У Шэнь Юаня новый план (джен)

* Шэнь Цзю *

Шэнь Цзю поднялся на самый верх пика к поминальной табличке со своим именем, что так и осталась лежать в небольшой нише, придерживаемая камнем. Он зажёг благовония, и дым закрутился вверх, а потом спиралью скользнул вниз, распластываясь над землёй, словно он тоже стремился туда, к самому важному на пике — его ученикам.

Шэнь Цзю провёл пальцами по вырезанному имени — уничтожить её не поднималась рука. Ему всегда было сложно расставаться с подаренными ему вещами. Хотя иметь свою похоронную табличку — дурная примета.

Шэнь Цзю окинул взглядом свой пик. А они неплохо потрудились: лечебница почти готова, репутация Цинцзин восстановлена, ученики сильны как никогда, а ещё защищены сверх меры. Шэнь Юань был настоящим маньяком защиты. Его не интересовали атакующие печати, он презрительно фыркал, когда слышал про огненные стрелы или водяные пули, и, поднимая глаза к небу, вздыхал, в который раз повторяя:

— Убить можно даже острым сучком, а вот защитить — задача посложнее.

Артефактная броня Хуаньхуа была разложена им на составляющие и разве что на зуб не попробована, а потом он начал эксперименты, соединяя несоединимое и заставляя работать крохотные кусочки по отдельности.

Это он придумывал защитный ошейник с браслетами, говоря непонятное про фиксацию ключевых точек ауры и навешивание именно на неё защиты. Артефактор Ма Сун, слушая рассуждения Шэнь Юаня, только рот разевал, а потом нёсся на Ваньцзянь, не обращая ни на кого внимания.

Ма Сун придумал нагрудник и странную, топорщащуюся иглами защиту на плечо, и короткую перчатку без пальцев для лучников и мечников-одноручников.

Они вдвоём с Шэнь Юанем рисовали схемы направления ци при нанесении ударов и делали странные маленькие щитки, закрывающие только шею, сердце или колени.

— Подвижность! — воздевал палец кверху Шэнь Юань, — подвижность защитит воина от нападения лучше, чем самый прочный щит. Чем легче броня, тем лучше! В идеале — чтобы она облегала тело как вторая кожа и была совсем неощутима, но до таких высот нам далеко, будем работать с тем, что есть. Подготовим полный комплект для учеников, которым грозит опасность, и облегчённый — для всех остальных. Люди чаще гибнут не от прямого удара, а от случайного.

И это оказалось правдой — воины Цинцзин, участвующие в схватках с демонами, перестали получать ранения. Даже юные байчжаньцы теперь скорее натрут ногу, чем демон сумеет повредить им.

Воспоминания о брате навевали улыбку и заставляли торопиться. Шэнь Цзю выдохнул капельку ци, отдавая подношение богам семи небес. Всё, о чём он мечтал — быть рядом с братом. Не важно, в хижине ли нищего, во дворце ли небесного владыки, пусть их посмертие будет так же крепко сплетено, как души сейчас…

Пик дышал Шэнь Юанем, даже духовная ци напоминала ци Шэнь Юаня — может, потому, что брат щедро ею делился, смешивая с природной и направляя, и её стало больше. Она искорками кружилась над драконьей духовной жилой, на которой стоял пик. В пещерах Линси её было меньше, чем здесь — на самой вершине пика. Стелющиеся колокольчики жили на самой чистой земле, и они нагло захватывали территорию бамбукового леса. Нежные цветы освещали тёмный лес и звенели головками рядом с бамбуковыми стеблями, бронзовки и светлячки пачкали лапки в их пыльце и от этого светились в два раза ярче. Скоро спать будет невозможно, придётся закрывать на ночь ставни. Но были и плюсы, теперь здесь могли расти самые капризные духовные растения, и Шэнь Цзю посадил на вершине, подальше от беспокойных учеников, несколько кустиков редкого духовного чая и любимые, горьковато пахнущие осенью хризантемы — основу лекарства от искажения ци.

Шэнь Цзю спустился вниз. Пик спал, даже неугомонные посетители гостиницы погасили огни в своих комнатах. А значит, ему пора. Он внимательно осмотрел бамбуковую хижину. Распоряжения написаны, мешочки цянькунь уложены самым необходимым. Одежды, изолирующие ци, он пошил. Вплёл все печати, которые знал, в самую основу ткани, теперь его походный комплект защитит не хуже доспехов Ваньцзянь. Вместо тяжёлой заколки главы пика он вышил ленту, а волосы сплёл в удобную косу, закрепив артефактной тесьмой, теперь ни крупицы его ци не сможет пожрать жадная демоническая земля.

Задания ученикам он подготовил.

Трое сильных преданных учеников — гордость пика Цинцзин, это больше, чем было у него, когда он сам вступил в должность главы пика. Они — хорошая поддержка Мин Фаню, а главный ученик уже доказал, что он вполне самостоятелен и отлично может справиться с управлением Цинцзин. Даже нападения демонов ему не страшны, оборону он организовывает отлично. Тем более, что и пик, и сам орден сейчас хорошо защищены.

