Через тернии (гет)

— Антон! — раздалось рано утром, отражаясь от стен домов еще не проснувшегося двора.

Через некоторое время еще:

— Тоха!

Антон узнал голос своего закадычного дружка Игоря и, высунув в окно свою взлохмаченную спросонья голову, приложил руку к губам, призывая не кричать так громко, он и так уже проснулся и его слышит.

«Вот, гаденыш, весь двор перебудит, а потом оправдывайся перед соседками», — незлобиво подумал, улыбаясь другу и кивая головой в знак приветствия.

— С днюхой тебя, любимый!

Вот, гад! Слово «любимый» соседки не пропустят однозначно. Придется оправдываться, вне всякого сомнения. Они давно присматривались к нему: девушек не водит — непорядок. Лучше бы он их водил, но сестры опасался.

— Заходи. Торт я еще с вечера прикупил — чувствовал, что ты припрешься ни свет, ни заря, — громко позвал Антон друга, наплевав, что своими криками они точно уже всех бабулек перебудили.

— Дверь открой! — попросил Игорь.

— Номер квартиры на домофоне набери для этого хотя бы! — парировал Антон.

И оба засмеялись своей шутке, один решительно направился к подъезду набирать заветные две цифры, а второй, запахнув окно, помчался открывать дверь после первого же звонка, но все равно вежливо в телефон домофона поинтересовавшись:

«И кто это там?»

— С совершеннолетием, дорогой! — Игорь ввалился в квартиру с огромным букетом в восемнадцать алых роз и коробочкой с новым телефоном, о котором Антон мечтал уже довольно долгое время. А когда показал в магазине свою заветную мечту Игорю, тот ответил: «Не вопрос, Коленька!»

— Это мне? — удивленно поинтересовался Антон, руки протянул, но подарок взять не спешил.

Откуда у Игоря деньги? Он порой на обед не ходил — гордость проявлял, не хотел быть никому должным. У него небедные родители, но не баловали сына, считая, что в его возрасте тот должен сам уметь зарабатывать.

— А что? В этой квартире еще кто-то проживает? Или ты у нас не один именинник? — проговорил Игорь. — Бери-бери, на честно заработанные все куплено — в налоговой месяц полы мыл, причем не на одном участке. Могу, когда хочу.

Антон удивился по-настоящему, но носом шмыгнул притворно — он еще не умел искренне проявлять эмоции. Научится. Какие его годы?

— Я так растроган, сейчас расплачусь от нахлынувших чувств, — произнес он дрогнувшим голосом. Ему бы на сцене страсти изображать.

— Ладно, не юродствуй. Бери подарок и ставь чайник, я жрать хочу.

— Завидую я тебе, Тоха, — разглагольствовал Игорь, сидя на кухне с большой кружкой ароматного чая в одной руке и огромным куском торта в другой. — Все-то у тебя есть. И квартира, и машина. Сегодня уже можешь сам смело на ней поехать в институт. И родители у тебя прилично зарабатывают.

— Ты забыл, Игорь, мои родители — это не мои родители, а всего лишь дядя и тетя, — поправил его Антон. Было бы чему завидовать?

— Да помню я все, прости, — покачал головой Игорь и вздохнул. А завидовал он совсем другому — тому, что каждый шаг друга никто не контролировал. — Твои погибли в авиакатастрофе, когда ты был совсем грудничок, и тебя твоя бабушка вырастила, в квартире которой ты и живешь после ее смерти. Кстати, сколько твоей бабуле было, когда она умерла?

— Мне тогда пять лет исполнилось, а ей, согласно паспорта, сто два, — не без гордости ща бабушку произнес Антон.

— Вот видишь, ты из долгожителей. А потом, насколько мне известно, тебя забрали на воспитание твои бездетные дядя и тетя. Правильно? Я ничего не упустил и не перепутал? — переспросил Игорь.

— Все правильно, — кивнул Антон. — И чему ты тогда завидуешь? — спросил он. — У тебя есть все то же самое, только родители ко всему прочему живы, как и бабушки с дедушками.

— Да шучу я, — попытался оправдаться Игорь. Он хотел сказать совсем другое, но слова почему-то не шли на язык, одни банальности. — Мне нравится к тебе в гости приходить, в твою холостяцкую квартиру. И видеть тебя такого вполне самостоятельного мужчину, а теперь еще и совершеннолетнего. С днюхой тебя! — снова завопил Игорь, наливая очередную порцию чая и поднимая бокал вверх.

— Ты не стесняйся, пей, ешь дальше, а я пойду, соберусь, а то так и на машине можем в универ опоздать, — поднялся Антон из-за стола и, похлопав своего друга по плечу, удалился в спальню переодеваться.

Зайдя в комнату и плотно закрыв за собой дверь, он огляделся по сторонам. Можно не опасаться: Игорь изрядный сладкоежка и от торта, пока оставался хоть один кусок на столе, не оторвется. Но осторожность никогда не помешает.

Заметив легкое дрожание на одной из стен, протянул в ту сторону руку.

— Привет, сестренка, — очень тихо, едва слышно проговорил Антон.

— Привет, братик, — тихо прошелестел голосок невидимого создания, — С днем рождения тебя.

— Тебя тоже, — грустно выдохнул Антон.

— Что меня теперь ждет? — поинтересовался он, пытаясь рассмотреть фигурку сестры в разноцветных переливах воздуха, — Когда ты не сможешь больше быть со мной, что у меня останется?

— Мамина любовь — она вечна. Мама станет тебя еще некоторое время охранять и защищать, ее любовь не позволит, чтобы с тобой что-нибудь произошло. А мне, действительно, пора. Как только погаснет этот день, я должна вернуться в свой мир. Иначе нас найдут. А тебе придется остаться еще немного здесь, чтобы стать сильнее, чтобы найти свою защиту, свою настоящую защиту, — повторила она упрямо, — и половину души. И только потом ты сможешь вернуться к отцу, чтобы со временем стать достойным королем, как и он.

— А с тобой что будет? — грустно спросил Антон.

— Как только ты найдешь вторую половину души, я смогу освободиться, — не менее грустно вздохнул голос в ответ. — А дальше все просто — моя душа переродится в другом теле, но она всегда будет помнить тебя, не переживай. Я всегда буду в твоей памяти, а ты в моей.

— Ты останешься со мной до вечера? — Антон не хотел, чтобы сестра его оставила именно сейчас.

— Думаю, что нет, — воздух задрожал сильнее. — Не имеет смысла так рисковать. Сегодня переходный день. Важный и для тебя, и для меня. Поэтому, думаю, что когда ты вернешься сюда, меня уже здесь не будет.

— Тогда, прощай.

Антон еле сдерживался, чтобы не расплакаться. В сущности, он остался тем слабым мальчиком, когда отец спрятал его с сестрой в этом странном месте, где нет ни магов, ни магии. Ему придется еще многому научиться, чтобы стать могущественным волшебником, как его отец. А пока — день простоять и ночь продержаться. Потом можно не волноваться, что с ним может произойти что-то плохое.

— Прощай, — ответил голосок. — Я искренне надеюсь, ты найдешь достойное применения моему элементалю воды.

Антон протянул ладонь в сторону дрожавшего воздуха, чтобы хоть мельком прикоснуться к сестре напоследок. Не виноват он в том, что так несправедливо распорядились боги.

В другом мире в этот же день восемнадцать лет назад.

— Ваше злодейство, у вашей жены роды начались, — служанка согнулась перед Повелителем в почтительном поклоне.

Демон нервно расхаживал по зале, где готовились встречать почетных гостей в связи с рождением демоненка. Он даже не взглянул на служанку, опасался испепелить ее взглядом. Все же он не монстр какой-нибудь.

— Пригласили всех, кого надо было? — только спросил Демон на всякий случай. — Ну, я имею в виду повитух, оракулов, божков.

— Да, все готовы и ждут появление на свет маленького, — ответила служанка, продолжая стоять на месте и только слегка выпрямившись.

— Я, пожалуй, пойду к супруге, — рванулся к двери Демон.

— Не стоит, ваше злодейство, — служанка снова согнулась в поклоне. Встать на его пути она не решилась, но если понадобится, то на дверь магический замок набросит. А там будь что будет — ей не привыкать к гневу Повелителя. — Вы начнете нервничать, превратитесь в страшилище, извергающее огонь, всех распугаете. Кто роды принимать будет?

— И то верно, — неожиданно согласился Демон, прислушавшись к ее словам.

Он снова нервно прошелся от окна к двери.

— Вы бы успокоились, ваше злодейство. Я могу настой принести, — предложила служанка. Ей бы тоже настой не помешал. — Ни к чему вашим подданным лицезреть ваши слабости. Вы уже форму человеческую держите с трудом.

— Неси, — вздохнул Демон, всколыхнув дыханием легкие занавески на окнах.

Служанка, как привидение, исчезла, чтобы буквально через минуту появиться вновь с бокалом какого-то снадобья. Демон выпил приятную на вкус настойку, больше напоминающую терпкий травяной бальзам.

— Поможет? — поинтересовался он. Не хотелось бы перепугать подданных, прибывших на праздник по случаю рождения наследника.

— Не сомневайтесь, ваше злодейство, — служанка на всякий случай приняла привычную позу, — подействует уже через несколько минут, и ее действия на всю церемонию хватит…

— Свершилось! Свершилось! — гонец с радостной новостью прибежал со стороны покоев демоницы. — Мальчик родился здоровенький, голос сразу подал, сжег огненной струей полог, как положено. Его сейчас спеленают и принесут для церемонии наделения духом.

— Приглашайте всех! — заулыбался демон, оскалив свои немаленькие клыки, и тут же спрятал улыбку — зачем пугать подданных.

Дверь в соседнюю комнату распахнулась, где в томительном ожидании пребывали гости с подарками. И приглашенные со счастливыми улыбками, что все обошлось, потянулись в залу, стараясь занять места попочетнее.

Пока ждали новорожденного, гости рангом пониже вручили свои подарки демону и демонице в связи с рождением младенчика. Чего только среди подарков не было — и драгоценности, и золото, и парча серебряная, и даже несколько волшебных коней было подарено. Все это демону очень понравилось. Но он ждал от божков, которых прибыло несколько, для своего сына главных подарков — вечной жизни и духов-охранников.

И вот внесли в церемониальный зал демоненка. Он находился в руках у двух древних повитух, которые еще самого повелителя принимали. Шли они в сопровождении двенадцати охранников, вооруженных до зубов, хотя оружие им совсем не нужно было — одним своим дыханием они могли испепелить в долю секунды весь этот дворец вместе со всеми его обитателями, если бы хоть кто-нибудь косо взглянул на наследника. Маленький со сморщенным, как у старушки, красным личиком, с крошечными рожками — он казался его отцу самым красивым и чудесным ребенком в этом мире. И демон не смог скрыть своей радости, и его грозная, но такая добрая, улыбка вызвала ужас среди его подданных.

А дальше все пошло по накатанному. Все справились со своими страхами и по очереди подходили и награждали малыша разными способностями. Оракулы вещали о его счастливой и долгой жизни. Остался последний подарок — элементаль огня, демон расти будет все же. И вот божок подошел и стал совершать пасы над новорожденным руками. Он, молча, с сосредоточенным лицом водил и водил руками, но ничего не происходило, а потом скривился, как от боли и рухнул на колени перед своим господином.

— Не вели казнить, вели выслушать! — прокричал несчастный божок.

— Говори, — демон чувствовал, если бы не настойка, он давно превратился бы в монстра и все и всех испепелил.

— У вашего мальчика дырка в ауре, и элементаль огня, которым я его наградил, утекает. Как только последняя капля истечет, демоненок умрет.

Божок закатил глаза и рухнул на мраморный пол без сил.

Демону он стал не интересен, он тут же обратил свой взор на оракулов. Они опасливо потупили взоры.

— Всех испепелю, — прошипел демон, чувствуя, что теряет человеческий облик.

И тут вперед вышел совсем молоденький божок, мальчишка еще. Демон застонал, что может предложить этот сопляк его мальчику.

— Ваше злодейство, — между тем начал свою речь мальчишка. — Я могу заткнуть дырку в ауре вашего мальчика. Но у меня два условия.

— Какие? — демон был согласен на все, лишь бы его сыночек выжил.

— Я награжу его элементалем воды.

— Что? Воды? — взревел демон. — Но это же...

— Да. Вы правы, — совсем неучтиво перебил его молоденький божок. — Единство и борьба противоположностей. Я же сказал, что заткну дырку. Так вот, вода не даст огню покидать тело вашего демоненка. Это первое условие. Из-за этого, простите, характер у него будет не сахар. Но не демону страдать от скверности характера.

— Я понял, — торопил демон, элементаль огня утекал, пока они тут разговоры разговаривали. — А второе условие.

— Когда вашему сыну исполнится восемнадцать лет, он должен покинуть и отчий дом, и этот мир. И это второе условие. Ему нужно будет найти того, кому нужен элементаль воды, и отдать его, соединившись душой и телом с этим кем-то. Кто он, я не знаю. И на поиски своей половины у вашего сына останется всего два года. Больше я ничего не знаю. Это все, что мне открыто.

— Я согласен, — взревел демон, теряя терпение и облик.

И тогда божок приблизился к новорожденному и сделал несколько движений руками над ним. Мальчик открыл глаза и посмотрел на отца глазками светло-голубыми, как лесной ручеек, а не красными, как огненный испепеляющий взор демона.

— Какой ужас! — только и смог произнести Демон.

Дело сделано. Так в правящей семье появился демоненок с совершенно невинным взглядом и несносным характером. И все ждали того счастливого момента, когда это чудо, наконец, покинет родительский дом и оставит их мир пребывать в покое и радости.

Мир не наш, но наши дни точно.

— Ваше злодейство, — старая служанка согнулась в почтительном поклоне.

— Что еще натворил мой сын? — раздраженно поинтересовался Демон.

За прошедшие восемнадцать лет чего только он не наслушался, если все перечислять, то простой человеческой жизни не хватит.

— Ничего. Как раз именно сегодня он ничего и не натворил, — вздохнула служанка.

— Тогда, что тебе надо от меня? — предчувствуя что-то неладное, демон стал нервно расхаживать по комнате. Как он не любил это состояние — уж пусть что-то происходит.

— Ваше злодейство, — служанка снова согнулась в почтительном поклоне, — Вас дожидается какой-то божок, говорит, что у него к вам срочное дело.

— А-ай! Какие срочные дела могут быть у этих божков? — попытался отмахнуться, скривившись, Демон.

— Но он утверждает, что это касается жизни и смерти вашего сына, — произнесла служанка и попятилась к двери. Она знала, что, когда дело касается сына Повелителя, Демон становится неуправляемым.

Но тот вдруг как-то сник и тихо спросил: — А какое сегодня число?

— Тридцатое последнего летного месяца, — ответила служанка, берясь за ручку двери. Сейчас она кинется вон, а дверь запрет крепким магическим замком — пусть перебесится, испепелит все в этой комнате. Но дворец она сохранит. Как всегда.

— Зови этого божка, — прошептал Демон как-то обреченно и устало опустился в большое кресло, больше похожее на трон.

— Ваше злодейство, — начал вошедший, вежливо согнувшись в поклоне, как и служанка. — Хочу напомнить вам, что как только дневное светило исчезнет за горизонтом, ваш сын тоже должен покинуть этот мир вместе с его лучами. Если этого не произойдет, то элементали воды и огня взбунтуются окончательно, и вода, заливая огонь, обратится в пар и больше не сможет закрывать дыру в его ауре. Отправьте его куда-нибудь подальше. Вы ведь не желаете ему смерти? Расскажите, объясните. У вас очень сообразительный наследник, он поймет, что пока не найдет вторую половину, не сможет вернуться назад.

