↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 92

— Как же я соскучился по морю! — признался Туор, с улыбкой глядя, как лучи Анара, щедро льющиеся с чистого, без единого облачка, неба, отражаются в водной глади мириадом бриллиантовых искр.

Гил Галад кивнул и посмотрел серьезно и понимающе:

— Согласен, мне его тоже не хватало. Иногда мне кажется, что оно ворочается глубоко внутри, в сердце, а по ночам шепчет нечто ласковое и поет; а когда я слишком долго его не вижу — тоскует. Гляди, в городе нас уже ждут!

На фоне ровной, словно написанной пером, линии горизонта едва просматривались очертания зубцов стены и далеких башен со сверкающими золотыми и хрустальными шпилями. Туор сощурился, вглядываясь, а после выразительно пожал плечами:

— Не вижу. Расстояние для меня все же слишком большое, и владыку Кирдана различить еще не получается.

— Ну, дедушку я пока тоже не могу разглядеть, — признался Эрейнион, —но фалатрим на стене для меня вполне близко. Сейчас кто-то развернулся и побежал вниз, возможно с докладом к Остраду. Давай наперегонки?

— До ворот? — уточнил деловито Туор.

— Да.

Ехавшие вместе с лордами верные снисходительно покачали головами, глядя на такое ребячество, но в то же время едва заметно напряглись.

Широкие, укрытые полуденным зноем поля свободно просматривались от края до края на много лиг. Ромашки покачивали бело-золотыми головками, шелковистые травы доверчиво льнули к ногам коней. Теплый ветер ласкал разгоряченные долгой дорогой лица всадников, а далекий подлесок, спрятавшийся под кронами дубов и сосен, казался приветливым, и было сложно представить, что именно он во время последней битвы укрывал врагов и бегущих от них атани.

Гил Галад оглянулся на Тариона, и тот чуть заметно кивнул. Принц оживился и спросил у названного брата:

— Ну что, готов?

Тот чуть пригнулся к шее коня, сощурился и подобрал поводья:

— Да!

— Тогда… Вперед!

Оба юных лорда рванули галопом, и верные поспешили вслед за ними, тоже прибавив. Эрейнион и Туор летели, будто несомые попутным ветром птицы, и их трепетавшие за спинами плащи в самом деле напоминали крылья. Далеко окрест разносился их радостный, беззаботный смех. Бритомбар быстро приближался, и скоро стало заметно, что ворота открываются. Туор, а следом за ним Гил Галад въехали и увидели спешившего навстречу долгожданным гостям Кирдана.

— Ясного вам всем дня, мои дорогие! — воскликнул он, широко улыбаясь. — Рад видеть! Как ты вырос, мой мальчик!

Последние слова были адресованы Туору. Владыка по очереди обнял внука и его названного брата, а после снова смерил молодого адана изучающим взглядом и уже другим тоном серьезно заметил:

— Всего семнадцать лет, а ты уже выше любого из квенди и шире в плечах. Что ж дальше- то будет?

Глаза Туора блеснули мальчишеским озорством:

— Надеюсь, ничего такого уж очень страшного. Во всяком случае, ничто не предвещает, что я могу вытянуться еще на пару локтей. И как бы то ни было, потолки в крепостях Ломинорэ высоки.

— Что ж, это определенно радует — нолдор всегда строили с запасом, — владыка Кирдан сделал пригласительный жест, и Эрейнион с Туором пошли вслед за ним во дворец. — В любом случае, еще раз скажу, что очень рад вас видеть.

На площадке перед воротами поднялась легкая суета. Верные уводили лошадей в конюшни, слышались приветственные возгласы давно не видевшихся товарищей, легкий, успокаивающий звон оружия.

— Сейчас вы отдохнете, — вновь заговорил Новэ, — а вечером будет небольшой пир в честь вашего прибытия.

— Как наш кораблик? — деловито уточнил Туор.

— Ждет вас у причала, как и всегда. Если, кончено, ты, мой юный друг, не забыл за пять лет мореходные навыки.

Владыка выразительно поднял брови и с чуть заметной улыбкой посмотрел на адана. Тот поспешил заверить:

— Я все помню до мельчайших подробностей! И как ставить паруса, и как крепить такелаж, и какие песни надо петь, если хочешь попросить море о попутном ветре и хорошей волне. Хотя, конечно, атто Финдекано не давал мне заскучать.

— Чему же он тебя учил? — полюбопытствовал Кирдан.

