Чудовище (джен)

— Как странно здесь звучит Сила, — сказал Квай-Гон, ступив на песок Татуина. Оби-Ван сначала удивился, но потом прислушался — и согласился. Татуин не был темен — несмотря на множество страданий разумных, но и светел не был. Город звучал многоголосием, сливающимся воедино. И голос этот говорил: уходи. Держись подальше.

Им нужно было найти гипердрайв — или хотя бы починить имеющийся, но окружающие лишь с опаской смотрели на джедайские плащи и принимать республиканские кредиты отказывались. Посмеивались — где Республика, а где Татуин.

— Чужим услуг не оказываем, — отвечали совершенно все. Даже контрабандисты Мос-Эйсли.

— Хорошо, — очень мягко сказал Квай-Гон в лавке Уотто, явного перекупщика краденого. — Как нам стать своими, чтобы вы смогли иметь с нами дело?

Тот лишь отшатнулся, затрепетав крыльями.

— Уходите! Я не хочу, чтоб видели, как я говорю с джедаем.

— Не понимаю, — говорил Квай-Гон вечером в каюте, — это походит на табу. Никто, никто не обсуждает ничего с джедаями, не ведет с ними дела… Я пытался выйти на хозяина Татуина.

— На хатта? — Оби-Ван не любил хаттов. И само наличие хозяев планет. Хотя, конечно, и признавал, что осуждение чужих обычаев не пристало джедаям.

— У Татуина, как мне сказали, нет хозяина.

— То есть как?

Последним владельцем в реестре Ордена был записан Джабба Хатт. Когда здесь сменилась власть — да не то что сменилась, когда здесь произошел переворот? И как он смог произойти без того, чтобы узнал Орден, чтобы заинтересовались в Республике?

— Пять лет назад, как мне сказали, Джабба умер. И с тех пор умирали все, кого хатты присылали на замену. Дворец в горах вымер весь. Когда же в крепости у Мос-Эйсли третий владелец умер со всей свитой через сутки после принятия поста — хатты перестали прилетать.

— И никто не заинтересовался этим? — изумилась Амидала.

— Никто.

Она покачала головой.

— Сенат обращает преступно мало внимания на Внешнее кольцо.

Оби-Ван считал, что дело не в Сенате. Не только в Сенате. Квай-Гон доложил в Орден — едва не забыв это сделать, что невероятно настораживало, — Орден ответил, что пришлет помощь, но, разумеется, время, время они упускали…

— Продадим часть моих драгоценностей, — сказала Амидала решительно. — Это на благо Набу. Потом я их выкуплю.

Но драгоценности отказались брать.

— Да вы поймите, — сказал им старый перекупщик. — Здесь это никто не купит, а в Республике — тем более. Если же их разъять на металл и камни — стоимость резко упадет, и никто ж не поверит, что они получены честно… Я не стану так рисковать. Хатты бы их купили, попытайтесь продать хаттам! — Рассмеялся, как от веселой шутки. Осекся. — Уходите! Я не хочу, чтобы джедаи задерживались у меня в лавке!

Когда к ним в кантине подошел невзрачный человечек, фонивший страхом и чужими смертями, они были готовы уже на все. Почти на все.

Человечек предложил им убить чудовище.

* * *

Это звучит как начало легенды. В темном заброшенном замке живет чудовище, захватившее прекрасную даму, убивающее прохожих. И доблестный рыцарь должен сразить чудовище, спасти людей и даму от страшной участи.

Слишком уж красиво звучит.

* * *

— Не ходите туда.

Как только человечек ушел, к ним наклонился бармен. И даже не стал притворяться, будто услышал их разговор случайно.

— Слишком опасно? — не сдержался Оби-Ван.

— Он — наша защита от хаттов, — сказал бармен. — Вам наверняка все равно… Но если вы пойдете его убивать, вам придется убить нас всех.

Такая самоотверженность на Татуине? Татуине?

— Ты ведь понятия не имеешь, что такое хатты, пацан. — Бармен, будто поняв его мысли, ожег его взглядом. — Ты понятия не имеешь, что такое рабство. Мы не хотим назад. Может, он и чудовище, но он защищает нас.

— Убивая неугодных ему, — тихо произнес Квай-Гон.

— Будто хоть кто-то поступал иначе, — фыркнул бармен. — По сравнению с хаттами ему мало нужно. Совсем мало.

— Мы идем поговорить, — произнес Квай-Гон. — В первую очередь поговорить. Если он не нападет, то и нам нападать нет смысла.

