Русалочка (гет)

Русалочка откинула со лба принца волосы

и поцеловала его в высокий, красивый лоб;

ей показалось, что принц похож на мраморного мальчика,

который стоит у нее в саду; она поцеловала его еще раз и пожелала,

чтобы он остался жив.

Х. К. Андерсен "Русалочка"

— Свистать всех наверх! — громко скомандовал капитан Крюк, изо всех сил удерживая штурвал корабля.

Корабль кидало из стороны в сторону: он взлетал высоко вверх, падал вниз, кренился вправо и влево, отчего все незакреплённые предметы швыряло по палубе.

— Закрепить тросы! Проверить пушечные порты! Расправить паруса! — продолжал кричать Киллиан. — Живо, живо! Иначе мы все пойдём на корм акулам!

— Шевелитесь! Скорее, скорее!

На корабле стояли хаос и неразбериха. Впрочем, это была обычная реакция команды на шторм.

Внезапно ночной мрак разорвала яркая вспышка молнии, открыв взору моряков настоящее буйство стихии. Море выглядело по-настоящему страшным. Казалось, волны двигались одновременно во всех направлениях, сталкиваясь друг с другом и поднимая фонтаны солёных брызг.

Киллиан услышал, как кто-то начал насвистывать. Дурной знак.

Корабль налетел на очередную отвесную стену воды. Нос взметнуло прямиком к небу, и Киллиан судорожно ухватился за поручень. Сильный ветер шатал штурвал, корабль стало разворачивать в обратную сторону и кренить всё ниже и ниже.

Ну уж нет!

Это не первый и далеко не последний шторм, в который он попадал. Киллиан никогда не сдавался раньше и вряд ли сдастся сейчас.

Он кинулся к штурвалу, пытаясь вернуть корабль на прежний курс. Но этот самый момент шальная волна захлестнула через борт, на мгновение ослепив его.

Киллиан зажмурил глаза, ощутив её обжигающее прикосновение.

— Капита-а-ан! — закричал штурман. — Скалы! Прямо по курсу.

— Капита-а-ан! — слышалось с другой стороны. — Наверху заело трос.

У Киллиана была пара секунд, чтобы найти решение, и одна — чтобы его принять.

— Штурман докладывает курс квартмейстеру. Квартмейстер за штурвал.

Оба кивнули и заняли свои места, а Киллиан принялся обвязывать верёвку вокруг пояса.

Тяжёлые капли дождя били по лицу, но Джонс продолжал карабкаться вверх по канатам, пока наконец не увидел, где зацепился трос. Он почти дотянулся.

—Ле-е-ева руля! — крикнул штурман, и корабль резко повернуло.

Киллиан потерял равновесие и упал вниз, в последний момент, успев зацепиться крюком за одну из растяжек, прикреплённых к мачте. Рука больно ныла. Он попытался подтянуться, но это удалось ему только с третьей попытки. Прочно повиснув на канате, Киллиан свободной рукой достал припрятанный в сапоге нож.

— Капита-а-а-ан! — послышался крик кого-то из команды.

Киллиан перерезал узел, чтобы освободить трос, и обернулся. Прямо на него шла огромная волна. Он сделал глубокий вдох, а через мгновение всё вокруг почернело.

* * *

Киллиан пришёл в себя и ощутил, как кто-то нежными прикосновениями убирал пряди с его лица. Он попытался открыть глаза, но яркий свет ослепил его. Единственным, что он успел разглядеть, были чьи-то белокурые волосы.

Он что, мёртв?

Но дуновение лёгкого морского бриза, которое он ощутил на своей коже, говорило об обратном. Наконец, когда глаза привыкли к солнечному свету, оглядевшись, он обнаружил, что лежит на берегу моря, совершенно один.

Тело ломило так, словно по нему прошлись великаны. Киллиан ощущал, как напряжён каждый нерв — от кончиков волос до кончиков пальцев, но всё же попробовал подняться. Голова закружилась, но, превозмогая боль и подступившую тошноту, он смог удержаться на ногах.

Да, Джонс, ты действительно живучий.

После такого шторма вряд ли кто-то смог выжить. Киллиан никак не мог понять: как? Как он оказался здесь? Он совершенно ничего не помнил ровно с того момента, когда огромная волна унесла его за собой во мрак. Сам он скорее бы утонул. Но кто? Кто спас его? Киллиан огляделся. Никого. Лишь бескрайнее море, скалы вокруг и ни одной живой души.

Могло ли ему показаться, что здесь кто-то был? Возможно, особенно учитывая то, сколько солёной воды ему пришлось наглотаться. Не мудрено, что теперь ему мерещится всякий бред.

Но если это бред, то как ты оказался на суше, Джонс?

* * *

На вымощенных булыжником улицах после недавнего ливня блестели лужи. До захода солнца оставалось не больше двух часов, но было уже заметно, как на город медленно опускались сумерки. Узкие переулки, которыми пробирался Киллиан, тонули во мраке; он с трудом различал в сгущающейся темноте лица людей, проходивших мимо него, и не заметил, как ноги привели его к городскому причалу. Горизонт уже алел в лучах заходящего солнца, а Киллиан не знал ни где он находится, ни что он должен был делать дальше.

Яркая вывеска местной таверны и по совместительству отеля привлекала внимание прохожих, и он не стал исключением. Громкий смех, весёлая музыка… Запах рома и продажности пропитал это заведение насквозь. Пробираясь сквозь толпу, Киллиан не обращал никакого внимания на бурчание завсегдатаев таверны и их слова недовольства, бросаемые ему в спину. Он уже подозвал бармена, как вдруг кто-то тронул его за плечо.

— Киллиан? Это вправду ты?

— Лиам? — не поверил своим глазам Джонс.

Увидев родного брата, Киллиан не сдержался и радостно заключил Лиама в крепкие мужские объятия, похлопав его по плечу.

