История Лили Эванс в компании господ Мародеров и Принца-полукровки (гет)

Лили апатично смотрела в окно. Хельга смотрела на подругу с сожалением, а Лили овладевало предвкушение каникул. Она знала, что, переступив порог родного дома, она сойдет с ума от скуки, но по крайней мере ее нервы придут в норму. Мимо проплывали деревушки, поля и леса, все они выглядели вполне спокойными, но Лили знала, что все-таки идет война. Она не боялась самой войны, она даже перестала бояться Волдеморта, она боялась того, что он может разрушить ее и так искалеченную жизнь, того, что могут пострадать ее близкие. Понемногу она пыталась отстраняться от этих мыслей и, по мере того как тянулись последние четыре месяца учебы, она почти привыкла к тому, что идет война, сжилась с этой мыслью и к июню полностью пришла в норму. Правда, Лили все еще угнетало будущее, а точнее то, что следующий год для нее по-прежнему оставался загадкой. Может, Хельга была права, и все само сложится?

Так или иначе, по мере того как Хогвартс-Экспресс приближался к Лондону, Эванс овладевало спокойствие, и ее мысли переключились на ожидающее ее Открытие чемпионата мира по квиддичу.

* * *

Сириус Блэк быстро направлялся к своему купе, не забывая при этом улыбаться поклонницам и сохранять легкую аристократическую надменность. К своему удовольствию он столкнулся в коридоре с братом. Регулус — точная его копия, начиная от стиля речи до манер и характера, не обладающая, пожалуй, только красотой и обаятельностью.

— Хотел тебя спросить, где будешь жить этим летом? — холодно протянул младший Блэк.

— Заботишься обо мне?

— Нет, просто боюсь, что мать не выдержит, если узнает, что ты оскверняешь наш род еще и тем, что живешь на улице и ходишь с протянутой рукой.

Сириус слегка поморщился. Это был прямо-таки удар под дых, такое даже в фантазиях можно было бы считать оскорблением. Он, Сириус Блэк, с протянутой рукой. Будь он менее сдержанным или не таким гордым, он бы фыркнул. Довольный своим попаданием в цель, Регулус ухмылялся.

— Ты, наверное, не слышал, братишка, дядя Альфард умер осенью.

Регулус безразлично пожал плечами.

— Слышал, и что с того? Одной белой вороной стало меньше. Ты был единственным, кто дорожил этим стариком.

— Он оставил мне все свое состояние.

Сириус ухмыльнулся, наблюдая, как Регулус, шокированный этим заявлением, пытается сдержать эмоции. Дядя Альфард был богат, и Рег знал об этом. Конечно, было не очень корректно использовать смерть любимого дяди для того, чтобы прищучить брата, но Альфард бы это одобрил.

— Так что можешь передать матери, что я не пропаду.

С этими словами старший Блэк усмехнулся и прошел мимо брата в купе.

Питер сидел у окна, а Джеймс полулежал на том же сидении, подогнув ноги. Сириус самодовольно улыбнулся и растянулся с другой стороны.

— Чего такой довольный? — спросил Джеймс, покосившись на друга.

— Уделал эту наглую самоуверенную мелочь.

— Брата что ли? — спросил Питер.

— Ага.

— Хорошо, что вы хоть не подрались.

— О чем ты, Питер? Они же аристократы, могут вести только словесную борьбу.

Сириус слегка поморщился, но ничего не сказал.

— Ты даже не заедешь в гости, Бродяга?

— Я буду дома осваиваться, заеду к вам за три дня до Чемпионата.

Неожиданно дверь купе отворилась и, улыбаясь, вошли две девчонки. Первая, обернувшись, что-то говорила второй и, переступив порог купе, запнулась и полетела прямо на Сириуса.

Перед лицом Блэка оказались большие, такого же глубокого серого цвета, как у него самого, глаза, обрамленные не очень густыми, но длинными ресницами. Упавшая девчонка не была красавицей, но обладала каким-то особенным очарованием. Уголки ее губ были опущены вниз, на лице ярко выступали скулы, а тело оказалось таким худым, что казалось, если обхватить ее талию руками, то пальцы правой и левой руки коснутся друг друга, сомкнувшись на ней кольцом. Ее главным достоинством были длинные волнистые волосы орехового цвета, упавшие по обе стороны от ее лица и оградившие Блэка от остального купе. Удивление на лице Сириуса сменилось очаровательной улыбкой, девушка же наоборот, выразительно приподняв бровь, стала если не раздраженной, то холодно-безразличной. Ее миниатюрная подруга с непропорционально большим ртом и прямой челкой усмехнулась.

— Саманта, кажется, мы перепутали купе.

Сама Саманта поднялась на ноги и, обтерев руки о форменную юбку так, будто она испачкалась, вздернула подбородок после чего, обведя купе презрительным взглядом, развернулась к выходу.

— У нас найдется место для двух девушек, — заметил Блэк, сел и призывно хлопнул по месту рядом.

Усмехнувшись, Саманта оглянулась и, тряхнув волосами, сказала:

— Я лучше сдамся Тому-Кого-Нельзя-Называть, чем проведу дорогу до Лондона в вашем обществе, Блэк.

— Чем мы тебе не угодили?

— Не люблю излишнюю самоуверенность.

— Если она обоснована, почему бы не иметь это качество? Тем более в тебе оно тоже присутствует.

— Я не собираюсь с тобой спорить, — скривилась она. — Идем, Мелани.

Дверь за ними захлопнулась.

— Слизеринки, — фыркнул Джеймс.

— А она ничего, верно?

— Ты говорил, что никогда не взглянешь на слизеринку.

— Видно, я ошибался.

— Тебя просто бесит, что ей плевать на твою персону.

— А может, она притворяется.

