Сказание о великой трусости, об отчаянной доблести, об Ардаэрине, воине Ардора, и об Огненном Цветке (джен)

Мы всё равно победим, потому что — живы. (с) Айриэн

О бессмертных подвигах, о вековечной славе, о героях, чьи сердца будто из стали, повествует Великая Книга Арциса. И, кажется, среди тех страниц нет места обычным человеческим страстям, страхам и сомнениям. Но правдива та Книга от первой строки до самой последней, и есть в ней сказание о самом обычном герое, в истории которого были и неприглядные страницы, и тяжкие дни, которые наверняка есть в жизни каждого из нас, и о днях этих хотелось бы забыть навеки.

Ардаэрин жил на вершинах великих гор среди гордого народа, который не ведал ни страха, ни отчаяния. Этот народ проявлял великую доблесть в бою (а ему часто приходилось сражаться, ибо жизнь среди горных пиков никогда не была спокойной и безмятежной), и не было народов, равных этому неустрашимому племени.

Но однажды случилась беда. Да какая там беда! Трагедия. Тёмный властитель со своим зачарованным воинством напал на ардорцев (именно так звались гордые люди гор), и, несмотря на отчаянное сопротивление и небывалую доблесть ардорцев, умертвил их всех до единого и сжёг их крепость дотла. И не осталась на земле ни одного из того смелого племени, которое достойно того, чтобы быть воспетым в легендах.

Впрочем, нет, постойте-ка. Ардаэрину удалось спастись, бесчестьем опозорив своё племя. Он был трусом. Самым ужаснейшим трусом, какого только знала Земля тех лет. Ардаэрин бежал, бежал так далеко, как только мог, в то время как все мужчины, все женщины и даже все дети его племени, прекрасно осознавая, что их ждёт печальный финал, шли на верную смерть, сражаясь за свою честь и за всё то, во что они верили.

Всю жизнь Ардаэрину хотелось быть похожим на тех смельчаков, которые окружали его, но его всегда внутри что-то останавливало: он часто терзался сомнениями, целую вечность взвешивал любое своё решение, да так тщательно, что порой уже становилось поздно вообще что-либо решать, он думал, что не достоин быть героем, что другие умнее, сильнее и лишь они знают, как следует жить. Разумеется, Ардаэрин терзался из-за всего этого, но изменить ничего не мог, да и не хотел, пожалуй. И когда пришла беда, он с дрогнувшим сердцем, полным стыда, покинул свою горную родину, которой было суждено сгореть в чёрном пламени.

Где только не побывал Ардаэрин в своих странствиях, пытаясь с чистой страницы продолжить писать историю своей жизни! Какое-то время жил он среди мечтательного небесного народа и прослыл там неплохим музыкантом, вызывая у всех восхищение. Побывал он и на зелёном острове, где обитало мудрое племя. Сыскал он там к себе уважение, став прилежным землепашцем. После этого жил Ардаэрин и в горделивых городках, и в затерянных в глуши деревеньках. Столярничал, плотничал, кашеварил, строил, пел, плясал, играл на арфе, да и много чем ещё занимался. И везде его весьма и весьма ценили люди, с которыми ему довелось встретиться.

Но сам он себя не ценил, ибо не мог забыть о своём позорном и бесславном бегстве, слово «трус» было огненными буквами высечено в его сердце. И однажды, стоя на берегу бескрайнего моря и глядя на далёкие пики далёких гор, воскликнул Ардаэрин: «Невыносимо! Невозможно так жить дальше!». Вот тут-то, по закону всяческих сказочных жанров, к нему должен был явиться мудрый волшебник, придворный советник, фея-крёстная — любой, кто дал бы ему напутствие и подсказал, что же делать. Но, по закону жизни, к нему не явился никто. Он был совершенно один, наедине со своей страдающей и боящейся всего душой.

И Ардаэрин, который всегда втайне желал, что незримый помощник будет давать ему подсказки, отчётливо понял, что если кому и дано что-то изменить в его судьбе, то лишь ему самому. И тогда он впервые в своей жизни совершил самый смелый поступок, на который решается и не всякий храбрец, — без иллюзий, без завес и лукавства он честно и прямо заглянул в своё собственное сердце, простил себе все свои прошлые ошибки и заблуждения (а отпустить прошлое, хотя бы частично, ой как непросто, уж поверьте мне), спросил себя, каким же он хочет быть на самом деле и дал себе самому, своему единственному суровому судье (ибо всё его племя погибло, и ни одна живая душа не знала о его прошлом, а если бы знала, то он, вероятно, никогда бы и не решился на этот шаг, вечно озабоченный лишь тем, как скрыться от презрительных взглядов), обет не отступать от своих слов и клятв. Тогда поселилась в его сердце великая вера в то, что ещё не всё потеряно для него и что он ещё может стать героем ради всего того, что было дорого его душе, — чести, доблести, внутреннего пламени и желания спасать мир.