В поддержку другими пиками Шэнь Цзю не особо верил — они, конечно, придут, но в конце, когда всё будет решено.

Оставался давний вопрос: брать Лю Цингэ или нет? Шэнь Цзю надолго задумался. Глава Байчжань лучше защитит орден, чем кто бы то ни было, но если кто и сможет безопасно пройти демонические земли, то это бог войны.

Шэнь Цзю окинул взглядом бамбуковую хижину. Он сделал всё, что должен, с остальным должны были справиться ученики. Тянуть больше нельзя. Шэнь Юаню нужна помощь. Два небесных демона — это слишком, даже для его возросшей силы. От нападения демонической армии они худо-бедно защитились, но и Тяньлан-цзюнь, и Ло Бинхэ были опасны и непредсказуемы.

Ему надо торопиться. Скоро очередное ежемесячное собрание пиков, и Шэнь Цзю был уверен, остальные главы сделают всё, чтобы он на нём точно был. Опять провокации и испытание его силы, ему жизненно необходимо успеть сформировать золотое ядро. Стать сильным, не слабее брата, а лучше сильнее.

Шэнь Цзю поморщился. «Придётся брать главу Байчжань с собой, — решил он. — Формирование золотого ядра — долгий процесс, и во время него я стану полностью беззащитен, а Лю Цингэ известен своей преданностью, в крайнем случае притащит в орден мой труп, в этом у него большой опыт», — Шэнь Цзю невесело усмехнулся. Он точно знал, как опасно и сложно формирование золотого ядра, как болят и надрываются во время неудачной попытки духовные вены. Многие погибали, поэтому мало кто рисковал. А ведь можно не только погибнуть, но и потерять всю с таким трудом накопленную ци.

Шэнь Цзю черкнул пару строк в двухсторонний свиток связи с Байчжань. Он не хотел привлекать к ним внимания, поэтому велел Лю Цингэ ждать его в городке недалеко от Хуаньхуа. Им всё равно надо бы заехать в поместье Лю, взять клятвы у остальных членов семьи, нагнать генерала Лю в Приграничье и дать инструкции. А то как бы вразнос не пошёл. Шэнь Цзю не понравился совершенно больной взгляд генерала при их последней встрече. То, что клятвы дал — это, конечно, хорошо, но лучше проверить, как он понял задачу. Не хотелось бы получить проблемы на самом последнем этапе захвата власти в Приграничье.

Сюя легла под ноги. Он летел так низко, что его тень не выделялась среди теней деревьев. Шэнь Цзю, незамеченный никем, покинул пик.

* Нин Инъин *

Жизнь разделилась на до и после. До — когда всё было хорошо. Шицзунь показывал сказки, помогал и обучал, снисходительно не замечая их шалости и нарушения правил. Их неразлучная троица могла бегать на чужой пик без спроса, с горящими глазами таскать длинные свитки расчётов даже в трапезную. И то, что Ван Цзунь был учеником чужого пика, никого не волновало, они дружной группкой из трёх человек перемещались с одного пика на другой, а учителя делали вид, что всё в порядке. А потом настало после… Ло Бинхэ исчез в Бездне, и всё поменялось. Старший глава перестал улыбаться совсем, а младший так лихорадочно искал новое, что становилось страшно за него. Ему всё было мало: новейшее лечение, артефакты, печати, защита и спасительные огни. Он не спал и не ел, целыми днями пропадая в мастерской, а потом врывался на Ваньцзянь… Кичливые кузнецы убедились, что для Лорда Цинцзин нет ничего невозможного. Возмущённый чужой глупостью, он плавил металл сам, не обращая внимания на шокированные взгляды, небрежно сплетал два-три вида металла в косу, а потом плющил их, превращая в тонкое лезвие или плоские острые диски, столь маленькие, что они помещались на ладони. Вэй Цинвэй потрясённо смотрел, как вокруг главы Цинзин вращались крохотные кинжалы, каждым из которых тот с лёгкостью управлял, а потом те соединились в длинную палку, сверху петля за петлёй лёг толстый шнур, и смертельно опасное древко превратилось в обычный шест.

Ученики Цинцзин не понимали чужое недоумение — все, кто посещал тренировки главы Цинцзин, так умели. Сотню лезвий под контроль взять они пока не могли, но Нин Инъин сама с лёгкостью управляла тремя листками, которые кружились вокруг, защищая её от всего. А глупцы с Ваньцзянь вместо того, чтобы упорно тренироваться, упорствовали в своей лености — не зря шицзунь на них постоянно ругается.

Вот только всё это не отвлекало от главного — она отчаянно скучала по Ло Бинхэ. Ван Цзунь, ученик Ваньцзянь, был хорошим юношей — ответственным, надёжным, и она даже не отказала ему в ухаживаниях, но А-Ло — её любимый шиди…

Всё напоминало о нём, ей нигде не было покоя, ей виделась его улыбка в пестроте ветвей бамбука, казалось, что он её зовёт, его фигура мерещилась за каждым поворотом.

Жизнь продолжалась.

Ученики Байчжань поначалу осмеливались спорить, а без крепкого кулака Бинхэ донести до них смысл поставленной задачи было трудно. Но они справились. Кулаки Сан Цзина оказались ничем не хуже. Он предпочитал раздавать оплеухи, а потом и вовсе взял на вооружение искры ци, которыми шицзунь подбадривал медлительных учеников. Байчжаню оставалось почёсывать мягкое место и, ворча, делать, что сказали. А потом, когда старейшина Байчжань стал выполнять распоряжения лорда Цинцзин — и ученики оттаяли, теперь забияки с пика Байчжань сами стремились помочь во всём.

Нин Инъин сама взяла на себя заботу о шицзунях. Мин Фань был постоянно занят, старшие ученики выполняли поручения, а кто лордам Цинцзин поесть принесёт или духовного чаю нальёт, напомнит об отдыхе?..

Сердце рвалось к Ло Бинхэ, Ван Цзунь молчаливо её поддерживал, а она делала что могла: незаметно прибирала бамбуковую хижину, раскладывала записи и внимательно слушала, если глава Цинцзин обращался к ней в своих рассуждениях, а потом бежала на Ваньцзянь. Ведь веер А-Ло действительно мог летать, как и наборные мечи, ради которых младший глава Цинцзин не спал сутками и гонял кузнецов чуть ли не мечом, требуя делать, как он сказал.

Нин Инъин очень уважала учителя, но Ло Бинхэ… Как они могли его оставить одного в пасти ужасной Бездны?! Лорд Цинцзин сам много раз говорил: Цинцзин не бросает своих!

А потом её как холодной водой окатило. Крохотные кусочки событий сложились в общую картину: мечи, которые могли летать в демонических землях, вылеченные сильные опытные воины, артефактная защита от внезапного нападения, лечение от самых страшных демонических ран, ради которых младший глава из кожи выворачивался. Осторожные расспросы Чэнь Вэя звучали сигнальным барабаном — Цинцзин собирается в Бездну, поняла она!

Но она давно не маленький ребенок. Нин Инъин даже жениху ничего не сказала, она выбрала момент и подошла к Мин Фаню:

— Шисюн, наборные мечи Ваньцзянь умеют летать в демонических землях.

— Догадалась, — вздохнул Мин Фань.

Нин Инъин чуть не завизжала от радости. В стратегиях вэйци, которыми славился пик учёности, она была не особо сильна, но не зря учитель вколачивал в её пустую голову сложную науку. Она смогла сообразить. Сама.

— Не вздумай никому сказать.

— Я могу помочь, — Нин Инъин не ожидала, что старший согласится, но попробовать она должна была.

Мин Фань надолго замолчал, он сложил руки за спину и смотрел далеко вперёд, подняв голову, точно так же, как делал старший Лорд Цинцзин, когда задумывался, а потом продолжил:

— Мешочки цянькунь надо сшить в достаточном количестве, и… — он долго раздумывал, словно сомневаясь, надо ей говорить или нет, — Лорд Цинцзин уйдёт неожиданно. Он оставит распоряжения и исчезнет, когда никого не будет рядом. Сообщи сразу, как только заметишь!

— Хорошо, но только я пойду с вами! — Нин Инъин точно знала, что, если не настоит, боевые братья её оставят дома, а она не бесполезная! У неё уже получается немного летать на боевом веере, и она может поставить на защиту уже целых три листа. Это был хороший результат — у самого Мин Фаня было десять.

— Посмотрим, — бросил взгляд Мин Фань.

«Не отказал, — радовалась девушка, — я буду стараться и сделаю так, что он не сможет меня оставить на пике!»

Нин Инъин осторожно постучала, но бамбуковая хижина казалась пустой. Она тихо вошла, осторожно поставив поднос с едой. И сразу увидела непорядок — бумаг не было! Сердце тревожно заныло. Девушка посмотрела вокруг — на первый взгляд обычный рассеянный беспорядок, в котором жил старший глава, но стол, обычно заваленный свитками, был сейчас совершенно свободен, а на дальнем высоком столе стопкой высились аккуратно сложенные бумаги. Стоило ей бросить взгляд и увидеть надпись: «Распоряжение», она поняла, о чём её предупреждал Мин Фань — лорд Цинцзин просто улетел и никому ничего не сказал!

Она бросилась вон из хижины, Мин Фаня опять не было на пике, к кому ей обратиться?! Слёзы застилали глаза.

— Шимэй, что случилось, — Сан Цзин, самый сильный из старших учеников, успел её перехватить, не дав бегать в панике по пику, внося сумятицу.

— Шицзунь! Он ушёл и не сказал никому, он же не вернётся… — рыдала Нин Инъин, осознав, что, кроме исчезнувшего Ло Бинхэ, мог так же пропасть навсегда в страшных землях демонов и её любимый учитель.

— Не говори глупости, — Сан Цзин смотрел спокойно, — вытри глазки и попей чаю. Мне надо увидеть распоряжения, которые оставил учитель. Мы всё решим.