Оперативная необходимость (гет)

— Нет, нет и ещё раз нет! — начальник аврората пребывал если и не в ярости, то всего лишь в десятой доле дюйма от этого состояния. — Я не хочу даже слышать об этом!

— Но Гарри... — начала было красивая молодая женщина с великолепной, рассыпавшейся по плечам гривой волнистых каштановых волос, укутывающих её словно плащом.

— Нет! — отрезал тот, подкрепив свои слова ударом кулака по столу.

Похоже, что мистер Поттер, он же Мальчик-который-выжил, он же — победитель Сами-знаете-кого, самый молодой начальник аврората за последние сто лет, действительно дошёл до точки кипения. Лак в месте удара пошёл трещинами, образовав причудливый, похожий на паутину узор, с подпрыгнувшего письменного прибора осыпались все карандаши, ручки и перья, а вяло крутившийся на столе вредноскоп свалился на бок и покатился к краю столешницы. Присутствующие в кабинете люди с каким-то болезненным любопытством следили за хитроумным прибором, и никто даже не попытался его остановить.

Вредноскоп докатился до края и свалился на пол. Под жалобное «дзин-н-нь» во все стороны разлетелись хрустально сверкающие осколки. И словно вместе с вредноскопом разбилась стена молчания. Все заговорили одновременно, перекрикивая друг друга, пока многоголосицу не перекрыл разъярённый рёв Гарри:

— Молчать!

Мгновенно воцарилась звенящая тишина. Гарри обвёл всех горящим негодованием взором, а затем, словно устыдившись недавней вспышки, шумно вздохнул, опустил глаза и сел в кресло.

— На этом закончили, господа... и дамы, — сказал он, глядя в сторону и протирая свои очки белоснежным платком. — Не смею никого задерживать, все свободны.

Присутствующие безропотно гуськом потянулись на выход. Лишь Гермиона на мгновение задержалась у порога, оглянулась, пытаясь поймать взгляд Гарри, но тот продолжал старательно протирать в стёклах дырку, и она, пожав плечами, вышла за дверь. Только этого и дожидавшийся Гарри нацепил очки и откинулся на спинку кресла.

— Идиотизм, — буркнул он. — Надо ж было додуматься...

— А я думаю, что рациональное зерно в словах Рона имеется!

— Кто... а, Моргана тебя подери, — выругался начальник аврората, обнаружив скромно сидевшую у окна женщину. — Венди, что ты тут делаешь?

— Вообще-то, я ваш заместитель, мистер Поттер, — с усмешкой ответила та, пригладив остриженные «под мальчика» золотистые волосы.

— Угу, но я, кажется, сказал, что все свободны. Все — это значит все. Без исключений. И, — Гарри с подозрением посмотрел на Венди, — с каких это пор я для тебя — мистер Поттер?

— С тех самых, — хмыкнула та, — с каких ты начал реветь как кастрированный без наркоза носорог.

— Однако... — Гарри встал, заложил руки в карманы форменной мантии и прошёлся по кабинету. — Я когда-нибудь говорил, что у тебя очень уж образное мышление?

— Ага, — безмятежно согласилась Венди. — Не далее как вчера.

— Отлично, в таком случае представь себе, что, — Гарри сделал ударение на слове «что», — может натворить кастрированный носорог. И в следующий раз подбирай менее... хм-м... выразительные сравнения. Ладно, о прекрасном поговорим в другой раз. Что ты хотела сказать?

— Я думаю, что Рон прав, — коротко произнесла Венди, перестав улыбаться.

— Нет, нет и нет, — отмахнулся Гарри. — Слишком рискованно. Не доверяю я так вовремя появляющимся анонимам. В конце-то концов, оборотного зелья у нас полно. Найдём, кого послать на встречу.

— Найти несложно, — согласилась Венди. — Но всё же... как ты думаешь, почему наш таинственный друг хочет, чтобы пришла именно мисс Грейнджер?

— Ничего удивительного, — Гарри остановился у стола, поднял лежащий на нём листок бумаги с несколькими рукописными строчками и в очередной раз прочитал короткий текст. — Ничего удивительного. Наверное, он достаточно наслышан о Гермионе и надеется её разжалобить. Она со своей тягой к справедливости... точнее, к защите обиженных и угнетённых... наверняка постарается выбить для этого типа максимальное снисхождение. Не задумываясь, настолько ли он обиженный.