— Многому, — ответил Туор с готовностью и начал перечислять. Глаза его горели вдохновением и откровенным восторгом. — Как обращаться с оружием — мечом, луком и стрелами, кинжалом, топором. Учил ездить верхом. Он рассказывал о строении боевых машин и оборонительных сооружений. Мастера меня наставляли в разных ремеслах. Аммэ Армидель пыталась научить петь и играть на арфе, и кажется, у нее получилось.

— Подтверждаю, — засвидетельствовал последнее Гил Галад.

— А что еще? — спросил владыка.

Туор продолжил:

— Мы изучали камни, а еще много времени провели в библиотеке за чтением свитков с балладами и древних сказаний; разбирали карты.

Он говорил и говорил, и по горящим глазам можно было без труда догадаться, сколь много радостных часов доставили эти уроки юному ученику.

— Но и о море я не забыл! — горячо закончил в конце концов он. — Я скучал.

— И оно по тебе тоже, — заверил Кирдан. — Скоро ты сам в этом убедишься.

Они вошли во дворец, и Гил Галад с Туором поприветствовали вышедшую к ним леди Бренниль.

— Когда отправимся в плавание? — спросил Туор у брата, прежде чем расстаться перед входом в покои.

— Думаю, сразу после пира. Как думаешь? Сил у нас хватит. Потом где-нибудь на берегу разобьем лагерь и отдохнем.

— Отличный план, — согласился адан. — Только верных возьмем.

— И их, и парочку фалатрим, — кивнул Эрейнион. — Что ж, до ужина у нас еще есть несколько часов, чтобы собраться с мыслями и перевести дух. Встретимся перед закатом в главном зале.

— Договорились.

Туор толкнул дверь и вошел в покои. Те самые, где останавливался всегда в Бритомбаре с тех пор, когда был еще малышом. Он прошел через комнату и широко распахнул высокие окна. Сразу дохнуло морем, соленым ветром и чем-то неуловимым, от чего часто забилось сердце и в предвкушении и запела фэа.

За стенкой в купальне его уже ожидала горячая вода и сложенные стопочкой чистые льняные полотенца.

«А рубашки в шкафу маловаты», — подумал он и, распахнув створки, оглядел свои детские вещи.

Впрочем, матушка Армидель дала ему с собой много разной одежды, и праздничной в том числе, так что переживать было не о чем. Туор расстегнул одну из седельных сумок и, достав расшитую серебром голубую шелковую тунику, повесил ее и стал проворно разбирать остальные вещи.


* * *


— Двадцать рубинов и пять изумрудов! Это последняя цена, Карантир, — важно произнес седобородый гном. — Ты же видишь, каково качество этого мрамора. Тем более, что в знак дружбы мы сами привезем его тебе. Даже в мастерской расположим так, как пожелаешь.

— Дори, это… это грабеж! Мрамор не может столько стоить, ты же сам знаешь, — Моринфинвэ продолжал настаивать на своем, при этом не сводя глаз с камня.

— Тебе решать, — твердо ответил гном, и знакомая эльфу искорка промелькнула в его глазах.

— Попроси еще у меня снизить пошлину или вовсе бесплатно пропустить «заплутавший и случайно отставший караван», — притворно проворчал Карнистир.

— Значит, договорились?

— Да, наглая ты борода. Договорились, — произнес Морьо и отсчитал нужное число самоцветов.

— Ты ни разу не пожалеешь о данном приобретении. Это поистине…

Однако Карантир сделал упреждающий жест рукой, развернулся и, оставив недоуменного гнома одного, пошел прочь, не желая больше оставаться среди наугрим.

— Лучше бы мне вообще не понадобился этот камень, — тихо произнес он.

Гномы сдержали слово, впрочем, как всегда, и в означенный срок великолепный кусок мрамора занял свое место в мастерской Карнистира.

— Аммэ, и почему я раньше так мало слушал тебя, — сокрушался он, не зная, с чего лучше начать.

Эскиз статуи давно был нарисован им, но как передать в камне черты любимой, он пока еще не знал.

Осторожно, удар за ударом, он обозначал резцом изгибы, делая его все больше и больше похожим на Лантириэль.

Долгие месяцы жители Таргелиона почти не видели своего лорда. Морьо не забывал о делах, но все свободное время теперь проводил в мастерской. Порой Фэанариону казалось, что он работает не с мрамором, а борется с самой судьбой. Словно в скором временем его любимая, а не каменная статуя должна была вновь появиться в стенах крепости.

Карантир то пел, то ругался, порой отшвыривал прочь инструмент, злясь на себя, валар и рок, забравший у него Лантириэль. И отчаянно вспоминал уроки Нерданэли, так нелюбимые им в благие дни.

— Аммэ, что бы ты сейчас сказала? Что сделала бы? — вопрошал он пустоту и вновь брался за инструмент.

Наконец Карантир устало опустился на пол рядом со статуей и, обхватив ее ноги, скрытые тонкой мраморной туникой, беззвучно зарыдал.

— Все напрасно, Ланти, все зря, — тихо произнес он и в отчаянии замахнулся чем-то тяжелым.

— Не стоит, лорд, — вошедший верный перехватил руку Карнистира и сочувственно взглянул на него.

— Многое ты понимаешь! — воскликнул Морьо, вырываясь.

— Поверьте, я, как никто другой, понимаю вас. То, что вы намеревались сейчас сотворить, лишь окончательно разобьет ваше сердце.

— Я сам знаю… или… Что теперь делать? — неожиданно спросил он.

— Жить, — просто ответил нолдо. — Помнить и любить. А эта прекрасная статуя… пусть ваша возлюбленная, даже высеченная в мраморе, будет в саду. Леди Лантириэль любила деревья. Как и моя Ласси, — горько добавил верный и, резко развернувшись, вышел.

— Прости меня, мелиссэ, — произнес Карантир, глядя на запад. — Я буду ждать тебя, родная. Пусть даже пройдут десятки эпох.

— Столько не понадобится, — прошелестел внезапно ворвавшийся в мастерскую ветер.

— Лорд Карантир, позволено ли мне будет увидеть мастера, что изваял эту статую? — спросил Дори, с восхищением глядя на мраморную скульптуру.

— Что мне за это будет? — ответил вопрос Карнистир.

— О, как ты суров, лорд, — притворно огорчился гном, спешно прикидывая разумную плату. — Скажем так, я бы готов был подарить еще такой мрамор…

— Не против. Смотри — мастер пред тобой, — усмехнулся Морьо.

— Ты? — охнул Дори.

— Я, я, — продолжал улыбаться Каранир.

— Негодник! Обманул честного старого гнома!

— Нисколечко! И ты это сам прекрасно знаешь, — ответил нолдо.

— Пользуешься ты нашей дружбой…

— Как и ты, — тут же нашелся Карантир. — Да, ты ведь, наверное, что-то хотел спросить у мастера…

— Мрамор у меня закончился, — буркнул Дори.

— А железо?

— Нет.

— Тогда спрашивай!

— Пива нальешь?

— Обижаешь. Пойдем, напою, накормлю и на вопросы отвечу.

— А на утро выставлю счет, — подытожил гном.

Карантир согласно рассмеялся.


* * *


— Лорд Эктелион, вы поедете с нами? — спросила Идриль и, обернувшись, бросила на главу Дома Фонтанов изучающий, пристальный взгляд.

— Почту за честь охранять вас и леди Ненуэль, если вы позовете, — серьезно ответил нолдо и чуть заметно нахмурился.

— Благодарю. Что скажешь, отец?

Тургон помрачнел. Сцепив руки за спиной, он прошелся по тронному залу, и лишь шорох длинных белых одежд нарушал установившуюся тягостную тишину.

В распахнутые окна долетал медвяный аромат с далеких лугов, мешавшийся с тяжелым запахом раскаленного металла из мастерских.

— Ветер гонит с севера низкие серые облака, — певучим голосом проговорила Идриль, словно лесной ручей прожурчал на опушке в полдень, — однако жар в жерлах Тангородрима до времени стих. Дороги безопасны.

— Это пока, — ответил резко Тургон. — Но кто знает, как долго продлится мир?

— Ты не доверяешь доблести дяди Финдекано или отваге воинов Ондолиндэ?

— Я не о том, — упрямо дернул головой Турукано.

— Тогда о чем же? — не сдавалась Итариллэ.

— Враг может вызнать дорогу к нашему граду.

— Мы будем очень осторожны. У воинов есть опыт скрытного передвижения. Ломинорэ совсем рядом с нами.

Нолофинвион прерывисто вздохнул, напряженные скулы его побелели.

— Ты ведь понимаешь, — настаивала Итариллэ, — что мы не можем вечно жить, подчиняясь твоей прихоти?

— Воле вашего короля, — уточнил Тургон.

— Одного из нолдор. Ты понес потери. Тяжелые, я не спорю. Но они не означают, что ты должен лишать нормальной жизни всех прочих. Мы с Ненуэль хотим навестить своих родных. Одних мы не видели уже много столетий, с другими даже не знакомы.

