↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 98

— Только не говори, пожалуйста, что тебе нравится наблюдать за шитьем, все равно не поверю, — Тинтинэ бросила на Турко лукавый взгляд из-под ресниц, а после не выдержала и весело рассмеялась.

В широко распахнутое окно залетал теплый летний ветер, принося с собой ароматы соснового леса. Далекие трели жаворонков, что кружили высоко над полями, то и дело сменялись мелодичным посвистом королька.

Тьелкормо, до сих пор неподвижно стоявший в дверях, сложил руки на груди и, опершись плечом о косяк, широко ухмыльнулся:

— И все-таки это правда. Скажу больше — я даже сам в детстве научился шить.

Щедро льющийся из-за его спины свет Анара окружил его золотые волосы сияющим ореолом, так что Тинтинэ невольно залюбовалась и некоторое время молчала, разглядывая с улыбкой, но после все-таки недоверчиво спросила:

— Ты что, серьезно?

— Разумеется, — настаивал он.

— Расскажи!

Она завязала узелок и, обрезав нитку, переложила свою работу поудобнее. Рубашка, о которой шла речь во время беседы в лесу, была уже почти готова, и оставались последние штрихи, чем теперь и занималась Тинтинэ.

Турко прошел наконец вглубь комнаты и, устроившись в кресле у окна так, чтобы видеть любимую, принялся рассказывать:

— Это произошло давным-давно, еще в Амане. Иногда мне кажется, что с тех пор минуло не несколько сотен лет, а минимум пара-тройка эпох. Мне было восемь лет, если считать по современным годам Анара, и я собирался в гости к дедушке Махтану и бабушке Силиндэ, родителям моей аммэ.

— Вместе со старшими? — уточнила Тинтинэ.

Фэанарион хмыкнул:

— Конечно, один, иначе теперь мне не о чем было бы рассказывать. Попросту говоря, я убежал, никого не предупредив.

Дева коротко хохотнула. Довольный Тьелкормо продолжил рассказ:

— Сразу после Смешения света, когда Тельперион угас, уступив место Лаурелин, я привел себя в порядок, оделся и выбрался через окно собственных покоев в сад.

— В этом точно была необходимость? — вновь прервала его вопросом Тинтинэ.

— В чем именно?

— В побеге через окно.

Турко пожал плечами:

— Разумеется, нет, но мне так показалось интереснее.

— Да, это уважительная причина, — вполне серьезно согласилась дева.

Ее собеседник ласково, тепло улыбнулся и несколько мгновений молчал, с нежностью наблюдая за проворно снующими по ткани пальцами. Наконец он вновь заговорил:

— Я пошел прямо через Тирионские сады, чтобы срезать путь. Несколько раз перелезал через невысокие палисадники. Недалеко от дворца дедушки Финвэ располагалась роща, во всем похожая на настоящий кусочек леса. Я ее очень любил. Там росли липы, березы, клены, дубы. Несколько раз ко мне выходили из подлеска косули, и я их гладил по голове. А в тот раз увидел белку. Она прошмыгнула среди ветвей, проворно спустилась по стволу прямо вниз головой и, повисев несколько мгновений, спрыгнула на тропинку. Я стоял, широко раскрыв рот, словно завороженный. И разумеется, я тут же решил с ней пообщаться.

Тинтинэ широко улыбнулась в ответ, должно быть представив эту картину — эльфенок и зверек.

— Как выяснилось, у белки оказалось иное мнение на этот счет, — с удовольствием продолжал рассказ Турко. — Она принялась шустро от меня убегать, и я рванул вслед за ней, напрямую через густые кусты орешника. Конечно, рубашка все же оказалась порвана, но я не расстроился. Наконец, белочка остановилась, и я смог рассмотреть ее вблизи. Правда, погладить себя она мне так и не разрешила — сбежала. А я остался наедине с разорванной одеждой. Разумеется, отправляться в гости в таком виде было нельзя, но я все-таки дошел до дома дедушки. Правда, влез в него тоже через окно. Убедившись, что родичи меня пока не заметили, я нашел бабушкину шкатулку для шитья и достал нитку с иголкой.

