Вопросы трудоустройства (джен)

Ты устал. Тебя все бесит. И ты трезвый. И это самое отвратительное в сложившейся ситуации. С первыми двумя пунктами можно было бы мириться, не будь ты трезвым. Сегодня у тебя ДЕРЬМОВЫЙ день. Впрочем, ничего нового. Каждый день дерьмовый. Ты работаешь в супермаркете. Жизнь — это пламенеющая задница самого Сатаны, и единственное, что позволяет с ней мириться — это ежедневная доза сладкого забвения.

— ЭЙ, ПРИВЕТ, МНЕ НУЖНЫ ЛАМПОЧКИ, У ВАС ЕСТЬ ЛАМПОЧКИ?

— Какие? — отвечаешь ты так вежливо, как только способен. А это дохрена как вежливо. Ты слишком хорошо научился обходится с умственно отсталыми недоразумениями матушки Природы, которые зовутся покупателями.

— НУ, ЛАМПОЧКИ!

— М-м, хорошо. Какие именно лампочки вам нужны? Лампы для наружных светильников у нас...

— ЛАМПОЧКИ! ШТУКИ, КОТОРЫЕ ТЫ ВСТАВЛЯЕШЬ В ЛАМПУ, И ОНИ СВЕТЯТСЯ!

В итоге ты спихнул ему пачку галогенок. Если бог существует и он милостив, то лампа этого сукина сына стоит около занавески, и он спалит всю свою квартиру к чертям собачьим.

Чертовы индусы, орут как у себя дома. Может, в их дерьмовой стране и домов-то нет, хер их знает. Хмм. Надо проявлять побольше уважения к чужим культурам. Но не сегодня. Сегодня для этого уже слишком поздно. Все клиенты дерьмовые, все друзья сегодня работают во вторую смену... Дерьмовый день. Быть может, все это оправдывает существование бутылки Eristoff Black, которая маняще позвякивает в рюкзаке в такт твоим шагам по тротуару. А доказательство тому, что бог существует и он милостив — это маленький алкогольный магазинчик ровнехонько на полпути от твоего дома до работы.

Эфель давно знает тебя в лицо. Это плохо? Определенно плохо одно: она знает тебя достаточно хорошо, чтобы к твоему приходу в магазин на стойке тебя уже ждала бутылка. Когда продавец в алкогольном знает о твоих планах нажраться лучше тебя — это плохой знак. Это как если бы твой лучший друг отмечал в календаре, когда у тебя месячные.

А еще Эфель… Сколько ей, лет восемьдесят? То, что она еще помнит, как нажимать кнопки на кассе — уже сраное чудо.

Впрочем, хер с ним. У тебя есть твоя водка. И больше тебе ничего не надо. В принципе, ты бы не отказался от собутыльника, но все твои так называемые друзья решили взять и заявиться на работу, так что… Такие дела. Гребаные Иуды. Ах да, неплохо бы к этому бутылочку спрайта. А, твою мать, почему ты не купил спрайта в алкогольном?

— Эфель, твою мать! Я в тебя верил!

Идущая тебе навстречу женщина остановилась и резво перешла на другую сторону улицы, не сводя с тебя глаз. Хех. Может быть, гневно орать на тучи и махать руками посреди улицы — не лучшая идея. Надо признать, здесь ты капельку перегнул палку. Капельку.

Ладно, в торговом центре прямо по курсу есть продуктовый магазинчик. Там возьмешь. Второй справа, между отвратной китайской забегаловкой и магазином домашних животных. Но это такая даль... Всего шагов десять от входа, но така-а-а-ая да-а-а-аль. Придется взять волю в кулак и сделать невозможное. Бухать одному в три часа дня — это одно дело, но бухать одному чистую водку — это уже слишком. Что ни говори, но у тебя есть стандарты.

Ты вздохнул, открыл дверь и скользнул внутрь. Стоп. Что они сделали с магазином? Похоже, продуктовый недавно расширил ассортимент. Раньше здесь не продавали столько щенков. Ладно, не за тем пришли. Холодильники в дальнем конце зала, куда ты в бодром темпе и направляешься.

— Добрый день! — старик у кассы живенько для своих лет помахал тебе рукой. — Ищете себе питомца?

Ты что-то прорычал в ответ. Нахрен его довольную улыбку и его товар недели. Это не твои проблемы, что им завезли лишнюю тонну золотых рыбок.

— Ну ладно. — старик нахмурился, но заткнулся.

Победа. Тебе всего-то и нужна бутылка проклятого спрайта. И куда они дели все гребаные холодильники? Кругом щенята, котята и золотые рыбки, и все смотрят на тебя большими, круглыми, жалобными глазами, и как будто говорят: «забери меня домой!». Даже золотые рыбки. Каким хером у них это вообще выходит? Может, тебе просто одиноко.

Чертов старик. Он как знал, что его товар и так продает сам себя. Хитрый ублюдок. В дрожащем комке ненависти, который когда-то был твоим сердцем, колыхнулось уважение. Слишком много уважения, чтобы возвращаться и снова его беспокоить.

— Да где же эти гребаные холодильники?!

— Холодильники? — с удивлением переспрашивает тебя светло-зеленая(ый?) пони.

— ЕБАТЬ МЕНЯ В РОТ, ГОВОРЯЩАЯ ЛОШАДЬ!

Стоп. Они это могут. И ты это знаешь.

— Вообще-то я пони.

— Вообще-то я в курсе.

— Тогда почему ты...

— Слушай, где тут холодильники?

Пони — Кобыла?.. Жеребец?.. Ты давишь в себе стремление перевернуть его и разобраться, — ПОНИ с кислой рожей кивает направо.

— Была парочка вон там, — ворчливо отвечает он/она/оно, — рядом с кассами.

— Спасибо.

Туда-то ты и направляешься. Сколько ты уже здесь шатаешься? Магазин как будто стал больше. Мебель поменяли, что ли? Все равно не особо объясняет новый товар.

Рано ли, поздно ли, но ты добираешься до кассы. И где тут холодильники?! А, нет, один есть. Маленькая стеклянная коробка с живыми сверчками. Это НЕ спрайт. Это даже не местное пойло в похожей упаковке. Это уже слишком. Это уже просто, блядь, за гранью. Это последняя капля. У тебя на глаза навернулись слезы. Неужели, НЕУЖЕЛИ тут совсем ничего нет?! Эй, люди, помогите же мне! Или... или пони. Вон один на тебя смотрит.

Черт, в этом есть что-то не от мира сего: его/ее глаза становятся все больше и больше, и в итоге больше ни для чего на черепе не остается места — только два ОХЕРЕННО БОЛЬШИХ ГЛАЗА.

— Э-э, эй, это... Не видел тут нигде спра-А-А-А!..

Оно рванулось на тебя. Ты отскочил. Только толстая железная цепь на шее твари спасла тебя от жестокой и кровавой кончины.

— Забери меня с собой, — воет оно, все еще стараясь до тебя дотянуться, — Я ее чую!

— Чуешь кого?

Слова вылетели изо рта раньше, чем мозг успел обработать случившееся. Свихнувшиеся пони такие свихнувшиеся. Нечего пытаться добиться от них чего-то вразуми...

— Водка!

— НЕТ!

Моя водка!

— Делись, не ленись!

— Иди к черту!

Чудовище продолжает размахивать копытами в попытках выхватить твой рюкзак. Твою мать. Пора валить. Ты порываешься вп... нет, не обойти. А если... черт. «Посторонним вход воспрещен». Ты слишком уважаешь эти слова, чтобы искать спасения за дверью под табличкой. Оно загнало тебя в угол.

— Пожалуйста? — говорит оно и выкручивает грустные глазки на максимум.

— Хержалусйста! Я всего-навсего пришел сюда за бутылкой спрайта!

Оно замирает и задумывается. Ты готов поклясться, что над его головой только что загорелась лампочка.

— А если... если я приведу тебя к спрайту, ты заберешь меня с собой?

— Мхм.

Соблазнительное предложение, но тут ты вспоминаешь, что она, строго говоря, товар. А товар должен стоять на своем месте. Слишком много вечерних смен отработано, слишком много лишних часов потрачено на уборку за ублюдками, которые жизни не видят без того, как бы кому-нибудь ни нагадить.

— Слушай, я бы и рад, но ты тут сидишь на цепи, и...

— ЭЙ, ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ! — раздается через пол-магазина голос старика. Вроде, тот самый кассир. — ВЫ ТАМ БЕСЕДУЕТЕ С БЕРРИ ПАНЧ?

А тебе знать откуда? Ты даже имен половины своих коллег не знаешь, а они носят чертовы бейджики! С чего он взял, что ты знаешь, как зовут эту... штуковину? Ты даже пол ее определить не... О, смотри, у нее медальон на ошейнике. Медальон с надписью «Берри Панч». А еще оно кивает.

— МОЖЕТ БЫТЬ?

— ЗАБИРАЙТЕ ЕЕ, ЕСЛИ ХОТИТЕ! БЕСПЛАТНО! ТОЛЬКО ОБРАТНО С НЕЙ НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ!

Пони довольно взвизгнула, подпрыгнула и, чтоб тебе провалиться, стукнула в воздухе всеми копытами друг о друга.

— Идем! — крикнула она и со всей дури рванулась прямо никуда, потому что цепь ошейника бесцеремонно рванула ее за шею, и она плюхнулась на спину.

Ага. Она. Теперь, когда она на спине, ответ на вопрос очевиден. О-о, че-е, ви-и, ден. Ладно, это уже слишком. Надо бы отвернуться.

— Хватит пялиться! — прорычала она. — Отцепи меня, и я отведу тебя к спрайту!

О-о-о-о-о-о-о. Спрайт. Цепь прицеплена к ошейнику простым карабином. А почему она сама не... Ах да. Копыта. Ты отцепляешь ошейник, и она недолго думая направляется к выходу.

— С вас пятнадцать долларов, — говорит старик, когда ты приближаешься к кассе.

— Что?

— Ты сказал, что я бесплатная! — подает пони голос от двери.

— Куда это ты направилась?

Ах да, она отведет тебя к спрайту.

— Без поводка нельзя. Закон. — старик улыбнулся.

— Что?

— Заплати ему уже, — пони вздохнула и закатила ХРЕНА СЕБЕ ОГРОМЕННЫЕ глаза.

Старик за кассой не торопится протягивать тебе купюры, и до тебя доходит, что пони обращается к тебе.

— И... тогда ты отведешь меня к спрайту?

— Не отведу, пока ты с ним не рассчитаешься!

— А. Сейчас.

Ты выуживаешь из кармана бумажник и отсчитываешь бумажки. Да, бумажки. Бумажки не отслеживаются! Не то чтобы тебя это заботило.

Короче, так проще планировать бюджет. Убрав деньги в кассу, старик протягивает тебе совершенно не спрайт.

— Эм-м?

— Да, я знаю, но закон есть закон, — отвечает он полу-сочувствующим тоном, которым в совершенстве владеет любой, кто имеет дело с клиентами. Тем самым кисловато-печальным тоном, который с одной стороны выражает полное согласие с клиентом, но с другой дает понять: «срать я хотел, это твои проблемы».

— Хорошо.

Пони выхватывает поводок из твоих рук и цепляет к ошейнику. Интересно. С этой штукой она справляется без проблем, а с караби... О. ЭТИ штуки специально легко надеваются. Ясно. Ну да, вроде разумно.

— Ну-у? — требовательно спрашивает она.

— Тебе... очень идет?

— Хватай уже, — рычит она и тыкает тебе второй конец.

— И тогда ты отведешь меня к спрайту?

— ДА! И ТОГДА МЫ НАКОНЕЦ НАЖРЕМСЯ!

— Вот это уже разговор!

Ты позволяешь ей вытащить тебя наружу.

— Удачи с вашей новой пони! — кричит старик вам вдогонку.

С новой пони? Ты что, купил пони? Нет, скорее, это пони купила тебя. Эта пони реально тебя просто тащит. Наружу. И... в соседнюю дверь?..

— Еба-ать...

— Потом, — отмахнулась она. — Сначала напьемся.

Ты следуешь за ней в продуктовый. Спрайт стоит как раз там, где должен стоять. Только одним магазином левее. Ты же трезвый, честное слово! Просто у тебя был тяжелый день.

* * *

Это животное сейчас оторвет тебе руку. Берри Панч тянет за поводок всю дорогу до дома. Черт знает, каким образом. Она даже не знает, где ты живешь. Ты еще не успел закрыть дверь и сбросить кроссовки, как заметил, что рюкзак заметно полегчал. Примерно на одну бутылку спрайта и одну бутылку водки. Твою мать.

— Где я умудрился их посеять?

Ты осматриваешься вокруг, как вдруг слышишь...

— РАЗРАЗИ. МЕНЯ. СЕЛЕСТИЯ.

Да, именно это ты и слышишь. Радостный вопль из гостиной. Черт. Точно. Пони. Ты выбираешься из прихожей, чтобы выяснить, что она вытворяет. Берри Панч стоит на коленях — это вообще колени? Или?.. БЕРРИ ПАНЧ СТОИТ НА КОЛЕНЕЗАМЕНИТЕЛЯХ. Перед твоим кофейным столиком с барными инструментами. Да, ты покупаешь слишком много алкоголя. Даже как-то неловко, честное слово.

