Мирное русло (джен)

Теперь, оглядываясь назад, Геллерт Гриндевальд мог с полным правом осознать, что владеет всем миром, который взирает на него с трепетом и благоговением. Газетные заголовки с его именем стали привычным делом, только вот тональность совершенно изменилась. Там, где он был нужен, его ждали, готовые исполнить все его капризы или приказы, только он оставался мнимо равнодушен к почестям, зная, что так только разжигает интерес.

Всё началось несколько лет назад, когда подручные привели к нему старого дрожащего от страха мага, который долго и упорно разыскивал его, за что чуть не поплатился жизнью, а потом попросил аудиенции наедине. Надеясь развеять скуку, напавшую на него длинным осенним вечером, Гриндевальд решил выслушать мага, который назвался Кайетаном Диффенбахом, и до его появления гадал, новый ли это сторонник или подосланный кем-то убийца. И в том, и в другом случае вечер обещал быть интересным.

Однако Диффенбах превзошёл его ожидания и сразу упал перед ним на колени.

— Герр Гриндевальд! — рыдал он, пока Гриндевальд думал, как это понимать. — Только вы можете мне помочь, мне больше не к кому идти!

Пригрозив старику, что, если он сейчас же не объяснит, в чём дело, получит пыточное проклятие, Гриндевальд выслушал душераздирающую историю о похищенной семнадцатилетней внучке и бездействии авроров.

— Им заплатили! — плакал Диффенбах, вытирая лицо платком, который любезно наколдовал ему Гриндевальд. — Я уверен, что похитители заплатили этому Рицману, и потому он говорит, что моя Хеде сбежала из дома с этим негодяем Бургшталлером! А я говорю вам, что этого не может быть!

Он даже стукнул об пол своей тростью, но опомнился и вжал голову в плечи.

— А потом мне подсказали пойти к вам. Все знают, что вы великий маг. Я отдам вам всё, что у меня есть, только помогите мне найти внучку!

Гриндевальд слушал его бредни, подперев голову рукой.

— А что у вас есть? — спросил он.

Так и начался его путь к славе. Или путь по наклонной, это уж как посмотреть.

Хеде Диффенбах нашлась быстро, стоило только провести ритуал поиска из одной темномагической книги. Девушку держали в доме, окружённом чарами, которые Гриндевальду не слишком понравились, как и те, кто эти чары навёл. А выносить спасённую девицу на руках явно было плохой идеей.

Через две недели его пригласили почтить визитом скромное жилище Диффенбахов.

— Не делайте долгов, которые не сможете потом оплатить, герр Диффенбах, — нравоучительно сказал Гриндевальд за ужином, пока дед и внучка сидели напротив него, едва притронувшись к еде. — Особенно если задолжали вампирам.

Хеде, хоть и оправилась после похищения, была всё ещё бледна.

— Время позднее, герр Гриндевальд, — сказала она, не поднимая глаз. — Может быть, вместо того, чтобы отправляться в дорогу, желаете у нас заночевать?

Гриндевальд отложил вилку и сцепил пальцы под подбородком, оглядывая её штопаную мантию, под которой прорисовывалась довольно соблазнительная фигурка.

— У меня есть предложение получше, — сказал он.

Через месяц Хеде Диффенбах близко сошлась с аврором Рицманом. Вначале она явилась к нему, чтобы устыдить за плохую работу и за то, что её спас какой-то неизвестный. Потом за свою грубость извинилась в письме. После положенных любезностей переписка не прекратилась. Затем последовало свидание, потом ещё одно и ещё. После каждого свидания Хеде писала на указанный Гриндевальдом адрес и передавала всё, что ей удалось узнать о работе аврората. А Рицман, судя по всему, оказался тем ещё лопухом.