— А я думаю, что дело совсем в другом, — не согласилась Венди.

— Да-а? — Гарри бросил записку на стол и внимательно посмотрел на блондинку. — Ну давай, удивляй меня, недогадливого.

— Я полагаю, всё дело в том, что этот тип не просто наслышан о мисс Грейнджер. Он наверняка хорошо её знает. Очень хорошо, я бы сказала. Оборотное, конечно, придаёт невероятное сходство с другим человеком, но не может изменить жесты, походку, привычки, манеру разговора... Там, в письме, чётко и ясно сказано, чтобы мы не пытались подослать аврора под видом... По мне, так вполне очевидно: аноним уверен, что способен стопроцентно узнать мисс Грейнджер. Вероятно, именно потому он её и хочет — при всём уважении к её талантам, с подготовленным противником она не справится. Значит, сдаваться он не намерен и желает быть уверенным, что сумеет уйти с места встречи.

— Тем больше оснований отказаться от этой авантюры, — недовольно поморщился Гарри. — Рисковать — наше дело. Нам за это деньги платят. И немалые. А Гермиона пусть законы придумывает, у неё неплохо получается.

— А как же информация? — спросила Венди. — Мы ловим этих ублюдков уже второй год. А они всё убивают и убивают. И вот нашёлся некто, желающий сдать их. Можем ли мы упустить такой шанс?

— Как я уже говорил, не доверяю я столь вовремя появляющимся анонимам. Хочет заложить своих дружков? Да не вопрос: пусть сдаётся и выкладывает всё, что знает. Здесь выкладывает. Ну а если он поворачивает дело так, чтобы с гарантией смыться, то на уме у него явно что-то иное.

— Вынуждена не согласиться. Вспомни дело Аткинсона в прошлом году. Он наворотил столько, что, при самом лучшем отношении к нему и его информации, ему в любом случае светило лет двадцать.

— Хм-м-м... — Гарри призадумался. — Ты полагаешь, что этот тип тоже хочет попросту спрыгнуть с катящегося в никуда поезда, сдав нам своих подельников? Может быть, может быть. Но отправлять Гермиону... Вдруг это — ловушка?

— А зачем такие сложности? Где мисс Грейнджер живёт, знает не один десяток человек. Дом её мало чем защищён. При желании, добраться до неё не так уж и сложно. А так... Он согласен, чтобы именно мы назначили место встречи. Выберем достаточно открытое место, без укрытий, благо он сам так и хочет... в конце концов, ещё никому не удавалось попасть заклинанием больше чем со ста футов. А поставить защиту от перемещений радиусом футов в триста — раз плюнуть. Вряд ли этот кто-то — самоубийца, чтобы нападать, зная о невозможности убраться.

— А ты собираешься поставить предупреждающую табличку? — приподнял бровь Гарри.

Венди расхохоталась.

— Нет, конечно, но только дурак не сообразит, что мы так и поступим.

— Ясно, — Гарри снова уселся за стол, взял карандаш и стал вертеть его в пальцах. — Значит, ты предлагаешь согласиться на предложение Рона и всё-таки позволить Гермионе встретиться с нашим таинственным «другом»?

— Да, именно так, — кивнула Венди. — Что делать, оперативная необходимость требует.

— Ладно, я подумаю, — ответил Гарри тоном, подразумевающим «шла бы ты отсюда».

Венди хмыкнула, но спорить не стала. Она поднялась со скрипнувшего стула, с непонятным выражением на лице посмотрела на шефа, пожала плечами и вышла из кабинета. И стоило тяжёлой двери закрыться за её спиной, как Гарри отбросил карандаш, опустил голову на сложенные руки и глухо застонал в бессильной злобе: таинственная группа мерзавцев, возомнивших себя последователями Волдеморта, за полтора года выпила немало крови из аврората вообще и его начальника в частности. Каждый раз опаздывавшие авроры находили лишь изуродованные трупы и висящий над местом преступления Смертный знак. И вот, после долгих месяцев безнадёжных поисков, появился хоть какой-то просвет. Но риск... На одной чаше весов лежала жизнь самого близкого для Гарри человека, на другой — жизни тех, кого эти ублюдки могут ещё убить.

