Снегом по венам (гет)

Тонкое лезвие горизонта… Внезапно оно стало таким близким. Через бешеный бег, рвущий грудь и сводящий судорогой икры. Через мелькающие и сливающиеся воедино контуры домов, деревьев, плакатов и облаков. Через прочерченный ломаной линией путь. Чуть ниже неба. Чуть выше сжатого пружиной комка в груди. Путь. Дорога в никуда. Моя…

Бегу… Бегу, стирая в кровь подошвы неудобной чужой обувью, надсаживая не привычные к таким марафонам легкие. Ступени… Одна, вторая… десятая… черте-какая… Считать их нет ни сил, ни желания, ведут ли они вниз или вверх. В любом случае эта сумасшедшая гонка не вернет мне утраченного. И себя — потерянную, вывернутую наизнанку, сожженную и развеянную по ветру. Тогда зачем? Для чего всё? Звенящая тишина и гулкое, почти болезненное буханье пульса в висках — вместо ответа. Если он еще нужен.

Небо. Огромное, раскинувшееся от края до края, как перевернутая чаша. Укрывающее собой, как куполом, весь обитаемый мир. Сейчас оно словно давит собою, всем весом витающих в нем частиц, отголосками мыслей и эмоций, что люди от века обращали к нему. Вытертый сероватый ситец, пропитанный, переполненный слезами и молитвами. Чужими. На моих губах больше нет ни того, ни другого. Сухие, потрескавшиеся, они накрепко сжаты, храня нашу… нет, теперь уже только мою тайну.

Шаг. Еще шаг. Вопреки иссякающим силам и спадающей волне отчаяния. Машинально, почти на автомате, уже не ощущая боли ни в ногах, ни в глубине существа — там, где, говорят, живет душа. На лицо падают редкие снежинки — с ясного вроде бы неба. Но удивляться сил тоже уже нет. Опускаюсь на колени, касаясь горячими ладонями осевшей мелкой пороши. Первый снег. Скоро он превратится в грязь. Как должно. Как бывает…

Холод сжимает понемногу цепкие путы, проникает под расстегнутую куртку, лезет за шиворот, запускает вороватые лапки в волосы. Я не двигаюсь. Пусть. Так или иначе, все должно было закончиться, почему же не таким образом? Солнце… яркое, обжигающее, дарующее жизнь. Его больше нет, как нет меня. Прежней. Живой, настоящей. Все закончилось вчера… Как горько и… пусто оказалось это осознавать. Но я не жалею ни о чем. Так нужно. Знать бы еще кому…

Прячу замерзшие, негибкие ладони в подмышки. Снежинки тают на лице, стекая по щекам щекотными ручейками. Слишком похожими на слезы. Сердито стираю их грубым шерстяным рукавом. Долго, до боли в глазах смотрю на небо. Зыбкое, белесое, ненадежное. Такое же, как и земля под ногами. Как и все вокруг. Но я еще здесь — и этого более чем довольно. Я смотрю себе под ноги и делаю медленный тяжелый вдох. Черным — по белому. С начала. Шаг за шагом, секунда за секундой, я снова начинаю дышать. И понемногу собирать разлетевшуюся в осколки душу, в мире, где нет и никогда не было тебя.