Логика ситхов (джен)

Он потерпел поражение. Провалил миссию. И сейчас стоял, опустившись на правое колено, касаясь сжатыми кулаками пола, и ожидал приговора.

Каким будет наказание за ошибку, думать не хотелось. Учитель был весьма изобретателен. Дарт Мол старался глубоко дышать, чтобы очистить сознание от недостойных ситха эмоций и принять свою участь, как подобает.

Держать себя в руках было очень тяжело. Осознание, что он подвёл Мастера, заставляло стискивать зубы в бессильной злобе на самого себя.

Учитель молчал.

Его сила затапливала кабинет, тяжёлая, выжидающая. Она касалась спины ледяными пальцами, оставляя ожоги, словно от мороза. Мол пропустил вздох, ощутив, как холодный жгут обвился вокруг горла, слегка сдавил. Не сильно, как будто пробуя чужую плоть на вкус.

Мол поспешно сосредоточился на причудливом узоре ковра. Он видел острые носки сапог Учителя, выглядывающие из-под длиннополого одеяния. Винно-красный орнамент, на оттенок темнее основного фона. Очень дорогая материя. И острый металлический блеск сапог. Смертельная опасность, скрытая за роскошью и обманчивой мягкостью.

Его Мастер.

Перед отправлением он сказал: "Ты прекрасно подготовлен, мой ученик. Джедаям не сравниться с тобой".

Мастер верил в него.

Дарт Мол ниже склонил голову, справляясь с очередным приступом ярости. Собственная никчёмность сжигала его изнутри. Он почти желал уже, чтобы Учитель наказал его, заставил корчиться от боли, в которой сгорит хотя бы часть этой душной вины…

Холодный голос над головой заставил содрогнуться:

— Итак, ты пришёл ко мне с поражением, ученик.

— Да, Учитель, — покорно ответил Мол.

Полы одеяния слегка всколыхнулись перед глазами. Сила сгустилась вокруг, сжимая кольцо вокруг провинившегося. Мол напрягся, готовясь вынести боль, как подобает ситху.

— Я хочу услышать доклад о выполнении операции. Подробный, — неожиданно прозвучало сверху.

— Да, Учитель.

Внутренности скрутило в ледяной комок. Новая изощрённая пытка — заставить его заново пережить свой путь к провалу, шаг за шагом.

— Сними капюшон и говори, — от его тона тело пронзил озноб.

Мол повиновался. Уставился на багряный, словно кровь, орнамент на подоле, и начал рассказ.

Как приземлился на Татуине. Как послал дроидов в город, разыскать джедаев и королеву. Как обнаружил неисправный шаттл. Как решил подкараулить их по возвращении, чтобы покончить с джедаями и забрать беззащитную королеву.

Чем больше он излагал, тем темнее становилось в кабинете. Гнев Учителя нарастал неумолимо, как приливная волна. Сила сгущалась вокруг, вонзаясь в позвоночник сотнями морозных игл, сдавливая виски.

Под конец рассказа Мол дышал через раз. Липкий пот заливал глаза, он только моргал, не смея пошевелиться, и старался, чтобы голос звучал ровно и твёрдо.

— Квай-гон оказался сильным противником. Он принял бой, а его подаван успел провести королеву на шаттл. Они взлетели, и Квай-гон сбежал, вспрыгнув на сходни, — сипло закончил Мол, понимая, как жалко и по-детски звучат его действия в пересказе. Как он мог быть таким идиотом?

Учитель сейчас скажет, что больше не нуждается в таком ученике, и будет прав.

«Жалкий, никчёмный слизняк, недостойный звания ситха».

Душная злоба мешалась с отвращением к самому себе.

Мол склонился ниже, вжимая кулаки в пол. Контролировать сознание становилось всё сложнее. Сверкающие носки сапог перед лицом сдвинулись с места. Учитель начал обходить его вокруг, ступая мягко и упруго, словно хищник перед прыжком. Сила полностью затопила кабинет, густая и ледяная, как океан на Камино. Мол почувствовал, что задыхается в ней, тонет.

Неслышные шаги замерли за спиной. Холодный пот тёк ручьями, накидка промокла насквозь.

— Раздевайся, — резкий окрик заставил дёрнуться.

Мол, не думая, поднял руки, расстёгивая плащ и рубаху. Что задумал Учитель?

— Ты действовал, как неразумный ребёнок, а не как воин, ученик, — голос был холоден и сёк, как град. — Ты будешь наказан так же.

Шаги отдалились, послышался шорох и сухой щелчок. Мол не смел поднять головы. Его бил озноб. Узорчатые полы одеяния оказались совсем близко. Рядом с ними на пол стекли кольца боевого бича.

Мол застыл. Учитель ни разу не наказывал его так.

— Считай, — короткий приказ.

Бич взвился с пола, словно невесомый, и спину прошила боль.

— Раз, — выдохнул Мол.

Следующий удар вспорол кожу, по лопаткам потекло что-то горячее. Кровь.

— Два.

Ещё и ещё. В каждом ударе вспыхивала Сила, выжигая плоть глубже, чем бич. Перед глазами плавало красное марево, спина горела огнём. В какой-то момент Мол потерял связь с реальностью, растворяясь в этой боли, и только жёсткий окрик:

— Считай! — пробился в помутённое сознание, заставив прохрипеть:

— Двадцать…

Наступила тишина.

Окровавленный бич лёг на ковёр перед лицом Мола, он моргнул, понимая, что стоит почти на четвереньках, упираясь лбом в колено.

— Слабак, — презрительно прошипели над головой. Цепкая рука ухватила за подбородок, вынуждая поднять голову.

Мол повиновался, пытаясь очистить сознание, взять себя в руки…

Лицо Учителя совсем рядом. Жёсткий прищур голубых глаз, расплавленный янтарь в зрачках.

— Ты неполноценен, ученик. Мне больше не нужен убийца, — Мол замер, чувствуя, как что-то оборвалось внутри. Учитель наклонился ближе, во взгляде вспыхнул солнечный лёд:

— Мне нужен помощник. Тот, кто умеет не только убивать, но и думать.

Голубой лёд и солнце. Жар и холод плавятся в зрачках, затягивают…

Мол уплывал, подхваченный этим пламенем. В голове стало пусто и звонко. Прохладные невидимые пальцы перебирали его воспоминания. Ему уже было всё равно. Учитель отказывается от него. Что-то хочет увидеть напоследок, что-то взять… всё, что угодно. Мол качался на волнах сияющего безвременья. Всё, что пожелает Учитель. Если он окажет ему последнюю милость и убьёт сам — Мол будет счастлив.

Но вряд ли он удостоится подобной чести.

И вряд ли его ждёт лёгкая смерть…

Учитель отстранился, и Мол, больше не контролируя себя, захрипел от ярости.

Хлёсткая пощёчина привела его в чувство. Мастер протянул руку:

— Дай мне свой сейбр.

Мол послушно отстегнул меч, почтительно подал Мастеру.

«Это конец».

— Встань и иди за мной.

Встать. Мол упёрся кулаками в пол, шатаясь, поднялся. Голова кружилась, в ушах шумело. Спину он не чувствовал, двигаться удавалось с трудом.

Считать вдохи.

Следовать за невысокой фигурой в красном и не думать ни о чём. Мол плохо запомнил дорогу, вся его воля сосредоточилась на том, чтобы не упасть и не отстать от Учителя. Не выдать своей позорной слабости.

Не подвести хотя бы в этом.

Черпать силу в гневе больше не удавалось. Он был опустошён.

Лязгнули высокие двери. Серый металл. Камера? Учитель решил отложить казнь, чтобы он помучился как следует.

Справедливо.

Лёгкий пинок Силой, и Мол оказался в длинной прямоугольной комнате. Каменный пол, каменные стены. Деревянный настил в углу.

— Вода слева от тебя, — бросил Мастер, и двери закрылись.

Наступила кромешная темнота.

…

Сидиус задумчиво стоял на балконе своих покоев, разглядывая огни ночного Корусканта. Лёгкий ветер шевелил рыжеватые с проседью волосы.

Дарт Мол.

Ситх-убийца.

Великолепное оружие.

Он сам сделал его таким — по приказу своего Учителя. Выковал, словно драгоценный клинок. Мол был идеален — и ущербен одновременно. Сидиус знал, что будет так. Знал, что однажды Мол потерпит поражение.

И ученик превратится в обузу.

Но Дарт Плэгас поставил жёсткое условия — воспитать мальчишку как убийцу, не Лорда. На тот момент Сидиус не мог противиться. Но сейчас… уже поздно что-либо менять.

Или нет?

Мол верен ему. Предан абсолютно, что встречается невероятно редко среди ситхов. Пустить в расход такого ученика — непростительное расточительство. С другой стороны, скоро начнётся действительно большая игра. Ему нужен помощник с мышлением стратега, а не слепая машина для убийства. Держать при себе Мола становится невыгодно — он будет проваливать сложные миссии, засветится, как сейчас. Проблем больше, чем пользы.

План по его устранению уже готов. Парочка правильных фраз в нужное время, и королева наверняка отважно полетит на Набу, чтобы попытаться захватить наместника Торговой Федерации. И Квай-гон со своим падаваном обязательно будут там.

Молу их обоих не победить. Он хорош, но Квай-гон настоящий мастер, да и падаван неплохо владеет клинком.

Вот только почему его не отпускает смутное беспокойство? Сидиус с досадой сжал поручни, щурясь в темноту.

Он привык доверять своим предчувствиям. Сила подарила ему дар предвидения. Почему же он так упорно не желает в медитации задаться целью узнать судьбу ученика?

Сила не прощает такого пренебрежения.

Сидиус свёл густые светлые брови и решительно прошёл в покои. Походя проверил охрану за дверью, заперся в кабинете и открыл потайную дверь. Комната для медитации встретила прохладным полумраком.

Он уселся на небольшое возвышение, осторожно отпуская Силу, проверяя экраны, не допускающие проникновения её за пределы комнаты, чтобы джедаи ничего не почувствовали. Общаться с Молом и другими ситхами приходится в других стенах — под надёжной защитой. А здесь единственное место, где можно отпустить свою Силу — комната для медитаций.

Сидиус прикрыл глаза, растворяясь в тёмных потоках.

Дарт Мол…

Туманные волны сплетались в узоры, трепетали и растворялись в бесконечности. Постепенно сквозь них проступали более-менее отчётливые картины. Сидиус полностью раскрыл сознание, позволяя Силе течь через себя, сосредотачиваясь на видениях.

Поверженный Квай-гон. Торжествующий взгляд забрака. Отчаянный прыжок Оби-Вана… Туман… Мол падает, перерубленный пополам. С такими ранами не живут. Но… Всплеск Силы, и новый образ возникает перед глазами — датомирские ведьмы лечат Мола, Саваж возвращает ему меч… Что? Обрывочные видения каких-то сражений. Дуку? Снова Оби-ван и… Дарт Сидиус... Мол склоняется перед ним, за плечом стоит его брат, но Мастер смеётся им в лицо и отрекается от ученика… Кровавое зарево застилает океан Силы.

Сидиус вздрогнул, открывая глаза.

Ошибка.

Сила предупреждала не зря.

Что могло заставить его в будущем превратить верного ученика во врага? Так недальновидно. И глупо. Но возможно. В одном случае — если появился новый, более сильный кандидат на эту роль.

Сидиус опустил ресницы, пряча вспыхнувший золотом взгляд.

Тот мальчишка в воспоминаниях Мола — явно одарённый. По виду — бывший раб. И Квай-гон потащил его с собой. Выкупил?Нужно приглядеться к юнлингам в Храме Джедаев.

На миг гнев на ученика взметнулся новой волной. Так бездарно вести себя! Даже не обратить внимания на потенциально одарённого.

И всё же…

Правило двух давно уже действовало на нервы. Да он и не соблюдал его толком после смерти Дарта Плэгаса. Кто мешает сделать очередное исключение?

Допустим, удастся прибрать к рукам мальчишку-юнлинга. На его воспитание уйдут годы. Придётся долго и сложно интриговать, чтобы переманить на свою сторону падавана под носом у джедаев. А помощник нужен прямо сейчас.

У Мола — богатый опыт. Отличная подготовка. Вот только прискорбный пробел в воспитании.

Сидиус поджал губы.

Сила не дала ему однозначного ответа. Очевидно, что Мол не победит своего учителя в бою — с этой стороны опасности нет. Но станет бороться против него. А лишние неприятности ни к чему.

Осталось только решить — какую точку взять за отправную в изменении будущего? Подстраховаться заранее, забрать Мола с Набу? Или оставить Саважу и датомирским ведьмам, а после принять его верность на Мандалоре?

Сидиус неторопливо встал.

Первый вариант хорош, если делать ставку на перевоспитание убийцы. Мол умён — просто его никто не тренировал думать. Он справится.

Сидиус замер у выхода из комнаты медитаций. Свернул Силу, тщательно скрывая свою мощь, и вышел в кабинет.

План начинал нравится ему всё больше. Если не отрекаться от ученика, то не стоит и выпускать его из поля зрения. К тому же он будет благодарен за спасение. И какая удача — все будут считать Мола погибшим! Идеальный момент, чтобы скрыть его ото всех и спокойно натаскивать на новые задачи.

