Не сейчас и никогда (гет)

Роза с интересом наблюдала за маленькими летающими фигурками в небе. С ее места на трибуне они казались такими грациозными, хоть и крошечными. Среди них она едва бы узнала кого-либо из своих кузенов, но это не касалось Джеймса Поттера, который парил перед тремя большими кольцами в дальнем конце поля в попытке не упустить квоффл. Он раздавал приказы налево и направо, крича на своих товарищей по команде, и, хотя это была просто тренировка, агрессии от парня исходило не меньше, чем на матче.

Глубоко вздохнув, Роза наклонилась к деревянной двери раздевалки факультета Гриффиндор. На поле для квиддича было холодно, и она была благодарна тому факту, что эта игра практически не занимала места в ее жизни. В отличие от большинства ее друзей, Роза не была обязана сидеть на каждой тренировке, болея за своих родственников.

— Эй, Уизли, что ты тут забыла? — ухмыльнулся парень, увидев Розу в полном одиночестве.

Она подняла глаза, оглядывая молодого человека, подходившего к ней. Это был высокий шестикурсник в гриффиндорской форме с золотистыми волосами, загорелым лицом и метлой через плечо.

— Пришла меня повидать? — приблизившись к ней, поинтересовался он.

Роза фыркнула.

— Мечтай, Вуд, — холодно ответила она.

Рассмеявшись, он отложил свою метлу и придвинулся к Розе.

— Ну вообще-то, мечтаю, ты права, — сострил он, понизив голос до уровня шепота.

— Вуд, — прозвучал резкий голос из-за спины парня, — отойди от нее.

С середины поля на Вуда глядел Джеймс Сириус Поттер, словно преследовавший его все это время. С метлой в руке, он быстро настиг их. Другие игроки приземлялись вокруг Джеймса, и вскоре большинство из них скрылись в раздевалке. Приглушенный шум приветствий — все, что Роза могла услышать. Некоторые лишь кивнули, проходя мимо. Каждый признавал ее по-своему.

Вуд поднял руки в защиту.

— Мы просто разговаривали, Джеймс, — с усмешкой сказал он. — Я твою кузину и пальцем не трону.

Джеймс подошел, оказавшись на пару дюймов выше собеседника.

— Уверен, ты ничего плохого не хотел, — сказал он, уперев руки в бедра. — Лучше иди, переодевайся.

— Да, капитан, — ответил Вуд, насмешливо отсалютовав. Повернувшись к Розе, он послал ей воздушный поцелуй, за что тут же был награжден высунутым языком, и рассмеялся.

Джеймс посмотрел на нее, скривив губы в легкой ухмылке.

— Мне тоже лучше переодеться, — сказал он, проходя мимо девушки.

— Джеймс, — позвала она кузена, когда тот открывал дверь в раздевалку. — Нам нужно поговорить.

Слова были произнесены почти шепотом, а руки Розы дрожали.

Джеймс повернулся к ней и улыбнулся.

— Конечно, — ответил он. — Ты можешь подождать...

Девушка покачала головой.

— Это очень важно, — прервала она его, ее голос звучал приглушенно.

Джеймс кинул взгляд на раздевалку и, прикрыв дверь за спиной, оставил метлу у стены.

— Пойдем сюда, — указал он своей кузине, когда они, покидая поле, вышли через дверь, ведущую к озеру.

Они шли медленно бок о бок, ледяной воздух беспощадно бил их по лицу. Роза вздрогнула, потуже затянув теплую куртку. Джеймс же, все еще разогретый после тренировки по квиддичу, не чувствовал холода.

Они достигли озера и остановились вдоль узкой линии берега. Кругом, помимо уханья сов, не было слышно и звука.

Неожиданно Джеймс, повернувшись к Розе, накрыл ее холодные щеки своими ладонями и поцеловал. Прежде чем остановить кузена, она почувствовала, как Джеймс медленно запускает пальцы в ее волосы, а его вторая рука блуждает по ее спине, притягивая к себе. Его язык скользнул по ее губам, но когда девушка не ответила на поцелуй, Джеймс медленно отстранился, недоуменно пытаясь поймать ее взгляд.

Он слегка нахмурился.

— Что случилось?

Роза отвела глаза в сторону.

— Мне нужно с тобой поговорить, — повторила она.

— Так говори, — сказал Джеймс и, опустив голову, прислонился губами к ее шее, — потому что я хочу действий.

Его дыхание обжигало чувствительную кожу.

Роза вздрогнула, оттолкнув кузена. Ее лицо было бледным и напуганным, а глаза блестели от едва сдерживаемых слез.

— Джеймс, я...

Джеймс нахмурил брови.

— Погоди, — пальцем он коснулся ее губ. — Если ты хочешь бросить меня...

Роза схватила запястье кузена и прикоснулась губами к его пальцам.

— Я не хочу бросать тебя, — прошептала она.

— Что тогда?

Ее глаза были полны страха.

— Я беременна, — прошептала она так тихо, что было едва слышно.

Губы Джеймса скривились в мягкой улыбке, а изо рта вырвался слабый смешок.

— Ты шутишь, — голос его звучал с надеждой.

Покачав головой, Роза прислонила руку кузена к своему животу и сглотнула, когда его ладонь пыталась прощупать что-то.

— Ничего не чувствую, — сказал он так же холодно, каким был ветер в этот день.

— Сейчас только два месяца, — ответила Роза с тревогой.

— И он мой? — спросил Джеймс, отдергивая руку от плоского живота девушки.

Роза попятилась, ее глаза расширились от растерянности.

— Джеймс, за кого ты меня принимаешь? — скрыть боль в голове не получилось.

Джеймс помрачнел.

— Извини, — угрюмо ответил он. — Я просто...

Его голос затих, когда он взглянул на озеро. Карие глаза парня наполнились страхом и гневом, а кулаки сжались так сильно, что побелели костяшки пальцев. Джеймс почувствовал желание схватить что-нибудь и бросить в воду.

— Ты должна избавиться от него, — сказал он таким же твердым тоном, как камни у них под ногами.

Губы Розы раскрылись от удивления.

— Что? — прошептала она.

— Ты же не хочешь его оставить? — холодно осведомился Джеймс, упрямо глядя в сторону.

Роза сильно сглотнула.

— Я... Я не хочу убивать его, — ответила она быстро.

— Роуз, — Джеймс посмотрел ей в глаза, его голос прозвучал убедительно. — Ты не можешь оставить его.

— Почему это? — спросила она, вызывающе скрестив руки на груди. Его реакция заставила Розу почувствовать себя преданной. Она ни в коем случае не ожидала положительной реакции, но чтобы все было так плохо...

Джеймс закатил глаза.

— Мы кузены, Роза, — выпалил он. — Мы изначально вообще не должны быть вместе.

Он пнул одну из галек на берегу, отправив ее в воду.

— Как ты думаешь, почему мы скрывали все это? Это то, что общество не принимает, у твоего отца будет сердечный приступ!

Она заправила за ухо пару выбившихся локонов, а ее болезненное выражение лица заменил взгляд а-ля "я и так все это знаю".

— Кузены могут вступать в брак, мы же не родные брат и сестра, — попыталась защититься Роза.

— Но возрастает возможность того, что у ребенка будут проблемы со здоровьем, — парировал Джеймс, его потемневшие глаза вспыхнули гневом.

Роза прикусила нижнюю губу.

— Мне все равно, — коротко ответила она. — Есть, конечно, заклинания, и ребенок не будет...

Фыркнув, Джеймс вскинул руки в воздух.

— Ты думаешь, что можешь все контролировать, да? — спросил он. — Но знаешь что? Ты не можешь контролировать такие вещи.

Он почти болезненно схватил ее запястья и встряхнул ее.

— Ты должна прервать эту беременность, — его глаза были пугающими, а тон повелевающим.

— Джеймс, мне больно, — пожаловалась Роза, давя на его грудь кулаками.

— Скажи, что покончишь с этим, — продолжил он и, игнорируя протестующую Розу, снова встряхнул ее. — Скажи!

— Джеймс, нет! — вскричала она.

— Скажи! — прокричал Джеймс, склонив голову к ней и сокращая расстояние между их лицами.

Дрожа, Роза отступила назад, ставя ногу на покрытый мхом камень. Потеряв равновесие, она упала, попутно увлекая Джеймса за собой.

Они молча лежали на мерзлой земле и холодных камнях. Джеймс тряхнул головой. Его пальцы все еще держали ее руки, когда его лицо угрожающе нависло над ней. Пытаясь выбраться из неудобного положения, Роза испустила болезненный стон, ее спина неприятно ныла.

Джеймс привстал, упершись коленом в камень, нависая над телом Розы. Он взглянул на нее, прежде чем сесть рядом на корточки.

— Все это — моя вина, — прошептал он, закрывая лицо руками. Роза в это время попыталась сесть, затаив дыхание от боли.

— Джеймс, — пробормотала она, протягивая ему руку.

— Мы не должны были быть вместе, — резко сказал он, отталкивая ее руку. Затем с горечью в голосе продолжил: — Ты прекрасна. Тот факт, что мы делали нечто запретное, сводит меня с ума.

Он взглянул на кузину. Она сидела напротив него, его взгляд заставлял ее щеки покраснеть, а густые рыжие волосы были грязными и вконец запутались.

— Мы должны были быть осторожнее.

— Джеймс, — снова повторила Роза.

— Я просто хотел быть с тобой, — продолжал он. — Ты заставляла меня хотеть тебя всем телом и разумом. Быть с тобой так захватывающе, весело и так... запретно.

Схватив камень, он с отчаянием кинул его, наблюдая, как он тонет в водах темного озера.

— Что? — переспросила она. Руки девушки прикрывали исказившееся от ужаса лицо. — О чем ты говоришь?

Джеймс перевел на нее взгляд.

— Ты удивлена? — его голос был ледяным. — Ты точно чувствовала то же самое.

Роза покачала головой, руки ее соскользнули с губ, а шоколадные глаза расширились от ужаса.

— Нет, — еле слышно сказала девушка, бросившись к кузену. — Нет! Я была с тобой потому, что любила. Я люблю тебя!

Ее голос сорвался на крик. Она схватила Джеймса за его форму для квиддича и с силой потянула за нее. Лицо девушки исказила боль.

— Я люблю тебя!

Джеймс упал на спину, Роза последовала за ним. Он лежал неподвижно на ледяной земле, наблюдая, как девушка цепляется за форму. Звон падающих на камни пуговиц отдавался в его ушах. У Джеймса не было сил бороться с кузиной. Да он и не хотел. Всего несколькими словами он опустошил ее мир, и сейчас она разрушала его.

Джеймс схватил Розу за запястья, держа их неподвижными, хотя она все еще сопротивлялась. Роза отчаянно пыталась оттолкнуть парня, но по силе была не ровней кузену.

— Возьми свои слова обратно, — прошептал он.

Роза издала отчаянный крик и откинула голову назад, не скрывая горячие слезы, которые текли по ее щекам. Она снова попыталась высвободиться, но Джеймс крепко держал девушку.

— Возьми их назад, — на этот раз его голос звучал властнее. — Возьми назад то, что ты сейчас сказала!

