Хи но Казе (гет)

Коноха. 25 августа, 21 год после рождения Наруто.

Steven Universe — True kinda love+++

Послание из Суны приходит тогда, когда Акеми и Накику разбивают небольшой лагерь близ Конохи. Рокудайме, наученный Тсунаде-сама, выгоняет их из деревни, как только слышит слово «опыты», и не слушает никаких возражений. Это ужасно обидно, потому что ничего плохого бы не случилось, да и в тот раз все было хорошо, что все начали-то!

Спорить, к сожалению, совершенно бесполезно, и Акеми только надувает губы и смотрит на Хокаге недовольным насупившимся взглядом через плечо, пока Накику тащит ее за собой в коридор.

Ладно, просто все кругом злые и противные, а не их с Кику драгоценные ящерицы плохие. Всю дорогу в лес именно об этом она и говорила Накику, пока не выдохлась и не успокоилась. Чтобы ее немного развеселить, названная сестра обещает, что они сходят скоро еще раз в схрон Орочимару-сама и проведут пару дней в компании Карин и Суйгетсу. От мысли об этом Акеми значительно веселеет и перестает ворчать. Ей понравилось, как они провели время в тот раз, пусть она и не запомнила значительную его часть.

Ничего страшного, всем же было хорошо, а это самое главное! Настроение у нее резко повышается, она перестает нервировать Накику, переключаясь уже на дела. У них много планов касательно кладок, записи они теперь ведут куда лучше и даже могут предполагать что может привести к чему. Если бы еще Кодай но Хаха соизволила говорить что-то внятное, но с войны она появлялась буквально пару раз и больше над Акеми потешалась, чем помогала. Странная она, все же, хоть без нее и никак.

Акеми ложится на траву и отцепляет записочку, которую кто-то осторожно примотал к ее ящерице. Она вытягивает вверх одну ногу, по-детски болтает ступней в воздухе, пока разворачивает лист бумаги и вчитывается в содержимое.

Он дикого хохота Акеми с ближайшего дерева слетает перепуганная стайка птиц, а Накику буквально вываливается из палатки. Видимо, сходу не поняла: это ее дорогая названная младшая сестра задыхается, решив тоже откинуться, — ну а что, всем можно, а ей нельзя? — или смеется, как ненормальная?

— Что? Что случилось? — спрашивает она, на четвереньках выползая из палатки и ложась на траву рядом с Акеми. Она пытается отобрать у нее записку, но безуспешно. — Да что ты ржешь-то? Что там?

— Я чуть не стала невестой Казекаге, — растягивая гласные, воет Акеми, у которой аж слезы от смеха текут. Выражение лица Накику становится настолько комично изумленным, что приступ смеха, который мог бы прекратиться раньше, начинается с новой силой. Отобрать записку у нее все еще не выходит, потому что Акеми сжимает ее в кулаке, комкая, и дергает рукой.

Она успокаивается через несколько долгих минут, в течение которых Накику нетерпеливо на нее смотрит, но ничего не может сделать. Остановить Акеми невозможно, когда она в таком состоянии, не стоит даже пытаться, лучше смириться и дождаться улучшения.

Должно же оно случиться, ну в самом-то деле.

— Ну, невеста Казекаге? — спрашивает Накику и тянет Акеми за локоть, помогая ей сесть. — Чего случилось-то? Это тебя Гааре-отото кто-то просватать решил в обход Куро?

Акеми делает глубокий вдох и разворачивает смятую записку, снова ее бегло читая. Выглядит она так, словно не до конца верит в прочитанное и хочет еще раз убедиться, что глаза ее не обманули и ей ничего не привиделось.

— Ну, в общем, эти придурки старые, которые старейшины, хотели сделать Канкуро Каге. Ты можешь представить моего разукрашенного в роли Каге? — она снова начинает глупо хихикать; теперь уже посмеивается и Накику, потому что представить Канкуро во главе деревни сложно. Он любит Суну, но ему нахрен не сдалось сидеть в кабинете и выслушивать часами всех подряд. У него на такое попросту не хватит нервов.

— А с невестой Гаары что? — Накику протягивает руку, и теперь Акеми отдает ей записку. — Никак?

