Алекс Гротт. Седьмая Звезда (джен)

Лиза Маршалл всегда знала, что эта работа как раз по ней.

Действительно, сидеть в удобном кресле пилота, закинув ноги на пластиковый столик, привинченный к полу, и наблюдать за звездным небом явно входит в число самых приятных занятий для ленивых. Лиза определенно была ленива и спокойно признавала сей факт, не видя ничего зазорного в том, что человек не хочет совершать лишних движений.

С работой ей повезло — орбита планеты Ильдины была как раз тем самым местом, где можно было спокойно заниматься ничего-не-деланием и при этом получать вполне сносную зарплату.

Однако сегодняшний вечер обещал быть не таким безмятежным.

Яркая синяя вспышка прочертила экран внешнего контроля контрастным всполохом, оставляя еле видимый белый след. Лиза дернулась к пульту связи так резко, что уронила планшет, который в течение последнего часа помогал ей убивать время. По пути она поняла,что сейчас наступит на жутко дорогую и хрупкую вещь и попыталась сделать шаг в сторону, но в итоге зацепилась ногой за столик и, ругаясь, упала плашмя на живот.

Первой мыслью было: если корабль терпит бедствие, почему "Корифей", общая сеть торговых и пассажирских перевозок, молчит? Частный канал?

— База Ильдина 5 вызывает вас. Вы терпите бедствие? Вам нужна помощь? — сказала она, все еще лежа на полу. Ответа не последовало. Медленно поднявшись, Лиза посмотрела на экран. Совершенно пустой.

Тут же ожила сеть личного доступа и хриплый, кашляющий голос произнес:

— Помогите… это важно… помогите. Откройте… шлюз…

Лиза поморгала, глядя на экран, прежде чем до нее дошло: незнакомец не упал на Ильдину, при помощи гравиловушки он прицепился к днищу базы. И теперь просит разрешение на стыковку.

Лиза, может, и была ленивой, но уж точно не равнодушной. Схватив меднабор, она рванулась к шлюзовому переходу станции, надеясь, что успеет спасти жизнь незнакомцу, кем бы он ни был.

К ее удивлению, незнакомцев было двое. Один уже в возрасте, седой, другой моложе, на вид ему было лет двадцать семь. Они были одеты в одинаковую форму, когда-то белого цвета, а теперь заскурозло-серую и прожженную. На форме не было никаких отличительных знаков, что показалось Лизе странным. Не ясно,кто эти люди. Если военные или торговцы — где их знаки? Если гражданские — почему в одинаковой форме?

Даже с первого взгляда было видно, как эти двое похожи друг на друга.

— Меднабор, — молодой протянул руку, даже не глядя на Лизу.

Стараясь унять дрожь в пальцах, Лиза протянула ему небольшую красную коробочку со всем необходимым. Она начала догадываться. Она умирала от страха, но все-таки решилась обойти покореженный корабль, чтобы взглянуть на другой его, неповрежденный бок.

Так и есть! Еле заметный, но все же видный знак — янтарь. Камень пиратов.

— Немедленно покиньте территорию базы, — дрожащим голосом произнесла Лиза, лихорадочно пытаясь вспомнить, где оставила служебный плазмет.

— Бегу и спотыкаюсь, — со смешком ответил молодой, торопливо делая инъекцию пожилому в шею.

— Арчи, — скрипучим голосом сказал пожилой, — ты должен все поменять. Карты больше нет, копий не существует... ты должен все поменять. Запоминай, — мужчина зашелся кашлем, и его голос стал похож на шелест листьев. Лиза не услышала, что он сказал, но по тому, как серьезно всматривался в его лицо молодой и повторял каждое движение губ, стало понятно, что он пытается что-то запомнить. Что-то мерзкое, если учесть, кем эти двое являлись.

В это время в дежурке заверещал пульт, призывая Лизу на рабочее место. Она подбежала к экрану, надеясь, что состояние пожилого задержит пирата еще на некоторое время.

Увиденное ошеломило Лизу: прямо на нее мчалось несколько кораблей — совершенно точно имперские «тигры». Этот элитный отряд так близко Лиза видела впервые, но не узнать их было нельзя. Пять хищно ощерившихся плазменными пушками остроносых истребителей, сметающих все на своем пути.

— Ильдина 5, код 33 567, красный сектор, база, повторяю…

Лиза замерла, не в силах выдавить ни звука. Она, конечно, не помнила кодов, цветов и прочей дребедени, которую с таким усердием им впихивали в головы на обучении. Справочник мгновенного доступа выдал, что этот код и красный сектор значат «погоня за пиратами».

Дав доступ служителям закона, Лиза схватила нашедшийся плазмет и кинулась обратно к шлюзовому отверстию. Она успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как бойцы ворвавшегося отряда оттаскивают молодого пирата от мертвого тела его соратника.

— Артур Тимьян, — прогремел голос командира "тигров", усиленный синтезатором речи в несколько раз, — именем Императора вы арестованы за кражу ценных сведений и убийство посла Лурры.

— Вранье, — отчеканил пират, криво усмехнувшись. На его изможденной небритой физиономии выглядело это жутковато. И лишь глаза, светло-карие, с непотухшей в них искрой и жаждой жизни молили поверить ему. Лиза не понимала, почему это так важно сейчас — поверить. Не знала и все же кивнула, когда он посмотрел на нее. Пират отвел взгляд, но Лизе показалось, что он благодарен ей за этот мимолетный кивок.

— Документы, леди, — процедил командир Лизе, и дружелюбности в его тоне было столько же, сколько в куске смертоносной плазмы, вылетающий из дула плазмета.

Лиза молча протянула ему идентификационную карточку.

— Лиза Маршалл, — сказал командир отряда, когда встроенный в его шлем сканер считал данные о ней, — вы арестованы.

— Что? — Лиза застыла с открытым ртом, не в силах поверить в происходящее. Она же помогла обезвредить опасного преступника, нет?

— Прости, девочка, — голос пирата был искренним, — прости.

Артур усмехнулся краешком губ и поднял тяжелый взгляд на дознавателя.

Тот выглядел аккуратным и собранным, деловито сжимая в руках интерактивную карту заключенного номер М5.

— Ты можешь прикидываться сколько угодно, Тимьян! — понизив голос на полтона, сказал дознаватель. — Я знаю правду. Она вся здесь, — он потряс картой перед лицом Артура.

Картинка, замершая между ними ровно посередине стола, даже не дрогнула. Она все также отображала странное строение, состоящее из кубов, нагроможденных один на другой. На грани каждого куба виднелись надписи и рисунки непонятного содержания. Между самыми большими кубами, слегка развернутыми в стороны, ниточкой извивалась лестница, ведущая куда-то вверх, теряющаяся в верхней грани голограммы.

Артур посмотрел в глаза дознавателю сквозь голограмму. Он смотрел долго и внимательно, пытаясь понять, чего ему ждать от этого человека. Сможет ли он понять, что ищет Артур? Вряд ли. Никто бы не смог. Это нужно увидеть. Почувствовать.

— Я не прикидываюсь, господин дознаватель, — сказал Артур, четко уловив презрение, идущее от собеседника. Дознаватель был молод, но в то же время настолько умело вел допрос, что можно было предположить, что Пробуждение в его жизни уже состоялось.

— Ты знаешь, что это? — спросил дознаватель почти по-дружески.

Артур поморщился: это не тот метод, который принесет плоды. Не первый раз имперцы пытаются из него что-то вытянуть. Не в первый, но, вероятно, в последний.

— Это Храм Небесных Звезд, — честно ответил Артур.

— Откуда тебе знать? — вкрадчиво спросил дознаватель, перегнувшись через стол так, что его голова теперь торчала прямо из кубов Храма.

— Интересовался, — уклончиво ответил Артур, не отводя взгляда. Этот своеобразный поединок глазаминельзя было проиграть.

— Зачем?

— Хотелось, — Артур пожал плечами, — разве ты не хотел бы решить все свои проблемы одним махом? — задал он встречный вопрос.

— Может быть, — дознаватель убрал голову, и Храм снова стал цельным. Вот и хорошо. Смотреть на Храм Артуру было куда приятней.

— И далеко ты продвинулся в деле поиска координат Храма?