Уже забыв о том, как побывал спасителем юной девы, Гриндевальд не учёл того, что слухи распространяются быстро. Возле одной баварской деревушки на поле неизвестные маги провели ритуал и случайно подняли все окрестные кладбища; инфери не были похожи на обычных инфери, не боялись света и с ними не могло справиться ни одно заклятие. Не до конца обгоревшие в Адском пламени, инфери продолжали ползти вперёд в поисках добычи.

А Гриндевальд не мог потерпеть того, чтобы маги его страны стали жертвами неведомого колдовства. И как устоишь, когда отчаявшиеся люди бросаются к твоим ногам, не надеясь на авроров и Министерство магии?

Их симпатии явно были на стороне Гриндевальда, и тут-то и нужно было вербовать новых сторонников, пользуясь моментом, но едва он разобрался с инфери, попросили помощи из Румынии. Вампиры, сцеживающие кровь у драконов в заповеднике, грозили всей популяции крупными неприятностями.

— А я-то здесь при чём? — с недоумением вопросил Гриндевальд, но всё же отправился развеяться.

Первыми пали жёлтые газеты. "Геллерта Гриндевальда видели спасающим детёныша дракона от клана кровожадных вампиров!" — вопил заголовок "Идеальной немецкой ведьмы". "Что кроется за маской международного преступника?" — осторожно вопрошало "Еженощное привидение". В "Лучших любовных заклятиях" красовался снимок — Гриндевальд выносит Хеде Диффенбах из дома, в котором её держали похитители.

Пришлось наведаться к Диффенбахам.

— Что это ещё за шуточки? — процедил Гриндевальд, потрясая отвратительным дамским журнальчиком. Дед и внучка, дрожа от ужаса, клялись, что не знают, как был сделан снимок, и после пары проклятий пришлось им поверить.

— Не убивайте Хеде! — умолял Диффенбах, как и в тот раз валяясь у него в ногах. — Она через месяц выходит замуж!

— Считайте дарованную ей жизнь подарком на свадьбу! — выплюнул Гриндевальд, испепелил журнал и удалился.

Пора было прекратить развлекаться и начать наконец планировать захват власти. Гриндевальд пытался разобраться в политической ситуации в родной Германии, не чурался притворяться магглом, выбирал между центристами и коммунистами и при этом присматривался к национал-социалистам.

Когда к нему приволокли Ньютона Скамандера, он даже удивился.

— Понимаете, мистер Гриндевальд... — не слишком уверенно заговорил Скамандер, усаженный в кресло. — Зная вашу репутацию, я могу предложить это только вам!

— Вы собираетесь стать моим последователем или намереваетесь меня использовать в каких-то ваших делах? — холодно спросил Гриндевальд, отпивая Шато Латур 1865 года. Несколько бутылок ему прислали в благодарность за то, что он предотвратил нападение на Шармбатон отравившихся чем-то и совершенно обезумевших оборотней и оставил их связанными до прибытия авроров, не лишив себя удовольствия отчитать блюстителей закона за вопиющую некомпетентность, прежде чем аппарировать. Колдография, конечно же, была. Проклятые журналисты.

Прижимая к себе свой драгоценный чемодан так, будто боялся, что сейчас отнимут навсегда, Скамандер, опасливо зыркая на Гриндевальда ясными глазищами, рассказал ещё одну душераздирающую историю — о вторжении отрядов СССР в Афганистан.

— Это, конечно, очень печально, — сказал Гриндевальд, — но я всё равно не понимаю.

— Волшебные существа! — простонал Скамандер. Это, конечно, всё объясняло.

Ещё раз Гриндевальд удивился, обнаружив себя в Герате спасающим неведомых тварей. В рот забивался песок, было жарко, а пули басмачей рикошетили от Протего.

— Я же не виноват, что именно здесь какой-то богач собрал волшебных существ себе для развлечения! — как бы оправдываясь, проговорил Скамандер, засовывая в чемодан очередное измождённое чудище.

