Напоследок (джен)

— Эй, братишка, ты чего такой унылый?

Джордж открыл глаза и сразу прищурился: утреннее солнце было слишком ярким. Лёгкий ветерок трепал волосы и нашёптывал что-то умиротворяющее. Фред плюхнулся на траву рядом и с наслаждением вдохнул полной грудью.

— Дурной сон приснился, — признался Джордж, поднимаясь и встряхивая головой, лишь бы поскорее отогнать наваждение. Он знал, что плохое настроение ему не к лицу, но почему-то в этот раз привести себя в чувство было особенно сложно.

— О том, как Филч стал настоящим волшебником и решил нам отомстить? — поинтересовался Фред.

— Почти, — Джордж тяжело вздохнул, но решил сказать правду. Вместе они быстренько придумают, как превратить страшилище в посмешище, и эта дурацкая тоска покинет его сердце. — Мне приснилось, что ты умер, Фред.

Брат, как и следовало ожидать, рассмеялся — легко и непринуждённо. И от одного этого звука Джорджу стало легче: ну в самом деле, нашёл о чём беспокоиться — о дурных снах! Он и сам улыбнулся с облегчением, и эта горечь, которая давила ему на сердце, стала почти приятной — просто потому, что для неё не было причины!

— Что за мысли в твоей глупой голове, Джордж? Надо занять её чем-нибудь другим! Как насчёт напоить миссис Норрис оборотным зельем с частицей гигантского кальмара?

Джордж рассмеялся. Он знал, что Фред это не всерьёз предлагает — даже по их меркам это было бы слишком жестоко по отношению к старому сквибу.

— Лучше давай наконец директорскую горгулью огневиски напоим!

— Она всё ещё каменная, — напомнил Фред.

— Ну так и мы уже не первоклашки, — пожал плечами Джордж.

Некоторое время они смотрели друг на друга, то ли предвкушая веселье, то ли пытаясь понять, оправдает ли шалость их ожидания. В результате решили подумать ещё.

— По-моему, пора снова приручить наш Фордик, тебе не кажется?

— Бинго!

Они вскочили почти синхронно и сразу же направились к лесной опушке, то обгоняя друг друга, то в шутку толкаясь. Идти было на удивление легко, как будто ветер дул не просто в спину, а снизу вверх, делая тело почти невесомым.

— На что выманивать будем? — спросил Джордж.

— А что у нас есть?

Они остановились возле поваленного дерева и стали выкладывать на широкий ствол содержимое карманов.

— Два стручка тентакулы...

— Ты его отравить собрался?

— ...личинки ромашковых фей...

— Ах нет, все-таки приворожить?

— ...лихорадочные леденцы, блевательные батончики...

Фред заржал, но кивнул:

— То, что надо! Не приручим, так хоть повеселимся!

Джордж был абсолютно согласен с таким подходом к делу. Осталось найти это чудо маготехники.

— Хагрид как-то говорил, что какая-то неведомая тварь выжила акромантулов из их логова, — вспомнил Фред. — А наш Ронни упоминал, что Фордик спас их с Гарри от этих кровожадных монстров.

— Проверим, — согласился Джордж.

Запретный Лес был на удивление тихим и приветливым. Солнечные белки скакали по стволам деревьев, выглядывали из своих укрытий и метали в братьев солнечные орехи. Упускать такой шанс разжиться бесценными ингредиентами Фред и Джордж не собирались, поэтому движение их существенно замедлилось. Лишь когда карманы были заполнены доверху, они смогли спокойно продолжить путь в середину чащи.

В небольшом овраге их встретили безбашенные гибриды лукотрусов и саламандр — наверняка очередные детища Хагрида, сбежавшие из-под надзора. Пришлось их остужать и выпроваживать в одну из пещер возле озера, подальше от леса, чтобы пожара не было.

— Ну, и куда дальше? — спросил Джордж через несколько часов блужданий.

— Туда, — уверенно сказал Фред, неопределённо махнув рукой куда-то прямо.

Спорить не о чем. Хоть какая, да определённость.

Прогулка по лесу была довольно приятной. Ласковое солнце пробивалось сквозь кроны высоких деревьев, пахло благородной сыростью, как после дождя, хотя земля оставалась сухой. Чуть в стороне послышался шорох, и Фред вздрогнул, как будто его ударили.

— Что за паника? — спросил озадаченно Джордж и обернулся на звук.