Далеко ли он продвинулся? Это как посмотреть. Когда Ян посылал его разыскать одну маленькую флеш карту, Артур счел его психом. Отказаться не мог — командиру Братства пиратов не отказывают. Оказалось, что карта с координатами Храма Небесных Звезд вполне реальна. Вот только нужна она не только Яну Викерису.

* * *

Что может вывести человека из равновесия ранним утром? Да все что угодно! Ранний подъем всегда чреват нервными подергиваниями губ, что называется «дежурно улыбаться», тоской в покрасневших от недосыпа глазах и обдумыванием плана побега от людей, посягнувших на твой сон.

Недосып — штука серьезная. Говорят, влияет на психику, и может даже быть причиной различных расстройств.

Иногда Алексу казалось, что расстройства не за горами, и вскоре ему предстоит попасть в список на Удаление. А что? Разве так уж сложно сойти с ума, работая надзирателем в тюрьме строгого режима? Этим вопросом он задавался не один раз, особенно стоя перед зеркалом в шесть утра и рассматривая свое отражение. Лицо было хмурым, взгляд — недовольным и даже жалким. Небольшой шрам никуда не делся с правой щеки, так же красовался белой, чуть выпуклой полоской — неудачное падение с коптера в детстве, никакой романтики.

Темные волосы коротко подстрижены, как и положено по Уставу, а когда-то были гораздо длиннее. Алекс глубоко вздохнул и сунул голову под кран, дожидаясь, когда холодная вода поможет сбросить остатки сна. Для него это был единственный способ окончательно проснуться и избавиться от навязчивой идеи разбить вдребезги зеркало. Струи воды затекали в уши, стекали по шее, приятно холодя разгоряченную со сна кожу.

Закончив умываться, Алекс выпрямился, внимательно вгляделся в свое отражение и прижался к нему лбом:

— Еще один день, парень, — сказал он ему, — еще один день, и ты полетишь домой.

Дома Алекса ждала мать, для которой он раздобыл путевку в санаторий закрытого типа. С одной стороны, он был рад достать заветную бумажку, которой добивался уже полгода, с другой — само наличие путевки означало, что мать совсем плоха. Относительно здоровых не посылают в санатории.

Алекс жил на Хораксе, планете, где испокон веков занимались добычей сиквола — редкого и удивительного сплава горной породы, несколько граммов которого были тем самым ядром любого космического корабля, без которого невозможно пилотирование.

И это давало жителям планеты немало преимуществ. Например, возможность посещать санаторий — живописный уголок среди каменных джунглей из домов и перерабатывающих заводов.

На этом сомнительные преимущества практически заканчивались, если не считать соцпакет, конечно. Но кто на Хораксе считает соцпакет за благо?

Алекс выпрямился и вытер лицо одноразовым полотенцем, заботливо подсунутым ему манипулятором санитарного блока. Полотенце пахло мятой и карамелью. Странное сочетание, но Алекс не мог не признать, что санблок снова угадал с его настроением. Мелочь, а приятно.

В жилом отсеке его ждали чашка с кофе на тумбочке и расправленная кровать.

— Ты не офицер, — сказал он с чувством вслух, — ты сплошное недоразумение.

Самокритика ожидаемо не принесла результата: с самодисциплиной и силой воли все еще было не очень. Алекс не слыл нерадивым работником, но наедине с собой мог дать слабину, которую надзиратель позволить себе, конечно, не мог.

С силой рванув одеяло на себя, он стряхнул с грубой серой ткани носки и рубашку насыщенно-синего цвета, после чего принялся заправлять постель, мысленно утешая себя тем, что когда окажется в увольнении, можно будет валяться хоть весь день, поплевывая в потолок.

Оживший на стене визор заставил вздрогнуть и обернуться: с экрана, как всегда вращая выпуклыми глазами, на Алекса смотрел начальник тюрьмы Ирек Ростов собственной персоной.

— Лейтенант Гротт! — рявкнул он так, что Алекс мгновенно вытянулся по струнке, так и не успев до конца натянуть рубашку. Радовало одно: кровать к этому моменту уже была заправлена.

— Слушаю, господин Ростов! — откликнулся он, всем своим видом выражая готовность к поручениям.

— Александр Гротт, ваше увольнение задерживается. Отправитесь домой через два дня, — сказал начальник уже более спокойным тоном, но в его близкопосаженных глазах Алекс уловил торжество. Ростов наслаждался ситуацией, а значит, ничем хорошим для Алекса она обернуться не могла.

— А сейчас примите уведомление, — добавил он и исчез с экрана, видимо, сочтя разговор оконченным.

— Принимаю, — пробормотал Алекс, хотя никто его уже не слышал. Натянув болтающийся рукав, он подошел к сканеру и приложил палец к датчику. Датчик послушно щелкнул, выплевывая пластиковую карточку красного цвета.

Алекс даже не стал подставлять руку, чтобы ее поймать. Он принялся застегивать рубашку, стараясь не смотреть на серый ребристый пол, где в красном прямоугольном пятне сосредоточились все его беды.

С шумом втянув в себя воздух, Алекс нагнулся и карточку все-таки поднял. Повертел в руках, пытаясь почувствовать хоть какие-то эмоции. Их не было. Он, конечно, предполагал, что рано или поздно это случится, но лучше, конечно, поздно….

В карточке лаконично и сухо излагался факт отстранения Алекса от должности командующего Третьим Патрульным Отрядом. Отныне он — просто пилот патрульного катера, как и любой из его теперь уже бывших подчиненных.

Алекс издал звук, больше напоминающий звериный рык, и со всей силы швырнул злополучное уведомление в стену. Это удар прямо в спину. По его самолюбию, желаниям, судьбе, в конце концов!

Спрашивать, за что, не было смысла. У каждого работающего в тюрьме строгого режима здесь, на Альтамее, найдется нарушений на целый список. По крайней мере, Алекс в это искренне верил. Как и в то, что ни одно из этих мелких нарушений по сути не могло бы быть полновесной причиной для его отставки. Однако было.

Следующий вопрос, пришедший на ум, немного обескуражил. А кто же тогда займет его место? Под чьим командованием придется работать? И сможет ли он вообще работать под чьим-либо командыванием, когда всегда мечтал о собственной карьере, а рывок получился совсем не в ту сторону?

Карточка с чуть слышным звуком отскочила от стены и снова оказалась прямо у Алекса под ногами. Аккуратно перешагнув ее и стараясь не смотреть на пол, Алекс подошел к терминалу, который призывно мигал: кто-то хотел выйти на связь.

Поборов желание разнести экран и не видеть ни единой души, Алекс прикоснулся к значку «принять вызов».

Он и не сомневался, что «сочувствующие» появятся скорее раньше, чем поздно. Правда, он не ожидал, что первым из них окажется Грег.

Вопреки ожиданию, коварства и насмешек не последовало, а на круглом лице Грега как и всегда читались добродушие и желание помочь. Только как тут поможешь?..

— Лейтенант? — спросил он, — ты у себя?

— У себя, Грег, — вздохнул Алекс, — ты же все знаешь уже.

— Знаю, — согласился Грег, — но я знаю и еще кое-что. Вряд ли это послужит утешением, но я знаю, кто займет твое место, — тон его стал виноватым. Он отвел глаза и почесал подбородок пухлой рукой.

— И кто же? — Алекс сжал кулак, думая, что устроить новенькому офицеру проблемы не составит труда. Он не был злопамятным, просто не стоило так с ним обходиться. И тем более задерживать на два дня. Его больная мать ждет! Здесь каждый день на счету!

— Игнат Никольский, — промямлил Грег, но от Алекса не укрылось, что в его глазах мелькнуло любопытство, — он наблюдал за Алексом.

— Ты врешь, — сказал Алекс сухим тоном, — ты врешь.

— Я никогда бы, лейтен… Алекс. Я бы не стал, — истово замотал головой Грег, — нет, нет, ни за что не стал бы, — добавил он, придав своему блиноподобному лицу серьезное выражение.

— Если он — Никольский… — сказал Алекс, обдумывая новость, — но не может же этого быть, а ?Тот самый Никольский?

— Других не бывает, ты же знаешь, — пожал Грег плечами.

Алекс знал. Никто в Империи Семи Звезд не мог носить фамилию Никольский, кроме Императора.

И его детей.

* * *

Это уже стало традицией. Каждое утро дверь в камеру под номером М5 открывалась и Артура, сонного, не успевшего одеться, тащили на допрос два бугая в темно-синей форме надзирателей Альтамеи. Поэтому предыдущей ночью он лег спать в одежде.

