Кинжал Рамси (джен)

Хорош кинжал у Рамси Сноу, работы самого Тобхо Мотта, оружейника из Королевской Гавани.

Лезвие кинжала — благородного цвета: темно-серое, почти черное, а на поверхности волнистые разводы сложились в причудливый узор. Все считали, что он из валирийской стали, и самодовольная усмешка Рамси только подтверждала это мнение. Но сам бастард Болтона знал правду, поэтому никому из слуг отца или своих приятелей не позволял и пальцем тронуть свое сокровище. Вес кинжала сразу выдал бы подделку, но когда он зажат в ловкой и сильной руке Рамси, об этом сложно было догадаться.

Кинжал был удивительно острый, даже случайное прикосновение оставляло за собой кровавый след, но причина крылась не в валирийской стали, которая может долго сохранять остроту. Просто Рамси не ленился затачивать своего любимца после каждого употребления и хранил его в отличных ножнах из чардрева, обтянутых изнутри тончайшей оленьей замшей. Резная ручка кинжала, вся исписанная валирийскими иероглифами, тоже сделана из священного чардрева.

Рамси дал кинжалу имя «Бастард», и все знали, чей это дар. Хотя после смерти законного наследника Домерика лорд Болтон взял ублюдка к себе в Дредфорт, но этим подарком указал его место. Был бы кинжал из обычной хорошей стали, что ковали кузнецы Болтонов, Рамси с чистым сердцем обрадовался бы ему. А вот подделка под валирийскую сталь, подаренная «подделке» под законного наследника, говорила сама за себя не меньше взгляда ледяных отцовских глаз и его презрительной ухмылки.

Однако этот плевок в лицо хитрый Рамси смог повернуть в свою пользу.

— Пока отец официально ничего не оглашает, но такими подарками просто так не разбрасываются! — Рамси многозначительно щелкнул пальцем по лезвию кинжала, и оно отозвалось звонким гулом.

Парни бастарда — молодые гвардейцы, составляющие свиту Рамси, — понимающе переглядывались между собой. Они готовы пойти на подвиги и битвы за будущим хозяином Дредфорта, а пока просто развлекались в его очередной кровавой забаве.

От мейстера Утора Рамси услышал легенду, что кузнецы Квохора, которые умеют перековывать валирийскую сталь, втайне приносят людей в жертву, чтобы их мечи не уступали настоящим. Тобхо Мотт, который учился в Квохоре, наверняка посвящен в эту магию или ищет путь к ней. Похоже, кинжал Рамси — результат одной из его неудачных попыток. Сама по себе сталь хороша, но с валирийской не идет ни в какое сравнение: слишком тяжела и слишком быстро тупится.

Жалко, что благородный цвет и разводы на металле лезвия достигнуты не за счет долгой ковки, а пошлым травлением. Но Рамси очень берег даже то, что было: не позволял крови высохнуть на поверхности клинка. Рамси казалось, что после каждой новой жертвы цвет клинка слегка темнел и количество разводов увеличивалось, но потом все возвращалось на круги своя.

— Как же тебе стать благородней, если я пою тебя дешевой кровью баб и смердов? — спрашивал Рамси у воткнутого в дубовую столешницу кинжала. — Может, кровь Теона Грейджоя пойдет на пользу? Ради тебя я готов порезать его на кусочки. Хочешь, возьми себе не только его кровь, но и имя?

Увидел Рамси или ему показалось, но в свете свечей узор на клинке блеснул кровавым цветом.

— Дух кинжала услышал меня и принял новое имя и жертву, — Рамси близко наклонился к своему любимцу и прошептал: — Теон, мой Теон…

* * *

Плох кинжал у Рамси Болтона — дешевка, недостойная его громкого имени. Сколько ни поил он благородной кровью «кракена» эту подделку, она не превратилась в валирийскую сталь.

— У-у-у, сучье отродье! — грязно выругался Рамси и с размаха швырнул кинжал на пол. — Все зря, не в коня корм! Какой ты «Теон»? Как был «Бастардом», так и остался!

Однако кинжал не упал плашмя, а, громко звякнув и отскочив от каменного пола, впился острием в деревянную дверь и протяжно загудел, словно оправдывался перед хозяином.

Рамси настороженно прислушался к странному звуку, но вот в его взгляде вспыхнуло понимание, а пухлые губы растянулись в довольной ухмылке.

— А ведь ты прав, зато меня кровь Красной Свадьбы превратила из ублюдка Болтона в законного наследника Дредфорта.

Гнев у Рамси мгновенно схлынул. Он вытащил кинжал, потрогал лезвие и недовольно шмыгнул носом.

— Ну вот, опять тебя нужно точить, — Рамси вынул точило из поясной сумки и занялся любимым делом, по привычке разговаривая со своим кинжалом, умудрившимся вернуть расположение хозяина: — Помет фреевской свиньи мне не страшен: взрослые часто мрут от кишечных колик, что же говорить о младенцах…

В промежутках между заточкой Рамси подносил кинжал к свече, словно в ее свете тот отвечал ему, меняя цвет своих узоров.

— Отец тоже не вечен. Да и не признает его Север беспрекословно своим Хранителем после Красной-то Свадьбы. Так что отец сделал свое дело, и ему пора на покой… на вечный покой.

Чужая мысль «А тебя с чего должны признать?» обидно резанула своей правдой, и Рамси так сильно сжал в кулаке резную ручку кинжала, что валирийские иероглифы четко отпечатались на его ладони.

— Зато я женюсь на Арье Старк и заделаю ей наследников. Сначала я сам, а потом мои сыновья будут править Севером. И плевать мне на всех. Заставлю… — в злобе Рамси смачно плюнул на пол. — Передо мной склонятся все спесивые северные лорды, а кто воспротивится — того укорочу на голову. Так что, дорогой мой «Бастард», нам с тобой еще принесут присягу благородные мечи из настоящей валирийской стали. Никуда не денутся! Или Тобхо Мотт быстро перекует их в один хороший тесак для меня.