— Кто-нибудь выяснил, где искать ему часть его души и тела? — обреченно спросил Демон. В эту минуту он чувствовал себя слабым и совершенно беззащитным.

— Точно не известно, —неопределенно пожал плечами божок. — За эти годы много было отработано версий, но все безрезультатно. Известно только одно, что тот, кому требуется элементаль воды, живет где-то… — он неопределенно махнул рукой.

— Где это? — Демон внимательно посмотрел на божка.

— Далеко отсюда, очень далеко. В галактике Млечный Путь, — снова пожал плечами божок. Он видел, что его слова не произвели на Демона никакого впечатления. На него, впрочем, тоже, когда оракулы сообщили ему это.

— Как же, мой мальчик, туда доберется, и где будет искать этого некто, — тихо простонал Демон, представив, как его ребенок будет там, где-то очень далеко, один.

— Ему повезло. В Солнечной системе только одна обитаемая планета — Земля. И воды там видимо-невидимо. А доберется ваш сын туда по переходу, самому обычному порталу, ничего страшного. Сейчас здесь, а через секунду уже там. Вот только там ему придется постараться и за два года найти среди семи миллиардов жителей этой планеты одного единственного человека. А вот это сложно.

— Что же они так расплодились на такой крошечной планетке? Демонов на них нет, — проворчал Повелитель. — Как же он будет искать среди них того, кому нужен этот, демон его возьми, водяной элементаль?

— А вот тут, — божок еще раз пожал плечами, — ваш сын должен проявить все свои знания и умения, магические, разумеется, чтобы справиться с поставленной задачей.

— Что же, зови мое драгоценное чадо, — приказал он служанке, которая тенью стояла в уголочке, — Будем объяснять, что ему надо делать и как искать.

Служанка тотчас исчезла, будто испарившись, и уже через минуту дверь с грохотом распахнулась, впуская красавца-демона с шикарным тренированным телом, как у всех демонов, с черными рожками, выглядывающими из морковного цвета шевелюры, подстриженной по последней моде, ангельской улыбкой и невинно-наивными голубенькими глазками. И только нервное размахивание хвостом с кисточкой на конце свидетельствовало о том, что мальчик крайне раздражен, ведь его оторвали от его любимого времяпрепровождения.

— Ну, что это такое? — несильно возмутился Демон, показывая своим недовольным тоном, что расхаживать по дворцу обнаженным в демоническом обличии, крайне неприлично.

— Хорошо, папа, — согласился демоненок, принимая облик красавца-парня, у него исчезли только рожки и нервный хвостик, все остальное осталось прежним.

Служанка тут же подала ему джинсы и футболку, которые парень сразу же натянул на себя.

— А волосы? — поинтересовался Демон.

— А вот волосы, попрошу не трогать, они мне нравятся такими, какие есть от природы, — и он выставил вперед руки, всем своим видом показывая, что за них он будет драться до конца, причем с огнем и молниями.

— Ну, хорошо, — сдаваясь, Демон устало махнул рукой, в конце концов, волосы — это не главное. Хочет холить с такой прической, пусть ходит.

А дальше, Демон с божком долго и популярно объясняли парню, куда тому предстоит отправиться и что требуется сделать.

Демоненок внимательно их выслушал, кивнул и задал один единственный вопрос:

— А что можно взять с собой?

— А ничего, — ответил за всех божок.

— Так не бывает, — покачал головой наследник. Он имел в виду совсем не вещи, а магические способности.

— Бывает, — покачал тот головой. — Только то, что принадлежит лишь вам. Больше ничего.

— А имя? — спросил демоненок. Он не верил, что где-то там не сможет воспользоваться магией. Это нечестно по отношению к нему — он же руками ничего делать не умеет.

— Имя? — опешил божок. Он как-то об этом совершенно не подумал. И посоветоваться не с кем — он здесь один, и времени нет — день клонился к закату. — Бери, — милостиво разрешил он и принялся создавать проход…

— Доннер Веттер, — несколько раз повторил демоненок, ступая за край светившегося ядовито-красным проходом в никуда. По крайней мере, ему так казалось. Он старался не забыть свое имя. Это здесь, дома, помнить его не надо — любое колдовство произойдет, свершится, если мысленно щелкнуть кисточкой на конце хвоста. А на новом месте такой кисточки у него не будет. И колдовство придется завершать своим именем.

Вместо того чтобы шагнуть вперед, Демоненок сделал шаг назад.

— А вернусь я как? — спросил он строго. Оставаться неизвестно где, он не собирался. Выполнил миссию и назад.

— Да, — насторожился вдруг и Демон. Что за дела? Как оправить парня за тридевять земель ему сказали, а как вернуть обратно, не обмолвились ни словом. — Как он вернется обратно, как только отыщет то, что требуется.

Божок попытался пожать плечами — он на самом деле не знал, что ответить.

Но Демон не стал его слушать. Он взглянул в окно — еще секунда и последний луч солнца погаснет в море — и, схватив в охапку и сына, и божка, с силой зашвырнул их в проход.

А потом упал в кресло и тихо застонал. Впервые ему не хотелось ничего и никого испепелить.

— Выпейте, ваше злодейство, — служанка с почтительным поклоном протянула бокал с травяной настойкой. — И станем надеяться на чудо.

Это все, что им оставалось делать.

Демон не стал отказываться от питья — успокоить расшалившиеся нервишки всегда бывает полезным.

— Дед, привет. Есть дело на сто рублей.

Взъерошенная голова Антона просунулась в приоткрытую дверь спальни его дядьки. По-другому к нему он никогда не обращался. Дед, немолодой уже мужчина, на взгляд его племянника, так просто древний, после трудового дня возлежал на кровати и не спеша листал журнал «Максим». Всегда говорил, что читает исключительно картинки. Он оторвал взгляд от рекламы мужского белья и внимательно посмотрел на Антона поверх очков.

— Понял. Только деньги вперед.

Хохотнув, парень бросил сотку на одеяло рядом с дедом. В эту игру они играли уже давно: поначалу сотки кидал тот племяннику, а когда Антон подрос, поступил в университет, то стал кидать деду сотки.

— У окуней, говорят, жор начался. Давай махнем на рыбалку. Сегодня на вечерней зорьке потаскаем, и завтра на утренней. Ты как? Не против?

Да когда же дед бывал против, чтобы с любимым племяшом не покормить комаров за приятным времяпрепровождением. Он давно знал, что даже плохой день на рыбалке, лучше хорошего дня на работе. Тем более что завтра суббота. А отлежаться на кровати от трудовых будней он успеет и за воскресенье.

— Тогда я закидываю все в машину. В магазин сейчас сгоняю, пожрать что-нибудь нам захвачу и через часок за тобой вернусь. А ты своего фирменного самогончика для веселья подготовь, лучше «рябиновку» возьми. Ты же знаешь, я слишком крепкие твои напитки не очень уважаю.

Дед, кряхтя, исключительно для порядка, чтобы значимость своего возраста показать, вылез из уютного кокона, который он соорудил на своей кровати. В свои семьдесят два года он фору любому молодому мог спокойно дать, что в питье самогона, что в ловле окуней, что… Да, впрочем, Антон даже не пытался с дедом тягаться ни в чем. Он всегда говорил, что стремится хотя бы приблизиться к нему и рядом постоять, купаясь в лучах, исходящих от него.

Но не сегодня. Дед покачнулся, вскрикнул и снова повадился на кровать. Не повезло, ни ему, ни Антону — подвернул ногу, когда возвращался с работы. Пришлось даже в травмопункт обращаться — ничего страшного, но посоветовали два дня полежать, не беспокоить ногу, и наложили тугую повязку.

А про кровать, с которой сполз дед, а потом рухнул обратно можно и нужно сказать отдельно. Это был настоящий сексодром, занимавший всю площадь его тринадцатиметровой спальни. На этой кровати умещался не только он со своими журналами и ноутбуком, но и трое его котов и еще много чего, а еще оставалось место для его жены и, например, для того же Антона, который будучи совсем маленьким любил спать с ними третьим посередине. Дед соорудил кровать своими руками, как, впрочем, и всю мебель в своей двухкомнатной квартире, где он проживал со своей бабкой или старухой. Хотя эту женщину с невероятно красивым именем Лионелла, воспитавшую троих чужих детей, старухой кроме деда никто и не называл. Только Лио — и красиво, и необычно. Молодая душой и телом, с подтянутым в косметическом салоне лицом, ей не давали больше сорока пяти. Она продолжала в свои шестьдесят девять кататься на горных лыжах зимой, крутить педали велосипеда летом и путешествовать в любое время года, вот в пешие походы, правда, ходить не любила, зато на машине, всегда пожалуйста и куда удобно. Вот и сейчас Лио только что вернулась из какой-то мудреной поездки со своей старшей дочерью, бросив деда скучать в одиночестве.

Они со старухой давно уже жили одни, если так можно выразиться — все дети давно жили по отдельности, даже самый младшенький Антон. Но одинокими никогда не были. У них постоянно кто-то толкался, то приемные дети, то теперь вот внуки. Деда хоть и бросили скучать в одиночестве, но он еще ни одного дня не провел один, например, сейчас с ним жил Антон, так, для порядка — помочь, проследить. Впрочем, парень не считал это обязанностью. Он просто любил своего деда. А тот отвечал ему взаимностью. И любовь эта выражалась в том, что они готовы были, сорвавшись, куда-то нестись, что-то делать, но обязательно вместе, прихватив при этом Лио. А рыбалка была их общим хобби уже давно. Они любили втроем потаскать окуней на вечерней зорьке, и плевать, что погода плохая, или комары заедают. А потом вялили их и уже зимой, неспешно потягивая пиво, строили планы, куда поедут, и какую рыбу будут ловить следующим летом.

Но сейчас Антон звал деда недалеко. Всего несколько километров от дома. У них дача стояла прямо на реке, более того, лодка была привязана прямо к забору участка. Святое дело, сгонять и порыбачить. Моторчик слабенький «Ямаха», чтобы не веслами грести, тоже в наличии имелся. Речка широкая, местами даже глубокая, но с удобными плесами для ловли мальков — дед предпочитал по старинке, на живца, а Лио было все равно — она хоть и предпочитала спиннинг, но могла половить и на живца, короче, как дед скажет. А вот Антон ловил только на спиннинг с новомодными насадками и приманками.

— Дед, ну ты как? — Антон кинулся к нему.

— С бабкой поедешь, — проворчал тот недовольно, садясь на кровати. — Помогу вам сумки упаковать. И отбывайте без меня.

Недовольно махнул он рукой…

Антон, легко подхватив сумку, которую собрал дед, вышел на площадку многоэтажки и остановился перед лифтом, дожидаясь, когда тот закроет за ним и Лио двери квартиры. Парень довольным взглядом окинул свою приемную мать. Та была одета, как заправский рыбак — штаны, с множеством карманов, на ногах высокие ботинки со шнуровкой. Она их, конечно, снимет, когда они приедут на дачу, и наденет резиновые шлепки, чтобы в воду можно было заходить, не разуваясь. Опять же, куртка с капюшоном и безрукавка поверх, тоже с множеством карманов. А главное кепка-бейсболка с надписью «Интел», ее Антон привез с интеловского форума, куда ездил будучи еще школьником. И в довершение образа — темные очки, круглые, как у кота Базилио.

— КрасавЕц!» — шевельнулась у Антона гордость за Лио. Кто еще мог похвастать такой залихватской матушкой, которая с ним и в огонь, и в воду.

Пока они ехали на машине до дачи погода начала портиться, набежали тучки, начал накрапывать дождик.

— Главное, чтобы гроза не разразилась, лето все же, июль месяц, все может быть, — многозначительно изрекла женщина.

— Да, гроза может нам всю рыбалку испортить, — поддакнул Антон, ловко обгоняя медленно плетущуюся перед ними машину.

— Ты давай, аккуратней, не сильно гони, — строго наставляла Лио сына, а это делать она любила. Кто же, кроме нее, подскажет, что правильно, а что нет.

Когда она сама села за руль в первый раз в пятьдесят лет, то многие считали, что ей, страшно боящейся скорости, никогда не суждено научиться водить автомобиль. Но не прошло и полгода, как Лио пошла на курсы экстремального вождения и стала рулить, как настоящий гонщик, и все благодаря своему ворчливому деду, который сидя с ней рядом, непрерывно давал советы. А когда кто-нибудь пытался шутить по этому поводу, то она отмахивалась, мол, пусть, мне это даже нравиться, я сама бы не смогла, кто же мне на ошибки указывал бы. А теперь вот сама учила других…

Дождик, не усиливаясь и не прекращаясь, просто продолжался, когда они, наконец, отплыли на свое любимое окуневое место. Сначала все шло неплохо, даже по паре рыбок после первых забросов вытащили, а потом, как отрубило. Поднялся небольшой ветерок, хотя до этого было абсолютно тихо, а потом ветер стал усиливаться — кажется, гроза все-таки будет.

— Все, ма, темнеет, клева нет, дождь усиливается, поплыли домой. А? — как-то не очень надеясь на успех, начал Антон. Он знал, что мать увлекающаяся особа, и уж если она собралась окуней натаскать, то будет сидеть здесь до посинения, точнее, пока совсем темно не станет. А что зря сидеть? Клева нет, дождь идет, вон промокли уже оба.

— Ладно, — смилостивилась Лио. — Заводи мотор. Что-то я продрогла. Хорошо, что самогон дед нам положил для сугрева…

А гроза, действительно, началась, да еще какая! А они, едва успев юркнуть в дом и даже сильно не намокнув, нарядно расположились перед телевизором, нарезав колбаски и сыра и налив по первой.

— За рыбалку, — провозгласила Лио первый тост. И первая рюмка теплом растеклась в животе.

Яркая вспышка молнии, и сильнейший раскат грома сотряс хлипкое строение. Домик все же сложен в полкирпича.

— Где-то совсем рядом жахнула, — многозначительно изрекла Лио.

— Может выключить телевизор, от греха подальше, — робко поинтересовался Антон следом.

Хоть он и учился на физика, но всегда благоговел перед природными стихиями. А гром и молнии производили на него особенно сильное впечатление, ведь будучи еще ребенком, он ночевал на этой самой даче, когда разразившаяся сильнейшая гроза, чуть не разрушила домик и не погребла их с дедом под грудой кирпичей.

— Сейчас досмотрю свою любимую передачу и выключу, так и быть, — смилостивилась женщина.

Они налили по второй.

— За утреннюю зорьку, — провозгласила Лио. Уж больно ей не терпелось натаскать окуньков, если уж не сегодня, то хотя бы завтра утром. Что зря тащилась сюда? Она уже и будильник завела на пять утра.

И снова яркая вспышка, и сильнейший раскат грома.

— Ма, ты как будто с молниями чокаешься, — попытался пошутить Антон.

— А если и с ними, что такого? — пожала плечами Лио.

— Да страшновато мне как-то, — парень тоже передернул плечами. — В этом есть что-то мистическое. Ты ей тост, она тебе раскат в ответ.

— Брось, тебе ли материалисту мистику в наших тостах искать, — отмахнулась от него Лио. Он нанизала на вилку кусок колбаски и ловко отправила его в рот.

— Я согласен, — кивнул Антон, беря в руку пластик сыра, — но страшновато что-то.

— Наливай по третьей до краев, — попросила Лио. — И все.

— Может перерывчик, ты перекуришь, — как-то не очень уверенно попросил Антон.

— Сын, не смеши. Ты же знаешь, что я уже двадцать лет, как курить бросила. Вот по самогончику дедовскому ударить, это можно, а куревом травить организм — это пошло, тем более в моем возрасте, — рассмеялась Лио. — Наливай, тем более, что передача подошла к концу. Сейчас хряпнем по завершающей и спать до утра.