Сначала он ничего не увидел. Такие же деревья, как и везде, такая же почва... ну приминается немного под невидимыми копытами. А потом зверь начал появляться словно из ниоткуда, обретать очертания, обрастать плотью. Грустная драконья морда с чёрными глазами, усталые кожистые крылья на лошадиной спине...

— Это фестрал?

Ответа не последовало. Джордж огляделся, но брата не обнаружил.

— Фред? Фред!

Что за глупые шутки. Джордж начал нервно озираться по сторонам, сердце его чуть не выскочило из груди. А потом он увидел призрака, и какой-то странный тоненький голосок тихо завыл в голове: как будто что-то похожее уже было в его жизни. Фред был полупрозрачным, он оглянулся через плечо и лукаво подмигнул брату, мол, всё в порядке, что за кипеш? Он чем-то кормил фестрала с руки, но стоило Джорджу приблизиться, как неведомая еда и сам зверь исчезли, а Фред снова обрёл телесность.

— Что за шутки? — сердито спросил Джордж.

— В каждой шутке лишь доля шутки! — жизнерадостно заявил Фред. И куда подевался недавний испуг?

Они снова пошли вперёд, стараясь держаться поближе друг к другу. Эти края казались смутно знакомыми, словно они тут уже бывали, но в прошлый раз добирались сюда другой дорогой.

— Кажется, мы прибыли по адресу, — задумчиво сказал Джордж, когда они оказались на краю глубокого оврага, вглубь которого вёл пологий склон. Всё вокруг заросло паутиной, но ни следа акромантулов не было. Оно и к лучшему. Зато на узкой дорожке виднелся чёткий след протектора. — Но как он тут проехал?

— Он же у нас летающий, — пожал плечами Фред. — Одним колесом опирался о твёрдую дорожку, остальными — о воздух. По-моему, логично.

Джордж вздохнул и достал из кармана горсть лихорадочных леденцов.

— А вдруг обидится? — спросил он с сомнением.

— Сейчас я обижусь на твою неуверенность, — сказал Фред, отнимая у него половину конфет, и начал бросать их по одной в бездонную яму, неведомо откуда взявшуюся у их ног.

Довольно долго ничего не происходило. Леденцы улетали в бездну, теряясь в отдалённой мгле, и хотя дно было слишком далеким, а конфеты — слишком мелкими, чтобы производить хоть какой-нибудь звук, всё равно слушать эту неживую тишину было довольно-таки тягостно. Чтобы хоть как-то развлечься, братья стали подсвечивать леденцы разными цветами и следить за тем, как огоньки исчезают внизу.

— А ведь они не долетают до дна, — заметил Фред.

— Точно. Сначала они летели четыре с половиной секунды, а теперь всего три — и всё, ничего не видно.

Джордж бросил сразу две конфетки, и братья затихли, прислушиваясь внимательнее прежнего. Что-то захрустело внизу, смачно зачавкало леденцами. Джордж замахнулся, чтобы бросить ещё пару конфет, но Фред его остановил.

— Постой, — шепнул он и сам вдруг начал имитировать звуки тщательного пережёвывания вкусных конфет. Внизу раздался нетерпеливый стук.

— Лишь бы не выманить чего-нибудь не того, — настороженно сказал Джордж.

Фред продолжал чавкать и шуршать обёрткой. Внизу зарычали.

— Давай ещё одну.

Конфету поймали в воздухе, а потом раздался грохот, как будто монстр приземлился на четыре... колеса.

— Работает. Работает!

Теперь они чавкали и шуршали бумажками вдвоём, потихоньку поднимаясь по тропинке, чтобы Фордик подумал, будто они уходят. И тот наконец не выдержал: взревел сердито и начал подниматься.

— И что теперь? — спросил Фред, ускоряясь.

— Пусть подлетит поближе — и прыгаем!

Но Фордик был не дурак, подставляться не спешил. Он завис посреди ямы, таращась на близнецов тусклыми грязными фарами. Джорджу стало невыносимо интересно: как же их бывший семейный друг лопает конфеты? Он развернул ещё одну и бросил, целясь в лобовое стекло. Форд вильнул, щёлкнул капотом, и что-то внутри захрустело.

— Только не пытайся кормить его с ладони, ладно? — сказал Фред чуть нервно.

— Ну надо же как-то подманить его поближе... давай, приготовься прыгать.

