Ёлочные игрушки (джен)

Жили-были в тридевятом царстве четыре богатыря…

Почему четыре, спрашиваете, а не три, как в сказке положено? Да просто потому, что никакая это не сказка, а самая что ни на есть быль. И «Тридевятое царство» — никакое не царство, а название кафе, а богатыри — никакие не богатыри, а самые обыкновенные котята. Или, может быть, не совсем обыкновенные. По крайней мере, бесстрашия у них хватило бы как минимум на троих богатырей, умения впутываться во всякие приключения — на пятерых, а любопытства — на целый десяток, а то и больше. Потому что богатыри по большей части народ не особо любопытный. В отличие от котят.

Старшего из них звали Черныш и был он настоящим красавчиком: шёрстка гладкая, носик чёрный, глаза блестящие, вид нахальный. «Звёздочка наша», — ласково звали его работницы кафе и так и норовили погладить. Было он редкой и дорогой породы, и вполне мог бы со временем стать звездой кошачьих выставок, коли не сбежал бы совсем юным из питомника, о чём, впрочем, не жалел ни капли.

Второй звался Керамик, почему — никто не помнил, да и не интересовался. Был он вечно встрёпанный и такой шустрый, что и не уследишь: только что был тут, а уже исчез, словно шапку-невидимку натянул. С Чернышом они были не разлей вода, уступали друг другу самые лакомые кусочки и вместе придумывали самые каверзные проказы, до которых были большие охотники.

Третий, по кличке Цветочек, был спокойный, воспитанный: по шкафам в офисе не прыгал, акты у технологов из портфелей не таскал, налоговому инспектору ботинки не метил. Ну, разве что иногда, за компанию.

Ну а четвёртый, самый мелкий, так и звался — Малыш. Был он себе на уме, вперёд никогда не лез, но свой кусочек колбаски не упускал, умея всегда оказаться в нужном месте в нужное время.

Жили котята дружно, благо и еды, и ласки в «Тридевятом царстве» на всех хватало.

Но тут настали для кафе тяжёлые времена.

В соседнем помещении открылась выставка экзотических насекомых. Сперва она не особо и мешала, даже посетителей в кафе больше стало. Но хозяин этого мини-зоопарка, Фома Фомин, человеком был жадным и оборотливым, сам хотел кафе открыть и всю прибыль себе забирать. И начал он с «Тридевятым царством» настоящую войну. То с покупателем-оборотнем — тем, что контрольную закупку делает — договорится, чтобы отзыв поплоше написал, то в Налоговую настучит, а то и вовсе пожарников напустит, а уж эти, как всем известно, хуже горных троллей: человеческих слов не понимают, инструкциями, как дубинками, размахивают. Но и они не нашли, к чему придраться.

И решил тогда Фомин пойти ва-банк: натравить на соседей санитарную инспекцию. Только как это сделать, коли у соседей всё чисто да вылизано? Не растерялся Фомин, насобирал по старым домам тараканов, да стал ждать. И дождался: сняли однажды в кафе сетку с вентиляции чтобы помыть и до утра сохнуть оставили.

Послал Фомин на разведку таракана крупного, мадагаскарского, в пять сантиметров длиной, по прозванию Крепкоспин. Уж коли этот пройдёт — так прочие уж точно проползут!

Вентиляция широкая, прошёл Крепкоспин как по проспекту. Только спрыгнул да осмотрелся — а тут котята! Малыш-то громадного чудовища испугался, запищал, но тут остальные подскочили и ну гонять Крепкоспина! А тому деваться некуда, дорогу к вентиляции они ему сразу закрыли. Забился под самый дальний холодильник, куда котятам не забраться и притих.

Фомин же увидел, что разведчик не вернулся, да и решил, что тот не иначе как чем-то вкусненьким увлёкся. Обрадовался и всех прочих поскорее выпустил. А чтобы не разбрелись, проставил над ними начальником таракана редкого, опытного, дрессированного. Был тот таракан цветом белый, словно пенка на деревенском молоке — то ли из-за направленной селекции, то ли из-за двадцати трёх дезинфекций, которые он на своём веку пережил, — а звался Злонрав, за редкую даже для таракана вредность да пронырливость.

Посмотрел Фомин, как его диверсанты в вентиляции скрылись, позвонил анонимно в СЭС, да и спать пошёл.

Первых-то тараканов котята обратно в вентиляцию загнали, но видят, что врагов тьма-тьмущая, за каждым не набегаешься. Посовещались они и вот что придумали: вытащили из шкафа самую вкусную булочку, да и протиснули к соседям через ту же вентиляцию. А уж там упаковку разорвали, булочку раскрошили, крошки по полу разбросали, а несколько в вентиляции разложили, для приманки.

Тараканам в кафе скучно, вся еда за дверцами да в упаковках, поди, достань! Как дух сдобный почуяли — мигом назад кинулись. Даже Злонрав не устоял. Так всю ночь и пировали.

Утром приходит в кафе инспекция — чисто всё, не к чему придраться. А котята под ногами вертятся, носами тыкаются, за собой тащат. Пошли проверяющие к соседней двери, а тут как раз хозяин на работу пришёл. Они ему — открывайте, мол, посмотрим теперь, как вы своих питомцев содержите, прочно ли они у вас заперты. Фомину делать нечего, открыл дверь, а там по всему полу тараканы ползают, так наелись, что и разбежаться не успели.

И влепили Фомину такой штраф, что ни в сказке сказать, ни аренду заплатить. Собрал он своих насекомышей, да и перебрался на самую дальнюю окраину, в захудалый торговый центр «Албания», да и там только в самом тёмном уголке устроиться смог, куда редко кто из посетителей забредёт. Теми и пробавлялся.

А мадагаскарский таракан Крепкоспин всё сидел под холодильником, но вечно же там не просидишь, есть-пить даже таракану надо. Собрался он с духом, да и выполз на свет. Работницы испугались, хотели его тапком прибить, да директор кафе был человек добрый, небрезгливый — ладно, говорит, хоть и таракан, а всё живая тварь, пусть уж. Посадил он Крепкоспина в аквариум и стал посетителям показывать — вот, мол, единственный таракан в нашем кафе. Крепкоспину то не больно нравилось, но деваться некуда, а кормят хорошо. Прижился, в общем.

Так и стали они жить-поживать, чистую прибыль наживать. И я там был, мёд хмельной пил, а где то кафе не скажу, потому как — реклама.