Мир налил себе «рябиновки», матери — «можжевеловки». Не успели они выпить, как очередная молния, как будто их дожидаясь, ударила прямо во дворе. Огненный смерч от нее по всем проводам просочился в дом и, вылетев из взорвавшегося телевизора, ударил в Лио.

Антон кинулся помочь матери, но был отброшен к стене. Проваливаясь в темноту, он отметил, что хоть ничего не загорелось от зиявшего черной дырой вместо экрана телевизора…

Антон проснулся от звонка будильника. Что, уже пора вставать? Он перевернулся с боку на бок. Тело все ломило, как будто кирпичи грузил вагонами. Он стал судорожно вспоминать, не открывая глаз, где он, и что делал накануне. Память услужливо подсовывало все что угодно, но, где он находится в данный момент, так и не смог вспомнить. Пришлось открыть глаза и оглядеться.

Раннее-раннее утро. Сумерки еще. Дача. Ну да, он на даче! И будильник они с матерью поставили на такую рань, чтобы на утренней зорьке на рыбалку отправиться. Лио мирно посапывала на диване напротив. Почему-то дымится телевизор. Сгорел! Выключить вчера забыли?

Стоп! Не забывали телевизор выключить! В него молния ударила... и в мать тоже. Антон пулей подскочил к ней и положил руку на бок, где сердце. Уф... Стучало ровно и размерено, все в порядке. Но что-то его все равно обеспокоило. Мать как будто похудела, да и помолодела... тоже. Вон волосы точь-в-точь как у самого Антона, длинные, а до этого у матери совсем короткая стрижка была... Парень рывком развернул к себе женщину и остолбенел...

На кровати лежала... не Лио. Скорее, его сестренка, только несколько старше. Как же она все же похожа на него! Но этого не может быть! Она оставила его несколько дней назад, когда ему восемнадцать исполнилось. Антон решил, что это ему просто снится или мерещится. Он себя довольно сильно ущипнул за руку. Видение не исчезло. Если там кто-то другой, то где мать... Нет, не так. Это сон. И на диване спит посторонняя женщина. Вопрос: где спит матушка? И спит ли вообще? А может это она стоит, то есть Лио, и смотрит на спящего Антона. В фильмах часто так бывает, когда телами менялись.

Антон подскочил к зеркалу, висевшему на кухне, и увидел свое собственное отражение. С ним все в порядке. Он, Антон, смотрится в зеркало, парень восемнадцати лет с вечно всклокоченными волосами. Тогда там, на диване, кто лежит?

Он вернулся назад в комнату и присел рядом с незнакомкой. Надо разбудить ее и узнать, кто она на самом деле.

— Ма, Лио, — Антон потряс ее за плечо. Как теперь к ней обращаться?

— А? Что? Пора вставать? — девушка на диване подняла голову со спутанными волосами и уставилась на Антона, — Ну, ты и напугал меня, сын. Что случилось?

Значит, этот индивид все же его мать. Теперь ему надо объяснить без истерик, что она стала похожа на него, на Антона. Ну полная копия.

— Ма, а как бы ты отнеслась к тому, если бы помолодела лет на сорок, нет, всего лишь на тридцать пять. И стала на меня похожа, как две капли воды.

— Ну... — девушка почесала затылок, еще сильнее путая волосы, — первое меня вполне устраивает, а вот на тебя походить, не знаю. Мне мой внешний вид вполне даже нравился, что сейчас, что в молодости.

— Так вот, — вдруг выпалил Антон, хотя до этого собирался без истерик все матери объяснять. — Тебе сейчас максимум двадцать четыре, и похожа ты на меня, а не на себя.

— А, — Лио отмахнулась от него рукой, — ты бредишь, или еще не проснулся и тебе снится дурной сон. Выдумал тоже, похожа на тебя. С чего это вдруг?

— Нет, родная, — Антон легко поднял сопротивляющуюся девушку из-под одеяла, и тут тот уставилась на свое стройное тренированное тело, — опаньки, а ты что не врешь? Это я на самом деле?

— Пойдем к зеркалу, — предложил Антон. Ему не хотелось силой тащить мать.

— Пойдем, — Лио даже не сопротивлялась.

По пути они даже щелкнули выключателем, смотри-ка, а пробки после вчерашнего не вылетели, и вместе уставились на двойное отражение в слегка запыленном зеркале.

— Да-а-а, — Лио почесала затылок. Спокойно так, без визга и истерик. — И что делать будем?

— На рыбалку пойдем для начала, — предложил Антон. Честно говоря, ему на ум ничего путного не приходило.

— Да я не об этом. Ты Антон, это понятно. А я кто? — переспросила девушка. Теперь и она засомневалась, что это не бред, а реальность.

— А ты пока побудешь моей сестрой-близнецом Лио. Ты же у нас Лионелла?

— Я назад хочу, — вдруг завопила девушка. — Я честно отработала. Пенсию приличную получаю, а тут опять двадцать пять.

— Максимум двадцать четыре, — поправил ее Антон.

— Не поняла? — истошно вопила Лио, при этом радостно трогала себя то за грудь, то за стройные бедра, то за попку. Похоже, увиденное и ощупанное ее вполне устраивало.

— Что непонятного? Тебе минимум восемнадцать, как мне, максимум двадцать четыре, — он хотел добавить, как сестре, но смолчал. Рано матери знать об этом.

— А-а-а, — запричитала Лио, — а с дедом что делать теперь?

— А вот это уже проблема. А какое у нас правило? Проблемы решать по мере их возникновения. Дед пока лежит дома с перевязанной ногой, сестры в отъезде. Деда сюда в ближайшие дни никто не привезет, если только он не вызовет такси и не кинется нас разыскивать. Его пока нет, а, значит, что? Нет проблемы. Так что поплыли на рыбалку. Впереди у нас два выходных, будем ловить рыбу и думать, что делать дальше.

— Ладно, — согласилась Лио.

Она распахнула дверь, чтобы выйти из домика и тут же с диким воплем запрыгнула обратно.

— На крыльце кто-то или что-то лежит, — слегка заикаясь, проговорила Лио.

— Сейчас, — Антон бросился к столу, в котором чего только не было. Стоило чем-нибудь вооружиться, скалкой, например.

Он слегка приоткрыл дверь…

— Да, лежит, — проговорил почему-то шепотом. — И не шевелится. А волосы дымятся, похоже молния не только в телевизор шарахнула, но и в парня. Давай его затащим и посмотрим, жив он или нет.

Лио отчаянно замотала головой — нет, на такие подвиги она не способна.

Антон сунул ей в руки скалку.

— Если что, бей его по голове, только не сильно, — попросил он Лио. — Свяжем его, приведем в чувство и допросим с пристрастием, — пообещал он…

Парень находился без сознания, так и не пришел в чувство, пока Антон, как мешок, перетаскивал его через порог, связывал простыней.

— Какой огромный, — с удовольствием отметила Лио, ей всегда нравились крупные мужчины. — И волосы необычного красного цвета. Крашеные небось.

Она всегда была неравнодушна к рыжеволосым мужчинам. Дед в молодости тоже имел шевелюру цвета медной проволоки.

— И собачке его досталось, тоже пребывает в беспамятстве, — отметила Лио, забирая из рук парня небольшую шавку неизвестной породы. — Я бы ее тоже связала.

Антон согласно покачал головой — от собаки тоже можно ожидать всего чего угодно. Может, она вообще бешеная.

Спеленанного, как младенца, парня Антон с Лио водрузили на кресло, положили ему на колени точно так же упакованную собачку, уселись напротив и принялись ждать, когда они придут в себя.

— А что это с ними? — спросила Лио, зябко поёжившись. Красноволосый гигант вызывал у неё неконтролируемое чувство страха, если не сказать ужаса. — Как думаешь?

— Даже предположить не могу, — Антон покачал головой. — Не представляю, — он пожал плечами и важно так перекинул скалку из руки в руку. Другого оружия все равно не было. Можно взять нож, но убивать «пленников» ни он, ни Лио не собирались, а такого каким-то столовым ножичком не испугать — каменные мышцы здоровяка точно ничем не проткнуть.

— Последи за ними, — попросила Лио. — Я отлучусь ненадолго. Умоюсь, приведу себя в порядок.

Антон кивнул, стараясь не выпускать из поля зрения ни собачку, ни самого парня. Что для того обычная бельевая верёвка, которой они связали его? Хорошо, что предварительно завернули в простыню. Но почему-то ему казалось, что и простыня не сможет сдержать здоровяка, если тот захочет напрячь мышцы.

Лио распахнула дверь на улицу, отодвинула тюлевую занавеску в сторону, но шагать за порог не торопилась — поначалу убедилась, что на крыльце никто и ничто больше не лежит. Сделала шаг, другой, обернулась, чтобы взглянуть на дом, — больше хотела убедиться, что тот нисколько не пострадал от попавшей в него вчера вечером молнии, — и тут же с истошным воплем, до смерти пугая Антона, влетела обратно.

— Что на этот раз? — спросил тот, роняя на пол скалку и хватаясь за сердце. Но к Лио он не бросился и даже не повернулся, заопасавшись, как бы от её крика их пленники не пришли в себя.

Антон снова подхватил своё деревянное оружие и встал на всякий случай на изготовку. Лио подскочила к нему и вцепилась в руку.

— Я не знаю, что случилось, — громко зашептала она, — но это не наш двор и река куда-то подевалась.

— Не говори глупостей, — попросил Антон. — Не поверю, что твоё благоразумие исчезло при ударе молнии.

Он хотел сказать, что с возрастом исчезла её рассудительность, но побоялся обидеть свою мать. Ну и что с того, что она стала выглядеть, как девушка? Матерью при этом быть не перестала.

— Сам посмотри, если не веришь, — огрызнулась Лио. Она вырвала у Антона скалку из рук, а его подтолкнула к двери. — Только далеко не уходи, — попросила и на всякий случай набрала полную грудь воздуха, приготовившись кричать, если вдруг спелёнатый красавец попытается освободиться…

Антон выглянул за дверь — ничего подозрительного. Сделал с крыльца шаг, другой, обернулся, чтобы взглянуть на дом и обомлел. Дома не было… Вместо него была заросшая плющом пещера в скале. Сбрасывая наваждение, Антон даже потряс головой — видение не исчезло. Стоя на месте и не пытаясь никуда больше идти, он огляделся по сторонам. Лио права — двор и река исчезли. Прямо перед крыльцом начинался густой непролазный лес. Пока в бывшем доме стояла мёртвая тишина, пренебрегая осторожностью — в лесу могли водиться хищные звери, а вход в пещеру находился достаточно далеко, чтобы одним прыжком очутиться в безопасности, — Антон сделал несколько осторожных шагов и свернул за скалу, не помешало бы убедиться, что и там тоже лес. Обрадовало только одно, что от жажды они не помрут — там, где раньше находилась раковина и водопровод, тёк ручей. А вот на месте бани находился небольшой холмик. Его следовало обследовать на всякий случай, но не сейчас. Для этого не помешало бы вооружиться хотя бы ножиком, пусть и столовым.

Антон вернулся в дом. Лио сидела не шевелясь, даже не повернулась в его сторону.

— Потрогай его, пожалуйста, — попросила она. — Меня одолевают смутные сомнения.

— Дышит он, не сомневайся, — отрезал Антон.

Его заинтересовало окно. Интересно, где он окажется, если вылезет в него из дома?

— Ты куда? — строго спросила Лио.

— Оглядеться, — бросил Антон, забираясь на подоконник.

Страшновато было прыгать из окна, не совсем ясно, куда он может приземлиться. А просить Лио подстраховать его не решался — та наблюдала за их пленниками.

Антон распахнул окно настежь и, зажмурившись, словно прыгал в омут с головой, выбрался наружу…

Все та же скала и непролазный лес. И непонятно, откуда он вылез. Антон даже по холодному камню руками прошёлся. Вот незадача. Теперь придётся обходить скалу вокруг и возвращаться в дом через проход, заросший плющом. Он снова взглянул на холмик, где когда-то стояла баня. Дойти до него не помешало бы. Всего-то несколько шагов. Но боязно до ужаса.

— Что там? — услышал он негромкий возглас Лио.

— Руку высуни в окно, — попросил Антон. — Хочу посмотреть, где расположено окно.

— Я боюсь, — прошептала Лио.

— Чего? — не понял её Антон. — Я же прошу подойти к окну и высунуть только руку. Я даже прикасаться к ней не стану, чтобы не напугать тебя. Лишь запомню место на скале.

Лучше бы он этого не говорил — в ответ Лио только тихо заскулила.

Но руку все же в приоткрытое окно просунула. Антон хихикнул — смешно выглядела человеческая кисть, висящая в воздухе. Не удержавшись от соблазна, он все же вцепился в Лио. Та отчаянно заверещала и отдёрнула руку, а Антон сильно ударился о камень.

«Вот это да, — удивился он. — Выйти в окно можно, а войти назад в него же не получается».

И тут же следом страшно испугался. А вдруг и в дом теперь не получится вернуться. Он обежал скалу и остановился перед зарослями плюща. Набрал полную грудь воздуха и шагнул, можно сказать, в неизвестность. И… очутился в доме на кухне.

— Лио, — негромко позвал он мать, стараясь не напугать ту своим спешным возвращением, — я не знаю, что происходит, но в окно вылезать не стоит. Вот есть дверь, ею и пользуйся.

— Я вообще из дома не выйду, пока все не нормализуется и эти двое не исчезнут после того, как расскажут нам, что произошло, — ответила Лио. — Как-то слишком долго они приходят в себя.

— Очень надеюсь, что в них молния не попала, — отозвался Антон, вооружаясь на всякий случай все же кухонным ножом. — В противном случае долго нам придётся дожидаться, пока они придут в себя. Можно сказать, что нам с тобой просто повезло.

— Ага, — фыркнула Лио. — Это тебе повезло. А мне, смею заметить, как-то не очень.

— Радоваться надо, — Антон покачал головой. — Никакая пластика не сравнится с чудесами, которые случились с тобой.

— Ага, — снова фыркнула Лио. — Я не была бы против, если бы при этом очутиться дома и не было бы этих двоих.

Она ткнула скалкой в сторону «пленников» и тут же следом замолчала и взяла своё оружие на изготовку, так как красноволосый красавец завозился и застонал. В первую секунду Лио даже захотелось огреть его скалкой по макушке, чтобы он побыл ещё некоторое время в отключке, но уже в следующее мгновение передумала — не по-человечески это как-то. Вместо того чтобы оказать пострадавшему во время грозы помощь, она бьёт его. Ну и что с того, что страшно? Она же не одна — рядом с ней Антон, который в случае чего придёт ей на помощь. Только какая помощь от мальчишки, который здоровяка меньше раза в два? Как бы самой за сына вступаться не пришлось.

Неожиданно пленник заговорил низким голосом почти басом, на каком-то странном наречии. Он не дёргался и не открывал глаз, наверное, поэтому Лио не огрела его скалкой, чтобы замолчал. Да и от звука его голоса мурашки побежали по телу. И к тому же ей безумно захотелось увидеть цвет глаз красавчика. У её деда они были зелёные, но не яркие, а какого-то невзрачного болотного цвета, но при этом все равно ей безумно нравились. Она часами могла не отводить взгляда от них, когда разговаривала с мужем.

Антон неожиданно нахмурился.

— Кажется, я понимаю, о чём говорит он, — сказал он.

— Откуда? — удивилась Лио. Особый лингвистических способностей у сына никогда не замечала. Тот и обязательный английский изучал с трудом. Всегда морщился и ворчал, что это ему ни к чему. Мол, и без знания языка люди прекрасно живут на белом свете.

