Приключения принцессы и головореза (гет)

— Ч-чего?.. — ошарашенно распахнул рот парень.

Вот тебе и раз! Вот тебе и вопрос! А он и не ожидал...

— Ничего... — недовольно буркнула Луна, опуская руки и вздыхая. — Значит, нет? — поникшим тоном поинтересовалась она.

— Да чего ты за ерунду несешь?! — немного отойдя от данной неожиданности, тут же взбесился юноша, — как ты можешь не нравиться?! Ты же это... — он многозначительно прошелся глазами по ее фигуре. Луна сердито зашипела. Спросила, называется!

— Ах, ты... — чуть не задохнулась от гнева, — ...извращенец! Разгильдяй! Да тебе и принцесса моя нравится!! Негодяй!

— Эй, эй! — попытался остудить ее пыл молодой волшебник, — я вообще-то не это имел в виду... Ты очень привлекательная, правда, но... Черт, ни разу не признавался в любви девушке! — неожиданно хохотнул он, хлопнув себя по лбу, — и, правда, разгильдяй...

— П-правда-а?!. — донельзя удивленная, девушка подалась вперед, чуть ли не утыкаясь ему в лицо носом и заглядывая глубоко в глаза.

Леон закусил губу и порывисто вздохнул.

— Л-луна, ты лучше это... отойди, — приглушенно попросил он, — я ведь и...

— Что? — не дошло до Звездной.

— Ну... это... — парень смутился еще больше. И тут Луна поняла...

И испуганно отскочила назад, натолкнувшись на книжную полку.

— Ой, прости! Прости, я...

Оба стремительно покрылись пунцовыми пятнами, причем Луна краснела вообще презабавно — алели только лоб, шея и видимая часть груди, а щеки оставались бледными.

— Да ничего, — все так же смущенно отозвался волшебник, — пошли в читальный зал, я поесть принес.

«И как в такой момент можно думать о еде?!» — обиженно насупилась девушка, все-таки следуя за ним к столу.

***

Кьера снова очнулась от какого-то забытья. Голова Келе уже какой час покоилась на ее коленях, не собираясь освобождать их. Тело затекло, девушка даже не могла встать, и дело было даже не в том, что она боялась парня потревожить, нет! Она уже поняла, что его и пушкой не разбудишь сейчас, просто как только она принимала попытку подняться, головорез крепче сжимал ее ноги и тянул вниз.

Весла со своим противным скрипом уже даже не действовали на нервы, став неотъемлемой и привычной частью тех немногих звуков, которые можно расслышать на галере. Человек вообще ко всему быстро привыкает...

Кьера тоже привыкла. Она знала, что Луна и Леон ищут выход из ситуации, поэтому просто ждала. А еще она привыкла по нескольку раз в день легко целовать Келе. В губы, в щеку, в нос... Как будто зависимой стала от этого. Как будто надеялась, что сможет разбудить его с помощью поцелуя, как в сказках рассказывают.

Только Келе не просыпался и всего лишь поворачивался с одного бока на другой. Однако у принцессы было предположение, что это не она такая слабая, а просто юноша ее не любит, поэтому поцелуй и не работает. Ведь это Ветреный не любил ее, а рыцари должны любить своих принцесс. И с этим ничего не поделаешь.

Девушка снова наклонилась и легко коснулась губами теплой щеки парня. Тот заворчал, а она отстранилась и улыбнулась, снова собираясь поцеловать его. Но как только губы почти соприкоснулись с кожей щеки, они почему-то натолкнулись на губы. Принцесса вздрогнула, почувствовав легкий и даже немного сонный ответ, и тут же отстранилась. Прежде плотно закрытые, синие глаза Келе приоткрылись, чтобы за секунду очертить мир мутным взглядом, и тут же сомкнулись снова.

***

Иногда его согревали. Чьи-то губы, наверное. Ласкали чьи-то руки.

Келе уже даже хотел проснуться, да только весельный скрип все не прекращался, продолжая умиротворяюще действовать на мозг и заставляя ни о чем не думать. Его никак не мог перебить даже тихий нежный голосок, звоном колокольчиков отдающийся в ушах. Это пела та девушка, которая его согревала.

В какой-то момент, когда чуть растрескавшиеся от ветра губы снова прикоснулись к его щеке, он инстинктивно повернулся к ним лицом, желая эти губы поймать. И поймал.

И на секунду забытье, словно отступило, уступая место кусочку яркого голубого неба и ошарашенному лицу этой девушки, виденному им как в тумане. Только он это лицо все равно узнал за ту короткую секунду, что находился в сознании. И ореол из волос тоже узнал.

Так вот, кто все это время был его ангелом... Кьера.

