Не нужно думать о прошлом (гет)

— ...а еще меня переводят в Отдел магического правопорядка. Нет, конечно, мне хочется и дальше заниматься правами домовых эльфов, но ты только представь себе, Гарри, сколько пользы можно принести на новом месте! До сих пор в магическом обществе очень сильны предрассудки против магглорожденных волшебников, и это после стольких лет борьбы с идеей чистоты крови! Подобное нельзя оставлять просто так!

— Не сомневаюсь, что рано или поздно ты станешь министром магии! — легко рассмеялся Гарри. Рон подхватил его смех.

— Ничего смешного! — нахмурилась Гермиона. — Если это потребуется для искоренения несправедливых законов, защищающих исключительно чистокровных магов, то да, стану!

— Что ж, с нетерпением буду этого ждать! А теперь расскажите, как дела у остальных, они уже давно ко мне не заходили.

Гермиона удивленно уставилась на Гарри.

— Да? Значит, ты еще не знаешь, что Невилл теперь работает в Хогвартсе? Профессор Спраут взяла его ассистентом, — в ее голосе прорезались нотки своеобразной гордости за бывшего однокурсника. — Говорят, что она собирается увольняться и готовит себе замену. Думаю, никого лучше она и выбрать не могла, у Невилла призвание к гербологии. Джинни все так же играет в квиддич — у неё потрясающие успехи! — она запнулась. — Гарри, а мы хотели тебе сказать...

Гермиона неожиданно замолчала, отвернувшись, Рон напряженно смотрел куда-то в сторону окна — так, словно ничего интереснее в своей жизни не видел. А Гарри в тысячный раз пожалел, что не может встать со своего кресла, чтобы подойти и обнять их.

— Гермиона, — ласково позвал он девушку, — ты ведь не просто так пришла? У тебя встревоженный вид. Что-то случилось?

— Гарри, я... — она закусила губу, силясь найти нужные слова, — дело в том, что... в общем, Рон сделал мне предложение, и... и я решила согласиться. Прости меня, я знаю, что не должна была, но... — этих самых слов, видимо, всё-таки не хватило, и она понуро опустила голову, боясь смотреть на Гарри.

Но тот отреагировал на удивление спокойно.

— Все в порядке, — он растянул губы в улыбке, что, однако, не затронула его зеленых лучистых глаз. — Правда, Гермиона, я все понимаю. Это должно было рано или поздно случиться — Рон всегда смотрел на тебя... не просто как на друга, все всё понимали, только ты ничего не замечала, — Гарри снова улыбнулся. — Он действительно любит тебя и сделает все, чтоб ты была счастлива. Ты поступаешь правильно. Не можешь же ты в самом деле провести всю свою жизнь здесь, рядом со мной?

— Я чувствую себя такой виноватой, — кажется, в глазах девушки сверкнули слезы. — Помнишь, тогда, в палатке, мы поклялись друг другу, что всегда будем вместе?

— Не нужно терзать себя, Гермиона. Я рад за вас, правда.

Рон наконец оторвался от созерцания пейзажа за окном, подошел к креслу, где сидела Гермиона, положил руку ей на плечо и широко улыбнулся Гарри. Тот не скрывал своей радости:

— Вы молодцы, давно пора!

Рон ухмыльнулся:

— Ты тоже так считаешь? Представляешь, каких трудов мне стоило уговорить ее?

Гермиона мучительно покраснела и тихо сказала:

— Не надо, Рон...

Рон вмиг стал серьезным и, вглядываясь в глаза Гарри, спросил:

— Ты же не будешь обвинять ее ни в чем?

Гарри немного помолчал, словно стараясь прислушаться к себе и своим чувствам.

— Я люблю Гермиону, Рон, — наконец сказал он — сказал легко и просто, словно речь шла о том, что небо голубое, а трава зеленая, — и продолжаю любить сейчас. Но сам видишь, как все сложилось. Не нужно думать о прошлом. Я рад за вас, правда.

И это действительно была правда, самая настоящая правда — как и то, что его чувства к будущей миссис Уизли будут существовать вечно.

Гермиона, потерпевшая окончательное поражение в борьбе с катившимися по её лицу слезами, подняла на Рона взгляд:

— И что мы будем делать?

Рон приобнял ее, глядя поверх ее плеча на Гарри. Они обменялись понимающими улыбками.

— Как — что делать? — преувеличенно оптимистично удивился он. — Прямо сейчас нам надо отправляться в Нору — мама убьет меня, если мы не появимся на ужине. Она и так из меня уже всю душу вытрясла, стремясь вызнать, где ты пропадаешь! Так что извини, Гарри, но мы пойдем.

— Да, конечно.

У самой двери Гермиона оглянулась:

— Мы зайдем завтра?

— Я буду вас ждать. Вас обоих! — просто ответил Гарри.

Рон вышел вслед за Гермионой и притворил за собой дверь.

В пустой комнате становилось все темнее. Догорающий камин освещал портрет печального темноволосого юноши, тщательно полирующего рукавом мантии круглые очки.