— Не знаю, — пожал плечами Антон. — Какое-то внутренне чувство.

— И что он произнёс? — спросила Лио, постучав скалкой о руку.

— Он сказал, что должен был очутиться на Земле, но оказался в каком-то странном месте, потому что в выход из его портала ударил непонятного вида снаряд, — ответил Антон.

— Не поняла. В кого из нас с тобой ударила молния? — хмыкнула Лио. — По-моему, ты несёшь бред и околёсицу.

— Но при этом парня я прекрасно понимаю, — пожал плечами Антон. — Помнишь, ты мне говорила, что в детстве я говорил не по-русски, а на древнем языке?

— Я так шутила, — отмахнулась от него Лио. — Ты говорил много, но абракадабру.

— Так вот, — топнул ногой Антон так, что кресло, на котором сидел пленник, зашаталось, — смею заверить, я никогда не говорил абракадабру. Это мой язык.

— Вот как, — резко выдохнула Лио. — Здорово же тебя зацепило, однако.

Антон фыркнул, но не стал перечить матери. Та сочтёт его вообще сумасшедшим, если скажет, что это все он подстроил. И у него почти все получилось. Вот именно что почти. Это деду он должен был передать водяной элементаль, чтобы тот помог ему добраться до дома, до его настоящего дома, а не матери. Но… От судьбы, говорят, не уйдёшь. Он получил второй элементаль от сестры и передал его Лио? Она, конечно, женщина боевая, но все же не мужчина. И к тому же ей надо адаптироваться к её новому телу.

— Он опять заговорил, — сказал Антон. — Хочешь, попрошу его открыть глаза?

— Попроси, — согласилась Лио. Ей очень хотелось увидеть их цвет, уже стало совершенно невтерпёж.

Антон что-то сказал, как в детстве, много, но непонятно.

Спелёнатый незнакомец отрицательно покачал головой, а потом все же кивнул, когда Антон ему ещё что-то сказал, и приоткрыл глаза.

Лио негромко ахнула — такого нежно-голубого она никогда не встречала.

— Случайно, у него не линзы? — спросила она. Знакомая, много лет обитающая в Японии, присылала ей фото своих бойфрендов с точно таким же проникновенным цветом глаз, только более насыщенным, синим, сапфировым.

— Нет, — усмехнулся Антон. Он-то наверняка знал, что такие глаза были у его сестрёнки, а сейчас должны быть у Лио. Она и сама могла в этом убедиться, если бы чуть внимательнее рассмотрела себя в зеркале. Но ей было не до цвета своих глаз, больше интересовало тело. Хотя он бы не сказал, что его мать обрадовалась, став на пятьдесят лет, нет, он неправильно посчитал, всего на сорок лет моложе.

— Что ещё ты хочешь от него узнать? — спросил Антон.

— Кто он такой? Откуда? И как его зовут? — протараторила Лио.

Антон все эти вопросы именно в таком порядке задал незнакомцу.

Тот принялся отвечать, сосредоточенно наморщив лоб. Когда он произнёс последние слова, верёвки с него спали, а простыня сложилась вчетверо и легла ему на колени, накрыв собачку неизвестной породы.

— А-а-а, — завопила Лио и что было сил опустила скалку на голову незнакомца. — Что он тебе сказал? — стуча зубами, спросила она. — Почему он освободился от наших верёвок?

— Он демон, — спокойно ответил Антон. Признаться, этот факт его нисколько не удивил. С таким-то цветом волос! Он заподозрил это сразу, как только парня втянули в дом и принялись его пеленать. Жаль, он постеснялся пошарить у него в причёске, может, и рожки удалось бы нащупать. — Издалека. А зовут его Доннер Веттер. Только никогда не называй его полным именем. Только Дон или Вет. Он сам скажет тебе, как только придёт снова в себя, если опять не захочет получить скалкой по голове. Связывать его не станем — пустая трата времени. Ты же видела, как он легко избавился от наших пут.

— Ладно, — Лио нервно забегала вдоль кресла, готовая в любой момент снова опустить скалку на голову незнакомца. — Хорошо… А где мы очутились, он случаем не в курсе?

Спроси это Лио у Антона, он, наверное, не сразу нашёлся бы, как соврать. А здесь даже изворачиваться не придётся. Он просто переведёт, что скажет парень. И ему будет абсолютно все равно, что тот ответит. А вот как он очутился на пороге их дачи, Антону все же хотелось бы узнать поточнее. Враг он ему или нет? Врагов ему только не хватало. И как избавиться от парня и его пса? Но зная характер своей матери, засомневался, что у него это получится сделать. А без неё идти на поиски дома — бессмысленное занятие. Он потратил все свои магические силы на создание перехода во времени и в пространстве и теперь беззащитен, как младенец. И теперь только мать — его защитница и опора. Только как ей это растолковать?

Но он не спешит. Ждал гораздо дольше. Подождёт ещё немного.

— Лио, — жалобно попросил Антон, — не бей его, пожалуйста, больше. Если бы он хотел сделать нам зло, то наверняка уже бы сделать. Смотри, но он даже простыню сложил, а не бросил её на пол.

— Хорошо-хорошо, — Лио покачала головой и, покачиваясь из стороны в сторону, выставила перед собой руку, вторую со скалкой спрятав за спину. — Не буду его больше бить. И ему скажи об этом.

Она и без слов Антона чувствовала себя безумно виноватой. Но это все со страху. Хорошо, что ещё голову ему не проломила, а могла. Скалка уж больно крепкой оказалась. Вон, уже несколько минут парень не приходит в себя…

Незнакомец застонал, поднял руку и запустил её в свои красные волосы, а потом с некоторым удивлением разглядывал свои пальцы — крови на них не было, только огромную шишку нащупал. Вот это женщина! Не забоялась его такого огромного по сравнению с ней. За такой, как эта, он готов идти хоть на край Мира, влюбившись с первого взгляда, точнее, удара.

Антон снова заговорил на непонятном языке. А когда парень ответил, хищно ухмыльнулся.

«Не повезло тебе, — усмехнулся он про себя. — Кто же знал, что выход из твоего портала, окажется там же, где вход в мой? Вот и занесло тебя несчастного не на Землю, а совсем в другой мир. Все претензии к своему божку, который притворяется на твоих коленях, что ещё не пришёл в себя».

Антон снова заговорил.

— Что он тебе сказал перед этим? — Лио ткнула его скалкой в бок. Она почти поверила, что красноволосый парень и её сын нашли общий язык и понимают друг друга. Ей же все равно требовался переводчик.

— Я ему сказал, что быть ты его больше не будешь, если он не станет совершать резких движений. Он согласился. Сказал также, что направлялся на Землю, но по чистой случайности залетел неизвестно куда.

— Ты хочешь сказать, — верхняя губа Лио задрожала, её нос сморщился, она готово была вот-вот расплакаться, — что мы тоже неизвестно где?

— Я не хочу этого сказать, — вздохнул Антон. — Я на самом деле не знаю, где мы оказались после удара молнии.

Он помолчал немного. Удостоверившись, что Лио не собирается плакать или закатывать истерики продолжил:

— И выбираться на отсюда. Идти на поиски живых существ…

— Никуда я отсюда не пойду, — перебила Лио Антона. Она сложила руки на груди и вздёрнула подбородок. — И, вообще, пусть меня ищут. Да, кстати, — встрепенулась она, — можно же позвонить по телефону. И как я об этом раньше не догадалась?

Телефон не реагировал ни на какую кнопку. Нет, батарея не была разряжена — аппарат включился без проблем. А дальше тишина, словно не работал он вовсе.

— Дай мне твой, — Лио протянула руку к сыну. Тот молча отправился на кухню за своим телефоном.

Его аппарат позволил совершить набор, на кнопки, по крайней мере, реагировал, но это все, на что и он оказался способен — ни голоса тебе, что вне зоны, вообще, ничего.

— Может, перезагрузить? — с надеждой в голосе спросила Лио.

— Ты вышку над лесом не заметила? — съязвил Антон. — Но попробуй. Если получится дозвониться до деда, попроси его забрать нас отсюда.

— И все же я никуда отсюда не пойду, — упрямо повторила Лио.

— Ага, — кивнул Антон, — некоторое время ты все же продержишься в доме. Хотя… — он задумчиво почесал подбородок, — удобства все равно на улице, и безвылазно просидеть в этих стенах тебе все равно не удастся.

— Что ты предлагаешь? — при упоминании о сортире во дворе Лио как-то сникла и сразу согласилась на все, даже идти в неизвестном направлении на поиски живых существ.

Антон улыбнулся — и даже уговаривать почти не пришлось. И красноволосый сказал, что составит им компанию. Он ему, конечно, не доверял. Но уж лучше пусть идёт рядом или впереди, чем за спиной с камнем за пазухой.

Собиралась Лио основательно. Антон скептически с улыбкой наблюдал за ней, как она складывала в рюкзак вещи. Ему прекрасно было известно, что его мать пешие походы не любила и никогда в них не ходила. И причина лежала на поверхности — она собирала с собой столько самых необходимых вещей, что простому смертному их просто не унести на своих плечах.

— И как ты все это попрешь? — не выдержав, все же поинтересовался Антон.

Он подошел к рюкзаку, так любовно сложенному Лио, и принялся вынимать из него пакет за пакетом.

— Вот объясни мне, пожалуйста, — он потряс перед ее лицом упаковкой с нижним бельем. — Мы собирались с тобой всего на два дня. Зачем тебе столько?

— А видишь, как все обернулось, не моргнув глазом, — ответила Лио. — Нет, и не уговаривай, трусы я не оставлю. Я привыкла каждое утро облачаться в чистое белье, не собираюсь изменять этой привычке и сейчас. Прости, дорогой сын, — и она выразительно поклонилась, как артист в конце спектакля. — А вдруг по дороге нам не встретится ни ручья, ни речки, чтобы устроить постирушки? Мне что, в грязном ходить. И футболки не трожь. Не терплю, когда от людей потищем несет, а от себя этот запах не переношу и подавно.

Антону удалось отвоевать лишь лишнюю пару джинсов. Ради этого можно было и не перебирать все вещи матери.

— А куда ты собираешься упаковывать провиант? — спросил он, глядя, как Лио завязывает битком набитый рюкзак.

— Это не мои заботы, — проворчала она.

— А есть ты не собираешься в пути? — недоуменно проговорил Антон.

Он уже давно, пока мать возилась со своими шмотками, набил продуктами свою дорожную сумку, но оставалось еще несколько пакетов с крупой, которые надо было куда-нибудь пристроить.

— Настоящий путешественник должен обходиться подножным кормом, — гордо вскинув голову, произнесла Лио.

— Каким? — не понял ее Антон.

— Подножным, — четко по слогам произнесла Лио. — Одним словом, что нашел, то и съел.

— Да, — протянул Антон, — у тебя весьма превратные представления о походе.

— Какие есть, — широко развела руками Лио и отправилась одеваться.

На этот процесс даже красноволосый незнакомец не мог смотреть без улыбки. Он честно пытался ее спрятать, как только молодая женщина поворачивалась в его сторону. Но лишь она отворачивалась от него и продолжала складывать на диван вещи, которые собиралась надеть на себя, его губы снова растягивались в улыбке.

— Мама, — протянул Антон, — ну что ты делаешь?

— Что теперь не так? — Лио выразительно взглянула на сына. — Вот посмотри… Куртка, в ней я приехала сюда. Ты же не станешь возражать, если я ее надену?

— Нет, — покачал головой Антон. — Насчет куртки я ничего против не имею, как и против резиновых сапог. Но зачем тебе шлепанцы и кроссовки? И куда ты их складывать будешь?

— Сверху на рюкзак приторочу, — невозмутимо отозвалась Лио. — Положу в пакеты и привяжу. Ненавижу, когда ноги мокрые.

— Но ведь ты же пойдешь…

Лио не дала договорить Антону.

— В резиновых сапогах, — кивнула она. — Да, чуть не забывала берцы взять с собой.

Она метнулась на кухню и приволокла ботинки на высокой шнуровке.

— Нет, не так, — она охватила одной рукой подбородок, а второй уперлась в бок, изображая мыслительный процесс. — Я пойду в берцах, а сапоги понесу с собой.

Антон в изнеможении рухнул на кресло рядом с красноволосым. Если бы мать ему была не нужна, он бы ни за что не потащил ее за собой.

Красавец произнес несколько слов.

— Что он хочет? — спросила Лио, обернувшись к Антону.

— Ничего, — покачал тот головой. — Он сказал, что ты ему нравишься.

— Передай, — улыбнулась Лио, — что я тоже в восторге от его прически…

В конце концов, она оделась — водоотталкивающие штаны, такая же куртка. Под них Лио надела не шелковое, а белье из натурального хлопка, такую же футболку и колготки, несмотря на лето, натянула носки.

— А не жарковато будет? — поинтересовался Антон.

— Нет, — отмахнулась от него Лио. — Пар костей не ломит. Будет слишком жарко, я разденусь.

— А не проще наоборот — одеться, если станет холодно? — хмыкнул Антон. Он точно ничего лишнего брать с собой не станет, пойдет налегке. Только сумку с провизией понесет.

— Не проще, — покачала головой Лио. — Я еще и шапку на голову надену. Такие волосы, как у меня сейчас, беречь надо. Да и пауков я боюсь. А в лесу их видимо-невидимо. Так ведь? — обратилась она на этот раз не к Антону, а к незнакомцу.

Ей почему-то казалось, что тот прекрасно понимал и без переводчика, о чем она говорила.

Красавчик машинально кивнул.

«Все с вами понятно, — ухмыльнулась Лио. — Сговорились. Разыгрываете. А в зеркале вместо себя я кого вижу? Подсунули интерактивное. А как же грудь? Бедра?».

Она с силой рванула рюкзак на себя, но тот даже не сдвинулся с места. От неожиданности Лио чуть не упала на него. Она присела спиной к нему и просунула руки в лямки, но встать с рюкзаком не смогла.

— Помочь? — язвительно поинтересовался Антон.

Лио кивнула.

— Поставь его на комод, — попросила она. — Сможешь его поднять? — почему-то засомневалась она, что и сын сможет оторвать ее рюкзак от пола.

Антону, конечно не без труда, все же удалось водрузить рюкзак матери на комод, как та и просила. Красноволосый красавец же с рассеянной улыбкой наблюдал за манипуляциями женщины и парня. Последний его интересовал меньше, первая занимала гораздо больше — упряма, чертовка, но логики в ее действиях и поступках не отнять. Хотя… он выразительно поводил бровями… было весьма любопытно, как она справится со своей ношей.

Лио подтянула рюкзак к краю комода, подлезла под него и надела лямки на плечи.

— Ну все, я готова. Можно идти, — проговорила она, намереваясь сделать первый шаг в сторону выхода.

— Доннер Веттер, — прошептал красавчик и щелкнул пальцами. Он так переживал за женщину, как она попрет этот неподъемный рюкзак, что решился даже на колдовство, совершенно не подумав о последствиях. А стоило бы…

Лио, памятуя, что рюкзак абсолютно неподъемный, с силой рванула его на себя и неожиданно для всех отлетела к двери, только чудом не ударившись о нее носом. И то, только потому, что та распахнулась настежь.

Красноволосый снова щелкнул пальцами и опять прошептал:

— Доннер Веттер.

Лио вывалилась на крыльцо, но каким-то чудом осталась стоять на ногах.

— Мальчики, — прокричала она снаружи, — где вы там? Почему задерживаемся?

Следом за ней первым на крыльцо вышел Антон, еле волоча свою сумку с провизий, а следом появился статный красавчик с собачкой на руках.