— Ты про Эрейниона?

— В том числе.

Дева стояла, глядя родителю прямо в глаза, и было ясно, что она не отступит. Турукано вздохнул и обернулся к Эктелиону:

— Ты ведь присмотришь за ними?

— Конечно, государь. Все будет хорошо, не волнуйся. Мы возьмем с собой небольшой отряд.

— Тогда отправляйтесь.

Тургон обреченно махнул рукой, и Идриль, улыбнувшись, тихонько приблизилась и поцеловала отца в щеку:

— Благодарю.

Он не пошевелился, только на лицо его набежала тень. Принцесса стремительно покинула зал и, оглянувшись, поискала глазами лорда Дома Фонтанов. Тот осторожно притворил двери в тронный зал и отдал застывшим по обе стороны стражам распоряжение не тревожить короля без срочной необходимости.

— Когда выезжаем? — уточнил он у Итариллэ.

— Через два дня.

— Хорошо, тогда мы с воинами начинаем готовиться.

Суровый взгляд принцессы смягчился и теперь стал почти ласковым:

— В этом мы с Ненуэль полностью полагаемся на вас и ваш опыт, лорд Эктелион. Распоряжайтесь. А мы пока сложим личные вещи.

— Только не берите много, — сразу порекомендовал он. — Лишь то, что поместится в две седельные сумки.

— Хорошо.

— В Минас Тирит заедете? — решил Эктелион сразу уточнить маршрут.

— Пожалуй, нет, — покачала головой дева, — во всяком случае, не теперь. Возможно, на обратном пути. Мы в самом деле больше соскучились по дяде Финдекано, чем по сыновьям Арафинвэ.

— Понял. Тогда я продумаю наш маршрут в обход островной крепости.

Они попрощались, и Итариллэ отправилась в мастерские на поиски подруги. Миновав площадь, она свернула в переулок, откуда доносился звон молотов. Теперь она почти бежала, ощущая в груди небывалую легкость. Фэа пела и хотела поделиться радостью со всем миром.

— Мы едем! — воскликнула Идриль, широко распахивая дверь мастерской.

— Отличные вести! — Ненуэль стянула с головы широкую налобную повязку и небрежным жестом вытерла руки о кожаный фартук. — Неужели дядя Туркано согласился?

— Ему пришлось. Он понял, что иначе бы мы просто-напросто уехали сами, без сопровождения.

Итариллэ подошла к огромному столу, на котором мастерица набирала очередную мозаику. Вглядевшись в блеск глаз и улыбку изображенного на ней эльда, покачала головой и заметила:

— Сказать по чести, не помню, чтобы Тьелпэ мне при встречах в Амане и после у Митрима казался настолько красивым. Хотя, возможно, я просто не обращала на него внимания. Это какой-то новый способ делать мозаику, да? В этот раз больше тонов, чем прежде, и переходы более плавные.

— Да, — подтвердила Ненуэль. — Хотя так выходит гораздо медленнее. Но с этим ничего не поделаешь.

Она сняла фартук и наскоро привела себя в порядок, заметив между делом:

— Работу придется оставить. Но знаешь, я почему-то не жалею, хотя прежде было невыносимой пыткой прервать сбор мозаики на середине. Как будто что-то случится… Не знаю, что именно, но фэа подсказывает…

Ненуэль замолчала, задумчиво вглядываясь в сад за окном, а Итариллэ ответила:

— Тогда тем более стоит поторопиться со сборами.

— Ты права.

Подруги вышли из мастерской и отправились к дому Глорфинделя, на ходу обсуждая, что именно стоит захватить в дорогу.


* * *


— И куда же ты направляешься? — спросил Куруфин и, сложив руки на груди, смерил сына внимательным, изучающим взглядом.

— Не знаю, — признался Тьелпэ. — Не имею ни малейшего представления, куда заведут меня поиски.

Он сокрушенно покачал головой и, подойдя к окну, распахнул створки. Закат догорал, золотя окрестные поля. Цветущие маки отдаленно напоминали капельки крови. Куруфинвион запустил пальцы в волосы и, обернувшись, посмотрел на отца:

— Семнадцать лет…

— Проще отыскать доблесть в сердцах ваниар, чем место, куда запрятался Турьо, — пробормотал тот, чуть заметно усмехнувшись уголком рта. — Ты хотя бы верных с собой берешь, я надеюсь?