Решено.

А приготовления стоит начать прямо сейчас.

Сидиус уселся за стол, разблокировал дверь. Нажал кнопку селектора:

— Мне нужен главный врач, и побыстрее.

...

Мол лежал ничком, чувствуя щекой гладкую поверхность деревянного настила. Темнота вокруг странным образом успокаивала.

Он не знал, сколько времени прошло. Явно больше двух суток. Несколько раз он вставал, шатаясь, на ощупь брёл к небольшому каменному бассейну с ледяной водой, погружал в неё ладони, умывал лицо, жадно глотал. Боль в израненной спине постепенно притупилась. Кровавое месиво застыло коркой, трескавшейся при каждом неосторожном движении.

Поначалу Мол лежал в забытьи, полном кошмаров.

Лица тех, о ком он давно забыл, вычеркнул из своего разума навсегда, всплывали и кружились, что-то крича и насмехаясь. Мать Телзин, датомирские ведьмы… Брат. Учитель, который презрительно отвергает его, утверждая, что у него появился новый ученик. Кинжал в груди брата и полубезумная улыбка на лице Мастера.

За что?

Как это понимать — простые кошмары или видения Силы?

Мол стонал, метаясь на камнях, не в силах доползти до деревянного настила. Собственное бессилие в конце концов привело его в ярость. Он вынырнул из жуткого полусна-полуяви, рыча, как раненый зверь. Острая боль в спине отрезвила.

Мол тут же усмирил гнев, не давая Тёмной Силе поглотить разум. Истинные ситхи подчиняют её, используя всю мощь своих эмоций под строгим контролем сознания.

Мол в очередной раз напился обжигающе-холодной воды, необыкновенно вкусной, и погрузился в медитацию.

Первое, что он сделал, очистив сознание — осторожно потянулся по ученической связи к Мастеру. И ожидаемо наткнулся на непроницаемый блок.

Учитель оставил его здесь… Учитель ничего не делает просто так.

По зрелом размышлении, Мол пришёл к выводу, что его поместили сюда вовсе не для того, чтобы подольше помучить перед казнью. Скорее всего, ему дадут шанс как-то искупить свою вину. Но это будет его последняя миссия.

Мол видел таких смертников. Учитель даже обсуждал с ним кое-что. Как их лучше использовать, например.

Мастер очень практичен. Вряд ли он позволит ученику умереть без пользы для своих планов.

Мол поморщился, поднимаясь. Нужно начинать тренироваться. Места здесь достаточно, темнота не помеха. Боль в спине отозвалась снопом красных искр перед глазами. Ничего. Он и не такое выдерживал. Первые упражнения дались с огромным трудом, но постепенно он вошёл в привычный транс, разминаясь. Боль стала чем-то вроде фона.

Раны открылись, конечно, из трещин сочилась кровь. Мол смывал её водой, шипя и ругаясь сквозь зубы.

Он должен быть в форме, когда Учитель придёт за ним.

Сцепив зубы, Мол выполнял привычные ката, ощущая, как с каждым разом становится легче двигаться. И рассуждать. Движение помогло окончательно взять под контроль разум и эмоции. К тому же, у него сейчас в избытке было то, чего обычно не хватало — время.

Свободное время, чтобы подумать о своих поступках. Словах. О причинах и следствиях.

Мол всё больше приходил к выводу, что провал на Татуине был закономерен. Сейчас бы он поступил иначе, да. Но всё равно вряд ли выполнил миссию успешно. Слишком много неучтённых факторов. Слишком много вещей, которые стоило связать воедино, сплести паутину ходов, подобно тому, как поступает его Мастер.

Мол трезво оценивал свои способности и понимал, что ему это недоступно. Фраза Учителя засела в мозгу раскалённой иглой.

«Мне нужен помощник. Тот, кто умеет не только убивать, но и думать».

Мол хорошо умел только убивать.

Но ведь Мастер и не скрывал, что воспитывает его как ситха-убийцу. И объяснил, почему. Мол был согласен — согласен на что угодно, лишь бы учиться. И служить.

А теперь, после того, как он провалил задание…

Что, если его кошмары — всё-таки видения Силы? Учитель отречётся от него и убьёт его брата…

Мол сбился с дыхания. Глухая ярость заклокотала в груди.

Нет.

Он доверяет Учителю.

Он примет любое его решение.

Он — ситх. А ситх-ученик безоговорочно повинуется Мастеру. Потому что жёсткая дисциплина — единственное, что позволяет удержать контроль над Тёмной стороной Силы. Удержаться от падения. Повелевать той мощью, которую дают эмоции, а не поддаваться им, как беспомощный джедай, впервые ослеплённый гневом.

Мол завершил ката, постоял минуту, выравнивая дыхание. Окунул голову в ледяную воду, распрямился, наслаждаясь ощущением влаги на лице.

И ощутил лёгкое дрожание ученической связи. Словно Мастер приподнял блок, приглашая… проверяя?

Мол ухватился за крепнущую нить, жадно считывая эмоции. Те, которые ему было позволено увидеть.

Усмирённый гнев. Удовлетворение от какого-то решения.

Ближе и ближе.

Мол поспешно вытер ладонями мокрое лицо и опустился на колени.

Дверь распахнулась.

Дарт Сидиус оглядел склонённого ученика. Контроль над эмоциями, следы упорных тренировок на… спине. Внутренний гнев направлен исключительно на себя.

Полная покорность Учителю.

Да, определённо, из озлобленного мальчишки-забрака получился редкий бриллиант, осталось лишь кое-где изменить огранку. Пусть это будет мучительно и тяжело для ученика — зато достигнутая мощь искупит все усилия.

Сидиус позволил последней мысли отразиться в Силе — и усмехнулся, увидев, как напрягся Мол. И тут же от него полыхнуло смесью недоверия и яростной надежды:

«Учитель хочет продолжить тренировать меня?»

Сидиус тут же закрылся, обрывая контакт.

Слишком рано.

— Ступай за мной, — бросил он, поворачиваясь спиной.

Извилистые коридоры, серый шероховатый камень стен. Сидиус свернул в боковую галерею, легко поднялся по выщербленным ступеням.

Подземные уровни дворца одного из правителей древности. На поверхности — небоскрёбы Корусканта, огни и машины. А здесь — рассеянная тишина, высокие своды и настороженные колебания Силы.

Правители ставили дворцы в непростых местах. Замечательное место для тренировок ситха.

Мол не отставал, почтительно держась на два шага позади.

Сидиус остановился возле одной из дверей, покрытой сеткой странных узоров. Пошевелил пальцами, открывая.

Круглое помещение, синеватый свет льётся с высокого сферического потолка. Посреди — тоже круглый не то стол, не то постамент из гладкого камня. Он тускло мерцал, словно глыба морского льда.

Мол настороженно замер на пороге.

— Раздевайся. Полностью. И ложись — на живот, — сухо велел Сидиус. Повёл ладонью, запечатывая вход.

Сила наполнилась тревожным недоумением. Учитель поморщился: ученик настолько утратил равновесие, что выплеснул свои чувства в Силу. Недопустимое для ситха поведение.

За которое следует карать немедленно. Сидиус слегка свёл пальцы и Мол захрипел, задирая подбородок и с трудом удерживаясь, чтобы не схватиться за горло.

— Ты слишком расслабился, мой юный ученик. Джедаи будут счастливы прочесть твои эмоции.

Пальцы распрямились, Мол закашлялся и опустил голову.

— Простите, Учитель.

— Долго мне ждать? — Сидиус откинул капюшон, устремив на ученика стремительно желтеющий взгляд.

— Простите, Учитель, — повторил тот, торопливо избавляясь от одежды. В Силе не отразилось ни тени его мыслей. Превосходно.

Мол забрался на постамент, вытянулся во весь рост и замер. Золотая радужка глаз подёрнулась дымкой — ученик явно старался медитировать, чтобы справиться с волнением и непониманием.

Губы Сидиуса тронула довольная улыбка.

Безрассудочное доверие.

Как и полагается.

Мастеру лучше знать, что необходимо ученику.

— Положи лоб на ладони, — приказал он.

Мол повиновался. Сидиус мимоходом отметил, что тот автоматически сложил руки верно — правая поверх левой, как при медитации.

Невесомым прыжком оказался на столе, обошёл так, чтобы оказаться в изголовье. На выдохе развёл руки в стороны, ладонями вверх, мысленно воззвал к Силе. Поверхность вспыхнула ослепительно синим светом. Искры рассыпались по стенам.

Мол дёрнулся и напрягся.

— Лежи и не двигайся, если хочешь жить, — прошипел Сидиус. Не хватало ещё потерять концентрацию из-за нервного ученика.

Впрочем, Мол после подобного приказа превратился в статую, и останется таким, что бы не происходило.

Сидиус отбросил все посторонние мысли.

Дыхание стало глубоким и размеренным, раскинутые в стороны руки налились жаром. Он слегка дрожал, пропуская через себя потоки Силы.

Купол над головой вспыхнул, столб синего огня встретился с волной сияния снизу. Пламя стремительно темнело, наливаясь мраком, пока не превратилось в кипящий сине-чёрный водоворот с голубыми искрами. Сила подчинилась тому, кто призывал её. Приняла ту форму, которую он привык использовать.

Сидиус усилием воли обуздал волну голодной Тьмы, жаждущую крушить и ломать, а не исцелять. Соблазн, которому трудно противостоять.

Но необходимо. Иначе он сам превратится из Владыки ситхов в марионетку Тёмной стороны.

Сидиус ощущал своего ученика, как себя самого. Его сознание, его тело, каждая клеточка, каждый нерв находились сейчас в руках Мастера.

Он пошевелил пальцами, перенаправляя потоки. Ему не надо было смотреть вниз, чтобы увидеть, как раны на теле Мола стремительно заживают, подчиняясь Тёмному исцелению. Как очищается разум, тают следы кошмаров…

Шутка великой Силы — ученику досталась часть видений, открытых Учителю. Он будет помнить о них, но власти над ним они больше не получат.

Мол сейчас ничего не чувствовал.

Он был погружён в подобие транса, плавал в сияющих видениях.

Сидиус подавил волну восторга, пронзившую тело — исцеляющая сила действовала и на него. Он чувствовал, как энергия поёт внутри, а мощь стремительно нарастает, готовая вырваться из-под контроля и разнести половину Корусканта.

Её бы хватило, он знал.

Сидиус жёстко подчинил себе Силу, постепенно истончая контакт. Усмиряя бушующие потоки, гася пламя…

В зале стремительно темнело. Наконец, остался только прежний тусклый свет.

Выдохнул, опустил руки, растирая кисти.

Получилось.

Теперь можно быть спокойным за миссию Мола на Набу — даже если видение было верным, и Оби-Ван искалечит его, Сидиус сможет исцелить.

Сегодня для того, чтобы привести ученика в форму, достаточно было бы обычного медицинского оборудования. Выздоровление немного затянулось бы, конечно, и проходило болезненно, но это издержки производства.

Однако Сидиус желал убедиться, что его навыки и суть этого места по-прежнему неизменны. И способны спасти жизнь кому-то ценному, в критической ситуации.

Он спрыгнул на пол, постоял минуту, разглядывая всё ещё бессознательного ученика. Сила пела в жилах, требуя выхода. С этой хаттовой сенаторской деятельностью редко удаётся размяться, не сдерживая себя!

Конечно, он тренируется ежедневно. Но там больше физической нагрузки, чем применения Силы.

А здесь… можно всё.

Тьма внутри заурчала, словно проснувшийся после долгого сна зверь.

Сидиус повёл плечами, сбрасывая накидку.

Подумал, небрежным жестом накинул её на Мола. Усмехнулся, представив его удивление по пробуждении. И двинулся скользящим шагом вокруг возвышения, выпуская Силу, наслаждаясь ощущением тяжёлых волн, наполняющих зал.

Первое ката… второе… двенадцатое. Комплекс с сейбром. Ещё один.

Короткий взмах — и меч ученика ложится в руку, двойное алое лезвие вспарывает воздух.

Два, а по сути три меча — Сидиус кружится по комнате в смертоносном танце, голубые глаза полыхают золотом. Сила течёт в его руках, сверкает вокруг сейбров.

Джар-край — одна из высших форм владением световым мечом, работа с несколькими клинками.

Если бы кто-то увидел, как легко, плавно и невероятно быстро движется пожилой седеющий сенатор…

Впрочем, сейчас от этого образа мало что осталось. Владыка Ситх, стремительный и смертоносный, виртуозно управлялся с трёмя лезвиями, хищно скалясь и наполняя стены волнами Силы.

Он усилием воли заставил себя остановиться. Хорошенького понемножку.

Да и учеником надо заняться.

Сидиус в какой-то момент отметил, что тот пришёл в себя, но не счёл нужным прерывать начатый комплекс. Его следовало завершить, точно и красиво.

Он медленно обошёл возвышение так, чтобы оказаться напротив расширенных в восхищении глаз. Мол не посмел сменить позу без приказа, и только приподнял голову, наблюдая за Учителем.