Тинтинэ подняла взгляд от работы и посмотрела на любимого с уважением.

— И каков оказался результат? — полюбопытствовала она.

— Впечатляющий, — признался Турко. — Можешь вообразить, что это было за шитье, если ни нитку, ни иголку я до сей поры в руках не держал?

Дева, должно быть, представив, тихонько фыркнула. Фэанарион с ней согласился:

— Бабушка Силиндэ такого, скорее всего, и не видела никогда, несмотря на то, что она вместе с дедушкой Махтаном пробудилась у озера Куивиэнен. И все-таки это была моя настоящая самостоятельная работа. Я зашил и не просил о помощи ни аммэ, ни дев верных. Невероятно гордый, я надел рубашку и отправился на поиски родичей. Конечно, когда выяснились подробности истории, то меня похвалили, а после мы с бабушкой вместе распарывали мои швы, и она учила меня шить по-настоящему.

Рассказ закончился, и некоторое время Тинтинэ задумчиво молчала, чуть покусывая губу, а после заливисто, в голос расхохоталась. Тьелкормо, довольный произведенным эффектом, рассмеялся вместе с ней.

Ладья Ариэн плыла по небу, и было видно, что время уже перевалило далеко за полдень.

— Сейчас я закончу, — сообщила Тинтинэ, — и займусь обедом.

— Ну уж нет! — проворно вскочил Тьелкормо, — приготовление пищи — привилегия нэри. Я сам все сделаю, а ты пока отдохни.

— Хорошо, — не стала спорить Тинтинэ.

Фэанарион вышел во двор и с удовольствием вдохнул полной грудью аромат свежести. На деревьях висели спелые ягоды вишни, и он подумал, что можно как раз сделать запеканку или пирог на десерт, и еще индейку, которую сегодня утром успел подстрелить, пока шел к любимой.

Где в доме находится кухня, он знал превосходно. Ранвен, мать Тинтинэ, не возражала, что один из лордов Химлада там время от времени хозяйничает, хотя привыкла к этому далеко не сразу.

Убедившись, что хозяйка дома еще гостит у подруги, Тьелкормо пришел на кухню и внимательно осмотрел ее. Творог нашелся практически сразу, однако вишню еще предстояло нарвать и избавить от косточек. Этим он сразу и занялся.

Работа доставляла удовольствие, и время летело незаметно. Когда же на кухню вошла Ранвен, из очага уже доносился аромат творожной запеканки с вишней, а в центре гордо возвышалась, поблескивая поджаристой корочкой и распространяя запахи гвоздики, чеснока и тимьяна, индейка.

— Какое великолепие! — всплеснула руками мать Тинтинэ.

— Благодарю, — улыбнулся Тьелкормо.

— Дочь сейчас придет, — сообщила Ранвен, входя внутрь и ставя на огонь воду для горячего напитка.

Фэанарион на миг замялся и чуть заметно нахмурился, что-то обдумывая. Наконец, он проговорил:

— Я давно хотел сказать кое-что.

Хозяйка дома распрямилась и посмотрела на гостя выжидающе:

— Слушаю вас.

— Когда Тинтинэ исполнится сто лет, я буду просить ее руки.

— Хорошо, — коротко кивнула мать, не раздумывая. Было похоже, что она давно уже ждала чего-то подобного и внутренне подготовилась.

— Но до тех пор, — Тьелкормо порывисто развернулся и прошел по комнате из угла в угол. — Вы сами понимаете, что у нас тут не благой Аман, и опасность подстерегает квенди на каждом шагу.

— Мне ли не знать, — вздохнула нис, похоже вспомнив своего погибшего мужа.

— Тем лучше. Ранвен, я сделаю все, чтобы защитить Тинтинэ и вас. Но вы должны дать слово, что при первых признаках опасности вы обе, не медля ни секунды, поспешите в крепость.