— А, это самое...

Ага, вот и водка. Рядом со спрайтом, на кофейном столике. Ты, кстати, не пьешь кофе.

— Отлично, дело за стаканами...

Ты открываешь буфет и тянешься за стаканами, как вдруг тебя за талию обхватывают две розовых ноги.

— Ты. Друг.

— Э-э, спасибо?

Ноги обхватывают сильнее.

— Чем раньше ты меня отпустишь, тем раньше я смогу разлить напитки.

Ноги исчезли так же быстро, как и появились.

— Ты тоже будешь, я так понимаю?

Она начинает махать головой вверх и вниз быстрее, чем… Хмм. Интересно, она так же энергично двигает головой и... Эта мысль задерживается у тебя в голове на секунду дольше, чем хотелось.

— Ну, хотя бы сегодня я пью не один.

Ты хватаешь стаканы и задумываешься.

— Слушай, что будем смотреть?

— Смотреть?

— Ну, когда я пью, я обычно смотрю всякие дурацкие фильмы...

— О, — отвечает она, не отводя глаз от твоего святилища Диониса. — Что-нибудь смешное?

— Хмм. Я скорее за что-нибудь громкое и брутальное.

— Ну, ты здесь хозяин, — бормочет твоя новая пони в ответ. — Может, тогда...

— Да нет, давай твое.

Свободной рукой ты хватаешь бутылку ликера.

— Тогда будем смотреть DMC.

— Чего?

— ДЕТРОЙТ. МЕТАЛ. СИТИ.

Напиток на вечер:

Одна часть водки Eristoff Black

Две части ликера Midori

Четыре части спрайта

(изменить пропорции в зависимости от уровня ненависти и количества выпитого)

Это уже вообще. Это просто… Это просто нет. Твой босс свихнулся, его босс свихнулась, а ее босс ни разу в жизни не играл в тетрис. Захреначить на два паллета гору товаров, которая еле влезает на двенадцать — это физически, мать их всех, невозможно. Но они настояли, чтобы ты что-то придумал. Двенадцать часов спустя ты что-то придумал. Примерно в это же время ты нашел ключи от уплотнителя мусора. Ну, зато все поместилось.

И сейчас ты идешь — нет, скачешь вприпрыжку с работы, с улыбкой на лице и радостью на сердце, и насвистываешь, как герой диснеевского мультика. Может быть, к тебе присоединяется хор певчих птиц, а на фоне танцуют милые лесные зверюшки. Или нет. Тебе все равно плевать. Тебе плевать абсолютно на все. И это удивительно успокаивает.

Например, ты знаешь, что дома поехавшая Берри Панч пытается забраться в твой сейф с алкоголем — да, тебе пришлось купить гребаный сейф, чтобы она все не вылакала — но сейчас тебя абсолютно ничего не волнует. Волновалки кончились. Какой-то сукин сын купил последнюю в районе обеда. Чтоб ему провалиться! Впрочем, ты не отчаиваешься, потому что это не имеет значения. Больше ничего не имеет значения! Ты подходишь к двери, когда из чьей-то рации раздается твое имя. Не-а!

Ты почти проходишь четверть пути до дома, когда решаешь все-таки перейти на обычную ходьбу. Скакать вприпрыжку не так просто, как кажется. Не надо было так делать. Когда ты, наконец, добираешься до двери квартиры, ты пыхтишь как жирдяй, убегающий от медведя. От порога приходится ползти. Из глубины квартиры тебя зовет бутылка освежающего ледяного сидра. Ты слышишь ее прямо отсюда, из прихожей.

— Ано-о-он, — шепчет она, — Ано-о-о-о-о-о-о-о-о-он…

Холодненькая… Тебе жизненно необходимо что-то холодненькое. На той неделе ты ценой кучи сил и нервов таки впихнул в сейф один из этих мини-холодильников — даже дырку для провода просверлил — но сейчас, сейчас твои труды окупятся тысячекратно. Ледяной, с кислинкой, сидр — только для тебя одного.

— Ано-о-о-о-о-о-о-он!

Он зовет тебя. Ты делаешь последнее усилие и подтаскиваешь свое бренное тело к сейфу.

— Ано-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-он! Выпусти меня!

— …

Она залезла в сейф. Каким хером Берри Панч залезла в сейф? Более того, каким хером она застряла ВНУТРИ сейфа? Сейфы ведь для того и нужны, чтобы держать посторонних СНАРУЖИ?

— Анон! Это ты? Выпусти меня!

НЕ-А. НАХЕР. Ты моментально разворачиваешься на 540 градусов и ретируешься. Пора повидаться с твоей любимой пра-пра.

* * *

Своим появлением ты изрядно удивил Эфель. Не тем, что прополз сквозь дверной проем как дохлый кот. Не тем, что хрипло потребовал сидра на языке мертвой цивилизации из иного мира. Нет, тем, что…

— Что?

— АНОН! Ты на два дня раньше положенного!

— Я не знал, что теперь на прием в алкогольный магазин надо записываться за неделю!

— Скажешь еще, — фыркнула она. — Но, но… теперь же все, абсолютно все посыплется…

Старушка опустила руки в ладони и издала такой протяжный и преувеличенный вздох, что у тебя хватило времени собраться с силами, подняться на ноги и отряхнуться.

— Что случилось, Анон? Уже кончился Амаретто?

— И кое-что еще, — Ты задумался, прикидывая ущерб от проникновения Берри Панч во святая святых. — Пожалуй, практически все.

Ха, теперь ты звучишь совсем как алкоголик. В другой ситуации тебя это могло бы обеспокоить, но сейчас ты в кругу единомышленников.

— Ну, что поделаешь, — Эфель вздохнула, опустила стакан с джином и вышла из-за стойки. — Проблемы на работе?

— Не хуже, чем обычно. — Горькая правда. — Просто я… м-м…

Ты чувствуешь позыв поделиться с Эфель своей ситуацией. В конце концов, эта старушка продает тебе твой сок радости, что автоматически делает ее твоим лучшим другом. С другой стороны, некоторые парни с работы чуть не усрались, когда узнали, что ты завел себе пони. Пожалуй, ты не хочешь так рисковать отношениями со своим дилером. Говори неопределенно. Неопределенность — двигатель прогресса.

— Я теперь пью за двоих.

— Что.

Этот взгляд на ее лице… Это что-то среднее межу «ты, блядь, свихнулся?» и «надеюсь, что ты просто, блядь, свихнулся», только вежливый и очень милый, потому что она годится в бабушки твоей бабушке.

— Я вижу в этом две проблемы, — Эфель потерла виски. — Черт подери, я надеюсь, что их всего две. Во-первых, беременным пить нельзя. Во-вторых, ты вообще не должен быть беременным.

— Твою мать, очень на это надеюсь!

При этом ты совершенно не помнишь, что было в среду вечером, так что возможно всякое. Ну, ТЕХНИЧЕСКИ это невозможно, но то же самое говорили про говорящих единорогов, так что…

Эфель окидывает тебя любопытным взглядом и издает усталый стон. Очень старушечий стон.

— Я уже слишком стара для этого дерьма, — она наваливается на стойку и цапает свой стакан с джином. — Ну хорошо. Расскажи бабушке Эфель, что там у тебя закончилось?

— Все. Абсолютно все.

Она моргнула. Дважды.

— Очень хорошо. Тогда что тебе НУЖНО?

— Сидр.

— И все?

— Это то, что мне нужно прямо СЕЙЧАС.

Эфель мудро кивнула.

— Серьезно. Сейчас. У меня был дерьмовый день.

— Ты же знаешь, что в алкогольных магазинах распивать запрещено? — спросила она, отхлебнув джина.

— Н-ну да…

— Ну вот и ладненько, — довольно буркнула старушка, — Это самое главное. Нарушать законы случайно — какой в этом интерес?

Эфель улыбнулась, подмигнула и сделала очередной глоток.

— Ну хорошо. — довольно вздохнув, она отставила стакан, сложила руки вокруг рта и прокричала вглубь магазина: — Дорогуша! Слышишь? Принеси Анону бутылочку холодного сидра, ладно?

— О, ты, наконец, наняла себе помощника?

Ты всегда был уверен, что здесь работает кто-то еще, но ты, как сказать… никогда НЕ ВИДЕЛ в магазине никого кроме нее.

— Секунду, мэм! — раздался в ответ жизнерадостный голос.

Полминуты спустя белый единорог выпустил(а?) изо рта тебе в руки бутылку ледяного сидра. Огромный, мать его, единорожище. Ростом почти с саму Эфель. Даже выше, если считать рог. Ты слишком устал, чтобы считать рога, но ты все равно решил попробовать. У него (нее) один рог. Одинорог. Ахха!

— Вы не назвали конкретную марку, так что…

Эфель прерывает ее, начав чесать ей за ухом. Пони ОБОЖАЮТ, когда им чешут за ухом.

— Я уверена, ты выбрала лучшее, что у нас было, Тия.

Ты с подозрением осматриваешь бутылку. Она мокрая. Буэ-э-э-э-э-э… Будем считать, что это конденсат.

— Есть открывашка?

— Анон, у тебя стойка под носом.

Один точный удар — и ты начинаешь превращаться в человека. Потом что-то произошло. Перед тобой пустая бутылка из-под сидра на стойке и полупустая в руках. Потом опять что-то произошло.

— Так что произошло? — спросила Эфель, не отрываясь от почесываний. — Там же должно было остаться как минимум… Ну, короче, много. Как у тебя могло закончиться ВСЕ?

— Берри Панч.

— О, — бабуля усмехнулась. — Похоже на понячье имя.

— Ага.

Ты опускаешь взгляд на бутылку. Там пусто. Проклятье.

— Да, так она себя называет.

Впрочем, ты уже начал сомневаться.

— Ты тоже себе завела кое-кого, я вижу?

— Уже довольно давно, между прочим, — Эфель крепко обняла белую пони за шею. Та пискнула от удивления. — Если бы ни Тия, это местечко рассыпалось бы по кирпичикам.

— Вы… Вы бы и сами справились, я уверена!

— Глупости! — рассмеялась Эфель. — А кто будет доставать бутылки с верхних полок?

— И вести вас домой? — устало улыбнулась белая пони в ответ.

— Видишь? Что бы я без тебя делала?

— Не пила бы на работе? — замечаешь ты.

— Видишь, он все сечет!

— Хотел бы и я пить на работе.

Кстати, может, это можно провернуть. Мхм. Когда ты выпил, ты добрый. Начальство постоянно сверлит тебя по поводу «негативного отношения к коллегам», так что… Тебе начинает казаться, что это хорошая идея. Обычно это значит, что это плохая идея. К херам работу.

— Итак, Анон, ты выпил свой сидр. Что дальше?

Ты прикидываешь масштаб своих желаний против объемов наличности в бумажнике. Принимаешь сложные решения, отбираешь только самое необходимое, затем — пожимаешь плечами. Черт с ним. Тебе не платят за то, чтобы ты принимал решения, уже с… с начала времен, короче.

— Эфель, у меня с собой баксов восемьдесят. Придумай что-нибудь.

Она мудро кивнула.

— Тия, будь добра, достань…

Где-то в этот момент ты перестал обращать на разговор внимания. У ее пони есть крылья. И рог, и крылья. Разве так бывает? Эх, почему у твоей пони нет ничего полезного? С другой стороны, рог на голове в интимной ситуации может обернуться боком… Не то чтобы у тебя со своей пони были интимные ситуации… По крайней мере, ты ничего такого не помнишь. Ты облокачиваешься на стойку и приступаешь к третьему сидру. Черт знает, откуда он взялся, но грех жаловаться. Тебе все еще на все плевать. Ты как раз приговаривал четвертую бутылку, когда Эфель с переливчатым звоном опустила на стойку пакет.

— Этого вам с твоей пони хватит, чтобы продержаться.

— Очень на это надеюсь.

Ты вытаскиваешь бумажник и расплачиваешься.

— Сам до дома доберешься? Тия может…

— Справлюсь.

Ты добиваешь… Ух ты, сколько же на стойке бутылок.

— Наверное…

— Ну, если что, у тебя есть мой номер, — старушка усмехнулась. — Звони, если упадешь и не сможешь подняться.

— Хорошо!

Ты похлопал по карману. По ПУСТОМУ карману. Черт.

— Вот только… я утром забыл телефон дома.

Ты хватаешь пакет и по загадочной траектории направляешься к выходу.

— Если что, я буду визжать как сучка, идет?

— Идет!

* * *

Тщательно продуманный голосовой сигнал сегодня не пригодился. Ты добрался до дома в целости. Как и содержимое пакета. Ух ты, сколько же тут всего! Ты пинком распахиваешь дверь и вламываешься внутрь.

— АНО-О-О-О-О-О-О-О-О-О-ОН! ЭТО ТЫ?

— ДА!

— ВЫПУСТИ МЕНЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я!

Или можно просто оставить ее внутри. Будет безопаснее для бутылок.

