Я с вами, профессор! (гет)

Вдохнув терпкого осеннего воздуха, Северус Снейп хотел покинуть лес, такой молчаливый, после недавнего сражения. Его остановил слабый стон, больше похожий на мяуканье котенка. Оглядевшись вокруг и не обнаружив источника звука, он стал ворошить облетевшую листву, и очень скоро его рука коснулась мягкой, но невидимой материи. Сорвав плащ-невидимку, Северус обнаружил под ним Грейнджер, ее лицо было все в синяках и ссадинах, разорванная рубашка почти насквозь пропиталась кровью, она мало походила на живого человека, но из ее груди вырывался очередной тихий всхлип, а по телу пробежала мелкая дрожь.

Жизнь снова предоставила ему выбор. Оставить девчонку умирать, взяв на свою душу еще один грех, или спасти, тем самым поставив под угрозу победу над Волан-де-Мортом. Если Пожиратели обнаружат у него маглорожденную, его убьют, и вопрос поимки Поттера станет лишь вопросом времени. Жаль, что у него нет связи с Орденом! Он еще раз взглянул на Грейнджер, и, решительно отвернувшись, пошел прочь. Но, пройдя несколько шагов, остановился и вернулся назад.

Подхватив ее на руки, он аппарировал в Хогвартс. Чувствуя, как каждое мгновение безвозвратно растворяется в потоке времени, он положил ее прямо на стол в кабинете директора, и постарался определить, какое именно проклятье нанесло наибольший вред.

Грейнджер тихо всхлипнула в очередной раз, а он так и не смог понять, что же с ней произошло. Его познаний в медицине было явно недостаточно, и ему ничего не оставалось, как отправиться в больничное крыло.

Увидев Грейнджер, истекающую кровью на директорском столе, мадам Помфри тихо вскрикнула, но тут же взяла себя в руки и приступила к осмотру.

Чтобы не мешать, Северус присел на диван в нише и тут же заснул. Поппи, как ему показалось, почти сразу же его разбудила.

— В физическом смысле с девочкой все в порядке. Порезы, которые вы залечили, были совсем неглубокими, но вот проклятье Somnum exterreri… Она спит и видит ужасные кошмары, а как ее разбудить, я не знаю. Проклятье очень сильное, и обычное бодрящее зелье не подействовало. Может быть, вы попробуете легилименцию? Другого средства я пока не могу придумать… Простите…

— Вам не стоит извиняться, вы сделали все, что было в ваших силах…

— Где вы ее нашли?

— В лесу недалеко от озера.

— А что с Гарри?

— Я не знаю. Но Грейнджер была накрыта мантией-невидимкой. Это явно сделал Поттер, чтобы ее уберечь. Так что надежда, хоть и призрачная, но все-таки есть… А наши фениксы еще не восстали из пепла?

— С тех пор, как…— с губ мадам Помфри едва не слетело имя бывшего директора, но она вовремя остановилась. — Честно говоря, я уже сомневаюсь, существует ли Орден Феникса.

— Придется спрятать девчонку в Хогвартсе.

— Северус, вы ужасно рискуете!

— У меня не было выбора… Не мог же я ее там оставить…

— Где вы планируете ее разместить?

— В лаборатории за стеллажами есть небольшой чулан, им уже очень давно не пользовались.

— Я буду навещать ее, как только смогу.

— Нет, это может вызвать подозрения! Я сам вас позову, если будет нужно.

После того как Поппи вышла, Северус тщательно проверил, не осталось ли в кабинете следов крови и зелий, швырнул пригоршню летучего пороха в огонь и, подхватив Грейнджер на руки, шагнул в камин.

С тех пор жизнь для Северуса Снейпа стала и вовсе невыносимой. Спать ему было абсолютно некогда, днем он исполнял обязанности преподавателя и директора, ночью варил зелья для больничного крыла, пытался найти противоядия от воздействия «Круцио» и яда Нагини.

А теперь он еще и всеми силами старался вывести Грейнджер из состояния вечного кошмара при помощи легилименции. Дело шло медленно, а времени совсем не оставалось — из-под ужаса, вызванного иллюзиями, все настойчивее проглядывало безумие.

Проклятье действовало очень тонко, вплетая в истинные воспоминания страхи и ужасы, извлеченные из подсознания. Мучая затуманенное сознание этими видоизмененными впечатлениями, колдовство постепенно уничтожало личность.

Требовалось немало усилий и осторожности, чтобы очистить память, и отделить истинные воспоминания от фальшивок, не навредив Грейнджер. Эта борьба отнимала огромное количество сил, но он все же успел вырвать ее из этого черного омута, усыпив древнее колдовство.