Сидиус окинул взглядом мускулистую фигуру, прислушался к ученической связи.

Сильный, дисциплинированный, почтительный — как и подобает ученику. Тому, кто осознаёт, каких трудов стоит Учителю выковать из необученного одарённого истинного ситха.

Сидиус эффектным движением погасил клинки.

Пошевелил пальцами — накидка соскользнула со спины Мола и привычно легла на плечи хозяина. Забрак в смятении моргнул, осознавая, что согревало его всё это время. Сидиус ощутил, каких усилий ему стоило не показать изумления.

— Можешь встать, — лениво протянул он, по-кошачьи мягко прохаживаясь по кругу. — Вон та стопка в углу — твоя новая одежда. Эту возьмёшь с собой, на выброс.

— Благодарю, Учитель, — хрипло отозвался Мол, поспешно опуская взгляд.

Он оказался возле стены одним длинным прыжком. Былая гибкость вернулась в полной мере, его явно тоже распирала энергия.

Что ж…

Сидиус спрятал довольную усмешку. Будет приятно продолжить разминку. Сегодня нет никаких стоящих слушаний в Сенате, а важные встречи проведены с утра.

Сидиус понимал, каковы последствия Тёмного исцеления, и принял меры.

Этот вечер он полностью посвятит ученику. Обучение тактическому мышлению лучше всего начать на примере, который тот понимает лучше всего.

В бою.

Пальцы Сидиуса привычно скользнули в рукава, сквозь голубой лёд в глазах протаяло солнце. От него повеяло затаившейся, истосковавшейся по движению мощью.

Пора начать огранку.

— Учитель… — полностью одетый Мол встал на колено, касаясь пола вытянутыми руками. — Позвольте поблагодарить вас, Учитель.

Он запрокинул голову, огромные зрачки затопили золотую радужку глаз. Видно было, что ему больших трудов стоит сдерживать волнение. И десятки вопросов.

Сидиус задумчиво повертел в руках сейбр ученика. Тот метнул на него быстрый взгляд и тут же отвел, тщательно скрывая переживания.

Похвально.

— Ступай за мной.

Мол с готовностью поднялся, подхватил с пола лохмотья старой одежды.

Снова коридоры, петляющие под неожиданными углами, развилки и белёсый свет неизвестного происхождения.

Сидиус прекрасно ориентировался в старинном лабиринте. В своё время ему довелось провести здесь долгие месяцы, когда Дарт Плэгас тренировал его.

Он незаметно передёрнулся. Воспоминания не из приятных. Но оно того стоило.

Узкие двери из резного камня разошлись в стороны, пол слегка задрожал. Огромный, теряющийся во тьме зал. Сидиус повёл рукой, и тусклое желтоватое сияние прорезало мрак. Показались ряды массивных колонн по стенам, нагромождение каменных глыб далеко в торце.

Сидиус прошёл вперёд, двери со скрежетом закрылись. Застыл на секунду, предвкушающе ухмыльнулся под капюшоном. А потом одним выпадом подкинул вверх сейбр Мола, тут же швыряя в ученика сгустком молний.

Тот среагировал мгновенно — перекатом ушёл от атаки, в кувырке призывая меч. Алые лезвия с гудением рассекли воздух.

Сидиус оскалился, зажигая свой клинок. Накидка упала на пол, он перепрыгнул через неё, стремительно наступая.

Мол легко парировал удары, Сидиус не торопился усложнять задачу, разминаясь. Но вот перебросил меч в другую руку, подпрыгнул, атакуя сверху.

Ученик успешно блокировал, но тут же согнулся пополам, пропустив неожиданный разряд молний.

— Квай-гон даже не использовал молнии, но всё равно ускользнул от тебя! — ядовито прошипел Сидиус и мысленно усмехнулся, увидев, как вспыхнули гневом янтарные глаза. Мол ожидаемо перешёл с не очень энергозатратного Шиен на излюбленный Джем-Со.

Мощь его атак возросла, как и эффективность. Сидиус вовлекал ученика в бой по своим правилам, пользуясь тем, что тот чересчур увлекся агрессией.

Да, вот слабое место Мола — недостаточный контроль над Темной стороной в драке. Он черпает силу в эмоциях и частично поддается им, теряет способность хладнокровно рассуждать.

Кстати, не это ли один из побочных эффектов тренировок ситха-убийцы? Расходный материал, необученный тактическому мышлению.

Исправлять. Срочно. Беспощадно.

Сидиус нехорошо прищурился.

Что ж… поиграем.

Хотя кто сказал, что бой ситхов — это честная игра?

Он в очередной раз сменил технику, запутывая противника, изматывая, вынуждая нервничать.

Джуйо.

И вот уже Мол с трудом ушёл от скользящей подсечки, едва не напоролся на меч, уходя от молний и удара одновременно… Понял, что в шаге от поражения, отпрыгнул в сторону и наконец-то вспомнил про другие возможности Силы в бою.

Мальчишка!

Думает, это ему поможет? Нельзя же так очевидно демонстрировать свои намерения.

Камни в конце зала задрожали и взорвались градом осколков. Сидиус ухмыльнулся, неуловимым движением оказываясь у Мола за спиной. Короткий взмах кисти — и контроль над смертоносными камнями перехвачен, они ускорились, преследуя ученика.

Тот пытался противостоять, одновременно отбивая атаки Учителя, чей злорадный хохот хлестал не хуже молний.

— Мой юный ученик, ты совсем запутался, — издевательски протянул Сидиус. И, отпустив свою Силу в полную мощь, просто впечатал его в колонну, вырвав меч и разметав камни по залу. Одним прыжком оказался рядом и приставил алый клинок к горлу.

Мол весь дрожал, отходя от горячки боя. Глаза бешено сверкали, губы кривились в злобном оскале.

Сидиус неодобрительно покачал головой. Он сам успокаивался одним мысленным приказом и парой глубоких вздохов. Его ученику ещё многое предстоит освоить.

Время, время... почему он не начал раньше? Почему так долго отбрасывал мысли от необходимости спросить Силу?

Непозволительный просчёт.

Сидиус терпеть не мог ошибаться. Но и страдать по этому поводу намерен не был. А смысл? Сделать выводы — и действовать!

Тишина обступила со всех сторон, нарушаемая только шумным дыханием Мола.

— Ты слишком увлекаешься одной техникой. И одним способом применения Силы, — негромко сказал Сидиус, гася клинки. — Если бы ты был внимательнее, то успел бы уйти из-под ударной волны, отразить осколки и пойти в контратаку.

— Да… Учитель, — глухо подтвердил он.

Переживает. Пусть. Ему полезно.

Сидиус снял захват, свернул Силу, пряча подавляющую сознание мощь. И краем глаза засёк быстрый взгляд ученика на сейбры. Ясно, размышляет, вернут ли ему оружие — или так, только попользоваться дали.

Отрадно, что вопросов не задаёт и ждёт решения Мастера.

Всему своё время.

— Ты неплохо изучил пятую форму, ученик. Оба варианта. Но они не единственные, позволь заметить, — начал Сидиус. Неторопливо завернулся в накидку. — Ты нервничаешь и делаешь ошибки, когда противник начинает менять техники. Ты забываешь про молнии и другие методики применения Силы. Ты отвратительно контролируешь силовые волны. И, что абсолютно недопустимо, позволяешь Темной стороне брать над тобой власть.

С каждым словом голова Мола опускалась всё ниже. Он тщательно закрывался, но по ученической связи от него несло яростью и недовольством, смешанным со скрытым страхом.

Забрак боялся.

Боялся, что Учитель только что провёл последний экзамен на профпригодность, и он его провалил.

Сидиус умолк.

Надо выдержать паузу, давая время хорошенько осознать сказанное.

Под его тяжёлым взглядом Мол медленно опустился на колени. Завёл руки за спину и замер. Готовность принять наказание.

"Слишком просто, мой юный ученик..."

— Дарт Мол, — мягко произнёс Сидиус. Тот вздрогнул и вскинул глаза. — Возьми меч.

Раскрыл ладонь.

Забрак недоверчиво уставился на вожделенный предмет. Встряхнулся, перехватил его Силой. Закрепил на поясе и снова убрал руки.

Молодец.

— Напротив этого зала есть комната, оборудованная для жилья. Ты останешься здесь и будешь тренироваться, пока я не приду за тобой, — в бархатном голосе прорезалась сталь. — Тебе запрещается посещать что-либо, кроме этой комнаты и зала.

— Да, Учитель, — во взгляде зажёгся янтарный огонь.

Мол осознал, что ему дают шанс взять реванш. И вознамерился вырвать его зубами, использовать любой ценой.

Похвальное рвение!

— Превосходно. Старую одежду выкинешь там. Следуй за мной.

Сидиус подождал, пока тяжёлые двери откроются и велел:

— Приложи ладонь сюда. Почувствуй узор Силой.

Мол прикрыл глаза. Пальцы озарились синеватым светом.

— Хорошо. Теперь у тебя есть доступ.

Они повторили процедуру с комнатой напротив. Внутри находился стандартный жилой блок — портативная кухня, койка, санузел.

Сидиус злорадно ощерился. Забраку придётся готовить себе еду самому — хорошая практика, а то что-то он расслабился последнее время, в окружении дроидов на Корусканте.

— Возьми этот голокрон. Здесь записаны все пять форм боя, с моими личными комментариями. На столе лежит пульт активации дроида-шпиона. Твоя задача — записывать свои тренировки и после каждой составлять отчет. С подробным описанием ошибок и как минимум пятью вариантами их исправления.

Мол кивнул. В потемневших зрачках промелькнуло замешательство. Что, осознал, какого уровня от него требует Мастер?

Осталось последнее.

— Надень этот браслет и носи, не снимая. Экстренная связь со мной.

— Спасибо, Учитель, — поклонился Мол, тут же застёгнул подарок.

Сидиус накинул капюшон, пряча довольный блеск глаз.

Ученик окончательно успокоился и полон решимости добиться успеха.

То, что нужно.

— Ученик.

— Да, Учитель?

— Я рассчитываю на тебя.

— Я не подведу вас, Учитель, — на скулах заходили желваки.

Сидиус наградил его долгим пронзительным взглядом, заставив склонить голову, и вышел.

Он был доволен.

Мол погасил запись очередной тренировки и отодвинул датапад. Семь суток слились в непрерывный марафон. Глубокие двухчасовые медитации заменили сон. Еда — утром и вечером. Остальное время — в зале и за анализом записей голокрона и дроида-шпиона.

Мол вкалывал, как проклятый.

Учитель ясно дал понять, что есть шанс остаться рядом с ним, стать помощником. И он станет им!

Забрак стиснул зубы, заходя в зал. Опытным путём выяснилось, что если после разбора полётов погрузиться в короткую медитацию, всплывают незамеченные ошибки.

Именно так удалось поймать моменты, когда гнев начинал управлять его поступками.

Когда он терял возможность трезво рассуждать, анализировать обстановку, и отдавался во власть эмоций.

Отвратительно. Для того, кто уже получил имя — и стал ситхом, это больше, чем непростительно.

Смертельно.

Как только Учитель не запытал его за подобное до бессознательного состояния, не ясно. Тем сильнее Мол проникся благодарностью за новый шанс.

Хотя, скорее всего, это очередное испытание. Справится или нет, достоин ли нового этапа обучения?

Мол уселся спиной к колонне, скрестив ноги. Сосредоточился на дыхании, очищая сознание — самая простая методика. И самая быстрая.

Только перед глазами появились первые картины тренировки, как что-то случилось. Виски заломило.

Сила сомкнулась вокруг, не давая пошевелиться, придавила к холодному камню. Могучая, опасная… знакомая.

Учитель.

Здесь? Для того, кто скрывал свою суть от целого Совета джедаев, подойти незаметно к ученику не составит труда. Мысли лихорадочно заметались. Всё равно, он должен был почувствовать…

Поднять веки не удавалось — забрак был совершенно беспомощен. Нет! Гнев взметнулся, смешанный с ужасом. Для Силы нет препятствий… Мол распахнул сознание, сканируя пространство. Тщетно.

Никого.

Только волны Силы, без точки концентрации, мощные и смертоносные…

Колючий озноб сковал позвоночник.

Учитель подловил его, как никчёмного юнлинга.

Но… Мол усилием воли обуздал готовую затопить разум ярость. Рассуждать. Это новое испытание. Мастер хочет, чтобы ученик освоил не только привычные способы решения проблем.

Он осторожно отпустил свою Силу, вплетая её в чужую — очень аккуратно, готовый в любую секунду отпрянуть или сдержать удар. Как можно найти человека?

Эмоции. Мысли. Сила… Физическое тело.

Мол поочерёдно концентрировался на каждом моменте, стараясь не думать, что дышать становится всё труднее.

Невидимая стена давила на грудную клетку, пережимала шею. Медленно. Неотвратимо.

Перед глазами поплыли красные круги. Мол сцепил зубы, пытаясь собственной Силой отвоевать хоть глоток воздуха. Бесполезно.

Обнаружить Учителя не удавалось. В ушах шумело. Мол понял, что ещё минута — и он потеряет сознание. Нет. Должен быть ещё способ.

Мастер не даёт невыполнимых заданий.

