Наилучшее применение (джен)

Понемногу сгущается ночной сумрак, и на небо выползает выщербленный ломтик месяца. Свет его слаб и невесом, почти незаметен в освещенном тронном зале заброшенной церкви. Невидимые, спрятанные по углам светильники окрашивают зал и все, в нем находящееся, в зловеще-синеватый, неживой оттенок, сообщая происходящему некую призрачность и нереальность. Не минует сей эффект и хозяина помещения, рослого мужчину, облаченного в металлические доспехи, в которых отражаются голубоватые блики. Лицо его, почти полностью закрытое стальной маской и гребнем шлема, выглядит таким же отлитым из металла, неподвижным, неживым. Даже взгляд кажется стеклянным, прикованным к некой одному ему видимой точке.

Хозяин зала, равно как и всего здания, не двигается с места, задумчиво и чуть мрачно глядя куда-то через прозрачную стену. Вряд ли кто-то осмелится потревожить всемогущего мастера Шредера в столь неурочный час… равно как и в любое другое время. То, что бывает с посмевшими ослушаться, наглядно продемонстрировано не далее как полчаса назад. Жестокий урок, оставшийся пока, правда, достоянием лишь воинов клана. Но это ненадолго. Скоро миру будут явлены два новых диковинных создания, рожденных светящейся зеленой инопланетной слизью. Два новых воина его теневой армии. Два послушных лишь ему существа… теперь уже точно послушных.

Резко развернувшись, Шредер широким шагом проходит через зал, минуя застекленные резервуары и скрытые в нишах возле них факелы. Привычно, можно даже сказать, буднично опускается на кресло на возвышении, размерами и оформлением вполне достойное именоваться троном. Центром его империи, как официальной, так и скрытой в тени. Стеклянной клеткой для его души…

Тяжело выдохнув, Шредер складывает на груди руки и закрывает глаза. Спорить и обманывать себя бессмысленно: с уходом Караи его крепость, его убежище стало не более чем клеткой. Местом, лишенным души и гармонии. Проведенный совсем недавно эксперимент воскресил в памяти другую мутацию. Ту, которую Ороку Саки всеми силами стремился забыть, но, как и в случае трагедии с Шен, бессилен был это сделать. То, что свершено его руками… пусть и из-за вмешательства врагов. То, что навсегда останется его проклятием.

Один из них дорого поплатился за это. Навряд ли в бессознательном состоянии Йоши смог выжить в унесшем его потоке, выбраться на сушу. Достойная расплата за то, что он посмел украсть у него Караи, так же, как и много лет назад — ее мать. И сделал это трусливо, исподтишка, появившись в поле зрения, лишь когда подлость была совершена — и его девочка, в которую было вложено столько сил и терпения, отреклась от него. Образ крысы — самое подходящее для него обличие, бывший друг… бывший брат… нынешний призрак. Сама судьба распорядилась, чтобы он принял именно такой вид после мутации. Тонкие обожженные губы под маской кривятся в мрачной усмешке. Хоть что-то…

И не менее достойно судьба распорядилась и прочими ничтожествами, опустившимися в итоге до животных, если не ниже. Слизняк Стокман, ничтожная трусливая душонка, пытавшаяся себя утвердить и тем самым выглядящая еще нелепее. Как муха, усевшаяся на самый верх двери, чтобы казаться выше всех. Назойливая тварь, докучающая всем и каждому, питающаяся отбросами. Неизбежная жертва любого, кто хоть немного сильнее и достойнее, вынужденная пресмыкаться, чтобы выжить. Он нашел свое место — в самом низу его команды. И ничто не поможет этому ничтожеству подняться наверх, ни судьба, ни даже боги. Они и так не слишком часто вмешиваются в жизнь смертных, ну, а тут-то… тем более.

Одно время Ороку Саки казалось, что в случае с его лучшими учениками судьба жестоко просчиталась, немилосердно поиздевалась над ним, лишив самых сильных вассалов. И оставив вместо них это недоразумение, которое даже не сразу сообразишь, как называть. Уродливые, неуклюжие, беспомощные, как домашние питомцы, лишившиеся хозяина. Что помешало ему тогда отказаться от них, как от бракованного материала, коим они, без сомнения, и были? Шредер не знает этого. Свою мучительную обиду на судьбу, выплеснувшуюся в яростном крике и позволившую его врагам безнаказанно улизнуть, он помнит посейчас. Причина же не свойственного ему мягкосердечия, из-за чего он вновь и вновь терпит их неотесанность, упрямо ускользает от внимания. Или же ее просто не хочется видеть?..

Однако же в итоге необоснованная щедрость окупилась — и в результате недавние неуклюжие твари стали довольно сильными и опасными воинами. Явив вдобавок воочию (можно сказать, налицо) свою истинную натуру. Брэдфорд — почти собачью преданность и беспощадность идущего по следу волка, Ксевер — полную яда и склизкую душонку. Есть о чем напомнить им, когда приходит время, в чем лишний раз упрекнуть… и чем припугнуть. Ибо рыба-мутант до дрожи боится нового напарника, тигра (надо думать, не без основания), а пес (нынешний волк) до смерти страшится быть оставленным и отвергнутым. Криво усмехнувшись, Шредер сжимает руку в кулак. Нет, все же нет худа без добра. Если умеешь его разглядеть, конечно…

То же касается и нового вассала. Единственного, достойного так именоваться. Его сила духа и хладнокровие, несмотря даже на пережитые несчастья (признаться честно, его рассказ о прошлом, поведанный невозмутимым тоном, поразил даже не отличавшегося впечатлительностью мастера ниндзя, хоть внешне это и никак не было проявлено), его воинское мастерство, собственное достоинство и умение вести себя определенно подкупали. А ведь не случись этой роковой мутации — была бы у обычного мальчишки весомая причина становиться беспощадным наемником, самому, своими руками (то есть лапами) превратить себя в совершенную машину для убийства? Шредер сильно сомневается в этом. Сама судьба позаботилась сделать этого единственного достойного уважения помощника тем, кто он есть сейчас, и свести их вместе. А уж он-то позаботится, чтобы такой талант не пропадал зря…

…и чтобы найти таковые даже у на первый взгляд не имеющих их. Шредер сердито хмурится, скрипнув зубами и ударив кулаком по подлокотнику трона. Стеранко и Зек… Бывшие союзники… как выяснилось в итоге, действительно бывшие и не зря вызывавшие подозрения. За одну лишь попытку кражи Куро Кабуто они оба заслуживают медленной мучительной смерти. А уж за попытку манипулировать им, захватив в плен его девочку… Слегка наклонившись вперед и впившись сильными ладонями в подлокотники, ниндзя издает низкое сдавленное рычание. Чтобы расплатиться за это преступление, и целой вечности мало. И жизнь в образе уродов, в подчинении у того, кого они пытались предать и подвести, — самое лучшее наказание.

А Караи… нет, это еще не конец истории. Он обязательно найдет способ вернуть малышке нормальное состояние, даже если придется четвертовать кой-кого из этих проклятых слизняков. Остальное же покажет время. Устало выдохнув, Шредер обессиленно откидывается на спинку кресла. Думать об этом сейчас не имеет смысла, слишком болезненны… и слишком бесполезны эти думы. А он, как хороший хозяин и мастер, должен всему находить достойное применение.

Вот именно: всему. Даже тому, от чего кто-нибудь иной, более горячий и нетерпеливый, давно бы избавился. От бывших друзей, строящих козни за его спиной; от бывших напарников, пытающихся его использовать; от недотеп-подчиненных, способных лишь на провалы. Даже у этого отработанного материала есть наилучшее применение… (при этой мысли Шредер кровожадно ухмыляется)… из них получаются просто замечательные мутанты…