— Убавь самоуверенность, дружище, –— хохотнул Джеймс и хлопнул Сириуса по плечу.

* * *

Блэк медленно шел по узкому коридору, таща за собой чемодан. Задев его плечом, вперед проскочила Саманта и сбежала по ступенькам на платформу. Бросив чемодан, она обняла какого-то парня. Сириус спустился следом за ней, пристально наблюдая за парочкой.

— Ты сказал, что не приедешь, — улыбнулась девушка.

— Решил сделать сюрприз.

— Неприлично так откровенно пялиться, Сириус, — шепотом заметил Люпин.

— Отстань, Ремус, наблюдение — первое правило, если хочешь чего-то добиться.

— Даже так? — хмыкнул Джеймс.

— Она меня заинтересовала, — пожал Блэк плечами, не отрываясь от худющей девчонки, облаченной в светло-серый комбинезон.

А в это время их с распростертыми объятьями встречал Лондон. Старый добрый Лондон, утопающий в тумане. Оживленный и мирный, такой, будто в мире ничего не происходит.

Это были самые долгие и тяжелые минуты в ее жизни. Она закрыла глаза и старалась ни о чем не думать, обнимая подругу.

— Лили, обязательно пиши мне.

Лили натянуто улыбалась, наблюдая, как Хельга уходила к родителям. Вздохнув, она развернулась и пошла по платформе по направлению к машине отца.

— Привет, Лили, — улыбка и недолгие объятья. Отец подхватил чемодан и пошел к багажнику.

Тунья, прислонившаяся спиной к машине, жевала жвачку и презрительно смотрела на сестру. Она еще больше вытянулась и похудела за год.

— Может, все-таки поздороваешься? — раздраженно сказала Лили.

Петунья надула огромный пузырь и, не меняя выражения лица, плюхнулась на заднее сидение, с силой захлопнув дверь. Лили раздраженно сожмурилась, пытаясь прийти в себя, потому что в тот момент ее воображение напустило на сестру такую изощренную порчу, что и самый лучший целитель не справился бы с ее последствиями. Ей уже порядком надоело это явное игнорирование, но она твердо решила не срываться на сестру в первый же день каникул.

— Едем, — сказал отец, захлопнув багажник и направившись к водительскому месту.

— Эванс! — вдруг услышала она.

Она обернулась. К ней медленно направлялись Поттер и Блэк.

— Ты помнишь, Эванс, мы заедем за тобой.

— Помню, — кивнула она, рассматривая парней в магловской одежде. — А как мы доберемся до стадиона?

— Порталом, думаю.

Лили нахмурилась.

— Почему нельзя просто трансгрессировать?

— Отец говорит, что так безопаснее.

— Твоя сестра? — спросил Блэк, кивнув на машину.

Лили обернулась. Тунья сидела почти вплотную к стеклу, с интересом рассматривая собеседников Лили.

— Да, — ответила младшая Эванс, наблюдая, как вспыхнула сестра, обнаружив, что ее излишнее любопытство было замечено.

— Лили, мы едем? — спросил отец, высунувшись из окна.

Ответ был уже явно не нужен, заметив, с кем она разговаривает, он выскочил из кабины и, улыбаясь, пожал руку Джеймсу.

— Как поживаете, мистер Эванс?

— Отлично. Как ты, Джеймс?

Лили с интересом наблюдала за их беседой. Ее отец жил исключительно для себя. Дома он был замкнутым и сосредоточенным на том, что было интересно только ему, а если речь заходила о Поттере или... или заявлялся сам Поттер, он расцветал и становился похожим на такого же взбалмошного подростка, что и сами мародеры.

— Познакомьтесь, это мой лучший друг — Сириус Блэк.

Привычная улыбка и смелое пожатие руки, и отец Лили был очарован Блэком.

— А я-то думал, что моя дочь является твоим лучшим другом.

— О, нет, мистер Эванс, на нее у Джеймса несколько другие планы.

Лили округлила глаза, впиваясь в Блэка испепеляющим взглядом. Тот еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Вот как? — расплылся в улыбке отец, взглянув на дочь. — В чем же дело? Я уже сейчас готов дать свое благословление.

— Ваша дочь упирается.

— Эй, стоп! — воскликнула она, поочередно переводя взгляд с одного развеселившегося парня на другого. — Давайте закончим этот разговор.

— Да брось, дорогая, Джеймс отличный парень.

Лили почувствовала, как медленно заливается краской. Блэк был готов расхохотаться, находя ситуацию более чем забавной, Джеймс и отец блаженно улыбались.

— Пап, может, меня сначала спросить, а?

— Но это же правда, — пожал он плечами. — Вы отличная пара.

Лили поглядела на отца с безграничным удивлением.

— Просто немыслимо, — с расстановкой произнесла она и села в машину, захлопнув за собой дверь и приложив руку к горящей щеке.

Отец пошел к машине, и Лили услышала стук. Опустив стекло, девушка раздраженно уставилась на Джеймса, который, облокотившись на окно, почти влез в салон.

— Мы заедем четвертого.

Лили кивнула, не сводя с него взгляда. Вдруг Джеймс в одно мгновение перегнулся через дверь и, чмокнув Лили в щеку, быстро вынырнул из машины. Отец нажал на газ, и Лили, желающая влепить Поттеру пощечину за такую дерзость, только высунулась в окно, наблюдая за удаляющимися мальчишками.

— Что за наглость, Поттер?! — прокричала она.

Но в ответ она услышала только привычное:

— Не скучай, Эванс!

Она плюхнулась обратно и скрестила руки на груди, чувствуя, как посмеивается отец и как во все глаза с нескрываемой ненавистью, завистью и удивлением на нее пялится Петунья.

Сириус заливался хохотом и, хлопнув друга по плечу, заявил:

— Это было просто великолепно!

Джеймс только улыбнулся и пожал плечами.

