Термы Нерона (джен)

Бань в Тускуле оказалось несколько. Несмотря на то что город был маленьким, но близость к столице сделала его любимым местом пребывания богатых аристократов. Расположенный в Альбанских горах, в кальдере давно потухшего вулкана, он производил впечатление тихого, провинциального городка, с узкими кривыми улочками, низкими домами, уютными храмами и размеренно текущей жизнью. В хорошую погоду с вершин холмов открывался прекрасный вид на Рим. Привлеченные чудесными пейзажами и относительной дешевизной земли столичные богатеи принялись возводить здесь свои виллы. В одной из таких, в смутные времена падения республики Цицерон написал свои знаменитые “Тускуланские беседы”.

— Невероятно, — обескуражено проворчал Фабий, выяснив, что в городе полтора десятка заведений, в которых любой желающий имеет возможность помыться. — Затрудняюсь, с какого начать…

Они стояли посередине местного форума, очень маленьком по сравнению с привычным столичным, и тщетно расспрашивали проходящих мимо людей. Многие из гулявших с удовольствием пытались помочь, однако, пользы от них оказывалось немного.

— Не вижу проблемы, — отозвалась Туллия, каким-то невероятным образом за короткое время успевшая выяснить, что большинство бань — частные и только три — государственные.

— Ты меня успокоила, — обрадовался Феликс. — Я уже начал бояться, что мы не успеем управиться до вечера.

Дочка адвоката скептически взглянула на него и, ничего не говоря, направилась в сторону пустой, узкой улочки.

Две нужные бани находились неподалеку от форума. Одна занимала небольшое, очень старое здание, без гимнастических залов, сада и библиотеки. Несколько бассейнов, парильня, помещение для потения и все. Хмурый сгорбленный сотрудник, видимо, обидевшийся, что Туллия не заплатила ему денег, угрюмо буркнул, что человека по имени Полимен знал лет десять назад, оскалился и поспешно удалился в служебное помещение.

Вторая баня оказалась построенной совсем недавно и имела широкую, посыпанную песком дорогу, ведущую к входу, богато расписанную раздевальню, три просторных гимнастических зала, с десяток бассейнов с прохладной и горячей водой.

— Полимен? — переспросил темнокожий невольник, грызя красное яблоко. — Нет, у нас такой не числится. Говорите, должен был прибыть совсем недавно? Нет, я всех знаю. Спросите лучше возле амфитеатра, с правой стороны, прямо за закусочной. У них два дня назад парнишка помер. Суетной такой, вечно совал нос не в свои дела. Даже не знаю, что с ним приключилось… Ну, вижу вам неинтересно. — Он, выбросил огрызок. — Вашего Полимена могли туда отправить. А в чем он провинился? Из столицы в такую дыру…

Третья баня отыскалась в конце маленькой улочки. Если не знать, куда идти, легко можно пройти мимо и не заметить. Скрытая высокой стеной, она стояла на некотором отдалении, дав возможность устроить перед зданием небольшой, уютный садик. Внутри помещения висела редкая для столичных общественных заведений тишина. Фабий, привыкший к царившему в римских термах шуму, осторожно огляделся, выискивая посетителей. Те отсутствовали. Пустовали и ниши в раздевальне, предназначенные для хранения вещей.

— Странное место, — прошептал Феликс, под воздействием царившей здесь обстановки утративший всегдашнюю бойкость и легкомыслие. — Видно, не пользуется популярностью. Даже каптарий куда-то запропастился.

— Разуй глаза, пацаненок, — словно бы из неоткуда перед ними возник толстенький, однако невероятно подвижный мужичек. Одет он был в белую тунику с длинными широкими рукавами. Идеально выбритый череп цветом кожи и формой напоминал перезрелую хурму. Маленькие, бегающие глазки сильно подведены темными чернилами.

“Египтянин”, — решил Фабий.

— Ой! — воскликнул от неожиданности Феликс, пятясь назад. — Вы от скуки людей пугаете? Нехорошо…

Мрачно усмехнувшись, сотрудник бани язвительно заметил:

— Каптарий всегда на своем месте. Если ты не видишь, не значит, что его там нет.

— Охотно верю, — Феликс опасливо поглядывал на толстячка. — Советую вам в выходные заняться подработкой, на ярмарках детей запугивать. Будете иметь ошеломительный успех.

— Мы разыскиваем одного вашего сотрудника, — перебил его Фабий. — Полимена.

— Не знаю такого, — угрюмо отозвался египтянин.

— Он переведен к вам недавно.

— Недавно? Тогда подавно. Я не жалую незнакомцев.

— Из Рима, — не сдавался Фабий, хотя уже начинал терять надежду.

— Рима… — задумался тот. — Сестерций за заботы соблаговолите. — Сунув протянутые деньги в карман, наморщил лоб. — Сходите в котельную. Ваш новенький должен быть там.