Сегодня дверь тоже распахнулась, но значительно позже, и на пороге не было никого, кроме щуплого человека с вытянутым лицом..

Артур закончил отжиматься и легко встал на ноги. Он был выше и сильнее вошедшего, это было очевидно. Но тот не собирался его бояться и даже не отступил назад, когда Артур сделал шаг к выходу. Поведение нового дознаателя его позабавило, и он даже позволил себе усмехнуться.

— Вам смешно, заключенный Тимьян? — спросил пришедший.

— Да, немного, — ответил Артур, покорно ожидая, пока его сопровождающий наберет код на двери камеры, запирая ее.

— Зря, — коротко сказал этот странный человек. — Если вы о том, что я пришел один, на это я отвечу, что доверяю вам. Вы не причините мне зла. Если вам смешна сама ситуация, то смею вас заверить, ничего веселого в ней не предвидится.

Они прошли в маленький блок, где размещались только небольшой пластиковый стол и два стула. Неизвестный сел на один из стульев, жестом предложив Артуру занять другой.

— Не буду вас томить, — деловито сказал «посетитель», — мое имя Станислав Лимин, и отныне я — ваше доверенное лицо.

Артур почувствовал себя так, будто из-под него выбили стул. Это все уже было в его жизни однажды. Слишком яркими были воспоминания, чтобы не понять, что происходит. Слишком яркими, чтобы усомниться в происходящем сейчас.

— Это должно быть немного по-другому.

— Правда? — на лице Лимина читался неподдельный интерес, — я знаю, вы бывали в… подобной ситуации.

Хотелось крикнуть. Или ударить кого-нибудь. Свою дурную голову о стену, например. Как сказала бы сестра Артура: «Хоть немного мозгов затекло бы».

— Тогда опустим церемонии. Сегодня пришло подтверждение приговора, заверенное печатью Императора.

— Я понял, — процедил Артур сквозь зубы, раскачиваясь на ножках стула, он прищурился, изучая спокойное лицо человека напротив. Как можно спокойно сообщать, что скоро его казнят? Интересно, как? В прошлый раз, помнится, собирались его умертвить при помощи инъекции в вену. В этот раз?..

— Проклятый Договор на седьмую звезду не может быть подписан второй раз. Это вам известно?

— Известно, — кивнул Артур. Выбравшись из ада однажды, он не собирался идти дорогой, которая снова привела бы его на Арену. Не собирался и все же.… Как нужно было его ненавидеть, чтобы подставить вот так — просто и без затей?

— Охрана, — сказал Артур, прикрыв глаза, — ее нет.

— Абсолютно верно, — спокойно сказал Лимин, — ее нет. Потому что мне она не нужна, поверьте.

— Самоуверенно. Идти к заключенному, предлагая ему смерть, и без охраны.

— Я не говорил, что предлагаю вам смерть, — сказал Лимин серьезно, — я здесь, чтобы предложить вам жизнь.

* * *

— И что я получу?

В свете иллюзорных ламп лицо Императора, сидящего на высоком троне, выглядело мистически, нереальным. Будто не из этого мира. Сам трон был сложен из нескольких больших кубов, нагроможденных друг на друга. Внутри каждого куба, словно прозрачного внутри, метались светящиеся частицы сиквола, самого дорого топлива в Империи Семи Звезд.

— Что ты получишь? — Император задумчиво повторил вопрос юноши, стоящего перед ним. Иллюзорная лампа над его головой высвечивала его лицо синим, так, что казалась, будто в его венах — голубая кровь. Такой эффект забавлял Императора. На самом деле, юноша был благородных кровей лишь отчасти. Лучшей части в Империи, надо заметить.

— Ты получишь статус, Игнат, — сказал он, — статус а-принца, о котором, знаю, давно грезишь.

— Да. Но Вам неведомы все мои грезы, Ваше величество, — сказал его сын, опустив голову, — как и мои мысли.

Щенка стоило наказать за дерзость. Но такое поведение импонировало Императору. Разве сам он не был таким в молодые годы? Очень и очень много лет назад…

— Неведомы, — Император подумал о красном, и его лицо тут же озарилось красноватым бликом. Теперь он выглядел зловеще — хороший прием при беседе с такими вот молодыми да дерзкими.

Принц, однако, не впечатлился, он продолжал рассматривать мраморный пол тронного зала. Император почувствовал раздражение.

— Так чего же ты хочешь? — ворчливо спросил он, — Империю Семи Звезд наследует Демьян, и ты об этом знаешь.

— Мне не нужна власть, — сказал Игнат, поднимая взгляд. — Я никогда не перейду дорогу своему брату, — добавил он твердо.

— Ты еще не знаешь, как это бывает, — хмыкнул Император. — И не приведи Седьмая тебе об этом узнать.

— Мне нужен статус и… помилование для людей Эридны, — сказал он, смотря отцу прямо в глаза.

— Это планета повстанцев, заговорщиков и преступников. Как субъект Империи, мы ее давно потеряли, — поморщился Император. — Надеешься навести там порядок?

— Именно. Это планета моей матери, Ваше величество. Порядок — это то, чего им не достает. Мне нужен флот и разрешение распоряжаться планетой так, как сочту нужным.

— Я не могу помиловать предателей, — покачал головой Император.

— Я хочу вновь свободного статуса для них, — упрямо повторил принц.

— Что ж, — Император подпер подбородок рукой, и на правом мизинце сверкнул фамильный перстень с изображением разевающего пасть тигра и семи звезд по краям. — Ты же понимаешь, что это грозит войной?

Принц промолчал, крепко стиснув зубы.

— Молчишь, — сказал Император, вздохнув, — у меня нет выбора. Справишься — будет тебе помилование Эридны. Но с повстанцами разбираться будешь сам. Не справишься — останешься бастардом, надзирателем в тюрьме.

— Я справлюсь, — сказал принц, — Моя мать все еще там, и у меня тоже нет выбора, отец.

* * *

Игнат Никольский выглядел совершенно обычно. Если не считать очень светлых волос и голубых глаз, что давно уже стало редкостью в Империи, то в остальном сын Императора ничем не выделялся.

Ну если только еще гордой осанкой и отлично сидящей формой…

— Его высочество, эб-принц, Игнат Никольский, — представил его Ирек Ростов заискивающим тоном. Нечасто ему приходилось видеть особу королевской крови так близко. Точнее, никогда.

Алекс поморщился, ему не нравилось подобострастие, с которым воззарились на принца его бывшие подчиненные. Было ощущение, что они влюбились в первого взгляда и теперь пойдут за высочеством и в огонь, и в воду. По крайней мере, на Алекса они так никогда не смотрели.

Алекс решил, что ни за что не станет поддаваться этому мнимому обаянию. Тем более худощавый Никольский врдяд ли был способен сдать нормативы Академии, которые сдавали они при поступлении на работу.

— Господин Никольский принимает командование Третьим Отрядом вместо отстраненного Александра Гротта. Александр покажет вам все и передаст полномочия в течение двух дней, — заявил Ростов, расплываясь в радостной улыбке, будто миллион выиграл.

Алекс поморщился, настолько мерзко он себя давно не ощущал. Он еще должен что-то показывать этому напыщенному индюку и рассказывать, как здесь все устроено?..

Через пару минут обмен любезностями был завершен, и Алекс оказался в щекотливой ситуации: кто будет распределять обязанности в начале дня? Он уже не командир, а Никольский только вступил в должность, и это, оказывается, обязанность Алекса объяснять ему, что к чему.

На всякий случай Алекс решил промолчать. Если будет нужно — принц сам спросит. Интересно понаблюдать, как Его высочество просит о чем-то.

— Мне искренне жаль, Александр, — сказал Никольскиий, смотря на него, — но я здесь тоже не по своей воле, поверьте.

Алекс покосился на нового командира и попытался придать своему лицу отстраненное выражение. Это было довольно трудно сделать — настолько открыто вел себя принц.

— Распределите обязанности, Ваше высочество, — сказал он наконец. Смотреть в глаза эб-принцу оказалось сложно. Алекс и сам не понял, почему отвел взгляд.