Мгновение нолдиэ молчала, а после кивнула:

— Это я могу обещать.

— Хотя я все равно постараюсь успеть первым. В крайнем случае, если не смогу отлучиться лично, пришлю своих воинов или Хуана.

— Я поняла вас, лорд Тьелкормо. Мы будем помнить и ждать.

Он признался:

— Тинтинэ мне очень дорога. Я люблю ее.

Во взгляде нис мелькнуло выражение материнской ласки, она собиралась уже что-то сказать, но в этот момент дверь распахнулась и вбежала дева. Ранвен принялась хлопотать у очага, а ее дочь подошла к возлюбленному и протянула ему готовую работу:

— Ну вот, держи обещанное. Теперь ты сам видишь — ничего особенного.

Тьелкормо взял вещь и, подойдя к окну, внимательно ее осмотрел.

— Ну почему же, отнюдь, — наконец проговорил он.

Нежно-зеленая, подобно молодой листве, ткань, хотя и не несла на себе какого-либо узора, вызывала в памяти шелест деревьев над головой поутру. Она играла переливами, словно ивовые косы покачивались над водой, ловя свет Анара, а плетение нитей основы отдаленно походило на контуры веток. И все же это была просто ткань, не больше и не меньше.

Тинтинэ смотрела на Фэанариона с нескрываемым любопытством, немного наклонив голову на бок, а тот, оглянувшись и убедившись, что Ранвен на них не смотрит, занятая своим делом, подошел к любимой и поцеловал ее в щеку, а затем коснулся губами век.

— Мне и правда очень нравится, — сообщил он.

Тинтинэ счастливо улыбнулась, и ее мать наконец пригласила обоих к столу.

— Пойдем завтра с тобой на охоту? — поинтересовался Тьелкормо, усаживаясь.

— Обязательно, — охотно согласилась его любимая.


* * *


— Ты уверена, что сейчас подходящее время? Все же Враг…

— Скажи прямо, ты не хочешь привести в этот мир дитя? — строго и немного горько спросила Ириссэ.

— Любимая, мы же столько раз с тобою говорили… и не только говорили, заметь, — Даэрон подошел к супруге и нежно провел ладонью по ее спине.

— Так что? Ты не ответил, — Аредэль повела плечами, сбрасывая его руку.

— А если завтра, или через месяц, год, два война? Что тогда?

— Как ты понимаешь, мне вряд ли позволят сражаться. Ты… Даэрон, любимый, охота на оленя — твой предел. Ты отлично поёшь, но воин…

— Никудышный, — признал синда. — Да и как менестрель для нолдор я не гожусь.

— С чего ты взял? — удивилась Ириссэ. — Я точно знаю, что многие в Химладе рады твоим балладам.

— Но не твои кузены-лорды.

— Тут другое, пойми, — Аредэль нахмурилась и чуть закусила губу. — У тебя есть брат?

— Да, я же рассказывал, — немного не понял ее Даэрон.

— И у них есть. Был, — с горечью поправила себя дочь Финголфина.

— Конечно, свои родичи — самые лучшие, кто ж тут спорит, но зачем…

— Кано и был лучшим! — Аредэль резко замолчала. — Прости. Зря я затеяла этот разговор. Зря.

Она развернулась и, впившись до боли ногтями в ладони, поспешила к выходу из комнаты.

— Аредэль! Пусть я и никчемный синда, но я люблю тебя! — воскликнул Даэрон и в несколько шагов пересек покои, оказавшись между супругой и дверью. — Я сделаю все, чтобы ты была счастлива!

— Ты… ты замечательный, добрый, умный, красивый, — повторяла Ириссэ, в то время как ее ладонь скользила по груди мужа, спускаясь все ниже.

— Родная моя, драгоценная, самая… самая… я даже слов не могу подобрать, какая, — жарко выдыхал он ей в шею.

