В твоих самых диких фантазиях (гет)

Ушло некоторое время на то, чтобы Кузнец закрыла свою кузницу и поместила на дверь объявление, написанное в кои-то веки на неизвестном им языке. Столько раз сталкиваясь с хорошо знакомыми вещами, Жон невольно начал подозревать, что в Долго и Счастливо использовалась та же письменность, что и на Ремнанте.

— Это позволит долгосчастливцам понять, когда ожидать моего возвращения, — пояснила Кузнец.

Или пояснил. Честно говоря, Жон так и не решил, было ли тут применимо понятие пола, а уточнять как-то постеснялся.

— Хотя еще не ясно, в какой форме я приду обратно, — добавила Кузнец.

— Вам обязательно нужно возноситься? — спросил Жон. — Нельзя ли просто притвориться, чтобы выманить Кота?

— Боюсь, что так у нас ничего не получится. Любопытный Кот крайне умен и фальшь почувствует моментально. Но не стоит переживать за меня, ибо, как уже было сказано, это вовсе не смерть. Знаю, что для вашего вида подобная концепция сложна для понимания, но в нашем мире вознесение — естественный процесс. Я не возносилась столетиями, что само по себе довольно любопытно, и Кот, к слову, уже неоднократно интересовался у меня этим.

То, что Кузнец находилась в достаточно неплохих отношениях с Любопытным Котом, но всё равно желала помочь им с его ликвидацией, вызывало весьма противоречивые эмоции.

— А он точно не вознесется, если мы его убьем? — спросил Жон. — Вы поэтому нам помогаете?

— Боюсь, что причина иная. Любопытный Кот умрет. Возможно, в последний момент у него получится воззвать к Великому древу и вознестись, но как уже было сказано, для этого придется отказаться от всего, чем он обладает. Предназначение, которое Кот называет своим проклятьем, не позволит ему так поступить. То же самое касается и Бармаглота, что идет сейчас за нами.

Жон оглянулся, но так никого и не увидел.

Возможно, Бармаглот и не был настолько сильным, чтобы победить его или Пирру, но прятаться он всё же умел. Предыдущая засада не удалась лишь из-за оказавшейся заметной во время прыжка черной тени на белой земле, которая его и выдала.

— Тогда почему вы помогаете нам его убить? — прямо спросила Пирра.

— Из-за необходимости, — спокойно ответила ей Кузнец. — Ваш мир подвергается немалому риску. Пусть я не стану делать вид, будто испытываю огромную симпатию к тем, кого совершенно не знаю, угроза вашему миру распространяется и на наш. Если Братья вернутся, то могут пожелать снова занять свое место, и я опасаюсь, что концепция вознесения покажется им устаревшей. В конце концов, в вашем мире они ничего подобного так и не создали. Ничто не помешает Братьям уничтожить Долго и Счастливо, чтобы всё начать заново.

Обитатели обоих миров, сформированных Богами в их нынешнем виде, желали свободы от своих создателей. Это было печально и весьма предсказуемо. В конце концов, Боги бросили Долго и Счастливо, так ничему и не научившись. На Ремнанте история просто повторилась.

— В том-то и заключается проблема с богами в любых мифах, — произнесла Пирра. — Они невероятно сильны и иногда мудры, но учиться, как те же люди, не способны. Если человеческий герой их и побеждает, то лишь хитростью.

Жон тоже слышал подобные легенды, в которых отважный герой при помощи правильно подобранной формулировки ловил какого-нибудь бога в ловушку из его же собственных правил. В таких историях практически всегда прослеживались пренебрежительное отношение к людям и отсутствие у богов какой-либо гибкости в мышлении.

Но иначе и быть не могло.

На фоне бессмертного существа человеческая жизнь выглядела быстро сгорающей свечкой — пожалуй, точно так же, как и жизнь бабочки для самих людей. Ее рождение, полет, размножение и смерть проносились мимо, оставляя в памяти человека только самые яркие моменты.

Жон вздохнул, изгоняя из головы философские размышления.

