Возвращение к началу (джен)

Я тихонько перебежал коридор и затаился. Раздались тихие шаркающие шажки, и мимо меня прошел профессор Флитвик. Я перевел дух. Ф-у-у-ух! Чуть не попался, и хоть меня не видно, но профессор заклинаний мог вполне услышать меня. Я спустился на четвертый этаж, и достал карту мародеров.

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и ничего кроме шалости, — сказал я.

На карте появились фигурки, и я стал ее изучать. Так-так. Флитвик отправился в свой кабинет, МакГонагалл и Дамблдор оба в большом зале. И чего людям не спится в такое время? Я усмехнулся. Сам-то я тоже не в постели. Ничего, на это есть веские причины в лице пяти галеонов. Представляю лицо Бродяги, когда он увидит, сколько я принесу ему еды. 

Я подошел к картине с фруктами, и пощекотал грушу. Портрет медленно отъехал в сторону, и я услышал громкий визг.

— Кто ты такой? — спросил меня эльф домовик, угрожающе указывая на меня шваброй.

— Все в порядке Морни, — устало ответил я.— Уж очень я проголодался, и решил перекусить.

— Конечно мастер Джеймс.

Я огляделся. Когда я был здесь последний раз, это было днем, кухня так и кишела эльфами. А сейчас их было не больше десятка, и некоторые даже позволили себе прилечь на кровать.

— Мастер Джеймс!

Я оглянулся. Морни с помощью еще одного эльфа тащил мне поднос с едой. Поджаристые куриные ножки, хлеб и флягу с тыквенным соком.

— Морни, если не трудно, заверни, пожалуйста. Я возьму это с собой.

— Как скажете мастер Джеймс.

— Спасибо.

И все-таки славный эльф этот Морни! Не вытащи я его из той заварушки, которая могла перерасти в настоящую бойню, еще неизвестно, мог бы я получать такой легкий доступ на кухню.

Путь назад к гостиной оказался не таким длинным и утомительным. Я подошел к портрету полной Дамы и сказал пароль.

— Мобилиус Ревелио!

— Кто здесь? — спросила она, но портрет все равно послушно отъехал в сторону.

Я зашел в гостиную, и устало сел в кресло. Сейчас бы поспать, но надо пойти разбудить Бродягу и получить свои законные пять галеонов. А может завтра? Что-то я сегодня, уж чересчур устал…

* * *

— Джеймс! Проснись, в конце концов! Джеймс!

Кто-то сильно тряс меня за плечо. Я сделал усилие и попытался поднять веки, но они были слишком тяжелые, и мне никак не удавалось открыть глаза. Наконец, мне удалось это сделать, и я увидел лицо Сириуса, склонившегося надо мной.

— Сколько можно спать? — спросил он.— Скоро начнется зельеварение.

Я встал и потряс головой. Она нещадно болела.

— Ого, сколько у тебя тут еды, — удивился он.— А я думаю, почему ты не пошел на завтрак.

— Я что, еще и завтрак пропустил?

— Да, — Сириус ухмыльнулся.— Спал как убитый.

— Все из-за тебя. Помнишь наш спор?

— А как же, конечно я помню. Судя по всему еду, ты достал с кухни? — он хмуро кивнул на снедь, лежавшую на столе.

— Да. Так что давай сюда деньги дружище. — Я ухмыльнулся.

— Эх, Джеймс, и не стыдно тебе брать денег с лучшего друга?

Я снова улыбнулся. Этот номер со мной не пройдет.

— Абсолютно.

Сириус тяжело вздохнул и вытащил из кармана пять золотых монет.

— Так-то лучше, — сказал я.— Ну что, пойдем на зельеварение?

— Пошли, — буркнул он.

— Хватит дуться. Кстати, где Хвост и Лунатик?

— Не знаю, последний раз видел их в большом зале, наверное, уже около кабинета. У нас сейчас занятия со слизеринцами, — фыркнул он.

— Ясно. 

Мы спустились в подземелье. Лунатик и Хвост уже стояли там.

— Где ты был? — визгливым голосом спросил меня Петтигрю.

Я поморщился, ненавижу визг. Пусть, он и исходил из уст моего друга.

— Спал, — односложно ответил я.

Сириус ткнул меня в бок. Я снова поморщился, и уже готов был обрушить на него гневную тираду, но тут мимо прошла она… Стройное тело, прекраснейшее лицо, огненно-рыжие волосы и изумрудно-зеленые глаза. Лили Эванс. Рядом с ней шел худой бледный парень с крючковатым носом и сальными черными волосами. Я зачарованно смотрел на нее, но она даже не повернулась в мою сторону. Меня это разозлило. Я крикнул.

— Эй, Нюниус, как поживаешь?

Сальноволосый юноша повернулся в мою сторону и презрительно сощурившись, прошипел:

— Не твое дело Поттер.

— Как невежливо, — сказал я.— Придется показать тебе кое-какие манеры.

Я достал палочку, но тут между нами встала Лили.

— Не смей Поттер, — сказала она, и ее глаза злобно сверкнули.— Он тебе ничего не сделал.

— Лили,— сказал я.— Почему ты все время за него заступаешься?

— Потому что он мой друг!

— Зачем тебе нужны отбросы общества среди друзей? — лениво протянул я.

Некоторые Гриффиндорцы засмеялись.

— Ты заносчивый и самолюбивый. Ненавижу тебя.

Она пошла прочь. Мое лицо погрустнело.

— Ну что я делаю не так? — спросил я у Сириуса. Бродяга пожал плечами.

— Дорогие мои, проходите, пожалуйста, в кабинет, — раздался за моей спиной голос.Я обернулся. Профессор Слизнорт. Как всегда все руки в засахаренных ананасах. Я вздохнул. Все в нашем мире обыденно и скучно.

— Проходите, проходите, — сказал профессор,— открывая нам дверь.

Я расстроенный и злой вошел в класс. Настроения не было. Оглянувшись назад, я увидел что Лили и сальноволосый сели за одну парту. Ну почему Снеггу так везет? Бродяга, поймав мой взгляд, похлопал меня по плечу.

— Не переживай. Все уладится.

Я зло тряхнул головой, показывая, что разговаривать сейчас не намерен. Сириус пожал плечами и отвернулся.

— Хороший урок, правда? — визгливо спросил Хвост, когда мы выходили из кабинета.

Хвост. Питер. Какая разница? Такое ощущение, что он до сих пор остался ребенком. Пятый курс как никак! Пора взрослеть.

— Да, — промямлил я.— Чудесный.

— Лунатик, — сказал Сириус,— Что-то ты сегодня неважно выглядишь.Я посмотрел на Люпина. Действительно, кожа приобрела явственный желтый оттенок и зрачки глаз немного сузились. На лице была написана усталость. Люпин тяжело вздохнул.

— Скоро полнолуние.

— А! Ну тогда все понятно, — закричал Петтигрю.

— Хвост, сделай одолжение, заткнись, — попросил его Сириус.

— А что я сде…

— Хвост, просто замолчи.

Петтигрю поник. Он отвернулся, и мне показалось, что я слышу всхлипы. Ну, точно ребенок.

— Что у нас дальше по расписанию?— весело спросил Сириус.

— Заклинания. С когтевранцами.

— Знаете что, — сказал Люпин.— Пойду, схожу в больничное крыло. Не могу сидеть в классе.

— Может тебя проводить? — спросил я.

— Нет, не надо, — поспешно сказал он.

Я пожал плечами. Его дело. Честно говоря, мне и самому не хотелось идти на заклинания. Снегг испортил все настроение.Люпин пошел в другую сторону. Сириус засмотрелся на стайку щебечущих девочек. Он, несомненно, пользовался успехом у женской половины школы. Я тоже не оставался в стороне. Но симпатия к Эванс не давала мне покоя, и я почти не смотрел на других девчонок. По моему мнению — она была самая красивая девушка школы. Но с ней у меня ничего не получается. Я снова вспомнил об утренней неудаче. Под ложечкой засосало от гнева.

— Сириус, — тихо сказал я.

— Что?

— Я пожалуй тоже пойду прогуляюсь.

Он понимающе кивнул.

— Конечно, если что, я прикрою.

— Спасибо.

Я поспешил против движения основной массы учеников.Прозвенел звонок. Я шел по коридору шестого этажа. Сзади явственно раздался шорох. Я быстро обернулся и достал волшебную палочку. Если Пивз решил снова пошутить, то ему не поздоровится. Вроде тихо. Я пошел дальше, «убрав» палочку в карман. Моя уловка сработала. Сзади снова шорох я обернулся и, выставив палочку, закричал.

— Левикорпус.

Заклинание сработало, и я увидел…девушку. Густые каштановые волосы, карие глаза и чуть и решительное лицо.

— Отпусти, — закричала она.

— Кто ты? — спросил я.

-Отпустишь, тогда скажу.

 Я опустил палочку, и девчонка рухнула на пол. Она была довольно симпатичная.

— Так как тебя зовут?

— Гермиона Грейнджер. А тебя как?

— Приятно познакомиться. Я Поттер. Джеймс Поттер.

— Джеймс Поттер?— ее глаза расширились от удивления.

— Да,— холодно сказал я.— Тебя что, удивляет мое имя?

— Нет,— она запнулась.

Я стал рассматривать ее. Она, несомненно, была симпатичная. Одета в такую же мантию, как и я. Ее факультет — Гриффиндор. СТОП! Что-то я не припомню такой девчонки на нашем факультете. Я вновь поднял палочку.

— Откуда ты тут появилась?— спросил я.— Ты не учишься на Гриффиндоре.

— С чего ты взял?— ее брови сузились.

— Я тебя никогда не видел в гостиной. И ты точно не первокурсница. Остальных я знаю в лицо.

— Опусти палочку,— сказала она мне.

Надо же! Какая наглая и настырная девчонка! Она может за себя постоять.

— И не подумаю. Мне еще раз вопрос повторить?

— Какой сейчас год?

— Тысяча девятьсот семьдесят пятый,— удивленно сказал я.— Память, что ли плохая?

На ее лице возник испуг. Надо же, а она мне показалась смелой и решительной особой. Прямо как Лили. Люблю таких.

— Боже мой…— пролепетала она.

— Что такое?— я усмехнулся.

— Кто сейчас учитель по зельеварению,— спросила она вновь.

Любознательная какая! Вы посмотрите! Может это игра такая?

— Ну, профессор Слизнорт.— протянул я.— Ты, что не знаешь главного пожирателя засахаренных ананасов в Хогвартсе?

— Слиз…эээ, а как же профессор Снегг?—

Профессор Снегг??? Ну, это уж было чересчур! Называть этого замухрышку профессором? Да если он профессор, то я Слизеринец!

— Хватит шуток,— отрезал я.— Если ты сейчас же не скажешь мне, откуда ты взялась, то мы пойдем у профессору Дамблдору.

— Дамблдор…— выдохнула она.— Хоть он здесь.

— Считаю до трех,— угрожающе начал я.

— Постой,— сказала она.— Я, наверное, перепутала часы и годы…

— Так, а с этого места, пожалуйста, поподробнее.

— Ну я, на самом деле, я…эээ из тысяча девятьсот девяносто третьего года,— сказала она на одном дыхании.

— Из какого года?— я подумал, что ослышался.

— Это все маховик…— начала она.

— СТОП! Маховик времени? Ты что, из будущего?

— Получается, что так,— сказала она, опустив глаза.

Я стоял с открытым ртом. Как ее угораздило? Ну, не баловалась же она с маховиком, в самом деле!

— Пойдем к профессору Дамблдору,— краем рта сказал я.

— Ты что? Я не имею права вмешиваться во время…правило,— лепетала она.

— К черту правила!— зло сказал я.— Это тебе не игрушки.

— Ладно,— немного подумав, кивнула она.— Пошли.

Мы пошли к кабинету Дамблдора. Я молча разглядывал свою спутницу. Она нравилась мне все больше и больше. У нее было очень симпатичное личико.

— Гермиона,— сказал я.

— Что?

— Как ты попала в прошлое, что случилось?

— Я на третьем курсе в Хогвартсе.— сказала она.— Я очень люблю учиться, и мне хотелось изучать все предметы, которые там преподаются. Поэтому профессор МакГонагалл дала мне маховик, чтобы я успевала изучать каждый предмет. Но я видимо перепутала часы и годы, и попала сюда,— чуть не плача выдавила Гермиона.

— Не плачь,— я подошел к ней и похлопал по руке.— Если все действительно так, то профессор Дамблдор обязательно что-нибудь придумает.

Она кивнула и улыбнулась.

* * *

Мы подошли к горгулье. Черт! Я и забыл, что нужен пароль.

— Что-то не так?— спросила меня Гермиона.

— Нужен пароль,— сказал я.

— Поттер!— прогремел за моей спиной голос.

Я обернулся и увидел профессора МакГонагалл. Она подошла к нам.

— Почему вы не на уроке Поттер?— строго спросила она меня.

Я посмотрел на Гермиону. Она очень сильно побледнела.

— А вы кто?— подозрительно покосившись на Гермиону, сказала профессор.

— Я…я…

— Профессор,— я взял дело в свои руки,— Можем ли мы поговорить с профессором Дамблдором? Поверьте, это очень срочно. И вы кокраз все узнаете.

МакГонагалл несколько секунд подозрительно смотрела на меня.

— Ладно, Поттер.— наконец сказала она.— Пойдемте.

— Шоколадная лягушка,— сказала она.

