Грани добра и зла (джен)

До очередной встречи с Люциусом, которая обычно проходила по средам, оставалось четыре дня, причем один из них — воскресенье; вечера и выходной вполне можно было посвятить расследованию. Так и не сумев придумать, чьи разговоры подслушать (ни Пожиратели, ни члены Ордена не устраивали бесед в коридорах и аудиториях Хогвартса), Гарри решил начать с изучения старых газет. Засел в библиотеке, обложившись подшивками "Ежедневного пророка", "Ведьмополитена" и "Придиры". Мадам Пинс косилась на него с подозрением. Впрочем, в прошлые годы её удивление было бы куда сильнее — все-таки теперь Гарри бывал в библиотеке часто.

Прошлое противостояние Пожирателей смерти и членов Ордена Феникса, оказывается, освещалось очень подробно. Массовых жертв не было, и потому убитых называли поименно, детально расписывая все происходившее. К разочарованию Гарри, слова Малфоя подтверждались. Последователи Волдеморта ни разу не убили ребенка. Недавние выпускники Хогвартса — да, но не младше. А вот члены Ордена скидок на возраст не делали. Правда, зверства Пожирателей подавались очень красочно, а вот о делах последователей Дамблдора писали скупо. Но поверить в их гуманность уже не получалось.

Система ценностей гриффиндорца рушилась на глазах. Он все еще упрямо цеплялся за свои старые взгляды — и ясно понимал, что это бессмысленно. К выходному информация просто перестала помещаться в голове, и Гарри решил устроить себе нормальный отдых.

* * *

Не желая вступать с кем-либо в беседы, он отправился на улицу в мантии-невидимке.

Зайдя за кусты, расположенные за домиком Хагрида, Гарри снял мантию и уже собирался углубиться в поисках одиночества в Запретный лес, когда услышал голоса. Гарри наложил на себя заклинание хамелеона и затаился. Мимо его убежища прошли Снейп и Трэвис, новый преподаватель по ЗОТИ. Гарри вспомнил, что фамилию Трэвиса он слышал в омуте памяти директора — на одном из судов после исчезновения Волдеморта. Отлично! Два бывших Пожирателя смерти идут в лес — уж не затем ли, чтобы обсудить без посторонних ушей дела своего хозяина?

"Как я сразу не догадался проследить за этой парочкой?" — изумился Поттер своей недогадливости. Впрочем, если бы они вздумали беседовать в своих комнатах, то вряд ли бы ему это удалось. Сейчас же ничего не мешало подслушать — надо только соблюдать осторожность.

Профессора шли молча, но целенаправленно. Наконец, Снейп остановился на одной из прогалин, и Гарри притаился за кустами.

— Не понимаю, Северус, — сказал Трэвис, — зачем ты привел меня в лес? Мы могли спокойно поговорить у тебя или у меня.

— А подслушивающие чары? — ехидно осведомился зельевар. — Ты ведь рвался сообщить мне новости. Хочешь, чтобы они тут же стали достоянием Дамблдора безо всяких купюр?

— Я все время забываю, что ты слуга двух господ, — фыркнул профессор ЗОТИ.

— Не слуга. Джокер, — ответил Снейп.

Гарри не удивился его словам. Он уже давно думал, что зельевар — это серый кардинал, как и Люциус. Просто сейчас Малфой ему нравился. А вот Снейпа он по-прежнему терпеть не мог, пусть и перестал ненавидеть после первого школьного вечера.

— Темная лошадка… — дополнил Трэвис.

— Довольно, Натан. Я тебя слушаю.

— Темный Лорд хочет, чтобы на пост начальника Аврората тоже был назначен его человек. Он рекомендовал Мальсибера — и представь, какая неприятность! На следующий день Мальсибера убили. Грюм убил — вместе со своими отморозками. У нас завелась крыса, Северус. Может, она прячется среди темных лошадок? Ты не знаешь?

— Я сижу в Хогвартсе безвылазно и об этом плане Темного Лорда даже не слышал. Крысой, как тебе известно, у нас был Петтигрю. А сейчас, мало ли кто сливает информацию Дамблдору — любители есть, — поморщился Снейп и с раздражением добавил: — Но ты совершенно прав: тащиться с тобой в лес не стоило! Я так понимаю, это все твои новости?

— Не все. Милорд хочет знать планы Дамблдора насчет мальчишки. Милорд сомневается.

— Планы директора на сей счет ему давно известны. Ничего не меняется: запудрить мозги, заставить бросить вызов, сделать все возможное, чтобы сопляк погиб.

— До Темного Лорда дошли слухи, что старик передумал, — сказал Трэвис.

Снейп выгнул брови и воззрился на собеседника.