— Вам повезло, Ньютон, что я выступаю за сохранение магического мира, частью которого являются и эти твари, — сухо сказал Гриндевальд. Хотелось пить.

— Я потому и обратился именно к вам!

Через день Гриндевальд, заваленный серебряными скорлупками, а также полезными в зельеварении ингредиентами вроде чешуи, шерсти, соскобов с рогов и прочей ерунды поймал себя на том, что уже ждёт очередного просителя. С ними жизнь становилась куда интереснее, однако пора было заняться делом.

Он приказал раздобыть подробное досье на Адольфа Гитлера и занялся его изучением.

Вместе с досье принесли "Лейпцигское магическое обозрение" — газету, которую никак нельзя было назвать жёлтой. Гриндевальд с интересом прочёл измышления неизвестного аналитика и любовно взглянул на список своих подвигов начиная с Хеде Диффенбах. "Что задумал международный преступник? — вопрошала газета. — Он ступил на путь исправления или преследует свои цели? Как бы то ни было, многие маги уже признаются, что их симпатии принадлежат ему".

"Нужно продолжать в том же духе!" — осенило Гриндевальда. Он отложил досье автора "Майн Кампф" и забыл про него.

— Это ещё что? — грозно вопросил он, снова узрев Скамандера.

— Это не то, что вы подумали! — пылко возразил тот. — Я всего лишь посланник! Только что приехал из Америки, через меня вам передают письмо.

Гриндевальд развернул кусок бычьей шкуры, занявший половину стола, и всмотрелся в рисунки.

— Здесь есть перевод с пиктографического на английский, — сказал Скамандер, подавая ему письмо на бумаге. — У навахо нашёлся переводчик.

— Племя навахо знает обо мне? — поразился Гриндевальд.

— Они назвали вас Огненный Луч, Сжигающий Злые Помыслы, — слабо улыбнулся Скамандер, по своей раздражающей привычке пряча глаза. Неизвестно, кто был более сумасшедшим, он или навахо.

Гриндевальд открыл письмо. Всё было именно так, как сказал Ньютон.

— И что — они так просто зовут меня в гости?

— Не просто, а на церемонию Благословения, — сказал Скамандер. — На вашем месте я бы поехал, союзники всегда пригодятся. Рассказать вам об их обычаях?

Гриндевальд быстро взглянул на него.

— С каких пор вы решили начать мне помогать?

— Я же в долгу у вас за Афганистан.

— А вы, я смотрю, не слишком отягощены моралью, — усмехнулся Гриндевальд и покровительственно похлопал Скамандера по плечу. — Что бы сказал ваш брат, узнав, что вы находитесь здесь? Ладно, садитесь и рассказывайте про навахо. Кто и кого там должен благословлять?

После посещения Аризоны Гриндевальду взбрело в голову задержаться в США, и он через несколько аппараций попал в Нью-Йорк. В прошлый раз он не слишком хорошо рассмотрел этот огромный город, состоящий, казалось, из одних только небоскрёбов, но сейчас можно было пройти по его улицам вместе с толпами спешащих вечером с работы магглов, которые даже не казались в этот момент отвратительными в своей неполноценности.

Расслабившись, он совершенно забыл о том, что по этим же улицам вместе с магглами идут и маги, которые притворяются простецами.

Авроры аппарировали, взяв его в кольцо, когда он свернул с Бродвея на Лиспенард-стрит, не желая доходить до Вулворт-билдинг. За спинами авроров маячил человек с колдокамерой. Магглоотталкивающие чары были возведены немедленно, и магглы стали обходить место неожиданной встречи по большой дуге, а потом поток людей и вовсе иссяк. Гриндевальд вежливо улыбнулся аврорам, которые пока не спешили нападать, вспыхнула колдокамера. Можно было разметать их всех одним пассом или даже убить, но колдокамера и свидетели... Всех не убьёшь, и потом, это же маги...