***

Леон находился в благодушном состоянии весь день. Он уселся на ворсистом ковре по-турецки и теперь корпел над какой-то жутко толстой книгой. Причем, большую ее часть он уже умудрился прочесть.

Луна уже перестала удивляться. Она, молча, сидела в одном из двух свободных кресел и слушала, как потрескивают заколдованные юношей негаснущие факелы, тоже читая одну из книг, которая, по предположению Леона, могла им помочь.

Тишина ей, однако, изрядно осточертела. Да и волшебник был, прямо говоря, напряжен, всего лишь прекрасно это скрывая — тренировки не прошли даром.

Наконец, уже часов в восемь вечера, Луне надоело молчать, и она решительно встала со своего места, собираясь, если не закатить скандал, так хотя бы до конца все выяснить.

— Леон! — юноша вздрогнул и поднял голову от книги.

— Что? — отозвался, старательно скрывая лихорадочный блеск в глазах.

— Ты ведь правду тогда... сказал? — голос девушки все-таки дрогнул, и она с непонятной надеждой уставилась в его непроницаемые глаза.

Волшебник вздохнул, отложил книгу в сторону, встал с ковра и, глядя в широко распахнутые от удивления глаза, заявил:

— Правда.

— То есть, ты... — ну вот, услышала ответ. А теперь что делать? Как теперь себя вести?

— Да, то есть я, бабник этакий, негодяй и разбойник, люблю тебя! — выпалил Искристый, глупо улыбнувшись и сделав шаг назад. — Ты этого хотела?..

— Я... ты знаешь, — нерешительно промямлила в ответ пепельноволосая, опуская глаза, — ты тоже мне того... нравишься...

Почему-то люди, когда дело доходит до признания правды, теряют всю свою решительность и смелость. Вот и Луна ее растеряла. Ей почему-то казалось, что все это произошло слишком быстро. Да и вообще — такое только в романах бывает!

А романы любовные на пустом месте, что ли, писаться начали?..

Луна, закусив губу, снова подняла голову. И снова на ее шее появились пятна красноты. Леон смотрел на нее и улыбался так искренне, что у нее даже и мысли больше не проскочило о подвохе.

— Знаешь, — не переставая улыбаться, произнес он, — думаю, что сейчас мне можно верить.

Наваждение исчезло.

— Что значит «сейчас»? — склонив голову набок, подозрительно осведомилась девушка.

— А то и значит! — передернул плечами волшебник, — что будь ты какой-нибудь размалеванной фифой, ты могла бы даже не пытаться поверить мне. Как и я тебе.

— Непостоянные создания? — усмехнулась фрейлина, потихоньку расслабляясь и снова присаживаясь в кресло.

Хотелось выяснения отношений, а так ничего из этого и не вышло. Глупо все вообще получилось... Зато, почему-то весело. Почему-то, отчего-то... Да какая разница — почему? Другое дело было бы, если на вопрос о том, кто кого любит, волшебник ответил, что они — просто друзья. Вот тогда она действительно выглядела бы даже не глупо, а жалко. Хотя, здесь они оба выглядели не умнее...

— Вроде того, — кивнул Леон, — я отношусь к людям так, как люди относятся ко мне... Простой принцип.

— А с Келе — тоже принцип? — хихикнула девушка, — он же тебя вечно бьет и затыкает!

Волшебник ухмыльнулся, снова опуская глаза в книгу. Смущение куда-то исчезло.

— Не понимаете вы, женщины, всех особенностей мужской дружбы! — нравоучительно заметил он, — между прочим, Келе с детства был таким... недоноском. Ему вечно казалось, что он слаб. Он никому никогда не доверял. Но за долгие годы знакомства я успел неплохо его изучить и понять, к кому и как он относится по его поведению.

— Ого! — Луна подскочила в кресле, — вы с самого детства знакомы?! Вот уж не подумала бы! Он ведь... держит тебя на расстоянии.

— Это только так, кажется, — снова передернул плечами юноша, перелистывая страницу, — на самом деле, ближе Келе был только мастер Олрик.

— Кто-о? — в удивлении воззрилась на юношу девушка, — какой такой «мастер»?!

— Олрик, — усмехнулся Леон, — это наш наставник был, он мне и почти как отец оказался, а Келе... Он и был ему отцом, в общем-то.

— Это мастер Олрик, который... — начала Луна, однако рыжий опасливо огляделся, хотя и знал, что кроме них тут никого нет, и жестом прервал ее:

— Тс-с! Не знаю, какого ты Олрика имеешь в виду, да вообще тебе больше ничего рассказывать не буду про это, но... — он все-таки улыбнулся, моментально растеряв всю свою напускную строгость, — даю наводку: ты замечала, что у нашего приятеля остроконечные уши?

Пару минут девушка мучительно переваривала полученную информацию, вспоминая строки из детских книг пополам с научными энциклопедиями. И тут рот ее изумленно приоткрылся. Поняла.