Какие ещё есть варианты? Какие? Смутная мысль мелькнула в мозгу, но сосредоточиться не вышло, кровавый туман застилал глаза, виски раскалывались…

«У тебя ещё есть резервы. Действуй!» — низкий голос прорвался сквозь пелену боли.

Мол вскипел. Сколько раз эта фраза заставляла его подниматься, израненного, искалеченного. Сколько раз спасала в настоящем бою, взрываясь, как последняя граната, в переломный момент.

Стоп. Вера? Намерение.

Мол на последнем издыхании выплеснул всю оставшуюся мощь, отыскивая в пространстве только одно: окраску Силы.

И нашёл. Совсем рядом!

Мерцающий сгусток, отличный от общего поля мрака, жаждущего его убить. Немного светлее. Немного ярче. Не такой агрессивный.

«Учитель» — с облегчением подумал Мол и наконец-то провалился в блаженную темноту.

…

Первое, что он ощутил — чёткое присутствие Мастера рядом. Нить ученической связи сияла, такая прочная и… желанная.

Мол глубоко вздохнул, даже не поморщившись от боли в помятых рёбрах. Кажется, он лежал на спине.

Мастер помог ему?

Конечно, долго разлёживаться он вряд ли позволит. И, скорее всего, через пару секунд стегнет разрядом молний, а то и чем-нибудь похуже. За почти проваленное испытание.

Но пока Мол не чуял обычной угрозы, исходящей от Учителя. Наоборот. Редкое, почти забытое чувство безопасности разливалось по венам.

Удивительное спокойствие наполняло Силу. Скорее всего, это очередная ловушка, чтобы он расслабился и пропустил удар.

Пусть.

Мол сделал новый вздох, наслаждаясь.

Рано оторванный от семьи, никогда не знавший отца, он готов был на всё, чтобы угодить Учителю. Тому, кто заменил ему всех близких в одном лице. Мол был счастлив, получая скупую похвалу — в любом виде.

Надо открыть глаза.

Он не успел.

Сухая прохладная ладонь легла ему на лоб. Мол застыл, подавив невольную дрожь. Воображение живо нарисовало ему, чем грозит обернуться прикосновение.

Негромкий смешок над головой.

Мол всё-таки рискнул поднять ресницы. И обомлел. Дарт Сидиус сидел рядом с ним на полу, скинув капюшон. Голубые глаза насмешливо сверкали. Датапад с отчётами покоился на коленях. Забрак осторожно перевёл дыхание.

Что задумал Учитель?

— Ты неплохо потрудился, мой юный ученик, — сказал Мастер. В голосе отчётливо слышалось одобрение.

Мол сглотнул, не спеша поддаваться лёгкой эйфории, тут же ударившей в голову. Это всё ещё может быть очередной проверкой.

— На этот раз ты действительно заслужил похвалу, — рассмеялся Сидиус.

Смех? Мол застыл, боясь пошевелиться. Он слышал, как смеется Учитель, всего два раза в жизни. И о последствиях вспоминал с содроганием.

Твердые пальцы надавили на лоб. Мол напрягся, готовясь к худшему. Но его вдруг накрыло мягкой волной Силы. Тело расслабилось само собой, боль в ребрах исчезла.

Стало очень легко и хорошо. Он словно качался на волнах ласкового океана, в призрачном тумане, и впервые без опаски глядел в золотистые глаза Учителя.

— Ты молодец, ученик... — Мол видел, как шевельнулись губы. Глубокий бархатный голос, казалось, звучал отовсюду. Солнечный блеск во взгляде Мастера завораживал. В нем впервые не было угрозы. Что-то нечитаемое, слишком близкое к... заботе?

Невозможно.

Но поверить в это, хотя бы на мгновение, отчаянно хотелось.

Мол плохо понимал, что происходит. Он за пару секунд превратился в себя семилетнего. Растерянный мальчишка, жаждущий хоть капли тепла.

Которого не было. Никогда. Только короткие похвалы, тут же сменяющееся более сложными и жестокими заданиями. И снова кровь, пот, боль и слезы ярости.

А это значит... Мол усилием воли вырвался из обманчивого тумана. Он почти кричал, закрываясь от теплой ласки. Это было больно — больнее, чем любые раны.

Так хотелось поверить. Он успел поверить — на короткий миг, но успел, а большего себе позволить не мог.

Слабость.

Учитель всего лишь демонстрировал ему очередное слабое место.

Это урок.

Жестокий, как и всегда.

Забрак моргнул, вырываясь из дурманящего гипноза сияющих глаз Учителя.

Уставился на свои пальцы — оказывается, он их судорожно переплел на животе. Не самая выгодная позиция с точки зрения обороны. Заставил себя расцепить руки, концентрируясь на покалывании в затекших тканях.

Вот так. Осознать себя цельным. Готовым к бою. Он — ситх, он держит под контролем любые чувства.

Что-то изменилось.

Мол ощутил, как Сила вокруг меняет окраску, холодея с каждой секундой. Отступает, оставляя после себя горечь разочарования.

Нет.

Разочарования нет.

Мол стиснул зубы, глубоко дыша. Он выучил этот урок. И больше не поддастся слабости.

— Очень хорошо, мой юный ученик. Ты справился быстрее, чем я ожидал, — сухо сказал Сидиус. — Но далеко не сразу...

Мол замер. Лоб опалило жаром. Рука Учителя все еще давила сверху, и в этом прикосновении теперь не было и следа ласки.

— Я надеюсь, что ты запомнил урок и никто... — пальцы шевельнулись, обжигающий разряд пронзил виски. Мол выгнулся, сдерживая стон. — Так вот, никто не сможет поймать тебя в ловушку мнимой доброты и заботы.

— Да, Учитель, — прохрипел он.

— Однако, — продолжил тот, и голос его вдруг смягчился, — тебе также следует знать, что подобные чувства могут быть истинными.

Мол решил, что ослышался. Что?

Сидиус усмехнулся:

— Да, истинными. Но только в одном случае. — В мягком голосе порезалась сталь. — Если их демонстрирую я. Вот так.

В сознании Мола повеяло прохладой. Ему показалось, что его взяли за руку и повели — сквозь стены, которые истончались как дым, сквозь вихри ледяного мрака, от которых хотелось шарахнуться прочь, все дальше и дальше...

Туда, где парило нечто теплое, как тот ласковый океан. И Мол отчетливо понял, что это тепло направлено только на него одного.

Учитель пустил его в свое сознание.

Высшая степень доверия, которая может существовать между ситхами.

Чтобы Мастер, добровольно, открылся ученику! Пусть частично, пусть на ничтожную долю...

Мол благоговейно окунул ладони в теплые волны. Щекочущее счастье пробежало по венам.

Правда.

Ему показали правду.

Он небезразличен своему Учителю.

Это было... Невозможно.

Невероятно.

Дороже всего на свете.

Сгустки мрака зашевелились по бокам, и Мол понял, что пора уходить. Было невыносимо оторваться от уютного сияния. Но это тоже слабость. Учитель и так оказал ему невероятную честь.

Мол выплыл из мягкого тумана, ощущая, как поднимаются за спиной щиты, сгущается тьма. Повеяло привычной опасностью.

Мол порывисто вздохнул, приходя в себя. Распахнул глаза.

Сидиус возвышался над ним, янтарные глаза холодно сверкали из-под капюшона.

— Завтра ты вылетаешь на Набу. Это твой шанс исправить ошибку. Собирайся.

— Да, Учитель.

Забрак подскочил и замер на потрагивающих ногах. Он чувствовал себя, как после выматывающий тренировки.

Погрузиться в сознание Владыки Ситхов — тяжелее, чем бой с шестью противниками одновременно.

Но Мол был счастлив. Впервые в жизни по-настоящему счастлив. Счастливее даже, чем в тот день, когда Учитель нарек его Дартом Молом, признав готовым к самостоятельным заданиям.

Учитель...

Теперь Мол готов был на что угодно ради него. Больше, чем когда-либо. Раньше было лишь смутное ощущение и упрямая вера. Сейчас — яркая, как звезда, уверенность.

Он нужен своему Мастеру. Мастер в него верит.

Единственное, что имело значение в целом мире.

Написано под Unheilig — Schenk Mir Ein Wunder

Ритм боя, адреналин, Сила.

Ну и практически гимн Дарта Мола, на мой взгляд.

Тяжёлые бронированные двери разошлись в стороны. Тёплый ветер ударил в лицо. Мол вскинул глаза — и группа людей у подножия лестницы застыла под его взглядом. Он выделил из беспорядочной толпы двоих.

Джедаи. Учитель и ученик. Те самые.

Они глядели на него, не отрываясь.

Люди вокруг засуетились… Королева повела их в обход. Пусть. Она — не его задача.

Мол откинул капюшон, наслаждаясь эффектом. Джедаи смотрели неверяще.

Ещё бы.

Первый ситх за много сотен лет…

“Я не подведу вас, Учитель”.

Небрежно повёл плечами, позволил плащу стечь на пол. Рукоятка меча согрела ладонь.

Лёгкое нажатие на кнопку активации, алое лезвие с гудением вспороло воздух. Джедаи сделали движение достать свои мечи, но Мол невозмутимо сдвинул палец чуть дальше — и вспыхнул второй клинок.

Горячий ток предвкушения пробежал по венам.

Контроль над эмоциями не означает их отсутствия. Он намерен выполнить приказ Учителя. И насладиться боем.

Мастер-джедай, Квай-Гон, едва заметно напрягся. Падаван с нелепой косичкой сделал крошечный шаг назад. Имя у него тоже забавное. Оби-Ван Кеноби.

Он не станет проблемой.

Джедаи активировали клинки.

Да!

Мол злорадно оскалился и прыгнул вперёд. Сила запела в руках, от столкновения мечей посыпались искры.

Падаван всё время порывался зайти ему за спину. Наивный! Хотя, надо отдать должное джедаю — тот хорошо натаскал своего ученика работать в паре. Впрочем, юнца ничто не спасёт.

Мол незаметно отступал, заманивая противников на техническую половину дворца. Квай-Гон фехтовал превосходно. Его Атару доставило бы много проблем, не изучи Мол все семь форм.

Сейчас он планомерно заводил джедая туда, где акробатические трюки — основа Атару, — станут бесполезны.

Бой доставлял бы ситху настоящее удовольствие, если бы не падаван. Он кидался безо всякого изящества, неуклюже копируя манеру своего Мастера, агрессивный и прямолинейный.

Мол ощущал закипающий в нём гнев.

И это — будущий джедай?

Разительный контраст с хладнокровной мощью Квай-Гона.

Впрочем, тот явно начал уставать. Сомкнувшиеся силовые поля оказались как нельзя кстати, давая короткую передышку. А заодно избавив от надоедливого падавана.

Кеноби напоминал молодого банту во время гона. Его угловатые яростные броски портили всю красоту сражения.

Ничтожество!

Квай-Гон опустил веки, погружаясь в медитацию.

Мол прохаживался вдоль прозрачного барьера, цепко наблюдая за противником. Подмечая детали: отяжелевшее дыхание, глубокие морщины на лбу, посеревшая кожа.

Атару — очень энергозатратная форма боя. А в стеснённых условиях так и вовсе опасная… для того, кто её применяет.

Медитация — самое разумное, что мог сделать джедай.

Он достоин звания Мастера.

Определённо, Молу не зря даны особые указания. Сейчас, после сражения, он ещё больше восхищался проницательностью Учителя.

Гудение красноватого поля пошло на убыль. Джедай открыл глаза — его взглядом можно было заморозить тропический океан.

По спине пробежал холодок. Мол весь подобрался, замерев выжидательно и с уважением.

Глухой хлопок, мечи засияли.

Бросок… удар, парэ, новый прыжок с переворотом, крутануться в полёте, меняя траекторию атаки… Квай-Гон двигался с немыслимой скоростью, гибкий и подвижный, словно ящерица. Голубые глаза его оставались холодны и безмятежны. Он ощущался в Силе как единый сгусток снежно-светлой энергии.

Мол ускользнул от очередного удара, даже не пытаясь блокировать. Тем самым выиграл полсекунды для обманного манёвра и новой атаки. Квай-Гон поставил скользящий блок, уходя в сальто и на выходе парировал следующий удар. Мол уклонился в очередной раз, беззастенчиво пользуясь преимуществом своей нечеловеческой реакции.

Квай-Гон, словно танцуя, пошёл в обход шахты реактора, Мол теснил его, отвлекая агрессивными атаками Джуйо и выжидая подходящий момент.

Мгновение… Квай-Гон пошатнулся от рубящего удара, не успел отскочить — потому что оказалось некуда, и на долю секунду открылся.

Этого хватило.

Молниеносное движение клинка — он прожигает одежду на животе, опаляет кожу, заставляя джедая замереть. Мол видит совсем близко льдисто-голубые глаза, которые сейчас утратили божественную отстранённость.

В них горечь и… принятие.

Квай-Гон не опускает головы, прямо глядя в зрачки убийце. И вздрагивает, ощутив затянутые в перчатку пальцы на своей шее. Короткое нажатие на невидимую точку в районе сонной артерии, импульс Силы — и в гаснущих глазах джедая отражается понимание.

