Что для тебя Семья? (джен)

Знал ли этот мир, что его ждет? Новое тысячелетие только вступало в свои права, а люди уже доказывали свою несостоятельность и подсознательное желание уничтожить ту яркую планету, на которой жили.

Война, начавшаяся в магической Англии еще в прошлом столетии, стремительно набирала обороты. Вернувшийся к жизни в 1998 году, Темный Лорд стремительно набирал силу. Он чувствовал, как время уходит, словно песок сквозь пальцы. Он ощущал, как с каждым днем, приближавшим мир к новому тысячелетию, та самая Грань, отделяющая мир от чего-то, что таилось во Тьме, становилась все тоньше. Побыв бесплотным духом, он не мог забыть то чувство обреченности простых душ, которые отчего-то боялись наступления двухтысячного года. Если бы Волдеморт знал больше! Но нет, он лишь принес с собой желание закончить войну в свою пользу, как можно быстрее. Найти союзников, победить Орден Феникса и, завоевав магическую Англию, начать распространение своего влияния на соседние магические страны. Лишь объединив весь магический мир под властью одного, можно было избежать проблем с маглами.

Главное, чтобы Поттер не помешал его планам. Алек Поттер был персональной занозой Темного Лорда. Тем, кто победил его, будучи маленьким ребенком, пытаясь защитить брата. А все из-за дурацкого пророчества! Когда Волдеморт пришел в дом Поттеров, он был задумчив. В кроватке находилось двое детей, но кто из них был тем самым? Выбрав сидящего темноволосого ребенка, чем-то напомнившего Тому самого себя, Темный Лорд произнес два слова, которые вычеркнули его из числа живых почти на два десятилетия. И виной тому был второй мальчонка, который стоял рядом с братом и толкнул его, собой преградив путь зеленому смертоносному лучу. Луч отразился от лба рыжеволосого гаденыша, как про себя успел окрестить малыша Том, прежде чем луч достиг его тела и все вокруг померкло.

Потом шли годы. Волдеморт искал способ уйти с границы Грани и вернутся к жизни. Он слышал, как души стенают и не понимал их страх перед чем-то, что они окрестили Акума. Его больше заботили планы своего воскрешения. Какое дело бессмертному, до душ тех, кто покинул этот мир? Но когда поступивший на первый курс Алек не дал Тому захватить философский камень, Волдеморт понял, что стоит действовать иначе. И к лету 1994 года, у Темного Лорда появился план. Но рыжеволосый гаденыш опять все испортил. Прислушавшись к мнению своего брата, Алек вывел на чистую воду шпиона Волдеморта. Идея потерпела крах.

Лишь спустя четыре года Тому удалось вернутся в ряды живых, используя бумаги, найденные верными Пожирателями где-то на континенте. Созданное искусственным путем, тело обладало рядом отличий от обычного. Темный Лорд стал сильнее, быстрее и живучей. Теперь ему не были страшны многие заклинания магов, что сразу помогло успокоить ярость Волдеморта, направленную на медлительных слуг.

Сейчас шел две тысячи второй год. И пусть маглы не верят в магию, скорость их развития вызывала опасение. А затяженная война с Орденом Феникса пугала возможностью раскрыться перед простецами.

— Мой Лорд, у меня для Вас есть отличные вести.

Оторвав взгляд от прекрасной картины цветущего сада за окнами кабинета, Волдеморт взглянул на запыхавшегося Пожирателя. Рудольфус Лестрейндж выглядел очень довольным. Дернув себя за прядь длинных темных волос, отдающих синевой, Темный Лорд приказал:

— Говори, Рудольфус.

— Мы полностью расшифровали записи экзорцистов, найденные нами в убежище, расположенном в Англии!

Волдеморт заинтересованно подпрыгнул на мягком кресле, радуясь возможности отвлечься от мыслей и трех стопок документов на своем столе. После того, как Темный Лорд узнал, что его новое тело было получено благодаря экзорцистам, он велел своим людям обыскать родной Альбион. Спустя два года, в середине двухтысячного, группа Долохова нашли заброшенное убежище. Записи, хранящиеся там, повествовали о борьбе экзорцистов с неким Тысячелетним Графом. Существом неимоверной мощи. Бессмертным существом. К сожалению, не все записи можно было легко расшифровать и поэтому научная часть Внутреннего Круга, в свободное время, работали над расшифровкой.

— Что вы узнали? — Том аж привстал, взбудараженный близостью источника столь заветных для него знаний. — Что там написано?

Пожиратель сглотнул, когда глаза Темного Лорда полыхнули алым, и, кашлянув, начал говорить:

— Кроме Графа в записях упоминается некая Семья. Их всех называли Ноями. Так же там что-то непонятное написано про какой-то облик, присущий всем Ноям. Вроде оборотней, имеющих волчую ипостась, — Рудольфус открыл блокнот в своих руках, сверяясь с кривым переводом. — Что-то про "кожу из пепла", "глаза, цвета желтого янтаря" и "крестообразные стигматы". Немного запутанно, мы еще не можем нормально переводить те записи. Не знаю, кто писал их, но этот почерк просто убивает! Некоторые их слова вообще непонятно о чем. Мы пока не можем понять, что такое "чистая сила", которой владеют экзорцисты, "темная материя", которая вредит всему живому, кроме самих Ноев и Графа. Еще у них часто упоминается что-то, названное "Акума"...

Волдеморт замер. Он уже слышал это название. Побледнев, Темный Лорд переспросил:

— Что ты сказал? — видя непонимание на лице подчиненного, Том рыкнул: — Повтори последнее слово!

— Акума. Что-то не так, мой Лорд?

— Не знаю, — покачал головой Том. Теперь идея найти Графа уже не казалась такой заманчивой. — Что говорится про это Акума?

Рудольфус зарылся в свой блокнот. Просматривая записи, он неуверенным голосом произнес:

— Акума делится на несколько уровней. Убить можно лишь используя Чистую силу. Они то ли часть Темной материи, то ли созданы с ее помощью.

— Созданы? — Волдеморт недоуменно нахмурился. — Кем созданы?

— Графом, — лаконично ответил Пожиратель.

Темный Лорд рухнул в кресло и задумался. Ситуация, в свете открывшихся подробностей, была странной. С одной стороны Волдеморт хотел продолжить поиски Графа, прекрасно понимая, что такой союзник был бы весьма нужен. Но с другой... Акума. Души за Гранью боялись этих существ, как теперь знал Том. Но стоило ли ему самому бояться? И что это за Чистая сила?

— Мой Лорд?

— Продолжайте изучать записи.

— Вы уверены, милорд, что мы должны продолжать раскапывать это дело? Этот Граф и его Семья очень серьезные противники.

— Именно поэтому мы должны сделать их нашими союзниками! — прорычал Волдеморт и, потерев двумя пальцами тонкую переносицу, сделал глубокий вздох, прошептав: — Иди, Рудольфус. Мне нужно подумать.

Европейское отделение Черного Ордена

— Новое тысячелетие началось еще два года назад, а о Тысячелетнем Графе и остальных Ноях нет ни единого упоминания. Может быть мы все же смогли уничтожить его?

— То, что Граф и Семья были побеждены и больше никто не создавал Акум, ни о чем не говорит. Ты хоть сам веришь в это? Графу больше семи тысяч лет!

— Но Ватикан в это верит.

— Я бы хотел, чтобы это было так, но... Новое тысячелетие уже началось. Цикл начался заново. Нам всем стоит быть настороже.

— А что делать с войной в магической части Англии? Волшебники окончательно распоясались.

— Ничего. Пока они не выходят за рамки, не трогать их. Пусть наблюдатели внимательно следят за всем необычным. Тем более, Граф и Семья никогда не проходят мимо крупных военных разборок.

— Хотите сказать, что если Граф жив...

— Да, в таком случае он или кто-то из Ноев обязательно появится в Англии.

Гарри Поттер никогда не забывал о том, что обязан своей жизнью брату. Он помнил это и был благодарен Алеку. И пусть они не похожи друг на друга, их связь близнецов давала ему, Гарри, понимать Избранного намного лучше, чем кто бы то ни был. Гарри вообще отлично разбирался в людях. В детстве он очень ждал каждой новой встречи с братом-близнецом.

Алек приезжал на выходные вместе со своим другом Роном Уизли. И пусть Рон так и не стал другом самому Гарри, Поттер был счастлив возможности прикоснуться к "миру магии". Должность Избранного накладывала на его брата много обязанностей. Алек, под руководством наставника родителей — Альбуса Дамблдора — с самого детства изучал ремесло мага-боевика. Гарри же, будучи не конфликтным человеком, лишь пару раз присутствовал на тренировках брата. Он предпочитал решать проблемы иначе, довольствуясь лишь своими порывами. Гарри был человеком мгновенья, действуя лишь согласно своим желаниям. Попытки заставить его сделать что-то помимо воли, заканчивались тем, что гриффиндорский норов, за который Гарри был распределен на алознаменый факультет, вспыхивал в Поттере ярким пламенем. Единственным, кому было дозволено указывать Гарри, был Алек.

Гарри любил брата. Но они были слишком разными. Как внешне, так и внутри. И чем старше они становись, тем сильнее была видна эта разница. Если в детстве Алек был выше своего брата, то к пятому курсу они сравнялись в росте, а на шестом Гарри перегнал близнеца и к двадцати годам стал выше его почти на двадцать сантиметров, став ростом метр восемьдесят девять. Вместе с спортивным телосложением (регулярные занятия спортом вместе с Дадли), волнистыми темными волосами, спускающимися до плеч (как оказалось, в таком виде они переставали напоминать воронье гнездо) и яркими зелеными глазами, не скрытыми за очками (подарок брата, заказанный у Ассоциации Зельеваров, на шестнадцатилетие оказался весьма кстати) внешний вид Гарри вызывал у противоположного пола неприкрытый интерес. На его фоне, рыжеволосый, коренастый и кареглазый Алек с веселой улыбкой выглядел могучим шотландским воином. И редко кто, раньше не видевший братьев, мог догадаться, что Алек и Гарри были не просто родственниками, а близнецами.

И кто бы знал, сколько усилий приложил Гарри, чтобы уговорить Шляпу отправить его именно на Гриффиндор, а не на Слизерин. Мол, на факультете змей он будет как дома и найдет лучших для себя друзей. Глупо, как ни посмотри. Именно так решил Гарри и отказался. Он хотел быть рядом с братом. Месяц шел за месяцем и он все сильнее убеждался в том, что Шляпа была не права. Но червячок сомнений все равно грыз внутренности сомнениями. Иногда, смотря на стол слизеринцев, Гарри размышлял, что было бы, если бы он согласился со Шляпой. Но мысли быстро выветривались из его головы, стоило Поттеру кинуть взгляд Алека. Тот всегда весело смеялся, сидя между своих друзей. Вид довольного брата вызывал у Гарри улыбку и желание понять, что было бы если, пропадало.

Но многие удивлялись, смотря на братьев. Невысокий, взъерошенный Гарри смотрелся нахохлившимся воробьем, рядом с внушительным Алеком, который возвышался над братом на полголовы. Своими рыжими волосами Избранный был больше похож на портрет Годрика Гриффиндора, который висел в гостиной, неподвижный. В те времена, когда жили Основатели, технология создания живых портретов еще не была сильно распространена. Годы шли. На последних курсах разница между близнецами стала столь сильна, что даже близкие знакомые удивлялись. Но ни Алек, ни Гарри не обращали внимания на пересуды. Рыжеволосый Поттер устраивал подпольные бои в Выручай-комнате, аргументируя это тем, что каждый уважающий себя парень обязан уметь защитить себя и свою девушку не только палочкой, но и кулаками. Поучаствовать в его боях приходили даже некоторые из слизеринцев. В свою очередь Гарри развлекался тем, что предлагал старшекурсникам сыграть партию в покер. Практически всегда выбранная жертва выходила из-за стола в одном нижнем белье, а иногда и без него, лишенные всех карманных денег, выданных родителями. После занятий, отдыхая в гостиной факультета, братья обменивались новостями и смеялись над бедалагами, выбранными Гарри для своего развлечения. Нет, одежду темноволосый Поттер всегда отдавал. С домовиками. Она ждала бедняг в гостиных их факультетов. А на полученные деньги малышне Гриффиндора покупались сладости. За это Гарри любили все младшие поколения львов.

После окончания школы братьям пришлось столкнуться с возродившемся Волдемортом. Высокий красивый маг с черными волосами отдающими синевой, собранными в высокий хвост, спускавшийся до бедер, немного сбил с толку и Альбуса, и самого Алека. Гарри спокойно отреагировал на воскрешение Темного Лорда. Его больше волновало будущее, которое резко стало неясным. Мир вокруг приобрел неясные краски. В первой стычке, после многих лет тишины Волдеморт одержал победу благодаря эффекту неожиданности. Именно тогда Алек ожесточился. Он тренировался все усерднее и неумолимо гонял новобранцев Ордена Феникса.

Гарри смотрел на это со стороны. Он смог отвоевать свою свободу ценой нескольких ссор и одной драки. Костерост помог срастись костям, а фингал под глазом прошел сам. Но Алек остался доволен физической формой брата и отстал от него. Полученной свободой Гарри распорядился в своем стиле. Он стал пропадать в мире маглов. Бродить по улицам, городам. Общаться с людьми и наслаждаться спокойной, мирной жизнью. Она сильно контрастировала с тем, что творилось в магическом мире и Гарри завораживал этот контраст. Ему нравилось притворятся маглом, обсуждая с людьми последние новинки кино и спортивные соревнования. Это отвлекало его от реальности в которой он жил.

Но сильнее эта жизнь магла отвлекала Гарри от его снов. Они начались в конце двухтысячного года. Странные сны-воспоминания о прошлом. О тех временах, когда он еще не родился. О людях, которых он не знал. Эти сны были словно пропитаны чем-то и Гарри просыпался после каждого из них в очень дурном настроении. Нет, он продолжал улыбаться своей неизменной полуулыбкой, но взгляд зеленых глаз становился холодней, а шутки злее.

Алек видел, что с его братом что-то не то, но выбить из Гарри информацию, если тот не хотел ничего говорить, было нереально. Именно поэтому Избранный, не зная причины происходящего, просто присматривал за своим братишкой, стараясь отследить, когда тому станет хуже. Со временем сны стали посещать Гарри каждую ночь. И эта была не исключением.

Рывком сев на кровати, Гарри привычным жестом убрал волосы со лба, задержавшись ладонью на затылке. В его ушах все еще звучали крики мужчины с колокольчиком, который мог пробивать стены. Во сне Гарри убил его, хотя это и не входило в его планы. И чего стоило этому экзорцисту не нападать, а пойти своей дорогой?

— Глупый человек, — пробормотал Гарри и зажмурился.

Нестерпимо хотелось курить. Или съесть яблоко. Если первое желание было следствием привычки, на которую его подсадили знакомые-маглы, то второе... Яблоко было в его сне. И он так и не смог его спокойно доесть. При мысли о том, что он переносит желания из своих снов в реальность, Гарри стало смешно. Хохотнув, Поттер вспомнил, что на кухне здания, в котором обосновался Орден Феникса, еще вечером были яблоки. Красные, как и в его сне. Он купил их у какой-то женщины. Сладкие и сочные. Он заполнил ими всю свою шляпу и не пожалел.

Решение было принято мгновенно. Вскочив с кровати, Гарри надел тапочки и, не посмотревшись в зеркало, направился прочь от своей комнаты. Но если бы Поттер бросил хотя бы один взгляд на свое отражение, то он бы удивился тому, что увидел. Говорят, что в темной комнате все кошки серы. Но вряд ли серая кожа, янтарные глаза и нечеткие черные отметины на лбу были признаками любого человека, находящегося в темноте. Гарри так и не увидел свой внешний вид, а зеркало не стало ему ничего говорить, помня переменчивый нрав своего хозяина. И правильно. Поттер, словно завороженный, шел на кухню, стремясь закончить то, что не смог во сне.

Этой ночью его никто не видел, как не видел предыдущими. А утром Гарри вновь покинул штаб Ордена, чтобы встретится с друзьями-маглами. Но если бы Алеку понадобилась помощь брата, Поттер бы незамедлительно пришел. В своих снах он не раз видел группу людей, которые были его семьей. Даже не так. Они были его Семьей. Такие разные, не похожие на других, они вызывали у него чувство родства, единства. Иногда Гарри и наяву ощущал эту странную связь. Именно поэтому он старался быть рядом с братом, когда был тому нужен. Это суррогатное подобие чувства родства помогало ему чувствовать себя спокойнее.

Где-то в Европе

В столовой было тихо. Четверо обитателей большого особняка уже поужинали и теперь смотрели последнего из хозяев, сидящего во главе стола. Когда тот промокнул губы салфеткой, пришло время разговора.

— Вы тоже это чувствуете, Граф?

Сидящая на столе девушка лет пятнадцати с темно-фиолетовыми волосам посмотрела своими желтыми глазами на высокого мужчину, который отложил салфетку в сторону. На ее лице сияла широкая улыбка, ярко выделяющая белые зубы на фоне серой кожи. Стигматы на лбу девушки выдавали в ней одну из Семьи Ноя. Тот, к кому она обратилась, прикрыл глаза, прислушавшись. На его лице тоже скользнула улыбка и мужчина рассмеялся.

— Да, моя дорогая Мечта. Похоже еще один из нашей Семьи готов пробудиться. Чувствуешь, кто это будет?

— Конечно! — фыркнула девушка, болтая ногами.

Роад, а это была именно она, вновь посмотрела на Графа. Тысячелетний был полон сил и энтузиазма. Новое тысячелетие только наступило и им предстояло еще много дел. Заметив, что Граф продолжает ждать ее ответа, Мечта произнесла:

— Удовольствие почти пробудился. Недалеко от нас на запад, Англия.

— Да, — кивнул Граф и добавил: — Сейчас там идет война.

— Война? — вступила в разговор темноволосая женщина с глубоким вырезом на дорогом вечернем платье. Страсть еще не до конца смогла осознать себя и память прошлого все еще была для нее частично скрыта.

— Маги дерутся против друг друга, — со смехом в голосе ответила Роад. — А обычные люди попадают под раздачу.

— Глава одной из сторон ищет про меня информацию, — улыбнулся Граф. — Думаю, нам стоит посетить эту туманную страну. Проследить за пробуждением третьего апостола и выжать максимум из этой войны. Сейчас у нас слишком мало ресурсов. Всего двенадцать акума первого уровня. Нам нужно намного больше для наших планов. К тому же, этом тысячелетии нам приходится начинать все с нуля.

— Для этого и нужна война, — кивнул крупный мужчина, Гнев. — Бой, страдания людей. Сражения.

— Ура! Мы снова начинаем веселиться! — Мечта соскочила со стола, обняла Графа и поцеловала его в щеку. — Пойду собирать вещи!

Кафе в парке удобно располагалось под лучами теплого весеннего солнца. Трое молодых людей, сидящих за одним из столиков, громко смеялись, обсуждая что-то свое. Гарри, посмотрев на наручные часы, усмехнулся. Они опять пришли раньше него. Дружелюбно улыбаясь, Гарри подошел к друзьям, поднимая руку вверх, чтобы помахать им.

— Вы только посмотрите, — воскликнул один из сидящих за столов, заметив приближение Поттера. — Сам Гарри Микк решил посетить нашу скромную встречу!

Гарри рассмеялся и, пожав всем присутствующим руки, сел на единственный оставшийся свободным стул. Придя в мир маглов, он изменил свою фамилию, назвав ту, которая первая пришла ему в голову. На удивление быстро эта фамилия прижилась. Сейчас у Гарри даже были магловские документы на имя Гарри Микка. Это казалось ему забавным. Словно он действительно становился другим человеком.

— Что нового расскажете?

— Кроме того, что Алекса опять выгнали с работы ничего, — хохотнул один из маглов.

Названный Алексом насупился и, скрутив утреннюю газету, ударил ею продолжавшего заливаться соловьем друга по голове. Началась дружеская потасовка. Смотря на это, Гарри и последний из его трех друзей-маглов рассмеялись. Отсмеявшись, Гарри достал из кармана сигареты и закурил. Выдыхая струйки дыма в небо, Поттер наслаждался происходящим вокруг него.

— Гарри, а ты как? В прошлый раз ты был сам не свой.

Усмехнувшись про себя, Гарри внешне смущенно улыбнулся и взъерошил волосы на затылке. Говорить друзьям о том, что в предыдущий раз он сорвался к ним после стычки с Пожирателями было нельзя. Эту часть его жизни знать они не должны. В той стычке он потерял двух авроров, который натаскал Хмури.

— Проблемы на работе были, — продолжая улыбаться, ответил Гарри. — Потом сразу приехал к вам, что бы расслабиться. Извиняюсь, если кого-то обидел.

— Да брось! Никто на тебя не в обиде! Но на этот раз, похоже, у тебя проблем не было, — усмехнулся Алекс. — Ричард твое сияющее лицо аж за несколько метров заметил и Джон даже улыбаться начал. А то сидел, как в воду опущенный.

Гарри рассмеялся и предложил:

— Кто еще не против пройтись? Предлагаю посетить новые аттракционы в Торп Парке, — Поттер посмотрел на часы и расплылся в веселой улыбке. — Он уже открыт. Кто со мной навстречу экстриму?

— Я! — дружный ответ троих друзей заставил Гарри вскочить со стула и театрально развести руки, словно приглашая следовать за собой.

Возвращение обратно в мир магов было до приторного обыденным. Гарри провел со своими друзьями целый день, вспомнив про свое обещание посетить Косой переулок лишь к вечеру. Мысленно выругавшись, он поспешил попрощаться с друзьями и, пообещав созвонится с ними, направился к Дырявому Котлу. Гарри не стал перемещаться к бару, а сел на метро. В толпе он чувствовал себя спокойно. Но, выходя из вагона метро, он вдруг замер, увидев в составе напротив девушку лет пятнадцати с длинными темно-фиолетовыми волосами. В ней было что-то знакомое, родное. Замерев, Гарри не слышал ничего, кроме стука своего сердца, когда его взгляд встретился со взглядом темно-серых глаз. Девушка тоже смотрела на него, словно узнавала. Поттеру на мгновенье показалось, что ее глаза пожелтели, а в следующий миг двери вагона закрылись и поезд метро увез от Гарри что-то родное. Неприятно заныла кожа на лбу. Не выдержав, Гарри коснулся своего лба и вздрогнул, когда почувствовал, что пальцы коснулись чего-то мокрого. Отдернув руку, Поттер с удивлением смотрел на кровь, сияющую на кончиках пальцев. Но, когда он моргнул, она исчезла. Коснувшись лба еще раз, Гарри вновь отдернул руку, чтобы посмотреть на пальцы. Ничего.

— Неужели показалось? — пробормотал Поттер, на автомате увернувшись от удара плечом. — Будьте осторожней.

— А ты не застревай посередине дороги, — раздалось в ответ и Гарри нехорошо улыбнулся, одним движением спрятанной в кармане палочки наведя сглаз на чуть было не толкнувшего его человека.

Кинув последний взгляд в сторону ушедшего поезда, который увез с собой ту странную девушку, Поттер быстрым шагом направился к выходу из метро. Выйдя наружу, он решил пройтись пешком. Хорошая погода и яркое солнце было столь редким в это время года. Обычно в эти дни лил привычный для жителей Лондона дождь. Именно поэтому Гарри хотелось пройтись под сияющими солнечными лучами и насладиться столь прекрасным зрелищем. Хотелось улыбаться и радоваться каждому мгновенью. Но, одновременно с этим, все его мысли были далеко. Они крутились вокруг той девушки. Гарри все никак не мог забыть то чувство, которое возникло у него, когда он ее увидел. Словно мир на мгновенье перевернулся и все вокруг стало правильным. Таким, каким должно было быть. Но, когда она уехала, это чувство пропало и теперь его останки скреблись внутри, пытаясь вырваться наружу.

За своими мыслями Гарри не заметил, как дошел до Дырявого Котла. Косой переулок стал нейтральной зоной, которую не трогали ни Пожиратели, ни Орден Феникса. Слишком велик был шанс попасться на глаза маглам, прорвав во время стычки барьер. Поэтому в Косом переулке часто можно было увидеть забавные сцены. Вот и сейчас, в вечернем кафе за соседними столиками сидели представители двух враждующих фракций. Они неприязненно косились друг на друга, но нарушать правила первым никто из них не желал. Заметив среди сидящих Хиккена, одного из авроров своего отряда, Гарри нахмурился. Его отряд сейчас должен был тренироваться на базе под пристальным взглядом Хмури.

Быстро зайдя в кафе, Гарри сел за столик к аврорам, сложил пальцы в замок на столе и улыбнулся Хиккену своей привычной полуулыбкой. Аврор сглотнул. Он не ожидал увидеть в Косом переулке своего командира. Брат Избранного терпеть не мог, когда его планы рушились. Особенно, если этому были виной его подчиненные. В такие моменты Гарри Поттер выглядел более жутким, нежели его брат, каждый день гоняющий весь Орден Феникса по тренировочной площадке на пару с Хмури.

— Здравствуй, Хиккен, — Гарри оперся подбородком на сложенные в замок руки и скучающим тоном произнес: — Сегодня был прекрасный день. Такой солнечный и яркий. А ты что думаешь?

— Э-ээ... я? — замялся аврор и оглянулся на друзей, которые сразу изобразили, что содержимое их тарелок намного важнее происходящего вокруг. — Ну... вы правы, сэр. Сегодня отличный денек!

Взгляд зеленых глаз заледенел, а лицо Гарри словно превратилось в маску. На мгновенье Хиккену показалось, что глаза сидящего напротив него Поттера стали ярко-желтыми, но наваждение быстро пропало. Сидящие за соседним столом Пожиратели замерли, внимательно прислушиваясь, но им хватило одного взгляда Гарри, мимолетом брошенного в их сторону, чтобы заторопиться. Брат Мальчика-Который-Выжил вдруг резко напомнил им Темного Лорда. Что-то общее было в их взглядах. Такого единодушия Пожиратели не проявляли даже на поле боя.

Проводив взглядом заторопившихся "темных", Гарри вновь принялся смотреть на Хиккена пристальным взглядом. Аврор решил сознаться:

— Меня Хмури отпустил.

— И какова причина? — полюбопытствовал Поттер.

— Он сказал, что я сейчас бесполезен, — скрипя зубами, признался Хиккен.

— Вот как, — протянул Гарри и негромко рассмеялся. — Понятно все. Идем, поможешь мне сделать заказы в лавках и потом я лично проверю, чего ты стоишь.

Магический мир никогда не изменится. Он будет и дальше оставаться неизменным. Именно это Гарри видел, смотря по сторонам. Если убрать все надписи о магии, то создавалось впечатление, что он попал в один из своих снов. Тех самых, что снились ему каждую ночь. Ему снились разные времена, эпохи... Но чаще всего ему снился мир девятнадцатого века. Полный своих противоречий. Плюсов, минусов. И магический мир был так похож на ту реальность, что хотелось бежать.

Но вместо этого он спокойно заходил в магазины, говорил с продавцами, перечисляя необходимые товары, подшучивал над бледным Хиккеном, которого ужасала близость возвращения в штаб Ордена Феникса. Гарри продолжал изображать из себя сильного мага, брата-близнеца самого Алека Поттера. Если бы кто-то, знающий обе его стороны жизни, спросил, какая из них настоящая, он бы не сразу смог ответить на этот вопрос. Если бы вообще смог. В конечном счете, и Гарри Джеймс Поттер, и Гарри Микк были им. Но вопрос, грызущий его изнутри был прост. Был ли он сам ими? Или же он был кем-то другим?

Гарри всю свою жизнь жил в ожидании чего-то. Предвкушении. Словно гусеница в коконе, он ждал того мгновенья, когда станет бабочкой. Мгновенья, когда его сны станут понятны. Мгновенья, когда он поймет, что действительно живет.

Лондон, Англия

Дверь номера открылась. Взяв из вазы с фруктами апельсин, девушка с длинными темно-фиолетовыми волосами щелкнула пальцами. Прямо из воздуха перед ней появился старинный телефон, похожий на те, которыми пользовались состоятельные люди в девятнадцатом веке. Подняв трубку, Мечта принялась нетерпеливо подкидывать в воздух апельсин, ожидая, пока на другом конце провода ей ответят. И, когда это произошло, она быстро произнесла:

— Я видела его, — Роад тяжело вздохнула. — Он похож на себя в последнем воплощении. Он узнал меня, но так и не понял, кто я. Пробуждение закончится через несколько месяцев, если он не вступит в контакт с Чистой силой. А еще он маг. Как мне поступить?

Мечта замолчала, слушая ответ Графа. Будь ее воля, она бы выскочила из метро, чтобы обнять любимого брата, но позиция Семьи Ноев пока была слишком шаткой. Факт того, что впервые за многие годы Ноем стал маг, да еще и в начале нового тысячелетия... Им всем стоило быть осторожнее, чтобы не подставить Тысячелетнего. Хватило их Семье проблем с Четырнадцатым. Этот результат слияния Неа и Аллена Уолкеров сначала старательно портил нервы Графу и остальным Ноям, а затем, осознав глубину своего проступка, пытался все исправить. Как показала практика — без успеха. Апокриф, выживший и вырвавшийся из рук Уз, стремительно набрал силу и, собрав экзорцистов, принялся за уничтожение Семьи. Ноям стало не до поисков Сердца.

Но, не смотря на полный состав Семьи, они проиграли. Слишком многое успел натворить Четырнадцатый до того момента, как понял ошибочность своих суждений. Он умер предпоследним, закрыв собой Графа. Потом погибла Роад. Семья Ноя не смогла защитить Графа, но Апокриф так и не добрался до Черного Ковчега. Мечта была так счастлива, когда вновь увидела Адама. Это означало, что война еще не окончена. Что они могут сражаться. Оставалось лишь набраться сил.

— Я поняла, — Роад сжала в пальцах апельсин, не обращая внимания на то, как сладкий сок заструился между ее пальцами на ковер. — Вы правы, Граф.

Выпустив из пальцев трубку, Мечта отшвырнула в сторону остатки фрукта и отвернулась к окну. Телефон, висящий рядом с девушкой, медленно растворился в воздухе. Негромко хихикнув, Роад прошептала:

— Значит будем следить.

Тысячелетний Граф был прав. Вряд ли Джойд и в этот раз побежит навстречу Семье широко распахнув объятия. Скорее уж покажет средний палец и попросит не беспокоить его по пустякам. Роад рассмеялась своим мыслям. Следить за Удовольствием Ноя всегда было интересно. Тем более, в этот раз, он пробудится прямо в гуще событий. Да, вряд ли у нее получится быстро переключить внимание Джойда на проблемы Семьи.

Алек склонился над магической картой, изучая подходы к возможным целям Темного Лорда. В последние несколько месяцев среди Пожирателей замечались странные волнения. Именно поэтому, погруженный в свои мысли, Избранный не сразу заметил зашедшего в комнату Северуса Снейпа.

Бывший профессор зельеварения был двойным шпионом уже не одно десятилетие. Талантливый маг, он был хорошим союзником, но Алек так и не был до конца уверен на чьей же стороне находился Северус. С одной стороны Снейп был связан не одним Обетом, но Избранный прекрасно понимал, что будучи принужденным, человек никогда не будет полностью верен тому, кто навязал ему свою волю. Рядом с Алеком уже больше двадцати лет жил яркий пример непокорности. Оставалось надеяться на память Лили Поттер, матери Гарри и Алека. Именно ради нее Северус впервые предал Темного Лорда.

— Лорд Поттер, — негромко кашлянул Снейп, привлекая к себе внимание: — Может быть Вы соизволите оторваться от несомненно важных дел и выслушаете мой доклад? Уже пять часов вечера, а я должен быть к семи на собрании Полного Круга.

— Мог бы и после собрания зайти, — покачал головой Алек и, оторвав взгляд от карты, посмотрел на Северуса. — Неужели это действительно что-то настолько важное?

— Да, — кивнул Снейп и положил на стол небольшую папку. — Информация из первых рук, Алек. Здесь все, что мне удалось узнать. Научный Круг оберегает свои знания. Мне повезло, что Рудольфус был столь неосторожен, чтобы позволить мне скопировать данные.

— И что же это? — заинтересовался Избранный. — Только не ври, что не прочитал содержимое.

Игнорируя усмешку, появившуюся на лице Северуса после его слов, Алек обошел стол и взял в руки папку. Быстро погрузившись в чтение, Поттер машинально вплетал новые данные в уже имеющуюся схему. Выходило не столь радужно, как могло показаться в начале.

— Том ищет Тысячелетнего Графа? — Избранный в задумчивости почесал затылок и хмыкнул: — Я думал, что это лишь легенда.

— Как и все мы, — буквально оскалился Северус.

Снейп прекрасно знал это задумчивое выражение лица. После того, как оно появлялось на лице Лорда Поттера, мир, спустя некоторое время, мог лицезреть очередной "гениальный" план Мальчика-Который-Выжил. Сам Северус впервые встретился с этим поистине феноменальным явлением, когда юному, рыжему дарованию было пять лет. Как этот ребенок умудрился пробраться в его лабораторию, Снейп не знал и до сих пор. Врожденный щит разума не давал шанса пробраться в голову рыжего чуда, чтобы узнать эту тайну. Любого другого Северус бы заавадил на месте, но Алек был сыном Лили. С такой же улыбкой и ярким цветом волос. И у ребенка был такой же смех, как и у нее.

— Альбус уже знает?

— Еще нет, — покачал головой Северус.

Алек заходил кругами, продолжая держать в руках папку:

— Если эти документы не фальшивка, то Тысячелетний Граф действительно существовал. Он и Семья Ноев. Существа, которых даже Авада не берет. Они полностью изолированны от нашей магии. С помощью нее мы не справимся, так как она просто не подействует на них. От Круцио они просто почешутся. Если почешутся... У нас проблемы, Северус.

— Я знаю, Алек, — устало вздохнул Снейп и попытался ободрить Избранного: — Но мы обязательно справимся. Даже если на стороне Темного Лорда будет Тысячелетний.

Помещение погрузилось в тишину. Каждый из присутствующих молчал, думая о своем. Эту тишину нельзя было назвать гнетущей или неловкой. Она была уютной и спокойной. Дарила тепло. Приятно бывает просто помолчать с кем-то. Для Северуса таким человеком был Алек. Как и для самого Избранного — Снейп.

— О, мистер Снейп! Доброго вечера Вам, — в просторную комнату зашел еще один представитель семейства Поттеров и Северус скрипнул зубами.

Солнечно улыбнувшись Снейпу, темноволосый Поттер закрыл за собой дверь и подошел ближе. Оглядев задумчивого брата, Гарри облокотился на стол и резким движением выхватил у Алека папку.

— Эй! — возмутился Избранный, но замолчал под насмешливым взглядом зеленых глаз и лишь негромко фыркнул: — Мог бы просто попросить.

— Мне лень, — отмахнулся Гарри и, листая содержимое папки, пожаловался: — Хмури отбраковал еще одного аврора из моего отряда. Мол не сможет выдержать нагрузку и делать то, что от него потребуется. А потом заявил, что мне стоит лучше следить за своими людьми. Я что ли виноват, что мой отряд чаще других попадает в стычки с Пожирателями. Ведь так, профессор?

Смотря в наглые зеленые глаза Северус вновь скрипнул зубами. Снейп был бы только рад, если бы Алек был единственным ребенком Лили. Но, к сожалению, у его персональной рыжего чуда от Лили был брат-близнец. Такой не похожий на Избранного, что появлялись сомнения в их родстве. Гарри Поттер в детстве был очень похож на Джеймса, чем бесил Северуса. И пусть это сходство с возрастом полностью исчезло, первое мнение у Мастера Зелий осталось прежним. Северус Снейп терпеть не мог Гарри Поттера. Сам Гарри отвечал если не взаимностью, так любовью к игре на его, Северуса, нервах точно.

Вот и сейчас. Стоит напротив, скинув мантию и одетый, как магл, листает папку, которую Северус принес Алеку. Волнистые волосы убраны со лба и закреплены на затылке. Этот образ делал Гарри старше. Сравнив братьев, Снейп еле удержался, чтобы не покачать головой. Совершенно не похожи.

Пока Северус витал в своем сравнительном анализе, а Гарри, заинтересовавшись, внимательно читал информацию о Тысячелетнем, Алек успел отметить синяки под глазами своего брата и общую бледность. Гарри выглядел изможденным, но на его лице продолжала блуждать полуулыбка.

— Ты в порядке?

Не получив ответа, Алек нахмурился. Гарри опять игнорировал его, а его улыбка пропала. Наконец, с шумом захлопнув папку, темноволосый Поттер выдохнул и, посмотрев на своего брата, с усмешкой спросил:

— Так в чем проблема?

— Не будьте болваном, Поттер, это Вам не идет! — зарычал Снейп. — Если Темный Лорд заключит союз с подобным существом, наши шансы на победу снизятся практически до нуля! Тысячелетний Граф — монстр, которого мы не можем победить с помощью магии! Он и его ублюд..!

— Заткнись, — ледяным тоном оборвал речь Северуса Гарри.

Наступила тишина. Все присутствующие в комнате маги замерли. Северус — отшатнувшись назад. Гарри — смотря на Снейпа с кровожадной яростью. Алек — с удивлением, не понимая причин, повлекших за собой произошедшее.

Первым отмер Гарри. Тяжело вздохнув, он приложил пальцы к лицу, давя странную ярость. Часть его задело то, как Снейп назвал Графа и Семью. Поттер не понимал причин подобного поведения, но эти Нои... Он мог ошибаться, но не их ли он видел в своих снах? Глупости. Однозначно глупости!

— Все очень просто, — ответил Гарри, продолжая сверлить Северуса сквозь пальцы взглядом. — Мы не можем.

Алек аж подпрыгнул на месте, пораженный простотой разгадки, заставив Снейпа нервно дернутся. Радостно захохотав, Избранный подскочил к брату и сжал в крепких объятиях:

— Ты гений, Гарри! Экзорцисты! Как я сам не додумался?

— Церковь? — усмехнулся темноволосый Поттер и, оторвав от себя брата, махнул рукой. — Удачи, братишка. До скорой встречи, мистер Снейп.

Солнечно улыбнувшись, Гарри быстрым шагом вышел из комнаты, оставив Снейпа холодеть. Комната вновь погрузилась в относительную тишину. Алек, полный оптимизма, что-то строчил на пергаменте, а сам Северус никак не мог подавить предательскую дрожь. Даже Темный Лорд не вызывал у него такого ужаса. Словно стоишь рядом с Бездной и она уже готова поглотить тебя всего, без остатка.

Сглотнув, Снейп негромко поинтересовался:

— С твоим братом все в порядке?

Алек оторвался от своих бумаг и тяжело вздохнул:

— Он в последнее время плохо спит. Ничего не говорит мне, но я вижу, что его эти странные сны стали чаще. Он сильно изменился, Северус. И я боюсь за него. Иногда мне кажется, что... нет, забудь, — Избранный покачал головой и, грустно улыбнувшись, пояснил: — Я уверен в том, что это лишь игра моей паранойи.

Посмотрев на входную дверь, Алек нахмурился. Эта вспышка гнева на слова Северуса была не характерна для того Гарри, которого он знал. Зато она была весьма привычна для того человека, каким становился его брат. Стоило ли подключить к этому делу Учителя? Алек не был в этом уверен. От Альбуса и так многое зависело и загружать старика сверх меры было бы не правильно.

— Если сможешь, присмотри за моим братом, — заметив выражение лица Снейпа, Избранный быстро добавил: — Он очень важен мне. Я редко тебя о чем-то прошу.

Сжав зубы, Северус подавил вздох и ответил сыну Лили, своему рыжему чуду:

— Хорошо, Алек.

Прошло чуть больше месяца с того дня, как в Орден Феникса попала информация о Тысячелетнем Графе. Алек послал несколько команд за пределы Англии, чтобы найти следы экзорцистов. Но пока ни одна из групп не нашла упоминаний о таинственных носителях Чистой Силы. Это приводило Избранного в дурное расположение духа.

Отрывался Алек на тренировочной площадке. Там же он прятался от своей школьной подруги и бывшей девушки брата — Гермионы Грейнджер. Эта маглорожденная волшебница с выдающейся магической мощью, после расставания с Гарри, зарылась в книги и погрузилась в магические науки с головой. Она игнорировала любые упоминания о человеке, который бросил ее лишь потому, что ему надоело слушать ее ежедневные пересказы новых фактов, которые она вычитала из книг. Всю свою энергию и внимание к окружающим Гермиона перевела на Алека и Рона, доставая своих старых друзей нотациями и советами. Порой Избранному хотелось взвыть.

А вот шестой из детей семьи Уизли был счастлив. Он смотрел на Грейнджер, внимая каждому ее слову. Если бы кто-нибудь сказал Уизли, хотя бы в начале четвертого курса, что он будет вот так вот слушать Гермиону, поддерживая любую ее идею, Рон поднял того на смех. Но именно тогда, на балу, посвященном Турниру, Уизли впервые увидел ее с другой стороны. Одетая в красивое бальное платье цвета чайной розы, она казалась хрупкой статуэткой в объятиях Виктора Крама. Именно тогда сердце Уизли впервые дало сбой.

Но Рон прекрасно знал, что Грейнджер была влюблена в Гарри и даже Крам не смог изменить это. И как бы Виктор не пытался конкурировать с Золотым Герцогом Гриффиндора, прекрасно осознав выбор Гермионы, он не смог ничего сделать. На что уж тут мог надеяться Рон? Соперником Гарри был Серебряный Принц Слизерина — Драко Малфой. Когда эти двое стояли рядом, всем находящимся поблизости парням приходилось лишь бессильно скрипеть зубами. Алек даже смеялся, что Малфой хоть на вейлу смахивает, а вот у его брата, похоже, обаяние инкуба. Сам "инкуб" лишь громко смеялся, запрокинув голову и прищурив яркие зеленые глаза.

А потом, в девяносто девятом, Гарри и Гермиона сошлись. Ни Рон, ни Алек не знали всех подробностей, но парочка вела себя весьма спокойно и в глазах брата, когда тот смотрел на Грейнджер, Избранный не раз видел столь не свойственную тому, по отношению к девушкам, нежность. Поразительный контраст с предыдущими связями Гарри. Алек даже начал думать, что его брат решил остепенится. Но потом, в конце двухтысячного, Гарри разорвал отношения. По его лицу Алек видел, что тому просто стало скучно. И это было странно. Именно тогда Избранный впервые увидел в брате что-то, что выделялось на привычном фоне. Именно тогда Гарри начал меняться. Сначала еле заметно, в мелочах. Появилась привычка собирать волосы, убирая пряди со лба. Стала сильнее видна порывистость его поступков. Словно Гарри жил лишь ради собственного удовольствия. Наверное именно поэтому Алек смог принять титул Лорда Поттера, хотя его брат был старше. Магия отказала в этом праве Гарри, но тот словно был только рад. Он заявил, что и так был против этого титула, не видя в нем ничего хорошего, а лишь обузу.

Но, возвращаясь мыслями к Грейнджер, Избранный лишь хватался за голову. Знал бы Гарри, скольких трудов стоило Алеку успокоить влюбленного в Гермиону Рона, который рвался начистить морду "зазнавшемуся ублюдку". Да что там говорить? Конечно же он знал! От Гарри вообще было что-то трудно скрыть. Порой Алеку казалось, что его брат стал совсем чужим и он больше не мог его понять. Они и так не были сильно близки. Избранный прекрасно помнил, как в детстве и на первых курсах Хогвартса, Гарри тянулся к нему, стараясь наладить разорванную связь. Но пропасть между ними становилась все шире и летом перед четвертым курсом его брат перестал делать попытки стать частью того, что он называл "Ближним Кругом Избранного". Может быть именно в тот день он, Алек, потерял своего брата? Близнеца, который должен был быть частью его самого?

Тяжело вздохнув, Алек вышел из своей спальни и направился было в сторону тренировочного зала, но замер посредине коридора, услышав, за поворотом той стороны в которую он шел, голос Гермионы и цокот женских каблучков. Судя по тону, Грейнджер была в, редком для нее, хорошем расположении духа.

— Проклятье! Она же сегодня должна быть в Отделе Тайн! Моргановы панталоны! — чертыхнулся сквозь зубы Алек и заметался по коридору.

Времени, чтобы добежать к себе, не было. Оставалась спальня брата. Помянув в молитве Мерлина и все те же панталоны Морганы, Избранный с надеждой дернул за ручку двери и подавил торжествующий возглас — было открыто. Заскочив в комнату, Алек захлопнул за собой дверь и, прислонившись к ней, зажмурился на несколько секунд, выдохнув из легких воздух.

Открыв глаза, Алек тихо хмыкнул. Он не заметил сильной разницы с тем, что видел в свое последнее посещение полгода назад. В комнате все так же царил полумрак. Черные шторы спускались до самого пола и сквозь небольшую щель, через тюли в комнату заглядывало солнце. Большая кровать занимала почти все пространство. Напротив, рядом с большим платяным шкафом, стояло магическое зеркало, а по светлому пушистому ковру были разбросаны вещи. Сам хозяин комнаты лежал на кровати, поверх темного одеяла и, судя по всему, спал. Сейчас его лицо было безмятежно спокойным и расслабленным. Таким Алек не видел Гарри уже давно. Распущенные волнистые волосы сливались с темной тканью подушки, а несколько непослушных прядей лежали на лице. На пару мгновений Избранному показалось, что не было тех нескольких лет и они сейчас в Хогвартсе, учатся на последнем курсе.

Рука Гарри дернулась, словно он что-то пытался схватить во сне и длинные, худые пальцы с силой сжали подушку. Нахмурившись, он вздрогнул всем телом, а потом, вскрикнув, резко сел на кровати, продолжая сжимать подушку. Окинув невидящим взглядом комнату, Гарри заметил Алека. На мгновенье, на его лице появилось злое выражение. Гарри не хотел, чтобы его видели таким. И Алек это прекрасно понял. Смущенно хохотнув, Избранный взъерошил волосы на затылке и пробормотал:

— Извини, я от Гермионы прятался.

При упоминании Грейнджер, взгляд Гарри на несколько секунд смягчился, а потом резко стал насмешливым. Потянувшись, темноволосый Поттер поинтересовался:

— Все так же сбегаешь от нее в мою комнату? Помниться раньше она не совалась ко мне, потому что смущалась. Теперь я напоминаю ей о нашем общем прошлом,— Гарри прищурился, словно довольный кот, и, посмотрев на брата, добавил: — А ты неизменен. Все так же прячешься у меня от ее нотаций. Хочешь совет, братишка? В следующий раз сплавь ее Уизли.

Гарри вновь улегся на спину, стараясь не смотреть на брата. Он крепко сжал зубы, чтобы не сорваться на нем. В этом сне его убили. Или нет? Он точно не мог понять, так как проснулся. Хотя, вряд ли можно выжить, после того, как тебя искромсали огромным мечем. В висках до сих пор стучала дикая ярость и ненависть к этой сияющей белым огнем силе, которой его одолел экзорцист. Малыш стал сильнее. Намного сильнее. Подавив приступ иррациональной ненависти, Гарри попытался привести разум в порядок. Невозможность четко определить, где был он, а где тот, кем он был во сне, раздражала. Мысли причудливо искривлялись и путались. С шумом вздохнув, Гарри сел и вновь посмотрел на Алека. Избранный продолжал стоять, облокотившись о стену у двери, сверля его взглядом. Поморщившись, Гарри улыбнулся. Когда-то он бы многое отдал, чтобы Алек вот так вот стоял рядом с ним, не желая покидать его общество. Оценив внешний вид брата, Гарри спросил:

— На тренировку идешь или уже с нее?

— Только собирался, когда чуть было с Гермионой не столкнулся, — со смущением признался Ален и улыбнулся.

Гарри громко рассмеялся и, встав с кровати, подошел к шкафу, став рыться в его содержимом. Вытащив свой спортивный костюм, темноволосый Поттер расстегнул на себе джинсы и спросил:

— Будешь сегодня моим спарринг-партнером?

Алеку сначала показалось, что он ослышался. Но, смотря в искрящие весельем глаза Гарри, Избранный понял, что тот всерьез намерен тренироваться. Словно боясь, что брат передумает, Лорд Поттер торопливо воскликнул:

— Шутишь? Конечно буду!

Уже заканчивающий переодеваться Гарри усмехнулся. Ярость и странная жажда крови, продолжавшие бурлить в нем, требовали выхода. Оставив на полу снятые вещи, Гарри добавил:

— Без палочек, правил и ограничений. В полную силу, Алек. Мне нужен тот берсерк, который появляется на поле боя с Пожирателями. Обещаешь?

Алек вздрогнул. Не сказать, что он не любил свое состояние в битвах, прозванное боевым трансом, но использовать его на брате? Правда все возражения застряли в горле острыми лезвиями, когда Избранный столкнулся взглядом с братом. Несколько мгновений через зрачки Гарри на Алека смотрело нечто, совершенно чуждое привычному миру. Нечто темное, жестокое, садистское. И это что-то пугало Алека, заставляя его сущность берсерка недовольно ворчать. Еле подавив желание оскалиться, Избранный глубоким голосом ответил:

— Не сомневайся в этом.

Во взгляде темноволосого Поттера появилось довольство и Алек подавил мысли о том, что нечто, увиденное им несколько секунд назад, было самим Гарри, снявшим все свои маски. По хорошему нужно было бы сообщить о увиденном Учителю, но натура берсерка, раззадоренная близостью противника, уже была готова и Алек еле мог сдержать себя.

— Тогда идем, — улыбнулся Гарри и первым вышел из комнаты.

Выйдя следом за братом, Алек чуть было не сбил с ног Гермиону, которая что-то втолковывала одному из авроров. От падения девушку удержал Гарри, подхвативший ее под локоть.

— Сп-спасибо, — пробормотала Грейнджер и, убрав с лица волосы, закрывающие обзор, отшатнулась от своего спасителя, чуть было снова не упав. — ТЫ!!

Гарри усмехнулся, насмешливо приподняв брови, а Гермиона замерла и, осознав, что темноволосый Поттер вновь помог ей удержаться на ногах, покраснела. Ее взгляд заметался, но, спустя всего несколько секунд, девушка собралась с духом:

— Спасибо за помощь, но не стоило!

— Правда? — с иронией поинтересовался Гарри.

— Да, — Гермиона гордо задрала носик и добавила: — И мог бы уже отпустить мою руку. У меня много важных дел и на тебя мне нет времени.

Гарри тихо рассмеялся каким-то странным, хриплым смехом и, красноречиво посмотрев на свою руку, негромко ответил:

— А мне казалось, что это ты в меня вцепилась.

— Ч-что?.. — Гермиона собиралась было возмутиться, но потом с изумлением уставилась на свою руку, чьи пальцы-предатели, крепко сжимали рукав спортивной кофты Гарри, и, отскочив в сторону, вновь покраснела: — Я... я... мне пора!

Развернувшись, Грейнджер буквально сбежала с места событий. Только когда край ее мантии скрылся за поворотом, Алек понял, что девушка так и не заметила его. Переведя взгляд на брата, Избранный заметил на его лице досаду. Но она быстро пропала, стоило Гарри вновь посмотреть на него. Расплывшись в улыбке, темноволосый Поттер спросил:

— Еще не передумал насчет тренировки?

— И не мечтай, — ухмыльнулся Алек.

Площадки они достигли быстро. В большом зале тренировалось всего четверо членов Ордена и трое авроров Хмури. Они все были удивлены, увидев Поттеров, вместе пришедших на тренировку. Но ни Гарри, ни Алек не обратили на возможных зрителей внимание. Сняв верх костюмов и отложив в сторону палочки, братья переглянулись.

— Помнишь условия? — спросил Алек, вызвав этим вопросом у Гарри смех.

— Естественно. Я сам их поставил.

— Тогда... — Алек сделал резкий рывок перед, пытаясь достать брата ударом правой руки, но тот легко уклонился: — Начали!

Избранный начал наступление, но его брат легко уворачивался от ударов, продолжая улыбаться. В какой-то момент глаза Гарри пожелтели, но Алек этого уже не замечал, войдя в свой транс. Так же он не замечал, как то, что напугало его в брате вновь проявилось. И на этот раз оно смотрело на него не только через желтые глаза, но и улыбалось губами его брата.

Сейчас перед Избранным был лишь противник, которого нужно было победить на заложенных перед боем условиях. И Алек, громко смеясь, бросался в атаку, стараясь коснуться врага. Гарри легко уходил от ударов, проявляя чудеса гимнастики. Один раз, уворачиваясь от следующего за подножкой удара, темноволосый Поттер буквально взлетел в воздух, перелетая через Алека, а в следующее мгновенье Избранный полетел в сторону стены, отправленный туда сильным ударом ноги. Пока Алек поднимался с пола, сплевывая смешанную со слюной кровь, Гарри сделал рукой странный жест, словно приподнимая в знак уважения с головы шляпу. Избранный зарычал и магия, до этого бушевавшая вокруг него, плотно облегла тело, заставив глаза светится белым огнем. По коже Алека заструились язычки пламени, а в следующее мгновенье он словно растворился в воздухе, возникнув прямо перед Гарри. Мощный удар заставил противника Избранного согнуться пополам, но Алеку этого было мало. Он уже перешел ту грань, когда мог четко осознавать, кто перед ним. Он лишь знал, что это враг, которого нужно уничтожить. Не до смерти, но чтобы почувствовал. Так что на одном ударе Алек не остановился. Нанеся серию ударов по туловищу, Избранный ударил ногой с разворота и Гарри полетел в стену, чудом не снеся по пути замерших испуганными кроликами свидетелей "тренировки". Пригнувшись, двое из них поползли в сторону выхода, чтобы позвать кого-нибудь. Либо Дамблдора, либо Снейпа, либо Гермиону с Роном. Желательно всех вместе.

Встретившись спиной с твердым камнем, Гарри почувствовал, как сломались его ребра. Боль была сильной, почти оглушающей, но она быстро исчезла, когда грудная клетка с хрустом выпрямилась. Его отправили на встречу со стеной. Прямо, как в его сне! Может быть он и сейчас спит? Если это так, то у него есть, чем удивить брата. Кожа и так смуглого Поттера потемнела, но это было не особо заметно в полутемном зале, чье освещение испортила бушующая магия Алека. Встав, Гарри стер струйку крови, текущую с уголка рта, и расплылся в улыбке, смотря на которую оставшиеся в зале люди замерли, боясь дышать. С одной стороны берсерк-Избранный, с другой командир одного из самых лучших отрядов Ордена Феникса. Маги сорвались на бег, стараясь побыстрее покинуть тренировочный зал.

Но ни один из Поттеров не удостоил беглецов и взглядом. Они смотрели друг другу в глаза. Секунда тишины и противники вновь бегут навстречу друг другу. Но на этот раз Гарри есть, чем встретить Алека. Остановив открытой ладонью покрытый алым огнем кулак Избранного, он наносит свой удар выпрямленными пальцами правой руки, прижатыми друг к другу. Но метился Гарри не в сердце, как делал это обычно, если времени на игру не было. Пальцы насквозь пронзили плечо и левая рука Избранного повисла безвольной плетью, когда Гарри сломал попавшуюся под пальцы кость. Эта странная способность проходить сквозь предметы... Странно, раньше, во сне, она удавалась ему лучше. Может он что-то не так помнит? Да, это чувство, словно он что-то забыл, никак не желает покидать разум. Не дает полностью насладиться моментом. Но пусть сейчас он не смог долго удерживать себя в таком состоянии, в этом были и свои забавные плюсы. Провернув руку, Гарри довольно улыбнулся, заметив в светящихся глазах берсерка боль, и отметил что над трансом Алеку стоит еще потренироваться.

Когда в глазах Алека вспыхнул огонек разума, Гарри, который только что смотрел на мучение противника с наслаждением в широко распахнутых глазах, побледнел, приобретя прежний вид. Взгляд зеленых глаз встретился со взглядом карих. Вид крови и осознание произошедшего отрезвили их обоих. Посмотрев на свою руку, все еще находящуюся в теле брата, Гарри судорожно сглотнул и негромко прошептал:

— Прости...

— Похоже, кха-кха... — Алек зашелся в кашле. — Похоже, ты выиграл.

— Похоже, — согласился Гарри и попросил: — Сейчас потерпи немного. Акцио палочка! Сейчас я вытащу свою руку и наложу медицинские заклинания.

— Дерзай, — махнул правой рукой Алек и, не смотря на то, как его брат вытаскивает из его плеча руку, добавил: — Ты стал сильнее, братишка.

— Ты так думаешь? — хмыкнул Гарри, бормоча под нос все известные ему целительские заклинания, подходящие под случай, и с облегчением видя, как рана перестает выглядеть столь жутко, как в начале.