И когда после очередного сражения с монстрами, порожденными проклятьем, она открыла глаза, Северус вздохнул с небывалым облегчением, хотя и понимал, что это лишь половина дела.

Теперь Грейнджер предстоит долгое восстановление, и кто знает, сколько ей понадобится времени, пока она не перестанет бояться уснуть.

А поскольку Поппи настойчиво не советовала пользоваться сонными зельями, чтобы не повредить и без того хрупкое сейчас сознание Грейнджер, он раздобыл для нее музыкальную шкатулку, которой усыпляют младенцев. Это помогало погрузиться в сон, но не уберегало от кошмаров. И среди ночи Гермиона неизменно просыпалась, а Снейп был вынужден бросать все свои эксперименты и успокаивать ее. Все эти ночные уговоры раздражали чрезвычайно, отвлекая его от более важных дел. Но гарантий, что действие проклятья не возобновиться, у него не было. Приходилось из двух зол выбирать меньшее. Хотя он и не упускал случая высказать свое недовольство.

— Грейнджер, вы должны научиться справляться с вашими кошмарами самостоятельно. У меня нет времени успокаивать вас. К тому же, сегодня меня не будет ночью в лаборатории.

— А где вы будете?!

В ее глазах читался ужас.

— Мне необходимо найти важные сведения в моей библиотеке. Я всю ночь проведу в Паучьем тупике и вернусь только утром.

Она вскочила как ошпаренная.

— Я с вами, профессор!

— Об этом не может быть и речи!

Его голос дрожал от усталости, но она не сдавалась:

— Я помогу вам отыскать нужную информацию, к тому же у нас есть плащ-невидимка! Если вы оставите меня здесь одну, я просто сойду с ума!

Самое смешное, что она была довольно близка к истине. К тому же аппарировать вместе в Тупик было менее опасно, чем оставлять ее в Хогвартсе. В его отсутствие сюда могут нагрянуть Кэрроу, и Мерлин знает, что тогда может случиться.

И хотя Северус не очень-то рассчитывал на ее помощь, Грейнджер действительно оказалась ему полезной. Для вчерашней студентки она отлично разбиралась в теории зельеварения, быстро определяла, какая из книг и по какому вопросу была бы наиболее полезна. Но самым замечательным ее умением оказалось поисковое заклинание, которое позволяло без труда выуживать нужную информацию из толстенных фолиантов. О существовании такого заклинания Северус даже не подозревал, и его настолько замучило любопытство, что он, отложив книги по зельеварению, пролистал самый полный справочник заклинаний и заговоров, но ничего похожего не нашел. И когда Гермиона в очередной раз применила поисковые чары, с раздражением произнес:

— Что это вы там бормочете?!

— Это поисковое заклинание, сэр! Я его сама придумала. Оно действует, как поиск в маггловских компьютерах, позволяя по ключевым словам…

— Надеюсь, книги от него не взрываются?! Как это обычно бывает у гриффиндорцев.

— Ну что вы, конечно, нет! Я могу вас научить.

Несмотря на то, что Северусу очень хотелось приобщиться к такому полезному знанию, он пробурчал:

— У нас нет времени на всякие глупости.

Не позволять же бывшей студентке его поучать? Но заклинание не давало ему покоя, и, пролистывая книги по зельеварению, он строил коварные планы, как его заполучить у Всезнайки, чтобы она ничего не заметила.

С удивлением Северус обнаружил, что они вернулись в Хогвартс около двух часов ночи, а значит, у него было время поэкспериментировать.

Снейп устало стянул с себя мантию.

— Идите спать, Грейнджер!

Но она остановилась на пороге чулана, служившего ей спальней.

— А вы?

— Мне нужно работать!

Грейнджер решительно направилась к небольшой жаровне, на которой стояла джезва.

— Я приготовлю вам кофе.

Северус не привык, чтобы о нем заботились, и, хотя это ее предложение было весьма кстати, не сдержался:

— Думаете, сам я не в состоянии сварить себе кофе?

Но его язвительный тон, от которого бледнели не только студенты, но и их родители, не произвел на нее ни малейшего впечатления.

— Честно сказать, джезву я вам бы сейчас не доверила. Выглядите вы неважно.

Снейп хотел отчитать ее за дерзость, но усталость брала свое. Старый стул с высокой спинкой тихо скрипнул, принимая на себя его тело, хотя казалось, оно ничего уже не весит от истощения.

И когда Гермиона, повернувшись от жаровни, хотела вручить ему чашку черного кофе, она обнаружила, что профессор спит.