— Какой у нас план? — спросил он. — Станет ли Кот приближаться к вам, если мы будем находиться рядом?

— Сомневаюсь, что он захочет рисковать, зная о присутствии неподалеку своих врагов. Скорее всего, Кот предпочтет вести наблюдение издали. Наживка должна быть очень притягательной, чтобы он на нее попался.

— И вы считаете, что из вас выйдет именно такая наживка?

— Да. Я — единственная в своем роде. Других таких в Долго и Счастливо нет, — ответила Кузнец, после чего остановилась и добавила: — Он здесь.

Жон положил ладонь на рукоять меча. Пирра тоже приготовилась к бою.

Насколько он мог судить, ничего не изменилось. Путь впереди по-прежнему был свободен, а корни Великого древа всё так же переплетались, создавая увитые цветущими лозами арки и мосты над их головами.

Ничто не выдавало присутствие неподалеку Кота.

— Вы уверены?..

— Он наблюдает и ждет, — улыбнулась Кузнец. — А еще ему больно.

— Больно? — переспросила Пирра. — Кот ранен?

— Это другой вид боли. Грызущий внутренности голод, от которого никак нельзя избавиться. Он наблюдает и ждет момента, когда мы разделимся, и ко мне можно будет приблизиться без опаски.

Затем Кузнец предложила им всем сесть в круг.

Лишать Кота возможности задать ей вопросы было жестокостью, сравнимой с конфеткой, удерживаемой так, чтобы ребенок не мог дотянуться. Или, пожалуй, тут куда больше подходило сравнение с тарелкой еды и умирающим от голода бродягой.

Любопытному Коту требовалось знать, что задумала Кузнец, и их отказ двигаться дальше в сторону Великого древа ему в этом деле очень сильно мешал. Он бы и сам мог многое понять из подсмотренного и подслушанного, но остановившаяся и молчавшая компания давала слишком мало пищи для размышлений.

— Мы не можем уморить его голодом? — шепотом спросила Пирра. — Это вообще сработает?

— Могло бы сработать, если бы у нас в запасе имелось достаточное количество времени, — ответил ей Жон. — Но мы ограничены длительностью твоего сна, и Любопытный Кот об этом знает. Ему вообще очень много известно как о моем Проявлении, так и о его ограничениях. Коту нужно просто подождать несколько часов, и мы отсюда исчезнем.

— Интересная у тебя сила, — сказала Кузнец.

— Вините в этом Братьев, — пожал плечами Жон. — Потому что именно из-за них я получил, по сути, копию способностей Любопытного Кота.

— А, отсутствие оригинальности. Печально и в то же время объяснимо. Когда создаешь что-то новое, полезно вдохновляться предыдущими изобретениями. С другой стороны, Богу Созидания стоило бы действительно создавать что-то новое, а не просто копировать провальные проекты, — фыркнула Кузнец. — Пожалуй, именно Братьям и следовало бы вознестись.

— Или умереть, — проворчал Жон.

— Боюсь, что концепция смерти к ним не применима, а попытки навязать ее силой приведут лишь к уничтожению вашего мира, — покачала головой Кузнец. — Возможно, из них вышли не самые лучшие Созидание и Разрушение, но это вовсе не значит, что они вообще не способны созидать и разрушать.

Жон всего лишь ворчал и не подразумевал под этим ничего конкретного. В конце концов, не просто же так он прикладывал немало сил, чтобы помешать Любопытному Коту захватить тело Салем, собрать Реликвии и призвать Богов.

Впрочем, в данный момент его интересовал только Любопытный Кот. Борьба с Салем была задачей Озпина. Да и сама Салем сейчас наверняка зализывала раны. Своих подручных она потеряла, а перспектива встречи с Котом наводила на нее дикий ужас, так что в ближайшее время беспокоиться было не о чем. Сменится целое поколение, прежде чем девам и Реликвиям снова начнет угрожать опасность.

— А он терпелив, — заметила Пирра. — Сколько еще мы будем здесь сидеть?

