Бабочка (джен)

Сегодня был очень хороший день. Для нас, бабочек. Солнце, цветы и небольшой ветер. Он помогал летать и доносил до меня аромат самых питательных цветов. Тот жёлтый неприметный цветочек пах очень вкусно. У него была коричневая серединка и множество мелких махровых лепестков по краям. Я опустилась на покачнувшийся под моей тяжестью цветок и принялась лакомиться. Вдруг мои крылья что-то очень больно сжало, и я затрепыхалась, пытаясь вырваться.

— Мама! Смотри какая красивая бабочка! Можно я возьму её поиграть?

Женщина рассеяно кивнула, не отрываясь от книжки. Ребёнок, продолжая стискивать потными пальчиками мои израненые крылья, побежал в дом. Он бросил меня в стеклянную банку. Я упала на гладкое дно и меня оглушил щёлкающий звук надетой на банку пластмассовой крышки. Больно! Как же мне больно! Я попыталась взлететь, как обычно, взмахнув крылышками, но не смогла и снова ударилась о стеклянную поверхность. Пыльца с моих крыльев была стёрта маленькими пальчиками почти до дырки. А снаружи, голубые глаза, полные любопытства, наблюдали за моими жалкими потугами прийти в себя. Я замерла, собираясь с мыслями.

Ребёнок потряс банку, заставляя этим меня снова двигаться. Летать я не могла. Я попыталась вскарабкаться по скользкой стене, но мои коготки соскальзывали с неё, не находя опоры. Но я пыталась снова и снова. ...И снова. С разных сторон. ...По всей окружности сосуда, в котором меня заточили. Наконец мне это удалось, и я осторожно поползла по прозрачному боку банки...ставшему вдруг полом. Ребёнок засмеялся своей хитрости и снова резко перевернул мою стеклянную тюрьму. Я вновь очутилась на прозрачной поперхности, припорошённой моей осыпавшейся с крыльев пыльцой. Если бы я могла плакать, я бы сейчас заплакала. Навзрыд. От безысходности и боли. От бессилия что-либо изменить. Но я не умела плакать, поэтому опять попыталась взобраться наверх по скользкому стеклу.

Вскоре ребёнку надоело наблюдать за моими бесплодными попытками выбраться, он поставил банку на книжную полку, и убежал. Прошло несколько долгих часов. Я ослабела от голода. Но хуже всего была жажда. Я била ножками по стеклу в надежде достучаться до людей. Пи-ить! Воды! Я умираю! Но они не слышали. Звук ударов от моих лапок был слишком слаб, чтобы достигнуть их ушей.

Через неделю, мама мальчика, протирая пыль, сняла с полки банку с Крапивницей. Мёртвая бабочка застыла, приникнув к стеклу с поднятыи лапками, в последнем усилии выбраться наружу. Женщина открыла крышку и понюхала банку. В ней слабо пахло душистой пылью. Досадливо поморщившись, она вытряхнула засохшее насекомое в мусорное ведро и поставила банку в мойку.