— Не смог удержаться.

* * *

Лили одолевала скука, и она часами лежала в гамаке, в купальнике и с книжкой в руках. Сейчас, вспоминая произошедшее на вокзале, она улыбалась. Поймав себя на мысли, что еще год назад она на протяжении месяца проклинала бы Поттера за этот поступок, а сейчас только улыбается, она нахмурилась. Неужели ей действительно нравится Джеймс? Она мотнула головой, будто отгоняя назойливую муху, и, спустив ноги на землю, пошла в дом. До начала июля оставалось всего два дня.

Взбежав по ступенькам в свою комнату, она бросила «Унесенные ветром» на кровать и взглянула в зеркальную дверь платяного шкафа. Даже она признавала, что просто невообразимо похорошела за этот короткий промежуток каникул. Ее волосы, обыкновенно темно-рыжие, в это жаркое лето стали светлее, лицо покрылось веснушками, придающими ей особенную изюминку, а кожа приобрела красивый бронзовый оттенок. Она отворила дверцу шкафа и осмотрела полки с одеждой. В чем ей поехать на чемпионат? Платья, шорты и футболки плавно перекочевали на пол и диван, когда Лили вдруг осознала, что она ведет себя странно. Какая разница, в чем она будет на игре в квиддич? Покачав головой, она зажмурилась, отгоняя напавшее на нее наваждение.

— Эй, ты чего наряжаешься? — в дверях стояла Петунья, глядевшая на сестру с плохо скрываемым любопытством. — На свидание собралась?

Лили приподняла брови. Петунья не обмолвилась с ней ни одним словом за время каникул и ни разу не переступила порога ее комнаты до этого момента.

— Что, любопытство окончательно замучило, да, Тунья? — протянула она.

Петунья гордо вздернула голову, скривив от обиды губы.

— Да, мне интересно, куда ты собираешься! — выпалила она наконец: любопытство оказалось сильнее.

— А это не твое дело! — тем же тоном ответила Лили и вышла из комнаты, обогнув сестру.

Отец сидел в гостиной, спрятавшись за газетой.

— Пап?

— Да, дорогая? — отозвался он и, нехотя сложив газету, взглянул на дочь — ты куда-то собралась?

— Нет, то есть не сегодня. Я хочу завтра уехать на чемпионат мира по магическому спорту, что-то вроде футбола.

Он обвел ее заинтересованным взглядом.

— С каких пор ты увлекаешься спортом? Ты никогда не любила футбол.

Лили поморщилась.

— Это совсем другое.

— Наверное...

В комнате повисла тишина.

— Так ты меня отпустишь?

— Даже не знаю...

— Я еду с Джеймсом и его друзьями, это он подарил мне билет, — это был ее единственный козырь.

Отец улыбнулся.

— Ну, раз с Джеймсом, то конечно, ты можешь поехать.

— Нас будет сопровождать его отец, они заедут четвертого июля утром, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.

— Думаю, вы хорошо проведете время, — услышала она и вдруг почувствовала невероятное раздражение оттого, что ее отец так хорошо относится к Поттеру.

* * *

Утро четвертого июля наступило невероятно быстро. На небе медленно ползли тучки, с неба не переставал падать дождь, в лужах, растянувшихся на асфальте, отражались аккуратные домики тихой магловской улочки. Здесь было светло и тихо даже в дождь, в отличие от Паучьего тупика. Там небо всегда было затянуто дымом кое-как работающей фабрики, воздух был наполнен запахом сырости и грязной реки, протекавшей неподалеку.

— Заткнись!

— Не смей поднимать на меня руку! — вскрикнула мать, выкидывая вперед руку с зажатой в ней палочкой.

— А ты не смей угрожать мне этой дрянью!

Северус шмыгнул на улицу и хлопнул дверью, медленно уходя по лабиринту темных кирпичных домов. Ему уже надоели эти крики, эти разговоры, повторяющиеся год за годом. Ему семнадцать лет, а он вынужден выслушивать это. Обычно он защищал мать, но в то раннее утро он не мог даже сосредоточиться, им овладело какое-то странное чувство внутреннего беспокойства. Он медленно плелся по улицам, дождь щедро поливал его темную, сутулую фигуру, присоединяясь к окружающему миру, тонко намекающему Снейпу на то, какое он ничтожество. Иногда Северусу казалось, что рядом с ним плетется его собственное Я, которое было весьма непостоянным и, анализируя действия Снейпа и выставляя ему оценки, порой на одни и те же вещи реагировало совершенно по-разному. Сейчас Я поставило Северусу «Тролля», без видимой на то причины и насмешливо фыркнуло, когда Северус остановился на противоположной от небольшого уютного домика стороне и сел на низкие перила, ограждающие клумбу. Здесь его было очень сложно заметить хозяевам дома, но он свободно мог наблюдать за происходящим. Он долго следил за окном на втором этаже, игнорируя Я, не желающее принимать в этом участие и настаивающее на том, что следовало бы взять в руки палочку и вернуться домой, пока шторы, скрывающие комнату, не раздвинулись, и не появился силуэт девушки. Тогда Надменное Я, разочарованно фыркнув, сдалось и уселось рядом. Девушка металась по комнате туда-сюда, а Северус мечтательно следил за ней. Их разделяла широкая дорога, два тротуара и дорожка, ведущая к дому, но Снейпу казалось, что это была огромная пропасть, которую нельзя было обойти, а мост, когда-то соединяющий ее края, разрушен и не подлежит восстановлению.