Он мягко оседает на пол — уже без сознания.

Сухой треск за спиной. Мол рывком оборачивается, встречая яростную атаку падавана.

Наконец-то!

Можно заняться им вплотную! Не нужно думать, как не поранить Мастера и при этом убрать надоедливого юнца.

Мол сужает красно-золотые глаза, прислушиваясь.

Сила Кеноби бушует, словно ураган — грязно-серый смерч в тёмных пятнах. Переживает за своего Мастера, понятно. Но он в шаге от падения. Уже почти пал…

Психика падаванов совершенно незащищённая. Первое соприкосновение с сильными негативными эмоциями — и падение обеспечено.

Как Мастер, подобный Квай-Гону, допустил такой просчёт? Хотя дело, очевидно, в пресловутом Кодексе.

Тем не менее... Вот он, результат.

Падшие одарённые подлежат уничтожению.

Безжалостному.

Как ситхи, так и джедаи.

Решено.

Удар, блок, перекат... Энергия рвалась чёрными клочьями вокруг Кеноби. Он погружался всё глубже в бездну. В глазах полыхало безумие.

Ситх оскалился, атакуя бесчестно и беспощадно. Мутный взгляд бывшего джедая расфокусировался, не успевая уследить за мельканием алых клинков.

Мол отпустил на волю своё отвращение к падшему, одновременно холодно наблюдая за ним со стороны. Вот он, контроль над эмоциями — мощь и трезвый расчёт.

“Я буду достоин вашего доверия, Учитель. Я познал истинную мощь Тёмной стороны. Я ситх”.

Красные клинки вращались в бешеном темпе.

Падаван ярился, наскакивая. Ослеплённый злобой, упорно пытался использовать привычное Атару в ограниченном пространстве. В его технике не было ни намека на элегантность Квай-Гона, который даже в трудной ситуации держался с достоинством, а двигался легко и собранно.

"Пора заканчивать".

Серия агрессивных атак, подлый пинок по коленям — Кеноби споткнулся, не успев сделать сальто.

Сила всколыхнулась. Мол, не выпуская падшего из мельницы непрерывных ударов, потянулся к мелькнувшему образу.

Вот оно!

“Угроза на орбите. Станция управления дроидами вот-вот взорвётся. Мальчишка добрался до неё. Время вышло”.

Двумя взмахами меча Мол загнал Кеноби на край шахты, и, когда тот выставил грубый прямой блок, просто ударил Силой. Меч вырвало из рук падшего, он, крутясь, канул в глубину.

Кеноби пошатнулся и рухнул за ним.

Но… Зацепился за какой-то патрубок и повис, стреляя глазами в сторону учительского меча на краю шахты.

Ну уж нет.

Мол вытянул руку, и поток молний сорвался с пальцев. Кеноби закричал, окутанный синими разрядами, ладони соскользнули. Он сорвался в пропасть, вопль захлебнулся далеко внизу. Мол прислушался к Силе — падший был мёртв. Сломал позвоночник при приземлении.

Задание Учителя выполнено.

Мол хищно усмехнулся.

Прислушался к своим ощущениям — ни капли гневной эйфории. Тёмная Сила переполняла его, могучая, но покорная.

“Я оправдал ваше доверие, Учитель”.

Не удержался, невесомо коснулся ученической связи, не передавая, но обозначая свою гордость и преданность.

И весь затрепетал, почуяв ответный отклик — едва слышный, но чёткий.

Одобрение.

Непривычное тепло разлилось в груди, дыхание на миг участилось. Мол быстро одёрнул себя. Не хватало ещё, чтобы по связи прошли отголоски его эмоций. Слабости ему не простят.

Он сделал пару глубоких вздохов, очищая сознание. Нужно довести работу до конца.

Прикрепил на пояс меч Квай-Гона, подумал — и призвал из шахты оружие Кеноби. Ситхи коллекционируют мечи врагов.

Хотя клинок Квай-Гона, возможно, в коллекцию не войдёт.

Но об этом позаботится Учитель.

Мол пробежался пальцами по кнопкам на рукаве, вызывая дроидов и медкапсулу. Бронированную.

Он заранее подключился к защитному периметру дворца, чтобы потом без препятствий через аварийные шлюзы реакторного отсека вынести бесчувственного джедая. Одного.

Того, на которого указал Дарт Сидиус.

Мол закрепил Квай-Гона на ложементе, набрал нужную программу. Защитное поле окутало капсулу прозрачным сиянием. Боевые дроиды поднялись вслед за ней — доставят к шаттлу в целости и сохранности.

Мол зашагал техническими коридорами к ангарам истребителей.

Насколько он успел понять, на всех машинах стоял автопилот. Уцелевшие после атаки на орбитальную станцию должны вернуться на базу.

Сила говорила ему, что один мелкий, но невероятно сильный одарённый сейчас кувыркается посреди обломков станции, которая пять, нет, уже шесть секунд назад разлетелась в пыль.

От его случайного выстрела.

Да, Учитель, как всегда, прав — мальчишку нужно держать под присмотром и срочно обучать контролю над Силой. Так что следует поспешить, чтобы первым перехватить его в суматохе. Единственный, кто о нём вспомнит — это королева, но ей некоторое время будет не до случайных знакомых.

Джедаи на Корусканте отказались обучать его — поразительная халатность. За которую им предстоит поплатиться в будущем.

Учитель об этом позаботится.

Мол накинул капюшон, скрывая зловещий блеск глаз, и устроился в нише ангара.

В небе мелькнул первый заходящий на посадку истребитель.

Истребители один за другим заходили на посадку. Мол, глубже натягивая капюшон, наблюдал за бестолковой беготнёй в ангаре. Пилоты и техники суетились вокруг машин, размахивали руками, трясли охранников дворца, пытаясь вызнать подробности происходящего на планете. Мол презрительно щурил жёлтые глаза. Его интересовал только один человек.

Человечек.

А вот и он. Очередная машина плавно встала на место, астродроид суматошно запищал, выскакивая из креплений. На вновь прибывшего никто не обратил внимания.

Отлично.

Прозрачный колпак откинулся, и встрёпанный мальчишка выкарабкался на крыло. Серая туника потемнела от пота, глаза были шалые. Ещё бы! Необученному одарённому оказаться в эпицентре гибели сотен живых существ, в его-то возрасте… Мол осторожно потянулся Силой, транслируя спокойствие и поддержку.

Энакин замер и слепо повернулся, ища источник столь нужных ему ощущений. Он не осознавал, что происходит.

И ни к чему.

Мол улыбнулся, аккуратно усиливая присутствие в Силе. Понимание, желание защитить, успокоить… Одобрение.

Недавний отклик Учителя согревал, и похвалить пацана не составило труда. Энакин, как зачарованный, сполз с крыла и безошибочно пошёл к неприметной нише.

Молодец. Хороший потенциал. И будет возни меньше.

Ситх устроился поудобнее, опираясь спиной на холодный камень. Лохматая русая голова выглянула из-за колонны, и ситх вздрогнул: на него в упор уставились пронзительно-голубые глаза. Серьёзные, внимательные. Как у... да, как у Мастера.

Мол незаметно передёрнулся, стряхивая наваждение. Что за чушь! Это всего лишь ребёнок.

В Силе расцветали противоречивые эмоции.

Недоверие, любопытство, отчаянная жажда поддержки, настороженность…

— Я не обижу, — вполголоса сказал Мол. — Я почувствовал, что тебе плохо, и решил подождать тут. Чтобы помочь.

— Вы почувствовали? — удивился Энакин и смелее выступил из-за колонны.

— Да. Со мной тоже когда-то было нечто похожее.

Беспроигрышная тактика. Заинтересовать и стать ближе.

— Что было? — смешно моргая, тут же спросил мальчишка.

Мол поёжился, вызывая в памяти давнюю сцену. Энакин чувствует эмоции, так что будет полезно поделиться ими… Плевать, что они до сих пор тревожат его самого.

— Я оказался свидетелем и причиной гибели сотни разумных. Мой Учитель назначил мне испытание, и я не справился. Пришлось убегать… Меня почти поймали. Это было на орбитальной базе охотников за головами. — Энакин, сам того не замечая, подошёл ближе.

Мол не позволил себе и тени удовлетворения, удерживая перед глазами картину событий.

— Я перемкнул контрольные цепи в системе управления, запустив реактор на самоуничтожение. Включилась аварийная тревога, враги отвлеклись, и мне удалось взлететь. А станция взорвалась. Я… помню это чувство. Мне казалось, я схожу с ума. Как будто бешеная вомп-крыса раздирает когтями мозг.

Энакин посерел. Сила всколыхнулась, наполняясь образами: горящие ошмётки обшивки, скрюченные тела, оплавленные металлические обломки… Боль. Дикая, страшная боль — не физическая. Крик — тонкий, непрекращающийся, обжигающий нервы.

Мол резко выдохнул. Он был готов к подобному, но… Как оказалось, недостаточно. Сколько Мастер не выбивал из него детские впечатления, они раз за разом всплывали с прежней силой в самый неподходящей момент.

Хотя сейчас момент был на редкость удачный.

Мол на секунду опустил веки. На докладе Учителю ему придётся отчитаться о выявленной слабости, и... Всё, что ни прикажет Мастер — на пользу ученику. Да.

А сейчас — задание. Пацану совсем плохо...

Повинуясь порыву, Мол протянул руку и коснулся плеча Энакина. Тот, ничего не соображая, качнулся вперёд. Мгновение, и он доверчиво прижимается к ситху, дрожа и сухо всхлипывая.

Ребёнок!

Брошенный ребёнок. У него нет Мастера, чтобы привести в чувство. Отвлечь очередным заданием и объяснить, как справиться с собой.

Мол усилием воли вынырнул из удушающей круговерти чужих кошмаров. Отпустил свою Силу, накрывая, словно плащом, трясущегося мальчишку, сжал костлявые плечи.

Потянулся к его разуму, передавая слова-образы.

«Всё хорошо. Всё плохое закончилось. Скоро у тебя будет Мастер. Ты больше не один. Мы тебя не оставим. Ты станешь сильным… Ты очень талантлив. Ты станешь одним из нас… Это значит — больше никакого одиночества…»

Рыдания понемногу утихли. Напряжённая спина расслабилась. Через пару минут Энакин, шмыгая покрасневшим носом, неловко завозился и отлепился от Мола.

— Извините, — опустил глаза.

— Ничего страшного. Я рад, что смог помочь.

— Мне гораздо лучше, — нахмурил светлые брови Энакин. — Это была Сила?

— Да. Я одарённый, как и ты.

— А Квай-Гон так не делал… и Оби-ван тоже…— он потёр переносицу. — Хотя мне было почти также плохо, когда мы улетали от мамы…

Мол беззвучно выругался.

— Твоя мама осталась в Мос-Эйли?

— Да, — погрустнел Энакин. — Джедаи не смогли выкупить её.

— Или не захотели, — буркнул ситх.

— Вы думаете? Но у них не было денег даже на гипердрайв!

— А тебя они хотели забирать?

— Нет… — мальчишка склонил голову на бок. Русая чёлка упала на глаза. — Они сказали маме, что джедаи не освобождают рабов. Вы тоже джедай?

«Наконец-то спросил!»

— Нет. Я — ситх. Но это тайна. Мы думаем не так, как джедаи, и поэтому они нас не любят. Так что сейчас моя жизнь в твоих руках.

Энакин устремил на него испытующий взгляд.

— Снимите капюшон, пожалуйста.

Ткань плавно стекла на плечи.

Энакин вздрогнул и отступил на шаг.

— Всё-таки это вас я видел. Там, в дверях дворца. Да? Квай-Гон был очень удивлён, а Оби-Ван испугался. Почему вы улыбаетесь?

— Потому что ты не испугался сейчас. Потому что тогда смог почувствовать эмоции джедаев. Ты очень талантлив. И нуждаешься в хорошем Учителе.

Энакин помрачнел.

— Совет джедаев отказал мне в обучении. Мне некуда идти. Я… может, королева поможет мне вернуться на Татуин? — он просветлел. — К маме! Я снова буду помогать ей, а когда повзрослею — освобожу.

«Хвала Великой Силе! Парень додумался сам. Теперь потянуть за ниточку...»

Мол перестал улыбаться.

— Боюсь, королеве сейчас не до тебя. Она занята с важными советниками, наводит порядок на планете. Здесь только что шли бои, понимаешь?

Глаза Энакина погасли. Он опустил голову и едва слышно прошептал:

— Что же мне делать… Если… снова взять этот истребитель? Но я не умею толком им управлять.

"Мыслит достойно. Сразу ищет решения, не рассчитывая ни на кого. Практичен".

Мол протянул руку:

— Если не боишься, я помогу тебе. У меня есть корабль. Я могу отвезти тебя на Татуин, — Энакин вскинул голову, во взгляде вспыхнули изумление и надежда. Мол кивнул и продолжил:

— И ещё. У меня есть деньги, и я не джедай. Мы можем выкупить твою маму прямо сейчас, не дожидаясь, пока ты повзрослеешь.