Джордж вытянул руку чуть в сторону, показывая ожившему автомобилю угощение. Теперь, главное, не переждать, чтобы тот и правда не попытался отхватить своё вместе с рукой.

— Раз, два... три! — Он подбросил конфету чуть вверх и в сторону, и, когда Фордик бросился за ней, чудом не вписавшись в скалу, Фред и Джордж запрыгнули ему на крышу, изо всех сил цепляясь за края и друг за друга. Автомобиль взвился, как оскорблённый гипогриф, и попытался сбросить своих обидчиков. — Внутрь, давай внутрь!

Во время неожиданного кульбита лихорадочные леденцы посыпались из кармана Джорджа, и Фордик тут же забыл о своих незваных наездниках и попытался не упустить ни одной вкусняшки. Фреду удалось забраться через разбитое окошко на переднее сиденье, а потом он помог Джорджу.

— Давай, брось ему ещё! Только вперёд и вверх, чтобы вылететь из этой ямы!

— Заканчиваются! — пожаловался Джордж. — Левитировать их, что ли, у него перед носом...

— Перед капотом, если уж на то пошло! А что, давай! Хоть какая, а идея!

Они сняли обёртки с оставшихся леденцов и взмахнули палочками. Кажется, Фордик совсем оголодал в Запретном Лесу! Он помчался за угощением, и братья, не ожидавшие от него особой прыти, не успели спасти половину конфет. Но потом им удалось заставить леденцы лететь так, чтобы автомобиль не мог до них дотянуться.

— Сработало! — радостно взвизгнул Фред, когда они стремительно взмыли над лесом в голубое весеннее небо.

Братья дружно рассмеялись...

...и Джордж проснулся.

Его губы улыбались, но по вискам стекали солёные слёзы. Луч утреннего солнца примостился на щеке, то ли утешая, то ли заглядывая в глаза подобно любопытному щенку: ну и что с тобой такое? Джордж вздохнул, поднялся и начал одеваться, стараясь не глядеть в сторону пустой аккуратно застеленной кровати у противоположной стены.

До чего же волшебный был сон!

Горечь сдавила его горло, не давая дышать, и несколько секунд он безуспешно пытался справиться с чувствами, смириться с тем, что Фред теперь будет ему только сниться. Будет являться в счастливых, весёлых, безмятежных снах, но никак не в реальности.

В коридоре послышались шаги, дверь бесшумно открылась. Мама явно не собиралась его будить, а лишь хотела проверить, всё ли в порядке. Каждый час проверяет...

— Ох, Джордж, — горестно вздохнула она, застав его плачущим посреди комнаты. Прижала к себе, ласково погладила по затылку, сама всхлипнула раз или два. — Идём завтракать.

А потом был ещё один бессмысленный майский день, такой же тихий, как и все предыдущие. Гости в Норе появлялись регулярно, но уже не в таком количестве, как до войны. Да и те, кто приходил, делали это скорее из вежливости либо в попытке таким способом выразить своё сочувствие семье, переживающей тяжёлое горе.

— Ты сегодня ещё молчаливее обычного, — осторожно заметил Чарли.

Джордж лишь пожал плечами в ответ. Он не мог дождаться вечера, когда можно будет лечь спать в надежде снова встретить Фреда.

— Не спать! Не спать! Веселье только начинается!

Джордж вздрогнул, поднял тяжёлую голову и огляделся. Вечеринка в самом разгаре, девчонки пританцовывают под звуки магловской музыки, доносящейся из зачарованного прибора, а он позорно заснул прямо за столом, ну надо же!

— Что за пойло нам Аберфорт подогнал! — пожаловался он брату заплетающимся языком. — Такая мерзость приснилась!

— Это не пойло, это Алисия тебя сглазила — за то, что ты с ней танцевать не пошёл! Так что давай исправляй положение!

Джорджа долго уговаривать не пришлось. Чтобы окончательно прийти в себя, он допил остатки из чьей-то кружки, потом лихо перепрыгнул через стол и оказался среди друзей и одноклассников, резво скачущих под какой-то непривычный танцевальный ритм. Странное дело — обычно Аберфорт не позволял устраивать такие вечеринки в «Кабаньей Голове», а тут обеспечил ребят не только выпивкой, но и неплохой закуской.

— А где старик? — спросил Джордж у кого-то.

— Пошёл козу доить!

— Какую козу, у него же козёл! — озадаченно переспросил Джордж.

