Возвращение к началу (джен)

— Вставай Грейнджер! — кто-то сильно тряс меня за плечо. — Скоро рассвет.

Я недовольно потянулась и открыла глаза. Надо мной склонилась Лаванда Браун. Её лицо выражало крайнее беспокойство и тревогу.

— Ты итак проспала!

— В каком смысле Лаванда? — я сильно удивилась. — До уроков еще 2 часа!

— Уроки, уроки! Чего заладила? — Быстро вставай и одевайся! Нам еще надо успеть помочь слизеринцам.

Моё лицо окаменело.

— Помочь КОМУ? — я огляделась вокруг. Парвати и Реджинальда были уже одеты. Они с грустью смотрели на меня.

— Слизеринцам тупоголовая! Нужно помочь Малфою, у него сегодня новый эксперимент.

— Что? Какой-ещё экспери…

— Так! — Лаванда больно взяла меня за плечо и резко потянула к себе, затем вытолкнув из комнаты. — Хватит болтать Грейнджер, у нас мало времени. Все, пошли быстро отсюда! Как поможете, вернетесь и все подробно расскажете. Реджинальда, ты знаешь куда идти. А я пока вздремну часик.

Мы втроем вышли из гостиной и быстро начали спускаться в сторону подземелий.

— Так девочки! — я решительно взяла ситуацию в свои руки. — Что происходит? Какие эксперименты проводит Малфой?

Парвати устало взглянула на меня.

— Хватит Гермиона, не придуривайся, сама все прекрасно знаешь.

— Да ничего я не знаю! — Я начинала сердиться. Хотя я понимала, что выгляжу довольно глупо, ведь девушки не знают, что в этом мире я пока не ориентируюсь.

Но тут мне в голову пришла интересная мысль.

— Парвати! Ты же знаешь, как Малфой со мной обращается! Ты думаешь я после всего этого хоть что-то запоминаю?

Это подействовало. Из её глаз потекли слёзы.

— О Гермиона! Я не понимаю, как ты все это выдерживаешь. Ты же не виновата, что родилась в семье маглов. Зачем Малфой с тобой так поступает?

— Так Парвати, — резко оборвала я её. — Хватит плакать, расскажи мне чётко и по порядку что и как.

— Ладно, — она грустно улыбнулась мне. — Ты очень сильная. Я бы уже давно сломалась. Малфой каждую среду со своим близким кругом проводит эксперименты над животными.

— Что? — я чуть не задохнулась от возмущения, — но ведь это же противозаконно!

— А кого волнуют законы? — подала голос Реджинальда. — Ты же знаешь, Темный Лорд отменил все законы, которые когда-то очень давно установило министерство и… — она опасливо оглянулась вокруг, и убедившись, что нас никто не слушает, — Дамблдор!

— Дамблдор? — я почувствовала приятное облегчение внутри. — Так он жив?

— Конечно жив, — вновь заговорила Парвати, — Хотя на его месте я бы предпочла смерть.

— В смысле? — не поняла я.

— Ну, скажем так, бесконечные пытки дементорами и издевательства Темного Лорда и его приспешников. Я бы врядли это пережила.

— Но как его поймали? — наверное моё лицо выражало крайнее недоумение, потому-что девушки удивленно переглянулись.

— Так ты и это не зна…

— Парвати, — уверенно сказала я. — Малфой. Помнишь?

— Ах да, — Его предал…

— Эй вы! Наконец — то. Вы опять опоздали. — этот голос я узнаю из тысячи. Малфой. Собственной персоной. И в окружении своих фанатов.

— Минус тысячу очков Гриффиндору! — злорадно усмехнулся он. Слизеринская толпа расхохоталась.

— Ты не имеешь права штрафовать учеников Малфой. — презрительно сощурилась я.

Парвати и Реджинальда в страхе попятились.

Самодовольное лицо Малфоя исказила злобная гримаса.

— Кто ты Грейнджер? — нараспев сказал он. — Всего лишь дурацкая грязнокровка.

Слизеринцы вновь захохотали.

— Ладно хватит, — Малфой сделался серьезным. — Пошли. Эй вы! Живо заходите и забирайте эту скотину.

Реджинальда потянула меня за собой и мы зашли в небольшую, плохо освещенную комнату, мой взгляд упал в угол и я увидела…

— Клювокрыл! — моему изумлению не было предела.

— Какой еще Клювокрыл? — не на шутку разозлился Малфой. — Ты что, имя ему дала идиотка? Живо берите его и тащите на 8 этаж. И никаких волшебных палочек! — он самодовольно ухмыльнулся.

— С ума сошел?

— Молчать! — рявкнул он.

— Раз, два, три…

Не знаю каким чудом нам — троим девочкам удалось поднять гиппогрифа, но он нисколько не сопротивлялся, я насчитала около тридцати открытых ран на его теле. Меня начало подташнивать.