— Так он..!

— Да говорю же, — зашипел волшебник, — замолчи! Келе убьет меня, если узнает, что я рассказал кому-то, даже тебе! Эти существа нынче не в ладах с внешним миром... Да и всегда не в ладах были. Никто не знает, где они находятся... Иногда только поговаривают, что они ведут тайную переписку с нашими Королем и Королевой. Да и потом, Келе не... — он запнулся на секунду, не зная, говорить или нет, — ...не чистокровный. Он полукровка, хотя на две трети, конечно, все-таки в отца.

— Так вот он почему..! — ошарашенно распахнула рот Звездная.

— Что «почему»? — дернув бровью, поинтересовался Искристый, — что-то не так?

— Да он непроницаемый! — пожаловалась юная драконесса. Леон сначала недоуменно хлопнул глазами, но, поняв, что она имеет в виду, хлопнул себя по коленке и закатился громким смехом.

— Ты его что, засветить пыталась?! — со смесью ужаса и восхищения вопросил Леон. — Фигня! У него как будто стенка вокруг сознания, и это только инстинктивно!

— Так, значит, из-за этого?!

— Ага! — охотно закивал волшебник, — поэтому он спит так долго! Люди обычно могут этому скрипу сопротивляться, в первую очередь потому, что он им противен, а Келе слышит в нем нечто диаметрально противоположное, но защищается силой своего сознания, то есть спит, чтобы не быть околдованным! Да и потом, неужели не замечала, как он двигается? — юноша загадочно улыбнулся, — бесшумно так, легко совсем, как будто тень скользит по траве...

— Я не думала, что вся причина в его происхождении, но если мы говорим про одного Олрика, то получается, что он... О, бог ты мой! Так он никакой не крестьянин и не головорез!

— Так притом еще и беглый, видимо, — отозвался молодой человек, — давно я его не видел, года четыре, наверное... После того, как ушел.

— Куда ушел? — удивилась девушка.

— На свободу! — белозубо улыбнулся в ответ парень.

— А он зачем сбежал?!

— Туда же! — пожал плечами Леон, — он же не девица-красавица, ему побунтовать охота, вот он и... Только жениться Келе не планировал.

— Придется! — жестко припечатала Луна, коварно улыбнувшись и ударив кулачком по раскрытой ладошке.

— Да куда он денется теперь... — махнул рукой волшебник, — как миленький женится, он же уже без ума по твоей принцессе сходит, а иначе не пришел бы ее спасать!

— Это почему? — вздернула бровь фрейлина, — а как же его совесть и сострадание?

Леон прыснул.

— Поверь, милая, у него нет ни того, ни другого! — миролюбиво заверил порозовевшую девушку он и, чуть привстав, щелкнул ее по носу.

— Фу, какой ты реалист! — наморщила этот самый носик драконесса, — а я в него верю...

— Да я тоже в него верю, — Леон угнездился снова на мягком ковре и бросил мимолетный взгляд в окно, — только сейчас почти все зависит от него — проснется или нет, я могу только заклинание призыва прочесть...

— Заклинание призыва?

— Ну, призвать дух Келе и его волю, чтобы он вырвался из своего сна, — пояснил Леон и, помолчав с минуту, негромко произнес, — вот в чем я уверен больше всего, так это в том, что Кьера сейчас не спит. И когда Келе проснется, совесть точно придет к нему на чай. Точнее, на очень долгое чаепитие...

— А ты нашел заклинание? — подпрыгнула фрейлина. Интересно, как он это сделал? Они же почти весь день дурью промаялись, на какой-то момент о драгоценных, причем во всех смыслах, друзьях забывая. И когда он только успел?!

— Ага, нашел, конечно! — с сарказмом фыркнул волшебник, — я его составил! Так, а теперь нужна мне та бумажка с заклинанием... — уже не к девушке обращаясь, пробормотал он, — так, сейчас я приду, сиди тут!

— А ты куда?

— Да я к себе, мне нужна та волшебная бумажка! — быстро пояснил Леон, вставая со своего места, откладывая книгу и стремительно скрываясь за дверью.

Близилась полночь, до нее осталось примерно три часа — часы на одной из замковых башен забили.

***

Леон не ошибся, Кьера действительно не спала. Она напряженно наблюдала за любыми изменениями в лице Келе, сейчас перевернувшегося на спину и по-прежнему лежащего у нее на коленях. Тот изредка едва заметно морщился или пытался приподнять руку, словно бы для того, чтобы отмахнуться от мухи, а принцесса смотрела. Ловила каждый его мимолетный жест.

Оказывается, и у головореза есть вредные привычки.

