Торт (гет)

Рон и Гермиона уже были женаты целый месяц, и Рон начинал немного разочаровываться в семейной жизни. Нет, он так же продолжал любить Гермиону и совершенно не хотел с ней расставаться. Но он любил также и хорошо покушать. А то, что готовила Гермиона, было, мягко говоря, не очень съедобно.

— Герм, ты опять пересолила овсянку! Её же есть невозможно!

— Ну Роничек, я немного зачиталась и забыла, что уже солила её, и посолила ещё, на всякий случай!

— А пробовать еду, когда готовишь, тебя мама не учила?

— Ну Рон, если бы я попробовала кашу, у меня бы между зубов застряли крупинки зерна, а чистить зубы снова мне было некогда. Ой, всё! Мне уже пора бежать. Не сердись!

Она чмокнула сидящего за столом Рона в макушку и аппарировала, успев крикнуть на прощание:

— Пока, дорогой! Я сегодня до вечера задержусь!

К вечеру Рон проголодался довольно основательно. Весь день он питался только яичницей, которую в течение дня готовил себе аж три раза, потому что есть безвкусный диетический супчик, почти целиком состоящий из луковой воды, ему не хотелось. Пересоленную овсянку — как-то тоже.

Были ещё вчерашние оладушки, но выбрав с тарелки два тёмно-коричневых камушка, он в задумчивости постучал ими друг о друга и, передумав, бросил их обратно к чёрным собратьям. Рон тяжело вздохнул, вспоминая мамины вкусности. Гермиона появилась только около полуночи, деловитая и оживлённая.

Торопливо чмокнув мужа в щетину на щеке, она прощебетала:

— Сейчас, Рончик, милый, я тебе яичницу пожарю, дай только переоденусь!

Рон, услышав про яичницу, покраснел от негодования и неожиданно заорал, сам испугавшись своего внезапно вырвавшегося рыка:

— Нет! Сама ешь свою яичницу! Она говно! И каша твоя — солёное говно! А твой суп — просто жидкое говно! Всё, что ты готовишь, невозможно есть, потому что всё это лишь говно в разных видах!

И, развернувшись, в ярости убежал в спальню, захлопнув за собой дверь.

Гермиона буквально застыла с широко открытыми глазами и удивлённо приоткрытым ртом.

Когда хлопнула дверь спальни, она вздрогнула и безвольно опустилась на диванчик, держа в руках жакетку, которую только что сняла перед этим.

Затем её глаза налились слезами, и она заплакала, прижав жакетку к лицу и содрогаясь от рыданий.

Она чувствовала справедливость слов Рона, но ТОН!

И то, что он сравнил еду, которую она так старалась для него готовить, с говном, её задело до глубины души.

Проплакавшись, она судорожно вздохнула, гордо подняла голову и вытерла глаза рукавом жакета, который и так был уже весь мокрый от её слёз.

Затем она встала, решительно подошла к спальне и попыталась открыть дверь. Оказалось, Рон заперся изнутри. Гермиона постучала в дверь и позвала ровным голосом:

— Рон, нам надо поговорить!

— О чём? — глухо донеслось из спальни. Вероятно, Рон лежал на кровати, уткнув лицо в подушку.

— О нас! Открой дверь! — и Гермиона ещё раз нетерпеливо покрутила дверную ручку.

Сквозь двери было слышно, как заскрипела кровать, когда Рон поднялся.

— А мы всё-таки её сильно расшатали, — промелькнуло в голове у Гермионы, когда она услышала скрип, и её щёки жарко полыхнули румянцем от этой мысли.

Рон чуть-чуть приоткрыл дверь, ровно настолько, чтобы было видно стоящую за ней Гермиону.

— Ты был прав, я плохо готовлю и я думаю, нам нужно временно переехать в Нору, пожить там недели две-три. Я должна научиться готовить. Думаю, твоя мама не откажется помочь мне.

Хмурое выражение лица Рона сменилось широкой улыбкой, и он схватил в медвежьи объятья придушенно пискнувшую Гермиону.

— Герм! — воскликнул он, часто-часто целуя её лицо и волосы. — Я тебя люблю! Когда едем?

— М-м-м, — Гермиона, немного ошалевшая от такого напора эмоций, задумалась. — А давай завтра? С утра. Не будем откладывать в долгий ящик!

— Давай! — радостно согласился Рон и, подхватив Гермиону на руки, потащил её к кровати.

Когда наступило утро, Гермиона отправила свекрови патронус, предупреждая об их прибытии, и они начали собираться.

Молли встретила их с распростёртыми объятьями.

Расцеловав и крепко обняв их по очереди, она приказным тоном распорядилась:

— Всё, садитесь завтракать и рассказывайте, как вы там!

Рон сразу наложил себе полную тарелку и спросил:

— Мам, мы у тебя погостим немного? У Герм есть к тебе дело.

— Какое дело? — немного нахмурившись, вопросительно подняла брови старшая миссис Уизли.

— Это долго объяснять, давайте после завтрака? — мило улыбнувшись свекрови, Гермиона изо всей силы пнула Рона под столом по голени, отчего тот поперхнулся и чуть не ткнулся носом в тарелку.

После завтрака Рон оттащил их багаж наверх и остался там немного подремать, переваривая сытную еду.

Гермиона помогла свекрови убрать со стола, и они перешли в гостиную, где на диване было разложено очередное вязание Молли, дожидающееся нового наложения чар.

— Садись, милая, рассказывай, что между вами приключилось, — сказала Молли, беря руки снохи в свои и ласково их сжимая.

— Откуда вы знаете? — Гермиона вскинула изумлённый взгляд на свекровь.

— Я не первый год замужем, и вы не первая женатая пара среди моих детей, — улыбнулась Молли. — Так что произошло?

Гермиона говорила долго и сбивчиво, но по мере её рассказа обеспокоенное лицо свекрови постепенно прояснялось, и наконец она, рассмеявшись, обняла Гермиону за плечи.

— Ну, это беда поправимая. Я из тебя такую кулинарку сделаю, все завидовать будут!

Они прожили у свекрови почти месяц. Гермиона оказалась очень способной ученицей, сходу перенимая все тонкости и секреты приготовления пищи. Молли не могла ей нахвалиться.

Тоже приехавшие ненадолго погостить Билл и Флёр даже не могли определить, когда обед готовила Молли, а когда — Гермиона. Всё было одинаково вкусно.

Спустя три недели Рон и Гермиона засобирались домой. Молли с Гермионой крепко обнялись на прощанье, и молодые отбыли восвояси.

Наловчившаяся готовить Гермиона радовала мужа всякими вкусными яствами — от простых до изысканных. Всё вроде было хорошо.

Единственное, что огорчало Гермиону, это появившаяся у мужа неприятная привычка: когда он садился за стол, потирая в предвкушении руки, он постоянно говорил: — "Ну, каким говном ты меня сегодня кормить будешь?"

Это вскоре стало её жутко раздражать. Замечания, просьбы, а позднее и требования прекратить говорить такие слова Рон пропускал мимо ушей.

Ему это казалось невероятно смешным, что очень сердило и обижало Гермиону.

Близился день рождения Рона, и по всему дому были разбросаны буклеты с изображением и рецептурой роскошных тортов.

Наконец, наступил День Рождения.

Собралась почти вся семья. Молли, Артур, Джордж, Билл, Флёр, Гарри, Джинни, дети, народу было очень много.

Столы накрыли на большой веранде коттеджа.

Гермиона превзошла саму себя. Изобилие и разнообразие всяческих кушаний и закусок, приготовленных за столь короткий срок, наводило на мысль о хроновороте.

Особенно поразил всех огромнейший торт в виде замка Хогвартс. Каждая башня и строение замка имели свой вкус. Гости поначалу даже не решались отрезать кусочек замка, потому что он выглядел прямо как настоящий. Все были просто в восторге.

После множества хвалебных речей и здравиц в честь Именинника, под конец застолья по знаку Гарри все встали и зааплодировали мастерству Гермионы.

Розовая от смущения и радости она шепнула на ухо Рону, что есть ещё один торт, приготовленный специально для него, к его Дню Рождения, который дожидается его в их спальне. Но это торт-сюрприз.

Рон, удивлённый и обрадованный обещанным сюрпризом, крепко обнял Гермиону и, подняв хрустальный бокал, громко провозгласил:

— Я самый счастливый муж на свете! Гермиона — ты чудо! И я тебя люблю! За тебя!

Он в один глоток выпил шампанское, перевернул бокал, показывая, что он пуст, и с размаху бросил его об пол, разбивая на сотни брызнувших осколков. Затем от всей души поцеловал жену в губы.

Вскоре довольные гости разошлись, и именинник, держась с женой за руки, поднялся в спальню.

На прикроватном столике, накрытый блестящей металлической полусферой клоша, стоял торт.

http://www.pichome.ru/image/UK2

Довольно потирая руки, Рон уселся перед столиком на пуфик и только собрался снять крышку с обещанного сюрприза, как Гермиона удержала его руку, положив сверху свою ладонь.

— Рон, я делала этот торт специально для тебя. Он из шоколада, нуги и орехов. И ещё немного особого ароматизатора, чтобы запах был натуральным. Я очень старалась его украсить так, чтобы он для тебя был особенно привлекательным. И я хочу, чтобы ты съел его весь, без остатка. Обещаешь?

Мягкое освещению спальни придавало таинственности тихому голосу и потемневшим глазам Гермионы.

Рон нетерпеливо взглянул на жену.

— Клянусь, я съем его весь, до крошки, даже если после этого у меня заболит живот! — воскликнул Рон, и пробежавшая по его телу синяя молния магии подтвердила его слова.

Удовлетворённо кивнув, Гермиона убрала руку.

Рон, предвкушая, откинул полукруглую крышку со словами:

— Ну, что там за говно ты приготовила? — и застыл, вытаращив глаза на лежащий перед ним торт.

http://www.pichome.ru/image/UKA

Стоявшая напротив Гермиона сложила руки на груди и довольно улыбнулась.

— Приятного аппетита, дорогой!