Олдовая история о каверзах бытия (гет)

— Эй, парень, проснись, солнышко уйдет, — кто-то мягко, но настойчиво теребил Зигги за плечо. Он кое-как разлепил глаза. Перед ним стояла та самая рыжеволосая девушка, сестра Шуа. Он вопросительно взглянул на нее. Она ласково улыбнулась:

— Ты ведь собираешься на Вудсток, да?

Он привстал на локте и сонно огляделся. Вокруг царил хаос; клуб был перевернут с ног на голову, повсюду валялись пустые бутылки и шприцы. Сам Зигги лежал на смятой шелковой занавеске, на его голове был намотан чурбан из белой простыни. Он потер глаза и попытался найти часы.

— Да, еду. А что?

— Да ничего. Только все уже скипали.

— Как так? — он вскочил. Сна как ни бывало. — Вечером же!

— Они неожиданно изменили время и переставили на утро.

— Черт! А ты почему здесь? Тоже вроде собиралась ехать...

— Я подругу ждала, она только сейчас приехала. Да и тебя неудобно было бросать.

— Ты настоящий фрэнд, на тебя можно положиться. Но как вы планируете добраться до Москвы? — юноша выпутывался из занавески.

— Что тут думать? Автостопом!

Зигги замешкался. Он никогда не пробовал добираться до пункта назначения таким странным способом. Парень много раз слышал о романтике подобного приключения из уст олдовых хиппанов, но, откровенно говоря, немного побаивался. Поэтому предусмотрительно поинтересовался:

— Опыт имеется?

— Какой же человек радуги не путешествовал автостопом? Конечно, имеется!

— Придется поверить, — он вздохнул. Гуппи схватила его за руку и потащила к выходу.

— Пойдем, я познакомлю тебя с Майей!

Зигги еще протирал глаза ото сна. Его немного мутило от выпитого вчера абсента, и кружилась голова. На улице свежий ветер взметнул его легкие кудри. Он опустил веки, вдыхая воздух, не загрязненный табачным дымом. Вдруг он услышал резкий голос, возвращающий к действительности:

— Привет!

Он поморщился: голос был неприятен ему. Зигги открыл глаза. Рядом стояла невысокая, стройная девушка с белокурыми волосами. Приторная улыбка делала ее лицо безобразно вызывающим, а нос, чуть вздернутый вверх, придавал ей заносчивый вид. Коротенькая рубашка с расширенными рукавами не скрывала стройной талии, а узкие джинсы обтягивали худые ноги. Единственное примечательное в ее образе — глаза. Но они стоили того, чтобы забыть обо всех прочих недостатках. Это были чистые, ясные глаза цвета весеннего неба. Когда оно девственно светло, еще не запятнано первыми грозами. Такие глаза должны быть у Музы, из которой черпает свое вдохновение счастливый писатель. Ведь счастье иметь у себя океан вдохновения. Все эти мысли внезапно пришли в голову еще не проснувшемуся Зигги. Он шагнул к девушке и прямо спросил:

— Вы согласны быть моей Музой?

Она глупо хихикнула и отвела глаза. Гуппи помахала руками перед носом вдохновившегося художника.

— Потом наговоритесь, нам пора в путь.

— Ты знаешь дорогу?

— Я знаю, как дойти до села, которое не так далеко от Москвы. Оно является своеобразным указателем для нас. Там спросим дорогу, а если повезет, то доедем на авто.

— А может и сейчас повезет. Шофера люди добрые, — Зигги расхрабрился и вышел на дорогу. Третья по счету машина притормозила у обочины.

— Куда вам, ребятки? — из окна высунулся улыбчивый мужчина.

— В Москву.

— Эвона как. Ну в Москву не обещаю, но до ближайшего населенного пункта довезу. А там ловите попутку.

— Это как раз то, о чем я вам говорила! — обрадовалась Гуппи.

— Забирайтесь! — мужчина махнул им рукой. Трое хиппанов залезли в машину. Там Зигги тут же приступил к осаждению новой знакомой. Он решил, что она непременно должна принадлежать ему. Именно так: принадлежать.

— Кто дал вам такие удивительные глаза?

Майя снова хихикнула. Парень продолжал:

— Словно звезды с неба. Говорят, что свет звезд доходит до нас через миллионы лет. Быть может вы всего лишь мое чудесное видение...

— Может быть, — у нее был тоненький, немного писклявый голос.

— Знаете, я немного художник... я хотел бы изобразить на листе ваши глаза. Вы позволите?..