— Мельдо, прошу тебя, — прошептала она, стягивая с мужа рубашку.

— Пусть будет по-твоему, — отозвался Даэрон, опускаясь с супругой на ковер.

— Ты защитишь нас, я не сомневаюсь, — шептала Аредэль, хотя менее получаса назад уверяла мужа в обратном.

— Конечно. Обязательно. Не сомневайся.

Той ночью, у камина Даэрон исполнил свою лучшую балладу, спел песнь истинной любви и прославил жизнь так, как было задумано Единым, а Ириссэ вторила ему, ибо этот мотив предназначался исключительно двоим.


* * *


На кончике травинки поблескивала роса. Одна, самая крупная на вид, капля чуть заметно дрогнула и сорвалась, разбившись о мягкую землю. Трандуил улыбнулся и пружинисто вскочил на ноги. С восстановлением обширных Дориатских лесов, пораженных темной магией Мелиан, было, наконец, покончено.

Сквозь зеленые кроны теперь вновь щедро падали лучи Анара, превращаясь в полупрозрачную золотистую пелену. Шумел в трех локтях ручей, плескаясь на камнях, а паучок, свивший паутинку меж двух ветвей орешника, был самым простым охотником на мошек, а не тварью Тьмы, от одного вида которой фэа содрогалась от омерзения, а рука сама собой тянулась к оружию.

Трандуил улыбнулся, некоторое время понаблюдал за паучком и, мысленно пожелав ему хорошей охоты, поправил сумку на плече и отправился в сторону Эсгалдуина. Наконец одно из самых важных дел было закончено.

Некоторое время Ороферион шел шагом, беззаботно оглядываясь по сторонам и невольно замечая попадавшиеся на пути тут и там приметы лесной жизни: след зайца на мягкой земле, хвост исчезавшей в кустах косули, гнездо белки в ветвях сосны. Однако все это было привычным, звери и птицы не разбегались в испуге, а, значит, повода для беспокойства не возникало. По крайней мере, пока.

«Хотя зло не спит, — напомнил себе Трандуил и слегка нахмурился. — И если до сих пор не заявилось к границам королевства, то это вовсе не значит, что о нас забыли».

Ороферион прибавил шаг, а скоро и вовсе перешел на бег. Сердце рвалось домой, однако фэа не ощущала впереди какой-либо тревоги. Молодому королю хотелось поскорей узнать, как обстоят дела там, в Менегроте, не случилось ли чего-нибудь важного за последние дни, не нужна ли кому-нибудь из жителей Дориата помощь.

«Скажи мне лет двадцать назад, что так будет — не поверил бы», — Трандуил негромко рассмеялся сам над собой и, прищурившись, посмотрел в даль. Там, меж высоких вековых буков, уже голубел Эсгалдуин.

Ороферион убедился, что за ним никто не наблюдает, и, словно маленький ребенок, подпрыгнул, достав высокую толстую ветку и обрушив вниз целый водопад брызг. Эльф вновь радостно рассмеялся и, выбежав на берег реки, постепенно перешел на шаг.

Охранявшие мост стражи увидели государя и замерли, почтительно склонив головы.

— Ясного дня всем, — поздоровался с ними король и, обернувшись к самому молодому дозорному, спросил: — Как ваш малыш?

Воин, у которого всего месяц назад родился сын, улыбнулся в ответ и сказал:

— Благодарю, мой король, все отлично. Подбираем ему имя.

— Хорошо, — кивнул в ответ тот. — Светлых дней вашей супруге.

— Спасибо!

Трандуил попрощался со стражами и отправился дальше, однако снова ненадолго задержался у врат.

— Как ваш брат? — обратился он к старшему из караульных. — Его рана после схватки с кабаном уже зажила?

— Еще нет, государь, — ответил тот. — Однако она стала заметно меньше и почти не доставляет хлопот.

— Хорошие новости. Привет ему.

— Благодарю, обязательно передам!