* * *

Когда Лили проснулась, было совсем раннее утро. Она приподнялась на локтях и обвела комнату, утопающую в сумраке, усталым взглядом. Ей жутко хотелось спать, но следовало подняться. Прошло еще полчаса, прежде чем она заставила себя встать. Лили распахнула шторы и несколько секунд глядела в окно. Накрапывал дождь. Она услышала, как внизу гремят кастрюли, значит, Петунья готовит завтрак, отец, скорее всего, тоже уже проснулся. Она взяла полотенце и направилась в ванную. Теплый душ разбудил ее. Накинув любимый махровый халатик, который определенно был ей уже мал, и раскинув мокрые волосы по плечам, она спустилась на первый этаж и прошла в кухню, разминувшись с Петуньей в коридоре. Наливая чай, она услышала какие-то странные звуки, доносящиеся из холла.

— Эй, Петунья, что происходит? — нахмурилась Лили и, выглянув в прихожую, удивленно приподняла брови.

Сестра стояла перед раскрытой дверью и, видимо, не хотела пускать мальчишек, столпившихся на пороге. Во главе компании был Поттер. Увидев Лили, он заворожено застыл.

— Привет, Лили! — улыбнулся Ремус.

Эванс невольно покосилась на часы. Нет, это было очень-очень раннее утро.

— Пусти их, Тунья, — тихо сказала она, и ошарашенная Петунья все-таки впустила незнакомцев.

Однокурсники с любопытством оглядывались и рассматривали ее дом. Позади всех шел мистер Поттер, не менее любопытствующий, чем мальчишки. Сириус был единственным, кто не так откровенно увлекся разглядыванием интерьера. Он расслаблено провел взглядом по комнате и остановился на Лили, слегка приподняв брови и усмехнувшись. Девушка была уверена, будь он чуть несдержаннее, он бы даже присвистнул. В то мгновение Лили решила, что сегодня же избавится от старого халата, который едва прикрывал то, что стоило бы прикрыть.

— Я не ждала вас так рано, — сказала она в свое оправдание.

— Мы решили выехать пораньше, — улыбнулся мистер Поттер.

— О, это мой отец, а это Лили, — спохватился Джеймс, когда Сириус хмыкнул, тем самым ненавязчиво напомнив другу об этикете.

Из гостиной вышел отец.

— У нас гости?

— Познакомьтесь пока, — бросила она, взглянув на Петунью, которая, казалось, сейчас упадет в обморок. — Я переоденусь.

— Не стоит! — не сдержавшись, крикнул ей вслед Сириус, и Лили, поднимаясь по лестнице, раздраженно нахмурилась.

Пока все пили чай и ждали младшую Эванс, Сириус отправился изучать дом. Он медленно пересек небольшой холл, остановившись у стены возле лестницы. И слегка наклонив голову, как он делал это обычно, стал изучать фотографии. Он не знал семейства Эванс, но на фото они казались ему той самой идеальной семьей, которую обычно показывают в дурацких магловских рекламах. Мистер и миссис Эванс с детьми, свадебная фотография, совсем еще маленькие сестренки Эванс. Если бы Сириус не завидовал этому, он бы поморщился или даже фыркнул. Да, конечно, в прошлом году они лишились матери, но разве это значит...

— Кого ты притащила в дом?!

Сириус ухмыльнулся. Не все так идеально, как кажется на первый взгляд. Он прислушался.

— Отец не возражал.

— Зато я против!

— С чего это, Тунья?

— Не хочу видеть у нас в доме этих... уродов, таких же, как ты!

Несколько секунд тишины и Лили снова вступила в битву.

— Прав был Северус, когда сказал, что ты завидуешь!

— Чему завидовать? Тому, что ты уродка, что на тебя пялится этот Поттер или этот снейповский мальчишка?! Ха, еще чего!

— Хватит, Петунья! — Лили окончательно рассердилась. — Прекрати называть меня так! И на меня хоть Поттер смотрит, а ты кому нужна?! Если у тебя нет личной жизни, это не значит, что ее ни у кого нет! Ясно?

— У меня есть личная жизнь! — взвизгнула старшая.

В тот момент Сириус решил вмешаться, он начал медленно идти на голоса, пытаясь найти сестер.

— Когда ты последний раз куда-нибудь с друзьями ходила? У тебя вообще есть друзья?

— Меня все стороной обходят, потому что знают, что ты есть, — на ходу придумала Петунья. — Ты — странная ненормальная девчонка! Тебя оградили от обычных людей, как и этих, что сейчас в нашем доме! Вы все просто...

— О чем спорим, дамы? — тихо спросил Сириус, прислонившись к косяку двери той комнаты, в которой он нашел их.

Глаза Петуньи на секунду остановились на парне, но потом она снова закричала:

— И мама из-за тебя умерла! Не смогла смириться с твоими особенностями!

Сириус едва успел поймать Лили, прежде чем она кинулась на сестру с кулаками, а Петунья, ошарашенная действием той лжи, что она выдала, от ужаса отступила назад.

— Лили, успокойся... — прошептал Блэк.

— Отпусти меня, — рявкнула она, вырываясь из его рук. — Как ты смеешь, — вновь закричала она на сестру, — обвинять меня в этом?! Она была неизлечимо больна, никто не виноват в ее смерти!!!

Она часто-часто дышала, пристально глядя на испуганную сестру.

— Ты эгоистичная, завистливая, наглая сволочь, Петунья! Как у тебя только язык повернулся сказать такое?! Она гордилась тем, что я ведьма, любила меня, ясно?

Сириус изумленно приподнял брови. А младшая Эванс опустилась на пол и с силой обхватила голову руками.

— Надеюсь, ты счастлива, потому что ты испортила день, который обещал стать лучшим за все лето. Лучше уйди с моих глаз, Тунья, — глухо сказала она, и Петунья быстро ретировалась.

— Ты в порядке? — спросил Сириус у Лили, проводив Петунью взглядом.

— А сам не видишь? — буркнула она и, глубоко вздохнув, поднялась на ноги. — Пойдем на кухню.