Роза закачала головой, не бросая попыток высвободиться из хватки кузена.

— Возьми...

— Не могу! — закричала Роза.

Она выдернула руки из его сильной хватки и откинулась назад на твердые камни. Ее грудь

быстро вздымалась под курткой, глаза расширились от гнева, а кожа покраснела от холода.

— Ты не это имела в виду, Роуз, — слабо сказал Джеймс, садясь.

Роза гневно стряхнула слезы и оперлась руками о землю, вставая. Ловкие пальца разглаживали юбку, которая успела помяться за время их ссоры.

Джеймс тоже встал и сделал шаг в ее сторону.

— Роза, ты не можешь...

— Не говори со мной, — ее ледяной голос был словно ветер, который крутил вьющиеся волосы, заставляя их заслонять лицо. — Никогда больше.

Джеймс протянул Розе руку, но та увернулась и, крутанувшись, зашагала прочь. Шла она быстро, лишь гриффиндорский шарф девушки подхватывал дикий ветер.

— Подожди! — позади Роза услышала неуверенные шаги то и дело подскальзывающегося и топтавшегося на камнях Джеймса. Прежде, чем она бы успела повернуться, парень снова схватил ее за руки, заставив Розу в очередной раз посмотреть ему в лицо.

— Роза, — начал он, голос его, обычно уверенный и спокойный, сейчас превратился в дрожащий шепот. — Ты не можешь его оставить.

Роза отдернулась.

— Не беспокойся, кузен, — полным злобы и боли голосом ответила девушка. — Я никому не скажу, что он твой.

Глаза Джеймса расширились от удивления.

— Послушай, Роуз...

— Нет, ты послушай! — огрызнулась Роза. — Я была идиоткой. Я думала, ты любишь меня так же, как я тебя, но я ошибалась.

Она фыркнула, боль в ее взгляде притупилась.

— Ты не оставил мне выбора, кроме как играть по твоим правилам. Ну что ж, начнем. Я ненавижу тебя, теперь ты счастлив? — Роза говорила без эмоций, будто пытаясь отречься от ее раннего "я люблю тебя".

Джеймс нахмурил брови и тряхнул головой. Он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но не произнес ни звука. Положив руки на плечи Розы, Джеймс притянул девушку к своей груди.

Он ожидал, что Роза будет сопротивляться, начнет проклинать его, но вместо этого она начала плакать в его форму бурого цвета.

Джеймс, убрав руки с ее плеч, запустил пальцы в растрепанные кудри. Перед тем, как прислониться лбом к ее лбу, парень нежно поцеловал Розу меж глаз.

— Я бы не был счастлив, если бы ты ненавидела меня, — его голос снова превратился в шепот, который, как Джеймс надеялся, успокоит Розу. — Эта мысль разбивает мне сердце.

Роза слегка отодвинулась.

— Для тебя это было просто игрой, — пробормотала она со слезами, продолжавшими катиться по щекам. — Тебе вообще было на меня плевать.

Джеймс глубоко вздохнул. Говорила ли она правду? Он не знал. Он, конечно, мог признать это, но был слишком расстроен и растерян. Разумеется, девушка не могла не злиться на него — люди в такой момент обычно не могут подобрать правильных слов. Ему просто было необходимо разобраться в своих чувствах и понять, что он чувствует к Розе.

— Ты красива, — начал он, — и я влюблен в тебя. Я был влюблен в тебе даже за годы до поступления в Хогвартс.

Роза попыталась отстраниться, внутренне борясь между желанием услышать, что он скажет, и пониманием, что эти слова сделают больно, но Джеймс крепко прижал ее к себе.

— Подожди, — прошептал он. — Дай мне договорить.

Джеймс подождал, пока Роза немного успокоится.

— Я хотел тебя, но знал, что не могу себе это позволить. В конце концов, ты моя кузина. Ты дочка тети Гермионы и дяди Рона, ты племянница моих родителей, моя двоюродная сестра.

Он вздохнул.

— И тогда, тем летом в Норе, я не мог удержаться, ты была... была...

— Джеймс...

— Нет, дай мне закончить, — настоял парень. — Я знал, что это неправильно, но не мог держаться от тебя подальше. Я думал, что умру, если не прикоснусь к тебе, я мечтал о тебе. Мерлин, я мечтал о тебе каждую ночь и даже каждый день. Я просто хотел быть с тобой, потому что это было так интересно, захватывающе и даже опасно. Если бы все узнали о нас, у нас были бы проблемы, но ты была всем, что мне нужно было. Я не мог отойти от тебя без ноющей боли в сердце, даже на несколько часов.

Джеймс сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Он говорил так быстро, что на мгновение испугался, что Роза не поняла ни слова из его тирады.

Роза слегка качнула головой, осмысляя слова кузена.

— Ты... — прошептала она. — Ты просто хотел быть со мной.

— Мне нужно было быть с тобой.

— Потому что это было опасно... — сказала Роза. — До мурашек по спине, не так ли?

— Потому что ты прекрасна, — выдохнул он ей в лоб. — Я поверить не мог, что ты выбрала меня, а не всех тех парней, что ухаживали за тобой.

— Я любила тебя, — ответила Роза, ее пальцы сжимали его руки почти болезненно. — Я выбрала тебя, потому что любила.

Джеймс обнял ее крепче.

— Роуз...

— Я собираюсь оставить ребенка, — ее голос прозвучал твердо и уверенно. — И ты меня не остановишь.

Роза легко высвободилась из объятий шокированного кузена. Повернувшись на каблуках, она побежала к замку, оставив Джеймса обдумывать ее последние витавшие в воздухе слова.

Роза толкнула дверь кухни. Ее отец сидел за столом, держа в руках «Ежедневный пророк» и время от времени рассеянно потягивая один из тех маггловских напитков, что научилась готовить мать Розы. Девушка глубоко вздохнула и вошла, руками рисуя круги на своем выпуклом животе. Она подошла к человеку, которого боялась больше всего на свете. В этот момент Роза была уверена, что лучшим было бы встретиться с Волдемортом, чем с отцом. По крайней мере, она была бы не так напугана.

— Пап, — начала она, ее голос был грубым и почти неузнаваемым даже для ее собственных ушей.

— М-м? — пробормотал Рон, потягивая кофе из чашки. Его взгляд все еще был прикован к газете.

— Мне нужно тебе что-то сказать, — твердо сказала Роза.

Роза была настроена решительно: сейчас или никогда.

— Да, Роуз, — глаза не отрывались от «Пророка».

— Пап! — раздраженно прикрикнула девушка.

— Да, Роуз, — повторил Рон, все же водя носом по строчкам «Пророка».

— Ты взглянешь на меня? — приказывающим тоном вопросила Роза, топнув ногой. — Мне нужно поговорить с тобой!

Она шагнула к столу и потянула отца за рукав, как делала, когда была младше или хотела чего-то.

Ее действие заставило Рона разлить часть кофе на стол и поднять глаза на дочь.

— Роуз, — строго сказал он, — ты уже не маленькая. Мерлин, повзрослей!

— Пап, посмотри, — Роза жестом показал на живот. — Я беременна.

Рон поднял взгляд, рассматривая живот.

— Ты не беременна, — спокойно сказал он, возвращаясь к чтению «Пророка».

— Конечно же, беременна, — огрызнулась та. — Посмотри на мой живот.

Рон снова оглядел ее живот, но его отсутствующее выражение лица ничуть не изменилось.

— Ты не беременна, Роза Уизли.

С озадаченным видом Роза опустила взгляд на свой живот и ее лицо вытянулось. Она вдруг обнаружила, что смотрит на плоский живот. Руками девушка пробежалась по нему, толчков изнутри больше не ощущалось.

— Пап, клянусь... — пробормотала Роза. — Я беременна.

На лице девушки появилось смятение, когда она почувствовала, как что-то густое и теплое течет по ее ногам. Когда Роза снова опустила взгляд, до нее дошло, что ее белая ночная рубашка пропитана кровью от бедер до колен. У девушки перехватило дыхание.

— Возможно, ты была беременна и родила, не заметив этого, — отхлебнув кофе, сказал Рон и опустил глаза обратно к «Пророку».

— Я бы заметила, если... Я бы... Что это? — Роза запнулась и задержала дыхание, напрягая слух, пытаясь различить едва уловимый шум. — Пап, слышишь это? — спросила она шепотом.

— М-м? — пробормотал Рон, игнорируя ее вопрос.

Повернувшись на каблуках, Роза поспешила покинуть кухню, но вместо того, чтобы оказаться в гостиной, она шагнула в свою комнату. Все было на своих местах, кроме стоящей рядом с кроватью Розы детской кроватки, над которой наклонился парень. Он тихо пел колыбельную, а из кроватки доносились детские крики. Роза встала как вкопанная, ее взгляд выражал беспричинный страх.

— Роза, — голос парня невозможно было не узнать. Улыбка играла на его губах, когда он поднял голову.

— Джеймс, — произнесла Роза, но из ее рта не раздалось ни звука.

— Иди сюда, давай, — поторопил он, жестом подзывая к себе.

Роза слегка нахмурилась, но неторопливыми и растерянными шагами подошла к Джеймсу. Рука Джеймса легла на ее талию и подтолкнула к колыбели, он ожидал, когда Роза посмотрит вниз.

— Смотри, кто тут, — сказал Джеймс, глядя на ребенка в кроватке. — Мама здесь.

Дыхание Розы участилось, когда она, вглядываясь, наклонилась над колыбелью. Было слишком темно, едва ли можно было что-то увидеть.

— Джеймс, — ее голос продолжал оставаться тихим.

— Возьми его, Роза, — воодушевлял он. — Возьми на руки.

Брови девушки нахмурились, когда она наклонилась еще ниже, погружая руки в кромешную темноту.

— Джеймс, — наконец ее голос зазвучал громче, — он скользкий и холодный.

Ее руки по локоть исчезли в темноте, когда она что-то схватила. Попытавшись вытащить это, Роза поняла, что не может двигаться.

— Джеймс, — она отчаянно пыталась крикнуть, но ее голос оставался на уровне шепота. — Я не могу двигаться.

Роза не могла повернуться, но почувствовала, что Джеймса позади уже не было.

Девушка закусила нижнюю губу, сильнее пытаясь вытянуть руки. Она попыталась избавиться от ребенка, но что-то холодное обволокло ее руки. Роза попыталась закричать, но безрезультатно. Наконец она вытащила из колыбели сверток и обнаружила в нем розовощекого ребенка. Челюсть Розы чуть не отвалилась, когда она увидела, что у ребенка был один глаз посреди лица. Мало того, его голова была чудовищно огромной для столь маленького тела. Крохотные ручки, которые цеплялись за девушку, насчитывали лишь три пальца.

Роза была словно прикована к полу, она отчаянно хотела избавиться от ребенка и сбежать. В глубине души она будто бы знала, что не может это сделать. Ребенок протянул к Розе маленькие ручки, и его голос заполнил комнату:

— Мам, — от этого слова у Розы кровь стыла в жилах.

Ее сердце, казалось, разбивалось на кусочки, когда она смотрела на чудовище в своих руках.

— Роза? — голос сзади заставил Розу внутренне подпрыгнуть от испуга. — Что ты делаешь в моей спальне?

