Три утра Люциуса Малфоя (гет)

К середине ноября Нарцисса наконец перестала одержимо паковать сладости и строчить письма в Хогвартс. Теперь смысл каждому дню придавала всего одна посылка, одно письмо и три-четыре просьбы связаться с Северусом, чтобы узнать, как там Драко.

Нужно было ловить момент, пока ее не захватил азарт подготовки к Рождеству и возвращению сына. Люциус момент поймал, использовал и остался полностью доволен — простыни вновь были смяты до нужной степени, организм сыт и утомлен до приятности, жена прекрасна и томна до зависти к самому себе. Утро выдалось славным. Хотелось ванну, завтрак и снова Нарциссу. Распланированный день навязывал душ, кофе и Министра. Мнительного, честолюбивого, но надежно прикормленного, карманного Министра. Славное утро позволяло некуртуазно просвистеть старинную французскую песенку о короле, который обменял казну на пастушьи панталоны прямо посреди поля, где оказался с голым задом после бурной ночи, и где его застукал пастух, выгнавший поутру пастись свое стадо. Незатейливый мотив не давался, зато неплохо давалась мораль — главное оказаться в нужном месте в нужное время с лишними панталонами за пазухой.

Когда он вошел в столовую, Нарцисса отложила в сторону пергамент с серебристо-зеленой лентой и взялась за кофейник.

— Письмо от Драко?

Первый утренний глоток кофе. На долю секунды захотелось осчастливить мир, или, по крайней мере, быть к нему чуть снисходительней.

— Ты напрасно волновалась — Драко исправно отвечает на все твои письма. Как у него дела?

— О его делах всего три слова: «Скучаю, жду Рождества».

— Значит, все хорошо. Как Северус?

— Про Северуса ни одного слова. Наверное, тоже все в порядке.

Люциус бросил взгляд на убористо исписанный пергамент.

— Хм… Просьбы, пожелания, обещания?

— Ничего подобного.

— А?..

Нарцисса вздохнула:

— Краткое содержание этого и десяти предыдущих писем: невоспитанный Поттер пользуется незаслуженной любовью всех преподавателей.

— Ну что же, это объясняет, почему про Северуса ни слова.Утро продолжало быть славным.

* * *

— Я уверен, мистер Поттер, что вы не побежите с добытой информацией в газеты. Про ваших коллег я этого сказать не могу. Поэтому я счел возможным забыть наши прошлые гм,.. назовем это разногласиями, и обратиться за помощью именно к вам.

— Конфиденциальность — главное условие, которое неукоснительно соблюдают все мои коллеги. Назовем это профессионализмом. Чтобы облегчить вам жизнь и избавить от общения со мной, я могу порекомендовать вам некоторых. И могу поручиться за них. Назовем это услугой.

Утро не задалось. Лучший частный детектив магической Британии не хотел идти на контакт. Будто не понимал, чего стоило ему, Люциусу Малфою, обратиться за помощью к Гарри Поттеру и посвятить его в сугубо семейные проблемы, к которым Малфои никого близко не подпускали. Люциус крепче сжал трость, губы и волю.

— Оставьте. Дело вовсе не в профессиональной этике. И не в вашей патологической порядочности, о которой трубят направо и налево. Ни в то, ни в другое я, в силу своего жизненного опыта, не верю. Я знаю, что вы не побежите к журналистам, потому что их не жалуете. А не жалуете, потому что в свое время сами достаточно от них натерпелись. Я так же допускаю, что у вас до сих пор есть причины избегать контактов с прессой.

Палец, потирающий шрам — жест, растиражированный всеми печатными изданиями, а на самом деле просто дурная привычка — замер, глаза сузились. Насторожился он там, что ли, за своими стекляшками. Люциус разжал губы, вежливо улыбнулся. Если так пойдет дальше, то и трость можно будет не так сильно сжимать в кулаке. И волю. Успех нужно было закрепить — Люциус покачал головой, пресекая возможные возражения:

— Но это, несомненно, только ваше дело. Как бы то ни было, ясно одно — вы не сторонник контактов с прессой. Вот поэтому, Мистер Поттер, я и прошу вас взяться за мое дело, которое тоже в свою очередь, смею надеяться, останется только моим и, так уж получилось, вашим.

— Беспочвенный шантаж, мистер Малфой, теряете хватку. Хорошо, излагайте.

Ну надо же, Поттер, сарказм и снисходительность. Сопляк.

— Речь пойдет о Драко.

Палец дернулся к шраму. Дурная все-таки привычка.

— О Драко? Что-то слу?.. Слушаю вас.

Это что, заинтересованность?

— Видите ли, мистер Поттер, о моем сыне ходили упорные слухи, касающиеся его сексуальной ориентации.

Нахмурился. Откажется? Чистоплюй. Но нет, выдохнул, расслабился, приготовился слушать.

— Я не буду ни подтверждать, ни опровергать эти слухи, просто предупреждаю, с чем вы можете столкнуться в ходе расследования. У нас с сыном существует своего рода договоренность — я закрываю глаза на его увлечения, а он не делает их достоянием гласности и тщательно следит за тем, чтобы не нанести урон нашей репутации. Вам не нужно объяснять, чего нам стоило восстановиться после всем известных событий. До недавнего времени Драко с легкостью соблюдал эти условия — его устраивали недолговременные отношения, и, насколько я понимаю…

— И много их было?

— …его партнеров они устраивали тоже. Что, простите?

Дернулся за палочкой? Нет, дотянулся пера, принялся вертеть в подрагивающих пальцах. Вы подумайте, какая щепетильность для частного детектива с именем Гарри Поттер.

— Отношений недолговременных, говорю, много было? Партнеров, которых все устраивало?

— Это в данном случае не имеет зна… Хорошо, я понял. Берегите зубы, мистер Поттер, скрип не способствует улучшению зубной эмали. Нет. Их было на удивление немного, насколько мне известно. А известно мне было обо всех. Заметьте — было.

Впился взглядом, как легилименсом, куда там покойному Снейпу. Интересно, выстояла бы под таким взглядом необъяснимая симпатия Нарциссы к «милому мальчику». Нужно было взять ее с собой и послушать, как на все вопросы она с милой улыбкой будет отвечать, что всему свое время. Его милая жена и «милый мальчик». Разговор двух милых людей, милые улыбки, милые руины кабинета и планирующее в воздухе перо, подхваченное волной магического выброса.

Кстати, Нарцисса обладала некой информацией от Драко, которой не спешила делиться, оставалась спокойной и упрямо твердила, что все будет хорошо. Она бы сейчас пригодилась, информация. А Нарцисса устроила бы ему третье пришествие Волдеморта, если бы узнала, что он собирается следить за собственным сыном глазами Гарри Поттера.

— И что случилось? — Поттер нетерпеливо блеснул очками. Хоть бы кто-нибудь посоветовал ему сменить оправу. Редкостная безвкусица и полное пренебрежение модой. Даже Драко, которому очки вовсе были не нужны, обзавелся парой каталогов.

— Случился информационный вакуум вокруг нынешних отношений Драко. Мне неизвестно о них ничего, кроме того, что они есть, а я хотел бы знать все о человеке, с которым встречается мой сын. А так же по возможности все об их отношениях — как долго они продолжаются, серьезно ли это, и если серьезно, то насколько.

Перо сжал, аж пальцы побелели. И дрожать перестали.

— А что, есть основания полагать, что не серь… что это серьезно?

Если он каждое дело принимает так близко к сердцу, удивительно, как он вообще еще способен работать. Хотя, это же Поттер.

— У меня нет оснований ни подтвердить, ни опровергнуть серьезность их отношений.

— Вы пытались поговорить с Драко?

— Видите ли, мистер Поттер, к сожалению, когда ему нужно, мой сын умеет обходить в разговоре даже самые прямые вопросы.

Хмыкнул, глаза закатил. Гримаса вышла смутно знакомой. Люциус задумчиво прикусил губу.

— Между тем в свете не появилось ни одной даже самой невероятной сплетни. Домовые эльфы будто вступили в некий заговор молчания. Магический след при аппарации вычищен до полного обезличивания, отслеживающие артефакты блокируются всякий раз, как Драко отправляется на встречу со своим новым увлечением.

Занятное зрелище — краснеющий детектив. Интересно, он понимает, что ему предстоит проследить за не совсем платоническими однополыми отношениями? Дилетант. Люциус затосковал.

— Увлечение? Не слишком ли много предосторожностей для простого увлечения?

Дилетант ценил свое время и бестрепетно направлял тоску клиентов в нужное русло.

— Приходится признать, что Драко тщательно оберегает своего партнера, но как единственный наследник он не может позволить себе быть небрежным в выборе связей, а эта затянувшаяся интрижка с весьма сомнительными перспективами…

Перо с хрустом переломилось.

— Почему вы склонны считать это интрижкой?

Люциус внимательно разглядывал обломки пера, не поддающиеся поттеровскому репаро.

— Вы правы, я поддался эмоциям. Для оценки мне не хватает информации. Я надеюсь, вы сможете мне ее предоставить.