Представив, как он на нее разозлится, Грейнджер на свой страх и риск все же не стала его будить. На лабораторном столе стояло множество склянок, и, прочитав записку, лежавшую рядом, девушка убедилась в правильности своей догадки. Это были ингредиенты, из которых предстояло приготовить зелья для больничного крыла. А немного левее, располагались экспериментальные зелья и внушительный список параметров, которые необходимо было проверить. Она лишь подивилась, как профессор собирался справиться с таким количеством работы в одиночку.

Быстро установив семь котлов на жаровни, она принялась наполнять их водой, отмерять и отвешивать необходимое количество ингредиентов, резать, крошить взбивать и помешивать.

Работы было очень много, щеки и руки Гермионы раскраснелись от пара, пот со лба заливал глаза, но она сновала от котла к котлу, стараясь производить как можно меньше шума.

И когда профессор с громким возгласом вскочил со стула, Грейнджер, полностью поглощенная работой, от неожиданности едва не выронила деревянную ложку, которой помешивала зелья.

— Который час?

— Почти четыре утра!

— Какого боггарта, Грейнджер, вы меня не разбудили?! И что, скажите на милость, вы вытворяете?

Казалось еще мгновение, и под его взглядом она превратиться в горстку пепла, но Гермиона уже подготовилась, справилась с собой и совершенно спокойно произнесла:

— Я почти закончила зелья для больничного крыла.

Больше всего на свете Снейп ненавидел, когда кто-то чужой возился в его лаборатории. Но время было слишком ценным ингредиентом, чтобы растрачивать его попусту. Злость его постепенно улетучилась, и, тем не менее, он пробормотал:

— Отлично, а теперь убирайтесь к себе в чулан!

— Нет! Я… Я с вами, профессор!

Он набрал полные легкие воздуха, чтобы сказать ей что-нибудь обидное, но она решительно произнесла:

— Я сварю вам кофе!

И Северус смирился. У него не осталось сил воевать с настырными гриффиндорками.

С этой ночи Грейнджер засиживалась с ним в лаборатории до тех пор, пока Снейп, валясь от усталости, не решал, что пора идти спать. Дождавшись, когда в ее каморке отыграет мелодия музыкальной шкатулки, Северус едва держась на ногах, уходил к себе. И, хотя все его чувства были напряжены до предела, он каким-то удивительным образом умудрялся отрешиться от окружающего мира, и даже забывал о существовании Темного Лорда и угрозе нападения на Хогвартс.

Снейп не знал, что послужило тому причиной, его бесконечная усталость или же присутствие в его лаборатории несносной Всезнайки. Она хоть и раздражала его своей самоуверенностью, но он впервые за много лет чувствовал себя живым.

Однажды перечитывая свои заметки об экспериментах, Северус отметил на полях, что после войны нужно непременно написать статью о дополнительных свойствах мирта в сочетании с корой можжевельника и аконитом.

Спустя мгновение он осознал, что строит планы на послевоенное будущее, которого у него нет, и в сердцах отбросил злополучную тетрадь. Лорд со дня на день догадается о том, кто именно срывает планы Пожирателей. Том скор на расправу, а Метка не позволит сбежать. В таких условиях вряд ли стоит рассчитывать на чудо.

И все же необоснованная надежда на удачный для него исход войны поселилась в его душе.

А каждый раз, успокаивая Грейнджер после кошмаров, он к собственному отчаянью замечал, что его сердце начинает биться чаще, когда она, заливаясь слезами и дрожа от страха, доверчиво прижимается к его плечу.

Все эти сентиментальные бредни были настолько некстати. И, услышав в очередной раз взволнованное: «Я с вами, профессор!», Северус старательно напоминал себе, что все это лишь последствия кошмарного проклятья. И Грейнджер исчезнет из его жизни, как только ей представится удобный случай. И уж, конечно, Том не упустит возможности расквитаться с ним за долгие годы предательства. Он обречен.

Но его душа, столько лет томившаяся под гнетом несправедливых обвинений, не желала мириться с этой мыслью. После смерти Лили он был убежден, что вся его жизнь — нелепая ошибка, и если бы не желание искупить свою вину перед ней, он бы сам подкинул Лорду доказательства своей двойной игры. Теперь же идея подобного самоубийства чужими руками казалась ему малодушной. А воспоминания прошлого перестали терзать его, утратив над ним власть.

Ему отчаянно захотелось пережить эту войну. И чтобы Гермиона потом осталась с ним. Отлично понимая всю нелепость подобных мечтаний, он, тем не менее, стал внимательно наблюдать за Грейнджер в надежде отыскать хотя бы намек на ответное чувство, и сам же высмеивал себя за это.

Пронзительным щебетанием птиц на Хогвартс в очередной раз обрушилась весна.