— Даже так, Натан? — ядовито осведомился он. — Уж не ты ли эти слухи разносишь?

— Что ты болтаешь, Северус! — возмутился профессор ЗОТИ.

— Странно, что Темный Лорд передал через тебя, а не вызвал меня.

— Ты же сам сказал, что сидишь в Хогвартсе безвылазно. Ты слишком на виду.

— Нет. Дамблдор не передумал, — не совсем логично, по мнению Гарри, ответил Снейп. — Выбор опекуна подтверждает это. Он собирался назначить меня — и назначил бы. Но Люциус хорошо поработал летом. Мальчишка выбрал его.

Стоило огромных трудов не выскочить из кустов и не вцепиться Снейпу в глотку. Но Снейп, понятное дело, был ни при чем — а вот Люциус! Неужели он так искусно играет? Но если и так, удивляться нечему! Предателей вокруг полным-полно — начиная с крестного, отказавшегося принять опекунство. Но поверить в предательство Малфоя Гарри не мог. На душе стало гадко — и очень больно. И совершенно непонятно, что делать со своими сомнениями. Если он откажется от Малфоя-старшего, как опекуна, ему навяжут Снейпа, а то и вовсе Руквуда…

— А вот интересно, — вырвал его из невеселых дум голос Трэвиса, — Лорд действительно хочет сделать Поттера равным себе, если мальчишка согласится?

— На кону жизнь или смерть. — Снейп пожал плечами. — Если Поттер примкнет к нему, оба, скорей всего, выживут. Нет — умрут.

"Перевертыши, — тоскливо подумал Гарри. — Опять перевертыши… Дамблдор не может желать мне смерти, а Волдеморт не хочет моей жизни. Но зачем Снейпу врать? Он же не знает, что я здесь… Или знает? Вдруг он читает чужие мысли на расстоянии?"

Мысль была абсолютно фантастической. Снейп, конечно, сильный маг, но не настолько же.

В этот миг зельевар дернул правой ногой, будто за нее укусили.

— Что? — насмешливо спросил Трэвис. — Старик вызывает?

— Не твое дело! — отрезал Снейп.

Профессор ЗОТИ грязно выругался, применил чары хамелеона и быстро пошел к хижине Хагрида. Снейп же двинулся вглубь Запретного леса. Выждав пару минут, Гарри пошел следом.

* * *

Дамблдор находился в пяти минутах ходьбы. Сидел на пеньке, подставляя лицо под лучи осеннего солнца.

— Загораете? — ехидно поинтересовался Снейп.

Директор усмехнулся и чуть осуждающе покачал головой. Он казался сейчас таким добрым, мягким — ни за что не подумаешь, что желает кому-то зла.

— А ты, значит, решил подышать свежим воздухом? — спросил Дамблдор под стать зельевару.

— Это не возбраняется, — сухо сообщил Снейп. — К тому же в лесу растет масса полезных растений. Не все можно купить, да и зачем, если под боком есть лес.

— Лучше расскажи, что там слышно у Волдеморта, — устало попросил директор.

— Вам лучше знать, — пожал плечами Снейп. — Трэвис сказал, что члены Ордена Феникса устранили Мальсибера, который баллотировался на пост начальника Аврората. Интересно, почему я не в курсе? Мне не доверяют?

— Северус, — укоризненно сказал Дамблдор. — Зачем тебе это знание?.. Оно тебя не касается. Твой круг вопросов — это мальчик и все, связанное с ним.

— Сэр, вы продолжаете верить в пророчество? — поинтересовался зельевар. — Поттер, мне кажется, не обладает никакой сверхсилой. У него довольно средний магический потенциал.

— Это пока. Я просчитал его дальнейшее развитие: Гарри станет самым сильным магом нашего столетия, можно сказать, величайшим, — вздохнул собеседник.

— А вы решили не дожидаться этого? — ядовито осведомился Снейп.

— Коалиция Волдеморта и Поттера мне не нужна. Если придется выбирать между их союзом и смертью мальчика от руки Тома, я выберу последнее. Ну а с Томом справлюсь я, тем более он ослабеет после поединка, — бесстрастно заявил Дамблдор.

"А я-то считал его почти родным дедушкой, опекающим и любящим меня!" — горько подумал Гарри. Ему захотелось немедленно разыскать Волдеморта и присягнуть ему в верности. Но что если Волдеморт тоже жаждет его смерти? И попробуй тут узнать правду! Уж кто-кто, а Темный Лорд не пойдет прогуляться в Запретный лес, чтобы Гарри смог подслушать его планы. А вот Малфой вполне сможет обеспечить такую ситуацию… Но можно ли ему доверять? Конечно, наставник за время их общения не обманул Гарри даже в мелочах, но...

