Я не умею прощать (гет)

Сегодня вечером должен был наконец-то состояться долгожданный Святочный Бал. С самого утра в школе творилась полная неразбериха. Ученики и преподаватели сновали туда-сюда, пытаясь решить последние организационные вопросы и приготовить костюмы. Несчастные эльфы сбивались с ног, пытаясь все успеть и всем угодить. В воздухе ощущался запах праздника. Что такое Рождество? Это, конечно же, волшебство, огромная красиво украшенная Елка, горы подарков и запах апельсинов и шоколада.

Амелия заканчивала последние приготовления к выходу в Большой Зал, когда к ней постучали.

— Да, входите! — крикнула молодая женщина, беря в руки вторую сережку и поспешно спускаясь вниз на первый этаж.

В дверях стоял профессор Флитвик в парадном фраке и бабочке.

— О, девочка моя, — не удержался он, — Какая же ты стала красавица.

Молодая женщина смущенно улыбнулась и опустила глаза. Она была одета в длинное расшитое темно-фиолетовое платье, отрезное под грудь, с узкими рукавами до локтей, которые потом ниспадали вниз широкими воздушными клиньями. Волосы, убранные в сложную высокую прическу, были украшены маленькой аметистовой диадемой. Капельки сережек сверкали, выгодно подчеркивая тонкую шею их обладательницы.

— Спасибо, профессор, — проговорила Амелия, все еще улыбаясь. — Вы даже не представляете, как мне приятно это слышать.

— Мисс Брайн, — перешел Флитвик на торжественный тон, — Не будете ли вы так любезны, сопровождать меня сегодня вечером на Святочный Бал? Тем более, что сегодня кроме эльфов работаем только мы? — продолжил он уже менее деловито.

— С превеликим удовольствием, профессор, — серьезно ответила она и протянула ему руку.

— Не волнуйся, Амелия, — попытался поддержать ее профессор Флитвик, перед тем как оставить ее за профессорским столом, а самому отправиться к оркестру. — Все будет хорошо.

— Я очень на это надеюсь, — слабо улыбнулась она.

Амелия нервничала. И не без повода. Сегодняшний бал открывался номером, который она ставила и репетировала на протяжении двух месяцев. В зале была пресса, приглашенные гости (некоторые из них очень влиятельные). От того, как пройдет этот номер, зависело ее будущее. Если на нее обратят внимание, это будет счастливым билетом. Грянули первые аккорды и в зал вошли участники турнира. Мисс Делакур, Мистер Диггери, за ним Мистер Крам и дальше мистер Поттер. И как только бал начался, она поняла, что все надежды были напрасны. Мистер Поттер забыл совершенно все. Он настолько растерялся, что даже не вступил в нужный момент, а так и продолжал стоять растерянно глядя по сторонам. На глазах волшебницы навернулись слезы. Она закрыла лицо рукой, и постаралась успокоиться. Профессор Дамблдор не мог равнодушно стоять и смотреть на этот позор, поэтому он что-то сказал рядом стоящему Хагриду, и пригласил танцевать Минерву МакГонагал. Хагрид лукаво глянул на директора Шармбатона и через секунду они присоединились к танцующим.

Масла в огонь подлил и номер, который Амелия поставила со старшими курсами. Дети подошли к номеру неординарно и в последний момент (Амелия полагала, что уже в гримерке) несколько усовершенствовали свои костюмы. Что и говорить, этот номер наделал много шума. Зажигательная карибская музыка, девушки в купальниках и прозрачных платьях, юноши в рваных гавайках вкупе с соблазнительной латиной, антуражным ромом и желтым песком. Посреди зимней сказки остров жаркого лета. Уголок соблазна и раскрепощенности в мире строгих правил и высокой морали. Сразу после того как ребят отпустили со сцены к Амелии подошел Северус и, взяв ее за локоть прошипел:

— Быстро в кабинет директора.

— Немедленно отпусти мою руку, — угрожающим тоном произнесла молодая женщина, — Я в состоянии дойти сама.

Пока Амелия шла к выходу из зала ее провожали крики и авации учащихся трех школ. В кабинете же Дамблдора ее ждало нечто совершенно иное.