Гарри снова застонал: он знал, в чём состоит его долг... и впервые не хотел следовать его велениям.

* * *

— Мне это не нравится, — буркнул Гарри, вращая настроечный лимб омниокуляра.

Изображение вновь обрело резкость, и он плотнее вжался в резиновые наглазники, пристально наблюдая за Гермионой. Одетая в лёгкое светлое платье девушка сидела на скамейке у фонтана и делала вид, что её не интересует ничего, кроме толстой книги в руках. Сидела она там в полном одиночестве. В другое время на площади было бы не протолкнуться от гуляющих маглов, но не сегодня, не сегодня. Все понимали, что неглупый волшебник вполне способен затеряться в толпе. Даже в толпе маглов. И потому, даже рискуя дать последним пищу для размышлений, на небольшую площадь наложили маглоотталкивающие чары. Забавно было видеть, как появляющиеся из прилегающих улочек люди вдруг сворачивают в сторону и обходят площадь по дуге, словно вдоль невидимого забора. Так что визитёр, если он вдруг появится, будет заметен, как крыса на демонстрационном столе у МакГонагалл.

Гарри внимательно осмотрел площадь и снова направил объективы омниокуляра на Гермиону. Лёгкий ветерок трепал её распущенные волосы, играл с подолом платья, пытался перелистывать страницы книги... Девушка выглядела столь одинокой и беззащитной, что Гарри до скрипа стиснул зубы... Кушать подано, мрачно подумал он. Да, здесь собрался чуть ли не весь аврорат. Авроры сидели на крышах, прикрывшись накидками с дезиллюминационными чарами, маскировались под кусты и урны... но ближайшему из них потребовалось бы не меньше пятнадцати секунд, чтобы добраться до Гермионы. А пятнадцать секунд иной раз означали целую вечность.

— Не нравится мне это, — повторил Гарри. — По времени пора бы уже...

— Точность — вежливость королей, — криво усмехнулась притаившаяся рядом Венди. Она толкнула локтем задремавшего от скуки Джастина — последнего из облюбовавшей эту крышу группы, и придвинулась чуть ближе. — Вряд ли наш «друг» может похвастаться голубой кровью.

— Безусловно, — кивнул Гарри. — Но всё же что-то тут не так. И как я только позволил себя уговорить вот на всё это?

Венди и Джастин переглянулись и предпочли благоразумно промолчать. Впрочем, Гарри не нуждался в ответе. Он сам знал — как...

Она никуда не ушла и дожидалась его появления в приёмной. При виде поднявшейся с диванчика для посетителей Гермионы Гарри нахмурился и недовольно посмотрел на секретаршу. Та тут же сделала вид, будто в жизни не встречала ничего интереснее, чем картина за окном. Хотя по большому счёту винить её было не за что: во-первых, Гарри не приказывал гнать всех взашей, а во-вторых, Гермиону поди выставь за дверь, когда она твёрдо намерена остаться...

— Надеюсь, ты будешь столь любезен, чтобы проводить девушку? — без улыбки спросила Гермиона, бестрепетно встретив его тяжёлый взгляд.

Гарри изо всех сил стиснул зубы, стараясь не заорать на неё, и приглашающе оттопырил локоть. Лучше уж перетерпеть и выслушать, иначе покоя не даст и будет изо всех сил изображать его совесть.

Гермиона взяла его под руку и мило улыбнулась секретарше:

— Пока, Дженни.

Гарри шумно выдохнул, с трудом усмирил бушующую в груди ярость и сухо сказал:

— Я домой. До свидания, мисс Робертс, и вы тоже бы не засиживались.

— Хорошо, сэр, — склонила голову секретарша. — До свидания.

Путь до лифтов они проделали в молчании. Гермиона улыбалась своей мягкой улыбкой, Гарри делал вид, что спокоен как сытый удав, и со стороны, наверное, они смотрелись, как и положено старым друзьям. Но лишь до тех пор, пока за их спинами не закрылась дверь кабины. Отстранившаяся Гермиона подождала, пока лифт не придёт в движение, а затем опустила торчавший рядом с кнопками фигурный позолоченный рычаг, и кабина застыла между этажами.

— И что сие значит? — с кривой усмешкой спросил Гарри.

