Если б не было войны.... (гет)

Ещё до встречи вышла нам разлука,

А всё же о тебе я вижу сны,

Да разве мы б прожили друг без друга,

Мой милый, если б не было войны…

Северус Снейп имел все основания быть довольным собой и жизнью. Оглоедов в Хогвартсе учил науке зелий другой несчастный; лаборатория — для души — была под боком; аптека — для нужд насущных — процветала и приносила доход; заказы из Мунго (стимулирующие постоянное повышение уровня мастерства, и к тому же — хорошо оплачиваемые) поступали регулярно… В общем, иного желать и не приходилось, если бы не одно «но»…

Он абсолютно не помнил себя в промежутке с момента нападения Нагини до факта осознания, что находится в обрыдшем до боли в зубах отчем доме на улице Прядильщиков. На столике в гостиной валялся бланк заказа из Мунго, гласивший, что "мистер Снейп обязан в пятидневный срок предоставить лечебнице пять галлонов Кроветворного и четыре галлона Костероста". А также Эликсир, восстанавливающий после магических травм и истощений, количество и время поставки — по возможности. Чувствуя себя словно с сильного похмелья, но без явных признаков опьянения, Снейп встал, хмыкнул и отправился в лабораторию — проинспектировать наличие и состояние необходимых ингредиентов.

Впоследствии он не раз удивлялся своему олимпийскому спокойствию и неестественному равнодушию, проверял себя на воздействие каких-либо зелий или заклятий, но так ничего и не обнаружил. Рациональный, дисциплинированный разум окклюмента и легиллимента дал сбой…Конечно, можно было обратиться за обследованием в тот же Мунго, но, сказать по совести, Снейпу не давали это сделать болезненные гордость и самолюбие. Кроме как наличие провала в памяти, он не находил в организме никаких отклонений, чувствовал себя прекрасно, поэтому решил просто смириться с данным фактом своей биографии.

Зажившие шрамы на шее свидетельствовали, что Нагини таки его покусала, но, кто их лечил и где — не поддавалось воспоминаниям. Благо счёт в Гринготтсе никуда не делся, а всё остальное можно пережить. Чем бывший профессор (а о том, что он бывший, стало понятно из письма Минервы, содержавшего помимо извинений и приглашение вновь принять должность преподавателя зельеварения) и занялся, ответив на предложение категоричным отказом. В конце концов, есть какая-то прелесть в полурастительном существовании, без ежедневных стрессов и авралов.

Одним словом, Северус Снейп жил в гармонии с миром и самим собой. До сегодняшнего утра, когда заполошная поттеровская сова принесла записку с просьбой о срочной встрече, на которой помимо самого Поттера будет присутствовать и Рон Уизли. Странно, что последняя часть неизменной и неугомонной команды — занудная и методичная умница Грейнджер, не упоминалась.

Озадаченный Снейп согласился встретиться в полдень, не особо заморачиваясь отсутствием поттеровско-уизлевской подружки. Но червячок сомнений в ординарности встречи уже зашевелился…

* * *

Ровно в двенадцать Северус снял защиту с дома и открыл дверь внезапным гостям. И еле успел отпрянуть от кулаков разъярённого Уизли.

— Вампирюга подземельный! Мерзавец! Да как ты только посмел! — вопил Рон, вырываясь из хватки Гарри. — Пиявка слизеринская!

— Мистер Уизли, прекратите истерику! — мгновенно озверел Снейп и в качестве приветствия отправил в скандалиста Силенцио.

— Рон, прекрати! Мы не ругаться сюда пришли, а договариваться! — пытался решить дело миром Гарри, но пунцовый от злости Уизли только выдирался из рук друга и жестами показывал, что он думает о бывшем профессоре.

— Простите, сэр! Мы можем поговорить в более спокойной обстановке? — обращаясь уже к Снейпу, проговорил Гарри и смущенно произнёс:

— Это очень важно, поверьте!

— Рассчитываю на это, мистер Поттер! — ядовито ответил бывший профессор. — И я жду объяснений неадекватному поведению вашего спутника. Хочу сказать, вы должны быть очень убедительны! Прошу! — он указал на проём, ведущий из коридора в гостиную…

Оставив за спинами рыжую бурю, они с облегчением захлопнули за собой дверь.

— Скажите, а ваша подруга испытывала к кому-нибудь сильные чувства? Например, была влюблена? — сложив руки на животе, обратился к Рону и Гарри ведущий специалист Мунго по магическим травмам.

— Н-нет, кажется, — ответил Гарри. Рон промолчал, сжимая немаленькие кулаки…

— А почему вы спрашиваете об этом, доктор? — поинтересовался Поттер.