Принц подошел к каждому из членов их маленького отряда, с каждым по очереди поздоровался за руку, каждому улыбнулся, причем по-разному: кому-то весело подмигнул, с кем-то был вежливо сдержан. Алекс принялся изучать носки своих ботинок. Он не мог взять в толк, к чему столько любезности к подчиненным. Подчиненные командира должны уважать, побаиваться и потому слушаться, разве нет? Этот же странный человек делал все, чтобы расположить людей к себе, причем было ощущение, что делает он это не намеренно, а просто потому, что он такой сам по себе. С одной стороны, Алекс понимал — такое поведение исключительно, и нужно радоваться, что удалось познакомиться с таким человеком, с другой — внутри него зарождались смешанные чувства: он чувствовал и злость, и зависть, и понимание, что ему никогда не стать таким командиром. Эти ощущения сродни восхищению, но редкие люди смогли бы восхищаться теми, кто занял их место, да будь они даже в тысячу раз лучше!

Эб-принц пробежал глазами список обязанностей и распределил их, называя каждого по имени, чем завоевал еще порцию симпатий.

— Александр, — обратился он к Алексу, — вы займетесь обходом заключенных Третьего блока вместе со мной.

Третий блок называли «обителью смертных», так как там содержались преступники, ожидающие исполнения смертного приговора. Внутри камер заключенные были привязаны к койкам ремнями. Некоторые сторонники гуманизма считали, что такой метод наказания — излишняя жестокость. Заключенных, по их мнению, вполне можно было бы помещать в анабиоз или держать на психотропных препаратах. Однако, согласно императорскому приказу, те, кто ожидал смертной казни, должны были проходить все сопутствующие процедуры в сознании. Сам Император в одном из своих выступлений подчеркивал, что такое наказание играет важную роль в осознании собственных преступлений и помогает преступникам раскаяться, чтобы попасть к Небесным Звездам с очистившейся душой.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему именно Алексу сопровождать принца в Третьем Блоке. Из всех зон патрулируемых Третьим Отрядам, эта — самая опасная. Всего два раза заключенным удавалось сбежать, и всего один из них остался в живых после того, как его поймали. И то потому что он заключил «проклятый договор», позволяющий выиграть свою жизнь в честном бою на Арене.

Это было много лет назад, с тех пор были приняты соответствующие меры, и никто больше сбегал. Тяжело осуществить побег, будучи прикованным к тюремной койке.

В полном молчании они поднялись по лестнице. Обмен любезностями худо-бедно завершился, а говорить на отвлеченные темы в тюрьме строгого режима желание отпадает.

В третьем блоке, как и всегда, была тишина.

— Здесь так тихо, — прошептал Игнат Никольский, с любопытством озираясь по сторонам, — а что, не все камеры заняты?

— Хотите осмотреть пустую, эб-принц? — поинтересовался Алекс.

— Если есть такая возможность, я бы не отказался, — с достоинством ответил Игнат.

— Для этого мне надо уточнить, какая камера свободна, — сказал Алекс.

— Здесь пульт управления, как я понимаю, — принц осторожно заглянул ему через плечо, — и запись видеонаблюдения. Трансляция из каждой камеры, — добавил он пару секунд спустя.

Алекс даже не стал ничего говорить — если принц такой умный, пусть разбирается сам.

Он только коротко кивнул и с мрачным удовлетворением установил, что свободных камер сейчас нет. Что поделать: статистика плохая в последняя время — очень много смертников.

— Александр, — Игнат твердо взглянул ему в глаза, — покажите хотя бы.

Его выбор должен был быть совершенно случайным — все камеры пронумерованы от 1 до 10, соответственно нескольким сериям букв русского алфавита. Но когда он собрался выбить «1М» на экране, Игнат заметил, что напротив камеры «М5» индикатор мигает красным, в то время как на остальных — спокойным зеленым.

— Я хочу видеть, что творится внутри этой камеры! — заявил принц.

— Ну так смотрите! — не без раздражения откликнулся Алекс и сразу сник, вспомнив, что говорит не кем-то там, а с самим сыном Императора. — Доступ имеет только командир Отряда, — чуть мягче добавил он, словно извиняясь.

Нужных комбинаций Игнат, естественно, не знал. Но позлорадствовать Алекс не успел, принц уже нашел выход из неудобной ситуации

— Вы под моим командованием, Александр, — любезно напомнил он ему, — и мой приказ — посмотреть, что происходит внутри.

Сложно было спорить, и Алекс ввел нужный код.

Система наблюдения работала безотказно, и уже через пару секунд они наблюдали камеру «М5» изнутри. Ничего примечательного там на первый взгляд как будто и не было: Артур Тимьян, по прозвищу «Тьма», лежал, распластанный на своей кровати, и пялился в потолок, как ему и положено. Смертный приговор в отношении него должен был быть приведен в исполнение через три дня.

Внезапно Игнат тихо встрепенулся и с удивлением уставился на экран.При этом он не сказал ни слова.

Заключенный камеры «М5» вдруг заметался на кровати, словно пытаясь скинуть давящие ремни. Это было нормально. Приговоренный к смерти человек всегда рвется на свободу, даже когда и рваться-то уже бесполезно. Инстинкт выживания. Это все Алекс собирался сказать не в меру встревоженному Игнату.

— Спокойно, — произнес Алекс, намереваясь выключить экран и уйти от опасной темы.

— Стойте, Александр! — приказал принц. — Он же задыхается! — добавил он возмущенно.

Артур Тимьян и правда задыхался. Алекс беспомощно оглянулся, воображая, что медбригада волшебным образом возникнет в коридоре.

Однако крепкие парни в синих комбинезонах так и не появились, из чего можно было сделать только один вывод: Тимьяну вовсе не так плохо, как он хотел бы это представить.

Дело в том, что ремни, приковывающие смертников к их кроватям, были оборудованы особыми датчиками, и если бы с любым из заключенных и правда что-то случилось, то система бы мгновенно оповестила бригаду дежурных медиков, которые способны вытащить хоть с того света. Чтобы отправить несчастного туда в нужное время, конечно же.

Заключенный Тимьян тем временем продолжал демонстрировать свои актерские способности и изводить сердобольного принца.

— Ваше Высочество, — сказал Алекс, нахмурив брови, — раз не прибыла бригада медиков, значит не так-то все и плохо…

— Александр! — перебил его принц. — Как вы можете? Он же человек…. Я и представить не мог, что в тюрьмах работают настолько бессердечные люди, — его голубые глаза сверкали гневом: Никольский распылился не на шутку.

— Вы теперь тоже один из нас, — усмехнувшись сказал Алекс, — бессердечных. В тюрьме строгие правила, Ваше высочество. Это не входит ни в мои, ни в ваши полномочия — помогать заключенным. Если заключенному Тимьяну настолько плохо ,явится бригада медиков и проведет необходимые мероприятия. Если ситуация внештатна, нужно обратиться к командующему Отрядом, а он в свою очередь обращается к начальнику тюрьмы. И ни я, ни вы не вправе нарушать эти …

— Набирайте код, Александр, это приказ, — вновь перебил Игнат. — Ответственность, как командир отряда, беру на себя.

Посмотрев на принца как на сумасшедшего, Алекс покачал головой и набрал нужную комбинацию цифр на пульте управления, после чего жестом поманил Игната за собой. Тот послушно пошел, гордо вскинув голову. Алекс только покачал головой — принц ощущал себя спасителем человеческим, не иначе. Видимо, напрочь забыл, что жить этим людям долго и счастливо уже точно не светит.

Внутри камеры все выглядело также как на мониторе: Артур Тьма продолжал натужно хрипеть и извиваться.

Нагрудный ремень и правда загадочным образом переместился на шею и затянулся как удавка, не давая Тимьяну дышать.

Теперь Алекс на сто процентов был уверен, что сделано это кем-то из персонала, намеренно — сам бы ремень так не переместился. Потому медики и не спешили — дышать Тимьян мог, а вот то, что ему не слишком-то комфортно, их мало заботило. Но Алекс здесь и не такого насмотрелся. Жаль было ребят, если Никольский кинется разбираться, почему так произошло — им точно не поздоровится.

Алекс подошел к заключенному вплотную и аккуратно отстегнул ремень, пристегивая его на место.

— Что это было? — подозрительно спросил эб-принц.

— Технические неполадки, — ответил Алекс невозмутимо.

Никольский подошел к Тимьяну, изучая его покрасневшее лицо.

— С вами хорошо обращаются? — спросил он, наклонившись к нему, раздельно проговаривая каждый звук.