Ороферион переступил порог подземного дворца и с удовольствием вдохнул свежий, пахнущий молодой травой, воздух. Дотронувшись до ближайшей стены, он прошептал короткое: «Здравствуй», и в ответ услышал негромкое мелодичное пение колокольчиков. За последние годы они с дворцом действительно смогли подружиться и найти общий язык, и тот теперь почти в буквальном смысле расцветал к каждому возвращению короля и веселился словно преданный щенок. Впрочем, сам Трандуил тоже радовался этим встречам не меньше.

Навстречу ему по коридору уже спешил советник:

— Светлого дня, государь!

— И тебе, Голлорион, — не стал скрывать хорошего настроения Трандуил.

Он коротко кивнул на приветствие, и оба направились в кабинет, точнее совсем крохотную комнату с двумя круглыми окнами под потолком, где король Дориата предпочитал заниматься делами. Обстановка открывалась более чем скромная: стол, два мягких стула, камин, на котором были сложены карты, и несколько светильников на стенах. Ни картин, ни статуй, ни пышной лепнины, в изобилии встречавшейся в иных частях дворца, здесь не было. Поначалу советник протестовал против такого не королевского помещения, однако Трандуил был настроен решительно, и тому пришлось смириться.

— Ну что, Голлорион, есть какие-нибудь новости? — Ороферион толкнул дверь и, войдя внутрь, сбросил сумку на каминную полку и расположился на одном из стульев.

Советник привычно пододвинул себе тот, что стоял напротив, и начал докладывать:

— На границах в целом все спокойно.

— А в частности? — заинтересовался король.

— Стражи докладывают, что некоторое время назад на одну из застав заезжал лорд Тьелпэринквар.

— Что-то случилось? — Трандуил подался вперед.

— Да. Один из аваро, из тех, что проживают в Бретиль, отправился в одиночку на охоту в Нан Дунготреб.

— Дурак! — не сдержался король.

Советник серьезно кивнул в ответ:

— Согласен. Его зовут Арас. Он говорит, что некая аданет, которую он любит, Моелин, намекнула на недостаток у него геройских качеств. Которые тот с готовностью отправился доказывать. И мы бы, возможно, никогда о случившемся не узнали, если бы не отряд лорда Тьелпэринквара. Он отбил бедолагу у паука, доставил к нам и переночевал до утра со своими верными на заставе.

— И куда же они держат путь?

— Он не сказал, только просил передать извинения, что отсутствие времени не дает ему возможности нанести вам визит.

Некоторое время Транудил молчал.

— Что ж, — заговорил он наконец, — по крайней мере, на северных границах все спокойно, иначе бы Куруфинвион передал какие-нибудь известия.

— Согласен, государь. Меня беспокоит другое.

— Меня тоже. Хотел бы я знать — были слова той аданет просто глупостью, или это была сознательная провокация? Что, если Враг таким образом пытается завладеть нашим сознанием, выбрав пока достаточно безобидных и разобщенных авари?

Голлорион вздохнул с облегчением:

— Я тоже подумал об этом, мой король. С вашего позволения, я уже дал распоряжение разведчикам.

— Отлично! Я знал, что могу на вас положиться.

— Как только будут какие-нибудь известия, я вам сообщу.

— Значит, будем ждать. А пока…

Какое-то время они обсуждали повседневные дела, урожай текущего года и заготовку сена для лошадей, а после Транудуил поинтересовался:

— Что, если нам устроить праздник?

— Какой? — полюбопытствовал Голлорион. — До середины лета еще далеко.

— Например, избавление лесов Дориата от тьмы.

— Да, такое стоит отметить, — кивнул в ответ советник. — Как назовете его?

— Неважно. Не в этом же дело, мой друг. Просто в последние годы у нас было маловато поводов для радостей.

— Согласен с вами. Тогда, если не возражаете, я прикажу известить всех жителей королевства и начать подготовку.

— Благодарю вас!