В попытке повернуться девушка поняла, что ее ноги были все еще прикованы к полу. Ее колени одеревенели, а тело совершенно не слушалось.

— Роза! — снова позвал ее голос.

Роза подняла голову, и теперь перед ней стоял дядя Гарри. Выражение его лица было хладнокровным и отстраненным. Пристальный взгляд изумрудных глаз был для девушки чем-то ранее не известным. Дядя Гарри никогда не смотрел на нее так.

— Дядя Гарри, — прошептала она. — Ребенок... Я не...

— Проблема не в ребенке, — перебил Гарри.

Внезапно Роза обнаружила, что сидит на огромной двуспальной кровати в доме дяди Гарри и тети Джинни. Ребенка в ее руках уже не было, а раздутый живот вновь вернулся. Гарри подошел к Розе и опустился перед ней на колени.

— Проблема в том, что вы с Джеймсом натворили, — голос его был куда суровее, чем обычно.

Глаза Розы наполнились слезами — она никогда не видела своего дядю таким рассерженным.

— Я не хотела, чтобы так получилось, — сказала Роза, ее голос дрожал, по щекам катились слезы.

— Это не важно, — холодок его голоса заставил Розу поежиться. — То, что ты сделала, уже не вернуть. Кроме того, Джеймс уже поплатился за ваши ошибки.

— Что случилось? — спросила Роза скорее машинально, но страх и ужас понимания закрались в ее сердце. В глубине души она поняла, что ее кузен мертв. — Дядя...

— Твой отец убил его, — его ответ был холодным, лишенным какого-либо сочувствия.

Ладони Розы метнулись к ее рту, а глаза расширились от ужаса.

— Папа? Нет, он бы не...

— Он убил его, Роза, — равнодушно повторил Гарри.

Он встал, сделал пару шагов назад и поднял палочку. Направив ее на Розу, Гарри безжалостно произнес:

— Ты же понимаешь, что я должен отомстить за несправедливую смерть сына.

— Нет! Дядя Гарри, пожалуйста! — закричала Роза, инстинктивно закрыв лицо руками. — Пожалуйста, дядя Гарри, нет! Клянусь, я не хотела!

— Роуз! — воскликнул голос. Чьи-то руки схватили Розу за плечи и принялись трясти их, избавляя девушку от прерывистого сна. — Проснись!

Рыжеволосая девушка открыла глаза так широко, как только могла, а ее рука схватила самое близкое ей — тонкую руку, которая трясла ее. В попытке встать Роза поняла, что ее ночнушка пропитана потом и прилипла к телу.

Она сделала резкий вдох, пытаясь осознать, что произошло. Роза подняла голову и встретилась взглядом с зелеными глазами девушки перед ней, и действительность вытеснила события сна из ее мыслей. Роза перевела взгляд, осматривая комнату. Пять кроватей вокруг печки, высокие окна, открывающие вид на окрестности Хогвартса, и малиновый балдахин ее кровати. Она была в безопасности, это все было просто кошмаром.

Роза опустила голову на подушку и глубоко вздохнула. Ее сердце отчаянно билось.

Сон, всего лишь сон...

Девушка приложила ладонь ко лбу — он был влажным от пота. Наконец Роза взглянула на гриффиндорку, разбудившую ее.

— Лили, — сказала Роза хрипло, ее руки тут же потянулись к коленям девушки. Она искала поддержки в теплых ладонях кузины.

— Должно быть, тебе приснился очень страшный сон, — констатировала четверокурсница, сжимая ладонь Розы. — Никогда не слышала, чтобы так кричали во сне.

Роза прикрыла глаза.

— Я кричала? — слабо поинтересовалась она. — Что я сказала?

Воспоминания о кошмаре были туманными, Роза помнила только некоторые детали. Однако она помнила события, связанные с Джеймсом, и очень надеялась, что не кричала его имя.

— Сложно сказать, — нахмурилась Лили, вспоминая. — Ты кричала о каком-то ребенке, а потом сказала, что не хочешь чего-то делать.

Лицо Лили исказило еще большее непонимание.

— А потом опять о ребенке, — сказала она, с мягкой улыбкой глядя на кузину, затем с насмешкой продолжила: — Что ты ела на обед?

Роза покачала головой, давай понять, что ей не до шуток. Внезапно она открыла глаза и посмотрела на Лили будто впервые.

— Что ты тут делаешь?

— Мэри Финниган, — кивая головой на одну из пустующих кроватей, ответила Лили, — сказала, что во время ужина ты была тут и плакала. Я пришла проведать тебя.

Лили выглядела обеспокоенно. Немного погодя, она добавила:

— Все в порядке?

Роза, прикрыв глаза, проигнорировала вопрос. Лежа в кровати, она чувствовала мелкую дрожь своего тела.

Лили сжала ладони кузины.

— Роуз, — настойчивым голосом сказала она. — Что случилось?

— Ничего, — Роза убрала руки и отвернулась. — Я устала и хочу спать.

Лили встала с кровати и обошла ее. Оказавшись прямо перед Розой, она уперела руки в бока.

— Ты спала почти весь день, — возразила четверокурсница. — Что с тобой?

— Я заболела, — слабым голосом запротестовала Роза.

— Тогда тебе нужно в Больничное крыло, — как ни в чем не бывало парировала Лили.

— У меня не хватит сил туда добраться, — быстро ответила Роза.

— Я помогу, — сказала Лили, протягивая руку.

— Нет, Лили! — ударив кузину по руке, огрызнулась Роза.

Опешевшая от выходки девушки, Лили попятилась.

— Я не хочу никуда идти, ладно? — уже мягче произнесла Роза, хотя все еще хмурилась.

Лили вздернула подбородок и скрестила руки на груди.

— Ладно, — холодно сказала она. — Извини, что волновалась за тебя.

Повернувшись на каблуках, девушка поспешила покинуть спальню шестикурсниц.

Тяжелая дверь глухо закрылась за спиной Лили, и она с сжатыми кулаками в карманах спустилась в общую гостиную. Лили решила забрать все свои книги оттуда перед тем, как отправиться в постель после такого напряженного дня.

Общая гостиная была заполнена студентами, в основном, ребятами с пятого и седьмого курса, которые уже с начала года начали готовиться к летним экзаменам. Лили протиснулась через толпу к маленькому столику, ютившемуся около камина. Она планировала позаниматься после обеда, но в итоге до книг так и не добралась.

Хьюго оторвал взгляд от книги на его коленях, когда кузина появилась рядом.

— Как Роза?

Легко пожав плечами, Лили начала собирать книги со стола.

— Сказала, что заболела, — безразлично сообщила она.

— Заболела? — переспросил Хьюго, его глаза чуть расширились. — Чем?

— Я не знаю! — язвительно ответила девушка.

— Ты не спросила? — Хьюго, решив уделить Лили все свое внимание, отложил книгу.

— Она бы все равно не сказала, — сухо произнесла Лили.

— И ты не настояла?

Лили фыркнула.

— Почему бы тебе не пойти и не разузнать самому? — глядя на кузена, поинтересовалась она.

— Потому что я не могу войти в спальню девочек, — с насмешкой отпарировал Хьюго.

Лили открыла было рот, чтобы ответить на это чем-нибудь колким, но их внимание отвлек открывшийся портрет с грязным и мокрым от пота Джеймсом на пороге. Брови Лили нахмурились, когда она поняла, что одежда Джеймса была насквозь влажной, некоторые пуговицы отсутствовали, а волосы были взъерошеннее обычного.

Общая гостиная притихла, и Хьюго встал, появляясь в поле зрения кузена. Покрытый грязью парень вошел в гостиную, направо и налево раскидывая приказы младшим студентам заниматься своими делами.

Хьюго и Лили перекинулись взглядами и кинулись к лестнице, ведущей в комнаты мальчиков. Они встали перед подошедшим Джеймсом, перекрывая путь наверх. Джеймс глянул на них сверху вниз и нахмурился.

— С дороги, карлики, — холодно сказал он.

— Где ты был? — проигнорировав колкость брата, спросила Лили. Она смотрела на его грязное лицо и мокрые волосы, падающие на глаза.

— Не твое дело, — сухо ответил парень, пытаясь сдвинуть Лили с дороги.

— Тебя не было на ужине, — отметил Хьюго, пристально глядя на кузена.

— Да я не был голоден, — резко сказал Джеймс, порываясь протиснуться мимо родственников. — Отойдите, я сказал!

— Ты плохо себя чувствуешь? — осведомился Хьюго тоном, будто доктор разговаривал со своим пациентом.

Лили протянула к брату руку, приложив маленькую ладонь к холодному лбу.

— Он замерз, — сказала она Хьюго, пока Джеймс протестовал против ее действий. — А у нее был жар.

Джеймс фыркнул.

— Да в порядке я, — сказал он, поворачиваясь к сестре. — А что? Кто-то чувствует себя плохо?

— Да, Роуз, — тихо ответила Лили.

Джеймс почувствовал резкую головную боль.

— Что? — с тяжелым вдохом переспросил он. — Что с ней?

— Мы не знаем, — быстро сказал Хьюго, а затем добавил, кивая на кузину: — Она не спросила.

Лили наградила Хьюго прищуром.

— Я же говорила, она бы не сказала! — огрызнулась девушка.

— И где она? — спросил Джеймс.

Лили подозрительно посмотрела на брата.

— Почему это она тебе так интересна? — сверкнув глазами, поинтересовалась она таким тоном, будто была детективом на допросе. — У тебя имеется грешок за душой?

Ошеломленный, Джеймс отступил.

— О чем ты говоришь? — его голос чуть дрожал.

— Ты ее заколдовал или что-то вроде того, да? — спросил Хьюго. — Дал ей одну из конфет дяди Джорджа?

Глаза Лили сверкнули теперь и на Хьюго:

— Твоя сестра не настолько глупа, чтобы согласиться съесть эти конфеты. Хотя, что касается заклинания...

— Да ничего я с ней не делал, — прервал их Джеймс суровым тоном, которого не ожидал даже от самого себя. — А теперь уйдите!

— Нет, сначала ты скажешь нам... Эй! — запротестовала Лили, когда Джеймс, ловко взяв сестру за талию обеими руками, осторожно переставил ее со ступенек в сторону. Затем парень глянул на Хьюго, который быстро отодвинулся, давая кузену пройти.

— И прекратите доставать меня своими детскими проблемами, — проворчал он перед тем, как скрыться на лестнице.

Джеймс поднялся по лестнице, которая вела к Астрономической башне. Когда он достиг вершины каменистой конструкции, то изумился открывшемуся виду окрестностей Хогвартса. Эта башня была самой высокой в замке, и в такую безоблачную ночь множество звезд над его головой создавали необыкновенную игру тени и света на раскинувшейся местности. Джеймс уже бывал здесь ночью с классом, скучающе пялился на звезды и делал заметки о движениях планет. Однако гораздо чаще он проводил здесь летние теплые вечера с Розой. Джеймс закутался в пальто и поежился от холода, наступив мягкими тапочками в свежие хлопья снега. Он держал голову опущенной, но это не спасало его лицо от ледяных пощечин ревущего ветра.