Тимьян посмотрел на него как на идиота и, повернув голову набок, сплюнул на пол.

— Изыди, — прошипел он, закрывая глаза.

— Как его зовут? — спросил Никольский настойчиво.

— Артур Тимьян, больше известный как «Тьма».

Никольский вздрогнул. Мало кто не знал о криминальных подвигах Тьмы. Еще год назад все новостные каналы вещали лишь о его громком деле.

— Артур, — позвал Никольский, наклонившись к Тимьяну. — Я Игнат Никольский, эб-принц. С сегодняшнего дня командую Третьим Отрядом и отвечаю за ваше содержание соответственно. С вами хорошо обращаются?

Тимьян медленно повернул голову в сторону Игната, растянул рот в усмешке и вдруг приподнял одну руку, хватая принца за шею.

— Не дергайся, лейтенант, — сказал он Алексу, — шею твоему принцу сломать не проблема. С Императором потом сам объясняться будешь. Это ясно?

Алекс побледнел как полотно.

Каким образом преступнику удалось освободить руку?!

Ответ он узнал, когда изменить что-либо в его судьбе в обратную сторону уже нельзя было.

Игнат Никольский стиснул зубы и тихонько что-то промычал. Впрочем, мычать он прекратил, когда Тьма сдавил его шею сильнее, и теперь мог только хрипеть.

Алекс судорожно сглотнул и попытался взять себя в руки. Как это могло произойти с ним?.. В тот самый злополучный день, когда он просто должен был сдать дела новому командиру… Наверное, этот вопрос стоило адресовать мирозданию, которое наградило его столь неудачной судьбой. Пожаловаться самому себе на леность и нежелание делать простые выводы Алексу на ум не приходило.

— Что тебе нужно? — спросил он у Артура, не сомневаясь, что уже через пару десятков секунд здесь будет весь третий отряд, который вернет Тимьяна на его законное место. Эта уверенность позволяла не впадать в панику, а реагировать так, будто у Алекса каждый день из-под носа сбегают опасные преступники.

— Отцепи меня с пульта, — сказал Артур. — Подходить не смей.

— Что? — Алекс сделал вид, что не расслышал, и выиграл еще пару драгоценных секунд. Он уже начинал нервничать — никто не торопился вызволять его из этой неприятности.

Альтамея — огромный астероид, крутящийся на орбите планеты Сентурия, изнутри больше всего напоминал обжитой муравейник. В его туннели когда-то был закачан воздух и с тех пор газообмен поддерживался при помощи новейших разработок Империи, столь секретных, что Алекс даже не пытался в них вникать. Или не хотел.

Одно он знал точно — по инструкции при попытке совершить побег из «обители смертных» туннель будет блокирован и лишен кислорода. Все, кто не уберется вовремя — погибнут вместе с преступником. Более того, он был обязан активировать процесс выкачивания воздуха, будучи непосредственным участником событий и на службе. Однако к такому повороту Алекс оказался совсем не готов.

Он пытался оправдать себя тем, что хотел спасти жизнь эб-принцу, что думал о сыне Императора в первую очередь, но назойливый и очень противный внутренний голос твердил, что он, Алекс Гротт, трусит и просто не хочет расставаться со своей жизнью.

Заключенный Тимьян, по прозвищу Тьма, не стал тратить время на повторное объяснение, просто сжал захват еще крепче, и у Игната закатились глаза — еще чуть-чуть и потеряет сознание.

— Он — твоя единственная надежда, — сипло выдохнул Алекс, все еще пытаясь говорить спокойно, стараясь не обращать внимания на трясущиеся губы, — ты его не убьешь.

— Уверен? — почти лениво спросил Артур.

И тут Алекс сдался. Он убедил себя, что другого выбора у него нет: Тимьян и правда мог убить принца — преступник ничего не терял. Его жизнь и так висела на волоске, и если ключ, которым он решил воспользоваться, окажется неисправным, то так тому и быть. Убрав руки за спину, Алекс со всей силы дернул браслет с активацией тревоги и словно невзначай уронил его на пол, надеясь, что Тимьян не заметит нехитрый маневр. Ему ни к чему знать, что надзиратель не собирается пользоваться этой штукой. А если удастся выбраться из этой переделки, всегда можно будет сказать, что преступник заставил его снять браслет. А с Кириллом, которого послали дежурить на камеры сегодня, он как-нибудь договорится… Кстати, где он? Человек, обязанный поднять тревогу?

Все произошло за какие-то секунды, и Алекс внезапно осознал, что за глупость он совершил. Если злоумышленники (а провернуть такое дело, как побег, вряд ли удалось бы в одиночестве)повредили камеры и тревоги никто не поднимал, пройдут часы, прежде чем кто-то появится здесь.

И ему пришлось подчиниться. Пальцы плохо слушались: руки дрожали все сильней. Медленно, словно на что-то еще надеясь, он набрал код на своем планшете, тем самым отстегнув ремни, освобождая заключенного. Наверное, подписав этим свой смертный приговор.

Хотя, это еще должен решить суд. Алекс выполнял свой долг: спасал особу королевской крови…

Его пальцы сами собой потянулись к кобуре, но достать плазмет он не успел, остановленный рыком Тимьяна:

— Не смей! Потянешься к оружию еще раз, и, клянусь Седьмой, я его придушу.

Алекс решил, что это серьезная клятва для такого элемента, как Артур Тимьян. С Седьмой Звездой не шутят, тем более тот, кто в нее действительно верит. Алексу, к примеру, получение Седьмой казалось предприятием весьма сомнительным. Но Тимьяну он поверил сразу. Убьет.

Игнат слабо дернулся, словно намекая, что еще жив и рассчитывает на освобождение.

— Дальше-то что? — спросил Алекс осторожно, пытаясь продумать каждый свой дальнейший шаг, — теперь что будешь делать, Тьма?

Пока он все это говорил и лихорадочно пытался придумать выход из щекотливой ситуации, Артур Тимьян уже все решил. Он встал в полный рост, прикрываясь принцем как живым щитом, продолжая стискивать его шею в смертельном захвате.

Алекс знал, что Тьма прославился умением ломать шеи быстро и тихо, за что и получил свое прозвище: порой жертва и не успевала заметить, что кто-то появился из темноты. По крайней мере, так говорили. Как оно было на самом деле, Алекс не знал: доступа к делам смертников у него не было.

— Оружие, — сказал Артур тихо, — отдавай оружие, лейтенант.

Спорить было бессмысленно, пытаться стрелять — тоже. Алекс молча положил свой плазмет на пол. Тимьян также молча пододвинул его к себе ногой, после чего, победно улыбнувшись, попятился к выходу, вынуждая Игната переставлять ноги и идти следом.

— Что тебе надо, Тьма? — спросил Алекс почти ласково, стараясь не делать резких движений. Жизни Игната Никольского и его собственная висели на волоске. — Ты только скажи — всё сделают, — добавил он. — Ты же понимаешь, кто у тебя в руках?

— Императорский ублюдок, — спокойно ответил Тимьян, усмехнувшись, — Император и пальцем не пошевельнет, чтобы его освободить.

Никольский промычал что-то протестующее и, следуя за Тимьяном, переставил ноги еще на пару шагов.

Алекс шумно сглотнул и попытался свыкнуться с мыслью, что перед ним — смертник, которому все равно. Все, чего он хочет, — не умирать. Этого Алекс ему обещать не мог, но зато мог кое-что другое.

— Тимьян, я устрою тебе аудиенцию с Императором. Ты получишь шанс на Звезду.

— Ты дурак? — спросил он вполне серьезно и поднял с пола плазмет.

Теперь одной рукой он сжимал шею Игната, а в другой у него был плазмет, дуло которого было направлено прямо на Алекса.

Алекс ощутил, как холодный липкий пот струится по шее, затекая под воротник формы. Это поганое ощущение — когда на тебя смотрит дуло оружия — ни с чем не сравнить. Все вокруг приобрело нереальные, сюрреалистические черты, будто эти события происходили во сне, а не на самом деле. На самом деле в размеренной жизни Александра Гротта ничего такого быть не могло. И если раньше ему приходилось стоять под дулом плазмета только на учебе в Академии, где он, конечно, знал, что никто не причинит ему вреда, то теперь, когда все было по-настоящему, он смотрел в дуло собственного оружия и думал, как передадут его тело матери? Скажут ли ей об отстранении? А какую компенсацию она получит за его жизнь?...

— Двигай ногами, — сказал он, — и сделай так, чтобы мы вышли отсюда.

Мысленно распрощавшись с жизнью, Алекс решил, что может еще удастся стать героем и посмертно… Спасет принца — может, хоть мать наградят.

Ага, как же, пронеслось в голове. Помог бежать смертнику. Либо он станет преступником, либо… врагом государства, который не уберег особу королевской крови. И то, и другое грозило заключением, аудиенцией у Его Величества и, возможно, Ареной Седьмой Звезды. А этого Алекс хотел меньше всего в своей бестолковой жизни.

У Вселенной отличное чувство юмора, и Алексу еще не раз пришлось об этом вспомнить.

Решение пришло быстро. Если он сейчас поможет Тимьяну и все-таки вытащит несчастного Никольского из этой переделки, то, возможно, все его действия попадут под Закон о Королевской Крови, согласно которому, допустимы любые действия в целях спасения жизни. Королевской, естественно. Простым смертным не дано иметь привилегии быть спасенными любой ценой.

Тащить Тимьяна к выходу, откуда они прибыли, было бы несусветной глупостью, Алекс хоть и соображал медленно, но остатки разума не позволяли ему творить настолько безрассудные вещи.

Поэтому Алекс решил воспользоваться запасным выходом. Шансы наткнуться на кого-либо и там были велики, но тут он бессилен. Вдруг ему помогут до того, как Никольский задохнется? Вдруг все еще вернется на круги своя?

— Тьма, — сказал он, продвигаясь в сторону запасного выхода из блока три, — а куда потом? Альтамея — астероид, ты забыл?

— Вперед, — скомандовал Артур, — выведи из блока к ангарам патруля, а дальше — не твоя забота.

Сердце забилось гулко и часто. Ангары патруля были близко. Там Никольский оставил дежурить Грега и, возможно, у Виктора сейчас технический перерыв, и они с Грегом ковыряют какой-нибудь патрульник вместе... Плюс внутренняя охрана ангаров, которую нельзя сбрасывать со счетов. Также и другие группы патрулирования могут быть на техническом перерыве. В общем, по пути Алекс приободрился, так как перспектива задохнуться без воздуха отошла на второй план — у него, естественно, был код от ячейки, где держали маски, позволяющие работать в ангарах, где не было кислорода.

В ангаре было на несколько градусов холоднее, чем в коридорах блоков, здесь поддерживалась идеальная температура для сохранности патрульных кораблей. Датчик на стене над дверью помаргивал зеленым светом, оповещая, что температурный режим соблюдается в полной мере.

Площадь ангаров поделена на сектора, чтобы механики различных групп не мешали друг другу, и, заходя в помещение, можно было попасть в очередной туннель, охраняемый обычно двумя ребятами внешней службы.

Проведя картой по датчику входа, Алекс ступил в коридор, все еще не понимая, на что надеется Тимьян — Алексбыл готов сдать его внешникам без промедления.

Но Тимьян и тут все просчитал. Он почти отпустил принца, предоставляя тому свободу движений и незаметно уперев дуло плазмета ему в бок.

— Не делай глупостей, лейтенант, — тихо сказал он, подмигнув Алексу.

Двое охранников были на посту. Они выглядели по-разному: один был невысокого роста и имел тучное телосложение, в то время как второй был на две головы вышенего и худощавым. И в то же время они имели схожие черты — так всегда бывает у людей одной профессии. Они с интересом посмотрели на странную компанию с Алексом во главе.

— Стой, Гротт, — лениво окликнул Алекса один из них, — куда вы его?

Алекс молчал не в силах выдавить ни слова. Как могли они не понять, не увидеть?.. Как могли они так спокойно разговаривать, когда его жизнь висела на волоске?..

Игнат нашелся с ответом быстрее.

— Добрый день, господа, — открыто улыбнулся он, — нам с Александром Гроттом необходимо конвоировать заключенного на А6.

— Зачем так далеко-то? — тот, который был невысоким, но полным, поерзал на стуле, чувствуя беспокойство. Они с напарником переглянулись, и высокий неопределенно пожал плечами.

Алекс метнул затравленный взгляд на принца — откуда Никольскому известно о колонии А6? Наверное, изучил вопрос прежде чем прилетел на Альтамею. Алекса кольнула зависть — сам бы он ни за что не стал этого делать, решив разобраться на месте.

— Приказ начальника Ростова, — невозмутимо ответил Игнат и почти сразу перешел в наступление, — вы спорите со старшим по званию?

 Взгляд высокого скользнул по форме Игната и остановился на трех желтых нашивках на левом плече.

— Оу, лейтенант, — обратился он к Алексу, —  да ты и не командующий уже вовсе…Никак нет, командир, — это уже было сказано Игнату, — проходите.

Алекс готов был выть от досады — последний шанс выйти из ситуации, сохранив достоинство, летел ко всем чертям. И все из-за покладистости  принца, которая теперь выходила боком. Надо же — как он за свою жизнь трясется…

Алекс тщетно попытался сглотнуть — в горле застрял большущий такой комок, однако разум продолжал работать в полную силу, и ему даже показалось, что соображать он стал гораздо яснее. 

Он начал прикидывать, каким образом дать указания Грегу, чтобы обезвредить Тимьяна, не навредив принцу. Но для начала, ему надо было добраться до отсеков своего отряда. Более Алекс не мог никому доверять — только своей группе. Поэтому твердым шагом он свернул в свой ангар, уже в полной мере надеясь на чудо.

— Не туда, чучело, — раздраженно бросил Артур, — где его катер? — он ткнул дулом плазмета в голову Никольского.

Алексу стало ясно, чего добивается смертник. Он все правильно рассчитал, код от бокса катера Никольского только у самого Никольского. И он его сдаст Тимьяну, потому что собственная жизнь дороже, а отец ему не один такой катер подгонит. Ну а на тюремном патрульнике далеко не улетишь — ни кристаллов сиквола, ни кресла второго пилота там не предусмотрено Другое дело — имперский катер…

Внутри все похолодело от неприятного предчувствия, но ничего сделать уже было нельзя. Ситуация поглотила Алекса, завладела целиком и полностью, заставляя вступить в круговорот чужих приключений.

Приключения он не любил. Иначе идентификатор профессий подобрал бы ему что-то более подобающее еще в неполных семнадцать. «Скажи мне, какая у тебя профессия, и я скажу тебе, кто ты» — эта поговорка была его любимой в детстве. Алекс и вправду верил — его профессия сообщает о том, что он выдержан, спокоен и уж точно не любит какие-либо перемены.

Возле ангаров маски пришлось доставать три штуки. И пока открывается шлюз, надеяться и верить, что кто-то обслуживает сейчас катер Никольского.

— Где твоя посудина? — почти весело спросил Артур у Игната у входа, отпуская его шею, решив ограничиться дулом плазмета у его виска.

Попасть к своему катеру или патрульнику можно было по индивидуальному коридору, набрав личный код. Пальцы выскальзывали из рук, как угри, а Алекс ничего не мог сделать, потому что браслет опрометчиво бросил в камере Тимьяна.

— Вон там, — недовольно просипел Никольский, к удивлению Алекса, ни капли не напуганный. Он задумчиво потер шею и набрал код на пульте. Датчик мигнул, считывая его сечатку.

— Ваш код на экране, — проговорил скрипучий голос имитатора, — ваше имя — Игнат Никольский, его высочество эб-принц Империи Семи Звезд. Ваш катер ожидает вас.

— Вот и отлично, — проговорил Игнат.

Алексу показалась странной эта реплика, но среагировать он не успел. Тревога, хоть и с запоздалой реакцией, но все-таки оповестила всех на Альтамее, что сбежал «особо опасный».

Артур быстрым взглядом оценил обстановку и втащил совершенно несопротивляющегося принца внутрь, после чего принялся задраивать шлюз. Алекс понимал, что поднятые по тревоге отряды не успеют среагировать и остановить преступника. Действовать нужно было быстро, и первое, что пришло в голову — догнать имперский катер, пока он не оказался вне досягаемости простого патрульника.

Набрав свой код, он терпеливо выждал, пока имитатор считает рисунок его сечатки, и рванул к своему патрульнику. Тот, на счастье, был заправлен и ожидал вылета.

Прыгнув в кресло пилота и поспешно заведя двигатель, Алекс и понятия не имел, что ему сейчас делать. Ведомый лишь одним инстинктом — догнать, он каким-то шестым своим чувством осознавал, что сейчас спасает не столько чужую, сколько свою собственную жизнь, ведь если ему удастся догнать и обезвредить Тьму, да еще спасти Игната Никольского, он точно сможет рассчитывать на восстановление в должности. Значит не все еще потеряно.

Мысль о том, что все потеряно, пришла позже — когда маленький юркий катер ощетинился плазменной пушкой и попал точно в цель — патрульник Алекса.

Реальность на долю секунды перестала существовать. Алекс словно завис в пространстве, прежде чем сильный рывок и удар погрузили его во тьму.

В салоне становилось душно. Не так сильно, чтобы задыхаться и требовать свежего воздуха, но достаточно, чтобы чувствовать себя некомфортно. Видимо, сумасшедший надзиратель повредил климатизатор, когда принялся палить из патрульника по Целюму.

Игнат осторожно вытянул ноги — благо, пространство салона вполне это позволяло. Честно говоря, они затекли от неудобной позы, в которой пришлось пребывать, пока Тимьян «тащил» его к катеру.

— Целюм, — позвал Игнат, — оцени повреждения, пожалуйста.

— Климатизатор барахлит, — после секундной заминки отозвался катер звонким голосом мальчика подростка, — плазму перезарядить — пожалуй, всё.

— Ну так перезаряди, пожалуйста, — миролюбиво сказал Игнат, не желая вступать в спор, который, он чувствовал, случится, если не промолчать.

— Первый раз вижу, чтобы кораблю говорили «пожалуйста», — за его спиной возник Артур, держа в руке чашку с кофе.

— Вежливость однажды может спасти жизнь, — глубокомысленно изрек Игнат, — так меня научили.

— Отец? — заинтересованно спросил Артур, делая глоток из чашки, с наслаждением покачивая головой — кофе в рацион заключенных смертников не входил.

— Меня учил не только отец, — вздохнув, сказал Игнат, — и точнее — совсем не он.

— Обнаружен живой объект, — возвестил Целюм, — у вас человек за бортом, — добавил он.

— Излишек ума — к беде, посудина, — усмехнулся Артур, — мне от тебя не по себе. Сделай вид, что ты обычный ИИ, а то я начинаю чувствовать себя ущербным.

— Мне плевать, — откликнулся катер, — чувствуй себя как угодно, но человека-то спаси.

— Он у меня добрый, — улыбнулся Игнат, — Целюм, ты уверен, что Алекс жив?

— Уверен, кэп. Жизнедеятельность я еще могу определить, если кто-то забыл.

Артур покачал головой:

— Ты и вправду собрался спасать этого идиотину? Сбрендил, высочество?

— А ты мне не указ, — резко ответил Игнат, — у меня, хвала Седьмой, своя голова на плечах.

— Слушай ты, — зло сказал Артур, хватая Игната за ворот, — прекрати строить из себя благородного… ты тут не за этим!

— Отпусти, — спокойно сказал Игнат, — мне неприятно.

— Да плевал я на твое «неприятно»! Ты хоть осознаешь, что на кону?! Или императорскому ублюдку не под силу понять?!

Он встряхнул его, и Игнат почувствовал, насколько тот силен. Однако это не напугало принца, он постарался дать отпор, хоть и понимал, что силы далеко не равны.

Извернувшись, он вскинул кулак, метя Артуру в глаз. Получилось, правда, в челюсть, но, судя по всему, получилось неплохо: Артур отшатнулся, правда, рук не разжал. Несколько секунд они буравили друг друга неприязненными взглядами, пока корабль не издал звук, отдаленно напоминающий аплодисменты.

— Браво, — сказал он с явным сарказмом, — вы двое — хуже детей, клянусь Седьмой!

— Уйми эту посудину, пока я тут все не разнес, — зарычал Артур, отшатываясь от Игната и плюхаясь в кресло пилота. Чашка с остатками кофе покатилась по полу, замерев в углу рубки.

— Этого недоумка подберут свои — мне нет до него никакого дела.

Игнат покосился на преступника рядом с ним. Конечно, Артур Тимьян был прав, и Алекса скорее всего подберут свои. И если бы Тимьян сказал, что Алекса Гротта надо непременно подобрать — Игнат, возможно, и не стал бы. Но Артур требовал его бросить, и это определило решение принца.

Игнат упрекал себя мысленно за такую поспешность, за детское и неоправданное ничем желание, поступить наоборот, вопреки, но уже ничего не мог с собой поделать.

К тому же в скафандре незадачливого надзирателя из-за воздействия взрывной волны могли быть повреждения. И это означало, что ели не помочь ему немедленно — он погибнет.

— Многие погибнут, — тихо сказал Артур, будто прочитав его мысли.

— Знаю, — откликнулся Игнат, — но можно попытаться спасти хоть кого-то.

* * *

После того, как тебя чуть не разорвало от взрыва, а твой патрульник разлетелся на тысячи частей, сложно очнуться в хорошем настроении. Но есть и свои плюсы: Алекс ничего не мог вспомнить, и эти первые минуты пробуждения были истинным блаженством.

Счастье длилось недолго: через пару минут он вспомнил, чем обязан жестким ремням, впивающимся в запястья и лодыжки, соединенным между собой столь причудливой петлей, что ему ни за что не развязать.

Скованные неподвижной позой мышцы заныли, и он тихонько застонал сквозь сжатые зубы. Детали вчерашнего побега предстали во всей красе. Он не смог улететь домой, принц Никольский похищен у него из-под носа, а заключенный Артур Тимьян совершил самый дерзкий из всех известных в истории побегов с Альтамеи.

Остальное ему еще только предстояло выяснить, но уже сейчас было ясно, что он здорово оплошал. На патрульном катере невозможно покинуть астероид, патрульник просто для этого не предназначен, но вот катер принца — совсем другое дело…

Резко моргнув, Алекс попробовал осмотреться. Вокруг него были стены технического отдела катера, но не патрульника, это было ясно: он пробыл в подобном месте достаточно долго, чтобы не ошибиться. Однако любой надзиратель должен уметь обслуживать катер подобного образца.

Нужен ли Тимьяну второй пилот? Этот вопрос был чрезвычайно важен. Если он сейчас сам у руля, то ему может понадобиться помощь в пилотировании, потому что путь неблизкий, и вряд ли у него была возможность изучить летное дело как следует. Алекс был уверен, что таких не учат летать и Артур Тимьян — типичный самоучка. Алекс решил, что ему все же лучше помалкивать и попытаться добраться до штурвала. Он все еще верил, что сможет обернуть вспять все случившиеся.

Размышления прервал звук открываемого шлюза. В техотсеке появилась голова похитителя. Выглядел он бодро и настроение, судя по всему, имел самое доброжелательное.

— Ты — пилот, лейтенант? — спросил он Алекса.

— Нет, — ответил Алекс со всем презрением, на которое только был способен.

— Врешь, — с довольной миной сообщил Артур, — любой надзиратель на Альтамее — пилот.

— Тебе-то откуда знать? — огрызнулся Алекс.

— Не твое дело, лейтенант, — парировал Артур.

— Алекс, — вдруг ляпнул Алекс, — меня зовут Алекс.

Зачем он это сказал? Будто мое имя и правда имело значение для убийцы, приговоренного к смерти.

— Замётано, лейтенант, — ухмыльнулся Артур, — а теперь будь умницей: иди и сядь за штурвал этой штуки.

— Ты до сих пор вел катер без слияния? — Алекс вытаращил глаза, поражаясь чужой дурости. Вести катер без второго пилота можно, конечно. Вот только скорость и маневрирование,доступные при слиянии, могли действительно обеспечить успех побегу Тимьяна. Хорошо, если он этого не понимает.

— Ты собирался меня убить, Тьма, — напомнил Алекс вкрадчиво, — ты собирался меня убить. Кто бы тогда вел катер вместе с тобой? Ты же не мог не подумать об этом.

— Принц твой убогий, — сказал Артур с насмешкой в голосе. — Ты забыл про него? Мы уже достаточно далеко оторвались.

— Он бы не стал, — уверенно сказал Алекс.