Голлорион тепло, по-отечески улыбнулся:

— Отдохните пока, государь. О вас и отец с матерью спрашивали.

— Вы правы, я сейчас же пойду к ним, а затем спать.

Они попрощались, и советник вышел. Трандуил же еще некоторое время сидел, обдумывая известия, а после рывком поднялся и покинул кабинет, отправившись в покои Орофера.


* * *


— Что-то случилось? — встревоженно спросил Финдекано, увидев во дворе крепости Ломинорэ своего приемного сына в сопровождении части верных.

— И да, и нет, — откликнулся Туор и, спешившись, подошел к отцу. — Alasse!

Тот крепко обнял его в ответ:

— Рад видеть тебя, мой мальчик. Твоя аммэ сейчас в полях вместе в девами. Мы не ждали тебя так рано.

— Все хорошо, мне как раз надо поговорить с тобой.

— Прямо сейчас?

— Да. Я пока сам не понял, как долго смогу пробыть дома.

— Тогда пройдем внутрь, и ты сможешь объяснить все подробно.

Он сделал приглашающий жест, и юноша, поручив своего жеребца заботам подоспевших конюхов, отправился вслед за Нолофинвионом в гостиную. Отделанные деревом стены с резьбой в виде кленовых стволов являли разительный контраст с картиной наполовину разрушенного Виньямара. Туор коротко тряхнул головой, отгоняя неуместное сейчас видение руин каменного дворца и воспоминание о шепоте волн, и подумал: «И все-таки здесь, в Ломинорэ, не в пример уютнее и милей!»

Он улыбнулся и, дождавшись, пока отец устроится в кресле у потушенного до поры камина, сам сел напротив на диван и заговорил:

— Эрейнион остался в Бритомбаре. Он передает тебе самый сердечный привет и это письмо.

Туор сунул руку за пазуху и достал оттуда запечатанный свиток.

— Благодарю, — Финдекано принял послание и уточнил: — Значит, случилось нечто, касающееся лишь тебя одного?

— Верно, атто, — кивнул адан. — Это произошло спустя какое-то время после нашего прибытия. Мы отправились в наше третье путешествие на кораблике, на этот раз на север, в сторону Виньямара…

Туор все рассказывал и рассказывал. Перед ним, словно наяву, вставали скалы Эред Ветрин с горой Тарас, более низкие, чем те, к которым он привык дома. Он слышал шелест набегаемого на берег моря и крики чаек. И ту самую песню, поразившую его до глубины души.

— Так значит, Эленвэ возродилась, — задумчиво прошептал в конце концов Финдекано и, сложив руки под подбородком, нахмурился.

Открылась дверь, и вошедшие верные поставили на столике вазы с фруктами и сыром, а так же кувшинчик с горячим напитком.

— Благодарю вас! — улыбнулся верным юноша.

— Приятного аппетита, — пожелали они и вышли, оставив родичей наедине.

Дождавшись, пока стихнет звук шагов, Туор спросил отца:

— Тебя что-то тревожит?

Съев ломтик сыра, он выбрал миску спелой малины и с удовольствием принялся лакомиться.

— Так и есть, — подтвердил Нолофинвион. — Хотя сама по себе весть о возрождении Эленвэ замечательная. Однако я чувствую связь между нею и тем, что замолчали Аманские палантиры. По всему выходит, что это произошло почти одновременно.

— Но чем возрождение тети Эленвэ могло навредить? И кому?

— Хороший вопрос, йондо. Найти на него ответ — значит узнать врага в лицо.

— Ты думаешь, что тут происки Моринготто?

Финдекано вновь надолго задумался, а потом резким движением покачал головой:

— Сомневаюсь — руки у него не столь длинные.

— Тогда кто же?

— Версия у меня есть, и она мне не нравится, — признался нолдо. — Я должен еще над ней подумать. Но очень уж многое сходится…

Нолофинвион пружинисто встал и прошелся по комнате.

— Что ж, ты прав в одном — Турьо должен знать.

