У Шэнь Юаня новый план (джен)

Слава о хитрости стратега Цинцзин расходилась кругами, и первым её оценил Цюндин.

Сложные ритуалы и формы вежливости, принятые среди бессмертных, не позволяли проводить неформальные встречи. Посетители ордена всегда выступали просителями, и, в зависимости от их статуса и заслуг, им оказывалась встреча. Но и тут было всё непросто, особенно для малых, никому не известных орденов. Требовались длительная переписка, обсуждение процедуры знакомства, обмен верительными грамотами, чтобы всё прошло на достойном уровне.

Цинцзин ловко обошёл эти нормы и правила — он разместил гостиницу с шикарным рестораном, залами для встреч и общения сразу за воротами пика. Визитёр теперь мог приехать, и здесь как бы невзначай высказывал своё пожелание о встрече ученикам на воротах, неспешно прогуливался по саду камней, наслаждался прекрасной едой и общением с весёлым хозяином гостиницы и ждал. Глава Цинцзин сам решал, хочет ли он встретиться с просителем, пришлёт ли ученика или старейшину. А главное — все сохраняли лицо. Даже отказ в приёме не наносил урона ничьей репутации.

Важные, срочные, секретные дела больше не требовали сложных манёвров и тайных операций. Теперь они могли быть решены ничего не значащим визитом на пик, почти незаметным в огромном числе просителей, осаждающих Цинцзин. Не нужно было тратить время на отправление письма с посыльным или курьером, можно просто приехать даже без приглашения, как это сделали генерал Лю с сыном.

Старейшина Чан с Цюндина вместе с главным старейшиной долго возмущались хитроумностью Шэнь Цинцю. Почему-то никому, кроме стратега Цинцзин, такое простое и изящное решение не пришло в голову. Дипломаты первыми стали приглашать нужных людей на неформальные встречи в гостиницу пика Цинцзин.

Гостиница оказалась золотым дном и не в плане заработка. Шэнь Юань называл это «воздействием агентов влияния». Впервые смертные получили возможность встретиться с бессмертными почти на равных. Родственники учеников, купцы, строители и множество других простых людей могли посетить это место и даже получить там комнату. А большой зал на первом этаже стал любимым местом для встреч всех вылеченных бывших учеников.

Ну сами подумайте — взрослые люди, всю жизнь прожившие отщепенцами, бродягами или наёмниками, не лягут спать в общежитиях под надзором наставника строго в положенное время. Гостиница стала их отдушиной. Вечером после тяжёлого дня они с удовольствием собирались на первом этаже за чашечкой вина или чего покрепче и наслаждались приятной беседой, вкусной едой и хорошей компанией преданных слушателей.

Кому мог рассказать байчжанец о сложном бое? Таких же воинов этим было не впечатлить — у них свои бои не хуже, а лекари и книжники привыкли к хвастовству Байчжань и высмеивали их нещадно. А смертные, дорвавшиеся до сакральных знаний, затаив дыхание, внимают каждому их слову.

Да и не попадали в эту гостиницу случайные люди, ворота Цинцзин отворялись только для избранных: достойных торговцев с хорошей репутацией, знатных дворян из обедневших родов, уважаемых мастеров и строителей.

Мало кто знал, что ученики на воротах не пускали гостей по собственному разумению, а использовали двухсторонние свитки. Но приехавшие видели в этом знак особых отношений с Цинцзин. Как же, стоило назвать своё имя — и ворота отворяются почти сразу (задержка составляет ровно то время, которое требуется, чтобы написать запрос о разрешении визита и получить ответ от старших учеников или самого Шэнь Цинцю), а другие неделями ждут возможности увидеть хотя бы краешек одежд главного ученика пика.

Так что смертные только здесь могли услышать первыми самые интересные новости Цинцзин: скольких демонов убили и захватили воины, как продвигается строительство лечебницы, какие территории Приграничья уже освобождены и какие сложные операции проводят лекари:

— Руку вырастили?! Разве такое возможно?! — ахали вокруг.

— Конечно правда! Стану я тут врать? Лекари Цинцзин и не такое могут, — окружающие с уважением смотрели на молодого хрупкого парня — вышитая тыква-горлянка на одеждах Цинцзин говорила сама за себя.

— А глаз можете? — захлёбываясь любопытством и эмоциями, спрашивали из задних рядов.

— Лорд Цинцзин, — веско произнёс юноша, — сказал, что теоретически это возможно, нужно проверять.

— Теоретически, — прошелестело вокруг, многие потянулись в сумки за карандашами и бумагой.

Ученики пика учёности легко перекидывались незнакомыми словами, но не задирали нос, а спокойно поясняли их жадно слушавшим смертным. «Проект», «планировка», «тенденции» и многие другие тщательно записывались и распространялись во всех городах поблизости от Цинцзин. Стало модно ввернуть подобное слово даже среди знати. Раньше по-настоящему образованными считались дворяне, знающие не меньше двадцати тысяч иероглифов и умеющие складывать строки в изящные стихи, наполненные глубоким смыслом, теперь же надо было знать не менее двадцати слов, принятых на Цинцзин.

Все эти истории были на вес золота везде, посетитель книжного пика на долгие месяцы обеспечивал себя кружечкой бесплатного напитка в любой придорожной таверне. Желающих послушать новости бессмертных не становилось меньше.

Особый шик этому посещению придавало то, что главы Цинцзин тоже регулярно появлялись в гостинице и не брезговали местной кухней. Толстый хозяин даже завёл специальный свиток, на котором приставленный к гостинице ученик Цинцзин крупными иероглифами писал, что именно ели пиковые лорды в последнее посещение. Эти блюда пользовались бешеной популярностью.

А знаком особого расположения стал духовный сидр. Хозяин гостиницы предлагал его далеко не всем. Он невзначай наклонялся к уху и еле слышно спрашивал: «Хочешь попробовать удивительный вкус?» — и счастливчик замирал от восторга и предвкушения. В зависимости от сезона и настроения хозяина гостиницы он мог почувствовать нотки драконьей сливы, колючей груши или даже морозной хризантемы, все они были ценными духовными растениями.

Считалось, что вкусившие сидр люди понимают друг друга с полуслова. Среди купцов даже появился особый вопрос:

— Угощался ли ты сидром на Цинцзин?

Вопрос с подвохом: сидр был простым и дешёвым напитком, его подавали везде, и в городках рядом с Цинцзином тоже, но духовный сидр можно было испробовать только на бамбуковом пике.

Такого напитка больше нигде не было. Дорогие духовные вина пика Цзуйсянь можно было купить на аукционе, их иногда дарили в подарок знатным особам и важным для ордена Цанцюн людям. Они стоили просто безумных денег — а сидр нельзя было купить ни за какие деньги. Им угощали только в гостинице Цинцзин.

Вкусившие духовного сидра, услышавшие этот вопрос, тонко и понимающе улыбались и погружались в долгое обсуждение оттенков вкуса напитка — глубокомысленный разговор для избранных.

Неудивительно, что удостоиться возможности посетить гостиницу Цинцзин мечтали все и ужасно завидовали счастливчикам.

* * *

Глава торговой гильдии одним из первых услышал о демонах со знаком Цинцзин, пришедших открыто. Демоницы назывались жёнами главы Цинцзин и приходили не бесчинствовать, а торговать. Старый купец мгновенно понял, что время коробейников прошло. Шэнь Цинцю сделал следующий ход, и он был столь же непредсказуемым и нарушающим все мыслимые и немыслимые правила, как и поведение самого пикового лорда.

Шэнь Цинцю не стал ограничиваться Приграничьем, он пошёл на опережение, решая проблему раз и навсегда, с лёгкостью подчиняя местные кланы демонов своей воле. Простой, логичный, но совершенно неожиданный для бессмертного заклинателя поступок.

— Отправляйте караваны. Срочно! — велел бессменный глава торговой гильдии.

— У нас нет столько товаров! Что делать?

— Отправляйте всё, что есть, не важно! Там народ не избалованный. Торопитесь! Иначе обычные люди организуются, и торговая гильдия потеряет влияние в Приграничье.

А следующее письмо полетело в императорский дворец.

* Хань У-ди, император *

Хань У-ди в который раз благодарил богов, присматривающих за ним. Первое письмо торговой гильдии помогло не спешить и принять взвешенное решение, а второе и вовсе поменяло всю диспозицию.