— Не знал, что у тебя проблемы с сестрой, — сказал он, окинув ее взглядом.

— Тебе было и не обязательно это знать.

— И как давно это у вас? — уклончиво спросил он.

Сначала Лили хотела сказать: «С того момента, как я подружилась с Северусом», но потом подумала, что об этом Блэку знать вовсе не обязательно и просто ответила:

— Чуть больше шести лет.

«У нас с Регулусом тоже», — подумал Сириус. Но если у него в семье разногласия только из-за расхождений в убеждениях, то отчего страдают Эвансы? Неужели то, что Лили волшебница, послужило этому причиной? С первого взгляда было понятно, что старшая сестра завидует младшей. Но ведь не разрушать же из-за этого отношения... Нет, все-таки девчонки ругаются страшнее...

— Я знаю, что ты сейчас делаешь, — сказала она, неожиданно остановившись. — Ты сравниваешь нас с вами.

Сириус притворно нахмурился, делая вид, будто не понимает о чем речь.

— У вас с Регулусом все проще.

— Смотря с какой стороны посмотреть...

— Вы чего тут? — в холле появился Поттер, прерывая их разговор.

Сириус мгновенно улыбнулся и, обогнув Джеймса, прошел в кухню, бросив другу:

— Помогал Эванс переодеваться...

Лили возмущенно нахмурилась, а Джеймс удивленно вскинул брови.

Вслед за Блэком они прошли в кухню и принялись за ранний завтрак. Отец живо разговаривал с мистером Поттером, а Лили молча рассматривала однокурсников. Она все еще не могла оправиться от того, что наговорила ей Петунья. Она глубоко вздохнула, закрыв глаза. Ей нужно было отделаться от мыслей о сестре. Она едет на открытие чемпионата мира по квиддичу! Не так она представляла себе этот день. Да, все-таки мечта должна оставаться мечтой.

— Она просто невообразимо похорошела, — прошептал Сириус другу, слегка улыбнувшись. — Даже я это признаю.

— Я заметил, — кивнул Джеймс, заворожено поглядывая на девушку, откинувшуюся на спинку стула.

* * *

Они покинули дом только через сорок минут. Толпа подростков во главе с мистером Поттером вышла из небольшого аккуратного домика, а в каком-то переулке их ждал спрятанный портал. Лили уже успокоилась и с наслаждением думала о матче.

— Нам некуда торопиться, — заметил Мистер Поттер. — Можем спокойно прогуляться по магловским кварталам.

— Хочется поскорее на Чемпионат... — протянул Питер.

— Не терпится увидеть поражение Англии? — хмыкнул Сириус, доставая из кармана сигареты. Лили округлила глаза. Блэк курит в присутствии отца Поттера? Правда, Джеймсу он все-таки не предложил.

— Ну с чего ты взял, что мы проиграем? — нахмурился Рем.

— У нас вратарь просто олень... Извини, Сохатый, — пожал Сириус плечами, прикуривая сигарету.

У них завязался спор.

— Лили, не делай такие глаза, — усмехнулся Ремус, увидев пораженный взгляд. — Мистер Поттер относится к этому не слишком положительно, правда, ничего не говорит на этот счет, ну а Бродяге только и надо, чтобы правил побольше нарушить, в последнее время особенно. Почувствовал вкус свободы, наверное.

Ей показалось, что в Сириусе что-то изменилось. Он повернулся к Джеймсу, продолжая идти спиной вперед. Поттер приводил какой-то новый аргумент, оживленно жестикулируя, но Сириус его уже не слушал, он склонил голову на бок и, перебивая друга, сказал, таинственно взглянув на Лили:

— Этот парень жутко похож на Нюнчика, не находите?

Лили обернулась и остановилась как вкопанная. Блэк был прав... И что-то во взгляде Снейпа потревожило ее... Она не могла оставить это без внимания.

— Да брось, Бродяга, какой Нюнчик? — нахмурившись, ответил Джеймс, смотря туда, куда указывал друг. — Ты слишком много куришь...

— Я сейчас, — бросила Лили и стремительно перебежала дорогу, оставив Поттера недоумевать. Он, оглянувшись, посмотрел на друга, но тот только пожал плечами, совсем по-блэковски ухмыльнувшись.

Лили перебежала дорогу и прошла к месту, где сидел Северус Снейп. Она чувствовала, как ей в спину смотрят мародеры. Перекинув длинную косу за спину, она сложила руки в карманы коротких джинсовых шорт и медленно подошла с Северусу, который даже не изменился в лице, когда она остановилась. Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, Лили посмотрела в темные глаза Снейпа. Он смотрел на нее снизу вверх, и Лили, как всегда в последнее время, не представляла, что творилось у него в голове в тот момент.

— Привет.

— Привет, — усмехнулся слизеринец.

— Давно ты тут?

Он пожал плечами.

— Может, чуть больше часа.

Лили села рядом с ним на ограждение. Ей казалось, что она разучилась разговаривать с этим человеком, так давно они не общались...

— Что-то серьезное дома случилось?

— У тебя гости?

Они задали эти вопросы одновременно и поморщились.

— Ты первая, — небрежно бросил Снейп.

— Как у тебя дома дела?

Снейп едва заметно улыбнулся. Фраза из прошлого... тогда они еще дружили.

— Так же, как всегда.

— Значит, плохо? Ты просто так не сбегаешь оттуда.

— Слишком устал с ним бороться. Боюсь, еще немного, и я просто прикончу его.

Лили опустила глаза и поджала губы.

— Извини, — сказал Снейп. — Знаю, как это звучит в теперешние времена.

— Ты не должен оправдываться. Каждый имеет право на свое мнение, и, если ты не любишь отца и переносишь эту нелюбовь на всех маглов, я не должна тебя винить...

Они около полминуты молчали.