— Так, значит, ты отпустишь меня в дорогу? — обрадовался Туор и обратил на приемного отца по-детски сияющий взор.

Тот покачал головой и посмотрел в ответ ласково:

— Придется — именно тебе открылась песня об Эленвэ, тебе и нести ее. Но ты поедешь не один, а с верными.

— Обязательно, атто!

— И непременно навести Иврин — Владыка Новэ не даст плохого совета.

Туор серьезно кивнул:

— Понимаю. И сегодня же начну подготовку.

— Хорошо. Когда отправляешься?

— Через несколько дней. Постараюсь управиться поскорее.

Финдекано вздохнул:

— Армидель расстроится. Пообещай, что, если будет возможность, ты еще вернешься домой. Нам бы не хотелось прощаться с тобой навсегда.

— Я постараюсь! — порывисто пообещал Туор. — Сделаю все, что от меня зависит.

— Благодарю, йондо. А пока… Отдохни, а вечером устроим маленький пир.

Они поговорили еще немного, а после Туор отправился в свои покои. Финдекано же долго стоял у окна, наблюдая, как постепенно густеет голубизна неба, и хмурая складка не сходила с его лба. Наконец, он принял решение и, развернувшись, вышел из гостиной и поднялся в библиотеку. Сняв с палантира покрывало, он положил ладонь на видящий камень и вызывал Химринг. Однако ответа не последовало. Наконец, спустя значительное время, туман в камне прояснился, и Нолофинвион увидел Майтимо.

— Здравствуй, брат, — приветствовал он. — У меня дурные вести. Эленвэ возродилась…

— Ты так говоришь, словно она причина многих бед нолдор! Финьо, я рад тебе, но объясни, что происходит?

— Происходило, — поправил его Фингон. — Мой приемный сын приехал из Бритомбара — он говорит, что волны напели ему о возрождении жены Турьо. Он слышал ее и от моря и впадающего в него ручья. И возродилась она примерно тогда, когда замолчали палантиры. И… я не уверен, но мое сердце чувствует связь между этими двумя событиями. И зло.

— Остается понять, кто за этим стоит, — задумчиво произнес Маэдрос. — Ты же не думаешь, что это Эленвэ разрушила камни, что остались в Амане?

— Конечно, нет! — воскликнул Финдекано. — Но я уверен, что это не дело рук Моринготто.

— Согласен, — он кивнул головой. — На севере сейчас достаточно спокойно. Да и этот плач, что слышится в палантире…

— Ниэнна?

— Скорее всего, — произнес Маэдрос — Только ей-то зачем прерывать связь между нами, изгнанниками, как нас назвал Намо, и оставшимися?

Майтимо замолчал. Финдекано усиленно думал, словно пытался понять, что такого важного он только что услышал. Ответ был близко. Очень.

— Намо, — одновременно произнесли кузены.

— Один из фэантури, — добавил Фингон.

— Как и Ниэнна, — пояснил Майтимо.

— Но зачем? — удивился Нолофинвион.

— Разделять и править.

— Но это… это же сказал Моринготто!

— Финьо, я тебе уже не раз говорил — не верь Стихиям. Мы должны рассчитывать лишь на себя.

— А что будем делать с Эленвэ?

— Она вряд ли захочет тайно пробраться в Белерианд. А Турукано назад не пропустят.

— Думаешь?

— Уверен. Как и в том, что он попытается.

— Да, согласен, — вздохнул Фингон. — Не потерять бы еще одного брата.

Маэдрос вздрогнул, но ничего не ответил.

Разговор вскоре завершился, оставив после себя привкус горечи и безнадежности. Казалось, скорбное пение одновременно раздавалось и в суровом Химринге, и крепости Ломинорэ. Однако Майтимо быстро прогнал наваждение — пламя, что пылало в его фэа, выжгло призрачную муть. Тоску же Финдекано развеяли ласковые руки жены, так вовремя зашедшей в кабинет.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх