Потерянная — незнакомая себе (гет)

К концу октября нагрузка в Хогвартсе стала ощутимо тяжелее. Учителя начали всё чаще напоминать о грядущих экзаменах СОВ, которые, казалось бы, ещё нескоро — в следующем учебном году, — но уже висели над головами четверокурсников, как угроза.

Еву это пугало меньше всех. С уроками она всегда справлялась без особого труда и никогда не чувствовала паники перед контрольными. Не то чтобы совсем не переживала, но точно не как Гермиона, для которой даже сама мысль об экзаменах становилась поводом для срочного планирования, повторения и тревожных разговоров.

Однако, несмотря на это, конец октября всё же вызвал в Еве напряжение. Причиной был не учебный стресс, а приближение совершенно иного события — Турнира трёх волшебников.

О турнире официально объявили вечером, после ужина. На доске объявлений у мраморной лестницы появилась новость:

«Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибудут в Хогвартс 30 октября, в 18:00».

Прочитав это, Ева резко замерла, будто на неё наложили заклятие Петрификус. Сердце предательски стукнуло, в груди стало холодно.

Рядом с ней стоял Невилл и, похоже, ничего не заметил. Он сиял от волнения и предвкушения — как и большинство учеников, он с нетерпением ждал грандиозного события, которое обещало стать ярчайшим моментом всего учебного года.

Ева же не могла улыбнуться в ответ. Что-то внутри сжалось. Турнир… Она прекрасно знала, что за этим стоит. Знала, кто будет участвовать. Кто не должен был участвовать, но будет. И чем всё закончится.

— Я… я забыла кое-что в гостиной, — пробормотала она и, не дожидаясь ответа, поспешила прочь. Лестница будто вытягивалась в бесконечность, а мысли с грохотом бились о внутренние стены сознания. Ей казалось, будто время снова пошло по опасной, знакомой траектории.

Закрыв за собой дверь спальни, Ева медленно подошла к кровати и села. Её взгляд застыл на стене, будто там, на бледном фоне камня, могли появиться ответы… Спасение… Хоть какая-то подсказка, как избежать надвигающейся катастрофы.

На неё навалилась тревога, с головой накрыв гнетущим, липким страхом. Внутренности сжались, дыхание стало прерывистым. В памяти с пугающей ясностью всплывали события, которые должны были произойти в конце этого злополучного турнира.

Возрождение Волдеморта.

Жертва Гарри.

И самое страшное — смерть Седрика Диггори.

Седрик… Его лицо стояло перед глазами. Его спокойная уверенность. Добрая, открытая улыбка. Он не заслуживал этого. Ни в одном мире.

От одной мысли, что она не сможет ничего изменить, Еве стало дурно.

Последующие дни она словно утратила способность радоваться. Всё делала на автомате — ходила на уроки, отвечала, записывала, смеялась, когда было нужно, — но в голове её не покидало одно: как остановить то, что должно случиться?

Её рассеянность, конечно, не осталась незамеченной. Друзья беспокоились.

— Со мной всё в порядке, — соврала она, стараясь звучать как можно естественнее. — Просто я начала переживать из-за СОВ…

Гермиона посмотрела на неё с понимающей мягкостью, ободряюще коснулась руки.

— Это нормально, — сказала она тихо. — Я тоже начала готовиться. Мы вместе справимся.

Рон лишь фыркнул и махнул рукой:

— Вот, заразилась от Гермионы! Тоже мне — нашла, из-за чего паниковать. СОВ ещё через год!

— Не волнуйся, — добавил Гарри, улыбнувшись, — скоро начнётся Турнир, и тебе точно будет не до переживаний.

Ева чуть не вздрогнула от этих слов.

Турнир…

Вот именно…

Но виду не подала. Она кивнула и натянула на лицо привычную улыбку. Кажется, это их убедило — больше никто не пытался выяснить, что с ней.

Гермиона, как настоящая подруга, решила помочь по-своему. На следующий день она вручила Еве аккуратно сложенный свиток.

— Я составила список книг, которые стоит прочитать для подготовки к СОВ. Ничего особенного, просто то, что может дать базу. Если хочешь, мы можем вместе обсудить прочитанное.

Ева с вежливым ужасом развернула свиток. Список был далеко не скромным.

— Спасибо, Гермиона… Обязательно прочитаю, когда найду время, — мягко сказала она, искренне ценя заботу подруги, хоть и зная, что в ближайшее время эти книги останутся нетронутыми.

Гермиона, довольная, что смогла хоть как-то помочь, больше не возвращалась к разговору.

А Ева, тем временем, не могла перестать думать о Турнире. Мысли о нём не покидали её ни на уроках, ни за едой, ни перед сном. Бессонные ночи, в которых она снова и снова прокручивала события, ещё не случившиеся, — стали обыденностью.

Как остановить это?

Можно ли вообще что-то изменить?

Мысль об ограничениях, наложенных условием воскрешения, отрезала почти все пути. Контракт был слишком жёстким, а его последствия — слишком опасными. Но… всё ли действительно потеряно?

Однажды, поздним вечером, укрывшись в кресле у камина, она вдруг вспомнила второй курс — тот момент, когда она спасла Джинни. Тогда она тоже рисковала. Нарушала. Но в итоге всё обошлось. Она ведь не вмешалась в саму суть канона, просто… заменила собой Джинни. И та выжила. А значит… возможно, есть лазейка?

Но ситуация была совсем другая. Джинни тогда лишь могла умереть но ее должны были спасти.

Седрик же точно погибнет.

Если она решит заменить его собой — она… умрёт.

Контракт может не выдержать такого. Или… может, наоборот, вмешается, чтобы её спасти?

Контракт должен был защищать её — даже от самой смерти. Разве не так?

«Если я окажусь в смертельной опасности, — думала она, — он должен вмешаться. Он обязан. И, возможно… возможно, тогда Седрик останется жив».

Это была зыбкая надежда, крохотный просвет в плотной тьме безысходности. Да, последует наказание. Но когда её вообще не наказывали?

Каждый раз она платила — болью, отнятым временем, ночными кошмарами.

Но если плата — это её боль, а результат — чья-то жизнь, разве это не справедливо?

Она не знала, как именно это провернуть.

Но цель уже стояла перед ней чётко, словно зажглась в темноте путеводная звезда.

Сделать всё, чтобы спасти Седрика.

Пусть даже придётся стать той самой жертвой.

Теперь оставалось главное — подготовиться. Собрать информацию.

Придумать, как подменить жертву.

И… не дать страху остановить себя.

* * *

И вот наступил долгожданный день для всех учеников Хогвартса.

Для всех — кроме Евы.

Но, в отличие от прошлого, теперь она не отчаивалась. С тех пор как определила для себя цель, её настроение заметно улучшилось. Мысли стали яснее, а тревога — тише. К тому же, парочка успокоительных зелий от мадам Помфри тоже сделали своё дело: паника отступила.

Когда утром она вошла в Большой зал, вместе с остальными учениками замерла на пороге. За ночь помещение преобразилось. На стены по всему периметру повесили огромные флаги факультетов: пылающий красно-золотой лев Гриффиндора, синий фон с бронзовым орлом Равенкло, чёрный барсук на жёлтом фоне для Хаффлпаффа и зелёная змея на серебре — Слизерин. Но больше всего поражало гигантское полотно позади преподавательского стола. Герб Хогвартса в полный рост, сверкающий, как драгоценность: большая буква «H» в обрамлении всех четырёх символов школы.

Ева широко раскрыла рот от изумления, словно увидела Хогвартс впервые. Магия, которой был пропитан замок, сегодня будто бы пульсировала в воздухе, пробирая до мурашек.

Она села рядом с Невиллом, а взгляд её скользнул в сторону троицы. Гарри, Гермиона и Рон направлялись к Фреду и Джорджу — тем самым, которые в последнее время вели себя… подозрительно тихо. Ева машинально напрягла слух. Нет-нет, подслушивать она, конечно, не собиралась! Просто… беспокоилась за своих родных. А после того как провела лето в Норе, в семье Уизли, — разве она могла не считать их своими?

— Кто вас избегает? — донёсся голос Рона, когда он подсел к братьям.

Ева заинтересовалась ещё больше.

— Исчезни, — буркнул Фред раздражённо, даже не взглянув на него.

— А почему дело дрянь? — не отставал Рон, обращаясь теперь к Джорджу.

— Не приставай. Займись делом, — отмахнулся тот, явно стараясь скрыть волнение.

Ева насторожилась. Ей показалось, что Джордж чего-то боится. Но чего? И с чего это близнецы вдруг боятся последствий? Они же всегда были безрассудны, отчаянны, никогда не думали о наказаниях.

Что-то здесь не так.

Ева нахмурилась и мысленно записала это в список дел: обязательно поговорить с Фредом и Джорджем. Надо выяснить, что они задумали… и почему впервые в жизни выглядят такими напряжёнными.

Пока Ева наблюдала за происходящим в зале, её внимание внезапно привлёк знакомый силуэт совы — Букля, белоснежная и грациозная, опустилась перед Гарри с письмом. Ева сразу поняла, от кого это.

Она быстро поднялась, извинившись перед Невиллом, и подошла к Гарри, Рону и Гермионе как раз в тот момент, когда они немного отошли в сторону, чтобы прочитать послание.

Гарри развернул письмо и, понизив голос, прочитал вслух:

— «Добрый день, Гарри!

Я вернулся туда, где был, и сейчас опять в надёжном укрытии.

Держи меня в курсе всего, что происходит в Хогвартсе.

Не используй Буклю, меняй сов.

Обо мне не беспокойся, но сам будь начеку.

Не забудь, что я сказал тебе про твой шрам.

Сириус».

— А сов менять зачем? — тихо спросил Рон, нахмурившись.

— Букля слишком выделяется, — тут же сообразила Гермиона. — Белоснежная сова, которая регулярно прилетает в одно и то же место... В таких краях она точно привлечёт внимание. Таких сов почти не бывает.

— Тогда пользуйся Лирой, — предложила Ева. — Моя сова тёмно-серая, её трудно заметить. Не такая приметная, как Букля.

— Спасибо, Ева! — обрадовался Гарри, искренне благодарный за помощь.

— Если что, только скажи, — добавила она. — Вместе отправим письмо. Так безопаснее.

Гарри кивнул, улыбнувшись. И хотя тревога в его глазах ещё оставалась, рядом с друзьями он чувствовал себя увереннее.

Позже начались уроки, но в тот день они были совсем не такими, как обычно. Все ученики были на взводе — вечером в Хогвартс должны были прибыть делегации из Шармбатона и Дурмстранга. Ожидание витало в воздухе и не отпускало ни одного студента. Последний урок закончился раньше, чем обычно.

Ева с друзьями поднялись в башню, чтобы оставить учебники в спальне. Она надела тёплый плащ, схватила сумку, в которую заранее положила несколько связанных ею шарфов и шапок, и помчалась вниз вместе с остальными.

Вязание стало для Евы настоящим спасением. Каждый раз, когда тревожные мысли о будущем захлёстывали её, она садилась с клубком пряжи и погружалась в спокойное, ритмичное движение спиц. Даже травмированная рука со временем привыкла к нагрузке, и хотя быстро уставала, за всё время Ева смогла связать несколько шарфов — особенно для друзей. За это умение она про себя благодарила миссис Уизли, которая когда-то терпеливо научила её этому чудесному ремеслу.

Вместе с Невиллом она спустилась по главной лестнице, и они вышли во двор, к остальным ученикам. Было прохладно. Вечер оказался ясным, с лёгким морозцем. Небо темнело, сгущались сумерки, а бледная призрачная луна уже поднималась над вершинами Запретного леса.

Заметив, как Невилл поёживается от холода, Ева достала из сумки тёплый шарф и протянула ему.

— Держи, — сказала она с заботой.

— Спасибо, — поблагодарил он, накинув шарф поверх своего. Потом с интересом посмотрел на него. — А откуда он?