— Правда? — маленькая ладошка обхватила пальцы ситха. Лицо посерьёзнело. — Мама говорила, что все беды в Галактике от того, что никто никому не помогает. Но вы не сделаете это просто так? Что я буду должен взамен?

«Хорошая хватка у мальчишки. Во всех смыслах».

— Ничего. Твоя мама совершенно права. Но мне будет приятно, если ты согласишься потом прокатиться со мной на Корускант. Я же говорил, что с твоими талантами тебе нужен хороший Учитель? Тем более, раз джедаи выбросили тебя на помойку.

— Да… — зачарованно прошептал Энакин. Его глаза сияли. Он чувствовал, что Мол не лжёт — и был совершенно счастлив.

— Я бы хотел, чтобы ты встретился с моим Мастером, — ситх сделал паузу и понизил голос:

— Видишь ли, Энакин, иметь талант и не развивать его — преступление против Великой Силы.

Повисло молчание. Мол подождал немного, удерживая его взгляд, и добавил:

— К тому же, твоей маме на Корусканте будет гораздо лучше. Там можно найти работу и приличное жильё. А рабство в Республике запрещено.

В Силе полыхнуло решимостью.

— Я согласен. Как… вас зовут?

Ситх поднялся и натянул капюшон.

— Можешь называть меня Мол. Идём.

Детские пальчики неожиданно цепко ухватились за его руку.

— Далеко ваш корабль, Мол?

— На внутренней площадке дворца. И я чувствую, тебя гложет вопрос. Ответ на него ты узнаешь на обратном пути с Татуина.

Энакин послушно кивнул, хотя было видно, каких трудов ему стоило удержаться от расспросов.

"Он будет хорошим учеником Мастеру".

Едва различимое недовольство царапнуло душу. Ревность? Ни в коем случае.

Мастер никогда не оставит его, он сам показал ему это. Убить — может, но это будет честью.

Мастер волен брать столько учеников, сколько пожелает.

Действия Мастера не подлежат обсуждению.

Мол пресёк недостойные мысли и бросил косой взгляд на мальчишку. Тот торопливо шагал, стараясь не тянуть назад. Голубые глаза горели нехорошим огнём. Представляет, как отомстит своему бывшему владельцу? Определённо, из него выйдет отличный ситх.

Они бесшумно двигались по тайным переходам в стенах, избегая основных галерей. "Будет любопытно оказаться на Татуине — месте моего поражения, с поверженным врагом в медицинской капсуле".

Учитель оценит иронию и красоту ситуации.

Полёт доставил удовольствие обоим. Энакин выспрашивал технические подробности и заставлял комментировать каждое действие. Мол ожидал, что это будет его раздражать, но, к своему немалому изумлению, увлёкся.

Давать объяснения тому, кто горит искренним интересом, — одно удовольствие.

Над Татуином Энакин выпросил управление — дублирующее, конечно. Мол, усмехаясь, ослабил руки на штурвале, готовый в любой момент перехватить контроль. Но пилотировал мальчишка отлично.

— Сядем в пустыне, подальше от города.

— Что, опять тащиться пешком? А обратно? Мама устанет!

— Я же не джедай, — фыркнул Мол. — У меня есть спидер.

В глазах Энакина появился фанатичный блеск, и ситх мысленно застонал.

Посадка получилась на удивление мягкой.

На планете царила ночь. Татуинская жара наполнила лёгкие, песок захрустел под ногами.

"Всё это уже было. Но сегодня я — победитель".

Мол поглубже натянул капюшон, скрывая торжествующий блеск глаз.

При виде спидера Энакин пришёл в неописуемый восторг. Он льнул к гладким бокам, оглаживал сверкающий металл, трогал рычаги.

— Вы сделали его сами? Или на заказ? Такой модели не существует!

Мол взялся за штурвал.

— Залезай, специалист. Ты что, знаешь все модели в Галактике?

— Я всегда отличу то, что собрано из нестандартных деталей, — возмутился Энакин и вцепился в плечи ситха. — О! А Трипио можно будет забрать? Это мой протокольный дроид, я сам сделал его…

"Сила, дай мне терпения!"

— Можно. Только сначала разберёмся с Уотто.

В Силе плеснуло предвкушением. Мол закатил глаза: «К Учителю. Срочно. Тренировать».

Они петляли по узким улочкам Мос-Эйли, Энакин показывал дорогу. Ситх не утруждал себя осторожностью, так что редким прохожим приходилось распластываться по стенам. Вслед неслись ругательства на малопонятных языках, но стоило забраку оскалиться из-под капюшона, как вопли мгновенно стихали. От мальчишки полыхало восхищением: кажется, ему доставляло удовольствие находиться на стороне сильнейшего.

Прекрасно.

Мать Энакина вышла на порог, как только они затормозили перед входом, несмотря на поздний час. Словно почувствовала.

Мол скривился, считывая эмоции: страх, волнение, радость… Он скрестил руки на груди и приготовился наблюдать. Очевидно, эти двое очень привязаны друг к другу и встреча, мягко говоря, затянется. Не важно. Хозяин уже на подходе — славное будет развлечение. Забрак растянул губы в нехорошей усмешке.

Уотто, мельтеша куцыми крылышками, завис в дверном проёме, и его визгливый голос заставил женщину крепче уцепиться за сына:

— А, Шми, твой пацан решил вернуться? Так и быть, я возьму его обратно под свою защиту… Эй, а ты кто? Что уставился, катись мимо на своей железяке… гха…

Уотто захрипел и схватился за горло. Крылышки обмякли, и он кулём повалился в пыль. Мол даже не пошевелился. Мать Энакина замерла настороженно, крепко прижимая к себе сына. А у того блестели глаза.

«Ты же не думал, парень, в самом деле, что я опущусь до торговли разумными?»

Не сходя со спидера, Мол сказал негромко — но так, что услышали все вокруг:

— Я забираю эту женщину и мальчика. Мне нужен код от её чипа — прямо сейчас. Взамен я сохраню тебе жизнь. У тебя есть пять минут — время пошло. — И разжал захват на шее Уотто. Тот закашлялся и проворно застрекотал крылышками, покачиваясь в воздухе, словно пьяный.

Мол неподвижно возвышался посреди улицы — зловещая чёрная фигура, почти неразличимая в темноте. Энакин в восторге приоткрыл рот, вцепившись в руки матери.

И это его Квай-Гон приводил в Совет? С таким характером джедая из пацана не получится никогда.

Уотто уложился в три с половиной минуты. Мелко кланяясь, он вручил Молу тонкую пластинку с кодом и, отлетев на безопасное расстояние, пробормотал:

— Одни проблемы от этой семейки, чтоб они провалились.

Мол кивнул Энакину. Тот что-то горячо зашептал матери на ухо. Она глядела на ситха широко раскрытыми глазами, и в них сверкало недоверие.

«Надеюсь, у неё нет кучи вещей».

— Трипио! Я хочу забрать Трипио!

Ситх выразительно посмотрел на Уотто, и тот понятливо отлетел от входа. Через пару минут Энакин гордо вышел, сопровождаемый золотистым протокольным дроидом — требующим основательной доработки, на взгляд Мола.

«Нужно было брать грузовой спидер. Куда мне мелкого сажать, на колени, что ли? А ведь придётся... Тьма!»

— Забирайтесь, — буркнул Мол. Видимо, Шми не собиралась брать с собой никаких вещей. И то хорошо.

— Благодарю вас, уважаемый, — поклонилась она, отпуская руку сына.

Ситх подхватил Энакина под мышки и, стараясь не думать, как это выглядит со стороны, усадил перед собой.

"Какое счастье, что сейчас ночь. Я везу на коленях мальчишку, а сзади сидит его металлолом. Хатты меня раздери!"

Взяв себя в руки, Мол проследил, чтобы дроид и женщина относительно прочно устроились на узком сиденье.

«Кто бы мне сказал пару месяцев назад, что я буду таскать за собой целое семейство, — прибил бы на месте».

Он подавил вздох и обернулся к мрачному Уотто. На фоне льющегося из дверей света его фигура казалась уродливой пародией на человека. Конечно, тойдарианцы отлично сопротивляются внушению. Но против ситха ему не устоять. Мол сконцентрировался, позволяя Тьме заполнить пространство.

— Ты продал женщину неизвестным наёмникам, вместе с дроидом. Это была выгодная сделка. Сейчас ты просто вышел подышать свежим воздухом — здесь никого не было.

Уотто дёрнулся и повторил, как во сне:

— Здесь никого не было…

Мол усмехнулся и тронул с места. Обратную дорогу ему показывать было не надо.

Какое облегчение вернуться на корабль!

Энакин тут же уволок мать в жилой отсек. Та упорно сторонилась забрака и не задавала вопросов, положившись, очевидно, на способности сына. И правильно сделала.

...

Они вошли в гипер, и Мол отправился проведать пленника. Медкапсула поддерживала его в бессознательном состоянии — это безопаснее, чем искусственный сон. Такой сильный джедай вполне мог преодолеть действие лекарств и натворить бед.

Все показатели в норме, Квай-Гон в себя не приходил. Отлично.

— Вы обещали рассказать мне, — тоненький голосок за спиной. А вот и момент истины.

— Подойди сюда, Энакин. Узнаёшь?

— Квай-Гон… — тот осторожно приблизился. — Что с ним?

— Без сознания. Мы с ним сражались во дворце. Я победил.

— Он ваш пленник теперь? — светлые брови сошлись на переносице.

— Нет, — спокойно ответил Мол. — Не мой. Моего Учителя. Полагаю, даже не совсем пленник.

— Как это? — Энакин шагнул вплотную к прозрачной камере.

— Учитель, скорее всего, побеседует с ним и заключит союз.

«Ни слова лжи, иначе мальчишка почувствует и перестанет доверять. Но подробности… будущей беседы, следует опустить».

— А Оби-Ван? — голубые глаза не по-детски сузились. Ни тени страха, только внимание.

«Самая сложная часть».

— Он умер, — сухо сказал Мол.

— Вы убили его? — тихо уточнил Энакин.

— Да.

В Силе что-то дрогнуло.

— Почему?

— Он стал павшим джедаем — то есть, сошёл с ума. Стал опасен для всех разумных. Павшие подлежат уничтожению.

Энакин протиснулся между камерой и Молом, и требовательно воззрился на него снизу вверх. Сосредоточенный, серьёзный.

— Почему он стал павшим?

Ситх вздохнул, присел на корточки и пустился в объяснения.

Пацан определённо достоин обучаться у Мастера. А некоторые вещи только выигрывают от повторения.

Куда бы пристроить эту женщину? Ей нужно что-то приличное и надёжное…

Двери сомкнулись за спиной с гулким лязгом. Мол прошёл дозволенные четыре шага вперёд и с облегчением рухнул на колено, склоняя голову. Вязкая тьма пригибала к полу и в то же время странным образом успокаивала.

Мол чувствовал себя так, словно оказался… дома.

— Говори, — прошелестело сверху.

— Задание выполнено, Учитель. Одарёный мальчик, Энакин Скайуокер, и его мать находятся на базе-3, Квай-Гон введён в искусственную кому и содержится в медотсеке. Физически он полностью здоров.

— Превосходно, — в глубоком голосе отчётливо слышалась нотка удовлетворения.

Мол гордо расправил плечи. Учитель доволен!

— Ты славно потрудился, мой ученик, — мягко проговорил Сидиус. Послышался шорох одежд и неспешные шаги. — Покажи мне бой.

Тот с готовностью распахнул сознание. Прохладные касания Силы Учителя гипнотизировали, погружали в блаженное состояние, тягучее и обволакивающее.

Мол поймал себя на мысли, что готов стоять так вечно. Он прикрыл глаза, растворяясь в ощущении абсолютной принадлежности.

Дом. Безопасность. Уверенность.

Учитель.

Мол не смог бы объяснить своих смутных чувств, но твёрдо знал: вонзи сейчас Сидиус кинжал в его сердце — отношение бы не изменилось. Безопасность далеко не всегда есть банальное отсутствие угрозы здоровью.

Это кое-что большее.

Вера в надёжный щит, сотканный из мудрости и силы.

Если Учитель перережет горло ученику или оставит в подвалах под пытками на неделю — он будет прав. Он — Учитель.

Мол разочарованно вздохнул, когда Сидиус отстранился. Но тут же потянулся за ним в Силе, осторожно и деликатно. Впитывая нотки одобрения всей кожей, всем существом.

— Славно, славно, мой ученик, — бархатно проговорил Сидиус.

Подошёл вплотную, так, что шёлковая ткань длинного набуанского одеяния скользнула по чувствительным рожкам. Мол окаменел: яркое воспоминание о невыносимой боли вонзилось в мозг. Сидиус когда-то наказывал его, заодно демонстрируя слабое место расы забраков.

Но сейчас…

Мягкие душистые пальцы пробежали по вискам, невесомо обвели основание рожек. Острое удовольствие пронзило тело, Мол еле сдержался, чтобы не всхлипнуть. Ощущения обрушились лавиной, живот налился жаром. От смеси наслаждения и памятной боли бросило в пот.

Пальцы Сидиуса легонько двинулись вверх. Ласка была обжигающей-приятной, словно кожа превратилась в сплошной оголённый нерв. От тонкого, чуть горьковатого аромата холеных рук кружилась голова.

