Контуринг для чародейки (джен)

Четырнадцатая с холма, она же Бесстрашная Трисс, она же Трисс Меригольд, нервно мерила шагами сучковатый пол той халупы, в которой пряталась в последнее время. Культ Вечного Пламени повсюду имел глаза и уши в Новиграде. Прятаться становилось все труднее, и рябая хозяйка дома весьма косо поглядывала на чародейку, обладающую ровной чистой кожей, ясными глазами и пышными волосами. Но монеты брала охотно, хоть и надоедала постоянными придирками. Трисс не боялась, что женщина побежит сдавать ее новым властям. Деньги держали крепко, а страх еще крепче. Кому охота сгинуть в пыточных подвалах за укрывательство чародейки?

Впрочем, беспокоила её на данный момент никак не активность церковников, а то, что до бала-маскарада у Вегельбудов оставалось всего пара часов. Даже в такое напряженное время хотелось праздника, чтобы хоть ненадолго забыть обо всех заботах.

Геральт должен был вскоре появиться и принести маску. Оставалось только надеяться, что он внемлет советам и оденется прилично, а не заявится в грязных сапогах и старой куртке с мечами за спиной.

Чудесное платье лежало на кушетке, и ждало, чтобы Трисс проскользнула в его расшитые шелком объятья и застегнула все крошечные пуговки, теряющиеся в пене кружев у подбородка. Как прискорбно, что шрамы, уродующие её грудь, не поддавались чарам и не позволяли носить обольстительные декольте!

От неосторожно задетой стойки мегаскопа посыпались искры. Кристалл в навершии сместился незначительно, но все же этого было достаточно, чтобы прибор настроился на неизвестную волну. Трисс увидела, как на стену проецируется плоское изображение. Картина с красной полосой по верхнему краю и странными рунами «УОИТИВЕ». На картине виднелось лицо некрасивой девушки, которая наносила на лицо, шею и грудь разную краску, а потом размазывала ее кисточкой. Результат потряс чародейку до глубины души, и она шагнула к мегаскопу. Иссохшая половица под ногой прогнулась, и кристалл снова сместился. Тонкая настройка сбилась, красная полоса исчезла…

Трисс помянула беса, но решительно развернулась на каблуках к столику с различными притираниями, гламарией и цветными порошками в дорогих флаконах. Она превратила заколку в толстую кисть, как у той девушки. Затем критически оглядела свое платье и одним движением руки оторвала облако кружев. Повинуясь еще одному взмаху зеркало увеличилось до размеров окна, а свечи залили ярким светом темную комнатку. Трисс Меригольд села и уверенно нанесла первый мазок. До бала еще пара часов, она успеет.