— Это позор! — возмущенно кричала мадам Максим, — Школа Шармбатон славится своими строгими нравственными устоями! Это аморально! Какой позор!

— Прошу Вас, мадам Максим, успокойтесь, — пытался немного утихомирить директора профессор Дамблдор, — Я уверен, мисс Брайн может все объяснить.

— А что тут объянять? — брезгливо заявил Каркаров, — взяли какую-то малолетку на серьезную работу, вот и пожинаете теперь плоды.

— Вы меня звали, директор?

— Да, мисс Брайн, — произнес Дамблдор, — как видите, ваша постановка снова вызвала большой резонанс.

— Признаться мисс Брайн, — начал стоявший рядом с Альбусом Бартемиус Крауч, — я не думал, что после Дня Всех Святых Вы сможете меня поразить. Я ошибался.

— Это моя работа, мистер Крауч, — ответила молодая женщина даже не удостоив того взглядом.

— Однако, — продолжал он, ничуть не смутившись, — Турнир Трех Волшебников — мероприятие светское и подобными номерами вы подрываете репутацию Хогвартса.

— Не преувеличивай, Барти, — подал голос сидевший в углу Хмури, — Детям понравилось, а именно на это в конечном счете рассчитан бал. Официальная часть давно кончилась. Половина журналистов напилась, другая половина давно уехала.

— Но ученики не должны знать, что такое поведение позволительно! — возмутилась Макгонагал.

— Все младшие курсы уже разошлись по спальням, профессор, — заметила Амелия. — А старшие вполне способны понять, что это по большей части фарс.

— Мне кажется, что вы переоцениваете четырнадцатилетних детей, мисс Брайн, — подал голос стоявший позади нее Снейп.

Злоба и гнев прилили к волшебнице с новой силой. Она резко развернулась, но в последний момент успела перевести испепеляющий взгляд с декана Слизерина на стоящую рядом с ним вазу. Ваза зазвенела и рассыпалась стеклянной пылью.

— Зато вы, всегда были склонны их недооценивать, профессор, — едва слышно произнесла она.

— Мисс Брайн, — голос Дамблдора вернул девушку к реальности. — Я совершенно не против либерализации школы, но не в таких масштабах. В следующих постановках постирайтесь обойтись без экстравагантных выходок. Ограничьтесь классикой, она всегда в моде.

— Хорошо директор, — смиренно кивнула Амелия.

После долгих объяснений с директорами всех трех школ, извинений и Она вернулась в зал абсолютно опустошенная и сильно расстроенная. Все ее надежды сегодня рухнули, рассыпались подобно хрупкому карточному домику. Взяв себе бокал мартини, она села за ближайший свободный столик и погрузилась в невеселые мысли.

«Стояло теплое июльское утро. Ослепительное солнце блистало в небе с восхода, предвещая еще один жаркий сухой день. Маленькая белокурая девочка лет пяти-шести в стареньком, но опрятном платье неслась по полю по направлению к старому дубу:

— Пошли, пошли скорее! Там тарзанка! В этом году еще дальше можно будет запрыгнуть! — кричала она, шедшему позади нее мальчишке. Он был намного старше, поэтому чтобы успевать за ней, ему было достаточно просто быстро идти.

Девочка с разбегу запрыгнула на тарзанку и с веселым визгом бросилась в воду, подняв столп брызг.

— Ну что ты копаешься? — кричала она, — Давай живей! Я буду ждать на острове! — и поплыла к островку посреди речки.

Через час, когда оба вдоволь накупались, дети лежали на траве и нежились под ласковым утренним солнцем.

— Расскажи мне про Хогвартс, — попросила девочка, — Тебе там нравится?

-Да, — ответил мальчик, — там здорово! И очень красиво! Это не только школа, но и еще очень старый замок. В Хогвартсе множество приведений, говорящих статуй, двигающихся картин.

— Как это? — удивилась девочка.

— Ну, все картины как бы живут в своем закартинном мире. Они общаются между собой, ходят друг к другу в гости, у каждой свои обязанности.