Горгулья отъехала в сторону, и мы стали подниматься по винтовой лестнице. Дамблдор сидел за столом и что-то писал. Увидев, какая странная компания пожаловала к нему, он оторвался от бумаг, и предложил присесть.

— Что-то случилось Минерва?

— Честно говоря, Дамблдор, мне бы и самой хотелось это узнать. Поттер хотел вам сообщить нечто важное.

Брови Дамблдора поползли вверх. Профессор был удивлен.

— Джеймс?

— Да профессор.

— Что вы хотели рассказать мне?

Я вздохнул и начал рассказ. Лицо Гермионы было настолько бледное, что я испугался, как бы она не упала в обморок. Дамблдор молча слушал. Когда повествование дошло до того, что Гермиона из другого времени, МакГонагалл громко ахнула.

Я закончил свой рассказ и посмотрел на директора. Его лицо ничуть не изменилось, будто я его пригласил на чашечку кофе.

— Гермиона да?— спросил он, посмотрев на нее.

— Да.

— Ты можешь как-нибудь доказать, что ты из будущего, а не просто обманщица?

— Вы мне не верите?— спросила она.

— Просто мне хочется убедиться самому,— мягко сказал Дамблдор.— Может, вы что-то скажете про меня?

— Э…ну,— замялась она.— Мне однажды профессор МакГонагалл сказала,— она посмотрела на преподавательницу и покраснела.— Что у вас родинка в форме лондонской подземки.

Я подавил желание расхохотаться. Дамблдор понимающе хмыкнул и посмотрел на МакГонагалл. Та была готова сквозь пол провалиться.

— Верно,— наконец сказал он, переведя взгляд на Гермиону.— К сожалению, я ничего не могу поделать с вами Гермиона. Если вы переместились в прошлое, вы не сможете вернуться обратно. Знаете, я впервые не знаю что делать. Придется вам учиться в нынешнем времени. У ваших родителей сейчас другие заботы, заботиться о вас и менять вам пеленки,— он грустно усмехнулся.— Кстати, я что-то не слышал о волшебной семье Грейнджеров.

— Мои родители маглы сэр,— сказала Гермиона, потупясь.

Ну точно как Лили!

— Ясно. Ну что Гермиона, добро пожаловать в Хогвартс!

* * *

Она никак не могла успокоиться. Ревела и ревела без остановки. Да уж, если бы я попал в такую ситуацию, тоже бы заплакал.

— Гермиона,— мягко сказал я.— Не плачь, все уладится. Скоро я познакомлю тебя с моими друзьями. Сириусом, Люпином, Пите…

— Сириус Блэк???— она повернулась ко мне.

— Ну да, а откуда ты знаешь?— спросил я.

— Я…Мне надо к МакГонагалл.— Она вырвалась от меня и побежала по коридору.

Гермиона. Как же ей помочь? Я хотел порадовать ее, чтобы она забыла о грустном. Хоть на миг. Как же много общего между ней и Лили. СТОП! Она же из будущего! Значит, она знает про меня такое, чего не знаю о себе даже я! Да что я! Ей известны судьбы почти всех учеников Хогвартса. Надо у нее спросить кто я в будущем. Меня захватило любопытство. Пойду в гостиную, подожду ее там.

Гермиона, запыхавшись, влетела в кабинет. МакГонагалл сидела за письменным столом.

— Профессор…-начала Гермиона.

— Я знаю, зачем вы пришли мисс Грейнджер. Я и сама хотела вас найти.

Она положила перо на стол и вздохнув, встала.

— Маховик времени непростая вещь,— сказала она,— Да и вы наверное сами знаете, я вам в будущем объяснила. Вы не должны вмешиваться во время Гермиона. Иначе это будет иметь ужасные последствия. Ни одному ученику не должно быть известно кто вы такая. Ну, разумеется кроме мистера Поттера. Вы обязаны молчать. Ни один человек, живущий в стенах этой школы, не должен узнать свое будущее. Вам ясно?

— Да,— сказала Гермиона.

— Можете идти в гостиную. Ваши учебники я выдам вам завтра.

— Спасибо.

Гермиона повернулась на каблуках и вышла из кабинета.

Очень жаль.

— Может, для меня все же сделаешь исключение?— шепотом спросил я.

Гермиона отрицательно помотала головой.

— Извини, не могу.

Я набрал в грудь воздуха и спросил:

— Пойдешь со мной в Хогсмид?

Надо было видеть ее лицо в тот момент.

— Как говоришь, ее зовут?— еще раз спросил меня Сириус.

Мне начинало это надоедать.

— Гермиона. Ты что, никак не можешь запомнить?

— Ладно, извини. Так откуда она приехала?

— Вроде перевелась из Шармбатона,— я сделал вид, что мне безразлична эта тема.

— Ясно.

Мы шли на завтрак. Вся школа трещала о новой ученице. Это всего лишь третьекурсница! Зачем поднимать такой гвалт?

— Как Люпин?— спросил я у Бродяги.

— Вроде ничего, но мадам Помфри настояла на том, чтобы он провел эту ночь в больничном крыле.

— Бедный,— сказал я.— Все-таки оборотнем быть непросто.

Мы вошли в большой зал. Я стал искать Гермиону. От Сириуса это не ускользнуло. Он усмехнулся.

— Ищешь свою подружку?

— Она такая же подружка мне, как и тебе,— спокойно ответил я.

Она одиноко сидела на самом краю Гриффиндорского стола. Около нее стояла тарелка. Еда не тронута. Неужели человека не мучает голод? Я направился в ее сторону.

— Ты куда?— спросил меня Сириус.

— Здесь слишком шумно,— соврал я.— Пойду подальше.

— Ну-ну,— Сириус улыбнулся.— Передавай ей от меня привет.

Я оставил его комментарий незамеченным. Мимо прошла Лили. Я посмотрел на нее, в надежде, что она ответит мне, по крайней мере, тем же. Напрасно. Полностью проигнорировав меня, она пошла к Слизеринскому столу. Черт! Да что там медом, что ли намазано? Под ложечкой вновь засосало.

— Привет,— я подошел к Гермионе.

— Привет,— немного испуганно сказала она.— Читаю,— она рассеянно указала на книгу, которая была у нее в руках.

— Это хорошо,— я даже не представлял, что ей можно сейчас сказать.— Кстати, тебе от Сириуса привет.

— Сириус?— спросила она поспешно.

Ее голос звенел от…напряжения?

— А почему тебя так пугает его имя?— спросил я.

— Нет, что ты,— сказала она.— Не бери в голову. Пожалуй, пойду на первый урок,— она встала из-за стола. Но чувства пересилили ее, и она заплакала.

— Гермиона не плачь,— пытался успокоить я ее. На нас уже смотрел почти весь большой зал.— Пойдем отсюда.

Мы вышли в коридор.

— Что такое?— спросил я ее.

— Джеймс!— сказала она, обливаясь слезами.— Я осталась без всего, у меня нет родителей, денег, друзей! Я в другом времени и никогда не смогу вернуться обратно!

Она опустилась на пол и зарыдала еще громче.

— Гермиона!— крикнул я.

Она ошеломленно уставилась на меня.

— Хватит плакать!— сказал я.— Этим ты ничего не решишь! Соберись и возьми себя в руки! У тебя есть друг, это я! И тебя я в беде не брошу. А если тебе будут нужны деньги, ты только попроси. Посмотри на меня,— я кончиком пальца приподнял ее подбородок.— Все будет хорошо, ты слышишь? Все образуется.

Она кивнула и улыбнулась сквозь слезы.

— Спасибо Джеймс. Я никогда не забуду твоей доброты.

— Ну, все,— сказал я.— Пойдем на уроки. Что у тебя сейчас?

— Трансфигурация.

Я взял ее за руку.

— Пойдем, я провожу тебя.

* * *

— Джеймс!

И снова визг. Ну, сколько можно? Питер просто невыносим! Его голос не дает сосредоточиться и нормально подумать.

А передумал я за этот час немало. Гермиона. Похоже, у Лили появилась достойная конкурентка. Меня как магнитом притягивало к ней. Мне хотелось, чтобы она перестала плакать. И мне в голову пришла интересная идея…

Я была зла на саму себя. Сейчас живу рядом с человеком, который должен умереть, а самое главное я знаю, по какой причине это случится. И ничего не могу поделать! А я могла бы его спасти!

Гермиона шла по коридору 7 этажа, она свернула в очередной проход, и чуть не столкнулась с пятикурсницей-слизеринкой.

— Смотреть надо, куда идешь!— презрительно закричала девушка.

Густые и блестящие волосы, тяжелые веки. Она надменно улыбнулась.

— Чего уставилась?

— Ничего,— сказала Гермиона. Она уже собиралась уйти, как Слизеринка сказала:

— Ба! Да ты же та девчушка, что перевелась к нам из Шармбатона.— Она засмеялась. Мать хотела отправить меня туда же, но отец настоял на Хогвартсе. Ну и какая школа лучше?

— Ну…Я даже не знаю,— неуверенно сказала Гермиона.— Вроде и та и та.

— И та и та?— девчонка вновь расхохоталась.— А ты веселая, я думала, что все Гриффиндорцы-кретины.

Гермионе все меньше и меньше нравилась эта девчушка.

— Не смей так говорить о Гриффиндорцах!

Насмешливая улыбка не сходила с лица Слизеринки.

— Ладно, не злись. Как тебя зовут?

— Гермиона.

— Я Беллатриса Блэк.

* * *

— Завтра полнолуние,— долетел до меня голос Сириуса.— Ты знаешь, что это значит.

— Я не могу, завтра у меня планы. Вам придется пойти втроем.

— Что?— Сириус был ошарашен.— Какие планы Сохатый? Что может быть важнее этого?

— Я не могу сказать,— отрезал я.

— Ты не можешь так поступить,— тихо сказал Сириус.— Вдвоем с Питером мы его не удержим.

— Сириус, но я, правда, не могу. Я уже договорился с Герми…

Черт! Проговорился!

— Ах, вот он что!— закричал Сириус.— Ты не идешь из-за какой-то мелкой девчонки?

— Не называй ее так.

— Джеймс, ты сошел с ума! Ты не можешь бросить нас и отправиться на свидание!

— Я забыл, что завтра полнолуние!

— Да какая разница! Ты что, влюбился в нее???

— Сириус,— меня начинала охватывать злость.— Я не могу пойти!

— Иди к черту,— Бродяга развернулся и пошел в другую сторону.

Что со мной творится? Я даже ничего не говорил Гермионе о предполагаемом свидании! Я из принципа решил не помогать Сириусу. СТОП! Хватит. Пойду, догоню его. И что на меня нашло?

Я немного постоял в коридоре. Надо пойти извиниться. Как легко на душе! Хочется прыгать до потолка. Господи, что на меня нашло? Вдруг я услышал странный звук позади себя. Я повернулся и дошел до развилки коридора. Вроде ничего особенного. Ладно, пойду, извинюсь пред другом.

— Какая же я глупая! ЧТО Я ДЕЛАЮ?

Гермиона снова была готова заплакать. Во всем виновата эта глупая книга! Именно из нее она прочитала о непростительном заклятии Империус. Библиотекарша — глупая дура, раз такие книги лежат в таких секциях библиотеки, как « Книги-практимумы по зельеварению». А что ей еще оставалось делать? Джеймса и Сириуса необходимо было поссорить. Да, она не должна вмешиваться во время, но она не может молча наблюдать, как Джеймс губит свою жизнь, еще больше сближаясь с предателем. Надо что-то придумать. Господи, почему именно она оказалась в такой ситуации? С одной стороны она не имеет права ничего изменять, ведь это может привести к ужасным последствиям. С другой стороны без ее вмешательства может погибнуть человек. Надо выбирать. Но она не могла выбрать. Она вообще не поняла, о чем говорили ребята. Ей нужно было только то, чтобы Джеймс никогда с мнением Сириуса не соглашался. Но все же...

— Сириус, Сириус подожди,— я подбежал к другу.

— Чего тебе?— он нахмурился.

— Прости меня, пожалуйста,— сказал я.— Естественно я пойду с вами.

Сириус улыбнулся.

— Вот так-то лучше. Я уж подумал, что с тобой творится что-то не ладное.

Я не стал говорить ему, что полностью с ним согласен.

— Так во сколько завтра?— спросил я его.

— В половине двенадцатого выйдем из гостиной.

— Отлично.

— Пойдем,— сказал Сириус.— Надо еще сделать уроки. Кстати, когда у вас первая тренировка по квиддичу? Хотелось бы посмотреть.

Я улыбнулся. Все-таки Сириус очень хороший друг. Даже лучше. Самый лучший.

* * *

Мы вошли в гостиную. Она сидела в кресле у камина и неотрывно смотрела в огонь. Глаза красные. Неужели снова плакала?

— Пойдем Сириус, я познакомлю тебя с ней.

— С кем?— он удивленно на меня посмотрел.

— С Гермионой, с кем же еще,— фыркнул я.

— Ладно,— лениво протянул он.— Веди меня к своей Гермионе.

— Она не моя.

Мы подошли к ней. Она повернулась ко мне, и медленно перевела взгляд на Сириуса.

— Гермиона, это Сириус. Сириус, это Гермиона.— сказал я.

Рука Гермионы вжалась в ручку кресла. Лицо сильно побледнело. Глаза расширились от ужаса.

— Это все из-за тебя!— сказал я Сириусу.

— Из-за меня? Да я даже ничего не делал!

— Ну, все хватит! Я иду к ней!

— Да пожалуйста,— сварливо отозвался Сириус.

