Отдел по Мистическим Преступлениям снова в деле (гет)

Клоун не зря помнит эти лица

Вечером — шут, а теперь — убийца

Второго июня Мик первым же делом получил возмущенный звонок от губернатора.

— Сэр?

— Лейтенант! — без предисловий начал тот, — пропал уважаемый всеми мистер Фермен Кленчарли! Я вас снимаю со всех дел. Ищите его!

— Хорошо, сэр, — ответил на это Меллоун и отправился в камеру предварительного заключения, где обнаружил высокого стройного человека лет тридцати, одетого в грязный костюм Белого клоуна.

— Что случилось? — недоуменно спросил он. увидев лейтенанта, — почему я в камере?

— Вы обвиняетесь в многочисленных убийствах, — ответил тот.

— Я требую своего адвоката, — возмущенно воскликнул мистер Кленчарли, — я вам устрою, лейтенант! Вы вылетите со свой должности!!! Что это за тряпки на мне? Вы специально это сделали, да?!

— Будет вам ваш адвокат, — Мик вернулся в кабинет.

— Ну что?

— Ничего. Он ничего не помнит из предыдущей ночи. Если мы не докажем в ближайшее время, что он и есть тот самый маньяк, то, возможно, нас разгонят быстрее, чем мы думаем.

— Как доказать?

— У меня есть идея, — Мик посмотрел на своего зама, — к сходи к Барту, попроси у него запись смеха… из цирка. Включим и посмотрим. А я пока поговорю с ним, может что вспомнит.

— Что вы помните? — начал Меллоун, посадив подозреваемого напротив в комнате для допросов.

— Поел, выпил, лег спать, — ответил мизантроп, с неприязнью глядя на полицейского.

— Лунатизмом не страдаете?

— Нет.

— Мой клиент на вопросы отвечать не будет!!! — в комнату ворвался холеный породистый дядька в добротном дорогом костюме и с портфелем, — я представляю мистера Кленчарли. Меня зовут Шон Оук, — сел на стул рядом со своим клиентом, — вы не имеете права его допрашивать. Мистер Кленчарли не сделал ничего плохого, а вы занимаетесь самоуправством. О ваших непрофессиональных действиях будет доложено губернатору и вы лишитесь этой должности.

— Нашли чем пугать, — Мик пожал плечами, — я к этой должности не стремился. А теперь продолжим. Вы узнаете этот нож? — положил главную улику, запакованную в пакет, на стол.

— Первый раз вижу, — гордо ответил мистер Кленчарли.

— Однако на нем ваши отпечатки. Как вы это объясните?

— Не знаю, я такой нож не видел, в руках не держал.

— Лейтенант? — Макс заглянул, махнул рукой.

— Ну, хорошо, — Меллоун поднялся, — пока пообщайтесь со своим адвокатом, а я сейчас приду, — и вышел за дверь.

— Я взял смех, — сказал Макс, — что теперь?

— Подключаем и транслируем в комнату допросов. Получится — посадим. Не получиться — ты будешь командовать отделом, а меня разжалуют до патрульного, — ухмыльнулся Мик, — видишь, расклад — не из лучших.

— Получиться, — Макс похлопал друга по плечу, — я в твою интуицию верю.

Подключили и принялись наблюдать.

Сперва ничего такого не происходило.

Адвокат что-то доказывал клиенту, а тот беспокойно вертел головой, но потом в какой-то момент лицо мизантропа исказилось жуткой гримасой. Он выхватил нож из пакета и принялся нападать на адвоката. Он бы его затыкал ножиком до смерти, да того вовремя из комнаты вытащили, оставив маньяка беситься в комнате.

— Я не понимаю, — причитал мистер Оук, пока его обрабатывали, — я не знаю, что это за человек! Что делать?

— Гипнотизёра вызвать, — подсказал Макс, — возможно, если мы сможем допросить обе личности, то поймем, что тут, черт дери, происходит.

Нашли гипнотизёра, вызвали, смех выключили и подозреваемый пришел в себя.

Сперва допросили мистера Кленчарли.

Сделали все это в присутствии адвоката, потом в дело вступил гипнотизёр.

Он усыпил подозреваемого и, убедившись, что тот крепко спит, сказал:

— Я хочу поговорить с клоуном.