— Мне кажется, Северус, нас кто-то подслушивает. Слишком уж эмоциональный фон высок.

"Опа!" — испугался Гарри и осторожно попятился.

— Вам кажется, директор, — возразил Снейп, явно прислушиваясь.

Врет или действительно не ощущает? Но выяснять это было опасно.

— Все возможно, — задумчиво протянул Дамблдор, и Гарри ускорил шаги, старательно смотря под ноги, чтобы ненароком не хрустнуть веткой.

Он был почти уверен, что, поймав его, директор наложит заклятье забвения. Услышав размышления Дамблдора по поводу своей дальнейшей судьбы, Гарри уж не удивился бы и такому повороту.

* * *

Гарри беспрепятственно выбрался из Запретного леса и, дойдя до озера, снял чары хамелеона. Внутри него клокотали энергия и злоба. Ему казалось, что его предал весь белый свет. Снова хотелось послать всех к черту, вообще покинуть магический мир и зажить как обычный магл. Но он не мог. Волшебник может притворяться простым человеком, но никогда не станет таковым. Да и сила, какая бы ни была по уровню, его магическая сила... Она была, бурлила, текла по клеточкам тела, вырывалась искорками при сильном волнении, как сейчас, например…

"Так. Стоп! — остановил он себя. — Какого чёрта я бешусь? Надо рассуждать на холодную голову — так учит Малфой".

Малфой… Как Гарри хотелось бы думать, что Люциус желает ему добра просто так, без всякой корысти! Увы, это казалось почти несбыточной мечтой. Или все-таки возможной?.. Надо написать ему. Попросить приехать. Вряд ли он откажет в беседе — ни разу ещё не отказал…

Гарри был по-настоящему взвинчен. Это подтверждал и перстень, подаренный Малфоем и призванный показывать эмоциональное напряжение.

"Это чтобы вы могли не только внутренне чувствовать, что разволновались, рассердились или еще как-то негативно отреагировали на ситуацию, но и могли успокоиться. На положительные эмоции перстень не реагирует", — пояснил Люциус, когда дарил его.

— Досчитать до десяти, глубоко вздохнуть, расслабиться... — шептал Гарри себе под нос нехитрые формулы медитации, к которой иногда прибегал.

Пытаясь перестать нервничать, он добрался до входа в замок — и сразу же увидел Малфоя. Как кстати! Гарри обрадовался ему так, как не радовался, пожалуй, еще никому.

— Я очень хотел с вами побеседовать, — сказал он вместо приветствия.

— Я знаю, Гарри, что ты взволнован, — улыбнулся Малфой. — Предлагаю пойти в Хогсмид, там спокойней. Можно поговорить и по дороге.

— А как вы узнали, что я взволнован? — удивился Поттер.

— Твой перстень связан со мной, — пояснил Люциус. — Я специально это сделал, на всякий случай. У Драко тоже есть такой.

Гарри стало радостно и спокойно на душе.

"Если бы он не хотел мне добра, то не стал бы сравнивать меня с сыном", — подумал он. Но все-таки это надо было как-то уточнить.

Пока они шли по территории Хогвартса, между ними висело молчание. Оно позволило Гарри собраться с мыслями и успокоиться. Сам удивляясь, он понял, что чувствует себя защищенным.

"Я спятил, — подумал Гарри. — Считать Малфоя-старшего своим тылом — это..."

Что — "это", на ум не приходило, а вертевшееся "правильно" не устраивало. Гарри еще цеплялся кончиками пальцев за старые стереотипы и не хотел признаваться в их ошибочности даже самому себе.

"Упрямство — это порок, — раздался в его голове голос Снейпа. — Ваш отец был упертым болваном, и вы такой же". Быть как отец Гарри уже не хотелось.

"Посмотрим", — в очередной раз пошел Гарри на компромисс со своим внутренним "я", давая возможность Люциусу доказать свою надежность.

Выйдя за ворота школы, Поттер заговорил первым:

— Мистер Малфой, вы можете быть со мной предельно откровенным? Я хочу задать снова тот же вопрос, который неоднократно задавал с момента приезда в Малфой-менор: чего вы добиваетесь, относясь ко мне столь любезно?

— Гарри, мой ответ будет таким же, как прежде, — заверил Люциус, с удовольствием отмечая, насколько речь мальчика стала грамотней и дипломатичней. — Я хочу, чтобы ты вырос поистине сильным магом. У тебя хороший потенциал. Я рассчитывал его в прогрессии и думаю, что ты можешь стать одним из сильнейших магов столетия, когда достигнешь зрелости.

Малфой почти повторил слова Дамблдора — только что не назвал величайшим магом столетия. И он явно не желал Поттеру смерти.