— Я давно не попадал в лечебный корпус после тренировки, — рассмеялся Алек, чувствуя, как ему становится легче. — А на тебе практически нет повреждений! И ведь я не контролировал себя. Как ты вообще смог прорвать покров моей магии и насквозь проткнуть меня?

Гарри нервно рассмеялся. Он не знал, как сможет объяснить брату произошедшее. Сказать, что после того, как ребра чудесным образом зажили, он решил, что находится в одном из своих снов и расслабился? Глупо. Сразу возникнет множество вопросов, на которые ему не хочется отвечать. Но сам факт того, что он может быть так же силен, как и во снах, говорил о многом. В частности о том, что сны, похоже, небыли снами. Теперь Гарри отчетливо понимал и осознавал, что это были скорее воспоминания. О прошлой жизни? Жизнях? И везде эта группа людей! Семья... Они — моя семья. Но разве его семья не Алек? Но почему же он смог тогда его ранить? Ведь он не может навредить члену своей семьи! Или это касается только Семьи? Гарри почувствовал, что еще немного и он окончательно запутается в себе.

— Эй, ты в порядке? А то такое чувство, что это тебя ранили.

Гарри поднял голову и посмотрел на Алека. Брат улыбался своей столь редкой, мягкой улыбкой и, смотря в его глаза, Гарри сам невольно улыбнулся. Его жажда насилия утихла в глубинах души, а странные мысли, словно не принадлежащие ему и, одновременно, его, ушли. Сейчас рядом с Алеком сидел Гарри Джеймс Поттер. Брат Мальчик-Который-Выжил и просто сильный волшебник. Увидев, что Гарри в порядке, Избранный улыбнулся и, оглядевшись по сторонам, нервно хохотнул:

— Кажется, мы распугали всех.

На лице Гарри появилась паника:

— Меня же Хмури прибьет! Он настаивал на том, чтобы я сам проводил тренировки для своего отряда, — темноволосый Поттер вцепился в окровавленную футболку брата и затряс уставшего Алека: — Ты представляешь, какие слухи теперь пойдут?! Стоп, тебе что, смешно? Почему ты смеешься? Прекрати ржать!

Если бы Гарри обернулся, то он бы понял причину веселья своего брата. В дверях тренировочного зала стояла "оперативная группа", вызванная сбежавшими из помещения магами. Судя по их лицам, они явно ожидали увидеть совсем иную картину. Уж точно не мирную картину разговаривающих после тренировочного боя братьев.

— И что тут произошло? — раздался гулкий голос Хмури. — Командир третьего отряда Гарри Поттер! Почему тренировочный зал в таком состоянии?

Сидящий спиной к вошедшим Гарри поднял испуганный взгляд на Алека и с места трансгрессировал в неизвестном направлении. Избранный, прижав руку к раненному плечу, громко рассмеялся и ответил магам вместо брата:

— Тренировка в условиях, максимально приближенных к реальным, — Алек усмехнулся и указал пальцами правой руки на плечо левой: — Может быть кто-нибудь поможет мне?

— Это тебя так Гарри отделал? — не веря своим глазам, хмыкнул Хмури и нахмурился, разглядев рану полностью: — Он что, насквозь тебя пробил? Чем?

Алек прикусил кончик языка, решив не выдавать брата, и сказал полуправду:

— Не знаю как, но он смог пробить мой покров берсерка. Да, братишка явно стал сильнее.

Взгляды всех присутствующих скрестились на Хмури. Аластор глухо рыкнул:

— Я не учил пацана такому, — скептицизм во взглядах остальных волшебников стал еще выразительней, — Мордред с вами! Возможно рассказывал за парой бутылок огневиски. Делился опытом с молодняком.

— Огневиски? Аластор, мне стоит поговорить с тобой об этом? — укоризненно протянул Дамблдор и все присутствующие волшебники рассмеялись, смотря на место, где только что стоял трансгрессировавший куда-то Хмури.

Темный Лорд с чувством приложился лбом о стопку докладов Пожирателей Внутреннего Круга. За прошедшие два месяца никаких подвижек в поисках! Научный Круг, как назвали себя умники из числа Внутреннего Круга, после того, как Том навязал им полный контроль над делом Графа, застряли в своих поисках. Они лишь утверждали, что если Тысячелетний жив, то он сам выйдет на связь с Темным Лордом. Если посчитает это нужным. Подавив тяжелый вздох, Волдеморт потянулся за бутылкой коньяка.

Спустя часа два уютная алкогольная атмосфера одиночества была нарушена бесцеремонным вторжением:

— Мой Лорд? — в кабинет заглянул Люциус Малфой.

Осмотрев довольно печальную картину, Самый сексуальный женатый мужчина среди Пожирателей по мнению женской половины "темной стороны" и обладатель второго места в номинации самых длинных волос у мужчины аристократа, поморщился. Зрелище, представшее перед его глазами, было довольно обыденным в последние дни. Волдеморт, лежал лицом на документах, а его распущенные волосы блестящим водопадом спадали до самого пола. Покосившись на бутылку коньяка в руках Тома, Малфой тяжело выдохнул и помянул про себя нехорошим Графа и всю его семейку. Сейчас Люциусу предстояло сверхтяжелое дело: привести в чувство и нормальный внешний вид своего Лорда.

— Том, у тебя через двадцать минут выступление перед новобранцами. Там будет весь Полный Круг, Том! А потом ты должен улыбаться всем на балу у Лестрейнджей. Рудольфус говорил, что там будут присутствовать какие-то важные аристократы с континента. Из Франции, если не ошибаюсь. Том!

— А-аа? — Волдеморт приподнял голову, смотря на подчиненного и друга мутным взглядом.

Реакция есть, отметил про себя Люциус и, подойдя с шкафу, взял с одной из полок несколько зелий. Вооружившись палочкой, Малфой подошел к Волдеморту и негромко сообщил:

— Простите меня, мой Лорд.

В глазах Тома появилось осознание и, следом, паника, но было уже поздно. Профессиональным движением человека, прошедшего практику у лекарей, Люциус залил в Волдеморта содержимое четырех флаконов и, пока Темный Лорд откашливался, принялся за внешность своего господина и друга. Несколько косметических заклинаний для приведения в порядок помятого лица, после чего наступило самое сложное. Волосы Волдеморта словно обладали собственным характером. Весьма дурным характером. Сам Том справлялся за несколько минут, но вот любому другому человеку, допущенному до священного тела, приходилось тратить около получаса.

— Я сам, — прохрипел Темный Лорд, встав из кресла.

Пройдя мимо Люциуса, Том подошел к зеркалу. Волосы он так и не остриг и теперь они спускались ниже колена, доходя почти до пят. Пара привычных движений руками и послушные хозяину волосы собраны в высокий хвост. Достав палочку, Темный Лорд использовал магию, чтобы заплести сложную косу. Люциус, внимательно следивший за действиями Волдеморта, поинтересовался:

— Тебе не надоедает?

— Что, захотел себе еще одну номинацию захапать? Цисси и так злилась за тот конкурс.

— Это была идея Беллы. И ты, между прочим, подписал ее предложение даже не посмотрев о чем оно.

Том поморщился, вспомнив свое упущение. Занятия с душевным колдомедиком пошли на пользу Беллатрисе, но от этого менее энергичной жена Рудольфуса не стала. Взять хотя бы этот конкурс. Опрос Пожирателей, создание списка, подсчет голосов, а потом яркое празднество с пафосным награждением победителей. Самое забавное было в том, что никто не мог покинуть поместье, пока бал не закончился. Волдеморт с тоской посмотрел на шкаф, в глубинах которого были свалены в кучу весь десяток наград. Белла была уверена в том, что он хранит их в своей спальне. Кстати, насчет балов. Том повернулся к Люциусу и поинтересовался:

— Рудольфус говорил, что это будут за аристократы?

— Нет, но он сказал, что у них есть дело для тебя.

— Дело? Насчет чего?

— Насчет Графа, — выдавил из себя Люциус и тут же пожалел о своих словах.

В глазах Темного Лорда зажегся алый огонек азарта. Теперь Малфой был уверен в том, что Волдеморт уничтожит все на своем пути к балу у Лестрейнджей. Нет, чтобы так на балы, что устраивает Цисси, приходить. Всем же давно известно, что лучшие торжества устраиваются именно у Малфоев!

Спустя несколько часов, Темный Лорд, переодетый в праздничную мантию, улыбался присутствующим в зале аристократам и поддерживал их светские беседы. Но мыслями маг был далеко. Он искал взглядом незнакомые лица, но не находил. Настроение Волдеморта становилось все мрачнее. Зацепив в толпе Рудольфуса, Том оттащил его к стене и, оглядевшись по сторонам, прошипел:

— Ну и где твои особые гости?

Лестрейндж недоуменно моргнул и посмотрел в зал через плечо Темного Лорда.

— Двое из них сидят за столиком на верхнем этаже, а еще одна танцует с сыном Люциуса.

— Что? Но я готов поклясться, что их тут не было... — Том резко развернулся и замер, столкнувшись взглядом с насмешливыми желтыми глазами девушки, которую вел в танце Драко Малфой. Повернув голову к подчиненному, Темный Лорд прошипел — Кого ты привел, Рудольфус?

Ничего не понимая, Лестрейндж посмотрел на Волдеморта, а потом перевел взгляд на танцующую девушку в длинном вечернем платье цвета серебра, которая негромко смеялась, слушая речи отпрыска рода Малфой. Как будто специально, почувствовав на себе взгляд, она повернула голову в их сторону и улыбнулась, заставив Рудольфуса похолодеть. Что-то в этой улыбке было нечеловеческое.

— Не знаю, мой лорд... Пойдемте. Нужно поговорить с ними.

— Конечно нужно, — усмехнулся Волдеморт. — Представь меня им.

Получив легкий толчок в спину, Рудольфус направился на второй этаж зала, где располагались столики, за которыми сидели гости, обсуждая последние сплетни. Подобное оформление было идеей Беллы. На первом этаже располагался танцпол, а вдоль стен стояли мягкие диванчики и кресла. Второй этаж зала отводился для тех, кто был голоден. Так же там заключались договоры и обсуждались возможные союзы и контракты.

Подойдя к сидящим за столом аристократам, Рудольфус сделал шаг в сторону и произнес:

— Как радушный хозяин, я очень надеюсь, что вам удобно на этом вечере.

Молодо выглядящий мужчина, лет двадцати пяти, с собранными в низкий хвост длинными, черными, волнистыми волосами, достигающими ему до поясницы, был одет в белый фрак, фасона девятнадцатого века. Через темно-серые глаза на мир холодно и равнодушно смотрел безжалостный человек. По тому, что к нему обратился Рудольфус Темный Лорд понял, что именно он, а не сидящий рядом с ним крупный, лысый мужчина, был главным.

— Все просто изумительно, дорогой лорд Лестрейндж. И я, и мой брат рады быть здесь. Тем более, что моя племянница очень заинтересовалась своим партнером по танцам. Кажется, это сын одного из самых влиятельных аристократов магической Англии. Но все же, может нам стоит представиться друг другу? Хотя, не стоит так напрягаться, дорогой Рудольфус.

Лестрейндж, стоящий боком к столу, сразу понял о чем говорил их странный гость. А вот Темный Лорд не догадывался о причинах, побудивших сидящего перед ним аристократа, закончить свою речь подобным образом, резко сменив стиль общения.

— Добрый вечер, Лорд Волдеморт, — тихо подошедшая девушка заставила Тома вздрогнуть. — Мое имя Роад Камерсен. Я — Мечта Ноя.

В руке сидящего аристократа появилась трость, которой тот ударил по полу. Вокруг стола появилась пелена, словно кто-то навел чары приватности. Но Волдеморт не обратил на это внимания. Он смотрел на девушку с фиолетовыми волосами, чья кожа на глазах стала серой, а глаза приобрели насыщенный оттенок янтаря. На лбу у нее появились крестообразные черные отметины. Стигматы, понял Том и перевел взгляд на оставшихся двух гостей. Они тоже были Ноями. Рядом с ним захрипел Рудольфус. Для главы Научного Круга это было сродни Рождеству и дню рождения одновременно. Но, одновременно с этим, Лестрейндж прекрасно понимал, что, в случае проблем, он будет обязан защитить Темного Лорда ценой своей жизни.

— Расра, — глухо прорычал крупный Ной. — Гнев.

Взгляды волшебников скрестились на последнем Ное. Тот грациозно встал из-за стола и усмехнулся. Пришла его очередь.

— Адам, — Ной прищурился, готовясь отследить реакцию магов на его последующие слова: — Тысячелетний Граф.

Том, не глядя, нашарил рукой спинку стула и крепко сжал ее, чтобы не упасть. Поиски окончены. Волдеморт смотрел на того, кто занимал все его мысли вот уже столько месяцев. Правы были умники Рудольфуса — Граф сам его нашел.

— Том Реддл, Темный Лорд Волдеморт, — мужчина улыбнулся. — Значит вас все таки заинтересовали мои поиски?

Граф рассмеялся, в то время, как Гнев, что-то пробурчав, вновь принялся за еду, продолжив прерванное ради приветствия дело. Роад лишь фыркнула и вновь покосилась вниз, на первый этаж, где находился младший Малфой. Этот парнишка был таким забавным, что не поиграть им, Мечта не могла.

— Можно мне идти, Граф?

— Конечно, Роад. Только будь осторожна с юным Драко. Не заигрывайся с ним.

— Что вы, как я могу? — весело улыбнулась Мечта и, покачивая бедрами, направилась к лестнице.

— Столько столетий прошло, а она все такая же, — с теплой улыбкой произнес Граф и посмотрел на Тома, заставив того насторожиться. — Раз я тут, то можно оговорить наш договор.

— Мне нужен союзник, — решив быть предельно честным, Темный Лорд и не думал увиливать в своих словах. — Взамен могу...

— Война, — оборвал Волдеморта Адам. — Вот цена нашего сотрудничества. Пока ваши стычки с Орденом Феникса причиняют страдания, мы будем сотрудничать.

— Что-то не вижу, в чем конкретно ваша выгода, — прищурился Том, чувствуя, что ему что-то не договаривают.

Граф наклонился вперед, вглядываясь своими желтыми глазами в лицо Темного Лорда.

— Вы же были рядом с Гранью, Лорд Волдеморт. Вы знаете, чего бояться те, кто находятся там. Как думаете, почему?

— Не имею и малейшего понятия, — побледнел Том, которому все меньше нравилось развитие разговора.

— Все очень просто, — развел руками Тысячелетний и широко улыбнулся какой-то злой и жестокой улыбкой. — Я могу вернуть души умерших, если близкий им человек позовет их.

— И что в этом плохого? — спросил Рудольфус, когда Волдеморт прошептал, осененный догадкой:

— Именно так вы создаете Акума.

— Да! — зааплодировал Граф. — Вы абсолютно правы, Том Реддл. Вы все еще согласны на наше сотрудничество?

Впервые в жизни у Волдеморта появилось чувство, что он собирается заключить сделку с дьяволом. Но, как и многие до него, Темный Лорд решил рискнуть:

— Да, иначе я бы Вас не искал, Тысячелетний Граф.

— Вот и славно, — оскалился Адам. — Тогда обговорим нюансы.

Гнев, доевший десерт, тяжело вздохнул и с грустью в голосе произнес:

— А я так надеялся, что он откажется. Веселья не будет.

— Кому как, дорогой брат. Вон, у Роад все отлично складывается. — Тысячелетний усмехнулся и, достав из воздуха толстую тетрадь с шариковой ручкой, посмотрел на Волдеморта с улыбкой: — Приступим?

После битвы с Ноями, европейское подразделение Черного Ордена было полностью разрушено, а местность являлась безопасной лишь для носителей Чистой силы. В связи с тем, что Ватикан постановил о полном уничтожении Графа, дела экзорцистов покатились под откос. Церковь уже не видела смысла в финансировании Черного Ордена и теперь в обязанности экзорцистов входил лишь пункт о поиске Чистой силы, с целью отслеживать носителей. В привлечении их к делам Ордена смысла больше не было.

Про поиски Сердца они уже даже и не вспоминали. Вся верхушка Ордена, заинтересованная в его поисках погибла в битве с Графом и Семьей Ноев. Немногие пережили ту резню, когда кровь потоками лилась с обеих сторон. Сейчас о временах, когда экзорцисты могли использовать свою Чистую силу для ее прямого назначения, остались лишь старые рассказы. Что уж тут говорить, если почти половина современного состава экзорцистов не имела свою Чистую силу вообще? Жалкая тень былого могущества! Со своей победой над Тысячелетним Графом и Ноями, Орден тоже проиграл. Никто в той битве не одержал победу.

Единственным, кто действительно помнил, каково это — испытывать смертельный страх перед Ноями и стоять напротив армиями Акума, был один из нового состава генералов. Вернее — одна. Миранда Лотто. Ее Чистая Сила управляла временем и с годами внешний вид женщины так и не изменился. Она была все такой же молодой, как и в день, когда обрела свою силу. Запись времени словно запечатлела тот момент и не желала отпускать свою хозяйку даже после сотни лет. Будучи в самом начале своего пути неуверенной и убежденной в своей бесполезности, Миранда, за все прошедшие годы, сильно изменилась. Но она осталась все такой же доброй и дружелюбной женщиной по отношению к своим.

Последние несколько десятилетий она развлекала себя тем, что преподавала молодым поколениям экзорцистов Ордена. Передавала свои небольшие знания о Графе, а так же вбивала в головы учеников свою большую ненависть к Ноям. В ее жизни было все неизменно. Спокойно, размеренно и без неожиданностей. Именно поэтому вызов в кабинет руководителя Главного Управления, которое после битвы с Графом переехало из Англии в Германию, прямо посередине лекции, был для Лотто неожиданностью. Кивнув, она последовала следом за сопровождающим, гадая, что могло послужить причиной такой срочности.

Зайдя в кабинет, Миранда замерла, увидев группу людей, столпившихся в помещении. Их было трое. Высокий мужчина с ярко синими глазами и черными волосами, собранными в низкий хвост. Девушка с непослушными длинными волосами, на лице которой застыло строгое выражение, словно сделанное под копирку с кого-то. И коренастый рыжеволосый парень, лет двадцати пяти на вид, который, судя по всему, и являлся главным в троице гостей.

Но самым главным было иное. Все они были волшебниками. Пускай они оделись, как обычные люди, их выдавали, как движения и выражение глаз, так и тонкий аромат лаванды. Запах могли учуять только обладатели Чистой силы. Именно так они и распознавали в людях носителей дара магии. Во времена Инквизиции Ватикан не раз привлекал к своему походу против волшебников членов Черного Ордена.

Одно Миранда знала точно. Не к добру появление магов. Что-то подсказывало ей, что мирные дни закончились. Еле сдержавшись, чтобы не нахмуриться, Миранда посмотрела на главу Управления и спросила:

— Смотритель Аксвелл, вы звали меня?

— Да, мисс Лотто, — расплылся в улыбке высокий светловолосый мужчина и, подбежав к девушке, подхватил ее под руку, подведя к свободному месту. — Присаживайтесь.

— Благодарю, — кивнула Миранда.

Она уже давно привыкла к подобному отношению со стороны смотрителя. Иногда ей казалось, что тот в нее влюблен, но женщина отгоняла от себя подобные мысли. С ее Чистой силой она либо переживет его и будет страдать, либо погибнет в битве, если Граф чудесным образом воскреснет в новом тысячелетии, как и утверждает крепко обосновавшийся в библиотеке Ордена Книгочей. И она даже не знала, что лучше. Пережить возлюбленного или погибнуть, оставив его горевать.

Улыбнувшись, девушка с болью отметила румянец на щеках Аквелла и мягко попросила:

— Представьте меня вашим гостям. Вы ведь маги? — в голосе Миранды появилась сталь. — Что нужно магам от Черного Ордена и, соответственно, Церкви?

Рыжеволосый парень одним взглядом заткнул начавших было возмущаться спутников и, сделав шаг вперед, начал говорить:

— Мое имя Алек Карлус Поттер. Я представляю одну из двух сторон магической Англии и имею право говорить от имени всех своих подчиненных. Это Гермиона Грейнджер и Сириус Блек. К вам нас привела нужда в подкреплении. Мы не справимся одни, если поиски наших врагов закончатся успехом. Возможно, они уже преуспели и тогда времени у нас остается еще меньше.

— И чем магам может помочь Черный Орден? Мы экзорцисты, — ответила Миранда.

— Нам можете помочь лишь вы, — хмыкнул Алек Поттер и протянул женщине папку с документами. — Вот эту информацию нам удалось украсть у наших оппонентов.

Бросив украдкой взгляд на Аксвелла, Лотто увидела его кивок и принялась за изучение содержимого папки. Но практически сразу Миранда потемнела лицом. Информация о Графе и Ноях!

— Откуда эти данные появились у ваших противников?

— Без понятия, — пожал плечами Алек. — Но я знаю, что нам нужна помощь экзорцистов. Либо чтобы подтвердить, либо чтобы опровергнуть эту информацию.

— Именно для этого я вызвал вас, Миранда. Вы были в те времена, когда Нои еще ходили по Земле и Граф пытался осуществить свой коварный план. Никто из современных экзорцистов не помнит, как ощущается Темная материя. Мы обязаны узнать правду. Советую взять с собой группу Канда. У них талант, похоже, передался по наследству. Вы согласны, генерал?

Миранда замерла. В группу Канды входило трое. И все трое были потомками ее друзей. Так похожий характером на своего прапрадеда Канда Юу — Канда Джез. Виктор Кросс — потомок Лави, чьим отцом, неожиданно для всех, оказался Мариан Кросс. И Барри Ли. Сын Линали и Аллена, который к тому времени уже полностью стал Ноем и встал на сторону Графа. Именно беременность Линали не дала ей возможности участвовать в битве и увидеть смерть своего возлюбленного, а рождение ребенка помогло пережить гибель Аллена и найти силы жить дальше. Барри, в отличие от остальных двух экзорцистов своей группы, не владел Чистой силой. Зато имел отличную смекалку, множество планов на все случаи жизни и непробиваемое чувство юмора. Но гены — хитрая вещь. Внешне Барри был очень похож на Аллена, отличаясь от него лишь темным цветом волос и отсутствием следа проклятия на левой стороне лица.

Взять их с собой? Найдя в себе силы, Миранда кивнула и произнесла:

— Согласна. Я пойду, смотритель. Надо предупредить ребят. Во сколько отправление, маги? — Лотто посмотрела на волшебников.

— Как только соберетесь, — тепло улыбнулся Алек. — Спасибо вам, мисс Лотто. Вы даже не представляете, как это важно для всех нас. Большое спасибо вам от всего Ордена Феникса.

Кивнув, Миранда деревянной походкой вышла из кабинета смотрителя и, пройдя несколько метров, замерла около окна.

— История повторяется, — тихо прошептала Лотто, смотря на зеленую рощу, озаренную ярким солнцем. — Юу, Аллен, Лави, Линали...

Накрутив на палец прядь волос, Миранда нахмурилась. Если Граф и правда вернулся, то весь мир в большой опасности. Черный Орден слишком расслабился. И пусть у Тысячелетнего не будет той мощи, что он накапливал годами, опасность все равно велика. Обычно конфликт Ноев и Чистой силы не заступал на территорию магов. Слишком уж те отгородились от остального мира, посчитав себя вершиной эволюции.

Подозвав к себе своего персонального голема, Миранда выдала ему указания для команды Канды и направилась в свою комнату. Стоило собрать вещи и подготовиться к поездке в логово магов. Лучше сделать все заранее. Кто знает, стоит ли доверять остальным магам, оставшимся в Англии?

Барри никогда не любил упоминания о своем предке. В Черном Ордене на него и его мать показывали пальцем, говоря, что они "ноевы отродья". И чего стоило их прапрабабке быть избирательнее в своих связях? Барри ненавидел Аллена Уолкера. И ненавидел свое внешнее сходство с ним. Ведь именно из-за него Барри было очень трудно завести друзей. Но потом в его жизни появился Канда и Кросс. Джез Канда частенько выглядел грубым и надменным. Он быстро раздражался и начинал злиться. А о его "дружелюбии" по Черному Ордену ходили легенды. Чистой силой Джеза была длинная катана. Похожая на Муген его предка — Юу. Барри подозревал, что это совпадение было из-за схожести характеров. Забавная теория, которую Ли не уставал впихивать Виктору. В свою очередь Виктор довольно смеялся и они вместе подсаживались к Канде, чтобы начать очередную лекцию о реинкарнации. Джез бесился, но любая его реакция лишь доказывала теорию красноволосого потомка генерала Мариана.

В свою очередь Виктор не любил вспоминать о еще одном известном предке, которого видел лишь один раз, когда был маленьким, девятилетним мальчиком. Видимо у Книгочеев свой срок жизни. Он прекрасно запомнил ту встречу и слова старого Лави. Тот, посмотрев на своего праправнука, негромко хмыкнул и сообщил чете Кроссов, что ребенка стоило назвать Марианом. "Слишком похож на моего папашу". И пусть с возрастом сходство практически ушло, оставшись лишь в цвете волос, телосложении и цвете глаз, Виктор из вредности подчеркивал свое внешнее сходство с знаменитым дедушкой. Кросс прекрасно знал, что Лави еще жив и даже весьма бодр. Старик предпочитал сидеть в Азиатском подразделении. Виктор мечтал о дне, когда сможет предстать перед ним. Испортить настроение и сказать, что он стал таким ради него, Лави. Жалкая месть, как говорит Джез, но Кроссу было плевать. Ему хватало безмолвной поддержки Барри, которого в Ордене обходили стороной.

Виктор и сам не мог понять, как судьба свела его с этим мальчишкой, но он прекрасно помнил их первую встречу. Темные волнистые волосы крупными прядями спадали на лицо ребенка, который, опустив голову, молча сносил издевательства других детей, что жили в Ордене. Возможно, Кросс прошел бы мимо, но он заметил глаза молчавшего мальчишки. Красивые глаза, потемневшие от гнева. Что-то во ребенка взгляде задело Виктора. Мальчик напомнил ему его самого, после встречи с "любимым родственником". И тогда Кросс активировал свою Чистую силу. Технический тип в образе крупнокалиберного Desert Eagle со звучным названием Правосудие. Почему Хевласка выбрала для Виктора именно эту Чистую силу, Виктор не знал.. Как иногда смеялся Барри — все из-за слов одного старого Книгочея. В подобные моменты Кросса просто перекашивало.

— О чем задумался, Кросс? — Барри тепло улыбнулся, смотря на выражение крайней задумчивости на лице друга, который сверлил взглядом свой пистолет, вновь вспоминая встречу с Хевлаской. Почему же она сказала ему тогда, что когда придет время, Кросс еще раз придет к ней?

— Надо же, Виктор активировал мозг. Впервые за всю свою жизнь, я полагаю?

Кросс уставился на Канду, который довольно ухмыльнулся, продолжив протирать катану, и прищурил свои алые глаза. Кажется, пришло время ежедневной словесной баталии. Виктор уже открыл было рот, когда в открытое окно залетел голем генерала Лотто. Прослушав приказ Миранды, начинающие экзорцисты недоуменно переглянулись.

— У нас задание? — почему-то шепотом спросил Барри и, увидев изумленные лица друзей, подпрыгнул на мягком диване, на котором до этого спокойно лежал. — У нас задание с генералом в Англии!

Смотря на столь редкое на лице Ли выражение радости, ни Джез, ни Виктор не смогли сдержать свой смех. Это задание могло стать для них чем-то очень важным. Прорывом. Шансом доказать, что они не тени их предков. Задания с генералами никогда не были чем-то легким и простым. Даже сейчас, когда последнего Акуму видели в самом конце девятнадцатого века.

К тому моменту, когда люди Алека вышли на Черный Орден, отряд брата Избранного уже почти целую неделю, как просиживал штаны без дела, шатаясь по всему штабу. Идти на задание без командира считалось плохой приметой, а сам Гарри не покидал пределов своей комнаты, маясь с головной болью, которая усиливалась с каждым днем. Магия барахлила, через раз откликаясь на призыв своего владельца. Но страшнее всего были видения. Представления о мире вокруг него стремительно менялись. Гарри заново познавал реальность, в которой жил. Перед глазами проносились воспоминания. Свои, чужие. Гарри уже не мог понять, где чьи. Но он чувствовал, что с каждым днем меняется все сильнее. Память, хранящаяся в нем, настойчиво стучала болью, шепча что-то, но он не хотел ее слушать. Он же всего лишь Гарри. Он не может быть Им, не может. Но губы упрямо шептали имя. Джойд, Джойд.

Спустя три дня, после того, как Гарри добровольно закрылся в своей комнате, не в силах понять, где он и кто, ранним утром Поттера аж подбросило на кровати от ослепляющей боли во лбу и на горле. Спустя несколько мгновений присоединилась боль в ладонях. С пятой попытки включив свет, Гарри, пошатываясь из стороны в сторону, подошел к зеркалу и замер. Первым, что бросилось ему в глаза, была большая стигмата на кадыке, из которой текла почему-то черная кровь. Такие же, но меньше и в количестве семи штук, кровоточили черным на лбу. Гарри не хотел называть это кровью, хотя металлический аромат выдавал природу жидкости. Опустив взгляд на ладони, Поттер подавил истеричный смешок. Стигматы на руках были такими же большими, как и та, что на горле. От всех стигмат вверх поднимался темно-фиолетовый дымок, который испарялся уже в полуметре от тела. Зеленые глаза, время от времени, вспыхивали желтым. Видя все это Гарри уже не знал, кто он. Но отражение в зеркале наглядно демонстрировало и буквально кричало о его сущности. Эта схожесть с тем, чья память в нем. А тот был похож на того, кто был до него. И так до самого начала. Похож, похож, похож. Словно один и тот же человек с разным цветом глаз, волос и разной национальностью. Но все это он. И Поттер не хотел в это верить. Он отчаянно сопротивлялся, не желая признавать себя и тем самым продолжая свои мучения.

Спустя два дня, после полудня, к нему в дверь постучал Алек, прося разрешение войти. Избранному повезло со временем. Гарри уже практически не мучили видения и головная боль, а ступор от увиденного в зеркале исчез. Поттер уже начал постепенно принимать свою суть. Сидя на полу и опираясь спиной на кровать, Гарри, не отрывая взгляда, смотрел на свое отражение. Стук в дверь отвлек Поттера от пристального сверления своего изможденного лица в зеркальной поверхности, а голос Алека заставил тело вздрогнуть.

— Гарри, я знаю, что ты там! — Избранный еще раз настойчиво постучал по закрытой двери. — Открой, прошу. Мне нужно с тобой поговорить.

Гарри огляделся, ища причину, по которой открывать дверь ему не придется, но так ее и не нашел. Зато он нашел валяющийся на полу шарф темно-зеленого цвета. Он часто надевал его, когда ходил на встречи с друзьями-маглами. Вцепившись в мягкую ткань, Гарри обмотал ею свою шею, прикрыв стигмату на горле и порадовался тому, что челка надежно скрывает отметины на лбу. Те, что на руках, были не сильно заметны и Гарри решил, что Алек их может не увидеть. Лишь после всех приготовлений Поттер подошел к двери, открыв ее. Магия уже практически покинула его тело и тратить ее остатки было бы расточительством. Криво улыбнувшись, заметив ошарашенный взгляд брата, Гарри усталым голосом произнес:

— Не замирай на пороге, Алек, — отвернувшись, темноволосый Поттер направившись обратно к кровати и рухнул на пол около нее. — Говори чего хотел и иди.

Алек с болью смотрел на изможденного бледного человека, каким стал его брат буквально за пять дней. Избранный корил себя за то, что раньше не смог догадаться. Однозначно, это результат проклятия!

— Как ты себя чувствуешь?

Лорд Поттер сделал шаг, протягивая в сторону брата руку, но замер, когда увидел неожиданно жесткий взгляд желто-зеленых глаз. Запрокинув голову, Гарри рассмеялся. Алек уже слышал этот смех. Но вот когда, Избранный вспомнить не мог. Судьба берсерка жестока и запомнить бой с братом он смог лишь ощущениями.

— Неужели ты только сейчас озаботился моим здоровьем, Алек? — спросил отсмеявшийся Гарри. — Не стоит. Лучше ответь на мой вопрос. Ты ведь не просто так пришел сюда.

— Ты прав, — опустил голову Избранный, которого мучила совесть. — Мы нашли Черный Орден и сейчас группа из четырех экзорцистов здесь. Их ведущий, генерал Лотто, разговаривает с Учителем, а Гермиона показывает остальным наш штаб.

— Эк-зор-цис-ты, — почему-то по слогам произнес Гарри. — Спасибо за информацию. Это все?

— Да, — кивнул Алек, не видя нужной реакции.

Избранный надеялся, что его брат обрадуется и, полный любопытства, полезет расспрашивать его. Был бы здоровым, так еще побежал бы на поиски этих экзорцистов. А тут такое спокойствие. Берсерк внутри Алека недовольно заворчал и, чтобы не сорваться, Лорд Поттер поспешил покинуть спальню брата. Он тут, понимаешь, старается, беспокоится, а в ответ никакой благодарности! Вспыльчивая натура Избранного вновь взбрыкнула, будя ярость. Стоило развеяться. И Алек решил направиться в тренировочный зал.

Когда дверь за Избранным захлопнулась, Гарри улыбнулся и встал на ноги. Экзорцисты здесь. И он ненавидел экзорцистов. Вернее Чистую силу, что находилась в них. Гарри показалось смешным, что еще неделю назад этой ненависти к Чистой силе у него не было. Теперь же она казалась такой естественной. Как и многое другое.

Этот чудесный мир вокруг ждал, манил множеством удовольствий и желаний. Словно кокон, окутывающий его, Гарри, тело, стал совсем тонким. Словно ему не хватает самой малости, чтобы весь хаос в разуме, чувствах и эмоциях встал на место. Чтобы все стало правильным.

Расплывшись в улыбке, Гарри скинул с себя испачканную рубашку, когда-то бывшую белой, и вытащил из-под кровати кремовую кофту с длинными рукавами. Осмотрев ее критическим взглядом, Поттер поморщился от легкой, по сравнению с предыдущими, вспышки боли, и натянул одежду на голое тело. Поправив шарф, Гарри оглянулся на свое отражение и провел пальцами по черным разводам на лице. Пара взмахов палочкой и третьего раза магия откликнулась на просьбу. Простейшие косметические чары, заменяющие умывание прохладной водой. Гарри хмыкнул, смотря на палочку в своей руке. Скоро он будет, как магл. Это было даже забавно. Оглядевшись, Гарри заметил лежащие рядом с зеркалом белые перчатки. Он купил их две недели назад, повинуясь какому-то секундному порыву. Надев перчатки, Поттер порадовался тому, что стигматы уже не кровоточат и замер. Вид собственных ладоней в перчатках был так знаком и привычен, что сдержать улыбку было невозможно. Вновь посмотрев на себя в зеркало, Гарри еще раз убедился в том, что воспаленные отметины не видно и направился выходу, захватив из кармана валяющейся на полу куртки колоду карт.

На лице пробуждающегося Ноя светилась улыбка предвкушения.

Барри с интересом оглядывался по сторонам. Штаб Ордена Феникса. Место, где обитают маги. Ли очень нравилась магия. Она сияла, переливаясь в каждом заклинании. Особенно Барри поразил патронус. Словно живое воплощение Чистой силы. Сияющее и яркое. Ли и Кросс вместе охали над талантом Гермионы Грейнджер, которая решила провести небольшую экскурсию для экзорцистов. Джез тоже восхищался. Но про себя. Внешне Канда никак не проявлял своих эмоций.

Гермиона показывала тренировочный зал, когда, широко распахнув дверь, на гладкий пол из коридора буквально влетел Алек Поттер — второй из магов, пришедших в Черный Орден. Третий, Сириус Блек, насколько понял Барри, повел генерала Лотто к главе Ордена Феникса. При их расставании Алек выглядел спокойным. Теперь же он буквально полыхал изнутри от ярости. По телу рыжеволосого мага пробегали язычки пламени.

— Алек? Что случилось? — Гермиона сделала шаг назад, вставая между берсерком и экзорцистами.

— Гар-рри!

Одного имени хватило, чтобы Грейнджер помрачнела. Но рациональный ум не дал ей погрузиться в свои эмоции и, просчитав возможные варианты, девушка спросила:

— Что с ним?

Алек грустно выдохнул. Пламя берсерка начало опадать. Сейчас Лорд Поттер начал понимать, что вспыльчивость опять сыграла с ним дурную шутку. Взъерошив волосы, Алек смущенно хохотнул, но потом грустно уткнулся взглядом в пол.

— Ему все эти дни было очень плохо. А я даже не заглянул спросить, как он. Плохой из меня брат?

— Нет, что ты такое говоришь? — воскликнула Гермиона. — Ты хороший брат. Просто Гарри... Это Гарри. Ты же его знаешь!

— Но ты не видела его! — Алек вздохнул. — Он так плохо выглядел...

Кросс переглянулся с Барри и Кандой. Всем троим показалось, что они в подобной сцене лишние. Осторожно шагая назад, экзорцисты вышли через вторые двери и оказались в коридоре, оставив магов наедине. Те даже и не заметили их исчезновения.

— Чем займемся? — поинтересовался Барри.

Виктор потер руки и, торжествующе улыбаясь, ответил на этот довольно наивный вопрос:

— Конечно же осматриваться дальше! А ты что думаешь, Джез?

— Согласен, — кивнул Канда.

Трое друзей замерли, решая, в какую сторону идти. В итоге, решив придерживаться правой стороны, бодро зашагали по широкому коридору. Он привел молодых экзорцистов в большой зал. Если бы с ними была Гермиона, то она бы обязательно рассказала, что за основу для создания этого зала был взят главный зал Хогвартса. Так же она бы без колебаний упомянула, что именно в этом месте Орден Феникса проводят свои крупные собрания, делают объявления и собираются каждое утро для переклички, а каждый вечер для дневного обзора. В остальное время зал пустовал. Маги не особо любили это место, располагающееся в стороне от жилого корпуса.

— Вау! Здесь такая акустика! — Барри завыл, а потом замер, прислушиваясь к эху. — Класс!

Виктор, смерив взглядом довольного Ли, решил присоединится к веселью, а Канда лишь потер переносицу и тяжело вздохнул. Его друзья были в своем репертуаре.

— Привет, что вы тут делаете без сопровождения?

Резко развернувшись, экзорцисты замерли. Барри с Кроссом, только что на пару оравшие на весь зал, покраснели от смущения, а Джез замер, смотря на стоявшего перед ними мага. Запах лаванды пусть и был еле заметным, но он был. А значит перед ними находился волшебник. Высокий мужчина, лет двадцати пяти на вид, с темными волнистыми волосами и зелеными глазами, ярко выделяющимися на изможденном, бледном лице. Одетый, как обычный человек, в черные джинсы и кремовую кофту с повязанным на шее шарфом, незнакомец улыбался, зажимая зубами сигарету.

Ли замер. Что-то в этом человеке, стоящем напротив него, было странным. Словно он уже знает его. Поэтому именно Барри был тем, кто ответил на заданный незнакомцем вопрос:

— Эм-м... ну, — Ли смущенно улыбнулся. — Мы сбежали.

— ЧТО?! — Виктор и Джез с возмущением уставились на Барри. — Все было не так!

На лице стоящего перед ними мужчины появилось удивление. Вытащив из рта сигарету, он выдохнул дым и пробормотал:

— О, вот значит как, — усмехнувшись, волшебник предложил: — Давайте я вам помогу.

Барри уже собирался было согласиться, когда Канда закрыл ему ладонью рот и, сверля взглядом мага, сказал:

— Мы вас даже не знаем.

— Хах, упущение, — со смущением в голосе ответил волшебник. — Думаю, мне все же стоит представиться. Гарри Джеймс Поттер, приятно познакомится.

— Гарри? Так это из-за вас Лорд Поттер влетел в тренировочный зал, как на поле боя и мисс Грейнджер пришлось его успокаивать? — бесцеремонно поинтересовался Кросс.

— Очевидно, что да, — улыбнулся Гарри. — Мой брат иногда бывает чересчур вспыльчив.

— Брат?! — удивленно воскликнули экзорцисты. — Так тот рыжий маг действительно твой брат?

Гарри негромко рассмеялся и поморщился, помимо воли коснувшись пальцами виска. В свою очередь Барри, не на шутку встревожившись, сделал шаг вперед, воскликнув:

— С вами все в порядке?

— Лучше, чем было, — улыбнулся Гарри, внимательно всматриваясь в черты лица Барри. — Мы с тобой еще не встречались?

— Это вряд ли, — грустно рассмеялся Барри. — Я редко покидал здание Главного Управления.

— Ясно, — кивнул своим мыслям Гарри. — Тогда извиняй. Видимо я с кем-то тебя перепутал. Кстати! Вы так и не представились, ребята.

Канда, к этому моменту немного расслабившийся, кивнул Кроссу и Виктор взял на себя слово.

— Мы экзорцисты Черного Ордена. Мое имя Виктор Кросс. Этот угрюмый брюнет — Джез Канда, а тот, кого ты перепутал со своим знакомым, Барри Ли.

— До сих пор удивлен, что вам удалось сбежать от Герми. Неужели она так замучила вас своими лекциями? — задумчиво пробормотал Гарри и, на пару секунд закрыл глаза, вновь коснувшись пальцами виска.

— Нет, не замучила, — мотнул головой Кросс. — Мисс Грейнджер была весьма... обворожительна.

— А мне было немного скучно, — вдруг произнес Барри, заставив друзей с изумлением посмотреть на него. — Ну... ее голос, как у нашего историка. Нет, не в том смысле, что такой же хриплый. Просто она говорит так, что спать тянет.

Ли окончательно стушевался под взглядами друзей, а Гарри, с интересом наблюдавший за происходящим, вновь рассмеялся. А потом, вспомнив про спрятанные в кармане джинсов карты, достал колоду и спросил:

— Сыграем в покер?

Миранда чувствовала себя неловко. Волшебники оказались очень дружелюбными и приятными людьми. Лотто даже чувствовала желание извиниться, помня свою первоначальную реакцию при виде магов. Мир волшебников оказался совершенно иным, разрушив все представления о себе. И Миранде он постепенно начинал нравится.

Когда Алек Поттер и его люди встали в круг и попросили экзорцистов крепко вцепиться в длинную, толстую веревку, экзорцисты восприняли их просьбу, как шутку, но маги не шутили. Они объяснили, что из веревки сделан портал, с помощью которого они все переместятся в Англию. Этакий магический аналог Ковчега с его дверьми. Сказать по правде, при перемещении Миранда на мгновенье ощутила себя игрушкой, которую трясет маленькая девочка, крепко сжимая туловище куклы в своем детском кулачке. Но, в отличие от команды Канды, она удержалась на ногах и даже не позеленела, как тот же Барри. К слову, Лотто до сих пор была не уверена в правильности решения смотрителя. Команда Канды. Они были совсем детьми. Не старше Уолкера, в ее первую с ним встречу. От этого становилось еще больнее. Вспоминать друзей, которые уже умерли. Понимать, что их дети и внуки, которых она держала на руках еще младенцами, тоже состарились и покинули этот мир, отправившись куда-то за грань понимания. Миранде иногда казалось, что ее Чистая сила не дар, а настоящее проклятие.

Но Миранда отбросила от себя все эти мысли. Она генерал, а на задании не стоит предаваться меланхолии. Поэтому, улыбнувшись Сириусу Блеку, она последовала за ним к некому Дамблдору, оставив команду на Гермиону Грейнджер. Девушка обещала проследить за юными экзорцистами и познакомить их с миром магии.

Идя рядом с темноволосым магом, Миранда слушала забавные истории и улыбалась его попыткам пофлиртовать с ней. Лотто давно уже вышла из того возраста, когда комплименты были для нее чем-то важным. Видимо Сириус это почувствовал. Блек грустно вздохнул и поинтересовался:

— Я хоть выгляжу в Ваших глазах достойным симпатии красивой девушки?

Миранда мягко улыбнулась. Нежно взъерошив мягкие волосы на голове мужчины, она ответила:

— Вы достойны. Но я давно уже не молода. Внешность не показатель. Да Вы и сами это знаете. Смотритель Аксвелл ведь рассказал всем вам обо мне?

— Да, — признался Сириус. — И знаете, что я думаю? Это удивительно!

— Вы действительно так считаете? — Миранда тепло рассмеялась. — Я рада. Расскажите мне про мистера Дамблдора.

— Про профессора? Альбус Дамблдор родился в конце девятнадцатого века. Он один из сильнейших магов современности. Второй сильнейший маг, к сожалению, Темный Лорд Волдеморт. Профессор очень уважаем за свой характер и веру в лучшее будущее для волшебников и маглов. Он удивителен, Миранда.

Сириус замер возле одной из дверей и, открыв дверь, жестом пригласил Лотто войти с небольшой коридор. Сунувшись было следом, Блек столкнулся взглядом с Северусом Снейпом и, поморщившись, извинился перед Лотто:

— Миранда, позвольте представить Вам мистера Снейпа. С-северус, это мисс Миранда Лотто. Она экзорцист Черного Ордена. Миранда, мистер Снейп проводит Вас дальше. Прошу прощения за столь быстрое расставание, но у меня неотложная встреча с главным стратегом Ордена. Вечером моему отряду предстоит идти в вылазку в стан врага. Пожелаете мне удачи?

— Конечно, мистер Блек. Удачи Вам.

— Называйте меня Сириус, — бывший Мародер поцеловал Лотто руку и, бросив неприязненный взгляд на Снейпа, вышел обратно в общий коридор.

— Прошу следовать за мной, мисс Лотто, — сухим тоном произнес Северус и Миранда пошла за ним, с интересом следя за развивающейся мантией. Сразу Кроули вспоминается. Ну вот, опять воспоминания. Экзорцистка подавила тяжелый вздох.

Встреча с Альбусом Дамблдором оказалась довольно плодотворной. И пусть Альбус сидел в кресле-качалке, укрытый пледом, и отдыхал, получая столь важный для его возраста покой, два умудренных жизнью человека, что всю свою жизнь стремились делать лишь добро, быстро нашли общий язык. Миранде было приятно разговаривать с Альбусом. Сначала они обсудили проблемы, связанные с Тысячелетним Графом, а затем Дамблдор рассказал девушке про Волдеморте, чьим настоящим именем было Том Реддл. Вот уж действительно загадка.

Когда старый маг стал уставать, Миранда решила завершить беседу. Ей не хотелось сильно утомлять такого хорошего человека. Альбус действительно был удивительным, как и говорил Сириус. Миранда сама убедилась в этом. Когда она вышла из комнаты обратно в маленький коридор, Северус Снейп продолжал стоять у двери, ожидая ее.

Они шли в молчании. Спустя минут пять, когда Миранда окончательно запуталась в своем местоположении в штабе, Снейп решил оборвать тишину. Замедлившись, чтобы экзорцист могла догнать его, Северус начал говорить:

— Меня попросили показать вам Зал. Завтра утром, после завтрака, там соберется большая часть верхушки Ордена Феникса. Вас представят, как возможных союзников. После этого будет обсуждение и... — Снейп замер около больших дверей, так похожих на двери в Хогвартсе и прислушался.

Громкий смех доносился из-за приоткрытых дверей Зала. Смех однозначно принадлежал Гарри Джеймсу Поттеру. У Северуса начался нервный тик.

Гарри давно не чувствовал такого удовольствия от победы в покере. Почему-то, вид проигравшего Барри вызывал в нем чуть ли не ликование. Стараясь не расхохотаться, Гарри лукаво поинтересовался:

— Ну что, открываем?

— Да!

Барри, сидящий на своих вещах в одних трусах, злобно уставился на Виктора, которого, кажется, не волновало, что он проигрался до долгов. Самым разумным из их тройки оказался Канда, который, проиграв часть одежды, теперь сидел в одних штанах и внимательно следил за игрой.

— У меня каре! — выложил свой набор Кросс и торжествующе улыбнулся.

Барри с грустью покосился на свой сет и вздохнул, снимая с руки браслет. Радовало лишь то, что у Виктора его можно будет потом просто забрать. С легкой завистью Ли посмотрел на Гарри, который довольно улыбался и был полностью одет. Он так ни разу и не проиграл экзорцистам.

— Не торопись, — буквально промурлыкал Гарри и, видя, как ликует Кросс, открылся. — Стрит-флэш.

— КАК?! — в голос взвыли Барри с Виктором и хором продолжили: — Ты мухлевал! Шулер!

Именно в этот момент Поттер не выдержал. Увидев столь искреннее возмущение на лицах экзорцистов, Гарри залился громким смехом, запрокинув голову. Он даже забыл про свои стигматы и дискомфорт, который они причиняли. Он просто наслаждался моментом. Это была абсолютная победа.

— Мистер Поттер! Что вы тут творите?

Словно ушат холодной воды за шиворот, Гарри вернул к реальности голос Снейпа. Подавив злую улыбку, которая норовила вылезти на лицо, Поттер резко оборвал свой смех и повернулся к зашедшим в зал гостям. Вместе со Снейпом в Зал зашла экзорцистка. Ее Чистую силу Гарри чувствовал так же отчетливо, как и ту, что была у двух из трех детишек, которых он только что разгромил в игре. Заметив на лице девушки-экзорцистки ошеломление, Гарри списал его на сцену, свидетелем которой она оказалась. Но Поттера немного цепляло, что она смотрела лишь на него, бледнея на глазах.

— Мистер Снейп, здравствуйте, — Гарри сделал недоуменное лицо. — А чем вы это так недовольны?

— Игра в карты в Зале с нашими гостями, мистер Поттер-р! Пять... — Северус осекся, увидев в глазах Гарри скуку.

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора? — спокойным голосом закончил за своего бывшего профессора Поттер. — Не стоит злиться. Я встретил этих чудесных людей, когда гулял по штабу. Вы наверно не знаете, но в последние дни я немного... приболел.

— И хотите сказать, что сейчас Вам лучше? — скептически прищурился Снейп, не скрывая сарказма. — Вы же бледны, как моль.

Гарри пожал плечами

— Не отрицаю. Но мне однозначно стало лучше. Так на чем я остановился? Ах да! Я прогуливался по штабу и услышал странные звуки, исходящие из Зала, — Поттер покосился на покрасневших экзорцистов. — Оказалось, что нашим гостям стало скучно от лекций умницы Гермионы и они решили прогуляться самостоятельно. Я решил им помочь развлечься. Вот, собственно, и все. Кстати, — Гарри улыбнулся. — Вещи можете забирать. Было весело! Повторим как-нибудь?

— Нет! — в голос рявкнули Ли с Кандой, в то время, как Кросс воскликнул:

— Конечно, да! — Виктор вздрогнул под взглядами друзей: — Что?! Нет, не подходите!

Гарри негромко рассмеялся и, достав из кармана джинсов сигареты, закурил. Зажав по привычке сигарету зубами, он улыбнулся, наблюдая за тем, как Ли бегает за Кроссом, который наворачивает круги вокруг их импровизированного покерного стола, и повернулся к экзорцистке, чтобы посмотреть на ее реакцию. Но не такое он ожидал увидеть. Девушка дрожала, смотря на него. В ее глазах плескался ужас. Поттер приподнял в удивлении брови и перекинулся недоуменными взглядами со Снейпом. Впервые у них было такое единодушие.

— Ти... Ты — Тики Микк!

— Кто? — Гарри недоуменно моргнул, а потом замер.

Это имя... Тики Микк. Оно громким стуком отозвалось где-то в груди Поттера. Прижав к сердцу руку, Гарри коснулся второй вновь заболевших висков. Что-то буквально вырывалось из него. Подобно бабочке из куколки. Интересно, Граф сделает для него тизов и в этот раз? Он так к ним привык... Гарри зажмурился, а сигарета выпала из его рта, упав на холодный мрамор пола. Тизы? Граф? Титаническим усилием заглушив стук сердца в ушах, Поттер взял себя в руки и с улыбкой произнес, глядя прямо в глаза экзорцистки:

— Вы ошиба...

Если бы Гарри знал, что его глаза вновь пожелтели, то он бы ни за что не поднял головы, чтобы сказать эти слова девушке в лицо. Миранда увидела глаза Ноя и Чистая сила, подстегиваемая ее страхом, активировалась сама по себе, образовав вокруг генерала щит. Прозрачный щит, отсвечивающий желтым, спокойно пропустил в свой круг Северуса Снейпа и замерших на месте молодых экзорцистов, которые не понимали, что происходит. А вот Гарри он отшвырнул в сторону, хорошенько ударив током. Поднявшись на ноги, Поттер недоуменно нахмурился, а потом вздрогнул от сильной вспышки боли по всему телу.

Видимо именно этого удара не хватало тому, кем становился Гарри, чтобы завершить пробуждение. Вокруг замершего Поттера вверх взвилось темно-фиолетовое пламя. Стигматы вновь начали кровоточить, заливая лицо и грудь кровью, пачкая белые перчатки. Застыв, Гарри не видел, как Миранда поспешно отключает свою Чистую Силу. Как все пятеро людей застывают, своими глазами наблюдая пробуждение Ноя. Как экзорцистка с ужасом понимает, что сама спровоцировала пробуждение, как когда-то Юу спровоцировал пробуждение Аллена.

Гарри ничего этого не видел. Он лишь чувствовал оглушающую боль, от которой хотелось кричать. И он не стал себя сдерживать. По Залу пронесся громкий крик, в котором звучали странные, нечеловеческие нотки. Перед мысленным взором Поттера вновь пролетали воспоминания. На этот раз они воспринимались действительно своими. Мир приобретал правильность. Завершенность. И рождающийся Ной чувствовал, как боль утихает. В тот момент, когда кожа Гарри посерела, а глаза окончательно приобрели янтарный оттенок, реальность вокруг Третьего Апостола стала искривляться в безумной пляске. Способность подчинять окружающее пространство. Именно это было особенностью Джойда. Спустя несколько мгновений столб Темной материи, превратился в вихрь, после чего словно втянулся в тело Гарри. Свидетели пробуждения замерли, когда торжествующая улыбка, больше смахивающая на оскал, появилась на посеревшем лице, а затем пропала.

Взглянув на замерших напротив него людей, Гарри снова широко и как-то безумно улыбнулся, показав в улыбке острые зубы. У Миранды подогнулись ноги и она упала на мраморный пол. Своими руками... Она своими руками помогла Ною осознать себя... От понимания этого, девушка была готова разрыдаться.

В свою очередь Северус Снейп рыдать не собирался. Он отчетливо чувствовал перед собой нечто темное. Даже не так. Нечто, являющееся воплощением Тьмы. Словно ее часть, заключенная в физическую оболочку. Оглянувшись на членов Черного Ордена, зельевару захотелось презрительно сплюнуть. Генерал стояла на коленях и, судя по всему, готовилась разрыдаться, а троица мелких детишек были бледны, как снег. И это их союзники против Темного Лорда и Графа? Стоило что-то предпринять. Сделав шаг вперед, Снейп загородил собой экзорцистов и рискнул позвать продолжавшего улыбаться Гарри:

— Мистер Поттер?

Гарри хохотнул. Столько осторожности в голосе. Словно заклинатель змей. Подавив желание убить экзорцистов не медля, Ной посмотрел на Миранду и, быстро оказавшись рядом с ней, поднял ее с колен, схватив за шею. Прижав девушку к себе, он произнес свои первые слова после пробуждения:

— Ты помнишь мое прошлое воплощение, жалкая неудачница? Похвально, — взгляд Гарри запнулся за Барри. — Малыш? Ты покрасился?

Видя непонимание на лицах экзорцистов и мага, Ной поморщился и потер свободной рукой переносицу. Для него память прошлого воплощения отчего-то слишком сильно слилась с воспоминаниями его последней жизни, образовав странный коктейль, приправленный памятью генов Ноя и кусочками из всех предыдущих воплощений. Прекрасная смесь. Хмыкнув, Гарри сообщил:

— Я вспомнил, с кем тебя перепутал. Ты очень похож на Аллена Уолкера. Но тебе об этом уже не раз говорили, ведь так?

Гарри вновь кровожадно улыбнулся, чувствуя, как его темная сторона скребется в желании ощутить агонию умирающих и их ужас. Похоже все опять вернулось на круги своя. Темная и светлая стороны. Забавно. Но что делать со всеми пятью свидетелями? По хорошему убить бы их, но это насторожит Черный Орден. Не убивать, так экзорцисты будут знать о возвращении Семьи. Гарри чувствовал, что Граф и двое Ноев в Англии. Это означало, что у Тысячелетнего были планы на магическую войну. Чуть крепче сжав пальцами шею экзорцистки, Поттер тяжело вздохнул и с грустью в голосе спросил:

— Ну и что мне с вами делать?