— Нам нужно поговорить, — Гермиона прикусила нижнюю губу, как всегда, когда была не уверена в правильности своих поступков, но затем на её лбу появилась такая знакомая упрямая складочка, и она ткнула Гарри пальцем в грудь. — Я собираюсь встретиться с автором письма!

— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказал Гарри так мягко, как только мог.

— Почему? Гарри, но ведь это шанс! Шанс прекратить это... опять кровь, страдания, смерть... и всё это можно остановить!

— А если это — ловушка?— тихо спросил Гарри. — Если... Гермиона, неужели тебе не хватило того года, что мы проходили под смертью? И ты снова пытаешься сунуть голову в петлю?

— Гарри... — она подалась вперёд, схватила его за руки и почти умоляюще посмотрела прямо в глаза. — Но я должна, понимаешь, должна! Если я могу это остановить, то должна попытаться!

— Я больше не хочу бояться за тебя! Хватит, война в прошлом!

— А тогда не боялся?

— И тогда боялся, — признал Гарри. — Страшно боялся. И за тебя, и за... Рона. За всех. Думаешь, почему я хотел уйти один? Это была моя участь, меня к ней приговорили ещё до моего рождения, а ты... ты была ни в чём не виновата...

— Кроме своего происхождения? — Гермиона слабо улыбнулась. — Если бы ты проиграл, я думала бы, что проиграл из-за моего... нашего предательства — Рон бы без меня с тобой не пошёл. Недолго, впрочем, думала. Грязнокровкам не было места в мире, где победил Волдеморт.

— Но всё это позади. Гермиона, не нужно больше рисковать. Тебе не нужно, это наша работа. Война окончена!

— Волдеморт тоже начинал с малого, — качнула головой девушка. — Кто знает, до чего можно докатиться, если не остановить этих типов сейчас. Гарри, не мешай мне это сделать, пожалуйста. Иначе... иначе я не смогу простить ни себя, ни тебя!

— Гермиона, я... — Гарри запнулся, не зная, как выразить то, что он носил в себе долгих пять лет. С того самого танца в палатке, в котором они кружились под льющуюся из старого хрипящего приёмника мелодию. С танца, где были только он, она, музыка и шорох снежинок по крыше палатки. — Я... я не могу тебя потерять!

В карих глазах блеснули слезинки.

— Ты не потеряешь. Разве я могу тебя бросить?

Слова были произнесены, но от этого стало только хуже. Ибо Гарри знал, что ему придётся пустить её на эту проклятую встречу. Он вздохнул, протянул руку и вернул рычаг в прежнее положение. Кабина лифта дёрнулась и пришла в движение...

— Похоже, что не сложилось, — Венди отпустила поддёрнутый рукав, и он скользнул по руке, скрыв часы на её запястье. — Как говорил мой отец, модно опаздывать на десять минут, а не на полчаса. А джентльмену так и вовсе непозволительно.

— Много там было-то джентльменов? Среди прихвостней Волдеморта? — криво усмехнулся Гарри. — Да и в записке подписи не было. Её могла написать и женщина.

— Неважно, — отмахнулась Венди. — Даже леди имеет право задерживаться лишь до определённого предела. Да и то к ожидающему её джентльмену. А на деловую встречу... Думаю, мисс Грейнджер пора уводить оттуда.

— Я тоже так думаю. Зеркало у тебя?

— Ага, сейчас...

Венди извлекла из кармана небольшое зеркальце и коснулась его палочкой. Гарри снова приник к окулярам. Там, на скамейке, Гермиона достала косметичку и сделала вид, что красит губы. А затем убрала всё в изящную сумочку, одним гибким движением поднялась на ноги и летящей походкой направилась к небольшому безлюдному переулочку, откуда так удобно было бы аппарировать...

— Мерлиновы штаны... — Гарри похолодел от неожиданной догадки и сунул омниокуляр в руки Джастина. — Пойду встречу её.

Сбегая по лестнице, он ещё ни в чём не был уверен, но в груди уже тоненько ныло предчувствие грядущей беды. Что бы там ни было, он знал точно: Гермиона не должна оказаться в этом переулке одна. И он успел. Почти.

Девушка уже прошла ярдов тридцать по переулку, когда запыхавшийся Гарри догнал её.

— Гермиона!

— А? Гарри? Ты чего примчался?