Лицо спящего исказила судорожная гримаса и он хрипло ответил:

— Зачем тебе нужно говорить с ним?

— Почему вы убили стольких людей?

— Они смеялись надо мной. Их сладкий смех был ненавистен и одновременно притягателен. Я хотел, чтобы они смеялись вместе со мной, когда я исполняю сольную программу для них, но они не понимали этого. Поэтому я их убивал.

— Откуда ты?

— Я был всегда, но, когда этот лох заболел смешливой лихорадкой, я вышел. Это было прекрасно. Он так и не узнал. что мясо, которое он съел, остановившись ночлегом в гостеприимном племени Сноримау, было специально приготовлено. Они практикуют некую разновидность магии, использующую тамошних червей. Человек съедает мясо, заболевает, а потом, выздоравливая, обзаводится своим вторым я. Иногда это я — откровенный лентяй, иногда — отъявленный негодяй, иногда — сексуально озабоченный. В моем случае — лох и убийца.

— Подробней, пожалуйста.

— Я выискивал жертвы среди зрителей. Чем больше народу, тем легче наметить. Я смотрел на них и запоминал, кто больше всех смеялся, кто вел себя безобразно, а после представления выслеживал их и убивал. Расчленял, дробил позвоночник, проламывал черепа, выковыривал глаза, насиловал женщин и детей. Потом стал оставлять им улыбку, раз они не хотели смеяться при виде хлещущей крови. Трупы я развозил по городам и весям, раскидывал, либо оставлял в домах. В этот раз, — подозреваемый сыто потянулся, — я уже наметил жертву. Это была маленькая прелестная белокурая девочка с матерью, которые пришли в цирк с каким-то невзрачным типом. Думал — брат или хахаль…

У Мика, который наблюдал за допросом из соседней комнаты, захолонуло сердце, когда он понял, что подверг смертельной опасности жену и ребенка. Макс тут же обнял его за плечи, ощутив дрожь.

— … оказался папаша, но девка меня удивила. Она меня пожалела, еще и цветочек подарила. Поэтому я решил её не убивать, не в этот раз, — клоун усмехнулся, — на другом ряду сидела шумная компания типичных обывателей. Я решил, что они и завершат сегодняшний вечер. Кто же знал, что копы плотно сели мне на хвост?

— Все равно не понимаю — зачем вы всех убивали? — произнес смертельно бледный мистер Оук, — если смех вызывал у вас отвращение, вы бы могли податься в каую-нибудь профессию.

— Я подпитывался этим смехом. Он был мои наркотиком. Есть замечательная песенка, — и клоун напел пару строчек, — Белый клоун, белый мученик/Ради смеха пьяно-жгучего/Будет издеваться над собой./Вечером здесь у него заботы/Ведь униженье — его работа/Но посмеется последним наш/Невидимый герой! Вот это про меня, — хихикнул и продолжил, — Клоун не зря помнит эти лица/Вечером шут, а теперь убийца/В душном трактире он отрешится/С пьяною ордой, — хихикнул вновь.

— Понятно.

— А посадить вам меня не удаться, — клоун, развалясь на стуле, издевательски хихикнул, — этот придурок даже не знает, что по ночам он — маньяк… убийца… Обагрённый кровью алой, хладный труп тебе наградой будет… ха-ха-ха…

— Подпишите свое признание, — попросил мистер Оук, подвигая лист бумаги.

— Это вам всё равно ничего не даст, — но подписал.

— Спать, — гипнотизер усыпил второе я, — а теперь проснитесь.

Мистер Кленчарли удивленно раскрыл глаза.

— Я что? спал?

— Всё нормально. У вас был шок, — сказал гипнотизёр, — вы оказывается, батенька, лунатик.

— И что теперь? — мистер Оук смотрел на полицейских.

— У нас есть видео, у нас есть признание им подписанное, у нас улики, пальчики и свидетельство гипнотизёра, — перечислил младший лейтенант Тански, — мы можем его посадить. А можем даже в суде эксперимент провести, чтобы все убедились.

— Во всяком случае, процесс будет громким, — заключил адвокат, — ладно, я пошел бумаги готовить. Такого урода надо под замком держать.

* * *

К концу дня губернатор затребовал к себе Меллоуна.