Забрак порывисто вздохнул, силясь держать себя в руках. Он и представить себе не мог, что нежное прикосновение к рожкам окажется столь восхитительным.

Что происходит? Что задумал Учитель?

Награда была слишком велика. Слишком необыкновенна. Мол подобрался в ожидании неминуемой боли. Очередного испытания.

Это стоило ему невероятных усилий, потому что внутри всё плавилось от неведомых ранее ощущений. От сладкого тепла в каждой клеточке тела и явственного одобрения Учителя в Силе.

Его пальцы вдруг сдавили кончики рожек, и Мол покачнулся, подавив стон. Живот скрутила судорога болезненного удовольствия.

Сидиус убрал руки и невозмутимо заключил:

— Самообладание, достойное ситха. Ты усвоил урок.

Забрак снова чуть не застонал, на этот раз от разочарования и радости одновременно. Шквал эмоций душил его.

«Я справился с очередным испытанием. Учитель доволен. Но, Тьма, я готов на что угодно, лишь бы он не отпускал меня подольше… Проклятье. Что со мной?»

…

Сидиус сузил глаза, вглядываясь в подрагивающую спину перед ним, прислушиваясь к вихрю мыслей и чувств в ученической связи.

Мол, безусловно, делает успехи. Пора ему привыкать справляться с эмоциями самых разных видов… Ха! Мальчишка даже не представляет, что ему уготовано.

Чтобы стать Лордом ситхов, а не просто убийцей, мало контролировать гнев и страх. Мало обладать большим потенциалом Силы, знать тактику и стратегию, ориентироваться в политике и экономике. Нужно ещё уметь погрузиться в наслаждение и сохранить трезвый ум. Но при этом всё же получить удовольствие. По-максимуму.

Сложно? Да, но реально.

На первый раз Мол справился неплохо.

Он на данный момент удовлетворял только первым трём пунктам. Что ж… забрак умён и старателен. Справится.

А сейчас следует довести до конца одно дело. Сидиус поморщился. Он терпеть этого не мог: работать с застарелыми страхами ученика. Хотя здесь, скорее, ярчайшее впечатление, которое до сих пор на него влияет.

Недопустимо.

Любопытно, сообразит забрак доложить об этом сам или награда вскружила ему голову?

Хотя, пожалуй, следует проявить снисхождение. Всё-таки первый опыт новых сокрушительных эмоций…

Сидиус усмехнулся и сказал:

— Есть ли ещё что-то, о чём ты хотел бы мне доложить, ученик?

Сидиус усмехнулся и сказал:

— Есть ли ещё что-то, о чём ты хотел бы мне доложить, ученик?

В Силе мгновенно похолодало.

Забрак замер, тяжело дыша. Внутренняя борьба отчётливо отражалась в ученической связи. Он сразу понял, о чём речь, и даже не сомневался, что должен сообщить все подробности Учителю. Сидиус едва заметно кивнул.

Прекрасно.

Но теперь метался, пытаясь самостоятельно найти выход из ловушки. Ему отчаянно не хотелось терять одобрение Учителя, с таким трудом завоёванное.

Глупец. Знает же, что ничего не выйдет без помощи… Иначе бы давно разобрался.

Сидиус терпеливо молчал. Его ждали сотни дел, и хотелось поглядеть на нового ученика и Квай-Гона.

Но Мол был в приоритете. Он заслужил это право.

— Да, есть, Мастер, — наконец решился тот.

— Слушаю тебя.

— Тот давний случай на орбитальной станции. Гибель двух сотен разумных одновременно по моей вине. — Мол сглотнул, ниже пригнул голову. — Я не могу справиться с воспоминанием. Простите, Мастер.

Кажется, он ожидал наказания. В качестве начала беседы. Сидиус неслышно вздохнул и спросил только:

— Что ты испытываешь?

— Ужас. Оцепенение. Беспомощность, — Мол говорил часто и быстро, словно желал объясниться прежде, чем Учитель разгневается. Или давно хотел выговориться. — Тьма поглощает меня, я не в силах совладать с ней. Её слишком много, и она голодна.

— Голодная тьма… — со вкусом протянул Сидиус. Отличный образ!

Привычно вложил ладони в рукава, мимолётно насладился мягкостью ткани.

— Что ты пытаешься сделать с ней, чтобы побороть?

Мол на секунду задумался. Он уже понял, что наказание откладывается, и сначала ему помогут. Его благодарность ощущалась физически.

— Закрываюсь, Мастер. — Забрак тяжело оперся на вжатые в пол кулаки. — Я помню, что нельзя отрицать то, что имеет над тобой власть. Но принять и подчинить у меня не получается.

Он вскинул голову, карие глаза вспыхнули желтизной.

— Умоляю вас о помощи, Мастер!

Сидиус заглянул прямо в расширенные зрачки. Ученик сегодня определённо радовал его. Верно понял момент и решился сам попросить помочь ему. В другое время за такое его ждало бы суровое наказание. Почему?

Учитель сам решает, когда и что объяснять.

Но в данном случае всё правильно. Чтобы справиться с проблемой, необходимо желание ученика. Осознанное. Горячее.

— Славно, славно, — вполголоса протянул Сидиус. И неожиданно добавил:

— Тебе необходимо размяться. В упор лёжа, ученик. Начинай упражнение.

Мол кинулся на пол, не позволив себе и секундного удивления.

— Считай про себя, — Сидиус подошёл вплотную, разглядывая молодого забрака. Отжимался тот легко, сильные мышцы перекатывались под кожей, татуировки змеились по рукам. Очевидно, он легко мог продержаться так часов пять. Минимум. Сидиус хмыкнул про себя: ему бы это тоже не составило труда. Но пора переходить к основному блюду.

— Продолжай считать. Сила течёт сквозь тебя, найди ритм... Что ты ощущаешь?

Мол ответил не сразу, и Сидиус удовлетворённо прищурился. Ученик стал задумываться над неоднозначными заданиями, не бросаясь на амбразуры — лишь бы угодить Мастеру. Прекрасно.

— Тьма пульсирует в такт, — отчитался Мол. Он прикрыл глаза, мерно отжимаясь на кулаках. Одежды шуршали, дыхание было глубоким и ровным.

— Хорошо. Она послушна тебе?

— Она подчиняется ритму, — после паузы сказал Мол. В Силе отпечаталось слабое удивление, смешанное с догадкой — ученик начал рассуждать.

Сидиус усмехнулся и одним движением вспрыгнул ему на спину. Забрак лишь вздохнул резче, не сбиваясь со счёта. Сквозь мягкие, но очень прочные подошвы туфель Сидиус чувствовал, как пульсирует кровь и двигаются мощные жилы.

Он аккуратно выпустил свою Тьму, накрывая ученика медленно падающим водопадом. Угрожающим. Голодным.

— Что изменилось?

Спина под его ногами дрогнула, напряглась.

— Мощность… но, ритм… остался, — просипел Мол. Сидиус хищно улыбнулся: по ученической связи он отлично ощущал, с каким трудом забрак преодолел первый приступ паники от накрывающего его катка. Но заданный счёт сделал своё дело — совладать с ним оказалось гораздо легче. Сидиус переступил с ноги на ногу, больно ткнув ученика окованным металлом носком между лопаток. Тот дёрнулся, на мгновение сбился. В Силе отразилась новая вспышка паники, но через пару секунд Мол взял себя в руки.

Сидиус чётко видел, что ученик уже проанализировал происходящее и осознаёт свои действия и Мастера.

«Всё-таки не зря я решил оставить его в живых. Из него ещё получится Лорд Ситхов», — довольно подытожил Сидиус и снова потоптался на спине забрака, в очередной раз нарушая ритм. Потом хлестнул Тьмой, не сильно, а так… обидно. Мол справился уже шустрее. А если посильнее, и добавить жажды разрушения?

Мда, заминочка. Как, уже разобрался? Прелесть, а не ученик.

Через час ухмыляющийся Сидиус спрыгнул со спины Мола и велел прекратить упражнение. Мокрый от пота забрак рухнул на живот, измотанный не физическим, а нервным напряжением.

Что, решил, урок окончен? Как бы не так!

Сидиус оскалился и швырнул в ученика то самое видение — его главный страх, воспоминание о гибели станции и сотен разумных. Яркое, даже слишком насыщенное ужасом и болью.

Мол вскинулся и захрипел, карие глаза полыхнули золотом. Хрипы перешли в глухой рык, Силу затопило яростью. Сидиус с интересом наблюдал. Вот сквозь душную смесь гнева и страха пробилась первая осознанная мысль, даже не мысль, а отзвук чувства. Потом ещё. Что ж… неплохо.

Мол постепенно выстраивал недавно заданный ритм, принимая и в то же время подчиняя Тьму. Наконец он задышал ровнее, во взгляде появилось осмысленное выражение. Забрак поднялся на колени, отёр пот со лба подрагивающими руками. И прошептал:

— Благодарю вас, Мастер.

Сидиусу внезапно стало весело. Он представил, как отвечает ученику в духе вежливых сенаторов: «Да не за что, уважаемый», и с трудом подавил смех.

— Свободен. Отдыхай, я позову тебя, когда понадобишься.

— Слушаюсь, Мастер, — несколько удивлённо поклонился Мол и, почти не шатаясь, двинулся к выходу. Он всё ещё не верил, что так легко отделался.

Сидиус фыркнул. Ему не терпелось познакомиться поближе с Квай-Гоном, да и одарённым мальчишкой пора заняться. А Мол уже большой... забрак, повоспитывали, и хватит. На сегодня.

Сидиус отдал мысленный приказ Алым — сопровождение будет не лишним, и предвкушающе потёр ладони. Остаток дня обещает быть увлекательным.

Редкое зрелище — полутёмный медотсек. Слепящие лампы приглушены, мертвенно-белый свет едва льётся с потолка на стоящую в центре капсулу. Человек в ней лежит неподвижно — лицо восковое, заострённое. Только мягкая бородка вьётся, упрямо выдавая жизнь. Палпатин усмехнулся, привычным жестом погружая ладони в рукава. Волосы растут и у трупов — но крошка-забрак в этот раз постарался. Хорошо бы прогресс стал постоянным, и Мол перестал оставлять за собой горы палёной плоти.

Палпатин неспешно двинулся вокруг капсулы. Одежды шелестели при каждом шаге; Алые гвардейцы — трое — статуями застыли поодаль, у входа. Маски скрывали лица, но Палпатин ощущал их в Силе. Все трое — самые доверенные лица, командир и его помощники. Любопытно потом послушать их мнение о том, что случится здесь — Палпатин кинул взгляд на приборы с зелёной кардио-кривой — что случится меньше, чем через тридцать секунд.

Он сделал ровный, глубокий вздох и потянулся к Силе. Незримые волны Тьмы лизнули капсулу. Запищали приборы. Квай-Гон выгнулся, как от удара током, и захрипел. Крышка капсулы разошлась пополам, втянулась в борта. Палпатин шагнул ближе. Квай-Гон безоружен, но... Светлые глаза уставились в потолок, подёрнутые лёгкой мутью. Через миг взгляд стал осмысленным — и жёстким. В Силе пахнуло морозным светом.

Квай-Гон повернул голову. Палпатин из-под капюшона улыбнулся почти ласково.

— С прибытием на Корускант, мастер Джин.

В обветреном лице Квай-Гона не дрогнул ни единый мускул. Он дышал размеренно. Алые гвардейцы и ситх его будто не волновали вовсе. Вот он на пробу сжал и разжал пальцы, согнул колени. Палпатин наблюдал за ним с той же мягкой улыбкой и растущим в душе уважением, пополам с пьянящим, как шампанское, ощущением восторга — и правильности. Квай-Гон должен жить. Он — союзник, бесценный союзник.

Осталось уверить его в этом.

Квай-Гон потянулся и сел одним экономным движением. Положил руки на колени. Палпатин на миг задержал на них взгляд — руки натруженные, перевитые венами, руки воина и ремесленника. Руки бойца.

— Простите мой вид, — спокойным тоном извинился Квай-Гон. — Сенатор. Как мне следует называть вас?

— Сенатор будет достаточно, — ответил Палпатин.

Он отпустил Тьму лишь частично, не таясь, но и не раскрывая потенциала. Он спиной чувствовал настороженность и сдержанную, глубоко скрытую радость гвардейцев — нечасто им приходилось купаться в его Тьме, стоять так близко... Всё же скрываться весьма утомительно и неполезно для навыков.

Удивляло другое. Со стороны Квай-Гона не ощущалось ничего, кроме доброжелательного любопытства. Первый порыв ледяной Силы пропал бесследно, будто смыло прибоем: джедай взял себя в руки мгновенно. Палпатин чувствовал знакомый зуд в ладонях — предвкушение интересной игры. Бедняжка Мол, ему никогда не понять этого азарта... и слава Силе, ибо азарт губителен, он пожирает душу. Но тот, кто сумеет взять его под контроль, обретает небывалую мощь.

