В твоих самых диких фантазиях (гет)

Сон дрожал.

Это тряслась не земля, поскольку она не была настоящей. Дрожал именно сам сон. Воображаемые стены вокруг изгибались и теряли форму, мелкие детали исчезали, а их место на некоторое время занимали вспышки словно бы от помех, пока подсознание Салем не возвращало всё обратно.

Декорации перестали быть неизменными.

Пол превратился в тягучую патоку, статуи возле стен истекали кровью через стыки в каменной броне, трон в центре покосился, начав заваливаться набок, а по потолку постоянно расходились круги — будто бы на потревоженной поверхности озера.

Жон тихо вздохнул.

Честно говоря, он и сам не знал, как поведет себя Зверь и на что отреагирует, но альтернативой оказалось лишь попадание в руки Салем в реальном мире. Жон предпочитал риск и потенциальную смерть подобной участи.

— Думаешь, твое создание меня впечатлит? — спросила Салем, по-прежнему отчаянно цепляясь за подлокотники своего трясущегося трона.

— Оно не мое, — ответил ей Жон. — Это создание существовало в твоем разуме задолго до моего появления на свет. Полагаю, так здесь отображается влияние тех луж, в которые ты окунулась.

— О чем ты вообще говоришь? — недоуменно поинтересовалась у него Салем.

— Озпин рассказал мне, как из-за своего проклятья ты выжила после купания, — пояснил Жон. — Если лужи плодят монстров, а те, в свою очередь, испытывают бездумную ненависть ко всему живому, то что-то ведь должно прививать им это желание убивать и разрушать. Что-то закладывает в них соответствующую программу. Ты тогда не погибла, но похожую программу наверняка получила.

— Идиот, — фыркнула Салем. — Убивать и разрушать я хотела задолго до знакомства с лужами. После них не изменилось вообще ничего, кроме моего внешнего вида.

— Но ведь Озпин сказал-... — начал было Жон.

— Озме не одна тысяча лет! — перебила его Салем. — Или считаешь, что это ни на что не повлияло? Он был великим королем с огромным опытом управления подданными. И как мне неоднократно говорил сам Озма, лучший способ управления — сделать так, чтобы подданные хотели твоей власти. Его излюбленным методом всегда была пропаганда. "Заставь людей почувствовать себя особенными и убеди их в правильности мысли о завоевании соседей..." Или ты решил, что к тебе он ничего подобного применять не станет? Озма сказал именно то, что должно было укрепить твою веру в его идеи.

Жон на мгновение ощутил сомнения, но тут же поспешил избавиться от них.

— А ты мне сейчас скажешь, что ничего плохого никогда не делала? — спросил он. — И что как раз тебя следует считать пострадавшей стороной?

— Нет, — откинувшись на спинку своего трона, покачала головой Салем. — Мне наплевать, что ты там думаешь. Просто прекрати слепо верить во всякие глупости. Во время моего знакомства с лужами Озмы рядом не было. Он абсолютно ничего не знает о том, что тогда произошло. Как и о том, почему я там оказалась.

— Разве ты не пыталась покончить с собой? — уточнил Жон.

— Зачем мне пытаться покончить с собой, если я не могу умереть?

Вопрос Салем был очень даже неплохим.

— Надеялась, что жижа поглотит твой разум, — предположил Жон.

— Смерть разума — это всё равно смерть, — пожала плечами Салем. — Боги не стали бы оставлять для меня настолько простой выход. Но давай попробуем. Замени мои воспоминания, как ты поступил с Синдер. Могу гарантировать, что проклятье очень быстро всё вернет обратно.

Тронный зал дрожал и размывался, напоминая о приближении Зверя. Стена с дверьми оплавилась и потекла, словно воск, открывая вид на разрушенную кладку других стен, заваленный обломками двор замка и сверкание зеленых молний в фиолетовых небесах.

Времени для разговора у них почти не осталось.

— Так зачем же ты это сделала? — спросил Жон. — Что тобой двигало?

— Я ничего и не делала, — с ухмылкой ответила ему Салем. — Меня туда столкнули.

— Что, прости?..