— Я сама вязала. Мама Молли научила! — с гордостью ответила Ева.

Невилл улыбнулся — ему было приятно, что у Евы появилось такое душевное хобби.

Ева огляделась. Гарри, Рон и Гермиона выглядели вполне тепло одетыми, их мёрзнущими не назовёшь. А вот близнецы стояли неподалёку и заметно подрагивали, хотя пытались это скрыть, а Джинни вообще не надела шапку.

Ева подошла к ней, достала из сумки вязаную шапочку и протянула.

— О, Ева, привет! — улыбнулась Джинни. — Не-не, мне не надо, она испортит мне причёску.

Ева закатила глаза, но не отступила. Упрямо надела шапку на голову Джинни, слегка пригладив волосы.

— Джинни, простудишься же! — проворчала она, но с улыбкой. А когда Джинни нехотя накинула ещё и шарф, Ева довольно кивнула: — Молодец! Я тобой горжусь.

— Ты как мама, — буркнула Джинни с лёгкой обидой.

— Спасибо, очень приятно, — хихикнула Ева и направилась к близнецам.

— Привет, — сказала Ева, подходя к близнецам.

Фред и Джордж резко обернулись. Их взгляды были полны удивления и… лёгкого раздражения, словно они совсем не ожидали, что она появится именно сейчас.

— Почему вы всё время что-то обсуждаете шёпотом? — с прямотой спросила она. — И что значит ваш утренний разговор? Кто вас избегает?

Она внимательно посмотрела Джорджу в глаза. Тот отвёл взгляд и тут же посмотрел на брата, не зная, как ответить. Перед Евой Джордж часто терял уверенность. Её забота и честность действовали на него сильнее, чем он бы хотел.

Фред это прекрасно видел. Его взгляд стал жёстче. Он скрестил руки на груди, словно ставя стену между собой и Евой.

— Это тебя не касается, — отрезал он. — Иди к друзьям.

Ева обиженно прикусила губу, но Джордж вмешался, мягко, с едва уловимой виной в голосе:

— Ева, не обижайся… Когда всё наладится — я сам всё расскажу, обещаю.

Фред тут же зыркнул на брата, сверкая глазами. Джордж замолчал, поняв, что перегнул.

— Я просто волнуюсь за вас, — тихо сказала Ева. — Вы в последнее время ведёте себя странно, и… я просто хочу помочь.

Она снова посмотрела на Джорджа. Он замялся, не зная, как поступить — между лояльностью к брату и искренним доверием к Еве. Он глубоко вдохнул.

— Знаешь, на самом деле, всё не так серьёзно. Просто небольшая проблема с Б…

— Джордж! — Фред почти прошипел, перебивая его. — Ты же обещал ничего ей не говорить!

Он схватил брата за плечо, будто пытаясь вернуть его к разуму. Фред знал — если Джордж и дальше будет поддаваться Еве, секрет, который они с таким трудом скрывают, раскроется. А этого он допустить не мог.

Ева поняла: дальше настаивать бесполезно. Она почувствовала напряжение между близнецами и решила, что будет честнее отступить.

— Ладно, — тихо сказала она, опуская глаза. — Я не буду лезть… если вы не хотите.

В глубине души ей было обидно, но она понимала: если бы была на их месте — тоже не захотела бы, чтобы кто-то вмешивался. …И тут Ева вспомнила, зачем вообще к ним подошла.

— Ладно, понятно, — она улыбнулась, как ни в чём не бывало.

Джордж немного напрягся, будто хотел извиниться за резкость, но тут заметил, что в руках у Евы что-то было. Она как раз протянула это Фреду.

— Это что? — удивлённо спросил тот, выхватывая предмет. Он развернул его — и обнаружил шарф. — Шарф?.. Зачем?

Джордж нахмурился, но в следующее мгновение Ева, словно ничего не произошло, протянула точно такой же ему. Лёгкая, тёплая улыбка на её лице моментально сняла остатки раздражения. Он взял шарф, сжал в руках, и тоже невольно улыбнулся.

— Вам же холодно, — просто объяснила она. — Вот и подумала, что пригодится.