— Да, — подтвердил сын. — Небольшой отряд.

— Хорошо. А впрочем, что может быть во всем этом хорошего?

— О чем ты? — не понял Тьелпэ, удивившись внезапно появившемуся в голосе отца раздражению.

Он подошел к шкафу и принялся перебирать лежащие на полке карты, решая, какие именно стоит взять в дорогу. Окутанная полумраком библиотека казалась непривычно таинственной. Блики Анара на полировке дерева напоминали огоньки далеких свечей.

Курво пояснил:

— Турко днями напролет пропадает в лесах со своей девой. Теперь ты уезжаешь на поиски нис. Совсем Клятву забыли!

Тьелпэринквар обернулся и внимательно поглядел в лицо отца. С минуту он молчал, обдумывая услышанное, а после тихо напомнил:

— Я не клялся, если ты помнишь. А дядя любит Тинтинэ.

— Ему об этом скажи, — не остался в долгу Искусник.

Тьелпэ пожал плечами:

— Они не так уж долго встречаются, еще и двадцати лет не прошло. Он непременно осознает свои чувства.

— Атани бы с тобой не согласились.

— Но мы не они. Или ты не рад, что он нашел, наконец, свою судьбу?

— Разумеется, рад, — буркнул Искусник.

Куруфинвион вздохнул и, подойдя к отцу, обхватил того руками за плечи и заглянул в глаза:

— Что с тобой, отец? Ты лучше меня знаешь, что дядя многое сделал для победы над Врагом. К чему эти упреки?

Тот в ответ покачал головой и уже совсем другим тоном ответил:

— Не знаю, сын. Возможно, мне немного жаль, что еще одна часть моей жизни уходит безвозвратно.

— Ты уже давно никуда не уезжал вдвоем с аммэ, — заметил сын. — Пригласи ее на прогулку.

— Может быть, — не стал спорить Курво и похлопал Тьелпэ по руке: — Я в порядке. Ты лучше береги себя в пути и возвращайся. Помни — мы с твоей матерью любим тебя, йондо.

— И я вас тоже, отец.

Тьелпэринквар крепко обнял Искусника и, захватив несколько свитков с картами, вышел из библиотеки. Отъезд был назначен на ближайшее утро, а сделать предстояло еще многое.

«И перво-наперво, — подумал он, — поговорить с матушкой».

Сбежав по лестнице на первый этаж, он прошел по коридору в восточное крыло, где в одной из просторных и светлых комнат располагалась мастерская Лехтэ. Распахнув дверь, он застыл на пороге, рассматривая работу аммэ, а потом подошел ближе и уточнил:

— Что это будет? Деревья, небо…

— Пробуждение эльдар у озера Куивиэнен, — пояснила та и, обернувшись, улыбнулась сыну: — Ну что, готов к отъезду?

— Да, аммэ, — подтвердил он.

— Надеюсь, тебе удастся найти свою единственную. Мы будем ждать тебя. Вас обоих.

Тэльмиэль встала и положила ладони на лоб сына:

— Пусть звезды ярко светят тебе в пути, мой милый. С тобой мое благословение.

Она поцеловала сына в лоб и добавила:

— Если путь окажется долгим, присылай иногда вести.

— Хорошо, матушка, обещаю. И благодарю.

Он замолчал, обдумывая, как лучше выразить то, что его тревожит, и в конце концов решил сказать прямо:

— Меня тревожит отец.

— А что случилось? — нахмурилась Лехтэ.

— Мне кажется, Клятва слишком давит на него. Этот груз может стать непосильным. Но я не могу не уехать, аммэ. Прошу тебя, присматривай за ним.

— Я постараюсь, — откликнулась она. — Но ты и сам хорошо знаешь своего отца — он никому не позволит слишком близко подойти к себе. Даже мне.

— Понимаю. Но, может, если ты будешь рядом…

— Я сделаю все, что от меня зависит.

Они еще немного поговорили, обсуждая предстоящий отъезд, и, погасив светильники, вдвоем отправились в столовую. С рассветом же Тьелпэринквар вывел во двор коня и приветствовал Асталиона:

— Alasse!

— И тебе доброго утра, лорд, — откликнулся тот. — Ну что, ты готов?

— Вполне!

Он вскочил в седло, и верные поспешили последовать его примеру. Затрубил рог, возвещая отбытие, ворота распахнулись, и небольшой отряд покинул главную крепость Химлада, практически сразу повернув на юго-запад. Тьелпэринквар отправился навстречу своей судьбе.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх