Любовь с первых штанов (гет)

Знакомить свою девушку с родителями — то еще приключение. Пострашнее самого трудного раунда в боксе. Особенно если она... Такая... Такая...

Короче, при виде нее мне инстинктивно за задницу хочется схватиться. (Детская травма. Мужик с зонтом. Не подумайте ничего плохого — у меня просто хвост вырос.)

Или рот закрыть. Опять же, травма. На этот раз двое рыжих придурков. Честное слово, мог бы — морду бы им набил сразу же, хотя боксом еще не занимался. В тот раз я сам подставился — говорила мне мама в три года, мол, Дадличка, не кушай с пола... Но жрать мне тогда очень хотелось на фоне всех этих диет. Вот и подобрал конфету... Дурак. Слушал бы маму — было б на одну травму меньше. Психологическую.

Только сейчас маму слушать никак нельзя, потому что моя девушка — волшебница. Самая настоящая. Она с моим задохликом-кузеном в одной школе училась. А это тот еще минус, потому что родители мои волшебников очень не любят. Как будто они могут нанести запрещенный удар... Играть против правил, в общем.

У мамы насчет волшебников бзик похлеще моего, хотя ей-то никто хвост или язык не отращивал, — это из-за тети Лили. Мне Поттер объяснял, в чем дело, только я не очень понял. Нес он какую-то ерунду, типа, мама тоже хотела учиться в их уродской... ну... колдовской школе и нормальным людям хвосты прицеплять. Ну тупо же. Это ж мама! Я хотел Поттеру вмазать сгоряча, но потом подумал, что ему, наверное, и так кирпич на башку упал, раз он такую фигню порет.

В нынешних моих трудностях, между прочим, тоже он виноват.

Приперся к нам в гости, значит, стоит на пороге, очки дурацкие поправляет... Папа психует, мама наврала, что где-то пыль вытереть забыла — сбежала. Кому еще изображать радушие? Смотрю я, значит, — а за спиной у Поттера девица жмется. Ничего такая. Худая. Блондинка. Глаза такие круглые... Навыкате, как будто ей неожиданно под дых вмазали. Красивая, короче. Сразу видно, из ненор... волшебников.

Смотрит она — а у меня внутри все так и переворачивается. Так же в «Воннингс» медсестра, помню, пялилась, прежде чем в очередной раз гнать про переедание.

И эта... фигня, типа платья, в которую волшебники заворачиваются вместо одежды (даже парни в этих платьях ходят, чертовы трансвеститы... Ну, Поттер-то точно, других не видел), в общем, эта фигня вместо платья в глазах у меня так и рябит. Кто ж столько блесток сыплет?

Смотрю я на девицу, на Поттера... И в животе так легко-легко становится...

— Проходите, — говорю, а сам думаю, как бы мне за задницу не схватиться нечаянно, а то перед девушкой неудобно что-то.

За свою задницу, конечно, вы не подумайте.

И тут девчонка как посмотрит на меня. Как улыбнется... Как будто только что чемпиона на ринге уделал.

Словом, спустя полчаса я уже приглашал девчонку-волшебницу посмотреть, как на ринге дерусь.

Неудобно стало — чего она улыбается мне просто так? Пусть сначала увидит, каков я в деле.

...Спустя неделю я понял, что влип. Луна Лавгуд, тощая моль из ненормальных, положила меня на обе лопатки. Ну никак она из головы не выходила, застряла в мозгах просто намертво.

Хреново мне было, почти как тогда, в пятнадцать, когда на меня напала эта... деменция. Ну ладно, вру — не совсем так, конечно, но приятного мало.

То с деменциями невидимыми во сне сражаюсь — а девчонка смотрит и улыбается. Стоит подумать, как тупо выгляжу, молотя кулаками воздух, так просыпаюсь сразу же.

То вижу себя прежнего.

Жир с боков свисает, глазки заплывшие, челочка набок прилизана — любой начинающий боксеришка одним пальцем уделает.

И опять же — вижу Луну. Смотрит на меня восхищенно... Я уж думаю: может, я и толстый ничего выглядел?

И вдруг говорит она маминым голосом:

— Ничего, Дидинька, ты у меня все равно самый красивый!

Короче, то еще удовольствие.

Я даже подумал сгоряча, что девчонка порчу на меня навела. Или это... приворот какой-нибудь. Чего можно ждать от колдунов?

Короче, перепугался я — и бегом к Поттеру. Самому тошно — а что делать? Говорю ему сурово: прокляла меня твоя подружка. Поговорить мне с ней надо — чтоб проклятье сняла. Телефончик дай.

Поттер как вытаращится на меня. Как заржет.

Я бы ему, честное слово, врезал — если бы чокнутый кузен клятвенно не пообещал меня с Луной познакомить.

А то мало ли... хреновая вещь — проклятья.

Я, конечно же, цветы купил. А то нехорошо как-то... без цветов к ведьме идти, проклятие снимать. Папа рассказывал, что маме каждый день букеты таскал, потому она в него и влюбилась...

Спустя несколько дней (я весь извелся — проклятье аж в пятках зудело) кузен явился. С собой притащил клюшку какую-то. Смотрит на меня глазами честнейшими и говорит — портал это.

Что я, порталов в кино не видел? Это типа дырки в пространстве светящейся. Зомбаки оттуда вылезти могут.

А тут — клюшка. Очень смешно.

— Издеваешься? — спросил я. Хотел спросить: «Нарываешься?» — с понятным исходом (Поттер, как в прежние времена, от моего пинка улетел бы так, что никакой портал не понадобился), но передумал.

— А ты дотронься до клюшечки, — невинно предложил он.

Всегда был хитрее меня, скотина очкастая.

Ну, я ж наивный у мамы. Не в первый раз колдуны дураком выставляют.

Дотронулся до «клюшечки».

А меня как за пуп рванет...

Не Поттер, вы не подумайте — нафига ему мой пуп сдался.

* * *

Очнулся я на траве. Солнышко светит, птички поют. Букет, к счастью, в руке остался. Зато тело как в мясорубке побывало — хороша клюшечка! Надо будет такую же штуковину у Поттера выпросить и тренеру подкинуть.

Повернулся — Поттер рядышком сидит довольный. Улыбка до ушей.

— Прибыли, — говорит.

— Куда прибыли? Как прибыли? Уже? — ошалел я. Нет, ну в самом деле, только что на диване сидел... Уважения к клюшке это, впрочем, не прибавило — в кино порталы все равно прикольней.

Встал, огляделся...

Матерь божья. И зачем я в детстве столько ужастиков смотрел?

Место, где я оказался, подозрительно напоминало логово какого-нибудь вурдалака. Высокая башня, а над ней луна висит. Днем.

Мне сразу подумалось нехорошее. Вдруг Поттер завел себе ручного вампира, а его кормить нечем. А тут я — такой удобный, доверчивый и вполне съедобный кузен.

— Ты куда меня притащил? — поинтересовался я.

— Тут Луна живет, — заулыбался Поттер.

Врет — я понял сразу. Не может Луна вампиром быть. Я чувствовал. Я знал. Значит, заманивает, гад. На съедение. Родного кузена.

Правильно мама про него говорила — бессовестный.

Вцепился я в поникший букетик покрепче и говорю:

— Учти, Поттер, живым не дамся.

— Да ты что, испугался, что ли? — хохотнул этот садист. Затем решительно ухватил меня за шиворот (и откуда силы взялись у хлюпика?) и потащил к дверям вампирского логова. Чтоб меня там натурально сожрали.

Я, конечно, вырываться стал... Как вдруг двери распахнулись.

— Здрасте, — только и сумел выговорить я, так и замерев с занесенным над Поттеровым носом кулаком.

На пороге стояла Луна.

И улыбалась.

Тут я, понятно, тоже расплылся в довольной улыбке.

* * *

Луна, что-то напевая, унеслась на кухню, и я остался в одиночестве в самом настоящем волшебном доме.

Конечно, это был не замок вампиров, но все-таки...

Жизнь постоянно сталкивала меня с ненормальными волшебниками, но в их ненормальных домах я еще не бывал. Горький опыт подсказывал мне, что лучше здесь ничего не трогать, иначе целым, невредимым, а главное, ни во что не превращенным я отсюда не выйду.

Благо, не расколдует никто — Поттер, зараза, смылся. Но может быть, сказал я себе, вспоминая радостную улыбку Луны, это и к лучшему.

Поэтому я умостился на табурете, знававшем, кажется, еще королеву Викторию, и, стараясь побороть рефлекс схвати-себя-за-задницу-Дадли, выпрямился, попытавшись не сильно выпячивать грудь (чтобы Луна, вернувшись, не подумала, будто я рисуюсь), и втянул живот.

Обстановочка тут совсем не напоминала наш дом в Литтл-Уингинге — что новый, что старый. Да она вообще нормальный дом не напоминала — наверное, у волшебников всегда так.