Северус замер на месте, когда то, что еще совсем недавно было магом по имени Гарри Поттер, сжало в своих серых пальцах горло мисс Лотто. Переводя взгляд желтых глаз цвета янтаря с одного человека на другого, Ной широко улыбался, показывая в своем безумном оскале частокол острых зубов. Снейп практически кожей почувствовал его желание убить их всех на месте. И не факт, что быстро и безболезненно. Внезапно взгляд Ноя изменился. В нем появилась грустная досада. Северус заметил, как пальцы существа из легенд дрогнули на горле Миранды, сжавшись сильнее.

Грустно вздохнув, Ной, скучающе-спокойным голосом, столь знакомым Северусу, поинтересовался:

— Ну и что мне с вами делать?

Жажда крови, витавшая в воздухе стала слабее и Снейп понял, что убивать их Ной не собирается. Пока не собирается. Тем временем, пока Северус мысленно переводил дух, в разуме Гарри сформировался потрясающий в своей простоте план. Прислушавшись к потухающему костру своего магического дара, Поттер оценил доступный резерв и плавно перешел в "светлый" облик. Одновременно с этим он дотронулся безымянным пальцем правой руки до середины ладони и палочка, закрепленная на предплечье, переместилась, повинуясь чарам на крепеже. Когда пальцы коснулись гладкого дерева, палочка из тиса выкинула несколько темно-фиолетовых искр, словно через нее прошла Темная материя. Но сама палочка при этом пошла небольшими трещинами. С сожалением цокнув языком, Поттер пришел к неутешительному выводу. Его волшебной палочке осталось совсем недолго. Сейчас его магия затухает, а полноценным источником становится Темная материя. Он неосознанно будет использовать ее, а подобная разрушительная энергия быстро приведет в негодность любой проводник.

Подняв палочку, Гарри направил ее на свидетелей своего пробуждения, и в следующую секунду произошло сразу несколько вещей. Гарри выпустил мощное заклинание массового забвения, тройка экзорцистов чуть было не активировали свою Чистую Силу, не успев самую малость, а сам Северус поднял все щиты, длинным прыжком уходя от волны магии за колонну. Проводив прыжок Снейпа взглядом, Гарри принялся за модулирование лже-воспоминаний экзорцистов. К сожалению, убить их сейчас ему не суждено. Хотя и очень хочется. Лишь мысли о недовольстве Графа останавливают его от сворачивания шеи экзорцистки и игры поинтереснее с остальными членами Черного Ордена. Оставить в живых можно было бы разве что темноволосую копию Малыша. Пусть Поттер и не уверен в возможности пробуждения Четырнадцатого Ноя, но если Аллен в ком-то и пробудится, так это в своем потомке. Неа был родным отцом Уолкера, но как Ной сформироваться не смог и эстафета перешла к его сыну. Чем не привычка пробуждения? У всех Ноев она есть. К примеру, каждое последующее воплощение Мечты старше предыдущего на три-пять лет, но не превышает возраст в семнадцать лет и не становится моложе семи. В свою очередь он, Удовольствие, перерождается лишь в знатных семьях, но потом всегда, в конечном счете, сбегает от родственников, не в силах противостоять спящей в нем двойственной натуре. Узы вообще всегда пробуждается в двух телах, которые мучаются до своего Пробуждения от происходящего в их разумах бардака.

Завершив накладывать ложные воспоминания экзорцистам, Гарри вновь обернулся к колонне, за которой спрятался Северус, не имевший возможности выбраться из Зала, не столкнувшись с ним, с Поттером. Довольно улыбнувшись, Ной поинтересовался:

— И долго ли Вы собираетесь там сидеть, мистер Снейп?

Северус не ответил. Негромко хмыкнув, Гарри подошел к колонне и, сделав еще один шаг, прошел сквозь камень, оказавшись рядом со своим бывшим профессором. Снейп дернулся было в сторону, когда рука вновь принявшего темный облик Поттера, оказалась внутри его грудной клетки.

— Не стоит. Вам же дорого Ваше сердце, Северус? — Ной продолжал усмехаться, наблюдая за реакцией побледневшего Снейпа. — Я думаю, что с моей памятью и возможностями, я имею право называть Вас по имени. Что думаете? Ах, насчет моей руки. Не обращайте внимания. Это гарантия того, что Вы не натворите всяких глупостей.

— Вы не Гарри Поттер, — прохрипел Снейп. — Не стоит притворятся им.

Гарри нахмурился. Эта реакция была знакома. Каждый раз. Почему они все считают, что Пробуждение полностью меняет человека? Это скорее было сродни пробуждению памяти после долгой амнезии. Вздохнув, Поттер покачал головой:

— Ты не прав, — Ной посмотрел прямо в глаза Северуса, позволяя тому рассмотреть вертикальный зрачок, среди расплавленного золота радужки. — Мы просто вспоминаем. Те, кем мы были и те, кем мы становимся, одни и те же люди. Просто... представь себе, что тебя всю жизнь мучило чувство, словно ты что-то забыл. Словно ты не на своем месте. А потом, во время Пробуждения, ты обретаешь все, что потерял. Разве тебя не насторожило, что эта глупая экзорцистка узнала меня?

Гарри замолчал, смотря на реакцию Северуса. До того только сейчас дошло, что Миранда узнала в Поттере Ноя еще до того, как тот изменился окончательно. Значило ли это, что?..

— Вы выглядите одинаково в каждом перерождении, — ошеломленно прошептал Снейп, а потом нервно сглотнул: — Ты убьешь меня?

Не сдержав свою темную сторону, Гарри на несколько секунд расплылся в широкой улыбке, заставив Северуса покрыться испариной от ужаса. Но Поттер смог взять себя в руки и недовольно скривился.

— Было бы неплохо, но ты нужен живым. Господин Граф не оценит, если я испорчу его игру в самом начале выступления. Так что, — Гарри сделал паузу и, одним ударом вырубив мага, закончил: — поспи.

Выглянув из-за колонны, чтобы полюбоваться на экзорцистов, Поттер убедился в том, что те крепко спят, и подхватил безвольное тело Северуса. Теперь нужно было протащить мастера зелий через весь штаб до каминов и пройти с этим грузом в Лютный.

Гилдерой Локхарт когда-то был на вершине славы. У него было все. Слава, богатсво, признание сильнейших мира сего. Он был прекрасным писателем, сделавшим состояние на своих книгах. Но всего один учебный год в роли преподавателя и вся его жизнь пошла прахом. Все достижения были уничтожены. Гилдерой был опозорен. Лишен всех привилегий и заключен под стражу. Позже, по решению суда, его тайны были раскрыты, а приговор вынесен. Четыре года в Азкабане.

К счастью, Локхарт не сплоховал и смог обзавестись важными связями и, когда бывший любимец домохозяек вновь увидел свободу, эти новые знакомства помогли ему решиться с новым видом деятельности. Как раз по своему профилю. Чистильщик разумов. В этом Гилдерой оказался профессионалом. С Гарри Локхарта связывали дружеские отношения. Брат Мальчика-Который-Выжил помог своему бывшему профессору с обустройством в Лютном. Это был как раз лето после шестого курса близнецов Поттеров. У Гарри как раз начало формироваться желание слинять подальше от множества правил и нотаций магического мира. Встретив Гилдероя, будущий Ной смог занять себя на время, помогая бывшей знаменитости с заселением в Лютном. Локхард до сих пор не знал, как Гарри это удалось и откуда у светлого мальчика с Гриффиндора такие связи с изнанкой магического мира, но он был благодарен Поттеру.

Гарри никогда не забывал про него, Гилдероя, и всегда находил время навестить его. Вот и сейчас. Локхард собирался закрыться на перерыв, когда через камин, пароль от которого знало от силы человек пять, в его приемную вывалилось тело, а следом за ним вышел высокий маг. В вошедшем Гилдерой узнал Гарри, а вот лежащим на полу волшебником оказался Северус Снейп. Мастера зелий Локхард недолюбливал. В частности потому, что тот свидетельствовал против него на суде, результатом которого оказалось четыре года в Азкабане.

— Он все таки довел тебя и ты решил его убить?

На эти слова Гарри лишь рассмеялся. Подняв с пола тело, он уложил Северуса на диван и, повернувшись к Локонсу, уклончиво ответил:

— Не совсем. Ты нужен мне, как запасной вариант.

— Жаль, — честно ответил Гилдерой, чем вызвал у Поттера новый взрыв смеха. — Я бужу его?

Сев в кресло напротив дивана, Ной махнул рукой и принялся искать по карманам сигареты. Пока Локхард приводил Снейпа в чувство, Гарри успел отыскать в заднем кармане джинсов пачку и теперь довольно вдыхал сладковатый дым, погружаясь в воспоминания. Помимо воли вспомнив свою битву с Алленом, Поттер поморщился и машинально потер грудь, где в прошлом воплощении у него красовались широкие шрамы. Темная материя, откликнувшись на эмоции, начала обволакивать тело Ноя и тот еле слышно скрипнул зубами. Зато, в этот раз он в пух и прах разнес копию Малыша в его любимый покер. Темная аура вокруг Поттера пропала, а сам Гарри вновь повеселел.

Именно таким его увидел очнувшийся Северус. Веселым и в человеческом облике. Отшатнувшись от солнечной улыбки Локхарда, Снейп принялся оглядываться по сторонам. Это место он не знал.

— Где я?

— У меня, профессор Снейп, — продолжая улыбаться, ответил Гилдерой. — Гарри попросил меня побыть вторым вариантом в своем предложении Вам.

— В смысле? — не понял Северус и, заметив как сверкнули золотом зеленые глаза Поттера, напрягся. — Что Вы задумали, П-Поттер?

Снейп слегка запнулся на фамилии Ноя, не зная точно, как теперь стоит называть эту тварь при посторонних. Вряд ли Локхард знает, кто находится рядом с ними в одной комнате.

— Ничего такого, что могло бы Вам навредить, мистер Снейп, — Гарри вновь говорил с Северусом так, словно ничего не произошло и он, на его глазах, не стал одним из Семьи Ноя. — Или Вы даете мне Непреложный обет, или мистер Локхард доказывает свое мастерство Чистильщика разумов на практике.

Северус замер. В его голове металось несколько мыслей. Как бы не было велико искушение стереть свою память, но осознание опасности для Алека не давало Снейпу согласится с этим вариантом. Оставался обет. Но вопрос в другом. Зачем это Ною? Какая выгода будет у этой твари? Наткнувшись на полуулыбку садиста, которая гармонично смотрелась на лице Поттера, Северус поморщился. Выбора нет. К тому же, если постараться, то он сможет найти способ обойти Обет. Главное — правильно сформулировать.

— Я согласен на Неприложный.

Гарри, закусив фильтр сигареты, пару раз хлопнул в ладоши, не скрывая своего довольства. Встав из кресла, он подошел к севшему на диване Снейпу и протянул руку, кивнув Гилдерою. Тот послушно занял свое место свидетеля.

— Обещаешь ли ты, Северус Снейп, не рассказывать никому о случившимся сегодня утром ни словом, ни делом, ни мыслями, пока я сам не раскроюсь тому человеку?

— Клянусь, — первая золотая нить обвилась вокруг запястья Снейпа.

— Свидетельствую, — махнул своей палочкой Локхард.

— Обещаешь ли ты, Северус Снейп, хранить мой секрет от членов Ордена Феникса и экзорцистов Черного Ордена, пока те сами не узнают его?

— Клянусь, — скрипнул зубами Северус.

— Свидетельствую, — вновь подтвердил Гилдерой, довольно улыбаясь.

Локхарду было плевать на секрет Гарри. В конце концов, жизнь в Азкабане научила его не лезть в чужие тайны. Но вид загнанного в угол Северуса Снейпа вызывал в нем чувство радости.

Резиденция Темного Лорда

Тысячелетний Граф негромко разговаривал с Темным Лордом, когда улыбка сама собой появилась на его лице. Замолчав посередине фразы, Граф прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Да, это прекрасное чувство... Как жаль, что он не может обнять брата прямо сейчас, когда тот только пробудился.

— Господин Граф! — в комнату, бесцеремонно хлопнув дверью, вбежала Роуд — Вы тоже это чувствуете?

Мечта не обращала внимание на наследника Малфоев, который с недовольным лицом стоял позади нее. Драко привык получать то, что хотел. И поэтому он не сильно возражал против приказа отца и Лорда быть рядом с этой девушкой. Роуд, как она представилась, была умна, начитана и обладала каким-то магнетизмом. Драко нравилось находиться рядом с ней и он очень ревностно относился к тому, если внимание Роад было обращено не на него.

— Да, дорогая моя Мечта, — буквально пропел Адам. — Он только что пробудился.

— Еще один Ной? — поинтересовался Том, с интересом ожидая ответа Тысячелетнего.

Но вместо Графа, который продолжал сидеть с закрытыми глазами, ему ответила Роад. Сев на подлокотник кресла Адама, Мечта произнесла:

— Да, только что пробудился Третий Апостол. Удовольствие Ноя.

— И вы... — начал было говорить Драко, когда его прервал сам Граф.

— Нет, — Тысячелетний довольно улыбнулся. — Разве что через несколько дней. Джойд всегда тяжело расставался со своим прошлым. Но я уже приготовил для него подарок.

Адам довольно улыбнулся, видя интерес на лицах всех трех присутствующих. Правда, в глазах Роад мелькали догадки, но она не смогла выбрать хотя бы одну и спросила:

— И что же Вы приготовили для Третьего, господин Граф?

Вместо ответа Адам поднял руку на уровень груди и подставил ладонью вверх. В следующее мгновенье над ней закружилась небольшая, но красивая бабочка с темно-фиолетовыми крыльями. Роад захлопала в ладоши и рассмеялась.

— Джойд будет рад! — Мечта продолжала довольно улыбаться. — Он так любил своих тизов.

Зал штаба Ордена Феникса был полон. Волшебники не стали лишать себя шанса полюбоваться на столь редкое зрелище, как заключение союза между экзорцистами и магами. Ради такого случая из своих покоев даже вышел Альбус Дамблдор. Он с теплой улыбкой сжимал в своих морщинистых ладонях изящные пальчики генерала Лотто. Миранда улыбалась в ответ, а стоящие в Зале маги рукоплескали от радости. Хорошие новости в этой затяжной войне были всем очень нужны.

Алек Поттер выступил после речи своего Учителя. Аккуратно усадив Альбуса в мягкое кресло, Избранный выпрямил спину и окинул жестким взглядом волшебников. Маги послушно замолчали. И тогда Алек начал говорить. Он не использовал магию, но каждое его слово было отчетливо слышно даже у самого выхода. Мальчик-Который-Выжил объяснял присутствующим магам изменившуюся стратегию и раздавал индивидуальные задания. Но, не смотря на кажущуюся сосредоточенность, мыслями Алек был далек от боевой стратегии Ордена Феникса. Взгляд лорда Поттера все время скользил в сторону брата, который стоял возле выхода из Зала и спокойно смотрел на происходящее в помещении. Гарри был слишком спокоен. Даже не так. Гарри выглядел скучающим. Сильнее, чем обычно. И это задевало Алека, который хотел увидеть в глазах брата интерес и воодушевление, как в глазах остальных. И в конце концов Избранный поддался своей вспыльчивости, решив игнорировать Гарри.

В свою очередь сама причина недовольства Лорда Поттера пребывал в смешанных чувствах. Ной всю ночь занимался самоанализом. Что забавно — возле озера, которое располагалось недалеко от штаба. Любовь к сырой рыбе не покинула его и в этот раз. И Гарри надеялся, что в Семье об этом узнают не сразу. Иначе количество дебильных шуточек превысит все допустимые пределы. Но форель была слишком вкусной, чтобы от нее легко отказаться. И вот так, сидя на берегу под светом луны, пробудившийся Ной неторопливо пережевывал мягкие кусочки рыбьего мяса и прокручивал в памяти воспоминания, сверяя свое поведение. Стоило быть осторожным, чтобы не попасться. Все таки его привычки претерпели изменения и человеку, знакомому с ним достаточно хорошо, будет не трудно заметить подвох.

— Гарри! Ты почему замер на выходе? — к Ною подошел Сириус Блек. — Что-то случилось? Ал говорил, что ты себя плохо чувствовал в последнее время.

— Да в порядке все, — улыбнулся Гарри. — Признаю, еще вчера мне было нехорошо, но к вечеру стало намного лучше.

Сириус весело расхохотался, а потом с изрядной ноткой восхищения посмотрел в сторону экзорцистов. Гарри на это лишь хмыкнул и не упустил момента ехидно поинтересоваться:

— Потянуло на старушек?

Блек аж поперхнулся, когда услышал слова крестника.

— А ты откуда знаешь?

Гарри замер, широко распахнув глаза. Пропалиться на такой мелочи!

— Снейп рассказал, — выкрутился Ной, свалив все на Северуса.

— Вот слизняк! — воскликнул Сириус. — Я ему покажу старушку! Сопливиус, мать его...

Блек сорвался с места в сторону стоящего у стены Снейпа, а Гарри нехорошо улыбнулся, когда недоуменно нахмурившийся Северус обернулся в его сторону, после нескольких фраз, сказанных Сириусом. В глазах мастера Зелий костром вспыхнула ярость. Гарри улыбнулся шире. Ему нравилось злить Северуса. Это доставляло удовольствие. Видеть в глазах, смотрящих на тебя бессильную злость, смешанную со страхом... Ной поспешил закрыть глаза и прикрыть свое лицо ладонью. Контроль в ближайшее время не будет его преимуществом. Сделав длинный шаг назад, Гарри оказался в широком коридоре и облегченно выдохнул — вокруг было пусто. Усевшись на пол, Ной облокотился о стену и закурил, смотря на синее небо, виднеющееся через окно. Пожалуй именно оттенок неба не меняется в этом мире на протяжении веков.

— Это тоже была магия?

— А? — очень информативно выдал Гарри и уставился на вышедшего из Зала Барри. — Ты это почему не слушаешь речь моего брата?

— Скучно, — отмахнулся экзорцист и сел рядом с любопытством изучая взглядом темноволосого Поттера. — К тому же, если Граф действительно жив, то я буду на том же положении, что и маги. Вернее даже ниже. Эта речь не для меня.

— Не понижай себя, Малыш, — Гарри не смог сдержать себя и положил ладонь на голову Барри, расплываясь в усмешке. — К тому же я подразумевал нечто иное. Следишь за мною?

Барри смутился. Как он мог сказать мало знакомому человеку, что тот ему странно знаком? Ли редко рядом с кем чувствовал себя спокойно. Но не смотря на опасность, которая буквально витала вокруг Гарри, ему было комфортно рядом с этим магом. Хотя... Барри вспомнил слова Канды. Аромат лаванды, витавший вчера вокруг Гарри был слабым, хотя все маги утверждали, что брат Лорда Поттера был сильным волшебником.

— Ты болеешь? — неожиданно даже для себя спросил Ли.

Удовольствие недоуменно моргнул, а потом расплылся в дружелюбной улыбке. Вопросы, связанные с его здоровьем определенно становились популярной темой.

— А почему ты так решил?

Ли задумался, а потом неловко рассмеялся:

— Прости, глупость сказал. Я не экзорцист и не могу с уверенностью утверждать... Но я видел, как ты прошел сквозь стену, — улыбнулся Барри. — И это потрясающая магия! Я не видел, чтобы другие волшебники так делали. Это сложно?

Барри смешил Гарри, напоминая Поттеру Аллена. До того момента, когда мальчишка с седыми волосами стал Ноем, соединившись с Неа. Та же жизнерадостность, такое же выражение глаз. Слишком похож. Только цвет волос выбивается. Возможно ли, что этот мелкий и есть Четырнадцатый?

— Это моя особенность, — ответил на вопрос Барри Гарри. — Ты сохранишь его в тайне? Хочу сделать сюрприз братцу.

— Да, я обещаю. — Ли замер, обернувшись на выходящих из Зала волшебников. — Мне пора, а то генерал Лотто опять будет недовольна.

Гарри встал с пола и улыбнулся:

— Удачи, Малыш, — Ной взъерошил на голове Барри волосы.

— До свидания, Гарри, — махнул рукой Ли, догоняя экзорцистов, которые вышли в сопровождении Алека и Дамблдора.

Поттер лишь негромко фыркнул и направился в противоположную сторону. В его планы не входила встреча с братом. Зайдя за угол, Гарри столкнулся с Гермионой, которая шла ему на встречу, уткнувшись в книгу. Наткнувшись на препятствие, девушка оторвала взгляд от пожелтевших страниц и побледнела.

Гермиона Грейнджер никогда не была из тех, кто следует сердцу. По крайней мере она убедила себя в этом. Тем единственным, кто смог запасть ей в сердце, разум и душу, был брат известного по всему миру Мальчика-Который-Выжил Алека Поттера. Гарри Поттер. Впервые она увидела его в Косом переулке. Невысокий, худой ребенок с торчащими во все стороны черными волосами. Он шел за высоким мужчиной в строгой мантии. Как оказалось потом, это был профессор зелий. Но Северус Снейп не обращал внимания на своего маленького спутника. Его больше интересовал рыжеволосый мальчишка, который прыгал вокруг него и, размахивая руками, что-то все время говорил, расплываясь в улыбке.

Гермиона смогла познакомится с заинтересовавшим ее мальчиком в поезде. Чтобы быть к нему ближе, она подружилась с Алеком. Постепенно эта дружба завлекла ее полностью, а Гарри, причина, стал отдалятся. Поняла это Гермиона лишь в конце пятого курса, когда Гарри стали сравнивать с Сириусом. Темноволосый Поттер открыто наслаждался жизнью, встречаясь со старшекурсницами и прогуливая занятия. При этом, если преподаватели спрашивали Гарри материал, тот спокойно отвечал, неизменно оставаясь правым. Это цепляло Гермиону. Как он мог так халатно относится к учебе и знать все? Когда Грейнджер пыталась поговорить с Гарри, тот лишь негромко смеялся и, приобняв девушку за талию, говорил о том, что ему очень приятна ее забота. А потом уходил со своей очередной пассией, оставляя Гермиону стоять на месте.

После окончания школы все изменилось. Гермиона сама не поняла, как так произошло, но в какой-то момент они начали встречаться. С Гарри ей было хорошо. А Поттер практически перестал пропадать где-то в мире маглов и Гермиона могла не волноваться за него. Но потом, в конце первого года нового тысячелетия все изменилось. Девушка могла точно назвать день, когда он стал другим. Однажды ночью Гарри приснился страшный сон. Нет, ему и раньше снились кошмары, но Гермиона на всю жизнь запомнила взгляд парня, лежащего рядом с ней. В глазах Гарри был практически животный ужас. Успокоив ее, он быстро заснул, а утром проснулся другим. Выйдя из ее спальни он пропал на неделю, а когда вернулся то порвал с ней, введя в сильную депрессию. Но прежде чем сердце взяло вверх над разумом, Гермиона успела заметить в любимых зеленых глазах тень. Словно через Гарри на нее смотрел некто иной. Опасный и жуткий.

И теперь, столкнувшись в коридоре с Гарри, Гермиона вновь увидела в его глазах эту тьму. Тьма смотрела на нее насмешливо, с любопытством ребенка. Не таясь. Моргнув, Грейнджер попыталась отшатнуться от Гарри, ставшего вдруг жутким, когда тот обнял ее. Наклонившись, он уткнулся носом в ее макушку и прошептал:

— Я скучаю, Герми.

Проклятое сердце предательски быстро застучало в груди и Грейнджер поняла, что сейчас скорее всего она похожа цветом на помидор. Но разум поспешно искал подвох.

— Почему ты это сказал?

Гермиона поняла взгляд на лицо Гарри и увидела его улыбку. Поттер тепло улыбался ей и все мысли вылетели из головы Грейнджер. Она робко улыбнулась в ответ. Погладив девушку по щеке, Гарри посмотрел куда-то поверх ее головы и его улыбка стала на мгновенье хищной. Но этого мгновенья хватило, чтобы Гермиона пришла в себя. Обернувшись, она увидела замершего на месте Рона. Парня, с которым она вчера целовалась, ответив на многолетние чувства. Но сейчас Уизли смотрел не на нее. Он сверлил взглядом Гарри.

— Что-то случилось, Рон? — насмешливо произнес Поттер и приобнял Гермиону, крепко прижимая ее к себе жестом собственника.

— Прости, Гарри, — негромко произнесла Грейнджер.

— А? Ты сейчас о чем? — Поттер с недоумением смотрел на нее.

— Я не скучаю, — попыталась улыбнуться Гермиона, смотря на черты любимого лица, и вырвалась из ставших слабыми объятий. — Не скучаю!

Девушка, из-за всех сил давила слезы, пока бежала мимо Рона. Лишь скрывшись за поворотом и зайдя в опустевший Зал, она позволила себе разрыдаться.

Пусть Гарри смотрел вслед убежавшей Гермионе, но он не пропустил кулак Рона, метивший ему в лицо. Перехватив руку Уизли, Ной крепко сжал запястье волшебника и зло улыбнулся. Гермиона была для него многим до того момента, как началось Пробуждение. В его бытность Тики Микком на ее месте у него стояли друзья. Терять подобную привязку к человечности было... неприятно. Как и обычно.

— Она моя девушка! — прорычал Рон. — Ты потерял на нее право, когда бросил!

— Твоя, твоя, — ответил Гарри и, продолжая зло улыбаться, сжал пальцы чуть сильнее, слушая, как хрустнули под пальцами кости.

— А-аа! — закричал Уизли и Поттер разжал ладонь, брезгливо смотря на скулящего мага, принявшего баюкать сломанную руку.

— Жалкое зрелище, — прокомментировал Удовольствие Ноя и, развернувшись, направился прочь.

Где-то в Англии, собрание Внутреннего Круга

— Сегодня у нас великий день, друзья мои! — Темный Лорд ходил перед своими подчиненными кругами и не скрывал своей довольной улыбки. — Позвольте представить вам нашего союзника. Логан Фейт, прошу вас, выйдите к нам.

Северус замер, когда увидел высокого молодого человека. Темные волнистые волосы до поясницы были собраны в низкий хвост, а на лице Логана сияла полуулыбка. Но Снейп, присутстовавший на Пробуждении Удовольствия Ноя, вновь ощутил то странное чувство, которое было трудно перепутать с чем-то. Тьма буквально сияла в новом союзнике Волдеморта. Ной или...

— Здравствуйте, — начал говорить Фейт. — Скажу лишь одно. Я за войну, друзья. Уверен, вы все мечтаете отплатить Ордену Феникса и маглам за всё, что они натворили. Я помогу вам. Моя Семья будет на вашей стороне.

Северус дернулся. Семья? Неужели... Тысячелетний Граф? Да кто еще это может быть! Только он, этот монстр. Алек был в гораздо большей опасности, чем Снейп предполагал раньше. Нужно было рассказать об этом и ему, и Хмури с Альбусом!

Алек Поттер был зол. Нет, даже не так. Алек Поттер был в ярости. А причиной тому был Гарри, Моргана его побери, Поттер. Брат словно издевался над сущностью берсерка, прячущейся в душе Избранного. Злобно скрипнув зубами, Алек тигром заметался по своему кабинету. А вроде все так хорошо начиналось!

Ровно неделю назад Лорд Поттер принял судьбоносное решение — отдалиться от брата и, когда тот сам придет к нему, Алеку, заставить встряхнуться после болезни. Но вышло все наоборот. Уже к концу первой недели Избранный не мог найти себе места, а вот Гарри словно и не заметил, что брат его игнорирует. Темноволосого Поттера часто видели в компании Барри Ли, одного из экзорцистов Черного Ордена. А вот где пропадал Гарри в остальное время было неизвестно. И это выводило Алека из себя. Ведь он прекрасно знал про увлечение брата прогулками в компании маглов. Хотя, тот и не сильно скрывался. Но осознание, что какие-то простецы Гарри дороже, чем он... Это приводило Лорда Поттера в состояние бешенства и обычно оптимистичный парень становился схож с грозовой тучей. Да, порой Алек был слишком эгоистичен в своих желаниях. И вот сейчас. Пусть попытка манипуляции братом провалилась, Избранный не собирался сдаваться так просто.

Но сначала стоило немного остыть. Выпустить пар. И впереди замаячила тренировка до изнеможения. Опустошить магический резерв и размяться до боли в мышцах. Да, это была прекрасная мысль! Но для начала нужно было зайти в свою спальню, что бы переодеться. Приняв решение, Лорд Поттер буквально выбежал из своего кабинета.

Как говориться: Сердце полагает, а Граф располагает. На полпути к комнате, Избранный нос к носу столкнулся с Гарри, который выглядел омерзительно довольным. Сжав пальцы на руках в кулаки и чувствуя, как берсерк внутри рвется на волю, Алек буквально прорычал:

— Га-ар-рр-и!

Магическое пламя, воплотившее ярость волшебника, покрыло кожу Избранного за считанные мгновенья и Лорд Поттер, занеся кулак, бросился на своего брата, но тот играючи, словно на рефлексах, увернулся и Алек с размаху влетел в стену, ограждающую коридор от Обеденного зала.

— Чего? — Гарри с искренним недоумением посмотрел в сторону дыры в стене, которую оставил после себя берсерк, и, почесав затылок, спросил в пустоту: — И что это было?

Услышав в ответ громкое рычание сопровождаемое волной магии, Гарри вздохнул и, пробормотав: "Родственнички", ушел сквозь противоположную стену. Драться с Алеком не входило в его планы. Слишком уж плохо он пока себя контролировал. Его сущность Ноя рвалась наружу с такой яростью, что порой Гарри боялся вероятности потерять над собой контроль.

В прошлом воплощении, когда он слетел с катушек, его смог успокоить только Граф, которому удалось дозваться до его сознания. Полное высвобождение сущности Ноя чревато для самого Ноя в текущем воплощении полной потерей контроля над своими действиями и невозможностью вернуться в человеческое обличье. Чаще других так не везло Гневу. Джойд же предпочитал ходить по грани. Каждый раз после пробуждения он еще несколько дней приходил в себя, обретая под контроль свои инстинкты. В этот раз у него получилось быстрее. Но полное высвобождение стоило провести под присмотром Графа. В первый раз оно было болезненным и сравнимо разве что с самим Пробуждением.

Наверное, Гарри стоило бы вернуться в Семью. Полюбоваться на остальных Ноев, получить обратно право прохода через Ковчег, попросить Графа проконтролировать полное высвобождение Сущности, но... Джойд этого не хотел. Ему, если говорить честно, было немного обидно. Всегда после Пробуждения Граф приходил к пробужденному Ною, чтобы поприветствовать его. Да, сам Гарри потом всегда сбегал, стараясь урвать от изменившегося мира побольше впечатлений, но это же не повод вот так кидать его на этот раз? Третий Апостол был недоволен, хотя и понимал, что Граф сделал ему прекрасный подарок — возможность самому придти, когда тот посчитает, что пришло время.

Вот и сейчас. Гарри чувствовал, как его тянуло к Семье. Он хотел вновь оказаться рядом с Графом. Проклятье, он был даже согласен выслушать недовольство Шерила! Интересно, а Дизайяс уже пробудился или и в этот раз он первый? Гарри негромко рассмеялся и, прислушавшись к бушевавшему в коридоре Алеку, окончательно решил, что говорить с Избранным сейчас было опасно. Но разговор должен был состояться. В конечном счете, Лорд Поттер — всего лишь человек, бывший братом ему до Пробуждения. Правда, хреновым братом. У того же Шерила и то было больше братских чувств до того момента, как они оба присоединились к Семье. И пусть это так, но Джойд всегда старался сохранять связь с родными в своих прошлых воплощениях. Исчезать, как Гнев или Роад он не любил. А значит им еще предстоит поболтать. И это будет не так интересно. А жаль, Гарри бы с удовольствием вновь сразился с Алеком.

— Гар-рри!

Раздавшийся из коридора грозный рев заставил Гарри покинуть штаб. Он решил поговорить с Алеком после того, как тот успокоится. Сейчас это было бесполезно. Берсерк внутри Избранного слишком вышел из-под контроля и сам Лорд Поттер сможет успокоится только через несколько часов. А значит делать в Ордене сейчас было нечего.

Но неуемная натура Удовольствия Ноя требовала новых впечатлений. Скучать Джойд не любил, предпочитая себя чем-то занять. Не важно, будь то чтение книги или убийство человека. Шагая по одной из многочисленных дорожек в парке возле штаба, Гарри принял решение провести время с друзьями-маглами. За все эти дни после Пробуждения он так ни разу их и не увидел. Стоило исправить эту досадную оплошность и, заодно, скоротать время до разговора с Алеком.

— ...не слушал, что он мне там говорил. Знаете, бывает смотришь на человека и слышишь вместе его слов лишь: "бла-бла-бла". А когда это бла-бла закончилось я, недолго думая, послал всеобщего любимца, мистера Апшера, очень далеко, — подошел к концу своего рассказа Алекс и завершил его на "оптимистичной" ноте: — А потом меня уволили.

Вся троица его собеседников дружно хрюкнула и громко рассмеялась. В этот раз друзья собрались в баре. День выдался отнюдь не солнечным и теплым и проводить его на улице под моросящим с неба дождем было бы попросту глупо. Заказав пиво, друзья устроились на открытом балконе и увлеченно разговаривали на самые разные темы. На фоне одетых в джинсы и спортивные куртки друзей, Гарри выделялся своим черным пальто и белыми перчатками, но всем четверым на это было плевать. Правда маглы все же смогли заметить, что их Микк в чем-то неуловимо изменился. Но они давно между собой решили, что Гарри не тот, за кого себя выдает. Птица высокого полета, неизвестно почему решившая посидеть в птичнике. Лезть с расспросами им показалось глупым. Если Гарри не рассказал сам, значит так и нужно. На то они и друзья, чтобы не лезть в душу и туда, куда не следует.

Внезапно Гарри оборвал свой смех и обернулся в сторону выхода из балконной части бара. Он отчетливо чувствовал приближение члена Семьи. И это был не Граф. А значит... Когда невысокая девушка с длинными темно-фиолетовыми волосами расплылась в счастливой улыбке, замерев в паре метров от него, Джойд лишь мысленно погладил себя по голове за догадку. Девушка смотрела прямо в глаза Гарри и тот улыбнулся в ответ, видя в ней Роад — Мечту Ноя.

— Братик!

Роад широко распахнула объятия и прыгнула на Гарри, обнимая его и чуть было не снеся с удобного стула. Как Ной и думал — Мечта не выдержала и сама нашла его. Джойд уже видел ее до Пробуждения. Скорее всего она следила за ним. Обычная практика. Он и сам в одном из прошлых воплощений курировал Пробуждение Майтры.

Но видимо Граф был против сегодняшней выходки Мечты. Иначе он бы пришел с ней. И намного раньше. Обняв девичье тело Роад, которая в этот раз не выглядела ребенком, Гарри посмотрел в глаза Мечты и с улыбкой произнес:

— Привет.

— Это твоя сестра, Микк/Гарри? — строенный возглас людей, оторвал Ноев от затянувшейся, пусть и трогательной, сцены встречи.

Мечта удивленно покосилась на невозмутимого Джойда, а потом проказливо высунула кончик языка и, вопросительно изогнув бровь, позвала брата:

— Тики?

— Роад? — привычно ответил Гарри и рассмеялся.

Только сейчас Джойд понял насколько сильно ему не хватало Семьи. Он был ее частью, а быть без нее для любого Ноя было тем еще мучением. Посмотрев на удивленные лица друзей, Гарри перевел взгляд на Роад и вздохнул, заметив в ее сейчас серых глазах интерес. Он не любил знакомить своих "друзей"-людей с членами Семьи. Бывали случаи, когда эти люди становились игрушками Ноев, если он не успевал заявить о своих правах. Поэтому Джойд поспешил попрощаться. Отцепив от себя Роад, он быстро представил ее:

— Это Роад, ребята. Она моя младшая сестра.

— Ого! Ты ничего про нее не рассказывал! — Ричард, самый младший из друзей Гарри, с восхищением смотрел на девушку за что получил локтем в бок от Джона, которого интересовало нечто иное:

— Тики?

Гарри смущенно рассмеялся и, ответил:

— Это второе имя.

— Ты у нас Гарри Тики Микк? — с усмешкой уточнил Джон, заставив Гарри поспешно согласиться:

— Именно так. Простите, — Ной виновато улыбнулся друзьям. — Но мне и Роад пора идти. Семейные дела, совсем про них забыл.

— Все в порядке. Не пропадай, — ответил за всех Алекс и отпил от бокала с пивом.

Махнув рукой на прощание, Джойд поспешил выйти из бара, зная, что Роад последует за ним. Внимание любого из его Семьи к обычному человеку ничем хорошим для последнего не закончится. Нои любили играться со смертными. Все, включая и его самого. И эти трое были его игрушками. Развлечением.

— Опять игра с людьми? — лукаво улыбнулась вышедшая из бара Роад, а потом надулась. — Я тоже хочу, но Граф пока не хочет привлекать сильно внимание Церкви.

— Твои игры иногда принимают оборот вошедшего в раж Гнева, — заметил Гарри и, прищурившись, поинтересовался, переведя тему: — И как же там поживает наш дорогой Тысячелетний Граф?

— Он не хотел насильно тащить тебя. Хотел, чтобы ты сам пришел, — улыбнулась Роад, которая уже забыла про людей с которыми сидел ее брат. — Он уже приготовил тебе подарок.

Ведь знает, чем приманить! Джойд любил подарки и сюрпризы. Не так сильно, как та же Мечта, но все же. И сейчас стоило Роад намекнуть на подарок, как Гарри уже перебрал несколько вариантов, остановившись на тизах. Было бы прекрасно вновь использовать этих малюток. Идти или пока не стоит? Единственным препятствием было нежелание идти, но теперь оно пропало.

— Ладно, — Гарри великодушно махнул рукой. — Я готов. Идем?

Роад лишь весело рассмеялась, заходя в подворотню, где они смогут спокойно уйти через Ковчег. Она была счастлива. В этот раз Удовольствие выглядел немного моложе, чем в прошлый раз, а все отличие заключалось в цвете глаз и отсутствии родинки под левым глазом. В остальном это был все тот же Удовольствие Ноя, что и в предыдущие воплощения. Роад с улыбкой подметила, что брат в этот раз пробудился правильно. В прошлый раз произошла небольшая накладка и Удовольствие слишком сильно разделил грани своей сути. Из-за этого, когда произошло полное воплощение, он потерял над собой контроль.

— В этот раз ты маг, — заметила Мечта и, зайдя в Ковчег, спросила: — Как тебя звали и какое имя собираешься выбрать?

Заходя следом за Роад в Ковчег, Гарри усмехнулся. Пришло время шокировать и повергать в трепет. Выражение удивления на лице Роад он любил. Мечта становилась забавной, когда была чем-то искренне поражена. Именно поэтому он всегда любил легко подшучивать над ней.

— Гарри Джеймс Поттер, — Джойд не смог сдержать смешка при виде замершей на месте Роад. — И раз вы еще не знаете этого, Вайзли не пробудился.

Последнее предложение Гарри произнес не скрывая своего довольства. Он немного недолюбливал способность этого Ноя. Будучи простым магом, Гарри сильно не любил разумников. Снейпа и Дамблдора в особенности. Но сейчас... Мудрость — нечто совсем иное. И отношение к нему тоже.

— Любишь ты его, Тики... — Мечта, прекрасно помнившая, как Микк недолюбливал привычку Мудрости "шарить в чужих сознаниях", улыбнулась. — Нет, он еще не пробудился. Граф опасается, что Вайзли опять пробудится последним.

— Если учитывать, как его убил Апокриф, то эти опасения не беспочвенны, — фыркнул Джойд, вспомнив последнюю битву в которой Семья Ноя благополучно проиграла. — И не называй меня этим именем.

— Гарри? — протянула Роад, запоминая. — А фамилию оставишь Поттер?

— Нет, пусть лучше будет Микк. Гарри Микк. Официальное имя среди маглов. Я даже паспорт себе сделал, — улыбнулся Ной. — Или можешь звать меня по моему имени.

— Имени? Но... стоп! Я запуталась, — мотнула головой Мечта. — Объясни мне!

Гарри вздохнул и достал из кармана пальто сигареты. Остановившись, он закурил, наслаждаясь полузабытыми пейзажами Ковчега. Множество коридоров, дверей и переулков. Все такое родное, близкое. Да, он почти дома. Остается лишь увидеть Графа и можно будет с уверенностью заявлять, что он вернулся.

— Гарри! Ну не игнорируй меня, — запрыгала вокруг Джойда Роад и тот с усмешкой прокомментировал:

— Вроде тело выросло, а вести себя продолжаешь, словно маленький ребенок.

Мечта вместо ответа лишь показала Гарри язык, после чего вновь подпрыгнула на месте:

— Ну скажи! Скажи-скажи-скажи!

— Ладно, ладно, — Удовольствие поднял руки вверх, показывая, что сдается. — Гарри Микк, Джойд.

— Точно, твое имя! — хлопнула себя по лбу Роад и, помолчав немного, негромко заметила: — Ты давно так не просил себя так называть. Я рада... Джойд.

Шаг, еще один и еще. С каждой секундой всё ближе к намеченной цели. Роад вышла из Ковчега первой. Гарри замер на мгновенье, улыбнувшись, и последовал за ней. А выйдя в реальный мир с интересом огляделся. В пятидесяти метрах грациозно возвышался особняк Малфоев. Их фамильный мэнор. К нему вела ухоженная аллея из ясеней. Между деревьями и на лужайке-клумбе перед входом в сам особняк неторопливо вышагивали с важным видом белые павлины. Тихо фыркнув от при виде подобного зрелища, Гарри поинтересовался:

— Малфои? Забавно, — Ной широко улыбнулся, показав в оскале острые зубы, а потом пояснил для любопытной Мечты: — Был здесь пару раз на балах с Алеком перед последним годом в Хогвартсе. Еще до того, как Волдеморт решил осветить старушку Англию своим сиятельным ликом. О... — Гарри заметил за деревьями ухоженный пруд и помимо воли дернулся в его сторону, но потом заметил веселый взгляд Роад и прикрыл глаза рукой. — Только слишком громко не смейся.

Именно этого не хватало Мечте, чтобы расхохотаться. Похоже страстная любовь Тики к рыбке слишком сильно въелась в память Удовольствия Ноя, раз проявилась в следующем воплощении. Роад даже немного завидовала ему. Джойд был единственным, чей характер немного менялся от перерождения к перерождению. Неизменным в нем было лишь его желание получать от жизни все и любовь к наслаждениям. Отсмеявшись, Мечта посмотрела на насупившегося Гарри и вновь тихонечко хихикнула.

— Идем! — Роад схватила брата за руку и потянула за собой. — Я рада, что ты согласился придти! Граф будет счастлив.

Джойд промолчал и позволил Мечте повести себя за собой. Они уже дошли до входа в особняк, когда из него выбежал высокий парень с длинными светлыми волосами, собранными в низкий хвост. Гарри не сразу узнал в нем Драко Малфоя с которым все время конфликтовал в школе Алек. Насколько Ной знал, Драко был женат на Астории Гринграсс и та сейчас была беременна. С Гарри младший Малфой общался достаточно спокойно и. можно сказать, даже дружелюбно, но Микка слегка бесило кокетство с которым тот буквально сиял в кругу друзей.

Подбежав к Ноям, Драко вцепился в свободную руку Роад и воскликнул:

— Я так рад, что ты вернулась! Кто это с тобой? — Малфой посмотрел на Гарри и замер. — Поттер? А ты что забыл рядом с моей Роад?.. В смысле, в обители темных магов. О, я понял! Милая Роад, Вы взяли его в плен?

Удовольствие вгляделся в черты лица Драко. Не знай он, что Нои не меняют внешность, то он бы решил, что перед ним Шерил. Но нет, все тот же Малфой, пусть и немного вышедший из берегов своим специфичным на взгляд Гарри поведением. Наверное, не стоило сегодня утром вспоминать брата. Заметив знакомое выражение лица младшего Малфоя, Джойд тихо вздохнул. Да, однозначно не стоило. Кивнув своим мыслям, Микк кинул быстрый взгляд на Роад и поинтересовался у Драко:

— А твоя жена знает о твоих увлечениях?

Малфой поморщился и, возведя глаза к пасмурному небу, сделал вывод:

— Как и всегда — бестактен. Мои бесценные уроки этикета были бессмысленны.

Теперь уже и Роад с интересом вгляделась в черты лица мага, но потом мотнула головой. Да нет, бред какой-то. Или они чего-то не знают? Хитро прищурившись, Мечта решила чуть позже обдумать появившееся у нее подозрения и, солнечно улыбнувшись, представила брата:

— Драко, позвольте представить Вам Гарри Микка, — Малфой недоуменно нахмурился, удивленный сменой фамилии, а Роад, посчитав чересчур длинную паузу излишней, закончила: — Третьего Апостола, Удовольствие Ноя.

Удивление Драко и опасение в его эмоциях были настолько ярки, что человеческий облик Гарри сполз, явив миру настоящую внешность Ноя. Но причинять вред магу не хотелось. Что-то в Малфое было. Нечто родное, пусть и надоедливое, но такое близкое, пусть еще и еле ощутимое. Правда внешность Драко сбивала с толку, запутывая. Как интересно! Широко улыбнувшись, Ной негромко заметил:

— Думаю, мне стоит идти дальше именно так. Иначе кто-нибудь еще решит узнать во мне Гарри Поттера.

— Ты иногда такой зануда, Джойд! — Роад, предвкушавшая еще как минимум одну забавную сцену, подобную этой, надулась, но быстро отбросила в сторону притворную обиду и весело попрощалась: — Было приятно поболтать, Драко, но нас уже ждет господин Тысячелетний.

— Да, я понимаю, — кивнул Малфой, продолжая задумчиво смотреть на стигмату на горле Третьего Апостола, но Нои уже не слушали его ответ.

Помахав на прощание рукой, Роад вновь схватила Гарри за руку и продолжила прерванный встречей путь. Когда они зашли в мэнор и уже начали подниматься по лестнице, Микк негромко спросил:

— Ты тоже это чувствуешь?

— Да, — Роад выглядела очень серьезной. — Что-то тут не так. Не могу пока точно утверждать, но это поведение...

— Шерил, — лаконично закончил мысль Мечты Джойд.

Нои замолчали, погруженные в свои мысли. Роад одолевали сомнения в созданных ею планах относительно раскрытия тайны Драко, а Гарри попросту было скучно, пусть близость встречи с Графом его и немного бодрила. Микк явственно ощущал близость Адама и мужественно готовился к крепким объятиям.

Так оно и произошло. Когда Джойд зашел в небольшую, но уютную гостиную, предназначенную для приема самых важных гостей, вслед за Роад. с мягкого дивана вскочил молодой длинноволосый мужчина. Широко расправив руки в стороны, он за доли секунды оказался рядом с Гарри и стиснул его в поистине стальных объятиях. Невольно крякнув, Микк сделал шаг назад, проходя сквозь кольцо сомкнутых рук. Роад, стоявшая у двери, негромко хихикнула.

— Я тоже рад Вас видеть, мой дорогой Тысячелетний Граф, — Джойд окинул Адама взглядом и прокомментировал: — А Вы немного помолодели. И похудели имиджем.

— А вот ты все такой же, — рассмеялся Граф. — Вижу, твое Пробуждение вышло удачным.

— Полностью согласен с Вами.

Микк с неизменной улыбкой подошел к свободному креслу и сел в него, посмотрев на замершего на диване мужчину с длинными темно-синими волосами. Темный Лорд выглядел настороженным. Он уже привык к Графу и Роад, которых видел достаточно часто, а вот этот новый Ной был для него чем-то новеньким и вызывал у Волдеморта опасения.

— Добрый день, Темный Лорд, — Гарри дал Тому понять что знает, кто перед ним.

— Взаимно... — Риддл замолчал, не зная имени сидящего напротив Ноя.

— Можете звать меня Гарри Микк, — любезно отозвался Джойд. — Я Третий Апостол, Удовольствие Ноя.

Граф замер, а потом весело рассмеялся и его смех поддержала Мечта, которая продолжила стоять у дверей. Улыбка Джойда стала теплее. Ему действительно сильно не хватало этой неповторимой атмосферы, которую он мог почувствовать лишь в Семье. А вот Волдеморт чувствовал себя не в своей тарелке. Но признаваться в своей слабости не хотел.

— Дорогой Граф, — Джойд "вспомнил" про обещанный подарок. — Роад говорила что-то про сюрприз.

Адам вновь засмеялся. Удовольствие практически не изменился и это несомненно радовало Тысячелетнего. Протянув руку ладонью вверх, он позвал тиза. Небольшая черно-фиолетовая бабочка запорхала над пальцами, а потом устремилась к Гарри, сев на подставленный палец. Улыбка Микка на несколько мгновений превратилась в безумный оскал, который буквально отпечатался в сознании Темного Лорда. Вот теперь ему было страшно. Но покинуть, ставшую вдруг неуютной, кампанию он предпочел не теряя своего достоинства.

Встав с дивана, Волдеморт произнес:

— Еще раз примите мои искренние поздравления, Третий Апостол. Я рад, что Вы присоединились к Семье. Мне бы очень хотелось с Вами поговорить, но появились неотложные дела, которые требуют моего вмешательства. Будьте, как дома.

Том поспешил покинуть комнату, впрочем со стороны это не выглядело, как попытка бегства. Но если бы он знал, что Микк отлично может ощущать страх, наслаждаясь этим чувством в других, его самомнению был бы нанесен страшный удар. Когда дверь за Риддлом закрылась, улыбка Джойда стала хищной. Погладив довольного тиза, Ной прошептал ему:

— Скоро я накормлю тебя, малыш, — бабочка радостно запорхала вокруг Микка, а потом втянулась в его руку.

Граф и Роад молча следили за тем, как Гарри расслаблено закинул ногу на ногу и принялся рыться в карманах. Адам первый догадался, что тот ищет и поморщился:

— Ну не в гостях же, Гарри.

— А? — замер с сигаретой в зубах Микк. — Почему нет?

— Ты уже третье поколение дымишь, — рассмеялась Роад. — А вот к ры...

— Дорогой Граф, — поспешил перебить Мечту Джойд. — Каковы будут мои дальнейшие действия?

— Хм... дайте подумать.

Адам с задумчивым видом потер подбородок. Действительно, стоило подредактировать общие действия, учитывая несколько новых факторов. Наконец, все решив, Граф начал говорить:

— Если взять во внимание твою личность до пробуждения, то тебя пока нельзя задействовать, как Ноя в магической Англии. Так что ты пока можешь не обрывать связи с прошлым. Нашему новому союзнику понадобятся те знания, что ты можешь узнать. Гарри Поттер занимает не последнее место в Ордене Феникса... — Адам хитро посмотрел на Микка, но тот лишь закатил глаза, пробормотав:

— Даже не буду интересоваться, как Вы об этом узнали.

— И не надо, — покладисто согласился Граф. — Но будь готов к еженедельным семейным ужинам и заданиям вне пределов Туманного Альбиона. Доступ к Ковчегу ты уже получил. С полным высвобождением разберемся после семейного ужина. А теперь рассказывай!

— О чем? — попытался сыграть в дурачка Гарри, но потом негромко рассмеялся: — О, в этот раз это была очень интересная жизнь...

Штаб Ордена Феникса

Миранда медленно ходила кругами перед сидящими магами. Она уже успела выяснить, что аналитики волшебников весьма качественно выполнили свою работу, изучив большое количество информации о Графе и Семье. Теперь, в свете сложившейся ситуации, она вознамеривалась, с одобрения Черного Ордена разумеется, рассказать о каждом из Ноев, которого знала. И это оказалось сложнее, чем она думала. Вместе со знаниями пришли воспоминания. Не сказать, что самые хорошие, но, заметив полный ободрения взгляд Сириуса Блека, Миранда слабо улыбнулась, сделала глубокий вдох и начала говорить.

— Мы надеялись, что Граф не вернется. В последнюю битву, почти двести лет назад, экзорцисты заплатили слишком высокую цену. Можно сказать, что это была пиррова победа, и то, что ваш Темный Лорд, предположительно, нашел Графа говорит лишь в пользу этого. Черный Орден смог лишь задержать Ноев, обезвредить на время.

— Мисс Лотто, — негромко произнес Северус Снейп. — Раз вы видели ту войну своими глазами, то что вы можете рассказать нам о самих Ноях?

— Много и, в тоже время, слишком мало, — с грустной улыбкой ответила Миранда. — Я могу рассказать лишь о тех Ноях, которых видела в действии сама.

— Как именно их можно убить? — задал назревший вопрос Алек Поттер.

— Их нельзя убить, — вздохнула экзорцистка, — пока есть люди, в чьих жилах течет кровь Ноя. По крайней мере, так говорит Книгочей, а его мнению стоит всегда верить. Книгочеи — те, кому Ватикан доверил наблюдать за нашим миром с расстояния, оставаясь в тени, и записывать истинную историю.

— И кто из Ноев самый могущественный? — вновь задал вопрос Алек Поттер.

— Они все сильны, лорд Поттер, но если хотите услышать мое мнение… — Миранда помимо воли поежилась от воспоминаний, — Тикки Микк, Третий Апостол семьи Ноя.

Никто из присутствующих, кроме Альбуса, так и не заметил, как вздрогнул при упоминании этого имени Северус. В голове Снейпа металось множество мыслей. Теперь ему была понятна такая реакция Миранды на почти пробудившегося Гарри. Ноя, поправил себя Снейп. Да и сама тварь отлично знала экзорцистку.

— Раз вы считаете его наибольшей угрозой после Графа, то опишите, — попросил зельевар.

Миранда побледнела и, сглотнув, начала говорить:

— Я встретилась с ним на самой войне лишь два раза. И оба раза спаслась лишь чудом. Понимаете, каждый из Ноев олицетворяет собой нечто… определенное. Тики Микк олицетворял Удовольствие. В битве он предпочитал играть с противником, но, если становится серьезным, то казалось, что вокруг него страдает само пространство. Мир. Он имел власть над всем, что есть в этом мире. Мог даже отрицать эту реальность, как мне говорили. Сама я этого не видела, слава Господу, — Миранда на несколько секунд закрыла глаза, беря под контроль свою память и страх.

— Можете рассказать что-то ещё?

— Да. Тики Микк убивал, чаще всего, используя своих тизов, големов в облике бабочек, которых погружал в тело противника или выпускал в воздух. Эти големы пожирали его жертв изнутри… Очень кровожадный, жестокий и сильный физически. С ним было трудно сражаться из-за его непредсказуемости. Со стороны могло казаться, что все его действия порывисты, как у кота, играющего с мышью, но это было не так. Вернее, не всегда так. Становился ещё сильнее в пробужденной форме, но использовал её за всю войну лишь в финальной битве. Он погиб в самом конце, отвлекая на себя почти все наши силы, пытаясь прикрыть отход Графа. При встрече с его новым воплощением могу лишь посоветовать вам побыстрее уходить и не провоцировать. Тогда вы, возможно, останетесь живы, но вот победить его не сможете в любом случае. Даже, если я буду с вами в этот момент.

— И как он выглядел? Какие привычки у него были? — предпринял еще одну попытку обойти Обет Северус.

— Внешне? — Миранда недоуменно нахмурилась, копаясь в памяти. — Высокий, темноволосый… Простите, точно не упомнить, давно это было и, при встречах на поле битвы, как-то не до изучения внешности врага. Но вот привычки… Да, одну помню. Он был заядлым курильщиком, если верить очевидцам. Хотя, я своими глазами видела, что даже в пылу битвы, он не выпускал из рта сигарету и весело улыбался, став серьезным лишь после смерти Шерила Камелот, Четвертого Апостола, Желания.

Не помнит? Снейп обреченно прикрыл глаза. Неужели твари хватило сил подчистить память экзорцистке? Как? Заклинание забвения не способно было так глубоко проникать в разум и память! Неужели, ещё будучи простым магом, Поттер умудрился так глубоко изучить Темные Искусства и был настолько сильным волшебником? Но надежда вывести Ноя на свет ещё оставалась. Надо было лишь действовать очень аккуратно, стараясь не потревожить магию клятвы.

Альбус Дамблдор, внимательно следивший за привлекшим его внимание Северусом, прищурился. Что-то было не так. Похоже, их двойной агент что-то знал, но сказать по какой-то причине не мог и сейчас, в ответе мисс Лотто прозвучало то, что должно было натолкнуть их на верный вывод. Стоило просмотреть в Омуте этот кусок монолога ещё раз и обговорить его с Алеком после лекции экзорцистки.

— Что насчет остальных? — с задумчивостью в голосе спросил Лорд Поттер.