Лио залюбовалась им. Нет, право слово, она в такого непременно влюбилась бы.

— Как вас называть? — обратилась она к нему и протянула руку: — Я Лио.

— Дон.

Красавчик бережно взял в свои огромные лапы ручку женщины и поднес к губам. Скажи ему дома кто-нибудь, что он станет заискивающе смотреть в глаза девушке, пытаясь добиться ее благосклонности, дворец разнес бы, наверное. А тут даже божка бросил на землю, только чтобы прикоснуться к ней. Ничего тот сам выберется из пеленки.

— Куда идем? Налево? Направо? — поинтересовалась Лио, поправляя лямки рюкзака.

Они слегка сползли с ее плеч, пока одну ее руку целовал Дон, а второй рукой она поглаживала его по волосам. Лио улыбнулась — мягкие, шелковистые на ощупь.

— Прямо, — зло отозвался Антон.

— Дверь не забудь запереть на ключ, — приказала Лио и смело шагнула с крыльца.

Теперь, когда она полностью экипирована, лес ее нисколько не пугал. Пауки и летучие мыши ни за что не запутаются в ее волосах, так как на голове нахлобучена шапка с козырьком и ушками. Но не из-за них она выбрала ее, а из-за надписи: «С нами вы обречены на успех», да и ушки можно поднять наверх, если станет слишком жарко, чтобы шея немного проветрилась. Змей она тоже не опасалась — те ни берцы не прокусят, ни штаны. Не помешало бы на руки тоже натянуть перчатки. Впрочем, это не та проблема, при желании она это легко сделает — те преспокойно лежали в кармане ее куртки.

— Запевай! — скомандовала Лио и тут же затянула:

— Спой песню, как бывало, отрядный запевала…

— Мама, — простонал Антон, отставший уже на несколько шагов от нее, — у тебя в репертуаре есть другие песни?

— Есть, — бодро отозвалась та, даже не обернувшись, и сразу запела другую:

— А ну-ка, девушки! А ну, красавицы!

Пускай поёт о нас страна!

И звонкой песнею пускай прославятся

Среди героев наши имена!

Она бодро шагала вперед, как сказали, совершенно уверенно, словно знала, куда именно надо идти. И даже не оглядывалась. А зачем? За ней идут двое, если она ошибется, подскажут.

Лио пропела до конца одну песню, сразу же затянула другую — у нее не просто хорошая память, ко всему прочему она еще и долго жила.

Собачонка выкатилась вперед.

«Ожила, — по-доброму подумала о ней Лио. — Правда, теперь путалась под ногами. Но так даже веселее».

— Не хочешь помочь мне? — спросил Антон у Дона.

— Нет, — усмехнулся тот. — Если бы попросила Лио, другое дело. Ей бы он не отказал, но она прекрасно со всем справляется сама.

— Ой ли, сама — фыркнул Антон. У него уже не осталось сил тащить неподъемную сумку. И на плечи её, как рюкзак, не закинешь — ручки слегка коротковаты. А Лио идёт так, словно её ноша ничего не весит. — Ма, — застонал он, совершенно не притворяясь, — давай организуем привал. А? Сил уже нет идти.

— У тебя и нет сил?

Лио прекратила петь и, обернувшись, удивлённо уставилась на сына. Ей всегда казалось, что у её неугомонного мальчика «батарейки никогда не кончаются», — он всегда готов мчаться куда угодно, в любое время дня и ночи. Это ведь его идея была поехать на рыбалку.

— Здесь недалеко протекает ручей, дойдём до него, там и отдохнём, — предложила она.

— И откуда ты знаешь, что здесь недалеко ручей? — удивился Антон.

— Не знаю, — пожала плечами Лио, — но я прекрасно чувствую его свежесть.

— А ты спрашивал, зачем она мне? — негромко обратился Антон к Дону.

— О чём вы там шепчетесь? — тут же переспросила Лио.

— Я спросил нашего друга, — отозвался Антон, — не устал ли он случаем?

Теперь Лио, фыркнув, скептически окинула недовольным взором и красноволосого красавчика. Если бы и он сказал, мол, устал, то она решила бы, что после попадания в неё молнии, у неё неожиданно проснулись дремавшие до этого сверхспособности — она и не притомилась, и неподъемный рюкзак прёт, словно тот ничего не весит.

— Ты тоже хочешь отдохнуть? — Лио чуть не запнулась за собачонку, кинувшуюся ей под ноги. — Если и ты скажешь, что пора устроить привал, то мы остановимся прямо там, где стоим.

— Да нет, — тявкнула собачка, — предпочту отдохнуть у ручья, до которого на самом деле мы уже скоро дойдём.

— Что? — опешила Лио и остановилась как вкопанная. — Она говорящая? — протянула она испуганно и повернулась к Дону. — При этом говорил ещё и по-русски. Я сошла с ума?

— Нет, — покачал Дон головой, а потом кивнул: — Ага.

На этот раз обойдясь без помощи Антона в качестве переводчика.

— Не поняла, — проговорила Лио жалобно. — Так сошла или нет?

— Нет, — тявкнула снова собачонка.

Дон что-то гортанно прокричал ей, и та, залаяв и завиляв хвостом, тут же умчалась прочь.

— Это такое место, — попытался утешить мать Антон, — здесь ты можешь понимать язык зверей и птиц.

— Точно? — недоверчиво поинтересовалась Лио. — Не обманываешь?

— Зачем мне это? — пожал плечами Антон, перекидывая сумку с руки на руку.

— Давай, я понесу.

Лио протянула к нем руку. Может, и вправду, ей теперь подвластно все.

— Доннер Веттер, — только успел прошептать Дон. Нет, насколько дома проще колдовать, чем здесь. Впрочем, а почему бы не попробовать мысленно пощёлкать хвостом? Он даже запустил руку в джинсы, чтобы проверить на месте его хвост или нет. Нет… А была полная иллюзия, когда он колдонул, что тот на своём законном месте, там, где и положено ему быть — продолжение копчика. И кисточка на конце.

Как ему нравился его хвостик! Когда ещё доведётся обнять им себя?

Лио легко подхватила и сумку, которую до этого еле-еле тащил Антон, и быстро зашагала вперёд — теперь она не только чувствовала свежесть ручейка, но и слышала его журчание. Да, отдохнуть не помешало бы, попить чаю. Есть ей не хотелось, но жажда все же мучила. И Лио чисто инстинктивно принялась высматривать в высокой траве, сухие веточки и прутики для костерка. Именно для костерка, чтобы вскипятить воды. Она же не знает, что за вода в ручье — откуда он берёт своё начало, по каким землям течёт? У неё и пара кристаллов марганцовки найдётся в рюкзаке, точнее, в кармане куртки, чтобы обеззаразить воду.

— Все, пришли.

Лио остановилась и огляделась по сторонам.

— Это именно то место… — сказала она, не уточняя, что это за место.

Лио кинула на траву сумку, осторожно стащила рюкзак. Она заметила краем глаза, как Антон упал на траву и вытянулся во весь рост. В другом случае и при других обстоятельствах она обязательно отчитала бы его, мол, травяной сок плохо отстирывается, а от влажной земли можно заработать не только простуду, но и ревматизм. Но сейчас Лио даже не отправила сына собирать хворост — пусть отдохнёт немного. Непонятно, когда они ещё добредут до жилья, чтобы по-человечески полежать на чем-то мягче стога сена…

— Зря ты его балуешь, — рядом с самым ухом Лио раздался завораживающий низкий голос Дона. Горячее дыхание мужчины щекотало шею. От неожиданности она даже уронила себе под ноги хворост, который насобирала для костерка, и подскочила на месте.

— Зачем так пугать людей? — возмутилась Лио.

Она наклонилась, чтобы снова собрать ветки и прутики. И Дон, решивший помочь ей, так как все же из-за него Лио все выронила из рук, тоже наклонился в тот же самый миг. А если учесть, что они стояли очень близко друг к другу, то, естественно, стукнулись лбами да так, аж искры не вымышленные, а самые настоящие, посыпались у них из глаз.

— Нет, — возмутилась Лио, потирая пальцами мгновенно вскочившую шишку, — вы определённо желаете моей смерти.

— Почему? — не понял её Дон.

Он убрал пальцы Лио со лба, а сам, наоборот, прикоснулся к её шишке прохладной ладонью. Боль мгновенно утихла.

— Вы кудесник, — покачала головой женщина. — Никогда бы не подумала, что простое прикосновение может избавить от боли. И синяка не будет?

Дон отрицательно покачал головой.

— Мне обычно везёт, — продолжила рассказывать Лио. — Первый раз я стукнулась лбом о чугунную батарею. Я была совсем маленькая и этих подробностей не помню. Мне мама рассказывала.

Дону не было известно, что такое батарея, к тому же чугунная, но он внимательно прислушивался к каждому слову женщины, ловил каждый звук её голоса.

— Это братишка так постарался, — улыбнулась Лио. На брата зла она не держала, тот был ненамного старше её. — Мы играли. В «Колобка». Не поверите, но в детстве я на самом деле была маленькая и толстенькая, ну прямо вылитый Колобок, — рассмеялась она.

— Вот уж не подумал бы никогда, — вместе в ней рассмеялся и Дон. Лио и сейчас продолжала оставаться маленькой, но отнюдь совершенно нетолстой.

— Да уж, — продолжила она рассказывать, покачав головой. — Все мы меняемся с возрастом. И часто не в лучшую сторону.

— Про вас я бы так не сказал, — снова улыбнулся Дон. — Вы выглядите просто прекрасно для своих…

— Далеко за пятьдесят, — хмыкнула Лио.

— И что? — спросил Дон, возвращая разговор в прежнее русло. — Брату сильно за вас попало.

— Было дело, — кивнула Лио. — Он жаловался, вспоминая ту давнюю историю…

Она помолчала, словно вспоминая что-то.

— А потом меня папа выронил из санок, — улыбнулась Лио. — И я прямо лбом припечаталась в ледяной ком. В этом случае папе от мамы досталось по первое число.

— Как это понимать? — потряс головой Дон.

— Ну, — протянула Лио, — начала мама ругаться числа приметно двадцать девятого, а закончила первого следующего месяца.

— Так долго? — удивился Дон. Даже у его матери не хватает сил злиться на отца так долго.

— А дальше я уже сама, — продолжила Лио. — Сначала каталась на железных воротах. Поскользнулась, слетела и лобешником об эти же самые ворота знатно припечаталась. У меня даже фото сохранилось с симметричными синяками под глазами. И мама, и бабушка меня все по врачам тасками, все опасались, как бы сотрясения не было. Потом младший братишка хоккейной клюшкой приложился. Бровь рассёк. Мне даже в травме несколько швов наложили. Вот…

Она повернулась к Дону и подошла к нему вплотную.

— Если присмотреться, то справа виден небольшой тонкий шрам.

Дон опять прикоснулся ко лбу Лио своими прохладными пальцами, и отодвинул прядь волос, упавшую на глаза. Он мог одним движением руки избавить её от этого шрама., но тот был практически незаметен, совершенно ее не портил, но при этом добавлял шарма, изюминку. А если не знать, откуда шрамик появился, то и создавал ореол некоей тайны, загадки.

— Должна быть в женщине какая-то загадка, — улыбнулся Дон.

— Да уж, — хихикнула Лио. — А также подсказка и разгадка.

— Надеюсь, на этом ваши злоключения закончились? — поинтересовался Дон. — И так достаточно ваш лоб настрадался.

— Да где там? — рассмеялась Лио. — Поначалу я тоже так подумала, когда меня зашивали, что это уже предел. Оказалось, нет. Человек может вытерпеть гораздо больше. Когда мне было семнадцать, я свалилась с ледяной горки и снова набила шишку на лбу. Затем уже в зрелом возрасте меня сбил на горе лыжник. Представьте, заявляюсь я вся из себя такая красивая в травму с симметричными, как обычно, синяками под глазами. А она мне заявляет: «Красивое лицо ничем не испортить. Подумаешь шишка на лбу». Иди, милочка, говорит, и по таким пустякам не отвлекай людей от работы. Ничего себе пустяк! Это же лицо. К тому же моё. Потом ещё шишки были. Один раз пришлось даже вызывать «скорую».

— А это что за зверь? — поинтересовался Дон.

Лио на него выразительно взглянула, но следом честно ответила:

— «Скорая» помощь. Антон маленький говорил «скорая на помощь». Неотложка. Когда что-то болит, а время для врачей не приёмное, то вызывают этих мобильных врачей. Я умудрилась об угол полки садануться лбом. Никто не мог понять, даже врач из «скорой», как я умудрилась так удариться, — она пожала плечами. — Судьба, видать…

— Нож есть? — Лио протянула руку у Дону.

— Нож? — тот похлопал себя по карманам. — Нет… — А что надо сделать.

— Дёрн снять, чтобы разложить костёр, — ответила Лио. — Потом, когда будем уходить, этим куском дёрна прикрою кострище и будет почти незаметно, что на этом месте кто-то останавливался.

— Иди за водой, — предложил Дон, — я все сделаю к твоему возвращению и даже костёр разведу.

Ну не мог он ей показать свои длинные когти, такие же острые как ножи.

Лио кивнула, осторожно сложила хворост, который собрала и принялась с остервенением рыться в своём бездонном рюкзаке. Довольно скоро она извлекла с победным кличем плоский котелок, больше похожий на судок, и сразу помчалась к ручью.

— Присмотри за ней, — попросил Дон божка, который все так и бегал собачонкой. Тот все не мог придумать, как хотел бы выглядеть в этом мире. Присматривался…

— О, как ты быстро! — обрадовалась Лио, вернувшись с хрустально-чистой водой из ручейка. Она не выдержала и сделала несколько глотков некипяченой воды, а потом не удержалась и просто напилась прямо из ручья, сделав руки ковшичком. Никогда обыкновенная вода не казалась ей такой сладкой, разве что в детстве у бабушки в деревне, когда она ничего не знала и не слышала о микробах и всякой заразе. После того как впервые оказалась на койке инфекционного отделения, стала тщательно мыть руки и пить только кипячёную воду. А сегодня поддалась искушению…

— Антоша, поднимайся, — растолкала Лио сына. — Чайку попьём и дальше пойдём.

— Чайку? — встрепенулся парень. Он нехотя поднялся и, пошатываясь, побрёл к уже догоравшему костерку. Туда, где рядом с ним дымились три кружки с двойными стенками с такими же надписями, как у неё на шапке с ушками, «С нами вы обречены на успех».

«Почему три? — напрягся Антон. — Дома она только две кружки с собой взяла. Третью на даче, что ли, нарыла?».

— Что ты в чай понапихала? — он удивлённо уставился на буро-зелёную жидкость в кружке. — Это же не заварка.

— Нет, — согласилась Лио, беря в руки одну из кружек. — Это живой чай из пятнадцати трав, как говаривал мой дед. Набрала листиков и заварила. Здесь и смородина, и мята, и лимонник, и душничка… Она ещё не цвете, но все равно придаёт обалденный аромат напитку.

— Ты соображаешь, что говоришь? — взъелся Антон и с выражением полной брезгливости выплеснул чай в сторону. — Какая смородина? Какой лимонник?

— Я знаю, что говорю, — обиделась Лио, делая большой глоток чая. — И в травах я уверена.

— Откуда? — продолжил злиться Антон. — Ты никогда не ходила в походы.

— Да, не ходила, — согласилась с ним Лио, — но я отвечаю за все, что сделала и сделаю в будущем. А если у вас прихватит живот, извините мой французский, от поноса я найду что вам предложить. Видишь ли, дорогой, я нахожусь уже в том возрасте, когда косметичка превратилась в аптечку. И поверь, я найду, какую таблетку предложить. И не тебе меня учить.