Император впервые за последние три года облегчённо выдохнул. Все странности Цанцюн получили своё объяснение. Бессмертные реализовали долгий сложный план, и только сейчас он может увидеть его результат. Оказалось всё до удивительного просто: орден нашёл лечение от демонической ци, подготовил армию и навёл у себя порядок, окоротив самых наглых из учеников, указав Байчжань его место и призвав к порядку Хуаньхуа. Старый лис слишком хитёр, Цинцзин не стал ждать предательства и силой заставил подчиниться.

Логичное действие для тех, кто готовится к большой войне — не оставлять врагов за спиной.

Бродячих заклинателей призвали на службу и в качестве платы вылечили от демонической ци, получив их преданность.

Следующий шаг очевиден — очистить захваченные демонами земли Приграничья.

А теперь Лорд Цинцзин пошёл дальше, он захотел решить проблему демонов раз и навсегда, взяв демонические кланы Приграничья под свой контроль.

Что дальше будет делать непредсказуемый глава Цинцзин, было непонятно, но сейчас Хань У-ди снова мог жить спокойно, понимая, что его ждёт, и смело строя планы. Раз захват земель Приграничья не является основной целью Цинцзин, то назначение генерала Лю на должность наместника Приграничья не вызовет гнев главы пика бессмертных. Генерал Лю был уважаем и любим простым народом, имел репутацию честного, но жёсткого, скорого на расправу воина, он как никто другой подходил на эту должность и устраивал всех.

* Генерал Лю, отец Лю Цингэ *

Гонец догнал их кортеж, когда они уже подъезжали к поместью. Он споро вручил указ императора, вскочил на лошадь и, не дожидаясь ответа, так же быстро умчался.

Генерал Лю сломал печать, раскрывая свиток. Золотое тиснение, шелковая бумага…

— Император назначает меня Наместником всех земель Приграничья и выделяет две тысячи воинов.

Лю Минлун смотрел на поместье так, словно ничего интереснее не видел, и медленно произнёс:

— Этот приказ тоже доставили после нашего посещения Цинцзин.

Генерал Лю бессильно опустил руки, сминая тонкую бумагу пальцами, свиток развернулся до конца, и оттуда выскользнул крохотный листок бумаги:

«Только тебе я могу доверить эту должность. Рассчитываю на тебя, мой старый преданный друг.

Хань У-ди.»

Генерал Лю неверяще смотрел на скупые строки. Император написал личное письмо, чтобы он точно не смог отказаться.

— Ты был прав, — Генерал Лю был готов вцепиться в волосы, — император передал нас Цинцзин. Теперь мы принадлежим бессмертным.

— Я не знаю, откуда у императора столь подробные сведенья, но Вам надо поторопиться с клятвами. Возвращайтесь на Цинцзин, и побыстрее.

Генерал Лю бросил взгляд на спешащих к ним слуг: ответ ему был известен, а поиском конкретного слуги-доносчика он займётся позже.

Он всё ещё генерал, звания его не лишили, а должность Наместника ещё более высокая, вот только тошно от всех этих императорских интриг. Поглощённый раздумьями, он только сейчас заметил оговорку сына:

— Мне?

— Вам, отец. Я подходил к главе и поклялся в верности за себя и за всю семью, а Вам следует поспешить, пока император не узнал, что клятв Вы не дали и Цинцзин в любой момент может лишить Вас своего благоволения.

Так генерал Лю развернулся у самого дома и поехал обратно. Лю Минлун догнал его верхом в получасе езды:

— Отец, я сказал Лорду Цинцзин про Вашу жену — мать Лю Цингэ.

— Как ты посмел, — глаза генерала загорелись злобой, он махнул плетью.

Но сын оказался быстрее, он перехватил тонкий конец хлыста, не давая себя ударить.

— Хватит! И она, и Вы заигрались. Бессмертные всё равно узнают о её связях с демонами. Я не хочу получить обвинение в предательстве и служении демонопоклонникам. Зачем Вам страдать из-за неё теперь, она Вас бросила. Уехала сразу, как было объявлено о немилости императора.

— Это не твоё дело, — генерал Лю старался стянуть сына с лошади, перетягивая на себя кнут, но тот оказался неожиданно сильным, сидел в седле крепко.

— Теперь да! — Лю Минлун выпустил конец плети и остановил лошадь, — глава Цинцзин не станет покрывать её. Хорошей Вам поездки, отец.

Он развернулся и, пришпорив коня, поскакал прочь, оставив генерала Лю нервно бить себя концом плети по сапогу.