— Никак. Там, по ходу, был сюжет, достойный романа Чиву-сенсея! Кто-то кого-то любил, кто-то кого-то не любил, Орочимару-сама над кем-то эксперименты ставил, а мой оказался крайним. Неужели не понимают, что из него Каге будет хуже, чем из Гаары? — Она качает головой и снова падает на траву, раскидывая руки в стороны. — Понимаешь, он же вообще никого слушать не станет. Как ему поперек горла все встанут, так все. Будет у нас Канкуро со звучным прозвищем, только не Акасуна, а Акаюка, потому что у него не песок кровавым станет, а пол в кабинете Каге.

Странно только, что Гаара его еще таким не сделал, но у Гаары оказывается поразительная выдержка. Канкуро на такую точно не способен.

— Гаара терпеливый. Очень, — соглашается с ней Накику и ложится рядом. Акеми ловит ее руку и сжимает в своей, переплетая пальцы. — Так странно, я тут уже целых семь лет.

— На этой полянке? Мы попали во временную петлю, — Акеми шутит, поворачивает голову к Накику и улыбается. — Семь. Моргнуть глазом не успеешь, будет десять. Мы с тобой тоже уже восемь лет вместе. Забавно так, мне кажется, что ты у меня всю жизнь была. Прямо сколько я себя помню, столько и была.

Накику вошла в ее жизнь так, словно ей тут было самое место. Акеми порой кажется, что и знакомства у них никакого не было, они всегда были сестрами и вместе, хотя это и не так.

— Когда ты переедешь в Суну? — Накику поворачивается на бок и подпирает голову рукой. — Куро молчит, но он хочет, чтоб ты была там с ним.

Она очень хорошо знает что Канкуро думает обо всем этом. Терпение его постепенно подходит к концу, хоть он пока ни на чем не настаивает и никак на нее не давит. Просто смотрит, и по его темно-бирюзовым глазам и так все становится понятно. Отпускать Акеми в Коноху с каждым разом становится все сложнее и сложнее.

Акеми кивает и тянется к волосам подруги, пропуская ее отросшие золотистые пряди сквозь пальцы. Хорошо, что она перестала их коротко стричь, так ей намного красивее, особенно, когда она закалывает их той причудливой заколкой-крабиком, которым как-то собирала ей волосы. Акеми потом тридцать три раза протерла тряпочкой каждую ракушку на ней, прежде чем вернула. Не потому что успела запачкать, а потому что посчитала ее ужасно красивой и достойной ухода.

— Как отпразднуем наши с тобой десять лет. — А до этой даты тоже не так уж и далеко. — Скоро. Яхико только семнадцать, еще год или два, а потом… — Акеми улыбается, спокойно и уверенно: решение принято давным-давно. — Я знаю, что он ждет, мы с ним об этом говорили. Будешь скучать?

— Буду мотаться. И ты будешь, — тон у Накику уверенный, потому что расстаться надолго они не смогут никогда. Слишком многое связывает их что друг с другом, что с обеими деревнями.

Акеми будет мотаться туда-сюда, Накику будет мотаться туда-сюда и все остальные тоже, потому что никто в здравом уме не захочет расстаться навсегда с тем, кто по-настоящему дорог.

Коноха. 25 ноября, 21 год после рождения Наруто.

Gaëtan Roussel ft Adeline Lovo — Crois-moi+++

Сай просыпается на удивление поздно, ему совершенно неохота вылезать из кокона, который во сне им соорудила Накику, учитывая, что она сама тёплая лежит под боком, тесно к нему прижимаясь.

У него день рождения, в конце концов, может позволить себе поваляться подольше. Однако через секунду он слышит стук в дверь пристройки — они наконец-то сделали отдельный от мастерской вход — и тормошит Кику за плечо, прекрасно зная, что она не захочет, чтобы их обнаружили в одной постели.

Фиг поймёшь что за заскоки у неё в голове, Саю кажется, уже и так половина Конохи прекрасно знает, что они в отношениях. И половина Суны тоже. Не знают разве что её названная сестра, Ящерка-сан, и…

— Эй, Сай, нас Рокудайме-сама вызывает к себе, ты не получил, что ли, сообщение вчера?

… и Наруто. Который уже долбится в его комнату. Печати, что ли, забыли обновить? Хотя, это же мировой герой, ему нипочём любые ловушки.