— Раз я упомянула Шерила, то стоит рассказать и о нем. Четвертый Апостол, он олицетворял собой Желание, но был садистом и опытным манипулятором.Одновременно с этим в мире людей был больше известен, как Шерил Камелот, уважаемый политик и аристократ. Был буквально одержим своей Семьей и становился чрезмерно агрессивным при появлении малейшей угрозы для кого-нибудь из них. Помимо Графа, особенно любил свою приемную дочь в глазах общественности Роад Камелот, которая являлась одновременно Мечтой Ноя, и своего брата Тики Микка. Ученые Черного Ордена до сих пор сильно удивлены тем фактом, что Третий и Четвертый Апостолы родились в одной семье, а потом оба стали Ноями. Говорят, что подобное свидетельствует о генетической предрасположенности. Насколько вычислили наши аналитики, Шерил мог контролировать человеческое тело, подчиняя его своей воле, словно марионетку. Полный контроль тела, вплоть до способности вывернуть наизнанку. На поле боя он так же манипулировал и другими вещами...

— Стоп! — поднял руку Алек, который не скрывал своего удивления: — Тогда получается, как Тики Микк управлял окружающим его пространством, так Шерил Камелот превращал мир вокруг в некий театр марионеток?

— Верно, — кивнула Миранда, — Вы очень догадливы и умны, лорд Поттер. Ещё я могу рассказать об Узах Ноя. Десятый и Одиннадцатый Апостолы. Нои-близнецы, способные объединяться в единое существо и способные создавать оружие.

— В каком смысле? — не понял Аластар Грюм, встрепенувшись после последних слов мисс Лотто.

— В прошлом воплощении это были пистолеты, стрелявшие пулями с определенными эффектами. Заморозить, сжечь, затормозить, обмануть…

— Обмануть?

— Я не знаю подробностей. Они стреляют и ты просто перестаешь их замечать, — извиняясь, развела руками Миранда и, кашлянув от сухости в горле, продолжила: — Кхм, ещё я лично встречалась лишь с Двенадцатым, Девятым и… Четырнадцатым Апостолами. Страсть, Мечта и Безымянный. Страсть была женщиной и могла принять форму кого и чего угодно, переняв, в том числе, и характерные особенности существа. Сродни вашим анимагам, если я не ошиблась в терминологии. А вот Мечта, Роад Камелот, могла создать некое подпространство, мир, где она была Творцом. Верховным Богом. Именно она была последним Ноем, которого убили. Продержалась дольше всех и отправить её на перерождение мы смогли с трудом. Мечта, пожалуй, самый живучий Ной, если не считать самого Графа, а также Второго и Третьего Апостолов. К сожалению про Второго я ничего рассказать не могу, он сражался на другом континенте и его уничтожили ценой нескольких сотен экзорцистов, что полностью истощило местный филиал Черного Ордена.

— А Безымянный? — Северус не упустил из виду попытку мисс Лотто обойти разговор о Четырнадцатом.

Лицо Миранды помрачнело и она прохладным тоном ответила:

— Он впервые появился лишь двести лет назад. Мы так и не смогли понять, как он образовался и каков был его потенциал. Но то, что его убили предпоследним, говорит в пользу его могущества.

— Вы его знали очень близко, — констатировал факт Алек, на что Миранда лишь кивнула. — Но тогда почему, всё же, вы выделили именно Третьего?

— Всё очень просто, — ответила экзорцистка. — Он единственный, кому почти удалось убить Апокрифа.

Где-то в Косом Переулке

— Апчхи-и!

Гарри выронил сигарету, перекусив фильтр и, сплюнув, обескураженно потер нос. Он был немного удивлен странной реакцией своего организма. Покосившись на идущего рядом Драко Малфоя, Джойд достал из пачки новую сигарету и, прикурив от спички, пробормотал:

— Кажется, кто-то меня только что вспомнил.

Драко с интересом посмотрел на своего попутчика. Бывший Гарри Поттер всегда привлекал к себе его внимание. Он с первого курса Хогвартса воспринимался Малфоем словно младший братишка. И даже после произошедших с Гарри метаморфоз, Драко всё равно было приятно находиться рядом с ним. Не так приятно, как рядом с милой Роад, но тоже весьма спокойно. Как-то, по семейному. Совсем не то, что рядом с отцом, матерью и беременной женой. Люциуса бесило поведение взрослого отпрыска и ситуацию не спасали даже успехи того на поприще дипломатии, а Нарцисса старалась держаться мужа и лишь изредка обнимала сына, даря ему свою поддержку. К тому же, в последние месяцы после того, как Астория забеременела, а у ребенка в ней появился природный щит, присущий каждому наследнику магического Рода, Драко начали сниться странные сны. Словно тени, они мелькали на грани сознания, тревожа в предутренние часы. Малфой ничего не мог с ними поделать, но сейчас, рядом с изменившимся Поттером, он чувствовал себя легче.

— Скажи мне, Гарри, — Драко лукаво улыбнулся. — Как ты понял, что ты Ной?

Джойд лишь приподнял брови и покосился на школьного знакомого, задумчиво хмыкнул, после чего хищно улыбнулся:

— Откровенность за откровенность, Драко.

— О, — хлопнул в ладоши Малфой. — Я согласен!

— Сны, — лаконично ответил Ной, наслаждаясь реакцией мага, который выглядел недоуменным. — Память начала возвращаться ко мне во снах. Теперь моя очередь.

— Я готов, — широко улыбнулся Драко, решив позже обдумать ответ Ноя.

— Как ты выглядишь на самом деле?

Глаза округлились и Малфой, остановившись, ответил вопросом на вопрос:

— С чего ты взял?

Гарри замер, услышав такие знакомые нотки в голосе Драко, и резко повернулся к Малфою лицом, расплывшись в жуткой улыбке. Зажав зубами сигарету, он еле сдерживал ликование. Шерил, это точно он! Глаза Ноя отчетливо ярко полыхнули желтым. Джойд еле сдерживал свою суть и какая-то молоденькая волшебница, курса третьего, не больше, засмотревшаяся на двух симпатичных магов, побледнела и поспешила догнать свою мать, идущую впереди со своими подругами. Взяв себя в руки, Ной прикрыл глаза и затянулся, с наслаждением заполняя легкие ароматным, сигаретным дымом.

— Как ты узнал?

Серьезный и даже слегка скучающий тон голоса никак не вязался с привычным образом Драко, на что Гарри лишь отвернулся, осматривая улицу, полную магов. Не став отвечать, Третий Апостол продолжил идти вперед, улыбаясь своей самой доброжелательной, светской улыбке. И, смотря на его спину, Драко вдруг расплылся в сумасшедшей усмешке.

В полутемном зале Ковчега было шумно. Гарри уже и забыл, как весело бывает на «тихих» семейных ужинах его любимой Семьи. С еле заметной улыбкой он наблюдал за тем, как Страсть пытается накормить уворачивающегося Графа сладким пудингом, а Гнев, тем временем, осторожно двигает поднос с остальными лакомствами поближе к себе. Довольная Роад лукаво хихикала, прикрывая ладошкой рот, и изредка посматривала на что-то рисующего в небольшом блокноте Фидлера, который, поприветствовав Третьего Апостола кивком, вновь погрузился в свои зарисовки.

Вдруг Мечта перевела свой взгляд на Джойда и счастливо вздохнула, не став задавливать рвущуюся из неё искреннюю улыбку и, подпрыгнув от переполняющих её эмоций, воскликнула:

— Гарри!

Роад обняла Микка за шею и заглянула брату в глаза. Она была рада вновь сидеть рядом с ним. В каждом перерождении Мечта всегда тянулась к Джойду, воспринимая его, как любимого старшего брата и признавая его право одергивать её. Порой именно Третий Апостол мог привести в чувство чересчур увлекшуюся чем-либо Мечту. И вот сейчас, после крупного-фиаско-о-котором-Нои-не-хотят-говорить, он вновь со своей Семьей. И в этот раз даже не стремится отстраняться от них.

— Роад? — неизменная реакция Микка заставила Графа умилиться такой родной и знакомой картине, а Расру добродушно улыбнуться.

— Ты рад? — Мечта натянула на лицо одну из своих самых печальных масок, которые не раз были опробованы на Дизайясе, и замерла, предвкушая и боясь ответа Гарри.

— А разве не должен? — Джойд усмехнулся, раскусив скрытые волнения Роад. — Я чувствую, что, наконец-то, оказался дома.

— И это звучит, как прелестный тост! — Адам снова увернулся от ложки с пудингом, которую держала в руках Страсть, и приподнял вверх бокал вина. — Сегодня наша Семья стала больше. Мы возвращаемся. Мы учли ошибки. Мы будем вновь готовиться и, на этот раз, всё будет иначе.

— За наш дом и Семью! — воскликнула Роад, вскочив ногами на стул, словно это была трибуна.

Нои с одобрительным смехом подняли бокалы и даже Гниение отвлекся от своего блокнота, чтобы присоединиться к Семье. И действительно: пусть их ещё слишком мало, но они снова вместе. Впереди их ждет долгий путь. Гарри не стал пока делиться с Графом своими окрепшими подозрениями в пользу теории Драко-Дизайяса. Так же Микк предпочел не делиться этими мыслями и с остальными Ноями, включая Роад. Он решил выжидать. Посмотреть на развитие Драко. Изучить и насладиться тем, как его брат вновь становится собой. Это было всегда интересно. Первое пробуждение в новом тысячелетии проходит сложнее по ряду причин о которых Третий Апостол предпочитал не думать. Эти воспоминания были всегда связаны у него с обязательной процедурой полного высвобождения. Мгновениями, когда он практически полностью растворялся, как личность, становясь обезличенным Ноем. Третьим Апостолом. Поэтому Гарри не любил то, что в Семье называли Пробужденной формой. Пожалуй, так же думали и остальные Нои, кроме Гнева и Уз.

Адам отставил в сторону бокал и окинул взглядом свою Семью, после чего серьезным взглядом посмотрел на улыбающуюся Страсть:

— Ластол, милая моя…

— Да, мой Граф? — Двенадцатый Апостол машинально облизала ложку, слизывая с неё пудинг и преданно посмотрела на Первого.

— Ты принесла те документы о которых я просил?

— Конечно, — кивнула Ластол и щелчком пальцев подозвала к себе служанку-акума.

Акума поклонилась и раздала Ноям тонкие папочки. Роад быстро пролистала свою, уже знакомая с её содержимым, и с интересом покосилась на документы, которые держал в руках Удовольствие, пытаясь прочитать текст на страницах, но потом, увидев незнакомую информацию, вскрикнула:

— А почему это Джойда отправляют на задание, связанное с экзорцистами, а меня нет? Я тоже хочу! Мне снова становится скучно! Ну, Гра-ааф!

Мечта всплеснула руками и подбежала к Адаму. Обняв его, она принялась уговаривать мужчину отпустить её с Микком. В это время сам Гарри с интересом вчитывался в примерный план действий Семьи на ближайшие пару лет. Устраивать открытое противостояние Граф пока не планировал — слишком мал был на данный момент состав Семьи. Именно поэтому главной задачей Джойда был шпионаж. Выяснить как можно больше о нынешнем положении Черного Ордена и узнать, где хранят Апокрифа. В последней битве, когда он, Тики Микк, почти уничтожил эту тварь, независимую Чистую Силу куда-то утащили экзорцисты. Больше на поле битвы Апокриф не появлялся, а немногие оставшиеся акума не заметили за двести лет тех следов, которые тот обычно оставлял. После «смерти» Графа этот ублюдок вряд ли стал бы скрываться. Любопытно, ведь Джойд был уверен в том, что тварь выжила.

Микк не смог сдержать хищного оскала, обратив на себя внимание остальных Ноев. В их глазах сиял один вопрос и лишь Граф догадывался, что же привело Удовольствие в такое довольное расположение духа. Желание Третьего Апостола поквитаться с Апокрифом нисколько не угасло и, похоже, стало ещё сильнее. Именно поэтому Гарри всё же не смог удержать вертящийся на кончике языка вопрос и внимательно посмотрел на Графа.

— А вы уверены, что я смогу получить информацию такого уровня секретности?

— Я это знаю, — серьезным тоном ответил Адам и упустил момент, когда ушлая Страсть подкралась к нему с очередной порцией пудинга: — М-ммням!

Громкий смех Роад при виде недоуменно-обиженного выражения лица Графа был прекрасным продолжением удачного дня. Расра ехидно ухмыльнулся, быстро доедая последнюю вазочку со сладким десертом, а Фидлер вновь покосился на Джойда, который, похоже, мыслями был уже далеко от семейного ужина. Круживший вокруг Удовольствия Ноя тиз весьма красноречиво указывал на направление этих самых мыслей.

Внезапно ужин прервало появление сияющего белым силуэта горящей птицы-феникса. Это был патронус Альбуса Дамблдора, но знал об этом лишь один из присутствующих. Гарри с интересом уставился на воплощение светлых воспоминаний сильнейшего волшебника прошлого столетия.

— Гарри, мальчик мой, — старческий голос волшебника был так же силен, как и десять лет назад. — Извини, что выдергиваю тебя из отпуска, но у нас возникла непредвиденная ситуация. Твоему брату нужна твоя помощь.

Когда последние слова прозвучали в большом зале, птица растворилась в вспышке и Микк громко рассмеялся. Магия всегда была полна неожиданностей. За это он её и любил. И пусть остатков его угасающего дара хватит совсем ненадолго, но он ещё мог использовать эти прекрасные искры энергии.

— Это что было? — Граф, уже справившийся с пудингом, недовольно покосился на веселящегося Гарри.

— Это был Патронус, дорогой Граф, — ответил вместо Джойда Фидлер. — Воплощение светлых эмоций волшебников, способный отгонять дементоров, магических паразитов, и передавать короткие сообщения другим колдунам. Совсем другой вопрос в том, что, оказывается, наш Ковчег проницаем для некоторой магии.

— Лишь для посланников, созданных высшей магией, — поправил отсмеявшийся Микк и, нахмурившись, достал из кармана сигареты, одновременно с этим поднимаясь из-за стола. — Прошу извинить меня, но я вынужден покинуть столь… веселое общество.

Быстро идя к выходу, Джойд даже не вздрогнул, когда его окликнула Роад:

— Гарри! — Мечта вновь вспомнила, чем её так бесил Третий Апостол в каждом из своих перерождений. — Ты опять бросаешь нас! Твой Поттер лишь человек! Он нам никто!

Удовольствие Ноя замер на месте, не поворачиваясь к Семье лицом. Сжимая руки в кулаки он странно дернулся всем телом и Граф зажал рот Мечте, которая собиралась что-то ещё сказать. Не говоря ни слова, Джойд продолжил идти и, когда он уже выходил из зала, Адам негромко произнес:

— Не забывай про свое задание и нашу встречу через неделю.

— Я не забуду, Граф, — голос Микка был спокоен, но подрагивающие пальцы выдавали его состояние.

— Мы будем ждать твоего возвращения, Гарри, — всё так же тихо сказал Первый Апостол.

Когда Гарри покинул Ковчег, Граф выпустил из рук Роад и Мечта, надувшись, села на свое место, укоризненно посмотрев на Тысячелетнего.

— Зачем вы меня остановили? — в голосе Роад звучало искреннее недоумение.

— Они близнецы с этим лордом Поттером, — вместо Адама ответил Фидлер. — Я ведь не ошибся?

— Именно так и есть, — кивнул Граф.

— И что? — не поняла Мечта. — Что в этом такого? Гарри наш! Он Ной, как и мы все! Почему ему так важен этот человек? Мы ведь всё равно планируем дать темному колдуну Морти убить Избранного!

Адам тяжело вздохнул. Всё держалось на волоске. Да, пойти против Семьи, как Четырнадцатый, Гарри бы не смог, но заполучить схожую ситуацию в самом начале нового тысячелетия…

— Близнецы, Роад, — Граф посмотрел Мечте в глаза и добавил: — Вспомни Неа и Ману.

— А причем здесь… — Роад оборвала себя и, ойкнув, испуганно спросила: — Он не сильно обиделся? Он не уйдет, как в прошлый раз, ведь правда, Граф? Гра-ааф!

Адам ласково взъерошил длинные волосы Мечты и промолчал. Он и сам точно не знал ответа на этот вопрос, но, видимо, их планы нуждались в корректировке. Тысячелетний Граф не мог позволить своей Семье страдать. А слова Мечты причинили Удовольствию боль. Они задели его, пусть Джойд и постарался задавить вспыхнувшую злость. Злить Третьего Апостола было чревато последствиями и все в Семье это прекрасно помнили. Каждый раз, когда Джойд выходил из-под контроля, успокоить его мог лишь Граф, но и Тысячелетнему приходилось прикладывать много усилий, если Удовольствие Ноя был в хорошем состоянии.

Покинув Ковчег, Гарри вышел недалеко от богатой усадьбы Малфоев. Перейдя в человеческий облик, Микк надеялся подавить желание выплеснуть свою ярость. Алек был его братом. Родным и самым близким. Они вместе зародились в утробе матери и вместе покинули её. Алек заслонил его собой, когда Темный Лорд Волдеморт пришел в дом Поттеров и убил Лили и Джеймса. Но теперь, когда он, Гарри, пробудился, как Ной, всё встало с ног на голову. И то, что раньше было важным, перестало быть таковым. Его милая Гермиона, которая приносила умиротворение его мятежной душе своей ласковой улыбкой и теплым взглядом карих глаз. Она могла быть угрозой. Она была цепью, мешающей ему и он сам отстранился, злясь и на себя, и на нее. Гермиона была безутешна. Гарри знал, как она страдает, но не давал себе слабину. Стоял в стороне и, в конце концов, боль Грейнджер притихла. Но не его желание быть рядом с ней, наслаждаясь её теплом. Хотя, возможно сейчас он бы и поиграл с ней.

Гермиона не стала его цепью. Ею стал брат. Именно Алек стал тем, кто держал его, не давая отбросить человечность. Именно брат-близнец был тем, кто не давал Джойду забыть о Гарри Поттере. И это чувство неимоверно бесило. Скреблось внутри, вызывая желание кромсать и убивать. Наслаждаться агонией умирающих от его рук врагов.

Прижав к лицу руки, Гарри вновь подавил приступ ярости. Сущность Ноя взбунтовалась, требуя оборвать все связи или, хотя бы, выплеснуть раздражение. Он так давно никого не убивал… Как и все Нои, Джойд любил приносить смерть и мучить, находя в этом непонятное людям удовольствие.

— Нет, ты только глянь! Я не ошибаюсь и это ведь Поттер? — раздался неподалеку голос незнакомый голос и Гарри посмотрел на парочку рядовых Пожирателей Смерти прогуливающихся по территории поместья Малфоев. — Эй, ублюдочный братец Золотого мальчика, что ты тут забыл?.. Твою мать, что это с твоим лицом?..

Третий Апостол растянул губы в впечатляющем оскале, зажав зубами сигарету. Его рука сжимала сердце заговорившего с ним мага, которое теперь бешено билось под пальцами. Наклонив голову к плечу, Джойд посмотрел на застывших испуганными кроликами магов и буквально промурлыкал:

— Мне надоело себя контролировать.

С этими словами Гарри сжал пальцы и почти с любовью заглянул в глаза умирающего мага. Вытащив руку, Микк рывком поместил в почти мертвое тело Пожирателя тиза, а потом, встретив грудью зеленый луч убивающего, не сдержал веселого смешка. Сблизившись с храбрым волшебником, Ной поинтересовался:

— Как мне убить тебя?

— Н… н-не на-адо…

Стоящий перед Микком маг дрожал от страха, чем ещё приводил Гарри в благодушное состояние. Состроив задумчивое выражение лица, Джойд зажал пальцами подбородок, словно всерьез обдумывал слова мага. Заметив на лице Пожирателя отблеск надежды, Гарри вновь расплылся в довольной, но садистской усмешке. Микк всегда любил создавать из тел убитых им композиции. Иногда, его жертвы были ещё живы… Бросив взгляд на находящийся неподалеку дуб, Ной «обрадовал» мага:

— Кажется, я знаю, что с тобой делать, — Джойд сжал рукой горло попытавшегося удрать Пожирателя и, посмотрев на тело первого убитого, позвал: — Тизы!

Первая трапеза тизов всегда быстра. Големы стараются пополнить свое количество и практически мгновенно пожирают предложенное им тело, напоминая пираний, но не оставляя после себя даже костей. Рой темно-фиолетовых, почти черных бабочек, взмыл в воздух и закружился вокруг Ноя. Микк поднес к своему лицу свободную ладонь с сидящим на ней тизом и, спросил:

— А как тебя зовут, маг?

— Что? Д-джеймс, сэр. Джеймс Ролленс.

Ной улыбнулся и, спокойным голосом представился:

— Джойд, — видя непонимание на лице волшебника, Гарри добавил: — Удовольствие Ноя. Ты извини за всё это, но вы с другом выбрали очень неудачный для вас момент. Будет больно.

Именно в этот момент, смотря в довольные янтарные глаза существа, так похожего на Гарри Поттера, рядовой Пожиратель Джеймс Ролленс понял, что жизнь складывается из случайностей, но она всегда предопределена и конец у неё один. А в следующую секунду он заорал от боли, чувствуя, как тизы пожирают его внутренности.

Спустя несколько часов, Люциус Малфой, прогуливаясь утром по парку своего менора, обнаружил висящего на дереве Пожирателя. Он был подвешен на собственной мантии, напоминая черную звезду. Когда на возмущенные вопли прибыли остальные маги, находившиеся в поместье, выяснилось, что у мертвого волшебника не хватало половины внутренних органов. Лорд Малфой был в ужасе, но пришедший вместе с остальными Волдеморт был спокоен, быстро вычислив убийцу. Новый Ной показал свою суть. А съеденные внутренности… достаточно было вспомнить тех странных бабочек. Их названием было «тизы», если Темному Лорду не изменяла его память. Всё сходилось.

Стоя неподалеку с телом Пожирателя, Волдеморт успокаивал напряженного Люциуса, которому не нравились смерти на территории собственного сада, по которому любила гулять его беременная наследником невестка. Лорд Малфой просил своего сюзерена как-нибудь решить возникшую проблему. Именно поэтому, так занятые своим разговором, маги не заметили замершего в нескольких шагах Драко, который жадно смотрел на мертвое тело Пожирателя, словно в том были скрыты все тайны этого мира. Висящий на собственной мантии маг выглядел изумительной марионеткой, вызывая в сыне Люциуса противоречивые желания и необъяснимое чувство ностальгии.

Штаб Ордена Феникса

Добравшись до Штаба Ордена Феникса, Джойд первым же делом направился к Дамблдору. Ему нужно было узнать, что именно случилось с его братом. Отвлекать Гарри по пустому делу Альбус вряд ли бы стал. К тому же, пугать его неприятностью с Алеком… Это было не в духе великого светлого мага.

Каждый Ной после своего пробуждения легко рвал цепи, связывающие его с обычными людьми. Третий Апостол не был исключением. На этот раз он пробудился нормально, без сбоя, но тогда почему потребность увидеть Алека продолжала грызть его изнутри? Гарри шел по коридорам мрачно хмурясь и крепко сжимая сигарету зубами. Микк понимал, что нужно оборвать все связи с прежним миром до последней. Это было необходимо. Но разве не он сам в прошлой жизни до последнего держался за людей? А потом забыл их имена, стоило пройти полное Пробуждение… Такова суть каждого Ноя. Для них существует лишь Семья и исполнение своих желаний. Так было для всех, кроме Четырнадцатого. Вспомнив Безымянного, Микк замер посреди коридора.

— Проклятье! — выругался Джойд и, не в силах сдержать себя, добавил несколько непечатных слов на португальском.

В конечном счете он — Третий Апостол. Удовольствие Ноя. И он будет поступать так, как того пожелает. Пока он будет ощущать желание поддерживать связь с Алеком Поттером, он будет её поддерживать. И плевать на то, что ситуация до омерзения была схожа со случаем Маны и Неа. Между Семьей и братом он выберет Семью. По крайней мере, Гарри на это надеялся. Ной заметил, что Граф удержал Роад от ухудшения ситуации и был благодарен Адаму. Его понимали и были готовы ждать. Это ободряло.

— Гарри!

Обернувшись, Ной улыбнулся подбежавшему к нему Барри. Взъерошив волосы на голове подростка, Джойд поинтересовался:

— Почему один бегаешь, малыш?

— У остальных тренировка с Чистой Силой. Им не до меня, — поник Барри и, заметив усмешку Микка, воскликнул: — Я тоже когда-нибудь стану экзорцистом! У меня будет Чистая Сила и я буду спасать души людей, вот увидите, Гарри!

— Просто помолчи, — поморщился Ной. — Лучше скажи мне, как давно ты видел моего брата?

— Вчера днем, — нахмурился Барри, копаясь в памяти. — Он, если я правильно расслышал, собирался после лекции генерала о Семье Ноев вместе с частью своей группы разобраться с… вампирами? Они действительно существуют, Гарри, или это какая-то аббревиатура?

— Существуют, — криво улыбнулся Джойд, чувствуя, как его желание поговорить с Дамблдором становится ещё сильнее. — А теперь извини, малыш, но мне пора идти.

— Ничего страшного, — улыбнулся Ли, ещё сильнее став похожим на своего предка. — Можно последний вопрос?

— Если только быстро, — со слегка раздраженным вздохом кивнул Ной.

— Почему вы всё время называете меня малышом? — Барри нахмурился, смотря прямо в глаза Гарри и тот, вместо того, чтобы солгать, честно ответил:

— Ты напоминаешь мне одного человека, которого я когда-то знал.

— О-оо, — протянул Барри, не зная, как отреагировать на подобный ответ: — Спасибо за честность и простите мне мою бестактность!

Усмехнувшись, Ной обошел замершего посередине коридора человека и направился своей дорогой. Когда Джойд скрылся за поворотом, усмешка на его лице превратилась в оскал. Отбросив сигарету, Микк быстро проанализировал всё, что услышал от Барри и сделал несколько забавных выводов. Значит его дорогой брат решил почистить ряды немертвых и вляпался в неприятности? Почему-то Гарри казалось, что спасать Избранного придется именно ему. Но как сделать это без ущерба для своей маскировки?

Добравшись до кабинета Дамблдора, Ной осторожно постучал и лишь услышав приглашение войти зашел внутрь.

— Директор?

— Я давно просил тебя называть меня Альбусом, мой мальчик, — тепло улыбнулся бывший директор Хогвартса и, подождав, когда Микк сядет в кресло, продолжил уже более серьезным тоном: — Ты здесь потому, что получил мое послание. Дело в твоем брате. Он, мистер Рон Уизли и мистер Лонгботтом проводили операцию в Теневой части Лютного. Из-за военного перемирия на территории магического Лондона, сильно возросло количество вампиров. Теперь находится в Лютном стало опасно даже днем.

— Что именно произошло? — негромко поинтересовался Гарри.

— Вампиры устроили ловушку. Сейчас твой брат и его команда находятся в обороне. Нужно чтобы один маг отвлек внимание немертвых, позволив Алеку начать контратаку. Большее количество магов могут нарушить целостность барьера.

— И вы хотите, чтобы этим кем-то был я? А если я откажусь? Скажу, что не подхожу для этой операции?

Альбус холодным взглядом смерил сидящего напротив мага. Гарри Поттер был выдающимся волшебником. Чем-то он всегда напоминал Дамблдору молодого Тома Реддла. Наверное именно поэтому глава Ордена Феникса старался держать близнецов подальше друг от друга. Но в последнее время в Гарри что-то изменилось. То, что раньше мелькало в его глазах лишь изредка, словно прячась, сейчас не таилось и Альбус видел перед собой темного мага. Вот только в том, что Гарри не на стороне Тома, Дамблдор был уверен. Северус ни за что бы не упустил такой шанс досадить воплощению Джеймса Поттера, коим видел брата Избранного. Что-то на мгновение мелькнуло в сознании великого волшебника, но он не смог словить верткую мысль и начал говорить:

— Алек не хотел привлекать тебя к зачистке. Он утверждал, что ты себя нехорошо чувствуешь, но, насколько я вижу, тебе стало лучше. Поэтому я поручаю помощь брату именно тебе. Ты достаточно силен и обучен, чтобы продержаться в одиночку. И я настаиваю, чтобы…

— Хорошо, — со спокойным видом кивнул Гарри.

— Вот и славно, мой мальчик, — с облегчением выдохнул Альбус.

— Но только с одним условием. Я пропустил лекцию нашей дорогой генерала Лотто, можно будет отдать мне воспоминание об этом важном событии?

— Конечно, — кивнул Дамблдор. — Но только после возвращения.

— Согласен, — улыбнулся Микк и спросил: — Я могу отправляться?

— Да, я сейчас же пошлю патронус твоему брату.

Лютный переулок/Теневая сторона магического Лондона

Отвлекать на себя вампиров. Это довольно забавное занятие для того, кто не представляет интереса для этих немертвых. Спокойно прогуливаясь по Лютному, Гарри со скукой оглядывался по сторонам. Гораздо с большим интересом он бы сейчас просматривал в Омуте Памяти воспоминание о лекции Миранды, а потом направился бы к ней самой, чтобы задать пару вопросов. Главное, следовало одеться иначе, чтобы не провоцировать подтертые участки памяти.

Заметив вдали мелькнувший край темной мантии, Гарри поспешил догнать вампира. Решив срезать, Микк шел напрямую через здание, чувствуя куда идет осторожничающий немертвый, и вышел из стены прямо перед кровососом. Джойд уже принял более привычный для себя облик и поэтому вампир не смог даже при сильном желании перепутать его с простым человеком.

— Что здесь нужно одному из Семьи Ноев? — прошипел немертвый, оскалив клыки.

— Я пришел за своим, — Гарри ответил вампиру не менее впечатляющим оскалом. — И я буду очень благодарен, если вы не станете отдавать мне их добровольно.

Алек Поттер мрачно смотрел на своих друзей с которыми попал в достаточно глупую ситуацию. Не будь они на территории магического Лондона, он бы спокойно расправился с кровососущими тварями, но под барьером у него были связаны руки. Его группу оттеснили к одному из старых складов. Забравшись внутрь, маги уже были готовы наплевать на последствия и драться до последнего, когда Невилл, только вступивший на путь рунолога, смог поставить надежный рунный щит, который куполом накрыл людей, перекрыв вампирам путь. Но и сами волшебники оказались в западне. Алека раздражало бездействие, но если бы кто-то мог отвлечь на себя часть немертвых, Избранный смог бы нанести решающий удар, который не затронул бы целостность барьера. Прибывший где-то часа с два назад патронус Дамблдора вызвал лишь глухое раздражение. Поттер не хотел втягивать в происходящее брата, который, как был уверен Алек, находился под действием проклятия.

— Тише, — вдруг поднял руку Невилл. — Прислушайтесь… слышите? Это Гарри!

Все трое магов прислушались к звукам за пределами щита. Изменения действительно были. Раньше они слышали негромкие переговоры вампиров, их весёлые голоса. Немёртвые чувствовали себя победителями. Но сейчас вместо этого волшебники услышали крики, звуки борьбы и чей-то жуткий смех.

— Это точно Гарри? — неуверенно протянул Рон.

Вместо ответа маги увидели, как, пробив собой дверь склада, один из вампиров с воем влетел спиной вперед и, ударившись о рунный щит, рассыпался прахом. Следом раздался довольный смешок и в склад заглянул Гарри. Увидев брата, он улыбнулся и поинтересовался:

— Долго собираетесь сидеть, как мыши под плинтусом?

Рон Уизли скривился. С одной стороны он был рад видеть помощь, но с другой… Он ненавидел Гарри. Поэтому, когда Невилл снял щит, Рон прошел мимо брата Избранного молча, лишь сухо кивнув. Гарри на это лишь лукаво улыбнулся и обнял брата, который был искренне рад видеть своего близнеца, после чего пожал руку Лонгботтому и последовал за Алеком, что уже успел выйти со склада.

Картина, представшая перед ними, была довольно жуткой. Кучки пепла, лежащие на земле, говорили о том, что вампиров было много. Но также они безмолвно утверждали, что о вампирской угрозе в ближайшее время можно забыть.

— Это всё ты их?

Алек огляделся и, не веря своим глазам, посмотрел на Гарри. Тот пожал плечами и достал из пачки новую сигарету, прикурив от спички. Затянувшись, Микк с улыбкой огляделся. Размяться удалось неплохо и теперь Третий Апостол пребывал в хорошем расположении духа. Вампиры сначала попытались сопротивляться, а потом сбежать, но они все остались здесь в качестве кучек пепла. Гарри с удовольствием поиграл с немертвыми. Видимо сильно сказывалась близость проведения окончательного Пробуждения и Ной внутри Микка ощущался как никогда ярко.

— Лучше давайте пойдем отсюда, — предложил Гарри и добавил: — Вдруг явится ещё кто-нибудь, а я не в состоянии больше помогать.

На эти слова Рон лишь презрительно фыркнул, смерив Гарри взглядом. Тот не выглядел уставшим или изможденным. Скорее взбудораженным. В глазах близнеца Алека горел какой-то хищный огонек и Уизли невольно становилось не по себе.

Штаб Ордена Феникса

— Алек и его группа спасены, операция завершена успешно. Сейчас его и остальных магов осматривают колдомедики, но он обещал зайти к вам, как только освободиться, — отрапортовал Гарри и улыбнулся: — Добрый день, мистер Снейп!

— Не взаимно, мистер Поттер! — опасливо прошипел Северус, отодвинувшись подальше от Ноя.

— Отличные новости, мальчик мой! — улыбнулся Альбус, отметив для себя реакцию зельевара. — Я так понимаю, ты пришел за воспоминаниями? Держи.

— Да, — кивнул Микк и забрал из протянутой руки сосуд со слегка светящейся субстанцией. — Одолжите ваш Омут?

— Конечно, можешь использовать его, — кивнул Дамблдор.

— А что за воспоминание? — не сдержал любопытства Снейп, когда Третий Апостол погрузился в Омут.

— О, Северус, — махнул рукой Альбус. — Это пропущенная Гарри лекция генерала Лотто.

Снейп вздрогнул и посмотрел на поглощенного просмотром Микка. Зачем этой твари лекция? Неужели хочет узнать, что помнят в Черном Ордене о Ноях? Нет, не то. Тут что-то иное. Плохо дело, Северус может и не суметь защитить Алека от этого чудовища. В то время, как Снейпа поглощала паника и сомнения, Альбус Дамблдор внимательно отслеживал реакцию своего верного соратника и шпиона. Данных пока не хватало, но Северуса явно что-то тревожило. Что-то, что было связано с Гарри. Что-то, что сам Снейп не мог рассказать.

— Какая интересная лекция! — Гарри, закончивший просмотр воспоминания, буквально сиял радостной улыбкой. — Генерал Лотто великолепна! У неё явный преподавательский талант. Воистину, Дьявол кроется в мелочах… Благодарю вас, директор.

— Не стоит, мальчик мой, — протянул Альбус, наблюдая за быстро покинувшим кабинет Гарри, после чего посмотрел на Снейпа и произнес: — Как приятно видеть в подрастающем поколении тягу к знаниям!

Вместо ответа Северус Снейп скривился и отвернулся, но Дамблдор успел заметить в его глазах искорку страха. Что же ты скрываешь, Гарри Поттер? Альбус вновь пожалел, что его память стала с возрастом совсем не той, что была раньше. Придется много просидеть с Омутом, но он, высший светлый маг, обязательно докопается до сути. Не хотелось прозевать рождение ещё одного Темного Лорда. С магической Англии и так хватит Тома с его Графом. А Гарри всегда был сильным волшебником.

Малфой-мэнор

Практически никто не знал, что Драко Малфой был метаморфом. Этот талант перешел ему от рода Блэк. Спящий, древний дар, позволяющий менять собственное обличие, лишь одним своим желанием. Об этой способности наследника рода Малфой знал лишь один человек — Нарцисса Малфой, урожденная Блэк. Но и она сама предпочитала не вспоминать о подобном даре своего сына. Может дело было в настоящем облике Драко? Нарцисса не могла этого точно сказать, но только от одной мысли о раскрытии подобного секрета мужем ей становилось жутко.

Род Малфоев всегда славился своими волосами. Вернее, их оттенком. Ни рыжие, ни брюнетки, ни шатенки — никто не мог перебить стойкий светлый цвет волос славного семейства. Малфои всегда были блондинами. Это было их визитной карточкой, фамильной чертой. Поэтому темноволосый наследник мог стать серьезной угрозой репутации досточтимого семейства. Скольких пересудов и сплетен только чудом избежал нынешний лорд Малфой и даже не подозревал об этом!

Нарцисса с детства учила Драко скрывать свою внешность ото всех. Словно его темные волосы и черты лица были чем-то дурным. Год за годом юный Малфой держал себя в руках, притворяясь малолетней копией своего папы. Люциус был явно доволен внешним видом сына, так как остальное в нем его откровенно раздражало. С годами, уже сам Драко перестал уважать отца, злясь на него по множеству причин. Одной из них было трепетное отношение Люциуса к Астории, которая носила внука лорда Малфоя.

— Мордредов ублюдок! — еле слышно прошипел Драко, заметив через окно своей спальни гуляющего с его женой отца.

Этот день чем-то отличался от предыдущих. Может дело было в разговоре с Удовольствием Ноя, который произошел пару дней назад? Всё же как удивительно, что именно Поттер… вернее Микк. Да, Микк. Именно он смог увидеть ту тайну, что Драко хранил в секрете так много лет! Это было волнительно, слишком желанно… Настолько, что хотелось посмотреть на себя в зеркало. Посмотреть и увидеть свою настоящую внешность.

Потакая своему желанию, Драко невербальным заклинанием запер дверь спальни и зашел в большую ванную комнату, где одна из стен представляла собой большое зеркало. До того, как Астория забеременела, они любили проводить в этом месте много времени… Сейчас с женой Драко было скучно. Она была неприкосновенна и ему пришлось отказаться от многих увлекательных игр с ней. Мотнув головой, отгоняя приятные воспоминания, Драко посмотрел на свое отражение. Маска, которую он привычно носил каждый мерлинов день послушно «потекла», меняя черты лица.

Буквально спустя пару секунд в зеркало смотрел совершенно иной человек. Драко жадно вгляделся в свой настоящий внешний вид. Худое лицо с ярко выделенными высокими скулами, красивый прямой нос. Тонкие, дугообразные брови, слегка заостренные на концах, длинные узкие глаза, придающие хищное выражение. И губы… единственное, что не изменялось в маскировке которую он носил.

Как же давно он не видел себя настоящего! Последний раз, если он не ошибается, это было на четвертом курсе Хогвартса, когда его стали сравнивать с Гарри. Но если бы они только знали, как он выглядит на самом деле! Да, Серебряным Принцем его бы вряд ли тогда назвали, вернее уж Драконом. Это Гарри выглядел, как ходячий грех, а ему, Драко, можно было приписать скорее холодную, чуждую красоту.

Облизнувшись, Малфой улыбнулся, принявшись любоваться хищным выражением своего лица. Драко нравилось то, что он видел, но, к сожалению, показать это кому-то ещё он не мог. Разве что матери, но ей давно было плевать на него. Поморщившись, Драко вздохнул. Хорошего понемногу. В последний раз взглянув на свою настоящую внешность, он вновь изменил облик и вздрогнул от мимолетного укола паники.

Его верный дар, годами исправно работавший на благо репутации рода Малфой, впервые дал сбой и Драко пришлось приложить много усилий, чтобы увидеть в зеркале привычное отражение. Судорожно вздохнув, он вытер со лба проступивший в приступе ужаса холодный пот и негромко хихикнул, сбрасывая нервозность:

— Это всё Микк и его разговоры!

Произнеся эту фразу, Драко на несколько долгих секунд замер, слишком уж знакомо прозвучали в его собственном исполнении эти слова. Будто он много раз уже говорил их. Недоуменно моргнув, Драко вернулся в спальню и, сняв заклинания с двери, вышел в коридор особняка. Несмотря на небольшую неловкость его настроение вновь стало великолепным и наследник славного рода Малфой был готов к небольшой прогулке по парку. Неторопливо бродя по тенистым аллеям, Драко замер у высокого, раскидистого дуба, посаженного ещё основателем рода Малфой.

Именно здесь он видел накануне мертвого Пожирателя, висящего на собственной мантии, словно кукла. Это было поразительное зрелище. Великолепное в своей красоте и покорности. Послушная лишь мысли кукловода марионетка. Готовая исполнить любой приказ, пусть и помимо своей воли. Не хотя того, но подчиняясь желанию своего хозяина. Драко никогда не отрицал того, что являлся тем ещё садистом, повернутым на связке хозяин-раб. При этом роль хозяина он никогда никому не отдавал, как никогда не примеривал на себя роль раба…

— Что-то интересное нашел?

Слишком погрузившись в свои мысли, Драко даже не заметил, как к нему подошел Теодор Нотт. Подпрыгнув на месте от неожиданности, Малфой гневно посмотрел на своего старого знакомого и, манерно растягивая слова, ответил вопросом на вопрос:

— Что ты здесь делаешь, Нотт? Собрание у Темного Лорда будет лишь вечером.

— Но увидеть тебя он желает прямо сейчас, — ухмыльнулся Теодор и, взмахнув рукой, добавил: — Но я так задержался, пока искал тебя… Боюсь, ты сильно опоздал, Драко. Только прошу, не жалуйся своему папочке. Он тебя не сильно защищает в последнее время.

Прищурившись, Драко скрипнул зубами, смотря, как Нотт с важным видом уходит прочь. На мгновение всё тело Малфоя прострелила боль. Пальцы на руке непроизвольно дернулись и он удивленно выдохнул, когда идущий Теодор вдруг упал и с криком схватился вывернутую под неестественным углом в колене ногу. Ласковая улыбка сама собой появилась на лице Драко и, проходя мимо, Малфой лишь довольно поинтересовался у стонущего от боли Нотта:

— На что-то интересное засмотрелся?

— Тварь… — прохрипел Теодор, смотря вслед почти счастливому Драко, что весело напевал под нос какую-то мелодию.

Ковчег

Сидящий в своем кабинете Тысячелетний Граф прекратил писать в большом фолианте и, подняв голову, прислушался к чему-то, слышимому лишь ему одному. На молодом лице Адама появилась довольная улыбка. Ещё один из его Семьи встал на путь пробуждения. Джойд будет счастлив. Хотя, он и сам уже догадывается. Это не удивительно, между Удовольствием и Желанием всегда была определенная связь. Они часто рождались в одной семье, но в этот раз что-то пошло не так.

Нахмурившись, Адам в задумчивости потер подбородок. Всё пошло наперекосяк после появления Четырнадцатого. До него вся Семья пребывала в балансе. При их возрождении соблюдался ряд определенных закономерностей, но теперь… теперь всё было наперекосяк. Гниение пробудился раньше срока, Джойд и Дизайяс, впервые за последнюю тысячу лет, родились в разных семьях, пусть и оказались рядом друг с другом достаточно быстро. Что будет дальше, Тысячелетний даже не хотел представлять. Главное, чтобы Узы были близнецами. Адам до сих пор с дрожью вспоминал, как однажды Десятый и Одиннадцатый Апостолы случайно родились у разных женщин, но в одном месте и в одно время. Это были сложные три столетия для всей Семьи… Хотя, Майтра, как раз, был очень счастлив. Да, в этом тысячелетии он вообще будет в полном восторге.

Адам тяжело вздохнул и подавил желание приложиться лбом об стол. Завтра ему предстояло весьма тяжелое дело — укротить Джойда, которому необходимо было сначала организовать Пробуждение. Тысячелетний Граф вновь вздохнул и, всё же не выдержав, с чувством приложился лбом об стол, смягчив удар раскрытым фолиантом. Проклятый Четырнадцатый!

Дверь к кабинет с грохотом распахнулась и в комнату, отвлекая лежащего лицом на книге Адама от тяжелых мыслей, буквально влетела Роад, сопровождая свой путь словами:

— Мой любимый, самый лучший и дорогой Тысячелетний Граф! — Мечта запрыгнула мягкий диван и, поджав под себя ноги, состроила умоляющее выражение лица: — Милый Граф, можно мне задание вне Ковчега? Ну пожалуйста, мне же так скучно!

И Роад туда же! Адам в очередной раз вздохнул и с тоской покосился на стеллаж с книгами. Может стоит её отправить куда-нибудь? Подобная идея была весьма хороша. Скучающая Мечта — горе и хаос в Ковчеге. А это, в свою очередь, приведет к недовольной Ластол. Да, однозначно стоит. Вот после Пробуждения Гарри Адам и отправит Роад к Темному Лорду. Пусть мучает магов. Заодно будет интересно увидеть, как быстро она обнаружит Четвертого Апостола. Граф мысленно усмехнулся, продолжая пребывать в той же позе, в которой его и застала Мечта. Это немного напрягло ожидавшую ответа Роад и она, наклонив голову к плечу, спросила:

— Гра-ааф? Что-то случилось? — перебрав в памяти возможные, по мнению Мечты, разумеется, варианты подобного состояния Тысячелетнего, Роад спросила: — У Фидлера второй раз за неделю разбежались паразиты?

— Нет, всё в порядке… Так, стоп, — Адам резко поднял голову, уставившись на Мечту: — Что значит второй раз за неделю?

Пробуждение… Как много в этом слове для любого Ноя! И Гарри не был исключением из этого правила. После того, как пробудившийся Ной окончательно пробуждает под присмотром Семьи свою сущность, мир вокруг него меняется окончательно. Гены Ноя хранят в себе слишком многое, чтобы остаться неизменным. Пожалуй, именно поэтому Джойд долго бродил по знакомым с детства улицам Лондона, прошелся по Косому переулку, заглянул на закоулки Лютного, полюбовался возвышающимся над озером Хогвартсом и перед тем, как вернуться в Ковчег, решил посмотреть на Алека, который в этот момент тренировал бойцов сил Света.

Вид брата вызывал удушающую тоску и, одновременно с этим, ярую ненависть. Это было настолько странным сочетанием, что Гарри замер на месте, позволив лорду Поттеру увидеть себя. Алек сначала не поверил своим глазам, но потом, скомкано завершив тренировку бойцов, подошел к брату и, сев рядом, негромко произнес:

— Ты изменился, Гарри.

Микк не сдержал усмешки. Посмотрев на брата, Гарри столкнулся с ним взглядом и ответил:

— Мы все меняемся со временем. Такова природа людей, Алек.

— Я не об этом! — немного раздраженно рыкнул Избранный. — Я знаю, что с тобой что-то происходит, Гарри! Я перестал тебя узнавать. Я не могу предсказать, что ты собираешься сделать в следующее мгновение. Аластор говорит, что у меня паранойя…

— Ну если сам Грозный Глаз в этом уверен, то тебе стоило бы прислушаться к мнению главного параноика магической Англии.

Алек глухо зарычал, но, заметив в глазах Гарри веселье, вдруг успокоился и сам рассмеялся. Взъерошив ярко рыжие, почти красные волосы, Избранный негромко признал:

— Возможно, вы оба правы и я всё придумываю. Несмотря на то, что мы росли в разной среде и, если говорить честно, никогда не были похожи, между нами всё-таки есть эта связь, характерная для близких. Мы же близнецы, Гарри. Мы должны были быть единым целым и не знаю, как ты, а я всегда чувствовал, когда тебе становилось особенно паршиво. Из-за твоей болезни я долго был сам не свой, но сейчас тебе явно стало лучше и я стал успокаиваться. А то уже бросаться на всех начал, — Алек смущенно рассмеялся и с восхищением произнес: — Ты так профессионально уничтожил тех вампиров! Твоя форма явно не ушла за те дни, что ты просидел в своих комнатах.

Джойд широко улыбнулся и, достав из кармана пачку сигарет, вытащил одну из них. Привычно зажав зубами белый фильтр, он, повинуясь порыву, протянул брату пачку и насмешливо фыркнул, когда тот принял безмолвное приглашение.

— Кажется, — Гарри щелкнул зажигалкой, закурив, и протянул её брату, продолжив говорить: — Мы давно так не сидели.

Алек затянулся сладковатым дымом и рассмеялся:

— Да, давненько! В последний раз это было на шестом курсе, если не ошибаюсь. Астрономическая Башня, вечер… Помнишь, нас ещё запалила МакГонагалл и влепила по неделе отработок у Филча?

Весело хохотнув, Гарри погрузился мыслями в прошлое, вспоминая тот солнечный вечер. Их декан была вне себя от ярости и негодования. Ладно он, Гарри, но вот от Алека она подобного явно не ожидала. Позже она сама говорила, что в тот момент они с братом напомнили ей молодых Сириуса и Джеймса. Да, прекрасные времена. Тогда он сам ещё ничего не знал. Даже не подозревал о том, кто он и кем является на самом деле.

— Хорошее время было, — с нотками ностальгии произнес Джойд, которому вдруг захотелось на несколько минут забыть о том, что он Ной. — А помнишь, как ругалась Гермиона?

— О, ещё бы! — гоготнул Алек. — Она была в ярости, когда узнала причину исчезновения сорока баллов!

— И ещё ходила потом с месяц принюхиваясь к тебе! — окончательно развеселился от воспоминаний Гарри.

— Ей стоило пристальней следить за тобой, — весело фыркнул Алек. — Именно благодаря тебе и близнецам Уизли Гриффиндор терял большинство своих баллов.

Вместо ответа Гарри с улыбкой развел руками. Несколько секунд тишины и братья вновь прыснули со смеху. Каждый из них в эти минуты забыл обо всем на свете. Джойд даже не вспоминал о том, что был Удовольствием Ноя и буквально через несколько часов ему предстояло полностью высвободить свою сущность, максимально погрузившись в себя. Он не вспоминал про Семью и Графа. Не думал о Драко, в котором чувствовал Четвертого Апостола.

Сейчас для него был лишь Алек и их связь. Гарри чувствовал эту родственную цепь и не мог заставить себя разорвать её. Не хотел, наслаждаясь ею. Даже та часть его, что являлась Ноем, диким котом пригрелась в теплых лучах эмоций брата-близнеца, чья яростная мощь согревала. Лорд Поттер всегда был подобен яркому пламени. Берсерк, что с него взять. Кому, как не Джойду знать о том, насколько сильно может увлечь хороший бой?

Берсерки не просто теряли контроль над собой. Они растворялись в удовольствии, которое получали от битв. Третий Апостол прекрасно понимал их. Смеясь над очередным случаем, который вспомнил Алек, Гарри довольно прищурился, наслаждаясь сложившейся атмосферой.

В свою очередь Алек со всем энтузиазмом, присущим его натуре, экспрессивно размахивал руками, погружаясь в лабиринты памяти всё глубже и глубже. Он с теплой ностальгией перебирал воспоминания, рассказывая их сидящему рядом брату. Алек не вспоминал о своем долге Избранного. О том, что вечером ему предстоит масштабная стычка с силами Темного Лорда, в которую, по настоянию Учителя, не включили отряд Гарри. Лорд Поттер слушал смех брата и находил в памяти всё новые рассказы, веселящие их обоих. Алек наслаждался этими минутами, проведенными рядом со своим близнецом.

В этот момент братья были счастливы. Существовали лишь они вдвоем. Больше никого.

Ковчег

Вернувшись в указанные Графом сроки в Ковчег, Гарри некоторое время бродил по знакомым с прошлого воплощения коридорам. Он не особо горел желанием идти к Адаму, но, наткнувшись на Ластол, был вынужден пройти за ней к кабинету Тысячелетнего. Зайдя следом за Страстью в уютную комнату, заваленную бумагами, Микк буквально рухнул в одно из двух имеющихся в помещении кресел для посетителей. Закинув ногу на ногу, Ной устроился поудобнее, подперев ладонью щёку, и уставился на Графа.

— Надо, Джойд. Иначе опять потеряешь контроль, — произнес Адам.

Микк вздохнул, осознавая верность этих слов. Действительно — надо. Покосившись на непривычно молчаливую Мечту и невозмутимую Страсть, Удовольствие Ноя произнес:

— Я готов.

— Вот и ладушки!

Расплывшись в дружелюбной улыбке, Граф щелкнул пальцами, перенося всех присутствующих в специально подготовленный для подобного зал Ковчега. Он был доволен согласием Джойда. Обычно Удовольствие Ноя приходилось ловить и чуть ли не насильно заставлять принимать Ноя в себе полностью.

В этот раз благоразумия у Третьего Апостола было немного больше. Хотя, всё остальное осталось прежним. Адам с улыбкой посмотрел на сидящего в воздухе Джойда, словно тот всё ещё находился в мягком кресле в кабинете Тысячелетнего.

Этот момент отметили и остальные, но в отличие от фыркнувшей, словно кошка, Ластол, Роад довольно взвизгнула и создала себе высокое кресло, в котором удобно устроилась, скопировав позу Гарри. Тот приподнял бровь, покосившись на Мечту. Роад скопировала и это действие, вызвав у Джойда смешок. Именно этого не хватало Мечте, чтобы начать действовать. Посмотрев на Микка, она махнула рукой и пообещала:

— Я присмотрю за тобой, братик.

С усмешкой посмотрев на довольно улыбающуюся Мечту, Удовольствие встал из невидимого воздушного кресла и ответил:

— Посмотрим.

— Мне стоит уйти, — сообщила Ластол. — Я никому не позволю прервать Пробуждение.

— Надеюсь на тебя, дорогая. Ну что, Гарри, приступаем? — спросил Граф и, увидев кивок Джойда, негромко произнес: — Просыпайся, Третий Апостол, Удовольствие Ноя…

В следующее мгновение Гарри скрутило. Приобретя привычный для каждого Ноя облик, Микк прижал руки к лицу, чувствуя, как из него рвется нечто. То, чем он был до этого и то, чем он являлся. Сотни лет жизни проносились перед глазами.

Нои всегда помнили, что сделала им Чистая сила. Они ненавидели Сердце. Они были Семьей потому, что являлись единым целым. И Удовольствие чувствовал рядом Мечту, Страсть и того, кто был Первым. Они все были напряжены. Он чувствовал это. Они готовились к тому, что произойдет. Готовились принять на себя удар.

Когда всё внутри Ноя пришло в трепещущее волнение, предвкушение удовольствия, которое он испытает, пытаясь уничтожить эти напряженные сгустки, он уже перестал различать тех, кто вокруг него. Время пришло. Джойд опустил руки и, закрыв глаза, выпустил на свободу свою суть. Пробуждение началось…

Штаб Ордена Феникса

Когда Гарри ушел, привычно никому ничего не сказав, на душе Алека стало тревожно. Словно что-то надвигалось. Нечто жуткое, темное и… древнее. Лорд Поттер не мог точно объяснить свои ощущения, но в какой-то момент, когда он уже собирался спускаться вниз, в зал Штаба для аппараций, все внутренности Избранного словно скрутило, а тонкая нить тревоги превратилась в василиска, обвившегося вокруг него и теперь сжимающего свои кольца.

Прижав руку к груди, Алек нашарил кулон, подаренный ему Гарри на окончание Хогвартса, и сделал судорожный вздох. Что-то случилось с его братом. Это Поттер знал точно. И, повинуясь инстинктам, взмахнул палочкой, наколдовав Патронус. Двухметровый гризли грозно взревел и, послушный воле своего создателя, перенесся к Гарри, унося с собой телепатическое послание, вершину искусства управления передачей информацией Патронусом:

«Я всегда буду с тобой.»

Гарри Поттера больше не существовало. Гарри Микк так же растворился в буре под названием «Ной». Перед Тысячелетним Графом стояла воплотившаяся в реальности сущность Третьего Апостола, Удовольствия Ноя. Она хищно улыбалась широким оскалом, скрывая свой взгляд за пугающим демоническим шлемом.

Пробужденный Ной слегка покачивался из стороны в сторону, словно прислушивался к окружающему его миру. То, что шлем, возникший на голове Третьего Апостола, вновь закрывал верхнюю половину лица, было предсказуемо, Граф это предвидел. Но вот размер щупальцев, вырвавшихся из спины Удовольствия, которые больше походили на гигантских сколопендр и теперь медленно шевелились, создавая впечатление, словно за спиной Ноя выросли огромные, жуткие крылья, вызывал невольные опасения.

Адам даже задержал дыхание — слишком уж впечатляющим было открывшееся ему зрелище. Он старался не двигаться, опасаясь нарушить хрупкое равновесие. Сейчас Третий не узнал бы даже его и Семью. Да, Джойд всегда был поистине ужасающим в своем высвобождении. Разрушительная сила, следующая лишь своим прихотям и ведомая собственными инстинктами. К тому же в этот раз, как мог заметить Тысячелетний Граф, броня Третьего была гораздо крепче и выглядела куда более опасной. Мысленно вздохнув, Адам негромко спросил:

— Ты меня понимаешь, Джойд?