На мгновение юноша остановился, в его памяти всплыла легенда о призраке бывшего директора. Вся школа знала, что он погиб на этом самом месте, и для некоторых студентов забавной традицией стало заставлять первогодок думать, будто душа директора все еще патрулирует это место, поедая всех глупцов, осмелившихся прийти сюда после комендантского часа. Джеймс тряхнул головой, отбрасывая мысль подальше. В конце концов, он много раз был тут с Розой и ничего не случалось. По мнению Джеймса, призрак был всего лишь сказкой, ничего более.

Он сделал шаг и, опустив взгляд на заснеженный пол, увидел чьи-то небольшие следы, оставленные тонкими и голыми ступнями. Скорее всего, это была невысокая худая девушка, судя по тому, что снег был лишь слегка придавлен. Однако это не единственное, что Джеймс увидел. Рядом со следами можно было заметить выделяющиеся на белизне снега пятна того же цвета, что и балдахины в спальне мальчиков. Джеймс наклонился, чтобы рассмотреть их, и резкий металлический запах ударил ему в нос.

Джеймс тут же выпрямился, поняв, что эти похожие на красные цветы на бледной поверхности снега пятна, которые он обнаружил, не что иное, как кровь. И, к большому отвращению Джеймса, их количество возрастало по мере продвижения вперед. Слегка пошатываясь, он с особой осторожностью старался не наступить на кровь, и когда приятная мелодия коснулась ушей, поднял голову, уставившись на открывшуюся взору картину. На самом краю башни, на одной из зубчатых стен, стояла знакомая девушка. Ветер подхватывал ее длинные рыжие волосы в такт развевающейся ночнушке, а босые ноги глубоко зарылись в снег. Однако Джеймса забеспокоило другое: прямо под девушкой сформировалась лужа крови, загрязняющая снег мутно-малиновым оттенком. Сама девушка напевала мотив мелодии, которую Джеймс уже где-то слышал, но не мог вспомнить, где именно.

— Роза, — прошептал он, не отводя взгляда от неподвижной фигуры, стоящей на краю.

Мелодия прервалась, и хотя девушка чуть повернула голову, выглядела она абсолютно неподвижной, будто стояла там, слушая нежное дыхание ночи. Часть ее открывшегося лица пугающе осветили яркие огни звезд.

— Роза, — повторил Джеймс, протягивая руку вперед.

Наконец девушка обернулась полностью. Ее вид чуть было не заставил Джеймса избавиться от остатков ужина неестественным образом. Она была белой, словно снег под ступнями. Рыжина кудрявых локонов смешалась с кровью, а голубые глаза пристально смотрели на парня с каким-то отстраненным любопытством. Перепачканная кровью ночнушка свободно трепыхалась вокруг груди и ног. Джеймс чуть отступил, приложив руку ко рту и отчаянно борясь с приступом тошноты.

— Джеймс, — прошептала Роза с печальной улыбкой.

Джеймс открыл было рот, но не смог вымолвить ни слова. Он неукжлюже шагнул назад и упал на снег, в то время как его мягкие тапочки, обрисовав нелепую дугу, улетели в алую лужу.

— Роуз, — с трудом выдохнул Джеймс, будто запыхался от долгой пробежки. — Что ты сделала?

— Я просто сделала то, о чем ты просил, — мечтательно ответила Роза.

— Ч-чего? — беззвучно ужаснулся Джеймс.

— Я избавилась от него, — прошептала девушка, прижимая руку к животу и рассеяно потирая его. Кровь сочилась через пальцы, капая на снег. — Как ты просил.

Из другой руки девушки выскользнул нож и ударился о пол в нескольких сантиметрах от ее ног. Проигнорировав это, Роза спустилась с зубчатой стены и неуверенными шагами приблизилась к Джеймсу.

— Роза... — его голос дрожал от застрявших в горле слез. — Извини меня.

— За что? — невинно поинтересовалась девушка. — Я всего лишь выполнила твою просьбу.

— Мне жаль, — разбито произнес парень. Он почувствовал горячие слезы на щеках и вытер их ладонями. Он не плакал с шестого дня рождения, когда Альбус неконтролируемой магией уронил праздничный торт маленького Джима. Слезы были для Джеймса забытой эмоцией. Он даже не был уверен, как проявлять подобные чувства, но сейчас они неуклонно текли по щекам, будто не нуждаясь в его контроле. Взгляд Джеймса немного затуманился, он отчаянно пытался остановить слезы, вытирая их с такой силой, будто остановить их могло только применение силы.

Роза остановилась и тяжело вздохнула.

— А мне — нет, — беззаботно сказала она. — В конце концов, теперь мы снова можем быть вместе, и никакой ребенок больше не помешает, верно?

— О, Роуз...

Приоткрыв губы, Роза снова начала напевать приятную мелодию, тут же закрутившуюся в воздухе, и Джеймс внезапно вспомнил, откуда ее знает. Это была колыбельная, которую пела им бабушка Молли, когда ребята оставались в Норе на долгие жаркие летние дни. Мотив колыбельной приятно ласкал уши, но тяжесть воспоминаний, связанных с мелодией, давила на грудь.

Внезапно Джеймс склонил голову к полу, и остатки непереваренной пищи оказались на снегу, мгновенно окрасив его бежевым оттенком мерзкой консистенции. Кислота жгла горло. Джеймс прокашлялся и случайно бросил взгляд на неприятный результат. Парня снова вывернуло наизнанку. Картина была ужасной. Он схватил нетронутый снег, чтобы очистить рот от остатков жгучей рвоты, затем оперся руками о холодный пол и с трудом поднялся на ноги, инстинктивно ища руками, обо что опереться. Выпрямившись, Джеймс поднял взгляд на кузину, но тут же снова опустил голову, согнувшись и уперев руки в колени в попытке отдышаться как после пробежки.

— Роза, — хриплым голосом произнес Джеймс, исступленный болью и отвращением.

Колыбельная зависла в воздухе.

— Да, Джеймс? — отстраненно отозвалась Роза.

Джеймс неустойчивой походкой приблизился к девушке.

— Извини меня, — произнес он дрогнувшим голосом.

Протянув руки вперед, Джеймс с жалостью уставился на фигуру девушки, будто она была раненым животным, а он пытался помочь.

Роза покачала головой, страх появился в ее взгляде, и когда Джеймс сделал шаг в ее сторону, она отступила, потеряв равновесие на внезапно появившихся сзади ступеньках. Ее наполненный ужасом взгляд заставил Джеймса на мгновение не поверить в происходящее, а потом девушка упала, и протяжный крик пролетающей через парапеты Розы был слышен еще долгое время.

Долю секунды Джеймс был прикован к полу, однако быстро пришел в себя и ринулся к зубцам Астрономической башни. Но, даже низко наклонившись, смог лишь коснуться пальцев Розы, не успев ухватить ее за руку. Джеймс не мог отвести глаз от падающего тела и исказившегося от испуга лица. Все словно замедлилось. Девушка шевелила губами, пытаясь, видимо, кричать имя кузена, кудрявые волосы бешено вились вокруг протянутых рук. Силуэт Розы отдалялся все больше и больше. Джеймс кричал ее имя и с отчаянием протянул руки, даже не стараясь держать точку опоры на скользком полу. И, прежде чем понять, что случится, Джеймс потерял равновесие, сорвавшись вниз с той же головокружительной скоростью, что и Роза. Звезды созерцали, как двое подростков падали все ниже, ниже, ниже...

Ударившись о пол, Джеймс вскрикнул. Колени и запястья, встретившись с кафелем спальни для мальчиков, тут же завыли от мучительной боли. Он еще не видел, но чувствовал мерцающие в комнате огоньки, а также слышал шепот окружающих его людей. Кто-то присел на колени рядом Джеймсом и мягко приложил ладонь к его щеке, начав легонько похлопывать по ней в попытке разбудить.

— Джим, — позвали его сверху. — Эй, друг, ты в порядке?

Парень застонал и оттолкнул похлопывающую по щекам руку. Уперевшись в пол липкими ладонями, Джеймс приподнялся в более удобное положение.

— Черт... — пробормотал он себе под нос, чувствую боль, пронизывающую измученное тело подростка.

— Что случилось? — сонно спросил парень с соседней кровати. — Он в порядке?

— Если бы, — простонал Джеймс, когда ему наконец удалось сесть. Он принялся массировать виски и запястья в попытке избавиться от боли. — Я только что упал с Астрономической башни, идиот.

Парень, присевший рядом с Джеймсом, засмеялся над его заявлением.

— Ну, с ним почти все в порядке, — заключил он, усмехнувшись, а потом, повернувшись к стонущему парню, добавил: — Джим, дружище, ты упал с кровати, а не с башни.

Джеймс моргнул и оглядел приятелей. Семикурсники наблюдали за ним с беспокойными и удивленными лицами.

— Я же падал с башни... — пробормотал он, пытаясь вспомнить, что случилось.

Парень, сидящий рядом, покачал головой, и несколько локонов рыжеватых волос, не выдержав энергичности движений, упали на его глаза.

— Тебе это приснилось, — сообщил он. — А еще ты кричал.

Джеймс на мгновение прикрыл глаза, и пережитый кошмар вспыхнул через закрытые веки. Башня, снег, Роза, кровь, рвота... Припомнив последнее, Джеймс почувствовал едкий вкус в горле, заставивший измученного парня почувствовать тошноту в очередной раз за столь короткий промежуток времени. Приподнявшись, парень схватился за простыню со своей кровати и приложил руку ко рту, второй рукой жестикулируя помочь ему добраться до туалета.

Рядом сидящий парень, крепко приобняв Джеймса за плечо, помог ему подняться на ноги и потащил к унитазу. Когда двое скрылись в уборной, остальные семикурсники, следившие за ними, оглядели пол в надежде не обнаружить желчь у кроватей.

Джеймс бросился к унитазу и освободил желудок от последних остатков пищи. В это время остальные сокурсники, слыша все происходящее, были благодарны судьбе за то, что не оказались на его месте. Друг Джеймса, крепко держа его за плечо, осторожно хлопал гриффиндорца по спине, пока спазм не прекратился. Отпустив Джеймса на пол, он снова присел рядом, протянув другу бумажные полотенца, и Джеймс принялся вытираться.

— Ты как? — тихо произнес парень, потирая круговыми движениями спину Джеймса.

Джеймс посмотрел на друга широко открытыми глазами, холодный пот стекал по болящим вискам.

— В норме, — ответил он так же тихо, а потом дрожащим голосом озвучил тяжелую мысль, витавшую в голове: — Мартин, ты сказал... что я кричал?

Мартин быстро кивнул в ответ.

— Ты так кричал, что разбудил нас всех, — с улыбкой добавил он.

— Черт возьми, — пробормотал он. — Я что-нибудь говорил?

— Я ничего не понял, но парни, возможно...

— Да, спроси их, — перебил Джеймс.

Услышав настойчивость в голосе Джеймса, Мартин бросил на друга странный взгляд, но все же встал и направился к однокурсникам. Джеймс слышал, как они перешептывались пару минут, видел, как время от времени они то пожимали плечами, то качали головами.