Персиваль Грейвз появился прямо перед ним, коротко осмотрел его, сжав зубы. Было видно, что он готов убить, но что-то его сдерживает.

— Перси! — изумился Гриндевальд. — Неужели ты ещё работаешь в аврорате? После того, что было?

У Грейвза нехорошо дёрнулась щека.

— Мистер Гриндевальд, — начал он.

— Я арестован?

— Вы пока что не арестованы, — процедил Грейвз. — Но я вынужден пригласить вас на приватную беседу в мой кабинет.

Гриндевальд подумал и согласился. Уж слишком приятно было смотреть, как Грейвз дёргается.

В гробовой тишине они преодолели холл МАКУСА и вошли в лифт.

— Мистер Абернати, вы уронили, — заметил Гриндевальд, указывая на рассыпанные по полу документы, прежде чем двери захлопнулись.

— Садитесь, мистер Гриндевальд, — сказал Грейвз, опускаясь в своё кресло. Гриндевальд сел и осмотрелся — никаких тайных чар, никаких попыток напасть исподтишка и обезоружить.

— Я думал, ты сменишь обстановку после того, как я тут ко всему прикасался, — заметил он.

— Я сообщаю это не по своей воле, — глухо сказал Грейвз, проигнорировав его замечание. — Но ваша репутация говорит сама за себя. Мистер Гриндевальд, у нас очень крупные неприятности в Луизиане, и я полагаю, что нам нужен специалист по тёмной магии вашего уровня, чтобы...

Он замолчал, сам не свой от гнева и унижения.

Гриндевальд захохотал и сказал "да", прежде чем его успели попытаться проклясть.

После всего они с Перси выпили по бокалу огневиски, Гриндевальд поправил бинты, которыми была замотана его левая рука от кисти до плеча, и дал себе зарок узнать о вуду совершенно всё, чтобы в следующий раз быть готовым.

Хмурая Голдштейн ухитрилась ворваться с отчётом даже в такой интимный момент и, недобро посмотрев на Гриндевальда, процедила:

— На гоблинов бы вас натравить...

— А что такое? — заинтересовался Гриндевальд. — Распоясались?

Колдография с вручением ордена попала на первые полосы не только в США, но и в Европе.

Интервью Гриндевальд дал по возвращении, выбрав "Ежедневный Пророк". Наверное, чтобы хоть как-то уколоть Дамблдора, не иначе.

"Тёмный волшебник, от чьего имени дрожала вся Европа, — само обаяние, — читал он на следующий день. — "Мне никогда не доставляло удовольствие причинять боль людям, — признался он. — Я чувствую, что выполняю свой долг, защищая магов от организованной преступности и того колдовства, которое может причинить им вред. В конце концов, я всегда заботился исключительно о магах". Теперь Геллерт Гриндевальд больше не говорит о превосходстве волшебников над простецами..."

Кое-где пришлось приврать, кое-где — приукрасить, но в целом он был доволен. Маги думают, что он о них заботится, ха, какие идиоты, даже сами просят его об этом! И не замечают, что он становится для них куда привлекательнее, чем был, когда взрывал поезда и устраивал погромы в городах. Они пригрели на груди змею и скоро узнают, на что он способен, особенно когда он выдвинет свою кандидатуру на пост министра магии.

"Нужно навербовать новых сторонников, — подумал Гриндевальд ещё через полгода. — Хотя кто отправится со мной в Манчжурию, когда здесь неведомо кто стреляет неведомо в кого, но разбираюсь с этим почему-то я?!"

Как-то сами собой его подчинённые начали таинственным образом пропадать, и Гриндевальд уже не удивлялся и ничего не спрашивал. Мир был у него в кармане, и для этого не требовалось запугивать и вербовать. Его восхваляли сначала неофициально, потом — сквозь зубы — уже официально, шло время, его так называемые преступления забывались, чета Рицман приглашала на крестины, Скамандер изредка, не наглея, заглядывал на огонёк и рассказывал что-нибудь интересное, после чего Гриндевальд обнаруживал себя то в Конго, то в Боливии, то на Фиджи. На Фиджи хотя бы был пляж, море, красивые виды и не так много дел, как в остальных местах.