«Если он не ситх» осталось не произнесенным.

* * *

«Темный замок» оказался пещерным комплексом в горах. Всю дорогу до него Оби-Ван чувствовал чужое внимание, сначала человеческое, затем — совсем чуждое. И лишь совсем близко от гор он наконец понял: то, что он чувствовал все время их пребывания на планете, то давление, заставляющее забывать, тоже было чужим вниманием.

— Огромная мощь, — тихо произнес Квай-Гон. — Я бы решил, что нечеловеческая, вот только…

Не было в ней привкуса полной чуждости.

— Ситх? — больше мыслью, чем словом спросил Оби-Ван. Квай-Гон пожал плечами.

— Скорее уж древний призрак пробудился в гробницах. Но они так уверены, что он смертен…

Комплекс ждал их. Утопленная в скале, почти от скалы неотличимая дверь отворилась, как только они подошли к ней, свет зажигался при их продвижении. Внутри, в глубине бездонным провалом зияло чужое присутствие.

— Это строили не люди, — произнес Квай-Гон. Он остановился у самой последней двери и всмотрелся в светильники. — Гуманоиды, но совсем не люди…

Оби-Ван был благодарен ему за задержку, нужно было перевести дух. Собраться с силами…

— Джавы, — произнес сильный, искаженный системой передатчиков голос с потолка. — Джавы построили его в свои легендарные времена, а потом бежали, и память о нем была утеряна. Входите.

Они вошли.

* * *

За дверью не было тронного зала, и гробницы не было. Там оказалась то ли мастерская, то ли склад, то ли библиотека, огромное помещение с низким потолком, заставленное стеллажами, механизмами, темными цилиндрами, стелами…

В круге света среди механизмов, замерших гротескными, будто когда-то живыми фигурами, стоял мальчик в татуинской одежде с повязкой на глазах. Именно он был центром чудовищной мощи.

Но как же так? Ему не могло быть больше десяти лет, ведь никак не могло же быть!

Квай-Гон поклонился. Как поклонился бы Лорду Ситхов, которого они ожидали встретить.

— Мы — джедаи, — начал он.

— Я знаю, кто вы, — сказал мальчик. И ничего не добавил. Стоял расслабленно.

— Вы слепы? — брякнул Оби-Ван. Он хотел спросить совсем другое. Он хотел спросить: «Ситх ли вы?», но в последний момент передумал.

— Нет, — мальчик улыбнулся. — Совсем нет.

Оби-Вану показалось, будто ответил он и на не заданный вопрос. И учитель, кажется, думал так же…

— Можем ли мы спросить ваше имя? — проговорил Квай-Гон.

— Энакин Скайуокер, — ответил мальчик после задумчивой паузы. И как только Оби-Ван расслабился, добавил: — Лорд Дарт Вейдер.

Оби-Ван включил меч, даже не отдав себе в том отчета, а мальчик рассмеялся.

— Это всего лишь титул. И всего лишь имя. Не стоит бояться имен.

— Ты — ситх! — выпалил Оби-Ван.

Мальчик поморщился, и Оби-Вана будто придавило тяжеленной плитой. Руки не поднять, не то что напасть.

— Мой ученик поторопился и оскорбил вас, — очень спокойно проговорил Квай-Гон. Он не двигался. — Прошу простить его.

— Я не оскорблен, — мальчик пожал плечами. — Однако давайте придерживаться стандартного протокола вежливости. Я все же вас старше.

— И… намного ли? — очень осторожно спросил Квай-Гон.

— Намного.

— И вы не ситх.

— Я — баланс в Силе, — ответил мальчик обыденно. — У Силы две стороны.

— Зачем вы позвали нас? Вы ведь позвали?

— Я вас ждал. — Мальчик подошел к ним на расстояние удара, ничуть не опасаясь. — И вас бы обязательно наняли убить меня, хатты все еще никак не успокоятся. Им не свойственно смиряться.

— Вы ждали нас? Именно нас?

— Да. — Лицо мальчика было совершенно спокойно. — Для меня все это уже было. Так давно… И вы, мастер Квай-Гон, и ваш ученик, те, кто сможет понять… Возможно, сможет понять. Возможно, предотвратить. Если вы выживете, конечно. В этот раз.

«В этот раз?» — хотелось воскликнуть Оби-Вану, но он не мог выдавить ни слова. Мальчик снял повязку.

У него были нечеловеческие глаза. Это было последним, что увидел Оби-Ван перед тем, как тысяча лет, оставшаяся до гибели цивилизации, обрушилась на него.