— Спрячь нас, — просит Сай шёпотом, когда Кику подпрыгивает на кровати.

Но спросонья она плохо соображает, поэтому неуклюже грохается на пол и исчезает сама, оставляя его голым в её кровати. Потрясающе. Смыться он не успевает: Наруто, считая, что достаточно постучался во все вертикальные деревянные поверхности, распахивает дверь и встречается с ним взглядом.

— Кику-ча… А ты тут что делаешь? — щурится с подозрением Узумаки, оглядывая Сая, взлохмаченного и наполовину уже выпутавшегося из одеяла. — И где Кику-чан?

— Без понятия, — ровным тоном говорит художник. — Ты можешь отвернуться, я не совсем одетый.

— Ты извращенец, — заявляет Наруто, но послушно отворачивается. — Вроде уже двадцать два года, а ведёшь себя так, словно тебе шестнадцать. Почему ты залез в её кровать, пока её нет?

Догадайся с трёх раз! Сай кидает обиженный взгляд в тот угол, в котором, предположительно, затаилась Ритсуми. Ничего, он ей ещё припомнит. Он уверен, что она, наблюдая за данной сценой, бессовестно ржёт. И он надеется, что хотя бы Канкуро не расскажет, а то кукловод будет до конца жизни ему припоминать этот случай. Он и так постоянно срывается, когда слышит словосочетание «одноразовый секс» во всех вариациях. Хотя это Сай для Кику был «одноразовым сексом», а никак не наоборот, пусть он и не отдавал тогда себе отчёта в том, что она ему понравилась чуть ли не с первого взгляда. А, может, и с первого.

— Зачем я понадобился Хокаге сегодня? — недовольно тянет Сай, натягивая штаны, которые находит под кроватью. Отвечать на очевидный вопрос он не собирается. — И почему он послал тебя?

— Потому что… — Наруто зависает. — Я не знаю. Он не объяснил.

Сай вздыхает и ищет и всю остальную одежду. Раз не объяснил, придётся идти разбираться самому. Дверь спальни Накику он захлопывает громко, давая ей понять, что не в восторге от её детского поведения. Лучше бы ей постараться как следует, чтобы заслужить вечером его прощение.

Впрочем, кому он врёт? Стараться будет, скорее всего, он сам. И не будет даже сильно против.

Рокудайме встречает его весьма радушно, хотя и цедит недовольным голосом, что корреспонденцию лично от Хокаге надо вскрывать сразу, а не ждать, пока за ним пошлют кого-то. Вообще-то, если бы там было что-то срочное, то он бы послал — того же Изумо или Котетсу — но Сай даже не пробует возражать, покорно принимая обвинение в свой адрес.

Вчера они с Кику весь день отсутствовали, а ввалившись поздно вечером в дом думали не о почтовом ящике, а о том, как бы быстрее добраться до её кровати.

— Ты меня слушаешь? — Нет, не слушает, он вспоминает то, что совсем не время и не место вспоминать в кабинете Рокудайме.

— Да, — отвечает Сай. — Простите, у меня сегодня день рождения.

— Я в курсе, — закатывает глаза Какаши. — Я же тебя поэтому и позвал. Ты — мой ученик, так что мы должны отметить все вместе. Ну, тем составом, который сейчас в Конохе. То есть, ты, я, Наруто и Тензо.

Вообще-то у него были другие планы. Впрочем, он совсем не против данного предложения, всё-таки он очень любит свою команду, а им редко удаётся собраться вместе. Жаль, конечно, что Мымрочка носится где-то со своим идиотом. Он соскучился по этой дурочке.

— А можно пригласить Одуванчика-чан, Генму-семпая и Красавицу-сан к нам присоединиться? — спрашивает Сай. Потому что ну куда он без них? Они — самые близкие ему люди, ближе даже, чем собственная команда. И раз Ящерка-сан с Кукловодом сейчас в Суне, то хотя бы их он хочет видеть на празднике… так странно думать, что кто-то решил устроить для него праздник.

— Да кого захочешь, — кивает Рокудайме. — К слову, мог бы даже не упоминать про Ино-чан, она же и сняла для нас всех зал, так что я не удивлюсь, если она ещё и половину Конохи позвала. Я освобожусь в шесть.

