Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Башня старшего префекта была даже не башней в прямом смысле этого слова, в отличие от башен Райвенкло, Гриффиндора, Астрономической башни, Тёмной башни, колокольной башни… больше десятка башен и башенок было в замке, и башня префектов была далеко не самой примечательной. Выбежав на пятый этаж западного корпуса, они остановились, пока Невилл сверялся, где находились противники.

— Лестрейндж и его ублюдки идут в сторону верхних этажей, — предупредил он дрожащим голосом. А вот вампиры разделились.

— Где ближайшие и кто? — потребовал Теодор. Вампиры… пламя огненной стихии, свойственной Ноттам со времён поражения дракона, бушевало в нём, требуя наказать кровососов, уничтожить их и обезопасить Хогвартс.

Тёмные времена настали, но Тёмный лорд не заслуживал и толики того величия, которым его одаряли клеймлённые рабы. Потому что сотрудничал с тёмными тварями, навроде вампиров и оборотней. Теодор никогда бы не примкнул к нему сердцем за то, что он спустил их с поводка в своей борьбе за власть на островах.

— К-кажется, в сторону Больничного крыла идёт трое, Каллен, Колл и Клируотер.

Теодор скривился. Возможно, Клируотер была родственницей миссис Клируотер, что была его наставницей в далёком детстве… стоило ли готовиться к бою? Определённо.

— Что им там нужно? — со страхом спросил Макмилан.

— Кровь, — проскрипел зубами Симонс. — Вампиры обожают нападать на беззащитных. Я… неважно, вперёд! Надерём им задницы!

Они ринулись бегом по коридору в сторону Больничного крыла, несколько раз натыкаясь на запертые двери кабинетов и вопящих от ужаса картин. Замок погружался в страх.

На ступенях холла третьего этажа, в двух коридорах от Больничного крыла, лежало бездыханное тело какого-то младшекурсника. Высохшее, сморщенное — они остановились лишь на минуту убедиться, что ребёнок уже погиб, и переглянулись.

Страх сменился ненавистью в глазах боявшегося. Ненависть сменилась решимостью в глазах храбрецов. Решимость сменилась желанием убивать в сердце Нотта.

Они уже не бежали — Теодор увидел тёмных тварей, в лунном свете с улицы силуэты их теней на стенах слегка подрагивали, неровно и нечётко.

— Эй, медиведьма! Открывай, у нас раненые! — имитируя голос ребёнка, сказала женщина с мощной коренастой фигурой. «Не вампир», — подумал Нотт. Её спутники забарабанили в запертые двери.

— Я не позволю вторгнуться в мои пределы! — донёсся крик из-за ворот. Теодор наставил палочку на левого из двоих мужчин.

Прежде, чем он успел сказать заклинание, вперёд выпрыгнул Симонс.

— Кто вы такие и что делаете в замке Хогвартс? Именем британского аврората!

Красноглазые мужчины и мощнорукая женщина повернулись на них. Сверкнул металл в руке одного из вампиров.

— Какая радость! Мы искали вас, а вы пришли к нам сами. Префекты! Аж трое! Эдди, нам можно поужинать? — капризно произнёс левый вампир. Теодор испытал жгучую ненависть. Тот, кого назвали Эдди, вдруг взмахнул руками, словно летучая мышь, а красные глаза ублюдка вспыхнули магией… стало страшно, кошмары из детства будто бы заплясали перед его внутренним взором. Невилл заплакал, Симонс упал, а Макмиллан тоненьким голосом позвал маму. Он слышал их всех, но не мог прервать этот порочный круг… Эрни звал маму всё громче…

Теодор никогда не знал её… один лишь раз он слышал её голос… голос… когда?.. когда директор показал ему… кольцо… и камень… Дар Смерти… директор… дар смерти…

«Мама!» — крикнул вслух Нотт, и почувствовал дыхание совсем рядом. Тухлое дыхание отвратительной пасти. Дыхание тёмной твари. Тролль пах так же.

Тогда, на первом курсе, тролль. Тролль атаковал Грейнджер в туалете. Тогда он спас их. Тогда он пришёл, хотя его не просили, и сделал то, что было делать нельзя. Спас. Сейчас. Сейчас!