— Столько, сколько потребуется, моя дорогая.

— Отлично, — кивнул Жон, укладывая ножны себе на колени.

Так было гораздо проще извлечь из них меч в случае необходимости.

— Тогда стоит устроиться поудобнее, — добавил он. — Потому что ждать придется долго.

* * *

Любопытный Кот, проведя немало времени в голове у Салем, отлично знал, как работали человеческие сны. Логичным шагом было бы дождаться, когда люди исчезнут из Долго и Счастливо из-за пробуждения, но силу его проклятья Жон, похоже, серьезно недооценил.

Кот продержался меньше часа.

— Так-так-так... — казалось бы, сразу отовсюду раздался знакомый голос. — Любопытная компания у вас тут собралась. Двое мне уже известны, одна — нет. Могу я узнать, как зовут очаровательную леди?

Кот так и не появился, прячась где-то среди переплетений корней Великого древа.

Жон положил ладонь на рукоять меча, но из ножен его пока не извлекал, опасаясь вспугнуть Кота. Для защиты у него, как и у Пирры, имелась аура. Впрочем, Любопытный Кот тоже об этом знал, а потому вряд ли бы стал нападать, тем самым подставляясь под ответный удар.

Основные способности у них с Жоном друг друга блокировали.

Кот не мог изменять мир вокруг. В его распоряжении имелись лишь когти и собственная трансформация, в их — ауры и боевая подготовка. Исход подобной схватки оставался неясен.

Потому-то и требовался Бармаглот, несмотря на его кажущуюся слабость.

Если Боги создали идеального противника для Любопытного Кота, то у него должны были иметься свои козыри в рукаве. Возможно, эти самые козыри просто не предназначались для противостояния кому-либо еще.

"Нужно дать ему шанс".

— Не думаю, что мне стоит представляться, — сказала Пирра.

— Да ладно тебе, — едва ли не взвыл Любопытный Кот.

Вероятно, даже неспособность узнать самые мелкие факты вызывала у него едва ли не физическую боль.

— Что такого в обычном имени? Это же просто проявление хороших манер. Именно вы пришли сюда, что причинить мне вред. Почему бы вам перед этим хоть немного не утолить мое любопытство?

— Афина, — солгала Пирра. — Меня зовут Афина Гелос.

— Вот! — воскликнул Кот. — Сразу бы так! Видишь, ничего сложного!

Определять ложь он, похоже, не умел. Пирра, скорее всего, просто перестраховывалась, но ей удалось найти еще одну слабость Любопытного Кота. Тот действительно многое знал, но его знания совсем не обязательно соответствовали реальности.

— И ты явилась сюда вместе с моим человеческим собратом. Как поживает Бикон, Жон Арк? Мне известно, что Салем отступила, стоило ей узнать о моем присутствии у нее в голове, хотя, казалось бы, должна была сосредоточиться на твоем похищении для исправления ситуации.

— Думаю, она понимает, что в таком случае я ее моментально предам, — пожал плечами Жон. — А Бикон, к слову, выстоял.

— О! Хорошо! Очень хорошо! — обрадовался Любопытный Кот.

Жон сомневался в том, что его так уж сильно волновала судьба Бикона.

"Я ответил на вопрос. Утоление хотя бы капельки информационного голода вызывает у Кота вполне физическую реакцию".

Если немного подумать, то чувство облегчения в качестве награды являлось самым настоящим кошмаром. Кузнец испытывала счастье и гордость, выполняя свое предназначение и помогая долгосчастливцам вознестись. Любопытный Кот получал лишь небольшую передышку. От подобного голода нельзя было избавиться — только на время приглушить.

Жон посмотрел в глаза Пирре и прошептал:

— Уморим его.

Она в ответ кивнула.

Поскольку Жон невольно подкормил Любопытного Кота, то ему и следовало хоть что-нибудь предпринять. Например, перейти в наступление.

— Что ты здесь делаешь, Кот? — спросил он. — Разве тебе не надо искать способ поглотить Салем?