Поттер восстановил перо, повертел и выбросил в мусорную корзину. Откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

В стул будто напихали иголок, сидеть стало неудобно. Сколько себя помнил, Люциус именно так предчувствовал неприятности.

— Я смогу предоставить вам информацию, мистер Малфой, — Поттер осклабился. — Более того, в память о наших — вы сказали, разногласиях? — я не возьму с вас ни кната.

Иголки в стуле настойчиво требовали пойти на попятную.

— Возможно, вы неверно меня поняли, мистер Поттер, я не испытываю стеснения в средствах, мне просто нужна достоверная информация. Но если вы не считаете возможным…

— Уверяю вас, мистер Малфой, информация будет более чем достоверной. И с некоторых пор, знаете ли, я мало что могу счесть невозможным.

Люциус еще раз вгляделся в показавшуюся знакомой усмешку.

"Краткое содержание этого и десяти предыдущих писем: невоспитанный Поттер пользуется незаслуженной любовью всех преподавателей."

Нужно было сделать три вещи: не выронить трость, поблагодарить за помощь и быстро уходить. Пока получение вожделенной информации не случилось несколько раньше, чем он рассчитывал.

А еще впредь нужно внимательнее прислушиваться к жене.

Так неудачно начавшееся утро сулило новые перспективы. Не будь он Люциус Малфой.

Солнечный луч перечеркнул оставленный Нарциссой на столе пергамент. Люциус поморщился. С некоторых пор у него были связаны не самые приятные ассоциации с утренней почтой. И с прессой, которая угомонилась лишь недавно, и с корреспонденцией, в которой, как правило, содержалась очередная причина разыгравшегося приступа мизантропии.

— Дорогой, в следующее воскресенье нас ждут к обеду на площади Гриммо.

Исключения из правил не случилось.

— Избавь меня. Мне вполне достаточно семейных ужинов в Мэноре.

У приглашения был привкус хорошо выдержанного огневиски, хорошо приготовленного мяса и хорошо устроеннной жизни в доме, где, казалось бы, устраивать хорошую жизнь было некому. Оба хозяина, по мнению Люциуса, ничего в хорошей жизни не понимали, советы старшего поколения с завидным наплевательством, которое Нарцисса почему-то называла непринужденностью, перекраивали под себя и на обязательных раз в месяц семейных обедах обменивались такими взглядами, что Люциус на всякий случай потренировался перед зеркалом краснеть до нужной степени выразительности. Кому-то же надо, если этим двоим нет дела до приличий. Нарцисса сияла, живо поддерживала разговор и снисходительно улыбалась всем троим.

— Драко настаивает на твоем присутствии. Говорит, у них для тебя сюрприз.

Перебить предвкушение сюрприза не смог даже первый глоток божественного кофе.

— Если тебе нужен повод, то ответь им, что после несостоявшейся встречи с арабским селекционером я не настроен излучать дружелюбие и радоваться сюрпризам. Кстати, это правда. Драко поймет. И возможно даже Поттеру объяснит.

Мордредов араб, единственный в мире сумевший вывести породу павлинов с перламутровым оперением неведомого ранее окраса "таежный иней", ускользал, как угорь. Его краткосрочный визит в Лондон подходил к концу, а Люциус так и не смог добиться от него не только встречи, а даже мимолетной беседы. И не он один — журналисты слаженным хором рыдали на страницах светсткой хроники, сетуя на неуловимость высокого арабского гостя.

— Люциус Малфой, — голос Нарциссы мог соперничать с самым сильным империо. — Ты отправишься на этот ужин и будешь излучать столько дружелюбия, сколько осилишь!

А какое славное могло бы получиться утро.

Окончательное погребение любимого времени суток прервало появление эльфа с еще одним утренним письмом.

Люциус разглядел затейливую вязь на тесьме и настороженно развернул пергамент.

Уважаемый мистер Малфой,

Приношу свои извинения за отмененную по независящим от меня обстоятельствам встречу и буду счастлив увидеться с вами на обеде, куда я имею честь быть приглашен мистером Гарри Поттером и мистером Драко Малфоем.

Примите заверения в самом глубоком и искреннем уважении, а так же пожелания всяческого благополучия и процветания вам, вашей прекрасной супруге, вашему достойному сыну и конечно мистеру Гарри Поттеру.

Искренне ваш покорный слуга

Хасан ибн Мурад Альмади.

Люциус перечитал письмо от Хасана-как-его-там-мади, покосился на нагретый солнцем прегамент с приглашением на скромный семейный обед на площади Гриммо и решил немного побыть филантропом — мир нуждался в его снисходительности в это почти славное утро.