Удовольствие Ноя среагировал на звук голоса мгновенно. С громким рычанием он бросился на источник звуков, атакуя всеми доступными способами. Еле увернувшись от удара, Адам присвистнул — малыш Гарри разошелся не на шутку. Впрочем, как и обычно. Иного от Третьего Тысячелетний Граф и не ожидал. Отшвырнув в сторону вновь напавшего Джойда, Адам негромко приказал:

— Слушай мой голос, Джойд. Бери чувства под контроль и открывай глаза. Иначе мне придется действовать грубо и потом у тебя опять будет болеть голова.

Вместо ответа Граф подвергнулся новой атаке. Гравитация вокруг Тысячелетнего словно взбесилась, повинуясь воле Третьего. Роад, сидевшая вне зоны досягаемости невменяемого Удовольствия, хихикнула, заметив недовольный взгляд Адама, который выглядел так, словно был недовольным поведением ребенка отцом, после чего нахмурилась. В этот раз Джойд был сильнее и умнее. Он не старался навредить Тысячелетнему Графу. Вместо этого он будто хотел испытать Адама. Третий Апостол набрасывался на Тысячелетнего будто кот на крупную мышь, стараясь вывести из себя. Зачем? Этого Роад пока понять не могла. Джойд опять умудрился удивить её во время своего Пробуждения.

— Значит, ты меня всё ещё не слышишь, Джойд, — с грустью в голосе произнес Адам и оскал Джойда стал ещё шире.

Третий Апостол прекрасно всё слышал, но сейчас, когда его сущность Ноя была полностью высвобождена, Удовольствие неприкрыто наслаждался боем с патриархом Семьи. Джойд помнил, что когда-то был Гарри Поттером, Тики Микком и ещё много кем до этого, но это было несущественными погрешностями в перерождении. Ничего не стоящими элементами. Сейчас его не волновало ничего, кроме удовлетворения своих порывов.

— Я слышу — Джойд безумно расхохотался, увидев удивление на лице Адама.

— Да ты издеваешься! — с облегчением воскликнул Тысячелетний Граф, уворачиваясь от новой гравитационной ловушки, возникшей прямо под его ногами. — Тогда почему ты продолжаешь атаковать меня, маленький разбойник?

— Это доставляет мне неимоверное удовольствие, — промурлыкал Джойд.

Наклонившись вперед, Третий Апостол обхватил себя за плечи, а из его спины вырвались новые щупальца, а Адам начал волноваться. В этот раз всё шло по другому. Удовольствие Ноя никогда не мог говорить во время Пробуждения. Он всегда был похож скорее на дикого зверя, отдавшегося на волю собственных инстинктом, и всегда уравновешивался, когда начинал связно соображать, но в этот раз… в этот раз что-то явно пошло не по плану.

Адам отдал мысленный приказ Роад, и та поспешила скрыться прочь. Тысячелетний остался один на один с Джойдом и, сказать по правде, впервые за семь тысяч лет был немного в растерянности. Неужели в этом перерождении Удовольствие застрянет в облике Ноя? В последний раз это, помнится, произошло тысячелетия два назад и принесло много неприятностей, ведь часть планов пришлось переписывать. Неужели и в этот раз всё пройдет по тому сценарию? Граф невольно вспомнил в какую депрессию впал тогда Третий Апостол, лишившись львиной доли развлечений.

— Может договоримся? — солнечно улыбнулся Граф.

— Может развлечемся? — щелкнул острыми зубами Апостол.

— Сыграем в покер?

— Можно, но не сейчас.

Джойд вновь качнулся из стороны в сторону и бросился было в очередную атаку, когда посреди зала появился огромный, будто сотканный из Чистой Силы, гризли, который встал на задние лапы и грозно оскалился, после чего открыл пасть и произнес голосом Лорда Поттера:

— Я всегда буду с тобой.

И Адам, и Джойд замерли. Но если Тысячелетний Граф застыл от наглости магов, чья высшая магия вновь пролезла куда не следует, то Третий Апостол буквально заледенел, услышав голос Алека Поттера. Брат… его брат близнец. Его цепь, крепко связывающая Удовольствие Ноя с человечностью. Прижав ладони к лицу, Джойд завыл. Он не мог разрушить эту связь. Она впивалась слишком глубоко. Слишком больно. Скривив губы, Третий Апостол прорычал:

— Всё пытаешься корчить из себя примерного братца?

Джойд одним ударом развеял патронус Лорда Поттера, после чего замер на месте. Слова Алека стали тем самым последним кусочком мозаики, которого не хватало Удовольствию, чтобы взять под контроль разбушевавшиеся чувства. Он действительно заигрался. Впервые за… сколько столетий? Гарри не стал бы рисковать и считать. Но, к сожалению, слова Алека испортили настроение и удовольствие от дальнейшей битвы Джойд бы не получил. Как не вовремя!

Труднее всего каждому Ною было обрести гармонию. Джойд практически никогда не мог полностью совладать с собой в силу изменчивой природы, но в этот раз, на заре нового тысячелетия, Ной, что пробудился в Гарри Поттере, смог практически безболезненно принять свою суть. Невольно, но Алек Поттер оказался тем самым якорем, который помог Третьему Апостолу не затеряться в самом себе и, одновременно, был тем, кто мешал полностью сосредоточится на Семье. Двойственность проявила себя необычайно интересным образом.

Сняв с головы шлем, Джойд взъерошил вьющиеся волосы, прищурил желтые глаза и со слегка виноватой улыбкой посмотрел на слегка потрепанного Тысячелетнего Графа. Вот тебе и Пробуждение! Память Ноя услужливо подсказывала, что подобного рода конфуза у него не было уже пару тысячелетий. Виноватая улыбка стала шире и на серой коже Ноя даже появился румянец смущения, но Адам не повелся.

— М-мда, — протянул Граф и сел в появившееся из воздуха кресло. — Ну ты отжег, малыш Гарри.

— Всё когда-то бывает в первый раз. Заигрался немного, — равнодушно пожал плечами Джойд и с лукавой улыбкой промурлыкал: — Признайтесь, господин Тысячелетний, Вы не ожидали подобного, ведь так?

— Как ты и сказал, — усмехнулся Граф: — Всё бывает в первый раз. Этот маг, Алек Поттер… ты ведь понимаешь, что только что произошло?

— Да, — признал Гарри и нахмурился, роясь в карманах в поисках пачки сигарет: — Эта связь мешает, к тому же она весьма крепкая.

— И что же предпримешь?

Адам с интересом посмотрел на задумчивого Джойда, который привычно уселся прямо в воздухе, подогнув под себя одну ногу. Графу были интересны рассуждения Третьего и, в зависимости от ответа, Тысячелетний планировал редактировать ту часть плана, в которой участвовал Гарри и маг Поттер.

— Разорвать её самостоятельно не смогу, — спокойно произнес Гарри. — Но если Алек сделает хотя бы шаг в сторону её разрыва, я буду готов.

— В таком случае оставляю Поттера на тебя, Гарри Микк, — Граф специально выделил имя Третьего Апостола. — Насладись этой игрой и освободись, Джойд.

— С удовольствием, мой дорогой Тысячелетний Граф, — приложил руку к сердцу Гарри.

На мгновение через него на Адама взглянул сам Ной и Первый Апостол с улыбкой кивнул. Теперь Граф был уверен в том, что всё пройдет гладко. Пробуждение прошло удачно и теперь Удовольствие вновь почти полностью вернулся к своей Семье.

Штаб Ордена Феникса

Барри махнул Гарри рукой на прощание и подошел к вернувшимся с тренировки друзьям. Видимо Миранда Лотто подхватила «болезнь» Лорда Поттера, который каждый божий день гонял своих бойцов по тренировочному залу, раз Канда и Кросс возвращались с тренировок выжатые, как лимоны.

— В столовую или в парк?

— В парк, — простонал Виктор. — Я жажду тишины и спокойствия!

Барри фыркнул и посмотрел на замершего Канду, который сверлил взглядом спину Гарри Поттера, что неспешной походкой шел в сторону жилого крыла. На лице Джеза застыло выражение крайней задумчивости, смешанной с подозрениями. Ли тоже посмотрел на спину уходящего Гарри, но ничего вызывающего недоверие не заметил. Поттер не изменился с их последней встречи. По крайней мере в глазах самого Барри. Ли много общался в последнее время с Поттером. Гарри был отличным собеседником. В меру саркастичный, в меру аристократичный, он вызывал у Барри ощущение, будто Ли разговаривал со старым знакомым.

— Идем, — мотнул головой Канда.

Схватив Барри с Виктором за воротники формы, Джез потащил друзей в сторону выхода из здания. Отойдя от штаба Ордена, экзорцисты устроились под старым дубом и лишь тогда Канда, покосившись на мгновенно задремавшего Виктора, решил поделиться своими сомнениями с Барри, но начал издалека:

— Как твой Поттер?

— Ась? — Барри непонимающе уставился на Канду: — Ты про Гарри?

— Уж точно не про Лорда Поттера, — фыркнул Джез. — Ты не замечал за этим… Гарри чего-то странного? Необычного?

Барри послушно нахмурился, ковыряясь в памяти. Ничего подозрительного не припоминалось. Разве что странная любовь Гарри к сырой рыбе и азартным играм, но тут уже было дело вкуса и любви к развлечениям. Вряд ли что-то из этого относилось к теме разговора.

— Не-ет, — почесал затылок Ли. — Ничего подобного.

— Совсем? — нахмурился Канда.

— А в чём проблема? — проснулся Кросс. — Гарри отличный мужик, классно играет в покер! Джез, не ревнуй и раздувай из мухи слона.

— Значит ты тоже не заметил?

— А что мы вообще должны были заметить?! — воскликнул чуть громче положенного Барри и Канда гневно цокнул языком. — Не затыкай меня, Баканда!

Виктор с Джезом уставились на Ли, словно увидели его впервые, а сам Барри вдруг покраснел, как помидор. Он не знал, почему назвал одного из двух своих лучших и, если быть совсем честным, единственных друзей таким прозвищем. Просто в какой-то момент, когда Канда издал свое привычное «Тц», ему показалось совершенно естественно назвать его именно так и никак иначе.

— Прости, — искренне повинился Барри. — Но я не могу понять, чем тебе не нравится Гарри!

— Его запах лаванды пропал окончательно, — холодным тоном ответил всё ещё обиженный Канда. — К тому же эта аура смерти вокруг… Словно он всё время желает разорвать всех вокруг на части и упиваться кровью и болью… Он монстр, Тьма в человеческом обличье, разве вы этого не чувствуете?

Виктор с Барри переглянулись и с одинаковыми лицами, полными скептицизма, уставились на бледного Джеза. Прищурившись, Кросс с Ли в один голос протянули:

— Ничего подобного. Ты перетренировался.

— Возможно, — пробормотал Канда, следя за тем, как его друзья устраиваются на зеленой траве, чтобы немного вздремнуть: — Но я всё же поделюсь своими ощущениями с генералом Лотто.

Люциус Малфой с нетерпением ждал рождения своего внука. Он давно смирился с тем, что его единственный ребенок, Драко, явно не годится на роль наследника. Магия рода попросту не воспринимала его, как будущего Лорда Малфоя. Люциус даже заподозрил свою жену в измене, но простой тест на определение отцовства помог разрушить все дурные мысли, направленные в сторону верности супруги. Драко был его сыном, но… Люциус не мог простить отпрыску его поведения.

Если бы Лорд Малфой больше времени обращал на своего сына, а не на беременную невестку, то смог бы заметить, как порой до жути резко менялось настроение Драко. Если бы Люциус был внимательнее, то он смог бы увидеть первые предпосылки, но… он оказался слеп. Бегая за Асторией и следя за состоянием её здоровья, Люциус отмахивался от встревоженной Нарциссы, которая стала замечать что-то неладное.

Леди Малфой привыкла к тому, что её сын не обращается к ней со своими проблемами. Драко перестал говорить с ней о том, что лежало на его душе ещё на первых курсах школы. Он предпочитал уходить прочь и проводить время за учебниками в своем кабинете или с друзьями в Косом переулке. Нарцисса знала о привязанности сына к старшему из близнецов Поттеров, но не считала его хорошей компанией для своего единственного ребенка. Гарри был плебеем, выросшим среди маглов и насквозь пропитавшийся их духом немагических механизмов. Поэтому леди Малфой была абсолютно не удивлена тому, что Лордом рода Поттер стал младший из близнецов. У Алека Поттера хотя бы были манеры и магическое воспитание.

— Ты как, Драко?

Нарцисса вздрогнула и прислушалась к диалогу в одной из гостиных, балкон которой выходил прямиком под окнами её спальни. Она узнала говорившего, но не могла поверить самой себе. Как в её доме, где на данный момент гостил сам Темный Лорд, мог оказаться Гарри Поттер? К тому же леди Малфой задевал факт того, что сын её обманул — Драко продолжал общаться с маглолюбом Поттером.

— В тебе что-то изменилось, Гарри… — задумчиво произнес Драко и Нарцисса вздрогнула, когда её сын восторженно воскликнул: — Неужели я вижу манеры?

Вместо ответа Поттер рассмеялся. Леди Малфой никогда не слышала, чтобы Гарри так смеялся. Она часто пыталась контролировать сына в старших классах, применяя максимальную осторожность, чтобы тот её не заметил. Нарцисса видела Поттера в разных вариациях: от послушного ученика школы Хогвартс и примера для подражания, до откровенного раздолбая с сигаретой, зажатой в зубах и дикой улыбкой на лице. К слову о сигаретах… Леди Малфой поморщила носик — Гарри курил всю ту же марку сигарет, чей возраст насчитывал уже больше двухсот лет.

— Опять сны? — вкрадчиво поинтересовался у Драко Поттер.

— Да, — голос Драко прозвучал устало: — Порой мне кажется, что именно во снах я живой. Не подумай, что я воображаю, но… Ах, видела бы меня сейчас милая Роад! Ты же не скажешь ей? Моя милая Роад…

— Успокойся и проветрись, — с неприкрытым весельем в голосе произнес Гарри: — Насколько я вижу, твоя дорогая жена сейчас как раз направилась к пруду.

— Хм… ты прав, — серьезным тоном ответил Драко: — Я давно не говорил с Асторией. Надо исправить это упущение, пока к ней вновь не присоединился отец. До встречи, Микк.

Звуки шагов Драко быстро стихли, а Нарцисса замерла, уставившись на высокий дуб у окна. Что-то было не так. Совсем не так. Откуда Гарри мог знать Роад? Эту странную девушку, сестру нового союзника Темного Лорда и члена таинственной Семьи Ноя? Почему Драко назвал Поттера Микком? Это леди Малфой уже не вспоминала про то, как Гарри вообще мог появиться в её доме. Почему она об этом не узнала? Она же хозяйка здесь, так почему никто ей не сообщил о новом госте?

Вздохнув, Нарцисса вышла из своей спальни и направилась в гостиную под ней, чтобы, как положено радушной хозяйке, поприветствовать гостя. Но все слова буквально испарились из её головы, когда она увидела сидящего на диване Гарри. Нет, этот человек определенно не мог быть знакомым ей Поттером! Эта серая кожа, желтые глаза и стигматы на лбу и горле… Леди Малфой вздрогнула, когда гость повернул голову и посмотрел ей в глаза. Он явно ждал её визита и это определенно пугало.

— Кхм… Гарри Поттер?

— Вы более наблюдательны, чем ваш супруг, леди Малфой. Зовите меня лучше Гарри Микк.

— А ваши манеры стали лучше с момента нашей последней встречи, лорд Микк, — признала Нарцисса и присела в высокое кресло около камина.

— Вспомнил подзабытые уроки, — с улыбкой ответил Гарри. — Вы хотели о чём-то поговорить, леди Малфой?

— Да, — призналась Нарцисса. — Мне в равной степени интересны подробности вашего разговора с моим сыном и причины, что привели вас в мой дом.

— На второй вопрос я могу ответить быстро, — Гарри подпер рукой подбородок и невозмутимо ответил: — Здесь я на правах одного из семьи Ноя. Вы уже знакомы с Адамом и Роад.

— Значит вы уже не тот Гарри Поттер, которого мы все помним?

— Тот же, — покачал головой Гарри. — Только я лишь наконец-то проснулся.

— А ваш брат, лорд Поттер, знает о вашем… прозрении?

— Нет, — улыбка Гарри на мгновение превратилась в хищный оскал: — Лорду Поттеру только предстоит узнать об этом потрясающем событии.

Нарцисса прикрыла глаза, чтобы не видеть довольное выражение на лице Гарри. Пусть она и не знала многого о семье Ноя, но её знаний хватало для понимания всей опасности, которую представлял Тысячелетний Граф и его родственнички. Сидящий перед ней человек уже не был тем, кого она помнила. И как бы он не утверждал обратное, леди Малфой, будучи представителем рода Блек, отчетливо чувствовала Тьму в нём. Она была им самим и это не могло не пугать. Но стоило взять себя в руки. Нарцисса вновь посмотрела на Гарри и задержала дыхание, увидев, что тот продолжал не мигая смотреть на неё своими жуткими желтыми глазами.

— А что насчет моего первого вопроса?

— Скажу прямо, — Гарри светски улыбнулся: — Мне нравится общество вашего сына. Знаете, он напоминает мне кое-кого и ещё со школы я воспринимал Драко, как старшего брата, которого у меня, как у Поттера, никогда не было…

— Вы увиливаете от ответа, лорд Микк, — Нарцисса сжалась, готовая к любой реакции, но в ответ Ной лишь издал негромкий смешок:

— Я и не обещал, что отвечу честно, леди Малфой, — Гарри неожиданно подался вперед, любуясь проблеском паники на лице Нарциссы: — Прошу вас, разгадайте мои слова. Доставьте мне удовольствие.

Улыбнувшись, Ной встал с дивана и направился в сторону балкона, оставив хозяйку мэнора сидеть в кресле и смотреть невидящим взглядом на огонь в камине. Он дал ей подсказку. Поступок в духе Вайзли, но Гарри знал, что ему действительно доставит огромное удовольствие наблюдать за страданиями такой гордой женщины, как Нарцисса Малфой, когда её единственный ребенок будет пробуждаться, как Ной.

В отличие от самого Джойда, Дизайяс никогда не был привязан к семье, в которой родился. Четвертый Апостол лишь использовал их, как ступеньку для работы и удобства своей настоящей Семьи. Гарри было очень интересно наблюдать за изменениями в Драко и Ной предвкушал то мгновение, когда его брат откроет глаза полностью пробужденным и готовым принять своё настоящее обличье.

Парк, Малфой-мэнор

Драко подошел к сидящей на скамейке у пруда Астории и сел рядом, уставившись на прозрачную гладь воды. Он признавал, что у жены был повод для обиды. В конце концов, он так замотался со своими проблемами, что напрочь забыл про супругу и их не рожденного ребенка.

— Теплый сегодня день.

— Как и всю последнюю неделю, — негромко ответила Астория. — Не волнуйся, я знаю, что ты хочешь сказать. Не стоит.

— Почему? — Драко с удивлением посмотрел на жену.

— Эти жуткие сны стали ярче, я вижу это в твоих глазах, — Астория поежилась и обняла защитным жестом большой живот: — Иногда мне кажется, что с рождением нашего ребенка, ты изменишься окончательно.

— Нет, конечно! — возмутился Драко. — С чего ты это взяла?

Астория промолчала и не стала ничего говорить о своих догадках. Она была умной женщиной и прекрасно видела всё, могла построить логическую цепочку, сделать верные выводы. За это её муж и полюбил. Она была мудрой и рассудительной. Астория видела реакцию супруга на Роад, одну из семьи Ноя. Видела его разговоры с Гарри Микком. В эти моменты ей казалось, что Драко становился кем-то другим. Он вел себя так естественно, словно эти диалоги с жутким, пусть и красивым, лордом Микком и стенания «моя Роад» всегда были частью его жизни.

— Помнишь, ты показал мне свою настоящую внешность? — вдруг вспомнила Астория.

— Тебе она понравилась больше, чем мой привычный вид, — улыбнулся Драко.

— Что будет, если наш ребенок родится с темными волосами? Твой отец…

— Это не должно его волновать! — вдруг грозно прорычал Драко: — Мой отец может думать что угодно, мне плевать! Это наш ребенок и когда он родится, магия рода Малфой наконец-то сможет успокоиться.

— Ты всё ещё волнуешься, что не стал наследником рода?

— Дорогая, моя стезя — политика. Я дипломат и поверь, я один из лучших в своем деле, пускай отец и не доверяет мне важные сделки.

Не давая Астории и слова сказать, Драко провел указательным пальцем по её нижней губе и наклонился, прижавшись ухом к круглому животу. Его ребенок… Это было волшебным чувством, но вместе с радостью Драко чувствовал так же некое нетерпение. Словно рождение ребенка и разрешение вопроса с наследием рода Малфой действительно могли даровать ему свободу действий.

Астория пригладила светлые волосы супруга и улыбнулась, когда тот поцеловал её живот через ткань платья. Драко всегда был своеобразным человеком. Иногда слишком жестким, можно даже сказать с садистскими наклонностями, но он всегда оберегал свою семью и за это Астория любила его лишь сильнее. Она давно научилась принимать его любым, пусть в последние месяцы это и стало сложнее.

— Колдомедик говорит, что осталось чуть меньше месяца. Ты ведь уже выбрал имя?

— Да, — мурлыкнул Драко, продолжая прижиматься к животу супруги. — Скорпиус. Скорпиус Гипперион Малфой.

— Мне нравится, — призналась Астория. — Всё же он ещё и Блек.

— Именно, — Драко сел на скамейке ровно и уставился на небо. — Он потомок трех уважаемых магических родов, будущий лорд одного из них.

— Или двух, — улыбнулась Астория. — Если Дафна не родит своему супругу сына.

— Давай не будем загадывать, — с непонятными нотками в голосе ответил Драко. — Лучше обними меня и давай посидим спокойно, без моего отца, хотя бы пару часов.

Ковчег

— Гарри!

— Роад.

Джойд подошел к своему месту за обеденным столом по правую руку от Тысячелетнего Графа и привычно сел на мягкий стул. Напротив, чуть подальше от Графа, обычно сидел Фидлер, но сейчас его место занимал Расра. А вот слева, как и всегда, уже с удобством расположилась Роад. Мечта что-то с энтузиазмом расписывала в тетради и Гарри искренне надеялся, что это не очередное домашнее задание. Графа ещё не было и поэтому Джойд оперся локтями об стол и, сложив пальцы в замок, устроил на них подбородок, намереваясь немного подремать в этой позе.

— Гарри, — вкрадчиво произнесла имя Третьего Апостола Роад и тот приоткрыл один глаз, покосившись на Мечту.

— Чего тебе?

— Ты ведь хорошо разбираешься в физике?

Штаб Ордена Феникса

Северус Снейп ненавидел слишком многое, чтобы перечислить за раз. Но сильнее всего он не любил чувство безысходности, когда ты не в силах защитить самое близкое и дорогое. Лили он спасти не смог. Не смог защитить от смерти. Если бы только она не стала миссис Поттер! Снейп был уверен, что в смерти Лили был виноват именно Джеймс Поттер. Именно поэтому Северус ненавидел близнецов Поттеров, но… впервые увидев Алека и Гарри, Снейп понял, что одного из них он презирать не в силах.

Смотря на спящих в колыбельке близнецов, Северус видел лишь рыжие волосики на голове одного из детей. Такого же цвета были волосы Лили. Спустя месяц, заехав по делам Ордена к Альбусу Дамблдору домой, Снейп встретился с рыжим Поттером снова и пропал, увидев улыбку своей возлюбленной на лице её сына. Именно такие, незначительные на первый взгляд моменты формируют направление, которым мы пойдем в будущее.

Северус поклялся оберегать Алека Поттера, который стал для него отражением Лили Эванс, но возненавидел Гарри Поттера, которому приписал все раздражающие его привычки Джеймса Поттера. Близнецы росли и Северус продолжал обожать Алека и ненавидеть Гарри. Возводя свои эмоции в абсолют, Снейп не желал смотреть в глаза старшего из близнецов, которые были отражением глаз Лили. Это было слишком больно. И тем больнее было осознавать, что именно в этих зеленых, как у его возлюбленной, глазах теперь таилась тьма.

— Добрый день, Северус, — монстр подошел к нему сзади и встал рядом, любуясь хорошим обзором на зал. — Как вам торжество?

— Что вам нужно?

Вместо ответа Северус услышал тихий смех. Повернув голову, Снейп замер. Эту улыбку он не раз видел у Алека и… Лили. Всё же Гарри Поттер был и её сыном. Северус сжал челюсти до хруста.

— Я ищу своего брата.

— Алек искал вас последние две недели и теперь, как только он успокоился в своем стремлении, вы изъявили желание увидеть его?

— Что поделать, я обретал внутреннюю гармонию и налаживал связи.

Глаза Гарри на секунду пожелтели, напомнив Северусу, что перед ним находится существо гораздо более опасное, чем самые сильные маги в зале, где они оба находились. Вздохнув, Снейп невольно нашел взглядом Алека, который что-то обсуждал с Сириусом и весело смеялся. Защитить рыжее чудо… Как он сможет это сделать? Северус вспомнил фолиант с воспоминаниями, оставленный им в ящике стола. Когда он умрет, эти воспоминания, вместе с написанным письмом, попадут в руки Альбуса. В том, что Дамблдор сможет разобраться во всем, Северус не сомневался.

Связанный Обетом, Снейп долго искал возможность сообщить об опасности и нашел её. Несколько воспоминаний о том, как он видел проблески истинной натуры Поттера, шли вперемешку с воспоминаниями о лекциях генерала Лотто. Вернее той части этих лекций, где она рассказывала о Тики Микке. Этого, по мнению Снейпа, было достаточно.

— Скажите, если бы у вас был выбор, вы бы стали тем, — Северус сглотнул и решительно закончил свой вопрос: — Чем стали?

— От меня ничего не зависело, — покачал головой Поттер. — От нас ничего не зависело, мистер Снейп. Во всем было виновато лишь Сердце. Чистая сила.

— Что? — удивленно переспросил Снейп. — О чем вы, Поттер?

— А вы так и не поняли, сэр? Забавно, — буквально оскалился Гарри. — Тогда вот вам вопрос. Кто такой Ной?

— В смысле? — Северус резко повернулся всем корпусом к стоящему рядом Третьему Апостолу, но тот, словно забыв тему их разговора, начал говорить:

— Вы боитесь, мистер Снейп. За Алека? Он — ваше самое дорогое сокровище? Улыбка, жажда справедливости, смех, любовь к чарам и зельям, волосы… всё это напоминает вам её? Но спросите себя, кто сокровище для него. Кстати, вы заметили, сэр, что мы с вами чуть ли не впервые говорим спокойно, без взаимных оскорблений или упреков? Это даже скучно… нет никакого удовольствия, так что я с вашего позволения пойду.

Мгновение и Ной затерялся в толпе довольных магов, праздновавших присоединение к противостоянию Черного Ордена, оставив Северуса одного. Вздохнув, Снейп прошипел парочку ругательств под нос и задумчиво посмотрел на продолжающего улыбаться Алека, который буквально просиял, когда к нему подошел Гарри. В то время, как он, Северус, пытался защитить своё рыжее чудо, кого пытался защитить сам Алек? Сейчас Снейп видел это слишком отчетливо. И он не мог сдержать яростного выражения на лице, когда Третий Апостол обернулся, отвлекаясь от разговора с Алеком, и, смотря прямо в глаза Северусу, улыбнулся, подмигнув пожелтевшими глазами.

Защитить самое дорогое. Северус Снейп был готов на это. Пусть даже это означало смерть для него самого. Стоило отнести письмо с флаконом Альбусу Дамблдору и понадеяться, что Обет допустит это. Но оставлять Алека в объятиях чудовища Снейп не был намерен.

* * *

Дразнить Снейпа было весело. Сказать по правде, Гарри попросту тратил время до того дня, когда должен был пробудиться Дизайяс, и пытался вызнать информацию о событиях в Ордене, используя для этого привязавшегося к нему мелкого Уолкера. Барри, по мнению Третьего Апостола, был реинкарнацией Аллена и, следовательно, будущим Четырнадцатым.

— О чем задумался?

— Ни о чем-то важном, — махнул рукой Гарри и с улыбкой протянул: — До меня тут доходили слухи, что ты активно меня искал.

Алек рассмеялся. Он обожал эту привычку своего брата.

— Я почему-то был уверен, что с тобой что-то случилось. Даже Патронус послал.

— Я похож на умирающего? — Гарри с улыбкой посмотрел в глаза своего близнеца.

— Не особо, — со смущением признал Алек. — Но тогда мне почему-то казалось, будто я теряю тебя.

— Вот как, — задумчиво почесал затылок Гарри, бросив неожиданно цепкий взгляд на брата, после чего весело рассмеялся: — Как хорошо, что у меня такой заботливый братец!

Позже, вдыхая дым сигареты возле распахнутого окна своей комнаты, Гарри задумчиво сверлил взглядом полную луну на ночном небе и раскладывал по полочкам новые факты. Алек оказывается тоже чувствовал эту цепь, что связывала их. И разрушать похоже не собирался. Напротив, Избранный был готов сделать что угодно ради этой цепи, что связывала его с братом узами не менее крепкими, чем те, что связывали некогда Неа и Ману*.

Широко улыбнувшись, Гарри облизнулся. Как Ной, он отчего-то был в восторге. Эта привязанность теперь обрела новые границы и это не могло не будоражить. Хотелось испытать их прочность, найти слабые места. Он жаждал испытать крепость этой цепи и довести Алека до края. Заставить напасть на себя, сломать.

Впервые Джойд настолько отчетливо понимал Роад. Всей своей сущностью он жаждал вцепиться в Алека и разорвать его тело, не тронув при этом душу. Даже мысли об этом доставляли ему удовольствие и он чувствовал, как дрожит его тело в предвкушении. Испытает ли он то же наслаждение, когда реализует свои планы?

Выбросив в открытое окно сигарету, Гарри прижал к лицу раскрытую ладонь и безумно рассмеялся. Пространство вокруг тела смеющегося Ноя искривилось, но самого Апостола это не волновало. Он блуждал в мыслях, поглощенный ими почти полностью. Лишь когда на вторую руку, которой он опирался на подоконник, приземлилась темно-фиолетовая бабочка, Джойд оборвал свой смех и замолчал, любуясь тизом на своей руке.

— Я думал, что контролировать себя будет легче, — пробормотал Гарри себе под нос и, отстранив руку от лица, ласково погладил кончиками пальцев явно довольно тиза.

Спустя несколько дней. Где-то в Малфой-меноре

— Что значит рожает? Ещё рано! Срок только через две недели!

Люциус Малфой пришел в ужас и восторг одновременно. Его драгоценная невестка и гораздо более драгоценный внук, будущий Лорд Малфой. Вскочив из-за рабочего стола, Люциус побежал в покои невестки, по пути расспрашивая слугу:

— Кто там сейчас находится?

— Два колдомедика, ваш сын и будущая нянечка вашего внука.

— Драко там? — невольно удивился Люциус и, забегая в покои, буквально подлетел к лежащей на кровати невестке, отпихнув по дороге сына, занимая его место рядом с рожающей женщиной: — Всё будет хорошо, моя дорогая. Не забывай про дыхание.

Драко, оттолкнутый в сторону собственным отцом, поморщился от злости, которую словно волной смыло, когда в воздухе раздался крик младенца. Он словно проник в глубины всей сущности Драко, заставляя нечто, беспокойно спавшее там до этого, пробудится ото сна окончательно. Улыбнувшись какой-то сумасшедшей улыбкой, новоиспеченный отец прошептал слово, имя, вертящееся у него на языке. Имя, которое во снах ему шептала безликая фигура во тьме. Его имя.

— Дизайяс…

Не обращая внимания на темные пряди волос, упавшие на глаза, Драко подошел к жене, держащей на руках что-то багровое и сморщенное с белыми волосиками на голове, и поцеловал её мокрый от пота лоб. Когда Астория подняла на него свой измученный, но счастливый взгляд, Драко от всего сердца поблагодарил её:

— Спасибо за сына, дорогая.

— Кто ты такой? — разгневанно прошипел Люциус, который с ужасом осознавал, что, как и все, кроме Астории и новорожденного, не может пошевелиться.

— Я ваш сын, дорогой лорд Малфой. Разве вы не узнаете меня? — улыбнулся Драко.

Сейчас, когда магия рода укрепляла защиту на новорожденном наследнике Малфоев, впервые в своей жизни Драко чувствовал себя свободным и, сделав глубокий вдох, погладил одной рукой по волосам жену, прижимавшую к себе с улыбкой их сына, а второй поправил пеленку, в которую был укутан младенец, после чего позволил тьме внутри себя выйти наружу. Драко поднял на отца взгляд и лорд Малфой с ужасом увидел на незнакомом лице человека, назвавшегося сыном, желтые глаза. Такие же, какие были у всех Ноев.

— Ты не мой сын…

— У семейства Блэк иногда рождались дети с даром метаморфа, способные менять свою внешность, — со спокойной улыбкой пояснил Драко. — Вы знали, отец, девушку из какой семьи брали в жены. Я всю жизнь скрывал от вас и окружающих правду. Я ведь не лгу, дорогая?

— Да, — призналась Астория, с волнением смотря на пожелтевшие глаза супруга. — Я знала, что Драко прячет свою внешность, чтобы не расстроить родителей. Мы боялись, что наш сын родится с темными волосами, но хвала Магии этого не случилось.

Драко посмотрел на спящего младенца и признался:

— Я знал, что он родится наследником рода и будет обладать для этого всеми чертами. Мой дар метаморфа начал сбоить, когда у плода зародилась магия и теперь я чувствую, что больше не владею им. Я свободен, — Драко широко улыбнулся: — Впервые я так рад этому. Нет, не надо так напрягаться, отец. Когда мой сын родился, внутри меня что-то встало на место. Словно главный ингредиент для зелья наконец-то оказался там, где должен. Я не уверен, но кажется я что-то вспомнил. Что-то важное и…

— Рад, что ты не меняешься, — раздался знакомый всем присутствующим голос. — Всё так же любишь трепать языком.

— Тики? — вдруг тихо спросил Драко и с удивлением потер переносицу. — Гарри…

— Первый вариант тоже был верным, — признал радостно скалящийся в дверях Третий Апостол. — Ты действительно не только пробуждаешься, но уже начал вспоминать.

— Поттер? — воскликнул Люциус, который всё ещё не был в силах пошевелиться. — Что ты здесь делаешь?

— Я по просьбе Графа слежу за пробуждением Дизайяса.

Услышав знакомое имя, Драко невольно дернул пальцами рук и повинуясь его мимолетному желанию, конечности колдомедиков начали выкручиваться в стороны, после чего с громким влажным хрустом ломаться. Всего за несколько секунд на месте магов, принявших роды, остались лишь тела, больше похожие на груды перемолотого мяса с осколками костей, а сам Драко удивленно и с каким-то безумным восторгом смотрел на последствия своих желаний.

— Пошли, Драко.

— Это… я? — воскликнул пробуждающийся Ной и Гарри кивнул: — Великолепно!

— Я счастлив, что ты и в этот раз приходишь в восторг от подобного зрелища, — усмехнулся Гарри. — Теперь отпусти лорда Малфоя и ту дамочку, что уже минуты две находится в обмороке, и пошли.

— Куда?

— К нашему дорогому тысячелетнему Графу разумеется. Роад одолжила мне ключ.

Почувствовав, что может двигаться, Люциус резко вскочил на ноги и, развернувшись, увидел, как кожа Гарри Поттера сереет, а зеленые глаза становятся желтыми. Поттер протягивает его сыну руку и тот послушно принимает её. Легкий шаг в сторону и Драко получает толчок в спину, падая в непонятно откуда появившуюся посреди комнаты дверь, а сам Гарри широко улыбается Люциусу, показывая два ряда острых и длинных клыков.

— Радуйтесь, Люциус. Ваш сын приведет род Малфой к величию. В прошлом воплощении, если мне не изменяет память, он был министром страны. У него большой опыт в политических интригах. Используйте это.

— Драко вернется? — с волнением спросила Астория, прижимая к себе ребенка.

— Конечно вернется! — Гарри усмехнулся: — Он всегда питал слабость к игре в свою семью. Только не забывайте, что его настоящая семья — это мы.

Развернувшись, Гарри направился было к двери, когда сквозь него пролетел зеленый луч убивающего проклятья. Замерев, Ной повернул на несколько секунд голову назад и, посмотрев на бледного от ужаса и гнева Люциуса, улыбнулся, после чего вновь продолжил идти.

— В твоем Ордене Феникса знают, кто ты или Тысячелетний Граф играет сразу за обе фракции?

— Спросите у него сами, — пожал плечами Гарри. — Это тысячелетие определенно начинается веселее, чем предыдущие.

Когда к Миранде пришёл Канда и сообщил о своих подозрениях по поводу младшего брата лорда Поттера, она засомневалась. О Гарри Поттере в Ордене Феникса знали все. Он на хорошем счету у многих. Отличный командир, веселый собеседник, красивый мужчина. Лотто поначалу решила, что Канде просто показалось, но, всё же, решила проверить.

К несчастью, Гарри часто отсутствовал в штабе Ордена, поэтому Миранде пришлось разговаривать с близкими друзьями и братом Поттера. Первой Лотто вышла на Невилла Лонгботтома, который не смог сказать ничего путного, кроме одного неприметного факта из прошлого Гарри Поттера. Именно тогда Миранда пошла к Гермионе Грейнджер, бывшей девушке Гарри. Девушке, после которой Поттер не связывал себя отношениями больше, чем на пару ночей.

Гермиону Миранда нашла в библиотеке штаба. Сев напротив, Лотто внимательно посмотрела на мисс Грейнджер. Каштановые, волнистые волосы девушки были собраны в длинную косу, а умные глаза теплого карего цвета, буквально очаровали Миранду. Гермиона была действительно красивой волшебницей. Стройной и сильной. В ней Лотто чувствовала тот же стержень, что был в Канде Юу.

— Доброго дня, мисс Грейнджер, — Миранда немного застенчиво улыбнулась, когда Гермиона посмотрела на неё, отвлекшись от чтения.

— Здравствуйте, генерал Лотто. Могу ли я чем-то помочь вам?

— По правде сказать, да, — кивнула Миранда. — Я хотела бы поговорить с вами о вашем… друге. О Гарри Поттере.

Гермиона отложила в сторону книгу и внимательно посмотрела на замершую напротив экзорцистку. Говорить что-то о Гарри ей не хотелось, но любопытство уже подняло в ней свою оскаленную морду и было готово загрызть, если она упустит возможность. Гарри слишком изменился в последнее время и как бы не была сильна сердечная рана Гермионы, она всё ещё любила его, пускай и кричала об обратном.

— Он что-то натворил?

— А почему вы так решили? — ответила вопросом на вопрос Миранда и Гермиона усмехнулась:

— Гарри с детства был не чужд к различного рода проказам. О его приключениях в Хогвартсе ходили целые легенды.

Миранда машинально отметила все внешние признаки. Мисс Грейнджер испытывала к Гарри Поттеру если не влечение, то скрытую симпатию точно. Но, одновременно с этим, она была полна грусти. Лотто нахмурилась — рыться в чужом прошлом ей никогда не нравилось, но наблюдения Канды нуждались во внимании.

— Поговорим откровенно? — дождавшись кивка, Миранда сказала: — Вы встречались с Гарри Поттером до двухтысячного года, верно?

— Мы разошлись в конце двухтысячного, — холодно ответила Гермиона. — Это имеет какое-то значение?

— Возможно, — Лотто нахмурилась и осторожно спросила: — Гарри снились какие-то кошмары? Вы стали замечать в нём изменения?

— Да, после возрождения Темного Лорда у Гарри были кошмары, но я не совсем понимаю о чём вы.

— Хорошо, спрошу прямо, — Миранда поморщилась, понимая, что Гермиона невольно встала на защиту своего бывшего парня. — Вы можете сказать, что с началом нового тысячелетия Гарри Поттер изменился?

— Что вы под этим подразумеваете? — поддалась вперед Гермиона, сверля взглядом генерала Лотто. — Вы хотите сказать, что Гарри предатель?

— Нет, что вы, мисс Грейнджер, — Миранда улыбнулась ледяной улыбкой и буквально припечатала словами Гермиону к стулу: — Я подозреваю, что Гарри Поттер мог пробудиться в качестве Ноя. Стоп! Прежде чем вы начнете возмущаться, я хочу привести имеющиеся у меня в наличии аргументы.

— Я вас слушаю, — Гермиона сложила руки под грудью: — Но я потребую извинений, если вы окажетесь не правы.

— Я их предоставлю, — тепло улыбнулась Миранда. — Не секрет, что экзорцистов Черного Ордена привлекали во времена войны Инквизиции с волшебниками. Мы способны почувствовать мага. Аромат лаванды, если быть точным. Чем сильнее запах, тем сильнее сам маг. Гарри Поттера считают сильным волшебником, но недавно один из моих учеников сказал, что запах мистера Поттера сначала стал слабее, а недавно и вовсе исчез… К сожалению, я не смогла найти самого Гарри Поттера, который часто отсутствует в штабе Ордена Феникса, и приняла решение расспросить его ближайшее окружение.

— То есть хотите сказать, что из-за подозрений своего ученика, которые основываются на отсутствии запаха, вы решили обвинить Гарри в том, что он стал Ноем?

— Не совсем так, конечно, — скривилась Миранда. — Но…

— Это пустые обвинения! — Гермиона резко встала из-за стола: — Гарри не тот, кем вы его считаете и я думаю, что вам всё же следует сначала спросить его самого и лишь потом…

— Что лишь потом? — вкрадчивый голос с мурлыкающими нотками неожиданно вызвал у Миранды холодный пот. — Мне тут сказали, что вы меня искали, генерал Лотто.

Обернувшись, Миранда уставилась на замершего в дверях библиотеки Гарри Поттера. Тот смотрел ей в глаза и она отчетливо чувствовала исходящую от него угрозу. Словно лань, взглянувшая на морду тигра, она неожиданно испытала страх. И это чувство на несколько долгих секунд вернуло её в далекое прошлое. Печать «Обливиэйт» на её разуме дала трещину.

Не обратив внимание на замешательство экзорцистки, Гермиона сделала несколько шагов к Гарри и, задрав голову, вгляделась в его глаза. Сейчас она особенно отчетливо понимала, что в словах генерала Лотто было нечто, что могло сойти за правду, но Гермиона не хотела в это верить.

— Гарри, ответь мне, — Гермиона сглотнула: — Что с тобой происходит в последнее время?

— Слишком много дел, — улыбнулся Гарри и Гермиона поняла, что тот лжёт. — Меня беспокоят экзорцисты. Во времена войны с Инквизицией они многих убили и я задумался, а почему были найдены не все маги? Как волшебники умудрились свести к минимуму жертвы со своей стороны? Генерал Лотто, вы ведь пошли искать меня потому, что больше не можете почувствовать? Я прав?

— Да, вы правы, мистер Поттер, — кивнула бледная Миранда.

— В таком случае дело в одном корне, который при постоянном приёме внутрь, убирает запах для экзорцистов. Вы с вашей Чистой Силой, — в голосе Гарри мелькнули нотки ненависти. — Не можете почувствовать магов. И я — прямое доказательство.

— Если это секретное средство магов, — Миранда заставила себя посмотреть в глаза Гарри. — То почему вы мне о нём сказали?

— Чтобы с вашей стороны не возникло провоцирования неприятных инцидентов, которые повредят союзу Ордена Феникса с Черным Орденом. Сейчас, когда Инквизиция больше не имеет право вмешиваться в дела магов так же сильно, как в Средние века, есть вещи гораздо важнее корня какого-то цветка, способного укрыть от экзорцистов.

Миранда нахмурилась. Выходило логично. Подобное исследование входило в рамки характера того Гарри Поттера, о котором говорили в Ордене Феникса. Проверить старый способ защиты от нюха экзорцистов. Поэтому, несмотря на то, что интуиция буквально кричала о совершаемой ошибке, Миранда встала и, поклонившись, принесла свои извинения.

— В свете открывшихся фактов мне стоит попросить прощения у вас, мистер Поттер.

— Что вы, — Гарри улыбнулся и спросил: — А кто именно принес вам столь… недостоверные данные?

— Один из моих подопечных, Канда Джез.

— Вы довольно сильно распустили своих подчиненных, генерал, — холодно улыбнулся Гарри.

— Не волнуйтесь, мистер Поттер, — Миранда покраснела, осознав, что её только что отчитали, словно маленькую девочку. — Я проведу с ним беседу. До свидания.

— До свидания, — проводив взглядом прошедшую мимо Миранду, Гарри зашел внутрь библиотеки и, закрыв за собой дверь, подошел к столу, где до этого сидела Гермиона. — Ты хочешь у меня что-то спросить?

Сев на стол, Гарри с улыбкой достал из кармана сигареты и закурил. Вернувшись штаб Ордена Феникса и услышав от Невилла о том, что о нём везде расспрашивает генерал Лотто было неприятно. О том, что экзорцисты быстро прознают о изменениях в нём, Джойд знал. Слишком уж хорошо поработали обладатели Чистой силы ищейками. Корень действительно существовал, но найти его было слишком трудно, как и вырастить, поэтому найти его можно было лишь на черных рынках магической Африки и в подполье Нового Орлеана.

— Ты солгал ей, — Гермиона подошла к Гарри вплотную. — Почему?

— Корень действительно существует… — со смешком начал Микк, но Гермиона его прервала, воскликнув:

— Я не об этом! — волшебница закусила губу: — Что с тобой происходит, Гарри?

Внимательно посмотрев на Гермиону, Джойд задумался, а потом, потянувшись вперед, обхватил Грейнджер руками и притянул к себе. Эта девушка до сих пор была влюблена в него. Безответно и безнадежно. Она кричала о том, что больше не любит, но лгала самой себе. Сейчас, когда он обнял её, она прижалась к нему всем телом, вцепившись, будто боялась отпустить.

Хищно оскалившись Микк принял естественное для Ноя обличье и, отстранившись, приподнял за подбородок к себе лицо Гермионы. То мгновение, когда Грейнджер увидела его лицо, Третий Апостол тщательно сохранил в своей памяти.

Гермиона не ожидала, что Гарри прижмет её к себе, но сильнее она не ожидала того, что увидит. Сначала она думала, что ей показалось, что рука Гарри приобрела серый оттенок, но когда тот заставил её посмотреть на него, Гермиону охватил ужас. Желтыми глазами на неё с холодной иронией смотрел тот самый монстр, тень которого она видела раньше в Гарри. Неужели генерал Лотто была права? Почему они все не заметили, как их друга сменило это существо?

— Теперь ты видишь?

У монстра в облике человека была внешность Гарри. Был его голос… Гермиона не верила тому, что видит. Она протянула руки, осторожно коснувшись лица Ноя. Ей хотелось верить в то, что Гарри просто шутит, но черные стигматы на лбу и ещё одна, большая, на горле, доказывали обратное.

— К… как? — всхлипнув, Гермиона почувствовала, как к горлу подступил комок.

— Как и всегда. Так, как это происходит каждый раз, — улыбнулся Ной и в его улыбке Грейнджер увидела два ряда острых зубов. — Сначала приходят сны… это память пытается пробиться сквозь сознание нового перерождения. Постепенно, ты вспоминаешь. Ты обретаешь завершенность…

— Значит… — Гермиона нахмурилась, пытаясь осознать сказанное ей. — Ты…

— Это всегда я, — Гарри поддался вперед, вдыхая знакомый запах волос. — Внешность, характер, наклонности. Я лишь вспомнил то, кем являюсь на самом деле. Ну что, побежишь всем рассказывать?

Рассказать? Нет, ни за что! Вглядевшись в желтые глаза, Гермиона зажмурилась и помотала головой:

— Нет, — Грейнджер тяжело вздохнула, уткнувшись носом в рубашку Гарри. — Ты не выбирал этот путь, я не могу тебя обвинять, но обязана задать один вопрос. Что ты собираешься делать?

— Я? — Гарри тепло улыбнулся, принимая человеческий облик. — Я буду жить полной жизнью. Теперь я знаю для чего существую. Я не собираюсь вредить Алеку, но и не дам в обиду свою Семью. Я не предам Тысячелетнего Графа и Апостолов, но при этом защищу от любого своего брата.

— Тогда я сохраню твою тайну, — улыбнулась сквозь слезы Гермиона. — Клянусь, что от меня твой секрет никто не узнает.

Крепко прижимаясь к своему возлюбленному, Гермиона так и не увидела на его лице торжествующей улыбки. Третий Апостол был доволен. Всё шло по плану. Чтобы не утверждал Дизайяс, но Джойд умел планировать на несколько шагов вперед. Милая, наивная Гермиона, она так любила защищать и опекать, что не поняла, что найдется тот, кто захочет воспользоваться её слабостью. Немного подтолкнуть и она сама упадет в его объятия, готовая прикрыть от Черного Ордена.

Штаб Ордена Феникса, комната генерала Лотто

Ворочаясь, Миранда пыталась проснуться от очередного изнуряющего кошмара. Во сне ей казалось, что некто, чьё лицо она не могла рассмотреть, склонился над ней и с нечеловечески широкой улыбкой протягивал в её сторону руку с сидящей на длинных пальцах бабочкой. Улыбнувшись ещё шире, некто что-то произнес и Миранда проснулась, резко сев на мокрой от пота кровати.

Тяжело вздохнув, экзорцистка встала и вышла на небольшой балкон. Окна её номера выходили на сторону озера. Любуясь луной, Миранда не сразу заметила возле озера одинокую мужскую фигуру в которой с удивлением узнала Гарри Поттера. Не заметивший за собой слежки, волшебник спокойно прошел по водной глади и, наклонившись, вытащил что-то из воды. Приглядевшись, Миранда поняла, что Гарри держал в руках рыбу.

Брат лорда Поттера рыбачит по ночам? Волшебники действительно иногда были странными людьми. Улыбнувшись, Миранда решила вернуться в комнату и ещё немного поспать, когда вдруг нечто странное заставило её замереть. На первый взгляд могло показаться, что ничего странного Лотто не увидела, но…

Темно фиолетовые бабочки, летающие вокруг севшего на берегу Гарри наталкивали на ужасающие Миранду ассоциации. Судорожно вздохнув, экзорцистка вздрогнула, когда Поттер, резко обернулся и посмотрел на здание штаба Ордена Феникса. На мгновение Миранде показалось, что смотрел Гарри именно на неё.

Наверное Драко должен был волноваться о происходящем с ним сильнее, но отчего-то вместо страха он испытывал лишь восторг. Мир вокруг пронизывали невидимые никому, кроме него, нити и их блеск очаровывал несостоявшегося лорда Малфой, порождая в его разуме смутно знакомые образы. Он точно уже испытывал подобные чувства. Подобные желания…

Изначально Драко не понимал, что с ним происходит, но после встречи с изменившимся Поттером в его разуме появились подозрения. Гарри был всё тем же, но почему-то все произошедшие с ним изменения не воспринимались Малфоем, как нечто новое. В его глазах Гарри лишь становился собой.

Драко всегда восхищался Поттером. Тот действовал только так, как хотел, жил для собственного удовольствия. Несмотря на открытую неприязнь к формальному поведению, Гарри мог вести себя так, будто с младенчества его любимым занятием были словесные реверансы. Эта двойственность завораживала Малфоя.

Когда родился Скорпиус, мир для Драко изменился. Наконец-то стал целым. Смотря на плачущего младенца, вокруг которого сжималась Магия, Драко почувствовал, как всё его тело пронзила пульсирующая боль. Что-то чуждое миру вокруг и, одновременно, родное ему самому, рвалось наружу из глубин души.

Малфой понимал, что с ним происходит. Пробудившийся в нём Ной был нетерпелив и воспоминания тяжелыми волнами нахлынули в открытый разум. Было больно, но Драко успешно игнорировал мучительную пульсацию мест, где совсем скоро должны были открыться стигматы. Погруженный в своё пробуждение, Малфой впервые в своей жизни отпустил контроль.

Пробуждающийся Четвертый Апостол был счастлив. Наконец-то его больше ничего не сдерживало. Поблагодарив уставшую после тяжелых и неожиданно ранних родов женщину, бывшую ему женой, Дизайяс спокойно ответил отцу его нового воплощения и пошёл за пришедшим Тики Микком. Или Гарри Поттером? На несколько волнительных секунд головная боль отступила, принеся с собой новые воспоминания.

Шагнув следом за Гарри в темноту чего-то, что память окрестила Ковчегом, Драко наконец-то позволил себе охнуть от новой вспышки боли, придя в себя только когда Микк положил ему руку на плечо, придерживая.

— Ты как?

Посмотрев в зеленые глаза Гарри, Драко лишь махнул рукой, стараясь прийти в себя. Он смог сохранить всё под контролем, пока были свидетели, но отчего-то с Микком он чувствовал, что может немного расслабиться. Тихо хмыкнув, Драко рухнул прямо на черный пол Ковчега и, подперев лоб пальцами, признался:

— Мне не особо хорошо. Ужасно раскалывается голова. Так и должно быть, Тики?

— Лучше Гарри, — присел Третий Апостол рядом на корточки. — Да, так и должно быть. Я провалялся в горячке пару недель прежде чем стигматы прорезались. Ты всегда справлялся быстрее.

— Я помню… — Драко посмотрел на улыбающегося Джойда. — Я помню, что мы были братьями. Много жизней… В прошлый раз ты пробудился раньше, уже после того, как ушёл от нас. Я жутко злился, так как считал, что ты бросил нас с родителями ради своих простолюдинов. Не видел смысла в твоих попытках жить, как бедные люди, волнуясь хватит ли денег на еду и ночлег…

— Ты действительно быстро вспоминаешь, — Гарри закурил и, покусывая фильтр, внимательно смотрел на бледного, покрытого испариной брата. — В этот раз я опять пробудился раньше.

— Но в этот раз ты хоть получил хорошее образование.

— Не волнуйся, — Гарри резко встал. — У тебя ещё будет прекрасный шанс убедиться в том, что я всё так же иногда тебя дико раздражаю.

— Только не говори, что ты… — Драко вскрикнул от боли, чувствуя, что ещё немного и он потеряет сознание.

— А ты всё такой же проблемный, — услышал пробуждающийся Ной тихий смешок Микка, прежде чем мир вокруг окончательно расплылся перед глазами.

Когда Драко обмяк, Гарри ещё с минуту посидел рядом с ним, докуривая сигарету, после чего, подхватив на руки, перекинул Четвертого через плечо. Дизайяс всегда пробуждался быстрее, чем сам Джойд. Просто отрубался на несколько дней, после чего приходил в чувство обновленным и готовым к новым свершениям на благо их Семьи. Да, пожалуй хуже всех пробуждение переживал Расра, что было не удивительно, ведь Восьмой Апостол хранил в себе весь гнев Ноя. Всю ярость, что таилась в их душах по отношению к Чистой силе и Богу.

Прогуливаясь по Ковчегу с Дизайясом на плече, Гарри улыбался. Его изрядно позабавила реакция родных Драко. Люциус Малфой был явно в ужасе, а вот Астория… Джойд тихо хмыкнул. Похоже для бывшей мисс Гринграсс не была секретом настоящая внешность её мужа. Правда пробуждение Драко в качестве Ноя явно заставило её не на шутку взволноваться. И понятно: её жизнь вдруг резко стала гораздо сложнее. Быть женой Ноя и, что более важно, женой Четвертого Апостола… Микк и раньше подозревал, что Астория была той ещё затейницей.

Внезапно Гарри остановился. У Драко родился сын. Стоп! Родился сын у Дизайяса, а они многие перерождения были братьями. Это может означать, что он стал дядей? Застыв с удивленным выражением лица, Джойд скосил взгляд на черный потолок Ковчега, обдумывая возникшую у него мысль. Выходило, что он действительно стал дядей. Впервые за последние три тысячи лет он вновь может себя так назвать…

— Гарри! — из темноты с громким звуком лопнувшего шарика выпрыгнула Роад.

Мечта всегда любила эффектные появления, но в этот раз она осталась без любимой реакции. Третий Апостол продолжил стоять на месте, придерживая одной рукой повисшего на плече Дизайяса, а второй задумчиво потирая подбородок. Насупившись, Роад сделала несколько шагов вперед и повисла у Джойда на шее. Заглянув в глаза Удовольствию Ноя, она спросила:

— Ты о чём так задумался?

— Я стану дядей, — Гарри резко перевёл взгляд на Мечту и та, нахмурившись, уточнила:

— Дядей?