Примерно через полчаса после неимовернейших усилий нам удалось затащить гиппогрифа на 8 этаж.

— Почему именно восьмой? — задыхаясь, спросила я у Парвати.

— Не знаю, тут вроде бы есть какая-то тайная комната…— пожала плечами та.

— Не может быть, Тайная комната в туале…

— Заткнитесь обе! — вновь рявкнул Малфой. И, направив палочку на меня, крикнул:

— Круцио!

Я почувствовала адскую боль во всем теле, и, упав на пол, начала дико кричать.

— Поделом тебе грязнокровка, — с отвращением произнёс Малфой.

Я начала терять сознание. Перед тем, как глаза закрылись я увидела очертания большой двери.

* * *

Туман. Бесконечный туман окутывал всю территорию Азкабана.

— Поттер! — ко мне подошел один из немногих надсмотрщиков, работающих в тюрьме, помимо дементоров. — На выход!

— Наконец — то, — с облегчением вздохнул я. Спустя 18 лет я вновь чувствовал этот соленоватый воздух.

— Поттер! — голос надсмотрщика заставил меня повернуться. — Твоя палочка.

Палочка? Но осужденным никогда не дают палочки после освобождения! Я был крайне удивлен. Может за время моего заключения что-то изменилось? Я ведь не узнал ни одной новости за 18 лет.

Вообще у меня в голове была только одна мысль. Мне срочно нужно было найти одного человека. Только одного.

Теперь, когда у меня есть палочка, все стало еще легче. Я сосредоточился и… вот! Я уже стою посредине Годриковой Впадины. Как же хорошо вновь оказаться дома! Я вдохнул свежий горный воздух и двинулся в путь. Что-то было явно не так. Не было слышно ни криков, ни смеха. По обе стороны от улицы стояли хмурые и серые дома. Людей вообще не было видно.

Я направлялся в конец улицы, туда, где стоял большой и старинный особняк. Мой бывший дом. И надеюсь, что нынешний. Где-то там меня ждал мой отец. Только он. В груди неприятно защемило. Мать умерла прямо в зале суда. Но ничего страшного. Я обязательно найду человека, который виноват в её смерти. Тем более сама судьба была за меня. Ведь мой враг находится в моем времени…

Я подошел к дому и, открыв скрипучую калитку, пробрался к входной двери. Затем три коротких стука. Эх…Ностальгия!

Дверь мне открыла приятного вида женщина в белом переднике.

— Тебе чего дорогуша? — ласково спросила она меня.

— Здравствуйте, — несмотря на удивление, я тоже решил проявить вежливость. — Меня зовут Джеймс Поттер. Я ищу своего отца Ричарда.

— О, Ричард! Он умер.

— Что? — я не верил свои ушам. На сердце легла свинцовая тяжесть и мои глаза начали наполняться слезами. — Как умер? Когда?

— Два года назад. От старости. Всё просто.

— Подождите, а что вы тогда делаете в этом доме?

— Я его жена.

— Жена значит? — я расхохотался. Я смеялся и смеялся, пока живот не заболел. Абсолютно также я смеялся тогда, 18 лет назад, в кабинете Дамблдора, после убийства Сириуса.

— Ну все, — резко сказал я. — Впустите меня!

— О нет, — также ласково ответила она мне. — Ричард запретил пускать тебя в этот дом. Он сказал, что не считает тебя больше своим сыном.

— Заткнись, — закричал я! Это неправда!

— Прости, но это так.

Я потерял дар речи. Пока я придумывал, что ответить этой наглой женщине — дверь передо мной закрылась. Вот он, Джеймс Поттер! Без друзей, без денег, а теперь еще и без дома. Хорошо, что у меня еще был один вариант. Но, к сожалению, совершенно один…

* * *

— Гермиона! Очнись! Ну же!

Я медленно открыла глаза. Нужно было приподняться на кровати, чтобы осмотреться и понять где я. Но тело думало иначе. Оно жутко болело и не позволяло собой распоряжаться.

— Она открыла глаза, — прошептал кто-то. — Она в сознании!

— Гермиона! — сказал другой голос, принадлежавший мужскому полу. — Ты с нами?

Последнее, что я помнила — направленную палочку Малфоя и его безумнейшее лицо…И дверь! Да, точно! Дверь. Судя по её очертаниям, она была очень большой. Но раньше я никогда не видела её на 8 этаже. Странно, учитывая, что я проучилась в школе почти два с половиной года. Очень странно.

— Гермиона! — настойчиво повторил голос, принадлежащий неизвестному. — Ты меня слышишь?

Я сделала еще одно усилие и присела на кровати. После долгих попыток я наконец — то смогла различить моих гостей.

— Джефри? Что ты тут делаешь?