— Видите ли, у мисс Грейнджер наблюдается стабильное и сильное истечение магии, которое катастрофически истощает её организм. Такое возможно в случае, если магия направлена на поддержание жизни дорогого и близкого человека, в прошлом подобное наблюдалось между парами возлюбленных или родителями и детьми. Пока объект, принимающий магию, не блокируется, отток магии будет только увеличиваться. К чему это может привести, объяснять, я думаю, не надо?

— Снейп! — с ненавистью почти выплюнул Уизли. — Упырь сальноволосый, всё ему неймётся!

— Рон, успокойся! Причём здесь Снейп? — недоумённо выдохнул Гарри.

— А притом! Когда мы… в общем, когда я сделал Гермионе предложение, она сказала, что её сердце несвободно, и она не считает себя вправе меня обманывать. Я… вспылил, и потребовал назвать имя засранца, на что Гермиона ответила, что я и в подмётки Снейпу не гожусь! Я — Снейпу! Он же сдох тогда, в Визжащей хижине, что мне теперь, с мёртвым соперничать?! А потом оказалось, что нисколько не сдох, а вполне себе жив и здоров… Но я точно знаю, что Гермиона с ним не общалась — слишком гордая она, чтобы навязываться.

— А прямой контакт в этом случае и не важен, — с грустью произнёс колдомедик. — Главное — наличие желания у донора и сильного магического очага у реципиента, остальное делает магия связи. Так что советую вам поговорить с мистером Снейпом и убедить его заблокировать приём магии мисс Грейнджер со своей стороны.

…вот так невесело обстоят дела… — угрюмо закончил рассказ Гарри, нерешительно глядя на хозяина дома. — Если честно, я потом отправился к Гермионе и прямо спросил, как её угораздило… влюбиться именно в вас.

— И что она вам ответила? — с интересом спросил Снейп.

— Понимаете… Она сказала, что это являлось своего рода экспериментом… На носу была война, поиски крестражей… А ей уже семнадцать, и она никогда не любила… Обидно было погибнуть, не испытав этого чувства… — неловко продолжал Поттер, явно повторяя слова подруги. — Вы же помните, какая Гермиона дотошная и обстоятельная. Она составила список качеств будущего возлюбленного, а затем — список кандидатов на роль объекта любви. И стала оценивать соответствие каждого кандидата условиям из первого списка. Ну, и так получилось, что единственным не вычеркнутым оказались вы. Она сначала ужаснулась и глазам своим не поверила, а потом решила, что так даже лучше. Вы же понимаете — для Гермионы чем сложнее задача, тем интереснее…

Северус понимал. Рациональная, последовательная в своих действиях зануда поставила перед собой цель. И поперла к ней с упорством носорога… Неудивительно, что эксперимент закончился удачно. Так самозабвенно и пылко влюбляться способны только книжные девочки, не растрачиваясь на пустяки и не требуя ничего взамен…

— А от меня-то что понадобилось, Поттер? — устало спросил Снейп у замолчавшего гостя. — Я на вашу подругу не покушаюсь, и, что бы там не кричал Уизли, вампиром никогда не был и сознательно магию мисс Грейнджер на себя не тянул.

— Врач сказал, что можно заблокировать приток магии с вашей стороны. Может, какой-нибудь щит? — с надеждой поднял взгляд Гарри. — Я вас умоляю, Мерлином и Богом прошу! Ведь если не остановить отток, Гермиона превратится в сквиба, а с её грузом магических травм и проклятий — без магии организм просто не выдержит, и она умрёт…

— Мерлин… Бог… Я очень разочаровался в Боге. Даже больше, чем в себе самом. Он должен был поразить меня молнией или громом. Я имею в виду — Бог. А я — просто бесчувственная скотина. Я дам вам ответ через три дня. Жду вас в это же время. И — одного!

* * *

Выпроводив визитёров, одного — бледного и задумчивого, второго — красного и гневно пыхтящего, Северус рухнул в кресло и налил себе огневиски. Полный стакан.

Мальчишка сам не понимал, о чём просил… Не существовало такого щита, способного оградить от потока жертвенной магии. Блокировать такую магию можно было только слиянием магических ядер — например, в брачном союзе по полному обряду или, в случае родителя и ребёнка — ритуалом подтверждения родства по крови. Или уничтожением одного из полюсов связи, в нынешних обстоятельствах — его, Северуса Снейпа.

Кровного родства ожидать не приходилось, а брачный союз…

Возможно, если бы не было войны… Бывший преподаватель зельеварения допускал, что мог бы и завести семью, даже, чем чёрт не шутит — и с бывшей лучшей ученицей Хогвартса. Тем более, что по темпераментам и взглядам на жизнь они были схожи. Сведи их судьба в одном исследовании или просто в одном коллективе — и кто знает? Любовь к Лили Эванс выгорела там, на пороге Визжащей хижины. Но, вот беда — остальные чувства и эмоции исчезли тоже.