— Меня столкнули в эти лужи, — повторила она. — Или ты действительно считаешь, что я стала бы туда прыгать, отлично зная, что не могу умереть? Если бы мне вдруг неудержимо захотелось попытаться покончить с собой, я бы нашла способ поприятнее, чем захлебываться в подобном дерьме.

— Ты хочешь сказать, что это сделал Озпин?..

— Нет, — нахмурившись, покачала головой Салем. — Озма к тому моменту был мертв и еще не проклят. В отличие от меня, его пока не обрекли на перспективу вечно бродить по миру. Мы с ним не встретились и не основали собственное государство. Наша любовь в те времена не угасла. Мы безумно любили друг друга, и он точно бы не стал так со мной поступать.

Это... звучало разумно. Весьма разумно. Озпин, конечно, говорил, что Салем попыталась покончить с собой, но, наверное, и сам толком не знал, что тогда произошло. В конце концов, он действительно был мертв. Возможно, Озпин лишь сделал предположение, а Салем не стала его поправлять.

— И кто же? — поинтересовался Жон, ощущая приближение Зверя. — Кто тебя туда столкнул?

— Не знаю. В тот момент я считала себя последней оставшейся в живых на всём Ремнанте, почувствовала удар в спину и не успела обернуться, когда меня поглотила жижа, — пожала плечами Салем. — Привыкла думать, что это был кто-то из Богов, решивших еще немного усложнить жизнь оскорбившей их еретички.

— Зачем им так поступать, если они тебя уже прокляли?

— Понятия не имею. Как я и сказала, это всего лишь мое предположение. Кто еще мог меня толкнуть?

И снова вопрос оказался очень даже хорошим. Вот только времени на поиски ответа уже не оставалось, поскольку потолок тронного зала был содран, словно крышка с консервной банки, и на фоне фиолетовых небес появился невозможно огромный силуэт кошмарного монстра.

Несмотря на все свои предыдущие заявления, Салем задрала голову и со страхом уставилась на Зверя.

— Ч-что за тварь ты создал? — испуганно спросила она.

— Я ничего не создавал, — вздохнул Жон. — Всего лишь дал знать живущему в твоем разуме существу, что мы находимся здесь.

Сон вновь задрожал, и на этот раз дрожь пробирала до самых костей.

— Нет! — воскликнула Салем, проигнорировав торчащее из ее груди копье и вскочив с трона.

О своем бессмертии и окружающем их сне она напрочь позабыла, полностью отдавшись охватившему ее ужасу.

— Н-нет! Нет-нет-нет!

— Узнала его? — поинтересовался Жон.

— Нет! Я подобную тварь никогда в жизни не видела! Это вообще не Гримм!

В такого рода вопросах Салем, само собой, разбиралась лучше всех, учитывая ее способности, но дело сейчас происходило далеко не в реальности. Вышедший из-под контроля Гримм стал бы для нее весьма неплохим кошмаром.

Вот только Зверь не был кошмаром, и слова Салем заставили Жона задуматься.

"Если это не Гримм, то кто?.."

Тем временем Зверь потянулся к Салем.

— Нет! — крикнула она.

Спикировавший вниз Невермор подхватил ее и унес прочь.

Зверь сердито взревел и потянулся уже к Жону, тем самым в очередной раз доказывая, что не являлся плодом воображения Салем. В конце концов, порождения снов чужаками ничуть не интересовались.

Жон оторвался от земли и полетел вслед за Салем, вскоре поравнявшись с ее Невермором.

— Меня тварь тоже не игнорирует, — произнес он. — Кошмары так не поступают. Их интересуют только хозяева снов.

Жону до сих пор встретилось лишь одно исключение из этого правила, когда кошмар заставил Блейк напасть на него, чтобы вызвать чувство вины. Но с Салем ситуация явно была совершенно иной, и из-за его смерти она ни малейших угрызений совести не испытает.

— Так что же это? — спросил Жон. — Что живет у тебя в голове, Салем, и желает убить нас обоих? Как, к слову, и вообще любого, кто сюда попадет.

— Я не знаю! — ответила она, стараясь перекричать ветер. — Я думала, что это твое создание!

— Ты должна была хоть раз встретить его во сне.

— Мои сны — это не твое дело!

"То есть не встречала".