Эмоции правят человеком. В них сила и слабость — кто как справляется. Палпатин секунду вглядывался в умиротворённое лицо Квай-Гона, а затем приглашающе отступил в сторону:

— Как насчёт небольшой трапезы, мастер? Окажете мне честь?

— Благодарю, — Квай-Гон легко спрыгнул с бортика капсулы, будто и не пролежал без движения много дней.

Палпатин с изысканным поклоном пропустил его вперёд. Надвинул капюшон пониже. Двери с шипением раздвинулись, открывая полумрак коридора. Здесь, в подземных уровнях Корусканта, яркий свет был непозволительной роскошью — ни к чему привлекать внимание лишней аппаратурой. Силы хватало для многих нужд. Впрочем, Палпатин любил комфорт и подозревал, что известный бессребреник Квай-Гон при случае не откажется воспользоваться приятными условиями.

Квай-Гон обладал редким навыком: он приспосабливался. Мимикрировал. Выживал где угодно. Идеальный боец, которого проморгали джедаи. Что с того, что он входит в Совет? Чихать он хотел на этот Совет — чуть что, завернётся в потёртый плащ и улетит, только его и видели. Потому что Сила позвала, например.

Интересно, как он назовёт сегодняшние события?

Палпатин с любознательностью учёного наблюдал, как свободно и размашисто шагает Квай-Гон, взятый в клещи тройкой Алых. Он бы раскидал их, как котят, случись что — без сомнений. Палпатин следовал замыкающим. Он чувствовал ненавязчивый интерес в Силе. Квай-Гон между делом ощупывал подземелья, как опытный хирург: в перчатках, твёрдо и бережно.

Палпатин не препятствовал — он лично экранировал здесь всё, что следовало. А ещё он ощущал, что Сила Квай-Гона, умело скрытая, абсолютно неконфликтна. Ни агрессии, ни резонанса с Тьмой.

Под капюшоном легко прятать глаза — Палпатин жмурился, как сытый кот. Кстати, насчёт сытости.

Алые выстроились по бокам высоких дверей. Палпатин жестом велел им оставаться снаружи. Квай-Гон, не сбившись с шага, вошёл в полный мрак. Дразняще пахло жареным мясом и терпким кафом. В темноте зашипели створки, смыкаясь. Потолок протаял золотистым светом. Неяркий конус высветил круглую комнату с арочным сводом: низкий круглый стол, уставленный серебряными блюдами под крышками. Запотевшие бутылки в ведёрках. Груды мягких подушек на толстом пружинящем ковре — и ни одного кресла.

— Прошу. Будьте, как дома, — Палпатин подал пример, первым устроившись на подушках. Он подвернул полы одеяния, укутывая колени. Уселся, скрестив ноги.

Лёгкое удивление в Силе заставило ухмыльнуться под капюшоном: да, он повернулся спиной, когда подходил к столу. И да, Квай-Гон намерено позволял ему чувствовать свои эмоции.

Старая-добрая игра: «Я знаю, что ты знаешь...»

— Вы очень любезны, — отозвался Квай-Гон. Он легко поджал ноги, отзеркалив позу без малейшего усилия.

Палпатин склонил голову набок. Этот человек пробуждал в нём всё больший интерес, как и уважение. Это было опасно, но он мог себе позволить немного... развлечься. Двумя руками он взялся за края капюшона и откинул его. Тяжёлый бархат стёк по плечам.

Квай-Гон дёрнул уголком губ. Палпатин улыбнулся в ответ — да, он всегда любил лёгкую театральность. Полезно, когда много работаешь на публику. Но приятно, когда тебя понимают.

— Итак, теперь вы точно знаете, кто я, — Палпатин потянулся к бутылке вина.

Он изящно придержал широкий рукав, чтобы не задеть бокалы. Выдернул пробку, невзначай показав, что та была прочно запечатана. Разлил прозрачную жидкость по бокалам.

— Я понял сразу, сенатор, — мягко ответил Квай-Гон. — Хотя есть некоторые... вопросы. Благодарю. Белое?

— Не туманит голову, — кивнул Палпатин. — За будущее?

Квай-Гон вскинул глаза — светлые и холодные. По комнате как сквозняк прошёлся. Палпатин не отвёл взгляд.

— За будущее, — медленно ответил Квай-Гон.

Они пригубили одновременно — один глоток.

— Мясо очень нежное. У вас нет аллергии на специи, как я понимаю? — Палпатин снял крышку с блюда, и пряный аромат ударил в ноздри. Рот мгновенно заполнился слюной. Палпатин подумал, что, конечно, может не есть неделями, но не стоит этим злоупотреблять.

— Разумеется, никакой аллергии, — подтвердил Квай-Гон. Он невозмутимо отрезал себе сочный ломоть, положил запечёных овощей. Наколол на вилку кусочек, аккуратно попробовал и прожевал. Затем промокнул губы салфеткой и заметил:

— Как и у вас, сенатор. Вы ведь не болеете очень... давно, верно?

— Это один из ваших вопросов? — уточнил Палпатин. Он смаковал крошечный кусочек мяса с ложкой овощей. Соус острый, кисло-сладкий, и эти пряности... надо похвалить повара.

— Возможно.

— Что ж... — Палпатин прожевал ещё кусочек. — В целом, верно. Очень, очень... очень давно. Прямо-таки неприлично давно, признаюсь я вам. Но немного меньше, чем вы.

Квай-Гон бестрепетной рукой выбрал незнакомый соус и полил овощи. Попробовал, хмыкнул одобрительно.

— И как вам? — поинтересовался он. Палпатин вскинул глаза. Квай-Гон кивнул, чуть вскинув брови: мол, да, я об этом, вам не кажется, дорогой ситх. Как живёте-можете, ваше ситхство...

Палпатин ощутил, как приглушённый азарт разгорается в крови — диким, прямо-таки неприличным весельем.

— Знаете, мастер, редко кто спрашивал, — посетовал он и глотнул вина. Ледяной комок упал в желудок, тут же опаляя жаром.

Квай-Гон взглянул на Палпатина, потом на мясо в его тарелке. Поднял голову. В прозрачных глазах светилось сочувствие.

— Выжившие были?

— Нет, — печально ответил Палпатин и воткнул вилку в мясо. Квай-Гон проводил кусочек взглядом, преисполненным сострадания.

— Каковы мои шансы? — спросил он спокойно.

Руки его жили своей жизнью — резали овощи, обмакивали в соус. Ни тени трепета, ни намёка на волнение. Палпатин пару секунд последил, как методично Квай-Гон расчленяет зелёный пупырчатый кубик, и некстати представил магистра Йоду. Хм. Пришлось глотнуть вина, чтобы прогнать непрошеный образ. Палпатин давно заметил, что общение с зелёным магистром и даже мысли о нём — верный путь к пьянству. Что не могло не вызвать вопроса: а как справлялся Квай-Гон?

Палпатин прожевал последний кусок мяса. Положил вилку — та тихонько звякнула. Перевёл взгляд на Квай-Гона и очень натурально нахмурился.

— Простите. Вы что-то спросили, мастер? Я задумался.

— Пустяки, — отмахнулся тот. Он был занят: подбирал последние крохи соуса с тарелки.

— Десерт? — предложил Палпатин. В хрустальных вазочках, обложенных льдом, масляно блестело мороженое.

— Не откажусь, сенатор.

Палпатин убрал грязные тарелки на специальный поднос и разлил горячий каф по тончайшим чашкам. Ему доставляло смутное удовольствие изображать радушие. Он даже не был уверен, сколько в этом игры, а сколько — чистого наслаждения. Он подумает об этом позже. Квай-Гон... сильный, спокойный, знающий себе цену. Он был из тех, с кем хотелось проводить время. Даром, что враг. Пока что — враг.

Пожалуй, он был единственным человеком в Галактике на данный момент, о ком Палпатин позволил себе подумать в таком ключе — как о приятном собеседнике.

Палпатин машинально придерживал рукава, колдуя над яствами, и делал вид, что не замечает, как неотрывно Квай-Гон наблюдает за его жестами из-под ресниц. Ему что, узор на манжетах не нравится? Вполне себе изысканный, между прочим. Чёрным по чёрному... Или, напротив, нравится?

— Вы, должно быть, прекрасно танцуете, — вдруг сказал Квай-Гон.

Палпатин чуть не выронил блюдце. Многолетняя выдержка спасла его — заминка длилась долю секунды. Но он знал, что Квай-Гон её заметил.

— Благодарю, — прикрыл веки Палпатин. — Каф несладкий. Сахар здесь.

— Предпочитаю несладкий. Бесподобно, — Квай-Гон пригубил, а затем действительно отпил сразу половину, улыбаясь в клубах пара. Капельки влаги оседали в невесомых завитках бороды, на ресницах.

Палпатин, решил что может себе это позволить: добрую минуту он просто сидел и смотрел, как мастер Силы, который упорно называл себя джедаем, пьёт обжигающе-горячий и горький каф, чуть не урча от удовольствия. Совершенно искреннего, насколько он мог судить. А он мог — ибо Сила не лгала.

Нет, Палпатин не сомневался, что Квай-Гон способен транслировать любые эмоции столь же легко, как он сам, вот только... он не делал этого. Он в принципе не напрягался, а расслабился и получал удовольствие. Вот так, от трапезы с исконным врагом джедаев, на его территории.

— Возьму фисташковое, — сообщил Палпатин, подцепляя зеленый шарик. В пупырышках. — Под настроение.

— Пожалуй, последую вашему примеру, — отозвался Квай-Гон. — Сенатор.

Их взгляды скрестились.

— Оно слишком замёрзшее, — констатировал Палпатин.

— Я всегда жду, когда оттает.

— Здесь лёд кругом. Увы, ждать бесполезно, — Палпатин звякнул ложечкой о стекло.

Квай-Гон помолчал.

— Надо полагать, вы тщательно исследовали... процесс? — спросил он.

— Разумеется, мастер. Люблю, знаете ли, точно знать, что предстоит употребить в пищу.

В повисшей паузе было слышно, как потрескивает мороженое от близости горячего кафа. Палпатин не спешил. Он грел ладони о чашку, наслаждаясь ароматом и... полным взаимопониманием с собеседником.

Квай-Гон пошевелился. Сел поудобнее, поменяв скрещенные ноги.

— Простите, — извиняюще улыбнулся. — Затекли — я не привык к неподвижности.

— Конечно, мастер.

Палпатин подобрался внутри, как кобра перед прыжком. Квай-Гон сам потянулся к заварнику. Налил новую порцию себе и Палпатину — тот лишь успел приглашающе коснуться блюдца. Значит ли это...

Порыв морозной Силы обрушился сверху, как лавина. Глаза Квай-Гона вспыхнули чистым светом — как небо. Палпатин ухмыльнулся медленно и жутко. Чашка в его руках не дрогнула. Он был готов.

Они застыли друг напротив друга — как изваяния, замершие во времени и пространстве. Потоки Силы вихрились вокруг, сплетаясь, сталкиваясь. Воздух трещал от незримых разрядов. Воздух давил на плечи. Тьма вздымалась языками мглы, серела и выцветала, натыкаясь на светлые волны. Тут же вновь наливалась мраком. А свет искрился, будто Тьмы не было вовсе.

— Нет конфликта, — произнёс Палпатин одними губами.

— Не повод для дружбы, — также беззвучно откликнулся Квай-Гон.

— Но повод для контакта.

Сила схлынула внезапно, будто кран перекрыли. Палпатин усмехнулся.

— Вы исследователь, мастер. А я готов сотрудничать.

Квай-Гон неожиданно усталым жестом потёр висок.

— Хорошо, я согласен. Сенатор, — быстрый взгляд из-под ресниц.

Палпатин не купился, только усмехнулся шире. Он был уверен, что Квай-Гон не предаст, но имя ситха — для другого уровня контакта. Ещё рано.

— Здесь за стеной спальня и всё, что нужно для отдыха, мастер. Я взял на себя смелость подготовить.

— Очень кстати, благодарю, сенатор. Ужин был превосходным. — Квай-Гон с сомнением оглядел стол. — Или обед?

— В спальне есть часы и календарь.

Палпатин поднялся. Квай-Гон — тоже, на этот раз не столь легко. Он будто сбросил маску, после того как перевёл Палпатина из категории врага в... скажем, временного союзника. Это было немного — но это был прорыв.

— Благодарю за оказанную честь, мастер, — Палпатин вложил руки в рукава и поклонился, как равному — но старшему.

Квай-Гон замер на миг. В глазах мелькнуло уважение, и он ответил на поклон. Стена разошлась: внутри золотился светильник над кроватью. Квай-Гон проследовал внутрь, и стена вновь сомкнулась. Палпатин проводил его взглядом. Он не обольщался: Квай-Гон захочет вернуться в Совет и сам проверить подозрения насчёт деятельности одного зелёного магистра и компании. Но в положении сенатора много преимуществ, и главное из них — информация.

Вопрос в том, чтобы чувство справедливости Квай-Гона не подтолкнуло его к поступкам, невыгодным Палпатину. Но он этим займётся... лично.

В коридоре Алые вытянулись по струнке в ожидании указаний.

— Капитан, за мной. Вы двое — свободны. Где поместили женщину и ребёнка, которых привёз Дарт Мол?