Все вокруг выглядело каким-то древним, разваливающимся, дребезжащим — как будто я попал в какой-нибудь пыльный музей. Не хватало только восторженного экскурсовода, трещащего про средневековый быт.

Короче, очутился я в месте настолько ненормальном, что папу бы удар хватил.

Если бы кто-нибудь спросил меня, почему я не бегу оттуда, сверкая пятками, я бы не смог придумать, что мне соврать.

Просто Луна обещала заварить чай.

Для меня. Я еще не попробовал его, но мне, честное слово, стало тепло.

Потому что она так на меня смотрела... как будто я нокаутировал на ее глазах чемпиона мира. Вот только что.

Кажется, в этот день я побил свой личный рекорд безумных поступков.

Дадли Дурсль, покоритель волшебного мира. Ну и волшебниц. По-моему, звучит офигенно.

Сидел я на табурете, мечтал...

Как вдруг моей ноги коснулось что-то теплое.

Кошка, наверное. Я посмотрел вниз — в этот момент я готов был любить даже Луниных котов.

И верно. На меня смотрел огромными печальными глазами дымчатый котик.

Красавец. Пушистый, как мамина щетка для пыли. Так и просился погладить.

Ну я же наивный.

Протянул руку.

Котик открыл пасть медленно, даже лениво. В тусклом свете многообещающе сверкнули три ряда пильчатых, острых зубов.

Пасть сомкнулась на моих брюках. Хорошо, что они были свободные, и моей ногой позавтракать коту не удалось. Но он, кажется, решил, что брюки ничем не хуже, и часть штанины тут же скрылась в прожорливом монстре. Честное слово: плотную ткань он откусил так же легко и беззвучно, как будто она была из сливочного масла.

Вот тут-то я офигел.

И что мне было делать? Звать Луну на помощь и позориться? Быть героически, а главное, молча сожранным неизвестной тварью (хорошо хоть не вампиром)?

И тот, и другой вариант меня не устраивал.

И я побежал.

А кот прыгнул, нацелившись прямо на... правильно, на нее, многострадальную.

Мне повезло дважды: во-первых, бежал я быстро, во-вторых, руками не прикрывался. Не то остался бы без пальцев.

В общем, услышал я только щелчок челюстей — и с внезапным холодком понял, что на брюках у меня теперь красуется шикарная проеденная дыра...

Ну все.

Я разозлился. Монструозный котяра у меня бы точно получил, если бы...

Если бы я не услышал шаги возвращающейся Луны.

Котик тут же спрятал зубки и смылся в какой-то темный угол. Не успел я порадоваться внезапному спасению, как тут же сообразил: в желудке зверюга унес важную часть моей одежды.

А я в гостях. У девушки. И выгляжу как потрепанный бешеными псами бродяга.

А Луна... приготовила чай...

На миг я снова ощутил себя в террариуме гигантской змеи.

Взгляд внезапно упал на комод. Вот он, выход! Может, там есть эти... платья колдовские?

Наверное, спортсмены на марафоне не бегают так, как я бежал к проклятому комоду.

Схватил первую попавшуюся тряпку и едва успел кое-как завернуться в нее, когда на пороге появилась Луна.

Я так спешил, что даже запыхался. Дышать с каждой секундой становилось все тяжелее... я...

— Это же мантия-душилка! — охнула Луна.

Воротник проклятой мантии сомкнулся на горле еще теснее...

* * *

Знакомить свою девушку с родителями — то еще приключение. Пострашнее самого трудного раунда в боксе. Особенно если она...

Если она притащила ко мне домой своего кота. Мне-то ничего — за этот год мы с ним подружились, и он даже откликается на «эй, Щетка, тащи сюда лапы».

Правда, он, кажется, задумал прожрать дыры во всех без исключения моих штанах. В остальном — нормальный парень. Все мечтаю познакомить его с тренером.

Мне даже интересно, кто кого.

Но мама...

— А однажды, — говорит Луна, поглаживая Щетку по загривку, — он укусил Дадли.

Ну вот, жди беды.

И точно — натянутая улыбка сползает с маминого лица.

Зато Щетка оскаливает пасть. Тоже улыбается. Тремя рядами.

Ничего, мам. Это тебе Луна еще не рассказывала, как мы штаны потом зашивали.

У всех людей любовь — с первого взгляда. А у нас — с первых штанов, получается.

Ну мам, не надо падать в обморок. Щетка прикольный.

Ну мам!..