— Думаю, да. И перестань выкать!

— Да. Давайте перейдем на ты, — его ничуть не смутило столь грубое обращение. — Я не теряю надежды на твою благосклонность....

Она улыбнулась и вложила свою руку в его. Он мог больше не говорить. Зигги прикрыл глаза и поцеловал кончики ее пальцев.

Тем временем, шофер разговаривал с Гуппи.

— А в Москву-то вам зачем?

— Мы едем на фестиваль рок-музыки.

— В Москву?

— Нет, в Америку.

— Ого, куда вас несет.

— А в Москве нас ждут друзья. Оттуда-то мы и полетим.

— Вы кто такие? Студенты?

— Мы — система.

— Это что еще за зверь?

— Люди радуги, дети цветов.

— Это что же, вы верите в то, что вы дети цветов?

— Цветы красивы?

— Да.

— Каким должен быть идеальный человек? Свободным, добрым, честным, смелым, независимым, ласковым... этот список можно продолжать до бесконечности. А мы — дети цветов, следовательно, дети красоты, идеала. Поэтому мы должны соответствовать своим родителям и стремиться к прекрасному. Сечешь фишку?

— Красиво говоришь. А на деле так разве?

— У нас так. У нас свой собственный мир радуги.

— И что, там может быть каждый?

— Конечно.

— И если я захочу быть вот этим... цветочным, то...

-...то просто открой сердце и впусти туда солнце, — девушка открыла окно машины, мужчина усмехнулся. Внезапно машина сделала несколько рывков и заглохла.

— Бензин закончился, — шофер с досадой стукнул по рулю и выбрался на дорогу.

— И что же теперь? — Зигги последовал его примеру.

— А что теперь? Пешком пойдем. До деревеньки рукой подать.

— А машина?

— Я потом подъеду — заберу. У меня там родственники. Заодно и заправка.

Странная компания отправилась в путь по пыльной дороге. Гуппи с шофером шли впереди, о чем-то тихонько беседуя. Майя запрыгнула верхом на Зигги, обвив его шею руками, а он размышлял о своей вдруг обретенной Музе.

Он испытывал странное, противоречивое чувство. Ему не нравилась она сама, его раздражали ее вызывающие манеры, глупый смех. Но ее глаза покорили его. Он был влюблен в два бездонных океана. Ее глаза нравились ему отдельно от самой Майи. Эти кристаллы запали ему в душу, и он чувствовал, что так просто они оттуда не уйдут. Эти очарованные небом глаза еще долго будут мучить его во снах. В беспокойных, волнующих снах, дарующих сладостное предчувствие счастья.

— Вот мы и пришли, — радостно воскликнул их попутчик. Путники шагали по небольшой, но ухоженной деревеньке.

— Большое вам спасибо! — Гуппи улыбнулась доброму шоферу.

— Тебе спасибо, доченька. Ты мне глаза раскрыла — оказывается, я совсем неправильно жил. Компания присела на скамейку. Майя неловко задела стоящую рядом бутылку с вином и та разбилась. Из деревянного дома выскочил лохматый мужчина и яростно замахал руками.

— Это была последняя бутылка! Смотреть надо, куда садишься! — его глаза налились кровью. Майя испуганно хлопала ресницами. Зигги попытался утихомирить злобного субъекта.

— Эй, пипл, пис, чувак! Спокойно.

— Что ты мне тут пикаешь?! Эта кобыла мне все вино разлила!

— Как ты смеешь называть мою герлу кобылой, цивил!

— Чего-о?! — мужчина с размаху заехал Зигги кулаком по лицу. Тот упал на землю и тут же вскочил. Парень рвался отомстить за себя и девушку, но Гуппи благоразумно сдерживала его. Разъяренный мужчина, сорвав свою злость, куда-то ушел. Гуппи взяла ситуацию в свои руки:

— Сегодня ночь будет сухая и теплая. Перенайтаем в поле, я видела там стог сена. Майя, раздобудь немного поитать, а мы с Зигги найдем приличное место для найта и приведем нашего друга в порядок, — она выразительно посмотрела на красное пятно будущего фингала. Майя кивнула.

Очень скоро Гуппи нашла большой стог сена.

— Подожди меня, я скоро, — она убежала в поле. Зигги запрокинул голову, зарывшись в мягкую солому. На небе уже медленно проступали светлые звезды. Свинцовая боль под глазом начала отдаваться в голове. Он закрыл глаза и почувствовал, как чьи-то заботливые руки прикладывают к больному месту прохладный компресс. Боль потихоньку начала уходить.

