Друг из Апельсиновой долины (джен)

В садах уровня Увенке всегда можно укрыться от палящего солнца. И там столь много фонтанов, самых разных, очень красивых и почти уродливых, что можно не бояться летнего зноя. А уж какие там растут апельсины — сочные, сладкие!.. Просто прелесть! Жаль только, что герцогиня Кэтрин не разрешает их срывать — впрочем, разве этот запрет мог остановить дочь самого Арго Астала?..

Герцогиня Кэтрин — или графиня Катрина Шайлефен — была четвёртой (и пока что последней) женой Киндеирна Астарна, так же известного под именем Арго Астал, что было дано ему самой императрицей, и самой неприятной женщиной на астарнских уровнях — таковых было довольно много, так как семья у Киндеирна была большая. Она подарила своему мужу сына, Говарда Астарна, красивого принципиального юношу, что был совершенно не похож на своих пылких, взбалмошных братьев. Катрина Шайлефен была женщиной строгой, замкнутой и упрямой. Впрочем, первая жена Киндеирна тоже была такой, но и она казалась куда приятнее — леди Мария хотя бы была красива и грациозна, а ещё столь изящна и обходительна, что многие из недостатков ей прощались. Впрочем, из всех жён отца Лори больше всего любила царевну Варвару, умную и сдержанную. Варвара Феодорокис увлекалась наукой, и муж её в этом поддерживал. У них не было совместных детей, впрочем, как и с леди Марией. К царевне невозможно было относиться без уважения — она была очень образованна и, к тому же, красива, умела обратить любое оскорбление в шутку и ладила со всеми детьми своего мужа. А ещё — она не запрещала срывать в своём саду вишни и яблоки. Варвара жила, правда, не на Увенке, а на уровне Тиден, что был подарен ей Киндеирном на тридцатую годовщину свадьбы. Впрочем, Лори была любимицей своего отца, так что ей удалось побывать на доброй половине астарнских уровней. Отец обожал брать её с собой — он говорил, что она говорит просто очаровательные вещи и куда спокойнее своих братьев. И Лори смогла побывать даже на Сваарде — личном отцовском уровне, закрытом, холодным, почти нежилом, с множеством грандиознейших крепостей и шахт.

Сегодняшний день был даже более солнечным, нежели обычно, так что можно было не опасаться гнева герцогини Кэтрин — она не выносила солнца и каждый раз в такой день, как сегодняшний, лежала в своих покоях в главном дворце Увенке со страшной головной болью. А её сын Говард, даже если и был на Увенке, конечно же находился в её покоях и что-нибудь читал ей вслух.

Лори с наслаждением жует только что сорванный апельсин и думает, что когда-нибудь обязательно превзойдёт Мира во всём. И отца тоже. Конечно, пока что ей всего шесть, она слишком мала, чтобы соревноваться с ними, и слишком слаба здоровьем, чтобы обучаться военному ремеслу, но когда-нибудь, Лори в этом уверена, её будут бояться не меньше, чем их отца, а, может, даже больше — кто знает?.. Ей всего шесть, но крылья у неё начали резаться, когда ей было всего три — раньше, чем у кого-либо. Даже раньше, чем у её старшего брата Драхомира — ему в ту пору было уже четыре. А ещё Лори думает, что, когда вырастет, у неё будет собственный сад с апельсиновыми деревьями, плоды с которого можно будет срывать в любое время.

Сделанный из цветной бумаги кораблик — красивый, они долго трудились над тем, чтобы его сделать, с нарисованным на нём красным и жёлтыми карандашами астарнским гербом — тонет в фонтане, и Роксана начинает плакать от досады, а Лори презрительно кривится. Она едва ли могла понять сестру — та была старше на год, ей было уже семь, а ревела она при каждой неудаче, заставляя сестру кривиться от презрения и стыдиться того, что она находится рядом, а всех старших братьев, сестёр, матушку и отцовских наложниц, хлопотать вокруг неё, устраняя причину расстройства. Лори не считает, что бумажный кораблик стоит того, чтобы так из-за него убиваться, хотя и её расстраивает то, что он потонул.

— Лукреция, что здесь произошло?! — слышит девочка неприятный визгливый голос Ренаты, их няньки.

Ренату Лори знает с самого рождения (она начала работать няней ещё в ту пору, когда только родился Хуан, второй по старшинству из братьев девочки), но это не делает её менее неприятной.

Как и следовало ожидать, она уже готова защищать Роксану. Лори кажется это немного обидным. Даже ничего не зная о ситуации, Рената думает, что её дорогую Роксаночку кто-то обижает. Да её и обижать не нужно — она ревёт всегда, из-за малейшей неприятности. Конечно, с такой плаксой никто не хочет играть. А Лори приходится, так как они родные сёстры.

Возможно, всё дело в том, что Роксана куда красивее Лори. И, пожалуй, любой девочки на Увенке. Это все говорят — высокая, не такая худенькая, как Лори, с длинными белокурыми послушными волосами, с пухлыми губами и всегда наивными голубыми глазами... Ещё Роксана куда послушнее и обаятельнее любого ребёнка здесь — так говорят все женщины на Увенке, даже герцогиня Кэтрин. И уж точно Роксана куда лучше вечно угрюмой Лори. А ещё Роксане не нужно вечно заплетать косы, чтобы волосы не путались слишком часто. И Роксана улыбается куда чаще, чем Лори, которая, по словам матери, вообще никогда никому не улыбалась, на что Хуан обычно многозначительно усмехался — милый Хуан всегда мог рассмешить младшую сестру.

У Роксаны ещё не начали расти крылья. Впрочем, это, пожалуй, не беда — обычно крылья начинают появляться только лет в двенадцать-тринадцать. И Лори страсть как любопытно — какого цвета они будут. Не розовые ли? Уж с её-то характером... Она такая плакса, что даже стоять рядом с ней обычно противно. У самой Лори крылья фиолетовые, с бардовыми прожилками на перьях. И она очень этому рада, так как фиолетовый — её любимый цвет.

— У нас утонул кораблик, — говорит Лори, стараясь перекричать переходящие в рыдания всхлипывания сестры, кивая на фонтан.

Вообще-то, ей не очень хочется говорить с няней, но она понимает, что её молчание расценят как признание вины, а это чревато последствиями, о которых девочке даже думать не хочется.

И думает, что она очень удачно успела положить кожуру от апельсина в карман своей юбки. А то нянька обязательно отчитала бы её за это. Мало того, что маленькую дочь Арго назвали таким дурацким именем, так ещё и напоминали о нём каждый миг, забывая то, что она просит называть себя не иначе как Лори.

Рената смотрит недоверчиво, но Роксана сквозь рыдания кивает и произносит что-то невнятное, однако подтверждающее слова сестры. Что же... Это уже неплохо — было бы очень обидно оказаться без десерта за обедом и ужином только потому, что Роксана настолько забилась в истерике, что не смогла произнести и слова. Лори этого сестре никогда не простила бы.

— Ох, дорогая! — всплёскивает руками няня, приобнимая любимую воспитанницу за плечи. — Этому горю мы сейчас поможем! Пошли домой, я помогу тебе склеить ещё один кораблик!

Который всё равно потонет, хочется сказать Лори. Кораблики нужно делать из дерева — как обычно делают мальчишки. У них кораблики тонут куда реже. К тому же, их кораблики куда больше похожи на настоящие — с парусами из носовых платков и с пассажирами, которых изображали шахматные фигурки. Однако Роксане вряд ли позволят орудовать молотком. Да и Лори тоже. Скажут обязательно, что для девочки подобное умение совершенно необязательно. Вот если бы сейчас на Увенке был отец — девочка выпросила бы у него позволение. Он многое разрешал. И дарил множество подарков, один другого лучше. Вот в прошлый раз Лори выпросила игрушечную саблю и пони. Правда, ей куда больше хотелось иметь настоящую лошадь, но отец покачал головой и с улыбкой сказал, что обязательно подарит ей коня, когда она только немного подрастёт. А ещё отец обещал взять её с собой на охоту, когда девочке исполнится одиннадцать. До этого момента ещё целых пять лет, впрочем, Лори не отчаивается.

Кого-нибудь ещё из астарнских девочек и вовсе не возьмут на охоту.

Ещё отец привозил с собой множество разных ярких книжек с картинками, которые доставались в основном Лори. Разные сказки или стихотворения она любила не очень. А вот книжки, в которых были изображения разных животных и растений Ибере, модели военных и торговых судов, гербы дворянских родов или редкие минералы её родного мира, девочке очень нравились.

К большому облегчению Лори, Роксана прижимается к Ренате и постепенно перестаёт реветь. Впрочем, всхлипывать она будет ещё долго. Няня, наконец, уводит её, всё время приговаривая, что новый кораблик будет даже лучше утонувшего.

Гулять около фонтанов лучше всего в одиночестве. В этом Лори убедилась ещё год назад, когда в день рождения Хуана о ней все забыли. Хуан был, пожалуй, единственным её братом, внимание к которому отца её не злило. По правде говоря, девочке очень хотелось бы быть единственным ребёнком в семье. Или хотя бы единственным ребёнком у матери — обычно у Киндеирна редко бывало, чтобы одна женщина рожала от него больше одного ребёнка. Однако у Ванетты, матери Лори, детей было восемь — четверо мальчиков и одна девочка старше Лукреции и два мальчика младше.

Гулять одну Лори пока отпускают редко — хотя за территорию дворцового сада она никогда и не выходила без сопровождения, в отличие от тех же Хуана и Мира, которые убегали из-под надзора ещё в более раннем возрасте. Но даже по саду её заставляют гулять с постылой старшей сестрой-недотрогой, которая ревёт из-за всякой ерунды и с которой совершенно невозможно играть.

Впрочем, пока Рената успокаивает Роксану, можно делать, что угодно, не опасаясь гнева старших — на вопли этой противной девчонки сейчас сбегутся все взрослые, что есть во дворце.

Лори сходит с главной аллеи, где есть фонтаны. Там всегда много народу, а девочке хочется побыть в одиночестве — отца сейчас на Увенке нет, Мир отправился в путешествие вместе со своим глупым другом Гарольдом, Шиай снова разболелся, а Хуан наказан за вчерашнюю выходку; остальных же она не слишком любит. В тени апельсиновых деревьев Лори чувствует себя счастливой. Если бы она не боялась, что её обнаружат, она бы сбегала в двухэтажный белый домик, что принадлежит её матери, и взяла бы какую-нибудь книжку.

Сегодня девочка оказывается дальше, чем была когда-либо. Она продолжает идти, пока не натыкается на решётку, за которой виднеется какой-то заброшенный дом, посеревший от времени, грязный, с отваливающимися ставнями и обросший мхом... Должно быть, это тот самый «дом с привидениями», о котором так часто рассказывают мальчишки. От этого девочке становится ещё более интересно. Её никогда не брали с собой, говоря, что она слишком мала, чтобы принимать участие в подобном. И будет очень здорово, если девочка сможет попасть в этот дом сама, без посторонней помощи.

Мальчишки говорили, что в доме явно кто-то есть — кто-то, кто постоянно шебуршит, ходит и подвывает.

Не раздумывая долго, Лори кое-как перелезает через ограду. Правда, из-за не очень удачного движения, её юбка рвётся, скорее всего, придётся наложить заплатку, а на коленке появляется очередная ссадина, но девочка не обращает на это никакого внимания. Разорванная юбка — последнее, что интересует её в данный момент. А ссадины на коленях и локтях у неё появляются так часто, что на это и вовсе пора перестать обращать внимание. Она смело подходит к дому, стараясь напоминать себе, что злобных призраков не бывает, бывают только те, которые являются лишь миражом, отблеском закончившегося сна. Сна, который уже никогда не сможет стать реальностью. И настоящих призраков видят только Пророки — вроде Шиая.

Дом кажется огромным даже издали, но вблизи он ещё больше. Девочка осторожно приотворяет деревянную дверь и проскальзывает внутрь. От увиденного захватывает дух — потолки здесь выше, чем в самом Увенкском дворце — он не имел названия. На старинных гобеленах она видит изображения своего отца — ещё совсем молодого, но она понимает, что это он по чёрным доспехам с гербом на груди и алому плащу. Лори осторожно подходит к нему и прикасается рукой. Изображение на гобелене кажется девочке похожим. Арго Астал и в самом деле такой...

Пол в этом доме уже давно сгнил. Некоторые доски разломаны, а некоторых нет вовсе. Лори старается идти аккуратно, чтобы не сломать ногу — неизвестно ещё, когда кто из мальчишек залезет сюда, если с ней что-нибудь случится. Обстановка здесь довольно богатая, однако никто тут давно не жил. Лори смотрит на стёршуюся позолоту, на множество разбитых зеркал, огромных, во всю стену, на чудом ещё оставшиеся подсвечники, на разломанную дорогую мебель... Этот дом кажется необыкновенным, девочка даже понимает, почему её братья называли его «домом с привидениями».

Лори поднимается по лестнице, очень осторожно, потому что ей кажется, что лестница вот-вот рухнет. Она боится сделать лишнее движение, однако всё равно идёт. Ей ужасно хочется увидеть то, что находится наверху.

Лори твердит себе, что следует быть благоразумной. Однако любопытство распирает, и девочка совершенно не в состоянии с ним бороться. В конце концов, думается ей, что может случиться?.. Ей уже шесть лет, она довольно ловкая для своего возраста, у неё уже есть крылья, и летать она тоже уже умеет. К тому же, ни с кем из мальчишек ещё не случилось ничего дурного.

И с ней не случится.

Лори приотворяет дверь, кажется, дубовую, чудом ещё сохранившуюся, с причудливой резьбой, на которой Лори явно видит ГормЛэйтский герб, следовательно, думает она, дом когда-то принадлежал леди Марии, первой жене её отца. Удивительно! И почему дом теперь заброшен? Он ведь такой красивый... Лори уверена, что должно быть ещё что-нибудь, что и является причиной. Возможно, это и есть то место, которое когда-то называлось Апельсиновой долиной — оно находится в низине, для того, чтобы сюда попасть, нужно спуститься по склону. Старшие часто упоминали, что где-то на одном из астарнских уровней существует эта самая Апельсиновая долина, где когда-то молодой Киндеирн поселился после свадьбы со своей женой, юной тогда Марией ГормЛэйт.

За дверью оказывается детская. Обветшалая, заполненная куда более целой мебелью, нежели та, что валяется в холле. Лори проходит в комнату, и встаёт на колени, когда видит, что один из ящиков комода приоткрыт. Кое-как она открывает его до конца. В ящике она видит множество игрушек, в частности, коробку с оловянными солдатиками. Сначала Лори хочется положить коробку в карман от фартука, но почему-то ей кажется, что карман может отвалиться, поэтому она просто берёт коробку в руки.

Больше ничего из игрушек девочке не нравится, поэтому она выходит из детской и продолжает обследовать дом.

Практически ни в одной комнате ещё нет ничего интересного, и Лори уже кажется, что ей следует вернуться обратно в сад, пока кто-нибудь её не хватится. Однако в последней комнате, куда она заходит — огромной, похожей на столовую или что-то в этом роде — девочка видит, как что-то шевелится за расшитой гербами ГормЛэйтов ширмой. Лори тут же подходит туда и застывает от изумления и восторга — прямо перед ней находится крошечный пурпурный дракончик с серебристыми пятнышками на чешуе и багровыми крылышками.

Лори присаживается на корточки, чтобы рассмотреть его получше. Он совсем маленький — размером с обыкновенного котёнка. Дракончик кажется ей очень-очень милым — пожалуй, такого подарка она хотела бы больше всего на свете. Однако драконов в Ибере было очень мало — Лори слышала только о тринадцати взрослых особях — и достать одного из них Киндеирн не мог.

— Привет, малыш, — говорит она, осторожно касаясь животного.

Дракончик тут же издаёт жалобный полувопль-полустон, после чего довольно больно кусает девочку за палец. Лори тут же отдёргивает руку и слизывает с пальца выскочившие капельки крови. А дракончик медленно начинает отползать от неё в сторону.

Это девочку настораживает — отец говорил, что драконы являются одними из самых быстрых существ в Ибере. Что-то тут не так... Лори встаёт на четвереньки и подползает к маленькому дракону. Тот возмущённо шипит, хрипит, издавая почти что хрюкающие звуки. Кое-как — обернув руки снятым фартуком — девочке удаётся взять животное на руки. Одна из лапок дракончика кажется слишком неестественно повёрнутой. Лори осторожно пытается коснуться лапки этого крошечного существа, из-за чего тот начинает верещать. Девочка решает пока не трогать сломанную — как ей кажется — конечность дракончика, а принести его во дворец, где обязательно есть кто-нибудь из лекарей. Она бережно заворачивает животное в свой фартук, берёт отброшенную куда-то на пол металлическую коробку с оловянными солдатиками и выходит из комнаты, после чего осторожно спускается по лестнице.