— А откуда ты их взяла? — недоверчиво спросил Фред, крутя шарф в руках. — Купила?

Ева закатила глаза.

— Сама вязала, — гордо ответила она, даже с некоторым вызовом.

— А-а, вот что… — протянул Фред. — Так вот чем вы с мамой занимались в углу кухни, шептались о чём-то. А я думал, ты просто болтаешь, пока она вяжет.

Он повертел шарф, как будто проверяя его прочность, а потом хмыкнул:

— Выглядит, кстати, неплохо. А сколько у тебя ещё таких?

— Ну… — протянула Ева, задумавшись. — Кажется, осталось два. Может, больше.

— Так продай их кому-нибудь! — предложил Фред с энтузиазмом.

На этих словах Джордж снова нахмурился. Еве это не понравилось. Она бросила взгляд на Фреда, на то, как он вертит её работу, оценивает её пальцами, словно на базаре.

— Спасибо, конечно, но я лучше просто отдам тем, кому нужно. — Она резко выхватила шарф из рук Фреда. — Продавать своё добро — не по мне.

Подойдя ближе, она встала на носочки и, нарочно слегка туже, обмотала шарф вокруг шеи Фреда.

— Ну как, тепло? — с ехидцей поинтересовалась она.

Фред откашлялся, ослабил шарф, но промолчал. Просто поправил его. Ева сразу подумала: ему, наверное, не понравилось. Хоть она и старалась…

Она перевела взгляд на Джорджа — а он тоже не надел её шарф.

— Не понравилось? — нахмурилась она. — Можешь сказать, я заберу обратно.

— Нет-нет, ты что, — поспешно пробормотал Джордж, растерянно улыбаясь. — Просто… а можно… тоже?

— Что тоже? — не поняла она.

— Надеть. На шею. Как ты ему.

— Ага, я тебе, значит, рабыня? — закатила глаза Ева. — Вы слишком высокие, я до тебя не дотягиваюсь.

Джордж посмотрел на неё с лёгкой улыбкой и, чуть пригнув колени, оказался с ней на одном уровне. Протянул шарф. Молча подошёл ближе.

Ева инстинктивно отшатнулась — не ожидала, что он вот так подойдёт, почти вплотную. Он смотрел на неё с озорной полуулыбкой, но глаза были тёплыми, внимательными.

— Ну давай, я жду, — сказал он с насмешливой нежностью.

Она быстро — почти машинально — обмотала шарф вокруг его шеи и тут же сделала шаг назад, будто убегая от его взгляда. Пошла обратно к друзьям.

Фред, всё это время наблюдавший со стороны, тихонько хмыкнул.

А Джордж крепко обхватил шарф руками, словно это был не просто кусок ткани, а нечто большее. Он вдохнул — и почувствовал тонкий запах, будто смесь роз, мяты и капельки мёда. Её запах. Тот, что он однажды уловил от неё… И перед глазами всплыла картина: Ева, сидящая у камина, склонившаяся над спицами, её изящные пальчики вяжут шарф — специально для него.

Сердце пропустило удар, а потом забилось быстрее, с радостным теплом.

— Да уж… Мне показалось, или ты и правда только что представил ваше будущее? — ехидный голос Фреда выдернул его из грёз.

Джордж резко обернулся к брату, в глазах мелькнуло смущение. Он бросил взгляд на шарф на его шее — и тут же инстинктивно схватился за него.

— Эй, отойди, это мой! Мне правда холодно! — воскликнул он, отступая.

— Ничего, не умрёшь, отдай! — фыркнул Джордж и снова потянулся за шарфом.

Но Фред оказался не таким проворным, и в этот момент раздался чей-то голос…

— Вон! — воскликнул кто-то, указывая на небо в стороне Запретного леса.

Нечто огромное — куда больше метлы, нет, целой сотни метел — стремительно приближалось по иссиня-чёрному небу, увеличиваясь в размерах с каждой секундой. Это была гигантская небесно-синяя карета, похожая на башню. Её по воздуху тянула дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами. Каждый из них был размером со слона.