Спустившись, они оказались в темном, душном, наполненном жарким воздухом помещении.

— Мрачный тип, — пробурчал Феликс. — Одним словом, провинция…

— Кто такие? — спросил недовольный голос и к ним вышел обливающийся потом парень, почти полностью обнаженный, лишь на бедрах виднелась узкая повязка.

— Мы ищем Полимена, — с нескрываемым интересом разглядывая появившегося перед ними незнакомца, ответила Туллия.

— Полимен! Тут к тебе! — выкрикнул тот, не сводя с девочки взгляда.

— Что он на нее уставился? — едва слышно возмутился Феликс. — Лучше бы сходил, оделся. А то разгуливает тут, выделывается местным Аполлоном.

Фабий с удивлением обнаружил, что поддерживает брата, с недовольством отметив про себя переглядывания дочки адвоката с накаченным котельщиком.

Появившийся Полимен уставился на них настороженным взглядом:

— Я вас знаю? — насуплено произнес он. В отличие от напарника бывший работник терм Нерона был одет в короткую тунику без рукавов.

— Нам нужна ваша помощь, — непонятно отчего Фабий обратился к нему на ”вы”, хотя тот казался всего на несколько лет старше.

— Слушаю… — все так же настороженно отозвался Полимен.

— Вы работали в день убийства сенатора…

— Все что знал, давно сообщил властям, — резко оборвал его парень.

— Пожалуйста, помогите. Мой отец может понести наказание за то, чего не делал.

— Ничем не могу помочь, уходите, — Полимен принялся выталкивать их из помещения.

— Вы так не можете поступить! — со слезами в голосе воскликнула Туллия. — Мой папа пропал, занимаясь этим делом.

— Орозий помоги, — обратился к товарищу Полимен. — Не стой, как истукан.

— Вам не совестно? — возмущаясь, вскричал Фабий. — Человек невиновен, а его могут казнить, лишить жизни!

— Я все давно сказал, мне нечего добавить, — упрямо повторил котельщик.

— Вы ведь единственный, кто все видел!

— Скажите хотя бы, мой отец к вам приходил? — жалостливо попросила Туллия. — Адвокат, высокий…

Она недоговорила. Их грубо выпихнули в коридор и с силой захлопнули дверь. Фабий с Туллией тут же заколотили по ней. Феликс, беснуясь за их спинами, громко ругался, изрыгая проклятия.

— Если передумаете, — отчаянно выкрикнула дочка Цинны. — Приходите в гостиницу “Белый холм”, мы там остановились на ночь. Вдруг совесть все-таки проснется!

Ударив ногой по деревянной поверхности, она развернулась и поплелась к выходу. Злясь и проклиная целый мир, за ней шел Фабий. Бубня и грозясь вполголоса, шаркал башмаками Феликс.

— Невероятно, — уже оказавшись на улице и вытирая слезы, принялась жаловаться Туллия. — У меня нет слов. Что теперь делать? Папа наверняка побывал здесь. Я уверена, этот подлец видел его.

Шмыгнув носом, она быстро скользнула обратно в баню. Фабий хотел последовать за ней, но тут краем глаза заметил стоявшего возле угла дальнего дома подозрительного вида человека. Тот, увидев его взгляд, быстро отвернулся, и, отступив на шаг, скрылся в полутемном портике.

“Это ведь тот самый, которого я уже дважды встречал у входа в термы Нерона, — ошарашено подумал он. — Что ему надо?”

— Феликс… — Фабий ткнул брат в плечо. — Только тихо. За нами, кажется, следят…

— Что? — едва ли не во весь голос удивился тот. — Кто?

Быстро зажав ему рот ладонью, Фабий пояснил:

— Я до конца неуверен, но вон там, — он указал на портик, — скрывается человек, которого я вижу уже в третий раз. Первые два раза, когда ходил в термы. И каждый раз он наблюдал за мной. Вначале я подумал, что он слуга и ожидает господина, вот, скучая, и смотрит по сторонам. Теперь, уверен, дело в другом. Давай узнаем, что ему надо?

— С удовольствием, — промычал Феликс, пытаясь убрать руку Фабия от своего лица.

Они тихонько прокрались вдоль домов, спрятались за колонну, осторожно заглянули внутрь портика.

— Ушел, — разочарованно протянул Феликс. — Упустили.

Уже не прячась, друзья хорошенько все осмотрели. Рядом находилась харчевня. Пройдя в нее, они обнаружили, что она имеет еще один выход.

— Через нее скрылся, — нахмурился Фабий.

— Пусть бежит, — погрозил кулаком Феликс незримому незнакомцу. — Главное, чтобы не возвращался. А то, когда знаю, что за мной наблюдают, — он поежился, — чувствую себя немного не по себе. Брр! Только представляю, что он за нами следит, так сразу мурашками покрываюсь.