— А вот это уже интересно! — навострил уши Фред. — Пойдём, проверим!

На улице было на удивление светло. Джорджу почему-то казалось, что уже глубокая ночь, а на самом деле солнце только-только перевалило за высочайшую точку. Может, он проспал за тем столом всю ночь и всю первую половину дня? Нет, Фред бы его точно разбудил. Да и остальные ребята выглядели слишком уж бодро для столь продолжительной пирушки.

Джорджа тревожило странное ощущение — то ли предчувствие, то ли воспоминание о беспокойном сне, привидевшемся ему там, в трактире. Он шагал, но всё медленнее, пытаясь осознать это чувство более чётко — возможно, так оно стало бы менее тягостным.

— Мне кажется, я что-то забыл, — сказал он наконец. — Что-то очень нехорошее...

— Значит, оно не так уж важно, — пожал плечами Фред. — Важную вещь забыть не так-то просто, верно?

С этим не поспоришь, и всё-таки...

— Это сон? — почти шёпотом спросил Джордж. — Или шутка?

— Сон, шутка — какая, к дракклам, разница? — отмахнулся Фред. — Мы здесь, нам весело, а прошлое не изменишь, так зачем тратить силы на беспокойство?

Джордж вздохнул и заставил себя последовать за братом. Он в какой-то мере прав: значение имеет лишь настоящее, потому что только его и можно изменить. Что было — пусть остаётся в памяти, что будет — того не избежать. А счастливый момент надо ловить, пока не исчез!

Шаг, другой... и Джорджу почти удалось вернуться в безмятежное веселье. Почти.

— Вон в том сарае Аберфорт держит козу... или козла, — сказал Фред, но когда Джордж собрался открыть тонкую дощатую дверь и войти вовнутрь, брат его остановил и заговорщическим шёпотом предложил: — Давай его разыграем! Заколдуем козу, чтобы неделю вместо молока цуйку давала!

— А коза не пострадает? — с сомнением спросил Джордж.

— Да нет же! Чарли показал мне заклинание, которым они в Румынии у горных коз её выдаивали, и всё было нормально!

— Ну раз так...

Они осторожно приоткрыли скрипучую дверь — Аберфорта внутри не было. Коза оказалась совсем маленькой, с крошечными тоненькими рожками и нежным чёрным пушком вместо шерсти.

— Что-то с ней не так, тебе не кажется? — озадаченно спросил Фред.

Они подошли ближе. Козочка доверчиво потянулась к ним и приветливо тряхнула головой. Её ярко-жёлтые глаза странно замерцали в полутьме сарая.

— Да уж, жалко такую красоту зачаровывать, — сказал Джордж, ласково гладя козочку по лбу и макушке. Та нежно ткнулась носом в его ладонь, а потом вдруг открыла пасть и цапнула за запястье. — Ух ничего ж себе!

Братья отбежали на несколько шагов, а когда первый испуг прошёл, расхохотались. Коза смачно облизала окровавленную мордочку и выжидающе уставилась на свою жертву: мол, ещё дай!

— Коза-вампир! — восхищённо констатировал Джордж. — Концептуальненько!

— Да уж, — выдохнул Фред. — У старины Аберфорта есть стиль. Ладно. Раз так — не видать ему цуйки... пойдём лучше девчонок повеселим. А то мне что-то не по себе.

Они направились к двери, но та вдруг захлопнулась прямо перед их носами. В сарае стало совершенно темно — даже дневной свет не пробивался сквозь щели между досками.

— Люмос!

Коза глядела на них не мигая и как будто даже слегка улыбалась.

— Эй, а где дверь?

Коза сделала шаг вперёд и пару раз чавкнула, словно заявляя о своих намерениях.

— Мерлин, да где мы вообще?!

Они упёрлись в холодную стену. Бледный свет волшебной палочки высвечивал что-то наподобие каменного мешка с деревянным люком далеко вверху.

— Всё, мне это не нравится, — сказал Джордж и взял брата за руку. — Аппарируем в Нору на счёт «три». Раз. Два. Три!

Ничего не произошло. Холодный липкий пот страха побежал по спине. Что-то было не так...

— Ме-е-е!

Черная коза приблизилась ещё на шаг и как будто увеличилась в размерах.

— Петрификус Тоталус! — Снова ничего не произошло. — Да что же это! Эй! Нас кто-нибудь слышит?! ЭЙ!

Ещё шаг. Ещё немножко выше.

