Неуловимый диктатор. Маршал (джен)

— А кто хоть пальцем тронет то, что трогать не полагается, тому я наваляю по первое число! — громогласно объявил Гван-Ло стайке первокурсников. Первый день на практике, да ещё и в развалинах дворца королевы Тель-Ин — это не шуточки!

Гван-Ло с удовлетворением увидел, что первокурсники даже пискнуть боятся в ответ и только осматриваются по сторонам.

— А то совался тут один куда не следует, чуть не разнёс древний артефакт, — добавил Гван-Ло. — Так я ему одним ударом три зуба выбил, больше не лезет. За честь науки я всегда постою.

Группа, вверенная ему, почти полностью состояла из арзаков, и он относился к ним не слишком хорошо. Любопытные, но слабые, умные, но неспособные настоять на своём, они вызывали в нём только жалость и недоумение. Не может в такую сложную науку, как история, идти человек, который не в состоянии вручную поднять тяжёлую плиту гробницы, не дожидаясь, пока подоспеет техника, или отбиться от прячущихся в развалинах диких зверей. Арзаки видели только красивое, но не благоговели перед мощью древних королей, и Гван-Ло сам себе не мог признаться, как это его задевает.

Тут он был назначен нянькой, и это тоже ему не нравилось. Он на своей первой практике ни на что не жаловался, а эти сейчас разноются.

Да, дворец Тель-Ин был своеобразным посвящением для первокурсников, хотя они об этом не знали. Один из реликтов древних культур в современном обществе — жалкое подобие инициации. Иногда Гван-Ло жалел, что родился не в том времени. Он прославился бы в прошлом, когда значимой была только физическая сила. Не отказывая себе в лестных характеристиках насчёт своего ума, он думал только о прошлом и сейчас чувствовал себя обделённым.

У него мелькала мысль стать правителем, добиться того, чтобы на Рамерии ввели новые законы, он мечтал изменить сознание своего народа и обратить взгляды всех к славному прошлому. Но что тогда делать с арзаками? Они были ему непонятны и слегка пугали. В этом он бы тоже никому не признался.

Но пора было вести первокурсников в развалины.

— Перед вами вход во дворец, — сказал Гван-Ло, и его голос потонул среди полумрака. — Когда-то здесь кипели сражения, эти двери закрывались, чтобы никогда не выпустить вошедших обратно. Кто-то иногда прорывался наружу, спасая свою жизнь. Кто-то штурмовал эти двери. Сейчас, как видите, это национальное достояние...

— И тренировка для историков, — добавил Тейре.

Гван-Ло его искренне не понимал, тот был тихим слабаком и забывал подчиняться командам. То есть, был человеком, на которого нельзя было положиться.

— Да, — согласился Гван-Ло. — Мы пробудем тут три дня, и если вы все не помрёте со страху, вернёмся к археологической группе на базу.

Комментариев не последовало.

Гван-Ло провёл экскурсию по всем уцелевшим помещениям, внутренне усмехаясь. Страх проходил, но что они станут делать, если столкнутся с настоящей опасностью?

В тронном зале первокурсники собрались вокруг него.

— Здесь короновалась Тель-Ин, затем её сын, внучка и правнучка, пока династия не прервалась, — объяснял Гван-Ло. — Вы видите, что от каменного трона уцелело только основание...

Его прервал шорох, и он обернулся. Тейре его не слушал, ходил вдоль стены и рассматривал высеченные на них узоры. Ещё немного — и он попортит уникальную работу мастеров первого века Новой эры...

— А ну брысь отсюда! — рявкнул Гван-Ло, подскакивая к нему. — Тебе кто разрешал это трогать? Я тебя не предупреждал, что ли?

Бить Тейре он бы не стал, тот упадёт от одного удара и возись потом с ним, поэтому Гван-Ло со всей силы впечатал кулак в стену. По стене пошла трещина, кусок барельефа отвалился и упал ему под ноги, разлетевшись на части.

Первокурсников смело тут же, даже рявкать ничего не пришлось.

— Проклятье, — сказал Гван-Ло, почесав в затылке. — А это ещё что?

За барельефом открылась ниша, в которой что-то блестело. Гван-Ло сунул туда руку и вытащил тёмный огранённый камень, большой, но без оправы.

— Так, за это мне точно простят барельеф, — решил Гван-Ло и, сжимая камень в руке, поспешил наружу.

В коридоре, ведущем из тронного зала, ему попался Тейре, который переминался в ожидании.

— Все ушли, — сказал он. — Я хотел извиниться...

— Ты безмозглый неуч! — сказал раздражённый Гван-Ло. — Тебя надо заставить мне сапоги вылизать, только тогда...

— Да, — сказал Тейре и опустился на колени, явно намереваясь приступить сейчас же.

— Ты! — задохнулся Гван-Ло. — Ты что делаешь?

— Вылизываю твои сапоги, как ты и сказал, — ответил Тейре.

— Встань, — велел Гван-Ло. Тейре повиновался. — Теперь подпрыгни. И ещё кувырнись. Почему ты это делаешь?

— Потому что ты сказал.

Глаза у Тейре были пустые.

Тогда Гван-Ло медленно разжал руку и посмотрел на пульсирующий на ладони недобрый камень. Неужели сбылось?