Девушка испорченная интернетом и есть Призванный Герой?! (джен)

— Кири-чан… пожалуйста, помните, что ещё не поздно отказаться.

Директор школы сказала “нет”.

Порочный Визирь сказал “да”.

Угадайте, кто победил?

Все, кроме Порочного Визиря, с поникшими головами провожают меня в Зал Ритуалов. Они попрощались со мной чуть не плача. Некоторые даже бросали мрачные взгляды на Порочного Визиря — видимо, выходцы из благородных семей, которые были уверены, что он их не тронет. Все думают, что маленькая Кири-чан обречена.

О моём решении: Я решила быть благоразумной и вызвать Графа какого-нибудь греха, кроме Гордыни и Похоти. Я сказала об этом Визирю, и спросила, какой грех он рекомендует.

— Югано Юки… вы правда считаете, что сможете это сделать? Нет, вы уверены в этом? Мы рискуем всеми нашими планами. Но вы рискуете своей душой.

— Я уверена, Порочный Визирь-сан.

— Не следует ли вам описать свои извращённые желания какому-нибудь опытному учёному-дьяволисту, чтобы получить подтверждение, что это может выбить из колеи Графа Ада?

— Боюсь, если я расскажу об этом кому-нибудь из этого мира, тот просто умрёт.

— В самом деле?

— В самом деле. Я не преувеличиваю. Люди этого мира кричат и падают в обморок, когда им рассказывают о сексе на троих. С ними может случиться сердечный приступ, если я опишу что-то уровня “гуро”, а большинству землян это слово даже не надо гуглить.

Порочный Визирь мрачно кивает.

— Учёные-дьяволисты ответили на все ваши вопросы?

— Они рассказали мне то, что сами знали.

Самый главный мой вопрос: если культура этих людей настолько смехотворно невинна, не отражает ли их Ад эту невинность, по какому-то закону душ?

Но на этот вопрос ответить некому. Для них это обычное состояние дел, и никто не задавался подобными вопросами. Ах да, я не совсем дала слабину. Я не стала об этом говорить Визирю, но я собираюсь проверить Демона более простыми извращениями. Если это его шокирует, я не стану предлагать ему альтернативного контракта. Вместо этого я попробую сломить его послушание и забрать душу. Думаю, Граф — это самый высокий ранг Демона, с которым я ещё могу провернуть что-то подобное без риска космической катастрофы.

В общем, Визирь порекомендовал мне выбрать Графа Гнева.

Этот вопрос сам по себе стал моей проверкой. Я уже решила, что Демон военной силы будет самым подходящим для поддержки Императрицы. Так что я испытала облегчение, услышав от Визиря о Демоне Гнева. Значит он не возражает, что я хочу заполучить реальную силу.

Разве что Визирь планирует предать меня каким-то хитрым путём, который тяжело понять.

Тем вечером мы пошли в скрытую библиотеку Визиря, где он вытащил старинный Великий Гримуар тех времён, когда ещё не придумали современные контракты. Из этого тома я узнала имя АМОНА АЕСМА, служащего под Герцогом Гнева (называемого ПУТ САТАНАЧИА). Природа АМОНА АЕСМА — несвоевременная месть и праведное насилие, лишающее смысла всё, ради чего оно затевалось. Немного страшновато, но описания других Графов Гнева звучали ещё страшнее. Его символ должен был изображать след когтя на повреждённом глазе, но он смотрелся как плохо придуманное лого какой-нибудь интернет компании.

А теперь настало время.

Абсолютно неслыханное дело, чтобы современный чародей вызывал Графа Гнева. Этот подвиг плохо вяжется с личностью “Кири”. Кроме того, ритуал требовал назвать моё настоящее имя.

И потому обычным присматривающим преподавателям школы было запрещено присутствовать.

Сам Визирь не был опытным чародеем, потому он тоже не мог прийти.

Я буду в одиночестве.

Приближается полночь, время ровно между закатом и рассветом, которое здесь называют “часом ведьм”.

Зал Ритуалов — просторное каменное помещение с куполом и без окон, освещённое только семью факелами, чьё пламя горит семью разными цветами. Когда я призову Демона Гнева, загорится красный факел. Возможно он даже выжжет всё топливо и погаснет, потому что ранг АМОНА АЕСМА настолько высок. Так я узнаю, что вызов прошёл успешно, прежде чем Демон полностью проявит себя.

На полу начерчена пентаграмма внутри круга внутри другой пентаграммы.

На другом конце зала находится дверь в спальню, где я буду находиться максимум семьдесят два часа.