Фред и Джордж попробовали ещё несколько заклинаний, но их палочки не работали.

— Не подходи, тварь!

— Почему мы не можем колдовать? Почему «Люмос» сработал, а остальное — нет?

Братья уставились друг на друга, как будто каждый из них что-то упускал, а другой мог дать подсказку.

— Как мы вообще сюда попали? Мы ведь вошли в деревянный сарай!

— Ме-е-е!

— ДА ОТСТАНЬ ТЫ, ЧУДОВИЩЕ!

Джордж попытался ткнуть козу палочкой в глаз, но та была уже почти с него ростом и лишь наклонила голову, целясь одним из противоестественно острых рогов ему в грудь.

— Ну что, ребятки, веселитесь? — вдруг сказала она голосом Аберфорта. — Что вы там насчёт цуйки говорили?

Несколько секунд близнецы шокированно соображали, а потом безудержно расхохотались. Они не смогли устоять на ногах от нахлынувшего чувства облегчения и просто сели, опираясь на деревянную стену сарая.

— Ты нас сделал, старик! — выдохнул Фред. — Берём тебя в бизнес!

— То-то же!

Проснувшись, Джордж всё ещё смеялся. Он чувствовал рядом теплое плечо Фреда, слышал его голос, а в воздухе ощущался лёгкий запах козьей шерсти. А потом открыл глаза и понял, что в спальне никого, кроме него, нет.

Снизу доносились голоса: кто-то из многочисленных друзей пожаловал на завтрак. «Или на обед», — поправил себя Джордж, бросив взгляд на часы на тумбочке. Прошлой ночью он долго не мог заснуть, нервничая и надеясь на новую встречу с Фредом, а утром явно не хотел просыпаться от чудесного сна. Вот только было ли это сном на самом деле? Всё казалось таким реалистичным. И запястье странно саднило, хотя следов от былого укуса не видно... Или это просто самовнушение?

Джордж неохотно поднялся, натянул на себя мятую одежду, которую вчера перед сном небрежно бросил на пол, и стал спускаться по лестнице. Ступеньки скрипели под ногами привычными знакомыми голосами, но что-то в их интонациях было странным... вспомнились слова Фреда из давешнего сна: «Мы здесь, нам весело, а прошлое не изменишь, так зачем тратить силы на беспокойство?» Джорджу сейчас весело не было, но Фред в его голове почему-то просился на свободу. Мол, отпусти уже меня, я ведь в прошлом, а не в настоящем! Запомни меня весёлым, а не мёртвым!

Джордж вздохнул и пообещал Фреду вернуться к этому вопросу чуть позже. Пока что он не мог себе позволить долгие внутренние дискуссии — на кухне собралась довольно большая компания: почти вся семья, Гермиона, Гарри, Анжелина зачем-то пожаловала...

За столом было много суеты и много разговоров, как будто не только Джордж старался отвлечься от печальных воспоминаний, что, впрочем, было ожидаемо и закономерно. Но всё-таки он не выдержал и, когда все начали расходиться, перехватил Гарри. Не обращая внимания на озадаченный взгляд Джинни, спросил:

— Мы можем поговорить наедине?

Гарри согласился, хотя тоже был немало удивлён. Они в последнее время почти не общались, лишь вот так, в семейном кругу, на отвлечённые и ничего не значащие темы.

— На самом деле у меня всего один вопрос, Гарри, — неуверенно начал Джордж, когда они остались наедине в неприбранной спальне на втором этаже. — К тебе, как к... единственному моему знакомому специалисту в вопросах потустороннего толка.

Гарри выглядел заинтригованным, но не торопил, а терпеливо дожидался, пока Джордж сформулирует мысль.

— Ты как-то упоминал... что когда тебя убили, ты попал в какое-то место, которое казалось тебе вполне реальным... и видел там Альбуса Дамблдора. Так?

Гарри медленно кивнул, но лицо его едва заметно помрачнело. Тема не доставляла ему удовольствия, но он явно был готов терпеть, сколько необходимо. Джордж мысленно отметил и оценил такую самоотверженность и решил не растягивать.

— Как думаешь, можно ли считать такие видения правдивыми? Или это просто самообман, стихийная иллюзия для утешения горя?

Несколько мгновений Гарри пристально смотрел на Джорджа, как будто догадался о его затруднениях, но не знал, как правильно ответить. А потом глубоко вздохнул и попытался объяснить:

— Честно говоря, я не знаю. Но Дамблдор сказал тогда одну вещь, которая лично мне кажется удовлетворительным определением того, что я... видел.