— Он не за тобой, он за мной следит.

— Ну, тогда еще ничего, — брат сразу успокоился.

— Кто следит? — к ним подошла Туллия и оглядела харчевню. — Проголодались? Мальчишки… Как вы в такой ситуации можете думать о еде?

Они быстро рассказали ей про то, чем занимались, пока она возвращалась в баню.

— Хм… — нахмурилась дочка Цинны. — Зачем шпионить за тобой? Вывод один — ты пытаешься помочь отцу, а кому-то твои действия сильно не нравятся. Видимо, как и действия моего отца и его осведомителя.

— Кому? — спросил Феликс.

— Вероятно, убийце сенатора.

— Ты права! — округлил глаза Феликс. — А если тот мужик и есть убийца? Очень плохо, что упустили. — Он посмотрел на Туллию. — А зачем ты ходила в баню?

— Хотела расспросить про папу. Только больше никого не нашла. Даже толстый каптарий исчез.

— Ты действительно собираешься поселиться в гостинице? — вспомнил ее слова Фабий.

— Да. Других идей у меня нет. Вдруг у Полимена все-таки проснется совесть и он придет. Если нет, то я даже не знаю, что делать дальше.

— Хотите провести в Тускуле ночь? — перепугался Феликс и обреченно закончил. — Мне точно влетит от отца.

Сняв номер, маленькую, тесную комнату с подобием кровати в виде сильно продавленного в нескольких местах тюфяка и стоявшим около крошечного окна низким столом, они уселись у входа прямо возле выложенной булыжником мостовой. Купив немного еды, хлеба, сыра, копченого мяса, принялись есть. Некоторое время молчали, ритмично работая челюстями. На город постепенно опускался вечер, начинало темнеть. Редко попадавшиеся горожане совсем исчезли, улица сделалась совершенно безлюдной.

— Я так больше не могу, — пожаловался Феликс. — Неподалеку убийца разгуливает, вдруг прямо сейчас глядит на нас… Пойдемте лучше внутрь.

Фабий с Туллией переглянулись.

— Вам не кажется странным, что Полимен отказался с нами говорить? — принялся размышлять вслух Фабий.

— Кажется, — согласилась девочка. — И у меня два объяснения. Или он заодно с убийцей, либо боится. Перевод сюда обязательно должен был напугать его.

— Я уверен, он вместе с убийцей, — заявил Феликс и тут же испугался своей догадки. — А мы тут сидим! Это ловушка. И мы сами себе ее устроили. Пожалуйста, пойдемте внутрь. Вам разве не страшно?

— Страшно, — кивнула Туллия. — Но здесь у нас есть одно преимущество…

— Какое? — поинтересовался тот.

— К нам трудно подойти незамеченным. Я специально выбрала именно это место. Меня папа научил.

— Ошибаешься, красавица, — послышался за их спинами тихий голос. — Твой отец плохой учитель. Или ты никудышная ученица.

Вскочив, они обернулись. Перед ними стоял Полимен. Друзья настороженно посмотрели на него.

— Ты с ним заодно? — презрительно процедил Феликс. — Не отпирайся, мы все знаем.

— С кем? — удивился тот.

— С убийцей.

— Глупые, идемте в вашу комнату, пока нас не заметили вместе.

Они быстро поднялись наверх. Трое друзей, чуть поколебавшись, уселись на тюфяк, окончательно вдавив его в пол. Котельщик встал возле двери.

— Я не хотел с вами встречаться, — он едва заметно улыбнулся Туллии. — Но ты поступила очень хитро, воззвав к моей совести. Едва вы ушли, она сразу принялась меня грызть.

— И правильно, — ухмыльнулся Феликс. — Нечего было нас выгонять.

— Я не хотел. Мне пришлось. Я боюсь. Уверен, меня неспроста сюда сослали. Кто-то специально постарался.

— Тот, кто убил сенатора? — спросил Фабий.

— Думаю, да.

— Вы узнали этого человека?

— Нет, — Полимен сложил руки на груди. — Раз стою перед вами, то нет.

— Расскажите, тогда, что знаете, — предложил Фабий.

— Я вошел в купальню. Первым, — он слабо улыбнулся. — Дурак, не спеши так, оставался бы до сих пор в Риме. Не вздрагивал бы при каждом резком звуке или набегающей из-за спины тени.

— Вы боитесь? Но чего? — пожалела его Туллия.

— Я кое-что видел. Вернее, кое-кого и боюсь, как бы он ни видел, что я видел его.

— Того кто убил сенатора? — Фабий от накативших эмоций попытался встать, но мягкий тюфяк не позволил сделать настолько быстрые движения. Трясясь всей поверхностью, он, наоборот, утянул его обратно, отчего Фабий раскорячился, словно марионетка в неумелых руках ученика.