Зато внезапно встала на место последняя деталь головоломки — объяснилось всё: и провал в памяти, и необычное спокойствие, даже нежелание найти причины такого вот состояния…

Он действительно умер от укуса лордовой змеи, как и предполагал, собираясь на встречу с Волдемортом. Только влюблённый разум одной из сильнейших колдуний современности не захотел с этим смириться. Редчайший случай — стихийный выброс совершеннолетней волшебницы — возродил его к жизни, но возродил именно таким, каким и помнила его мисс Грейнджер: рациональным, самодостаточным, гениальным в свой области, но не влюблённым…

Конечно, он мог жениться и сейчас — вряд ли мисс Грейнджер была бы против. Но обрекать девочку на жизнь с холодным, неспособным на чувства человеком — не настолько он монстр, что бы не вещал рыжий приятель Поттера. Через пару лет подобная семейная жизнь обернётся адом… Грейнджер — дама молодая и амбициозная, как полюбила, так и разлюбит, встретит еще свой идеал.

А он и так задолжал несколько лет жизни. Что больше всего ненавидел Северус Снейп — так это быть должным, обязанным кому-то, пусть и невольно. Мысль о том, что он был вынужден благодарить старшего Поттера за спасение от оборотня, висела над ним дамокловым мечом почти два десятка лет, второй раз наступать на те же грабли не хотелось категорически. Тем унизительнее было зависеть от желаний и стремлений какой-то девчонки, будь она хоть десять раз влюбленной и гениальной!

* * *

Последнему зелью для Мунго осталось только настояться в течение двух суток, после чего оно отправится по адресу, вместе с отказом от дальнейшего сотрудничества. Больше всего времени отняло составление завещания — гоблины цеплялись буквально к каждой запятой.

Накопления в Гринготтсе и патенты на зелья Северус отписал Мунго — у госпиталя каждый кнат на счету. Лаборатория, аптека и черновики исследований предназначались Драко — у младшего Малфоя был талант зельевара, и, несомненно, он сумеет правильно всем распорядиться. Библиотека отправилась в Хогвартс, на радость Минерве и мадам Пинс, а дом, злорадно ухмыляясь, Снейп завещал Поттеру. Продать эту развалюху было нереально, а расходы на содержание и налоги практически перекрывали гипотетическую кадастровую стоимость. Так что блэковское наследство Поттеру придется изрядно пощипать…

И только Грейнджер Северус Снейп не оставил ничего, рассудив, что чем меньше якорей будут связывать девушку и его, тем быстрее и легче она о нём забудет. Может, это и жестоко, но хвост надо рубить сразу, а не по частям.

На исходе второго дня, отправив посылку в Мунго и закончив с остальными делами, он сел в любимое кресло и покрутил в пальцах невзрачный флакон.

Яд был сварен давно, ещё во времена «двойного шпионства» и гарантированно давал безболезненную смерть и распад всей органической материи в течение получаса после кончины. Не хватало ещё Поттеру застать в доме смердящий труп! Время еще оставалось в запасе, и защитные чары спадут только в двенадцать часов следующего дня, но к чему тянуть?

Вот и проверит сейчас, прав ли был старый хрыч, заявляя, что смерть — это лишь начало нового приключения. Если это так, то к началу своего приключения Северус непростительно запоздал. Он отсалютовал пробиркой предполагаемой улыбке Дамблдора и поднёс флакон ко рту…

* * *

— Но как же так, доктор… Мы ведь сделали, как вы советовали… И Снейп перекрыл поток… — потерянно шептал Гарри, неловко сжимая в руках палочку. Виноградная лоза и сердечная жила дракона — всё, что осталось от Гермионы Грейнджер.

Родителям Гермиона так и не сумела вернуть память, и они в счастливом неведении жили где-то в Австралии, поэтому вещи мисс Грейнджер передали друзьям. Вернее, другу, Рон так и не сумел взять себя в руки после печального известия и заливал своё горе в «Дырявом котле».

Сутки назад тело самой проблемной пациентки больницы имени святого Мунго окружила сфера магического щита неизвестной природы, а еще спустя двенадцать часов — тело исчезло во вспышке ослепительно-белого цвета. На прикроватной тумбочке осталась сиротливо лежать волшебная палочка.

Колдомедик вздохнул.

— Понимаете, мистер Поттер, прерывание связи магия мисс Грейнджер почувствовала сразу и, коллапсируя, сфокусировалась на своей стороне полюса. От вашей подруги требовалось только небольшое усилие воли, чтобы переправить поток обратно на себя, но она, видимо, сделать этого не пожелала. Предполагаю, ей просто не за чем стало жить… Еще какое-то время организм существовал за счёт внутренних ресурсов, но, при отсутствии ментально-духовной поддержки, они не вечны.

Это один из тех грустных случаев, когда медицина и наука бессильны. Потому что только нематериальное — идеи, концепции, верования, фантазии — обладает бессмертием. Камень крошится. Дерево гниет. Люди... люди умирают.