— Глазам своим не верю! Сколько времени прошло с нашей последней встречи? Лет пять-шесть?— Вообще-то, девять, — уточнил Лиам, жестом подозвал бармена и попросил налить им два бокала местного эля. Бармен кивнул и скрылся за стойкой, а братья в это время удобно расположились за свободным столиком. Лиам несколько секунд, не отрываясь, смотрел на Киллиана, словно не веря собственным глазам. Появилась официантка, одарив Джонса кокетливым взглядом. Поставив, на стол напитки, она удалилась.

Лиам поднял бокал:

— За встречу! — провозгласил он. Киллиан радостно поддержал его:

— За встречу!

— Всё так же пиратствуешь… — внезапно констатировал Лиам. — Признаться честно, я не думал, что подобная жизнь по тебе. Думал, ты вернёшься к службе через год-другой.

— А ты всё так же не веришь в меня, что тоже весьма предсказуемо.

— Я честно служу короне, Киллиан. Надеюсь, ты здесь не за тем, чтобы нас ограбить?

— Хотел бы я ответить на твой вопрос положительно, — усмехнулся Джонс. — Но причина моего пребывания здесь более прозаична.

— Интригует. Расскажешь?

— Накануне ночью мы с командой попали в сильный шторм, — начал свой рассказ Киллиан. — Последнее, что я помню — как меня выкинуло за борт. Очнулся я уже здесь.

Он огляделся, а затем спросил:

— Кстати, где это я?

— Это русалочья лагуна или, как теперь говорят, «русалочий остров» — называй, как хочешь.

— Неужели? — Киллиан выгнул бровь.— Так точно, — Лиам деловито откинулся на спинку стула и, немного помолчав, продолжил: — Не думал, что наши пути когда-нибудь пересекутся.

— Земля круглая, братец. Давно ты здесь?

— Не очень, — ответил Лиам. — Мы приплыли сюда пару дней назад в надежде переждать шторм, а заодно запастись провизией. Должны были отплыть завтра на рассвете, но теперь я думаю здесь подзадержаться, — смеётся он.

— А твой король не будет против? — с явной издёвкой поинтересовался Киллиан, на что Лиам лишь закатил глаза.

— До сих пор злишься, что я не остался с тобой, а вернулся на службу?

— Нет, я просто думал, что ты сделаешь соответствующие выводы, вернувшись из Неверлэнда.

— Не нам его судить, Киллиан. Сделанного не исправишь, упущенного не воротишь.

— Верно, — в голосе Киллиана звучало явное раздражение. — Но ты забыл одну маленькую деталь: из-за своего милостивого государя, которому ты так слепо предан, я чуть не потерял брата.

Киллиан напрягся, в то время как Лиам тяжело вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова. С тех пор как их дороги разошлись, ни один из них не высказывал своих мыслей вслух. Киллиан отчаянно пытался забыть тот случай в Неверлэнде, радуясь тому, что обман короля, так или иначе, вышел наружу. Терновый куст, за которым они отправились, оказался не лекарством, а оружием. Он не понимал, как, а, главное, почему Лиам, находясь в полушаге от смерти, смог так легко простить всё и продолжать служить человеку, который чуть не погубил его?

— Киллиан, — мягко начал Лиам. — Это был мой выбор — вернуться, как и твой — отправиться в свободное плавание. Каждый из нас избрал путь, продиктованный сердцем. И жалею я только об одном…

Киллиан поднял взгляд на брата.

— О том, что не встретил тебя раньше. Ты только погляди на себя. Ты очень изменился.

Киллиан усмехнулся и только сейчас почувствовал острую боль в области груди. Похоже, у него сломаны рёбра. Левой рукой он попытался ощупать место, где чувствовалась боль, забыв при этом об одной сверкающей штуке, красовавшейся у него вместо кисти.

Лиам удивленно вскинул брови:

— Это… Как? Кто? — он задавал один бессвязный вопрос за другим, уставившись на крюк.

— Это долгая история, брат, — закашлялся Киллиан, скривившись от вновь подступившей острой боли.

— А это… — заикнулся Лиам.

— Это ещё одна долгая история, — отдышавшись, ответил Джонс.

— Что ж, думаю, у меня есть время тебя выслушать, — искренне улыбаясь, ответил Лиам и вновь подозвал официантку.

Ночь только начиналась.

* * *

Киллиан проснулся. Напряженно вглядываясь в темноту, он отчаянно пытался отделить сон от яви. От того, что вызывало мороз по коже и заставляло кровь стыть в жилах. Пульс гулко стучал в висках, приказывая подсознанию вернуться в реальность. Киллиан огляделся: всё та же комната в гостинице, которую он снял накануне вечером.

Успокоившись, он встал с кровати и налил себе воды, чтобы как-то уничтожить сухость во рту. Кошмары бывали и прежде. Нередко они снились после очередного шторма, к этому Киллиан давно привык. Сны — лишь сумбурно вспыхивающая в голове карусель из картинок, эмоций и чёртовых переживаний. Но ещё никогда Киллиан так отчётливо не переживал собственную смерть.

Ему снилось, как он тонет в бурных морских волнах, до последнего сражаясь с ночью и смертью. Чем яростнее Киллиан старался выплыть на поверхность, тем сильнее его тащило вниз, все глубже и глубже погружало в темноту, пока яркий лунный свет не превратился маленькую точку где-то там наверху. Всё, что он чувствовал — это смирение и неизбежность, пока что-то не подхватило его обессилевшее тело и с силой не вытолкнуло наружу. Туда, где звезды светили ярче, чем когда-либо прежде.

С первым глотком воздуха, Киллиан проснулся. Посмотрел в окно, куда приветливо заглядывала луна. Море, скалы, шум прибоя — и чувство беспокойства вместе с ночными кошмарами улетало прочь.