— АНОН! МНЕ НУЖНО В ТУАЛЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

Вот дерьмо. Точнее, только бы не дерьмо.

— Сейчас!

Ты добрался до сейфа и уставился на него мутными глазами. Дело плохо. Ты забыл комбинацию. Дело очень плохо.

— АНОН!

Ах да.

— Секунду, вспоминал, как открывается.

Это ОЧЕНЬ простая комбинация. Ты достаешь из кармана ключ.

— Вставить… на че-етверть на-а… направо!

ЩЕЛК! Дверь распахивается, и мимо тебя проносится розовый ураган. За ним вылетают пустые бутылки. Твою мать, как же ты рад, что они действительно пустые. О твоей пони можно говорить многое — черт, это твоя пони, говори что хочешь — но вот терпеть она умеет. Ты собираешь пустые бутылки и наполняешь сейф заново. Свободного места остается еще почти три четверти, но этого должно быть достаточно, если Берри Панч опять не пролезет внутрь.

Кстати говоря — вернее, кстати думая — как она вообще туда залезла? Ты и понятия не имеешь. Ничего очевидного. Никаких дыр в металле, никаких, эм-м… ну да, все. Никаких дыр в металле, так что…

— Каким хером ты пролезла внутрь?!

— Анон, настоящая любовь всегда найдет дорогу, — отвечает Берри Панч, довольно возвращаясь в комнату с огромной улыбкой на морде. — Настоящая любовь ВСЕГДА найдет дорогу. Чего ты мне принес сегодня?

Ты смотришь на опустевшие бутылки, затем на только что опустевшую пони. Если бы она не была такой беззаботно-веселой, то от ее огромной улыбки ты бы сейчас обделался.

— Но… ты… Сейф же был набит битком! И ты хочешь еще?!

— Я все еще могу идти по прямой! — Она проходит из одного угла комнаты в другой и обратно. — Еще бы я не хотела!

Ты начинаешь бормотать слова — обрывки слов — потому что все это сплошное безумие. Она терпеливо ждет, пока твой поток полу-слов иссякнет. Очень терпеливо. Поток не иссякает. Ты все еще в ступоре. В конце концов она устало вздыхает и прижимает копыто тебе к губам.

— Тс-с!

— Но…

— Тс-с!

— Нет, я…

— Тс-с!

— НЕТ!

Ты отпихиваешь копыто Берри и смотришь на нее самым суровым взглядом, на который хватает сил. После всего случившегося сегодня выходит что-то среднее между мольбой о смерти и насупившимся младенцем.

— Хватит вести себя как ребенок, — Берри Панч вздыхает и закатывает глаза. Очевидно, насупившийся младенец пересилил. — Налей мне выпить и расскажи, как прошел твой день.

— Нет! Ты мне не жена! Ты домашнее животное, раб, я не знаю…

— Ой, можно подумать!.. — с этими словами Берри Панч направляется к двери, выводя крупом безумно преувеличенные параболы.

По прямой она ходит, ага. Ты бросаешь взгляд на почти пустой сейф и вздыхаешь. Да, тебе не нравится пить одному, но стоит ли оно этого? Может, поменять ее на другую пони.

— Твою налево… Вот Тия таких проблем Эфель не доставляет.

Твоя пони замирает на полпути.

— Тия?

— Да, гораздо более воспитанная пони.

— Раза в два меня выше?

— Вот только не рассказывай мне, что у пони воспитание зависит от роста…

— Белая шкура? Пастельная грива? Аликорн?

— Да, да, и, если так вы называете пегасов с рогами, то да.

— О. — она делает еще несколько шагов в сторону гостиной. — Анон, давай уже выпьем, а?..

— Ну ладно, давай.

Ты осматриваешь свои скудные запасы. Эфель накидала тебе парочку рома, какую-то… водку со взбитыми сливками, бутылку бренди… Давненько ты не пил бренди.

— Сейчас буду!

Ты вытаскиваешь бренди из сейфа и запираешь его накрепко, прекрасно понимая, что хер оно чему поможет.

— Выбрала, что будем сегодня смотреть?

— А ты не хочешь рассказать, как прошел твой день?

— В жопу мой день. — Ты плюхаешься на диван рядом с Берри. — И вообще, мы не женаты. Нихера я не обязан тебе рассказывать.

Так с ней и надо! Она мое гребаное домашнее животное! Даже два стакана со льдом на кофейный столик притащила. Всегда бы так.

Берри Панч пожала плечами и пододвинула к тебе один из стаканов.

— Ну, тогда и я слушать тебя не обязана. И да, я кое-что выбрала.

— Без субтитров? Я слишком устал, чтобы еще и читать.

Ты наливаешь немножко бренди в оба стакана — просто на пробу.

— Вроде… вроде без субтитров. Должно быть с озвучкой. Что-то вроде той штуки, которую мы с тобой смотрели в первый раз.

— DMC?

— Ага. Только у всех гитары и барабаны, все черное, красное и угловатое.

— А. Металлопокалипсис?

— Точно.

Она с опаской принюхивается к напитку в стакане.

— Вроде ничем не пахнет, а?

Ты поднимаешь свой стакан к лицу.

— Ага, не пахнет.

На вкус, впрочем, как моча с огнем. Как будто у тебя во рту война между первым и вторым, и что бы ни победило — все равно проиграешь ты. Судя по лицу Берри Панч, она разделяет твои впечатления.

— Смешать с колой?

— Смешать с колой, — резко кивает она, — Эта штука перебьет вкус чего угодно.

Ты вскакиваешь — в свободном понимании этого слова — с дивана и направляешься на кухню.

— Как эта дрянь вообще называется? — кричит тебе вдогонку Берри Панч, но ты слышишь только «четочетословопрос». Ты уже нырнул в холодильник в поисках колы, а холодильники не особо способствуют распространению звука.

— ЧЕГО?

— Четочетословопрос!

— ПОГОДИ, СЕЙЧАС ПРИНЕСУ КОЛУ!

— Злобнозлобноеточетословопрословасловавопрос!

Ага, нашел банки. Если так пойдет и дальше, придется перейти на двухлитровки. Банок на дольше хватает, и их проще отмерять, но такая аргументация летит в трубу, когда у тебя дома завелся пылесос, который сосет все жидкое. Ты… ты же не собираешься?.. Собираешься, наверное.

Налить пива на ковер и смотреть, как она его высасывает. Как будто робот-пылесос, работающий на спирте! О да! Надо будет попробовать. Как-нибудь потом. Сейчас надо превратить это пойло во что-то пригодное к употреблению. Вооружившись банками, ты возвращаешься в гостиную.

— Чего ты хотела?

— Что это такое? — Берри Панч гневно тыкает копытом в бутылку, чуть ее не опрокинув.

— Бренди.

— Да, но что за бренди?

— А хер его знает.

Может, перелезть через спинку дивана, чтобы не идти вокруг? Так будет быстрее… Нет! Плохая идея! НОГИ, ТВОЮ МАТЬ, ПЛОХАЯ ИДЕЯ! СТОЯТЬ! Диван почти опрокидывается под твоим весом, но ноги несут тебя к победе. На этот раз ты их простишь. С довольным вздохом ты устраиваешься на подушках.

— Так вот, хер знает, что это за пойло. Я читал этикетку ровно до слова «бренди».

Берри Панч смотрит на тебя краем глаза.

— Я тоже.

— Хмм.

— Хмм.

— ЧУР НЕ Я!

— БЛЯДЬ! ЛАДНО!

— ЭЙ, СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ!

— С чего бы?

— Ну, это… Потому что пони должны быть чистыми и милыми, вот!

Она опасно сощурилась.

— Нахер пошел, ублюдок конченый. Сам виноват.

— Что?!

— Напомни, что мы с тобой смотрим по вечерам?

Ах да.

— А еще ты и сам не святой, так что…

— Так что это я во всем виноват?

— Ага.

— Ну… я могу с этим жить.

Ты пожимаешь плечами, чуть их не вывихнув. Она тоже.

— И все равно чур не я.

— Ладно, ладно! Клянусь Селестией, если ты… — она замерла и моргнула. — Не говори ей, что я ей клянусь. Селестия даже не знает, что я существую, но я…

— Хорошо.

Она наклонилась вперед и уставилась на этикетку.

— Это… у-ух… дерьмо какое-то?

— Почему?

— Это называется «Писко».

— Ну, объясняет вкус.

— Ага.

Напиток на вечер:

Пискола

— Кола

— Писко

Ага. Как звучит, так и пьется.

Сцена: у тебя дома. Время: прямо сейчас. Раздается звон ключей, и появляешься ты. Ключи скрываются в кармане, и ты пинком захлопываешь дверь. У тебя в каждой руке по тяжелому пакету. Нет, на этот раз не бухло. Сюрприз!

С тех пор, как Берри Панч поселилась у тебя дома, прошло уже две недели, и за это время она успела опустошить твои запасы пони-совместимых продуктов питания. Ты никогда бы не подумал, что однажды у тебя кончится даже лапша, но этот день настал. А еще ты никогда бы не подумал, что она что-то еще и ЖРЕТ, когда тебя нет дома. Во-первых, каким хреном она обращается с плитой? И откуда у тебя дома взялась табуретка?

Признаться, ты думал, она питается только алкоголем и закусками. Алкоголь — это еда, нет? В нем есть калории. Следовательно, это еда. Но ведь нет, она взяла и сожрала твою лапшу, отложенную на черный день. И отложенные на черный день сушеные овощи. И наверняка, хоть ты еще и не смотрел, отложенные на черный день... Короче, Берри сточила всю ту еду, к которой ты не прикасаешься, если случайно не пропьешь все деньги на продукты. К слову, после сегодняшнего похода за продуктами — ты еще и на свежие овощи разорился — до конца недели ты сидишь без денег. Слава лапше!

Ты громко вздыхаешь и тащишь тяжеленные мешки на кухню. Это может стать проблемой. Раньше тебе это в голову не приходило, но пони, как и женщины и вино, дорого обходятся короне. Мало того, что твои расходы на алкоголь взлетели выше крыши — а теперь еще и на еду — так Берри Панч еще и приходится спать на диване, а это... это просто неправильно. Нужно купить ей кровать. Даже если через раз она будет слишком пьяна, чтобы до нее доползти. Так положено. Ты снова вздыхаешь и начинаешь раскладывать продукты по полкам.

Ты ходишь на работу и обратно пешком, и это экономит кучу денег. А еще у тебя своя квартира (Наследство, у-ху! Спасибо деду с бабкой!), но ты работаешь в супермаркете. На полной ставке, слава звездам, но в супермаркете. Твоих доходов не хватит, чтобы содержать вас обоих, тем более в долгосрочной перспективе. Рано или поздно деньги кончатся. Ей придется найти работу.

— Что?..

Ты вылезаешь из холодильника и видишь свою пони с полными ужаса глазами.

— О... Привет.

— Мне придется найти РАБОТУ?

— Я что, все это вслух сказал?

Или... Или она может читать мысли? Она кивает. Это не отвечает на гребаный вопрос.

— Это потому, что я допила остатки мангового рома?

— Ты прикончила мой чертов ром?!

— Да, — она пискнула и сделала пару шагов назад.

— ПОЧЕМУ?!

— Потому что... я... скучала по тебе?..

Берри Панч наклоняет голову и отворачивается. Все признаки человека — или пони — которому за что-то стыдно или неловко, налицо. Вот только она при этом улыбается и облизывается. Впрочем, ее сложно винить. Это был отличный ром. Ты вздыхаешь и закрываешь холодильник.

— Нет, дело не в роме. Ну, не совсем. Не только в нем.

Твою мать, это был просто охеренный ром. Все-таки ее можно винить. Немножко.

— Скорее... если мы хотим продолжить пить такой ром И ПРИ ЭТОМ чем-нибудь питаться, то... Короче... На мою зарплату мы не сможем позволить себе и то, и другое.

Ты пожимаешь плечами.

— И, коль скоро мы оба не готовы отказываться ни от первого, ни от второго...

— Мне не нужна еда.

— И при этом у нас кончилась даже лапша.

— Я пони.

— Да, я в курсе.

— Я могу есть траву.

— Что-то я не видел, чтобы ты ела траву.

— Я научусь.

— Хрень собачья, не будешь ты есть траву. Мы устроим тебя на работу.

Берри Панч скорбно вздыхает, но пьяная отрыжка в конце портит весь драматический эффект.

— Слушай, дай мне разобрать продукты, и мы все обсудим.

— Хорошо, — она фыркнула. — Очень хорошо.

Ты возвращаешься к холодильнику, но сразу же оборачиваешься, когда слышишь скрежет чего-то по полу. Берри Панч головой толкает свою табуретку к кухонным полкам. Она замечает твой взгляд и замирает.

— Что?

— Ты решила помочь?

— Ну да. А что?

— О-о.

С ее помощью вы справляетесь гораздо быстрее, и вскоре устраиваетесь на диване с парочкой напитков. К сожалению, на сегодня у вас всего лишь пиво. Вот до чего ты докатился — лакаешь пойло из БАНОК, как грязный плебей.

— Итак, — говорит Берри Панч в свою банку.

— Работа.

— Во как.

— Извини, но...