— Ничего, — вернувшись в ванную, заключил Мартин, Джеймс к тому времени уже поднялся на ноги и окунал голову в наполненную водой раковину. — Судя по всему, ничего понятного ты не кричал.

Закрыв глаза, Джеймс отхлебнул немного набранной воды, а затем, подняв голову, мельком бросил взгляд на свое отражение в зеркале... И в ужасе замер. Кожа парня чудовищно бледной, как у призрака, которая контрастировала с красными глазами. Холодный пот стекал по намокшим прядям темных волос на его горящие щеки.

— Я плохо себя чувствую, — пожаловался Джеймс слабым голосом, отчаянно держать за раковину.

— Ну, неудивительно, — сухо отозвался Мартин, скрестив руки на груди. — Ты пропадал, Мерлин знает где, до ужина. Серьезно, Джим, что на тебя нашло? Планируешь заболеть к матчу со Слизерином или что?

Джеймс резко сжал руками раковину и устало закрыл глаза.

— Мерлин, это просто грипп. Успокойся, Мартин, и просто доведи меня до Больничного крыла, хорошо? — он протянул дрожащую руку другу, которую тот ухватил. — Завтра я буду здоров как бык.

— Лучше, чтоб так и было, — с усмешкой предупредил Мартин. — Матч в эту субботу, и нам бы хотелось выиграть его.

— Я же сказал...

— Знаю, знаю, — перебил Джеймса Мартин и шутливо передразнил уверенность остальных ребят: — Ты же капитан нашей команды, да и к тому же старший сын Гарри Поттера, так что я в любом случае доверюсь тебе!

Джеймс зарычал что-то вроде "тебе бы лучше тоже поверить мне", и парни направились в Больничное крыло.

Когда они достигли лестницы и спустились в общую гостиную, Джеймс, бросив взгляд на лестницу, ведущую к комнатам девочек, спросил:

— Мартин, можно вопрос?

— Ого, приятель, — отозвался Мартин, отскочив от Джеймса. — Ты же знаешь, у меня есть девушка...

Джеймс фыркнул и закатил глаза.

— Я серьезно, — тихо сказал он.

— Я тоже, — не без ухмылки сказал Мартин, слегка подталкивая друга локтем. — Что ты хотел спросить?

Джеймс оглядел комнату, убеждаясь, что поблизости никого нет, и, когда наконец заговорил, его голос был настолько тихим, что Мартину пришлось перестать дышать и немного наклониться, чтобы услышать вообще что-либо.

— Можешь никому не говорить о том, что сегодня произошло? — шепотом попросил Джеймс, а его щеки покраснели еще больше.

Мартин поднял брови, любопытство отразилось на его лице.

— Что ж, я никому не собирался говорить о том, что случилось в спальне, но разве твои братья с сестрами не заслуживают быть осведомленными о твоем состоянии? — задумчиво произнес он.

— Я в порядке, — резко ответил Джеймс. — Мне просто нужно, чтобы мадам Помфри дала мне одно из ее чертовых зелий. Нет необходимости разбалтывать кому-то о моем состоянии, хотя бы потому, что все будет в порядке уже через час.

А затем Джеймс слабо сжал руку друга и, слегка ухмыльнувшись, добавил небрежно:

— Хотя я, наверно, скажу им, что ты воспользовался моей слабостью для своих любовных утех...

Мартин посмотрел на него с легким отвращением и устало покачал головой.

— Приятель, ты определенно больной, и я не только про твое физическое состояние, — с усмешкой произнес он.

Джеймс закрыл глаза, не желая соглашаться с утверждением друга. Хотя он был полностью согласен с тем, что не нужно никому об этом знать...

— Особенно моей кузине, — сказал он так тихо, что Мартин и не услышал.

Друг подумал, вероятно, что это был очередной стон боли, который слетел с потрескавшихся губ Джеймса, когда парни, шатаясь, медленно шли по темным коридорам к Больничному крылу.

— Класс, урок окончен, — объявил Слагхорн и, медленно приблизившись к своему столу, плюхнулся на стул. Профессор невозмутимо наблюдал, как студенты ставили перед ним маленькие пузырьки.

— Неплохо, Малфой. Не так уж и ужасно, Поттер. Цвет получился не таким, как показано в учебнике, а, Вуд? Плохой день, мисс Уизли? — Слагхорн тихо рассмеялся, когда увидел небольшой пузырек студентки, его внушительный живот затрясся от шутки, как пудинг.

Некоторые из оставшихся за партами студентов подняли глаза на Розу, которая одарила профессора мрачным взглядом в ответ на неудачную шутку. Это было бесспорно, что ее зелье пахло омерзительным запахом, что цвет был похож больше на ярко-рыжий вместо мягкого розового, но это был первый раз за шесть лет, когда она приготовила зелье неправильно. Не было необходимости так заострять на этом внимание, не говоря уже об этом снисходительном насмешливом вопросе.

— Наверное, я рано добавила глаза тритона, — тихо предположила Роза, не сумев скрыть обиженную нотку в голосе.

— И язык лягушки вы добавили слишком поздно, — надменно добавил профессор Слагхорн, поставил фиал Розы рядом с остальными и продолжил свои надоедливые комментарии: — Неплохая попытка, Смит. Может быть, зельеварение — не ваш предмет, Грин? Неплохо, Стоуни.

Роза вернулась к своей парте и, бросив на нее сумку, начала торопливо бросать принадлежности внутрь, краснея от подступающего раздражения. Поспешно и неаккуратно засовывая учебник по зельеварению в сумку, она продолжала бормотать под нос проклятия и другие слова, которые профессору Слагхорну лучше бы не слышать вообще.

Вылив остатки неудавшегося зелья, Роза засунула котел в мешок, вдобавок случайно опрокинув пару-тройку фиалов, вновь тем самым привлекая внимание остальных студентов к создавшемуся беспорядку. Прежде чем кто-либо осмелился бы подойти к ней и узнать, все ли в порядке, Роза одарила всех взглядом, ясно дающим понять, что эта идея не самая лучшая. Все молча согласились с ее невысказанным запретом, за исключением одного смельчака.

— Ты в порядке? — поинтересовался Скорпиус, подойдя к ней с озабоченным видом.

— Да, — коротко отозвалась Роза, вставая на колени, чтобы поднять кусочки стекла и уцелевшие пузырьки. Она игнорировала выражение беспокойства на лице парня, смотря куда угодно, только не на него, но Скорпиуса это мало волновало.

— Уверена? — снова спросил он, наблюдая, как девушка хмурит брови.

Неожиданно Роза негромко застонала от боли и резко выпрямилась, стоило Скорпиусу замолчать. Кусочки разбившегося стекла вновь упали на пол, когда девушка поднесла указательный палец к губам, посасывая небольшую, но глубокую ранку.

— Ты порезалась? — спросил Малфой, пытаясь заглянуть ей через плечо. Его тон говорил о том, что слишком переживал за порез Розы.

— Все в порядке, — пробурчала Роза в ответ и снова приложилась губами к ранке.

— Подожди, позволь мне помочь, — прошептал Скорпиус, мягко накрыв руку Розы теплой ладонью и вытаскивая палочку.

Роза убрала руку прежде, чем Скорпиус успел отреагировать, зыркнув взглядом на обеспокоенного сокурсника.

— Я могу сама прекрасно себя исцелить, — запротестовала Роза резким тоном, глядя в сторону.

Она качнулась на носочках, протягивая руку к острым стеклышкам, но не успела даже прикоснуться к ним — все кусочки взлетели и грациозно пронеслись над головой Розы, без звука приземлившись на стол. Девушка видела, как они склеиваются друг с другом, образуя те пузырьки, какими были пару мгновений назад.

Роза сердито посмотрела на парня, будто он сделал что-то ужасное. А потом, с большим трудом и крепко сжав руки в кулаки, резко выпрямилась и направилась к сумке, чтобы положить пузырьки. Скорпиус в это время наблюдал за ее напряженной спиной.

— Я могла и сама это сделать, — процедила девушка, с флаконами в руках повернувшись к сумке.

— Не сомневаюсь, — тихо ответил он, его голос был почти не слышен. — Проблема в том, что не сделала. Почему?

Прислонившись спиной к парте, Скорпиус с подозрительным взглядом скрестил руки на груди.

Роза закатила глаза на обманчиво тихий тон и попыталась его убедить, чтобы он оставил ее в покое:

— Я не в настроении, Скорпиус, — сердито огрызнулась девушка. — Так что отстань уже от меня.

— Как только скажешь, что с тобой случилось, — просто отозвался Скорпиус, сверля взглядом Розу.

Роза презрительно фыркнула, откинув волосы назад.

— Я в порядке, — почти выплюнула она. Подхватив сумку и забросив ее на плечо, Роза бросила короткий взгляд на Скорпиуса и повернулась в сторону приоткрытой двери. — А теперь прошу меня извинить...

Рука Малфоя дернулась к ней, преграждая путь, и по случайности задела ее живот, болезненно сжавшийся от прикосновения. Роза подняла глаза на Малфоя, смело встретившись с тяжелым взглядом его серых глаз.

— Скорпиус, — процедила она, машинально приложив ладонь к животу и лаская его, словно защищая, — мне больно.

— Чушь, — угрюмо отозвался Малфой. — Слушай, как день ясно, что с тобой что-то не так, просто расскажи, и мы вместе разберемся с этим.

Она насмешливо фыркнула на его упрямость, но пройти снова не смогла.

— Я сама могу со всем разобраться.

— Ага! — триумфально воскликнул Малфой, тыча в Розу пальцем. — Значит, ты, наконец, признаешь, что что-то не так!

В который раз девушка закатила глаза, но щеки выдали ее, покрывшись легким румянцем.

— Ничего не случилось, — прошипела она. — Просто сейчас не лучшее время.

— Ладно тебе, Роуз...

— Серьезно, Скорпиус, вам с Альбусом нужно научиться заниматься своими делами и не доставать людей, — раздраженно сказала Роза.

— Почему? Что ты сделала Алу? — с любопытством поинтересовался Малфой, а его серые глаза удивленно округлились.

— Я чуть-чуть разозлилась на него вчера, когда плохо себя чувствовала, — выпалила Роза.

— Я не знал, — пробормотал он быстро, а затем повторил с беспокойством свой изначальный вопрос: — Ты в порядке?

— Да. Серьезно, перестань уже... — несчастно попросила Роза, глядя Малфою прямо в глаза.

Скорпиус долго отвечал настойчивым взглядом на ее непоколебимое выражение лица, Роза в свою очередь отважно стояла на своем, не сводя глаз с парня. Внезапно он качнул головой, отводя взгляд в сторону.

— Хорошо, ладно, — пробурчал Скорпиус, недовольный своим поражением, — но тебя что-то беспокоит, и проблема важная.

Роза выпустила смешок, недоверчиво глядя на парня.

— О, действительно? — язвительно произнесла она. — И что тебе придает такой уверенности?

— Мой отец учил меня легилименции, — сообщил ей Малфой.

Она чуть было не издала еще один скептический смешок, но вовремя остановилась, заметив убийственную серьезность в его упрямом взгляде.

— Правда? — скрипнув зубами, спросила Роза, ее издевательский тон превратился в возмущенный.