И тут он заметил у воды одинокую фигуру. Кажется, девушки… Лёгкий ветерок с моря развевал её белокурые волосы , а она сама, абсолютно нагая, входила в воду.

— Что за чёрт? — Киллиан ничего не понимал, но был уверен в том, что ему это не привиделось.

Он действовал по наитию: резко распахнул окно и перепрыгнул через подоконник, совершенно позабыв о жуткой боли в груди. Киллиан не бежал — мчался к берегу. Стёкла и острые камни врезались в его голые ступни, но ноги, словно по волшебству, потеряли всякую чувствительность к боли, и сами несли его по непроходимой тропе.

Оказавшись по пояс в воде, Киллиан нырнул и проплыл ещё несколько метров, озираясь по сторонам. Никого не было.

— Где вы? — крикнул Киллиан в надежде, что она услышит его. Никто так и не отозвался.

Она не могла уплыть далеко.

Или могла?

* * *

Произошедшее ночью не давало покоя. Как Киллиан ни старался гнать от себя навязчивые образы, его вновь затягивало в водоворот нескончаемых вопросов. Кто была эта девушка? Куда она делась? Была ли она той самой, чьё присутствие он почувствовал, когда пришёл в себя? А главное, была ли она русалкой? Или просто удар о воду был такой силы, что ему померещилось, и теперь он отчаянно пытался выдать желаемое за действительное? Нет, ему не показалось, он только подумал, что показалось, но всё это случилось на самом деле.

Киллиан не сходил с ума.

Он собственными глазами видел, как девушка входила в море. Значит, априори, русалкой быть она не могла.

Киллиан подумал о том, как пришёл в себя на острове. Он отчётливо помнил, как почувствовал чьё-то робкое дыхание на коже и тёплые прикосновения. Возможно, увидев, что он пришёл в себя, она просто испугалась и укрылась где-то неподалёку?

Рациональная часть Киллиана могла бы ликовать от собственной гениальности, если бы не одно «но»: никто не умеет возникать ниоткуда и исчезать в никуда. И хотя всему должно быть логическое объяснение, Джонс знал, что только один человек сможет дать ему недостающие ответы.

Дело осталось за малым.

Всего лишь найти её.

* * *

Вот что удалось узнать Киллиану: на этом острове обосновалось шестьдесят восемь женщин. Десять из них были дамами весьма преклонного возраста. Около двадцати пяти из оставшихся были замужем. Были и те, кого Киллиан не рассматривал по причине переходного возраста. Оставшаяся группа из восемнадцати девушек была также поделена на подгруппы: шатенки, брюнетки, рыжие и блондинки. Дабы облегчить себе жизнь, Киллиан сбросил со счетов всех, кроме последних четырёх. Оставшиеся девушки были весьма милы, не считая того, что все, как одна, являлись представительницами самой древней профессии.

Киллиан не считал себя ханжой. Ему нравилось общество женщин, в том числе и распутных, но ни к одной из них он не чувствовал притяжения.

Какая глупость.

Разве можно что-то испытывать какие-то чувства к человеку, которого-то и в глаза ни разу не видел?

Киллиан не мог этого объяснить, но он знал, что непременно найдёт её. Словно их жизни всегда были переплетены, но только сейчас он смог в полной мере ощутить эту связь.

Этим вечером Киллиан решил, что ему необходимо развеяться. Лиам как раз пригласил его посидеть в таверне, но он отказался, а теперь… А теперь оказался в тупике. Конечно, из любой ситуации можно найти выход, но в данный момент Киллиан его не видел. Он не понимал, что делать дальше, в каком направлении двигаться — и это его угнетало.

Как только Киллиан вошёл в таверну, Лиам с улыбкой на лице салютовал ему, приглашая за свой стол. Киллиан сразу заметил, что брат не один, а в приятном женском обществе.

—Не помешаю? — поинтересовался он, подойдя ближе.

— Присаживайся.

Лиам прошептал что-то на ухо своей спутнице, отчего та громко засмеялась и окинула его весьма недвусмысленным взглядом, но в конце концов, ушла. Лиам принёс выпивку для себя и брата, но пить Джонсу совершенно не хотелось.

— Хорошо, Киллиан, —голос Лиама внезапно сделался серьёзным. — Хорошо, что ты здесь. У меня есть для тебя новости.

— Надеюсь, хорошие, — сквозь зубы процедил Джонс, поймав на себе недоумённый взгляд брата.

Если Лиам и заметил столь разительные перемены в нём, то вида не подал.

— Я отправил одного своего человека разыскать твой корабль. Насколько мне известно, шторм был только в южной части, так что, думаю, они пришвартовались где-нибудь у соседних островов. К сожалению, это всё, что я могу для тебя сделать.

— Спасибо, — искренне поблагодарил брата Киллиан, стараясь улыбнуться, что на этот раз не ускользнуло от чуткого взора Лиама.

— Эй, если ты хочешь поговорить, я с радостью выслушаю. Уж это я определённо могу сделать.

— Ты действительно хочешь мне помочь? — интересуется Киллиан. — Тогда купи мне выпить.

* * *

Несмотря на то, что остров назывался русалочьим, русалок здесь не видели уже лет двести — вот что сказал Киллиану Лиам вчера вечером, пропуская с ним по второй чарке рома. Или местного эля. Киллиан совершенно не помнил, сколько выпил, однако помнил многое из того, что Лиам рассказывал о русалках, того, что он не знал, пробыв в Неверлэнде не один день.

А должен был?

Оказывается, русалки, все до единой, немы, в то время как их сёстры — сирены, наоборот, наделены смертельным оружием. С помощью своего прекрасного голоса сирены сводили моряков с ума, околдовывали тех, ведя их на погибель. Они были опасны настолько, насколько и прекрасны.