— Нет-нет, все нормально. Этого следовало ожидать.

Она вздыхает и добивает свою банку.

— Я тебя прекрасно понимаю, но...

— Какие у меня варианты?

Ты... мог бы и разобраться в вопросе заранее, придурок.

— А что тебе интересно?

Уход от ответа по методу Сократа, молодец!

— Помимо очевидного?

Берри кладет пустую банку на бок, и вы оба наблюдаете, как она медленно скатывается с «кофейного» столика и скрывается за его дальним краем.

— Хмм. Стол стоит неровно. Не замечал этого раньше.

— Наверное, с этим надо будет что-то сделать.

— Наверное.

Вы хором вздыхаете. Этого маленького отвлечения внимания было катастрофически недостаточно.

— Я попробую узнать, может, Эфель нужна какая помощь...

— Нет, — моментально отвечает твоя пони не терпящим возражений тоном. — Я не допущу, чтобы Селестия увидела меня в таком виде.

— Что? Почему? Она что, старый знакомый?

— Нет. Она и понятия обо мне не имеет. Мы никогда не видели друг друга.

— Значит, какая-то знаменитость?

— Принцесса.

— Вот оно что.

Ах да. У пони были принцессы.

— И я сама не хочу видеть ее в таком положении, так что...

Берри Панч резко пожимает плечами, как будто пытается убедить сама себя.

— Это та самая, которая управляет солнцем, да?

Ну, с вероятностью 50% ты угадал, да? ВРОДЕ БЫ у них было всего две принцессы... Ты никогда особо не следил за тем, что происходит в мире. Но даже ты в состоянии понять, когда что-то явно не стыкуется.

— Каким хреном она вообще здесь очутилась?

— Не знаю и знать не хочу.

— Она же, по сути, почти богиня, нет?

Твоя пони пожимает плечами и откидывается на спинку дивана.

— Мне нужно еще выпить. Будешь?

Ты с отвращением смотришь на свою полупустую банку крестьянского пойла.

— Буду.

Может, следующая пойдет лучше.

СЛЕДУЮЩАЯ НЕ ПОШЛА ЛУЧШЕ. Ты дал пиву ЧЕТЫРЕ шанса, и оно не оправдало твоего доверия.

— Это дерьмо пить невозможно.

— Это точно, — согласилась Берри Панч и спустила со столика очередную банку.

— Тебе придется найти работу.

— Мне придется найти работу, — вздохнула она.

Затем вы вздохнули хором, протяжно и печально — не это ли выражение истинных страданий? Если бы рядом сидел бард, он бы отбросил перо и зарыдал. Не по вам, но по себе, потому что ни одному творению смертной души не суждено всколыхнуть такие кристально чистые эмоции.

— Ну, раз с этим решено, осталось всего ничего — УСТРОИТЬ тебя на работу.

— Ага.

Вы снова вздохнули.

— А как насчет твоего супермаркета?

— Ты что, не слышала, что я постоянно о нем рассказываю?

— Может быть, — она пожимает плечами и наклоняет голову набок. — Обычно я просто отключаюсь от твоих рассказов, но, похоже...

[ПЬЯНАЯ ОТРЫЖКА]

— ... но, похоже, что...

[АПЛОДИСМЕНТЫ]

— ... что на тебя сваливают слишком много работы...

[ОТРЫЖКА ХОРОМ]

— Ну, да, там жопа, но...

Там жопа? Две жопы! Может и больше, но на этом диване сидят только две. И вообще, какое это имеет отношение к поиску работы?

— Хорошо, зайдем туда завтра и узнаем, что к чему, но...

— Что но?

Но сначала надо будет зайти в тот магазин домашних животных и забрать документы на тебя.

— Хорошо.

— А еще ты должна быть трезвой.

— К ХЕРАМ ЭТОТ ПЛАН!

— Пока ты не найдешь работу, в этом доме будет объявлен сухой закон.

Берри Панч хмуро кивает и бормочет что-то о «меньшем из двух зол».

Забрать документы Берри оказалось проще, чем ты опасался — как только старик прекратил вопить и махать руками. Стоило тебе войти в магазин, как раздался вопль: «НИКАКИХ ВОЗВРАТОВ!» Когда недоразумение прояснилось, он с удовольствием — с подозрительно большим удовольствием — выкопал из стойки с документами бумаги Берри Панч.

— Дико извиняюсь, — сказал он, пододвигая тебе документы на подпись, — Я был так рад от нее избавиться, что совсем забыл про эти формальности.

Ты перевариваешь в голове эту беседу, пока тащишь свою пони навстречу судьбе. Какой-то он был ну уж слишком довольный. И да, ты ее именно тащишь. Не то чтобы Берри Панч ДЕЙСТВИТЕЛЬНО упиралась копытами, или действительно сопротивлялась, но ее поведение где-то на грани.

— Мне что, тащить тебя на руках?

— А ты потащишь?

Второй слишком радостный ответ за день.

— Нет.

— Черт.

Берри начинает перебирать копытами еще медленнее. Ты этого даже не замечаешь, пока поводок не натягивается.

— Теперь еще что?

— А мне точно ОБЯЗАТЕЛЬНО идти на работу? — она скулит и плюхается брюхом на асфальт.

— Точно.

Немногие окружающие существа, которые помнят, что у них есть ноги и ими можно ходить, косятся на вас двоих с любопытством.

— Я бы на вашем месте этого так не оставил, — рявкает какой-то прохожий, обходя лежащую Берри. — Пони должны знать свое место.

Ты пожимаешь плечами и пропускаешь его мимо.

— Ничего страшного, я сам задаюсь этим же вопросом каждое утро.

Он продолжает что-то ворчать, но ты его не слушаешь. К чертям его самого и шило у него в заднице. Впрочем, это не мешает тебе дернуть за поводок Берри.

— Пошли уже, там не так уж и плохо.

— И это говорит человек, от которого я не слышала ни единого хорошего слова об этой работе.

Справедливо.

— Хорошо, там плохо, но зато рядом с домом.

— Если бы у тебя была машина...

— ... то мне пришлось бы платить за бензин, ремонт, страховку и все остальное. Ходить пешком — это полезно. А я слежу за своим здоровьем.

Она смотрит на тебя самыми грустными глазками, которые ты видел в своей жизни. ПОЧТИ самыми грустными.

— Ничего не выйдет, Берри. В детстве у меня был мопс.

— Ну ладно. Хер с ним. Пойдем.

Она встает на ноги и делает несколько шагов вперед.

— Но когда все полетит к чертям собачьим, мы будем действовать по МОЕМУ плану.

— По какому еще ТВОЕМУ плану?

— Еще не знаю. Я слишком трезвая, чтобы что-то придумать.

Она смотрит на тебя краем глаза и улыбается.

— А ты слишком трезвый, чтобы согласиться.

— Это точно..

Вы с Берри Панч проходите сквозь автоматические двери одиннадцатого круга ада. Забавно, но ад выглядит в точности как обыкновенный супермаркет.

— Эй, Анон! Что ты здесь делаешь? У тебя же выходной!

Джессика бешено машет тебе рукой из-за своей кассы. Ты машешь в ответ. Она не портит тебе жизнь и всегда улыбается, и это ставит ее на вершину твоей системы взаимоотношений.

— Просто хотел попробовать устроить свою пони на работу.

— О-о, — Джесс опускает взгляд и впервые замечает Берри Панч. — О.

Она скромно машет рукой. Берри машет в ответ.

— Тут действительно так дерьмово, как он говорит?

— Ух ты, она даже разговаривает прямо как ты... — пробормотала твоя коллега, нахмурившись. — На самом деле, здесь не так уж и плохо...

Джесс прервалась, задумалась, наклонила голову. Ты буквально видишь, как она молчаливо приходит к тому же выводу, что и ты четвертью часа раньше. Здесь ТАК УЖ И плохо. Но она делает этот вывод молча и с улыбкой на лице. Твою мать. Она всегда такая радостная, что аж трясет. Ты решил, что ее ненавидишь.

— КОРОЧЕ ГОВОРЯ! Привет! Меня зовут Джессика! А тебя?

Берри Панч вздохнула, посмотрела на тебя и скорчила рожу, достойную любого персонажа 2000AD. Возможно, даже их всех вместе взятых. Затем она вздохнула еще раз и натянула на лицо улыбку.

Вот и хорошо. Может...

— Рабочий Дрон №893, если верить словам Анона.

... абсолютно нихера у нас не получится.

— Какое ужасное имя, — всплеснула руками — ДА, МАТЬ ЕГО, БУКВАЛЬНО ВСПЛЕСНУЛА РУКАМИ — Джесс. — Можно мне звать тебя как-нибудь еще? Тем более, здесь работает всего-то человек 250 на все смены. Ты можешь быть №251, максимум №260.

— О, извините, хозяин, госпожа, я не хотела...

— Я... Э-э... — ты делаешь шаг назад, — Клянусь, я ее такому не учил!

— Никак нет, мэм, никак не учил, мэм. Хозяин не любит, чтобы прислуга училась, мэм, не положено...

— С каких пор это я обращаюсь с тобой как с рабом?!

Берри Панч хватается обеими копытами за поводок и чуть не вырывает его из твоих рук.

— С тех пор как ты решил устроить меня на работу!

— Тебе нужно устроиться на работу, чтобы мы могли позволить себе приличную выпивку!

— О, точно!

Она потрепетала ресницами и широко улыбнулась Джесс не своей фирменной маниакальной улыбкой, но довольно близко.

Впрочем, наблюдать реакцию на ее улыбку на чужом лице не менее жутко.

— Это, кто там сегодня заведует приемом на работу?

Напиток на вечер:

Одна часть кофе

Хреналион частей чего угодно, что можно смешать с кофе, чтобы он все еще выглядел и пах как кофе

Я называю этот коктейль «Я не сплю и улыбаюсь, так какого хера тебе еще от меня нужно?!»

Ты не удивлен, что Берри Панч прошла собеседование. Пони всего-то и должны владеть английским и уметь улыбаться, а еще их проверяют на признаки бытового насилия. На признаки бытового пьянства не проверяют, иначе она вылетела бы оттуда со свистом. Разумно, в принципе. Затравленные пони напрягают покупателей. На самом деле, от них требуется не сильно больше, чем от сотрудников-людей — для последних владение английским необязательно.

Минн тебя бесит, честное слово. Когда очередная тупая жирная мамаша с толпой детишек на орбите допытывается, как работает какой-нибудь электрический чайник, то твой вьетнамский может идти к херам — все инструкции и знаки-то на английском. Этот пример застрял у тебя в голове надолго, потому что только что тебе в который раз пришлось спешить ей на помощь. Зачем они вообще держат ее в торговом зале, если она ни на один вопрос ответить не может?! И почему она не попросит помощи у какой-нибудь пони, что ли?

Посадить бы ее хоть за кассу — пускай сканирует себе всякое дерьмо, складывает в пакеты и тыкает пальцем на сумму покупки. Если покупатель начинает спорить, то кассиры все равно сразу же зовут менеджера, так что на ее разговорные способности можно просто забить. НАХЕР Минн. Ты вообще не в торговом отделе работаешь!

Складская дверь захлопывается у тебя за спиной, и ты включаешь музыку.

https://www.youtube.com/watch?v=rQIsELUICKo

Нет. К черту. К черту это задорное понячье дерьмо. Тебе нужно брутальное магазинное дерьмо.

https://www.youtube.com/watch?v=xjKyzwqIT7s

Ты запрокидываешь голову и смотришь на часы над столом регистрации товара. Они все еще не работают. Проведенная с пользой секунда времени. Вместо этого ты достаешь КПК. Ага, Берри Панч закончит с ориентацией где-то через час. Минут пятнадцать назад кто-то из кадровиков повел ее и других новичков на экскурсию по супермаркету. Больше половины из них оказались пони. Слава звездам, что на твоей должности приходится дотягиваться до верхних полок, а то и тебя бы заменили.

Руководство, наверное, в штаны спускает от счастья. Пони можно платить в два раза меньше обычной ставки, и, что самое главное, они не могут уволиться. Только с разрешения своих хозяев. Текучка кадров никогда еще не была такой низкой. Впрочем, это ни о чем не говорит. Ты так и не понял, как в прошлом месяце кассирам удалось добиться текучки больше 100 %.

Ты продолжаешь лениво копаться в своем КПК — скорее для камер видеонаблюдения, чем от жгучего желания вернуться к работе. Хорошо бы пропустить обед и уйти домой на час раньше, но нельзя — ТАКОВ ЗАКОН. Гребаные законы.

Несколько долгих секунд и странных писков спустя на экране КПК высвечивается нужное окно. Заказов дохера, как и ожидалось. Чертов менеджер обещал прикрыть тебя в обед. Хрен там плавал. Ты вздыхаешь.

— Три, два, один...

Как по команде, твоя рация оживает. Раздается оглушительный писк, который продолжается, пока один или несколько идиотов не додумываются отключить прием на своей стороне. Только после этого тебе удается разобрать слова. Черт, лучше бы и дальше пищало.

— Э-э-й, Анон, у нас тут куча заказов на выдачу. Бросай все немедленно и займись ими.