— Да вот, решил тебя проводить. Мало ли что...

Гермиона улыбнулась, беря его под руку.

— Ну что тут может...

Гарри так и не понял, откуда он появился. То ли из-за мусорного бака, то ли из чёрного хода дома по правую руку, но вот только что его не было, а через секунду он стоял перед ними — одетый в джинсы и чёрную кожаную куртку мрачный тип с квадратной челюстью. Он вскинул руку с зажатым в ней тускло блеснувшим воронёным предметом, Гарри рванул из кармана палочку, уже понимая, что опаздывает... и вдруг убийца исчез из поля зрения, заслонённый растрёпанной копной каштановых волос.

Два резких хлопка рванули воздух. Ставшее неожиданно тяжёлым тело Гермионы навалилось на Гарри, и когда он сумел освободиться, мерзавец уже направлял пистолет на него. Заклинание сорвалось с кончика палочки одновременно с вырвавшимся из дула пламенем, что-то тупо толкнуло Гарри в грудь, и наступила тьма.

* * *

Пробуждение оказалось внезапным. Только что Гарри пребывал в объятиях кошмара, в котором по светлому платью Гермионы внезапно расплывались алые пятна, а потом ему на грудь наступал слон, и вдруг одним махом, словно кто-то отдёрнул занавеску, вязкая муть на грани между явью и сном исчезла, ушла прочь.

Гарри медленно потянулся, ощущая крахмальную свежесть простыни и мягкость кровати, а затем медленно протянул руку вправо, пытаясь нащупать на тумбочке очки.

— Не старайся, — раздался знакомый голос. — Погоди секундочку.

Послышались лёгкие шаги, затем прохладная рука коснулась его лба, стирая выступившую испарину, а другая нацепила на него очки. Гарри моргнул, вновь обретя способность ясно видеть, и огляделся, уже понимая, что он — совсем не дома.

— Где я, чёрт побери?

— В Мунго, — снова послышались шаги, и в поле зрения, обогнув кровать, появилась Джинни. — Всего лишь в Мунго. Как ты себя чувствуешь?

— Да в общем-то ничего, — Гарри закашлялся от пронзившей грудь резкой боли.

— Тебе лучше поменьше говорить. Пока, во всяком случае, — мягко заметила Джинни.

— Что я, Моргана меня побери, тут делаю? — не удержался Гарри. — И что тут делаешь ты?

— Я? — грустно улыбнулась рыжая. — Хороню свою молодость. А вот ты... впрочем, об этом поговоришь с другими, они давно к тебе рвутся. И знаешь... береги её!

Она, прикусив губу, отвернулась, быстро прошла к двери и выскочила в коридор. Гарри послышался всхлип, но он не был уверен, что действительно его слышал. Да что тут творится?

Дверь распахнулась, и в палате появилась Венди.

— Ну как ты? — с любопытством спросила она, присаживаясь на стул.

— Грудь болит, — Гарри потёр ладонью грудную клетку. — Как я тут оказался?

— Ты что, ничего не помнишь? — вытаращилась Венди. — В тебя стреляли! В тебя и в мисс Грейнджер.

— В Гермиону...

Гарри замолчал. Он вспомнил свой кошмар и едва не заорал — по совести, его остановила лишь напоминающая о себе покалыванием боль. Так значит, то был вовсе не дурной сон. Гермиона! Теперь он вспомнил всё.

— Что с ней? — хрипло спросил он, боясь услышать ужасную весть.

— Она жива, правда, полежать ей придётся на недельку подольше, — успокоила его Венди. — Хотя, если бы мы не подоспели, всё могло закончиться очень и очень печально. А вот злодея ты ухлопал. Режущим прямо в сонную артерию. Жаль. По мне, так слишком легко он подох.

— Ухлопал? — проворчал Гарри. Мгновенный приступ страха, возникший при мысли о том, что Гермиона... он прошёл. И появился притихший было служебный долг. — Плохо, что ухлопал. Труп не допросишь.

— И не надо, — усмехнулась Венди. — Мы и так уже всё знаем. Хотя, если честно, нашей заслуги тут нет. Это всё мисс Уизли. Если бы не она, мы бы так и не поняли, кто всё это устроил.

— Джинни? — Гарри уже ничего не понимал.