Русалки же владели особой способностью, которая могла исцелить даже смертельную рану. Но ни в одной книге Киллиан так и не нашёл ответа на вопрос о том, что это было за волшебство. Одни утверждали, что слёзы русалки обладают исцеляющей силой, другие писали, что это самая настоящая магия. Иные рассказывали, как за жизнь других русалки отдавали собственную. Жизнь за жизнь. Такова цена. Теорий выдвигалось много. Именно поэтому на них велась ожесточённая охота, они стали скрываться от людей и вскоре превратились в обычный миф.

Спустя пару часов Киллиан понял, что устал. Устал перелистывать страницы в надежде найти хоть какую-то зацепку. Устал искать ответы на свои вопросы.

Просто устал. Он захлопнул очередную книгу и помассировал затёкшую шею, после чего поднялся из-за стола и вышел на улицу.

Свежий воздух внёс ясность в сознание Киллиана, и он понял, что помешался. Глупо и бесцельно он гонится за чем-то призрачным, совершенно позабыв о том, что действительно важно — о своём корабле. О том, что он, Капитан Крюк, прямо сейчас должен бороздить моря на «Роджере», а не бездумно шататься по чужому острову. Но его злило не это, а то, что сейчас, в эту самую минуту, он не хочет находиться на своём корабле. Он ощущал уверенность в том, что теперь принадлежит острову. Он был обязан быть здесь. Это было неправильно. Но именно здесь Киллиан не чувствовал себя одиноким.

Он остановился и только сейчас заметил, что достиг высокого утёса. Погода испортилась в считанные секунды, поднялся сильный ветер.

Будет буря.

Но это ничем по сравнению с тем, что творилось у него в душе.

Киллиан подошёл к самому краю и посмотрел вниз: огромные волны беспокойно бились о скалы и сталкивались друг с другом, поднимая фонтаны солёной воды. И закрывал глаза. Расправил плечи и сделал глубокий вдох. Всё внутри сжалось от страха. Но он не отступил: шагнул прямиком в бездну, пытаясь успокоить собственное сердце в надежде, что он не ошибся.

* * *

Киллиан сглупил. Волны швыряли его, словно тряпичную куклу. Холод пробирал до мозга костей, не давая вздохнуть, что и без этого было очень непросто в окружении волн, которые обрушивались на него со всех сторон. Стоило ему выкарабкаться, как очередная волна утягивала его за собой в глубину. Течение крутило его, бросая из стороны в сторону. Силы были на исходе.

Неужели он ошибся?

«Нет!..»

В тот самый момент, когда Киллиан устал бороться со стихией, чьи-то руки сомкнулись кольцом вокруг его талии и потащили его наверх. Он не видел своего спасителя, но знал: это она.

Они вынырнули на поверхность вместе. Она крепко держала его, направляясь к берегу.

— Ты, — прохрипел Киллиан, понимая: его жизни ничто не угрожает. Но, осознавая это, он чувствовал, как реальность меркнет. Измученный, промокший насквозь и совершенно обессиленный, он запретил себе терять сознание.

Только не сейчас. Не тогда, когда он нашел её.

Киллиан не заметил, как оказался на берегу. С её помощью, он смог добраться до ближайшего дерева. Пока она помогала ему поудобнее устроиться, Киллиан не упускал возможности рассмотреть свою спасительницу. Он улыбнулся. Он поймал себя на мысли, насколько сильно искажали действительность книги, рассказывая о самых прекрасных существах. Всё оказалось наглой ложью. Она была не просто прекрасна. Она обладала неземной красотой, которая всё сильнее и сильнее пленяла Киллиана.

В мгновение ока все мысли растворились, а боль исчезла, когда он взял её за руку.

Странно. Её ладонь была тёплой и мягкой, словно это не она только что вытащила его из холодного моря. Она выглядела напряжённо. Несколько секунд она безотрывно смотрела на их руки, а потом резко отдёрнула свою, словно почувствовала нестерпимую боль. Киллиан задумался: сколько людей вот так держали её за руку раньше?

Она взглянула на него с ужасом и недоверием и тут же бросилась наутёк.

— Стой, — закричал Киллиан и бросился вслед за ней, игнорируя резкую боль во всём теле.

Она остановилась.

— Я не причиню тебе вреда, — продолжил Киллиан и только сейчас заметил, что на ней нет совершенно никакой одежды.

Вот чёрт!

Не в силах оторваться от неё, он нервно сглотнул и всё же заставил себя отвести взгляд.

Пирату тоже знакомо слово чести!

Сквозь сильную боль в руке, Киллиан снял с себя мокрую рубашку и протянул ей:

— Вот, — он сделал осторожный шаг ей навстречу, боясь спугнуть её, — ты можешь надеть её. Она, правда, мокрая, но, обещаю, в следующий раз, когда соберусь прыгать в море, подготовлю нам с тобой по сухому комплекту одежды.

Она медленно подошла, и Киллиан заметил, что она щурится, внимательно всматривается в него, словно пытаясь понять, можно ли ему верить.

— Ты можешь доверять мне, — тут же отозвался Киллиан, отворачиваясь.

Через несколько секунд он почувствовал, как она взяла у него рубашку, и выждал несколько минут.

— Так-то лучше, — улыбнулся он и протянул ей руку, представляясь: — Меня зовут Киллиан. Киллиан Джонс. Но все знают меня под другим именем — капитан Крюк. Но ты, наверное, слышала обо мне.

Он говорил уверенно, но, получив отрицательный ответ, лишь склонил голову набок.

— Хм-м-м, — промычал он. — Я думал, что более знаменит.

Он сел на холодную землю и сморщился от сильной боли в груди. Видимо, посчитав, что его жизни что-то угрожает, она, не задумавшись ринулась к нему, водя руками по его телу в поисках раны.

— Похоже, я сломал рёбра. Ничего страшного, — отмахнулся он. — У меня бывали раны и похуже. Представь, каково это — почесать нос не той рукой.

