Ревность (джен)

Когда за друзьями с грохотом захлопнулась дверь, Лиан-Чу бегло осмотрел место, куда они попали. Это был тоннель — грязный, воняющий сопревшим мхом и заплесневелой водой, такой тёмный, что лишь с помощью факела, любезно предоставленного лордом, можно было увидеть путь на несколько шагов вокруг. Откуда-то сверху постоянно капало, и это был единственный звук в полной тишине. Если, конечно, не считать сопение Гвиздо.

Тот не сказал ни слова с тех пор, как они ступили в тоннель. Крепко сжимая факел, он стоял в нескольких шагах от своего огромного друга, хмурил густые брови и всячески показывал своё недовольство чем-то. Чем именно — Лиан-Чу не знал, но предполагал, что Гвиздо просто боялся. Сказать по правде, гигант и сам почувствовал дрожь в коленях, когда узнал, какого дракона им поручил убить лорд Арнольд, поэтому мог представить, что творилось сейчас в трусоватом сердечке друга.

Но время шло, и им пора было уже двигаться. Лиан-Чу рассчитывал попасть на поле лотосов до заката, а чтобы сделать это, надо было торопиться.

— Ну что, идём? — спросил он Гвиздо, мягко прикоснувшись к его плечу.

Тот вздрогнул, словно внезапно пробуждённый, и, недовольно вздохнув, сделал шаг вперёд.

Идти по тоннелю было неудобно. Каменный пол, давно не знавший человеческих ног, за годы бездействия зарос противным склизким мхом. Мох этот неприятно хлюпал под обувью, скользил по камню, чавкал в расщелинах с тем злорадством, которое испытывают те, кто наслаждаются чужими мучениями. Пару раз Гвиздо поскальзывался, и лишь мощная рука Лиан-Чу помогала ему поддерживать равновесие. Гигант с безграничным терпением подхватывал мелкого друга и страховал факел, который вскоре перекочевал к нему. Грязный и растрёпанный Гвиздо, вопреки обыкновению, не обсуждал деньги, полученные авансом от слепого лорда, продолжая дуться и ревниво сопеть.

Лиан-Чу не торопил его. Он знал друга настолько хорошо, что даже не волновался — Гвиздо не мог молчать дольше необходимого, и он обязательно сознается рано или поздно, чем недоволен.

— Хвост саламандры, что за срань такая! — Гвиздо брезгливо передёрнулся: его нога попала в расщелину между камнями, а мягкая обувь сразу же намокла в какой-то слизи.

Лиан-Чу покачал головой и легко, словно пушинку, поднял друга за шиворот, вытаскивая из трещины.

— Теперь лучше? — спросил он, осторожно поставив Гвиздо на более-менее сухую поверхность.

Гвиздо дёрнул ногой, стряхивая с неё остатки слизи, и внезапно свирепо воскликнул:

— Нет, всё очень плохо!

Лиан-Чу примиряюще хмыкнул.

— Ну, нам, по крайней мере, заплатили, — попытался подбодрить он друга.

— Да не в этом дело! — ещё более сердито рявкнул Гвиздо. В его карих глазах блестела настоящая ярость, так не свойственная его натуре, и ещё что-то, что Лиан-Чу не мог опознать.

— А в чём же? — Гигант вперил в друга вопросительный взгляд.

Гектор вынырнул из темноты практически бесшумно. Молниеносно выхватив из-под ближайшего комка мха какое-то насекомое, он хрустнул им и насмешливо тявкнул:

— Гвиздо ревнует! Смешной Гвиздо!

— Ты ревнуешь? Почему? — спросил Лиан-Чу сердитого Гвиздо, отвлекая его от продолжающего хрустеть насекомым Гектора.

— Он трогал тебя, — голос маленького охотника дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Этот… этот старик трогал тебя за член!

— И что?

— Никто кроме меня не смеет трогать твой прекрасный член! — свирепо зарычал Гвиздо. Если бы ревностью, которая звучала в его голосе, можно было убивать, то лорд Арнольд давно отправился бы к своим почившим родственникам.

Лиан-Чу огляделся и вставил факел в ближайшую расщелину на стене. Сам же гигант склонился, чтобы быть на одном уровне с другом, и успокаивающе сжал ладонями его плечи.

— Лорд не хотел ничего дурного. Он просто убеждался, что я настоящий мужчина.

— А твоих мускулов ему не хватило?!

Лиан-Чу вздохнул. Гвиздо всегда очень ревниво оберегал его, но никогда до сих пор дело не доходило до настоящей сцены, которую гигант, увы, сейчас лицезрел. К счастью, он знал способ успокоить не в меру собственнического друга. Аккуратно обхватив его, Лиан-Чу поднял Гвиздо на руки и, не дожидаясь окончания истерики, накрыл протестующие губы.

Ему ответили сразу же. Гвиздо отхватил его лицо так крепко, что Лиан-Чу даже забеспокоился за свою шею, и с готовностью приоткрыл рот шире, впуская язык друга внутрь. Лиан-Чу мог быть мягким во всём: в работе, в быту, в отдыхе, — но в поцелуях он удерживал беспрекословное лидерство. Гвиздо это знал и не пытался доминировать. Напротив, он ощутимо расслабился, полностью отдаваясь на волю гиганта-друга.

Так прошло несколько минут. Гектор уже доел свою добычу и теперь сидел возле стены, на относительно сухом клочке пола, вылизывая мордочку и временами тревожно глядя на чадящий факел. Наконец Лиан-Чу и Гвиздо разорвали поцелуй. Тяжело дыша, они глядели друг другу в глаза. Потом Гвиздо зажмурился и нежно потёрся затылком о подбородок друга.

— Я люблю тебя, гигант, — тихо проурчал он.

— И я тебя тоже. — Краем глаза Лиан-Чу увидел, что факел стал намного меньше, и это немного отрезвило его. Мягко, но решительно он опустил друга на пол, где тот тут же брезгливо фыркнул, снова наступив на склизкий мох. — Нам пора идти. Ты ведь не хочешь остаться в темноте?

— Да, это было бы некстати. — Гвиздо взял факел и, поморщившись от запаха смолы, осветил дальнюю часть тоннеля. — Чем мы дальше от лорда Любителя Членов, тем лучше.

Против воли уголки губ Лиан-Чу растянулись в улыбке. Легонько подтолкнув в спину разговорившегося и повеселевшего Гвиздо, он направился дальше по тоннелю, слушая друга. Дальнейшая часть путешествия по этому месту показалась ему намного веселей первой, но это уже другая история.