Знаки препинания (джен)

Они с Шерлоком всегда вели счёт одолжений, регулярно обновляемый с течением времени.

Это было данью их вечному братскому соперничеству.

Теперь, после вивисекции в Шерринфорде, каждая просьба Шерлока — промежуточный пункт по дороге к искуплению. Где-то там, пока ещё очень далеко, его ожидает такая желанная, и пока недостижимая индульгенция.

Шерлок решает для него дело, предотвратив таким образом громкий международный скандал, попутно обнаружив «крота» в МИ-6 и устраивает родителям свидание с Эвр, позволив ему быть всего лишь пассивным наблюдателем, впервые за многие годы.

Слушая импровизированный концерт Майкрофт на мгновение возвращается в детство.

Ему тринадцать и он только что вернулся из Итона домой на Рождественские каникулы. Шерлок с Эвр играют дуэтом на рождественском ужине так хорошо, что вызывают овации всех приглашённых родителями гостей и родственников. Шерлок очень доволен и краснеет от смущения, слушая поток хвалебных слов, а Эвр честно пытается изобразить улыбку.

Шерлок очень хочет узнать его мнение: «Тебе понравилось, Майкрофт? Признайся, тебе же понравилось, да?»

— Понравилось, — честно отвечает Майкрофт и ставит перед младшим братом тарелку с его любимым имбирным печеньем.

К ним тут же присоединяется Эвр, по пути к своему стулу грубо толкнувшая Майкрофта плечом, хотя прекрасно могла его обойти и сразу возобновляет свой прерванный разговор с Шерлоком.

Майкрофт по просьбе папы идёт на кухню за новой порцией пунша для гостей, уговаривая себя, что сдержанная радость Шерлока по его возвращении лучше истерики, которую он устроил в день отъезда в Итон, а игра на скрипке обоюдовыгодна для обеих сторон. Сестрёнка всем своим существом отдаётся музыке, определённо чувствует себя лучше и пока не планирует совершить новую опасную проделку, а Шерлок, по его последним наблюдениям, нашёл прекрасный способ справляться со скукой и музыка теперь помогает ему думать. Совершенно нелепо обижаться на младшего брата, внезапно ощутив себя лишним в семейном уравнении.

Звонок из аппарата Министра иностранных дел поступает как никогда вовремя, возвращая его в реальность и позволяя ему под благовидным предлогом оставить Шерлока и родителей наедине с сестрой.

— Я хочу, чтобы мы встретили это Рождество всей семьёй, — говорит ему мамуля, когда он возвращается пятнадцать минут спустя.

— Вместе с Эвр, — уточняет Шерлок, аккуратно убрав скрипку в футляр. — Твоё руководство не возражает, братец.

Майкрофт, демонстративно посмотрев на часы, холодно замечает, что пора улетать. Пилоты всё-таки работают по определённому графику.

На обратном пути он молчит, рассеянно глядя в окно и думая о том, что у младшего брата определённо есть план, который он с присущей им семейной методичностью уже начал воплощать в жизнь. Ему нужно просто не мешать.

Рождество Майкрофт Холмс уже много лет предпочитает встречать один или проводит его на работе, чем подчинённые (особенно учитывая возникший в последние годы в отделе беби-бум, не обошедший стороной и мужчин), с удовольствием пользуются, радуясь возможности провести это время со своей семьёй.

Он давно привык не ожидать ничего хорошего от семейных встреч. Слишком часто они ссорились с Шерлоком по совершенно глупым поводам.

На одном из рождественских ужинов Шерлок разбил ему нос и с трудом отговорил папу звонить в «скорую» («не сломал я ему нос, не преувеличивай!»). Остаток ночи Майкрофт провёл, прижимая к носу пакет со льдом, и выслушивая причитания родителей, а Шерлок на следующее утро, внимательно осмотрев его лицо и убедившись в том, что всё не так страшно; сварил ему кофе в качестве извинения, всё-таки чувствуя себя виноватым.

Сейчас Шерлок попросил принять его участие в своей маленькой сказке для младшей сестры.

Он соглашается, но на своих условиях. Приезжает к родителям вечером, с чистой совестью уйдя с работы (успешно разобравшись со всеми долгами по документам) и, пожелав счастливого рождества своему водителю, заходит в дом и в гостиной встречается сразу со всеми своими родными: мамулей, папой, Шерлоком и Эвр, явно играющей во взрослую девочку: праздничное платье с красивым зимним узором, красный лак на ногтях, вязаные серьги с бисером (подарок Молли Хупер, обожающей такие вещи), туфли на каблуках.

Эвр всё ещё не говорит, но это совершенно не мешает родителям и Шерлоку общаться с ней взглядами и жестами, а он, в своём любимом костюме, с аккуратно упакованными подарками: книгой с выставки картин в Париже, которую отец не смог посетить; вышивальной машиной — маме; справочником с последними изменениями в уголовном кодексе — Шерлоку и лимонным пирогом для Эвр, очень старается вести себя как обычно. Пускай он не совсем уверен, что надежды Шерлока имеют под собой основания, один раз можно попробовать другой метод. Может тогда и результат будет иным.

Эвр весь вечер не уделяет ему особого внимания, но резко убирает руку, словно обжёгшись, когда они соприкасаются рукавами, одновременно потянувшись за имбирным печеньем.

— Ты — первая, Эвр, — удерживая на лице улыбку, отвечает Майкрофт и наливает себе ещё пунша.

Довольная Эвр хрустит печеньем, а Шерлок, заполнив повисшую неловкую паузу забавной шуткой, краем глаза продолжает наблюдать за своим братом.

Майкрофт засыпает прямо на диване, буквально через несколько минут после телевизионного поздравления Королевы, и, сквозь сон чувствуя прикосновения чьих-то тёплых, ласковых рук, и слыша тихий смех Шерлока, улыбается.

В эту ночь ему не снятся кошмары.

Утром он просыпается самым первым, действительно чувствуя себя отдохнувшим, и, выйдя из ванной, в гостиной сталкивается с Эвр, которая немного хромая (явно стёрла ноги) садится на диван и делает приглашающий жест.

Майкрофт осторожно садится с ней рядом и отстранёно отмечает, что всё-таки боится.

Теперь уже не того, что выйдя из Шерринфорда всего на пару дней, Эвр непременно совершит что-то ужасное.

О, нет! Он боится равнодушия и ненависти, совершенно логичных после многих лет странных отношений тюремщика (брата по крови) и сестры (Злой королевы).

Эвр протягивает ему расчёску и, сев по-турецки, поворачивается к нему спиной.

Я тебе доверяю.

Эвр шесть лет. У неё только что наконец-то упала температура и она плачет, потому что ей не нравится отражение в зеркале и так сильно кружится голова, что, спускаясь по лестнице, она отчаянно цепляется за перила и на последней ступеньке всё-таки падает, прямо в объятья Майкрофта. Тогда он не придумал ничего лучше, чем заплести сестре косичку, объявив борьбу непослушным прядям. Как ни странно, это сработало.

Эвр громко охнула, когда Майкрофт, расчёсывая её волосы, слишком сильно дёрнул за очередную прядь.

— Прости, — шепнул Майкрофт и, как в детстве, поцеловал сестру в макушку.— Потерпи немного. Я почти закончил.

Он завязал косу резинкой и, услышав скрипнувшую половицу, обернулся и увидел Шерлока с родителями.

— Пора пить чай, дети мои! — с шутливой торжественностью громко объявил папа.

У мамули глаза на мокром месте, а Шерлок просто светится от счастья.

Эвр сама берёт Майкрофта за руку, уводит на кухню и протягивает ему тарелку с имбирным печеньем и чашку его любимого чая с ромашкой.

Майкрофт решительно отказывается считать это манипуляцией. Сейчас они стали немного похожи на счастливую семью. В истории с Эвр ещё рано ставить точку, но следующая глава в книге её жизни будет определённо счастливой.

Шерлок всегда был добрым сказочником. Он любит всех своих героев: стойкого оловянного солдатика; свернувшую не на ту дорогу девочку; застывшего в растерянности на перекрёстке трёх дорог мальчика и с любовью вспоминает всё-таки не убежавшую от смерти охотницу за драконами.

Шерлок — маяк в его глубоких водах и Майкрофт теперь уверен, что однажды они вместе с Эвр всё-таки найдут свою гавань: тихую и светлую.