Киллиан отшутился и продемонстрировал свой крюк, а вскоре заметил, что она расслабилась и еле заметно улыбнулась.

— Спасибо тебе, — произнёс он уже серьёзней. — За то, что спасла меня. Дважды. Как я могу отблагодарить тебя?

Она склонила голову и указательным пальцем прикоснулась к губам, указав сначала на себя, а потом — куда-то в сторону моря.

Киллиан широко улыбнулся.

— Ты могла бы и не просить меня об этом. Я никому не выдам твоего секрета, э-э-э, — Джонс запнулся в растерянности. — Я ведь не знаю, как к тебе обращаться. У тебя есть имя?

Она кивнула. Киллиан мысленно перебирал все возможные имена, пытаясь подобрать для неё наилучшее, чтобы не выглядеть при этом глупцом, но молчал, потому что она присела рядом и вывела пальцем на песке: Эмма. Киллиан не сдержал улыбки.

— Я рад познакомиться с тобой, Эмма.

* * *

Киллиан спешил увидеться с Эммой, когда Лиам перехватил его у причала.

—Я всюду искал тебя, есть разговор…

— Лиам, это не может…

— Я получил вести от своего человека. Твой корабль был замечен в Зачарованных водах. Скоро они будут здесь.

Киллиан замер.

— Так скоро?

— Ты не рад? — казалось, Лиам был крайне удивлен.

Джонс натянуто улыбнулся.

— Нет, конечно, я рад. Но… Когда это стало известно?

— Несколько дней назад, но тебя нигде не было. И… Если честно, я думал, что ты отплыл на последнем судне.

— Нет… Я просто…

— В любом случае, ты здесь, и это очень хорошо, потому что завтра в полдень мы возвращаемся.

Киллиан выгнул бровь.

— Пришёл приказ от короля, — спокойно пожал плечами Лиам. — Сегодня на острове состоится праздник: для местных это праздник Полной Луны, а для нас — отличный способ повеселиться перед плаванием. Будет весело. Что скажешь?

И Киллиан согласился.

* * *

Эммы ещё не было, когда Киллиан пришёл на побережье. Он подошёл к огромному камню, возле которого всегда оставлял для неё сухой набор одежды, а потом отошёл вглубь рощи, ожидая её появления.

Он устремил взгляд к горизонту — туда, где свет луны на безоблачном небе возвышался над прекрасной морской гладью, освещая дорогу новым кораблям, спешащим скрыться за утёсом. Киллиан с облегчением выдохнул, стоило ему понять, что среди этих кораблей не было его «Роджера». Корабль, бывший его домом на протяжении многих лет, больше не казался такой важной частью его жизни.

Что изменилось?

Эмма…

Она была причиной, по которой Киллиан приходил сюда каждый вечер. Когда она была рядом, он забывал обо всём: о Лиаме, о своей команде, корабле, о том, что его место не здесь. Он всегда думал, что именно «Весёлый Роджер» был его домом — до тех пор, пока не понял одну непреложную истину: дом — это место, покинув которое, ты скучаешь.

И Киллиан скучал…

Но не по кораблю, а по Эмме.

Как только она уходила в море, его охватывала тоска. И дикое желание догнать её и заключить в объятия. Киллиан давно забыл, какого это — чувствовать что-либо подобное, но рядом с Эммой он ощущал себя настоящим. Свободным. Нужным…

И только мысль о том, что она держится от него на расстоянии вытянутой руки, всегда останавливала его от поспешных решений. Она по-прежнему не доверяла ему. Окружённая высокими стенами, Эмма пряталась за ними, словно боялась, что Киллиан причинит ей боль. И его снова разрывало надвое. На часть, которая отчаянно желала быть с Эммой, и на часть, которая утверждала, что это невозможно.

Очнись, Джонс! Что ты можешь ей дать? Что у тебя есть, кроме старых досок и паруса, неудобной каюты и вечных скитаний? Что можешь ты предложить той, которая путешествует между мирами, сохраняя жизнь таким, как ты?

Ничего.

Киллиан понял, что было бы слишком эгоистично с его стороны просить Эмму отказаться от своей жизни и отправиться с ним на край света. Он знал, что рано или поздно их дороги разойдутся. Но единственное, чему он так и не смог научиться — это жить с огромной дырой в сердце.

Он забывал об этом, как только Эмма оказывалась на побережье. И Киллиан улыбался — совершенно непроизвольно, лишь потому, что любовался ею. Каждым её шагом, каждым движением руки. Любовался, как ветер развевает её волосы, а потом — как она не спеша поправляет их. Он на мгновение позволял себе представить, как однажды сделает это сам. Неспеша… вкладывая в этот жест заботу и любовь, отчаяние и желание. Его чёрное пиратское сердце страстно желало заботиться об Эмме.

И любить её…

А тот факт, что Киллиан безгранично, искренне, по-настоящему всем сердцем и душой полюбил Эмму, был неоспорим.

* * *

Прошло чуть больше часа, прежде чем Эмма окончательно сдалась и согласилась отправиться с ним на праздник. И пусть между ними всё так же стояли прочно воздвигнутые ею стены, Киллиан не сдавался. Невероятным усилием воли он буквально заставлял себя сдержаться, чтобы не поцеловать её. Эмма, казалось, была ещё прекрасней в своём непоколебимом упрямстве.

— Ты доверяешь мне? — с лёгкой улыбкой спросил он, протягивая ей руку, и она встряхнулась. Несколько секунд она безотрывно смотрела ему в глаза и — Киллиан не поверил своим глазам — вложила свою руку в его.

Он так и не отпустил её до тех пор, пока они не оказались на площади. Огромный костёр освещал улицы, в то время как люди вокруг распивали эль, смеялись и стучали каблуками в такт весёлой музыке. Мужчины и женщины, дети и старики — казалось, границы стёрлись, люди объединились и стали единым целым.