— Твоя очередь, Северус.

— С чего это к вам в дом пожаловала эта делегация?

— Мы едем на открытие чемпионата по квиддичу.

— Вместе?

Лили кивнула и поднялась.

— До встречи...

* * *

— Эй, Джейми, хватит пускать слюни, — хмыкнул Бродяга, толкнув Поттера в плечо, когда они добрались до площадки вокруг стадиона, и Лили с отцом Джеймса наконец отделились от их мародерской компании.

Поттер не спускал с Эванс взгляда, а она и не обращала на него внимания, завороженно разглядывая сувениры и толпу волшебников, пришедшую на чемпионат.

— Интересно, куда она?

— Она отправилась на поиски заинтересовавших ее никому не нужных безделушек, сделанных ради раскрутки той или иной команды, — сказал Ремус.

Бродяга обожал, когда Люпин выдавал что-то подобное, хотя случалось это нечасто. По натуре Лунатик хоть и был истинным Мародером, готовым на разного рода шалости, все-таки он был осторожным и справедливым, разумным волшебником, с мозгом вместо того, что было в головах у Блэка и Поттера. Поэтому, когда Лунатик закончил, Сириус засиял улыбкой и дал ему «пять».

Джеймс закатил глаза.

— Ну, может, она еще отправилась искать знакомых, потому что их, похоже, тут просто запредельное множество, — добавил Блэк, помахав рукой Фрэнку Лонгботтому и его девушке Алисе, закончившим школу еще в том году.

Остальные мародеры повторили его жест, улыбаясь.

— Мне вот, например, интересно, почему Нюнчик оказался вблизи дома Эванс.

— Он живет недалеко, — бросил Ремус.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю...

— Они, наверное, с самого детства дружат, — заметил Питер.

Блэк глянул на Джеймса, а тот только пожал плечами.

— Ну и что с того?

Решив, что Джеймс просто не в силах сейчас нормально соображать, Сириус решил вернуться к этому разговору позже.

Мародеры медленно двинулись по площадке, рассматривая киоски с сувенирами и здороваясь с друзьями по школе, которых они встречали тут на каждом шагу.

— А там не Саманта случайно? — нахмурился Джеймс.

— Кто? — в один голос спросили Ремус и Питер.

— Навязчивая идея нашего друга, отвергла его, бедняжку, — ухмыльнулся Поттер.

— Отстань, — бросил Сириус, улыбнувшись. Да, это была она.

Действительно, было трудно ее не заметить. Рядом с ней не было ни родителей, ни друзей. Она стояла возле киоска с шарфами и шляпами с символикой английской команды. Ее тощая фигура была облачена в широкую светло-розовую рубашку, заправленную в шорты с высокой посадкой, а роскошные волосы были спрятаны под соломенную шляпку. Улыбнувшись, Сириус быстро двинулся к ней.

— Привет, Саманта.

Она обернулась и, безрадостно взглянув на Блэка, ответила с легким раздражением:

— Здравствуй. Ну и чего ты хотел?

— Саманта, давай не будем ссориться.

— Я не собираюсь с тобой ссориться, но и дружить с тобой я тоже не собираюсь.

— Но мы могли бы стать друзьями.

— Неужели? — она приподняла брови, но в целом ее лицо осталось таким же холодно-безразличным.

Она посмотрела на него как на полного идиота, и Сириус на секунду даже смутился.

— Мне кажется, мы похожи,— очаровательно улыбаясь, продолжил он.

— Ты же меня совсем не знаешь. В школе мы не общались, и держу пари, ты и о моем существовании не знал. Тебе даже фамилия моя неизвестна.

— Но фамилия это не главное, — пожал он плечами, не вынимая рук из карманов брюк. — Хочу узнать тебя поближе.

— Меня раздражает твоя мнимая прямолинейность.

— Прости?

Сириус был готов расхохотаться и на секунду он даже предположил, что у этой девчонки не все в порядке с головой.

— Отстань от меня, Блэк, — устало молвила она. — Ты просто бесишься, что хотя бы одной девчонке ты безразличен.

— Я многим не нравлюсь.

— Ты плохо слышишь? Я сказала «без-раз-ли-чен».

Вот теперь он решил, что с ней действительно что-то не так... Разница между словами была действительно разительная. Но как это — «без-раз-ли-чен»? Сириус Блэк «без-раз-ли-чен»? Пока он обдумывал это, Саманта, видимо, совсем разозлилась.

— Слушай, я не люблю выделяться, ясно? — увидев на лице Блэка непонимание, она шумно выдохнула и сказала: — Общаясь с тобой или с твоими друзьями, автоматически попадаешь в группу «первые лица Хогвартса», а я предпочитаю тихо сидеть и учиться.

— Какая ты зануда, — протянул Блэк, для которого слово «зануда» давно приобрело значение худшего обзывательства в мире. — Только учишься, и никаких вечеринок, прогулок по ночному Хогвартсу?

— Я учусь ровно столько, сколько требуется, чтобы не утруждать себя и иметь хорошие оценки. Остальное неважно.

— Какие у тебя оценки по СОВ?

— Разве оценки это важно?

— Ну...

— Превосходно по тем предметам, которые я сейчас изучаю.

— То есть?

Саманта обреченно вздохнула.

— История магии, Зелья, Трансфигурация, Заклинании, Защита и Древние руны.

— История магии?

— Я собираюсь специализироваться на этом.

— А-а-а, — многозначительно протянул волшебник.

— Я продолжу то, что начала, если ты не против. Вообще-то я стараюсь о себе не болтать, но от тебя по другому не отделаешься. Поэтому... Я руководствуюсь правилом: «Кто владеет информацией, тот владеет миром», поэтому стараюсь мило улыбаться однокурсникам, но не дружить ни с кем, кроме Мелани, не распространяться о себе, а только слушать, наблюдать и делать выводы.