Было раннее утро. Всю ночь я не мог уснуть, а в 6 часов, когда солнце едва взошло, я разбудил еще и Сириуса. Гермиону отнесли в больничное крыло. Она упала в обморок. Сириус. Ну почему же она так его боится? Он же вроде на вид совсем не страшный.

— Меня мадам Помфри не пустит,— проворчал я.— Еще слишком рано.

— Рано ему!— в ответ сказал Сириус.— А меня, зачем надо было будить?

Я оставил его вопрос без ответа. Гермиона — Сириус. Сириус — Гермиона. Прошлое -будущее. Ну точно же! Она знает о будущем Сириуса! Но почему она так его боится? Забрезжила еще одна догадка. Ну нет! Это полный абсурд! Я посмотрел на Сириуса. Он палочкой гонял на потолке мух. Впрочем, это надо проверить.

— Я не пойду на первый урок,— машинально сказал я.

— Что?— спросил Сириус.

— Я не пойду на первый урок,— повторил я.

— А можно полюбопытствовать, почему?

— Я пойду к Гермионе.

— Тьфу ты!— в чувствах сказал Сириус.— Она тебе что, деньги платит, чтобы ты с ней ходил вместе?

— Нет,— отрезал я.— Просто мне хочется ее навестить.

— Иди куда хочешь.

Я повернулся на другой бок. Может, удастся еще немного поспать.

* * *

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и ничего кроме шалости.

На всякий случай надо проверить, где преподаватели. Вдруг кому-нибудь из них вздумает побродить по коридорам в это время?

Вроде никого. Ну и хорошо. Ладно, пора идти к Гермионе, звонок был уже пять минут назад.

Я вошел в больничное крыло. Она лежала на больничной койке и читала какую-то книгу. Неужели так любит читать? Я, лично, это дело терпеть не мог.

— Привет,— сказал я, и присел на край ее кровати.

— О! Привет!— было видно, что она обрадовалась моему приходу.

— Ну как твое самочувствие?— спросил я.

— Ничего себе,— сказала она.— Жить буду. Хотела пойти на уроки, но мадам Помфри не пустила, сказала, нужно отлежаться. Кстати об уроках, почему ты, сейчас не на них?

— Решил заглянуть к тебе,— я пожал плечами.— Соскучился.

Ее лицо сразу приняло испуганное выражение.

— Соскучился?

— Ну да,— я постарался придать своему тону безразличность.

-Ясно,— она отвела взгляд в сторону,— Если честно, я очень хотела, чтобы ты пришел. С тобой весело и комфортно, также как с Га…

Она остановилась и испуганно посмотрела на меня.

— Кто такой Га?— поинтересовался я.

— Никто, забудь.

-Ладно,— вздохнул я.— Гермиона, у меня к тебе очень важный разговор.

— Я слушаю,— кивнула она.

— Объясни мне, пожалуйста, почему ты так боишься Сириуса.

Гермиона внимательно посмотрела на меня.

— Я его не боюсь, с чего ты взял?

Ну да. Действительно и чего это я? Неужели она думает, что я такой глупый?

— Гермиона, хватит,— сказал я.— Я-то вижу, какое у тебя лицо, когда он стоит рядом с тобой.

Она вздохнула.

— Я его совершенно не боюсь Джеймс. Тебе, наверное, показалось.

Она что, издевается надо мной? Я и разозлиться могу ведь!

— Ну хватит уже! Либо ты скажешь мне почему, либо я сейчас же уйду!

— Мне нечего сказать тебе Джеймс.

Я вышел из больничного крыла, напоследок громко хлопнув дверью.

Так зол я не был уже давно! Ну что ей, сказать, что ли трудно? Настроения совершенно не было. На урок идти не хотелось, и я направился в гостиную.

— Я все сделала правильно,— успокаивала себя Гермиона.— Я ничего ему не сказала. Даже ценой нашей ссоры.

Лежать одной в больничном крыле было скучно. Кроме Джеймса навещать ее было некому. Однако она ошибалась. Через четверть часа дверь в больничное крыло снова приоткрылась.

— Как дела?— спросила вошедшая.— Слышала, что ты хлопнулась в обморок.

— Да,— слабо сказала Гермиона.— Из-за Блэка.

Беллатриса, а это была именно она, на миг призадумалась.

— Блэка? Из-за моего брата?— последние слова она сказала с отвращением.

— Он твой брат?— было видно, что она удивлена.— Я думала, что сестры и братья попадают на один факультет.

— Мой братец настолько несносен и туп, что попал на Гриффиндор.

— Не смей так о Гриффиндорцах,— снова сказала Гермиона.

— Ладно. Я вижу ты более или менее нормальная. А еще мой тупоголовый брат связался с Джеймсом Поттером. Он точно идиот полнейший!

Гермиона была готова разорвать Беллатрису на кусочки, но тут ей в голову пришла интересная идея.

— Да, этот Джеймс Поттер и правда кретин!

Беллатриса удивленно посмотрела на нее, и ее лицо расплылось в широкой улыбке.

— Я-то знала, что ты нормальная! Может мой брат и не был таким тупым, если бы не связался с этим уродом!

— Знаешь что,— сказала Гермиона.— А давай их поссорим.

— Поссорим?— Беллатриса на миг задумалась. Затем ее лицо расплылось в коварной ухмылке.— Ну конечно! Это отличная идея! Ума не приложу, почему шляпа отправила тебя в Гриффиндор. Может у шляпы есть специальные правила для тех, кто учится не с первого курса?

— Наверное.— Гермиона кивнула. Она добилась, чего хотела. Этот союз с Беллатрисой был выгоден для нее. По крайней мере сейчас.

— Джеймс,— сказал Сириус, входя в гостиную.— МакГонагалл спрашивала меня где ты, и я сказал, что ты пошел в больничное крыло, просить лекарство. Мне кажется, она мне не поверила.

— Ну и пусть,— я махнул рукой.— Это не очень важно.

— Ты на уход за магическими существами то пойдешь?

— Да,— кивнул я.— Конечно. Хватит с меня пропущенных уроков по трансфигурации и заклинаниям.

— Полностью с тобой согласен,— сказал Сириус зевая.

— Кстати, где Хвост?— спросил я его.

— Не знаю,— Сириус пожал плечами.

— Бродяга,— тихо сказал я.

— Что?

— А тебя никогда не тянуло к жестокости?

— К жестокости?— он сделал серьезное и задумчивое лицо.— Ну конечно тянуло. У меня даже дома есть специальный пыточный подвал. Я там держу крыс и разного рода жуков. А потом мучаю их, мучаю, мучаю…

Я рассмеялся. Ну неужели такой человек способен быть злым? Зря Гермиона его боится.

— Ладно,— сказал я ему.— Пойдем на урок.

— Кстати Джеймс. Тебя искала Лили,— сказал мне Сириус.

— Правда?— Сердце радостно подпрыгнуло в груди.

— Да.

— Ну тогда я к ней!

— Да иди уже.— Сириус усмехнулся.

Я пулей вылетел за портрет.

* * *

Я открыл карту мародеров, и начал искать на ней фигурку с именем Лили Эванс.

Она находилась в коридоре 8 этажа. Одна. Отличный шанс подкатить к ней! Я побежал на 8 этаж.

— Ты искала меня Лили?— я подошел неожиданно, и она, резко оборачиваясь на меня, как мне показалось, чуть не вывихнула шею.

— Да Джеймс. Мне Сев рассказал, что вы делаете, когда наступает полнолуние.

Я сообразил, что она сказала. Ну что же! Нюниусу при следующей нашей встрече не поздоровится.

— И что?

— Джеймс, это же очень и очень опасно! Вы же находитесь рядом с оборотнем!

— Беспокоишься обо мне?— я ухмыльнулся.

— Хватит!— она разозлилась.— Ведешь себя как ребенок! Просто, я считаю то, что вы делаете, крайне необдуманным поступком. Остальное решать тебе.— Она повернулась и пошла в другую сторону. Я и слова не успел сказать.

Вернулся я в гостиную расстроенным. Пойду спать. К черту уроки!

В спальне сидел Сириус. Увидев меня, он закричал.

— Да как тебе совести хватило? Я думал мы друзья! Я просто не хочу играть в сборной по квиддичу, а не потому-что у меня нет таланта! Да как тебе совести хватило сказать такое? Он вышел из спальни, и захлопнул дверь.

Я стоял с открытым ртом.

— Господи Сириус! Да что с тобой?

Я нашел друга в пустой классной комнате на 7 этаже(впрочем это было не сложно, учитывая что у меня была карта мародеров).

— Джеймс, ты шутишь?

— Нет, я не шучу. Мне действительно было интересно узнать, почему он на меня так разозлился.

— Ну ладно. Ко мне подходит Мэри Макдональд, и заявляет, что Джеймс Поттер всем сказал, что я полная бездарность, и сборной по квиддичу мне не видать.— Он направился к двери.

— Сириус,— позвал я его.

Он обернулся.

— Неужели ты поверил Макдональд?— тихо спросил я.

Он посмотрел на меня.

— Джеймс. Ты в последнее время ведешь себя очень странно. Порой мне кажется, ты не контролируешь себя.

— И это после пяти лет дружбы?— я поднял на него глаза.

Он стоял, смущенно смотря на меня.

— Прости.

— Ничего. Просто на будущее знай, я бы никогда такого не сказал.

Сириус улыбнулся.

— Ты помнишь про наше маленькое дельце?

— Конечно. А я кстати, уже хотел идти спать.

Сириус засмеялся.

— У нас еще 3 часа.

— Где Люпин?

— В больничном крыле. Я подслушал разговор мадам Помфри и МакГонагалл. Они сказали, что его поведут к иве в 11 часов.

— Отлично. Значит, мы будем там где-то в 23:45.

— Побудем с Лунатиком еще 15 минут перед этим.— весело сказал Бродяга.— А потом, целую ночь гулять будем.

— Сириус.— тихо сказал я.— Лили знает обо всем этом.

— Откуда?— он удивленно вскинул брови.

— Сам не знаю, я пожал плечами.— Она просто посоветовала не ходить туда.

— Плевать,— невозмутимо сказал Сириус.

— Ладно.

У меня было такое же мнение, как и у Сириуса, просто Лили могла…А впрочем, нет! Не думаю, что она могла совершить такой необдуманный поступок.

— Ладно,— пойдем, немного отдохнем.

Мы направились в гостиную.

* * *

— И все равно, это была глупая идея!— в очередной раз сказала Гермиона.

— У тебя все равно не было идеи лучше,— прошипела Беллатриса.

Гермиона скрестила руки на груди и гневно посмотрела на сестру Сириуса.

— Белла!— сказала она.— Надо придумать нормальный план!

Беллатриса задумалась.

— Послушай,— наконец сказала она.— Есть одна мыслишка…

Мы выбрались из школы. На пути, к счастью, никого не встретили. В мантии невидимке идти втроем было очень неудобно. Хвост, то и дело пихал меня в бок. Наконец я не выдержал.

— Хвост! Перестань меня бить!— прошипел я.

— Но я…но я…

— Хвост, заткнись!— сказал Сириус.

Петтигрю обиженно замолчал.

— Вот она!— Сириус указал рукой на большое дерево.

Мы подошли к нему. Ива. Гремучая ива. Ее посадили в год поступления в школу Лунатика. Зверское дерево.

— Тссс…— шепотом сказал Сириус и показал куда-то в сторону.

По полянке шли четверо. МакГонагалл, Хагрид и мадам Помфри вместе с Люпином. Вид у Лунатика был просто ужасный. Глаза вылезли на лоб, зрачки расширились, рот был открыт. Люпин тяжело дышал. Мне было очень жаль его. Ну ничего, скоро мы к нему присоединимся. Тем временем МакГонагалл взмахнула палочкой. От ивы откололся сучок, дерево дернулось и затихло. Открылся тайный проход. Вся процессия кроме Хагрида( великан попросту не смог бы туда зайти) скрылась.

— Сколько еще?— спросил я у Сириуса.

— Ждем, пока выйдут,— ответил Бродяга.— А затем сразу заходим.

Ждать оказалось совсем недолго. Через 5 минут МакГонагалл и Помфри вышли, и втроем они отправились к замку.

— Пора,— шепнул Сириус.— Хвост, давай.

Петтигрю поднапрягся…и вот уже, он не стоит передо мной, только маленькая крыса устремилась к Гремучей иве. Я опять услышал хруст сучка, и мы благополучно зашли внутрь.

— Сколько времени?— спросил я.

— Без пяти двенадцать,— пропыхтел Сириус.

— Пойдем,— сказал я.— Пока он не превратился.

Хвост уже успел превратиться обратно в человека. Он стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Некогда Хвост,— зло бросил я.— Хватит бояться, это наш друг. Побежали.

Мы стремглав бросились по коридору. И влетели в небольшую комнатку с окном. Луна уже почти полностью взошла. Люпин сидел у стены, тяжело привалившись к ней.

— Лунатик,— я тряхнул его за плечи.— Лунатик, ты меня слышишь?

— Джеймс,— еле слышно прохрипел он.— Джеймс, уходите.

— И не подумаем,— сказал я.— Мы будем с тобой. Помни, мы твои друзья Римус! Мы ТВОИ друзья.— сказал я с нажимом на слово «Твои».— Обещай запомнить это.

— Запомнить…Да…Я запомню,— его глаза закрылись.

Луна полностью взошла, и своим светом озарила комнату. Глаза Люпина вновь распахнулись, но теперь в них не было, ни капли человеческого. Люпин издал тихий стон, затем еще один. Потом зарычал. Он тряхнул головой и посмотрел на луну. А затем ужасающий рев вырвался из его груди. Ногти люпина стали удлиняться. Сами руки становились длинней с каждой секундой. Ноги тоже вытянулись, они стали более мускулистыми. Грудь расширялась, и на Люпине начала рваться одежда. Кожа приобрела коричневый оттенок. Лицо вытягивалось, а нос наоборот уменьшался. Люпин опять взревел и я увидел, что зубы в его рту растут с ужасающей быстротой. Глаза становились все чернее и чернее. Наконец Люпин последний раз взревел и, опустив голову, осел на землю. Высокий, с длинными и мускулистыми руками и ногами и ужасающих размеров когтями, Люпин сидел на пол, свесив голову вниз. С нее исчезли волосы, и она вытянулась, приобрела овальную форму. Уши стали прямыми, как у волка. Вот как выглядел настоящий оборотень.

Честно говоря, я немало испугался, увидев это превращение. Я посмотрел на Сириуса. Его лицо тоже было испуганным. А вот Хвост не выглядел испуганным…Он просто завизжал от ужаса. Я хотел закрыть ему рот рукой, но не успел. Люпин поднял голову, и внимательно посмотрел на нас. Его зрачки угрожающе сузились. Он стал подниматься.

Я, стараясь придать своему голосу ровный тон, сказал ему:

— Римус, мы твои друзья.

Люпин внимательно посмотрел на меня, а затем бросился в мою сторону. Я мысленно попрощался с жизнью, но Сириус, превратившись в собаку, прыгнул ему под ноги, и Люпин, споткнувшись, упал, не долетев до меня каких-то два метра. Я отпрыгнул в сторону и сконцентрировавшись(хотя это было ужасно трудно) подумал о своем втором образе.

Тут же, меня как будто подбросило в воздух, я стал тверже стоять на ногах. Конечно, теперь у меня их было четыре. Я посмотрел на Люпина. Он, тяжело дыша, снова поднимался на ноги. Сириус, не мигая, посмотрел на меня своими желтыми глазами. Они кричали «Давай быстрее!»

Я рванул вперед, и рогами прижал Люпина к стене. Наши глаза встретились, и в нем случилась неожиданная перемена. Он, как будто что-то осознал и, сделав жалобное выражение лица, завыл на луну. От его рулад, конечно, сразу заложило в ушах, но я его не выпустил, а наоборот все дольше смотрел в его глаза. Оборотень пытался уйти от этого взгляда, но при всем своем желании не мог. Что-то мне подсказало, что его можно отпустить. Я сделал это. Оборотень снова жалобно посмотрел на меня, а затем еще раз взвыв, опустился на пол. Я обернулся и посмотрел на черного пса. Он подошел к Люпину и сел рядом с ним. Оборотень посмотрел на него безразличным взглядом, и отвернулся. Все-таки не зря я сказал Лунатику те слова. Да, сначала было жутко страшно, но потом этот страх пропал. Сейчас, я как будто ощущал духовную связь со всеми, кто сидел в этой комнате.

Мы сидели так очень долго. Иногда Люпин вновь поворачивался к луне и жалобно выл. «Был бы я в человеческом обличье, непременно расплакался»— подумал я. Уж очень жаль мне было своего друга. Вдруг я услышал странные шорохи за дверью. Как будто бы кто-то шел к двери. «Если это преподаватели, то нам крышка!»-вновь подумал я. Я посмотрел в глаза Сириуса. Они выражали крайнее беспокойство и тревогу.

Наконец, дверь приотворилась, и вошел…

Для меня это был настоящий шок! Кого-кого, но его я здесь увидеть уж точно не ожидал. Снегг окинул комнату взглядом и остановил свой взгляд на Люпине. Он будто прирос к месту. Его глаза расширились от ужаса, и он закричал. Оборотень поднял голову и посмотрел на Снегга. Он угрожающе зарычал, и стал подниматься.

Я тут же встал между ним и Снеггом и посмотрел ему в глаза. На этот раз способ не подействовал.

Я вернулся в человеческое обличье, повернулся и закричал Снеггу:

— Беги отсюда!

Но он даже не шевельнулся. Наоборот вбежал в комнату и встал у окна. « Ну что за идиот!»— подумал я.

На миг я забыл, кто стоит за моей спиной. Бродяга оглушительно залаял, и я, обернувшись, успел заметить, как оборотень заносит свою длинную руку для удара. Я инстинктивно отпрыгнул назад. Это меня и спасло. Он бил наотмашь, и поэтому все-таки достал меня. Удар пришелся точнехонько в челюсть. Но он конечно, не был таким сильным и мощным, коим он мог оказаться, если бы я не отпрыгнул. Я, качаясь, отошел к дальней стенке. Оборотень угрожающе двинулся на Снегга. Это давало нам крошечное преимущество во времени.

Сириус тоже превратился в человека.

— Бежим отсюда Джеймс!

Я незамедлительно последовал его примеру. Сзади я чувствовал тяжелое дыхание Сириуса. Еще несколько шагов и мы спасены!

Сзади я услышал рев оборотня. Его ужасающий вой подгонял меня и я бежал все быстрее и быстрее.

Наконец мы выскочили на улицу! Никогда не думал, что буду так радоваться свежему воздуху! Ну сейчас Нюниус у меня схлопочет! Я обернулся и…не увидел его. Сзади меня стояли Сириус и Петтигрю, оба тяжело дышали, но Снегга с ними не было.

— Где Снегг?— спросил я у Сириуса.

Бродяга улыбнулся.

— Там остался,— он показал на дерево.— В следующий раз подслушивать не будет. Если этот следующий раз случится.

Он что, С УМА СОШЕЛ?

Я бросился обратно в проход.

— Вингардиум Левиоса!

— Джеймс!— окликнул меня сзади Сириус. Я не обернулся, и проскользнул в проход. Только бы не опоздать! Только бы не опоздать!

Мое сердце судорожно стучало, пока я бежал по коридору.

«Пора!»— подумал я.

Я вновь превратился в оленя и на полном ходу ворвался в комнату.

Снегг, съежившись, стоял в самом углу, а оборотень приближался к нему. «Как он смог выжить за такое время?»-вновь подумал я.

Оборотень повернулся в мою сторону, и я на полном ходу снес его рогами. Снегг с оцепеневшими от ужаса глазами, смотрел на эту сцену. Когда оборотень упал, я не мешкая, стал подталкивать рогами Снегга к выходу. Хорошо, что он в этот раз понял все сразу и бросился к двери. Я уже собирался последовать за ним, но тут оборотень поднялся на ноги. В ярости он выглядел действительно, устрашающе! Поняв, что я помог его добыче скрыться, он отчаянно взвыл, и замахнулся для последнего удара. Не для него конечно, а для меня.

Наверное, он планировал снести мне голову. Я вновь превратился в человека и это меня и спасло. Я был на голову ниже своего второго образа. Лапа с кривыми когтями лишь шевельнула мне волосы. Оборотень недоуменно уставился на меня. Я не преминул воспользоваться таким подарком, и побежал к выходу. Страх подгонял меня, тем более, что у меня было некоторое преимущество во времени. Конечно, оборотни бегают гораздо быстрей людей, но то, что они тупей людей в таком обличье, это уж совершенно точно. Я выбежал на улицу, закрыл за собой вход, и в бессилие опустился на землю. Тяжелая ночка! И все из-за Снегга! Кстати, где он? Я приподнял голову, в поисках этого идиота. Он тоже лежал на земле, а рядом с ним стоявший Сириус пристально смотрел на меня. Я закрыл глаза. Учащенное дыхание никак не возвращалось в нормальную колею.

— Ты совсем придурок Нюниус?— долетел до меня голос Сириуса.— Если бы не Джеймс, тебя бы уже не было в живых!

Кажется, Снегг не ответил. Сириус смачно плюнул на землю и отошел в сторону. Я услышал всхлипы, а затем увидел и их обладателя. Питер Петтигрю плакал. У меня даже на это не осталось сил.

* * *

— Он теперь обязан тебе жизнью,— сказал Сириус.— Не думаю, что он в восторге от этого.

Мне не хотелось что-либо говорить сейчас. Я просто хотел спать. Возвращаться обратно в мантии втроем, да еще и уставшими и испуганными, дело не самое приятное. Мне хотелось одного: прийти в спальню, и рухнуть на кровать. Эту ночь я точно запомню надолго.

Гермионе не спалось. Ее жгло чувство стыда. Перед МакГонагалл и Джеймсом. Перед первой за то, что не выполняет ее указания, не вмешиваться во время. А перед вторым, за то, что не говорит ему правды. Может позвать мадам Помфри и попросить снотворное? А вообще ее пора выписывать!

— Одна овечка, две овечки…

Гермиона вспомнила, как ее укачивала мама перед сном. Как радовались родители, узнав, что она поедет учиться в лучшую европейскую школу волшебства — Хогвартс. Воспоминания нахлынули на Гермиону и из глаз брызнули слезы.

— Джеймс. Просыпайся.

Просыпаться? Что? Нет…нет. Организм срочно требовал здорового и долгого сна.

— Джеймс!— я услышал ворчание Сириуса.— Вставай, в конце концов, я спал столько же, сколько и ты!

Я еще немного поворочался в кровати, и заставил себя открыть глаза. В них тут же ударил солнечный свет, который пробивался через окно. Я недовольно поморщился, и присел на кровати.

— Ну как ты?— спросил меня Сириус.

— Нормально.

Мне не хотелось с ним разговаривать. Может чуть позже нам предстоит тяжелый разговор. Но не сейчас.

Я нащупал на тумбочке очки, встал с кровати и начал переодеваться. Завтра наконец выходные и можно будет спокойно выспаться.

— Я пойду умоюсь,— пробормотал я.

Сириус пристально посмотрел на меня и нахмурился. Видно заметил, что я не настроен сейчас разговаривать.

— Что-то случилось?— осторожно спросил он у меня.

— Случилось?— я оглянулся и удивленно посмотрел на него.— Случилось?— он что издевается?

— Ну да,— невозмутимо повторил Сириус.

— Послушай Бродяга!— я еле сдерживал свой гнев.— Из-за тебя чуть не погиб человек! А ты спрашиваешь что случилось?

Сириус пожал плечами.

— В следующий раз не будет совать свой длинный нос, куда не надо. Он все рыскал и вынюхивал. Я решил его проучить.

— Как он узнал о нашем плане?

— Все очень просто,— продолжал Сириус.— Я нашел его на карте мародеров. И мы с Хвостом решили сесть в одном из кабинетов, который был на его пути.— Сириус на миг задумался.— Я оставил дверь класса приоткрытой, и нарочно завел громкий разговор с Хвостом о ТОМ, куда и с кем мы пойдем.

Меня осенила внезапная догадка. Так вот откуда Лили все знала!

— Но зачем Сириус?— я внимательно посмотрел на него.— Он же мог погибнуть, и потом бы у нас могли быть большие проблемы! Да что там проблемы? Просто…просто это же живой человек. Нельзя вот так взять его, и повести прямой дорогой на смерть.

— Мы же тоже сильно рисковали!— громко сказал Сириус.

— Да,— я утвердительно кивнул.— Но мы все-таки анимаги, и у нас есть некоторое преимущество.

— Ладно,— хмуро кивнул Сириус.— Хватит об этом. Он же не погиб в конце концов!

Я чуть не задохнулся от возмущения! Ну надо же! Не погиб, так значит, ничего и не было. Я не успел ничего сказать, Сириус вышел из комнаты. С ним разговаривать я больше не хочу!

Я оделся, и спустился в общую гостиную. Несмотря на такую рань, в гостиной собралось очень приличное количество народу. Некоторые сидели и молчали, остальные тихо перешептывались. Интересно, о чем?

Я подошел к Мэри Макдональд — главной сплетнице в Хогвартсе.

— Почему все встали в такую рань?

Она повернулась ко мне и удивленно спросила:

— А ты что, еще ничего не знаешь?

— Нет, не знаю,— нетерпеливо сказал я.— Просвети в конце концов.

— Ладно,— вздохнула она.— Слушай…

— Нет, ты только представь себе!— закончила свое повествование Мэри.

— А по-моему ничего особенного.

— Да ты что!— сказала она почти восторженно.— Эта старуха Вилкост уже всем надоела!

— Она хорошая учительница, и знает свое дело,— сухо сказал я.

— Джеймс!

Я повернулся и увидел Сириуса.

— Ну чего еще?

— Ты на завтрак идешь?

— А не рано?— посмотрел я на часы.

— В самый раз,— улыбнулся Сириус.

— Ладно,— вздохнул я.— Пойдем.

Мы вышли из гостиной.

— О чем говорил с Мэри?— спросил меня Сириус.

— С Мэри?— я вопросительно посмотрел на друга.— Ах да! Она сказал, что у нас возможно будет новый учитель по защите от темных искусств.

— Понятно,— сказал Сириус.— Уже давно пора. Вилкост теряет прежнюю хватку. Ей пора на пенсию.

Мне хватило ума промолчать. В животе недовольно заурчало. Пора перекусить. Из-за всех этих ночных волнений, я даже успел забыть какой вкус у копченой рыбы и яичницы с беконом.

* * *

— Ты, кажется, обещала деньги,— его ледяной тон заставил Гермиону поежиться, но она пересилила себя.

— Да, обещала.— смело ответила она.— Беллатриса отдаст.

— Что?— Беллатриса посмотрела на нее как на умалишенную.— Даже не думай!

— Ты отдашь деньги,— с нажимом сказала Гермиона. Она внимательно посмотрела на Слизеринку.— Отдашь ведь?

— Да,— наконец буркнула Беллатриса.— Сегодня вечером Сев.

— Отлично,— проскрипел Снегг.— Если бы я не нуждался в деньгах, то никогда бы не пошел на это. Итак, чуть не погиб. Теперь будет на что сходить в Хогсмид с Ли…

Он осекся, и гневно посмотрел на них. Затем, повернувшись, вышел из кабинета.

— Почему я?— накинулась на Гермиону Беллатриса.

— Потому что это был твой план.— невозмутимо сказала Гермиона.

— И он был гениален,— с некоторым бахвальством сказала Слизеринка.

— Не спорю,— одобрительно кивнула Гермиона.— Кстати, откуда ты знала, что Сириус поведет себя именно так?

— Даже несмотря что он ГРИФФИНДОРЕЦ и безмозглый кретин, в нем есть некоторая капля жестокости. Она проявляется в борьбе с противниками. А он ненавидит Снегга.

— А ты очень неглупая,— сказала Гермиона.— Как думаешь, теперь они поссорятся?

— Конечно.— сказала Белла. Мои планы всегда на высоте.

— А первый почему-то провалился,— хмыкнула Гермиона.

— Очень смешно,— сказал Беллатриса.— Идем на завтрак.

— Идем.

* * *

Вечер. Наконец-то. Теперь выходные! Хотя бы можно выспаться. Скоро ужин. Наверное стоит поговорить с Бродягой.

— Сириус,— сказал я ему.

— Что?

— Пойдем поговорим.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Ну ладно,— сказал он.— Пойдем.

Мы пошли в спальню. В гостиной царил полный хаос. Все сидели и весело переговаривались между собой. Следующие два дня-отдых. И еще не менее потрясающая новость! Сегодня выпал первый снег! Это тоже внесло свою частичку радости в настроение школьников.

— Что ты хотел?— спросил Сириус.

— Я все о том же,— устало вздохнул я.

Его лицо тут же напряглось.

— Что ты еще от меня хочешь?— зарычал он.

— Он живой человек Сириус!

— Хватит Джеймс!— отрезал он.— Ничего плохого не произошло.— Он повернулся и открыл дверь, ведущую в гостиную.

— Теперь я понимаю, почему Гермиона тебя боится,— сказал я ему вслед.

На миг мне показалось, что он сейчас меня ударит. Но Сириус лишь сощурил глаза, и тихо сказал.

— Вот и дружи с Гермионой.

Затем громкий хлопок дверью.

Его окутывала длинная черная мантия. Бледное лицо с резкими чертами. Он неспеша шел, оглядываясь по сторонам. Школа почти не изменилась. Те же портреты, лестницы. Даже учителя все те же. Пожалуй, только за исключением профессора Диппета. Теперь кресло директора занимал Альбус Дамблдор. Это небольшая проблема. Дамблдор всегда недолюбливал его. Но он с ней справится. Ничего особенного. Не сложнее чем убивать.

Я обреченно сидел на кровати. Глупая ссора. Но Сириус тоже виноват! С Гермионой я тоже поссорился. Люпин появится только завтра, а до сна еще несколько часов! Что делать? С кем поговорить? Ладно, попробую помириться с Гермионой. Я снова открыл карту мародеров. Она недалеко от кабинета директора. Я устало вздохнул. Что она там делает? Неужели нельзя находиться немного поближе? Я встал с кровати и направился к выходу.

— Я знала, что ты придешь,— сказала она.

Неплохое начало разговора. По крайней мере не нужно искать оправдания моего прихода.

— Как ты?— спросил я ее.

— Нормально,— она улыбнулась и подошла ко мне. Затем обняла. Да что с ней такое сегодня? Обычно и близко не подпускает. Взять хотя бы ее лицо, когда я предложил ей пойти со мной в Хогсмид.

— Я тоже соскучился,— сказал я.

Она снова улыбнулась и поцеловала меня в щеку. Я готов был умереть от счастья. Всего лишь хотел помириться. Но на такое…Не рассчитывал точно!

— А что ты делаешь так далеко от гостиной?— спросил я.

— Гуляла,— беззаботно сказала она.

Сзади раздался какой-то шум, затем ругательства. Из-за поворота вышел человек. У него были черные волосы, бледная кожа и довольно узкие глаза. Увидев нас, он недовольно сощурился, и наградив нас ледяным взглядом, удалился.

— Кто это был?— спросил я Гермиону.

— Не знаю,— пожала она плечами.— Пойдем на ужин.

— Пойдем,— согласился я.

Она взяла меня под руку.

— Эээ…может лучше я?— спросил я ее.

— Конечно,— просияла она.— Пойдем.

Мы вошли в Большой зал и сели за стол. От моего внимания не укрылось, что я заработал несколько злых и подозрительных взглядов от Сириуса и от…ЛИЛИ! СТОП! Она что меня ревнует? Ха-ха! Это было совсем неплохо. Я перекусил, и уже собирался выйти из-за стола, но тут поднялась профессор МакГонагалл и постучала по бокалу своей вилкой.

— Минуточку внимания.

Такое случается редко! Нужно послушать. Теперь уже поднялся сам Дамблдор.

— Прошу прощения, что отвлекаю вас от такого важного занятия,— сказал директор.— Я просто хотел вам сообщить, что у нас остается старый преподаватель по защите от темных искусств— профессор Вилкост. Это место хотел занять Том Реддл, но ему было в этом отказано.

Том Реддл! Это, наверное, тот мужчина с бледной кожей. С его видом не то что в учителя, в дворников нельзя идти! Все кошки разбегутся.

Сдавленный крик, грохот от падения. Я повернулся. Гермиона опять упала в обморок.

* * *

Господи, да что же такое? У нее какие-то проблемы со здоровьем? Почему она опять в обмороке?

Я стоял у ее кровати и держал ее за руку. Вдруг она резко распахнула глаза, и сказала:

— Том Реддл!

— Что такое Гермиона?— спросил я ее.

Но она снова начала терять сознание. Тихий вздох и три слова:

— Том Реддл…Плохой…

— Вы ведь знаете, это очень опасно,— сказал парень, развалившись за деревянным столом. Он зевнул.— Не думаю, что вам разрешат это.

— Тогда я хочу услышать это лично,— настаивал другой человек, стоящий около стола.— Вообще, я не обязан рассказывать вам о своих планах,— спокойно продолжал он.— И еще, будьте так добры, сядьте нормально, перед вами, в конце концов, не какой-нибудь подросток.

Парень нехотя выпрямился.

— Послушайте,— устало сказал он.— Сейчас конец рабочего дня. С вашим именем вы могли бы трансгрессировать прямо к министру, почему вы достаете именно меня?

Дамблдор выпрямился, и устало вздохнул.

— Я не считаю, что министр должен знать о моем сегодняшнем появлении здесь.

— Ах вот оно что!— в глазах дежурного заплясали нотки веселья.— А можно узнать почему?

— Нет нельзя,— спокойно ответил Дамблдор.

Дежурный сразу поскучнел.

— Ладно, идите уже.

Дамблдор кивнул и прошел к лифту. Уже был глубокий вечер. Около одиннадцати часов. Он и думать забыл про девочку из будущего — Гермиону Грейнджер. Но сегодня за ужином она упала в обморок, когда услышала имя Тома Реддла. Это не случайное совпадение. Дамблдор сразу догадался, что она что-то знает о нем. Она еще слишком маленькая и может проболтаться.

Дамблдор вошел в лифт, и тот начал спускаться. Через несколько секунд прохладный женский голос сказал:

— Отдел тайн…

* * *

— Гермиона! Гермиона!— я вновь потряс ее за руку. Девушка открыла глаза и посмотрела на меня. Потом резко привстала и чуть не упала с кровати.

— Том Реддл!— громко сказала она.

— Гермиона, успокойся, пожалуйста,— я умоляюще посмотрел на нее.— Если не прекратишь кричать, сюда придет мадам Помфри и у меня будут большие неприятности.

Она оглянулась по сторонам.

— А что, уже ночь? А почему ты здесь? Как ты сюда попал? Тебя же могут выгнать из школы за ночные путешествия по коридорам,— она ядовито усмехнулась.

— Ага,— я прислонился к спинке кровати.— Очень смешно. Прошел в мантии…

— Невидимке?— перебила она меня.

Я пристально посмотрел на нее.

— Ну…да, а ты откуда знаешь?

— Я…ну…просто, догадалась,— выкрутилась она.

— Почему ты упала в обморок?— тихо спросил я.

— Не знаю,— ответила она, при этом опустив глаза вниз и смотря в пол.

— Хватит Гермиона!— я начинал злиться.— Сначала ты падаешь в обморок при виде Сириуса и не хочешь говорить? почему это происходит, потом ведешь себя очень странно, а теперь падаешь в обморок при имени…эээ…как его там? А! Реддла! Потом знаешь? откуда то, что у меня есть мантия-невидимка, хотя я тебе об этом не говорил! Ты завралась Гермиона! Давай говори правду, пока не скажешь хоть слово ее, я отсюда не сдвинусь, клянусь своей волшебной палочкой!

— Джеймс,— она посмотрела на меня и по ее глазам заструились слезы.— Будешь моим парнем?

У меня было такое ощущение, что в меня только что несколько раз попали заклятием «остолбеней».

— Что ты сказала?

— Я сказала,— она сглотнула и продолжила,— Будь моим парнем. Ты согласен?

— Я? Ну да…я в общем то…Стоп! Гермиона, не отклоняйся от темы. Почему ты боишься Сириуса? Почему?

Я взял ее, и начал трясти за плечи. Она плакала все сильнее и сильнее.

— Он…он предаст, предаст тебя Джеймс!

— Что? Что ты говоришь?

— Он…тебя убьют Джеймс, убьют из-за него!

Я отпустил Гермиону и сел на кровать. Голову начали наполнять всякие мысли. Я увидел, как свет в соседней комнате зажегся и кто-то проворчал:

— Ну что там еще?

Я быстро надел мантию-невидимку, и стремглав бросился из больничного крыла, оставив все еще всхлипывающую Гермиону в одиночестве.

* * *

Что бы вы почувствовали, если бы узнали, что вас ожидает такое безрадостное будущее? Да что уж там безрадостное? Бесперспективное. А если быть уж совсем откровенным…мое будущее — это смертный приговор. Когда я умру, или как — меня мало волновало. Железный человек, правда? Больше всего меня волновал тот факт…как бы помягче сказать…что в моей смерти виноват СИРИУС!!! Как он мог меня предать? А главное кому? Я не мог поверить, что мой лучший друг такой урод. Да-да именно урод. Другого слова подобрать я не мог, да и может не хотелось. В башню я не пойду, не хочу его видеть. Господи Сириус! За что? У-ха-ха! Боже, по-моему у меня начинается бред. Секунду. Все. Точка. Надо взять себя в руки. Ха-ха-ха-ха! Сириус убийца! Сириус убийца! По сути нет, но ведь не лучше него. Глаза закрывались, передо мной лицо Сириуса. Оно говорит мне:

— Это я тебя предам Джеймс, я!— последнее слово лицо говорит с нажимом и ухмыляется, а потом показывает мне язык.

Я в бессилии опустился на землю. Лишь одна мысль была у меня в голове.

— Невозможно.— Бергайд был непреклонен.

— Конечно, возможно,— Дамблдор старался говорить как можно мягче.— Просто нужно ваше разрешение.

Пол Бергайд — Глава Отдела Тайн посмотрел на директора и глупо заморгал.

— Нужно? Конечно, нужно Дамблдор. Но то, что вы собираетесь сделать, по сути, преступление против Магической Британии. Вы не можете перебрасывать людей туда-сюда во времени. Да мне министр голову оторвет! И это в лучшем случае. А в худшем меня выгонят с работы и упекут в Азкабан! Да и вас вместе со мной, я думаю.

Дамблдор тихонько хмыкнул.

— Пол, опомнитесь! Никто и не узнает о том, что мы сделали! Министр не знает о моем сегодняшнем приходе сюда. И не узнает! Дежурному в министерстве я изменю память, если вы хотите.

— Хочу? Разумеется, хочу Дамблдор! А еще я хочу сейчас же доложить министру о ваших проделках! И пусть вас выгонят с поста директора школы Хогвартс! У меня между прочим так учатся 3 внука!

— На каких факультетах?— Дамблдор чуть приподнял брови.

— Двое младших на Пуффендуе, а старший на Гриффиндоре!— последние три слова прозвучали с гордостью

— А на каком факультете учились вы Пол?

— Я?— Бергайд повернулся и лицо его прямо — таки исказилось от гордости.— Конечно на Гриффиндоре! На факультете храбрецов.

— Так почему же вы трусите сейчас?— директор устало вздохнул.

— Я не трушу Дамблдор. Но на преступление тоже не пойду.

— Пол, пожалуйста. Поймите это очень важно. К нам попала девочка из будущего!— не вытерпел Дамблдор.

Лицо Бергайда окаменело.

— Как? Что? Где субъединица? Сколько ей лет? Как попала?

— Маховик,— Дамблдор покачал головой.— Ей тринадцать. Находится в Хогвартсе.

— Далеко,— после нескольких раздумий сказал Бергайд. Через два часа сможешь с ней прилететь сюда?

Дамблдор улыбнулся.

— Через час.

— Нет,— сказал Бергайд.— Еще нужно подготовить комнату.

— Хорошо,— кивнул Дамблдор.— Через два часа будем.

Он уже собирался уходить, когда Бергайд окликнул его:

— Погоди Альбус. А она откель хоть?

— Говорит из тысяча девятьсот девяносто третьего.

Бергайд облегченно вздохнул.

— Ну ладно уж, не так далеко.

Дамблдор последний раз обернулся.

— Через два часа.

* * *

Не знаю, откуда эта мысль взялась у меня в голове. Неужели я ничем не лучше него? Конечно, нет. Но мысль ведь взялась! Черт, какой-то бред я понес.

Я стоял в своей спальне, около своей кровати с нацеленной волшебной палочкой. На кого? Мне кажется, вы знаете ответ на этот вопрос. Мантия-невидимка надежно защищала меня, и никто ничего не сможет заподозрить. Стоп Джеймс! Опомнись! Ты же идешь на убийство!

— Да, я иду на убийство,— сказал я сам себе.— Зато мое будущее светлое и чистое.

Это заклинание я слышал всего раз. От отца. Но запомнил навсегда. Я выставил палочку вперед и на глазах навернулись слезы. Возможно, я не осознавал что делаю, но…

-Авада Кедавра!

Я и не знал, что будет столько шума. Зеленая вспышка озарила всю комнату, и Питер с Люпином тут же проснулись. Я в мантии быстро прыгнул в кровать и задернул полог. Затем снял ее, и притворился, что сплю. Послышались взволнованные голоса. Я слышал как охнул Люпин, и завизжал Хвост…больше ничего не помню.

Очнулся я в больничном крыле. Надо мной склонилась обеспокоенная мадам Помфри.

— Вы в порядке Поттер?— спросила она меня.

— Я?— спросил я, попытавшись встать.— Вроде бы.

Я посмотрел на соседнюю кровать.

— А где Гермиона?— спросил я ее.

— Вы о мисс Грейнджер?— спросила она меня?— Увы, она снова перевелась в другую школу.

Как? ПЕРЕВЕЛАСЬ? Что это значит?

— Где профессор Дамблдор?— машинально спросил я.

— Он в башне Гриффиндора. Там же убийство,— она покачала головой и заплакала.

Только сейчас я понял, что произошло этой ночью. Гермиона…

* * *

Неужели получилось, и я снова в своем времени? Я прошла коридор, и чуть не столкнулась с Драко Малфоем.

— Смотри куда идешь Грейнджер!— презрительно бросил он.

Но это ничуть не испортило моего настроения! Мне хотелось прыгать от радости! Я снова дома! И все благодаря Дамблдору. И неизвестному из отдела тайн. Оба загнали меня в эту комнатушку, попросили сосредоточиться на дне, из которого я попала в прошлое. И я здесь!

Я стремглав бросилась в большой зал. Почти поспела к завтраку. Совы уже прилетели и принесли почту. Некоторые ученики читали письма, другие читали газеты, а третьи просто ели.

Вон и рыжая шевелюра за столом Гриффиндора! Я подошла и обняла его.

— Рон! Как я рада тебя видеть!

Однако он отпрянул от меня и сказал:

— Ты чего Гермиона? С ума сошла?

— Да ладно тебе,— беззаботно сказала я.— А где Гарри?

Лаванда, сидевшая напротив Рона, громко засмеялась.

— Какой Гарри, Грейнджер? Ты и вправду сумасшедшая?

Я схватила «Ежедневный Пророк» со стола.

— Я прочитаю?— спросила я, бросив на Лаванду быстрый взгляд.

Та кивнула.

То что было написано на первой странице, заставило меня в ужасе бросить газету на стол, и зажать рот обеими руками и закричать.

« Через две недели из Азкабана будет освобожден м-р Поттер, осужденный за убийство восемнадцать лет назад. Он получил такой маленький срок за убийство, потому-что сам сознался в нем. Напоминаем, что у Мистера Поттера на свободе еще остался отец. Мать умерла от разрыва сердца в зале суда после вынесения приговора»

-Что же я наделала…

Наши дни

Он стоял у себя в кабинете и смотрел в окно. На столе стояла открытая бутылка вина и наполовину наполненный бокал. Он тяжело вздохнул и, присев, пригубил жидкость. В дверь кто-то постучал.

— Войдите.— довольно громко сказал он.

В комнату вошла женщина. Создавалось такое впечатление, что ее двое суток продержали в пыточной камере. У нее был очень измученный вид.

— Предложишь присесть?

— Конечно.

— Ты знаешь, зачем я здесь?

— Догадываюсь,— он кивнул.

— Зачем ты его наказал? Это же твой сын.

— Он провинился. А ты знаешь, что делают с такими.

— Но он же твой сын! Неужели ты к нему не испытываешь никаких теплых чувств?

— Закон для всех един,— сухо сказал он.

Женщина устало вздохнула и заплакала.

— Северус, ты перешел все границы! Я, когда выходила за тебя замуж, не думала, что твое влечение к темным искусствам настолько серьезное! Ты перешел на плохую сторону! Я не могу так больше жить. Я сейчас же забираю сына, и мы уезжаем из страны.

Мужчина молчал. Женщина встала и направилась к двери. Когда дверь за ней уже закрывалась, он наконец крикнул:

— Ты же знаешь, что они найдут тебя! Найдут и вернут обратно! От них не скроешься! Ты все равно вернешься обратно Лили! И Джефри вернется вместе с тобой!

Восемнадцать лет назад

Я лежал с открытым ртом. Что значит перевелась? Мерлинова борода!

— Мадам Помфри! А во сколько она уехала?

— О! Примерно в час ночи! Пришел профессор Дамблдор и сказал, что подыскал ей новую школу.

В час ночи…Я был у нее где-то в 12, значит час спустя она уже уехала…Но почему она мне ничего не сказала?

— Мистер Поттер.— тихо сказала мадам Помфри.

— Да?

— Мне очень жаль.— она заплакала.— Я слышала, вы были лучшими друзьями.

Друзьями? О ком это она? Бог мой…Сириус…

Я стремглав бросился в Гриффиндорскую башню.

— Мистер Поттер! Куда вы?

Я не ответил, лишь ускорил темп. Не может быть! Наверное, это просто сон. Просто страшный сон. Я не мог убить Сириуса! Я вбежал в гостиную. Здесь собрались, наверное, все курсы факультета. Увидев меня, некоторые ученики закричали.

— Джеймс! Джеймс!

Я снова не ответил и вбежал вверх по винтовой лестнице.

В комнате было всего лишь несколько человек. Люпин, Петтигрю, Стив Муррей — наш пятый сосед по комнате, а также Дамблдор, МакГонагалл, и Флитвик со Слизнортом. В центре комнаты лежал Сириус. Его руки были скрещены на груди, глаза вылезли на лоб. Если бы не странная поза, в которой он находился, я бы подумал, что мой друг просто сильно чему-то удивлен. На глаза стали наворачиваться слезы. Вдруг из моей груди вырвался ужасный крик. Все присутствующие в комнате обернулись в мою сторону. МакГонагалл тоже плакала, вместе с ней это делал Хвост и… Профессор Слизнорт. Флитвик качал головой, Дамблдор, как всегда, был спокоен, лишь в глазах плещется усталость. Люпин стоял, отвернувшись к стене.

— Поттер,— голос профессора МакГонагалл из-за слез едва был слышен.— Сириуса Блэка ночью убили.

Мне хватило сил только на то, чтобы кивнуть.

— Профессор Дамблдор, можно с вами поговорить?

Директор удивленно посмотрел на меня и сказал:

— Да, конечно, Минерва присмотрите здесь?— он повернулся к МакГонагалл.

Она кивнула.

— Ну что, пойдем ко мне в кабинет.

— Да, хорошо.

Мы вышли из гостиной и, спустившись на 7 этажей ниже, зашли в кабинет директора.

— Присаживайся,— сказал мне Дамблдор.

Я сел в кресло.

— О чем ты хотел поговорить?

— Профессор. Куда делась Гермиона?

— Хм…Гермиона? Ах да! Та девочка из будущего…— он помедлил.— Я решил отправить ее в будущее.

Куда? В БУДУЩЕЕ?

— Но сэр…Вы же говорили, что это невозможно!— я был просто ошарашен.

— Был один выход, я просто не помнил о нем с самого начала. Ты хотел про это поговорить? Или еще про…

— Сэр, это я убил Сириуса Блэка.

Дамблдор откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня.

— Почему Джеймс? Зачем ты убил его?

— Гермиона сказала…

— Гермиона???— я впервые видел Дамблдора злым.— Что она тебе сказала?

— Сказала, что я умру из-за Сириуса,— я смело посмотрел директору в глаза, понимая, что врать ему сейчас бесполезно.

Дамблдор закрыл лицо руками. Потом встал и положил мне руку на плечо.

— Идем.

— Куда?

— Джеймс, прости, но я вынужден отдать тебя министерским работникам, потому-что ты совершил убийство.

Убийство? Я откинулся на спинку стула и захохотал. Я хохотал, не прекращая, так, что аж живот заболел.

— Гермиона…Вот стерва…Ха-ха-ха-ха-ха…Испортила все! Я из-за нее пошел на убийство, а она слиняла…У-ха-ха!

— Ты даже не представляешь, какую огромную ошибку она совершила…Она вмешалась во время…

Я смутно помнил суд, помню только как мать упала в обморок. Меня приговорили к восемнадцати годам лишения свободы. Дали больше, если бы не Дамблдор. Он привел пару аргументов за меня. Восемнадцать лет. Смешная цифра. Гермиона прибыла на восемнадцать лет назад, а моя судьба решена на восемнадцать лет вперед…Гермиона…

Наши дни

Гермиона, Гермиона! Что же ты наделала? Господи! Это, наверное, из-за того, что я сказала Джеймсу о его будущем? Стоп! Он из-за этого убил Сириуса! Проклятый маховик, лучше бы его вообще не было!

Я осмотрелась. В большом зале было шумно. На первый взгляд больше ничего не изменилось. За преподавательским столом сидят МакГонагалл, Флитвик, Стебль…ТАК! А где профессор Дамблдор? Где Снегг с Люпином? Меня постепенно оковывал страх. Какие изменения еще произошли?

Я повернулась к Лаванде.

— А где профессор Дамблдор?

Она злобно посмотрела на меня и вдруг больно ударила.

— Ты чего орешь на весь стол дура? С каких пор этот старый придурок — профессор? Я сейчас же сообщу профессору Снеггу о том, что ты произнесла запретное слово. Посмотрим, как ты орать после этого!

Она злорадно улыбнулась, и отвернулась от меня. Старый придурок? Она назвала Дамблдора старым придурком? Боже…Насколько все изменилось…

Еще один болезненный тычок в бок. Я снова повернулась. В этот раз это была Парвати.

— А тебе еще чего надо?— раздраженно спросила я.

— Не обращай внимания на Лаванду,— прошептала она.— Просто Малфой принял ее вчера в свою банду, ну, чтобы следить за нами, вот она ходит и гордится этим.

— Спасибо Парвати,— я кивнула. Слава богу, остались еще нормальные люди!

Я стала осматривать Гриффиндорский стол. Гарри…Его нет…Кто же теперь остановит темного Лорда? Вдруг мой взгляд упал на мальчика, который сидел отдельно от остальных. Он ковырял вилкой в тарелке и изредка болезненно морщился. Меня удивило, что он ушел на край стола, и ни с кем не разговаривает. Я решила подойти к нему.

— Привет,— сказала я ему.

Он посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, и прошептал:

— Привет.

Затем опустил глаза и снова начал тыкать вилкой в яичницу с беконом.

— Почему ты сидишь один?— спросила я его.

Он посмотрел на меня и устало сказал:

— Мне плохо Гермиона. Отец совсем меня извел. Ничего удивительного он же любит власть.

— А кто твой отец?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Малфой наверное в последний раз слишком сильно воздействовал на тебя. Как это не грустно, но мой отец Северус Снегг.

Он вздохнул и отвернулся.

Спокойно Гермиона…Вдох-выдох…Вдох-выдох…Вдох…

— Вставай Грейнджер! — кто-то сильно тряс меня за плечо. — Скоро рассвет.

Я недовольно потянулась и открыла глаза. Надо мной склонилась Лаванда Браун. Её лицо выражало крайнее беспокойство и тревогу.

— Ты итак проспала!

— В каком смысле Лаванда? — я сильно удивилась. — До уроков еще 2 часа!

— Уроки, уроки! Чего заладила? — Быстро вставай и одевайся! Нам еще надо успеть помочь слизеринцам.

Моё лицо окаменело.

— Помочь КОМУ? — я огляделась вокруг. Парвати и Реджинальда были уже одеты. Они с грустью смотрели на меня.

— Слизеринцам тупоголовая! Нужно помочь Малфою, у него сегодня новый эксперимент.

— Что? Какой-ещё экспери…

— Так! — Лаванда больно взяла меня за плечо и резко потянула к себе, затем вытолкнув из комнаты. — Хватит болтать Грейнджер, у нас мало времени. Все, пошли быстро отсюда! Как поможете, вернетесь и все подробно расскажете. Реджинальда, ты знаешь куда идти. А я пока вздремну часик.

Мы втроем вышли из гостиной и быстро начали спускаться в сторону подземелий.

— Так девочки! — я решительно взяла ситуацию в свои руки. — Что происходит? Какие эксперименты проводит Малфой?

Парвати устало взглянула на меня.

— Хватит Гермиона, не придуривайся, сама все прекрасно знаешь.

— Да ничего я не знаю! — Я начинала сердиться. Хотя я понимала, что выгляжу довольно глупо, ведь девушки не знают, что в этом мире я пока не ориентируюсь.

Но тут мне в голову пришла интересная мысль.

— Парвати! Ты же знаешь, как Малфой со мной обращается! Ты думаешь я после всего этого хоть что-то запоминаю?

Это подействовало. Из её глаз потекли слёзы.

— О Гермиона! Я не понимаю, как ты все это выдерживаешь. Ты же не виновата, что родилась в семье маглов. Зачем Малфой с тобой так поступает?

— Так Парвати, — резко оборвала я её. — Хватит плакать, расскажи мне чётко и по порядку что и как.

— Ладно, — она грустно улыбнулась мне. — Ты очень сильная. Я бы уже давно сломалась. Малфой каждую среду со своим близким кругом проводит эксперименты над животными.

— Что? — я чуть не задохнулась от возмущения, — но ведь это же противозаконно!

— А кого волнуют законы? — подала голос Реджинальда. — Ты же знаешь, Темный Лорд отменил все законы, которые когда-то очень давно установило министерство и… — она опасливо оглянулась вокруг, и убедившись, что нас никто не слушает, — Дамблдор!

— Дамблдор? — я почувствовала приятное облегчение внутри. — Так он жив?

— Конечно жив, — вновь заговорила Парвати, — Хотя на его месте я бы предпочла смерть.

— В смысле? — не поняла я.

— Ну, скажем так, бесконечные пытки дементорами и издевательства Темного Лорда и его приспешников. Я бы врядли это пережила.

— Но как его поймали? — наверное моё лицо выражало крайнее недоумение, потому-что девушки удивленно переглянулись.

— Так ты и это не зна…

— Парвати, — уверенно сказала я. — Малфой. Помнишь?

— Ах да, — Его предал…

— Эй вы! Наконец — то. Вы опять опоздали. — этот голос я узнаю из тысячи. Малфой. Собственной персоной. И в окружении своих фанатов.

— Минус тысячу очков Гриффиндору! — злорадно усмехнулся он. Слизеринская толпа расхохоталась.

— Ты не имеешь права штрафовать учеников Малфой. — презрительно сощурилась я.

Парвати и Реджинальда в страхе попятились.

Самодовольное лицо Малфоя исказила злобная гримаса.

— Кто ты Грейнджер? — нараспев сказал он. — Всего лишь дурацкая грязнокровка.

Слизеринцы вновь захохотали.

— Ладно хватит, — Малфой сделался серьезным. — Пошли. Эй вы! Живо заходите и забирайте эту скотину.

Реджинальда потянула меня за собой и мы зашли в небольшую, плохо освещенную комнату, мой взгляд упал в угол и я увидела…

— Клювокрыл! — моему изумлению не было предела.

— Какой еще Клювокрыл? — не на шутку разозлился Малфой. — Ты что, имя ему дала идиотка? Живо берите его и тащите на 8 этаж. И никаких волшебных палочек! — он самодовольно ухмыльнулся.

— С ума сошел?

— Молчать! — рявкнул он.

— Раз, два, три…

Не знаю каким чудом нам — троим девочкам удалось поднять гиппогрифа, но он нисколько не сопротивлялся, я насчитала около тридцати открытых ран на его теле. Меня начало подташнивать.

Примерно через полчаса после неимовернейших усилий нам удалось затащить гиппогрифа на 8 этаж.

— Почему именно восьмой? — задыхаясь, спросила я у Парвати.

— Не знаю, тут вроде бы есть какая-то тайная комната…— пожала плечами та.

— Не может быть, Тайная комната в туале…

— Заткнитесь обе! — вновь рявкнул Малфой. И, направив палочку на меня, крикнул:

— Круцио!

Я почувствовала адскую боль во всем теле, и, упав на пол, начала дико кричать.

— Поделом тебе грязнокровка, — с отвращением произнёс Малфой.

Я начала терять сознание. Перед тем, как глаза закрылись я увидела очертания большой двери.

* * *

Туман. Бесконечный туман окутывал всю территорию Азкабана.

— Поттер! — ко мне подошел один из немногих надсмотрщиков, работающих в тюрьме, помимо дементоров. — На выход!

— Наконец — то, — с облегчением вздохнул я. Спустя 18 лет я вновь чувствовал этот соленоватый воздух.

— Поттер! — голос надсмотрщика заставил меня повернуться. — Твоя палочка.

Палочка? Но осужденным никогда не дают палочки после освобождения! Я был крайне удивлен. Может за время моего заключения что-то изменилось? Я ведь не узнал ни одной новости за 18 лет.

Вообще у меня в голове была только одна мысль. Мне срочно нужно было найти одного человека. Только одного.

Теперь, когда у меня есть палочка, все стало еще легче. Я сосредоточился и… вот! Я уже стою посредине Годриковой Впадины. Как же хорошо вновь оказаться дома! Я вдохнул свежий горный воздух и двинулся в путь. Что-то было явно не так. Не было слышно ни криков, ни смеха. По обе стороны от улицы стояли хмурые и серые дома. Людей вообще не было видно.

Я направлялся в конец улицы, туда, где стоял большой и старинный особняк. Мой бывший дом. И надеюсь, что нынешний. Где-то там меня ждал мой отец. Только он. В груди неприятно защемило. Мать умерла прямо в зале суда. Но ничего страшного. Я обязательно найду человека, который виноват в её смерти. Тем более сама судьба была за меня. Ведь мой враг находится в моем времени…

Я подошел к дому и, открыв скрипучую калитку, пробрался к входной двери. Затем три коротких стука. Эх…Ностальгия!

Дверь мне открыла приятного вида женщина в белом переднике.

— Тебе чего дорогуша? — ласково спросила она меня.

— Здравствуйте, — несмотря на удивление, я тоже решил проявить вежливость. — Меня зовут Джеймс Поттер. Я ищу своего отца Ричарда.

— О, Ричард! Он умер.

— Что? — я не верил свои ушам. На сердце легла свинцовая тяжесть и мои глаза начали наполняться слезами. — Как умер? Когда?

— Два года назад. От старости. Всё просто.

— Подождите, а что вы тогда делаете в этом доме?

— Я его жена.

— Жена значит? — я расхохотался. Я смеялся и смеялся, пока живот не заболел. Абсолютно также я смеялся тогда, 18 лет назад, в кабинете Дамблдора, после убийства Сириуса.

— Ну все, — резко сказал я. — Впустите меня!

— О нет, — также ласково ответила она мне. — Ричард запретил пускать тебя в этот дом. Он сказал, что не считает тебя больше своим сыном.

— Заткнись, — закричал я! Это неправда!

— Прости, но это так.

Я потерял дар речи. Пока я придумывал, что ответить этой наглой женщине — дверь передо мной закрылась. Вот он, Джеймс Поттер! Без друзей, без денег, а теперь еще и без дома. Хорошо, что у меня еще был один вариант. Но, к сожалению, совершенно один…

* * *

— Гермиона! Очнись! Ну же!

Я медленно открыла глаза. Нужно было приподняться на кровати, чтобы осмотреться и понять где я. Но тело думало иначе. Оно жутко болело и не позволяло собой распоряжаться.

— Она открыла глаза, — прошептал кто-то. — Она в сознании!

— Гермиона! — сказал другой голос, принадлежавший мужскому полу. — Ты с нами?

Последнее, что я помнила — направленную палочку Малфоя и его безумнейшее лицо…И дверь! Да, точно! Дверь. Судя по её очертаниям, она была очень большой. Но раньше я никогда не видела её на 8 этаже. Странно, учитывая, что я проучилась в школе почти два с половиной года. Очень странно.

— Гермиона! — настойчиво повторил голос, принадлежащий неизвестному. — Ты меня слышишь?

Я сделала еще одно усилие и присела на кровати. После долгих попыток я наконец — то смогла различить моих гостей.

— Джефри? Что ты тут делаешь?

— А ты как думаешь? — ухмыльнулся юноша. — На мою подругу вновь напал Малфой, а я должен отсиживаться в стороне? Не переживай, он уже получил по заслугам.

— Как это?

— Очень просто, Сектусемпра и все дела. Не могу же я просто молча смотреть на всё это. — Он ласково провёл мне ладонью по щеке.

— Малфой сейчас в больнице Мунго, — тихо сказала Парвати — вторая моя гостья.

— Но Джефри! Тебя же очень жестоко накажут!

— Не впервой, — он улыбнулся. — Отец всё равно рано или поздно нашел бы повод. Или Волан-де-Морт заставил бы его. Я у него не в любимчиках.

— Ты называешь Его по имени? И тебе не страшно?

— Страшно? — парень расхохотался. — Запомни Гермиона, страх перед именем увеличивает страх перед существом, его носящим. Ладно, пойдем Парвати. Ей нужно отдохнуть.

Мне показалось, или у меня случилось Дежавю? В любом случае сон снова забрал меня.

* * *

Мистер Оуэн Литкинсон ждал открытия кофейни на Вэлморд — стрит. Он хмуро взглянул на часы. Они показывали десять минут девятого. Очень странно, кофейня уже, как десять минут, должна быть открыта. Сейчас он не выпьет свой кофе, который пьет уже 22 года подряд, и не выспавшимся отправится на работу.

— Что за черт? — тихо выругался Литкинсон. — Куда подевался Олдрин?

Мистер Олдрин вот уже, как десять лет являлся директором и по совместительству кофейни на Вэлморд — стрит. Тут подавали самый лучший кофе во всем Манчестере. Самый лучший Ирландский кофе. Одиннадцать лет это была редкостная дрянь, которая просто вошла у Оуэна в привычку. Но с приходом Олдрина дела кофейни пошли на лад.

Наконец, через несколько минут звон колокольчика оповестил одинокого Литкинсона о том, что кофейня наконец-то заработала.

— Прошу прощения Оуэн! — из дверей вышел не старый, но потрепанный хозяин кофейни — мистер Олдрин. Он переехал сюда из Лондона и выкупил данное заведение. Однако, как отмечал Литкинсон, он не всегда присутствовал здесь. Иногда он уезжал в короткие командировки, объясняя это поисками новых сортов кофе. Но 29 из 31 дней он стабильно проводил в своей кофейне.

— Что-то случилось мистер Олдрин? — участливо поинтересовался Литкинсон.

— О! Ничего особенного мой дорогой друг, — снисходительно улыбнулся Олдрин. — Просто ко мне неожиданно нагрянул старый знакомый. Буквально, как снег на голову. Вам как обычно?

— Да, пожалуй, — прокряхтел, садясь за столик, Литкинсон. Это место нравилось ему…

* * *

— Значит мистер Олдрин? — насмешливо спросил я, садясь в потрепанное кресло. — Мистер ОЛДРИН?

— Как ты нашел меня? — без эмоций спросил «Олдрин». — Как Джеймс? Ведь я использовал все защитные заклинания, лишь бы избежать повторного попадания в этот ужасный мир. Я нашел свое счастье и свое призвание.

— Я не узнаю тебя Ре…

— Тихо! — крикнул «Олдрин». — Не называй меня моим именем. Теперь я другой человек. Брайан Олдрин. Тебе все понятно Джеймс? Я не хочу возвращаться к этому грязному Магическому миру. Я ушел от всего этого.

— Ушел? — это не очень похоже на тебя Ремус! Я бы скорее предположил увидеть на твоем месте Хвоста, нежели тебя.

— Тихо! — прошипел Люпин. — Я же просил не называть меня так! Что тебе нужно Джеймс? Мы больше не друзья, так что говори зачем пришел, но не ожидай теплого приема. Ты убил Сириуса и после этого весь мир покатился в Тар-та-рары. Не рассчитывай на мое хорошее отношение.

— Ремус, — устало ответил я ему. — Пожалуйста, хотя бы в честь наших, совместно прожитых лет. Дай мне на некоторое время пристанище. О большем я не прошу.

— Хорошо, — на удивление легко согласился Люпин. — Но услуга за услугу Джеймс. У меня как раз уволился официант…

— Даже не думай Ремус. У меня итак дел выше крыши. Не до твоих игрулек. Мне нужно найти и разобраться с Гермионой.

— Что за Гермиона? Неужели та девчушка из Шарбатона? За что ты хочешь с ней поквитаться? — требовательно спросил он.

— Это будет долгий рассказ Ремус. Не угостишь чашечкой кофе старого друга?

Люпин недовольно вздохнул и начал спускаться на первый этаж — в зал. Спустя пять минут, держа горячую чашку в одной руке и сдобную булку в другой, я начал свой рассказ.

— В общем, она не совсем из Шармбатона…

Туман окутывал поместье Валхорн. Впрочем это не было удивительной картиной. Туман всегда стоял здесь по утрам, а иногда и весь день. Местные жители объясняли это географической особенностью. Поместье находилось практически в самой восточной точке Туманного Альбиона.

Светало. Первые лучики солнца пытались пробиться через толщу густого серого дыма и достигнуть земли. Дверь, ведущая на крыльцо, медленно и со скрипом отворилась. Тяжело ступая, во двор спустился худой мужчина. Впрочем, что-то в нем всё-таки отталкивало. То ли его неприятное, похожее на змеиное, лицо, то ли очень бледная кожа, практически молочного цвета.

Волан-де-Морт глубоко вздохнул свежий английский воздух, и слегка сощурился от лучей солнца. Солнце всегда раздражало его. Он считал его источником не только естественного света, но и всего света в целом. Солнце олицетворяло добро, а он не любил это качество в людях. Он считал его фальшивым. И сейчас он искоренял остатки добра в людях, в своих слугах. А тех, кто хотел оставить частичку этого качества в своих душах, он естественно убивал. А зачем они были нужны ему?

Посреди прекрасного сада стояло два старых, но крепких и мощных, дерева. Между которыми висел гамак. Именно здесь Том Реддл придумывал очередные, изощренные убийствами и подлостями, планы. Это казалось сумасшествием. Самый темный маг столетия проводил практически всё своё свободное время, пролёживая в гамаке. Просто ему здесь лучше думалось.

Уже когда Реддл прилёг, он вспомнил, как начинался его путь к вершине…

* * *

Реддл в бешенстве спускался по винтовой лестнице. Еще утром он был уверен, что через неделю начнет осуществлять свой грандиозный план. Но Дамблдор, как всегда, всё испортил! Старый чёрт. Ну, ничего, теперь то не один преподаватель по защите не продержится и одного года на своей должности. Уж он то постарался.

У Тома было ещё одно незаконченное дело. Повернув за угол, он неожиданно увидел двух студентов — гриффиндорцев. Том ненавидел Гриффиндор, и всё, что с ним связано. Одарив молодых людей одним из самых ледяных взглядов, он поспешил прочь. Ему нужно было на 8 этаж.

Зайдя в Выручай-комнату, он огляделся. Реддл был уверен, что никто кроме него, не знает об этом месте. Сейчас комната напоминала большой храм с кучей ненужного хлама, который прятали сюда его прежние обладатели. Но то было очень и очень давно, а в настоящее время никто и не догадывался о том, что знал Том об этой школе. Он с детства преследовал мечту — знать больше, чем другие. Знать столько, сколько неподвластно никому. Даже Дамблдору.

Найдя подходящее место, Том ядовито улыбнулся. Пожалуй, это самый лучший тайник, который он мог придумать. Даже сейф Лейстренджей, который любезно предоставил ему один из его слуг — Гордон, не был самым безопасным. Гринготтс ограбить сложно, но можно. А место, о котором никто не знает ограбить не представляется возможным.

У Темного Лорда уже начало появляться немало сторонников, те же Лейстренджи, Макнейры, Эйвери, и сейчас он был на пути завоевания доверия одной из самых влиятельных семей магического сообщества — Блэк.

Том отлично помнил, как он впервые вошел в этот дом. Как его радушно приняли хозяева. Вальбурга Блэк была его главной целью. Хоть считалось, что в доме главный должен быть мужчина, здесь непререкаемым авторитетом пользовалась эта женщина.

Реддл умел нравиться людям. Он был весьма недурен собой и обладал безупречными манерами. Он сразу пришёлся по вкусу Вальбурге. Ей нравились его идеи и пути их осуществления. Он был милым, обходительным и обаятельным, как когда-то с Хепзибой Смит. Он умел нравиться людям.

А ещё он помнил зачарованные, и полные восторга глаза девчонки — четверокурсницы, которая также присутствовала на званом обеде. Как позже он узнал — её звали Беллатриса. Помнил он и презрительный взгляд несносного мальчишки — Блэка. Единственного гриффиндорца в этой прекрасной семье. Естественно, он сразу не понравился Реддлу. И о его вербовке не могло идти никакой речи, зато Беллатриса была из другого теста.

Спрятав диадему, Реддл поспешил прочь из школы, хотя Дамблдор уговаривал его остаться на ужин. Старый дуралей! Он не хотел ни минуты задерживаться в этом месте, которое, несмотря на все это, очень любил. Но Том знал, однажды он зайдет сюда в качестве властелина, которому будут подчиняться все и вся.

* * *

Волан-де-Морт очнулся от своих воспоминаний и открыл глаза. Он знал тогда, знал, что будет властелином Магической Британии. Он добился этого. Путём проб и ошибок. Путём тысяч убитых маглов и погубленных волшебников.

Та самая девчонка, смотрящая на него восхищенными глазами, была второй по важности в армии Волан-де-Морта. Одной из самых приближенных. Она прошла практически весь путь с ним — от начала и до конца. Хоть Реддл и знал, что лучше всего делать всё самому, он мог довериться ей в каком-либо деле.

Реддл снова закрыл глаза и погрузился в воспоминания.

* * *

Усталый и недовольный он вернулся в трактир «Кабанья голова». Дамблдор, говорил, что дружит с местным трактирщиком, надо было бы убить подлеца, не умеющего держать язык за зубами, но естественно он не стал этого делать. Потом. Сейчас он не должен приковывать к себе слишком большого внимания того же Министерства.

Его встретили Нотт и Розье.

— Мой Лорд. — торжественно произнёс Айзек Розье — один из ближайших слуг Реддла. — Как всё прошло?

— Никак Розье. — ледяным тоном ответил ему Реддл. — Если ты не хочешь, чтобы моё настроение становилось плохим, лучше не поднимай эту тему.

— Да мой повелитель, — Розье поклонился и Том увидел, что ноги у него предательски задрожали. Все правильно. Слуги должны бояться своего господина.

— Итак! Старый пень не посчитал меня готовым к этой работе. — Пожиратели довольно загоготали, но наткнувшись на взгляд Реддла, немедленно умолкли. — Нотт, доложи в школу одному из наших проверенных людей информацию и передай, чтобы Беллатриса продолжала вербовку моих сторонников среди школьников. — Нотт почтительно поклонился. — Остальные трансгрессируют вместе со мной. К маглам. — он улыбнулся самой ядовитой из своих улыбок и Пожиратели смерти тоже довольно заулыбались.

В ту ночь они убили три семьи маглов в разных концах страны. В ту «Великую» ночь. Том даже опасался, не переусердствовал ли он, ведь все эти убийства Дамблдор обязательно свяжет между собой и сразу же доложит в министерство. А те в отдел мракоборцев. И его начнут искать, начнут писать о нём в газетах. Всё это не нужно было Волан-де-Морту.

Но в ту ночь всё изменилось. На утро газеты пестрели заголовками о том, что в Хогвартсе произошло убийство. И не просто рядовое убийство, хотя даже оно не могло произойти в, защищенных Дамблдором и учителями, стенах Хогвартса. Это преступление было настолько же шокирующим, насколько и необычным. Одного студента Гриффиндора — убил его же сокурсник и друг. ГРИФФИНДОРА! Эта информация не могла спокойно уложиться в головах жителей Магической Британии. Убийство от рук студента в Хогвартсе! Да еще и на Гриффиндоре!

Реддл был рад этой информации. Он знал, что сейчас начнется хаос в этом волшебном мире, что будет тысячи догадок и мнений, масса страхов и опасений, и наконец, толпы недовольных и разъяренных родителей учеников.

Еще больше Том обрадовался, когда узнал, что убит не кто иной, как тот самый мальчишка — Блэк. Мальчишка, который ненавидел его самого, и его идеи. Теперь семья Блэк была в полном распоряжении лорда Волан-де-Морта.

Другого такого удобного случая Реддлу не могло и представиться. Когда начался полный хаос, когда тысячи сов с жалобами и просьбами устремились в министерство, Том ударил. И пусть исподтишка, но ударил по самому больному месту — по Хогвартсу. Одно заклятие Империо на министра магии, который в те дни был завален работой и оставался круглыми сутками в министерстве и всё для магического мира пошло прахом.

Лейстрендж тогда сработал здорово. Министерство в те дни практически не охранялось. Случались массовые увольнения и нехватка кадров. Делюзиминационные чары, которые тут же распознали бы в любое другое время, взмах палочкой, и министр уже под контролем Реддла.

Дальше — Больше. Практически в течение двух дней — Дамблдор был уволен с поста директора школы чародейства и волшебства. Естественно, никто не был против этого. Ведь по сути, он являлся одним из виновников данной ситуации.

Дамблдор, как ему и было присуще, принял отставку со спокойным лицом. Но Реддл знал, что в этот раз другого плана или выбора у старика не было. Он загнал бывшего директора в тупик.

А затем Дамблдор исчез. Реддл конечно знал, что это ненадолго, и поэтому быстро занялся вербовкой новых сторонников.

Том быстро взял школу под свой контроль. Его кандидатуру на должность директора поддержал сам министр и Реддл без проблем занял свой пост, пообещав родителям учеников, что такого больше никогда не повторится.

Конечно, учителя знали, кто он такой. И они стояли костью в горле у Тома, но он не спешил с ними расправляться. Он снова отложил это на потом, ведь сейчас он преследовал другие цели. Вербовка шла полным ходом. Люди, которые ненавидели его, постепенно начала к нему привыкать. Парадокс неправда ли? Так бы подумал каждый, но только не он. Реддл знал, как переманивать людей на свою сторону. Ведь он умел нравиться людям.

Но тут внезапно произошел еще один парадокс. Реддл пересмотрел своё отношение к маглорожденным. Их численность составляла практически половину волшебного мира, а чем большим количеством людей управлял Реддл, тем больше это тешило его самолюбие.

И после этого волшебный мир потянулся к нему, распахнул перед ним свои двери. Люди верили Реддлу, а маглорожденные не представляли, что переживали их дети в школе. Дети, под угрозой смерти своих семей, естественно ничего не рассказывали и вынуждены были терпеть пытки и издевательства со стороны чистокровных.

Тем временем, министр ушел в отставку, а новый — Гордон Лейстрендж, естественно, полностью подчинялся Реддлу. Сам Темный Лорд остался на своем посту директора, ведь министерское кресло никогда его не привлекало.

Он просто управлял всем волшебными миром. Внешне, все осталось по прежнему, как и при Дамблдоре, так же работало министерство, продолжала существование тюрьма с преступниками, но Реддла это полностью устраивало. Многих его ближайших последователей это удивляло, ведь Том хотел убить всех маглорожденных, убрать из школы все факультеты и оставить в ней только Слизерин. Но они не знали, что все это было лишь небольшой частью его глобального плана. Плана по захвату ВСЕГО волшебного мира.

Об этом он еще не заговаривал ни с кем, кроме своего самого верного слуги. Слуги, который помог поймать Дамблдора. Слуги, который пользовался безграничным доверием Лорда Волан-де-Морта.

Никто не видел его лица, кроме Реддла, разумеется, потому — что оно всегда было скрыто под маской. В обществе пожирателей его называли «Первый», подразумевая то, что после Волан-де-Морта по могуществу он шел следующим.

«Первый» и сам был не до конца понятен Реддлу. Он никогда не говорил, если его не просили об этом, а если и говорил, то сухо и недолго. Всегда действовал решительно и никогда не колебался. Он напоминал Реддлу самого себя, потому-что он использовал любые средства для достижения целей. В данном случае, целей своего хозяина.

Нет, «Первый» не ловил Дамблдора и не побеждал его на магических дуэлях. Он просто предал его, и фактически сам вывел к логову Лорда. Дамблдор всецело доверял этому человеку, но как потом справедливо заметил, ошибался.

Поймав ничего не подозревающего Дамблдора, Реддл фактически обеспечил себе господство в Магической Британии. И затем заставил народ страдать, еще одна череда убийств и многие поняли, как ошибались в новом директоре Хогвартса.

Но Том набрал достаточное количество сторонников, и все главные посты занимали его люди. Он отменил те законы, которые не нравились ему, и ввел новые. Реддл стал диктатором своей страны. Абсолютным монархом.

Дамблдора он не стал убивать, ведь это было неинтересно ему. Он отнял его волшебную палочку, заключил в Азкабан, в особую камеру, подальше от чужих глаз. Магический мир подумал, что Альбус, не выдержав такого позора, исчез и решил больше не появляться, но естественно все они поголовно ошибались.

Он знал, что пыткой для Альбуса было то самое изменение мира, которое происходило у него на глазах и осознание того, что он ничего не может с этим поделать.

Лишь недавно, когда мир хотел поднять восстание против него, он решился показать им Дамблдора — беспомощного и отчаявшегося. Такого непохожего на себя. Он показал им единственного человека, который мог бы повести их за собой, но выглядел он настолько жалко, что у бунтарей практически сразу опустились руки.

Никто больше и не пытался вызволить Дамблдора, понимая, что это гиблое дело. Реддл решил оставить его в тюрьме до смерти, заставляя его изо дня в день терпеть рядом дементоров, которых Альбус так ненавидел.

Дамблдор сошел с ума, как и планировал Том. Он уже не разговаривал, а когда его о чем-то спрашивали, мычал, тупо уставившись в одну точку. Время бежало вперед семимильными шагами и вскоре Реддл оставил свой пост, передав его также своему человеку — Северусу Снеггу. Конечно, он не разделял многих его взглядов, например женитьбу на грязнокровке, но считал его умнейшим человеком, что само по себе для Лорда было странно.

Реддл сам не знал, почему он за восемнадцать лет так и не посмотрел на того самого убийцу Блэка, который практически обеспечил ему то самое господство, которым он довольствовался сейчас. Возможно, он просто был занят другими, более насущными проблемами. Но он знал, что как только тот выйдет из тюрьмы — он станет ключевой единицей в войне за порабощение волшебного мира.

Почему всемогущий Лорд не освободил его за эти восемнадцать лет? Реддл продумал свой план до мельчайших деталей, все шло как по маслу. Это заключение тоже входило в его планы. Почему? Просто потому — что он умел ждать подходящего момента, и теперь понял — этот момент настал.