— Что это? — он открыл один глаз и увидел рыжие локоны.

— Целебная трава. Эх ты, пацифист недоделанный, зачем спорить-то начал? Покричал бы и ушел.

— Он мою девушку кобылой назвал, я не мог этого допустить.

— Она уже твоя девушка? Быстро вы, — Гуппи усмехнулась.

— Купидон — штука коварная.

— О да… — она печально вздохнула. — И что, скажешь — это любовь.

— Не скажу… А какая она, любовь?

— Когда трепещет сердце, когда внутри поют птицы, а в душе распускается огромный бутон при виде любимого.

— Ты уверена, что он стоит твоей любви?

— О ком ты? — насторожилась девушка.

— О Философе.

— Шуа… болтун!

— Он был пьян, и прошу, не выдавай меня! — Зигги понял, что сболтнул лишнего.

— Не выдам.

— Ну… что скажешь?

— Что скажу? Откровенничать — так до конца. По совести говоря, это я недостойна его любви.

— Тебе не кажется, что ты его идеализируешь?

Она вздохнула.

— Он странный. Очень странный. То отталкивает, то притягивает. Я порою устаю от такой карусели. Наши «отношения» похожи на игру хозяина с котенком. Он забавляется, манит ярким бантиком и тут же отдергивает, не давая возможности поймать.

— Но может тогда и не стоит его любить?

Гуппи усмехнулась.

— Ты можешь заставить солнце перестать светить?

— Нет.

— Так и горящее сердце не может перестать любить.

— Но ведь солнце иногда закрывают тучи.

— Но светить от этого оно не перестает.

— Фрэнды! — послышался голос Майи. Она вела за собой какого-то парня двадцати пяти лет. — Вот этот пипл согласился довезти нас до Москвы.

— Здорово!

— Позвольте представиться — Максим. Моя машина стоит неподалеку.

Друзья вприпрыжку побежали к небольшому автобусику. Хозяин машины сел за руль:

— Там сзади есть какие-то матрасы, одеяла. Можете выспаться.

— Замечательно, это то, о чем я мечтал, — Зигги рухнул на матрас. Рядом пристроилась Майя, а Гуппи достала из цветной сумки какую-то книжку и погрузилась в чтение. Зигги услышал, как тронулась машина. «Завтра уже будем в Москве», — засыпая, подумал он.

— Ну и странные же у него вкусы! То нравилась одна, а тут попался-таки на твою удочку, засмотрелся на затуманенные глаза! — Анубис свесился с крыши машины.

— Да я и не ожидала, что он так легко попадется, — Сансара развела руками. — И что он в ней нашел? Ничем непримечательная девчушка. Я-то мечтала, что она всю дорогу его будет раздражать, нервишки попортит, а вон оно как вышло…

— Ты расстроилась? Тебе жалко Тию? Не хочешь оставлять задуманного?

— Честно говоря, есть что-то такое… Ну ничего, он еще нахлебается с ней…

— Хочешь еще каверз? Пошли развлекаться с Идаром!

— Уже? Так быстро?

— А ты не хочешь? Ну, твое дело.

— Очень хочу, но я ни разу не каталась на машинах! Погоди немного.

— Чувствуешь, как ветер сдувает тебя с крыши? Это по-настоящему классно.

— Да ну тебя, — вяло отмахнулась зеленая фея. — Лучше скажи — как тебе Майя?

— Да мне как-то все равно на нее. Только вот Зигги дурак, что завязал с ней отношения. Да какие это отношения вообще! Так, развлечение для белобрысой кобылы.

— Повелся на глаза… Хотя… ведь говорят глаза — зеркало души? Как она может быть пустышкой с такими «очарованными» глазами?

— Ты ошибаешься: она и есть пустышка. Ее глаза настолько прекрасны, что не сразу замечаешь их бездонную пустоту. Голубые стекляшки.

— Да, наверное, ты прав… — она задумалась. Тут в Сансару неожиданно прилетело банкой, выброшенной из автомобиля. Фея обиженно заверещала. — Эй ты! Ноги поотрываю и палочки вставлю!

— Ха-ха-ха! Полетели к Идару! А то еще натворишь делов.

— Прочь из этого негостеприимного места… У меня уже получается быть готом?

— Нет! — Анубис оскалил в улыбке треугольные зубы и прыгнул в пространственную воронку.

— Это ведь ты специально, да?.. — Сансара нырнула вслед за ним.