— Макс! — Мик обнял своего товарища, — неизвестно, что потом будет — загремлю ли я в тюрьму или меня вышвырнут из полиции, ты все равно останешься моим другом. Ну, если расклад будет неутешительным, ты будешь командовать Отделом.

— Не переживай, — ответил ему напарник, — у нас на руках все козыри. Губернатору придется поверить своим глазам.

— КАК ВЫ СМЕЛИ ПОСАДИТЬ В ТЮРЬМУ УВАЖАЕМОГО ЧЕЛОВЕКА!!!!! — заорал губернатор, как только Мик оказался на пороге, — Я ВАС УВОЛЮ!!! ВЫШВЫРНУ ИЗ ПОЛИЦИИ!!!

Мик спокойно выслушал все громы и молнии, обрушившиеся на его голову, потом тихо сказал:

— Уволить вы меня всегда успеете, но прежде дайте оправдаться.

— Что вы можете мне сказать?! — окрысился губернатор, подвигая к себе официальный бланк, — сдайте значок…

— Пожалуйста, — Меллоун отстегнул золотую бляху и положил на стол, — посмотрите оригиналы допроса вашего уважаемого человека, а я пошел, — развернулся и покинул помещение.

В машине откинулся на спинку сидения и тяжело вздохнул:

— Вот и кончилась моя полицейская работа. Неожиданно, но предсказуемо. Ладно, подамся к Дайсуке в помощники или в супергерои пойду. Жизнь на этом не закончилась, жить надо дальше, — только начал Мустанг заводить, смотрит к нему со всех ног поспешает секретарша губернатора.

— Лейтенант Меллоун! Лейтенант Меллоун!

— Я уже не лейтенант, мэм, — высунулся из автомобиля, — губернатор меня уволил…

— Мистер Конвити велел вас догнать и вернуть, — задыхаясь от быстрого бега, выпалила секретарша, — пойдемте, пойдёмте.

Мик пожал плечами, но пошел.

— Уволил он меня, видимо, еще решил добить каким-нибудь решением, — подумалось ему, — из города выгнать меня не сможет, но может только запретить работать частным детективом. Посмотрим.

Но губернатор принял его необычайно тихо. Мик заметил включенный визор и понял, что глава штата все же решил посмотреть то, что полицейский принес. Бывший полицейский.

— Прошу меня извинить, лейтенант, — тяжело вздохнув, принялся толкать свою речь губернатор, — мне нужно было вас выслушать, а я оказался… не прав. Вот ваш значок. Я не собираюсь вас увольнять, это… было недальновидное и поспешное решение.

Мик, не веря глазам, ушам, воззрился на губернатора.

— Я сожалею, — губернатор вышел из-за стола и приколол значок Мику на нагрудный карман рубашки.

Сам приколол.

— Вы, Меллоун — прекрасный коп, потрясающий лейтенант и прекрасный человек. Я погорячился, но, посмотрев материалы, понял, что я кругом не прав. Вы на меня не сердитесь?

Мик превратился в соляной столб.

Оставалось лишь гадать, что послужило толчком к такому крутому повороту…

Материалы?

Однозначно, нет.

Значит, кто-то вмешался…

Кто?

На ум Меллоуна приходило лишь одно имя.

Джорджина.

Или нет?

—… я хочу расширить ваше подразделение, — сквозь туман доносился голос губернатора, — как вы на это смотрите? Меллоун? Вам нехорошо? Сейчас я попрошу секретаршу сделать вам чай…

— Зачем нам расширяться? — выдавил из себя Мик, — я не понимаю…

— Больше людей — больше дел.

— Как и насколько вы хотите расширить подразделение — решать вам, — Меллоун обрел возможность видеть и слышать, — но прошу лишь об одном…

— О чем?

— Я смогу потянуть двадцать человек. Это мои ребята. Еще двоих найдем, и все. А сколько вы еще захотите — я не знаю. Но сотней я командовать не буду.

— Нет проблем, — вошла секретарша, принесла чай, — я обдумаю.

Расстались очень вежливо и сердечно, но Мик, выйдя от губернатора, первым делом зарулили к Люциферу.

— Я буду пить! — заявил он ему, — тащи выпивку покрепче.

— Нет проблем, — ответил тот, — я сам хотел надраться.

— Вздрогнем?

— Вздрогнем!