— У Дизайяса с час назад родился сын, — Джойд дернул плечом, встряхнув застонавшим Драко: — Впервые за последние три тысячи лет у него родился ребенок прежде чем началось пробуждение!

— О-оо, — протянула Роад. — Когда он подрастёт, я смогу с ним играть! Я буду лучшей тётей!

Вместо ответа Третий Апостол лишь посмотрел на пританцовывающую Мечту не скрывая своего скептицизма. Он смутно, но весьма точно помнил, чем именно закончилась в предыдущий раз попытка Роад изобразить заботливую тётушку. Лишь то, что Дизайяс, как и все Нои, рвал связи с прошлой жизнью, помогло замять конфликт, когда маленький ребёнок, играя с любимой тётей в прятки, был благополучно забыт увлекшейся другим развлечением Мечтой и наткнулся на парочку голодных акум.

— Где Граф?

Вырвавшись из мечтаний, Роад прищурилась и, подбежав, с любовью погладила по длинным, темным волосам Четвертого Апостола. Тот выглядел болезненным, как и всегда во время пробуждения. Не заметив ничего странного, Мечта немного расслабилась и, вновь широко улыбнувшись, танцующей походкой повела за собой Микка.

— Проверила его? — проницательно уточнил Гарри.

— Всё же новое тысячелетие и вы так долго перерождались братьями… — Роад вспомнила про Алека и поморщилась: — Ты уже придумал, что будешь делать с Мальчиком-Который-Выжил?

— Да-а, — протянул Джойд и широко оскалился, показав острые зубы.

— Адам знает?

— Наш дорогой Граф в курсе, — кивнул Гарри. — Я не стал бы так отчаянно косячить в самом начале нового тысячелетия.

Микк находится в таком восторге, что сущность Ноя пробивается даже сквозь человеческий облик. Мечта облизнулась. Похоже Удовольствие Ноя задумал нечто интересное. И Роад не была бы собой, если бы не задала напрашивающийся вопрос.

— А я могу поучаствовать?

— В качестве наблюдателя, — усмехнулся Микк.

— Хм, — Роад задумалась лишь на мгновение, прежде чем подбежать к Гарри и, вновь обняв его за шею, пропеть: — Я согласна!

Спустя три дня, Ковчег

Он резко открыл глаза и широко улыбнулся. Пробуждение завершилось и Четвертый Апостол, Желание Ноя, был готов вступить в новое тысячелетие с улыбкой. Сев, он огляделся. Эта спальня была ему хорошо знакома — именно в ней он жил в последнем перерождении. Проведя ладонями по гладким простыням, Дизайяс сделал глубокий вдох и закусил нижнюю губу. Первое перерождение в новом тысячелетии… Это было волнительно.

Встав с широкой кровати, Дизайяс подошёл к висящему на стене зеркалу и посмотрел на своё отражение. Драко Малфой любил свою настоящую внешность, но скрывал её, стыдясь, что не похож на отца. Этот человек не хотел разочаровать родных ему людей. Да, это определённо было частью его личности, вот только…

Проведя руками по длинным, черным волосам, Дизайяс ухмыльнулся своему отражению. Его Семьей всегда будут Нои, и Астории и маленькому Скорпиусу придётся с этим смирится. Как и Люциусу с Нарциссой. Волей случая в этой жизни его зовут Драко Малфой и ресурсы одной из богатейших семей магической Великобритании пойдут на благо Тысячелетнего Графа и Ноев.

— Ты очнулся?

Ненавистный запах сигарет Дизайяс почувствовал ещё раньше, чем ощутил приближение Третьего Апостола. Резко повернувшись, Драко прищурил глаза обдумывая необходимость чтения лекции о вреде курения, но потом, мысленно махнул рукой. Редко кто мог заставить Джойда не делать что-то, что тот бы не хотел. Это было бесполезно, если Третий сам не захотел бы узнать что-то новое. С этим стоило просто смириться.

Распахнув руки, Дизайяс подскочил к брату и, обняв, принялся его тискать. Да, это было одним из тех моментов, по которым он невольно скучал даже будучи простым магом. Просто подойти и облапать Золотого Герцога Гриффиндора было невозможно без урона для своей репутации, но теперь…

— Я так скучал по тебе! — воскликнул Четвертый, наслаждаясь тем, как скривилось лицо Микка. — В этот раз я точно сделаю из тебя самого прекрасного Ноя!

— Я передумал, Граф! — куда-то в потолок простонал Гарри, одновременно с попыткой вырваться из объятий Драко: — Исчезни, чудик!

Северус Снейп мог стерпеть многое. Он был двойным агентом, живущим лишь для того, чтобы исправить свою ошибку, защитив сына той, кого любил больше жизни. Лили Эванс была единственным светлым лучиком в его мрачном детстве. Её солнечная улыбка, рыжие волосы и звонкий смех… всё это нашло отражение в её младшем сыне — Алеке Поттере. Северус настолько прикипел сердцем к увиденному им малышу, что ему даже стало плевать на то, кто был отцом ребенка.

В Алеке было всё, что он любил в Лили, кроме цвета глаз. К сожалению, этот яркий, по-настоящему насыщенный, зеленый оттенок достался старшему из детей — Гарри. Тут стоит заметить, что Северус действительно терпеть не мог Гарри Поттера, рассмотрев ещё в маленьком ребёнке черты, присущие Джеймсу Поттеру, которого ненавидел с первого учебного дня в школе Хогвартс.

Как оказалось потом, Гарри был мало похож на своего отца и с каждым годом немногие оставшиеся в нём сходства исчезали. Вот только цвет глаз был всё таким же зелёным, как и у Лили, и сердце Снейпа невольно замирало, когда он видел в них то же самое тёплое выражение, что было присуще его любимой.

Северус боролся с собой. Продолжал ненавидеть Гарри, игнорируя очевидное. Не желал замечать то, что отчётливо видели другие. Северус Снейп отлично умел быть слепцом и, скорее всего, он бы до конца отрицал всё происходящее, если бы не стал свидетелем зрелища, которое обычно мало кто переживал. Пробуждение каждого из Семьи Ноев сопровождалось смертью, и то, что Третий Апостол смог взять под контроль свои желания и не дать Памяти поглотить свой разум при виде Чистой Силы и экзорцистов, было сродни чуду. Вот только Северус об этом не знал. Для него произошедшее было пришествием Зверя из священных книг маглов.

Пробудившийся в качестве Ноя Гарри не вписывался в картину его мира, и тщательно продуманная иллюзия начала разрушаться изнутри. Теперь, смотря в глаза Ноя, Северус видел укоризненный взгляд Лили, которая упрекала его в том, что он не защитил её ребёнка, ведь Гарри Поттер тоже был её сыном, как и Алек. Каждая встреча с Ноем вызывала приступ ярости напополам с паникой. Этот бурный коктейль заставлял Северуса вести себя неосторожно.

Неожиданно проснувшаяся совесть грызла изнутри и так пошатнувшуюся психику Снейпа, вызвав совершенно нелогичное желание защитить Алека, который был слишком близко к Ною. Последний оставшийся сын Лили нуждался в его защите от той твари, которой стал Гарри Поттер. Северус не знал, чего стоит ожидать от Ноя и в этом он был совершенно прав.

Решение, которое принял Снейп, было простым. Любым путём сообщить Дамблдору о том, кто прячется за маской брата Избранного. Тщательно отобранные воспоминания должны были чередоваться, чтобы никто сразу не мог понять на что именно намекает их обладатель. Северус был уверен, что Альбус точно сможет разобраться в созданной им головоломке, пускай и понимал, что нарушение Обета, который с него взял Ной, чревато серьезными последствиями вплоть до смерти. Но, несмотря на риски, Северус был готов к любым последствиям. Оставалось лишь подобрать подходящее время.

Северус желал найти хоть какие-то доказательства, которые можно будет предъявить в воспоминаниях. Именно поэтому, дождавшись, когда Микка не будет на базе Ордена Феникса, Снейп прокрался в комнату, принадлежавшую когда-то Гарри Поттеру, а теперь являющуюся обителью Ноя. Осторожно ступая по плохо освещенному помещению, Северус наверное впервые почувствовал, как сильно может биться его сердце. Даже на самых жутких заданиях, куда его посылал Темный Лорд, оно не билось так громко, как в ту секунду, как он пересек порог комнаты Ноя.

Оглядевшись по сторонам, Северус тщательно изучал взглядом каждую мелочь. Он был уверен, что в комнате должно было найтись хоть что-то, что помогло бы навести на мысль о настоящей личности её владельца. Вот только ничего подобного не было. Разве что испачканные перчатки…

Северус сделал рывок вперед, внимательно рассматривая этот аксессуар. Белые перчатки, испачканные в чём-то чёрном… Точно! Именно они были на Ное в тот вечер, когда он пробудился! В этот момент Снейп отчетливо понял, что именно испытывала известная журналистка Рита Скитер, когда находила сенсацию. Перед Северусом было именно то, что он искал. Печатки с чёрными пятнами в форме стигмат. Это воспоминание станет его главным доказательством.

Больше делать в обители Ноя было нечего и Северус, решив не испытывать судьбу, вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь и заклинанием защёлкнув замок. Пройдя по широкому коридору почти до угла, Снейп к своему ужасу нос к носу столкнулся с причиной своей головной боли номер один. Тики Микк вышел прямо из стены, неестественно широко улыбнувшись при виде Северуса:

— Мистер Снейп! Какая неожиданная встреча.

От вездесущего Ноя некуда было спрятаться и Снейп замер на месте, смотря, как приближается его худший кошмар. Микк выглядел довольным. Весело улыбаясь, он был похож на счастливого поездкой в парк аттракционов ребёнка. Приблизившись, Тики слегка наклонился, чтобы его глаза были на одном уровне с глазами Снейпа. Улыбнувшись чуть шире, Микк спросил:

— Что вы забыли в этом коридоре? Сейчас глубокая ночь, а ваши комнаты с лабораторией находятся далеко отсюда.

Северус Снейп действительно мог стерпеть многое, но вытерпеть издевательский взгляд Ноя, названного Мирандой, Тики Микком, Удовольствием Ноя, он был не в силах. Тварь перед ним не была Гарри Поттером, как бы не утверждала обратное. Это существо было воплощением худших кошмаров. И Северус понимал, что Тики Микк знал, какое воздействие осуществляет на окружающих, в частности, на бывшего учителя зелий.

— Хотите сказать, Поттер, что я должен оправдываться перед вами?

— Нет, не должны, — пожал плечами Тики, вызвав этим жестом у Северуса приступ раздражения: — Мне всё равно, что ты делаешь, Северус, пока ты не мешаешь мне и не лезешь всем рассказывать о нашем небольшом секрете.

— Тогда к чему вопросы? — Северус сложил руки на груди и побледнел, когда выпрямившийся Микк издал тихий смешок.

Закурив, Тики неожиданно спокойно, без издевки, посмотрел на Снейпа, заставив того покрыться холодным потом. Столь поразительная разница между тем, каким был Ной обычно и тем, каким он предстал сейчас, пугала Северуса. Микк смотрел с нескрываемым равнодушием, будто Снейп был лишь досадной помехой, что пока не стоила и толики внимания.

— Ни к чему, — спокойно ответил Ной. — До свидания, мистер Снейп.

— До свидания, мистер… Поттер.

Проводив взглядом ушедшего в стену Ноя, Северус криво усмехнулся. Тики Микк расслабился, решив, что его игрушка смирилась. Ошибка, присущая многим и раз тварь хочет поиграть, то он, Северус Снейп, поставит на кон всё, включая свою жизнь, чтобы выиграть.

Всё должно было решиться в ближайшие несколько дней. Северус знал об этом и не собирался жалеть себя. Всё ради того, чтобы защитить ребёнка Лили — Алека. Ради этого он был готов на всё. Снейп не думал, что будет потом, после того, как все узнают тайну Тики Микка. Это уже было не его трудностями. Он был лишь вестником. Тем, кто донесёт до людей правду. Северус чувствовал себя мессией, Пророком.

План был готов. Полностью продуман и оставалось лишь осторожно поместить воспоминания в флакон, чтобы не потревожить магическую вязь Обета. Северус понимал, что одним намёком больше и он умрёт, но достаточно было хотя бы одного человека, который узнает правду. Догадается. И Снейп надеялся, что этим человеком окажется Альбус.

Надеяться на Алека в данном случае не стоило. Северус не сколько боялся, сколько понимал, что ему не поверят. Слишком уж его рыжее солнце было похоже на свою мать. Снейп знал, что Алек будет до конца защищать тварь, натянувшую на себя личину Гарри Поттера. Защищать даже когда получит удар в спину, которой будет прикрывать Ноя.

Когда последнее из запланированных воспоминаний попало в флакон, Северус облегченно выдохнул и осторожно проверил действие Обета. Тот спокойно пульсировал не заметив, как его обошли. Не сдерживая ликующей улыбки, Снейп не выдержал и осторожно коснулся губами холодного бока флакона. Полюбовавшись на острые грани за которыми белой дымкой вились воспоминания, он спрятал своё главное оружие против Ноя и лег на кровать, устроившись прямо на покрывале: сил расстелить кровать уже не оставалось. Оставалось немного. Всего пара дней и он якобы случайно забудет на столе Дамблдора флакон. Альбус должен был догадаться, если уже не догадался, что с ним что-то не так.

* * *

В то время, как Северус праздновал свою небольшую победу, Гарри внимательно изучал комнату в которой жил в Ордене Феникса, точно определив, где бродил его бывший учитель зелий. Произошедшее было предсказуемым поступком со стороны Снейпа, но Микк не думал, что оно произойдет столь быстро. Джойд снова недооценил Северуса и теперь надеялся, что Граф никогда не узнает об этом проступке. Пока в Семью не вернулись главные по крупным косякам, Узы, стоило быть осторожней.

Возвращаясь с рыбалки у озера, Микк не ожидал встретить в ночном коридоре Снейпа. Тот действительно был в его комнате. Ходил по ней, даже нашёл испачканные в чёрной крови перчатки. Вот только он ничего не трогал. Все вещи лежали на своих местах и их не коснулись даже пальцем. Это немного удивляло. Гарри пока не мог понять, что задумал Северус и чем это грозит ему.

К счастью, Граф ещё в тот день, когда Джойду поручили проследить за пробуждением Дизайяса, заявил, что понимает, насколько тяжела для Удовольствия Ноя деятельность шпиона, поэтому не будет против, если Гарри примет помощь и закончит свою игру громко, посеяв панику в рядах Ордена Феникса. В переводе это означало, что Микку предстояло, подхватив Роад с Драко, дать повод магической войне в Англии стать жарче. План у Гарри был, только теперь, похоже, благодаря Северусу он претерпевал изменения.

Взяв в руки испачканные перчатки, Микк спрятал их в карман, решив выложить в своих комнатах в Ковчеге. Заодно стоило проверить пробуждающегося Дизайяса. Как раз с момента начала процесса пробуждения прошло уже почти три дня. Джойд помнил, что именно столько времени обычно хватало Четвертому Апостолу, чтобы окончательно прийти в себя и очнуться.

Штаб Ордена Феникса

Гарри молча посмотрел на расклад в своих руках и подавил желание поморщиться. Каре была весьма неплохой комбинацией, но оно ничего не стоило против стрит-флеша. Микк уже не первое перерождение считал себя прекрасным игроком, но видимо кому-то этот талант дан свыше и передается по наследству. Хотя, Джойд не отрицал, что причиной был спящий внутри его противника Ной.

Посмотрев поверх своих карт на довольного Барри, Гарри приглушенно рассмеялся. В пользу того, что перед ним находился Четырнадцатый, говорило спокойствие на душе и в разуме. Сейчас Микк чувствовал себя расслабленным, будто находился рядом с членом Семьи, к тому же Барри обладал рядом привычек, которые Джойд в прошлом поколении не раз замечал за Алленом. А ещё Ли был чертовски хорош в обучении! Уже сейчас, после нескольких недель тренировок, он мог заткнуть за пояс многих шулеров.

— У меня выходит, Гарри?

— Да, — признал Третий Апостол, почесав небритую щеку: — И весьма недурно. Ты отличный ученик, Барри.

— Спасибо! А ты отличный учитель, Гарри. Сидишь со мной, помогаешь… спасибо!

Ли расплылся в широкой, по-настоящему светлой улыбке, вновь необычайно ярко напомнив Гарри в этот момент Аллена. Не удержавшись, Микк улыбнулся в ответ, закусив фильтр сигареты. Роад будет в восторге. Она всегда неровно дышала к каждому из Четырнадцатых. Что к Аллену, что к Неа. Забрав карты у Барри, Гарри принялся мешать их, показывая Ли, как можно подложить в колоду нужные карты из рукава.

В эту встречу они, как и обычно, устроились в тренировочном зале, закреплённом за Гарри Поттером. Микк, пользуясь тем, что доступ в это помещение имел ограниченный круг людей, изображал активные тренировки с магией, ведь по официальной версии он всё ещё восстанавливался после болезни. Желания выходить на поле битвы ограниченным, пытающимся скрыть свои возможности, и размахивая уже бесполезной волшебной палочкой у Удовольствия Ноя не было. Джойд попросту не видел в этом смысла. Это Желание всегда был готов к ролевым играм в любом их проявлении. Может быть именно поэтому он каждый раз крепко лип к Мечте?

Когда, через почти час, Барри поспешил к своим друзьям, Гарри остался в одиночестве сидеть в зале, внимательно смотря на белый манекен, который когда-то использовал, как мишень для заклинаний. Микк чувствовал некое раздражение, связанное с тем, что Ли был вынужден вернуться к экзорцистам. Обладатели Чистой силы вызывали у Джойда злость. Желание уничтожить, разломать. Вырвать внутренности и заставить ими поперхнуться. Или задушить. Третий Апостол широко оскалился, наслаждаясь возникшими у него мыслями. Он всегда любил играть с врагами, правда обходился при этом без того фарса, в который превращалась каждая битва Роад или Дизайяса.

При мыслях о Мечте настроение Микка стало мрачнее. Он был против того, чтобы Роад участвовала в предстоящем событии. Как, впрочем, он был и против участия Драко. Хотя бы потому, что ему нужно было порвать цепь, связывающую его с братом. Разрушить её самым верным способом. Какой бы интерес не вызывали эти узы, для любого Апостола на первом месте всегда была Семья. Гарри отчётливо понимал, что Драко и Роад будет неприятно видеть то, как его тянет к Алеку. Как Неа к Мане… Вышла неприятная ассоциация и настроение Третьего Апостола окончательно испортилось. Резко встав с мягкого мата, Микк направился прочь из тренировочного зала, но уже на выходе столкнулся с Алеком.

Оглядевшись по сторонам, Поттер толкнул брата в грудь, заставляя отступить обратно в тренировочный зал, после чего зашёл в него сам. Заперев палочкой дверь, Алек обернулся к замершему Гарри, который смотрел на происходящее с интересом и недоумением. Усмехнувшись, Микк упер руки в бока и спросил:

— Что-то случилось, Алек?

— Ты точно себя хорошо чувствуешь? — в лоб спросил Поттер.

— Лучше, чем когда бы то ни было в этой жизни, — честно ответил Гарри. — А вот ты выглядишь взволнованным. Что-то случилось?

Тяжело вздохнув, Алек рухнул на широкую скамейку у стены и, спрятав в ладонях лицо, еле слышно выругался. Гарри с интересом оценил внешний вид Поттера. Тот явно сорвался к нему с задания — форма, точнее широкая мантия, была в грязи, подпалинах и дырах. Подойдя ближе Джойд отчетливо ощутил стойкий запах крови от одежды Алека. Похоже, битва вышла весьма жесткой. Интересно, сколько трагедий соберет Граф с этой войны?

— Я столкнулся с одним из экзорцистов, — вздохнув ещё раз, произнёс Алек. — Кажется его зовут Канда, не важно… Он сказал мне, что ты странно ощущаешься. Будто твоя магия… иссякла.

Канда Джес… Потомок Канды Юу. Этот наглый мальчишка-экзорцист начинал злить. Третий Апостол раздраженно вскинул бровь, смотря на взволнованного Поттера. Значит не получилось со своим боссом, бесполезной Мирандой, и Канда решил выйти на новый уровень? А почему сразу не Дамблдор? Решил, что лорд Поттер лучше подходит на роль руководителя? Нервно дернув рукой, Джойд, стараясь выглядеть невозмутимым, скучающим голосом протянул:

— Вот как значит, — Гарри ухмыльнулся не скрывая своей иронии: — Приятно, что обо мне заботятся даже такие малознакомые мне люди. Что-то ещё он говорил?

— Будешь смеяться, — Алек махнул рукой: — Но этот Канда решил, что ты акума. Спрашивал меня о том, что происходило в твоей жизни и не терял ли ты кого-нибудь в бою, кто был бы тебе дороже всех.

— Что? Акума? — не выдержав, Джойд сначала издал смешок, а потом действительно громко рассмеялся.

Подобное предположение было до абсурда забавным. Он стал акума? Сравнение было в чём-то даже оскорбительным. Настырный пацан! Стоит сделать вывод, что чутье, присущее некогда Канде Юу, искусственно созданному экзорцисту, явно передалось и его далекому внуку. Прямо, как азарт Мариана Кросса его потомку — Виктору Кроссу. В этот момент наверное стоило признать, что не только гены Ноя были достаточно крепкими.

— Рад, что рассмешил, — Алек явно не разделял веселье Гарри. — Я бы тоже посмеялся, но я кое-что узнал. Канда обратился с вопросами относительно тебя не только ко мне.

— Как я уже говорил генералу Лотто…

— Не лги мне, Гарри, — прорычал лорд Поттер и нахмурился, мрачно посмотрев на своего близнеца. — Только не лги мне о том зелье! Мы оба знаем насколько твои навыки в этой области на самом деле ужасны!

— Хорошо, признаю! — Микк поднял руки вверх на уровне груди, показывая, что согласен со словами Алека: — Я солгал вашей дорогой Миранде. Да, согласен, у меня есть некие проблемы с магией, а экзорцисты отлично чувствуют магов. Они были ищейками при Инквизиции, когда наш народ выкашивали десятками, Алек! Они вычисляли магов и помогали лишить их возможности колдовать. Поэтому я не лгал, когда говорил о зелье. Я действительно знаю рецепт.

— Видел записи, которые Герми передала Снейпу. Но сейчас для меня главное другое. Что с твоей магией?

— После болезни она… ослабла, — приуменьшил действительность Гарри. — Я уже обратился к лекарям. Они ищут решение. Аластор знает о моей проблеме. Мы уже обговорили с ним, кто именно будет замещать меня в этом вынужденном отпуске.

— Ослабла? — почему-то сипло спросило Алек. — Мерлин… Что говорят целители?

— Это не твоё дело, — начал раздражаться Гарри. — Не лезь в него.

— Ты мой брат! — воскликнул Поттер. — Как я не могу переживать? Ты моя семья!

Всё тело Микка будто молнией прошило. Сущность Ноя в нём зашевелилась, будто огромная сколопендра, жаждущая вырваться за пределы человеческого облика. Неимоверным усилием воли Гарри смог сдержать себя, чтобы не поддаться искушению напасть на стоявшего перед ним мага. Это было бы восхитительно: разорвать, насладившись алой кровью волшебника, вообразившего себя его Семьей. Достойная плата.

Эта цепь, что связывала их, держалась на Поттере. На его нежелании отпускать. На эгоизме с которым тот считал своего брата обязанным быть рядом. Алек не хотел отдаляться от Гарри. Мечтал быть рядом. Ревновал, когда тот сбегал к маглам или весело смеялся с друзьями в Хогвартсе. В этом Поттер был схож с древним, разумным драконом.

— Уйди, — глухо попросил Гарри, отвернувшись от Алека. — Выйди или выйду я.

— Нет, — вскочил со скамьи Поттер, встав между братом и выходом из тренировочного зала: — Сегодня мы поговорим с тобой!

Вместо ответа Микк сделал шаг вперед, уходя под пол в подвальные помещения. Замерев, Джойд прислушался к гневному рыку, раздавшемуся сверху и зло улыбнулся. Похоже Алек зря решил, что может его контролировать, а он сам, похоже, заигрался. Стоило заканчивать эту бесполезную игру. Всю информацию об Ордене Феникса он уже передал, а об изменениях в Черном Ордене любезно рассказал Барри Ли. Похоже, когда он раскроет правду, Малышу предстоит много неприятных минут допроса, но, когда он пробудится, то поймёт, что Микк попросту сдержал своё обещание.

Третий Апостол помнил, как именно погиб в предыдущем воплощении. Помнил ту кровавую битву, когда он раскрыл весь доступный ему тогда потенциал. Его пробужденная форма повергла экзорцистов в ужас. Это было восхитительно. Так же Джойд помнил, как вытащил Аллена из-под удара и сказал, что, когда они встретятся в следующем поколении, он один раз оставит его без поддержки, чтобы тот запомнил. Ведь именно благодаря Четырнадцатому Ною они не успели среагировать на нападение и потерпели поражение.

Пройдя по подземному ходу за пределы штаба, Микк вышел на поверхность и, обернувшись на особняк Ордена Феникса, тихо хмыкнул. В этом воплощении он явно лучше ориентировался на местности. Хотя, путешествуя через Ковчег он всё так же умудрялся сворачивать не туда.

Вырвавший из мыслей телефонный звонок магловского мобильного оказался неожиданностью. Гарри не помнил, чтобы он ставил такую мелодию на вызов. Достав из кармана джинс мобильник, Микк посмотрел на входящий вызов и, поджав губы, принял входящий:

— Добрый день, мой дорогой Граф! — в голосе Джойда звучало искреннее недовольство: — Когда вы успели поковыряться в моём телефоне?

— Я попросил Роад взять его у тебя, пока ты будешь помогать ей с географией. В этот раз твои знания гораздо обширней, чем в бытие Тики Микком.

— Могли просто попросить у меня, Граф, — вздохнул Третий Апостол.

— Мог, но так было интересней, — покладисто согласился Адам. — Жду тебя в резиденции Темного Лорда.

— Вам нужна моя помощь во внедрении Драко? — не удержался от удивленного вопроса Гарри.

— Нет, я хочу познакомить твоё человеческое я с лордом Волдемортом. Ведь очень скоро ты станешь изгоем для Ордена Феникса и нам всем нужно, чтобы местная темная сторона привыкла к твоему присутствию. Для начала так называемый Внутренний круг Тома Реддла.

— Хорошо, — протянул Гарри. — А Драко будет?

— Желание пока побудет в Ковчеге. Ему стоит поучиться… контролю, — в голосе Графа прозвучала некое волнение. — Похоже, придётся проводить Пробуждение для Дизайяса раньше времени.

Резиденция Темного Лорда

Волдеморт не знал, почему Тысячелетний Граф пришёл к нему. Сидя в уютной гостиной, Том смотрел, как создатель акума, закинув ногу на ногу, с идеальной осанкой пил принесенный домовиками чай. Адам выглядел довольным. Как уже успел понять Реддл, довольное настроение Тысячелетнего Графа было хорошим знаком лишь для его Семьи.

— Напомните, — прервал тишину Волдеморт: — Почему вы сегодня решили прийти?

— Я решил, — Граф вдруг отставил в сторону хрупкую, фарфоровую чашечку и дружелюбно улыбнулся: — Что вам стоит лучше познакомиться с Удовольствием Ноя.

— Зачем? — не удержался от вопроса Том. — Я не думаю, что…

Реддл резко замолчал, наткнувшись на холодный взгляд желтых глаз. Темное обличье Ноев заставляло испытывать страх. Эти цвет кожи, глаза и стигматы на руках и лбу… Нои выглядели чужеродно. Впрочем, их сложно было назвать людьми. Волдеморт признавал, что они стояли выше магов и маглов. Не мог не признать.

Но всё же, зачем Тысячелетнему Графу нужно было знакомить его с Третьим Апостолом ближе? Том отчётливо помнил своё впечатление об этом Ное. Он пугал его даже сильнее, чем сам Граф. Что-то было такое в глазах Гарри Микка… Голодное, жаждущее. Удовольствие Ноя походил на хищника гораздо сильнее, нежели другие члены Семьи.

— Всем доброго дня!

Появление Третьего Апостола через стену застало Волдеморта врасплох и тот невольно вздрогнул. Подойдя, Гарри Микк сел в свободное кресло и, закинув ногу на ногу, устроился поудобнее. Глядя на подобное, Адам лишь усмехнулся, вслух заметив:

— Появляться через стены? Гарри, что бы сказал Дизайяс?

— Ну вы же не собираетесь шокировать его в таком состоянии этой новостью?

— Кхем, — задумчиво кашлянул Адам и поспешил перевести тему: — Собственно, я создал эту встречу для другого. Прими свой человеческий облик, Гарри.

— Раз вы так просите, дорогой Граф.

В тот момент, когда кожа Микка посветлела, а глаза стали зелёными, Реддл наконец-то понял, кого напоминал ему Ной всё это время. Гарри, мать его и брата, Поттер! Судорожно выдохнув, Том посмотрел на Графа и буквально прошипел:

— Что это всё значит, Тысячелетний Граф?

— Это значит, — улыбнулся Адам: — Что Удовольствие Ноя впервые за все поколения родился волшебником. Ну ещё он брат вашего Избранного. Алек Поттер, да, Гарри?

— Алек Карлус Поттер, — уточнил Гарри и, посмотрев на Реддла, добавил: — Теперь, надеюсь, понимаете откуда у вас столько информации о делах Ордена Феникса?

— Ты предал своего брата?

— Технически, — протянул Гарри: — Алек является лишь братом моего нового воплощения. Для каждого Ноя существует лишь Семья. Что значат каких-то жалких двадцать лет жизни против семи тысяч?

— То есть, — Реддл посмотрел на Графа: — Вы и дальше планируете использовать мистера… Микка для шпионажа?

— Нет, — издал смешок Адам. — Удовольствие Ноя не создан для подобных дел. Ему никогда не удавалась деятельность шпиона. Очень скоро произойдет ряд событий, которые приведут к ослаблению морального духа вашего противника, лорд Волдеморт.

— И что вы хотите от меня? — проницательно спросил Реддл, стараясь не обращать внимания на дрожь в собственных пальцах.

— Вы уже знаете, что произошло при рождении наследника рода Малфой, верно?

Ещё бы он не знал! Реддл провёл несколько часов, успокаивая Люциуса Малфоя и проклиная своё обещание Абраксасу. То, что случилось с Драко, вызвало панику у всех, кто выжил, кроме Астории и новорожденного. Сам Люциус был уверен, что его сын стал чудовищем и теперь боялся за жизнь своего внука и невестки.

— Допустим, — ответил Том.

— Нам нужно собрание вашего Внутреннего Круга, чтобы представить двух членов Семьи. Драко уже заявил, что ему нужны связи и ресурсы рода Малфой, а для этого необходимо доказать, что он действительно тот, за кого себя выдает. Его настоящую внешность должны запомнить. А вот Гарри… надеюсь вы не хотите, чтобы на него вновь наткнулись ваши люди? Я не буду запрещать своему брату отвечать на провокации.

— Я… понял.

— Вот и чудесно! — хлопнул в ладони Граф. — В таком случае жду ваш ответ с акума. Пойдем, Гарри.

— Хорошо, мой дорогой Тысячелетний Граф.

Когда гости покинули гостиную, Том судорожно вздохнул. Он уже не раз жалел, что согласился на сделку. Это действительно было договором с самим Дьяволом. Тысячелетний Граф выглядел довольным и счастливым. Он радостно улыбался, любил шутить и обладал поражающей воображение страстью к сладостям. Выходя из комнаты он, прищурив свои желтые, звериные глаза, напевал под нос странную песенку в которой Реддл смог разобрать лишь одно слово: «Сердце». Волдеморт не хотел выяснять подробности. Впервые он не жаждал знать большего.

Малфой-мэнор

Драко всегда умел держать себя в руках. Вернее, он так искренне считал. В том, что его сущность выходила из-под контроля, Четвертый Апостол упрямо винил Люциуса Малфоя. Первая же встреча с отцом его последнего воплощения после пробуждения прошла не самым лучшим образом.

— Я против! — Люциус до боли сжал пальцами трость в руках. — Видеться с Асторией и моим внуком? Наследником рода Малфой? Ни за что!

— Это не вам решать, — Драко оскалился: — Отец. Я хочу, чтобы вы вернули мне доступ к моей части бизнеса.

— Ты можешь быть кем угодно, но не моим сыном, — прищурил покрасневшие от гнева глаза Люциус. — Я отказываюсь признавать тебя и тем более отдавать допуск к делам, которые принадлежали Драко Малфою!

— Полегче, — Четвертый Апостол тоже прищурился: — Вы же политик и предприниматель, так где ваша хватка?

Было очевидно, что Люциус воспринимает Драко всё через ту же линзу магического потенциала для рода. Это бесило. Привычным движением дернув себя за прядь длинных, черных волос, Ной широко улыбнулся мелькнувшим в разуме образам. Да, вечно держащий себя в узде лорд Малфой отлично бы смотрелся, подвесь его на собственных же жилах.

— Осторожнее, Дизайяс, — с еле заметным предупреждением в голосе протянула скучающая вот уже почти час Роад, отвлекаясь от чтения книги. — Господин Тысячелетний будет не особо доволен, если ты убьешь одного из людей Темного Лорда.

Высокомерно задрав подбородок, Люциус Малфой старался не показать насколько ему было страшно, но он до последнего собирался отстаивать честь рода и жизнь своих невестки и её сына, единственного Наследника. Сидя в одной из гостиных собственного особняка, Люциус всё ещё до конца не мог поверить в то, что произошло.

Каким образом его вечно витающий в облаках, пускай и имеющий коммерческую жилку, сын оказался одним из семьи Тысячелетнего Графа? Что поражало сильнее: каким образом Третьим Апостолом оказался Гарри Поттер? День, когда родился Скорпиус, оказался слишком ярок на события.

Теперь, наблюдая за сидящим напротив Ноем, Люциус невольно старался увидеть его сходство с тем Драко, которого помнил. Когда тот расслаблялся, общих черт было много, но стоило Ною стать серьёзным, как холодный пот начинал течь по спине лорда Малфоя. Дизайяс, как его назвала Роад, походил на дракона. Ледяной взгляд его глаз заставлял цепенеть на месте, а тонкая улыбка искать подвох в каждом слове и, что самое ужасное, находить.

— Ох, моя милая Роад, — простонал Драко, с грустью посмотрев на Мечту. — Ты всегда умела успокоить меня, но этот… человек, не желает меня слушать! Я имею гораздо больше опыта, чем он только может себе вообразить, так зачем противиться? В конечном счёте я всегда получаю то, чего хочу.

Не дракон, а скорее василиск. Под немигающим взглядом Ноя, Малфой тихо выдохнул, чувствуя, что впервые за долгие годы может не выиграть этот словесный поединок. Впрочем Люциус понимал, что изначально был обречён на поражение.

— Всё же я вынужден отказать.

Только присутствие Роад помогло Дизайясу взять свои эмоции под контроль и не свернуть шею наглому магу, бывшему ему когда-то отцом. Сделав глубокий вдох, Драко резко встал и, сделав несколько шагов, наклонился к Люциусу, нависая над ним. Малфой боялся и Четвертый Апостол прекрасно это чувствовал. Тогда к чему всё это?

Драко солгал, если бы отрицал своё намерение сломать Люциуса. Желание увидеть в глазах гордого лорда Малфоя боль и стыд от поражения стало нестерпимым. Ласково улыбнувшись, Дизайяс буквально промурлыкал:

— Астория была и останется моей женой, как маленький Скорпиус моим сыном. У Ноев давно не было племянников и они захотят с ним поиграть, а я никогда не умел отказывать своей семье. Мы гораздо крепче, чем маги или люди. Случайно навредить малышу было бы так… неловко!

В гневе, Люциус попытался было вскочить, когда осознал, что не может и пальцем пошевелить. Монстр над ним уже не скрывал свою серую кожу и жуткие стигматы на лбу, а в его желтых, как у змеи, глазах сиял восторг. Невольно попытавшись найти защиту у Роад, Малфой побледнел ещё сильнее, когда увидел на лице девушки полную предвкушения улыбку. Той явно нравилось происходящее.

— Лорд Малфой! Мне сообщили, что Драко вернулся! — в гостиную вбежала Астория и, увидев Четвёртого Апостола, замерла: — Драко…

— Ты решила присоединиться к разговору, дорогая?

Выпрямившись, Дизайяс, как ни в чём не бывало с доброжелательной улыбкой повернулся к своей супруге. Ничего в нём больше не напоминало о том монстре, который угрожал лорду Малфою. Люциус хотел протянуть руку к своей невестке и предупредить её. Крикнуть, попросив бежать подальше, но что-то не давало ему это сделать. Словно невидимые нити обхватили его тело, проникнув глубоко под кожу, и теперь контролировали каждое его движение.

— Я надеялась ты захочешь увидеть сына, — с безумной надеждой прошептала Астория и Ной с радостью кивнул:

— Мой маленький Скорпиус, — Дизайяс посмотрел на Люциуса: — Я вынужден на время прервать наш разговор, отец. Знаете, это волнение за собственное дитя… я хочу увидеть своего маленького освободителя.

В глазах Малфоя плескался ужас. Сейчас, когда он не контролировал своё тело, он ничем не мог помочь Астории. Не мог защитить собственного внука. Повинуясь чужой воле, он закинул ногу на ногу, откидываясь на спинку дивана и махнул рукой, якобы отпуская «сына».

— Я сейчас выйду, дорогая, — Ной улыбнулся чуть шире: — Только мне надо кое-что сказать отцу. Может пока покажешь нашего сына Роад? Она обожает детей!

Прищурив глаза, Роад пристально посмотрела на Желание и, не скрывая веселья, спрыгнула с кресла. Прокружив по комнате, она обхватила руками одну из рук Астории и, тряхнув копной длинных волос, пропела:

— Уверена, это прелестный малыш! — наклонившись ближе, Мечта тихо добавила: — Тебе не стоит ревновать, Драко моя семья, не больше.

— Я знаю, — кивнула Астория. — Драко теперь не такой, как прежде, но он всё ещё остаётся моим мужем перед волшебниками и самой Магией.

— Вот и славно! — рассмеялась Роад. — Тогда пошли быстрее! Я так хочу посмотреть на малыша!

Когда дверь за девушками закрылась, Дизайяс вновь посмотрел на лорда Малфоя и, дернув пальцами, освободил ему рот. Теперь Люциус мог говорить, а значит пришло время поговорить серьёзно.

— Надеюсь, вы всё правильно поняли, — деловым тоном произнёс Четвертый Апостол. — От вас требуется лишь вернуть мне то, что я вёл с самого начала. Это ведь под моим руководством та часть бизнеса наконец-то начала приносить прибыль.

— Хорошо, — скрипнул зубами Люциус. — Только не причиняй вреда Скорпиусу и Астории.

— Мои жена и наследник станут гарантом вашего соглашения? Забавно, — Ной улыбнулся. — Знаете, в своем прошлом воплощении я тоже был женат. Это было необходимо для того, чтобы я занял пост министра, но моя жена… она чем-то напоминает Асторию. У нас не было детей — тогда я уже пробудился. В этот раз, у меня будет интересный опыт.

— Запомни, — Малфой немного успел прийти в себя: — Если с моим наследником что-то случится, сделке конец.

— А как же ваша невестка? — с притворным ужасом поинтересовался Дизайяс, а потом тихо рассмеялся: — Как быстро вы определили приоритеты… отец.

— Я тебе не отец.

Глаза Ноя на секунду пожелтели и он, наклонившись, буквально пропел в лицо Люциуса Малфоя:

— Верно, — улыбка Четвертого Апостола стала нечеловечески широкой: — Ты лишь моя марионетка.

Развернувшись, Дизайяс вышел из гостиной. Лишь спустя почти час, после его ухода, Люциус почувствовал, что может пошевелиться. Невидимые нити, сила Ноя, больше не удерживали его на месте. Резко вскочив, Малфой со стоном упал обратно на диван. Тело, пробывшее в одной позе столько времени, онемело и с трудом слушалось, но Люциус не зря считался превосходным волшебником.

Несколько заклинаний и самочувствие лорда Малфоя резко улучшилось. Тяжело вздохнув, Люциус, не теряя времени, направился в комнаты Астории, чтобы проверить сохранность своего Наследника. Скорпиус был последней надеждой рода Малфой и долгом Люциуса перед предками и потомками было сохранение этой крошечной жизни.

Зайдя в покои, принадлежащие раньше его сыну и его жене, Малфой увидел ту, сидящую в кресле рядом с колыбельной маленького Скорпиуса. Быстро подойдя к Астории, Люциус сначала проверил состояние внука, после чего обратил внимание на неё саму.

— Это уже не Драко, — тихо прошептала Астория, еле сдерживая слезы. — Это больше не мой муж.

— Тише, милая, — принялся утешать невестку Люциус. — Мы справимся.

— Я думала, что когда он увидит сына, в его глазах появится то же выражение, что и раньше, когда он гладил мой живот, — Асторию трясло. — Я… не увидела ничего, Люциус! Он смотрел на Скорпиуса, как на что-то увлекательное, но не настолько, чтобы обратить много внимания! Это не был взгляд отца… это…

Не выдержав, Астория всё же расплакалась, а лорд Малфой, обнимая её, так доверчиво прижавшуюся к нему, молча смотрел на мирно спящего в колыбели Скорпиуса. Ной назвал своего сына освободителем. Люциус догадывался, что это означает, но, к счастью, он никогда не испытывал сильных чувств к своему ребёнку, когда понял, что Наследником тому не быть, и поэтому ему не было сейчас так больно, как Астории.

Оставалось разобраться с Нарциссой. Малфой не знал, как говорить с женой, которая после ошеломляющей новости заперлась в своих покоях и не выходила оттуда, отказываясь видеться даже с внуком. Ранимость женщин иногда раздражала Люциуса.

Когда-то Альбус Дамблдор был сильнейшим Светлым магом. Его мощь была неоспорима, а победа над темным волшебником Геллертом Гриндевальдом лишь укрепила влияние в магическом мире. Это были времена триумфа некогда малоизвестного в широких кругах ученика самого Николаса Фламеля.

Единственное о чём жалел Альбус из всех тех событий, что произошли в то время, так это о том, что не заметил и не смог предотвратить рождение нового Темного Лорда, который стал гораздо страшнее и могущественнее Геллерта. Том Реддл был перспективным магом. Сильным, красивым, амбициозным. Казалось, что перед ним открыты все дороги.

Сам Дамблдор искренне считал, что со своей планкой уровня жизни Том пойдёт в Министерство Магии. Именно поэтому Альбус настоял на том, чтобы отказать юному гению в должности учителя ЗОТИ. Это было не первой, но одной из основных его ошибок. Вместо того, чтобы начать карьеру политика, Реддл сначала устроился работать в Лютном, этим самым перечеркнув всю карьеру в Министерстве, а потом и вовсе пропал из Англии.

Вернувшийся в страну темный маг уже не был Реддлом. Это был начинающий, но могущественный Темный Лорд, который быстро подгрёб под себя аристократию и темное отребье Лютного. Взяв себе имя Волдеморт, бывший Том Реддл пошёл в наступление. Так началась Первая Магическая война Англии. Лишь чудом удалось на время остановить бойню. Чудо звали Алек Поттер, чья мощная магия с характерной для берсерков яростью уже в детстве поражала всех.

Подобная мощь должна была удерживаться в рамках и Альбус принял ещё одно судьбоносное решение. У Алека Поттера был близнец. Гарри Поттер был слабее своего брата, но магическая связь между ними всегда была сильна. Даже после того, как Дамблдор вынужденно разделил братьев, эта нить прочно связывала детей.

Говорят, что близнецы у волшебников схожи. Их магия, развивавшаяся в утробе матери порой сливалась воедино, делая юных волшебников отражениями друг друга в зеркале. Тем удивительнее было отсутствие сходства между Гарри и Алеком. Их внешность, магия, характеры… они были слишком разные, но при этом их магическая связь оставалась всё так же крепка.

Альбус много думал над этой загадкой. Алек был светлым магом, берсерком. Гарри скорее нейтральным, но с характерными для темных магов, замашками. Понимая, что третьего Темного Лорда на своём веку он не выдержит, Дамблдор искренне надеялся на то, что интуиция его подводит и тьма в Гарри ему лишь мерещится, но все произошедшие с братом Алека изменения вызывали опасения.

— Северус, мальчик мой, — Дамблдор улыбнулся зашедшему к нему в кабинет Снейпу. — Присаживайся. Чаю, лимонных долек?

— Давайте, — вдруг неожиданно согласился Северус, вызвав у Альбуса удивление своим решением.

— Я хотел поговорить с тобой о Гарри, — кашлянув, произнёс Дамблдор.

Мелькнувший в глазах Северуса страх многое сказал Альбусу. Похоже Снейп многое знал о брате Алека, но, по какой-то причине, не мог говорить. Значит Обет? Это было ещё одним дурным знаком. С Гарри действительно что-то было не так. Неужели он перешёл на сторону Тома? Это было маловероятно.

— В последнее время ему было плохо, но несмотря на своё самочувствие он помог своему брату и его команде, прикрыв от распоясавшихся вампиров.

Криво усмехнувшись, Северус сделал большой глоток чая и откусил кусочек дольки. Мармелад отлично оттенял черный чай с бергамотом. Возможно последняя трапеза в его жизни стала лучше. Снейп был готов. Все приготовления завершились и оставалось сделать последний шаг.

— Он явно в лучшей форме, чем когда-бы то ни было.

— Хвалишь его? — Альбус грустно улыбнулся. — Ты что-то хочешь мне сказать?

— Я много о чём хочу сказать, — вздохнул Снейп. — Но не стану.

— Тогда иди, Северус, — кивнул Дамблдор, прикрывая глаза. — Отоспись, ты не важно выглядишь.

Когда дверь в комнату тихо щёлкнула, закрываясь, Альбус открыл глаза и замер, увидев на кресле, где до этого сидел Северус, флакончик из мутного стекла. Встав, Дамблдор обошёл стол и, наклонившись, поднял находку. Внутри флакона мерно переливались воспоминания.

— Мальчик мой, неужели ты рискнул обойти Обет и на что-то намекнуть мне?

Торопливые шаги в коридоре и громкие призывы вызвать колдомедика были красноречивее любого ответа. Спрятав в складках мантии драгоценный флакончик, Альбус поспешил выйти из своего кабинета. В нескольких метрах от его двери лицом вниз лежал Северус. Уже только одного взгляда хватило Дамблдору, чтобы понять, что верный союзник мёртв.

Внезапно в толпе Альбус заметил Гарри Поттера. Тот стоял немного позади толпы, кружащейся вокруг уже мёртвого Северуса и с задумчивым видом тёр правое запястье. Непреложный Обет! В тот момент, когда взгляд Дамблдора столкнулся со взглядом Поттера, Альбуса словно дёрнуло током. В глазах Гарри он увидел то, чего не видел даже во взглядах Геллерта и Тома. То, что напугало его гораздо сильнее чернейшей магии в исполнении Гриндевальда.

Осторожно прикрыв дверь в кабинет, Альбус поспешно наложил на дверь все чары от проникновения, которые знал, после чего, повинуясь порыву, таким же образом защитил стены, пол и потолок. Увиденное многое меняло и пока не вышло разобраться, стоило быть осторожнее. Нечто темное, чуждое взглянуло на него через Поттера и это испугало бывалого волшебника. Кто бы это ни был, он не был Гарри, в этом Дамблдор был уверен.

Альбус осторожно вытащил из мантии флакончик с воспоминаниями. То, из-за чего Северус рискнул своей жизнью, находилось в его руках. Нужно было как можно скорее изучить фрагменты. Теперь Дамблдор понимал, что там будут лишь намёки. Осколки истины, которые ещё только предстоит собрать в единую картину.

Но одно старый маг знал точно: Гарри Джеймс Поттер не то, чем кажется. И, Мерлин их храни, Северус знал об этом уже слишком давно. Значит тот, кто притворяется братом Избранного уже давно шпионит за Орденом. Вот только когда это началось? Куда сливается информация?

Решительным движением вылив в Омут памяти содержимое флакона, Альбус склонился, принявшись изучать воспоминания. Он должен был разобраться в происходящем, чтобы защитить Алека. Чтобы не дать надежде угаснуть.

В том же штабе Ордена Феникса

Северус Снейп был мёртв. Гарри отчётливо видел момент смерти зельевара. Выйдя из кабинета Альбуса Дамблдора, Северус сделал несколько шагов вперёд, после чего, столкнувшись взглядом с Микком, торжествующе улыбнулся и упал, умерев ещё не коснувшись пола.

Это могло означать только одно — Снейп нашёл способ рассказать о Гарри тому, кому не следовало. Видимо Альбусу. Вот только не прямо, скорее намёками. Джойда немного успокаивало, что Тысячелетний Граф предусмотрительно приказал заканчивать маскарад. Адам слишком хорошо знал Удовольствие Ноя.

Столкнувшись взглядом с выглянувшим из кабинета Дамблдором, Третий Апостол увидел в его глазах осознание и страх. Кажется, старик увидел больше, чем нужно. Это было слишком рано и, поморщившись, Гарри обошёл толпу, образовавшуюся возле тела Снейпа, подойдя к кабинету бывшего опекуна Алека.

Протянув руку, Микк раздосадовано цокнул, почувствовав знакомое покалывание. Кажется, Дамблдор решил подстраховаться. Пройдя вдоль стены, Гарри был готов рассмеяться. Паранойя Альбуса была не меньше, чем у Грюма, вот только арсенал заклинаний и чар явно был обширнее.

— Что случилось? Что с Северусом?

Подбежавший Алек выглядел бледным от волнения. Новость о происшествии застигла его возле лабораторий, где лорд Поттер решил дождаться Снейпа, чтобы узнать последние новости из стана врага. С надеждой смотря в глаза брата, Алек невольно ожидал услышать слова поддержки, но вместо этого Гарри сказал ему то, что не укладывалось в голове:

— Снейп упал замертво, когда вышел из кабинета Дамблдора.

— Что? — Алек резко повернул голову в сторону, где лежало тело Северуса: — Разойдитесь! Дайте пройти!

Распихивая в стороны магов, Поттер подбежал к лежащему телу, надеясь, что Гарри ошибся. Но никакой ошибки не было. В глазах Снейпа больше не было жизни, но вот на лице застыла торжествующая улыбка, будто перед самой смертью Северус добился того, чего хотел. Вздрогнув, Алек упал рядом с телом зельевара на колени, чувствуя, как разрывает грудь от боли.

Раньше Поттер и представить себе не мог, насколько дорог ему был этот мрачный мужчина, который с самого детства сопровождал его везде, готовый прикрыть собой от любой опасности. Только потеряв Северуса, Алек осознал свою привязанность.

— Причину уже выяснили? — глухим голосом спросил Поттер и, буквально ощетинившись, прорычал: — Выяснили, как это могло произойти?

— Н-нет, — люди вокруг Алека задрожали. — Пока ничего.

— Тогда не занимайтесь бесполезными делами! — воздух вокруг Поттера опасно нагрелся: — Чтобы через час у меня на столе был доклад! Обыщите его покои, опросите свидетелей. Не мешкайте!

Видеть Алека таким было интересно. Гарри чувствовал, как связь между ним и называемым братом натянулась. Если бы в этот момент Поттер узнал, что виной всему был он, Микк, то как бы поступил? Разорвал связь или смог удержать себя на грани? Третий Апостол прищурил блеснувшие желтым огнём глаза и сделал несколько шагов назад, больше не делая попытки проникнуть внутрь кабинета Дамблдора.

Стоило вернуться в Ковчег и подготовиться. Уже совсем скоро все маски будут сняты. Микк всегда отдавал должное уму противника, а Альбус никогда не был глупцом. В то, что тот не сможет связать воедино все кусочки предоставленные ему Северусом, Гарри не верил.

— Это будет весело, — широко улыбнулся Удовольствие Ноя.

Отойдя от Омута Памяти, Альбус даже не пытался сдержать дрожь в старых пальцах. Будучи последним учителем Северуса Снейпа, он отлично знал своего ученика. Он прекрасно понял то, что пытался донести до него Северус, но поверить в это было слишком дико, если бы Альбус своими глазами не видел доказательства в коридоре и воспоминаниях Снейпа.

Как подобное вообще могло произойти? Не где-то далеко, а прямо под их носом? Под носом представителей Чёрного Ордена? Враг вдруг оказался не просто рядом, в пределе досягаемости, а в самом центре, сердце их стороны конфликта. И этим врагом был тот, кого Альбус знал очень хорошо.

Гарри Поттер. Брат, двойняшка Избранного и один из сильнейших бойцов Ордена Феникса. Альбус помнил Гарри ещё совсем маленьким. Сначала младенцем на руках родителей, потом мальчишкой, бегущим за своим знаменитым братом. Сейчас это был высокий, молодой мужчина, которым восхищались. Почему же так всё повернулось?

Взмахнув палочкой, Альбус создал Патронус и послал его с сообщением Аластору. Нужно было собрать команду и вместе решить, что предпринять в сложившейся ситуации. Предательство Гарри было слишком неожиданным, а вырисовывающееся будущее пугало Дамблдора. Один из их Ордена — член Семьи Ноя? Этого не было в планах.

Вскоре в кабинет главы Ордена Феникса ворвался Аластор Грюм, а следом за ним зашёл Сириус Блек. Закрыв за собой дверь и навесив чары приватности, командиры первых двух боевых отрядов Ордена обратили своё внимание на Дамблдора.

— Что случилось, Альбус? — спросил Аластор. — Ты был напряжён и даже использовал наш тайный шифр. Мы его не использовали со времён Первой Магической Войны! Неужели всё настолько катастрофично?

— Ты даже не представляешь насколько, мой старый друг, — Альбус устало вздохнул: — Вы ведь знаете о случившемся с Северусом.

— Да, — ответил Сириус. — Снейп мёртв и сейчас Алек рвёт и мечет, пытаясь найти убийцу. Вы хотели поговорить с нами об этом инциденте?

— Я попрошу вас сначала просмотреть вот эти воспоминания, — Альбус махнул рукой в сторону Омута Памяти. — Связанный Обетом, Северус пожертвовал своей жизнью, чтобы раскрыть нам правду.

Нахмурившись, Аластор внимательно посмотрел на продолжавшего сидеть Дамблдора, отметив, как сильно трясутся у того руки. Альбус словно резко стал выглядеть гораздо старше. Будто то, что он узнал, заставило его сбросить мишуру бодрости и явить всем вокруг свой настоящий возраст. Это невольно вызывало опасения.

Переглянувшись с таким же подобравшимся Сириусом, Аластор понял, что не одинок в своих выводах. Кивнув друг другу, волшебники подошли к Омуту Памяти, чтобы вместе погрузиться в воспоминания Северуса Снейпа. Альбус с грустью прикрыл глаза, прекрасно понимая, что их ждало впереди тяжёлое осознание.

Спустя полчаса, когда воспоминания были просмотрены, в кабинете воцарилась мрачная атмосфера. Аластор замер у окна, смотря сквозь прикрытые заклинаниями стёкла на гуляющих в парке экзорцистов, а Сириус молча ходил кругами вокруг стола с Омутом. Наконец, не выдержав, Блек с силой хлопнул раскрытыми ладонями по столу и заявил:

— Этого не может быть! — Сириус скрипнул зубами. — Сопливиус всё подстроил!

— Успокойся, — коротко бросил Грюм. — Тебе не кажется, что подставлять Гарри ценой своей жизни Снейп точно не стал бы? Он слишком любил Алека. Сильнее, чем любой из нас.

— Но он никогда не любил Сохатика и все здесь присутствующие прекрасно об этом знают!

— Возможно, — согласился Аластор. — Но сейчас нам предстоит проверить зацепку, ради которой он погиб. Я знаю, Блек, тебе тяжело, но это необходимо.

— Гарри мой крестник, Аластор, — простонал Сириус, схватившись за голову: — Я помню его первые шаги и каждое слово в раннем детстве. То, как он тянул свои ручки к нам из кроватки. Помню, как он плакал, когда погибли Джеймс и Лили и как мне было больно признать, что ему будет легче жить у Петунии, а не у меня в этом проклятом доме на площади Гримма, где всё пропитано тёмной магией. И теперь выясняется, что Гарри, мой Гарри, это предположительно проклятый Ной? Что Сохатика больше нет, а вместо него с нами в последние недели жила бессмертная тварь в человеческом облике?

— Гарри мой ученик, — ответил Грюм. — Лучший из всех, кого я обучал. Я привязался к нему, как к сыну, которого у меня никогда не было. Не тебе одному сложно принять действительность, Блек, так что откинь в сторону всё, что мешает тебе трезво мыслить и сосредоточься на происходящем. Среди нас есть враг и мы должны либо доказать, что Гарри Поттер является Ноем, либо опровергнуть это предположение.