Когда она выбегает из дома, оказывается, что прошло довольно много времени — солнце уже стоит высоко-высоко и очень жарко печёт. Впрочем, это ни капельки не мешает Лори добежать до ограды, перед которой она останавливается. Как ей перелезть с дракончиком и коробкой в руках? Подумав, девочка просовывает сквозь прутья коробку с солдатиками — в конце концов, она неживая, поэтому ей не может стать больно. Потом Лори осторожно разворачивает почти что хнычущего дракончика, повязывает фартук и осторожно кладёт малыша в довольно широкий карман. На этот раз, думается девочке, ей стоит быть куда аккуратнее, чтобы не поранить такое ценное существо, как настоящий дракон. Потом она снова заворачивает дракончика в фартук и берёт в руки коробку с солдатиками.

Лори бежит по саду в сторону главной аллеи. Она торопится, боясь как бы дракончику не стало хуже. Она не может ни о чём думать, кроме того, что сможет спасти редкое животное, а, главное, что отец может позволить её его оставить у себя, и не смотрит по сторонам, поэтому для неё становится полнейшей неожиданностью, когда она во что-то врезается.

От неожиданности девочка падает, больно ударяясь коленкой. Коробка с игрушками выпадает из её рук, но дракончика, к счастью, она держит довольно крепко, чтобы не выронить и не поранить. Она потирает ушибленные лоб и коленку, стараясь сообразить, что происходит.

— Лори... — слышит она низкий насмешливый голос. — Тебе никто не говорил, что нужно смотреть по сторонам, когда бежишь?

Отец!.. Это он!.. Лори уже готова кинуться ему на шею, чтобы покрепче обнять, когда мужчина сам наклоняется к ней, помогая встать и поднимает уроненную коробку. Он довольно крепко держит дочь. И он не стал её ругать за то, что она бежала — няня или мама, или кто ещё из наложниц, или герцогиня Кэтрин обязательно сказали бы, что это совершенно не пристало знатной даме.

— Смотри! — широко улыбается девочка, протягивая отцу завёрнутого в фартук дракончика. — Я его нашла в заброшенном доме! У него болит лапка, и я хотела поскорее отнести его к лекарю! Мы с ним похожи, да? — Лори чувствует себя очень счастливой. — Он такой же фиолетовый, как и мои крылья!

Киндеирн лишь едва заметно улыбается и качает головой, не говоря ни слова о том, что в заброшенный дом, вообще-то, не следует ходить. Он лишь подхватывает дочь — вместе с дракончиком и оловянными солдатиками — на руки и несёт во дворец. Лори обвивает руками его шею и рассказывает всё, что произошло с ней за этот день, начиная от затонувшего в фонтане кораблика — тут девочка не забывает попросить отца научить её обращаться с молотком — и заканчивая гербами на дверях в детскую комнату в том заброшенном доме, куда обычно забираются мальчишки и который называют между собой «домом с привидениями».

Уже у лекаря оказывается, что у дракончика действительно сломана лапка, и лечить её придётся очень долго. А ещё — что у него сломано одно крыло. И, к большой радости девочки, отец разрешает Лори оставить его у себя. Во всяком случае — «пока он не станет размером с волка, который есть у Драхомира», когда дракончика придётся перевести в специально построенное для него здание.

А потом они почти весь день мастерят кораблик из дерева. У Лори не сразу получается, но Киндеирн терпеливо ей всё объясняет и показывает, а когда кораблик оказывается готов, отдаёт дочери свой носовой платок, на котором вышит их родовой герб и вырезает с ней разноцветные флажки.

Когда кораблик спускают на воду — в фонтане, что находится ближе всего к дому — уже темно. И Лори зевает от усталости. Ей уже очень хочется спать, но она ни за что не хочет в этом признаваться. Она так и засыпает, прижавшись к плечу Киндеирна, под размеренную речь отца, рассказывающего ей о военных кораблях и походах, думая, что сегодняшний день — самый лучший в её жизни...

1. Уровень — название чего-то вроде измерений Ибере, между которыми можно путешествовать.