По крайней мере, Салем ничего не помнила о Звере, и причиной для этого могло послужить очень много факторов. Тысячи лет жизни, например, превратившие ее подсознание в настоящий лабиринт. Каждое событие реальности оставляло здесь свой след, добавляя работы снам, и Зверь мог попросту не найти Салем.

Если вообще искал.

Не стоило забывать и о том, что она вовсе не была обычным человеком. Наверное, ей не требовалось спать по восемь часов в сутки, поскольку бессмертие всё равно бы не позволило дням, неделям, годам или даже десятилетиям бодрствования нанести какой-либо вред организму. К тому же монстры не нуждались во сне, а Салем после купания в луже физически частично относилась к ним.

С другой стороны, вполне возможно, что именно из-за хронического недостатка сна она и ненавидела всё живое...

Жон понимал, насколько неправдоподобно выглядело его последнее предположение. В конце концов, Салем сама сказала, что человечество желала уничтожить еще до знакомства с лужами. Она же и повела это самое человечество на самоубийственную войну с Богами, собираясь наказать их за свое проклятье. Да, несправедливое проклятье, но Жон почему-то сомневался в том, что Салем во времена тех событий была совсем уж безвинной жертвой.

Впрочем, всё это не имело особого значения.

Теперь Зверь знал о них.

Теперь он следовал за ними.

* * *

Жон ничуть не удивился тому, что Невермор принес Салем к башне. Для нее это было олицетворением концепции безопасного места — крепости, которую никто и никогда не осмелится штурмовать.

Несмотря на множество монстров вокруг, нападать на Жона никто не спешил. Порождения сна, как и полагалось нормальным порождениям сна, полностью игнорировали чужака.

— Ты ведь понимаешь, что это тебя не защитит? — поинтересовался он.

— Оставь меня в покое! — крикнула Салем.

— Я нахожусь у тебя в голове. Ты не можешь сбежать от себя. Как, впрочем, и от того факта, что это кошмар. Против тебя работает твой же сон. Те бесчисленные монстры вокруг башни в бою окажутся не страшнее котят. Так кошмары и функционируют. Если нужно бежать, то ты замедлишься, если сражаться — ослабнешь, если-...

— Тогда почему я смогла сбежать? — перебила его Салем. — Ты говоришь, что тварь гонится за мной. Почему она позволила мне от нее оторваться?

И снова Салем задала весьма неплохой вопрос.

В обычном кошмаре Невермор летел бы гораздо медленнее, а то и вовсе сразу же попался бы в когти Зверю. Жон успел насмотреться на подобные вещи: на то, как студенты Бикона внезапно ломали оружие, или как в самый неподходящий исчезала их аура. Пропажа того, что делало Охотников сильными, моментально превращала их в слабых гражданских, а потому внушала немалый страх.

Силу Салем обеспечивали монстры. Кошмар был просто обязан позаботиться о том, чтобы она не могла ими воспользоваться.

"Странно. В отличие от большинства встреченных мной в кошмарах хозяев снов, она ничуть не ослабла. Просто Зверь гораздо сильнее".

А еще он не игнорировал чужаков: ни Жона, ни Озпина во время предыдущего визита в сон Салем.

"Хотел бы я сейчас выслушать мнение доктора Ублека по этому поводу..."

— Моя госпожа!

Из тени выпрыгнул ничуть не мертвый Тириан Каллус, тут же рухнув на колени перед ними. Жон удивленно уставился на него.

— Тириан, — без какой-либо скорби в голосе произнесла Салем. — Эта тварь преследует меня. Разберись с ней.

— Да, моя Богиня!

И он унесся прочь, не обратив на Жона ни малейшего внимания.

— Ты ведь понимаешь, что Тириан тварь не остановит? — поинтересовался Жон.

— Да. Как и то, что он мертв — убит Синдер — а потому никакие страдания ему не грозят.

Салем двинулась вперед, приблизилась к еще одному трону, но не стала на него садиться, а прошла дальше, пока не оказалась в спальне. В своей собственной спальне, в которой практически отсутствовала мебель.

— Ты говорил, что эта тварь живет в моем разуме независимо от меня...

— Теперь ты мне веришь? — спросил Жон.

— Я не исключаю, что кое в чем ты можешь оказаться прав, — неохотно призналась Салем. — Но сомневаюсь в том, что тварь влияет на меня именно так, как ты думаешь. Посмотри на нее. Она охотится за мной.

— Тварь охотится за нами обоими, — заметил Жон.

— В этом есть что-то необычное? — уточнила Салем.

Они были далеко не друзьями, но в раскрытии кое-какой информации Жон ни малейшего вреда не видел.

— Тириан не обратил на меня никакого внимания. Я здесь чужак. Пока ты не укажешь им на меня, порождения твоего подсознания даже не поймут, что я нахожусь рядом с ними. Только из-за твоего приказа монстры пытались меня перехватить. Сейчас ты этого не сделала, и тот же Невермор, что принес тебя сюда, меня не заметил.

— Хм. А тварь, получается, заметила...

— И попыталась убить. Как и в прошлый раз, когда я побывал в твоем сне. Потому и считаю, что она... не связана с тобой напрямую.

— Так ты утверждаешь, что тварь способна избавить меня от твоего присутствия? — поинтересовалась Салем.

— Или убить, — пожал плечами Жон. — Мы понятия не имеем, что это такое. Возможно, мое тело и будет жить дальше, лишившись разума, но проверять подобные вещи на практике я, разумеется, не собираюсь.

— Со мной то же самое произойдет?

— Может быть.

Салем задумалась, вероятно, размышляя о том, удастся ли ей таким образом ускользнуть от проклятья.

— Нет, — через некоторое время покачала она головой. — Если найду лазейку, Боги просто вернутся и накажут меня за "жульничество". Именно поэтому я никогда не пыталась покончить с собой. Но больше всего удивляет то, что ты не настаиваешь на проверке, надеясь избавиться от меня.

— Я боюсь того, что у нас получится, — честно признался Жон. — Ты, конечно, зло, но зло разумное и способное вести переговоры.

Проще говоря, Салем обладала человеческим разумом, и ее можно было перехитрить, что успела доказать Синдер. Тут у людей имелись хоть какие-то шансы. Ярость Зверя означала бы бесконечный натиск монстров, бесконечную войну и такие же бесконечные потери.

Салем не использовала все свои возможности. Не шла до конца, осознавая последствия собственных поступков. Частично она оставалась человеком со свойственными всем людям страхами перед ответной реакцией на экстремальные действия.

Это было куда лучше бессмертного и неумолимого Зверя.

— Мозги у тебя есть, — сказала Салем, так и не поняв тех оскорбительных для нее мотивов, по которым Жон не желал смены врага. — Хм. Сон не дрожит. Я... мы сумели отделаться от твари?

Это было вполне возможно.

Несмотря на всю свою опасность, Зверь имел немалые шансы потерять их след, заблудившись в лабиринте снов. В конце концов, преимуществами настоящего кошмара он как раз и не обладал.

Если только кто-нибудь его сюда не призовет, Зверь никогда не найдет башню.

"Пожалуй, пока воздержусь. Я и сам способен влиять на сон Салем. Но что мне теперь с ней делать?.."

Убить Салем Жон не мог из-за ее проклятья.

"Отрезать ноги?"

Это не остановит всех тех монстров, которые оставались в реальности.

"Вложить в голову фальшивые воспоминания или даже лишить контроля над тварями?"

А что помешает этим самым лишившимся контроля тварям сожрать и Жона, и Руби, и Вайсс с Блейк, и вообще всех, до кого они доберутся?

"Лучший вариант — удерживать ее внутри сна и не позволять просыпаться. Озпин достаточно силен и рано или поздно появится неподалеку. Нужно попробовать потянуть время, чтобы он успел это сделать".

Требовалось чем-то отвлечь Салем.

— Знаешь, — произнес Жон. — Мне уже доводилось использовать мое Проявление для того, чтобы помочь пережить конкретные воспоминания.

Салем покосилась на него.

— К чему ты ведешь? — спросила она.

— Тебе разве не интересно, кто тебя тогда столкнул в лужу? — пояснил свою мысль Жон.

Ее взгляд стал чуть менее сердитым и чуть более задумчивым.

— А у тебя получится? — после недолгого размышления уточнила Салем.

— Шансы есть, — пожал плечами Жон. — Может так статься, что у тебя вообще отсутствует нужное воспоминание. Или присутствует, но частично, и недостающие фрагменты придумает твое воображение. В итоге окажется, что в спину тебя толкнул Озпин, кто-нибудь из Богов или даже я. Не берусь предсказать конечный результат, но что нам мешает попробовать?

— А давай. Я тысячи лет гадала, кто меня толкнул. Это точно был не Озма. Боги... Честно говоря, сомневаюсь. Они бы обошлись со мной гораздо-гораздо хуже.

— Тогда нам пора навестить лужи.

* * *

Лужи не внушали ни благоговения, ни восхищения, не поражали воображение своими размерами или монументальностью архитектуры вокруг и не вызывали ощущения присутствия зла, как некоторые места жертвоприношений.

Они оказались именно лужами — заполненными черной жижей выбоинами в земле.

— Их не создавали специально, — пояснила Салем, причем в ее голосе не слышалось никаких эмоций, хотя когда-то давно ей пришлось выбираться из одной такой лужи сразу после купания. — Здесь жил Бог Тьмы. Мало кто осмеливался приходить к нему, но я одолела весь путь, поскольку его брат отказал мне в моей просьбе. Похоже, подобное деяние у них считается "обманом".

Жон хмыкнул, ничуть не сомневаясь в том, что Салем сейчас рассказывала ему тщательно отредактированную версию тех событий. В конце концов, практически все предпочитали воспринимать себя жертвами несправедливости.

— Когда они уходили, ярость Бога Тьмы заставила землю вокруг растрескаться, а сам он стряхнул часть себя. Не думаю, что намеренно. Это больше похоже на детские слезы обиды существа, которое искренне не понимает, почему его не любят те, кого оно уничтожает. В общем, здесь остались лужи — чистая эссенция Бога Тьмы.

— И ты упала в одну из них до того, как прокляли Озпина?

— Да. Озма погиб. Я уговорила Бога Тьмы вернуть его, но Озму тут же вновь убили в наказание за мои "гордыню и спесь". А потом и королевства уничтожили. Я упала в одну из луж, и уже после этого Боги внезапно решили выдернуть Озму из загробной жизни, чтобы проклясть и отправить меня "побеждать", — усмехнулась Салем. — Естественно, он своему проклятью совсем не обрадовался и их ожиданий не оправдал. Вместе мы принялись спасать остатки человечества и с самого начала ограничили доступ сюда, чтобы больше никто не свалился в лужи. Даже сейчас об их существовании никто не знает.

— Хотя вы с Озпином уже давным-давно враждуете? — уточнил Жон.

— Ни одному из нас не нужно, чтобы тут погибали всякие идиоты, — пожала плечами Салем. — Без моего проклятья у них нет ни малейших шансов на выживание, а под ногами они всё равно бы путались. Я использовала лужи в качестве дополнительного источника монстров, но это не настолько стратегически значимая вещь, чтобы Озма пытался оспорить мой контроль над ними.

Жон еще раз обвел взглядом мрачный ландшафт, который простирался во все стороны до самого горизонта, после чего оторвался от земли и подлетел к ближайшей из луж. Они не были настоящими, так что никак не могли на него повлиять. С другой стороны, с "божественными" явлениями не стоило шутить даже во сне.

Салем ему не мешала — скорее всего, не видела смысла скрывать подобные вещи, поскольку всё равно собиралась отловить в реальности и заставить служить себе. Да и не была она способна как-либо помешать ему во сне.

— Я не могу без посторонней помощи вызвать воспоминание, о котором ничего не знаю, — произнес Жон. — Что ты чувствовала, когда находилась здесь? Как всё выглядело? Представь себе эту картину, а твое подсознание сделает всё остальное.

Она нахмурилась, закрыла глаза и явно попыталась вспомнить. Удачно, если учесть, что мир вокруг начал меняться. Небо стало красновато-оранжевым вместо фиолетового, кожа Салем превратилась в человеческую, а волосы приобрели золотистый оттенок.

"Сработало. Надо бы еще убрать со сцены лишнего персонажа".

Жон сосредоточился и сделал себя невидимым — настолько, насколько это вообще было возможно. Впрочем, уже успевшая позабыть о нем Салем в данном плане ничуть не мешала. Даже успевшие осознать себя в сновидении люди очень легко соскальзывали обратно в сон.

Она с недоумением осмотрелась по сторонам и подошла к луже. В ее правой руке был меч, который то и дело норовил выскользнуть из ослабевших пальцев.

Жон понятия не имел, чем подобное оружие могло помочь в сражении с Богами, но, скорее всего, оно предназначалось для другого. В конце концов, Салем вряд ли сумела втянуть в свою авантюру вообще всех людей, и со сторонниками "старых традиций" ей наверняка приходилось биться.

По крайней мере, задумка Жона сработала, и ее сон стал лишь крепче.

Тем временем Салем посмотрела на поверхность лужи и пробормотала нечто нелицеприятное в адрес Богов. Она злилась, ругалась и выкрикивала оскорбления в их адрес, но явно не собиралась себя убивать.

За ее спиной сгустилась тень.

Как будто крохотное животное начало быстро расти, принимая гуманоидную форму, причем Жон успел рассмотреть в темной фигуре лишь два пронзительно-синих огонька глаз.

— Сзади! — крикнул он.

Салем отреагировала мгновенно. Вероятно, тогда она еще считала себя человеком, а может быть, так сказался только что закончившийся для нее бой, но удар когтистой лапы наткнулся на поспешно поднятый меч. Вложенная в него сила всё равно откинула Салем назад, где ее и подхватил Жон, тем самым не позволив вновь искупаться в луже.

Прошлое от этого, само собой, ничуть не изменилось.

Жон поставил Салем обратно на землю. Та покосилась на него, не нашла в нем угрозы для себя и поспешила сосредоточить свое внимание на твари.

Тварь нападать не торопилась. Будто бы сотканная из теней, она с любопытством изучала их своими столь непохожими на привычных им монстров глазами. И больше всего ее заинтересовал именно Жон.

— Так-так-так, — внезапно произнесла тварь поразительно приятным голосом. — Кто тут у нас? Тебя здесь быть не должно.

Глаза Жона округлились от удивления.

— Ты и есть Зверь! — воскликнул он.

— Так ты меня называешь? — усмехнулась тварь, ничем не напоминая представление Жона о том, как могло бы выглядеть воплощение разума этих луж.

"Я ошибся? Это ведь точно не какой-то там бездумно-агрессивный монстр".

— Ты один из Богов?

— Нет, — ответила ему Салем, которая пусть теперь и не осознавала себя во сне, но знаний о прошлом совсем не утратила. — Эта штука не имеет отношения к Богам. Что ты такое, тварь?

— Всего лишь жертва их апатии. Прямо как ты. Такое же проклятье. Такая же бессмысленная вечность впереди, — произнесла тварь, на мгновение сверкнув клыками. — Разве тебе не хочется больше ни о чем не беспокоиться? Ты знаешь, что это возможно. Впусти меня. Позволь мне встать во главе.

Салем с недоумением посмотрела на тварь.

Жон тоже мало что понял, но слова "встать во главе" навели его на мысль.

— Ты — ее подсознательные желания? Скрытая личность? Подавленные воспоминания? Психологическая травма?

— Конечно, — солгала тварь, даже не пытаясь звучать хоть сколько-нибудь убедительно. — Угадал! Всё тобой перечисленное.

— Нет, — покачал головой Жон. — Ты не ее часть. Ты здесь чужак.

— Как и ты.

— Да, как и я. Но меня сюда привело мое Проявление, в то время как ты атаковал ее в реальной жизни и проник в разум.

Потому что никакого другого объяснения Жон не нашел. Лужи не убили Салем, но создали лазейку, по которой внутрь проникла тварь. И с тех пор она пыталась "встать во главе".

Салем никому не собиралась добровольно подчиняться, а потому тварь тысячелетиями выжидала и копила силы.

— Совсем не обязательно брать ее. Тут подойдешь и ты. С огромным удовольствием посмотрю на ваш мир. Мне, знаете ли, любопытно. Это в моей природе. Столько всего можно увидеть, пощупать, сделать и изучить.

Тварь пошевелила когтями и опустилась на четвереньки.

— Не имеет особого значения, кто из вас отдаст мне свое тело.

И с этими словами она бросилась на них.