— И что же? — нетерпеливо спросил Джордж.

— Он сказал примерно следующее: «То, что происходит у тебя в голове, не обязательно должно быть неправдой».

Несколько секунд Джордж ошарашенно вдыхал и выдыхал. Он почти услышал смех Фреда и его слова: «В каждой шутке лишь доля шутки». Да, так оно и есть.

— Спасибо, Гарри.

Сон или розыгрыш — не важно. Это было на самом деле, а где и как...

Джордж проснулся под аккомпанемент свиста, грохота и гула голосов. Свистел паровоз «Хогвартс-Экспресса», гремела металлическая крыша под ногами Фреда, невесть зачем решившего попрыгать, а голоса доносились снизу: несколько человек шумно переговаривались, дожидаясь посадки на поезд на перроне станции «Хогсмид». Братья устроились как раз на крыше небольшого вокзала. Вид на окрестности открывался просто потрясающий, солнце плавно приближалось к горизонту, но теперь застыло, как будто зацепившись за вершину одной из гор и не в силах сорваться с крючка.

— Хорошо-то как! — блаженно улыбнулся Фред.

Джордж лишь озадаченно поглядел на брата, потом окинул взглядом людей внизу. Их было немного — существенно меньше, чем обычно здесь бывает учеников в момент отъезда на каникулы. Вот что странно: как правило, отбытие происходит утром, чтобы к вечеру поезд прибыл в Лондон; более того, положение солнца соответствовало тому, какое бывает в утреннее время. Но тем не менее Джордж был абсолютно уверен, что сейчас вечер. Воздух пах по-вечернему. Крыша была тёплой, прогревшись за день. Да и Фред выглядел уставшим от шуток и веселья, словно они весь день только этим и занимались. И ведь действительно...

«Тебя ведь уже нет, верно? — хотел сказать Джордж. — Это сон, или шутка, или галлюцинация — не важно... Я проснусь — и всё это снова исчезнет, а я буду один в пустой спальне».

Но вслух он ничего такого не сказал, как будто слова могли спугнуть эту призрачную, но такую счастливую реальность.

— Гранитный червь — хорошее решение, — задумчиво сказал Фред, глядя на поезд.

Тот был непривычно коротким: паровоз и всего два вагона. Пассажиры не торопились занимать купе, продолжали толпиться на перроне, словно не решаясь сделать шаг внутрь.

— Чего? — недоуменно переспросил Джордж.

— Или всё-таки змея? — пробормотал его брат-близнец, склонив голову в другую сторону, словно пытаясь увидеть поезд с другого ракурса. — Нет, змеи нынче не в тренде.

— Ты о чём толкуешь?

— Трансфигурация неживого в живое, — пояснил Фред. — Хочу, чтобы эта поездка всем запомнилась.

Джордж понимающе кивнул и тоже начал присматриваться к поезду.

— Всё это хорошо, — сказал он. — Идея с червём мне нравится. Но как пассажиры попадут внутрь? У червя нет дверей.

Фред рассмеялся.

— Вот это как раз запросто! Он их съест!

Взмах палочкой, заклинание — и вот вместо алого поезда на рельсах извивается нечто длинное и серое, совсем уж непривлекательного вида.

— Да уж, запомниться-то оно запомнится, — скривился Фред. — Но как-то уж совсем... не празднично!

— Гусеница, — предложил Джордж. — Можно сделать её пушистой и в разные цвета разукрасить!

Со второй попытки превращение удалось получше. Гусеница вышла добродушной и улыбчивой, а кончики её шерстинок блестели серебром.

— Что ж... пора прокатиться! — радостно сказал Фред, хлопнул Джорджа по плечу и ловко спрыгнул с крыши.

Гусеница, словно взбодрившись после его призыва, взвилась и начала глотать пассажиров. Некоторые из них испуганно закрывали глаза ладонями, но не сопротивлялись, другие с лихим возгласом «йо-хоу!» подпрыгивали как можно выше, и зачарованный поезд заглатывал их, как дрессированная собака кусочек колбасы.