Семьёй.

Во всём этом хаосе Киллиан не сразу увидел Лиама. Точнее, это Лиам увидел его.

— Киллиан, — знакомый голос послышался откуда-то из толпы.

Он обернулся к Эмме:

— Чтобы ни случилось, тебе нечего бояться. Просто… — он замялся на какое-то мгновение, но потом произнёс уже увереннее: — Не отпускай моей руки? Хорошо.

Эмма кивнула. Она непроизвольно прижалась к нему, отчего Киллиан почувствовал ещё большую уверенность.

— Киллиан, ты как раз вовремя. Идём, скоро начнётся представление, я хочу… — Лиам замолчал, увидев Эмму.

Одарив брата взглядом — мимолётным, полным двусмысленности, он протянул Эмме руку:

— Я хочу, — продолжил он, — чтобы ты познакомил меня со своей очаровательной спутницей. Я — Лиам, капитан корабля «Королевы Виктории», а по совместительству — старший брат человека, который стоит рядом с вами. Что-то подсказывает мне, что Киллиан не рассказывал вам обо мне, мисс…

— Эмма, — поспешил проговорить Джонс. — Её зовут Эмма.

Лиам галантно взял Эмму за руку, чтобы поцеловать её.

— Рад с вами познакомиться, Эмма. Надеюсь, вы окажете нам честь и присоединитесь к нам сегодня вечером?

Она кивнула. Если Лиам и заметил странности в её поведении, то деликатно молчал об этом, рассказывая Эмме истории о своих путешествиях.

—Твоя спутница не очень-то разговорчива, — позже вечером обратился он к Киллиану. — Тебе не кажется это странным?

— Не более чем носить крюк вместо руки, — невозмутимо отозвался Джонс, совсем не обращая внимания на брата.

Всё его внимание было сосредоточено на Эмме, которая лучезарно смеялась, танцуя с местным мальчишкой. Она приковывала взгляд. Выделялась. Казалась особенной. Неудивительно, что Лиам проявлял к ней повышенный интерес. В другой ситуации Киллиан разозлился бы, но каждый раз, когда их с Эммой взгляды пересекались, её губы трогала лёгкая улыбка — и Киллиан забывал обо всём. Он забывал даже собственное имя.

Ближе к полуночи музыка стихла, свет фонарей померк. Лишь сияние горящих факелов рассеивало возникшую вокруг тьму. Позже, привыкнув к темноте, Киллиан смог разглядеть людей в чёрных накидках. Они стояли посреди площади, где минутой ранее проходило празднование, но сейчас… Сейчас Киллиан ничего не понимал.

— Это церемония, — пояснял ему Лиам. — Считается, что именно в полнолуние Лунная богиня достигает своей максимальной мощи. Именно поэтому люди верят, что она оберегает их остров, а поэтому считают своим долгом отблагодарить богиню с помощью жертвы.

— Жертвы? — переспросил Киллиан. — Какой?

И вдруг увидел, как яркие вспышки света падали на полуобнажённое обессиленное тело.

Он почувствовал, как Эмма мёртвой хваткой вцепилась в его руку и замерла как вкопанная. Она дрожала. Никогда прежде Киллиан не видел в её глазах столько ужаса . Он буквально ощущал его в её прикосновении. Она переводила взгляд с площади на Киллиана и обратно и смотрела на него с такой паникой во взгляде, что от страха за неёу него сердце замирало.

— Всё хорошо, — прошептал Киллиан у уха Эммы, сильнее обнимая её. — Хочешь уйти?

Она кивнула.

Слёзы прорвались у неё наружу, только когда они остались наедине — на побережье, вдали от всего кошмара, что ей пришлось увидеть. Киллиан ненавидел себя. За то, что привёл Эмму на этот чёртов праздник. За то, что вновь повёл себя, как эгоист.

— Прости, — еле выдавил он из себя.

Она обернулась. И Киллиан возненавидел себя ещё больше. Эмма плакала из-за него, а он, дурак, совсем не знал, как её успокоить.

— Прости, — повторил Киллиан. — Прости меня… Если бы я не …

Эмма словно не слышала его. Она медленно оседала на песок, хватаясь за шею так, будто задыхается. Её взгляд тускнел под грузом тяжёлых воспоминаний.

Дурак! Какой же ты дурак, Джонс!

Киллиан одним широким шагом сократил расстояние между ними и упал перед ней на колени. Приподняв её лицо за подбородок, он попытался заглянуть ей в глаза. Они были пустыми. Стеклянными. Безжизненными. Как будто это на её теле только что выжигали огромные раны. Как будто это её клеймили.

— Эмма! Ты слышишь меня? Эмма! Посмотри на меня! Пожалуйста! Посмотри на меня, Эмма! Всё прошло. Всё в порядке, — раз за разом повторял он, пытаясь до неё достучаться.

Она смотрела на него — и в то же мгновение страх в её глазах сменялся растерянностью, и она припадала к Киллиану, словно обессилев.

— Всё в порядке, — продолжал повторять он, на этот раз убеждая в этом себя.

Ещё никогда он не чувствовал себя настолько нужным, как сейчас. Обнимая Эмму, Киллиан понимал, что его желание оберегать и защищать её стало куда сильнее, чем прежде.

Киллиан крепко удерживал Эмму и чувствовал, как неравномерно бьётся её сердце — негромкое, рваное уханье эхом отзывалось в его груди. Её глаза были опущены, а руки с такой силой стискивали ворот его рубахи, что костяшки её пальцев побелели. Киллиан понимал: она слабеет. Ведь как ни крути, его Эмма была не человеком — русалкой. Воздух был ей необходим, но только вода могла придать ей сил. Он читал об этом.

Он осторожно взял её на руки и отнёс к воде. Он сделал всего несколько шагов, после чего ощутил тупую боль в области затылка.

И начал падать…

Падать...

