Потерянная — незнакомая себе (гет)

На кухне уже сидели девочки. Ни Чарли, ни Билла видно не было. Ева только вздохнула — миссис Уизли, похоже, действительно не преувеличивала, говоря, как трудно разбудить этих двоих.

Позавтракав вместе с подругами, Ева поднялась наверх, переоделась и, спустившись обратно, устроилась у входной двери. В руках у неё была книга — Ева читала, коротая время в ожидании, пока все остальные, наконец, соберутся.

— Ну вот ты и попалась! — раздался за спиной насмешливый голос Чарли.

У Евы по спине пробежали мурашки. Она вздрогнула, не сразу отрываясь от книги, а потом резко повернулась.

— Что тебе от меня надо?! — вспыхнула она. — Почему ты вчера вёл себя как ненормальный? Пялился на меня, а потом поставил в неловкое положение перед всеми?

— А ты, между прочим, поставила меня в неловкое положение перед Биллом, — спокойно парировал Чарли, опершись о дверной косяк. — Убежала, даже не дослушав. Так что, думаю, мы квиты.

Еве не нашлось, что ответить. В его словах была правда. Он действительно помог ей, сохранил её секрет… Возможно, она и правда слишком резко отреагировала.

— Ладно... — тихо проговорила она, опуская книгу и сцепляя руки. — Давай просто забудем обо всём.

Она откинулась назад, прислонившись к стене. Чарли, ничего не говоря, отступил чуть в сторону и тоже облокотился на стену напротив.

— Только с одним условием, — серьёзно сказал Чарли.

Ева с ожиданием посмотрела на него, насторожившись. Что за условие он собирается выдвинуть?

— Ты должна принимать свои лекарства, — чётко проговорил он. — И ты обязана рассказать мадам Помфри, что пропустила приём. Чтобы она знала о твоей… безответственности. Чтобы она могла объяснить, что тебе делать, если вдруг пропуск затянется. Я не сказал ничего маме — сохранил твой секрет. Но это не значит, что всё может остаться без последствий. Ты должна понимать: это серьёзно. Мне кажется, твоё состояние ухудшается: слепота — это серьëзно... Ты почти что тогда оглохла, не различала моего голоса, хотя я говорил достаточно громко, и кровь из носа… — он остановился и сделал короткую паузу, чтобы собраться мыслями. — Послушай, если сама не справляешься — нужно просить помощи у взрослых.

Ева закатила глаза и, будто отмахиваясь, проговорила:

— Мадам Помфри и так знает, что я могу иногда забыть. Это не новость. Не переживай, мне не обязательно говорить ей каждый раз. Она уже объяснила, как действовать в таких случаях.

— Ты хочешь сказать, это не впервые? — прищурился Чарли. — И сколько по времени длился самый долгий перерыв?

Ева нахмурилась, вспоминая.

— Ну… Наверное, не больше месяца, — пробормотала она, неуверенно. — Или две-три недели. Точно не помню…

Чарли резко вдохнул и замолчал. Его молчание оказалось для Евы хуже, чем если бы он накричал или начал отчитывать. И это резануло сильнее любых слов.

— Прости, — тихо сказала она, с искренним сожалением. — Я понимаю, что ты испугался, когда увидел… меня в том состоянии. Это для меня больная тема, потому я не могу это обсуждать не с кем спокойно, потому и я сбежала тогда… Но, правда, не волнуйся. Для меня… это почти нормально. Эти приступы были и раньше, ещё до того, как я начала принимать зелья. Я не могу рассказать тебе всего, что со мной происходило, но поверь — это не самое страшное, что может случиться. Я постараюсь. Обещаю. Постараюсь больше не забывать лекарства. В Хогвартсе буду следить за собой, честно.

Она попыталась улыбнуться — неуверенно, но искренне. Хотела подбодрить его и придать своим словам веса.

Чарли смотрел ей прямо в лицо — изучающе, внимательно. Несколько секунд — и кивнул. Поначалу Чарли думал, что Ева просто упрямится, как любая девочка-подросток. Но теперь… после этой короткой, но насыщенной эмоциями беседы, он понял: дело не в капризах. Ева не просто не хотела говорить — ей было трудно. Тяжело делиться чем-то личным, особенно если собеседник напирает, требует откровенности. Чарли уважал это. Лучше не лезть в чужие проблемы, если не знаешь всей глубины.

— Ладно. Поверю тебе. Просто потому, что больше ничего не остаётся, — он протянул ей руку. — Но пообещай, что в Хогвартсе ты сдержишь своё слово. Я обязательно проверю, когда приеду в этом году.

— Хорошо, согласна, — твёрдо произнесла Ева, уверенно сжав его руку. Она чуть потрясла её с лёгкой улыбкой — и в этом жесте чувствовалось примирение. Всё, чего она так боялась, оказалось не таким уж страшным. Всё снова стало… нормально.

Но, едва напряжение спало, в голове вдруг вспыхнула мысль:

— Подожди… Ты приедешь в Хогвартс? Когда? Зачем?

Но, не дождавшись ответа, она вдруг вспомнила. Воспоминание всплыло само, будто кусочек канона — ясное и точное. Первый турнир… драконы… и, конечно, Чарли должен будет приехать — он ведь работает с драконами.

— А, да. Поняла. Турнир… — пробормотала она вслух, будто сама себе.

— Откуда ты знаешь? — удивился Чарли, нахмурившись. Он был уверен, что это держится в секрете. Мама просила ничего не рассказывать. Даже Рону.

Ева быстро сообразила.

— Надо было тише разговаривать на кухне, — пожала плечами она. — Я же всё время рядом с Мамой Молли крутилась, помогала ей… вот и услышала случайно.

Это была ложь, конечно. Точнее, полуправда. Она действительно слышала обсуждение на кухне. Но настоящая причина — она давно знала это. Ещё до того, как кто-либо начал об этом говорить. Из канона. Из прошлого мира. Но именно это и нельзя было раскрывать.

— Допустим, — медленно сказал Чарли. — Но откуда ты узнала, что я приеду именно из-за турнира?

На этот раз Ева замешкалась. Она поняла, что проговорилась. Но паника длилась всего миг — в голову тут же пришла идея.

— Ну… это же очевидно! — выдала она с лёгким смешком, стараясь звучать непринужденно. — Если ты собираешься в этом году в Хогвартс, то причина может быть только одна. Ты же не станешь возвращаться туда просто так. У меня с логикой всё в порядке, знаешь ли.

Она хмыкнула, пряча волнение за наглой самоуверенностью. Внутри всё дрожало. Она боялась, что он заподозрит неладное, начнёт копать глубже. Но, кажется, Чарли её слова убедили — он кивнул.

— Ну что ж… удачи. Только никому ни слова про турнир!

— Обещаю, — кивнула Ева. И это была правда. Даже если бы она захотела — не смогла бы рассказать. Может, контракт не позволил бы.

Чарли ещё раз одобрительно кивнул и развернулся, уходя. А у Евы на душе стало как-то легче. Спокойнее. Она, наконец, разрешила ситуацию — и не только с ним, но и с самой собой.

* * *

Когда Чарли свернул в коридор, он неожиданно остановился, нахмурившись от удивления — прямо перед ним стоял Билл.

— Ты что, подслушивал? — раздражённо спросил Чарли.

— Ну... да, — признался Билл, слегка смущённо. Он не ожидал, что услышит нечто настолько личное.

— Идём, — коротко бросил Чарли и, не дожидаясь возражений, направился к комнате, которую выделили им с братом. Он не хотел, чтобы Ева случайно услышала их разговор.

Он закрыл за ними дверь, и Билл сразу повернулся к нему, явно ожидая объяснений.

— Почему ты это делаешь? — резко начал Чарли. — Ты правда думаешь, что я настолько глуп, что буду заигрывать с маленькой девочкой?! Она мне не интересна, ни в каком таком смысле. Не преследуй меня, Билл. Моя личная жизнь — не твоя забота. И вообще, зачем ты подслушивал? Сам нравоучения читаешь, а поступаешь как… не лучше. Что ты вообще там услышал?

Он смотрел на Билла с холодной неприязнью. Брат, кажется, осознавал, что перегнул палку. Он отвёл взгляд и, после паузы, тихо произнёс:

— Прости. Я не знал, что там… такая ситуация. Почему ты сразу не сказал? Я бы понял.

— Я дал Еве слово, что не буду никому рассказывать о том, что произошло, — коротко ответил Чарли. — И вообще, мы всё выяснили. Ситуация закрыта. А ты — просто слишком любопытный старший брат, которому не обязательно знать всё.