Джордж хотел последовать за братом, но почему-то это показалось ему плохой идеей. Приблизиться к краю крыши, свесить ноги — эти простые движения стоили невиданных усилий! Страх подкатывал к горлу, хотя он никогда в жизни не боялся высоты. Дурные предчувствия сдавили его грудь холодными лапами, не давая пошевелиться, нашёптывая на ухо предостережения, которые он не мог услышать. «Глупости какие, — рассердился он сам на себя, — Фред спрыгнул, а я что, до скончания веков тут торчать буду?!» И усилием воли он заставил себя соскользнуть с крыши.

Однако ноги его так и не коснулись перрона. Фред, который успел подойти уже к самому краю платформы, оказался рядом за долю секунды и с неожиданной лёгкостью схватил Джорджа за ступни и забросил обратно на крышу вокзала.

— Что ты задумал, братишка? — сказал он с простодушным упрёком. — Тебе ещё рано! Это не твоя гусеница, хоть ты и помог мне её зачаровать!

— Фред! — от возмущения Джордж растерял все слова. С каких это пор окружающий мир делится для них на «моё» и «твоё»? Отродясь такого не бывало!

Однако в глубине души он уже знал ответ. А теперь Фред улыбался, самодовольно, но всё же чуть виновато, и качал головой, мол, что с тобой, Джордж? Где твоя лёгкость, где твой азарт перед лицом приключения? Я тебя не узнаю! Неужели завидуешь, что на этот раз я буду первым?

— Не беспокойся об этом, — подмигнул брат, привычно угадав его мысли. — Воспринимай это как расширение бизнеса. Ты продолжишь наше дело там, где мы его начали, а я буду подыскивать новых клиентов, чтобы оно не увяло, когда ты меня догонишь.

— Хорошо, — неуверенно усмехнулся Джордж. И в самом деле, чего это он? Шутки нужны везде, даже там, куда отправляется Фред. Особенно там! И нечего завидовать, тылы прикрывать тоже кто-то должен.

— Ну, раз так, то...

Джордж свесился с края крыши, а Фред встал на цыпочки, и всё равно дотянуться друг до друга было тяжело. Внезапно огромная гусеница нырнула Фреду под ноги, а Джордж лишь успел отчаянно подумать: «Вот и всё!», — как гусеница, вместо того чтобы проглотить своего создателя, подняла его над землёй и замерла.

— Хорошая гусеница, умная! — Фред потрепал её по макушке, а потом обернулся к своему близнецу.

Что они могли сказать друг другу? Все общие шутки уже были отшучены, а в словах они не нуждались почти никогда. Мимолётное объятье, крепкое, как одна душа на двоих, которой теперь суждено разорваться окончательно. А потом первый болезненный вздох в новой жизни — у каждого своей, а не общей на двоих.

Фред хлопнул гусеницу по спине, и она стремительно помчалась вперёд, туда, где вечернее солнце всё ещё держалось за острую верхушку горы. Быстрее и быстрее, теряя очертания, отращивая призрачные крылья...

* * *

Вот и всё.

Никаких больше шуток в этом мире, только не вместе. «Ты прав, братец Фред, торопиться не стоит, — подумал Джордж. — Но и медлить, когда придёт час, я не буду».

Он спустился на кухню и обнаружил, что все уже позавтракали, только мама помахивала палочкой, наводя порядок. Увидев Джорджа, она охнула, то ли довольно, то ли озабоченно, и снова начала накрывать на стол — лично для него.

— Ты хорошо спал, дорогой? — спросила она. Вероятно, что-то в его лице выдавало переживания по поводу давешних снов-шуток.

— Нормально, мам. Думаю, совсем скоро я смогу вернуться к работе.

— Ох, Джор...

Её прервал боевой клич, донёсшийся откуда-то снаружи. Джордж и Молли вздрогнули и одновременно подбежали к окну. Чуть поодаль, рядом с сараем, бегал кругами Артур, держась за голову.

— Через столько лет! — радостно кричал он. — Через столько лет!

Домочадцы начали собираться на крик. Кое-кто выглядел обеспокоенным, но счастье главы семейства было настолько очевидным, что палочки почти сразу исчезали в карманах.

Джордж приблизился к отцу и уставился на серого монстра посреди сарая. Тот порос мхом и ржавчиной, стёкла растрескались, а шины уныло понурились. Однако заметив Джорджа, Фордик просительно хлопнул капотом и как будто бы завилял задним бампером.

— Он вернулся! — почти плача в избытке чувств сказал Артур, обняв сначала жену, затем Джорджа, а потом поочерёдно всех присутствующих. — Он вернулся!