— Поэтому я решил прихватить и тебя,— он широко ухмыльнулся, — Алекс. Ноги в руки, и в рубку, иначе останешься без какой-нибудь любимой, но не особо важной части своего тела.

Доброжелательность испарилась из голоса Тимьяна начисто, он скалился, смотря Алексу в глаза, и тот видел перед собой хладнокровного убийцу, который душил своих жертв смертельным захватом, подкрадываясь к ним незаметно. Что могло бы быть более подлым?

Алекса обуяла ярость. Он был не на шутку разозлен и накручен, потому что не хотел помогать убийце, и был готов погибнуть как герой.

— Ты можешь порезать меня на кусочки, — заявил он, — но никогда я не буду действовать с тобой заодно.

— Могу и порезать, — равнодушно пожал Артур плечами, медленно направляясь к нему с ножом в руках.

Алекс замолчал, затравленно глядя на нож в руке преступника и думал о том, какой бред несет. Артур Тимьян — убийца! Он действительно отрежет от Алекса что-нибудь и точно не даст добраться до регенерационной кабины в срок. И он останется без руки, ноги или … Это все Никольский виноват!

Алекс ощутил пустоту внутри, словно злость и на Никольского, и на Тимьяна забрала все его силы подчистую. Теперь отступать было некуда. Мельком еще раз взглянув на ухмыляющегося Артура, он решил послушно усесться за штурвал.

— Я… — голос предательски подвел, и Алекс не смог издать ни звука.

— Ты, — Артур прикоснулся кончиком ножа к его щеке, — можешь оказаться совершенно бесполезной кучей дерьма, если не научишься себя правильно вести, — нож вычерчивал замысловатый узор на его лице, легонько, чуть касаясь, напоминая, что во власти его хозяина изуродовать Алекса.

— Кто займет место второго пилота? — тускло спросил он, когда Артур размотал узлы на его руках и ногах.

— Ты полетишь вторым, — сказал Тимьян серьезно, даже не усмехнувшись.

Это значило, что первым будет сам Тьма. Алекс не выдержал.

— Ты не можешь! Ты же ни черта не смыслишь в этом! — его возмущение было искренним. Быть пилотом непросто, а летать от планеты к планете — задача для специально обученных людей: слияние доступно далеко не всем.

Артур Тьма неопределенно передернул плечами, явно собираясь оставить его возглас без ответа.

Алекс снова остался один на один со своими безрадостными размышлениями. Вообще-то из всего вороха странного и непонятного, роившегося в его голове, он мог выделить одну весьма неперспективную мысль: они разобьются. Как только Тимьян сядет в кресло пилота и произойдет слияние — они грохнутся и разобьются в гравитационном поле планеты, координатный прыжок к которой и собирался совершить Артур. Ясно, что он совершенно не понимает, о чем говорит…

Приготовившись к долгому и мучительному притяжению, Алекс настроился на самое худшее: их размажет по летной площадке в лучшем случае или выкинет в беспилотируемую петлю в худшем, а оттуда, как известно, живыми не возвращаются.

Дверь плавно отъехала в сторону, открывая вид на салон катера, и Алексу осталось только присвистнуть от увиденной роскоши. С одной стороны убранство было минималистическим, но Алекс интересовался катерами последних моделей и понимал, чего стоит эта кажущаяся простота. Все здесь было сделано не для вычурности, а для удобства: и выдвижные полки с инструментами, и кофемашина в углу, сливающаяся со стеной, и мягкие кожаные кресла двух пилотов, и разрабатонный по новым технологиям навигационный пульт, о котором сам Алекс только читал в журналах.

Одно из белоснежных кресел мягко развернулось в их сторону. В кресле сидел Игнат Никольский и выглядел он очень изможденным.

Это было неудивительно, ведь слияние забирает много сил у пилота.

Двигатели гудели вполне мирно, Алекс достаточно разбирался в машинном нутре, чтобы это понять. Предыдущее слияние прошло успешно! И это было, пожалуй, самым невероятным за весь прошедший день.

Ну не раскидывается Империя людьми, которые могут идти на слияние и пилотировать межпланетный транспорт. Таким всегда уважение и почет. И уж конечно, никто и никогда не будет приговаривать пилота к смертной казни. Для этого надо прослыть полным отморозком. В голове с трудом укладывалось, что Артур Тимьян и был тем самым отморозком, который, будучи пилотом, умудрился получить смертный приговор.

— Добрый день, Ваше Высочество, — вежливо сказал Алекс, уже даже не удивляясь тому, что принц не связан.

— Добрый, Александр, — ровно ответил Игнат, — нам пришлось спасти тебя, — добавил он.

— Спасти? — Алекс с удивлением посмотрел на Игната, тщетно пытаясь вспомнить подробности после взрыва. Но память подвела его окончательно.

— Твой катер был разорван взрывной волной, — раздался третий голос, совсем мальчишеский. Алекс вздрогнул, озираясь, но быстро вспомнил, что последние модели катеров все чаще оборудуют искусственным интеллектом, — и ты парил в вакууме. При осмотре выяснилось, что твой кислородный баллон поврежден. Ты бы не протянул и десяти минут.

— Его зовут Целюм, — тихо сказал Игнат, — он еще ребенок, но достаточно быстро развивается. Постарайся не обижать его.

— Корабль оказался умнее пассажиров? — Алекс попытался пошутить, чтобы хоть как-то разрядить гнетущую атмосферу.

Тимьян смерил его равнодушным взглядом и пожевал грас, торчащий у него изо рта. Алекса тут же передернуло от отвращения — он никогда не пробовал эту гадость и вряд ли ему бы захотелось. Говорят, помогает успокоить нервы, а, по сути, вызывает привыкание и негативно сказывается на здоровье. Так им говорил куратор в высшей школе, его лекции до сих пор в мозгу, отпечатались там красными буквами.

— За штурвал, — буркнул Тьма, — нам нужно сесть.

— Так в чем проблема? — спросил Алекс, — вы вроде с высочеством неплохо справлялись.

— Устал он, — коротко проинформировал Тимьян, подталкивая его к креслам.

— Сколько времени прошло? — вопрос бесполезный, ясно, что за штурвал Алекс все-таки сядет. Тем более возможность забыться хоть на время и почувствовать полет была слишком заманчивой, чтобы отказываться.

— Восемь часов, — ответил Артур.

— Восемь часов... — задумчиво повторил Алекс. При таком раскладе принц должен выглядеть не просто изможденным, а пускать слюни, бессмысленно пялясь перед собой.

Однако Игнат держался молодцом и даже попробовал улыбнуться. После пяти часов пилотирования не то что улыбаться, моргать — весьма тяжелое занятие, а Никольский еще и головой кивнул.

— Вон, — велел Артур принцу, и тот послушно перекатился на бок и замер в углу отсека. Доползти до пассажирского кресла у него то ли не хватило сил, то ли он не мог позволить себе ползти.

Артур рывком усадил Алекса за штурвал, и тот бросил на него удивленный взгляд:

— А кто будет первым пилотом?

— Я, — коротко ответил он, усаживаясь рядом.

Алекс снова почувствовал дурноту. Если Тимьян вел патрульник в качестве главного пилота на протяжении восьми часов, то на что он годен сейчас? Алекс не сможет, будучи вторым, вытянуть весь полет.

— Дай мне место первого пилота, Тимьян, — невольно вырвалось у него.

— Я еще не лишился рассудка, чтобы позволить тупому надзирателю управлять своей судьбой, — глубокомысленно изрек Артур, и Алекс покорно замолчал, снедаемый гневом, страхом и яростью одновременно.

— Ты идешь на слияние, тупое животное, — психанул он, прикасаясь к сенсору, позволяя кораблю считать его данные.

— Ну и что? — лениво отозвался Тимьян, даже не среагировав на оскорбление, — я пилот, ты пилот, какие проблемы?

— Проблема только одна, — сказал Алекс, — я — законопослушный гражданин Империи, а ты — смертник в бегах.

— Это не проблема, — сказал Тимьян. — Это следствие. Тем более, тебя вряд ли уже можно назвать законопослушным гражданином. Ты угнал и угробил патрульник, помог бежать преступнику и собираешься вести имперский катер под его командой. Так что, Гротт, будь добр, заткнись, опусти свою дурную башку на датчик и осуществи коннект.

Сам Тимьян уже откинулся в соседнем кресле и приступил к снятию автопилота.

Алексу не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.