— проклятый тролль, — прошипел он, и будто бы пелена спала с его глаз. Вампир, что стоял слева, был уже совсем рядом, будто бы не решаясь, кого укусить первым. Симонс же… волк — нет, волчица, огромная волчица терзала его тело, и юноша уже почти затих…

Теодор возненавидел их. Возненавидел Гойла, который пустил их сюда. Возненавидел себя, кто починил за ублюдка шкаф. Возненавидел Тёмного лорда. Возненавидел Дамблдора, который спланировал это нападение и свою смерть… и решил, что обязательно посмотрит его похороны.

— Игнис Фламенти Лангоксидо! — крикнул он надсадно, наставляя палочку на вампира перед собой. Жуткий смертельный вой криком баньши раздался в коридоре, и тут же замолк. Безмолвно человек — нет, уже не человек, не маг, но тварь рвала на себе когтями тело, пытаясь потушить огонь внутри. — Игнис Фламенти Лангоксидо! — повторил он, переводя на волка, но тот был быстрее, и кинулся на Теодора. — Экспульсо! Бомбарда! Секо Кватро!

Волчица завыла. Тёмная кровь пролилась на камни, но едва ли это могло её остановить. Вампир, что продолжал ментальную атаку, рассмеялся. Вдруг он исчез, и тень, бесформенная тень — почти дементор, как летучая мышь ринулась к нему. Нотт зажмурился и попытался вспомнить что-то светлое… тролль на первом курсе… первый курс…

Артур, нарисовавший единорогов.

— ЭкспектоПатронум! — в одно слово выпалил он, и серебристой стрелой филин вырвался наружу, перехватывая вампира и заставляя его вернуться в человеческий облик. Сверкнул металл — клинок в руках ублюдка просвистел, рассекая филина надвое, и тут же он рассыпался в серебристый прах. Тео почувствовал, как в солнечном сплетении жжёт, и выставил перед собой безмолвно щиты.

— Ублюдок! — провыл вампир, зажимая глаз.

Теодор попятился к стене, точно так же прижимая левую руку к себе. Вдохи давались с тягостью. Упершись в стену спиной, он взмахнул палочкой в правой руке вновь.

— Экспульсо, — хрипло выдохнул юноша. Клинок в руке вампира вырвало из руки и отбросило к стене, а рука, которой он его сжимал, резко хрустнула, откидываясь назад.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ПОДОНОК! — завопила тёмная тварь, но тут откуда-то справа, со стороны лестниц, раздалось несколько голосов.

— Петрификус Тоталус! — луч заклинания угодил мимо твари.

— Инсендио! — его одежда вспыхнула ярким пламенем.

— Бомбарда Максима! — и словно куклу, его отбросило к запертым дверям больничного крыла. Темнокожий, едва различимый в алой аврорской мантии маг совершенно бесшумно оказался рядом с Теодором. — Вы студенты?

— Я Теодор Нотт, — хрипло ответил юноша. — Это, — он кивнул на лежащего на полу в судорогах Эрни, — мистер Макмиллан, а это, — он кивнул на поднимающегося на ноги Невилла, — мистер Лонгботтом.

— Твою мать! — экспрессивно выругался второй колдун, вернее, колдунья. Аврор подошла с палочкой наперевес к затихшему было оборотню, как волчица с диким рёвом кинулась вперёд. — АААААА!

Теодор вскинул палочку, взбодрённый чужим криком. Темнокожий аврор стоял в нерешительности, потому что маг и оборотень, потерявшая трансформацию у них на глазах, сплелись в единый визжащий клубок.

— Инкарцеро! — наконец, выкрикнул Тео.

— Петрификус Тоталус! — мгновением позже сказал Невилл, придерживая голову. — О, Мерлин, что это было?

— Кто это? — спросил аврор, едва парализованная оборотень затихла. — И это?

— Здесь Симонс, префект школы, — слабо сказал Невилл, — ему надо помочь.

— Марджи, ты как? — спросил аврор у напарницы, не обращая внимание на студентов. Тео почувствовал, как слабая боль под рёбрами совсем утихла.

— Спасибо, Кингсли, — ведьма утёрла лицо рукавом. — Нужно доставить студентов в больничное крыло.