— Ты прав, — тихо признал Сириус и, посмотрев на Альбуса, спросил: — Что скажете вы, профессор?

— Я думаю, что в последнее время Северус опасался Гарри. Боялся и старался как можно меньше находиться в одном с ним помещении. Все мы знаем, что Северус никогда не был трусом. Я не хочу верить, но всё указывает против Гарри. Но прежде чем мы начнём расследование, стоит убрать подальше Алека. Он не должен раньше времени узнать о происходящем.

Все присутствующие были вынуждены согласиться с Альбусом. Избранный был слишком привязан к своему брату. Чтобы не натворил Гарри, Алек всегда прикрывал его, выгораживал. Он идеализировал брата и если могло выясниться, что тот уже не был привычным им человеком, Избранный мог всё испортить. Разрушить в попытке защитить Гарри.

— Я вызову Рона с Невиллом и попрошу их держать Алека подальше, — хриплым от давящих эмоций голосом произнёс Сириус.

— А я начну обыск комнаты Гарри, — произнёс Аластор.

Разрушение щитов защиты, установленной на кабинете Дамблдора, оказалось неожиданностью для всех внутри. Впрочем, когда на пороге появился взволнованный Алек, легче всем присутствующих не стало.

— Северуса убил нарушенный Обет, — громко произнёс Поттер, который даже не заметил, что пробил защиту на двери. — Я восстановил хронологию событий и прежде чем умереть, он был в вашем кабинете, учитель. Не могли бы вы вспомнить, может он что-то сказал или сделал. Хотя бы что-то, что могло спровоцировать нарушение какого-то неизвестного нам Обета.

Выдав громкую речь, Алек замер, уставившись на присутствующих. Их внешний вид наталкивал на нехорошие мысли. Быстро оглядевшись, Избранный увидел активированный Омут Памяти с кружащимися внутри сгустками воспоминаний. Осознав, что прервал что-то важное, Алек взмахнул палочкой, прощупывая пространство вокруг и наткнулся на обрывки проломленной им защиты.

— Что вы тут делали?

Алек напоминал сжавшуюся пружину. Он всем своим нутром чувствовал, что происходит нечто важное и что он упускает это из виду. Резким движением оказавшись у Омута он вновь посмотрел на присутствующих. Учитель выглядел смирившимся, а вот Сириус Блек наоборот слегка поддался вперёд, будто желая помешать Алеку. На фоне этого мрачный Аластор Грюм, учитель Гарри, выглядел подобно ведьме из Лютного, озлобленно реагируя на сложившуюся ситуацию. Похоже, увидеть Алека на собрании не ожидали.

— Чьи это воспоминания?

— Северуса, мальчик мой, — произнёс Альбус и жестом остановил дернувшегося Аластора. — Пусть он посмотрит. Выбора уже нет.

Воспоминания Северуса? Алек чувствовал что перед ним недостающий кусочек головоломки. Тот самый, что поможет картине произошедшего собраться воедино. Склоняясь над Омутом, Алек краем глаза успел увидеть взгляд Сириуса и невольно вздрогнул. Столько сочувствия и боли было в глазах крестного его брата.

…Чужая улыбка. Хищная и полная сдерживаемой агрессии. Гарри никогда так не улыбался…

…Подслушанный разговор Гарри с одним из экзорцистов. Выражение на лице мага, когда экзорцист с восхищением говорит о Чистой Силе…

…Сидящий возле пруда Гарри. Рядом горстка костей съеденной сырой рыбы, вокруг которой с любопытством порхает небольшая фиолетовая бабочка. Умиротворённая и незнакомая улыбка на родном лице…

…Лекция Миранды Лотто. Та часть, в которой экзорцистка говорила о Третьем Апостоле…

…Гарри раскуривает новую сигарету и смотрит на группу младших Пожирателей Смерти. Он легко улыбается и выглядит котом, увидевшим крупную мышь с которой можно поиграть…

…Гримаса боли и Гарри хватается за голову, принявшись тереть лоб, будто головная боль опоясывает весь его череп…

…Белые перчатки в знакомой комнате. Они испачканы в чём-то чёрном. Пятна имеют форму креста…

Смотреть дальше было бессмысленно. Алек прекрасно понял, что хотел донести до зрителей автор послания. Вынырнув из Омута, Избранный отшатнулся в сторону и тихо прошептал:

— Этого не может быть, — скривившись, Алек повторил громче: — Этого не может быть!

— Хотели бы мы, чтобы это было так, — произнёс Альбус. — Эти воспоминания оставил Северус прежде чем Обет уничтожил его за нарушение.

— Гарри не может быть Ноем! — воскликнул Алек. — Это невозможно!

— Почему не может? — Аластор вздохнул: — Мы недавно гадали, кто шпионит в нашем Ордене в пользу Пожирателей и их Хозяина. Теперь понятно, кто именно сливал информацию. О том, что Тысячелетний Граф объединился с Волдемортом было известно давно. Теперь нам стало ясно больше.

— Всё равно, — Алек покачал головой. — Я не поверю в это, пока сам не увижу всё своими глазами. Я присоединюсь и проведу расследование. Если хотите обвинить моего брата в том, что он враг, то сначала найдите веские доказательства, а не только воспоминания человека, который отлично умел вертеться на двух стульях.

Развернувшись, Алек поспешил на выход. Следом за ним направился Сириус. Грюм, вздохнув, подправил проломленную Избранным защиту, после чего, повернувшись к Альбусу, произнёс:

— Я буду держать вас в курсе происходящего.

— Спасибо, Аластор, — поблагодарил Дамблдор. — Я доверяю это дело тебе.

Оставшись в одиночестве, Альбус грустно вздохнул и, подойдя к Омуту Памяти, бережно собрал воспоминания Северуса. Дамблдор всегда восхищался Снейпом. Тем, как тот самоотверженно был готов рваться вперёд. Ради дела. Ради сына женщины, которую любил больше всего. Светлая сторона получила лучшего зельевара Англии и одного из лучших темных магов только благодаря Алеку. Благодаря той любви, что испытывал Северус к дитя Лили.

Снейп не замечал ничего. Не видел отношения сына Лили к себе. Не видел недоверия, с которым Избранный следил за ним. Алек был для него копией любимой женщины и ради его безопасности Северус без колебаний отдал жизнь. Подобная преданность была высшим благом в глазах Альбуса. Только тот, кому она принадлежала, так и не смог по достоинству её принять.

Обыск комнаты Гарри происходил в тишине. Ни Алек, ни Сириус не хотели говорить, а оставшийся в коридоре Аластор даже не пожелал зайти в место, где жил его ученик. Стараясь не смотреть на крёстного брата, Алек чувствовал себя неуютно. Он прекрасно помнил, как не любил Гарри вторжение на свою территорию. Избранный чувствовал себя неловко.

— Их тут нет, — спустя минут двадцать поисков был вынужден признать Сириус.

— Значит их либо уже убрали, — Алек поморщился: — Либо их вообще тут никогда не было.

— Думаешь Сопливиус создал ложное воспоминание?

— Нет, — поджав губы, был вынужден признать Алек. — Учитель объяснял мне, как можно отличить поддельное воспоминание от настоящего. Все воспоминания Северуса были истинными.

— Положил перчатки, посмотрел на них и убрал, а потом вытащил нужный кусок воспоминаний, — предположил Сириус и, оглядевшись, добавил: — Думаю, тут мы закончили…

Пока Блэк шёл к выходу из комнаты, Алек, осенённый неожиданной догадкой, подошёл к заколдованному зеркалу. О болтливости этого предмета он знал от Гермионы. Когда та встречалась с Гарри, то не раз сталкивалась с болтливостью зеркала, которое без колебаний всегда комментировало внешний вид любого, кто смотрел в него. Исключением был сам Гарри. После случая на шестом курсе Хогвартса, когда зеркало чуть не было разбито, оно предпочитало не злить своего хозяина.

— О, рыжуля, — оправдало ожидания Алека зеркало. — Выглядишь лучше, чем в прошлый раз, не то что этот серый…

— Что ты сказало? — замер на месте Алек, чувствуя, как леденеют его внутренности. — Серый?

— Да-да, — болтливое зеркало явно обрадовалось возможности высказаться. — Серая кожа, это жуть скажу тебе честно! Как это нужно довести себя до того, чтобы быть по цвету схожим с пеплом? А эти глаза! Знало я одно зеркало, которое было у оборотня. Так вот, глаза звериные. Нет, я, конечно, ничего не сказало. Оно мне надо? Неадекватом был, неадекватом и останется, а я себя уважаю. Мне пока рано на покой. Но скажу тебе честно. Желтые глаза. Звериные. На луну воет, вот помяни моё слово…

Продолжать слушать зеркало Алек не стал. Он медленно повернулся к замершему у двери Сириусу. Они оба слышали слова зеркала. Доказательство, пусть и такое слабое, у них теперь было. Значит Северус был прав?

— Пошли, — глухо произнёс Блэк и, выйдя в коридор, посмотрел на Аластора. — Зеркало действительно слишком болтливое.

— Что предпримем? — понятливо спросил Грюм.

— Нужно узнать у самого Гарри, — решительным тоном сказал вышедший из комнаты брата Алек. — Я позову его.

— Это может быть опасно, — покачал головой Аластор. — Мы не знаем, как среагирует Ной в ситуации, где ему будет угрожать опасность.

— Стоп! — резко оборвал Грюма Избранный. — Для начала всем присутствующим стоит принять к сведению тот факт, что Гарри всё ещё остаётся Гарри, пока мы не докажем обратное. Он всё ещё мой брат. Я всё ещё его чувствую. Путы магии, соединяющие волшебников-близнецов, активны.

Заметив на лице Сириуса невольное облегчение, Алек не стал говорить о том, что чувствовал, когда эта связь, что соединяла его с братом, натянулась, чуть было не истончившись. Даже сейчас он чувствовал, насколько тонкой она стала. Да, она оставалась крепкой, но её трудно было назвать путами магии близнецов. Те же близнецы Уизли в магическом спектре выглядели чуть ли не единым организмом, чего уж точно не скажешь о них с братом.

— Я использую Патронус, чтобы позвать Гарри, — принял решение Алек и посмотрел на Сириуса: — Попроси Рона удержать подальше экзорцистов. Где Гермиона? Она будет мне нужна.

— Она утром выехала в Париж, — поморщился Блэк. — В составе послов Министерства Магии Великобритании по вопросу временной транспортировки стада единорогов с земель Запретного Леса на территорию нового заповедника Академии Магии Шармбатон.

Нахмурившись, Алек принялся быстро корректировать план. О поездке Гермионы он не знал. В последнее время девушка стала слишком скрытной и старалась сосредоточиться на своей карьере в Министерстве Магии, всё сильнее отдаляясь от своих школьных знакомых. Алек не раз слышал, как она ругалась с Роном, который не скрывал своей навязчивой идеи, что в разладе виноват Гарри.

— Не говори Рону, что дело в Гарри, — добавил Алек вслух. — И позови Невилла. Нам нужен маг, который вызовет в случае худшего расклада подкрепление и которому я доверяю.

* * *

Рон Уизли чувствовал, что грядёт что-то важное. С самого утра день волшебника не заладился. Забарахливший будильник, кусочек горелой каши, ссора с Гермионой, которая до последнего молчала о своей поездке во Францию.

— Это из-за него, верно? — напирал Рон на свою девушку. — Это снова из-за этого ублюдка!

— Роннальд Биллиус Уизли! — разъярилась Гермиона. — Не смей говорить так про Гарри! Ты ничего не знаешь!

В глазах Грейнджер появились слёзы и это словно отрезвило Рона. Он не хотел делать Гермионе больно. Заставлять её плакать, как это делал проклятый Гарри. Сделав шаг вперёд, он попытался обнять девушку, но не преуспел. Всхлипнув, Грейнджер увернулась от объятий и направилась к выходу из их общих покоев. Замерев на пороге, она, сжав ручку чемодана в руках чуть сильнее, обернулась, и, посмотрев, на Рона тихо произнесла:

— Гарри здесь не при чём, — слабо улыбнувшись, Гермиона добавила: — Я люблю тебя, Рон. Не натвори глупостей, пока меня не будет.

Не натворить глупостей. Рон бы хотел исполнить просьбу Гермионы, но в тот момент, когда Сириус подошёл к нему, отдыхающему в тренировочном зале возле тренажёров, просьба Грейнджер была забыта. Всего несколько слов. Приказ Алека занять экзорцистов, чтобы те не подходили к Большому залу Штаба, звучал подозрительно.

— А он что-то говорил о причинах? — решил уточнить Уизли, на что Блэк усмехнулся:

— Умерь любопытство. Алек потом сам тебе всё расскажет.

Смотря вслед уходящему Блэку, Рон чувствовал, что от него скрывают нечто важное. Сириус Блэк был сильным магом. Темным, но стоящим на стороне Света. И с Алеком он имел весьма натянутые отношения. Так что могло связывать этих двоих вне координации движений на поле боя? Рон знал ответ. Гарри Поттер. Брат Алека и крестник Блэка. Только ради него эти двое могли объединиться в одну команду и действовать эффективно.

Уводя экзорцистов в тренировочный зал, Рон поначалу хотел поступить именно так, как его просил Алек. Вот только червячок сомнений грыз его изнутри. Почему именно экзорцисты? Причём тут Гарри? И как это связано со смертью профессора Снейпа? Нет, о гибели ненавистного учителя зелий Рон не жалел. Слишком хорошо в памяти отпечатались годы унижений и позорных отработок с грязными котлами.

Логическая цепочка в голове Рона сошлась. Если Алек попросил не подключать экзорцистов, значит дело связано с Ноями. О подозрениях, что в рядах Ордена Феникса появился предатель, Уизли знал. Предатель, видимо связанный с семьёй Ноев, если судить по докладу Снейпа. Спрашивается, каким боком тут может быть Гарри? Элементарно!

Алек подозревает брата в связях с врагом и опасается, что про это узнают экзорцисты. О методах действий с предателями в Чёрном Ордене верхушка Ордена Феникса была начитана. Заключив договор о партнёрстве в деле с Тысячелетним Графом и Семьей Ноя, волшебники приняли правила экзорцистов, а Алек слишком любил своего брата, чтобы отдавать его на растерзание. Шанс?

— Что-то произошло?

Прозорливость Миранды Лотто была обусловлена не талантом, а опытом, накопленным годами. Рон это прекрасно понимал. План в его голове родился мгновенно. В конце концов, он не Гермиона, и задержать представителей Чёрного Ордена у него попросту могло не выйти. Но он старался, да. Алек — его лучший друг. Он обязательно поверит.

— Ничего особенного, — Рон помялся, делая вид, что пытается уйти от прямого ответа. — Это приказ лорда Поттера.

— Приказ? — напряглась Миранда и, переглянувшись с командой Канды, строгим тоном приказала: — Расскажи мне всё, маг!

— Вы наверное знаете о подозрениях, что в рядах Ордена Феникса есть предатель, шпионящий на Тысячелетнего Графа.

— Да, я слышала, — Лотто подтвердила мысли Уизли. — Это как-то связанно с тем, что ты нас отвлекаешь?

— Вы… проницательны, — словно нехотя признал Рон. — У меня ведь нет выхода?

— Нет, — покачала головой Миранда. — Рассказывай.

Где-то над штабом Ордена Феникса

Роад вгляделась в изображение на экране и ткнула Драко локтем в бок. Дизайяс даже не обиделся на подобное отношение и, ласково улыбнувшись, с умилением погладил Мечту по голове. Его не могло не радовать то, как она выглядела в этом воплощении. Такая юная, сияющая. Роад казалась посвежевшей, оставившей позади трагедию с Неа и Алленом Уолкерами. Четырнадцатый больше не нависал над ней тучей.

— Всё прошло, как и он планировал, — подтвердил мысли Мечты Четвёртый Апостол. — Я не удивлён.

— За столько воплощений даже Расра научился предугадывать на несколько шагов вперёд, — пожала плечами Роад, облизывая сладкий леденец. — Нам нужно быть готовыми выйти в нужный момент. Джойд сильно рискует. Он слишком доверяет своей связи с этим… магом.

— Алек всегда был его слабым местом, — признал Дизайяс. — Но это действует и в обратную сторону.

— Только поэтому я ещё тут и наслаждаюсь этим зрелищем, — призналась Мечта.

Гарри зашёл в Большой зал Штаба через стену. Скрываться он уже не собирался. Слишком уж долго он сдерживал себя. Скользнув равнодушным взглядом по побледневшему Сириусу и потянувшемуся за волшебной палочкой Аластору Грюму, Джойд сосредоточил своё внимание на Алеке, который выглядел так, будто на его глазах рухнул мир.

— Всем привет, почему такие мрачные?

Достав из кармана пачку с сигаретами, Гарри вытащил одну из них и закурил. Момент, которого он так ждал, наконец-то наступил, но особой радости Третий Апостол не испытывал. Удовольствия происходящее пока не приносило и это раздражало. Джойд не любил попадать в ситуации, когда он не мог наслаждаться происходящим. Подобные моменты вызывали у него внутренний протест.

Прикрыв на секунду глаза, Гарри подавил вспыхнувшие в разуме кровожадные мысли. Память искушающе шептала ему о том, как сладко кричат люди, когда их внутренности разрываются и как приятен их предсмертный хрип. Часть его хотела услышать, как будет кричать Алек.

— Гарри, я должен задать тебе вопрос. Прошу, ответь на него, — произнёс Алек. — Не убегай, как раньше. Ответь правду.

— Ты прислал Патронус с просьбой о срочном разговоре. Неотложном деле, которое нужно решить. Мне кажется, что именно ради этого я и тут, — Микк улыбнулся немного шире, чем положено, чем заставил Аластора Грюма сжать в пальцах волшебную палочку чуть крепче.

Сделав несколько шагов вперёд, Алек оказался всего в паре метров от брата. Избранный старался не обращать внимание на то, что Гарри странно дернулся всем телом, когда он начал идти к нему. Алек всё ещё не хотел верить доказательствам. Пускай разумом он уже давно всё понял, наивное сердце отрицало.

— Сегодня, из-за нарушения непреложного обета, умер Северус Снейп, ты ведь знаешь об этом?

Несмотря на то, что натура берсерка требовала Алека спросить сразу, без словесных кружев, Избранный решил действовать мягче. Ему неосознанно казалось, что пока он не задаст вопрос вслух, всё будет нормально. По прежнему.

— Да, как ты и сам помнишь, я присутствовал при его смерти. Это было… предсказуемо.

— Что? — Алек вздрогнул и поднял взгляд, уставившись в глаза брата. — Почему ты так… Стоп! Это на потом. Я хотел спросить тебя совсем о другом.

— Давай быстрее, а то мне становится скучно.

Гарри демонстративно зевнул, прикрывая рот рукой. Действие, характерное больше для Дизайяса, но сейчас, когда Удовольствие Ноя из-за всех сил сдерживался, чтобы не оборвать столь дурацкие попытки Алека мягко подойти к интересующему его вопросу, вполне уместное. Третий Апостол хотел, чтобы Поттер сам задал вопрос. Не стоило делать за Избранного всю работу.

— Северус оставил воспоминания. Мы все просмотрели их и… — Алек вновь замялся, но закончил говорить: — Снейп подозревал, что ты шпион Ноев.

— Точнее, один из Ноев, хватит мямлить, — не выдержал Аластор Грюм и похолодел, когда увидел безумное веселье в глазах посмотревшего на него Гарри.

Третий Апостол принялся аплодировать и весело рассмеялся, заставив всех присутствующих вздрогнуть. В своем учителе Гарри не сомневался. В конце концов именно Аластор не выдержал и сообщил то, к чему пытался подвести Алек.

— Гарри? — спросил Избранный, а Сириус, тоже сделав шаг вперёд, позвал:

— Сохатик? — Джойд невольно поразился тому, что Блэк так и не забыл то глупое детское прозвище, которое дал своему крестнику. — Это ведь не правда, да? Сопливиус ошибся! Ты не можешь быть…

— Не могу быть? — Микк сделал вид, что задумался, а потом, сделав шаг в сторону, прямо под свет ламп на потолке, сменил обличие. — Даже очень могу. Неловко вышло, согласны?

Вновь улыбнувшись, но на этот раз не сдерживая себя, Джойд почувствовал, как ему стало легче. Оказавшись в подобной ситуации, когда близкие его воплощения слишком сильно связывали его, не давали уйти, Третий Апостол чувствовал себя неуютно. С одной стороны это было новым опытом, но Удовольствие Ноя сложно было назвать мазохистом. Он всегда был садистом. Не таким явным и открытым, как Дизайяс, но всё же.

— Знаете, это новый опыт, — признал Гарри. — Я уже и не помню, когда в последний раз раскрывался перед близкими своего нового воплощения. Обычно я просто исчезал. Уходил и не возвращался.

Алек смотрел на Гарри и не мог выдавить из себя и слова. Он одновременно и узнавал своего брата, и нет. Эта серая кожа, янтарные глаза и стигматы… всё вместе создавало образ совсем незнакомого ему человека. Но у незнакомца было лицо Гарри, его голос и жесты. Магия и узы близнецов внутри шептали о том, что перед ним брат, но сущность берсерка внутри беспокойно ворочалась, чувствуя опасность. Тот, кто находился перед ним, был смертельно опасен.

— Когда это случилось? — спросил Аластор, выступив вперёд.

— Дайте подумать, — нахмурился Гарри. — Помните мои головные боли? Пробуждение никогда не бывает безболезненным.

— Значит так давно, — прошептал Алек и, зло вздохнув, воскликнул: — Почему ты ничего не сказал? Никому, даже мне!

— Северус знал, — Микк сложил руки на груди и пожал плечами. — Ему посчастливилось присутствовать на том моменте, когда я окончательно пробудился.

— И кто ты теперь? — хрипло произнёс Сириус. — В тебе ещё осталось что-то от моего крестника?

— Я мог сказать, что нет, но это будет ложью, — признал Ной. — Это всё ещё тот я, которого вы помните. Почти. Я уже говорил Снейпу, повторю и вам. Это сродни тому, что ты излечиваешься от амнезии. Всю жизнь память тебя подводила, а тут ты вспоминаешь всё, что было. Вспоминаешь кто ты.

— И кто ты? — спросил Алек, страшась услышать ответ на свой вопрос.

— Позвольте представиться, — Гарри приложил руку к груди, используя привитые Дизайясом в прошлых воплощениях манеры, принятые в аристократии Европы. — Джойд. Третий Апостол Семьи Ноя, Удовольствие Ноя.

— Всё же Третий Апостол? — крякнул Аластор. — Я надеялся, что хоть тут Снейп ошибся.

— Не ошибся, — улыбнулся Микк и, прислушавшись, добавил: — Я бы с удовольствием поговорил с вами ещё, но, кажется, нас сейчас прервут.

— Что? — воскликнул Алек. — Это невозможно! Мои щиты…

Двери в Большой зал распахнулись и внутрь вбежали экзорцисты во главе с Мирандой Лотто. Следом из коридора появился Рон Уизли. Правда, увидев происходящее, он мгновенно сделал шаг назад, скрываясь из виду. Предсказуемо, как и всегда. Пускай произошедшее и должно было произойти, пускай и позже, Гарри был рад тому, что предстоит размяться. Тем более, Тысячелетний Граф сам разрешил стычку с Чёрным Орденом.

— Защитная магия редко может устоять пред Чистой Силой, — прокомментировал произошедшее Гарри.

— Ной! — прошипела Миранда и, охнув, схватилась за голову. — Ты заставил меня забыть всё, Тики Микк!

Не скрывая веселья, Третий Апостол со смешком развёл руками. Его последнее заклинание разрушилось под воздействием Чистой Силы. Это было даже иронично. Микк желал увидеть то, что будет дальше. Что же предпримут экзорцисты встретив своего природного врага спустя столько лет?

— Тогда я ещё не знал, можно ли убивать тебя и твоих учеников, — признался Гарри. — Господин Тысячелетний мог очень расстроиться, если бы я испортил ему игру. Но теперь я знаю ответ.

В улыбке Ноя мелькнуло нечто столь чуждое человеческому, что Миранда мгновенно поняла, какой именно ответ получил Ной. Граф был не против. Обернувшись на своих бледных учеников она невольно задержала взгляд на Барри Ли. Внук Аллена выглядел ошарашенным. Ещё бы, ведь именно он больше всех общался с Гарри Поттером, который оказался Ноем. По возвращении в штаб Чёрного Ордена мальчика ждали неприятности.

— Приготовиться к бою.

Потеряв интерес к магам, Джойд полностью развернулся к экзорцистам. То, чего ему так не хватало и то, по чему он так скучал. Широко распахнув глаза, Третий Апостол тихо рассмеялся и выпустил тизов. Стайка бабочек закружили вокруг Ноя, создавая сюрреалистичную в своей непривычности картину.

— Трое на одного! Это нечестная игра, — раздался звонкий девичий голос. — О, я тебя помню!

Миранда узнала этот голос. Повзрослевший, но он всё так же вызывал у неё дикий ужас. Первый Ной, встреченный ещё тогда простой неудачницей, завладевшей волшебными часами. Роад Камелот, Мечта Ноя. Вздохнув, Миранда попыталась напомнить себе, что она уже давно не та слабая девчонка. Сейчас она Генерал.

Но вся уверенность ушла, когда Лотто увидела третьего из Ноев, который с кривой улыбкой с интересом оглядывался по сторонам. Шерил Камелот. Марионеточник. В этот момент Миранда поняла, что они проиграли.

— Я буду судить, — Мечта закружилась по Большому залу, с восторгом оглядывая огромное помещение. — А здесь симпатично.

— Да, — согласился Гарри. — За основу брался Большой зал в Хогвартсе.

— Ага, — протянула Мечта с таким видом, словно слова Микка всё объясняли. — Лучше бы ты столько знал по географии.

Третий Апостол скривился. Помощь с домашними заданиями Роад никогда не вызывала у него восторг. Впрочем, принимая помощь Джойда, Мечта часто забывала о том, что тот практически никогда в действительности не помогал ей, иронизируя.

— Мы с братиком, — Роад обхватила руку Драко, прижимаясь к Четвёртому Апостолу всем телом. — Будем следить, чтобы всё прошло спокойно.

Довольный тем, как его назвали, Дизайяс счастливо прищурил глаза, а потом цепким взглядом окинул присутствующих. В то же мгновение маги ощутили, что теперь не в силах пошевелиться. Это было схоже с действием Империо, вот только воля покинула не разум, а тело.

На себе ощутив возможности одного из Ноев, Аластор теперь лучше понимал, с чем именно они столкнулись и какого союзника к себе привлёк Том Реддл. Ход войны медленно поворачивался не в их пользу.

— Зрители готовы, — провозгласила Мечта, на что Микк повернулся к ней и с укоризной в голосе произнёс:

— Теперь это похоже на выступление, а не сражение.

— Ну мы же должны испытать новое поколение экзорцистов, — равнодушно пожала плечами Мечта.

Действительно. Улыбнувшись, Гарри хрустнул шеей и достал новую сигарету. Размяться, посмотреть, чего стоит современный Чёрный Орден. Отчего-то в его воображении всё было несколько иначе. Действительно, не стоило брать с собой Мечту и Драко. Первая вечно превращает всё в спектакль, а Дизайяс пока слишком нестабилен.

— Атакуйте, — предложил Микк. — Вы ведь не хотите так легко отдать мне свою Чистую Силу?

Вместо ответа экзорцисты бросились в атаку. В то время, как от катаны Канды и пуль Кросса Третий Апостол уворачивался без проблем, навязав обоим подросткам битву с вёрткими тизами, Миранда Лотто привлекала к себе большее внимание. Она определённо стала сильнее с момента их последней встречи. Это было… великолепно.

Если раньше Чистая Сила Миранды делала из неё отличного бойца группы поддержки, то сейчас у неё появились и подобия атакующих техник. Используя щиты, Миранда успешно отталкивала ими Гарри, мешая, и, когда тот останавливался на месте, кидала нечто, похожее на диски-лезвия. Спокойно проходя сквозь Ноя, они на время замедляли ту часть тела, через которую пролетели.

Всё же добравшись до Миранды, спрятавшейся за множеством щитов, Гарри одним пинком отправил экзорцистку в полёт до стены. Пробив собой дыру, Миранда упала где-то в коридоре, а Микк широко улыбнулся и отмахнулся от очередной атаки Канды, машинально вырубив надоедливого подростка, после чего перевёл своё внимание на Кросса. Тот, прикрыв собой Барри, явно находился в отчаянии, но сдаваться не собирался. Впрочем, сейчас потомок главного бабника и транжиры Чёрного Ордена интересовал Гарри меньше всего.

Из коридора выскочил Рон Уизли в сопровождении Невилла и группы боевых магов. События принимали интересный оборот. Сейчас Дизайяс вряд ли смог бы контролировать такое количество человек. Посмотрев в сторону Четвёртого Апостола, Микк понял, что был прав. На лице Драко застыло недовольство. Кажется, по возвращению обратно в Ковчег кто-то засядет за тренировки.

— Я знал, что с тобой что-то не так, ублюдок! — прокричал Рон, направив на Гарри свою волшебную палочку. — Ты мог обмануть кого угодно, но только не меня! Я знал, что ты чудовище, которое не достойно ни Гермионы, ни Алека!

Терпение никогда не было присуще Удовольствию Ноя. Мгновение и Рон отшатывается назад, когда оказывается нос к носу с Гарри. Только сейчас Уизли отчётливо увидел, как отличается тот от привычного ему брата Алека. Впрочем, долго удивляться ему не пришлось.

Резкое онемение в груди сменилось болью, когда Рон почувствовал на своём сердце пальцы. Охнув, Уизли замер, но продолжил злобно смотреть на Гарри, который, словно в противовес, выглядел почти счастливым, показывая в широком оскале частокол острых зубов.

— Думаю, своё последнее слово ты уже сказал, — практически с нежностью произнёс Третий Апостол и сжал пальцы в кулак.

Харкнув кровью, Рон почувствовал дикую боль в груди. В глазах начало стремительно темнеть и последним, что он увидел, было спокойное, можно было даже сказать, равнодушное выражение лица Гарри, который вытаскивал из его груди окровавленную руку. В памяти умирающего возникла сцена, произошедшая ранее утром. Гермиона, улыбающаяся ему и просящая не делать глупостей. Она знала, вдруг отчётливо понял Рон. Знала, чем стал бросивший её ублюдок.

Даже не посмотрев на упавшего Рона, Гарри перевёл взгляд на попятившихся магов. Эффект, на который рассчитывал Тысячелетний Граф, был достигнут. Многих из стоявших перед ним волшебников, Микк знал по именам. Большинство он обучал вместе с Аластером и со всеми участвовал в стычках с Пожирателями. Они же, в свою очередь, все знали его. И теперь, увидев в нём Ноя, они были готовы пасть духом. Деморализация противника прошла успешно.

— Р-раа-аа!

— Осторожнее, Гарри!

Предупреждение Мечты прозвучало одновременно с рычанием взбесившегося Алека, на глазах которого погиб его первый и лучший друг, который в чём-то был ему даже ближе родного брата. Оборвав контроль Дизайяса, лорд Поттер позволил берсерку внутри себя полностью поглотить свой разум.

Гарри еле успел увернуться от атаки разъярённого Избранного. Насколько же в действительности был силен Алек? Каков его настоящий предел, если он смог победить, порвать нити Дизайяса? Да, Драко ещё не успел полностью обуздать свой дар, но сам факт просто поражал воображение.

Именно поэтому Джойд решил не рисковать. Уворачиваясь от атак брата, он буквально всей своей сутью чувствовал, как трескается где-то внутри цепь, соединяющая его новое воплощение и Поттера. И Третий Апостол желал порвать её полностью. Широко улыбаясь, он был рад подвернувшемуся случаю.

Вот только, когда на линии атаки Алека оказался Барри, Микк не задумываясь встал между ним и братом, приняв на сложенные вместе руки удар. Отшатнувшись, Гарри ударил в ответ, частично высвобождая Ноя внутри себя. По телу заструилась Темная Материя, заставив Поттера отскочить в сторону.

Берсерки всегда были больше зверьми, нежели людьми, поэтому Алек, потерявший над собой контроль, оказался подобен бешенному псу. Он бессмысленно бросался вперёд и, получая ответ, лишь отряхивался, чтобы кинуться в новую атаку. И плевать, что противник сильнее. Но лорд Поттер не зря считался одним из сильнейших магов последнего столетия. Несмотря на разрушительный дар, он смог быстро прийти в себя и, осознав, что бьётся с братом, разорвал дистанцию, отступив.

— Ну что, пришёл в себя?

— Д-кха, — ответил Алек. — Зачем ты убил Рона, Гарри?

— Он слишком долго раздражал, — честно ответил Микк.

— Зачем? — вновь повторил Алек, вглядываясь в Гарри, будто пытаясь найти в нём что-то.

— Мне так захотелось, — Удовольствие Ноя улыбнулся.

Микк видел, что Алек хотел спросить его о чём-то ещё, когда вмешалась Роад. Спрыгнув со стола, она взмахом руки создала Дверь и, открыв её, толкнула внутрь Дизайяса.

— Гарри, нам уже пора! Тысячелетний Граф ждёт наш отчёт о произошедшем.

— Тогда нам надо поторопиться. Нельзя заставлять нашего дорогого Графа ждать, а то он опять потолстеет, — согласился с Мечтой Третий Апостол.

Повернувшись спиной к присутствующим, Гарри спокойно пошёл к двери. Он выглядел так, будто резко потерял интерес к происходящему. Будто не он только что порвал с Орденом Феникса, убил лучшего друга своего брата и открылся всем, как один из семьи Ноя. Это неожиданно сильно задело Поттера, что продолжал стоять неподвижно.

— Мы же братья. Близнецы, — прошептал Алек вслед Гарри. — Разве ты больше не чувствуешь эту связь между нами?

Замерев на месте, Гарри погладил Дверь Мечты по лакированному косяку и обернулся к Избранному. Улыбнувшись, он ответил:

— Чувствую, — заметив на лице Алека надежду, Джойд зло оскалился. — Но я ненавижу её, так что будь добр, разорви её побыстрее, пока я не помог тебе, убив ещё кого-то из тех, кого ты любишь.

Мрачное настроение царило в штабе Ордена Феникса вот уже третий день. Произошедшая трагедия, повлёкшая за собой гибель Рона Уизли, сильно ударила по моральному духу волшебников, а понимание, что один из них, из самой верхушки Ордена, оказался не просто предателем, а Врагом, довело магов до края. То в одном конце здания, то в другом, разгорались приглушённые споры: не все до конца могли поверить в то, что брат Избранного оказался одним из тех самых таинственных Ноев. Да и как вообще подобное могло произойти?

Многие знали Гарри Поттера ещё со школьной скамьи, некоторые учились вместе с ним, вместе познавая таинство взросления и преодолевая порой не милосердный пубертат, а других он учил, тренируя и давая шанс стать сильнее. Гарри — один из семьи Ноя? Что за бред! Такого просто не могло быть, ведь так? Вот только, казалось, за день огрубевший, ставший злее, Алек Поттер, одним своим выражением лица напрочь убивал все сомнения. С Гарри Поттером действительно что-то произошло. Что-то, заставившее одного из лучших боевиков Ордена Феникса выйти против собственного близнеца и тех, с кем он не раз сражался на одной стороне.

Официального заявления, вопреки ожиданиям магов, всё ещё не было, но дата и время собрания были назначены на вечер, на следующий день после похорон Рона Уизли. И волшебники ждали, но в их рядах постепенно разгоралось пламя негодования…

Малый зал совещаний, Штаб Ордена Феникса.

Непривычно молчаливый, Алек сидел рядом с мрачным Сириусом. Они оба, как и стоящий около бледного Альбуса Дамблдора, Аластор старались не смотреть на всё ещё всхлипывающую Гермиону Грейнджер, которую поддерживал за плечи Невилл Лонгботтом. Смерть Рона оказалась для Гермионы ударом, от которого было сложно оправиться быстро.

— Мы все были вынуждены убедиться в том, что наш Гарри больше не является тем, кого мы помним, — голос Альбуса прозвучал неожиданно старчески, словно, вместе со смертью Северуса Снейпа и Рона Уизли, из великого волшебника ушла сама жизнь.

— Вопрос в том, — прогрохотал Аластор, — что мы будем делать дальше. Точно ли мы можем быть уверенными в том, что в наших рядах больше нет шпионов семьи Ноя или кого-то, засланного Пожирателями?

— Насчёт Реддла и его прихлебателей мы можем быть уверенными, — тускло произнёс Сириус, безразличным взглядом рассматривая свои ногти на руках. — Методика, разработанная совместно с Сопл… совместно со Снейпом, безупречна. Каждый из нас и сам не раз убеждался в её результативности.

— А Тысячелетний Граф и его семья? — скривился Грюм. — Мы оказались полностью беззащитны против этих существ. В наших рядах оказался один из семьи Ноя! Кто знает, сколько ещё тварей могут скрываться под масками наших друзей и близких?

На последних словах Аластора всем телом неожиданно вздрогнул Алек. Он явно хотел было что-то сказать, но передумал, продолжив молчать. Подобное поведение было не характерно для Поттера и всех присутствующих, за исключением разве что Сириуса и безутешной Гермионы, это невольно настораживало. Вспыльчивая, огненная натура Алека не терпела смирения, которое тот сейчас демонстрировал.

— И что мы теперь предпримем? Что будем говорить людям? — спросил Невилл, продолжая поглаживать Гермиону по голове, когда та, вытерев слёзы, хриплым голосом спросила:

— Вы действительно уверены, что Гарри действовал по своей воле?

— Абсолютно уверены, — Аластор поморщился от воспоминаний. — Он неприкрыто наслаждался тем, что происходило. До сих пор не могу поверить в то, что мой лучший ученик стал… этим.

Громко стукнув кулаком по каменной столешнице, оставив на мраморе трещину, Алек зло посмотрел на Грюма и буквально прошипел, впервые за всё совещание открыв рот:

— Не называй моего брата так!

— Он больше не твой брат, — прорычал в ответ Аластор, который не собирался жалеть трепетную в отношении близнеца натуру Избранного: — Он Враг, с которым мы не можем справиться. И мы видели на что он готов пойти даже, когда настроен не серьёзно. Вспомни слова генерала Лотто! То, что было когда-то твоим братом не показало и десятой части того, на что действительно способно!

Нехорошо оскалившись, лорд Поттер приподнялся со своего места и, словно огромный хищник, уставился на Грюма исподлобья, но мгновенно остыл, когда рядом с ним встал со своего места Сириус. Положил руку Алеку на плечо, Блек громко, чтобы его было отчётливо слышно, сказал:

— Пока вы все предавались меланхолии и корили себя из-за произошедшего, я решил ещё раз хорошенько проанализировать всё произошедшее. С Алеком я поделился своими выводами ещё до совещания и теперь расскажу о них вам. Когда Гарри и… другие Нои ушли, я не мог понять, к чему была вся эта игра. Иначе, уж простите, я не могу назвать то, что мы увидели в тот день. Я хорошо знаю своего крестника. Он всегда был бунтарём. Сбегал общаться с магглами, любил азартные игры, был равнодушен к большинству предметов в школе… Гарри сказал, что став Ноем не изменился. Именно поэтому никто из нас так и не смог заподозрить его. Говоря о своих изменениях, он не солгал.

— Почему ты так решил, Сириус? — спросил Дамблдор, внимательно посмотрев на Блека.

— Кем назвал себя Гарри? — ответил вопросом на вопрос Сириус.

— Третий Апостол, — вместо Альбуса произнёс Аластор и, щёлкнув языком, добавил: — Удовольствие Ноя…

— Именно! — хлопнул по столу ладонями Сириус. — Удовольствие. Гарри всегда гнался за этим, ещё когда не был… Ноем. А что может быть хуже для получения удовольствия, чем ограничения?

— К чему вы ведёте, лорд Блек? — поддался вперёд Невилл.

— Гарри ненавидит цепи, — Алек горько улыбнулся, озвучив то, что пытался донести до волшебников Сириус.

Охнув, Гермиона откинулась на спинку стула. Теперь она понимала всё. Если бы не эта связь между Гарри и Алеком, то Ной, вернувший себе память, ушёл бы практически сразу, а не ходил по штабу Ордена Феникса столько дней.

— Вы близнецы, — прошептала Грейнджер. — Цепь, что сковывает Третьего Апостола, привязывая его к новому воплощению. Алек, получается, ты можешь влиять на Гарри! Мешать его действиям и поступкам!

— Он хотел спровоцировать тебя, — Аластор уставился на Поттера так, словно увидел его с какой-то новой, ранее не виденной им стороны. — Заставить разорвать узы, ведь самостоятельно сделать этого не может. Использовал твой дар берсерка себе во благо.

— Именно так, — подтвердил мысли своих соратников Сириус. — Именно поэтому он убил Рона. Хотел спровоцировать Алека. Заставить потерять контроль и отречься от их уз.

— Не вышло, — с еле сдерживаемым гневом произнёс Поттер, вновь сел на стул и облокотился локтями о стол, внимательно рассматривая трещину от своего удара кулаком. — Связь осталась на месте, и он остался очень недоволен.

— Узы близнецов, — покачал головой Дамблдор. — Это одно из чудес магии.

— Мы сможем как-то использовать это против наших врагов? — спросил Лонгботтом.

— Мы сможем вернуть Гарри? — одновременно с Невиллом спросила Гермиона.

— Надо изучить этот вопрос поближе, чтобы понять, как мы должны поступить, — немного подумав, произнёс Альбус. — Но теперь стоит понять, что мы можем сказать остальным. Они все уже несколько дней ждут наших слов о случившемся.

— Правду, — ответил Алек. — Мы скажем, что Гарри Поттера поглотила Семья Ноя.

— Это всё равно будет ложью, — отметила Гермиона. — Гарри не был поглощён, он был частью Семьи изначально, со своего рождения…

Вместо ответа, Поттер мрачным взглядом посмотрел на Грейнджер и та замолчала, так и не договорив, заметив в глазах Избранного алое пламя ярости и ненависти. Кашлянув, в разговор вновь вступил Сириус:

— Мы должны быть готовы к провокационным вопросам. Особенно, стоит учитывать, что генерал Лотто будет отсутствовать на собрании.

— Кстати, почему? — спросил Аластор. — Нам бы не помешал её талант оратора и способность успокаивать толпу. Сейчас мы находимся на опасном участке и любое не верное слово может привести к долгоиграющим последствиям.

— Один из её подчинённых подозревается в измене. Быть закрытым Ноем во время боя… — Алек отвёл взгляд, когда Сириус посмотрел на него. — Беднягу подставили. Его хотят допросить, и генерал Лотто сейчас как раз везёт парня в Чёрный Орден.

— Тот рыжий пацан, который не владеет Чистой силой? — уточнил Грюм и кивнул: — Помню его. Ходил ещё хвостиком за Гарри.

Алек вздохнул. Всего одна встреча с Ноями, а у них уже всё пошло наперекосяк. Что в Ордене Феникса, что в Чёрном Ордене. Превосходная диверсия, способная позволить их врагам переломить ход противостояния. Гарри всегда был таким? Ответов у Алека не было. Находясь в странном оцепенении, он до сих пор не мог понять, что ему делать.

Эти проклятые узы близнецов. Они сковывали не только Гарри. Вот только отказываться от них Алек не планировал. Даже если выясниться, что его брата нельзя вернуть даже с их помощью, он всё равно оставит эту связь. Использует её для дела Света, даже если это навредит ему самому.

Чуть позже, Большой зал. Штаб Ордена Феникса

Гермиона слушала холодный голос Алека, который был мало похож на обычного себя: огненного, полного эмоций и чувств парня. То, что произошло в тот вечер, когда погиб Рон, заставило Поттера измениться. Что означает для берсерка холодная ярость? Полный контроль над даром. Невольно, поступок Гарри позволил Алеку взять под контроль свою сущность.

Что же касается её самой… Гермиона уже сухими глазами смотрела на трибуну, невольно задержавшись взглядом на месте, где обычно сидел Северус Снейп. Как она могла поддаться на лживые речи Гарри? Неужели она оказалась настолько слепа, что позволила своим чувствам затуманить разум? Острое чувство вины грызло Гермиону изнутри. Если бы в тот день, сразу после разговора с Гарри, когда он признался в том, кем является, она пошла к Дамблдору, остался ли жив Северус? Смог бы выжить Рон?

В смерти Рона Грейнджер винила только себя. Друг, влюблённый в неё ещё с середины школы, стал тем, кто заставил Гермиону оттаять. Вновь поверить в любовь. Уизли смог залечить раны на сердце Грейнджер и открыл для неё своё собственное, а она не смогла защитить его.

— В произошедшем нет твоей вины, — тихо прошептал замерший рядом Невилл.

— Есть, — сухо ответила Гермиона. — И гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

Следующие слова Лонгботтома заглушил громкий гул пришедших в зал волшебников. Они жаждали крови. Мечтали отомстить за Рона и Северуса. Алек Поттер, стоя на трибуне, холодно улыбался и, когда кто-то громко крикнул из толпы:

— Смерть Тёмному Лорду и его отродьям! — Избранный ответил:

— Мы уничтожим эту Тьму, чтобы они больше никого у нас не забрали!

Гермиона и Невилл молча следили за тем, как все присутствующие зашлись в громком одобрении. Алеку удалось не просто успокоить толпу. Он повернул их гнев в нужном направлении, в очередной раз доказав, что не зря является вторым магом после Дамблдора. Лорд Поттер был прирождённым лидером.

Зал совещаний, Резиденция Тёмного Лорда

Знакомство двух пробудившихся членов Семьи Ноя для Внутреннего круга Пожирателей Смерти прошло буднично. Гарри был немного раздосадован неудачей с узами, связывающими его с Алеком Поттером, поэтому, игнорируя укоряющий взгляд Тысячелетнего Графа, покусывал фильтр сигареты, которую курил прямо перед группой аристократов, являющихся главными соратниками Тёмного Лорда. Замерший рядом Драко с мечтательной улыбкой обнимал прижавшуюся к нему Роад. Мечта специально находилась поближе к Желанию, чтобы, в случае возникновения неприятностей, быстро успокоить недавно пробудившегося брата.

— Потерпи, — продолжая улыбаться, еле слышно прошипел Дизайяс.

Джойду не хотелось находиться на встрече с Внутренним кругом. Он годы до своего пробуждения провёл в битвах против этих волшебников, поэтому видеть их перед собой было неприятно. Именно поэтому, продолжая сверлить взглядом Беллатрису Лестрейндж, Гарри ответил:

— Если я ещё немного потерплю, в этом унылом, тёмном зале станет гораздо больше ярких красок.

Хмыкнув, Драко промолчал, но Третий Апостол слишком хорошо знал своего брата. Желанию явно приглянулось озвученное признание. Роад лишь тихо хихикнула, но после этого стала смотреть на собравшуюся толпу иначе. Подобное единодушие не могло проскользнуть мимо Графа. Адам покосился на свою Семью и еле заметно поджал губы. Этого оказалось достаточно, чтобы все трое Ноев изобразили живой интерес к происходящему.

— Сегодня я хочу вам представить не просто новых членов семьи Ноя, — громко говорил Волдеморт, обращаясь к своим слугам, — а их официальные имена в нынешнем перерождении. Вам слово, Тысячелетний Граф.

Реддл сделал шаг назад, а на его место плавным, каким-то змеиным движением, скользнул Адам. Он выглядел, как обычный человек, пускай и весьма красивый по меркам людей, что, определённо, выделяло его на фоне других так же сильно, как и пронзительный, холодный взгляд тёмных глаз, которым тот смотрел на окружающий его мир.

— Вы все знаете, что мы бессмертны, — Граф хищно улыбнулся на мгновение сверкнув жёлтыми глазами, — даже умерев, мы возвращаемся и продолжаем ходить по земле. Мы видели, чем этот мир был и чем он стал в итоге. Сквозь тысячелетия мы следим за изменениям и планомерно идём к своей цели. Мы не выбираем, кем вернуться, но всегда используем подаренный Судьбой шанс. Текущее перерождение подарило сразу несколько сюрпризов. Про один вы все слышали от лорда Малфоя. Дизайяс, представься нашим союзникам.

Гарри лишь прищурился, когда стоящий рядом с ним брат тихо хихикнул, после чего, выпустив из объятий Роад, выпрямился, изящным жестом поправил рукава костюма и сделал шаг вперёд. Он выглядел чрезмерно довольным собой, что даже не удивляло — Драко чувствовал себя в своей стихии.

— Четвёртый Апостол, Желание Ноя, — оглядев всех, Дизайяс принял облик обычного человека и, посмотрев на Пожирателей сверху вниз, с улыбкой добавил: — В текущем перерождении ношу имя Драко Малфой.

Наступившая тишина не была оглушающей. В то время, пока часть волшебников смотрела на Дизайяса, остальные стали украдкой оглядываться на Люциуса, который продолжал изображать из себя статую. Гарри еле удержался от смеха. Видеть важного и гордого лорда Малфоя таким униженным было приятно. Всё же, он так и не простил Люциусу дневник Реддла, отданный Джинни. Для него, тогда ещё всего лишь брата Избранного, охота за огромной змеёй и попытки помочь Алеку подарили первые серьёзные кошмары.

— Вижу, большинство из вас удивлены моим внешним видом, — Драко продолжал улыбаться своей улыбкой политика, которая так раздражала Гарри в предыдущем воплощении. — Дар метаморфа и желание угодить отцу могут многое сотворить, ха-ха. Сейчас меня не интересует подобное, сами понимаете причину, я больше не член рода Малфой, но вот те дела, что я курировал, остаются за мной, поэтому со всеми, кто имел дело со мной через магический род, мы продолжим плодотворно работать. Я отвечаю за финансы Семьи, поэтому с нетерпением жду обновления нашего сотрудничества. В конечном счёте, у меня за спиной тысячелетия опыта…

Пока Дизайяс заливался соловьем, количество взглядов, обращённых в сторону Люциуса, становилось всё больше. В конечном счёте, Гарри стало интересно, почему рядом с лордом Малфоем отсутствует Нарцисса и тот вынужден против толпы отдуваться в одиночку. До сих пор приходит в себя после новостей о сыне? Даже если и так, то она всё равно должна была присутствовать на встрече. Таков был приказ Тёмного Лорда

— С Дизайясом вы теперь знакомы, — вновь выступил вперёд Адам, быстро осознав, что о финансовых вопросах Желание может говорить очень долго и не разу, при этом, не повторится, — но он не единственный, с кем вам стоит познакомиться. Джойд, твоя очередь.

— Как пожелаете, мой дорогой Тысячелетний Граф, — машинально ответил Гарри и, сделав шаг вперёд, поморщился, отбрасывая в сторону окурок от сигареты, сжигая его в полёте тёмной материей. — Третий Апостол, Удовольствие Ноя. Меня, как и Дизайяса, вы все знаете очень хорошо. Именно благодаря мне в последние месяцы вы успешно атакуете Орден Феникса и теряете меньше рядовых бойцов.

Гарри не стал называть своё имя. Он просто принял человеческий облик, демонстрируя всем правду, которая недавно шокировала членов Ордена Феникса. Мгновение тишины и зал взорвался удивлёнными возгласами. Не оказалось тех, кто не узнал в Ное одного из лучших бойцов в рядах стороны Света, Гарри Поттера. Брата-близнеца лорда Поттера, Избранного.

— Мне плевать, что вы думаете, — продолжил говорить Гарри, игнорируя недовольный взгляд Дизайяса, и вновь принял истинное обличье. — Я больше не боец Ордена Феникса и не брат Алека Поттера.

— Вы близнецы, — резонно заметила из толпы Беллатриса, чей безумный образ, к счастью, уже давно был виден только во время битв. — Это сильная связь.

Оскалившись, Джойд не стал сдерживать себя, и, через него, на Пожирателей Смерти взглянул сам Ной. Волшебники отшатнулись назад. До этого момента они ещё не разу не испытывали на себе настоящее внимание Тысячелетнего Графа и Семьи Ноя. Почуяв неладное, маги испытывали настоящий страх, словно стояли перед боггартом. Дёрнувшись вперёд, Роад обняла Джойда за руку, крепко прижавшись всем телом. Вздохнув, Гарри взял себя в руки и посмотрел на Беллатрису.

— Это будет уже моё дело, волшебница, — ответил Третий Апостол, а потом, неожиданно для всех, рассмеялся: — Определённо, полный разрыв этих цепей доставит мне невообразимое удовольствие.

— Вот и познакомились! — захлопал в ладони Адам, вставая между своим братом и магами. — Это было фееричное зрелище, верно, Роад?

— Именно так, милый Граф, — согласилась Мечта, продолжая прижиматься к Гарри.

О неудаче Удовольствия с волшебником Алеком Поттером в Ковчеге они старались даже не говорить. Гарри был слишком зол, чтобы адекватно реагировать на любые расспросы. Роад и саму волновала крепость, казалось слабой, связи между близнецами, но она знала, что Джойд попробует ещё раз. И ещё. Столько, сколько потребуется, чтобы избавиться от цепей, сковавших его в этом воплощении.

* * *

Немного успокоившись, волшебники разбрелись по залу, обсуждая произошедшее. Драко, сформировав вокруг себя целую толпу слушателей, вспоминал своё прошлое воплощение, делясь тонкостями дел, которые вёл Шерил Камелот. Удачно выскользнув из зала, провалившись сквозь стену, Гарри предпочёл пройтись и, не долго думая, направился в сад.

Домовики в резиденции Тёмного Лорда постарались на славу, поддерживая состояние парковой зоны около трехэтажного особняка, и, заметив вдали отблеск лунного света на водной глади, Джойд ускорился. Вот только, оказавшись на берегу, он увидел сидящую на песке у самой воды Нарциссу Малфой. Увидеть такую воспитанную леди в подобном состоянии оказалось удивительным, но Гарри лишь улыбнулся и сел рядом с матерью Драко.

— Любуетесь природой? — спросил Третий Апостол.

— Ах? — дёрнулась было в сторону Нарцисса, но, узнав в Ное друга сына, выдохнула: — Это вы, Гарри.

— Почему вы не с мужем? Драко сегодня такую речь произнёс, — Гарри с интересом следил за эмоциями на лице женщины.

Нарцисса некоторое время молчала, но Джойд её торопил. Облокотившись руками о траву позади себя, он расслабился, продолжая смотреть на волшебницу и та, вздохнув, повернула голову, посмотрев в жёлтые глаза Ноя.

— Я поняла слишком поздно, — тихо начала говорить Нарцисса, — Ты не просто дал подсказку — рассказал правду.

— Когда? — с жадностью поинтересовался Гарри.

— За два дня до родов, — ответила волшебница. — Я сначала думала, что мне показалось, но потом вспомнила наш разговор и всё встало на свои места. Поэтому я не смогла присутствовать на рождении своего внука. Не хотела видеть, как теряю сына. Раз ты тут, то твои близкие тоже уже знают правду?

Широко улыбнувшись, Третий Апостол согласился:

— Узнали недавно.

— И как это было? — спросила Нарцисса и вздрогнула, когда улыбка Гарри превратилась в оскал, полный острых зубов:

— Незабываемое зрелище.

— Понятно, — волшебница вдруг задала неожиданный вопрос: — Ну так что, я доставила вам удовольствие, господин Ной?

Поддавшись вперёд, Джойд произнёс:

— Мне нравится сияние вашего горя, леди Малфой.

В глазах Нарциссы застыли слёзы и это действительно было достойное зрелище. Неожиданно даже для себя, Гарри вдруг спросил:

— Хотите быть рядом с сыном всегда?

Вздохнув, волшебница тихо сказала:

— Но нужна ли я ему? Я была в стороне, когда была действительно важна для него, а теперь ему плевать на всё, кроме Семьи Ноя. Люциус всегда держал меня подальше от сына. Я не могла пойти против, но теперь, когда у него, наконец-то, появился долгожданный Наследник, мне кажется, что я окончательно потеряла всё. Да, я хотела бы искупить вину. Быть рядом с сыном, каким бы он не стал, но я же не могу стать одной из вас, верно?

— Верно, — согласился Третий Апостол и, когда слёзы вновь наполнили глаза женщины, произнёс: — Поделитесь с господином Тысячелетним своим желанием.