— И кто становится предметом твоих наблюдений?

— Те, кто мне интересен, силен и имеет авторитет. Так что со мной лучше не связываться. Я пострашнее Снейпа, он так эмоционален.

— Ты о чем сейчас?

— Мне много чего известно.

— Ты о... Ремусе? — Сириусу стало не до смеха, он покосился туда, где расстался с друзьями.

— Да, — она улыбнулась. — Наблюдение и логика.

— Говоришь, наблюдение и логика? Почему ты не в Рейвенкло?

— Потому что захотела быть на Слизерине. Ты же тоже не на том факультете, где тебя ожидали увидеть. Решение Шляпы зависит не столько от личностных качеств, сколько от желания ученика.

— Вот как?

— Ты все время меня перебиваешь, твоему любопытству нет границ. Надеюсь, что теперь я закончу. Как я уже говорила, я не люблю выделяться...

Сириус обвел ее слегка эксцентричный наряд недоверчивым взглядом.

— О вкусах не спорят, — заявила она, скрестив руки на груди.

— Просто ты довольно заметна, с этой-то шляпкой.

— Внешность это совсем не главное. Главное — характер и поступки. И став твоим другом или другом твоих друзей...

— А это ты уже говорила, — жизнерадостно заметил Сириус.

Саманта улыбнулась.

— Что ж, я рада, что это отложилось в твоей голове. Стало быть, вопрос решен?

Она повернулась к киоску с сувенирами и протянула продавцу несколько монет, попросив два шарфа.

— Второй мне подаришь? Хотя... Нет, сегодня я не болею за наших, люблю быть на стороне победителя, а у наших вратарь просто...

— Слушай, — оборвала она его, обматывая шарф вокруг шеи, — ты что, плохо понимаешь? Я только что послала тебя к черту.

— Не припомню такого.

— Тогда отправляйся к черту, Блэк, — она передернула плечами и, перебирая в руках второй шарф, скрылась в толпе.

Сириус изучающее пялился на девушку весь разговор. Таких он еще не видел. Он изучил больше половины девчонок Хогвартса, но у Саманты были свои собственные тараканы в голове. С самого начала было похоже, что она живет по какому-то определенному правилу, что не мешает ей одновременно не перетруждаться, жить в удовольствие, делать то, что хочется, не сильно светиться и быть всеми любимой. И она была по-настоящему интересна именно потому, что он таких еще не видел. Он чувствовал в ней просто небывалую гору энергии, мыслей и чувств... То есть у любой девчонки, как предполагал он, был свой Богатый Внутренний Мир, но... У некоторых это «богатство» выражалось не в том плане, в котором видел его Бродяга или же вообще было недоступно взору любого постороннего человека. Короче говоря, о большинстве девчонок он был не лучшего мнения и даже относился к ним с пренебрежением, что, впрочем, не мешало ему расхваливать их внешность, менять их как перчатки и всячески пудрить им мозги, радуясь, что они вообще есть на свете и периодически спасают его от скуки.

Да, мародеры не нравились многим, но обычно это были никому не интересные зануды вроде Эванс (Эванс Блэку никогда особенно не нравилась, даже не смотря на то что в последнее время их отношения улучшились). Но зато всем нормальным или более-менее нормальным девчонкам (то есть всем остальным) мародеры нравились, и Сириус нравился... Но другого не дано: либо их любили, либо нет. К мародерам, а уж тем более к нему, нельзя относиться «без-раз-лич-но». Наверное, потому он и решил, что у нее не все в порядке с головой, и это эму определенно нравилось. Почему же он был ей «без-раз-ли-чен»?

Этот вопрос Блэк обдумывал на протяжении всех каникул... Он так и не смог разобраться в своих чувствах, но она не выходила у него из головы, и сначала он решил узнать кто она такая. А теперь...

* * *

— Я хочу ее, — прямо заявил Бродяга, приземлившись рядом с мародерами на трибунах.

Ремус поперхнулся сливочным пивом и закашлялся, Питер тут же похлопал его по спине. Вытаращив глаза, на Блэка глядел Джеймс.

— Что?

Сириус закинул ноги на спинку сидения перед ним, как он обычно это делал в Хогвартсе, и обвел взглядом еще полупустые трибуны.

— Что слышал, — ответил тот с улыбкой.

— Кого? — наконец откашлялся Люпин.

— Саманту, кого же еще.

— Какую Саманту?

— Я не знаю ее фамилии, — заметил Блэк.

— Подожди... ты хочешь... то есть... хочешь или... — Джеймс с трудом подбирал слова, заявление друга было слишком неожиданным.

У Сириуса был богатый опыт в общении с девушками, но обычно они не обсуждали ничего... вообще ничего касательно всего такого. А это прямое заявление просто потрясло Поттера.

Блэк фыркнул:

— Что ты, как маленький, Джейми? Говори.

Тут Поттер окончательно потерялся.

— Ладно, — довольно протянул Сириус. — Она сказала, что я ей безразличен.

— То есть как? — не понял Петтигрю.

— Вот так, — улыбнулся Блэк.

— С каких пор ты радуешься таким заявлениям в твой адрес? — нахмурился Люпин.

— С тех самых, как узнал, что она просто чокнутая.

Джеймс Ремус и Питер переглянулись.

— И она тебя укусила?

— Не неси чепухи, Джеймс, — нахмурился Блэк и спустил ноги на пол, повернувшись к другу. — Я решил, что должен ее заполучить.

Поттер облегченно вздохнул, в тот момент его даже не волновала вся циничность фразы.

— Так вот что ты имел в виду.

— Чего ты так нервничаешь, Джейми? То, о чем подумал ты, естественно, тоже случится, когда я добьюсь того, что имел в виду я.