Падать…

* * *

Корабль Лиама все ещё стоял в доках, когда Киллиан пришёл туда. Не имея ни малейшего понятия, с чего начинать поиски, он решил, что неплохо было бы обзавестись помощью. Но Лиама нигде не было. Ни на площади, ни в таверне, ни, как оказалось, на корабле.

Не теряя времени, Киллиан принялся совершенно бесцеремонно рыться в ящиках капитанского стола в поисках того, что могло бы помочь. Но, похоже, никакого оружия Лиам при себе не держал. Одни бумаги, бумаги, бумаги…

Только кому они нужны?

Киллиан отшвырнул их в сторону, и тут его взгляд зацепился за имя, написанное таким знакомым почерком.

Лиам писал о нём.

Лиам писал о нём королю, о чём свидетельствовала королевская печать.

—Что за чёрт? — негромко проговорил Киллиан, не веря собственным глазам.

— Это рапорт, — прозвучал из-за спины насмешливый голос.

Лиам!

— Ты всё знал с самого начала.

Лиам рассмеялся.

— Ты помнишь вчерашнее представление? — спокойно задал он вопрос. — Примерно сто лет назад именно так проводили свои жертвоприношения жители этого острова. Они верили, что Лунная богиня оберегала их остров от засухи, непогоды, голода. Но также они верили в то, что надо дать что-то взамен, чтобы что-то получить. И они давали. Ещё сто лет назад этот остров был полон прекрасных русалок…

Лиам демонстративно плеснул себе в стакан немного рома и, сделав глоток, продолжил:

— Все они были невероятной красоты. Как Эмма. Пока однажды одно торговое судно не попало в страшный шторм. Вся команда чуть не погибла, а капитан… Как подобает настоящему капитану, он пошёл ко дну вместе со своим кораблём, но был спасён. Русалкой. Она спасла не только его. Многих из его команды. И, как ты знаешь, они полюбили друг друга. Она открыла ему свою тайну: о себе, своих способностях, своём даре. Весьма опрометчиво, ведь на русалок испокон веков велась охота. И… Он предал её. Отплыв на соседний остров, он рассказал всем о том, кто она такая и где можно найти ей подобных. Слухи распространились так далеко, что на остров стали заплывать корабли из соседних королевств. Пиратские, торговые, военные. Все мечтали обладать русалками. Когда та русалка прознала о том, что сделал её любимый, она заключила сделку с Тёмным, чтобы защитить тех, кто был вынужден по её глупости прятаться от людей. Тёмный дал им способность путешествовать между мирами, а также зелье, накладывавшее особенное проклятие. Зелье заклинало весь русалочий род молчать, чтобы больше ни одна русалка не смогла довериться человеку, а также лишало их магических способностей. В ночь, когда, как и сейчас, стояла полная луна, в последний раз поцеловав любимого, русалка наложила проклятие. В конце концов, она отомстила — убила того, кого любила больше всех на свете, и ушла вместе с ним, — Лиам сделал непродолжительную паузу. — Кто-то из жителей в ту ночь видел, как русалка убила человека, а её глаза при этом были мокрые от слез, сама же она светилась невероятным золотистым сиянием. Не зная всей истории, люди стали каждое полнолуние приносить русалок в жертву, наивно полагая, что их сила таится в их же слезах. Я же убеждён в другом.

Закончив свой рассказ, Лиам повернулся к Киллиану:

— Не спросишь, в чём именно?

— В чём же?

— Видишь ли, Киллиан, именно из-за любви и предательства русалка наложила это проклятие, и именно настоящая любовь способна его разрушить. Если ты поцелуешь Эмму, к ней вернётся не только голос, но и сила.

Киллиан скривился.

— С чего ты взял, что я буду помогать тебе?

— О, — отмахнулся Лиам. — Не беспокойся, тебе необязательно целовать её. Всё дело в том…

Он подошёл ближе:

— … Что Эмма непременно сделает это за тебя.

Лиам кивнул кому-то позади него, но Киллиан не успел оттреагировать, потому что кто-то с силой схватил его и нанёс сильный удар. Он почувствовал, как холодный металл проткнул его кожу, и стиснул зубы от боли. Не в силах больше держаться на ногах, он упал на колени.

— Отнесите его к девчонке, — скомандовал Лиам.

Киллиану казалось, что силы вытекали из него вместе с кровью, сочащейся из раны, но он не мог даже пошевелиться. Его как тряпичную куклу подняли и волокли по сгнившим доскам туда, где находилась Эмма.

Эмма!

Только её имя оставалось для него чем-то важным, и он с силой заставлял себя оставаться в сознании.

Она здесь. Ты нужен ей.

И это «нужен» набатом взорвалось в голове, оглушив, когда его швырнули в дальний угол карцера. Туда, где, вся сжавшись, сидела Эмма, судорожно вздрагивая каждый раз, когда кто-то приближался. И Киллиан злился, до скрежета зубов злился на себя за то, что позволил Лиаму провернуть всё это дело. Ради чего?

— Почему… — хриплым голосом начал говорить он.

Лиам перебил его:

— Почему я делаю это?

Киллиан поднял глаза.

— Ты сам говорил, что безоговорочно предан короне, Киллиан.

— Так всё ради этого? — не веря собственным ушам, повторил Киллиан. — Всё ради могущества?

Лиам прищурился.

— Ты так ничего и не понял, братишка, — он преодолел расстояние между ними и опустился на колени, чтобы быть с ним на одном уровне. — Всё ради жизни.

Русалки способны исцелять. Их сила в их сердцах; благодаря этому дару они могут продлевать жизнь тому, кто нуждается в этом.

Лиам поднялся и подошёл к Эмме, что заставило Киллиана дёрнуться.

— Удивительные создания, обладающие величайшей магией. Но за всё надо платить.