Зелье, способное нейтрализовать яд Нагини, у Северуса получилось. Но оно было нестабильным и меняло свои свойства в течение трех-пяти минут. Если бы только удалось раздобыть достаточно времени, самого ценного из ингредиентов…

Снейп устало уничтожал последствия очередного неудачного эксперимента, когда в коридоре раздались торопливые шаги. Гермиона мгновенно скрылась в своей каморке, и через секунду раздался очень громкий стук в дверь.

Отперев засов, Северус обнаружил на пороге бледную и перепуганную мадам Помфри.

Едва переводя дыхание, она прошептала:

— На Хогвартс напали!

Он быстро накинул мантию, и уже выбегая, услышал:

— Я с вами, профессор!

Северус резко остановился.

— Об этом не может быть и речи! Поппи, присмотрите за ней!

— Но моя помощь будет нужна раненым…

— Конечно. Но не забывайте, что мы так и не смогли излечить Грейнджер от проклятья. Так что отведите ее в безопасное место! Вот вам ключи, в моем кабинете есть потайная дверь в подземелья. Дойдете до развилки! Коридор справа выведет вас в Хогсмид.

Гермиона что-то возразила, но Северус уже не услышал, выбегая в коридор. Мысль о том, что он больше никогда их не увидит, поразила его своей безжалостностью. А ведь он даже не успел поблагодарить Поппи за то, что она единственная верила ему. Он не успел сказать Грейнджер, что ее помощь была очень ценна для него, он не успел сварить противоядие, он не успел пожить. Сердце от отчаянья норовило разбить грудную клетку, казалось, еще мгновение — и он лишится сознания. Он приостановился, чтобы дать себе возможность отдышаться, и услышал торопливые шаги за спиной.

Обернувшись, он увидел взъерошенную Грейнджер, и, понимая, что времени у него совсем не осталось, Северус притянул ее к себе и поцеловал. Он был готов к тому, что она оттолкнет его, но вместо этого, почувствовал, что она тоже обнимает его. А ее губы, хоть и застенчиво, отвечают на его поцелуй.

Сделав над собой невероятное усилие, Северус высвободился из ее объятий, и, зажав ее маленькие ладошки в своих руках, хрипло прошептал:

— Останься! Живи!..

И вспомнив, наконец, что он директор Хогвартса, аппарировал, не дав ей опомниться.

Все произошло слишком быстро. Жжение черной Метки, омерзительная ухмылка на безносом лице, отвратительное шипение ползущей гадины.

А потом Северус почувствовал, как сюртук пропитывается кровью и внезапно боль с таким остервенением набросилась на него, что в его теле не осталось места даже для воздуха. Он медленно опустился на пол, а в голове крутилось ненавистное: «Не успел…».

Боль исчезла так же неожиданно, как и появилась. Наверное, он просто привык к ней. Медленные легкие волны стали укачивать его, словно утешая, и он погрузился в мягкий уютный сон, уверенный, что уже никогда не проснется.

Во сне он бродил по прекрасным цветущим садам, встречал людей, которые уже давным-давно были мертвы: Дамблдор, рассматривающий облака; мама, собирающая цветы; Лили, пьющая чай за белоснежным столиком; Поттер и Блэк, спорящие о чем-то; отец, читающий газету. Здесь не было места ни обидам, ни отчаянью, ни боли от неразделенной любви, только безудержное цветение и яркое великолепие мертвого солнца, которое не способно было согреть.

С невероятной отчетливостью Северус осознал, что все эти люди теперь ему абсолютно безразличны. И, бросив последний взгляд на идиллию, царящую в мертвом саду, он развернулся и пошел прочь.

Воздух тут же начал нагреваться, листья высохли и облетели, а ветви обуглились от нестерпимого жара. Небо вспыхнуло оранжевым цветом, и через мгновение весь сад был объят пламенем. Северус почувствовал, что ему не хватает воздуха, голова его закружилась, и он опустился на выгоревшую траву. К его удивлению, вместо отвратительного запаха гари он ощутил приятный аромат кофе. Тут же в памяти всплыла Гермиона, их единственный отчаянный поцелуй, нападение на Хогвартс. Невыносимая тревога за ее судьбу охватила Северуса. Он должен во что бы то ни стало выбраться отсюда! Не в силах больше вынести нестерпимого жара, Северус закрыл глаза. Свет неживого солнца померк, сменившись неверным, подвижным светом свечи, и на него повеяло живительной ночной прохладой. Голова у него по-прежнему кружилась, и он почти ничего не видел в расплывающемся мареве. Он хотел позвать кого-нибудь на помощь, но вместо слов с его губ слетел едва различимый хрип.

А в ответ раздалось взволнованное:

— Я с вами, профессор!