— Естественно? То есть вот так просто?

— Конечно, Джейми...

— Прекрати называть меня так... — прошипел он, нахмурясь.

Он и так чувствовал себя совсем ребенком в этом разговоре, так еще это прозвище. Сириус добавлял его ради особого акцента, легкой издевки, и Поттера это раздражало еще больше.

— Джеймс, — поправился Блэк. — Мне семнадцать лет. Или ты думал, что я пересплю с девушкой только после свадьбы?

Джеймс нахмурился.

— Ну нельзя же говорить о девушках, как о предмете.

Бродяга вскинул брови.

— А кто говорит о них, как о предмете?

Джеймс и Сириус уставились друг на друга, и, если бы не многолетняя тренировка неприступного лица и сдерживания эмоций на почве врожденного аристократизма, Блэк бы расхохотался.

— Все, больше не обсуждаем эту тему, — заявил он, пытаясь скрыть улыбку.

— Я надеюсь, это у тебя пройдет. Ты прямо помешался на ней, а говорил — ты помнишь? — что никогда даже не взглянешь на слизеринку.

— Заткнись, Сохатый. Тебе с твоей любовью к Эванс, которую ты буквально к лику святых причислил, помалкивать надо бы.

— Что хуже, любить или желать, по-твоему?

— Я просто развлекаюсь, — пожал Сириус плечами и закурил, протянув Поттеру пачку, но тот проигнорировал этот жест.

— Да ты просто в бешенстве от того, что ей на тебя плевать.

— Нет, Поттер, просто она классная и особенная. А то, что я ей «без-раз-ли-чен»... — он просиял, так ему понравилось то, как она говорила это слово. — Сомневаюсь, что она правду сказала, а если это все-таки была правда, то все ведь поправимо. Эх, — он откинулся на спинку кресла и, закинув голову, выдохнул дым, — это будет лучшее завоевание в моей жизни.

Поттер впервые слышал такое заявление от друга, он впервые слышал, что Блэк положительно отозвался о характере девчонки. «Она классная и особенная». Что там говорил он весной об особенных девушках? «— Девушки могут развлекать и по-другому. — Но для таких развлечений нужна особенная девушка...» В тот момент Джеймс почувствовал себя совсем маленьким ребенком. Блэк вырос, да, черт возьми, он совсем не изменился, он остался тем же ребенком и взрослым, тем же авантюристом, не видящим границ, просто в тот момент он был взрослым и нашел себе взрослое развлечение в духе Сириуса Блэка. Когда через двадцать минут к ним присоединились мистер Поттер и Эванс, которую Блэк предусмотрительно усадил между Ремусом и Поттером, Джеймс уже пришел в себя. Да и Бродяга, похоже, тоже отошел от разговора со слизеринкой и стал самим собой.

* * *

После матча они медленно шли к выходу из территории, огражденной к открытию. Мистер Поттер уже оставил компанию, предоставив им свободу передвижения. Лили шла чуть впереди, рядом с ней Ремус. А позади — остальные мародеры.

— Я был прав, — самодовольно заявил Блэк.

— Да-да. Признаем поражение, — хмыкнул Джеймс. — Чему ты радуешься, мы ведь проиграли?

— Зато у нас приветствие было круче, — сказал Петтигрю.

Сириус кивнул.

— Да. Согласен, в этом плане Италия подкачала...

— А что у них было? — нахмурился Джеймс.

Блэк надменно вздернул бровь.

— Сохатый, что ты делал весь матч? Ты даже не помнишь броска Росси, а он забил просто запредельный гол.

Джеймс усмехнулся.

— Ну, ты же сам сказал, что Лили очень похорошела?

Сириус закатил глаза.

— Ты заплатил бешеные деньги за билет себе, нам и ей, ты был на открытии Чемпионата и весь матч и все представление пялился на Эванс?! Ты идиот! — прошептал он, глядя на него как на полного придурка.

— А зачем ты меня посадил рядом с ней? — так же полушепотом спросил он.

— Потому что я подумал, что ты не просто так пригласил ее на открытие, а хочешь побыть рядом. Пообщаться в конце концов.

— Правильно.

— Ну, общение на открытии должно было принести всем массу положительных эмоций, а ты тупо на нее пялился! — Сириус стукнул себя рукой по лбу и покачал головой. — Я если бы знал, что так будет, не сделал бы этого, но уж извини, подумал, что тебе будет мало времени, проведенного с мисс «мечта Поттера» до матча.

— Правильно, — кивнул Джеймс, расплываясь в улыбке. — Поэтому мы сейчас не просто поедем к тебе на новоселье, а поедем туда с Эванс.

Блэк взглянул на него так, будто тот только что признался, что по уши влюблен в Нюнчика.

— Это шутка, Сохатый?

— Нет.

— Ты сбрендил, что ли?! — Сириус повысил голос, и, заметив, что Эванс обернулась, он снова перешел на громкий шепот. — У меня холостяцкая квартира! Там не место девчонке! То есть чужой девчонке! Тем более... Эванс!

— Бродяга... — Джеймс кривовато улыбнулся.

Уже тогда Сириус понял, что у него нет выбора. Что ж, Эванс так Эванс. В конце концов, об этом ведь просит Джеймс, да и пора ему привыкать к этой рыжеволосой, когда-нибудь Поттер добьется своего, и им придется подружиться. Наверное, стоит начать уже сейчас. Сокрушенно вздохнув, Блэк приготовился к тому, что еще как минимум полчаса им придется ее уговаривать. А потом... это будет худшее новоселье в жизни... Хотя, может, Эванс не так плоха, раз на нее посмотрел Джеймс.

— Ладно, — протянул Бродяга, — ты уже придумал речь по заманиванию твоей подружки в мое логово?

— Буду импровизировать.

В этом весь Поттер.