Наконец он не смог больше оттягивать неминуемое. Пора было перейти последний рубеж, его собственный, личный, и вернуться тем, кто покорил мир, пусть даже и без всех Даров Смерти.

Он едва дождался последнего учебного дня в Хогвартсе и поспешил туда.

Как оказалось, не он один.

— Ньют, послушай, я в самом деле уже не знаю, что придумать! — раздавался в кабинете Трансфигурации голос Альбуса, изменившийся, взрослый, но всё равно узнаваемый. — Я и так перешёл все границы.

— Профессор, осталось всего немного! — отвечал Скамандер. — Нужно что-то ещё, что-то очень мощное и опасное!

Гриндевальд приник к неплотно прикрытой двери ухом.

— Я сделал всё, что мог! — уверял Дамблдор. — Я углубился даже в тёмную магию! Ты знаешь, чего мне стоило создать новый вид инфери? А какую дипломатию я развёл с навахо? А что я вытворял в Луизиане?

"Альбус! — ужаснулся Гриндевальд мысленно. — Не может быть!"

— Твоя идея была гениальна, — продолжал Дамблдор. — Но мы исчерпали свои возможности.

— Нет! — заспорил Скамандер. — Вы бы его видели! Он совсем другой человек теперь, когда борется со злом!

У Гриндевальда перехватило дыхание.

— Осталась ещё Австралия, — сказал Дамблдор. — Туда мы ещё не добрались. Предлагаешь магически вызванный природный катаклизм? Нашествие горегубок? Портал в другое измерение, пожирающий всё вокруг?

— Я за портал, — высказался Скамандер. — Горегубок жалко.

— Зато Геллерт станет настоящим героем и наконец-то поверит в себя.

— И никого больше не тронет.

Медленно Гриндевальд спустился по лестнице и пошёл прочь от замка. Щёки у него пылали от стыда и унижения.

Нужно было что-то сделать, но он не знал, что. Убивать магов он больше не мог, магглы его теперь не интересовали. Как превратиться из защитника в убийцу, когда уже привык защищать, пусть всё и было подстроено с самого начала? Интересно, кто на самом деле похитил тогда Хеде и кто надоумил её деда просить помощи у Гриндевальда?

Это нельзя было так просто оставлять! Придётся строить из себя героя, улыбаться перед колдокамерами и посещать приёмы в качестве почётного гостя, но тайно нужно будет собраться с силами и отомстить Альбусу, а вот Скамандер должен тихо исчезнуть где-нибудь в Новой Гвинее. Скамандер, который ползал с ним под пулями, который врал ему так, что не получилось раскусить, визитов которого ждал, несмотря на мнимое безразличие...

Гриндевальд дошёл до антиаппарационного барьера и несколько минут сосредотачивался, прежде чем аппарировать.

* * *

— Это всё не пойдёт, Ньют, — устало сказал Дамблдор, снимая очки и потирая усталые глаза. — Горегубки, Австралия... Это несерьёзно. Геллерт должен сразиться со злом. С настоящим злом, не мнимым. С тем, которое он не победит сразу.

— И где же мы такое возьмём? — уныло спросил Ньют. — Он сам и был таким злом!

— Вот что, — сказал Дамблдор, подумав. — Будь добр, пойди в совятню и принеси сову. Я, пока ты ходишь, напишу заявление об увольнении, а потом мы вместе сочиним обращение и отправим его в "Ежедневный Пророк".

— И что будет в том обращении?

— То, что я, маг, обладающий такой великой волшебной силой, не собираюсь больше работать на жалкой должности школьного учителя и хочу захватить мир. Геллерту должно понравиться. Ещё чаю?