— Скажите, а Волдеморт хочет сейчас моей смерти?

Вопрос вырвался неожиданно и, кажется, не являлся продолжением мыслей. Просто не выходило из головы подслушанное обсуждение его дальнейшей судьбы.

— Однозначно, нет. По крайней мере, теперь, — убежденно ответил Люциус. — Темный Лорд много думал после возрождения, какую политику вести по отношению к тебе. Он понял, что сглупил, когда пытался убить тебя в младенчестве.

— Волдеморт просто не учел силу материнской любви, — вспомнил Гарри слова Дамблдора, который однажды пытался объяснить ему события в долине Годрика.

— Если бы от смерти тебя спасла только любовь твоей матери, Темный Лорд бы умер. Но этого не случилось. И знаешь, почему, Гарри?

Поттер отрицательно мотнул головой.

— Потому что, — продолжил Люциус, — вы с ним связаны пророчеством.

— "Вы не будете знать покоя, пока один из вас не убьет другого", — процитировал Гарри строчку из письма Дамблдора.

Так как он задумался, то произнес цитату вслух.

— Поттер, что это за чепуха? — несколько резко осведомился Люциус.

Гарри смутился оттого, что снова произносит мысли вслух, да еще те, которые, вроде, не должны быть известны Малфою, но ответил откровенно. Не было желания врать — и выполнять просьбу директора, настаивавшего на секретности пророчества, не хотелось тоже.

— Это вторая часть пророчества Трелони. Ну, или как-то так звучит.

"Будь, что будет, — мелькнула в голове Гарри немного паническая и бесшабашная мысль. — Чувствую себя жертвенным бараном".

— Это версия Дамблдора? — удивился Малфой.

Гарри кивнул.

— Но она почти диаметрально противоположна той, что есть на самом деле.

— Откуда мне знать, сэр, что он говорит неправду? Может, лжет ваш источник, — дипломатично возразил Поттер, не желая обвинять во лжи самого Люциуса. Он уже почти стопроцентно был уверен, что если это и ложь, то наставник просто сам заблуждается, считая ее правдой.

— Гарри. — Малфой сжал его плечо. — Мой источник не может ошибаться. Я слышал полное пророчество из уст Темного Лорда. А он недавно посетил Отдел Тайн, инкогнито, разумеется, и прослушал там пророчество.

— Но там может быть подделка!

— Нет, — убежденно сказал Люциус. — Я уже говорил, что подлинные пророчества попадают в Отдел Тайн независимо от желания пророка. Это древняя магия. Будь пророчество ложным, оно не попало бы в Отдел Тайн. А услышать его там, кстати, могут только два человека: ты и Темный Лорд.

— В таком случае, я хочу его слышать сам, — почти требовательно заявил Гарри.

Люциус надолго задумался, затем ответил:

— Хорошо. В следующую среду мы с вами идем в Министерство магии подписывать бумаги по опеке. Заодно посетим Отдел Тайн. Северус говорил мне, что у вас есть мантия-невидимка. Дамблдор специально ее отдал, чтобы вы чувствовали себя безнаказанно, расследуя то, что вас не касается.

Гарри понял, что мужчина сердится на него за прошлые проступки, но по-доброму. Так, пожалуй, мог злиться отец, недовольный сыном. На душе опять стало теплей — и чуть неудобно за свое поведение.

— Я считал, что касается, — стушевался Гарри.

Он слегка удивился, что сказал фразу в прошедшем времени. Более того, теперь он был совсем не уверен, касалась ли его, например, история с философским камнем. Если припомнить, что полоса препятствий внизу была построена специально для него, то его просто туда заманили загадкой.

"Черт подери, я верю в такую подлость директора. Он вполне мог просто проверять мои магические силы, а Рон и Гермиона попали под раздачу. Зато понятно, почему мы не пострадали серьезно. Директор не хотел нас убивать", — по-новому проанализировал ситуацию Гарри.

Он почувствовал, что Люциус пристально смотрит на него.

"Похоже, я так глубоко задумался, что он меня о чем-то спросил, а я не ответил", — решил Поттер и снова смутился.

— Вы меня о чем-то спрашивали, сэр? — поинтересовался он у Малфоя и добавил: — Простите, я задумался.

— Я просто сказал, чтобы вы взяли мантию-невидимку с собой в Министерство, — спокойным, ничуть не рассерженным тоном пояснил тот.

— Хорошо, — согласился Гарри и еще раз произнес: — Простите!

— Мысли, если они важные, не бывают не вовремя, — изрек Малфой.

Гарри улыбнулся, окончательно поняв, что Люциус не сердится. Да и убедиться, что тебя понимают, было очень приятно.