— А ты как думаешь? — ухмыльнулся юноша. — На мою подругу вновь напал Малфой, а я должен отсиживаться в стороне? Не переживай, он уже получил по заслугам.

— Как это?

— Очень просто, Сектусемпра и все дела. Не могу же я просто молча смотреть на всё это. — Он ласково провёл мне ладонью по щеке.

— Малфой сейчас в больнице Мунго, — тихо сказала Парвати — вторая моя гостья.

— Но Джефри! Тебя же очень жестоко накажут!

— Не впервой, — он улыбнулся. — Отец всё равно рано или поздно нашел бы повод. Или Волан-де-Морт заставил бы его. Я у него не в любимчиках.

— Ты называешь Его по имени? И тебе не страшно?

— Страшно? — парень расхохотался. — Запомни Гермиона, страх перед именем увеличивает страх перед существом, его носящим. Ладно, пойдем Парвати. Ей нужно отдохнуть.

Мне показалось, или у меня случилось Дежавю? В любом случае сон снова забрал меня.

* * *

Мистер Оуэн Литкинсон ждал открытия кофейни на Вэлморд — стрит. Он хмуро взглянул на часы. Они показывали десять минут девятого. Очень странно, кофейня уже, как десять минут, должна быть открыта. Сейчас он не выпьет свой кофе, который пьет уже 22 года подряд, и не выспавшимся отправится на работу.

— Что за черт? — тихо выругался Литкинсон. — Куда подевался Олдрин?

Мистер Олдрин вот уже, как десять лет являлся директором и по совместительству кофейни на Вэлморд — стрит. Тут подавали самый лучший кофе во всем Манчестере. Самый лучший Ирландский кофе. Одиннадцать лет это была редкостная дрянь, которая просто вошла у Оуэна в привычку. Но с приходом Олдрина дела кофейни пошли на лад.

Наконец, через несколько минут звон колокольчика оповестил одинокого Литкинсона о том, что кофейня наконец-то заработала.

— Прошу прощения Оуэн! — из дверей вышел не старый, но потрепанный хозяин кофейни — мистер Олдрин. Он переехал сюда из Лондона и выкупил данное заведение. Однако, как отмечал Литкинсон, он не всегда присутствовал здесь. Иногда он уезжал в короткие командировки, объясняя это поисками новых сортов кофе. Но 29 из 31 дней он стабильно проводил в своей кофейне.

— Что-то случилось мистер Олдрин? — участливо поинтересовался Литкинсон.

— О! Ничего особенного мой дорогой друг, — снисходительно улыбнулся Олдрин. — Просто ко мне неожиданно нагрянул старый знакомый. Буквально, как снег на голову. Вам как обычно?

— Да, пожалуй, — прокряхтел, садясь за столик, Литкинсон. Это место нравилось ему…

* * *

— Значит мистер Олдрин? — насмешливо спросил я, садясь в потрепанное кресло. — Мистер ОЛДРИН?

— Как ты нашел меня? — без эмоций спросил «Олдрин». — Как Джеймс? Ведь я использовал все защитные заклинания, лишь бы избежать повторного попадания в этот ужасный мир. Я нашел свое счастье и свое призвание.

— Я не узнаю тебя Ре…

— Тихо! — крикнул «Олдрин». — Не называй меня моим именем. Теперь я другой человек. Брайан Олдрин. Тебе все понятно Джеймс? Я не хочу возвращаться к этому грязному Магическому миру. Я ушел от всего этого.

— Ушел? — это не очень похоже на тебя Ремус! Я бы скорее предположил увидеть на твоем месте Хвоста, нежели тебя.

— Тихо! — прошипел Люпин. — Я же просил не называть меня так! Что тебе нужно Джеймс? Мы больше не друзья, так что говори зачем пришел, но не ожидай теплого приема. Ты убил Сириуса и после этого весь мир покатился в Тар-та-рары. Не рассчитывай на мое хорошее отношение.

— Ремус, — устало ответил я ему. — Пожалуйста, хотя бы в честь наших, совместно прожитых лет. Дай мне на некоторое время пристанище. О большем я не прошу.

— Хорошо, — на удивление легко согласился Люпин. — Но услуга за услугу Джеймс. У меня как раз уволился официант…

— Даже не думай Ремус. У меня итак дел выше крыши. Не до твоих игрулек. Мне нужно найти и разобраться с Гермионой.

— Что за Гермиона? Неужели та девчушка из Шарбатона? За что ты хочешь с ней поквитаться? — требовательно спросил он.

— Это будет долгий рассказ Ремус. Не угостишь чашечкой кофе старого друга?

Люпин недовольно вздохнул и начал спускаться на первый этаж — в зал. Спустя пять минут, держа горячую чашку в одной руке и сдобную булку в другой, я начал свой рассказ.

— В общем, она не совсем из Шармбатона…