— Она даже ни разу не легла спать с тех пор, как бежала из ваших земель. Бессмертие позволяет ей весьма пренебрежительно относиться к последствиям недостатка сна, — хмыкнул Кот. — Но бессмертно только тело. Разум рано или поздно падет под такой нагрузкой. Кроме того, этим я занимался сотни лет. Пусть мне очень хочется попасть в ваш мир, у нее узнавать уже практически нечего. Я выяснил всё, что ей было известно, и многое из этого давным-давно устарело из-за ее изоляции от вашего общества. Проводить время с Салем для меня становится всё более и более обременительно.

"Полезная информация".

Возможно, именно поэтому Любопытный Кот до сих пор и не сумел отыскать сон Салем. Он постоянно отвлекался на попытки утолить свой вечный голод — получить небольшую передышку и почувствовать хотя бы крохотное облегчение. Салем вряд ли так уж часто бывала в Долго и Счастливо, а его нужда в новой информации дополнительно сокращала отведенное на поиски время.

— Ты редко покидаешь свою кузницу, Кузнец, — произнес Кот. — Что заставило тебя отправиться в путь?

— Личные дела, мой старый друг, — улыбнулась та.

— Ик. Н-но ты ведь можешь поделиться ими со своим старым другом, верно?

— Боюсь, что нет. Мои мысли лежат на сердце тяжким грузом.

— Так позволь старому другу облегчить твое бремя.

Несмотря на вроде бы дружеский разговор, Жон понимал, что конкретно сейчас делала Кузнец. Это было даже хуже, чем прямой отказ. Она намекала на наличие у нее крайне любопытной для Кота информации, но не выражала желания ей поделиться, чем вызывала у него самое настоящее отчаяние.

Увлекшийся Кот даже подполз поближе.

Раньше его голос словно бы исходил сразу отовсюду, теперь же появилось конкретное направление — за спиной у Жона и немного сверху, но достаточно далеко, чтобы не попасть под удар. Оборачиваться никакого смысла не имело, поскольку это лишь вспугнуло бы Кота.

— Мне необходимо самостоятельно прийти к решению, — произнесла Кузнец, в очередной раз подстегивая любопытство Кота. — Я не могу позволить кому-либо еще принять его за меня, пусть это и вправду облегчило бы мое бремя.

— Какая досада, Кузнец. И еще невероятная жестокость.

— Ничуть не большая, чем то, что ты предлагаешь миру этих двоих.

— Ага. И что же они тебе рассказали? — поинтересовался Кот. — Их история наверняка выставляет меня не в самом лучшем свете. Но почему бы не поведать мою точку зрения? Я хочу всего лишь свободы от проклятья. Разве для нас так уж плохо желать вознестись? Неужели я требую слишком многого?

— Ты желаешь не вознестись. Вознесение подразумевает рост над собой в плане характера, физической формы, духа и души. Ты же ищешь уничтожения, — вздохнула Кузнец. — Великое древо предложит тебе вознесение, если-...

— Если я откажусь от всего, что делает меня мной? — с откровенной издевкой в голосе перебил ее Кот. — Откажусь от своего любопытства? Было бы это в моих силах, я бы не рисковал собственной жизнью в чужом мире, Кузнец! Если бы мог игнорировать позывы, что эхом отдаются в костях и заставляют кипеть кровь, то обязательно бы игнорировал! Но я не могу! В том-то и заключается проблема!

Некоторое время было слышно только его тяжелое дыхание, но затем он продолжил:

— Есть много человеческих высказываний, которые я способен процитировать, но ты всё равно их не поймешь. Мне известно гораздо больше, чем тебе когда-либо удастся узнать, а потому не стоит вести себя так, будто ты мудрее!

Вынырнувшая из кустов черная тень метнулась к арке из корня за спиной у Жона. Обхватив его всеми четырьмя лапами, Бармаглот высунул язык, словно бы пробуя воздух на вкус, а затем с невероятной скоростью пополз вперед, напоминая при этом огромную ящерицу.

Раздался визг. Что-то взорвалось фиолетовым и синим туманом, а появившийся на мгновение Любопытный Кот поспешил скрыться меж сплетений лоз и ветвей.

Пирра успела вскинуть ружье и прицелиться, но так и не выстрелила. Даже для нее их движения были слишком быстрыми, чтобы гарантировано поразить цель.

— Ты чересчур рано захлопнул ловушку! — возмутился Жон. — Что это вообще было?!

Бармаглот приполз обратно, всё еще свисая вниз головой с корня Великого древа.

— Не могу слушать его самодовольный голос, которым он рассуждает о философии и вознесении. Я пришел сюда, чтобы убить кошака!

— И теперь он сбежал!

— Не стоит беспокоиться, — произнесла Кузнец, жестом попросив их следовать за ней. — Мы подняли очень много вопросов, и Бармаглот вспугнул его до того, как он получил на них ответы. Семя посеяно и вскоре даст свои плоды. Любопытный Кот не сможет устоять от соблазна.

— Он вернется, — подтвердил Бармаглот, вновь исчезая в кустах. — Вы могли бы достичь гораздо большего, если бы поменьше болтали.

Кузнец вздохнула и покачала головой.

— Какая нетерпеливость, — сказала она. — Идем? Могу гарантировать, что Кот снова появится. Любопытство не позволит ему прятаться слишком долго.

Жон прикрепил ножны с мечом к поясу и кивнул.

— Ведите.

* * *

Любопытный Кот появлялся еще дважды за пару часов — то есть с периодичностью раз в час. Кузнец в разговоре с ним всегда подбирала слова так, чтобы не давать новой информации, а потому Кот перешел к построению теорий и отслеживанию их реакции на свои предположения.

Бармаглот регулярно на него нападал, не позволяя что-либо узнать.

До настоящей схватки дело так и не дошло. Кот не подпускал Бармаглота к себе слишком близко и постоянно исчезал в туманной вспышке, чтобы вернуться за ответами примерно через час.

Сейчас ему куда больше подошло бы имя "Осторожный Кот".

— Не имеет значения, сколько раз ты попробуешь, если действуешь бездумно! — крикнул Жон Бармаглоту. — Хватит палить из пушки по воробьям!

— Что?..

— Он имеет в виду, что ты атакуешь слишком рано, — пояснила Пирра, поскольку Бармаглот не был знаком с огнестрельным оружием и вряд ли мог самостоятельно понять смысл пословицы. — Мы подманиваем Кота поближе, а ты кидаешься на него в тот же момент, как увидишь. Нужно набраться терпения и не проявлять себя. Вот как ты обычно охотишься?

— Вижу цель и нападаю.

Жон застонал.

Честно говоря, он считал Бармаглота гораздо умнее монстров Ремнанта, но как выяснилось, действовали они практически одинаково, подчиняясь своей агрессивной натуре. Впрочем, в Долго и Счастливо почти не встречалось целей, для которых этого было бы недостаточно. Местные жители оказались настолько беззащитными перед любой опасностью, что Бармаглоту никогда не требовалось адаптироваться.

Не стоило удивляться и тому, что Любопытному Коту легко удавалась избегать встречи с ним. Он-то как раз постоянно изучал что-нибудь новое, адаптировался и улучшал свои навыки. Это именно Бармаглот остановился в развитии.

С другой стороны, возможно, Богами так и было задумано изначально.

Созидание представляло собой постоянные изменения и рост, Разрушение — неизменность. Бармаглот убивал цели быстрее, чем мог чему-нибудь от них научиться, Любопытный Кот — добывал и накапливал знания.

"Интересно, зачем им это понадобилось?.." — подумал Жон, пока Пирра терпеливо объясняла Бармаглоту концепцию ожидания правильного момента.

Боги ушли из этого мира, чтобы никогда больше не вернуться, но прежде создали парочку существ.

Бармаглот особых вопросов не вызывал, поскольку Бог Разрушения просто не мог не оставить после себя капельку этого самого разрушения, как, например, монстров Ремнанта.

"Прощальный плевок в лицо тем, кто будет и дальше населять миры, чтобы им жизнь медом не казалась".

А вот Любопытный Кот отличался. Бог Созидания заложил в него неудержимую тягу к получению и накоплению новой информации, какой бы бесполезной и малозначимой та ни была.

"Для чего? Он хотел однажды вернуться и воспользоваться этим? Поглотить всё то, что удастся собрать Любопытному Коту? Если так, то возникает другой вопрос: были ли их изначальные планы нарушены какими-нибудь событиями на Ремнанте?"

Если немного подумать, то они везде оставляли пару бессмертных существ, что вели друг с другом бесконечную войну.

Озпин утверждал, что Салем наказали, прокляв и сделав бессмертной. Но он тогда не знал о Долго и Счастливо. Возможно, это было вовсе не наказанием, а привычным для Богов порядком действий: найти новый мир, населить его, какое-то время пожить в нем, а затем уйти прочь, оставив после себя пару бессмертных существ.

Даже причину для подобного поведения долго придумывать не пришлось. Таким образом они могли определить, кто из них был сильнее, не разрушив при этом мир. Два чемпиона выясняли отношения между собой, и если Боги когда-нибудь вернутся обратно, то получат весь накопленный ими опыт.

Любопытный Кот и Озпин постоянно собирали новые знания, адаптировались и выживали. Бармаглот и Салем убивали и разрушали. Богам пригодился бы их набор воспоминаний, поскольку Созидание куда больше узнал бы о жизни, а Разрушение — о смерти.

Жона собственная гипотеза довольно сильно встревожила, потому что подразумевала их неизбежное возвращение на Ремнант. С другой стороны, его размышления пока так и оставались просто размышлениями.

Возможно, такие планы были у Богов изначально, а потом всё поменялось. Они либо обиделись на предательство Салем и Озпина, либо увлеклись чем-то новым и напрочь позабыли о своих старых игрушках.

Или Жон вообще всё не так понял.

"Иногда неведенье — это именно благо, пусть Любопытный Кот вряд ли со мной согласится".

— Вот почему тебе нужно поймать момент, когда он подставится. Сейчас Кот ожидает атаки. Надо убедить его в том, что ты ничего не заметил. Что ему удалось тебя провести. Что он лучше. А когда Кот потеряет бдительность и вылезет из иллюзии, то окажется уязвим.

— Пф. Он никогда не будет лучше меня.

— Прямо сейчас Кот лучше тебя, — вмешался в разговор Жон, заставив Бармаглота сердито зашипеть.

Если терпение и спокойствие Пирры результатов не принесли, то следовало пойти другим путем.

— В вашем противостоянии есть только два исхода, — продолжил Жон. — Пока Кот жив, он лучше тебя. Либо следуй советам Пирры, либо и дальше проигрывай Коту.

Бармаглот посмотрел на Жона, вероятно, представляя себе, с каким наслаждением его растерзает.

— Ладно, я последую ее советам. Но это не значит, что вам стоит рассчитывать на пощаду. В Долго и Счастливо я — главный хищник, и здесь нет никого сильнее меня.

— В нашем мире тебя бы сочли просто очередным монстром, причем довольно слабеньким, — фыркнул Жон, демонстративно повернувшись к нему спиной и тем самым едва ли не провоцируя на атаку. — Живи в своем тихом прудике, маленький лягушонок.

— Когда Кот умрет, я сдеру плоть с твоих костей!

— Да? Ты сначала Кота попробуй убить, а то и выходить-то против меня для тебя не имеет смысла.

Бармаглот зарычал, но нападать всё же не стал, вместо этого попятившись и скрывшись в кустах.

Пирра покачала головой.

— Тебе обязательно нужно было его сердить? — спросила она.

— Некоторые нормального отношения к себе не понимают, — улыбнулся Жон. — Как тот же Кардин. Их необходимо разозлить — бросить вызов. Если Бармаглот действительно захочет меня убить, то станет усерднее охотиться за Котом.

— Ты ведь будешь осторожен, правда? Чувствую, что сегодня эта история не закончится, а потому помочь тебе разобраться с ним я не смогу.

Жон тоже так считал.

Они провели во сне уже довольно много времени, пусть отслеживать его в совершенно чуждом мире и было крайне сложно. Пирра могла проснуться в любой момент: выспавшись или, например, захотев сходить в туалет. Охотники и Охотницы вообще любили вскакивать из-за любого подозрительного шороха, хотя, конечно, Нора на тренировках в течение дня постаралась, чтобы их сегодняшний сон оказался гораздо крепче обычного.

— Ничего со мной не случится, — улыбнулся Жон, подняв палец и усилием воли создав на его кончике несколько крохотных парящих мечей.

Они могли показаться какой-нибудь иллюзией, но, будучи направленными на ближайший пенек, с легкостью пронзили его насквозь.

— Здесь не Ремнант с его физическими ограничениями, — добавил Жон. — Это там я — слабейший член нашей команды, а в Долго и Счастливо — одно из самых могущественных существ.

— Но Кота ты всё равно отыскать не можешь, — ухмыльнулась Пирра.

— Только потому, что у нас с ним одинаковые силы, — пожал плечами Жон.

— Да-да, продолжай себя в этом убеждать, — рассмеялась Пирра. — А если серьезно, то думаю, в следующий раз тебе стоит взять с собой Рена. Он в нашей команде всегда был самым спокойным, уравновешенным и хитроумным. Меня гораздо больше привлекает прямое противостояние, в чем, пожалуй, стоит винить многочисленные соревнования. Всё прочее на арене сочли бы бесчестным и неспортивным. Если кто и способен заманить Кота в ловушку, то именно Рен.

Идея была очень даже неплохой.

Когда-то Жон считал, что из Рена вышел бы отличный лидер команды. Уже потом, насмотревшись на ту же Руби, он понял, что задачей лидера являлось сохранение целостности этой самой команды, а тихий и неконфликтный Рен для подобной роли подходил довольно слабо. Зато он умел работать головой, пусть и не стал бы лезть разнимать драки и убеждать других помириться.

Честно говоря, в своей способности со всем этим справляться Жон тоже серьезно сомневался, но ему очень повезло с товарищами. В команде RWBY с конфликтами дела обстояли совершенно иначе.

В общем, Рен умел думать и анализировать, а потому оказывал огромную помощь, когда требовалось разработать какую-нибудь стратегию или тактику. Множество использованных их командой трюков на ранних этапах турнира Фестиваля Вайтела было придумано именно им, что и позволило Пирре продемонстрировать в финале свой талант одиночного бойца.

— Я вас подожду, — сказала Кузнец. — Это даст мне необходимое для обдумывания моего вознесения время.

В тот же миг их тела начали исчезать.

* * *

— Итак, наступил мой черед, — произнес Рен.

Он не проявлял по этому поводу бурного восторга, как та же Нора, но явно очень сильно хотел взглянуть на чужой мир.

— И тебе нужен план по организации засады на Кота, — добавил Рен. — Надо подумать. Пожалуй, успею закончить его к вечеру.

— Только план должен быть хорошим, — предупредил Жон. — Сомневаюсь, что времени у нас так уж много. Рано или поздно Кот догадается, куда идет Кузнец, и его любопытство окажется удовлетворено, а на новые поиски мы потратим месяцы, если и вовсе не годы.

— План будет хорошим, — пообещал Рен. — Этой ночью всё закончится.

Комментарий переводчика: История подходит к своему завершению. Автор мог бы закончить ее гораздо раньше, но хотел немного поэкспериментировать с сюжетом последнего сезона RWBY. Эксперимент прошел не слишком удачно, и в будущих произведениях Долго и Счастливо вряд ли появится. Ну, разве что в виде отдельных элементов.