— Ладно, понял, — кивнул Билл. Но потом прищурился и добавил: — Но ты всё равно вёл себя… странно. Смотрел на неё, разговаривал, наблюдал как-то по-особенному. Если бы я вас не застал тогда в комнате, у меня, может, и не возникло бы этих мыслей. Но... у тебя ведь давно никого нет, ты живёшь далеко от нас, один...

— Ох, — закатил глаза Чарли. — Не могу поверить, что ты мыслишь настолько примитивно. Я живу в Румынии, да. Почти не общаюсь с людьми, в основном только с коллегами и… драконами. Там девочек не много. Драконы, кстати, девушек не особо любят — не знаю, почему. Поэтому и работают там в основном парни. Вот и получается, что с людьми я общаюсь меньше, чем с тварями с крыльями.

Он усмехнулся, но в голосе сквозила лёгкая усталость.

— Я тебе это рассказывал, между прочим. Или ты был слишком занят своими проклятиями и древними артефактами, чтобы слушать меня?

— Ха-ха, очень смешно, — отмахнулся Билл. — А почему, кстати, рядом с тобой женщины не работают? Это серьёзно?

— Вполне, — Чарли пожал плечами. — Считается, что драконы хуже переносят женское магическое присутствие. Ну и просто так сложилось. Сам посмотри — женщин в этой профессии почти нет. Да и не каждый выдержит такой режим и риск, — он говорил спокойно, почти равнодушно. — Короче, думаю, ты всё услышал. И потому не рассказывай об этом маме. Ева не хочет, чтобы кто-то знал. И я бы тоже не узнал, если бы случайно не оказался там. Понял?

— Понял, — кивнул Билл серьёзно.

В этот момент снизу раздался голос миссис Уизли, зовущий всех собираться в путь. Братья переглянулись, и, не говоря больше ни слова, вышли из комнаты, чтобы сопроводить детей в Хогвартс.

* * *

На станцию Хогвартс-экспресса они прибыли немного раньше, чем планировали. Это дало Еве возможность подольше попрощаться с миссис Уизли. Она обняла женщину крепко, с благодарностью за всё. С Биллом и Чарли Ева обменялась лишь рукопожатием — быстро и сдержанно. Но когда прощалась с Чарли, тот подмигнул ей и провёл указательным пальцем по губам — ясный знак: молчать про Турнир. Ева с лёгкой улыбкой кивнула в ответ, тоже подмигнув. Мимолётный, но вполне понятный жест.

Этот момент не ускользнул от внимательного взгляда Фреда. Он нахмурился. Всё это, по его мнению, выглядело подозрительно: Чарли как будто заигрывал, а Ева — вполне охотно отвечала. Фреду это не нравилось.

— Возможно, увижу вас раньше, чем вы думаете, — усмехнулся Чарли, обнимая на прощание Джинни.

— Это как же? — тут же насторожился Фред, чуть прищурив глаза.

— Увидишь, — отмахнулся Чарли, словно бы невзначай. — Только Перси не говори, что я вообще это упомянул. Всё-таки — закрытая информация до тех пор, пока Министерство не решит сделать её публичной…

— Да уж, — мечтательно протянул Билл, засовывая руки в карманы и глядя на поезд с лёгкой завистью. — Хотел бы я вернуться в Хогвартс в этом году.

Ева закатила глаза. Ей-то велено было молчать — тайна, мол, секрет, осторожность… А сами только и делают, что подогревают любопытство вокруг. Лицемерно.

— Почему? — взволнованно спросил Джордж, подхватывая чемодан Евы и клетку с её совой, намереваясь помочь. Но та вежливо отказалась, твёрдо взяла вещи обратно и пошла к поезду сама. Джордж оторопел и замолчал.

— У вас будет интересный год, — сказал Билл с загадочной улыбкой и блеском в глазах. — Прямо хоть бери отпуск и езжай, хоть одним глазком посмотреть...

— Посмотреть на что? — тут же встрял Рон, не в силах сдержать любопытство.

Ева вернулась, когда уложила вещи в вагон, и застала, как взрослые вновь загадками дразнят подростков. И особенно легко в эту игру втягивались Гарри и Рон, ловя каждое слово с горящими глазами. Еве вся эта комедия наскучила. Всё это выглядело, как плохо разыгранный спектакль: подмигивания, намёки, драматические паузы…

Она уже отвернулась, когда заметила знакомую фигуру, появившуюся за барьером. Седрик Диггори прощался с отцом, крепко пожал ему руку, сказал что-то сдержанное и направился в сторону их компании.