— Как насчет еще одной пары рук? У меня тут...

— А где твоя новая подшефная? Она тебе не помогает? Почему она тебе не помогает?

— Она все еще на ориентации.

Не говоря уже о том, что она еще не обучена. Серьезно, не говоря. Не поможет. Раз уж на то пошло, то на бумаге ты тоже еще не обучен.

— Тогда давай ее...

Кто-то встревает на том конце.

— ... а, смотрят фильм про профсоюзы? Нет, это пропускать нельзя.

Черт. С чего они вообще решили, что с пони без малейшего опыта и безо всякого оборудования у тебя все будет получаться быстрее? Может, это была не такая уж и хорошая идея.

— Ладно. Сейчас разберусь.

Ты вздыхаешь и начинаешь готовить бумаги. Черт с ним. Плановый дозаказ товара полетит к чертям — потому что, естественно, никто не начал им заниматься, пока ты уходил на обед — но ничего не поделаешь. Все равно ты бы ни хрена не успел к сроку, а руководство БУКВАЛЬНО велело тебе бросить все и заняться выдачей.

Это вообще не твоя работа — с этим должна была разобраться первая смена, и теперь у тебя гора лишних дел, но Джефа отпустили домой пораньше, потому что вчера кассиры работали сверхурочно, и... Ладно. Плевать. Хер с ними. Им виднее.

Внезапно ты Берри Панч. Это очень неожиданно и неизвестно сколько продлится. Лучше перейти сразу к делу.

Только что ты довольно трепалась с тремя пони из твоей группы по ориентации. Ты тут никого не знаешь. Из знакомых ты заметила только Флаттершай, а она, как обычно, держится в стороне. Почему ее посадили в отдел по обслуживанию клиентов — это для тебя большая загадка. Как всегда, она шарахается от любой мелочи.

Твои новые друзья, с другой стороны, выглядят весьма довольно. Санни Медоуз и Олив Орчард, две веселых кобылки с широкими улыбками, будут сидеть на кассе — их хозяева не хотели, чтобы их пони таскали тяжести. Коппер Боттом будет в хозяйственном отделе — его обширные знания о кухонной утвари уже заработали ему прибавку к зарплате.

Возможно, тут действительно не так уж и плохо. Все вокруг выглядят довольными. Люди — не особо, но пони буквально светятся. Не очень стыкуется со всем, что ты слышала об этом месте. Да, похоже, тут действительно довольно неплохо.

Тебя первой из группы определили на склад, и ты этим даже немножечко гордишься. Ты направляешься в заднюю часть супермаркета, напевая себе под нос какую-то песенку в ритм перестука копыт по кафельной плитке. До окончания смены всего пара часов. Не хватит, чтобы познать все премудрости, но вы с Аноном успеете начать работу над программой обучения, которая сейчас торчит из кармана твоего нового рабочего жилета.

И ты ждешь этого с нетерпением. Будет интересно. Пока сегодняшний день идет на удивление неплохо, даром что ты трезвая. По пути ты не встречаешь ни одного покупателя. Во всем супермаркете вообще довольно пусто. Хмм.

«Глупенький Анон, — улыбаешься ты. — Вечно стонет, как будто эта работа хуже паяльника в жопе (Его выражение, не твое. Ничего себе, какой дряни ты от него нахваталась...) — но пока что все выглядит весьма и весьма радужно. Честное слово! Может, тебе даже понравится здесь работать.

Громкая музыка из отдела электроники заглушает твое напевание, но ты не обращаешь внимания. Играет какая-то попса — группу ты не узнаешь, но мелодия довольно веселая. Покачивая головой в ритм музыке, ты добираешься до складской двери.

Вот и Анон — сидит за столом, копается в горах бумаги. Ты хихикаешь про себя. Вечно он жалуется, как ему тяжело приходится на работе. Нету в этом ничего тяжелого. Просто-напросто бумажная работа.

Он слушает какую-то музыку. Ты улавливаешь редкие обрывки, но из-за расстояния и слабого телефонного динамика слова разобрать невозможно. Ну что же, пора приступать к обучению. Ты закрываешь за собой дверь, заглушая музыку из торгового зала. В этот же момент песня на телефоне Анона заканчивается. На мгновение воцаряется тишина, а затем...

— БЛЯДЬ!

https://www.youtube.com/watch?v=BrUuKehpGuQ

— БЛЯДЬ!

— БЛЯДЬ!

— БЛЯДЬ!

— БЛЯДЬ!

— БЛЯДЬ!

— БЛЯДЬ!

— БЛЯДЬБЛЯДЬБЛЯДЬ...

Ты снова становишься собой. Кто-то должен быть тобой. И никто больше не хочет. Приходится тебе.

Ты в дерьме — тебе приходится быть тобой. А еще... еще ты в дерьме. Когда у тебя на прошлой неделе был выходной, тебя заменял какой-то анонимный пидорас, и сейчас ты не видишь у себя на столе документов, который он/она/оно должно было подготовить. Ключевое слово — «должно было». Сегодня тебе уже три раза звонили и спрашивали о потерявшихся заказах, плюс гора электронных писем от каких-то офисных менеджеров, которые просят друг друга что-то у тебя уточнить — с тобой в копии каждого письма. Почему, мать их, сразу самим не спросить? Ты что, серьезно такой страшный?

Твоя брутальная японская музыка стихла — ты и не заметил, как песня подошла к концу. Черт, сколько ты уже копаешься в этих бумажках? Если уже закончился весь альбом, то...

— БЛЯДЬ!

А, нет.

— БЛЯДЬ!

Еще три песни.

— БЛЯДЬ!

Получается, ты это слушаешь уже... сколько?

— БЛЯДЬ!

Минут тридцать?

— БЛЯДЬ!

И еще тридцать ты слушал другую группу.

— БЛЯДЬ!

Значит, Берри Панч скоро отпустят.

— БЛЯДЬБЛЯДЬБЛЯДЬ...

— КАКОГО ХЕРА ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!

— КАКОГО ХЕРА ЧТО ДЕЛАЮ?

— ... БЛЯДЬБЛЯДЬБЛЯДЬ...

— Такое здесь слушать нельзя! — твоя пони в панике хватает тебя за руку копытами. — Тебя же уволят!

Ради ее спокойствия ты делаешь музыку потише, прежде чем ответить.

— Пока не уволили.

— Выключи! — умоляет Берри Панч. — Я знаю, ты считаешь, что слишком важная птица, чтобы тебя поперли, но...

Ты вздыхаешь и ставишь песню на паузу.

— Нет. Я считаю, что им просто будет слишком лень поднять свои задницы и...

— Эй, не говори такого вслух! — она глазами умоляет тебя не выбрасывать в помойку ваш единственный источник лапши и алкоголя.

Ты отвечаешь на ее взгляд.

— Блядь.

У нее перехватывает дыхание.Ты возвращаешься к документам.

— Все равно никто в этой дыре ни хрена не понимает в этих чертовых бумажках...

И это при том, что в теории каждый менеджер до единого считается обученным оформлению документов, а ты нет.

— ... и, что гораздо важнее, неужели ты думаешь, что эти жирные пидорасы готовы нырнуть в море бюрократии, только чтобы уволить меня, если они даже с ЭТИМ разобраться не могут?

Берри Панч окидывает взглядом стопки документов, разбросанные на столе и под столом. Она переводит взгляд на четыре шкафа для бумаг у тебя за спиной, затем наклоняет голову и видит ряды и ряды коробок с документами за прошлые годы.

— Поверь мне: за то, что я матерюсь, меня никто не уволит.

— Ну, тебе виднее. — Берри пожимает плечами. — Хорошо. Чем мне сейчас заняться?

— Прямо сейчас? Просто... черт, не могу поверить, что я это говорю...

— Что?

— Просто постой вон там и помолчи, хорошо?

— Эм-м...

— Что?

— Разве нам не надо заняться моим обучением?

— Просто подожди пару минут, я скоро разберусь с этими документами.

Разберешься. Так или иначе. Ты не собираешься тратить все свое время, разгребая чужое дерьмо.

— Может, есть хоть ЧТО-НИБУДЬ, что я уже могу сделать?

Твою мать. Ты не ожидал, что она будет такой активной и энергичной.

— Ну хорошо. Можешь вынести мусор?

Контейнер уже почти битком, так что это займет ее на некоторое время.

— Не вопрос.

— Уплотнитель вон там.

Ты показываешь направо, мимо своего стола и паллет с водой и лимонадами.

— Дверь не заперта — катастрофическое нарушение техники безопасности, конечно.

Берри Панч кивает головой и начинает толкать мусорный контейнер в указанном направлении.

— Стой!

— Чего?

Чертовы правила.

— Я так тебя и не спросил. Тебе же есть восемнадцать, да?

Она оборачивается и одаривает тебя сухим, мертвым взглядом.

— Ты серьезно?

— Да. Сотрудникам младше восемнадцати с уплотнителем работать запрещено.

— Мы сегодня завтракали кукурузными хлопьями с пивом.

— И что? То — дома, где мы плюем на дурацкие правила. А сейчас мы на работе, где за нарушение дурацких правил хватают за яйца в самый неудобный момент.

Твоя пони закатывает глаза. Ты начинаешь сомневаться, что она достаточно взрослая, чтобы пользоваться тяжелым оборудованием. На такие уровни надменного пренебрежения способны только наглые девочки-подростки.

— Да. Мне есть восемнадцать.

— Ну вот и ладушки!

Ты возвращаешься к документам. Несколько минут спустя ты наконец нашел потерянные инвойсы, и теперь...

— Ано-о-он!

— ЧЕГО?

— Похоже, тут место кончилось!

ТВОЮ МАТЬ. БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. ЕГО ЖЕ ВЧЕРА ВЫВОЗИЛИ. НЕ МОЖЕТ, МАТЬ ЕГО, БЫТЬ. Ты прижимаешь ладони к вискам и делаешь глубокий вдох. Ладно, может, его просто надо запустить.

— СЕЙЧАС ПОДОЙДУ!

Ты аккуратно кладешь нужные инвойсы подальше от остальной документации и поднимаешься с кресла. Ключи в кармане? Ключи в кармане. Ты достаешь ключи и направляешься спасать свою пони от переполненного уплотнителя мусора. Черт, и ведь верно — эти ублюдки накидали тут мусорных пакетов почти до потолка.

— Твою мать. Нихрена не хотят делать.

Ты вставляешь ключ и запускаешь уплотнитель.

— Всего то делов: закинуть мусор внутрь и, если место заканчивается, сказать об этом кому-нибудь, у кого есть ключ.

— Кому?

— Кому угодно. Черт, мы же буквально заплыли жиром.

— Эй, говори за себя!

— Я имею в виду, что у нас слишком дохрена менеджеров. Половина сотрудников супермаркета — менеджеры той или иной масти, и у каждого есть все нужные ключи! И чтобы хоть один из них...

Ты слышишь гул пресса, но уровень мусора не снижается.

— О, ебать..

— Чего?

— Ебать. Их. Во. Все. Дыры.

— В чем дело?

— Эти ублюдки его заклинили. ТВОЮ МАТЬ.

— А?

— По краям дыры внизу ямы есть два выступа. Спасибо гению, который все это проектировал. Если что-то достаточно большое...

Берри Панч наклоняет голову набок и ждет окончания объяснений. До нее не дошло.

— Что-то достаточно большое может упереться в дыру и перекрыть ее.

— О.

До нее все еще ни хера не дошло.

— Нам придется разобрать весь мусор, чтобы до него добраться.

Она переводит взгляд на гору мусора. Ты можешь с точностью до секунды определить момент, когда ее душа покидает тело.

— Блядь.

Вот теперь до нее дошло.

Десять минут спустя вы разгребли достаточно мусора, чтобы добраться до корня проблемы. Книжный шкаф. Полностью собранный ебаный книжный шкаф.

— Твою мать.

— Что, будем его вытаскивать?

— Для этого сначала придется вытащить все остальное.

— О.

— И вообще, посмотри на него — эти ублюдки на нем еще и попрыгали.

Гори они в аду. Самое время для фейспалма, но у тебя все руки измазаны в... в чем-то.

— Он застрял. Они его туда буквально вколотили. Твою мать. Слушай, сходи вон туда... -

ее взгляд следует за направлением твоего пальца. — И попроси у завхоза монтировку. Самую большую. Он должен быть у себя в кабинете.

— Ты хочешь попытаться его выкорчевать?

— Нет.

— Н-не смей при мне так улыбаться! Это жутко!

Ты даже не заметил, что улыбаешься. Не важно.

— Берри, ты когда-нибудь играла в Half-Life?

— Нет. Я пони.

— Ты знаешь, кто такой Гордон Фриман?

— Не-а.

— Сейчас узнаешь.

— Ч...

— Давай, тащи монтировку.

Ты хотел бы отметить, что не ржал как маньяк всю дорогу, пока разносил шкаф на мелкие щепки. Еще ты хотел бы отметить, что при этом не представлял перед собой лица своих сотрудников. Ты много бы чего хотел. Ты работаешь в супермаркете. Тебе хотеть не положено.