— Ма, прости, — Антон бросился к матери. — Я не это хотел сказать… Понимаешь, это не наш лес, не наша вода, не наша трава. Надо быть осторожнее.

— Ладно, — махнула рукой Лио. — Может, и надо. Но как ты планировать варить крупу, которой набил сумку? Разве не в этой воде?

— В этой, мама… — Антон чувствовал себя бесконечно виноватым за нечаянную вспышку гнева. — Но надо сначала адаптироваться…

— Вот я предлагала начать с воды…

Лио поднялась со своего места. Она допила чай, видела, что и Дон опустошил кружку, и собиралась сполоснуть посуду в ручье.

И надо двигаться дальше. Если сидеть на одном месте, то ничего не изменится.

Жена кузнеца поселила сомнение в душу Лио. Значит, в их игре есть предатель. Плохо. И ей придётся выбирать из троих. Будь она дома, сразу бы отмела Антона — мать не станет смотреть на сына, как на врага своего. Но здесь…

В этом странном мире, где водятся огромные коты, да к тому же ещё боевые, всё может быть.

— Где я? — произнесла вслух Лио.

— Странный вопрос, — мявкнул кот.

— Мне не надо мяукать? — женщина несильно дёрнула его за ухо. Вот кто предатель.

— Надо, — незлобно прошипел тот, недовольно поведя вибриссами, — когда ты разговариваешь со мной, а рядом есть ещё кто-то. Это своего рода шифр. Спрашиваешь, где ты? А сама что по этому поводу думаешь? Мне тоже хотелось бы узнать, где я.

— Забавно, — проговорила задумчиво Лио. — И как ты здесь оказался, кот-убийца?

— Мой хозяин вызвал меня из книги и призвал в этот мир, — фыркнул Ронни. — Мне известно только это. Прошу прощения…

— Пардон, — перебила его Лио.

— Что? — не понял её кот.

— Всякий раз говори «пардон», когда хочешь попросить прощения, — улыбнулась она. — Так короче и изысканнее.

— Я запомню, — пообещал Ронни. — Пардон, — продолжил он, — мне также известно, что теперь ты, — он сделал на слове ударение, — моя хозяйка. И я должен быть тебе верен.

— Спасибо, — поблагодарила его Лио. — А что ты думаешь о словах, сказанных женой кузнеца?

— Не знаю…

Кот огромными скачками догонял Антона, Дона и Адиса, которой то убегал вперёд, то сильно отставал от парней. Лио, опасаясь свалиться со своего транспортного средство, вцепилась в густую шерсть кота обеими руками что есть сил, норовя вырвать её.

«Седло обязательно надо, чтобы не замирать от страха при очередном прыжке», — решила она.

— Не знаю, — повторил кот. — Надеюсь, ты поняла уже, что это не ролевая игра и не шоу на выживание?

— Откуда тебе известно, о чём я думала? — прищурившись и поджав губы, процедила сквозь зубы Лио. Она ни с кем ни словом, ни полусловом не обмолвилась о своих догадках.

— Когда он меня отправлял к тебе, намекнул, что ты можешь мне не поверить, поэтому вложил в уста той женщины слова, сказанные тебе, а мне позволил убедить тебя, что этот мир не только странен, но и жесток. И тапком, пардон, ботинком зло остановить нельзя. Лучше стрелой или мечом.

— Я не об этом, — покачала головой Лио. — Кто из них — воплощение того зла, о котором сказала жена кузнеца?

— Не знаю, — в третий раз произнёс кот. — Это предстоит узнать. Начни с кого-нибудь. Например, с Адиса.

— И как я должна выводить его на чистую воду? — усмехнулась Лио. — Я даже не знаю, кто он. Теперь засомневалась, что он даже не пёс.

— Заставь его принять истинный облик.

— Легко сказать, — вздохнула Лио и замолчала — с громким лаем коту под ноги бросился их пёсик. — Он тебе обрадовался, — пришлось мяукнуть, чтобы тот не догадался, что Ронни с ней разговаривал по-человечьи.

Она немного потявкала, а потом перевела на кошачий.

— Адис нашёл прекрасное место, где можно отдохнуть и переждать дождь.

— Я не против, — согласился Ронни, сворачивая с дороги и устремляясь за собачонкой.

— Эй! — Лио помахала руками парням. — Пёсик отыскал стожок. Говорит, даже с крышей. Давай за нами. А ты, — мявкнула она, обращаясь к коту, — сбавь скорость. За тобой же не угнаться даже бегом.

— Пусть поддерживают спортивную форму, — недовольно мяукнул тот в ответ.

Но шаг, вняв словам хозяйки, все же замедлил: воду Ронни не любил ни в каком виде — ни с неба, ни под лапами, признавал, разве что в миске, а тут сухая земля, поэтому и мчался под крышу. Он по-доброму подумал о собаке. Нет, этот злым быть не может. Явно для него подыскивал местечко посуше.

— Не надо рубить сплеча, — попросила Лио. — Я с этой троицей путешествую который день. И уже если судить о злом волшебнике и о добром, то я самая злая из всех.

— Пожалуй, — согласился кот, останавливаясь перед дверями сарая, который отыскал Адис.

Он настороженно потянул воздух, толкнул когтистой лапой ворота, прислушался.

— Можно, — разрешил Ронни, кроме присутствия мышей, не учуяв ничего подозрительного или опасного. Ну мыши — не страшно. Они сразу разбегутся лишь заслышат его осторожные шаги или унюхают его влажную шерсть. На все сто он не был уверен, что все в одно мгновение исчезнут из сарая, всегда найдётся глупый любопытный мышонок. Но один он не сожрёт те запасы крупы, что были в сумке у Антона. Да и съел бы, хоть лопнул, невелика потеря — коты кашей не питаются, а уверенности не было, что хозяйка не начнёт пичкать его этой жуткой едой, говоря при этом, что это не только вкусно, но и весьма полезно.

Ронни брезгливо передёрнул всеми мышцами разом…

Он присел, почти лёг брюхом на грязный земляной пол, чтобы Лио ненароком не свалилась с него и не ударилась, когда начнёт слезать с него со своим рюкзаком за спиной. Ну все, теперь он свободен до обеда, можно и подремать где-нибудь в уголке...

— Пожар не устрой, — попросил Дон, помогая Лио развести костёр и приготовить обед. — А то ночевать придётся в открытом поле.

Та согласно покачала головой. Почему-то вспомнилось, как в молодости ездила однажды в экспедицию. Геологи обычно ходили ногами, а они-то геофизики, у них ящики с оборудованием, поэтому и ездили… в прямом смысле на всепроходном экспедиционном автомобиле «Газ-66». Хорошие времена были, добрые. Набили полный КУНГ ящиками, оставили спереди лишь места для участников экспедиции, залили два полных бака горючим, раньше заправок не так уж много было, как, впрочем, и машин. И погнали на Алтай — дикие места тогда там были, стоило отъехать от Чуйского тракта. Лио записалась тогда штатной поварихой. Ей и красный блокнот выдали, чтобы записывала расход продуктов. Назывался он «Полевой дневник». Она до сих пор хранила его дома — рецепты в него продолжала записывать, но не все подряд, а самые лучшие по разумению её детей. Думала, придётся готовить на костре. Только где там. Геофизики возили с собой настоящую полевую кухню, если можно так выразиться — газовую плиту и баллон с тем самым газом. Так что блеснуть умением готовить в полевых условиях не пришлось — любой бы на её месте также смог. А во время дождя, как сейчас, который за стенами сарая превратился в ливень, ставили специально для кухни палатку — чтобы и продукты не намокли, и газ ненароком не залило. Никакой романтики. Хотя… Романтика все же была. По ночам она пялилась в звёздное небо, если облаков не было, как совсем недавно. Наверное, любовь к путешествию на машинах у неё с тех времён — ничего тащить на себе не надо.

Лио вздохнула. Вернулось, похоже, не только её молодое тело, но и прежние чувства и ощущения.

— Каким мясом тебя угощал лавочник? — тихо поинтересовалась она, подойдя к урчащему от удовольствия Ронни — тот поймал мышку и забавлялся с нею.

— Мясом? — кот откинулся на спину, поднял свою добычу за хвост и хищно улыбнулся. — Козлятина была. Вкусно.

И снова улыбнулся. Ну прямо Чеширский Кот какой-то. Непонятно только было, говорил он о пойманном мыше или о проглоченном одним махом мясе. Если бы Лио не заначила исподтишка кусик, осталось бы им довольствоваться только пустой гречкой на ужин, да кипятком вместо чая.

Теперь ей не нужно было выискивать в лесу ручеёк: её походная фляжка всегда бывала полна водой — лей сколько хочешь, она все равно не кончится. И то счастье. Умереть от жажды даже в пустыне ей не грозит. Хорошо, чтобы до этого дело не дошло. Пустыню она не любила. И даже не столько из-за жары, сколько из-за обилия там всяких ядовитых гадов. Это только кажется, что в песках никто не живёт.

Впрочем, что далеко ходить — и в лесу можно напороться на змею. Но ей в плотных штанах, заправленных в резиновые сапоги, не грозит быть укушенной змеёй.

Лио улыбнулась, вспомнив, как ещё совсем девчонкой отдыхала у бабушки. Тогда они, отец, тётка и Лио, отправились на рыбалку километров за шесть от того места, где жила бабуля — страсть у неё к рыбной ловле именно с тех пор. Шли по полевой дороге, никого не трогали. Погода стояла солнечная и тёплая. Вот змеища и выползла погреться на дорогу. Лио тогда чуть на неё не наступила по невнимательности. Неизвестно, что бы произошло, но она все же в последний момент змею увидела. Как она тогда закричала и от страха запрыгала, взбрыкивая ногами. Отец с тёткой смеялись до икоты, а змея гордо исчезла в траве, где её заметить было сложнее…

— Отдай мне мышонка, — Лио протянула руку к коту, пока тот его совсем не замучил. Он ему на один зубок, даже вкуса не почувствует.

Она выходила из сарая под дождь, чтобы нарвать листиков для чая, и слышала, как за углом мать-мышь рыдала, оплакивая своего глупого мышонка.

— Смотри, не продешеви, — усмехнулся Ронни. — Нынче верность — ценный товар. Приходится добывать его контрабандой...

Обрадованная мышь, что ей вернули сына целым и почти невредимым, протянула женщине, вернувшей ей мышонка, колокольчик.

— Позвони в него, — вздохнув, произнесла она, отдавая волшебную вещицу, — если понадобится помощь. Я тут же появлюсь.

Лио улыбнулась. Чем ей могла помочь крошечная мышка? Но чтобы не обижать её, колокольчик она с благодарностью приняла. Теперь у неё в одном из карманов штанов будут валяться две бесполезные вещи — колокольчик и камешек в виде сердечка…

— Прошу к столу.

Лио сняла с огня похлёбку, которая удалась, на её взгляд, на славу.

— Тебе ложку дать? — спросила она Ронни, который никак не прореагировал на её предложение.

— Фу, гречка, — поморщился тот и отвернулся от импровизированного стола.

— Ничего, — улыбнулась она. — Не пройдёт и недели, как ты на предложение поужинать, будешь кричать «Вау! Гречка!».

— Но сейчас она с мясом, подумай, — настаивала Лио.

— Ну если только с мясом, — лениво согласился Ронни и то только потому, что не хотел обижать хозяйку, и присоединился к остальным за столом.

Лио же преследовала вполне конкретную цель — пусть и её кот понаблюдает за компанией. Надо же, в конце концов, решить, кто злой волшебник.

Все ели похлёбку и нахваливали. Здесь вышел полный облом — никто не выделился. И чай выпили все — даже Антон. Его уже не беспокоил ни цвет напитка, ни листики, плавающие в нём. То ли промок и замёрз под дождём, то ли жажда замучила...

Перед сном Дон проверил, насколько тщательно затушен костёр, бросил ревнивый взгляд на кота — Лио улеглась спать, прижавшись к его тёплому брюху. Сам он сделал вид, что ему хорошо и в обнимку с пёсиком. И только Антон заснул в одиночестве, пристроившись головой на сумку с продуктами…

Как и в предыдущую ночь, сон не шёл. Лио возилась, все не могла найти удобную позу. И коту не давала заснуть.

Не выдержав, все же попросила:

— Расскажи, что за город мы встретим на пути.

— Город как город, — мякнул кот. — Они все тут такие… Стены высокие-превысокие, уходящие в облака…

— Зачем такие? — удивилась Лио.

Прочем, чему удивляться? Если есть крошечные человечки, то вполне могут существовать и великаны. Для этого и нужны такие высоченные стены, чтобы защитить город от непрошенных гостей. Она даже не знает, какого роста жители обитают в городах. В деревеньках видела. Но с другой стороны, кузнец и его жена были вполне нормального среднего роста, как она. Пожалуй, Дон только выше их. Кто сказал, что они одни здесь такие? Ну, ещё не считая их троих.

— Защита от злобных чудищ.

Как интересно, улыбнулась Лио. Она попыталась представить, какими могут быть чудища, и незаметно для себя заснула.

Дождь все не кончался, скорее наоборот, он перешёл в ливень. За стенами сарая похолодало, будто и не лето на дворе. А, может, и на самом деле наступила осень? Где-то очень далеко прогремел гром.

— Снова начинается гроза, — испуганно поведя плечами, проговорила Лио.

А с другой стороны, чего она боится? Вдруг молния опять в неё шандарахнет — у неё появится шанс избавиться от этого кошмара с говорящими котами, собаками, карликами и… парнем, который ей очень нравится и смущает её душевное состояние.

— По дождю никуда пойду, — Ронни наотрез отказался выходить под дождь из сухого сарая. — Мы куда-то торопимся?

— Ладно, — согласилась с ним Лио, — так и быть, переждём грозу под крышей. Запасы воды и крупы у нас просто неограниченные. А овсянка весьма полезна для здоровья.

И она, выразительно склонив голову и вопросительно подняв брови, внимательно оглядела присутствующих, включая пёсика, который почему-то нервно подскочил, покрутился на месте, тявкнул что-то абсолютно не членораздельное, по крайней мере, звуковой анализатор в ухе Лио не смог перевести с собачьего на человечий.

На самом деле, куда она торопится? Даже не знает, что её может ждать за стенами сарая или в городе. Хоть кто-нибудь бы ей рассказал, что на самом деле произошло, на что надеяться или рассчитывать. Удастся ли ей попасть домой и вернуться в своё тело? Хотя нынешний вид Лио вполне устраивал. Ну помолодела она лет на …дцать, так с этой переменой, произошедшей с ней, никакая пластика не сравнится. Радоваться надо, а не огорчаться. А жизненный опыт никуда не делся — Лио это чувствовала. Мастерство не пропьёшь…

Громыхнула ближе и гораздо сильнее.

— Гроза приближается, — Дон тоже зябко повёл плечами.

Именно из-за удара молнии в их портал тот изменил конфигурацию, а он оказался не на Земле, как планировалось, а в этом непонятном месте рядом с этими странными людьми. Божок тут же прикинулся псом и ничего конкретного не говорит, то ли его опасается, то ли его отца. Намекнул лишь, что в городе живёт волшебник, который сможет им помочь. Не здесь же искать элементаль воды? Хотя… Он задумался… Места весьма сырые, вполне могут найтись обладатели нужного ему сагана. Кого ему предстоит победить? Парня, девушку, старика? Или злого волшебника? Впрочем, какая разница. Чтобы не погибнуть самому, он готов лишить десяток их сущности, чтобы получить желаемое.

— Спим дальше, — Адис откинулся на спину и поднял лапы.

— Лично я за любой кипишь, кроме голодовки, — подал голос Антон. — Что там у нас насчёт завтрака?