Моё сердце быстро колотится, я медленно снимаю одежду, пока не остаюсь перед пентаграммой обнажённая.

Затем я надеваю платье, которую швеи Визиря изготовили для меня. Чулки до середины бедра, кружевные непрактичные трусики. Короткая юбка, почти доходящая до уровня чулок, моя “абсолютная территория”. [прим.переводчика: Дзэттай-рёики] Жёсткий корсет, убирающий мой животик и поднимающий грудь. В таком виде я готова стать героем картинок, которые так долго разглядывала в интернете.

Таким вот образом я напоминаю себе, что ввязалась в это предприятие не как герой из другого мира, а как девушка с Земли, испорченная интернетом. Я должна оставить позади любой налёт приличия, который я могла подцепить в этом мире.

И последнее приготовление — я прижимаю ко лбу полоску с молитвой, написанной золотыми чернилами. Кроваво-красная зачарованная полоска на моём лбу отклеивается с тихим щелчком.

Я смотрю на Ангела, парящего над моим плечом. До этого момента он мог лишь плакать. Я держала его так долго лишь ради того, чтобы пожертвовать Демону свою Ангельскую чистоту, и это как-то...

— Прости, — говорю я ему. — За всё.

— Не делай этого, — шепчет он. Похоже, теперь он стал ближе к моей душе, и может разговаривать. — Ещё не слишком поздно, Югано Юки. Ты можешь сделать другой выбор.

Я верю, что мой поступок будет к лучшему для всех людей Порочной Империи. Я посылаю эту мысль Ангелу, потому что не уверена, что здесь безопасно произносить такие слова.

— Не делай, — шепчет Ангел. Этот крохотный бисёнэн смотрит на меня, как будто на его глазах собираются убить Бога. Он полон безнадёги, как будто знает, что не сможет меня отговорить. — Ты потеряешь свою душу, и даже если ты одержишь победу, то всё равно потеряешь свою душу. Для тебя из этого не может выйти ничего хорошего.

Я сглатываю.

Затем я шагаю в середину пентаграммы и говорю:

— Пепел. Пыль. Пустыня. Пустота. Смерть огню, смерть земле, смерть воде, смерть воздуху. В центре всех вещей стоит белый цветок. Капля мой крови падает на его лепестки как знак. Книга закона содержит защиту для смертных. Я отказываюсь от этой защиты. Я отказываюсь от этой защиты. Я отказываюсь от этой защиты. Я открываю своё сердце взгляду Ада.

В воздухе появляется вкус озона, линии на полу вспыхивают чёрным огнём. Сказав эти слова, я уже не могу пойти на попятную.

— Моё тело будет в твоей власти, твоя душа будет моей, если откажешь моей похоти. Ночь, день, ночь, день, ночь, день. Угасая в закат. Заканчиваясь как началось, в этот час ведьм. Югано Юки, Югано Юки, Югано Юки. Я предлагаю эту душу в оплату.

Сердце дико бьётся в груди, значение того, что я делаю, снизошло на меня.

Я…

Я собираюсь…

Через несколько минут…

Я потеряю дев-ствен-ность!

— Покажись, покажись, покажись. — Напряжение в воздухе усилилось. — Эта священная дева называет твоё имя и призывает тебя проявиться…

Ой, ну почему бы и нет.

— САТАНА ЛЮЦИФУГ АСМОДЕЙ АХРИМАН МОЛОХ МЕЛЬКОР ЛЕВИАФАН!

Раздался такой звук, будто разбилось миллион тонн стекла, и все семь факелов яростно запылали и погасли.

А, ну да, раз этот Дьявол над всеми семью грехами, то, конечно, все факелы должны вспыхнуть.

Но в итоге вся комната погрузилась во кромешный мрак.

Ничего не видно, даже если Дьявол находится прямо за моей спиной.

Ну, я не собираюсь просто стоять тут в темноте, как дура. Сохраняя спокойствие, я двигаюсь к двери в спальню. Я вытягиваю руку насколько могу, и пытаюсь нащупать дверную ручку.

В спальне горит свет, как только дверь открывается, я поворачиваюсь. В тусклом свете я вижу Дьявола, сверлящего меня холодным взглядом, который, кажется, проникает до самого позвоночника.

Ах.

М-м.

Не знаю, сколько времени я так стояла, не в силах отвести глаза.

Даже по сравнению с Ангелом, Дьявол был…

— Ты подходишь, — говорю я ему. Во рту пересохло, не могу даже сглотнуть. — А теперь идём в мою гостиную.