Ты воображал, как проламываешь их черепа один за другим, и ржал как безумец. На все про все ушло всего шесть ударов, и ты остался разочарован. В тебе еще СТОЛЬКО ЯРОСТИ. Нужно наведаться в соседний отдел. Они как раз подо...

— Ты меня пугаешь.

О. Ебать меня в рот, говорящая лошадь! Твоя говорящая лошадь!

— Держи. — ты протягиваешь Берри Панч монтировку. — Отнесешь обратно, хорошо? А я... я пока начну здесь...

Тебя ждет гора мусора. Один точный пинок — и она обрушивается в яму уплотнителя. Осталось... осталось покидать туда все те мешки, которые вы навытаскивали.

— Зашибись.

К возвращению Берри тебе удалось изрядно сократить кучу с мусором. С ее помощью вы управляетесь с остатками минут за пятнадцать. Полчаса назад ты попросил ее унести мусор, и наконец она готова опрокинуть твой контейнер в уплотнитель.

— Отлично. Тогда сейчас я закончу с документами, и...

У твоего стола кто-то стоит. Говорит по телефону. Все бумаги сложены в одну пачку. В десяти метрах от стола есть еще три других телефона. Так какого же... А, хер с ним.

— Пойдем на обед.

— Хорошая мысль, — вздыхает твоя пони, — Мне нужно выпить.

— Никакого алкоголя.

— Черт.

— Могу купить тебе банку лимонада. Или энергетик какой.

— Ла-а-адно.

— Анон, а какая кола на вкус?

— Ты же ее много раз пила.

— Да, но только в коктейлях.

— На вкус... как прокисшее птичье дерьмо.

— Серьезно? Откуда ты знаешь, какое прокисшее птичье дерьмо на вкус?

— Не знаю. Догадываюсь.

— Хм-м. У меня есть один друг, который должен знать. Ну, не друг. Знакомый.

Берри цепляет висящую на жилете рацию.

— Короче, жили в одном городке, — в итоге сознается она. — Эй, отдел обслуживания? Отдел обслуживания, прием!

Раздается шипение, затем дрожащий хрупкий голосок отвечает:

— Э-эм... прием? На связи... эм-м.. отдел обслуживания...

— Флаттершай, привет! Какое на вкус прокисшее птичье дерьмо?

— Эм-м... ну-у, чем-то похоже на колу...

Напиток на вечер:

Одна часть Амаретто

Четыре части Крем-соды.

Сладко (но не слишком), хорошо идет, помогает расслабиться после дерьмового рабочего дня.

Ты — Берри Панч, раб розничной торговли. А еще просто раб, но это не так ужасно, как первое. А должно бы быть. Какая-то часть тебя знает, что это, как говорила одна твоя знакомая из Понивилля, самая-ужасная-вещь-на-свете, но тебе повезло с хозяином. Он обращается с тобой как с простым сожителем, и всегда хорошо иметь сожителя, который разделяет твои интересы. Хорошо для вас обоих, наверное. Короче, принадлежать ему не так уж и плохо.

С другой стороны, твоя работа — это просто ужасно. Ты еще не знаешь, в чем она заключается, но это не мешает тебе ее ненавидеть. И это не банальная общая ненависть к самой идее наемной работы — ты ненавидишь конкретно ЭТУ работу.

— Ну что, ждешь не дождешься начала второго рабочего дня? — говорит Анон, шагая по тротуару. — Копыта, небось, так и чешутся заняться делами?

— Гори в аду.

— Вот и я о чем!

Ты стонешь себе под нос.

— Кстати об аде… — Анон указывает на дверь, которую вы только что миновали. — Как насчет того, чтобы на обратном пути оттуда заскочить в это местечко и купить чего-нибудь отметить?

— Что?

Ты замираешь, разворачиваешься и смотришь на дверь магазина.

— У Эфель найдется для тебя что-нибудь интересное, я уверен.

— Вот ЭТО и есть твой алкогольный магазин?

Такая маленькая, неприметная витрина.

— Мхм. Сейчас они закрыты, потому что чертово раннее утро, но после смены — что скажешь?

Ты смотришь на дверь еще пару секунд, затем отворачиваешься и продолжаешь путь.

— Может быть.

Надо убираться отсюда. Анон не так торопится — к следующему повороту ты уже почти тянешь его за поводок. Ошейник больно впивается в кожу, но тебе плевать. Проходя мимо большой стеклянной витрины, ты замечаешь свое отражение и еле сдерживаешься, чтобы не рассмеяться. Картина маслом: обреченный тащит своего палача к виселице. Должно же быть наоборот?

Ты — Анон, и у тебя сейчас рука отвалится. И ноги тоже. Проклятые пони.

— Никогда бы не подумал, что ты жаворонок. Пони. Пони-жаворонок.

— И правильно, — отвечает Берри Панч и еще раз нажимает на звонок. — Просто я сейчас слишком трезвая, чтобы мириться с этим дерьмом.

Она хлопает по звонку в третий раз.

— Когда они уже нас впустят?

— Как только вытащат головы из задниц.

— То есть никогда?

— То есть никогда.

Берри Панч протяжно стонет, нажимает на звонок еще раз, затем разворачивается и садится спиной к стене.

— Что у нас там по плану на утро?

— Если сегодня попадем в магазин?

Твоя пони желчно кивает.

— Отметимся, что пришли, чтобы пошло рабочее время.

— А потом?

— Отыщем кого-нибудь из ночной смены и отожмем у них оборудование.

— Зачем?

— Потому что нам для работы нужно оборудование.

— А им?

— А на них насрать. Они только и делают, что пихают что попало куда попало, ломают все подряд и наводят хаос на моем рабочем месте.

— Вчера я не заметила ничего сложного, — колко отзывается Берри Панч. — Ты как всегда пре…

— Вчера я три часа раскапывал их дерьмо.

— О.

— И угадай, что мы будем делать, когда добудем оборудование?

— Раскапывать их дерьмо?

— Ага.

— Ну нахер, я иду домо…

Раздается резкий механический щелчок. Вы поднимаете глаза.

— Наконец-то.

Открывшая дверь менеджер смотрит тебе прямо в душу полными ярости глазами.

— Достаточно позвонить один раз, — рявкает эта шлюха из ада.

— Нихрена не достаточно, — рявкает твоя пони в ответ, — потому что мы торчим под дверью четверть часа.

Жирная ведьма сжимает кулаки и начинает хватать ртом воздух.

— Я думала, пони должны быть добрыми!

— Тебе лучше не знать, какая я злая… А если попадешься мне, когда у меня похмелье…

— Ах ты!..

— Не-а! Сейчас с нами нельзя разговаривать! Мы еще не на работе!

— ТАЩИ СВОЮ ЗАДНИЦУ НА СКЛАД, БЫСТРО!

— НИЧЕГО. НЕ. СЛЫШУ.

— ТАМ ТЕБЯ ЖДУТ КАКИЕ-ТО МУЖИКИ ИЗ СЛУЖБЫ ДОСТАВКИ!

— МОЖЕТ, ТОГДА НАДО БЫЛО СНАЧАЛА ВПУСТИТЬ МЕНЯ, А НЕ ИХ!

Ты вприпрыжку удаляешься, и единственное в этом мире терпимое существо цокает копытами за тобой.

Вдруг ты Берри Панч. И в этом нет ничего хорошего. Здорово, наверное, было бы быть Флаттершай. Ей всего-то и приходится, что иметь дело с клиентами. А тебе приходится иметь дело с ЭТИМ.

Судя по всему, одна половина отдела чистящих средств пригласила вторую на отвязную групповуху. Ты в жизни не видела столько ярких, разноцветных жидкостей, стекающихся вокруг тебя в самые разнообразные мерцающие узоры. Пока Анон с кем-то там разбирается, ты как загипнотизированная стоишь и не можешь оторвать от этого взгляд.

— Отлично! — Анон закрывает за собой дверь и хлопает в ладоши, — Сейчас мы приступим к твоему обучению!

— Может, сначала расскажешь, что делать с этими…

— Да ну, это все скукотища. Они просто приходят время от времени, что-то приносят, что-то уносят. От нас только и нужно, что открывать им дверь.

— Тогда почему та баба просто сама…

— Менеджер, — пожимает плечами он, как будто это отвечает на все вопросы.

— Ах да, менеджер.

Отвечает.

— Отлично! Итак! Обучение! Посмотри внимательно на это дерьмо!

— На которое я все это время смотрела?

— Именно!

— Хорошо-о-о.

— А теперь повторяй за мной! Блядь.

— Блядь.

— Безмозглые куски собачьего дерьма.

— Безмозглые куски собачьего дерьма.

— Чтобвасвсехкхуямперестрелялипидорасыебаные.

— Чтобвасвсехкхуямперем… эмм. перестреляли… пидорасы… ебаные?

— Молодец, — Анон одобрительно кивает. — Отлично, на этом первый этап твоего обучения завершен.

— Правда?

— А хер его знает, — он пожимает плечами. — Меня никто вообще не обучал, но к ситуации подходит, согласись.

Он пнул бутылку, и та проскользила по залитому полу, оставляя за собой разноцветную радугу на голом цементе.

— С одной стороны, подходит…

— А с другой?

— Да, с другой тоже.

Ты окидываешь взглядом горы помятых и разбитых бутылок и другого товара..

— Клянусь богами, эти идиоты вчера ночью пол-грузовика угробили.

— И что будем теперь делать?

— Кроме как проклинать судьбу и небо над головой? Приберемся, рассуем остатки по мешкам, рассортируем, и, если повезет… — он развернулся и сложил ладони рупором, — ДОСТАНЕМ ОБОРУДОВАНИЕ, ЧТОБЫ СПИСАТЬ ЭТО ВСЕ К ЧЕРТЯМ!

Анон простоял в этой позе пару секунд, затем пожал плечами и развернулся к тебе спиной.

— Ну, а сейчас будем сидеть и ждать, пока о нас не вспомнят, — он вздохнул и убрал со своего стола мусорное ведро.

— К сожалению, перчаток для копыт у меня нет… — посреди предложения он замер, затем поставил ведро обратно. — Поправочка. У меня перчаток нет вообще. Сейчас будет грязно.

Ты вздохнула и потянулась к ближайшему предмету — какому-то мячику без этикеток — пока Анон осматривал поверхность стола.

— Куда эти сволочи могли засунуть мои перчатки? — задумчиво произнес он. — О, они залили папку с входящими документами какой-то цветной мерзостью. Доброе, блядь, утро, — простонал Анон и отодвинул ком цветной бумаги подальше.

— О! СТОЙ!

— Что?

— Мы же не завтракали!

— Ну да. И что?

Анон обернулся к тебе и улыбнулся.

— Низшие существа оставили нам подношение, — он показал тебе открытый пакет конфет. — Время пировать!

— А… а можно?

— Если это на моем столе, то это подношение.

— А если не на столе?

— Тогда оно, скорее всего, измазано удивительными инновационными химическими продуктами, в которые ночная смена нашла забавным его окунуть сегодня.

Он пожал плечами с силой тысячи Атлантов, которые внезапно решили, что небесный свод — это не их проблема, и — ой, упал, ну и хер с ним. Ты ничего не поняла, но один раз он что-то такое говорил, и сейчас для этого будто бы подходящее время.

— Я не хочу жевать шоколад с хлоркой, а ты?

— Я тоже.

— Тогда давай завтракать.

Анон опрокинулся в кресло и пригласил тебя подойти поближе.

— С бардаком, который нам оставила ночная смена, разберемся потом, — он вздохнул. — Самые тупые ублюдки на свете.

Затем он осмотрелся. И выругался. Он часто это делает. Теперь ты, кажется, понимаешь, почему.

— Нужно будет достать сюда второе кресло, — он вздохнул и тяжело поднялся. — Садись.

Офисные кресла не то чтобы предназначены для пони, но всяко лучше, чем сидеть на полу. Ты практически без проблем забираешься на сиденье и приступаешь к одному из самых вредных для здоровья завтраков в своей жизни. И это о многом говорит, учитывая, что сегодня твой день начался с кружки джина и большой тарелки ничего. Впрочем, шоколад тебя успокаивает. Не совсем помогает забыть о делах, но, как сказал Анон, ты в буквальном смысле заедаешь свои проблемы. Чем больше ты съешь сейчас, тем меньше придется потом списывать.

Ты все еще возишься с оберткой на четвертой конфете, когда Анон поворачивается к груде бутылок и вздыхает.

— Ешь дальше. Я пока начну.

Несколько секунд спустя, как раз когда ты разобралась с оберткой и только-только приготовилась засунуть в рот кусок сладкого, сладкого шоколада, Анон снова громко вздохнул и испустил очередной поток ругательств.

— Что теперь?

— Чертов отдел по обслуживанию клиентов. Самые тупые ублюдки на свете.

— Я думала, самые тупые ублюдки — это ночная смена?

— Они все самые тупые, — он поднял коробку яиц и скрипнул зубами. — Я просто не могу в это поверить. Они решили, что это можно «пожертвовать на благотворительность». Тут же половина перебита, и все протухло.

Ты согласно киваешь.

— Ты много кого ненавидишь.

— Анон усмехнулся и швырнул яйца в ближайший мусорный контейнер.