Лио хотела поиздеваться над Ронни и сказать «гречка», но передумала.

— Овсянка с курагой и изюмом, — улыбнувшись, ответила она.

Эта каша её сыну нравилась, пусть попробуют и другие, оценят её кулинарное мастерство.

Оценили — в котелке не осталось ни ложечки, даже Ронни ел и нахваливал…

Дождь все не прекращался, а громовые раскаты стали более свирепыми, сотрясающие не только небесный свод, но и их хлипкое строение. Гроза не просто приближалась — теперь она шла прямо над ними.

Удивительно, но в сарае по-прежнему оставалось сухо. Лио несколько раз порывалась выйти наружу и убедиться, что и их временное убежище точно так же заливает водой, как все в округе. Но только боязнь, что в неё может ударить молния, заставляло её оставаться на месте. Дона, что ли, попросить?

Она ласково взглянула на парня и в ответ получила такой же нежный взгляд.

Неожиданно для самой Лио сердце вдруг заколотилось, забилось и захотело выскочить из груди. Она ещё раз посмотрела на него. С чего это вдруг? Она же не первый раз парня видит. И по голове его била скалкой. Или так и зарождается симпатия, а потом и…

Она не хотела думать об этом.

Да, до того как встретила деда, парней у неё было много. Чего скрывать? Лио и не скрывала. Честно предупредила, что тот у неё не первый. Но никогда о своих мужчинах не рассказывала ни ему, ни кому бы то ни было. Лишь единожды позволила себе расслабиться и пойти на откровенность. То ли облегчить душу хотелось, то ли просто так звёзды легли. Но это отдельная история, да и вспоминать о ней она не очень любила, словно на самом деле изменила тогда деду.

— Антон, — строго обратилась Лио к сыну, — не пойти тебе…

— Нет, мама, не пойти… — ответил он усмехнувшись.

— Он что, твой сын?

Ронни аж подскочил на месте.

— Разве не похоже? — парировала Лио.

— Никогда бы не подумал, что у такой молоденькой такой взрослый сын.

— Спасибо за комплимент… Но все же, Антон, — попросила Лио, — выгляни за дверь сарая и посмотри, что там творится.

— Мама, там дождь, — Антон покачал головой. — Разве ты не слышишь, что гроза по-прежнему грохочет прямо над нашими головами?

— Приходится все делать самой, — проворчала Лио.

Она подошла к двери и взялась за ручку — выходить наружу она не собиралась, но выглянуть и посмотреть все же не помешало бы.

— Погоди…

Дон встал у неё на пути.

— Давай, я взгляну, — предложил он. — Поверь, со мной ничего страшного не случится. Я не сахарный и под дождём не растаю.

Лио не стала возражать — так и быть, пусть Дон взглянет на грозу…

Парень вернулся спустя несколько секунд абсолютно сухим.

— Дождя нет, — сказал он, пожав плечами. — Ничего не понимаю. Грохочет жутко, но не сверкает. Молний тоже нет. Если мы идём дальше, то смысла сидеть тут нет никакого.

— Тогда идём, — вздохнула Лио и выразительно посмотрела на Ронни.

Тот сразу отвёл взгляд — мол, это не он наколдовал. Ему только не нравится по лужам голыми лапами шлёпать.

— Собираемся и выступаем, — отдала приказ Лио.

Куда они идут, а главное, зачем? Надо было сидеть на даче, которая уже и не дача вовсе. Почему послушалась Антона?

И опять её не покидало чувство, что она против своей воли оказалась втянута в какую-то странную или страшную игру.

Такое с ней уже было, но тогда с лёгкостью удалось справиться.

* * *

Он лениво потягивал вино из высокого бокала, бросая взгляд через стол, где сидела Лио. Она, ничем не примечательная немолодая женщина, по крайней мере, она всегда так считала, отчаянно кокетничала со своим родственником, который её моложе лет на тридцать.

Нет, она не красавица, но почему его неудержимо влекло к ней? Он сначала долго рассматривал её — прямые светлые волосы подстрижены в аккуратное каре, тонкий нос, близко посаженные голубые глаза, широкие монгольские (или хотите китайские, все же, скорее монгольские) скулы. Нет, она определённо не красавица, но лицо у неё весьма приятное, и эта обалденная улыбка. Улыбка и привлекла его внимание. Он потом признался Лио. Она улыбалась все время, улыбка завораживала, делая её лицо очень живым. Он прикрыл глаза, её лицо исчезло, а улыбка осталась.

— Ну, прямо, Чеширский Кот, какой-то.

Усмехнулся про себя.

Он встал, с ленивой грацией хищника двинулся к тому краю стола, где сидела Лио.

— Мадам, разрешите пригласить вас на танец.

Она удивлённо взглянула на него. Кто это посмел побеспокоить её во время такой оживлённой беседы с племянником? Но протянула руку и встала. Улыбка не исчезла.

«Интересно, если я буду ей говорить гадости, она перестанет улыбаться?» — подумал он и опять усмехнулся. Провёл её в ту часть банкетного зала, где танцевали медленный танец несколько пар.

От неё пахло дорогими духами и ещё чем-то завораживающим, он не мог понять чем.

«Надо вести светский разговор — неудобно танцевать молча, надо о чем-нибудь его спросить», — подумала тогда Лио.

Но разговор начал он первым.

— Подскажите, как называются ваши духи.

Услышала она прямо около уха его шёпот.

— Шанель Аллюр, — прошептала Лио, продолжая улыбаться. — Вам нравится запах моих духов?

— Да, очень.

Он привлёк её к себе, так что её грудь упёрлась ему в грудь, а его бедро оказалось прижато к её бедру. Она шумно выдохнула, томно прикрыла глаза, продолжая улыбаться. Он вдруг понял, чем она пахла ещё.

Она пахла желанием. Да, теперь он не сомневался — она на самом деле пахла желанием.

— Скажите, вы здесь одна?

— Что вы? Это свадьба моей племянницы, поэтому я не могу быть одна.

— Нет, я не об этом? Вы здесь с мужем или любимым мужчиной, как нынче принято говорить, бойфрендом?

— В этом смысле, я одна.

Не хотелось распространяться, что муж лечился за границей от… импотенции. Тестостерон упал ниже плинтуса и никакие лекарства не могли вернуть его в норму. Он никогда не отличался мужской силой. А тут, вообще, полный ноль.

— Пойдёмте ко мне в номер, в этом смысле я тоже один, — вдруг предложил он.

— Молодой человек, что мы там будем делать? — Лио рассмеялась совершенно искренне. Не изменяла мужу раньше, не желала делать этого и сейчас. Тем более с этим молодым человеком, который был на самом деле гораздо младше её.

— Меня зовут Сергей, там мы займёмся сексом или любовью, как вам больше нравится. А можем просто поговорить.

Она продолжила улыбаться. Второе её вполне устраивало. Вдруг страшно захотелось объяснить Сергею, что он не Казанова, хотя весьма смазлив. Но это совершенно не означает, что она упадёт на его постель и разведёт в стороны ноги.

— А меня зовут Лионелла, можете называть просто Лио. Пойдёмте.

Поговорить, излить душу — то, что ей сейчас необходимо…

Она ушла из его номера под утро.

Он спал.

Лио тихо встала, оделась и ушла. Хотелось домой, завалиться на свою кровать. Машина на стоянке, можно сесть и просто уехать. Но родственники сняли этот загородный коттедж на два дня для празднования свадьбы её племянницы. Придётся остаться.

Заглянув в банкетный зал, Лио обратила внимание, что ещё несколько пар продолжали двигаться под тихую завораживающую музыку. А за столом сидели двое мужчин, обнявшись, и о чем-то мило беседовали.

— Надо вздремнуть, пока празднование не продолжилось, а то от меня проку будет мало, — устало размышляла она, направившись в сторону своего номера, который делила со старшей дочерью и внучкой...

— Мама, ну где ты была всю ночь?

Дочь взволнованно кинулась ей навстречу.

— Отстань, у меня было романтическое свидание.

Она отмахнулась от неё.

— Мама, с кем?

Лио видела, что дочь крайне удивлена. Но что она могла ей рассказать?

— Ты его не знаешь, да и я тоже не знаю. Но это и неважно. Я думаю, что сегодня он и не взглянет на меня. Вчера у него был, по-моему, приступ меланхолии или что-то в этом роде. Поэтому рассказывать о нём ничего не стану. Повторяю, если ты мне не дашь поспать, хотя бы чуть-чуть, то он точно не взглянет на меня, потому что не узнает, так как я из-за усталости буду выглядеть лет на десять старше. А в моём возрасте это недопустимо.

Она ушла, он это понял, как только открыл глаза.

«Боже, какая женщина! — он улыбнулся своим мыслям. — Интересно, придёт она ещё или нет?».

— Не хотите выпить со мной вина.

Он тихо произнёс это над её ухом, пытаясь придать голосу сексуальные нотки.

— Нет, спасибо, мы сегодня уезжаем, а мне за руль. Но если вы предложите бокал «Сотерна» и кусочек «Рокфора», я останусь, несмотря ни на что.

Она ответила ему в тон, подхватывая игру.

— Сейчас узнаю в баре.

Он отошёл, оставив её одну. Но ненадолго.

— Дайте мне номер своего телефона, чтобы я мог предложить вам «Сотерн» и «Рокфор». В этом заведении их нет, — услышала она снова его тихий шёпот.

— Записывайте.

Она не соврала ни одну цифру — была уверена, что Сергей либо потеряет её телефон, либо…

— Я вам позвоню.

— Звоните...

Лио была уверена, что он, вообще, не позвонит.

— Не пойду, — вдруг упёрся Ронни. — Там мокро, я терпеть не могу воду.

Лио строго взглянула на кота.

— Дон сказал, что на улице не мокро, — она недовольно покачала головой.

— Но я чую воду, — продолжил упираться Ронни.

Как ни странно, но на его защиту вдруг встал Адис.

— Мне тоже кажется, что за сараем полным-полно воды, — тявкнул он. — Такое чувство, река вышла из берегов после грозы.

Лио пришлось и на него строго посмотреть. Они что, сговорились разом. Хорошо ещё, что ни Дон, ни Антон не упирались, а смиренно стояли возле дверей, готовые по первой же команде отправиться в путь.

— Я тебе обувь куплю, как только дойдём до города, — пообещала Лио коту, — в самой первой попавшейся лавке.

От продажи куртки и ботинок у неё оставались ещё деньги.

— В первой не надо, — неожиданно согласился Ронни и лёг брюхом на пол сарая. — Обманут. Надо походить по рынку, прицениться.

— Хорошо, — согласилась Лио, взбираясь верхом на кота.

Ей точно теперь с таким-то транспортным средством не надо думать о непромокаемой обуви, но все равно она натянула перед походом резиновые сапоги. Мало ли чего.

И все дружно вывались в двери и замерли…

Надо простить капризы природы, чтобы насладиться её красотой — гроза на самом деле уже миновала, но дождевые капли продолжали висеть в воздухе, создавая иллюзию нереальности мира. Лио даже вытянула руку перед собой, чтобы удостовериться, что это не обман, и хрусталь, искрясь и переливаясь в солнечных лучах, её не окружает.

— Радуга, — восторженно произнёс Дон, показывая вправо.

Лио повернула голову и захлебнулась от восторга. Что, она радуг раньше не видела? И все равно, как в детстве, они производили на неё неизгладимое впечатление. Но то, что открылось перед её взором, было поистине чудом природы — одна большая переливающаяся радуга занимала полнеба, а под ней, будто вход через анфиладу комнат в неведомый мир, много сверкающих других полукружий.

Даже Ронни раскрыл пасть, дивясь неведомому, а Адис так и замер с поднятой лапой.

Ради такой красоты можно и забыть, что время существует. Они стояли и любовались прекрасным зрелищем.

«Может, пойти туда» — только и успела подумать Лио — волна накрыла из всех с головой.

Вода, пришедшая неизвестно откуда, ревела и грохотала.

— Назад в сарай! — Лио старалась прокричать концерт огромных волн, как только снова оказалась над водой.

Каким-то чудесным образом хлипкое строение противостояло стихии — волны обходили его стороной. Сарай продолжал оставаться невредимым, а вокруг него образовался островок совершенно сухой суши.

Лио, дёрнув Ронни за загривок, направила его туда. Она видела, Адис уже выбрался из воды и суетливо бегал под стеной сарая, что не в состоянии никому помочь, и отчаянно лаял, призывая идти или плыть на его голос.

Дон тоже справился с волнами и обессиленно свалился в дверях сарая.

— Где Антон? — обречённо прошептала Лио.

Она не увидела среди спасшихся своего сына.

Дон поднялся на ноги и направился снова к краю воды, крутившейся в водовороте вокруг острова.

Но едва он ступил в волну, словно чья-то невидимая рука с силой отбросила его к сараю и, удерживая за горло, не дала сделать и шагу.

Лио спрыгнула с кота, норовя подвернуть ногу, и уже сама бросилась в воду. Её голова то появлялась над поверхностью, то исчезала под водой.

— Нет, — прокричал Дон.

Его сердце забилось так отчаянно, что готово было выпрыгнуть из груди и кинуться вслед за Лио. Его любимой девушке угрожала не мифическая, а вполне настоящая опасность, а он, здоровый и сильный парень, почти мужчина, демон, ничем не мог ей помочь. Дон попытался справиться с неведомой силой, но та оказалась сильнее и не отпускала его. Он попытался призвать на помощь все колдовство, которым владел — теперь он мог, и ему угрожала опасность, — но вторая невидимая рука, зажала ему рот, чтобы он не назвал вслух своё имя, и колдовство свершилось.

— Адис, помоги мне! — прокричал Дон. Но только испуганный хрип вырвался из его рта.

И пёс его не понял, а продолжил просто бегать вдоль сарая и отчаянно тявкать.

В глазах Дона замер ужас. Что сейчас будет?..

Вдруг над волнами возникло необычное существо — голубовато-зелёное, полупрозрачное, как сама водная стихия, с длинными волосами и рыбьим хвостом.

— Ундина, — ахнул Дон и заворожённо проследил за русалкой.

А та взмахнула руками, как бы разгоняя воду, окружавшую её, — волосы упали назад, являя взору высокую девичью грудь.

Русалка смущённо рассмеялась, но взмахивать руками не прекратила, пока вода полностью не ушла с того места, где рядом на волне покачивалась она. Казалось, что бушующая стихия полностью подчиняется ей. На дне новоявленного моря, которое совсем недавно было полем и дорогой на нём, неподвижно лежал Антон.

Русалка неуклюже подползла к нему, оставив свою волну, и поцеловала прямо в губы. Парень сначала выгнулся, потом скрючился, словно внутри его происходило что-то странное или какая-то борьба, а затем истошно принялся кашлять и освобождать свои лёгкие от воды, которой нахлебался вдоволь. Русалка терпеливо подождала, чтобы тот задышал сам. А потом вытолкнула его на поверхность, как только волны снова сомкнулись над головой парня.

«А Лио где?»

Дон испуганно вглядывался в даль, пытаясь рассмотреть её тело в воде. В какой-то момент ему показалось, что хватка невидимой руки ослабла, она снова дёрнулся, чтобы кинуться разыскивать Лио, но был ещё раз с силой впечатан в стену, да так, аж искры из глаз посыпались.

Антон выбрался на берег и без сил упал у дверей сарая.

Никто не кинулся к нему — все замерли в ожидании, когда выплывет Лио или её тоже спасёт русалка…

— И что стоим? — раздался насмешливый голос из-за угла сарая. — Кого ждём?

Все недоуменно повернулись на голос. Как Лио могла оказаться совершенно в противоположной стороне?