Всхлипнув, Нарцисса смотрела на чёрную бабочку, которую ей протягивал на пальце Гарри Поттер. Изящное насекомое с бархатными крылышками излучало лёгкое, фиолетовое свечение, и послушно перелезло на ладонь волшебницы. Вздохнув, Нарцисса, словно сквозь пелену, услышала голос Джойда:

— Ваш муж сделал вашу жизнь кошмаром. Контролировал каждое слово и действие. Каждый порыв души. Он отнял у вас свободу и лишил счастья быть любящей и любимой матерью. Он уничтожил в Вас наследие вашей семьи. Вы перестали быть свободолюбий Нарциссой Блек и стали очередной трагедией леди рода Малфой. Это так несправедливо, верно?

Несколько дней назад, штаб Ордена Феникса

Широкая спина Гарри закрыла его, защитив от ярости волшебника, потерявшего своего друга, Барри только и мог, что замереть испуганным щенком, видя, как Ной отбивает удары мага. Вид тёмной материи, буквально растекающейся вокруг Гарри рябью в воздухе, вызвало у Барри лёгкий приступ дежавю, который сопровождал укол боли в висках. Он уже видел подобное. Ведь видел?

Пока Виктор оттаскивал друга в сторону, чтобы тот не путался под ногами у сражающихся, сам Ли ещё не до конца мог осознать последствия произошедшего только что. Он продолжал находиться в каком-то шоковом состоянии, из которого его вырвал оклик Кросса:

— Барри!

Ли перевёл взгляд с Гарри, разговаривающего с лордом Поттером, на Виктора и захлопал ресницами. Казалось, будто из него разом вышли все силы, оставив тело и разум в каком-то ступоре. Захватившая тело слабость заставила на мгновение покачнуться, но Кросс уверенно поддержал его под руку.

— Всё в порядке, — прохрипел Барри и еле заметно улыбнулся, признавшись: — Я так испугался…

С облегчением выдохнув, Виктор обнял Ли и, настороженно следя за ещё двумя Ноями, появившимся словно из воздуха. Барри тоже внимательно следил за новыми врагами. Их вид не вызвал у него того странного чувства, что и Гарри, но расслабляться было рано. Ли не знал, что происходит, но его определённо пугало происходящее.

Тот, кого он успел начать считать другом, оказался одним из семьи Ноя. Почему он так ничего и не заметил? Рядом всё это время был враг, а он, Барри, оказался слеп. Даже больше! В то время, пока Канда пытался убедить всех, что странности близнеца лорда Поттера могут что-то означать, сам Ли бросился на защиту Гарри без колебаний и поступал так каждый раз, стоило Джезу заикнуться о своих подозрениях. Он не просто был бесполезен, а даже нанёс вред! Без Чистой Силы и понимания тонкостей, которые могли чувствовать только экзорцисты. Действительно слабак. И предатель… такой же, как и его дед. Такой же, как Аллен Уолкер.

Барри Ли смотрел, как Нои уходят через забавного вида дверь и чувствовал: страх, отвращение к себе и тоску. Вот только, если страх и отвращение он ещё мог объяснить, то причины последнего чувства оставались для него тайной. Тоска? Почему он чувствовал, будто его бросили? Разве для этого были причины?

— Искатель Ли! — раздался позади ледяной, без эмоций, голос генерала Лотто. — Следуй за мной. Экзорцист Кросс! Вашей задачей будет помощь экзорцисту Канде и патрулирование здания штаба Ордена Феникса и его окрестностей, пока я не отменю этот приказ.

Внутренности Барри скрутило в тугой узел, а к горлу подступил ком. Вывернувшись из объятий друга, Ли посмотрел на Миранду. Выглядела генерал помятой. В каменной крошке, с ссадинами и небольшой раной чуть выше левой брови из которой вниз, по щеке, тянулся тонкий ручеёк подсыхающей крови. Но… Впервые на лице этой женщины Барри видел такой гнев и ненависть. И холод в глазах. Это пугало сильнее всего.

Развернувшись, Лотто направилась к выходу из зала, по дороге сообщив лорду Блэку, что поговорит с ним позже. Обменявшись испуганными взглядами с Виктором, Барри поспешил догнать Миранду. Идя следом за ней по широким коридорам штаба Ордена Феникса, он не мог избавиться от мысли, что та сейчас что-то для себя решает и это вряд ли ему понравится любой из вариантов, которые она обдумывает. Невольно, Барри стало ещё страшнее, когда он понял, что они направляются к выходу из здания.

Наконец, выйдя на улицу и немного пройдясь по аллее, Миранда остановилась неподалёку от раскидистого дуба и повернулась к Барри. Ли, постаравшись взять себя в руки, выпрямился и громко, как его учили в Чёрном Ордене, воскликнул:

— Слушаю ваши указания, генерал!

— Доклад о случившемся, искатель, — отчеканила Миранда и Барри быстро заговорил, боясь даже сделать даже небольшую паузу:

— Один из членов высшего командования Ордена Феникса открыл свою принадлежность к семье Ноя и, в результате кратковременной стычки, сторона наших союзников понесла потери. Ной ушёл с двумя другими Апостолами, одним из которых, предположительно, являлся Девятый Апостол, Мечта Ноя…

Роад… что-то в висках снова кольнуло, и Барри замолчал, смотря куда-то вдаль поверх плеча Миранды. Та, мрачно хмыкнув, взмахом руки создала вокруг них с Ли барьер из Чистой Силы и, сделав шаг вперёд, протянула:

— Как подробно... Но меня интересует иное. Искатель Ли, почему Третий Апостол закрыл тебя собой?

— Ч-что? — поперхнулся воздухом Барри, но, посмотрев в глаза Миранды, поспешно отвёл взгляд и невнятно ответил: — Я… я не знаю.

— Проклятый Тики Микк! — прошипела Лотто. — Этот проклятый Ной выглядит так же, как и в прошлом воплощении. Внешность, мимика, голос. Как и у Третьего и Девятой…

Резко вытянув руку Миранда, схватила Ли пальцами за подбородок и приподняла лицо, внимательно всматриваясь в черты лица находящегося перед ней юноши. Она что-то искала, но Барри не мог понять, что именно, пока она не пробормотала:

— У тебя его глаза и черты лица. Похож, но цвет кожи темнее и эти волосы… Не сходится. Проклятие!

Чуть крепче, до боли сжав пальцы, Миранда отпустила Барри и раздражённым жестом взъерошила волосы. Она была не просто зла. В ярости. Ли невольно сделал шаг назад. Он не хотел находиться рядом с таким могущественным человеком, как Лотто, рядом, когда та была в гневе.

Невольно, он отчётливо вспомнил своё детство в Чёрном Ордене и ненависть окружающих к нему и его матери. Им не доверяли, шпыняя. Смеялись за спинами и в лицо. Все видели в них лишь угрозу. Пятно на репутации Чёрного Ордена. Тех, кто одним своим видом напоминали о потерях в битве против семьи Ноя. Порой, экзорцисты даже начинали думать, что достойны того, чтобы «проучить ноевских отродий». Эти воспоминания были самыми болезненными.

Отшатнувшись, Барри машинально задержал дыхание, чтобы стон боли не вырвался из груди, но Миранда не ударила его, нет. Она лишь глухим тоном спросила:

— Что ты знаешь о своём деде? Что ты знаешь об Аллене Уолкере?

Не обращая внимание на то, как горят на щеках следы от ногтей Лотто, Барри сосредоточился на вопросе генерала. Чтобы сейчас не происходило, ему не следовало провоцировать Миранду. Он чувствовал это.

— Был экзорцистом, участвовал в битвах против Тысячелетнего Графа, пока в нём самом не проснулся Ной. Предал Чёрный Орден и перешёл на сторону врага. Умер в Великой Битве.

Равнодушно отчеканив краткую сводку, Барри отвёл взгляд. К чему вообще все эти вопросы? Что Лотто хочет узнать?

— Ты ведь понимаешь, что я обязана доложить о случившемся в штаб? — спросила Миранда. — Случившимся заинтересуются.

— Почему? — наклонил голову Ли, смотря на Лотто. — Зачем вы придаёте такое значение поступку Гарри?

— Тики Микк никогда не делает что-то просто так, — вновь помрачнела Миранда, сверля взглядом Барри. — Внимание Ноя к простому человеку тоже никогда не бывает просто так. И даже, если я не доложу о случае во время битвы, останется множество поводов для допроса. Вас слишком часто видели вместе, чтобы игнорировать подобное поведение или списывать его на простое совпадение.

— Я думал, что мы просто друзья, — прошептал Ли и, нахмурившись, посмотрел на Лотто. — Мы ничего такого не делали! Не говорили об Ордене или экзорцистах! Мы лишь…

Барри оборвал себя и Миранда требовательно вскинула бровь, демонстрируя на лице выражение крайнего недовольства возникшей паузой. Сглотнув, Ли закончил:

— Мы лишь играли в карты. Покер, — Барри, извиняясь, улыбнулся: — Мне нравилось видеть, как он радуется каждый раз, когда выигрывает. Это было... весело?

Миранда вздрогнула. Она знала эту улыбку. Сейчас, когда Ли улыбнулся, отличить его от Аллена стало практически невозможно, словно образ её старого друга проявился через собственного внука. Если она права, он пробудится. Вернётся, но вновь встанет на сторону Тысячелетнего Графа. В таком случае отвести его в Чёрный Орден было её долгом. Ради всех, кто погиб. Ради самого человечества.

А если она ошибается? Жизнь Барри и так было сложно назвать счастливой. Из родных у него была лишь мать, но даже Лотто не знала, что с ней случилось. Эйлин Ли, как и её сын, не могла использовать Чистую силу, поэтому числилась в рядах искателей. Исчезнув почти год назад, для Барри она всё ещё находилась на задании. Ли верил, что его мать вернётся.

Так действительно ли Миранда должна была отвозить внука Аллена туда, где его сломают? Имеет ли она на это право? Сможет ли себя простить, если с ним что-то случится? Сможет ли смотреть в глаза Эйлин, которую когда-то качала на своих руках?

Лотто вновь почувствовала себя той самой глупой и жалкой девушкой, которая была ни на что не способна. Она была слаба. Но что есть слабость? Миранда посмотрела на Барри, внимательно следя за тем, как тот хмурит брови, думая. Эта привычка тоже была ей знакома. Слишком много совпадений. Это становилось опасным.

— Но вы спросили, что я знаю о своём деде, — прервал метания Лотто Барри. — Зачем?

— Кто такой, по-твоему, Аллен Уолкер? — ответила вопросом на вопрос Миранда.

— Я уже ответил, — насупился Барри.

Вздохнув, Лотто приняла решение. Выпрямившись, она посмотрела в глаза Ли и сказала:

— Но в твоих словах лишь одно имеет значение.

— Что он был моим дедом?

— Что он был Ноем, — холодным тоном ответила Миранда. — Искатель Ли, вы подозреваетесь в пособничестве Тысячелетнему Графу и с этого момента я, генерал Лотто, обязуюсь сопроводить вас в главный штаб Чёрного Ордена для выяснения обстоятельств и степени вины. Соблюдайте спокойствие, иначе мне придётся применить силу.

Падма и Парвати с детства могли в один момент сидеть рядом и играть с куклами, а в следующую минуту драться друг с другом из-за того, чья игрушка выглядит лучше. Их сложно было назвать близняшками, а распределение на разные факультеты в Хогвартсе лишь углубило ту пропасть, что росла между ними с годами. Вкусы в еде, привычки, предпочтения в одежде, музыке и книгах. Вот только, какими бы сестры Патил не были разными, их желание быть рядом друг с другом оставалось неизменным.

Парвати, поступившая на Гриффиндор, была куда вспыльчивей Падмы, оказавшейся в Равенкло. Она была шумной, активной и радостной. Дружила с Лавандой Браун, известной сплетницей Хогвартса, и обожала гадания. Ей казалось, что весь мир можно объяснить, взглянув на чаинки в чашке, и «открыв внутреннее око». В свою очередь Падма слыла спокойным, даже тихим человеком, чьи интересы, зачастую, крутились вокруг книг и споров с сестрой.

Единственным, что было общим у сестёр, так это их влюблённость в Гарри Поттера. Их обеих тянуло к брату известного и популярного Алека. Что-то в этом волшебнике манило сестёр Патил, заставляло терять голову от желания оказаться рядом.

После окончания Хогвартса, родители сестёр, видя нестабильную ситуацию в стране, решили вернуться обратно в Индию. Парвати и Падма последовали за ними. В Англии разгоралась гражданская война, а умирать ради чужой земли никто из семейства Патил не желал. Схожим образом поступили многие волшебники, прожившие на островах не так уж и долго, и, поэтому, не сумевшие «прорасти». Но даже покинув Англию, близнецы продолжали отслеживать происходящее в стране, где родились. Правда, их больше интересовали новости о Гарри, чем сводка множества стычек Ордена Феникса и Пожирателей Смерти.

— Посмотри!

Парвати бросила перед сестрой вчерашний выпуск Пророка, который они продолжали получать, пускай и с запозданием. Когда Падма раскрыла газету, то охнула, увидев фотографию Гарри Поттера на всю первую полосу и заголовок сверху: «Предатель в самом сердце Ордена Феникса?».

— Опять эта Скитер? — уточнила Падма и лишь приподняла брови, когда Парвати хлопнула ладонями по резному столику, громко рявкнув:

— Мы возвращаемся в Англию!

— Вернёмся? — одновременно с сестрой спросила Падма.

Столь ценный для них обеих момент единения, полного совпадения мысли и намерения, неожиданно сильно срезонировал, и сестры синхронно поморщились от лёгкой ломоты в висках. Им обеим на мгновение показалось, что голову охватил обжигающий обруч боли. Такое происходило уже не в первый раз, но и Парвати, и Падма, благополучно игнорировали случаи, никак не связывая их между собой.

— Я собираю вещи, — поднялась Парвати, в то время, как Падма неожиданно замерла на месте и спросила:

— А что скажем родителям?

— Я не собираюсь отчитываться за каждый свой шаг! — возмутилась Парвати и отмахнулась: — Скажем, что мы уже взрослые девочки и сами решаем, что делать.

— К слову об этом, — Падма нахмурилась: — Когда вернёмся в Англию, то что будем делать?

— Там уже разберёмся, — равнодушно пожала плечами Парвати.

Никто из сестёр Патил даже не представлял, зачем им возвращаться в магическую Англию, где бушевала гражданская война. С Гарри они в последний раз виделись незадолго до своего переезда в Индию, мельком, в Министерстве Магии. Вот только они обе знали, что их необъяснимо сильно тянет обратно. И статья в газете стала лишь катализатором.

Ковчег

Прикрыв глаза, Адам прислушался к себе. Рядом, послушно замолчав, замерла Страсть. Пускай ей было интересно, но она предпочла дождаться, пока Тысячелетний Граф сам не решит рассказать ей все подробности происходящего. Впрочем, Ластол была готова и к тому, что Первый Апостол предпочтёт сохранить интригу и промолчит. Порой, Тысячелетний так и поступал, игнорируя любопытную натуру Страсти.

Наконец, после долгой паузы, Граф открыл глаза и посмотрел на стоящую рядом Ластол. Та, наклонив голову к плечу, улыбнулась, увидев во взгляде Адама радость. Кажется, новости будут хорошими. И действительно, Тысячелетний встал из своего мягкого кресла и, притянув к себе Двенадцатого Апостола, повёл её в танце по просторному кабинету.

— Наша Семья восстанавливается так быстро, моя милая Страсть!

— И кто же это будет, Тысячелетний Граф?

— Узы и… — Адам сделал паузу, держа торжественную паузу: — Я ощутил первый толчок Четырнадцатого.

— Уолкер? — зарычала Страсть, показав в оскале острые клыки. — И вы радуетесь этому, Граф? Этот предатель пробуждался всего дважды и каждый раз шёл против нас!

— Да, — ответил Первый Апостол. — Но он наш брат. Самый юный и самый потерянный. Без имени и не слушающий свою суть. Настоящее Сомнение.

Посмотрев на насупившуюся от обиды Ластол, он лукаво улыбнулся и, продолжая вести её в танце, задумался. Три Ноя одновременно… и это почти сразу после пробуждения Желания! Его Семья вновь возвращалась в строй и это было хорошим знаком. Чем их больше, тем быстрее он сможет обновить план действий и сотворить новый спектакль. Нужно только дождаться Вайзли и Майтру… в этот раз, в текущем тысячелетии, они смогут добраться до Сердца и уничтожить Чистую Силу. Всё же, в предыдущем воплощении, у них неплохо вышло потрепать эту тварь.

— Кто будет курировать пробуждение Уз? — спросила Страсть.

— Гарри, — мгновенно ответил Адам. — Он неплохо показал себя в текущем воплощении с Драко.

— А… Четырнадцатый? — поморщившись, спросила Ластол.

— Ты, моя дорогая, — улыбнулся выражению жгучей неприязни на лице Страсти Тысячелетний Граф. — Поверь мне, дорогая, ты сама захочешь этого.

Выскользнув из рук Адама, Ластол зарычала, словно рассерженный зверь и, сверкнув жёлтыми глазами, трансформировалась в крупную кошку. Отвернувшись от Графа, она выскользнула из кабинета, гордо задрав хвост. Проводив взглядом уходящую Страсть, Тысячелетний лишь покачал головой.

Он был уверен, что Двенадцатый Апостол сама захочет быть рядом с Четырнадцатым, когда тот окончательно пробудится. Всё же, какая мать не…

почти год назад, где-то в джунглях Амазонки

Эйлин Ли бежала. Перепрыгивая корни деревьев и небольшие овраги джунглей она старалась не оборачиваться. Ей достаточно было слышать голоса бегущих за ней мужчин. Тех, кого она искренне считала не просто своими коллегами, а близкими знакомыми, которым могла доверить спину. Она думала, что знает их, ведь уже не первый год их небольшой отряд занимался выездами на точки предположительных мест обнаружения Чистой Силы. Они вместе преодолели много сложностей и пережили массу приключений.

«У нас приказ убить девку и мы его выполним»

Если бы она не проснулась от изнуряющей ночной жары центральной Бразилии, куда группу Эйлин забросили проверить руины разрушенного храма, то так и осталась бы спать вечным сном с перерезанным горлом. Да, вынырнув из объятий сна, меньше всего она ожидала услышать, как сокомандники тихо обсуждают её убийство, устроившись около затухающего костра. Только чудом не выдав своё пробуждение, Ли бросилась бежать. К несчастью, её отсутствие в палатке быстро заметили, и началась погоня.

Барри! Имя сына биением сердца билось в разуме Эйлин. Она не знала, почему команда решила убить её, но сдаваться Ли не планировала. Она хотела вернуться к сыну во что бы то не стало, ведь, кроме него, у неё никого не оставалось. Брат покинул Чёрный Орден, едва представился случай, а она осталась, связанная по рукам и ногам магическим контрактом, которым связывали до этого её отца — единственного сына того самого Аллена Уолкера.

Почему только ей «надели кандалы», Эйлин не знала. Просто, одним не самым хорошим утром, учёные Чёрного Ордена пришли и ткнули в неё пальцем, а уже на следующий день она оказалась на цепи. Эйлин была ещё слишком мала, поэтому не понимала причину, по которой её отец был так мрачен, а мать долго плакала, прижимая к себе младенца, которым в тот момент был её младший ребёнок. Хотя бы малыш, к облегчению родителей, оказался не интересен учёным Ордена.

Уже повзрослев и став мудрее, Ли поняла всё и взглянула на события того дня иначе, но было уже слишком поздно хоть что-то менять. После гибели родителей при странных обстоятельствах в Альпах, её младший брат сбежал из Чёрного Ордена и весьма ловко растворился среди миллионов людей. Эйлин не знала, куда тот отправился и не винила за те долгие часы допросов, которые обрушились на её голову из-за его поступка. Наоборот, она одобряла все действия брата. Будь Ли на его месте, то поступила бы точно также.

Вот так Эйлин осталась одна, с не самой хорошей репутацией в Ордене, против всех, кто её окружал, но это не продлилось долго. Ли не любила вспоминать о событиях, которые предшествовали появлению на свет её сына, но она искренне любила то крохотное чудо, которое вновь дало ей возможность ощутить семью. Понять, что ей есть, что защищать. Ради сына Эйлин вступила в отряд искателей, получая стабильную зарплату и расширив спектр привилегий для их небольшой семьи. Но теперь её хотели убить и она бежала прочь, понимая, что стабильная жизнь закончилась.

А ведь родителей тоже убили свои, неожиданно ясно поняла Эйлин, перепрыгивая переплетённые корни и стараясь двигаться тише. Если она погибнет здесь, в этом краю бескрайних джунглей, то её сын останется сиротой. Барри… Будь прокляты прогнивший Ватикан и прогнувшийся под нужды Папы Чёрный Орден!

Вот так, убегая и слыша крики преследователей, Эйлин Ли впервые, искренне, возненавидела экзорцистов и Чистую Силу. И, когда она осознала, что не сбежит, остановилась, чтобы принять бой, даже если он будет последним. Если она не может вернуться к своему ребёнку, то хотя бы сделает всё, чтобы дорого продать свою жизнь.

Они появились из джунглей неожиданно. Выскочили, видимо продолжая бежать со всей силы, даже не стараясь уберечь дыхалку. Эйлин слегка наклонила корпус вперёд и, держа в одной руке нож, приготовилась к бою, но, перед этим, решила спросить у главы их отряда искателей:

— Майкл, за что?

— Приказ, Ли, — ответил мужчина, — мы должны нейтрализовать «ноево отродье».

— Зачем? — воскликнула Ли. — Смысл сначала опутывать магическим контрактом, а потом убивать?

— Сама знаешь, наши умники верят, что с началом нового тысячелетия Семья Ноя и сам Тысячелетний Граф вернутся.

Эйлин не удержалась от горького смешка:

— То есть это лишь потому, что мой дед — Аллен Уолкер?

— Что-то в твоей крови, — ответил Майкл и пожал плечами: — Я не учёный, Ли. Пойми, у нас приказ.

— А мой сын? — оскалилась Ли, невольно дёрнувшись от пронзившей голову боли. — Его вы тоже убьёте, если вам что-то не понравится в его крови?

— Не волнуйся, я видел список и твоего сына в нём нет. Ли, пойми, у нас приказ. Не дёргайся и обещаю, что всё закончится быстро и безболезненно.

— Рискни, — прорычала Эйлин и бросилась в атаку.

Её не зря опасались. Гибкая и ловкая, она могла двигаться очень быстро, если этого хотела. Ли обладала грацией и рефлексами хищника. Пантеры. Искатели оказались не готовы к тому, что, загнав добычу в угол, получат отпор. Казалось, желание выжить и отчаяние только придали Эйлин сил и она, не жалея себя, окрасила джунгли в красный цвет.

Когда в живых никого, кроме Ли, не осталось, она несколько минут стояла над телами бывших сокомандников и молчала. Сильная боль, охватившая её голову ещё когда она бежала прочь от лагеря, давно превратилась в какую-то дымку, туманящую разум. Прихрамывая, Эйлин направилась в обратную сторону, придерживая рукой правый бок из которого вниз, к штанам, стекала струйка крови.

Она выжила. Она вернётся к сыну и заберёт его прочь из Чёрного Ордена. Она… перед глазами всё потемнело и Эйлин прислонилась плечом к ближайшему дереву, стараясь перевести дух. Нужно добраться до лагеря и отдохнуть. Ли понимала, что выступая против Ордена, она не имеет права на ошибку. Сейчас, под влиянием эмоций, она могла совершить слишком много ошибок. Ещё и эта головная боль…

* * *

Сидя на уступе около широкой реки, Эйлин с равнодушным лицом смотрела на заходящее солнце. Спускаясь куда-то за джунгли, оно окрашивало облака в алый, и Ли казалось, что в небесах кто-то тоже пролил кровь, заливая весь небосклон багрянцем.

Голову обручем охватывала боль, но Эйлин она чудилась спасением. Отвлекая от мыслей о сыне, она мешала погрузиться в панику. В разуме что-то шептало и Ли слушала этот безмолвный шепот прищурившись, словно большая кошка. Она ждала чего-то, что сама ещё не могла для себя объяснить и, когда рядом на уступ шагнул высокий мужчина, Ли лишь повернула в его сторону голову, чтобы слабо улыбнуться.

— Я тебя знаю, — прошептала она и мужчина улыбнулся ей в ответ, сверкнув жёлтыми глазами на посеревшем лице.

сейчас, Ковчег

Ластол гневно мотая хвостом, хлестала им себя по бокам. Она не хотела курировать Четырнадцатого. Кого угодно, но только не его, и на это у неё были серьёзные причины. Страсть не любила вспоминать о том, что было, когда она ещё не пробудилась. Не хотела думать о сыне, ведь каждый раз, стоило ей только погрузиться в воспоминания, как желание ворваться в штаб Чёрного Ордена и забрать Барри становилось лишь сильнее. Ей было сложно с ним бороться.

Страсть знала, что Барри был в порядке. У него были друзья — роскошь, которую не имела она сама. Как она могла забрать своего сына в Ковчег, оторвав от всего, что ему было дорого? К тому же, жизнь человека среди Ноев и акума не слишком приятная.

— Эйлин, — Адам присел на корточки и позвал Страсть по имени её воплощения, дождавшись, пока та повернулась к нему, обвив нервно подрагивающим хвостом лапки. — Это Барри. Четырнадцатый — твой сын, Барри. И у него могут быть неприятности.

Кабинет Тысячелетнего Графа, Ковчег

Мир тесен. Даже слишком. Гарри, не мигая, смотрел на довольного Тысячелетнего Графа и молчал. Порой, Джойду казалось, что логика и Адам существовали где-то в параллельных вселенных, не соприкасаясь друг с другом.

— Почему именно я? — вкрадчиво поинтересовался Гарри, сложив руки на груди. — Я только закончил с Драко! Может пошлёте меня лучше за Чистой Силой?

Уставившись на Тысячелетнего Графа, развалившегося за своим рабочим столом, Джойд чувствовал раздражение. Прошло меньше месяца, после событий в штабе Ордена Феникса, поэтому Гарри рассчитывал на более длительный отпуск. Заслуженный, между прочим, отпуск!

— Ты знаешь тех, кем в этот раз родились Узы.

— Драко тоже знает, — мгновенно парировал Гарри, но Адам лишь рукой отмахнулся:

— У тебя уже есть опыт работы с пробуждающимися в текущем перерождении, а Дизайяс занят наращиванием нашего финансового каркаса. Я планирую восстановить завод акума в Японии.

А как же: Гниение, Страсть, Гнев, Мечта? Ладно, трое из четырёх сейчас были на заданиях, но всё равно, почему именно он? Джойд бессильно скрипнул зубами. К Узам он всегда относился с ноткой снисходительности и, если быть совсем честным, те отвечали ему взаимностью. И всех троих Апостолов подобное отношение к себе бесило. Из-за этого они часто устраивали спор двое против одного. К чести Удовольствия Ноя, он выигрывал подобные, дружеские поединки в процентах восьмидесяти из ста.

Первое перерождение в новом тысячелетии действительно было особенным. Сестры Патил… Когда память Ноя пробудится в них полностью, стоило ожидать громкой истерики, ведь Узы терпеть не могли жизни, когда рождались в женских телах. Да и при общей привязанности обеих Патил к некому Гарри Поттеру… Джойд поморщился, как от острой, зубной боли, и вновь уставился на насвистывающего Тысячелетнего. Довольный вид Адама бесил.

— Дорогой Граф, вы действительно хотите, чтобы мы разнесли половину Лондона от радости лицезрения друг друга?

— Сразу после пробуждения Уз хватит разве что на пару кварталов, не преувеличивай, — улыбнулся Адам, — но что-то подсказывает мне, что вы сможете обойтись без разрушений. Ты ведь меня не разочаруешь, Гарри?

Тихое предупреждение в голосе Первого Апостола прозвучало слишком отчётливо и через Джойда на Тысячелетнего Графа с безумной улыбкой взглянул сам Ной. Впрочем, подобная демонстрация не возымела никакого результата. Граф продолжил сидеть за своим столом с тем же, безмятежным выражением на лице. Недовольно щёлкнув языком, Гарри согласился:

— Хорошо, я приведу Узы.

— Вот и славно, — хлопнул в ладоши Адам. — Мои источники сообщают, что они уже прибыли в Лондон, так что можешь приступать к делу хоть сегодня.

Агентурная сеть Тысячелетнего Графа была уже не той, что при их предыдущем перерождении, но Адам прилагал много усилий, чтобы восстановить её и сделать даже лучше. Развившиеся технологии людей, основанные на технологии големостроения, стали гораздо совершеннее и позволяли сделать многое. Порой Джойда завораживало то, как люди продолжали стремиться к тому, что ещё их прадеды считали просто фантазией. А ведь именно это стремление и привело к тому, что несколько тысячелетий назад мир оказался… Ной внутри кольнул болью, и Третий Апостол мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли.

— Не стоит ворошить прошлое, — неожиданно серьёзным тоном произнёс Адам, прекрасно ощутивший боль Ноя в Гарри. — В конечном счёте, мы справимся и уничтожим эту дрянь.

— Уничтожим, — эхом отозвался Джойд, чувствуя как вокруг задрожало пространство, и спросил: — Как думаете, что мне стоит подарить Узам в честь пробуждения?

Хмыкнув, Тысячелетний ответил:

— Подари им шанс хорошенечко размяться.

— Хах! Будет исполнено, мой дорогой Тысячелетний Граф.

Предложение Адама прозвучало слишком заманчиво, чтобы отказаться и Джойд, коротко поклонившись Первому Апостолу, покинул кабинет. Да, он всё так же не был рад заниматься Узами, но разрешение Тысячелетнего грело внутренности пламенем предвкушения. Определённо, Гарри скучал по тому хаосу, который приносили в жизнь Семьи Джасдеби. Отрицать это было бессмысленно.

Идя тёмными коридорами Ковчега, Джойд заглянул к Мечте. Та лежала на животе около камина и, болтая ногами в воздухе, что-то увлечённо читала, но, услышав скрип двери, обернулась и с широкой улыбкой воскликнула:

— Гарри!

— Роад? — с привычными нотками иронии в голосе протянул Джойд, прислонившись плечом к дверному косяку. — Что делаешь?

— Готовлюсь к поступлению в колледж, — Мечта вскочила на ноги и, весело смеясь, подбежала к брату. — Ты отправляешься за Узами?

— От тебя ничего не скроешь, верно? — усмехнулся Гарри и послушно распахнул руки в стороны, чтобы обнять прижавшуюся к нему Роад. — Пойдёшь со мной?

Одной рукой обхватывая Удовольствие за шею, указательным пальчиком второй руки Мечта постучала по своему подбородку и, уставившись на потолок, задала вопрос:

— Остаться и готовиться к скучным вступительным тестам или пойти с братиком, чтобы увидеть новое воплощение… сестричек? — улыбка Роад стала неестественно широкой и, запрокинув голову, Мечта рассмеялась: — Я буду очень грустить, если пропущу это зрелище!

Косой переулок, Лондон

Парвати с мрачным видом оглядывалась по сторонам. За те годы, что они с Падмой жили вне Англии, магическое сообщество Британских островов ещё сильнее углубило раскол между двумя основными фракциями. Косой переулок был одним из немногих мест, где действовал закон «водного перемирья», но даже так, обитатели Лютного переулка явно чувствовали свою безнаказанность. Парвати почти сразу заметила прячущегося в тени вампира, который, не скрывая своей немёртвой сущности, скалил клыки проходящим мимо магам. За ним, в темноте переулка, можно было разглядеть ещё несколько пар фосфоресцирующих алым глаз.

— Ты чего? — спросила Парвати Падма и, проследив за взглядом сестры, скривилась. — Бхуты… куда смотрит Министерство?

— Явно не в сторону безопасности, — фыркнула Парвати и одёрнула сестру: — Идём, мы уже опаздываем.

Приехав в Англию и устроившись в магловской части Лондона, сестры Патил связались с Невиллом и Гермионой. Им нужно было узнать больше подробностей о произошедшем с Гарри. К счастью, Лонгботтом и Грейнджер не стали отказывать им в этом желании.

Кафе Фортескью, вопреки всем ожиданиям, продолжало работать. Зайдя внутрь, Падма и Парвати почти сразу заметили Гермиону и Невилла, сидящих в дальнем углу. Мрачные, с синяками под глазами, члены Ордена Феникса выглядели изнурёнными. Подсев, сестры Патил переглянулись и уставились на бывших однокурсников.

— Вы здесь из-за Гарри, верно? — с какой-то горечью в голосе спросила Гермиона.

— Да, — согласилась Падма, а Парвати, кивнув в сторону улицы, спросила:

— Почему никто не следит за популяцией нежити?

— Ты имеешь ввиду вампиров? — уточнил Невилл и, после кивка, ответил: — Они воспользовались положением в стране и усилили своё присутствие.

— Хотите сказать, что никто не может справится с одним единственным гнездом? — не поверила Парвати.

— Это скорее улей, — ответил Лонгботтом и, сделав короткий вдох, добавил: — Когда противостояние с Пожирателями закончится, победителю предстоит новая война.

Падма сразу отметила, как поморщилась от слов Невилла Гермиона. Похоже, никто из этих двоих не горел желанием делиться информацией о Гарри Поттере. Тогда зачем вообще соглашались на встречу? Голову Падмы кольнуло болью и она поморщилась, заметив, что Парвати, синхронно с ней, скорчила такое же болезненное выражение лица. Эти головные боли начинали постепенно волновать. Что-то было в них… странное. Отличающее от простой мигрени.

— Так что там насчёт Гарри? — спросила Парвати, хлопнув по столу ладонями. — Я пыталась связаться с Лавандой, но она мне ничего не ответила.

— Лаванда уже больше года бегает в стае Фенрира Сивого, — ответила Гермиона, — а Гарри… Вы уверены, что действительно хотите знать правду?

— Конечно уверены! Иначе зачем мы тут вообще сидим с вами? — не скрывая возмущения воскликнула Парвати и Падма, неожиданно для себя, громко поддержала сестру:

— Да, зачем?

В наступившей тишине, позади сестёр раздался смешок и, пока Невилл с Гермионой стремительно бледнели, Парвати и Падма обернулись, чтобы увидеть стоящего позади Гарри в сопровождении какой-то смутно знакомой девушки. Расплывшись в одинаковых улыбках, близняшки Патил громко воскликнули:

— Гарри!

— Видишь, Роад, — произнёс тот, обращаясь к своей спутнице: — Ничего не изменилось. Нев, дружище, расслабься. Ты же помнишь про новое правило этого места?

Сглотнув, Невилл разжал хватку на своей палочке и нашарил рукой ледяные пальцы Гермионы. Никто из них не ожидал встретить того, кем стал Гарри так быстро. Тем временем Нои, пододвинув стулья, подсели к их столику. Гарри устроился между Падмой и Гермионой, а его спутница между Парвати и Невиллом. Улыбнувшись, они словно отрезали сестёр Патил от членов Ордена Феникса. Откинувшись на спинку, Гарри крикнул владельцу кафе:

— Лимонный шербет с шоколадной крошкой!

Пока он делал свой заказ, пришедшая с ним девушка, подхватила Парвати под локоть и попросила:

— Расскажите о себе!

В то время, пока близняшки, чувствовавшие неоправданную ничем доверчивость, уверенность в том, что можно на эту странную девушку можно положиться, начали делиться подробностями своей жизни, Гермиона, поборов свой ступор, посмотрела на Гарри. Тот выглядел настолько спокойным и равнодушным к совершенному им убийству, что слёзы вновь пеленой заслонили глаза, а в горле возник ком.

— Братик! — воскликнула вдруг девушка и с улыбкой сообщила: — Я хочу показать сестричкам новый бутик в магловской части Лондона. Ты не против?

— Конечно, — кивнул Гарри.

— Не идите с ней! — воскликнул Невилл, не в силах удержать себя от предупреждения. — Это может быть опасно.

Синхронно склонив головы по направлению друг к другу, близняшки переглянулись, кивнули сами себе и Парвати с улыбкой ответила:

— Мы хотим идти с малышкой Роад.

— Малышкой? — уточнила Падма и, посмаковав это слово, хихикнула: — Да, звучит отлично! Мы с малышкой Роад пройдёмся по магазинам, а ты, Гарри… мы с тобой ещё поговорим позже, хорошо?

— Дождись нас, — приказала Парвати, утягиваемая к двери Роад.

— Да, дождись, — с улыбкой махнула рукой Падма и побежала догонять уходящих.

Почему Джойд был не удивлён? Стоило только появится Мечте и всё, Узы забыли про него. Не удивительно, Джасдеби всегда любили Роад. Что уж тут скрывать? Вся Семья любила их драгоценную Мечту. Да, Парвати и Падма тянулись к нему, но лишь из-за их общей принадлежности к Семье. Иронично, правда, что они спутали это с влюблённостью. Гарри был уверен, что получит много удовольствия не только в текущем, но и в следующих перерождениях, когда будет припоминать Узам их ошибку.

Всё же взять с собой Мечту было отличной идеей. В одиночку и поговорить с бывшими друзьями, и дать толчок Узам он бы не смог. Пришлось бы чем-то пожертвовать и одна эта мысль заставляла его внутренности сжиматься в раздражении. Теперь же, он сначала поговорит с членами Ордена Феникса, а потом убедиться в том, стоит ли вести Узы в Ковчег сейчас или же стоит немного подождать.

Когда дверной колокольчик затих, Гарри лишь громко хмыкнул и повернулся к сидящим напротив волшебникам. Те были готовы к любому его действию. Поблагодарив официанта, который принёс его заказ, Джойд сразу засунул себе в рот целую ложку холодной сладости и довольно прищурился, после чего, махнув столовым прибором в сторону бывших друзей и попросил:

— Задавайте свои вопросы.

— Ты не причинишь вреда Парвати и Падме? — мгновенно задал вопрос Невилл, словно только и ожидал шанса задать его.

— Нет, — покачал головой Гарри.

— Зачем? — хриплым голосом спросила Гермиона. — Зачем ты убил Рона?

— Кажется, — улыбнулся Гарри, — я уже отвечал Алеку на этот вопрос. Или он спросил иначе? Не важно.

— Я прикрывала тебя, — прошептала Грейнджер, но её голос с каждым новым словом начал набирать силу, пока не стал криком: — Не стала никому говорить о том, кем ты стал. Ты заставил меня предать всё, во что я верила! Отвернуться от своих принципов!

Меньше всего Гермиона ожидала смех в качестве реакции на свою обвинительную речь. Запрокинув голову, Гарри громко рассмеялся, а потом, посмотрев на свою бывшую девушку, ироничным тоном произнёс:

— Я лишь спросил, что ты будешь делать с новым знанием, а ты сама поклялась молчать, чтобы сохранить всё в тайне. Я ни к чему тебя не принуждал. Это был твой выбор, Миона.

Человеческий облик сошёл с Джойда, обнажая его настоящую суть. Сверкнули золотым огнём глаза и Ной продолжил довольно лакомиться мороженным. Гермиона смотрела на чёрные стигматы, украшавшие лоб, горло и ладони Гарри. Кровь с шумом застучала у неё в висках. Действительно, монстр перед ней был прав. Она сама виновата в произошедшем. В смерти Рона, который был на её стороне всегда. Это лишь её вина.

Тонкий аромат трагедии вился в воздухе, придавая вкусу лимонного щербета с шоколадной крошкой поразительно яркую нотку сладости. Щуря звериные глаза, Третий Апостол молча смотрел, как Невилл рывком встал из-за стола и потянул за собой потерянную Гермиону прочь из кафе.

— Ещё увидимся, — крикнул им вслед Джойд и, посмотрев на бледного Флориана Фортескью, с улыбкой попросил: — А можно ещё с яблочным вкусом?

Тюремный этаж, Штаб Чёрного Ордена.

Барри с ногами сидел на узкой, твёрдой кровати и дрожал. От холода, от страха, от понимания безысходности собственного положения и от неожиданно открывшегося знания, что его мать пропала на своей последней миссии и никто не знает, где она. Даже больше, никто даже не ищет её. И не искал. Барри неожиданно для себя оказался по-настоящему один, и помощи было ждать неоткуда.

Все лгали ему. Острая боль от предательства самых близких терзала сознание и, не выдержав, Барри всхлипнул от обиды. Слез уже давно не было. Он выплакал их все, когда взывал к Миранде, крича и моля ответить, почему та не может ему поверить. Он ни в чём не был виноват. Ни в том, что Гарри Поттер оказался Ноем, ни в шпионаже, которое ему приписали с лёгкой руки генерала Лотто. Та, кого Барри считал своим наставником и одной из немногих, кто не смотрел на него и его мать с затаённой ненавистью, оказалась тем, кого стоило опасаться сильнее других. Остальные хоть не скрывали своих истинных чувств. Вернее, не могли.

Барри горько рассмеялся и, прислонившись к холодной стене, прикрыл глаза, вспоминая мать. Её образ уже немного стёрся из его памяти, но он помнил тепло, исходящее от неё, и ласковый взгляд светло-серых глаз. Эйлин Ли. Ему говорили, что она просто на длительной миссии. Что ему не о чем волноваться. Если его обманывали в этом, то в чём ещё? Сидя в одиночной камере, где не было даже окна, Барри уже не мог отличить правду от лжи. Ему казалось, что всё вокруг является поддельным. Чёрный Орден прогнил.

Голову вновь пронзила боль и Барри поморщился, тихо охнув, но продолжил держать глаза закрытыми, наслаждаясь холодом стены. Когда начались эти головные боли, Ли не помнил, но мог с уверенностью заявить, что уже после того, как его, закованным словно какого-то особо опасного преступника, доставили в штаб Чёрного Ордена. Ежедневные допросы и возня вокруг учёных слились в единый хоровод ужаса, который грозил продолжаться вечно.

Удивительно, но при всём произошедшем Барри не был обижен на Гарри. Казалось, именно на него он и должен был быть обижен, винить в случившемся, но этого не происходило. Барри по-прежнему считал Гарри своим другом. За что он миг винить того? За попытку спасти его? Если бы не Ной, лорд Поттер мог серьёзно ранить Барри или даже убить. Ли не мог винить Гарри даже если тот и специально хотел запутать волшебников и экзорцистов.

— …! — он обернулся и увидел, как со стороны одноэтажного домика, утопленного в зелени сада, к нему идёт одетая в свободное платье, стройная девушка с тёмно-зелёными волосами, собранными в две длинные косы. — Вот ты где! Идём внутрь.

Он не может удержаться от улыбки и, подбежав, обнимает незнакомку. Охнув, та выворачивается из его объятий и шутливо хлопает его по плечу, говоря:

— Осторожно, папа, ты нас раздавишь!

Испуганно отшатнувшись он с облегчением видит в сияющих, фиолетовых глазах искорки веселья и присаживается на корточки, не обращая внимания на то, как полы длинного, светлого плаща пачкаются в дорожной пыли сельской дороги. Протянув руки, он осторожно касается выпирающего живота девушки, который пока ещё отлично скрывало платье. Тепло тела чувствовалось даже сквозь плотную ткань, но чувствовал он его лишь одной рукой. Человеческой, не той, что была Чистой Силой.

Подняв голову, он снизу вверх посмотрел на миловидные черты лица, характерные для многих азиаток, и спросил:

— Как вы были без меня?

— Скучали, — девушка звонко рассмеялась и с любовью прикоснулась ладонью к его щеке. — Когда ты к нам вернёшься?

— Что? — он недоумённо моргнул. — Но я же сейчас с вами.

— Нет, … тебя рядом с нами нет.

Подступающая вокруг темнота стремительно накрывала поля и сельскую дорогу. Она в мгновение ока поглотила окружённый пышным садом домик и подползла вплотную. Вскочив на ноги, он обнял девушку, что продолжала улыбаться, но вздрогнул, когда понял, что держит в руках куклу в человеческий рост.

— Нет-нет-нет!

Он обхватил ладонями любимое лицо и скривился, увидев драгоценные камни вместо глаз. Кукла. Внезапно кто-то положил руку ему на плечо. Обернувшись, он вздрогнул, увидев высокого парня с длинными, седыми волосами и странным шрамом, перекрывающим его левый глаз. Незнакомец наклонил голову к плечу и тепло улыбнулся, а из-за его плеча улыбнулась высокая, тёмная фигура с белыми провалами вместо глаз.

Барри резко выпрямился, отстранившись от холодной стены и охнул от сильной головной боли и неприятного чувства скованности во всём теле. Он опять заснул? Выпрямив ноги, Ли постарался осторожно встать с кровати и сделал несколько шагов по своей небольшой камере, разминаясь.

Странные сны пришли вместе с головной болью. Они были полны искренних, тёплых эмоций, но заканчивались всегда одинаково. Этот сон не был исключением. Он принёс как радость при виде беременной девушки, так и уже становящуюся привычной тревожность при виде странного незнакомца. Во сне Ли знал тех, с кем виделся, но в реальности… Барри понимал, что это глупо, но он гнал от себя ответы. Боялся их осознать полностью.

С громким щелчком дверь в камеру открылась и на пороге застыл учёный в сопровождении двух экзорцистов. Ли уже знал, кто это. Учёный, мистер Фокс, был тем, кто ежедневно брал у Барри анализы и проводил какие-то странные и порой эксперименты, вводя Барри в сон. После подобных дней всё тело Ли болело ещё несколько часов.

Не глядя на замершего на месте Барри, мистер Фокс приказал экзорцистам:

— Подхватывайте его и идём. Сегодня надо многое успеть.

— Зачем вам это всё? — вновь спросил Ли, даже не надеясь получить ответ.

— Пошевеливайтесь, — произнёс учёный и широким шагом направился в сторону лабораторий, а экзорцисты, вытащив Барри, поволокли его следом.

Окрестности Штаба Чёрного Ордена.

Ворона, сидевшая на ветке высокого дерева глухо каркнула и, сорвавшись камнем вниз, около самой земли коснулась кошачьими лапками травы, примяв её своим весом. Чёрная кошка фыркнула и принялась умываться. Она казалась невозмутимой и отрешённой от мира, поглощённая своим занятием, вот только острые ушки напряжённо дёргались, отслеживая каждый звук.

Страсть проследила путь экзорцистов до самого штаба Чёрного Ордена. Миранда Лотто оказалась той ещё тварью, собственноручно приведя Барри в руки тех, от кого в своё время сбежала Эйлин Ли. Проникнуть в штаб Чёрного Ордена было гораздо сложнее, чем в прошлом. Страсть уже несколько дней ходила кругами вокруг высокого здания, возвышающегося над лесом и искала способ незаметно пересечь щиты из Чистой Силы, которых ещё в прошлом столетии не существовало.

Можно было только догадываться, что собирались делать с Барри в штабе, но Страсть понимала, что ничего хорошего сыну её текущего воплощения не светило.

Четырнадцатый… стать матерью Ноя? Причём предателя, что появился всего два перерождения назад. Сомнение Ноя. Тот, кто воплощает собой всё: колебания, подозрения, неуверенность, нерешительность и недоверие. Тот, кто подвергает сомнению каждое действие Семьи. Вносит новый взгляд. Помогает не закостенеть в их стремлении, цели. Новый член их Семью, который появился из-за того, что они уже несколько тысячелетий не могут добиться цели. Отомстить.

И именно она, Страсть, родила его.

Двенадцатый Апостол зашипела от раздражения. Шёрстка на её спинке поднялась дыбом, а длинный хвост зло хлестнул по бокам. Эйлин Ли в ней была готова бросится на Чёрный Орден, чтобы разрушить здание и вытащить своё дитя наружу и убедиться в его безопасности, но Страсть колебалась, помня, сколько вреда причинил на пути своего становления Четырнадцатый Апостол.

Вот только желание забрать Барри скребло внутренности, раздражая. Оно так и не угасло за прошедшие месяцы и теперь Страсть понимала причины. Даже не пробудившись, члены Семьи чувствовали друг друга. Эйлин Ли чувствовала своего сына не только как своё дитя, но и как будущего Четырнадцатого.

Мрачным взглядом сверля видимый только для Ноев, акума и владельцев Чистой Силы купол над Штабом Чёрного Ордена, Эйлин всё отчётливее понимала, что одна не справится. Ей нужна была помощь. И что-то подсказывало Страсти, что времени у них оставалось всё меньше.

…Он подошёл к сидящей на пирсе девушке с тёмно-зелёными волосами и, сев рядом, устало выдохнул, уложив голову на мягкие, женские колени. Смешок, звоном серебряного колокольчика отозвался в нём приятным теплом. Продолжая любоваться спокойным морем, он спросил:

— Что нового в Ордене?

— Брат и Рувелье стараются прикрыть тебя от ш-шшч-тч.

— Кого? — спросил он, не разобрав слов девушки.

— От ш-шШТ-ТЧ!

Отшатнувшись, он уставился на свою жену, которая продолжала с невозмутимым видом сидеть на пирсе, принявшись болтать босыми ногами в воде. Её волосы, собранные в два низких хвоста, развевались от морского бриза, а на лице сияла мягкая улыбка.

— Линали? — позвал он девушку, но безуспешно. — Линали!

Вскочив на ноги, он неожиданно оказался посреди разрушенного города. Некогда высокие, многоэтажные здания, превышающие высоту даже Главного Штаба Чёрного Ордена, теперь были похожи на кости какого-то гигантского животного, освещаемые лишь сиянием полумесяца в небе. Обломки древней, исчезнувшей цивилизации… мира, существовавшего до прибытия твари, названной Чистой Силой.

— Привет, — раздался позади полузабытый голос.

Резко обернувшись, он увидел сидящего на обломке бетонной плиты юношу. Яркие, янтарного цвета глаза, сильно выделялись на фоне бледной кожи, которая, впрочем, не должна была быть таковой. Почему тот так выглядел? Словно обычный человек, а не…

— Ты… — он потёр занывший висок пальцами, пытаясь вспомнить имя человека перед ним.

— Неа, — подсказал тот и добавил: — Думаю, первое пробуждение всегда такое.

— Первое… пробуждение?

Сглотнув, он судорожно огляделся по сторонам, словно силясь найти в окружающем его пейзаже ответы. Наконец, измучившись, он зарылся левой рукой в волосы, но уже спустя мгновение дёрнулся и уставился на тёмно-пепельную кожу рук. Никакой Чистой Силы и… тёмные с рыжиной волосы?

— Что произошло? — резким тоном спросил он, уставившись на Неа.

— Ты пробуждаешься, Аллен, — с улыбкой ответил тот. — Твоя память ещё нестабильна, ведь Пробуждение было спровоцировано, а твоё новое воплощение пока ещё не было готово к изменениям. Думаю, как придёшь в себя, голова болеть будет у тебя ещё очень долго.

— Пробуждение? — он часто задышал, чувствуя подступающую панику, и постарался успокоиться. — Получается, я… умер?

— Ну, раз уж ты стоишь здесь без Чистой Силы и выглядишь ещё мельче, чем когда я начал наше пробуждение…

Пошатнувшись на месте, Уолкер сел прямо на обломки, в бетонную пыль, и, запрокинув голову, уставился на полумесяц в небе. Память упорно молчала о произошедшем. Как он умер? Что случилось с Линали? Где Граф и остальная Семья Ноя? Почему… Аллен резко выпрямился, полностью осознав слова, сказанные Неа.

— Ты сказал, что пробуждение спровоцировано?

— Именно так, — Неа соскочил с бетонной плиты и подошёл вплотную. — Что ты помнишь, Аллен?

— О чём именно? — недоумённо моргнул тот и первый Четырнадцатый зло цокнул языком. — Что-то не так, верно?

— Ты даже не представляешь насколько, — Неа уже не скрывал своей злости. — Превосходно, у нас нет доступа к памяти текущего воплощения. И, раз нет доступа к памяти, мы даже не знаем, что нас ждёт и каков уровень опасности снаружи нашего тела!

— Подожди, — Уолкер поёжился: — Я не хочу занимать чужое место, как ты!

— А ты и не займёшь, — Неа фыркнул и, протянув руку, постучал по лбу Аллена. — Ты умер и переродился, как и любой из нашей Семьи. Новая жизнь, новые впечатления, вот только что-то произошло, ты начал пробуждаться раньше времени и у тебя нет доступа к воспоминаниям. Ты, как и я, заперт здесь, в подсознании.

Аллен нахмурился. Выходила действительно ужасающая картина. Если верить Неа, он умер, переродился и, в момент пробуждения, его память о жизни Аллена Уолкера должна была слиться с теми воспоминаниями, которые он собрал в новом перерождении. Вот только, вместо этого, он сидел с Неа в подсознании.

— Ты говоришь, что нас тут только двое, верно?

— Да, — кивнул Неа.

— Но… кто тогда стоит сейчас у руля? — спросил Уолкер, холодея.

— А сам, как думаешь? — криво ухмыльнулся Неа. — Ной.

Научный отдел, Штаб Чёрного Ордена

— Сэр, — раздался голос лаборантки. — Что-то не так с анализом крови!

— Перешлите мне результаты на планшет, — приказал ведущий учёный, доктор Фокс и повернулся к окликнувшему его ассистенту, который с тревогой в голосе позвал его:

— Сэр, вам нужно на это взглянуть!

— Что происходит? — доктор Фокс посмотрел на объект в сторону которого указывал ему учёный и, после секундной паузы, повернулся за ответами к своему второму ассистенту: — Митч, что показывают приборы?

Обеспокоенный происходящим, доктор Фокс изо всех сил старался скрыть собственное волнение. Всё же, он был ведущим учёным проекта и своим поведением должен был показывать пример остальной команде. Пока доктор Фокс старался взять свои эмоции под контроль, второй ассистент, Митч, тыльной стороной ладони смахнул пот со лба и испуганно посмотрел на своего начальника:

— Объект… кажется, он пробуждается.

— Что значит пробуждается? — с полным тревоги гневом воскликнул доктор Фокс. — Ещё вчера не было никаких показаний для этого! Перепроверьте данные!

— Но, сэр, у нас счётчик тёмной материи просто зашкаливает! — слабым от ужаса, но полным уверенности в своих словах, воскликнул второй ассистент. — Объект Барри Ли пробуждается, как Апостол Семьи Ноя!

— Проклятие! — в сердцах выругался ведущий учёный.

В планы доктора Фокса не входило пробуждение Апостола. Наоборот, ведущий учёный проекта по вычислению и нейтрализации тёмной материи, надеялся на примере правнука Аллена Уолкера, того самого, печально известного, как Четырнадцатый Апостол Семьи Ноя, доказать возможность нейтрализации «гена Ноя», который был у каждого человека. Завершись эксперимент удачей, и Чёрный Орден смог бы в ближайшие пару сотен лет закончить многолетнее противостояние с Тысячелетним Графом, а имена самого доктора Фокса, как и всей его команды, были бы увековечены в истории человечества.

Они все были полны энтузиазма и работали на износ, стараясь преуспеть. Объект показывал положительные результаты. Казалось, всё шло успешно, и удачное завершение работы всей их жизни не за горами. Анализ крови объекта и показания приборов, лишь подтверждали, что доктор Фокс и его команда идут верным путём. Что же могло пойти не так? Где они ошиблись? Почему, всего за одну ночь, все показания так изменились? Почему объект, Барри Ли, начал своё пробуждение и почему это происходило столь стремительно?

Громкий удар по стеклу заставил ведущего учёного вздрогнуть и посмотреть на соседнюю комнату, которая была отделена от той, где находился он и его команда, лишь слоем толстого, бронированного стекла. Объект, каким-то образом порвавший карабины ремней безопасности, которыми был привязан к креслу, теперь сидел на корточках, скорчившись, будто от сильной боли. Вытекающая из его тела тёмная материя волнами расползалась вокруг, словно густой туман, и покрывала уже весь пол, колыхаясь беспокойными волнами. Сквозь ладони, которыми объект зажимал голову, на пол капала чёрная жидкость. Присутствие чего-то жуткого, будто потустороннего, не отпускало, заставляя вставать волосы на руках дыбом.

Пробуждение Апостола Семьи Ноя.

Дернувшись вперёд, доктор Фокс схватил микрофон и, зажав кнопку включения, прокричал:

— Это ведущий учёный Лэндон Фокс! Запрашиваю помощь генерала Лотто в третью лабораторию! Чрезвычайная ситуация, код красный: прорыв тёмной материи! Повторяю: запрашиваю помощь генерала Лотто в третьей лаборатории, код красный! — нажав на ещё одну кнопку под микрофоном, поставив своё сообщение на повтор, ведущий учёный махнул своей команде на выход: — Эвакуируйтесь!

— А вы, сэр? — спросил его ассистент, считывавший показания приборов.

— Мне нужно скопировать данные и дождаться госпожу Миранду. Я не могу рисковать прогрессом нашего дела!

Если ассистент и был против подобного решения, то ничем не показал этого. Кивнув, он поспешил за другими учёными, которые уже выбегали из лаборатории. Если прорыв тёмной материи будет масштабным, то всех, кто не является экзорцистом и попадёт в радиус поражения, будет ждать лишь смерть.