— Оно здесь, за дверьми! — указал Теодор. — Мадам Помфри! Откройте, тут авроры!

— Я ещё раз говорю, что не допущу риска студентов!

— У нас раненые, и мы разбили вампиров! Симонс ранен! — воззвал Теодор к запертой двери.

— Помфри, это Шеклболт, — веско добавил аврор. — Пароль: «Дары смерти».

Магия, что сковывала врата, ослабла, и петли скрипнули, открывая дверь наружу. Высунувшаяся колдоведьма ахнула и всплеснула руками, тут же начав колдовать над Симонсом.

— Бедный мальчик!

В храбром гриффиндорце ещё теплилась жизнь, но сколько он продержится, Теодор не знал. Он не ходил на курсы лекарей, в отличие от многих других, и теперь думал, что зря. Найдя взгляд Невилла, он кивнул ему, и вдвоем они подняли, взвалив на себя, Макмиллана, который продолжал видеть кошмары и дёргаться, глядя перед собой невидящим взглядом.

— Быстрее, вы неплохие бойцы, раз выстояли перед вампирами и оборотнем, — поторопил их аврор, — прикроете меня. Сколько их ещё в замке? Вы же не просто так наткнулись на них?

Положив Эрни на кушетку, ребята ринулись вдвоём в коридор, и Кингсли вслед за ними — только чтобы отлевитировать выпитое тело погибшего младшекурсника к едва не плачущей мадам Помфри.

* * *

Вместе с темнокожим аврором, двое шестикурсников проделали путь в другое крыло — из окон было видно, что над Астрономической башней сверкает зловеще Тёмная метка. Теодор на ходу проклинал своё участие в этом безумном балагане, вынужденное из-за приказа директора.

— Стойте здесь, — приказал Шеклболт, устремившись в сторону залов библиотеки, откуда доносился шум. Невилл тут же развернул карту.

— Это профессора! — ахнул он. Трое деканов, мадам Пинс и профессор Вектор лихорадочно двигались между рядами библиотеки, сражаясь с множеством приспешников Тёмного лорда. Тёмными тварями, как и в Больничном крыле. — Ублюдки!

Теодор бросил взгляд на часы. Время перешагнуло заполночь.

— Смотри, Гойл в окружении Пожирателей, это на Астрономической башне, — сиплым голосом указал он. В эту же секунду над ними, на самой вершине башни, появились имена Поттера и Дамблдора.

— И Снейп! Он спешит туда же!

В одном из нижних коридоров Ремус Люпин, Билл Уизли и Дедалус Диггл сражались с Фенриром Грейбэком. Снейп же стремительно приближался к Астрономической башне.

— Нам нужно остановить их! Чёрт, там Гарри! Они убьют его! — шокировано сказал Невилл. — Пророчество, Нотт! Помнишь? — добавил он шёпотом.

В глазах юноши вспыхнул страх. Теодор на мгновение прикрыл глаза. Если они действительно убьют и Поттера, то… Волдеморт станет уязвим? Или нет? Он никогда не слышал настоящего текста пророчества, которое слышал Невилл, и… но, Дамблдор…

— Да, вперёд! Нам нужно остановить кровопролитие, Пожиратели должны ответить за этих тварей, которые атаковали школу!

Невилл шепнул что-то пергаменту, и чары вспыхнули, делая лист вновь белым и чистым. Теодор тряхнул головой, не желая думать о том, как прекрасны были эти чары.

Они поспешили вперёд, скача по лестницам и едва не задыхаясь в пробежках. Прошло не меньше четверти часа, пока они смогли добраться до коридоров в Астрономической башне, у самой лестницы.

— О, Мерлин! — в сердцах воскликнул Невилл. — Дверь! Она заперта!

— Алахомора!

— Не смеши портки Годрика, Нотт, это не простой замок!

Теодор присмотрелся к двери. Чары действительно лежали на её ставнях и замке, которые были превращены в твёрдый чёрный камень, и не могли отвориться — но остальная дверь была совсем не зачарована, что и сбило его с толку.

Юноша вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться. Он представил себе, как растёт дерево, как его спиливают и рубанком отделяют ветви и сучья, как водяная пила распиливает его на доски, и как летящую щепу подбирают, чтобы размочить в воде и заклинаниями из размоченного, вязкого материала сделать бумагу.