— Продолжим твое обучение. Сейчас я тебе расскажу, как работает магазинный круговорот ненависти.

— Что? — сама фраза «магазинный круговорот ненависти» уже сбивает тебя с толку, но он произнес ее с такой… с такой *гордостью*… У тебя аж мурашки по коже.

— Все ненавидят всех, — продолжил Анон и швырнул очередную пачку яиц в контейнер, — но какие-то группы людей нужно ненавидеть больше других.

— М-м… такие как ночная смена?

Анон покачал головой, отошел от горы мусора и потянулся за бумажными полотенцами.

— Не так. Каждый ненавидит ту группу, которой он не может подложить дерьма, но которая может подложить дерьма ему, — за яйцами последовала коробка заплесневелой малины. — Например, ночная смена ненавидит РЦ, потому что…

— РЦ?

— Распределительный центр. Ночная смена ненавидит РЦ, потому что РЦ может подложить ночной смене дерьма. Загрузить контейнеры задом наперед, загрузить не то, что следовало, раздолбать верхние контейнеры и оставить их содержимое стекать на нижние… — Анон прервался и сосредоточился на особо цветастом участке бардака.

— И они ничего не могут с ними поделать?

— Ночные пидорасы? Не-а. А вот со мной… Я не ненавижу РЦ, потому что я могу подложить им дерьма. Загрузить грузовик задом наперед, загрузить не то… Короче, как они с ночной сменой, только наоборот.

— А отдел по обслуживанию?

— В этом месиве половина их вины, — он со вздохом указал на кучу мусора. — Ленивые ублюдки. Это они должны были проследить за тем, чтобы все было нормально упаковано и не разливалось, но…

Анон поднял пакет с жидким мылом.

— Видишь? — он указал на льющуюся из пакета струйку оранжевого, — Отдел по обслуживанию — твой враг.

— Флаттершай мой враг? — она работает в отделе по обслуживанию клиентов, но ты не можешь представить себе ее в качестве чьего бы то ни было врага.

— Это та тихая желтая жопа с крылышками, которая знает, какое на вкус прокисшее птичье дерьмо?

Ты кивнула.

— Да. Она твой враг.

Ты — Анон, и сейчас ты учишь свое домашнее животное/раба/сожителя/послушника/собутыльника/пони, как нужно ненавидеть.

Точнее, ты учишь ее ненавидеть *правильно*.

— Флаттершай мой враг? — пробормотала она, возясь с очередной оберткой. — Но она самая добрая и милая пони, что я знаю.

Берри панч задумчиво склонила голову.

— Она в буквальном смысле самая добрая пони на свете, — тихо продолжила она. — Она же элемент доброты.

— Ну, а еще она работает в отделе по обслуживанию, так что… — ты указываешь рукой на бардак. Затем указываешь еще раз. И еще. Со временем Берри поднимает голову и замечает твои размахивания.

— Флаттершай — мой…

Ты бешено двигаешь бровями вверх-вниз, пока она не кивает.

— … мой враг. Но она хорошая пони.

— Она вполне может тебе нравиться. Вы можете быть хоть лучшими друзьями, но — только после работы. Потому что… — опять дикие жесты.

— Потому что здесь она — враг.

— В точку!

Ты возвращаешься к испорченному товару и продолжаешь в нем копаться.

— Доедай, и я покажу тебе, что со всем этим делать.

Ты — Берри Панч и ты в дерьме. Анон предложил купить тебе костюм химзащиты, что бы это ни было, но ты решила, что он шутит. Следовало потребовать его сдержать слово. Мыло вымывается из твоей шкуры гораздо хуже, чем с его рук.

— Ну что ж… Это была ошибка, — Анон вздохнул и подарил тебе неловкую улыбку. — Извини.

— Все в порядке.

На самом деле ничего не в порядке, но ты напоминаешь себе, что ты могла бы быть вымазана в жидкостях куда хуже.

— Завтра жидким мусором займусь я.

— Здесь все жидкое.

Он замер и взглянул на чистое место на месте горы дряни.

— Справедливо. — Анон швырнул последнюю пустую бутылку в контейнер, — Тогда давай так: я все упаковываю, ты сортируешь?

— Это может сработать.

Предполагать, что это *точно* сработает — выше твоих сил. Два дня работы в супермаркете выжали из твоего сердца остатки надежды.

— Тогда так и поступим, — Анон вздохнул и тяжело опустился в кресло. То протестующе скрипнуло.

— Ура.

— Звучит не очень-то радостно.

— Напротив. Я в восторге. Мое счастье не знает границ.

От рабочего дня прошло всего… Ты не знаешь, сколько уже прошло, но сил у тебя не осталось. Ты устраиваешься у ног Анона и устало опускаешь голову ему на колени, но он резко отодвигается. Чертово кресло с колесиками.

— Извини, — говоришь ты без намека на извинение в голосе. — Я на твоем месте тоже не хотела бы вымазаться в мыле.

Впрочем, его можно понять.

— Нет, нет, — он протестующе замахал руками. — Не в том дело! Просто, эм-м… — он указал пальцем на маленький черный пузырь на потолке. — Камеры. Ленивые ублюдки готовы окунуться в бюрократию и кого-то уволить только в исключительных случаях, но… — он резко поднялся и пододвинул кресло к столу. — Твоя голова у меня между ног — это будет не круто. Для камер.

— О, — Ты слишком устала, чтобы пытаться его понять, но, наверное, у него на то есть хорошие причины. Или дерьмовые причины. *Магазинные* причины. Что-нибудь такое, что волнует только менеджмент.

— Сдается мне, ты устала, — он усмехнулся. — В этот раз нам действительно навалили изрядно. Ну что, пойдем на…

Оглушительный звон сметает остатки его слов, твои собственные мысли и даже само понятие звука.

— Авотхертамплавал, — вздохнул Анон, когда звон прекратился. Тебе кажется, что все еще звенит, но немножко тише и где-то у тебя в голове.

— КАКОГО ДЬЯВОЛА ЭТО БЫЛО?!

— Дверной звонок, — он пожал плечами и хлопнул по кнопке на стене. — Перерыв подождет. Сначала папочке надо кое-кого прикончить.

При этом у него в руках не было оружия, так что ты не уверена, что он серьезно. Но тут ты замечаешь его лицо, и больше ты вообще ни в чем не уверена.

Под рев моторов ближайшая дверь начала медленно подниматься.

— Ебаные курьеры, — рявкнул он и направился к двери. — Берри, смотри внимательно. Сейчас я тебе покажу, как обращаться с курьерами.

Ты смотришь. Он вытягивает вперед, в направлении мужчины по ту сторону двери, руку, сжатую в кулак. Но он не пытается его ударить. Средний палец на руке вытянут, и даже пони может понять, что так бить будет неудобно.

— Нажать и отпустить, придурок! — проорал Анон.

— Добрый день, у меня тут…

— А У МЕНЯ ТУТ БЫЛИ УШИ, НО БОЛЬШЕ ИХ НЕТ, ТАК ЧТО ЗНАЕШЬ ЧТО, ДРУЖИЩЕ? НИХЕРА Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ!

— У меня…

— А У МЕНЯ ТУТ ПОНИ! — Анон тыкает в твоем направлении свободной рукой.

— И что?

— И то, что ее уши гораздо чувствительнее моих, а от этого звонка голова раскалывается даже у меня! Мне что, засудить твою жирную задницу за умышленное причинение средней тяжести?! Ты только посмотри на нее!

Ты В ЯРОСТИ. Настолько в ярости, что почти забыл, кто ты есть. Почти. Ты Анон, и ты В ЯРОСТИ. Больше, чем обычно, когда кто-то пытается прикончить тебя твоим же дверным звонком.

Берри Панч свернулась на кресле, закрыв уши копытами и изо всех сил прижав их к черепу. На ее лице яркими красками написано самое что ни есть искреннее НИХОТЕТ. Надо заставить механиков посмотреть, что не так с этой ебаной пожарной сиреной. Ты и раньше подозревал, что децибелы там зашкаливают, но тебе было лень возиться, потому что ты — это ты, ты переживешь. Но сейчас этот ебаный ублюдок чуть не прикончил твою ебаную пони.

— Давай сюда свою чертову посылку и вали с глаз моих! — ты даже ждать этого не собираешься.

ХВАТЬ! Твою мать, это что, просто какая-то стопка уведомлений? Чтоб их всех… Ты сверлишь спину курьера, пока он не скрывается за углом, на случай, если ему взбредет в голову позвонить еще разок. Не приходит. Хорошо. Ты был бы готов сесть в тюрьму, но уебать этому уроду по самое не балуй, честное слово. Он чуть не прикончил твою пони.

Ты не помнишь, кто ты. Звон никак не уходит. Он мешает. Ты почти не замечаешь, как дверь с грохотом закрывается.

— Держи, — сказал — точнее, как ты догадываешься по движению его губ, — Анон. — Съешь шоколадку. Успокойся.

И тут ты вспоминаешь, кто ты. В комнате вас всего двое, и Анон тыкает тебе под нос очередную конфету, так что… Остается Берри Панч. Ты Берри Панч, и у тебя слишком грязные копыта, чтобы… Он разворачивает конфету и протягивает ее тебе. Ты сомневаешься, что из нее выйдет лучшее успокоительное, чем из стакана сладкого, сладкого рома, но принимаешь подарок. Становится лучше. То ли дело в шоколаде, то ли в его внимании — но становится легче. Ебаные уши все еще болят. Ебаные уши… Их же никто не ебал… Черт. Больно.

— Перерыв?

Ты уже способна разбирать слова, но его жест — палец на запястье — никак не мешает.

— Давай.

Быть Аноном не так уж и здорово. Во-первых, ты — это ты, и это уже хреново само по себе. Во-вторых, тебе регулярно приходится раскапывать чужое дерьмо. И это дерьмо.

После второго звонка ты просто оставляешь дверь открытой. Нарушение правил безопасности, бла-бла-бла, срать ты хотел. Если кто-то пожалуется — могут идти нахер или в жопу, на свое полное усмотрение.

Чтобы успокоить свою пони, тебе пришлось прокрасться и «списать» еще один пакет конфет. Похоже, у нее развивается новая зависимость. Лучше не говорить ей, что в вашем магазине продается пиво — иначе она никогда не успокоится. Впрочем, пока что шоколад вполне работает.

Так вы дотягиваете до обеда.

Ты наблюдаешь, как Анон запирает дверь.

— Ага, однозначно время обеда, — повторяет он, затем поворачивается к тебе и улыбается. — Да, у нас еще куча работы, но… — он задирает рукав и смотрит на часы. Он не носит часов. — У нас еще примерно пять минут до того, как нам могут настучать за нарушение графика, так что… БЕГОМ!

Ты срываешься с места как Вандерболт — хромой, прикованный к земле Вандерболт — и почти добегаешь до двери, когда раздается крик Анона.

— Стой! Не бегай по коридорам!

— Но…

— Правила безопасности, — он пожимает плечами. — Просто шагай очень быстро и ни на кого не обращай внимания.

— А если кто-нибудь о чем-нибудь попросит?

— Скорчи злую рожу.

Ты корчишь злую рожу.

— Похоже, пони от природы на такое не способны, — ворчит про себя Анон. — Хорошо. Просто следуй за мной. Не отставай.

Он марширует из складских помещений в торговый зал, и ты семенишь за ним по пятам.

— И тут — в этот самый момент — кое-что привлекает твой взгляд.

— Эй, Анон!

У тебя сейчас нет на это времени. График — это бог. График — это жизнь. График требует повиновения.

— Чего?

— Одолжи мне пять баксов?

— На что?

— Я хочу кое-что купить.

— Надоело обедать злаковыми батончиками?

— Нет, я…

Не хочется ему рассказывать. Что бы там ни говорили о тебе в Понивилле, но тебе тоже не чуждо чувство стыда.

— Хорошо. Только сначала отметимся.

Ты смотришь на Берри Панч, обнимающую свежекупленный пакетик конфет.

— Ну? — нетерпеливо говоришь ты.

Она что, не собирается делиться?

— Что — ну? — вздыхает она. — Обед же еще не кончился?

— Не кончился. У нас еще… — ты бросаешь взгляд на часы на стене. — Еще целых двадцать минут.

А до тех пор ты заперт в комнате отдыха вместе с Берри Панч и ее конфетами. Осталось совсем немного, думаешь ты. Она нервничает. Ей нужно что-то, что ее успокоит.

— Чем ты обычно занимаешься в обеденный перерыв? — спрашивает она и засовывает пакетик конфет в карман рабочего жилета.

ТВОЮ МАТЬ.

— Обычно обедаю.

— Минус пять минут.

— После этого я обычно тихонько мастурбирую в углу, но раз уж ты здесь…

На самом деле нет, но… Каменный взгляд Берри Панч перебивает твою мысль.

— Анон, я знаю, что я твоя пони, но я не собираюсь трахаться с тобой в комнате отдыха.

ДВАЖДЫ ТВОЮ МАТЬ.

— Я не это имел в виду! — ты бешено машешь руками в воздухе. — Я даже не намекал на это! — ты со стоном отодвигаешься от стола. — Я же просто пошутил!