— Здорово, — мечтательно протянула она. — А можно мне туда как-нибудь попасть?

— Там учатся только волшебники, — объяснил мальчик.

— А как узнать я волшебница или нет?

— Ну… — замялся он — это видно… Вот, например, Лили.

— Да, я знаю, — перебила его девочка. — Она с раннего детства умела разные фокусы показывать.

— Это не фокусы! — возмутился мальчишка. — Это магия.

— Ну, магия, какая разница.

— Большая разница. Фокусы может каждый показывать. А магией обладают не все.

Девочка недовольно вздохнула.

— А как у вас тут дела? — решил прервать молчание мальчик.

— Нормально, — она пожала плечами.

— Они все также ссорятся? — больше утверждающе, нежели вопросительно произнес он.

— Бывает. Папа стал еще больше пить. Да еще Ниффи. У нее было 4 котенка весной. Представляешь? Я думала, он вышвырнет и котят, и ее, и меня заодно.

— Не вышвырнул?

— Не увидел. Она была в моей комнате, а потом мы с мамой незаметно отнесли ее к Лизи. Когда котята подросли, мы с Лизи их раздали. Миссис Паркинсон взяла сразу двух!

— Здорово. Ты когда в школу?

— Тогда же когда и ты, в сентябре, — грустно ответила девочка, перевернулась на живот и начала перебирать травинки у себя перед носом.

— Эй, ты чего? — мальчик потрепал ее по голове.

— Ничего, — буркнула она и отодвинулась.

— Нет, признавайся, — не унимался тот, — я же вижу, что ты грустишь. Это из-за того, что ты идешь в обычную школу? — догадался он.

Девочка промолчала.

— Ой, глупая какая! — он сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе. — Я же тоже ходил!

— Но ты-то волшебник! — девочка готова была расплакаться.

— Откуда ты знаешь, что ты нет?

— Потому что я не умею делать ничего такого… ну… как ты или мама…

— Но тебе же всего пять лет, — успокаивал он ее, прижимаясь щекой к ее мокрым после купания волосам, — я даже не помню, а мог ли что-то такое я в твоем возрасте.

— Мама говорит, мог, — печально сказала девочка.

— А ну прекращай грустить! — потребовал мальчишка. — Иначе я тебя в воду скину!

— Ой, нет! — девочка судорожно забарахталась, пытаясь выбраться из его цепких рук.

Ближе к полудню дети засобирались домой. На полпути к ним навстречу вышла рыжеволосая девочка.

— Привет! — улыбнулась она. — Вы купались?

— Привет, Лили — мальчик просто сиял, глядя на нее влюбленным затуманенным взглядом. — Да, мы были на речке.

— Жаль, что уже уходите, — обронила она.

— Ничего, я только ее домой завести шел, — мальчик указал на стоявшую рядом белокурую девочку, — но ведь ты дойдешь сама? — с надеждой в голосе спросил он у нее.

— Конечно, — равнодушно бросила та.

— Тогда пойдем, — Лили протянула мальчишке руку, и они вдвоем зашагали обратно к тарзанке.

А маленькая пятилетка еще долго растерянно стояла на дороге и с грустью смотрела им вслед. Ей так хотелось, чтобы он хотя бы раз посмотрел на нее так, как всегда смотрел на эту свою подружку. Она тяжело вздохнула, развернулась и продолжила свой путь домой».

— Не расстраивайся, они слишком закостенели, — голос профессора Флитвика заставил вынырнуть Амелия из омута своих воспоминаний. Она непонимающе посмотрела на него. — Это я насчет сегодняшнего выступления. Хоть мне и жаль, что ты ничего мне про это не сказала, но, на мой взгляд, все было отлично! И детям понравилось! А сейчас очень сложно войти к ним в доверие.

— Спасибо, — ответила молодая женщина бесцветным голосом.

— Давай я возьму напитки, и прогуляемся? — предложил профессор по чарам.

— Вы всегда так добры ко мне, — произнесла вместо ответа Амелия, — и сейчас, и когда я училась.

— Ну-ну, не смущай меня! — всплеснул руками тот и, развернувшись, отправился к бару.