Губы Скорпиуса скривились в полуухмылке, когда его затянули нежелательные воспоминания.

— Он проводил несколько занятий, но я... не такой одаренный, как он. Он так сказал, — невесело признался парень, когда Роза облегченно выдохнула, подумав, к каким последствиям привели бы навыки Малфоя, если бы он был опытным легилиментом.

— Что ты скрываешь, Роуз? — неразборчиво тихим голосом повторил он вопрос.

Роза отвела взгляд от него, почти с потрясением осознавая, что они остались последними в классе.

— Я ничего не скрываю, Скорпиус, — пробормотала она, снова пытаясь обойти Малфоя.

— И почему я не верю тебе? — покачав головой, ухмыльнулся Скорпиус, обращаясь не столько к Розе, сколько к себе. Быстро нагнав ее, Малфой широко расставил руки, загорождая выход из пустого класса.

— У меня уроки, — холодно проворчала Роза, когда парень вновь появился перед ней.

— Только после обеда, — самодовольно заметил Малфой.

— Мне еще в библиотеку нужно зайти! — почти воскликнула Роза, вскипая от злости. — Уйди, Скорпиус.

Девушка грубо пихнула Скорпиуса в грудь, но он отказывался подчиняться.

— Скажи мне, что случилось, и я уйду, — стоял он на своем, ухмыляясь ее беспомощному гневу.

Роза крепко сжала рубашку Скорпиуса и, перед тем как отпустить его, опустила взгляд вниз, разглядывая ноги.

— Я не могу рассказать, — судорожно прошептала она, ее гневный тон перекрыли неожиданные еле слышные всхлипывания. — Пожалуйста, оставь меня уже в покое.

— Я не оставлю тебя в покое, пока ты не...

— Просто позволь мне уйти, Скорпиус! — сорвалась Роза в ответ на упрямство Малфоя. Она подняла на него мокрые от слез глаза. — Пропусти меня и оставь в покое, если хочешь, чтобы я была в порядке!

Ее слова прорезали тишину пустого класса. Бросившись к Малфою, Роза снова ухватилась за его рубашку дрожащими руками.

Скорпиус удивленно моргнул. Схватив плачущую Розу за запястья и утихомирив дрожь ее рук, он начал замечать, что колени девушки подгибаются, а она медленно сползает на пол. Сначала он попытался удержать ее, но тщетно, и Малфой сел вместе с Розой. Прислонившись головой к груди Скорпиуса, Роза начала всхлипывать все громче, держась за Малфоя, излучавшего тепло и комфорт.

Рука Скорпиуса принялась поглаживать рыжие завитки густых волос девушки.

— Все будет хорошо, — успокаивал он мягким голосом, продолжая гладить Розу по голове. — Я здесь.

— Скорпиус... — всхлипнула Роза.

— Я рядом, Роза... — снова прошептал он ей, гладя девушку по спине и голове.

Роза шмыгнула носом, и, хотя Скорпиусу была слегка неприятна своя влажная от слез рубашка, отпустить Розу он не мог. Она была его другом и нуждалась в помощи, поэтому он сидел возле нее и успокаивал еще целую вечность, если потребовалось бы. Внезапно Роза отодвинулась от Скорпиуса, размышлявшего в это время о том, что его беспокоило, и принялась дрожащими руками вытирать слезы, прежде чем посмотрела наконец на парня.

— Прости, — стыдливо пробормотала она. — Я не хотела...

— Просто скажи, что тебя так беспокоит, — ласково произнес Малфой. — Я помогу тебе.

Она слегка покачала головой и снова опустила взгляд.

— Не поможешь.

— Никогда не узнаешь, пока не попробуешь, — упрашивал Скорпиус с мягкой улыбкой.

Роза прикусила нижнюю губу и решила довериться другу. Она очень хотела поговорить с кем-то, поделиться секретом, потому что тайна так ее съедала, что еще чуть-чуть — и она бы проговорилась кому-нибудь. Это был вопрос времени, рано или поздно все узнают, что она беременна от кузена, и если кому-то из ее друзей суждено узнать об этом первым...

— Ты п-помнишь, как я говорила, что влюбилась в кое кого? — прошептала Роза, пытаясь мягко подтолкнуть друга к мысли.

Скорпиус попытался сглотнуть застрявший в горле ком. Он резко кивнул, почувствовав, что не сможет ответить. Он отлично помнил тот день на озере, когда хотел поцеловать Розу, но та призналась, что влюблена в другого, тем самым разбив ему сердце.

— Кажется, мы расстались, — горько усмехнулась Роза.

Скорпиус глубоко вздохнул, еле удержавшись от поздравлений и сохранив невозмутимый вид.

— Серьезно? — спросил он более радостным голосом, чем предполагал. И чтобы не заострять на этом внимание, зацепился за фразу Розы, задумчиво продолжив: — Что ты имеешь в виду под словом "кажется"?

Роза снова фыркнула и слабо покачала головой.

— Ну, я уверена, что он меня бросил, — успокоила она Скорпиуса, хотя ее выдавала дрожь в голосе.

— Ну, это потрясно, — сказал Скорпиус и, увидев прищуренный взгляд Розы, быстро поправился: — Это ужасно, я имел в виду.

Скрывая улыбку, он продолжил:

— Почему вы расстались?

Она снова покачала головой, но на этот раз гораздо сильнее.

— Это не твое дело, — пробормотала Роза, не скрыв горечь обиды, таившуюся внутри.

Скорпиус закусил нижнюю губу и решил пока направить тему в другое русло.

— Хорошо, — согласился он, а затем полюбопытствовал: — Могу я хотя бы узнать, кто этот парень?

Роза вздохнула и прижалась лицом к груди друга, стараясь скрыть волнение от его зорких глаз.

— Джеймс, — прошептала она так тихо, что Скорпиусу пришлось чуть ли не приложить ухо к ее губам, чтобы услышать.

— Джеймс?.. Джеймс Кейтсби, что ли? — недоверчиво фыркнул Скорпиус, с отвращением вспоминая пятикурсника с Хаффлпаффа.

Отрицательно покачав головой, Роза так сильно прижалась к Скорпиусу, что у нее заболел нос.

— Д-джеймс Поттер, — нерешительно, ощущая как сердце падает в желудок, поправила Роза.

Руки Скорпиуса сжали плечи девушки, когда ее слова словно пронзили его тело.

— Роуз, — с расширенными от ужаса глазами прошипел он. — Он твой кузен.

Такой короткой фразы хватило для того, чтобы выразить все неодобрение Малфоя.

Поняв последствия необдуманной идеи поделиться со Скорпиусом своим секретом, Роза почувствовала, как бледная кожа на ее щеках вспыхивает румянцем.

— Я прекрасно осведомлена об этом, — огрызнулась она.

— Во имя Мерлина, тогда о чем ты думала? — рявкнул Малфой, руками отодвинув от себя Розу и ловя ее взгляд, чтобы показать свое негодование.

Роза тут же помрачнела, поняв, что друг ее не поддержит.

— Я думала, ты поймешь, — с раздражением сказала она, поднимаясь и освобождаясь от хватки Скорпиуса.

— Я пытаюсь, Роза, — призывал поверить Скорпиус. Встав вслед за Розой, он с жалостью в глазах смотрел, как та повесила сумку на плечо. — Он заставлял тебя?

Роза злобно прищурилась, почувствовав прилив гнева.

— Нет, конечно, нет! — запротестовала она, сожалея, что вообще открыла рот на тему отношений с Джеймсом. — Как ты вообще мог такое подумать?

Скорпиус нахмурился от обвинения.

— Прости, — пробормотал он тоном, далеким от сожаления, и попытался взять себя в руки. — Почему вы расстались? Неужели он в итоге пришел в себя?

Роза приоткрыла рот. Услышав такое грубое высказывание, она помрачнела еще больше, а во взгляде замелькали искры злости.

— Как ты смеешь?! — прокричала она в лицо Малфою. — Как ты смеешь мне такое говорить?

Скорпиус ухмыльнулся и вдруг стал сильно похож на своего отца.

— О, я тебя разочаровал?

Метая взглядом кинжалы в его самодовольное выражение лица, вспыхнувшая от ненависти Роза тяжело задышала.

— Ты можешь острить сколько угодно, — злобно прошипела она, — но если ты хоть кому-то расскажешь...

— Никто в здравом уме мне не поверит, — фыркнул Малфой, а затем язвительно добавил: — Это слишком отвратительно, чтобы отнестись к этому серьезно.

Поднеся руку ко рту, Роза с отвращением отпрянула назад и ударилась о парту.

— Ты ужасный человек, Малфой, — сердито выпалила она, не заметив промелькнувшую боль в серых глазах парня.

Скорпиус уставился на Розу, потому что она прекрасно знала, что бы она не сказала — "Малфой" из ее уст звучит как пощечина.

— Нет, Уизли, — яростно прошипел он, — это ты ужасная.

С этими обидными словами Скорпиус повернулся на каблуках и вышел из кабинета, яростно захлопнув за собой дверь.

Как только Роза перестала слышать его шаги, она заплакала. Рухнув на первый попавшийся стул, она поднесла дрожащие руки к животу и начала гладить его.

— Почему я? — жалобно произнесла она и, спрятав лицо в ладонях, плакала до тех пор, пока слезы в конечном счете не закончились.

Взгляд Розы упал на шкафчик с зельями, и в голове тут же вспыли десятки рецептов смертельных ядов. Поразмышляв над этим, Роза все же тряхнула головой и нехотя встала. Кинув в последний раз взгляд на шкафчик, девушка закрыла за собой дверь. Ей так хотелось поверить в то, что все действительно будет хорошо, как заверял ее Скорпиус... Она больше не могла довериться ему, как и любому другому человеку. Не после такого.

* * *

Квиддич можно было смело назвать тем самым средством, которое помогало семнадцатилетнему гриффиндорцу забыть о всех бедах, включая страх, беспокойство и одержимость. Полет среди ясного неба, свежий воздух в послеобеденное время ноябрьского потрясающего дня в сочетании с приветствовавшими его четырьмя факультетами и тяжелыми падениями на самые деликатные места. Что, несомненно, было частью опасной игры, все это творило чудеса с эмоциональным состоянием Джеймса.

Джеймс ходил из стороны в сторону перед товарищами по команде, по обыкновению готовясь произнести воодушевляющую речь перед матчем. Гриффиндорец громко прочистил горло, привлекая внимание остальных.

— Хорошо, — начал он твердым и решительным тоном, — слушайте все. Я знаю, что это наш второй матч в году, и первый мы выиграли без особых сложностей, но...

Выражение лица Джеймса вдруг помрачнело, что заставило его товарищей по команде поежиться.

— ... Мне плевать на прошлый матч, — холодно продолжил он. — Если вы тогда выложились на все сто процентов, то на этот раз мне нужно, чтобы вы выложились на сто двадцать! Мне не нужно, чтобы вы обыграли сегодня Слизерин, мне нужно, чтобы вы их разгромили.

Прежде чем сказать заключительное слово, Джеймс наградил брата взглядом.

— И мне плевать, если в их команде ваш друг или родственник. Если увижу, что кто-то слишком добр к любому из них, обещаю, вылетите из команды быстрее, чем успеете сказать "снитч".

Альбус оглядел своих товарищей по команде и увидел те же обеспокоенные лица, что и у него. Затем он перевел взгляд на властолюбивого брата.

— Джеймс, я думаю, ты перебарщиваешь с энтузиазмом, — с покорным раздражением заметил Альбус. — Успокойся уже, это всего лишь очередной матч.

Джеймс сердито потопал к Альбусу и, встав перед ним, посмотрел на младшего брата глазами, горящими опасным и необузданным гневом.

— Успокойся? — ядовито прошипел он. — Не говори со мной о спокойствии, когда пропадаешь неизвестно где и пропускаешь тренировки, Альбус. Я не успокоюсь, пока ты не собьешь этого шкета Малфоя с метлы.

Сузив глаза, Джеймс выплюнул завершающую фразу:

— И мне без разницы, если он твой парень. Ты сделаешь так, как сказал я.

Глаза Альбуса округлились и он с отвращением посмотрел на брата.

— Знаешь, не такой ты и смешной, — фыркнул он, встал и, проходя мимо Джеймса, ненароком пихнул его плечом.

Джеймс повернулся и в ответ толкнул брата в грудь.

— Это ты не смешной, — процедил он сквозь зубы, когда брат свалился на пол.

Альбус встал, кипя от злости, и грозно посмотрел на Джеймса. Он открыл было рот, чтобы сказать кое-что, за что бабуля Молли заперла бы его в комнате на все лето, но внезапно распахнулась дверь, ведущая на поле для квиддича, и команда услышала громкий гул приветствий.

— Жаль вас прерывать, — сообщил Вуд далеким от сожаления тоном, кладя тяжелую руку на плечо Альбуса и утомленно смотря на Джеймса, — но нас ждут.

Альбус смахнул руку Вуда и дернул стоявшую у стены метлу. Никто не осмеливался подать голос, когда он, глядя на брата, прошел на свое место. Команда построилась у входа и приготовила метлы. Джеймс встал впереди, а Альбус рядом, оба готовились к своему грандиозному вылету. Капитан и ловец стояли бок о бок, как и их отец когда-то со своим тогдашним капитаном. И если бы случайный прохожий увидел бы эту плотно стоящую группу парней, он бы предположил, что они сплоченная команда.

Парни оттолкнулись ногами от земли, и в мгновение ока на вылетающую на поле команду обрушился рев толпы. Гриффиндорцы начали кружить в воздухе, создавая эффектное зрелище, пикируя и снова взлетая. Слизеринская команда вылетела через противоположный выход, и между вековыми соперниками раздались насмешки, крики и угрозы.

Скорпиус подлетел к Альбусу, который махнул ему рукой. Парень удивленно посмотрел на жест друга.

— Джеймс сказал мне сбросить тебя с метлы, — объяснил Альбус, взглядом высматривая на поле старшего брата. — Он с ума сошел, клянусь.

Глаза Скорпиуса расширились от удивления.

— Что он сказал? — яростным шепотом переспросил он, присоединяясь к поискам капитана гриффиндорцев. — Ублюдок.

Альбус посмотрел на друга и едва сдержал гримасу удивления.

— Я не буду тебя скидывать, — заявил он поспешно, — так что не волнуйся.

Скорпиус посмотрел на Альбуса в ответ и фыркнул.

— Я не волнуюсь, — заверил он и, напоследок ухмыльнувшись, улетел к стартовой позиции.

Мадам Хуч бойко прошагала к середине поля и напомнила о честной игре и общих правилах, хотя команды были больше заняты рассматриванием своих оппонентов, что, по правде говоря, было обычным делом на матче по квиддичу. Взгляды играющих переместились на середину поля, когда выпустили квоффл, бладжеры и снитч, а дальше последовал обыденный хаос. Игроки кружили с головокружительной скоростью под оглушительные крики поддерживающих свои команды болельщиков.

Джеймс летал между тремя кольцами, которые ему нужно было защищать, искал среди летающих слизеринских охотников и попутно раздавал указания налево и направо, активно жестикулируя руками. Робинсон, один из слизеринцев, приблизился к Джеймсу, пока тот был занят, и спрятал квоффл. Он ухмыльнулся, готовясь бросить мяч и предвкушая ценные очки, но, откуда ни возьмись, появился бладжер и ударил слизеринца по ребрам. Робинсон инстинктивно выпустил квоффл из рук, схватившись за больное место, а гриффиндорский охотник Малкин поймала мяч и улетела с самодовольной улыбкой.

— Неплохо, Джорджия! — рявкнул Джеймс, хваля кого-то впервые за день.

Его взгляд неотрывно следил за фигурой Джорджии, когда она пролетала мимо слизеринских загонщиков и, добравшись до другого конца поля, бросила квоффл в кольцо. Когда вратарь противников спас кольцо легким движением запястья, Джеймс решил взять свои слова обратно.

— И это твои сто двадцать, Малкин? — взревел он, его лицо сердито покраснело. — Где бладжеры, Вуд? Чего ты ждешь? Ты что, загонщик?

Вуд подлетел к Альбусу, с мрачным видом глядя на оскорбляющего их капитана.

— Скажите ему кто-нибудь, пусть отвалит от нас, — сварливо пробормотал Вуд, попутно нарочно отправляя бладжер в сторону Джеймса.

— Что мне ему сказать? — беспомощно произнес Альбус, осматриваясь в поисках снитча. — Он не будет слушать никого, когда в таком настроении.

— Тогда тебе лучше найти этот чертов снитч как можно скорее, — ледяным тоном огрызнулся Вуд и снова улетел.

Скорпиус нырнул вниз, как и Альбус, ища глазами быстро движущийся снитч. Все, что ему было нужно — поймать его первым и всю оставшуюся жизнь хвастаться победой перед Джеймсом Поттером. Грезы о победе были прерваны братом Ала собственной персоной, когда он поймал взгляд вратаря.

— Эй, Ал! — закричал Джеймс. — Помни, что я сказал тебе сделать!

Скорпиус, словно позабыв о первоначальной цели, внезапно развернулся и полетел Джеймсу, не спуская глаз с его яростного взгляда. В этот момент Альбус тоже летел к брату с мрачным выражением лица, не желая мириться с высокомерием Джеймса.

— Отдохнуть не хочешь? — огрызнулся Альбус, но не успел отвернуться, как старший Поттер решил ответить на риторический вопрос.

— Не хочу, — съязвил Джеймс. — Избавься от своего парня и, может, захочу.

— Заткнись, Поттер! — рявкнул Скорпиус. — Разве ты не понимаешь, насколько невыносим? Даже собственный брат уже не хочет слушать.

Джеймс впился взглядом в Альбуса, который смотрел на брата с кислой миной.

— Тогда я сам избавлюсь от него, — рассердился Джеймс и улетел.

Капитан дал знак Вуду, чтобы тот подлетел к нему, в то же время пытаясь и удержать внимание на происходящем на поле, и кричать брату о снитче.

Скорпиус подлетел ближе к Альбусу, не отрывая взгляда от старшего брата друга.

— Клянусь, если он продолжит вести себя так...

Закончить фразу Скорпиус не успел — откуда ни возьмись появился бладжер, со свистом пролетевший мимо уха слизеринца.

— Осторожно, Скорпион, в следующий раз может быть в голову! — ехидно воскликнул Джеймс, отдавая биту обратно Вуду, и ухмыльнулся слизеринскому ловцу.

Скорпиус, сузив глаза, чуть наклонился вперед и в молниеносно добрался до гриффиндорского вратаря, чего тот не ожидал и не успел увернуться. Разъяренный Малфой влетел на метле в метлу Джеймса и сбил его.

Джеймс издал довольно немужественный крик, и толпа затаила дыхание, наблюдая, как вратарь Гриффиндора падает перед своими же кольцами. Мадам Хуч свирепо глянула на Скорпиуса, но слизеринский ловец тут же помчался за Джеймсом вниз, и она расценила это как добрый жест, с облегчением вздохнув. Возможно, что Скорпиус Малфой сделал это не специально.

Джеймс больно шлепнулся на землю, его метла упала в нескольких дюймах от него. Гриффиндорец протянул руку к метле, но подоспевший Малфой отбросил ее подальше и кинулся на упавшего вратаря. Схватив Джеймса за красную мантию, Скорпиус яростно дернул за нее, поднимая противника с земли, и прошипел, когда тот схватился за его запястья:

— Ты хотел, чтобы я свалился с метлы, — насмешливо произнес Скорпиус. — Очень честно со стороны гриффиндорца, не правда ли?

Малфой уселся на Джеймса, придавив того к земле.

— Ты не заслуживаешь справедливости, — прошипел Джеймс в ответ, — ты же сын Пожирателя Смерти.

Джеймс согнул колено и ударил Скорпиуса в спину, а у слизеринца перехватило дыхание.

Он скатился с Джеймса, приглушенно прошипев от боли, но, стиснув зубы, быстро встал, встретившись взглядом с Поттером.

— Правда? — прошептал Скорпиус, яростным взглядом сверля Джеймса. — Твоя-то семья идеальная, когда ты бедный внук неимущих Уизли.

Пошатываясь, Джеймс направился к Скорпиусу и грубо толкнул его в грудь, наблюдая, как тот падает на землю. Малфой закашлялся, но все же нашел в себе силы противостоять старшекурснику.

— Я сын Гарри Поттера, — напомнил Джеймс с ухмылкой, — а ты омерзителен, Малфой.

Спустя мгновение он хладнокровно добавил:

— Особенно учитывая, что тебе пришлось скинуть меня с метлы, чтобы попытаться выиграть этот матч.

Скорпиус одарил Джеймса презрительным взглядом.

— Нет, Поттер, это ты омерзителен, — он огляделся вокруг, увидев, что толпа с большим интересом наблюдала за преследующим снитч Альбусом. — Я хотя бы не сплю со своей маленькой кузиной.

Выпалив последние слова, он привлек к себе пристальное внимание гриффиндорца.

Никакие другие слова не смогли бы заставить Джеймса отреагировать так, как отреагировал он: его лицо сразу же вытянулось, полыхающий огонь его гнева сменился леденящим страхом, который пронизывал каждую клетку тела. Страх отражался на бледном лице парня, а недавнее высокомерие сменилось чувством тошноты, опасения, беспокойством и боли.

Джеймс слегка пошатнулся и сделал несколько шагов назад. Открыв было рот, он понял, что не может произнести и звука. Парень едва заметно качнул головой, и Скорпиус было испугался, что гриффиндорец заплачет. Но вместо слез слизеринец дождался пыли, когда Джеймс повернулся на каблуках и побежал прочь, а его метла, как и все остальное в этом матче, была позабыта на поле.

Скорпиус глядел на удаляющуюся спину Поттера и внезапно осознал все ужасающие последствия своего неосторожного замечания. Продолжая смотреть на убегающую с поля фигуру, он даже не заметил шумного приземления Альбуса рядом с ним. Поле для квиддича начало крутиться вокруг Скорпиуса, шума толпы не было слышно из-за стучащей в висках крови, а зрение было пропало в течение тех долгих и страшных мгновений, когда он думал, что его самого вывернет наизнанку.

— Что случилось? — с беспокойством обратился к другу Альбус, но Скорпиус услышал его голос будто из далекого и потерянного во времени места. — Эй, куда побежал Джеймс?

Скорпиус не ответил ему. Он вообще не посмотрел в его сторону. Взгляд Скорпиуса вместо этого метался по толпе гриффиндорцев, аплодирующих по причине, на которую ему было наплевать. Болельщики наполовину были скрыты за яркими шарфами и еще более яркими плакатами, они двигались и кричали одновременно. Их было так много, что, казалось, должны были упасть со скрипучей конструкции.

— Где Роза? — наконец обеспокоено произнес Скорпиус, скользя взглядом по гриффиндорцам на трибунах в безумной попытке найти ее среди них.

— Чего? — недоверчиво переспросил Альбус, в безуспешной попытку найти связь между перепалкой брата с другом и местонахождением кузины.

— Где Роза?! — взревел Малфой, наконец повернувшись к Альбусу.

— В замке, — в замешательстве ответил Альбус. — Она сказала, что плохо себя чувствует и... Эй!

Прежде чем он успел закончить, Скорпиус рванул с места и побежал искать Розу. Он выбежал с поля и поднялся на холм, ведущий к замку, задыхаясь и игнорируя попадающиеся под ноги камни и корни. И несмотря на то, что он время от времени чудом не падал, споткнувшись обо что-нибудь, Скорпиус продолжал бежать.

Если он был первым человеком, кому доверилась Роза, то, вероятно, мог стать и последним. И поскольку Джеймс не казался человеком, кричащим о своих делах во время всеобщей трапезы, Поттер наверняка понял, что виновата в произошедшем Роза. Проблема заключалась в том, что Джеймс Сириус Поттер был хорошо известен своей грубостью, и Скорпиус чувствовал, что не хочет знать, что он может сделать Розе.

Когда Скорпиус достиг внушительных дверей замка, он знал, что есть два места, где можно найти Розу: библиотека и гостиная Гриффиндора. Последнее было не самым лучшим вариантом, поскольку Скорпиусу пришлось бы ждать у портрета и молиться, чтобы с Розой все было в порядке, но в библиотеке он смог бы хотя бы защитить ее. Поэтому с этой мыслью он побежал в библиотеку, кусая до крови нижнюю губу и сжимая кулаки.

Скорпиус мчался по бесконечным коридорам и извилистым лестницам, его ботинки для квиддича ритмично грохотали каменному полу, а дыхание утяжелялось с каждой секундой. Наконец, добравшись до библиотеки, он со всей силы толкнул дубовую дверь и выкрикнул имя Розы. Точнее, попытался крикнуть — в легких оставалось ничтожное количество воздуха.

Мадам Пинс тут же шикнула на него и с возмущением наблюдала, как слизеринец, не обращая на нее внимания, начал бегать между полок и звать Розу еще громче. С каждым шагом Скорпиус чувствовал, как его сердце бьется сильнее и сильнее, отдаваясь болью в груди, а надежды найти девушку в библиотеке и убедиться, что она в порядке, таяли медленно, как снег под лучами солнца.

Наконец, усилия Скорпиуса были награждены чем-то большим, чем недовольство библиотекарши.

— Скорпиус, — из-за полки прозвучал тоненький голос.

Скорпиус ринулся к источнику звука и увидел Розу, сидевшую за столом и обложенную стопками книг. Под бледной рукой у нее лежали пара исписанных листов пергамента. Внимательный взгляд выражал непонимание, почему друг ворвался в библиотеку и начал ее так громко звать. У него же матч по квиддичу, в конце концов.

— Роза, — выдохнул Скорпиус и сутулился, пытаясь отдышаться. Споткнувшись, парень подошел к Розе и крепко обнял, уткнувшись головой в ее плечо и вздыхая от усталости и тревоги. — Ты в порядке?

Роза удивленно подняла брови.

— Вполне... А что, не должна быть? — медленно ответила она, пытаясь понять цель, с которой друг пришел.

Скорпиус отпустил Розу и приподнялся, беспокойство вспыхнуло в его глазах.

— Где Джеймс? — с тревогой произнес он, оглядывая студентов, сидящих недалеко.

— Я думала, он на матче, как и ты, — Роза бросила на друга странный взгляд, нахмурившись, увидев его дикое выражение лица. — А что? Что случилось?

— Ты его не видела? — настаивал Скорпиус, и Роза ухмыльнулась, поняв, что друг ее совсем не слушает.

— Нет. Я же сказала, я думала, вы оба на матче, — уже раздраженно повторила она. — А что?

Лицо Скорпиуса исказилось гримасой вины, когда он взглянул на Розу.

— О, Роза, извини, я не хотел, — страдальчески простонал он. — Я... Я не знаю, что на меня нашло. Мы дрались, и он оскорбил моего отца, а потом... Мне так жаль, Роза...

Она нахмурила брови, услышав нелепое бормотание друга.

— О чем ты вообще, Скорпиус? — отчетливо произнесла она, не сумев скрыть в голосе нотки страха, мурашками подкрадывающегося по спине.

Скорпиус сглотнул и заплетающимся языком ответил:

— Я случайно сболтнул, клянусь. Я честно не хотел этого говорить...

— Скорпиус, о чем ты говоришь? — повторила Роза едва слышимым шепотом.

— Я сказал Джеймсу, что знаю... — после пары мгновений напряженной тишины наконец пробормотал Скорпиус. — Я сказал ему, что знаю о ваших отношениях.

Произнесенные слова заставили мир Розы опасно покачнуться, на какой-то момент тяжелый воздух в помещении стал и холодным, и горячим одновременно. Девушке пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть, она сжала руку в кулак, оставляя ногтями в коже маленькие полумесяцы. Повернувшись к книгам, Роза принялась механически их убирать. Ее лицо было бледнее, чем у призрака, а руки непрерывно дрожали.

— Роза... — промямлил Скорпиус. — Мне правда жаль...

Роза повернулась, чтобы взглянуть на Скорпиуса, одним видом источая ненависть.

— Бьюсь об заклад, тебе и вправду жаль, мерзкий маленький предатель, — прошипела она, с отвращением оглядев парня с головы до ног.

— Я не хотел...

— Это была тайна, Скорпиус! — воскликнула она, впервые за всю жизнь повысив голос в библиотеке. — Я доверилась тебе, рассказала кое-что важное, а ты меня предал.

Она несчастно покачала головой, борясь со слезами.

— Мало того, что ты сказал Джеймсу, ты сделал это перед всеми!

Скорпиус застонал:

— Слова сами вырвались, клянусь...

— Что ж, тогда в следующий раз тебе следует прикусить язык, когда почувствуешь желание разбалтывать чужие тайны! — яростно огрызнулась Роза, не дав ему продолжить неубедительные оправдания. Со злостью перекинув сумку через плечо, она решительно прошла мимо Скорпиуса.

— Т-ты куда? — слабо спросил он, тоскливо глядя вслед Розе.

Роза не повернулась, чтобы ответить на вопрос, вместо этого она продолжала идти и через пару секунд покинула библиотеку.

* * *

Джеймс пнул чемодан у кровати и вскрикнул от боли. Схватив балдахин, который многие годы висел над кроватью, парень разорвал его надвое. Затем он, попутно еще раз пнув чемодан, ударил сжатыми кулаками по ни в чем не виноватой стене. Боль помогла Джеймсу заглушить мысли о Скорпиусе и Розе, и, несмотря на то, что парень чувствовал, как его тело слабеет, он продолжал кричать и бить по стене, пока на костяшках пальцев не проступила кровь. Джеймс был уверен, что Роза решила отомстить ему, рассказав их тайну кому-то еще, но предпочел бы сто раз быть проклятым Круциатусом, чем позволить Скорпиусу Малфою узнать о них.

Джеймс снова бил по стене кулаками, разбивая их в кровь, когда две руки протянулись к его талии, заключая в свои объятия. Одна рука легла на напряженное плечо и сжала его, и Джеймс почувствовал, как к его спине слегка прижалось маленькое тело. Парень затаил дыхание, услышав знакомые всхлипы. Он хорошо знал эти звуки, потому что бесчисленное количество раз был их причиной.

Спина Джеймса словно одеревенела, а сам он напрягся. Взгляд его застыл, и он стиснул зубы так сильно, что челюсть стала пульсировать с болью.

— Ты рассказала еще кому-то? — выдохнул он, хотя уже знал ответ на вопрос.

Она крепче обняла Джеймса и прислонила голову к его спине. На спортивную форму гриффиндорца капали ее соленые слезы.

— Мне так жаль, — всхлипнула она едва слышно и почти неразборчиво.

Джеймс не ответил и не собирался требовать прямого ответа на свой вопрос. По неведомой парню причине тепло прижавшегося тела успокоило его гнев и на мгновение вызвало приятные воспоминания. Однако его разум вновь разжег в нем злость, которая была куда сильнее, чем все чувства, что он когда-либо испытывал, и Джеймс не тронулся с места.

— Тебе непременно будет жаль, когда вся школа узнает, — ядовито процедил он. — Про ребенка ты тоже рассказала?

Девушка шумно шмыгнула носом перед тем, как ответить на неприятный вопрос.

— Нет, — прошептала она. — Клянусь.

Джеймс снова стукнул кулаком о стену и сильнее стиснул зубы, наблюдая за выступающей из ран кровью.

— Уходи, — прошипел он сквозь боль.

Она только крепче прижалась к нему, почти больно сжимая его в объятиях.

— Уходи уже, Роза, — уже с тоской повторил Джеймс. — Просто оставь меня в покое.

Роза всхлипнула, услышав его просьбу, и прижалась еще крепче.

— Пожалуйста, Джеймс, делай со мной все, что хочешь, но не заставляй меня уйти, — умоляла она, уткнувшись ему в спину. Его форма уже насквозь пропиталась слезами.

Джеймс заскрипел зубами, одна часть его разума кричала ему повернуться и обнять Розу, другая же шипела вышвырнуть ее из спальни и запереть дверь. В отчаянии Джеймс вскрикнул и снова ударил по стене, услышав опасный хруст костей, так и норовивших сломаться от ударов.

Руки Розы еще сильнее сжали его в объятиях.

— Джеймс, не надо... — слабо прошептала она, но Джеймс только сильнее стал бить по стене. — Пожалуйста.

Она потянулась руками к его груди и крохотными пальцами попыталась оттянуть кузена от стены, но тот твердо стоял на месте перед окровавленной каменной стеной.

— Уходи, — в отчаянии повторил он. — Просто уходи, Роза...

Роза отпустила Джеймса, поняв, что не сможет переубедить его, и Джеймс прекрасно слышал все, что происходило, пока она не ушла. Ее мягкие шаги, приглушенные всхлипывания, которые девушка даже не пыталась скрыть, и скрип двери, которую та осторожно закрыла за собой. Все эти звуки отдавались эхом в голове Джеймса. Он ударился головой о стену, тяжелое дыхание участилось, а сердце почти болезненно стучало в ребрах. Что ты наделал?! Он недоуменно слушал, как разум кричит на него, обвиняя во всем произошедшем. Что ты натворил с жизнью Розы?!