С тех пор Ардаэрин стал воином-героем, которого чтили люди, и совершил немало славных деяний, не испытывая ни малейшего страха перед опасностью, но чувствовал он, что точка в его истории ещё не была поставлена и что ждёт его самое тяжёлое испытание, что доводилось выдерживать человеку. Так оно и случилось.

Темный властитель, что уничтожил ардорцев и, довольный своей победой, затаился на несколько лет, вновь явился в наш мир. И падали народы к его стопам один за другим, и никто во всём свете не мог одолеть его. Никто... Ардаэрин понял, что час его пришёл. Последний час. И последний шанс доказать самому себе, что он может быть тем, кем хочет. И, рано или поздно (то неважно), встреча тьмы и воина состоялась в тех горах, где некогда были убиты ардорцы.

Издевательски расхохотался Темнейший, признавая в гордом воителе бывшего труса, и молвил:

— Ну здравствуй, дорогой мой герой. Знаешь, в чём беда твоя? В глубине твоей души ты по-прежнему трус. Ты боишься меня как никого другого, и не потому, что я тьма и боль, а потому, что я один знаю, кто ты таков и кем ты был некогда. Если ты отступишь вновь, то, так и быть, я сохраню твои тайны, а если же нет — то все узнают о том великом позоре, какой ты принёс своему народу. Выбирай же!

Ардаэрин кое-как выпрямил спину, изо всех сил стараясь, чтобы колени его дрожали не столь заметно. Душу его вновь охватил страх, страх, который отключал сам разум. Но в этот раз он знал, чего страшится, и помнил, какие страдания он перенёс и чего ему стоило изменить свою жизнь. И принял Ардаэрин непростое, но единственно верное решение и изрёк:

— Я боюсь тебя, Тёмный. Я боюсь себя и своего прошлого. Но я сам поведаю всему миру о нём, ибо мир должен знать, из чего вылеплены его герои, если вообще согласится считать их героями...

И, стоя на той самой высокой скале, где погибла его семья, его друзья, все, кто был ему дорог, все, кого он опозорил, Ардаэрин громко поведал всему миру свою историю, которую ветер разнёс во все уголки света, и услышали её все люди. Каждое слово, каждое признание давалось Ардаэрину непросто, но он не останавливался. И пока он рассказывал, он не видел, как за его спиной вырастает цветок из чистого огня, что родилось из пламени его души.

— Такова моя история и таков ваш герой, — закончил свой рассказ Ардаэрин. — И если суждено мне погибнуть здесь на этом месте от руки ли Тёмного властителя, от вашей ли ненависти — да будет так, ибо дал я себе слово, что стану тем, кем хочу стать. И сдержу его, чего бы это мне ни стоило, ибо не желаю я вновь стать трусом и отречься от всего, что мне дорого, — это тяжкое бремя.

И с последними его словами полыхнул цветок нестерпимо, сжигая всё зло на земле. И не стало ни Тёмного властителя, ни его воинства, ни теней, а люди склонили колена пред тем, кто был их героем, пред тем, кто победил тьму в мире и в себе самом не мечом, а душевною силой, пред тем, кто не испугался отдать себя на суд свой собственный и людской, пред тем, кто сам сделал себя тем, кем хотел в итоге быть.

Так Ардаэрин стал истинным героем, несмотря на то, что некогда считался первейшим трусом. В неприступных горах была вновь отстроена крепость Ардор. А Цветок Огня так и продолжил пылать на самом высоком пике, и легенды повествуют, что этот цветок даётся в руки лишь тем, кто чист душой и в решительный миг не дрогнет перед самой судьбой.

Знайте же: мы всегда, в любой момент, можем изменить свою жизнь, если захотим этого со всей искренней силою. Ведь если не дано нам, то не дано никому. Неважно, сколько раз мы поступали неправильно и оступались, неважно, сколько раз мы проигрывали, неважно, сколько раз мы теряли веру, если потом обретали её вновь. Только в наших силах продолжать жить дальше и быть храбрыми, потому что мы арцисканцы.