Сын Лили Поттер (джен)

— Поднимайся, Поттер!

От звука голоса с такими знакомыми интонациями Гарри буквально сорвало с кровати — ему вдруг померещилось, что он у Дурслей, в своем чулане. Не обращая внимания на головную боль и зудящий шрам, Гарри, привычно прикрывая лицо локтем, попытался прошмыгнуть под рукой у темной фигуры — без очков, да еще в полумраке он не отличил бы и дядю Вернона от тети Петуньи. Но его тут же поймали за шкирку, словно нашкодившего котенка, схватили за плечи и затрясли.

— Поттер! Проснись, просыпайся уже, черт! — Гарри, наконец, узнал этот голос. Это же профессор Снейп, а он, Гарри, в Хогвартсе, как он мог забыть?

— Я проснулся, — недоуменно сказал Гарри. Перед глазами все расплывалось, и он привычно напряг слух, повел носом, пытаясь понять, не начался ли пожар, раз профессор так странно себя ведет, и вообще постарался максимально сосредоточиться. Запаха гари не было, было что-то другое, знакомое, и он почти узнал этот запах, но понять, что это, не было возможности. Его снова тряхнули.

— Назови свое имя, быстро! — такого голоса у профессора Гарри не слышал никогда, и счел за лучшее не медлить с ответами. Ему совсем не хотелось схлопотать оплеуху.

— Гарри Джеймс Поттер, сэр.

— Какую книгу я разрешил тебе взять со своих полок?

— Историю Хогвартса, — Гарри уже был не на шутку напуган. Профессор Снейп вел себя странно, но не так, как директор Дамблдор, а пугающе странно. К его немалому облегчению, профессор отпустил его. Гарри тут же сделал шаг назад, нашаривая сзади себя тумбочку, а на ней — свои очки. Поспешно нацепив их на нос, Гарри увидел, что профессор стоит на коленях, опустив голову, и рассматривает странную татуировку у себя на руке. Волосы свешивались ему на лицо, и его выражения было не разобрать. Гарри помнил, что никто не может причинять ему вред, но он тогда думал, что его защитит профессор Снейп. Что, если профессор захочет причинить ему вред? К кому тогда идти? Взрослые всегда верят взрослым, кто бы что ни говорил. Вихрь сомнений и страхов захватил Гарри, и ему казалось, что внутри все подрагивает от напряжения. Он собрался, и, когда волна страха в считанные секунды возросла до небес, он рванул мимо профессора Снейпа, прочь из подземелий. Двери распахивались перед ним и с грохотом захлопывались у него за спиной, а в ушах свистел ветер, и ветер же подталкивал его в спину. Он пронесся по лестнице и вылетел во двор, сам не понимая, как ему удалось так быстро миновать подземелья, но останавливаться не собирался — впереди темнела полоса Запретного леса. Гарри бежал так быстро, что порой ему казалось, что он даже не касается земли. Он попробовал бежать еще быстрее — тем более, на освещаемой сначала только луной земле появились прямоугольники света из окон замка, — и страх погони придал ему сил. Поток ветра, подталкивавший его в спину в замке, под открытым небом подхватил его и понес вперед, пусть и над самой землей.

Мальчик летел, как на крыльях, и спустя секунды уже видел в нескольких мерах от себя стволы первых деревьев, когда за его спиной раздался грохот — это захлопнулись открывшиеся перед ним главные двери. Гарри отвлекся на шум, обернулся, и волшебство рассеялось. Он споткнулся о выскочившую под ноги кочку и растянулся на земле, едва не пропахав ее носом. Повезло, что успел выставить перед собой руки. Но за такое сомнительное везение он расплатился ободранными в кровь ладонями, а очки не иначе как чудом удержались на носу. Не обращая внимания на боль, Гарри подскочил и рванул бы дальше, если бы прямо перед ним не полыхнули огненные языки пламени, из которых соткался директор Дамблдор с ярко-алой птицей на плече. Гарри метнулся было в сторону, но директор схватил его поперек груди, как-то ловко развернул и вдруг поднял на руки, как маленького ребенка. Гарри закрыл глаза, стараясь сдержать слезы. Выворачиваться было бесполезно — директор все равно нашел бы его, как сделал это сейчас, поэтому стоило вести себя как хороший мальчик.