Девушка улыбнулась и провела тонкой ладонью по голове, приглаживая черные спутанные ветром вихры. Сама она выглядела не лучше юноши, но и не хуже. Ранить его Аларикус не успел, потому что она пронзила его кинжалом в спину, но принцесса все равно волновалась. Почему Келе так приятен этот скрип? Почему он до сих пор спит?

Часы на башне забили, указывая время, и Кьера, посчитав удары, осознала, что уже довольно поздно.

— Эй, головорез... — она чуть потрепала его по голове, предпринимая очередную ничтожную попытку разбудить, и снова склонилась над его лицом. — Может, хоть так ты проснешься?..

А в небе, кажется, начала собираться гроза. Оно засверкало, пронзаемое тонкими нитями молний, а потом раздался оглушительный гром.

***

Пустота вокруг него задрожала, подергиваясь каким-то странным маревом, весельный скрип стал раздаваться с какими-то перебоями, уже, однако, не представая перед ним прекрасной мелодией, но лишь неприятным звуком, а губам снова стало тепло.

Пустота начала то ли рассеиваться, то ли разбиваться на мелкие осколки, то ли просто стекать вокруг него в одну большую лужу-водоворот, норовившую в себя затянуть.

В глазах что-то засверкало, как странный одноцветный калейдоскоп, от которого не можешь оторвать взгляда, а в ушах барабанным боем отдавался ужасающий звук прогремевшего грома. Келе тщетно пытался этому противостоять, но его засосало уже почти по пояс и...

***

К полуночи все было готово. Снова забили часы на башне, и парочка умников, чтобы время даром не терять, выпрыгнули на улицу прямо из окна, воспользовавшись левитационным заклинанием.

Как только они оказались на твердой земле, Луна облегченно вздохнула — она любила летать сама, да к тому же на крыльях, ей казалось, всегда надежнее.

— Итак, — Леон деловито захрустел пальцами, обходя замок, ибо библиотека находилась чуть левее, и, приближаясь к тому самому месту, где в воздухе зависла Проклятая галера. Луна еле поспевала следом за ним, взволнованно комкая в руках, врученную ей бумажку.

Для нейтрализации сна и изгнания галеры так, чтобы и принцесса и... головорез остались целыми и невредимыми, причем, в этом мире, нужно было два заклинателя, поэтому волшебник, прознав о том, что именно Луна и вызвала галеру, заявил, что она станет его напарницей в этом тяжелом деле. И девушка, естественно, согласилась.

Они расположились на расстоянии метров двадцати друг от друга, договорившись подавать в сумерках сигналы жестами. В силу своих необычных способностей, зрение у обоих было отменным, даже в темноте, что сейчас, несомненно, пришлось очень даже кстати.

Итак, Леон начал читать заклинание призыва первым, сразу после того, как он должен был закончить, по логике начала бы Луна, и Кьера с Келе были бы успешно освобождены, а галера отправлена обратно в Иномирье.

Они сначала проверили, правильно ли выбрали место и, удостоверившись, что скрываемая туманом и подсвечиваемая луной галера зависла именно над выбранным местом темной тенью, успокоились. Волшебник, одобрительно кивнув, сунул нос в бумажку и забормотал что-то.

Слова были совершенно неразборчивым, поэтому Луна, естественно, ничего не услышала, зато, в небе ярко сверкнули несколько молний, а фрейлина, завидев быстрый жест молодого человека, уткнулась в свою собственную бумажку и принялась читать порученное ей заклинание.

Только бы все прошло хорошо...

В небе снова что-то засверкало, скрип стремительно прекратился, завершая свою своеобразную мелодию на самой оскорбленной ноте, а галера начала стремительно падать вниз.

***

Кьера потрясенно взвизгнула, чувствуя, что корабль резко ухает вниз, и стремительно разогнулась, чтобы посмотреть на происходящее. Она и не заметила, как прежде плотно закрытые, глаза Келе снова начали открываться. Несколько секунд он сонно хлопал ими, пытаясь понять, где находится, но, увидев совсем близко свадебное платье, сердито зарычал и рывком сел, натыкаясь на ошарашенный взгляд принцессы.

Точно, вот и его ангел...

В голове стремительно пронеслось все пребывание в забытьи, которое он почему-то так хорошо помнил, глаза опасно сузились, а в следующую секунду оба уже лежали на полу, причем, сидящая принцесса была бессовестно на него опрокинута.

— Вот черт, это ж надо так... — в отчаянии пробурчал Келе, всматриваясь в темноте в лихорадочно сверкающие счастьем глаза Кьеры.

Его на данный момент совершенно не волновало, что они летят вниз на деревянном корабле с большой высоты. Леон обязательно их спасет. В конце концов, кто, сначала впутывая головореза во что-то, всегда помогал выходить сухим из воды? Верно, названный брат...

А Кьера отчего-то громко захохотала.