И Киллиан замер, догадываясь, какую цену придётся заплатить Эмме, если он ничего не сделает. Осознание этого рассекло мозг яркой вспышкой. Он хотел броситься к Эмме прямо сейчас, но тело словно стало свинцовым.

— Жизнь одного взамен на жизнь другого.

— Нет! — сорвался Киллиан, но почувствовал, как кто-то сзади ударил его по ногам.

Он вновь упал.

— Лиам, ты не сделаешь этого!

— Знаешь, я даже рад, что всё сложилось именно так. Разыскивая лекарство для моего короля, я и представить не мог, что получу такой прекрасный… — он провёл пальцами по её лицу, — подарок. Я знаю, я видел, что значит для тебя Эмма, Киллиан. И я уверен, что всё сработает, потому что ты значишь для неё не меньше. А теперь мы проверим, насколько ваша любовь истинна.

Киллиан огляделся по сторонам в поисках выхода. И не нашёл его. Он скривился, когда с глухим ударом упал на пол рядом с Эммой. Она кинулась к нему незамедлительно, осторожно осматривая его тело в поисках раны. Её глаза были полны слёз, страха и отчаяния.

— Всё хорошо, — сипло проговорил он, стараясь успокоить её и себя.

Но когда Эмма прикоснулась к ране, он громко закричал, ощутив жгучую боль, словно его жгли раскалённым железом. И Эмма отчаянно протянулась к его губам.

— Нет, Эмма, — из последних сил промолвил он. — Послушай меня…

Но она его не слушала. Не хотела слышать. В панике она мотала головой вновь и вновь, приближаясь к его губам.

— Послушай. Я не хочу, чтобы ты делала это.

Эмма смотрела на него, и Киллиан понял, о чём она думает.

«Если я не сделаю этого, ты умрёшь».

— А если сделаешь — умрёшь ты. Я не могу допустить этого. Эмма, мы найдём способ спастись, вместе. Ты доверяешь мне?

Она кивнула. А он, нащупав её руку, переплёл их пальцы.

— Тогда слушай: когда я скажу тебе, ты побежишь отсюда, как можно быстрее и как можно дальше. И чтобы ни случилось, чтобы ты ни услышала, не оборачивайся назад. Хорошо?

Эмма согласно кивнула. Киллиан обернулся. Лиама здесь не было, зато был его громила-подручный, который деловито восседал на стуле. Превозмогая боль, Киллиан поднялся на ноги и сделал шаг. А затем, собрав все свои силы, он снял крюк, и, быстро сократив расстояние между ним и громилой, проткнул им мужчину. А затем ударил. Ударил его по лицу так сильно, что, казалось, хруст переломанных костей громким эхом разлетелся по всему карцеру.

— Беги! — громко прокричал Киллиан, поворачиваясь к Эмме, и она послушалась.

Он выхватил саблю и поспешил за ней, чтобы помочь ей выбраться. Он дрался с первым, вторым, третьим — с каждым, кто оказывался на их пути. Когда они очутились на верхней палубе, Эмма почти стояла на трапе, готовая прыгнуть, но всё же ждала его.

— Прыгай! — попросил Киллиан, но она замялась. А потом замерла, безотрывно глядя в одну точку. Джонс обернулся и увидел, как Лиам направил пистолет прямиком на Эмму.

— Я не хочу этого делать.

— Тогда опусти пистолет.

— Ты не понимаешь, Киллиан. Я не могу. Мне нужна она, не ты. Не вынуждай меня.

В следующее мгновение Киллиану показалось, что время ускорило своё движение, потому что всё произошло слишком быстро. Он увидел, как тряслась рука Лиама, но это не помешало ему спустить курок. А Эмма стояла и смотрела в глаза собственной смерти, не моргая, в чудовищном страхе, боясь пошевелиться. И Киллиан сорвался. Надеясь успеть, он подбежал к Эмме и толкнул её за борт, в следующее мгновение чувствуя, как пуля входит в него.

Он услышал крик Лиама:

— Не-е-ет!

Это было последним, что слышал Киллиан, проваливаясь в темноту.

* * *

Киллиан очнулся от того, что почувствовал невероятное тепло, распространяющееся по всему телу. Не было больше ни боли, ни слабости, лишь лёгкость. Он вспомнил, что произошло, и быстро поднялся, готовый броситься на поиски Эммы хоть сейчас. Неважно, где она была. Киллиан готов был отправиться сквозь время и миры только затем, чтобы лишь убедиться, что с ней всё в порядке. Но стоило взгляду привыкнуть к яркому свету, как он увидел её. Прекрасную. Она сидела рядом с ним, держа его за руку всё это время.

— Эмма! — радостно воскликнул он, заключая её в объятия. — Ты в порядке.

Киллиан чувствовал, как тяжкий камень, лежащий у него на сердце, исчез.

Навсегда.

— Ты спасла меня. Опять. Но как?

Её щеки покраснели. Она дотронулась ладонью до того места, где билось его сердце, а потом взяла Киллиана за руку и прислонила её к своему. И он услышал, как бьются в унисон их сердца. Осознание этого накрыло его с головой, и он не дал сомнениям занять свой разум, а притянул Эмму к себе, со страхом ожидая, ответит ли она на его поцелуй.

И она ответила. Робко. Неуверенно. Но потом припала к его губам, отдаваясь ему целиком, ломая стены и стирая все существующие между ними барьеры.

А потом на мгновение отстранилась, чтобы сказать:

— Киллиан…

— Эмма… — услышав, как его имя звучит в её устах, Киллиан улыбнулся, словно влюблённый мальчишка.

Он был почти уверен в том, что она хочет сказать, но не дал ей этого сделать, потому что у него, чёрт возьми, не было ни малейшего представления о том, что им теперь делать. Единственное, что он знал наверняка: в эту самую секунду всё так, как и должно было быть. И они разберутся со всеми проблемами потом.

Но уже вместе.