Он в ловушке.

* * *

Когда мальчишка вдруг сорвался с места, Северус не заметил. Только что Поттер был перед ним, а в следующую секунду за его спиной хлопает дверь. Позже он понял, что так проявилась стихийная магия испуганного ребенка, но тогда он и сам едва не потерял голову от страха — впервые за последние десять лет ярко проявившаяся Черная метка, и так отреагировавший на нее Поттер. Нет, Северус никогда не воспринимал всерьез имевшие хождение в определенных кругах слухи, будто Мальчик-Который-Выжил уничтожил Темного Лорда, потому что сам — прирожденный могущественный Темный маг. Мерлина ради, Поттеру был всего год, когда ему прямо в лоб прилетела Авада, и каким бы сильным магом мальчишка бы ни был, от Авады он должен был умереть. Но этого не случилось, и слухи множились, пусть большая часть магов и отмахивалась от них, как от бредней, зерно сомнения все-таки заронялось.

И сегодня это сомнение показало себя. Северус позволил себе усомниться, позволил себе запаниковать. Такого не случалось с того памятного дня, когда он узнал, для кого предназначалось пророчество, и он словно снова провалился в тот день, как в кошмарный сон. Потерянность и ужас сковали его, и на секунду он почувствовал себя бессильным что-либо сделать. Но уже в следующее мгновение он усилием воли подавил грозящий обрушиться на него шквал безликих страхов, и выбежал в гостиную. Швырнув в камин горсть летучего пороха, он выкрикнул:

— Комнаты директора!

Через несколько томительных секунд раздался встревоженный голос Дамблдора.

— Что случилось, Северус?

— Поттер сбежал, — выкрикнул он уже на полпути к двери.

— Оставайся в своих комнатах, Северус, — остановил его директор. — Мы с Гарри придем туда — это единственное действительно безопасное для него место. И было бы неплохо, если бы нас ждал чай, — крайне прозрачно намекнул он. Снейп заскрежетал зубами от яростного желания заорать — «Он сбежал, он может быть где угодно, что мне делать?!» — но зеленое пламя в камине уже окрасилось в свой привычный цвет. Обессилено прикрыв глаза рукой, он простоял так с минуту, успокаивая себя. Проведя ладонью по лицу, будто снимая невидимую паутину, Северус тряхнул головой и отправился на кухню — заваривать чай.

И правда, спустя примерно пятнадцать минут дверь открылась, и в гостиную степенно вошел Дамблдор, держащий на руках вполне живого и бодрого Поттера, который, между тем, что-то шепотом втолковывал сидящему у него на руках фениксу. Северус ничему не удивился. Это же Дамблдор. Он только махнул рукой сторону кухни и собирался устроиться в кресле у камина, но Альбус покачал головой.

— Ты разве не присоединишься к нам, Северус? — он только вздохнул и тяжело поднялся из кресла. Сегодняшний день наверняка оставит ему на память прядь седых волос. Идя на кухню следом за Дамблдором и его необычной ношей, Северус подумал, что никогда не избавится от всего этого — неожиданностей, пугающих странностей и легкого флера безумия, пока рядом директор. И хуже всего было то, что избавляться от этого он не хотел.

* * *

Когда директор поднял его на руки, Гарри обреченно ждал, что они немедленно отправятся обратно в Хогвартс, но время шло, а они все еще стояли на месте.

— Тебе не нужно бояться меня, Гарри, — неожиданно сказал директор Дамблдор грустным голосом. Гарри, разглядывавший свои руки, осторожно скосил глаза на его лицо. В свете луны оно казалось действительно лицом древнего мудрого волшебника из сказки. Очень печального волшебника, внимательно смотревшего на него поверх поблескивающих очков-полумесяцев. Гарри почувствовал укол вины — он расстроил директора, который, на самом деле, не сделал ему ничего плохого.

«Но он может сделать тебе что-нибудь плохое»

Это правда. Даже Гарри, читавший в своей жизни не так уж много сказок, знал, что волшебники бывают и добрые, и злые. В жизни всё точно так же, об этом говорила и профессор МакГонагалл, когда рассказывала про Волдеморта. Но ведь профессор Дамблдор добрый волшебник, разве нет?

«Он может быть и злым, откуда тебе знать?»

Гарри отчаянно хотелось думать, что в Хогвартсе кто-то будет действительно добр к нему, не позволит причинять ему вред. Какой он все-таки глупый иногда.

«Зачем кому-то заботиться о тебе?»

Этот Гарри в его голове, умный, осторожный Гарри прав. Взрослые опасны. Стоило ему расслабиться, забыть о необходимости всегда держать себя руках, как кошмары снова проникли в его сны, а профессор стал таким страшным!.. Гарри слегка вздрогнул и обнаружил, что все еще смотрит в глаза директору Дамблдору. Смутившись, он поспешно перевел взгляд обратно на свои руки.

— Гарри, профессор Снейп обидел тебя? — мягко спросил директор.

— Нет, сэр.

— Он ударил тебя?

— Нет, сэр.

— Тогда почему ты сбежал от него?

Гарри задумался. Он знал, что испугался профессора, но ведь профессор за весь месяц не сделал ему ничего плохого, что же изменилось теперь? Слегка нахмурившись, он переплел пальцы, поморщившись от боли в ободранных ладонях, и эта мимолетная боль напомнила ему о том, что он увидел в комнате.

— Я испугался этого... Этой... — Гарри замялся, подбирая слово. Он даже в уме не осмелился назвать это нечто на руке профессора картинкой или рисунком, — того, что у него на руке, — неловко пояснил он наконец, касаясь своего левого предплечья.

Директор Дамблдор медленно кивнул.

— Я понял, Гарри. Это Черная Метка, верно? — Гарри решительно кивнул. Эти слова подходили как нельзя лучше. — Что ж, неудивительно, что она напугала тебя. Ты знаешь ее историю?

Гарри мотнул головой.

— Что ж... Черная Метка — это знак, которым Волдеморт выделял своих слуг, — твердо произнес директор Дамблдор. Гарри с пару секунд осмысливал услышанное, а, поняв, вскрикнул и попытался вывернуться из рук директора. — Успокойся, Гарри, профессор Снейп давно не служит Волдеморту. Не нужно бояться, Северус не причинит тебе вреда. Не уверен, что мне стоит рассказывать тебе все подробности, но кое-что тебе, по-видимому, нужно знать.

Директор сделал паузу, и Гарри, все еще напряженный и порядком испуганный тем фактом, что почти месяц жил рядом с человеком, служившем убийце его родителей, поневоле прислушался.

— Ты очень похож на свою мать, Гарри, — медленно произнес директор. Гарри нетерпеливо кивнул — он прекрасно об этом знал. Тетя Петунья не забывала частенько попрекать его ленью и лживостью, говоря при этом, что он весь в свою мать. — Она была необычайно умной и отважной девушкой, настоящая гриффиндорка. Профессор Снейп и твоя мама были друзьями с раннего детства. Но потом, уже в старших классах у них случилась серьезная размолвка, крупная ссора, после которой их дружба уже не смогла продолжаться. Кроме того, оба были чрезвычайно упрямы, да... Но когда спустя несколько лет Северус узнал, что Лили грозит опасность, он сделал все, что было в его силах, чтобы ей помочь. К сожалению, все его усилия не увенчались успехом, и Лили погибла. Но выжил ты, — Дамблдор слегка сжал руки. Гарри вытер кулаком набежавшие слезы, и, не выдержав, уткнулся старику плечо. — Поэтому Северус никогда не причинит тебе вреда, и никогда не обидит всерьез. Хотя это еще и потому, что ты очень милый и послушный малыш, я полагаю.

Гарри услышал улыбку в его голосе, и тоже улыбнулся сквозь слезы. Это ужасно печальная история, и так жаль, что мама умерла, но все-таки он, Гарри, жив, и может стать новым другом профессору Снейпу. И если профессору нравится послушный Гарри, то он будет самым послушным ребенком на свете.

И таким же умным и смелым, как мама.