Каждый кусок дерева, каждая древесинка, убеждал он себя, это щепки, и каждая щепка может стать бумагой.

— Трансмутацио! — шепнул он, наконец, прочертив руну Йера. Невилл охнул и хлопнул его по плечу.

— Бумага? Нотт, с тобой страшно связываться! — нервно рассмеялся он. Листы бумаги опали вниз, и Невилл хотел было шагнуть, но сверху раздались крики, и он замер.

— Проверим!

Карта показывала, что на вершине башни, на открытой площадке, уже был и Снейп, что стоял между директором и Пожирателями, а на равном расстоянии от них стоял Гойл. Ниже в башне, прямо под последним пролётом лестницы, не двигался Поттер, а в соседнем от них коридоре, крадучесь, шли Уизли, Грейнджер и всё тот же Малфой.

— Не будем ждать их, — кивнул Тео другу, — пошли!

Невилл кинул чары на ступени, и они совершенно неслышно, лишь хрустя от напряжения костяшками пальцев, со всей силы сжимавших палочки, поднимались выше и выше.

— …убей его, Гойл! Или ты хочешь, чтобы гнев Тёмного лорда пришёл на твою семью? — воскликнул незнакомый мерзкий голос. — Ты возишься слишком долго! Иначе… мне придётся сделать это самому!

— Не стоит, Амикус, — хрипло, но громко отвечал ему Дамблдор. — Мистер Гойл дал клятву вашему владыке. Ему лишь нужно найти силы. Грегори, прошу!

Им оставалось два пролёта до площадки, чуть выше должен был стоять Поттер, но его нигде не было видно. Сверху повисла тишина, и вдруг её прорвал чужой вскрик, одновременно с тем, как по лестнице снизу кто-то побежал.

— ЫГЫАХ! Авада Кедавра!

Это был Грегори Гойл, осознал Теодор — и мгновение спустя этого осознания вдруг его правую руку сдавило тысячью тонких цепей и пронзило миллионом игл так, что в глазах потемнело. Он привалился к перилам, а Невилл устремился вверх. Вокруг всё трещало и громыхало, мимо, как будто бы, пробежал кто-то ещё, люди кричали и вопили…

Наконец, его отпустило. Слегка пошатываясь, он поднял выпущенную из рук палочку — дубовую, настоящую, — и поднялся выше.

— Ты убил его! — кричал в отчаянии Поттер. — Они сбежали, а ты его убил!

— И тебя я тоже убью! — в истерике кричал в ответ Гойл. — Авада Кедавра!

— Экспеллиармус! Протего! Сектумсемпра!

— Гарри, нет! — это был уже Невилл.

Теодор сделал последние шаги, и лестница вознесла его на вершину башни.

— Нотт! Проклятые пожирательские ублюдки, ненавижу вас! Экспелли-

— Протего Максима! — шепнул Теодор, окружая себя щитом.

— Поттер, ты переходишь все границы, — предупредил его Невилл, склонившийся над Гойлом. Грегори подрагивал в конвульсиях. Тео никогда не слышал о таком проклятье, но Поттер мог легко применить какую-то семейную дрянь Блэков, ведь Сириус Блэк был его крёстным. — Теодор никогда не был на стороне Тёмного лорда!

— Я не верю ни единому его слову! — отрывисто сказал шрамоголовый. Топот со стороны входа в башню нарастал. В болотно-зелёных тучах на небе зловеще чернела Тёмная метка. Порыв ветра потрепал мантию Гойла, который уже даже не дёргался — лишь сияющая магией кровь расплывалась тёмной лужей под его телом. Теодор вдруг понял, что сокурсник погиб.

На площадку выскоичили запыхавшиеся Флитвик, Макгонагалл, Шеклболт и почему-то Руфус Скримджер. За ними оттуда показалось всё больше и больше авроров, опасливо косившихся на людей вокруг…

Теодор подошёл к зубцам площадки башни и заглянул вниз. Его тут же замутило.

У подножья Астрономической башни, неестественно раскинув свои руки, в грязной мантии изломанной фигурой лежал величайший волшебник двадцатого века, Альбус Персиваль Дамблдор. Политик, лидер и борец.