Из кабинета Хокаге Сай выходит в смешанных чувствах. В прошлом году его день рождения был забыт — все спешили на день рождения Рока Ли в стране Ветра, а сама Ино ждала появление тройни со дня на день. И родила сразу на следующий день, так что с праздника Зелёного Зверя Конохи, едва придя в себя, они с Накику, Сакурой и Акеми рванули обратно в Коноху.

Про него вспомнила только Накику, подарив медальон отца, который привезла с Косен и починила. Сая растрогал этот жест — потому что это была едва ли не единственная ценная вещь, которая вообще осталась в поместье Росоку. И она решила отдать её ему, а не Неджи. Если бы он не тупил столько времени, возможно, они были бы вместе куда раньше.

Впрочем, прошлое в прошлом, глупо теперь жалеть о том, что было, ведь сейчас всё хорошо.

И будет ещё лучше когда эта невозможная идиотка созреет для того, чтобы не скрываться, как подросток, который боится рассказать родителям о новом бойфренде. Заставлять её он, конечно, не будет — а то ещё бросит его под давлением. Ни один песчаник давления не любит. Они сами любят давить на других, пусть и делают это в большинстве случаев деликатно и походя. Ладно, он тоже у неё многому научился, и знает все её манипуляции. Никуда Накику от него не денется. Сай терпеливый, он подождёт. Дождался же её саму в своих руках.

— Я рад, что ты был с нами всё это время, — внезапно произносит Наруто, приобнимая его за плечи. Они медленно шагают в сторону небольшой булочной, потому что Сай решил купить что-то на поздний завтрак для Накику. Что-то не сладкое, конечно, она редко ест продукты с сахаром. — Не рассказывай Саске, но ты мне всё-таки больше нравишься. Хоть и странный.

У него чувство дежа вю. Кику что-то такое говорила ему на войне. Приятно получить подтверждение хотя бы тому, что он ценим, пусть и не дотягивает до уровня сокомандников. Накику права — у него собственные таланты, ему совсем не обязательно быть героем. Он герой уже для неё, этого ему хватает с головой.

Поэтому Сай улыбается, также подхватывая Наруто за талию и притягивая к себе.

— Вы тоже странные, — заявляет он, встречаясь взглядом с ярко-голубыми глазами Наруто. — Вот тебя хотя бы взять. Хината-сан столько была в тебя влюблена, а ты заметил это десять лет спустя, если не больше. На её месте, я бы отказался выходить за тебя замуж.

— Ты не на её месте, — Наруто корчит забавную рожу. — И я не по мальчикам.

— Я тоже, — фыркает Сай. — Но у меня хотя бы пенис побольше твоего.

Он тоже сейчас ощущает себя счастливым ребёнком, улепётывая от разозлённого Наруто, на всю Коноху орущего, что всё в порядке с его пенисом, и его жену всё устраивает.

Когда-то Сай мечтал в Муген Тсукуёми, что научится улыбаться так красиво, что все будут делать ему комплименты. Теперь он широко и от души хохочет, когда Наруто всё-таки ловит его в охапку и несильно пихает в бок, тоже улыбаясь.

— Придурок отмороженный. Не представляю, какая девушка вообще на тебя польстится. Ей надо будет пройти проверку у Кику-чан.

— Да такая же отмороженная, — легкомысленно замечает Сай. И проверку у Кику-чан она уже прошла. Заочно.

Вечером Сай запоминает мельчайшие детали праздника, потому что хоть тут и не все дорогие ему люди присутствуют, но Ино постаралась на славу.

Ближе к полуночи он всё-таки отпрашивается домой, заверяя, что остальные могут продолжить и без его участия.

Накику свалила уже полчаса назад и ждёт его в мастерской — на этот раз в его кровати и восхитительно голая.

— Дверь на ключ закрой и печати проверь, — советует она, снимая заколку и позволяя отросшим золотистым волосам волнами рассыпаться по плечам. — Иди сюда, несчастный, мне стыдно за утро, но твоя рожа была просто бесценная. Нам надо уже купить фотоаппарат.

Надо. И сделать кучу совместных фотографий. Чтобы даже у Наруто не возникло сомнений в том, что они вместе.