— О-о-о. С тобой сложно понять, шутишь ты или нет. Иногда.

— Я честно этим не занимаюсь!

— Не мастурбируешь?

— Не на работе!

— О, хорошо… — раздается из угла комнаты тихий голос. — Это… рада это слышать.

— Заткнись, Флаттершай. На тебя всем насрать.

— Я знаю, — тихо отвечает она и возвращается к еде.

— Тогда чем ты занимаешься на самом деле? — спрашивает твоя пони и со скучающим видом оглядывает комнату.

— Книжку какую-нибудь читаю, но… — ты пожимаешь плечами. — Я подумал, может, ты захочишь о чем-нибудь поговорить… Не знаю.

— Мы живем вместе. Мы уже поговорили обо всем, о чем только можно говорить.

— Ага.

Ты вздыхаешь.

— Можно попробовать поговорить с Флаттершай?

— О, я… эмм… Вообще-то, со мной сегодня как раз случилось кое-что интересное! Берри, помнишь Скуталу? Так вот, она…

— Не, — Берри Панч покачала головой. — Не хочу слушать про птичек или про что она там постоянно рассказывает.

— О.

— А что там было с этим курьером такое?

— С которым? — сегодня ты уже успел пообщаться с дюжиной из их братии, если не больше.

— С тем, на которого ты наорал.

— А. Этот, из Федекса.

Берри кивнула.

— И что, он как-то вписывается в твою систему взаимосвязанной ненависти?

— Нет, просто козел.

Ты пожал плечами и посмотрел в окно.

— Обычно приходит другой. На него бы я так не орал, — ты опять пожал плечами. — Конечно, наш обычный курьер не жмет на кнопку как ненормальный.

— О. Хорошо. И что мне делать, если он придет опять, а тебя не будет рядом?

— Помнишь жест, который я ему показал?

— Ага.

— Вот его и показывай.

Она наклонила голову на один бок, затем на другой.

— Что?

— Пытаюсь разглядеть, не появилось ли у тебя в голове лишней дырки.

— В смысле?

— В смысле, как, по твоему, я изображу этот жест?

— Она подняла перед собой — а, черт, точно, — копыто.

— Ну ладно.

Берри Панч вздохнула и отвернулась. Ее глаза на секунду остановились на Флаттершай, затем двинулись дальше.

— Завтра захватим пару книжек.

— Ага.

— А-ага… пошли вы о-оба к черту…

— Эй, Анон, ты что-нибудь слышал?

— Не-а.

Ты вздыхаешь. Берри Панч вздыхает. Кто-то еще вздыхает.

— Могу принести ноутбук.

— Здорово, будешь сидеть играть в игрушки, а я…

— Можно будет посмотреть какой-нибудь фильм…

Твоя пони раздумывает пару секунд, затем мотает головой.

— Смотреть кино маленькими кусками не круто.

— Пожалуй. А еще…

— Еще те фильмы, которые мы обычно смотрим, скучно смотреть трезвыми.

— Ага.

Берри Панч вздыхает. Ты вздыхаешь.

— Ну вот, мы убили еще пять минут.

— Может, просто вернемся к работе?

— Тогда нас уволят.

— Ну да, я хочу, чтобы меня уволили, — она сощурилась. — И ты тоже этого хочешь.

— Но?..

— Но нам нужны деньги на лапшу и бухло, — простонала она, — Твоя правда.

— Кстати о лапше и бухле…

Берри Панч наклоняет голову набок и ждет завершения предложения.

— Поделись конфетами.

— Не-а, — она смотрит на тебя и сводит брови. — И причем тут лапша и бухло?

— Не причем, видимо. Это всего лишь те вещи, которые я хочу, но не могу себе позволить.

— Ты работаешь в супермаркете, Анон, — вздыхает твоя пони. — Тебе не положено ничего хорошего.

— Я знаю, просто… просто иногда так не хочется в это верить.

Берри Панч вздохнула, оглядела в комнату и не обнаружила СОВЕРШЕННО НИЧЕГО ИНТЕРЕСНОГО.

Она вздохнула еще раз и повернулась к тебе.

— Ну ладно, можно и потрахаться.

Она шутит. Она определенно шутит.

— Прекрати на меня так смотреть, — рыкнула она, — Я пошутила.

Слава богам. Это было неловко.

— Впрочем, я буду совершенно не против, если вы с Флаттер…

— ХОРОШО!

— О, СМОТРИ, ОБЕД КОНЧИЛСЯ! АНОН, ПОШЛИ, У НАС КУЧА РАБОТЫ!

— У-у-у…

Ну хорошо, тебе стало немножко стыдно, что вы так издеваетесь над бедной кобылкой. Совсем немножко. В конце концов, она работает в отделе обслуживания, так что… Да. Совсем немножко. В жопу отдел обслуживания. Но не в буквальном смысле.

— Нельзя, Берри. У нас еще не меньше десяти минут.

— Ура.

— Флаттершай, я не собираюсь с тобой трахаться.

— У-у-у.

— Но можешь подойти к нам поговорить.

— Ура!

Ты вполуха слушаешь беседу двух кобылок. Что-то там о жеребенке из городка, в котором они вместе жили. Мхм. Чирикают, как старые подружки. Черт. У тебя тоже когда-то были друзья, но все то ли уволились, то ли переехали.

А новых друзей завести не сложно, если ты бываешь только на работе, где относишься ко всем с ненавистью и презрением, которого они заслуживают, и в алкогольном магазине, где работает столетняя старушка и ее ручная понячья богиня.

Ну а чего ты хотел? Ты работаешь в супермаркете. Берри Панч попала в самую точку. Тебе не положено ничего хорошего. Это прописано в руководстве сотрудника. Серьезно, прописано. Впрочем, наверное, только в твоем. Тебе пришлось это вписать самому. На принтерах это почему-то не пропечаталось. Надо не забыть исправить руководство Берри.

Ты тут уже трое суток к ряду. Часы, на которые вы с Аноном упорно пялитесь, говорят иначе. Отстают, наверное,

— Тебе нужны новые часы.

— Ага, — отвечает он, не отрывая глаз от циферблата. — Нужны.

— Не может такого быть, чтобы с обеда прошел всего один час.

— Не может. — он громко вздыхает и опирается на спинку кресла, на котором ты расположилась.

— Это все хрень собачья.

— Хрень собачья.

— А нельзя просто взять и пойти домой?

— Нельзя, — он подтолкнул кресло — и тебя — обратно к столу. — Технически склад открыт еще полчаса. И нам нужно здесь торчать на случай, если вдруг объявится какой-нибудь ублюдок.

— И… что будем делать?

Ты осматриваешь склад, прикидывая, с чем вы с Берри Панч успеете управиться за оставшееся время. Перебор запасов — нет, на это уйдет не меньше часа. Подготовить паллету к… не-а, нихрена не успеем. Ни-хре-на. Там еще придется искать место для… Ни. Хрена. Это все равно нужно будет сделать, но не сейчас.

— Так что, мы на сегодня закончили? — она тоже оглядывается вокруг, — Больше работы нет?

ХЕР ТЕБЕ, А НЕ РАБОТЫ НЕТ.

— Не совсем…

Работа есть всегда. Всегда. Ты вздыхаешь и проклинаешь свою жизнь. Нет, жизнь вообще. В жопу бытие.

— Давай начнем разбираться с бумагами по твоему обучению.

Ты подталкиваешь ее к столу и начинаешь копаться в горе бумаг во входящей стопке.

— Держи, — ты кладешь перед ней сертификационный бланк и ручку, — Технически говоря, я не имею права проводить сертификацию, потому что у меня самого нет сертификации, но давай просто притворимся, хорошо?

— Не вопрос.

Она нервно смотрит на бумажку и протягивает копыто — не за ручкой, а за пакетом «списанных» конфет.

— Не собираешься открывать конфеты, которые купила?

Она мотает головой и продолжает возиться с оберткой.

— Решила оставить на после работы?

— Вроде того.

— Ну, это вроде как твой первый день.

Ориентация же не считается, да? Ты пожимаешь плечами.

— Надо бы отпраздновать.

— Фаво, — отвечает она с набитым конфе… Ух ты, сколько тут уже оберток!

— Как ты…

— Я фафоф…

— Не спеши.

Ты закатываешь глаза и терпеливо ждешь, пока она все проглотит.

— Я разобралась, что нужно делать, — улыбается она тебе.

— И?

— Целиком. В рот. Выплюнуть все несъедобное.

— Это… эмм… — на самом деле, если присмотреться, обертки действительно выглядят довольно влажными. Фу. — Молодец.

— Я знаю, — она продолжает довольно улыбаться. — Так что нам делать с этой штукой? -

она тыкает копытом в бумагу.

— Смотри, тут… а хер его знает, на самом деле. Меня же этому не учили.

— О.

— Придется все-таки прочитать, что там написано.

— Черт.

— Совершенно верно.

Берри Панч протяжно вздохнула, очень стараясь испустить дух. Не сработало. Она выжила.

— Давай уже покончим с этим, — проворчала она и провела копытом по гриве.

— Давай. А потом давай это отметим! Когда разберемся с бумагами, можно захватить бутылочку того самого мангового рома.

— Эм-м… Из этого твоего алкогольного магазина?

— Конечно. Откуда же еще?

— Нет, спасибо, — пробормотала она, уткнулась носом в бумаги и постаралась сосредоточиться на словах. — Давай лучше просто… просто захватим отсюда какого-нибудь сидра или чего в этом духе.

Она заметила, что здесь продают бухло? ПРОКЛЯТЬЕ.

Покупать свой сок радости на рабочем месте — это как-то… неправильно. Но ты смирился. Ради нее. Ты не знаешь, почему.

Безумная пони. Глупая пони. Зачем она купила конфеты, если не собирается их есть? Она моросит перед тобой, сжимая пакет в зубах, и тянет за поводок, как будто ей до смерти не терпится попасть домой. Черт, а ведь ей наверняка действительно не терпится. Даже тебе не терпится. Дома тебя не могут арестовать за распитие. Чертовы законы.

— Что будем делать дома?

— УФАТЬ!

Ах да. Пакет. Рот. Говорилка. Не работает.

— Бухать?

— ФУХУМ!

— А дальше?

— ИФО УФАТЬ!

— Хороший план.

— ОФИФФЫЙ!

— Да. Отличный.

Алкогольный магазин прямо по курсу. Его уже видно.

— Точно не хочешь…

Она уже ускорила шаг и тянет за поводок. Ну хорошо. Домой и сидр. Черт знает, почему ей так не нравится это место. Ладно, зайдешь как-нибудь… на неделе сам и купишь себе рома. Не сегодня. Сегодня сидр. Много сидра. И чуть-чуть конфет. Загадочных понячьих конфет!

Конфет тебе не досталось. Может, утром, когда придем на работу. Ты плетешься за своей пони и тяжко вздыхаешь. Какого хера ее так тянет на эту херовую работу?

— Сколько можно, Берри, поделись уже конфетами!

Она уверенно мотает головой и продолжает тащить тебя вперед. Вот скотина. У нее во рту зажат все тот же пакет с конфетами. Ты ненавидишь ее всем сердцем. ВСЕМ СВОИМ ЗЛОБНЫМ СЕРДЦЕМ.

— Я хочу вкусняшку!

Ты не клянчишь. Это прозвучало… более мужественно. ДА, ОДНОЗНАЧНО БОЛЕЕ МУЖЕСТВЕННО!

— Ну дай мне вкусняшку!

Опять мотает головой. ТВОЮ МАТЬ.

— Тебя же вкусняшки вчера порадовали!

Она кивает.

— Теперь моя очередь порадоваться! Дай вкусняшку!

Мотает.

— Ну и в жопу тебя.

— ОФЕФ ФЫТЬ ФАФТВА.

— Чего?..

А, ЧЕРТ.

Прямо по улице алкогольный магазин. Ты готовишься расстаться с рукой. Но… Чего? Она остановилась… И… Твою ж мать… Опустила пакет прямо перед дверью.

— Что это, блядь, было?

— Ничего, — пробормотала она. — Пойдем.

И вот теперь тебе отрывают руку. Ура.

— Эй, не так быстро! Если ты решила их выбросить, я бы забрал их себе!

— Нет. Ты работаешь в супермаркете. Тебе не положено ничего хорошего.

— Что-то хорошее у меня есть!

— Например?

— Например… эм-м… ты…

— Тия, дорогая?

Это ты. Ты тихо вздыхаешь и наклоняешься к Эфель.

— Да?

— Думаю, пора открывать магазин, — сказала старушка, шаркая к кассе. — Не могла бы ты открыть дверь?

— Одну секунду.

— Ах да, захвати еще рекламный щит, хорошо?

— Конечно.

— Поставь его рядом с выходом, где обычно.

— Хорошо.

Эфель кивает, отворачивается и начинает возиться с кассой. Ты хватаешь рекламный щит, отпираешь дверь и вытаскиваешь… Стоп. Это еще что? Арахис в шоколаде?

Напиток на вечер: Манговый рассвет

6 частей апельсинового сока

2 части мангового рома

1/2 части гренадина