Маршрут построен (джен)

— Двигайтесь прямо. Через семьсот метров поворот налево.

Глухо щелкнул ремень безопасности, и я, вздохнув, тронулся с места. Денек выдался сумасшедшим, и все, о чем я сейчас мог думать, — это еда и сон.

— Поворот налево.

Я устало следил за фарами проезжающих встречных машин, монотонное щелканье поворотника усыпляло, и я прилагал все усилия, чтобы не закрыть глаза. Кому-то в таких ситуациях помогала громкая музыка, но я не любил музыку. Никакую. В моей машине единственными звуками, не считая рева мотора, были лишь реплики навигатора. Видимо, так сказывалось мое одиночество.

Пропустив последнюю машину, я плавно повернул и ускорился, ожидая реакцию навигационной системы.

— Двигайтесь прямо три километра.

Маршрут от дома до работы я знал наизусть и мог проехать по нему с закрытыми глазами, но женский холодный голос навигатора уже который год служил мне вечным спутником. Туманная дорога едва освещалась тусклыми фонарями, периодически ослепляли встречные машины, а я торопился проехать эти три километра, чтобы вновь услышать равнодушный голос. Впереди уже виднелся светофор, и я задержал дыхание. Вот сейчас.

— Через триста метров поворот направо.

Я выдохнул и остановился на красный свет. Я купил машину незадолго до смерти родителей. Они, как в пословице, жили долго и счастливо и умерли в один день. Тогда я еще плохо знал город, в который переехали, и навигатор стал неотъемлемой частью моей жизни, моей машины и моей дороги. Дороги на кладбище, куда я ездил каждый день. С тех пор в машине звучит только голос навигатора.

Сзади коротко посигналили, и я, очнувшись и увидев зеленый, рывком тронулся с места.

— Поворот направо.

И я не хочу ничего менять. Или хочу, но не могу. Или могу, но не стану этого делать.

— Двигайтесь прямо пять километров.

Противотуманки плохо помогали, видимость была отвратительная, но я все равно все сильнее разгонял машину. Впереди меня ждал ярко освещенный участок дороги, а за ним — очередной поворот. Навигатор звонко щелкнул, сообщая о превышении скорости, но в ответ ему я лишь качнул головой. Молочная пелена тумана растекалась по капоту машины, я уже видел яркий свет, но и предположить не мог, что это свет не уличных фонарей, а встречной машины. Я вздрогнул и судорожно вдохнул, вцепившись в руль и не веря своим глазам. Справа и слева местный небольшой парк плотно прилегал к дороге, и сверни я туда, тут же разобьюсь о дерево. Времени у меня было не больше пары секунд — что можно успеть за такой короткий промежуток? Я успел испугаться. Смириться. Вспомнить родителей. Обрадоваться, что скоро с ними встречусь. Успел подумать о том, что станет с моей квартирой. Пожалеть, что так и не завел собаку. Пожалеть машину. Разозлиться на другого водителя, который сбился со своей полосы в тумане. Успел подумать, что хочу умереть быстро, безболезненно, не мучаясь...

Визг тормозов доносился до меня как сквозь вату, полностью вывернутый руль резко дернул машину в сторону, но, как назло, именно в ту, куда рванул и встречный. Оглушительный скрежет металла не смог заглушить свист и шипение раскрывающихся подушек безопасности, сильная боль разом охватила все тело, сдавленное в отлетевшей в деревья машине. Звенели выбитые стекла, машину еще раз тряхнуло, и наконец все стихло. Я с трудом мог вдохнуть, машина явно лежала на крыше, и кровь стекала мне на лицо.

— Вы сбились с маршрута.

Я усмехнулся, закрывая глаза. А ведь в те секунды я и не вспомнил своего вечного спутника.

— Маршрут построен.