— Дон, — попросила она парня, — принеси, пожалуйста, мой рюкзак. И поставь за сарай. Я после купания почему-то оказалась совершенно голой. Все пропало, все… Нажитое с таким трудом. И штаны, и сапоги, и накидка. Хоть плачь.

— Лио…

Кинулся к ней Дон, совершенно забыв, что ещё секунду назад он и шагу ступить не мог.

— Я просила принести мне лишь рюкзак, — произнесла недовольным тоном женщина.

Этот строгий голос, а главное, тон немного отрезвили Дона. Он тут же вспомнил, как получил скалкой по темечку, когда сделал не то, что просили. Поднял с земли брошенный в суматохе рюкзак, крякнул от его веса, забыв, какой он на самом деле тяжёлый и с горделивым видом направился за сарай. Это правильно, что Лио попросила его помочь — Антон после пережитого вряд ли сдвинул бы рюкзак своей матери даже с места…

— Как тебе удалось сохранить свою одежду сухой? — удивлённо спросил Дон, когда спустя совсем короткое время Лио, полностью одетая, появилась из-за сарая.

Только теперь на ней была футболка и лёгкая курточка-ветровка, а вместо безразмерных штанов с множеством карманов были надеты элегантные джинсы, но карманов на них было ничуть не меньше, чем на предыдущей одежде. Видимо, у Лио страсть к большому числу карманов на одежде. На ногах красовались беленькие кроссовки — не самая подходящая обувь, чтобы топать в них по дороге, когда вода уйдёт.

— Рюкзак у меня не промокаемый, это раз. А ещё я все вещи в нём упаковала в полиэтиленовые пакеты, такие специальные с замочками. Так-то, — игриво тряхнула она головой. — Они и не такой напор стихии выдержат.

Все живы — это не могло её не радовать. Сапог и штанов, конечно, жаль, но с ними она бы не выплыла, а без них как-нибудь проживёт. А вот без сумки с провизией, исчезнувшей в пучине, им не прожить. Неизвестно, сколько придётся проторчать на этом острове и в этом сарае.

— Фляжка! — закричала Лио истерично.

Они быстрее помрут от жажды, чем от голода.

— Вокруг тебя вода, — хмыкнул Дон. — Хоть упейся.

— Но…

Впрочем, если её прокипятить, то Дон прав, хоть упейся. Но чай без сахара, лимона и заварки надоест очень быстро. Ей и так уже до безумия хотелось обычной корочки хлеба с колбаской. А что будет, когда они выберутся с острова? Если ещё выберутся.

— Амплификация, — протянула Лио.

— Что? — переспросил Антон. Он знал, что мать любила иногда показать учёность и говорила непонятно, но такого слова он от неё раньше не слышал.

— Зря мы ушли с дачи, — покачала головой Лио. — Я сказала одним словом, что мы вложили в достижение цели больше усилий, чем необходимо. Пример — выстрелить по одинокому воробью из пушки.

— Почему это?

Антон только поднял голову, продолжая лежать на земле возле дверей сарая.

— Куда мы идём? И зачем? — пожала плечами Лио. — Так же как вариант амплификации можно рассматривать все наши действия до этого, — она махнула рукой, — как, впрочем, и в будущем.

— Почему это? — теперь спросил Дон. Ему тоже было совершенно не понятно, что хотела сказать своими словами Лио.

— Мы слишком подробно планировали наш путь в условиях отсутствия в достаточном объёме исходных данных и наличия сильно влияющих на результат неопределённых или случайных факторов. Разве не так? Вы могли представить, что где-то в горах пройдёт дождь с грозой и танцующим и поющим эхом ударит по нам. Что вы знаете об этой местности? Поделитесь своими наблюдениями.

— Откуда ты решила, что дождь прошёл в горах? — хмыкнул Антон.

Он, наконец, принял вертикальное положение и уселся, привалившись к стене.

— Ну это совсем просто.

Лио присела на корточки рядом с ним.

— Если бы дождь прошёл на равнине, ничего бы не случилось. Вода ровным слоем растеклась бы по полям, и все, — покачала головой она. — А судя по тому, что произошло, где-то в горах прорвало плотину.

— Можно сказать, нам почти повезло — мы не успели далеко уйти от сарая, — улыбнулся Дон, садясь на землю рядом с Антоном и беря Лио за руку. — Не грусти, что-нибудь придумаем.

— Да, кстати, — Лио осторожно освободила свою руку, — у меня найдётся в рюкзаке ещё одна фляжка. В ней может оказаться вода?

Дон неопределённо пожал плечами.

— Если в ней была вода, — то почему нет?

— Была, — обрадовалась Лио. — Я всегда наливала её полной… На всякий случай.

Она поднялась на ноги и, порывшись в своём необъятном рюкзаке, извлекла из него почти такую же фляжку, что носила раньше в своих штанах.

— Вот.

Лио протянула её Дону. Но тот покачал головой.

— Открой и проверь сама, — предложил тот, а сам прошептал: — Доннер Веттер, — и мысленно щёлкнул хвостом.

Лио осторожно открыла крышку и поднесла фляжку к губам — она не ленилась и каждый вечер перед сном меняла в ней воду на ту родниковую, которая никогда не кончалась в другой фляжке. Напилась с наслаждением.

— Кто хочет? — предложила она. Жизнь-то налаживается.

Вода уходила медленно.

Правда, уже три дня спустя, она едва доходила даже Лио до пояса. Но идти куда бы то ни было в любом случае ещё было нельзя, когда непонятно, отыщется ли сухой стожок для ночёвки.

Лио тихо сходила с ума от безделья, другие тоже. Плохо приходилось не только ей, но и Адису — и ей, и пёсику, деятельным натурам, не привыкшим сидеть на месте, хотелось постоянно куда-то бежать и что-нибудь делать. Они по нескольку раз на дню выскакивали из сарая, обегали его — может, появился проход в непрерывной водной глади.

А ещё очень хотелось есть. Просто все мысли и разговоры стали только о еде.

— Ты когда-нибудь ловила рыбу? — спросил Дон у Лио, когда та в красках поведала, какой пирог с лососем она готовила дома.

— Луку, главное, не жалеть, — добавила Лио и сглотнула слюну. — Конечно, ловила, — добавила она. — На удочку, на червячка по старинке.

— Нет, — улыбнулся Дон. — Руками выхватывать рыбу из воды пробовала когда-нибудь?

— Никогда.

Лио взглянула на него с удивлением.

— А ты сможешь так поймать рыбу? — спросила она осторожно.

Вот это была бы удача, если бы Дон смог поймать хоть крошечную рыбку, хоть ёршика. Она бы уху сварганила. И пусть ёршик был бы лишь для запаха, но все же лучше, чем хлебать пустой чай.

— Давно не практиковался, — пожал плечами Дон. — Вода спала. И если есть рыба, то я её попробую поймать.

Адис кинулся ему под ноги.

— Ничего страшного со мной не случится, — пообещал ему Дон, тявкнув, как собака. — Да и Лио составит мне компанию. Правда?

Он внимательно взглянул на женщину.

— Конечно, пойду…

Она тут же подскочила и забегала по сараю.

— Попрошу всех отвернуться, — попросила Лио, — я переоденусь в купальник…

Дон вошёл в воду и принялись всматриваться в неё, силясь рассмотреть хоть что-нибудь. Остальные со скептическим выражением, кто на лице, кто на морде, наблюдали за его действиями, совершенно не надеясь на успех. Но, как сказал Дон, почему бы не попробовать?

Вдруг он резко бросился вперёд — и просто огромная рыбина стукнулась в стену сарая.

— Мяв…

И тут же исчезла в огромной пасти кота.

— Как же так? — запричитала Лио.

Этой рыбины им всем бы хватило. Пожалуй, грустно призналась она сама себе, за исключением Ронни.

Лио тоже вошла в воду и встала недалеко от Дона — у того получилось. Почему не получится у неё?

Парень подмигнул ей и, не моргая, уставился снова на воду. Не прошло и десяти минут, как ещё одна такая же рыбина полетела в сторону сарая. На этот раз над ней сразу встали Антон с Адисом — умрут, но рыбу Ронни не отдадут.

— Я ничего не вижу, — обиженно проговорила Лио. — У меня не рыбное место, или рыба меня боится и проплывает мимо.

— Рыбное, — улыбнулся Дон, направляясь к ней. — И рыба тебя не боится, потому что не видит. Вот если бы стояла солнечная погода, было бы гораздо сложнее её вылавливать.

— Смотри…

Дон встал за спиной у Лио и взял её за кисти рук.

Та попыталась отодвинуться от парня, но он только усилил захват, прижав плотнее к своему обнажённому торсу.

— Надо не просто всматриваться в воду, а стараться рассмотреть в ней любое шевеление, — прошептал он ей в самое ухо, пошевелив дыханием волоски на шее.

Лио мгновенно стало жарко и уже не хотелось никакой рыбы — вырваться из таких горячих объятий и бежать, бежать куда глаза глядят. Она повернула голову и некоторое время совершенно бездумно созерцала такой притягательный мужской профиль, щёку с ямочкой на ней.

— Смотри, — снова прошептал Дон и прикоснулся губами как бы случайно к уху Лио, а затем мазнул лёгким поцелуем по щеке и уголку рта, — а вот и рыбья спина.

Лио, которую кидало то в жар, то в холод, ничего не видела и желала сейчас лишь одного — вырваться из объятий Дона.

* * *

Он в сотый раз набирал номер её телефона, но когда раздавался звонок, сбрасывал набор. Что он ей скажет, а что она ответит ему? Он пригласит на бокал вина. А вдруг она откажется? Да, что с ним, в конце концов? Он никогда не боялся знакомиться с женщинами, добиваться их, а потом находил слова для спокойного расставания. А сейчас он дрожал от одной мысли, что она ему откажет. Глупость какая-то.

Он увидел её, точнее, не её, а её улыбку…

Она уже поднималась в автобус, вдруг кто-то рывком выдернул её обратно.

— Я тут проезжал мимо и узнал улыбку, твою улыбку. Почему ты не машине? Я могу подвести, куда скажешь, — он бормотал это, ласково поглаживая пальцем по щеке. — У меня и Сотерн скоро прокиснет, поедем ко мне.

Это был не вопрос, и даже не предложение, а требование.

— Поедем. А почему ты не позвонил?

— Боялся.

— Боялся? Но это же смешно.

— Совсем не смешно. А страшно, — он развеселился. — Я боялся, ты скажешь, что пошутила…

— На чём мы остановились? Ах да, почему ты не на машине? — спросил он, протягивая ей бокал с вином.

— Я её отдала на профилактику. А где мой сыр?

Он метнулся на кухню и уже минутой позже вернулся с кусочком Рокфора на меленькой изящной тарелочке.

Она потягивала вино маленькими глоточками, заедая маленькими кусочками сыра…

— Расскажи мне о себе, — попросил он, наклоняясь к ней и легко касаясь губами уголка её рта. — М-м-м, ты пахнешь не так, как во время нашей первой встречи. У тебя другие духи?

— Да. А ты помнишь, как я пахла в тот вечер?

— Конечно, я даже не стал стирать рубашку, которая была на мне в тот вечер, чтобы сохранить твой запах, положил её в пакет.

— Как романтично!

— Ты мне расскажешь о себе? — повторил он свою просьбу.

— Что тебе рассказать?

— Все.

— Все? Все рассказать просто невозможно. Хотя, наверное, и можно. Родилась, пошла в школу, поступила в университет, вышла замуж, работала, работаю, буду ещё работать. Вот это, пожалуй, и все.

Он рассмеялся.

— Кое-что я о тебе знаю. Например, ты любишь дорогие духи, причём пользуешься только известными дорогими брендами, любишь дорогое вино и сыр с плесенью, заметим, тоже не дешёвый. Этот мне привезли из Франции. Что я ещё заметил? У тебя дорогая стильная обувь известных производителей. А вот к одежде ты равнодушна, по крайней мере, то, что на тебе надето, это не очень дорогие вещи, такие можно найти в любом магазине.

— Могу добавить, мебель я не люблю, а вот к красивой посуде не равнодушна.

— Уже хорошо. Расскажи мне о своих мужчинах.

— У меня есть сын. Муж.

— Я не об этих мужчинах, дорогих твоему сердцу. А о твоих любовниках.

— Какое интересное слово, я никогда его не употребляла и вряд ли буду употреблять по отношению к мужчинам, с которыми мне приятно общаться.

— Приятно общаться! — он весело рассмеялся. — То, что мы вытворяли прошлый раз, трудно назвать общением. Но мне нравится твое отношение к этому. И, знаешь, я никогда не поверю, что я был твоим единственным любовником. Ты просто создана для любви, не для секса, или удовлетворения похоти, а именно для любви. Тебя хочется любить, защищать, дарить подарки. Ты кажешься такой беззащитной, что любой мужчина рядом с тобой чувствует себя рыцарем, готовым кинуться исполнять любую твою прихоть. Тебе просто надо его об этот попросить, или нет, просто посмотреть на него. Вот-вот, как ты смотришь именно сейчас. Я даже знаю, чего ты хочешь в эту секунду.

Он встал, взял со стола бутылку с вином и долил ей в бокал. И вопросительно поднял бровь.

— Я прав.

— К моему глубочайшему сожалению, прав. Что ты хочешь услышать о моих любовниках? Сколько их было? Но я не считаю свои победы или поражения, поэтому не смогу тебе ответить.

— Расскажи все с самого начала. Az ovo.

— Тогда, боюсь, нам за один вечер не управиться.

— Ничего. Ты мне будешь рассказывать одну историю за вечер, как Шехерезада рассказывала своему господину, а я с нетерпением буду ждать следующей нашей встречи, чтобы услышать продолжение истории. Причём мы переместимся в спальню, и твой рассказ будет прелюдией к нашей любовной истории.

Он наклонился к ней, жадно втягивая аромат её духов, смешанный с запахом желания.

* * *

Нет, больше она не повторит свою ошибку. Ошибку ли? Тогда она была моложе и глупее, дед находился в отъезде, да и нормального секса не было уже гораздо давно. Сейчас Лио к этому привыкла, но тогда болезненно переживала, принимая все исключительно на свой счёт — и отсутствие собственных детей и отсутствие мужской силы у мужа. Во всех бедах виновата только она…

— Видишь тёмную рыбью спину? — переспросил Дон, перехватывая руки Лио удобнее. — Сейчас и эту рыбу поймаем. Наедимся от пуза.

В его голосе не сквозили ни бахвальство, ни любование собой — он просто делал своё дело.

Дон бросился вперёд, пытаясь чужими руками схватить рыбину. Но Лио завизжала от прикосновения к холодной чешуе, её пальцы непроизвольно разжались, и добыча в последнюю секунду благополучно выскользнула и ушла в сторону. Дон, потеряв равновесие, не устоял на ногах — он вместе с Лио ушёл с головой под воду. Но тут же вскочил и помог встать Лио.

— Сделаем ещё одну попытку? — поинтересовался он, при этом счастливо улыбаясь и выбирая травинки из её мокрых волос.

— А почему нет? — неожиданно для себя согласилась Лио.

Что это? Давно забытое ощущение любви, когда любое прикосновение приятно, а день кажется тоскливым без человека, который нравится?

Ей почему-то захотелось на самом деле оказаться молодой и красивой, какой она была когда-то, а главное, свободной от обязательств, чтобы вот так легко и просто улыбаться мужчине… Который очень старается вызвать её улыбку.

Лио не знает, что с ней будет завтра. Её дело — стать счастливой сегодня, независимо от того, где она и с кем.

«А ведь случайных встреч не бывает... — задумалась Лио, позволяя сильному мужчине снова обнять себя. — Это или испытание, или наказание, или подарок судьбы».

Поживёт, увидит.