Венди вздохнула и подобралась, как всегда, когда ей предстояло сообщить неприятную новость.

— Она нашла дневник Рона. Не было, оказывается, никакого нового тёмного лорда и шайки упиванцев. Это всё — дело рук Рональда. Он просто приходил в дом к жертвам — кто ж не пустит аврора? — и убивал.

— Но зачем?! — сказать, что Гарри был шокирован, значило ничего не сказать.

— Именно затем, чтобы организовать это покушение. Знаешь... он ведь винил тебя в том, что мисс Грейнджер ушла от него. Вспоминал о каком-то видении, что ему показал крестраж. Писал, что надо было догадаться ещё тогда, когда мисс Грейнджер отказалась уйти с ним... Вообще, записи довольно сумбурны, но вот планы... По его замыслу, убийца должен был убить тебя на глазах у мисс Грейнджер. А лишь потом — её. Чтобы она успела понять...

— Где этот ублюдок? — в глазах Гарри загорелся мрачный огонь.

— Здесь же, только на пятом этаже, — пожала плечами Венди. — Не напрягайся, возмездие уже свершилось. Похоже, что он совершенно лишился рассудка. Наши мозгокопатели считают, что он так и не смог избавиться от влияния крестража, и вот результат... Вряд ли Рон когда-нибудь сможет вернуться к нормальной жизни.

— Надеюсь, что сможет. И тогда...

— Наплюй и разотри, — посоветовала Венди. — Можно подумать, тебе заняться больше нечем. Например, я бы посоветовала заглянуть в соседнюю палату...

Гарри не дослушал. Оскальзываясь на выложенном мраморной плиткой полу и едва не теряя больничные шлёпанцы, не обращая внимания на боль, он добежал до соседней палаты и рванул на себя ручку двери.

Она была там. Бледная, с разметавшимися по подушке спутанными волосами, с заострившимся носом и тёмными кругами под глазами... но живая. Гарри медленно приблизился к кровати и опустился на колени. Несмело протянул руку и коснулся щеки Гермионы. Щека под его пальцами дрогнула, на губах девушки появилась слабая улыбка.

— Гарри, это ты? — прошептала она, не открывая глаз.

— Да, это я...

Только сейчас с души Гарри свалился огромный камень. Гермиона жива, она не развеется как дым. И значит, самое страшное уже позади.

— Ты как... — выдавил он из себя глупую банальность.

— Да ничего, — Гермиона закашлялась. — Это же не чёрная магия, даже шрамов не останется.

— Шрамов? Во имя Мерлина, Гермиона, зачем, зачем ты это сделала?

Веки её поднялись, и на Гарри уставились печальные карие глаза.

— Ты... — видно было, что ей трудно говорить. — Ты должен был жить. Ведь ты — избранный. Ты всех защищаешь! А я всегда просто шла за тобой и ради тебя. Гарри... ты сказал, что не можешь меня потерять. Помнишь? И я... я тоже не смогу жить без тебя...

— Гермиона...

По щеке девушки скатилась слеза, упала на руку Гарри. Влага показалась ему обжигающе горячей.

— Хватит. Больше я тебя никуда не пущу. Сколько ещё ты будешь меня заслонять? Я до сих пор вспоминаю твой крик, когда Белла пытала тебя в доме Малфоев. Теперь вот это... Третий раз может окончиться совсем не так. Хватит!

Гермиона скромно опустила глаза.

— Слушаю и повинуюсь, о повелитель! Кстати, — она сменила тему. — Тут была Джинни...

— Я видел... — нахмурился Гарри. — Она сказала что-то странное... Что, мол, хоронит свою молодость.

— Она приходила попрощаться.

— Попрощаться?

— Попрощаться, — подтвердила Гермиона. — Она уезжает в Австралию. Насовсем. Сказала, что не может смотреть нам обоим в глаза. Что это по её вине Рон стал таким. Не понимаешь? Джинни слишком хотела заполучить тебя. А я была третьей лишней. Ну она и уговорила Рона взять лишнюю особу женского пола на себя.

— Теперь тебя никто не возьмёт, — Гарри взял в руки её узкую ладошку и поднёс к губам. — Я долго тупил, но теперь ты будешь только моей.

Взгляд Гермионы стал лукавым.

— Я и так всегда была твоей!