— Именно. По пути в купальню я видел, как один человек спешно убегает по коридору. Лица я не разглядел, было слишком темно, половина факелов оказалась погашенной. Может, оно и к лучшему. Бегущий, перед тем как свернуть за угол, обернулся. Наверное, поэтому я сейчас нахожусь в Тускуле.

— Вы рассказывали следствию об этом? — бледнея от возбуждения, оживился Фабий.

— Нет.

— Почему? — растерялась Туллия. — Ведь вы, скорее всего, действительно могли видеть убийцу. Зачем скрывать настолько важную информацию?

— Я не скрываю. Просто меня никто не спрашивал.

— Как такое возможно? — не поверил его словам Фабий.

Ниточка, на мгновение мелькнув, оборвалась, на деле оказавшись паутинкой.

— В тот вечер стражники опросили Кальва и Приска с Наяром. Так получилось, что я в тот момент выносил тело убитого. Они торопились и сказали, что вызовут меня на допрос в качестве свидетеля, но я тут и до сих пор меня никуда не зовут.

— Получается то, что вы видели того человека, никто не знает?

— Никто…

— Вам надо ехать в Рим, — решительно заявил Фабий.

— Э-э, нет. Мы так недоговаривались.

— Моего отца могут казнить! Надежда только на вас.

— Мне жаль твоего отца. Но по своей воле я в суд не пойду. Если вызовут, другое дело. Хотя и там не стану рассказывать про того человека.

— Почему? — Фабий, наконец, сумел подняться и устремил на котельщика вопросительный взгляд.

“Он боится. Надо каким-то образом его убедить”.

— Теперь моя версия событий станет отличаться от основной. Я по глупости, сразу, как только все увидел, рассказал Кальву, Приску и Наяру про то, что видел в купальне. А про убегающего забыл. Я тогда не придал его присутствию в коридоре большого значения. Сейчас же мне могут не поверить, решить, что лгу. А по закону на допросе рабов часто пытают, чтобы не врали. Я не хочу на дыбу. Я разок видел, как уродуют человека. И не желаю, чтобы такое проделали со мной.

Фабий едва сдержал стон. Единственный свидетель казался настолько перепуганным, что он не видел никакой возможности переубедить его. Разве что дочка Цинны.

— А что случилось в купальне? Что вы видели? — Задала свой вопрос Туллия, видя, что Фабий стоит в мрачной задумчивости. Попыталась улыбнуться, придав лицу приветливость, кокетливо округлила глаза, захлопав ресницами.

— Отец Фабия стоял на коленях рядом с убитым. Тряс, давил руками на грудь. Увидел меня и попытался убежать, я не позволил.

— Но такое поведение можно истолковать по-разному, — с умным видом проговорила дочка адвоката. — И как желание убийцы спастись, и как поведение человека под влиянием сильного шока. Осознав, что случилось, он просто запаниковал. А вначале и вовсе, судя по всему, хотел помочь.

— Согласен с тобой, — попытки Туллии, кажется, начали приводить к успеху. — Но еще раз повторюсь, — он непреклонно и даже несколько жестко произнес, — на суде не про убегающего человека, ни про твои выводы я говорить не стану. Жизнь важнее. Скажу больше, вам следует опасаться за свою, поэтому я и пришел к вам. Вы же все-таки дети. Я бы себе не простил…

— Говорил я вам! — воскликнул молчавший все это время Феликс.

— По дороге к вам за мной следили, я сумел скрыться, но думаю, скоро тот, кто шпионил, может пожаловать сюда.

— Вы разглядели его? — Фабий продолжал мрачно и неприязненно глядеть на Полимена.

— Нет. Он надел на голову капюшон.

— А мой отец к вам не приходил? — явно волнуясь, спросила Туллия. — Вы видели его? Знаете, что с ним случилось?

— Цинна? Адвокат? Мы договорились встретиться с ним вчера во время обеда, но он на встречу не явился.

Девочка закусила губу и отвернулась, но Фабий успел заметить, как на глазах у нее выступили слезы.

— Даже не знаю, что вам посоветовать, — Полимен с виноватым видом оглядел друзей. — Ехать ночью в Рим опасно, но и в гостинице нельзя оставаться.

— Лучше в Рим! — предложил Феликс. — Нас трое, а видели мы только одного противника. С ним легко справиться. Фабий, друг, он ведь убегал от нас. Чего бояться?

— Думаю, нам действительно лучше ехать, — срывающимся голосом проговорила Туллия, она выглядела бледной и потерянной. — Вдруг отец вернулся…

— Значит, решено, — Фабий, не глядя на Полимена, направился к двери.

Осторожно выглянув в коридор, они тихо спустились и вышли в полную неизвестности тускульскую ночь.